Литература. 7 класс. Методическое пособие Курдюмова Тамара
Работа с портретом предполагает возможность серии докладов как о портретах в литературе, так и о портретах в живописи и других видах искусства…
Ученики, которые любят изобразительное искусство, могут создать если не выставку, то стенд с серией портретов. На этом стенде можно расположить и лучшие сочинения, в которых ученики продемонстрировали свое умение создавать описания-портреты.
А. Конан Дойл. «Пляшущие человечки»
Литература XIX века богата не только обилием жанров. В ней появляются и новые направления. Среди них наиболее привлекательное для многих читателей – детективная литература.
Можно попробовать отыскать истоки детективных историй в дошедших до нас из седой древности мифах, сказках, легендах и притчах.
«Почему ты не приходишь выразить мне свое уважение?» – спрашивал Лев Лисицу в басне Эзопа. «Да простит меня Ваше Величество, – отвечала Лиса, – но я обратила внимание на следы животных, что вели в вашу пещеру. Судя по отпечаткам, в вашу сторону проследовали многие, но почему-то никто не вернулся назад. Пока все те звери, что вошли в вашу пещеру, не выйдут обратно, я лучше погуляю на свежем воздухе». Ситуация вполне подходит для расследования, и Лисица в роли Шерлока Холмса вызывает симпатию.
Однако детектив, как явление массовое, как предмет всеобщего увлечения, требовал не только криминального материала, но и определенной социальной обстановки. Развитие городов, рост преступности, появление регулярной полиции, распространение газет с криминальной хроникой, применение аналитического метода в раскрытии преступлений – все это обычно упоминается в качестве предпосылок возникновения детектива.
«Первым сборником детективных рассказов, опубликованных на нашей планете, были новеллы Эдгара По, вышедшие в свет в 1845 году и содержавшие знаменитую трилогию о Дюпене. Сколь невероятным покажется это сегодня, эксперименты По в области литературы логического анализа не нашли в Америке отклика: они не завоевали популярности у тогдашних читателей и не получили признания у тогдашних писателей», – писал автор детективов и одновременно исследователь детективного жанра Эллери Куин в работе «Как сделать детектив». Это были новеллы «Убийство на улице Морг», «Тайна Марии Роже» и «Похищенное письмо».
Только спустя четыре десятилетия «Этюд в багровых тонах» (1883) Конан Дойла произвел впечатление разорвавшейся бомбы. «За этой повестью в течение нескольких лет последовали циклы блестящих новелл о Шерлоке Холмсе… Эффект был поразителен. Конан Дойл воспользовался формулой По и вернул ей жизнь и популярность… Он был искрометен, неожидан и немногословен. Его проза обладала лаконичностью эпиграммы», – утверждает Куин.
Встреча с творчеством Конан Дойла дарит знакомство с ярким автором XIX–XX веков. Конан Дойл создал много произведений: это «Затерянный мир», «Маракотова бездна», рассказы об англо-бурской войне 1914–1918 годов и даже «История спиритизма», которым он увлекался. Но более всего популярны его произведения о Шерлоке Холмсе.
К 7 классу все ученики если не читали, то слышали о Шерлоке Холмсе, хотя, может быть, ничего не знают о Конан Дойле. Поставив рядом эти два имени – Конан Дойл и Шерлок Холмс, подумаем о том, почему герой оставил позади своего реально существовавшего и заслуживающего внимания автора?
Решение этой конкретной проблемы определит композицию урока – кратко сообщив об авторе, мы более обстоятельно рассмотрим Холмса, а не его создателя.
Любителями героя создан канон произведений о Шерлоке Холмсе. В него входят четыре повести и пятьдесят шесть рассказов Конан Дойла (1859–1930), которые были опубликованы с 1887 по 1927 год. Именно они признаны каноническими: кроме них, уже второе столетие существует множество попыток расширить территорию обитания этого героя. Популярность Шерлока Холмса такова, что в 1990 году в Лондоне на знакомой читателям Бейкер-стрит в доме 221-б (как в рассказах) был открыт музей Шерлока Холмса, который очень популярен и у туристов, и у самих англичан. Стоит заметить, что дома с таким номером никогда не было и этот номер – выбор автора.
Первый вопрос, на который давно и пока без особого успеха идут поиски ответа, – почему герой так прочно завоевал публику, оттеснив своего автора? Чем вызвана стойкая преданность читателей этому герою?
Конечно Шерлок Холмс – не единственный герой, затмивший своего автора. И ученики, наверное, помнят Робинзона Крузо, Тома Сойера, Дон Кихота, Ромео и Джульетту, Д’Артаньяна и капитана Немо. Но это обстоятельство только делает более настоятельным желание получить ответ на вопрос о причинах популярности героя, которая превосходит популярность автора.
