Восемнадцать капсул красного цвета Корн Владимир

Глава 9

Приказ министра обороны

– Черт, нас опередили! – зло прошептал Олег и раздраженно хлопнул ладонью по ноге.

Глеб недовольно покосился на Гурова: к чему эти эмоции, когда ничего уже изменить нельзя. К тому же лишний шум.

Перед тем как выйти, Чужинов наставлял его:

– Ногу ставь с пятки на носок, старайся ступать на внешнее ребро ступни и поглядывай вниз, поглядывай. Понимаешь: мы должны всех слышать, а не все нас.

И тем не менее под кроссовками Олега постоянно то шелестело, то похрустывало, а иногда и чавкало – пробирались они вдоль берега Торопи, отдалившись от нее совсем немного. Наконец впереди показалась нужная им заводь. Тут и выяснилось, что их опередили: на поляне хозяйничали три человека, и они явно заявились сюда за моторками. Судя по всему, обе лодки оказались им без надобности, и потому незнакомцы возились именно с той, что с подвесным мотором «Ямаха» на транце[20].

– Губа не дура, – пробормотал Чужинов, наблюдая за ними из-за прячущих их кустов.

– Глеб, – толкнул его в бок Гуров, – давай подойдем. В двух лодках мы поместимся вместе с ними, хоть и перегруз, а одной нам явно не хватит. Да и бензин они весь заберут. И толпой, если что, нам проще будет: их трое да нас четверо – итого семь мужиков. К тому же ружье у них есть.

Чужинов и сам видел в руках у одного из них курковую горизонталку, и в остальном рассуждения Олега были верны. И все же что-то его останавливало. Хотя, если промедлить, незнакомцы погрузятся в лодку – и поминай их потом как звали.

– Ну что же ты! – Гуров даже головой покачал разочарованно.

«Ну что же я!» – решился Чужинов и даже сделал шаг вперед, когда внезапно выскочившая из кустов тварь толчком сбила с ног возившегося с канистрой мужика и вместе с ним погрузилась в воду. Вода забурлила, над поверхностью на какое-то мгновение появилась рука, уже беспалая и кровоточащая, чтобы тут же исчезнуть снова.

Другая тварь, а всего их объявилось несколько, сбила с ног того, кто держал ружье, которое он так и не успел вскинуть. Они покатились по земле, и даже на таком расстоянии Чужинов слышал, как часто и жутко клацают ее челюсти. К ней тут же присоединились еще две, и человека перестало быть видно под их телами.

Третий все же успел добежать до раскидистой ветлы и даже начал карабкаться по ее стволу, когда на поляне показалась еще парочка кошмарных созданий. Одно из них с ходу, в прыжке, вцепилось в ногу человека, повиснув на ней всем весом. Человек кричал так пронзительно, отчаянно и страшно, что у обоих – и у Олега, и у Глеба – зашевелились волосы на головах. Силы у человека быстро иссякли, руки разжались, и он рухнул вниз, умолкнув уже навсегда. Из воды, пятясь задом и сжимая в зубах человеческую ногу, показалась та тварь, что выскочила на поляну первой. Она волокла за собой тело.

– Уходим! – скомандовал Чужинов севшим после разыгравшейся на их глазах трагедии голосом.

Олег громко икал, тщетно зажимая рот обеими руками. Таким Чужинов и потащил его за собой, ухватив за руку, держа в другой приготовленное к стрельбе ружье.

Наконец отошли достаточно далеко, и Глеб отпустил Гурова. Тот выглядел бледным, и его терзали частые позывы к рвоте.

«Интересно, как я выгляжу сам, – подумал Чужинов. – Вряд ли намного лучше».

– Лодок не будет, – объявил Глеб в ответ на вопросительные взгляды, когда они вернулись. – Придется пёхом.

Изначально план его был прост до банальности. Они с Олегом забирают моторки и транспортируют их вверх по течению реки примерно до точки на берегу, расположенной перпендикулярно холму. Затем идут за остальными, сопровождают их и вместе с ними усаживаются в лодки. И уже потом, когда выгребут на середину реки, запускают моторы. Ну а дальше как получится. Сорвалось.

– Насть, что с тобой? – наклонился он к девушке.

– Глеб, – всхлипывая, она прижалась к его груди, – такой страшный крик донесся с той стороны, куда вы ушли, и я уж было подумала, а вдруг это вы. Там что-то произошло?

