Восемнадцать капсул красного цвета Корн Владимир

Глава 11

Тупая ученица

– Настя, Глеб, идите кушать, – послышалось из-за двери после осторожного стука.

– Уже идем, Олег, – сразу же откликнулся Чужинов, благо успел отдышаться и теперь лежал, крепко прижав девушку к себе. – Настенька, ты как? Может, тебе сюда принести? – в перерывах между поцелуями поинтересовался он.

– Нет, спасибо, сейчас оденусь. Только ты отвернись.

– Вот еще!

– Ну как знаешь. – Девушка гибко соскользнула с постели и направилась в угол к креслу за одеждой такой походкой, что Глеб поспешно перевернулся на другой бок. Иначе их с Настей точно придется ждать, а кушать хотелось очень.

Стол накрыли в холле, перенеся его туда из столовой, и теперь дом чем-то напоминал рыцарский замок. На улице давно стемнело, неверный свет от двух керосиновых фонарей освещал холл не полностью, и охотничьи гобелены со звериными головами на стенах только добавляли достоверности. Еще бы развешать всяческих мечей с протазанами, так и вообще создалось бы полное впечатление. Чужинов даже усмехнулся, пропуская Настю вперед и спускаясь вслед за ней по лестнице.

Едва они сюда прибыли, Светлана сразу же взяла в свои руки все, что касалось кухни. Для начала она поинтересовалась у Чужинова, что здесь можно трогать, а чего не следует. Глеб не стал делать для нее никаких ограничений, заверив, что, если он привел сюда всех, значит, ему и отвечать перед хозяином, если тот вдруг объявится, напоследок добавив:

– Света, сейчас мы с парнями сколотим желоб, установим его в нужном месте и начнем спускать по нему в Лягву вот эту телевизионную панель на полстены, плейер, колонки, светильники, обрати внимание – красивые и непременно ужасно дорогие. Затем пройдемся по комнатам и отправим в воду все, что только работает от электричества. Как ты думаешь, сильно после всего этого хозяин взъярится, если к тому же мы съедим его консервы, макароны или гречку? Вот и я считаю, что нет. И спасибо тебе, кстати, что догадалась прихватить пятую досочку, без нее не обойтись…

За столом собрались все, не хватало только Светланы, чем-то громыхающей на кухне.

– Светка вообще замечательно готовит, – сообщил сидящий по правую руку от Глеба Андрей Копылов. – Ну а сейчас я бы даже от пшенки не отказался, даже без масла, хотя терпеть ее не могу. Да побольше, побольше, – изменил он голос, сделав его удивительно похожим на голос жадины из мультфильма.

Чужинов молча ему кивнул.

– «Парадайс Экстра», – прочел Олег Гуров, рассматривая поднятую в воздух за горлышко бутылку, после чего громко чмокнул губами от предвкушаемого удовольствия. – А ты, Настька, не кривись. – Хотя та даже и не думала. – Знаю я, тебе и не такое пить доводилось. А я вот всю жизнь мечтал, только где же на него взять денег бедному студенту? – И он нарочито жалобно вздохнул. – Глеб, тебе коньяку налить?

Чужинов снова кивнул.

– Света, ну что ты там запропастилась? Есть же хочется! – не выдержал Андрей, после чего обратился к Чужинову: – Глеб, а ты почему такой мрачный? Вон, у Насти глаза шальные, будто пьяные. И с чего бы это? – хохотнул он.

– Аппетит вам портить не хочу, – признался Чужинов.

– Да говори уже, его нам сейчас ничем не испортишь.

– Ну что ж, тем лучше. Тогда слушайте. – Он крутнул бокал, понюхал его содержимое и поставил на стол. – Я просил вас всех об осторожности и еще о том, чтобы оружие всегда держать под рукой. Олег, где твой ствол?

– Но, Глеб… – начал Гуров.

– Егор, покажи пистолет. – И когда тот его продемонстрировал, вновь обратился к Гурову: – Вот видишь, а ему всего двенадцать лет.

– Но, Глеб… – повторил Олег.

– Что, пистолет – не карабин и много места не занимает? Так вы поменяйтесь. Игорь, у тебя ведь тоже пистолет. Где он?