Каким мы видим Шерлока Холмса?
Предложим ученикам описать образ героя и дать ему оценку, которая, наверное, уже определилась при чтении текста.
Начнем с портрета. Рост – более ста восьмидесяти, худ, спортивен, стремителен, легок в движениях. А как обстоит дело с его образованностью?
Ответ на этот вопрос есть в одном из первых произведений о герое: «Знания в области литературы – никаких. Знания в области философии – никаких. Знания в области астрономии – никаких. Знания в области политики – слабые. Знания в области ботаники – неравномерные. Знает свойства белладонны, опиума и ядов вообще. Не имеет понятия о садоводстве. Знания в области геологии практические, но ограниченные. С первого взгляда определяет образцы различных почв. После прогулок показывает мне брызги грязи на брюках и по их цвету и консистенции определяет, из какой они части Лондона. Знания в области химии – глубокие. Знания в области анатомии – глубокие, но бессистемные. Знания в области уголовной хроники – огромные. Знает, кажется, все подробности каждого преступления, совершенного в XIX веке. Хорошо играет на скрипке. Отлично фехтует на шпагах и эспадронах, прекрасный боксер. Основательные практические знания английских законов». («Этюд в багровых тонах». Перевод Н. Тренёвой).
Герой и сам довольно точно оценивает свою подготовку: «Мои знания обрывочны и не систематизированы, но очень практичны для моей работы». Это суждение – полезный урок читателю – герой произведений подсказывает оптимальную тактику любой деятельности. И это не отказ от получения знаний, а демонстрация рационального отношения к их использованию. Следует отметить и особенность его тактики: «Вы знаете мой метод – он основан на внимании к мелочам». Исследователи творчества Дойла обращают особое внимание на важность этого качества для любой деятельности вообще. Они обращаются к сопоставлению методов этого героя с особенностями не только мастеров сыска, но даже… творчества великих художников. Так, они рекомендуют, следуя тактике Холмса, внимательнее присмотреться к устремленным к небу глазам героев картин Перуджино, улыбкам моделей Леонардо, задрапированным фигурам Тициана…: «Знаток искусства уподобляется детективу, выявляющему автора преступления (полотна) на основании мельчайших улик, недоступных для большинства» (Коррадо Ауджиас. Секреты Лондона. М., 2012.), «Наука, понимаемая как рациональное постижение мира, становится необходимой основой любого знания», и это соображение не раз звучит в рассказах о Шерлоке Холмсе.
Истовое отношение к своему делу, все приметы трудоголика, которые свойственны герою, казалось бы, совсем не те качества, которые высоко пенит юный читатель. Но Холмс стремится к достижению своей цели, и его неизбежные победы – он умеет добиться своего! – привлекают читателя. Воодушевляет читателя тот порыв к успеху, та страсть, которую Холмс вкладывает в свои поиски. Он может быть увлечен и химическим опытом, и этапами поиска преступника. Энергия поиска, умение четко обозначить конечную цель, способность организовать время и пространство вокруг захватившей его проблемы втягивают и читателя в события сюжета.
Привлекает внимание и его необычность. Он не такой, как все. Он – иной. И это сначала помогает запоминанию всего, что связано с ним, а потом начинает восприниматься как особое преимущество.
Холмсу свойственна и четкость нравственных позиций, и сила характера, которые обнаруживает каждое его решение и каждый поступок.
Важна и манера организации встречи с героем в тексте новелл – автор постоянно выступает как соучастник выводов и решений героя.
Казалось бы, Шерлок может вызвать много нареканий своими привычками и манерой решать возникающие проблемы. Но, поскольку читатели вовлечены в его поиски, то, даже испытывая трудности на этом пути, они не склонны осуждать ошибки и просчеты героя. Они готовы принимать его решения, даже если те сначала воспринимаются как причуды. Так мы ведем себя, оценивая поступки своего идеала – образца для практически неосуществимого подражания, заранее отвергая какие бы то ни было упреки очевидному и бесспорному любимцу, который так успешно утверждает и наши идеалы на страницах книги.
Читателя привлекает заслуженный успех всех дел Холмса. Что же заставляет Шерлока Холмса принимать свои решения? Наука? Способность логически мыслить? Интуиция? Элементарная удача? Один из авторов определяет эту причину как «инстинкт догадки». И то, как он реализуется в практике, показано в действии: «Шерлок Холмс весь преображался, когда шел по горячему следу. Люди, знающие бесстрастного мыслителя с Бейкер-стрит, ни за что не узнали бы его в этот момент. Он мрачнел, лицо его покрывалось румянцем, брови вытягивались в две жесткие черные линии, из-под них стальным блеском сверкали глаза. Голова его опускалась, плечи сутулились, губы плотно сжимались, на мускулистой шее вздувались вены. Его ноздри расширялись, как у охотника, захваченного азартом преследования. Он настолько был поглощен стоящей перед ним задачей, что на вопросы, обращенные к нему, или вовсе ничего не отвечал, или нетерпеливо огрызался в ответ» («Тайна Боскомской долины». Перевод М. Бессараб).