– Не знаю, Настя, – пришлось солгать Чужинову. – Мы тоже его услышали еще по дороге и решили вернуться, чтобы не рисковать.

Судя по тому, как Олег что-то рассказывал Игорю и Андрею, его ложь скоро вылезет наружу: кто-нибудь из этих двоих проболтается своей девушке, а та уже расскажет всем остальным. Но ничего, Настя не должна быть в обиде за его попытку уберечь ее от лишних волнений.

– Ну что, в дорогу? – И Чужинов закинул на себя Настин рюкзачок, красивый, но слишком уж яркий – явная демаскировка.

– Глеб, перекуси. – Девушка сунула ему в руку бутерброд.

Чужинов взглянул на него. На этот раз бутерброд оказался скромным: узкий ломтик хлеба с полоской сыра.

– Ничего почти не осталось, – извиняюще затараторила девушка, уловив его взгляд. – Готовить надо, а ты костер разводить не разрешаешь.

С одного краешка бутерброд был обломлен, совсем чуть-чуть. Наверное, Настя отщипнула кусочек, не в силах сдержаться – кушать хочется. И Чужинов солгал девушке во второй раз подряд:

– Знаешь, Настя, я сыр терпеть не могу. Будешь? А то жалко выбрасывать. – Заодно Глеб отломил половину хлеба.

Шли они, останавливаясь привалом на четверть часа каждые сорок пять минут. Все продумано задолго до них, и оставалось только следовать рекомендациям знающих людей. Быстрого темпа Глеб не задавал, но и прогулочным их шаг при всем желании назвать было трудно. После третьего привала, когда стоило уж задуматься и о более продолжительном отдыхе, они вышли на лесную дорогу. Обычная дорога, таких в любом лесу тьма: не то чтобы наезженная, но и не с колеей, заросшей травой по пояс. Когда они на нее ступили, их и окликнул невидимый голос, показавшийся Чужинову визгливым:

– А ну-ка, всем стоять бояться, деньги не прятать! – И сразу же, едва девушки испуганно взвизгнули, довольный смех: – Гы-гы-гы.

С противоположной стороны дороги из-за деревьев показались четыре человека. Глеб даже сплевывать от злости не стал: попробуй услышь притаившихся в густом ельнике, когда шума от них самих, словно от стада муфлонов, несущихся галопом на водопой. Почему именно муфлонов, Чужинов и сам понять не мог, но сравнение ему понравилось. Перед выходом Глеб проинструктировал всех, причем, несмотря на не очень довольные взгляды некоторых, повторив свой инструктаж дважды.

«На поваленные стволы деревьев ни в коем случае не наступать. Если невозможно перешагнуть – пригнуться и пролезть под ними, не получается – обойти стороной. Внимательно следить за ветками, чтобы они не хлестнули по глазам идущего сзади. Идти цепочкой, не разбредаться, и самое главное – не шуметь».

Без толку. Конечно, ор на весь лес не стоял, но слышно их было за версту, одно только девчоночье ойканье чего стоило. И чего удивительного в том, что их теперь поджидали?

Хуже всего, увидев просвет между деревьев, цепочка сразу же превратилась в пусть и небольшую, но толпу. Глеб даже поморщился. Именно так на дорогу и вышли, чтобы нарваться на этих четверых.

Эти люди не понравились Чужинову с первого взгляда. И тем больше, что двое из них были вооружены. У одного в руке чернел кургузый «макаров», боевой, не газовый или травмат. И у второго, к бабушке Пелагее не ходить – главного, целый автомат. Автомат Калашникова, конечно же. На партизана, чтобы в его руках оказался «Шмайссер», или, если правильно, МП-40, главарь явно не тянул. Те должны быть в лихо заломленной набок папахе с перечеркивающей ее красной полоской и в туго перетянутом ремнем ватнике. Или, по случаю лета, в гимнастерке. Этот же был облачен в высокие кроссовки, спортивное трико с белыми лампасами, жилетку с множеством карманов и бейсболку с гордой надписью «Чикаго Буллз». Он и сам походил на быка: широкий, с мощной шеей и наглыми навыкате глазами.

Остальные были выше его и ниже, небритее и волосатей или наоборот, но этот выглядел старше всех – лет под сорок. Окликнул точно не он – визгливый голос к его комплекции никак не подходил.

– Куда путь держим? – как будто бы нейтрально поинтересовался главный.