Веснин молча поднял здоровую руку с раскрытой ладонью: увы.

– Парни, а вы уверены, что мы здесь в безопасности? Что в любой момент внутри не окажется какая-нибудь из тварей? Или пяток-другой хмырей, подобных тем, кого мы недавно встретили? И чем вы будете защищать жизни девчонок и свои собственные? Или надеетесь на то, что мне одному удастся со всеми ними справиться?

Автомат Глеб повесил за ремень на спинку стула и все же на всякий случай провел по нему рукой, чтобы убедиться – он никуда не делся. Чужинов помолчал.

– Поймите, мы все ответственны друг за друга и любая мелочь может стоить жизни кому-нибудь из нас, а то и всем вместе. И нас некому защитить, кроме нас самих.

– Мы все поняли, Глеб, – ответил за всех Олег Гуров.

– Так почему все еще здесь?

Парни молча поднялись и пошли по лестнице на второй этаж, и только Андрей продолжал сидеть как ни в чем не бывало. Когда Чужинов искоса взглянул на него, тот ответил с довольной улыбкой:

– Глеб, все, как ты говорил, – на расстоянии вытянутой руки, не дальше, – после чего полез куда-то за спину, в полумрак, чтобы в следующее мгновение продемонстрировать доказательство того, что не лжет.

– Девочки, мальчики, а вот и я, – показалась из дверей кухни Светлана, держа в руках большую кастрюлю с торчащим из-под крышки половником. – А куда это вы?

– Наливай, Света, сейчас они вернутся, – успокоил ее Андрей.

Чужинов склонился к самому уху Насти:

– Я не слишком занудным был?

– Все нормально, Глеб, – ответила девушка. – Какое тут может быть занудство, если ты во всем прав? А меня научишь стрелять?

– Ты у меня самым метким в мире стрелком станешь, – пообещал Чужинов. – Конечно, не забесплатно. – И он со значением поднял палец.

– Согласна, – ни на мгновение не замешкалась с ответом Настя. – Только учти: я такая тупая ученица, что платить придется ну о-о-чень много, выдержишь ли? – И она засмеялась, довольная.

– Выдержу, – твердо пообещал Глеб.

– Глеб, что ты тут делаешь?

– Плачу, Настя, пилю и плачу.

Чужинов отложил в сторону ножовку по металлу. То, что раньше называлось отличной двустволкой двенадцатого калибра фирмы «Зиг Зауэр», теперь превратилось в жалкий обрез. Но куда было деться? Второй ствол необходим хотя бы потому, что к автомату всего двадцать семь патронов, а вояж предстоял опасный.

Поначалу Глеб хотел отправиться один, но вышло так, что вместе с ним должен был пойти и Олег. Настаивали все, и больше остальных сам Гуров. В ответ на уговоры Чужинов, пожав плечами, заявил:

– Вдвоем не так скучно будет.

Хотя чего-чего, а скукой предстоящее путешествие точно не грозило, ведь требовалось выяснить, что творится в окружающем мире. Причем выяснить так, чтобы никаких сомнений больше уже не оставалось.

– Дай подержать, – попросила девушка, и Чужинов протянул обрез.

– А он не заряженный?

– Нет. – И Глеб улыбнулся: кому-нибудь в голову пришло бы пилить заряженное ружье или найдутся и такие?

– Тяжелый, – сообщила Настя. – И еще на дуэльный пистолет похож. Глеб, а ты мог бы из-за меня выйти на дуэль?

– Да, – серьезно кивнул Чужинов.

– Верю. – Настя была не менее серьезна.

– Глеб, – окликнул его показавшийся в дверях Андрей Копылов, – там какая-то тварь приблудилась. Стрелять в нее не стали, тебя дожидаются. Гуров ее увидел.

– Пошли. – Чужинов подхватил автомат и последовал за Андреем.

– Слева она, – сообщил Олег Гуров, когда они вошли в комнату, в которой собрались уже все обитатели дома. – Один зад только виден, за углом прячется.