Отмечая «профессионализм, а также спокойствие, четкую жизненную позицию и сформировавшееся мировоззрение, человеколюбие…», они говорят и о том, что их – как и доктора Ватсона – «…привлекает загадочная меланхолия, гордость, умеренная сознанием того, что человеческая жизнь ничтожна…»
Читателю равно важны и мотивы поступков, и сами его свершения. Не забудем и о его даре перевоплощения.
Герой сразу же понравился читателям и стал любим, причем эта любовь сказалась и на творчестве писателя.
Напомним об истории принудительного возвращения автора к этому герою. «Я пишу последний рассказ о Холмсе, после которого этот джентльмен исчезнет и больше никогда не вернется! Я устал от этого имени», – пишет Конан Дойл. Цитируя это письмо, обращенное к матери (1891 год), Д. Д. Карр пишет далее: «Профессор Мориарти ждал у Черной скалы; низвергался Рейхенбахский водопад. И со счастливым вздохом облегчения автор убил Шерлока Холмса». Но читатели не смирились с гибелью любимого героя, и началась битва за его возвращение к «жизни». В этом событии сыграли свою роль и его дружеские и уважительные отношения с матерью. Она писала сыну о смерти Холмса: «Ты не посмеешь? Ты не должен этого сделать!» Молчание автора о Шерлоке Холмсе длилось до 1901 года, когда Дойл сдался. Это возвращение произошло в «Собаке Баскервилей». Правда, это были воспоминания доктора Ватсона, но в 1903 году герой явился вновь как участник новых свершений великого сыщика.
Напомним все сборники о Шерлоке Холмсе: «Приключения Шерлока Холмса» (1892), «Записки о Шерлоке Холмсе» (1894), «Возвращение Шерлока Холмса» (1905), «Его прощальный поклон» (1917), «Архив Шерлока Холмса» (1927). Всего в этих сборниках шестьдесят новелл, и последняя из них была создана в 1927 году. Это «Старый дом Шостокомбов».
Поскольку в любом классе могут быть ученики, которые уже читали новеллы о Шерлоке Холмсе, можно в качестве введения в работу над текстом использовать беседу о сюжетах этих новелл и причинах, по которым он так популярен. Именно поэтому сразу же после небольшой справки о писателе в учебнике-хрестоматии предложен набор вопросов, которые можно обсуждать еще до чтения новеллы «Пляшущие человечки» (новелла из сборника «Возвращение Шерлока Холмса»). Это обсуждение, конечно, целесообразно проводить, если в классе многие читали часть новелл и явно проявляют интерес к их герою.
Можно проверить, какие новеллы известны ученикам, познакомив их со списком тех двенадцати новелл, которые автор считал лучшими: «Скандал в Богемии», «Союз рыжих», «Пестрая лента», «Пять апельсиновых зернышек», «Пляшущие человечки», «Последнее дело Холмса», «Пустой дом», «Второе пятно», «Дьяволова нога», «Случай в интернате», «Обряд дома Месгрейвов», «Рейгетские помещики».
Предложенные в учебнике вопросы дают возможность размышления над особенностями детективного жанра. Их можно использовать и для завершающей беседы после относительно обстоятельного разговора об одной новелле, представленной в учебнике-хрестоматии.
«Пляшущие человечки» – одна из тех новелл, которые высоко оценил сам Конан Дойл. Это дает нам возможность с особым интересом вести специальный разговор о конкретном сюжете и о том, как проявил себя в этой новелле главный герой. При этом наша задача – подготовить убедительный вывод о специфике новеллы как таком варианте малого жанра эпического рода литературы, который отличается стремительным развитием сюжета и крайней эмоциональной насыщенностью всего повествования. В этом произведении есть и еще один момент, который часто привлекает учеников: создание тайного языка, которым пользуются некоторые герои повествования.
Придуманные языки популярны в детском сообществе. Их варианты можно найти в исследованиях по детскому фольклору. Напомним о способах создания и формах «домашних» языков как о трансформации живой речи с целью сделать ее недоступной для посторонних ушей. Здесь возможна и справка о детских играх при создании «своих» языков, и более серьезные материалы о способах шифровки. Это будут сведения, объем которых зависит от подготовленности класса. В рассказе важна как причина возникновения тайного языка, так и тот финал, к которому нас стремительно ведет сюжет данного рассказа. В сильном классе можно предложить желающим рассказать о том, как мог создаваться язык, буквами которого были «пляшущие человечки».