Глеб сделал шаг вперед, чтобы ответить, когда его опередил Андрей:

– Вы знаете, что произошло? Что вообще происходит?

– Не без того, – туманно ответил тот.

– Ты лукани, Гриш, какие телки у них клевые! – вмешался в разговор другой, тот, что с пистолетом, и даже губами причмокнул, якобы от восхищения. Вот у него точно голос тот самый, тонкий, на грани визга.

– Вижу, Сань, вижу, – откликнулся старший, надо полагать – Григорий, не поворачиваясь в его сторону, а напротив, поведя стволом вдоль застывших на месте людей. Автомат он держал не вполне профессионально, но много ли ума надо, чтобы попасть, стреляя в упор. – А ты, – обратился к Глебу, – ружьецо-то отдай. Кощей, забери-ка у него ствол.

Чужинов в ответ на его требовательный взгляд кивнул: нет проблем, – и скинул ружье с плеча так, что оно повисло на ремне на сгибе локтя, – забирайте.

Тот, кого назвали Кощеем, вовсе не был худ. Напротив, имел пухлые щеки, второй подбородок, а живот у него нависал над брючным ремнем. Кощей сделал пару шагов вперед, ухватился за ружье, потянул его на себя, когда со стороны донесся гневный крик:

– Руки убрал, козлина! – И оба они невольно взглянули туда.

Кричала Альбина. Незнакомец с пистолетом, главный назвал его Саньком, прижал девушку спиной к себе и мял ее грудь, напоказ жмурясь от удовольствия. Вторую руку, вооруженную, он направил на Игоря Веснина.

– Отпусти ее, тварь! – Ростом выше на три головы и в два раза шире, Игорь шагнул вперед.

Чужинов взвыл про себя: «Остановись! Не провоцируй его! И не мешай».

У обычного человека пистолет, да и вообще огнестрельное оружие, не вызывает столько боязни, сколько обычный нож. Именно с ножом у человека связан весь его опыт: все им резались, чувствовали боль, и потому в чужих руках он смотрится куда страшнее. Игорь не стал исключением, шагнув на пистолет.

«Пора, иначе могу не успеть», – решил Глеб.

Кощей начал поворачиваться к Глебу, потянув на себя ружье. Чужинов помог, распрямив руку, заодно сделав скользящий шаг вперед и вонзая большой палец в глаз Кощея. А когда от удара тот запрокинул голову назад, ребром левой ладони Глеб угодил точно туда, куда и метил, – под кадык. Еще пара шагов, легких, похожих на балетные, и снова удар ребром ладони, на этот раз под основание черепа автоматчика. Другая рука обхватила главаря за шею, зажав ее между плечом и предплечьем, и сразу же Глеб развернул его в сторону, прикрываясь, как живым щитом, от того, у кого в руках был пистолет. Правой рукой Чужинов ухватился за ствольную коробку автомата: на тот случай, если его противник все же сумеет надавить на спуск, следовало зафиксировать затвор. Иначе – очередь, и пули полетят куда угодно. Тело начало оседать, и Глеб скинул чужую, уже безвольную руку с рукояти автомата.

– Стоять, козел! Еще шаг – маслину промеж рогов получишь! – раздался все тот же визгливый голос, и буквально вслед за этим прозвучал выстрел: оттолкнув от себя извивающуюся Альбину, его обладатель выстрелил в Игоря.

Чужинов взвыл снова, причем причин было целых две: пуля угодила в Веснина, заставив того вскрикнуть и отшатнуться, и Олег Гуров оказался вдруг на одной линии между Глебом и чужаком. И снова хлопнул выстрел, но на этот раз из пистолета Олега, и даже из-за его спины был виден сноп искр. Незнакомец, выронив пистолет, упал на колени, воя и прижимая обе ладони к лицу.

«Не пригодилось для одних тварей, пригодилось для других», – ощерился Чужинов, отталкивая от себя тело главаря и закидывая автомат за спину: оставался еще один. Этот оказался почти безопасен: у него имелся всего лишь нож.

– В сторону, – бросил Глеб через плечо Гурову, уже успевшему навести пистолет на последнего бандита и осторожно к нему приближавшемуся: стрелять необходимо в упор. – Не переводи патроны, да и шум лишний.

