Пиппи Длинныйчулок (сборник) Линдгрен Астрид

IX

Как Пеппи объясняется с Джимом и Буком

Акульи зубы лишь слегка поцарапали кожу на ноге у Томми, и поэтому он, как только успокоился, тут же захотел двинуться дальше и обязательно добраться до пещеры. Тогда Пеппи быстро сплела канат из лиан и привязала его одним концом к выступу скалы. Потом легко, словно горная козочка, добралась до пещеры и закрепила второй конец там. Теперь даже Анника могла, не боясь высоты, пройти по отвесной тропе и очутиться в верхней пещере: ведь когда держишься руками за канат, можно карабкаться даже по очень опасным кручам.

Пещера и в самом деле оказалась чудесной, да к тому же такой большой, что в ней без труда уместились все дети.

— Эта пещера, пожалуй, даже лучше, чем наш дуб с дуплом у тебя в саду, — сказал Томми.

— Ну, может, и не лучше, — возразила Анника. При мысли о дубе в их маленьком городке у нее защемило сердце и ей не захотелось признать, что есть на свете что-то лучшее, чем тот дуб. — Но я согласна, что эта пещера такая же прекрасная, как наш дуб.

Момо показала белым детям, какие огромные запасы кокосовых орехов и плодов хлебного дерева хранятся в пещере. Здесь можно было спокойно прожить несколько недель, не испытывая голода. Моана показала им бамбуковый стакан, наполненный отборными жемчужинами, и подарила Пеппи, Томми и Аннике по горсти жемчуга.

— Ну и красивые же у вас шарики, должна я вам сказать! — с восхищением воскликнула Пеппи.

Как прекрасно было сидеть у входа в пещеру и глядеть на море, сверкающее в солнечных лучах! И до чего же забавно было лежать на животе и плевать сверху прямо в море! Томми предложил устроить соревнование: кто плюнет дальше? Момо оказалась непревзойденным мастером плевания. И все же ей не удалось переплюнуть Пеппи. Пеппи плевала своим особым стилем, выталкивая слюну между передними зубами, и никто не мог сравниться с ней в этом искусстве.

— Если в Новой Зеландии сейчас моросит дождик, то это моя вина, — с восторгом заявила Пеппи.

А вот у Томми и Анники дело с плеванием никак не ладилось.

— Белые дети не умеют плеваться, — разочарованно заметила Момо. Пеппи она, видно, не считала настоящим белым ребенком.

— Как это белые дети не умеют плеваться? — возмутилась Пеппи. — Ничего не знаешь и зря болтаешь. Ведь их учат плеваться с первого класса! Плевки в высоту, плевки в длину, тройной плевок с прыжком. Ты бы только поглядела на учительницу Томми и Анники, вот кто плюется, как бог! Она чемпионка по тройному плевку с прыжком. Когда она прыгает и плюет, стадион гудит от восторга.

— Ой! — только и смогли вымолвить Томми и Анника.

Пеппи поднесла к глазам руку, чтобы защититься от солнца, и внимательно поглядела вдаль.

— Там, вдали, появился пароход, — сказала она, — совсем маленький-маленький пароходик. Интересно, что ему здесь надо?

И в самом деле, было чему удивляться, а пароход тем временем быстро приближался к острову. На его борту, помимо матросов-негров, находились двое белых. Их звали Джим и Бук.

Это были загорелые, здоровенные парни, которые выглядели как настоящие бандиты, потому что и в самом деле были бандитами.

Как-то раз капитан Длинныйчулок покупал нюхательный табак на соседнем острове, а в лавку как раз зашли Джим и Бук. Они видели, как капитан вынул из кармана и положил на прилавок несколько огромных и очень красивых жемчужин, чтобы расплатиться за покупку, и слышали, как он рассказывал, что на острове Веселия дети играют такими жемчужинами в шарики. С этого дня у них появилась единственная цель в жизни — отправиться на остров и отобрать у детей весь жемчуг. Они знали, что капитан Длинныйчулок обладает невероятной силой, да и команда «Попрыгуньи» тоже внушала им страх, поэтому они решили не наведываться на остров, пока все мужчины не отправятся на охоту. И вот теперь, наконец, представился долгожданный случай. С соседнего острова они уже давно следили за тем, что происходит в Веселии, как только они увидели в бинокль, что капитан и все матросы и все веселяне сели на лодки, Джим и Бук, не теряя времени, тоже отправились в путь.