И, чтобы убедиться, что существо все еще там, осторожно выглянул из окна второго этажа, держа в руках карабин. После жестокого выговора Глеба с оружием не расставался никто. Тот же Гуров успел пожаловаться:

– Я теперь со стволом обнимаюсь чаще, чем с Ларисой.

И открыл рот, услышав в ответ:

– Можно подумать когда-то по-другому было. Правда, раньше ты обнимался с ноутбуком или приставкой.

– Я бы и сейчас с ними пообнимался, – мечтательно вздохнул тогда Олег.

Вслед за Гуровым выглянул в окно и Чужинов. Тварь действительно пряталась за углом.

– Она из-за вон того сарая появилась, одна, – указал Олег на строение, служившее в усадьбе чем-то вроде склада. – Стрелять не стал, указания не было.

Глеб кивнул: решение правильное. В одиночку эта особь им ничем не угрожает, но на выстрел могут заявиться и другие. И все же пострелять придется.

– Егор, дай-ка твою пушку. – И Чужинов подставил ладонь.

Больше всего патронов оказалось именно для малокалиберного пистолета Егора – четыре полных пачки и одна початая, в целом за двести штук. Но дело даже не в количестве: он вспомнил КПП при въезде в Ильино, и пришла ему в голову мысль.

Тварь, как будто почувствовав, что за ней наблюдает несколько пар глаз, или, вероятнее всего, услышав звук открываемого соседнего окна, показалась из-за угла полностью. В этот момент Чужинов и всадил ей пулю куда-то в район ребер. Затем еще, еще и еще. Тварь, как ни в чем не бывало, побежала в ту сторону, откуда и появилась.

– Андрей! – И Глеб резко потянул, почти вырвал из рук Копылова карабин «Медведь».

Новый выстрел, и тварь сбило с ног. Но вот она поднялась и потрусила в прежнем направлении, пусть и значительно медленней. И только второй выстрел из карабина, угодивший в загривок, заставил ее уткнуться мордой в землю и замереть.

– Удачно: теперь она вонять не будет, когда протухнет, – далеко успела отбежать, – как будто бы нейтрально произнес Олег.

Глеб взглянул на него, затем на остальных, отводящих глаза в сторону, и усмехнулся. Как же: весь такой крутой, а столько выстрелов понадобилось, чтобы ее убить! Чужинов протянул карабин Копылову:

– Дело не в том, что вонь сюда не донесется, дело совсем в другом. Эти гадины совсем не чувствуют боли, и потому валить их необходимо сразу намертво. Такие вот печальные дела, братья и сестры.

Егорыч не особенно жаловал «Медведь» и все же относился к нему с немалым уважением.

– Глеб, – рассказывал он, – как-то удалось мне подстрелить волка. Матерый такой волчара, давно за ним охотился. Так вот, угодил я ему в заднюю лапу, а он упал и только скалится, даже подняться не пытался. Можешь себе представить?

В тот момент Чужинов кивнул: могу. Что же касается твари… Полуоболочечная девятимиллиметровая пуля «Медведя» дефрагментируется так, что тварь, после того как Глеб угодил ей в бок, должна была сдохнуть от болевого шока. Да у нее все внутренности должны быть разворочены! Будь она промысловым зверем, сколько мяса пришлось бы выкинуть. А тварь умудрилась подняться на ноги и даже побежать. И это создавало немалые проблемы. Карабин СКС создан для уничтожения живой силы противника, не для охоты на крупного зверя и тем более не для убийства этих монстров, совсем не чувствующих боли. И патроны к нему у Егорыча оказались самые обычные. Как не создан для них автомат Калашникова со скромным калибром пять сорок пять. Вооружить Олега «Медведем»? Оружие мощное, но у карабинов первой серии обойма всего на три патрона, к тому же она неотъемная, да и патронов к нему кот наплакал.

К горькому разочарованию Чужинова, тщательный осмотр усадьбы ничего не дал. Охотничьего снаряжения и амуниции, правда, нашлось много, и вся она качественная и дорогая. Отыскались и баллистические очки с желтыми стеклами, которые Глеб тут же сунул в карман: удобнейшая вещь, что при стрельбе, что при вождении автомобиля. Но ни одного ствола кроме тех, что хранились в сторожке Егорыча.