Человек отступал, махая перед собой ножом с красивой разноцветной наборной рукояткой и отполированным до зеркального блеска лезвием. На одном из махов Чужинов и перехватил его руку в запястье, ухватился второй рукой, потянул на себя, одновременно заламывая, добившись хруста сломанных костей. И закончил дело мощной подсечкой, сбивая с ног. Все. Взглянул на Андрея, уже с его, Чужинова, ружьем наготове, затем на Олега, который успел подобрать пистолет и теперь держал два.

– Олег, Андрей, присматривайте вокруг. И за этими, – после чего подошел к сидевшему на земле Игорю, державшемуся за плечо рукой. Из-под его пальцев сочилась кровь, а лицо Веснина сморщилось от боли.

Возле него уже хлопотали Светлана и Настя. Альбина стояла где-то в стороне, и ее утешала девушка Олега Гурова, Лариса.

– Ну-ка, красавицы, расступитесь, – отодвинул Свету и Настю Чужинов. – Дайте взглянуть.

Опасение у Чужинова вызывало то, что пистолет Макарова, при всех его достоинствах и недостатках, – оружие не полицейское, боевое. Длина ствола, количество пороха в патроне, вес пули и ее форма тщательно подобраны таким образом, чтобы наносить как можно больше повреждений и, как следствие, причинять сильнейшую боль. А желательно, и болевой шок. Как выразился один из многочисленных инструкторов в армейской жизни Чужинова: «Все сделано так, чтобы, когда пуля из «макарова» угодит тебе в ляжку или зад, ты моментально забыл, что у тебя есть руки, а в них оружие».

«Навылет, – с облегчением определил Глеб, едва взглянув на рану Игоря. – Сразу половина проблемы с плеч: кто ему будет пулю извлекать и где. И прошла пуля удачно, просто пробила дырку в тканях и все. Да и кровотечение не такое обильное, чтобы подумать – повреждена артерия или вена».

– Алька! Ну что ты стоишь?! Кто из нас в меде учится – я или ты? Неси сюда аптечку. – Голос Светланы был полон укоризны.

«Вот же характер боевой! – в очередной раз поразился Глеб. – Что ж, каждому свое: Альбине бюст многим девчонкам на зависть достался, недаром же этот чмырь именно ее лапать начал, а Светлане – характер».

– Извини, Игорь, – негромко сказал он Веснину.

Тот недоуменно вскинул голову: за что?

«За то, что два выстрела – и две разнесенные картечью башки, и тогда бы ты остался цел. Легче легкого было так сделать еще в самом начале. Но ведь не война же, кто мог знать, что все обернется именно так», – подумал Глеб, но промолчал.

Альбина наконец пришла в себя и захлопотала над Игорем, перевязывая ему руку, приговаривая что-то, слышимое только им двоим.

– Быстро уходим, и так на весь лес нашумели, – скомандовал Глеб, когда перевязка была закончена, а самому Игорю помогли подняться на ноги.

Уже скрываясь за деревьями, Чужинов бросил прощальный взгляд на дорогу. Больше всех пострадал тот, кому достался выстрел из «макарыча». Он до сих пор стоял на коленях, прижав ладони к лицу, раскачиваясь и подвывая.

«Точно без глаз остался, и поделом. Теперь ему всю оставшуюся жизнь придется на ощупь действовать, с чего все началось и за что, собственно, он и поплатился», – усмехнулся Глеб.

Первый, тот, который получил от него по гортани, все еще не пришел в себя.

«Лежит на боку, не на спине, язык завалиться не должен, так что не окочурится. Тем более Кощей, что значит – Бессмертный».

Тот, что размахивал ножичком, уже сидел, придерживая в запястье сломанную руку другой, здоровой, и Чужинов перевел взгляд на следующего: «Во, и главарь шевелиться начал, тоже не сдохнет. Пусть еще спасибо скажут, что не было приказа от министра обороны о снятии запретов и ограничений, как во время боевых действий, иначе осталось бы три трупа, – снова усмехнулся он. – Но ведь и они не враги – шпана. Тут больше статья о непревышении необходимой обороны подходит. И все же по-дурацки получилось. Повезло, что мы отделались так легко».

– Пошли, Егор, – легонько дернул он мальчишку за ухо. – Хочешь, автомат подержать дам?

– Я из него даже стрельнул однажды, – отказался тот. – Глеб, ты лучше научи меня.

– Чему именно?

– А всему, что сам умеешь.