— Бросай якорь! — скомандовал Бук, когда они вошли в бухту.

Пеппи и все дети молча наблюдали из пещеры за маневрами бандитов. Пароходик встал на якорь, на воду спустили шлюпку, и Джим и Бук стали грести к берегу. Матросам-неграм был дан приказ оставаться на борту.

— Мы незаметно подкрадемся к селению и застанем их врасплох, — сказал Джим. — Там никого не должно быть, кроме детей и нескольких женщин.

— Да, — подтвердил Бук, — я даже думаю, что мы застанем на острове одних детей. Надеюсь, они уже вдоволь наигрались в шарики, ха-ха-ха!

— Почему вы так думаете? — крикнула Пеппи из пещеры. — Вы что, сами хотите поиграть в шарики? А вот я думаю, что в чехарду играть веселее.

Джим и Бук резко обернулись и увидели Пеппи и всех остальных детей в отверстии пещеры — вернее, не самих детей, а только их головы. Довольная улыбка пробежала по их лицам.

— Вот, оказывается, где все дети, — сказал Джим.

— Отлично! — воскликнул Бук. — Я думаю, этот матч мы с легкостью выиграем.

Бандиты решили действовать хитро. Ведь никто из них не знал, где дети прячут жемчуг, и поэтому лучше всего было выманить их из пещеры так, чтобы они спустились добровольно к берегу. Поэтому Джим и Бук притворились, будто прибыли сюда вовсе не в погоне за жемчугом, а просто так, совершая небольшую морскую прогулку. Они сказали, что им стало очень жарко, что они мокрые как мыши, и Бук объявил, что им просто необходимо выкупаться.

— Я сейчас вернусь, только смотаюсь на наш баркас за плавками, — объявил он.

Так он и сделал. А Джим тем временем одиноко стоял на берегу.

— Скажите, здесь хорошо купаться? Я хочу сказать, хорошее ли здесь место для купанья? — крикнул он, обращаясь к ребятам.

— Отличное! — сказала Пеппи. — Отличное, акулы это подтвердят, они здесь купаются целые дни напролет.

— Зачем ты нас пугаешь? — сказал Джим с укором. — Я что-то не вижу здесь акул.

Но все же он немного испугался и, когда Бук вернулся с плавками, рассказал ему о предостережении Пеппи.

— Вздор! — оборвал его Бук и крикнул Пеппи: — Ты говоришь, здесь купаться опасно?

— Нет, — сказала Пеппи, — я никогда этого не говорила.

— Как-то странно получается, — возмутился Джим, — разве ты не говорила, что здесь часто попадаются акулы?

— Говорила, я и не отрицаю. Но я не говорила, что купаться опасно, нет, я не могу этого сказать. Ведь даже мой дедушка купался здесь в прошлом году.

— Что, что? — переспросил Бук.

— Я говорю, что дедушка купался здесь год назад, а в эту пятницу уже вернулся из больницы домой, — продолжала Пеппи, — и у него теперь такая аккуратная деревянная нога — любой старик позавидует.

Пеппи задумчиво плюнула в воду.

— Так что я никак не могу сказать, что здесь купаться опасно. Конечно, рискуешь потерять руку или там ногу, но ведь деревянные протезы стоят не дороже кроны, и я думаю, вы не станете из скупости отказываться от удовольствия здесь выкупаться.

И Пеппи снова плюнула в воду.

— Мой дедушка радовался своей деревянной ноге, как дитя. Он уверяет, что нога эта просто незаменима, когда надо с кем-нибудь подраться.

— Знаешь, что я думаю? — сказал Бук. — Я думаю, ты врешь. Твой дедушка — старый человек. Не может он ни с кем драться.

— Как это так не может?! — возмутилась Пеппи. — Он самый злобный старик на свете, и он вечно бьет кого-нибудь по черепу своей деревянной ногой. Он просто чувствует себя больным, если не может кого-нибудь колотить с утра до вечера. Когда ему никто не попадается под руку, он от злобы сам себе дает по уху.