Буквально перед тем, как приступить к уродованию «Зиг Зауэра», Глеб обрезал приклад и укоротил ствол у ижевки шестнадцатого калибра, взятой все там же, во флигеле. Выходить с таким ружьем наружу – дело гиблое, но внутри здания пользоваться обрезом намного удобнее, пусть и всего один выстрел, после чего придется перезаряжать.

Кстати, существовал крохотный шанс, что не все так мрачно. Альбина утверждала, что видела на самом краю горизонта то ли самолет, то ли другой летательный аппарат, и это вселяло надежду. Ведь стоит только добраться туда, где много людей, а затем вернуться уже с подмогой… Правда, Аля и сама потом засомневалась.

– Возможно, птица, – сказала она.

– Насть, похож я на Мела Гибсона? – Чужинов втянул живот, и без того плоский, надул грудь, чуть двинул плечи вперед, чтобы они казались еще шире. А заодно сделал мужественное лицо. Жаль, не видел, что у него получилось.

В основном все сходство с актером заключалось в том, что у Глеба тоже имелся обрез, ведь именно с ним актер и путешествовал по постапокалиптическому миру. Но у Чужинова обрез пристроен не в кобуре на правом бедре, а рукояткой над плечом, в боковом кармане рюкзака. Ну и автомат Калашникова на трехточечном ремне на груди оказался явно не в тему.

– Один в один, – заверила его девушка. – Хотя, пожалуй, ты даже посимпатичнее будешь. И уж точно поздоровее.

– Жаль, собаки нет, – делано огорченно вздохнул Глеб, ведь именно с ней Безумный Макс и путешествовал.

– А ты Олега попроси: пусть иногда гавкает, – рассмеялась Настя. Затем посерьезнела: – Глеб, очень прошу тебя, ты уж поосторожнее. Всех в мире не спасешь, а ты у меня именно такой.

– Хорошо, Настенька, я буду сама осторожность, – слегка приобнял ее Чужинов, чтобы не сделать больно чем-нибудь из тех вещей, коими были забиты многочисленные карманы охотничьего жилета, заменившего ему разгрузку. – Пойдем, нас уже ждут, наверное.

Они прошли мимо лестницы, ведущей в холл первого этажа, перегороженной в самом верху баррикадой. Так сказать, последний оплот обороны на тот случай, если в дом все же ворвутся хищники. В самой баррикаде оставалась узкая щель, которая перекрывалась на ночь толстым деревянным щитом. И еще здесь ночью находился вооруженный дежурный, обязанный подать тревогу.

Дальше они миновали двери в комнату, которую занимали Игорь с Альбиной, и уже вышли на террасу. Чужинов не ошибся: все были в сборе. Глеб взглянул на Олега Гурова, тоже в жилете и с рюкзаком за спиной, державшего в руках карабин, затем на всех остальных.

«Как будто на фронт провожают, – усмехнулся он про себя. – Хотя кто его знает, что там творится?» И Чужинов посмотрел на запад, туда, куда и лежал их путь.

– Ну что, с богом? Чего тянуть? – И он хлопнул по здоровому плечу Игоря Веснина: держись, мол, тут, на тебя вся надёжа.

Хотя старшим можно смело бы поставить и Светлану – девица боевая. Как высказался не так давно замученный ее приказами Андрей Копылов: «Тебе бы полком командовать, а то и целым фронтом».

– Глеб, когда планируете вернуться?

Морщиться Чужинов не стал, хотя не раз уже об этом говорилось.

– Думаем за неделю обернуться.

– Керосину совсем ничего осталось, – ни к кому конкретно не обращаясь, сообщила Светлана. – Скоро будем в потемках сидеть. Или лучины щипать придется.

– В бензин соли насыплете, его тогда можно в фонари заливать – не взорвется, – не задумываясь, ответил Глеб. И чего, спрашивается, тянула? Так в темноте и просидели бы, дожидаясь их возвращения. И бензина полно, и соли хватает. – Гоу, Олег, гоу, – скомандовал он и, чтобы не затягивать прощание, коротко поцеловал Настю в губы, почти клюнул.