– Надеюсь, не прямо сейчас? Да и приотстали мы, пора догонять, – улыбнулся Чужинов.

Глава 10

Одноглазые пираты

От лесной дороги уходили быстро, и каждый теперь так старательно пытался не шуметь, что у Глеба душа радовалась. Он все поглядывал на Игоря: как тот. Веснин держался молодцом и, уловив взгляд Чужинова, кивнул: за меня не беспокойся.

Шли долго, не останавливаясь, пока наконец Чужинов не объявил:

– Все, пробудем здесь до утра. Отдохнем и сварим покушать.

– Ура! – шепотом обрадовался Андрей Копылов, сбрасывая с плеч надоевший рюкзак с притороченным к нему спальным мешком и палаткой. – Интересно, а охотничьи угодья уже начались? Что-то нам по дороге никакой дичи не попадалось.

– Нет, – улыбнулся Глеб. – Угодья сразу за усадьбой и начинаются, она на самом краю расположена.

Интерес Андрея понятен: один выстрел – и груда запекающихся на углях шашлычков из свежей дичины. Но попадись им эта самая дичь навстречу, Глеб стрелять бы в нее не стал, и дело, конечно же, не в том, что и не сезон сейчас, и лицензии нет. Выстрел будет слышен издалека, а у них, в конце концов, есть из чего похлебку сварить и даже хлеб остался.

Хотя, если разобраться, до усадьбы не так далеко, и вполне можно обойтись без еды вообще, организму хватит и внутренних резервов. Главное – дать ему понять, что питания извне не будет и кормиться придется тем, что у него в запасах, а для этого не стоит ничего есть вообще.

В ожидании, когда сварится суп, развлекали себя беседой, и речь, конечно же, сразу пошла о случившемся с ними на лесной дороге.

– Козлина, его вообще стоило пристрелить, – заявила Альбина, осторожно трогая свой пышный бюст. – Точно ведь синяки останутся.

Андрей Копылов, ехидно улыбнувшись, уже раскрыл рот, чтобы сказать нечто вроде: «Давай внимательно все рассмотрим. Может, синяков нет и зря ты так расстраиваешься», – когда взглянул на свою подругу Светлану, и благоразумно его закрыл.

– Ты мой рыцарь! – И Альбина нежно погладила Игоря по щеке.

– Одному из нас жаркая ночь обеспечена. – Тут уже Копылов удержаться не смог.

– Ну уж не тебе. – Голос Светланы был категоричен. – Вот уж точно, кто ее заслужил, так это Глеб. – И все посмотрели на Чужинова и сидевшую рядом с ним Настю.

Глеб сделал вид, что не услышал, а внезапно покрасневшая Настя заявила:

– Без советчиков обойдемся. – После чего не менее нежно, чем Альбина Игоря, погладила Чужинова по щеке: – Правда, милый?

Глеб только кивнул: ничего более подходящего ему не пришло в голову. Затем взглянул на солнце: до захода оставалось добрых часа три. Андрей снова приоткрыл в полуулыбке рот, но ничего не сказал. Промолчал и Чужинов: глупо объяснять, что смотрел он на солнце, вовсе не торопя время до наступления темноты.

– Я в ручье воду для супа набирала, так она в нем теплая-теплая! – как будто бы ни к чему, глядя куда-то вдаль, заявила Светлана.

«Язва, – подумал Глеб. – Все не может успокоиться. И действительно, без нее разберемся».

Он осторожно покосился на Настю и встретил такой многообещающий взгляд, что теперь посмотрел на небеса уже с явным нетерпением. Андрей, не выдержав, хихикнул и поинтересовался:

– Глеб, а палатки ставить будем?

Вопрос как будто бы и по делу, но, с другой стороны, палатка – это уединение, причем не дожидаясь ночи.

– Нет, они слишком яркие, – ответил он. – В них можно и просто завернуться.

– А, понятно. И чего я ее только пер, ведь у меня еще и спальник есть. Он, кстати, никому не нужен? – И Андрей посмотрел на солнце.

Чужинов усмехнулся: «Вот же два сапога пара подобралась, что Андрей, что Света! Егора бы постеснялись, как будто он не понимает, о чем именно разговор».

– Глеб! – обратилась к Чужинову Светлана. Тот напрягся: сейчас последует очередная колкость, но ошибся. – Объясни: ну откуда такие козлы берутся? Ведь если случилась беда, то всем нужно держаться вместе, а они что?