— Да что ты болтаешь? — сказал Бук. — Никто не может сам себе дать по уху.

— Ну конечно, — согласилась Пеппи, — он становится для этого на стул.

Бук на минуту задумался над словами Пеппи, но потом он выругался и сказал:

— Заткнись! Уши вянут от твоей дурацкой болтовни! Пошли, Джим, давай разденемся.

— Я забыла вам сказать, — не унималась Пеппи, — что у моего дедушки самый длинный в мире нос. У него было пять попугаев, и все пятеро усаживались рядком у него на носу.

Тут Бук уже всерьез рассердился:

— Знаешь что, рыжий чертенок, ты самая большая лгунья, какую я когда-либо видел. Да как тебе не стыдно! Неужели ты можешь всерьез меня уверять, что пять попугаев рядком сидели на носу у твоего дедушки?! Сейчас же признайся, что это ложь.

— Да, — печально сказала Пеппи, — да, это ложь.

— Ну вот видишь, — обрадовался Бук, — я же говорил тебе.

— Это ужасная, чудовищная ложь, — подтвердила Пеппи, становясь все более и более печальной.

— Я в этом не сомневался, — сказал Бук.

— Потому что пятый попугай, — с трудом проговорила Пеппи, не в силах больше сдержать рыданий, — пятому попугаю приходилось стоять на одной ноге!

— Ну, хватит нам заливать, — грубо одернул ее Бук и направился вместе с Джимом в кустики, чтобы переодеться.

— Пеппи, у тебя же нет никакого дедушки, — шепнула Анника.

— Ну да, нет, — весело отозвалась Пеппи. — А разве обязательно иметь дедушку?

Бук первый надел плавки и не без шика прыгнул в воду со скального выступа. Он поплыл, удаляясь от берега, а дети с напряженным вниманием следили за ним. Вскоре они увидели плавник акулы, который на мгновение блеснул на поверхности воды.

— Акула! Акула! — закричала Момо.

Бук, который до этой секунды плавал с явным удовольствием, повернул голову и увидел, что прямо на него и в самом деле движется этот страшный морской хищник.

Наверно, никогда никто еще не плыл с такой быстротой, как Бук, спасаясь от акулы. В мгновение ока добрался он до берега и как ошпаренный выскочил из воды. Он испугался до смерти, был злой, как собака, и повел себя так, будто Пеппи лично виновата в том, что здесь водятся акулы.

— Как тебе только не стыдно, противная девчонка, — орал он, — ведь море здесь кишмя кишит акулами!

— Да разве я этого вам не говорила? — сказала Пеппи, склонив голову набок. — Дело в том, что я не всегда вру.

Джим и Бук снова зашли в кусты, на этот раз, чтобы снять плавки. Они понимали, что пора уже заняться жемчугом. Никто ведь не знал, как долго капитан Длинныйчулок и его спутники будут на охоте.

— Послушайте, милые дети, — начал Бук, — я слыхал, будто здесь водятся жемчужные раковины. Скажите, это правда?

— Еще бы! — воскликнула Пеппи. — Раковины валяются под ногами, если ходить по морскому дну. Ступай туда и пройдись, сам убедишься.

Но Буку почему-то не захотелось больше лезть в воду.

— И в каждой раковине большие жемчужины. Вот вроде этой.

Пеппи вытащила из кармана и показала ему гигантскую переливающуюся жемчужину.

Джим и Бук при виде ее так разволновались, что едва устояли на месте.

— У вас много таких? — спросил Джим. — Мы бы охотно их у вас купили.

Это была, конечно, уловка. У Джима и Бука не хватило бы денег, чтобы купить жемчуг. Они просто хотели провести детей.

— Да, у нас здесь в пещере не меньше пяти-шести литров таких жемчужин, — ответила Пеппи.

Джим и Бук не смогли скрыть своей радости.

— Отлично! — воскликнул Бук. — Тащи их сюда! Мы их купим.

— Ну нет, — ответила Пеппи, — а чем же мы, бедные дети, будем играть в шарики? Об этом вы не подумали?

Прошло немало времени в бесплодных переговорах, прежде чем Джим и Бук поняли, что хитростью им жемчуга у ребят не выманить. И тогда они решили добиться силой того, что не удалось сделать хитростью. Теперь они знали, где находится жемчуг, оставалось только добраться до пещеры и отнять его.