Оба они ухватились за веревки, сброшенные со второго этажа на землю, и соскользнули вниз. Оказавшись там почти одновременно, повернулись друг к другу спинами, направив оружие перед собой. Сверху за окрестностями внимательно наблюдали, и все же осторожность не бывает лишней. Затем подхватили уже надутую пластиковую лодку и потопали с ней к Лягве. Водой спокойней, что касается этих существ. Если же попадутся твари двуногие, тут уж как карта ляжет, берегись не берегись.

Глава 12

Дедовский метод

– Чужинов, а тебе с парашютом прыгать приходилось?

– Приходилось, Олег.

По-всякому приходилось прыгать. И с такой высоты, что без кислородной маски не обойтись. И с совсем малой, можно сказать на бреющем. Бывало и по-другому, когда сидишь много часов в чреве самолета в полной выкладке и понятия не имеешь, куда на этот раз придется приземляться. То ли в ласковые воды теплого моря, то ли на суровые арктические льды.

– А с чего это ты вдруг заинтересовался? Вывалиться боишься?

С утра на лодке они сплавились вниз по Лягве до Торопи, поднялись вверх по ее течению, чтобы пристать к берегу реки, где лес вплотную подступал к самой воде. Углубились в него, там и застала их ночь. Им с трудом удалось найти пару подходящих деревьев, толстых, ветвистых, расположенных достаточно близко, чтобы растянуть между ними гамаки. Поужинали, забрались в них, и теперь Олег все ворочался и ворочался, того и гляди, действительно вывалится.

– Нет, Глеб. – Гуров хохотнул. – Я давно уже мечтаю с парашютом спрыгнуть. Все вопрос меня мучает: сам вниз шагну или инструктору придется коленом под зад помогать. Один раз окончательно собрался, но колено на волейболе повредил, пришлось отложить до лучших времен. А…

Откуда-то со стороны Позднякова, селения, куда они, собственно, и направлялись, донесся тоскливый собачий вой, заставивший Гурова умолкнуть. Помолчали, думая каждый о своем. Наконец Олег заворочался снова.

– Глеб! – На этот раз Гуров едва ли не взмолился. – Тебя что ни спросишь, все знаешь. Курить хочется невмоготу. Может, есть какой-нибудь способ?

Чужинов задумался. Знает он действительно немало. Как избавиться от чувства жажды, например. Как подольше задерживать дыхание, как снять головную боль. Как пить наравне со всеми, чтобы не вызывать подозрений и в то же время оставаться трезвым как стеклышко. Да много чего еще. Но чтобы избавиться от никотинового голода…

– Нет, Олег, ничего подходящего вспомнить не могу. Единственное, что приходит в голову, – сухие листья покури или мох. Чай еще можешь, но только мою долю не трогай, а свою хоть всю скури. – И оба они негромко рассмеялись.

– Да не нужен мне чай, у меня табак есть.

– Ты же говорил, не стал сигареты с собой брать, чтобы соблазна не было.

– А я их и не брал. Сигара у меня, прихватил одну из усадьбы. Такую просто нюхать – и то уже удовольствие. Так я покурю?

– Кури уже, а то действительно вывалишься, – дал разрешение Чужинов, подумав: «Лучше бы все-таки сигареты взял: от сигары огонек в несколько раз крупнее».

– Я незаметно, – заверил Олег.

И действительно: вскоре с его стороны потянуло ароматным дымком, но самого огонька не было видно.

– Все, теперь точно усну, – через некоторое время довольным голосом сообщил Олег. – Спокойной ночи, Глеб.

– Угу, – не раскрывая рта, промычал Чужинов, которого сон сморил уже почти окончательно.

Голос Гурова был и первым из того, что он услышал, когда проснулся.

– Глеб, тут к нам тварь в гости заявилась.

– Где? – рывком сел в гамаке Чужинов, а руки уже сжимали автомат.

– Да вот она, под деревом с моей стороны. Только что-то она не шевелится. Сдохла, что ли? Кстати, я ночью слышал, как кто-то о дерево внизу скребся. Может, и она была.