Глеб погладил автомат по рукоятке. Еще по дороге он успел пересчитать патроны, и их оказалось двадцать семь, почти полный магазин. Мизер, конечно, но в умелых руках… А они у него действительно умелые, без всякой похвальбы.

– Люди разные, Света, – пожал он плечами. – Кто-то бросается на помощь пострадавшим от взрыва, а кто-то снимает чужую беду на телефон. Кто-то распахивает двери своих дорогих авто, предлагая довезти куда надо, а кто-то взвинчивает цены до небес. Кто-то пытается вернуть к жизни упавшего на улице от инфаркта, а кто-то, пользуясь беспомощным состоянием, чистит его карманы, забирая мобильник с бумажником. И все это происходит в нормальном мире. А что, если он действительно рухнул? Понимаете, о чем я?

– Понимаем, Глеб. – Светлана кивнула. Затем сказала с присущей ей прямотой: – У всех тех, кто старательно прятал свое дерьмо внутри, сейчас оно обязательно наружу вылезет.

– И потому, – голос Чужинова стал жестким, – убедительная просьба: всех, кто бы нам ни повстречался, считать если не врагами, то теми, от кого стоит ждать одни проблемы и неприятности. Понятно всем? Тогда давайте поедим, сварилось уже, наверное. Да и горячее сырым не бывает. А ты, Андрей, не вздумай забыть о своем обещании: мужик сказал – мужик сделал! – И Глеб привлек к себе вмиг зарумянившуюся Настю.

– Почти дошли, – буднично объявил Глеб, когда впереди между деревьями показался просвет. – До усадьбы рукой подать, и теперь проявляем особую осторожность.

Они остановились на опушке, осторожно выглядывая из-за стволов вековых сосен. Усадьба была видна почти как на ладони, разве что автостоянка скрывалась за главным зданием, и потому невозможно было разглядеть, есть ли на ней машины. А так тишина и никого: ни людей, ни тварей.

Строений было не так много. Несколько гостевых домиков, ангар у самой воды, флигель Егорыча. И двухэтажный домина, возведенный в псевдорусском стиле из оцилиндрованных бревен, куда Чужинов и намеревался попасть. Дом стоял на высоком фундаменте на тот случай, если во время паводка приток Торопи – Лягва вдруг разольется до небывалых величин.

– Нам туда, – указал на дом Глеб. – Но не сразу. Вначале я схожу один, посмотрю что к чему. Заодно загляну во-о-он в тот теремок на отшибе. – На этот раз Чужинов кивнул в сторону флигеля покойного смотрителя Егорыча. – Там есть оружие. Принесу его сюда, а затем уже все вместе и отправимся.

– Глеб, может, вдвоем? – предложил Олег.

Чужинов взглянул на него и отрицательно качнул головой – нет. Одному сподручнее: работать в паре необходимо уметь, иначе только проблем добавится.

– Ждите здесь.

– Тогда возьми на всякий случай пистолет. – И Олег протянул оружие Глебу.

Трофейный ПМ, доставшийся им от визгливого Санька, и в нем оставалось семь патронов. Вероятно, эти люди добыли оружие в патрульной полицейской машине, но, к сожалению, запасных магазинов у них не оказалось.

– Вам может пригодиться, – отказался Чужинов.

Затем по-хозяйски привлек к себе Настю, поцеловал ее в губы, легонько щелкнул по кончику носа Егора, перекинул автоматный ремень с плеча на шею и неспешным шагом направился в усадьбу.

Шел он медленно, внимательно осматривая все по сторонам. Неожиданного выстрела Глеб не ждал, так какой смысл в перебежках от одного укрытия к другому, да и много ли разглядишь на бегу? Шел не по прямой, забирая немного в сторону, чтобы пройти рядом с так похожим на гигантскую рогатку деревом с раздвоенным стволом. Если что-то вдруг пойдет не так, на нем легко можно будет укрыться от тварей.

От дерева он направился уже к флигелю Егорыча. Попасть на домик тоже будет незатруднительно: достаточно рывком взобраться на навес перед входом, чтобы затем уже оказаться на крыше.

То, что дверь во флигель приоткрыта, Глеб видел еще с опушки, хотя отлично помнил, как он ее захлопнул. Сквозняком распахнуть ее не могло: дверь в проеме держалась на фиксаторе, и, возможно, в нем кто-то побывал.