Но легко сказать — добраться до пещеры! Пока шли переговоры, Пеппи предосторожности ради отцепила канат, который она сплела из лиан, и спрятала его в пещеру.

Джим и Бук и не подозревали, как трудно карабкаться по отвесным скалам, хотя им совсем не хотелось туда лезть. Но другого выхода у них не было.

— Лезь ты первым, Джим, — сказал Бук.

— Нет, ты, Бук, — сказал Джим.

— Лезь ты, слышишь! — сказал Бук и выразительно посмотрел на Джима: он был сильнее Джима, и Джиму пришлось лезть.

Он отчаянно хватался за каждый выступ, холодный пот градом катился у него по спине.

— Держись покрепче, не то плюхнешься в воду, — предостерегала его Пеппи, с азартом следя за ним.

И все-таки Джим плюхнулся. Бук, стоя на берегу, кричал и ругался. Джим тоже закричал, потому что заметил, что две акулы плывут прямо на него. Когда они были уже на расстоянии метра, Пеппи метнула в одну из акул большой кокосовый орех, да так метко, что угодила ей прямо в голову. Обе акулы так испугались, что Джим сумел кое-как доплыть до скального выступа и взобраться на него. Вода струйками стекала с его одежды, и вообще, вид у него был весьма жалкий. Бук ругал его на чем свет стоит.

— Полезай-ка сам, тогда увидишь, каково это, — огрызнулся Джим.

— Уж я-то тебе покажу, как надо лазить по скалам, — хвастливо заявил Бук и схватился за выступ.

Дети не сводили с него глаз. Анника даже немного испугалась, потому что с каждой минутой он неумолимо приближался.

— Ой, ой, туда не становись, оттуда ты наверняка свалишься! — вдруг крикнула ему Пеппи.

— Куда? — испуганно спросил Бук.

— Вон туда, — ответила Пеппи и показала на камень.

Бук посмотрел вниз, себе под ноги, и тут же сорвался.

— Если дело так пойдет дальше, мы в два счета израсходуем наши запасы кокосовых орехов, — сокрушенно заметила Пеппи, бросая очередной орех в подплывшую акулу, чтобы помешать ей съесть Бука, который, обезумев от ужаса, барахтался в воде.

Когда он выбрался, наконец, на берег, он был злой, как черт, и вид у него был не менее жалкий, чем у Джима. И все же он снова стал карабкаться по скалам, потому что твердо решил не отступать перед трудностями, во что бы то ни стало добраться до пещеры и отобрать у детей весь жемчуг.

На этот раз дело у него пошло куда лучше. Когда он дополз уже почти до самого входа в пещеру, он торжествующе завопил:

— Попались, детки! Теперь вы мне за все заплатите!

Тогда Пеппи высунула из пещеры руку и указательным пальцем ткнула Бука в живот.

Раздался всплеск — Бук снова отчаянно барахтался в воде.

— Прихватил бы с собой хоть два ореха, когда лез к нам, а то просто жалко их изводить на тебя! — крикнула ему Пеппи, оглушая очередную акулу.

А тут, как назло, подплыло еще несколько акул, и ей пришлось кидать орех за орехом. Один из них угодил Буку по голове.

— Ой, прости, пожалуйста, я думала, это голова акулы, — вежливо извинилась Пеппи, когда Бук взвыл от боли. Орех этот оказался на редкость большим и тяжелым.

Джим и Бук решили больше не рисковать жизнью, а подождать, пока ребята сами выйдут из пещеры.

— Ведь рано или поздно они проголодаются, и им волей-неволей придется выбраться из своего убежища, — угрюмо сказал Бук, — вот тогда-то они запоют по-другому.

Он крикнул детям:

— Я за вас очень волнуюсь: вы же подохнете с голоду, если решите долго отсиживаться в пещере.

— У тебя доброе сердце, это сразу видно, — ответила Пеппи. — Только зря ты себе кровь портишь, на ближайшие две недели у нас здесь еды за глаза хватит. Потом, правда, уже придется выдавать каждому порцию на день.