Чужинов тоже слышал, но звук был негромким, и он принял его за шум, издаваемый каким-нибудь лесным зверьком. Хотя, возможно, именно он и скребся.

– Сейчас я расшевелить ее попробую, – заявил Гуров.

Отломав толстый сухой сук, Олег метнул его в тварь, удачно угодив в голову. Никакого эффекта.

– Спит, что ли? Неужели они настолько ко всему нечувствительны? – вспомнил Олег слова Чужинова, что твари абсолютно безразличны к боли. – Что будем делать, Глеб?

– А ничего не будем, – зевнул тот, потягиваясь и на всякий случай придерживаясь рукой за ветку. – Для начала позавтракаем. Глядишь, к тому времени и стрелять не придется: точно выяснится, что она сдохла. Если же нет, пристрелим и дальше пойдем.

Завтракали они пирогом с начинкой из риса и консервированной рыбы: Настя в дорогу Глебу испекла. Сказать по правде, пирог получился не очень: низ немного подгорел, тесто не совсем пропеклось, да и на вкус пресновато вышло.

«Но нельзя же от девушки требовать всего сразу? В конце концов, готовке можно научиться, а некоторые вещи, такие приятные что на взгляд, что на ощупь, даны ей от природы, и в этом смысле изменить что-либо трудно. Да и вряд ли Насте, с ее-то родителями, приходилось много готовить», – размышлял Глеб, глядя на Гурова, которого, судя по всему, вкус пирога тоже не впечатлил. Так оно и оказалось, потому-то вскоре он от него услышал:

– Моя Лариска тоже готовить толком не умеет. В этом смысле Светка – настоящая мастерица.

Пока завтракали, Глеб все поглядывал на тварь. Явно мертва: ни разу не шелохнулась и не вздохнула. Или же они умеют так искусно притворяться? Тварь была крупной, подобные Чужинову еще не попадались, пусть и видел он их не очень много. И еще эти полосы на боках, полное ощущение, будто зажившие шрамы. Как у одной из первых, встреченных им, когда кожа во многих местах лопнула до мяса.

Наконец поели, пора было принимать решение, что делать, когда Олег неожиданно выдал:

– Кажется, я придумал, как точно определить, мертва ли она? Да и не пропадать же добру? – сказал он многозначительно, пристраиваясь поудобней. – Не, однозначно труп, такого издевательства никто бы не выдержал, прямо в пасть ей угодил, – заявил Гуров через некоторое время, вжикнув на джинсах молнией.

– Пометил, что ли? – Глеб усмехнулся.

– Типа того, – рассмеялся в ответ Гуров.

– Теперь точно уверен, что она дохлая?

– Способ надежный, еще дедовский!

– А первым с дерева полезешь?

– Глеб, а может, все же бахнуть ей разок в голову? – сразу же засомневался Олег. – Чтобы, так сказать, исключить случайности.

– Я дедам верю, так что не будем патроны переводить. Но на всякий случай держи ее на мушке. – Чужинов с автоматом наготове спрыгнул с дерева.

Через час они шагали уже далеко от приютивших их на ночь деревьев. Впереди следовал Глеб, за ним, в нескольких шагах, шел Гуров. Олег, следуя его наставлениям, время от времени оглядывался назад. Поначалу значительно чаще, чем требовалось. Затем успокоился: мертвая тварь явно не пожелала воскреснуть, чтобы пуститься в погоню.

– Ну вот и Поздняково. – Чужинов остановился. – Только сдается мне, что эти хищники успели побывать и здесь.

– Или они были тут с самого начала. – Олег встал рядом с ним.

– Почему ты так решил?

– Да что-то многовато их – повсюду попадаются.

Резон в его словах был: куда ни ткнешься, а они тут как тут. Адовы врата повсюду разверзлись? И Глеб усмехнулся. Только улыбка у него получилась невеселой.

Поздняково выглядело как и большинство других не слишком крупных деревень. Пара сотен домов, среди которых имелось и несколько панельных двухэтажек. Школа, сложенная из красного кирпича. Водонапорная башня, детсад, клуб, здание администрации – бывший сельсовет. Словом, все как у людей.