«Оружие бы не забрали. – Он забеспокоился еще тогда, когда рассматривал усадьбу из-за деревьев на опушке. – Столько на него надежд. В центральном здании тоже должно что-то найтись, но и это лишним точно бы не оказалось».

Одно из окон было разбито, причем стекло не просто пошло трещинами, в раме его практически не осталось.

Внутри флигеля все выглядело не так, как он предполагал: и от тела Егорыча, и от туши твари остались только засохшие потеки крови на полу да немногочисленные осколки костей.

Открыв металлический шкафчик, Глеб выдохнул с облегчением: все оружие на месте. Сразу Чужинов ничего забирать не стал: предстояло еще обследовать центральное здание, и таскать на себе лишнюю тяжесть совершенно ни к чему.

Автомобильную стоянку Глеб обнаружил пустующей, что в общем-то его немного даже расстроило. Тяжелая металлическая входная дверь в дом оказалась запертой, благо запасной комплект ключей от нее хранился у Егорыча. Глеб постоял на пороге, слушая тишину, затем шагнул внутрь, прикрыл дверь и щелкнул массивной щеколдой, так будет надежнее. Снова постоял немного, затем негромко окликнул:

– Есть кто-нибудь? – И опять лишь тишина.

Перед тем как привести сюда людей, необходимо было закрыть жалюзи на всех окнах первого этажа. На жалюзи хозяин усадьбы экономить не стал, и потому можно не беспокоиться, что тварям удастся проникнуть внутрь. Хотя Чужинова вполне бы устроили и обычные решетки. Они не менее крепкие и пропускают свет.

Того, что на первом этаже станет темно, Глеб не опасался. Общее представление о доме Чужинов имел: еще в первый его визит Егорыч устроил ему нечто вроде обзорной экскурсии, причем явно гордясь, как будто все это являлось его заслугой. Или по крайней мере долей от нее.

Просторный холл с высоченным потолком заканчивался ведущей на второй этаж лестницей, и над ней располагалось огромное окно. Слева от входа гостиная с камином, куда вела широченная арка, и туда свет проникнет из холла. Разве на кухне его недостаточно будет, но и эта проблема разрешима.

Глеб на всякий случай снова окликнул тех, кто, возможно, его не услышал, и решительно шагнул к окну сбоку от входных дверей. Предстояло покрутить редукторы, чтобы вручную закрыть жалюзи, на что уйдет уйма времени, и мало ли что взбредет в голову ждущим его на опушке.

– Держи. – Чужинов протянул Егору пачку мелкашечных патронов. – Магазин снарядить сумеешь?

Мальчишка кивнул, насупившись: совсем за ребенка его принимают?

– Это тебе. – Глеб снял с плеча и передал карабин СКС Олегу Гурову. – Да, у него, кстати, есть некоторая особенность в заряжании, это тебе не «калашников», так что смотри внимательней, сейчас все покажу.

– Уяснил? – через некоторое время поинтересовался Глеб.

– Как будто бы да.

– Теперь сам попробуй. Так, молодец, все правильно. Аккуратней, иначе не дошлешь, и в самый неподходящий момент карабин может оказаться обычной палкой. А так надежнейший ствол, и в обойме десять патронов. Как стрелять, тоже понял? – И тут же, не дожидаясь ответа, обратился ко всем остальным: – Впервые с тварями я здесь и повстречался, если кто не помнит, так что будьте готовы, что они в любой момент могут объявиться.

Оптический прицел с карабина Чужинов снял загодя, еще во флигеле: обращение с ним требует определенного навыка.

– Да, кстати, возьми запасную обойму, а пистолет Игорю отдай. Справишься? – поинтересовался он уже у Веснина.

Тот насупился не меньше Егора: что, и его за детеныша принимают?

– За твою рану беспокоюсь, – объяснил ему Чужинов.

Чтобы взвести пистолет, необходимо оттянуть затвор, и плечо от усилий может взорваться болью, а то и вовсе подвести.

– Нормально все будет, Глеб, – заверил его Веснин.

Чужинов улыбнулся, вспомнив сцену из отечественного сериала. В нем оперативник, перед тем как ворваться в квартиру с бандитами, извлек точно такой же, как и у Игоря, ПМ, переложил пистолет в левую руку. Оттянув другой рукой затвор, снова взял его в правую, после чего бесстрашно ринулся в атаку. Хотя самому Веснину именно так и следовало поступать.