И для пущей убедительности Пеппи тут же разбила большой кокосовый орех, выпила кокосовое молоко и стала с аппетитом уплетать его дивную сердцевину.

Джим и Бук в бешенстве выкрикивали всевозможные ругательства, чтобы хоть как-то облегчить себе душу. Солнце уже клонилось к закату, и друзьям явно предстояло провести ночь на берегу. Они боялись отправиться ночевать на свой пароходик, потому что дети могли бы за это время выбраться из пещеры и спрятать где-нибудь жемчуг. Им ничего не оставалось, как улечься на скалистом берегу в мокрых штанах, но приятного в этом было мало. А тем временем дети в пещере ели кокосовые орехи и плоды хлебного дерева. Глаза у них сияли — все это было так захватывающе интересно. Иногда кто-нибудь высовывал голову из отверстия пещеры. Ухе совсем стемнело, и силуэты Джима и Бука с трудом можно было различить на берегу, зато до детей отчетливо доносились их голоса — бандиты продолжали ругаться.

Вдруг, буквально за несколько минут, налетела гроза, да такая, какая бывает только в тропиках: казалось, небо разверзлось, дождь хлестал как из ведра. Пеппи высунула из пещеры кончик носа.

— До чего же вам везет, сразу видно, вы родились в сорочке! — крикнула она Джиму и Буку.

— Что ты хочешь этим сказать? — с надеждой в голосе спросил Бук.

Он решил, что дети раскаялись и готовы теперь отдать им весь жемчуг.

— Почему ты считаешь, что нам везет?

— А то как же, конечно, везет! Вы могли бы сейчас промокнуть до нитки, но, к счастью, вы успели до этого искупаться прямо в одежде. И этот ливень вам нипочем.

В ответ послышалась грубая брань, но дети не поняли, кто ругался — Джим или Бук.

— Спокойной вам ночи, приятного сна! — крикнула Пеппи. — И нам тоже пора спать.

Все дети улеглись в пещере. Томми и Анника расположились рядом с Пеппи и держали ее за руки — на всякий случай. Как там было уютно, тепло, сухо, и убаюкивал шум дождя.

Х

Как Пеппи проучила бандитов

Дети прекрасно спали всю ночь. Но этого нельзя сказать о Джиме и Буке. До полуночи бандиты кляли ливень, а когда дождь кончился, стали ругаться, выясняя, по чьей вине они не смогли украсть жемчуг и кому пришел в голову дурацкий план отправиться на этот остров. Но когда взошло солнце и высушило их промокшую одежду, а из отверстия пещеры выглянуло веселое личико Пеппи — она пожелала им доброго утра, — бандиты твердо решили не останавливаться ни перед чем, любой ценой раздобыть жемчуг и покинуть остров только с этим сокровищем. Но они еще не знали, как им удастся осуществить свой план.

Тем временем лошадь Пеппи начала беспокоиться, куда пропали Пеппи, Томми и Анника. Господин Нильсон, вернувшись из джунглей после встречи со своими родичами, тоже удивлялся исчезновению ребят. К тому же ему хотелось узнать, что скажет Пеппи, когда обнаружит, что он потерял в джунглях свою соломенную шляпу.

Лошадь и обезьяна решили отправиться на поиски Пеппи. Господин Нильсон вскочил на лошадь и ухватился за ее хвост. Вскоре они прискакали на южную часть острова и тут же увидели Пеппи, которая как раз выглянула из пещеры. Лошадь радостно заржала.

— Гляди, Пеппи, вон твоя лошадь! — крикнул Томми.

— А господин Нильсон вцепился ей в хвост! — подхватила Анника.

Джим и Бук услышали голоса детей. Так они узнали, что лошадь, которая рысью бежала вдоль берега, принадлежала Пеппи, этому рыжему чертенку, засевшему в пещере.

Бук побежал за лошадью и схватил ее за гриву.

— Эй ты, колдунья, — крикнул он Пеппи, — я сейчас убью твою лошадь!

— Ты хочешь убить лошадь, которую я так люблю, — ужаснулась Пеппи, — такую милую, чудную, добрую лошадь?! Нет, ты этого никогда не сделаешь!