Только самих людей не видно. Ни единого человека и вообще ни одной живой души. Где пестрое стадо буренок, хотя бы вон там, на берегу пруда ли, озера ли… что тут у них? Стайка ребятишек на велосипедах? Лихой байкер на поражающем воображение чоппере, бывшем когда-то «Ижом» или «Восходом», изготовленном еще в советскую пору? Бабы с ведрами, судачащие у колонки? Деды на лавках возле ворот, запасающиеся теплом от еще жаркого солнца на долгую холодную зиму? В конце концов, техника на полях, ведь близится осень?

– Заходить в деревню будем? – Голос у Гурова был под стать его внешнему виду: мрачный и потерянный.

– А смысл? Наша задача – добраться до безопасных мест. Или убедиться в том, что их не осталось.

– Может быть, всех эвакуировали?

– Может, и эвакуировали, – пожал плечами Глеб. – Спросить-то, судя по всему, и не у кого. – Он обшаривал взглядом село при помощи бинокля.

А оптика у него что надо. Десятикратная, с широким полем зрения, с высоким сумеречным числом, водонепроницаемая и заполненная азотом. И даже с компенсацией диоптрий, хотя эта функция ему абсолютно без надобности. В общем – «Carl Zeiss», и этим все сказано. Конечно же, не своя собственная: Глеб обнаружил ее, если можно так выразиться, в личных апартаментах хозяина усадьбы, отличавшихся от остальных помещений особой дороговизной отделки. Нашлась в них и более дорогая модель: с ночным видением и дальномером.

Пустил Глеб скупую мужскую слезу, да и выкинул ее в Лягву вместе с торшерами, пылесосом и другим подобным барахлом. Потому что, как сказал один из центральных персонажей «Звездных войн» магистр Йода (и Глеб усмехнулся): «Делай или не делай, но не пытайся». И все то, что содержало в себе электричество, подлежало утоплению.

– Взгляни. – Глеб протянул свое сокровище Гурову.

Олег взял бинокль и покосился на Чужинова: куда, мол, смотреть.

– На церковь, – коротко ответил тот.

Была в Позднякове и церковь. Небольшая, с единственным куполом и колокольней под ним. С узкими высокими окнами, похожими на бойницы. Сколько ей веков – шесть, семь, восемь? И сколько она пережила на своем веку? Возможно, нашествия, и уж точно падали с ее высоты колокола, причем не раз. Для того чтобы стать материалом для пушек и в знак того, что пришла новая религия. Да и складом, вероятно, пришлось ей побывать. А может, и клубом, где под гармонь и чарочку горланили похабные частушки. Впрочем, последнее вряд ли: не настолько она и большая.

– Видишь?

– Вижу, Глеб, вижу. – Голос у Олега дрогнул. – Определенно, в ней кто-то прячется: вон сколько тварей вокруг собралось, десятка полтора-два, не меньше. Что делать-то будем, Чужинов?

– А что мы сможем сделать вдвоем? Дальше пойдем. И если все же помощь отыщется, сначала направим ее сюда. Или у тебя есть другое мнение?

– Да откуда, Глеб? Сюда на танке заявляться нужно, или на бэтээре. Кстати, где-то же их полно, танков и бронемашин. А значит, и твари истреблены. Верно я говорю?

– Точно, Олег. Неплохо бы и нам что-нибудь подобное заиметь. Пусть даже и инкассаторскую машину, у нее бронестекло. Пулю оно держит, должно и этих тварей выдержать.

У Чужинова перед глазами встала картина у Ильино, когда окна джипа под бросками тварей разлетались так, как будто изготовлены были из тончайшего, как у елочных игрушек, стекла. И чего тут удивительного при их массе, скорости и абсолютной нечувствительности к боли?

Они обходили Поздняково по широкой дуге, и селение давно уже скрылось из виду, когда раздался испуганный крик Гурова: «Глеб!»

– Вижу, Олежа, вижу, – прорычал сквозь плотно сжатые зубы Чужинов.

Вынырнув откуда-то сбоку из овражка или низины, к ним мчались твари. Много, около десятка.