— Еще как — сделаю! Ты же сама к этому вынуждаешь, — заявил Бук, — я ее убью, если ты не принесешь нам весь жемчуг. Ну, поживей! Спускайся! Не то через несколько минут лошадь будет зарезана.

Пеппи с серьезным видом поглядела на Бука.

— Милый человек, — сказала она, — я прошу тебя, прошу от всего сердца: не убивай мою лошадь и оставь детям жемчуг.

— Ты слышала, что я тебе сказал? Я не люблю повторять одно и то же. Немедленно спускайся с жемчугом, а не то…

И Бук добавил тихо, обращаясь к Джиму:

— Пусть она только спустится с жемчугом. Ух я ее разделаю под орех в благодарность за эту ужасную ночь, которую мы провели здесь. А лошадь мы увезем с собой и высадим на каком-нибудь другом острове… А ну поторапливайся, девчонка, мне надоело ждать!

— Иду, — ответила Пеппи, — но только не забудь, что ты сам просил меня об этом.

По узким скалистым уступам Пеппи так легко сбежала вниз, словно это была ровная садовая дорожка, а потом прыгнула с высокой скалы и в одно мгновение очутилась на том плато, где стояли Бук и Джим, держа лошадь за гриву. Она встала перед Буком, маленькая и тоненькая, в одной набедренной повязке, рыжие косички смешно торчали в разные стороны, а глаза горели каким-то странным огнем.

— Где жемчуг, давай скорей! — крикнул Бук.

— Сегодня я его не взяла с собой, потому что мы решили играть в чехарду, — ответила Пеппи.

Услышав этот ответ, Бук заревел от бешенства, да так дико, что Анника наверху в пещере задрожала.

— Я вижу, мне придется прикончить не только лошадь, но и тебя! — завопил он и кинулся к Пеппи.

— Полегче на поворотах, дружок! — сказала Пеппи и, обхватив руками бандита, подкинула его метра на три над головой. Когда он упал, он больно ударился о скалу. Тут настал черед Джима. Только он размахнулся, чтобы стукнуть Пеппи, как она ловко увернулась, схватила Джима и тоже зашвырнула его на скалу, а когда он упал, тоже больно ударился. Джим и Бук сидели теперь на скале и громко стонали, а Пеппи ходила вокруг и отчитывала их:

— Это просто позор так себя вести! Вы слишком пристрастились к игре в шарики. Куда это годится! Вы должны научиться отказываться от любых игр и от всяких развлечений. Главное в человеке — чувство меры, — закончила она назидательно.

Потом Пеппи схватила Джима и Бука за шиворот, стащила их в лодку и оттолкнула ее от берега.

— Поезжайте-ка поскорее домой и попросите вашу маму, чтобы она дала вам каждому по пять эре, тогда вы сможете купить себе пластмассовые шарики и наиграетесь всласть, — напутствовала их Пеппи, — уверяю вас, пластмассовыми шариками играть не хуже, чем жемчужными.

Несколько минут спустя пароход бандитов полным ходом удалялся от острова Веселия. И с тех пор они ни разу больше не появлялись в этих краях.

Пеппи погладила лошадь. Господин Нильсон прыгнул Пеппи на плечо. А тут как раз из-за дальнего мыса показался длинный ряд лодок. Это капитан и островитяне возвращались с охоты. Пеппи закричала от радости и стала им махать, а они приветствовали детей, подняв вверх весла.

Пеппи быстро приладила канат, чтобы Томми, Анника и все остальные ребята могли спуститься вниз. Когда лодки через несколько минут вошли в бухту, где на волнах покачивалась «Попрыгунья», все дети стояли на берегу.

Капитан Длинныйчулок хлопнул Пеппи по плечу.

— Все было спокойно? — спросил он.

— Ага, — ответила Пеппи.

— Ну, Пеппи, что ты говоришь, — сказала Анника, — здесь чуть-чуть не случилось несчастье.

— Верно, а я забыла! — воскликнула Пеппи. — Но ничего особенного не случилось, папа Эфроим. Знаешь, все-таки когда тебя нет, у нас обязательно что-нибудь случается.

— Ну скажи мне скорей, детка, что здесь произошло? — с тревогой в голосе спросил капитан Длинныйчулок.

— Я же говорю, ничего особенного. Просто господин Нильсон потерял в джунглях свою соломенную шляпу.

XI

Как Пеппи покидает страну Веселию

Дни быстро шли. Удивительные дни в этом удивительном теплом краю, где всегда сияло солнце, сверкала синяя вода и благоухали цветы.

Томми и Анника так загорели, что их почти нельзя было отличить от веселят. А веснушки Пеппи стали чуть не с блин величиной.

— Наше путешествие заменило мне посещение института красоты, — радостно говорила Пеппи. — Никогда еще я не была такой веснушчатой и красивой. Если так пойдет дальше, я стану просто неотразима.

Собственно говоря, Момо, и Моана, и все другие дети считали, что Пеппи и так совершенно неотразима. Никогда еще им не было так весело, как теперь, и они полюбили Пеппи не меньше, чем ее любили Томми и Анника. Томми и Аннику они, конечно, тоже полюбили, а Пеппи, Томми и Анника, в свою очередь, всем сердцем привязались к местным ребятам. Поэтому им и было так весело всем вместе, и они играли целые дни напролет и никак не могли наиграться. Часто они проводили по нескольку дней в пещере. Пеппи отнесла туда одеяла, и теперь они могли там ночевать с большими удобствами, чем в первую ночь. Она сплела веревочную лестницу, которую спустила с отвесной скалы прямо в море, и все ребята с легкостью лазили вверх и вниз и купались, сколько им вздумается. Да, теперь они могли плескаться в воде без всякой опаски, потому что Пеппи оградила под пещерой довольно большое пространство крепкой сеткой, которую не могла прокусить ни одна акула. Как интересно было заплывать в нижние пещеры, заполненные водой! Со временем Томми и Анника тоже научились нырять и доставать со дна жемчужные раковины. Первая жемчужина, которую достала Анника, была на редкость красивая и крупная. Она решила взять ее с собой и сделать кольцо с жемчужиной на память о стране Веселии.

Иногда они играли в бандитов. Пеппи изображала Бука, который хочет пробраться в пещеру, чтобы похитить весь жемчуг. Томми скатывал веревочную лестницу, и Пеппи приходилось карабкаться по уступам скал. Все дети кричали: «Бук идет, Бук идет!» Когда Пеппи, наконец, влезала в пещеру, они по очереди толкали ее пальцем в живот, она падала в воду, ныряла и потом долго барахталась, смешно болтая ногами. А все ребята так хохотали, что сами едва не падали вслед за ней из пещеры.

Когда им надоедало играть в пещере, они уходили в свой бамбуковый дом: за это время Пеппи вместе с ребятами построила настоящий бамбуковый дом — большой, четырехугольный, сложенный из толстых бамбуковых стволов, и взбираться на крышу дома, карабкаясь по стене, было на редкость увлекательно. Возле дома стояла высоченная кокосовая пальма. Пеппи вырубила на ней ступеньки, так что можно было влезать на самую верхушку, откуда открывался замечательный вид. Между двумя другими пальмами Пеппи повесила канат, который сплела из лиан. Это было особое удовольствие. Если сильно раскачаться, а потом выпустить из рук канат, то можно нырнуть прямо в воду. Пеппи раскачивалась так сильно и так долго летела, прежде чем падала в воду, что говорила: «В один прекрасный день я долечу, наверное, до Австралии; пожалуй, не позавидуешь тому, кому я сяду на голову».

Дети совершали также экскурсии в джунгли. Там были довольно высокая гора и водопад, который падал с обрыва. Пеппи задумала прокатиться по этому водопаду в бочке и тут же принялась осуществлять свои замыслы. Она достала на «Попрыгунье» пустую бочку, влезла туда и попросила Момо и Томми забить ее, докатить до водопада и столкнуть в воду. Мощный водоворот тут же подхватил и закрутил бочку, и в конце концов дети потеряли ее из виду — ее поглотил могучий поток бурлящей и пенящейся воды. Когда на глазах у детей бочка с Пеппи исчезла в бурном потоке, они до смерти перепугались, решив, что никогда больше ее не увидят. Но вскоре бочку прибило к берегу, из нее выскочила веселая Пеппи и заявила:

— Бочка — прекрасный способ передвижения. Хотите попробовать?