Затем определим этапы сюжета: Холмса просят о помощи, и он заинтересован необычностью предложения. Сыщик пытается помочь мистеру Хилтону Хьюбитту, для чего нужно разгадать тайну «пляшущих человечков». При этом автор стремительно приближает нас к финалу – мы очень быстро узнаем о трагической развязке событий. Почему? В чем причина такой необычной композиции, в которой развязка стремительно следует за завязкой? Что помешало Шерлоку сразу же активно вмешаться в ход событий? В какой момент Холмс узнал, что он опоздал со своей помощью? Когда и почему Шерлок сам использовал свое толкование значков – «пляшущих человечков»? Как прошел «урок», который дал Холмс доктору Ватсону и стражу порядка, пока они поджидали преступника – Абу Слени?
Можно проследить и за логикой освоения отдельных букв самодельного алфавита: почему сначала Холмс расшифровал буквы И, Л и С? Как в этом самодельном алфавите появились буквы П, Р, X, О и Д? И, О и опять Д? Попробуйте продолжить расшифровку. Можно ли считать, что мы попали в лабораторию Холмса? Какое место в развитии сюжета занимает «урок», который дал Холмс Ватсону и жандарму? Как автор описал следующую за «уроком» минуту? Перечитаем строки: «Целая минута прошла в тишине – одна из тех минут, которые не забудешь никогда. Затем дверь открылась, и наш гость вступил в комнату. В одно мгновение Холмс приставил револьвер к его лбу, а Мартин надел наручники на его запястья». Обратим внимание на выделенные слова, которые фиксируют бег времени. Как напряжение минуты перекликается с содержанием записки, созданной Холмсом? Можно ли считать, что эта записка – блестящий финал рассказа, хотя далее идет «Еще несколько слов в заключение»? Можно ли считать их послесловием или эпилогом?
Рассматривая композицию новеллы, в которой развязка предшествует наблюдениям за логикой освоения тайны выдуманного языка и тайны преступления, мы совершаем путешествие в лабораторию писателя: рассказывая о логике размышлений Шерлока Холмса, мы показываем приемы работы Конан Дойла. Завершая обсуждение рассказа, пора и подвести итог знакомству с героем и оценить достоинства рассказа как новеллы.
Итак, итог будет касаться и героя новеллы, и жанра повествования.
Ум, четкость организации своей деятельности, волевой импульс, который подчиняет себе окружающих, – то, что наблюдает читатель этого рассказа, вновь и вновь восхищаясь героем. Шерлок Холмс – герой обдуманных решений и стремительного действия – о таком герое ученики будут говорить с удовольствием.
И после его суммарной оценки подумаем о том, почему рассказы о нем – новеллы. Этот жанр короткого и стремительного рассказа точно использован в «Пляшущих человечках». Сам Дойл считал «Пляшущих человечков» одним из лучших своих произведений о Шерлоке Холмсе. Нужно показать стремительность развития сюжета, эмоциональную яркость повествования, четкость образов героев, драматичную развязку, завершающую события. При этом активно использовать доказательства, которые демонстрирует автор. Можно создать сообщение на тему «Жанр рассказов о Шерлоке Холмсе» или «“Пляшущие человечки” как новелла». В более сильных классах возможно и обращение к вопросу о «вечных образах»: «Какие герои художественных произведений стали “вечными образами”?» Можно поставить и более общую проблему. Например, «Когда и почему герой становится популярнее Автора?»
О Шерлоке Холмсе написано множество рассказов. О нем писал и родной сын писателя вместе с общим другом семьи Джоном Диксоном Карром, который создал великолепную биографию Конан Дойла. Среди авторов произведений о Шерлоке Холмсе есть и русские писатели, и часть событий их произведений связаны с Россией.
И тогда, и позже бесчисленное множество произведений литературы и фильмов расширяют биографию героя, описывая все новые и новые события его жизни. Можно создать краткую рецензию на один из таких рассказов. Приведем план одного из сочинений.
(после чтения новеллы «Пляшущие человечки»)
I. Введение. Кого мы лучше знаем – автора или героя, о котором он нам повествует?
II. Шерлок Холмс – герой новеллы.
1) Холмс как человек аналитического ума и четкого действия.
2) Оценка связи логики решений и поступков героя.
3) Ошибки, просчеты или неизбежные совпадения обстоятельств вызывают трагическую концовку новеллы?
4) Автор как мастер повествования.
III. Итоги. Что мы узнали об авторе и что узнали о герое, читая новеллу «Пляшущие человечки»?
Д. Д. Карр. «Жизнь сэра Артура Конан Дойла», 2001.
X. Пирсон. «Конан Дойл. Его жизнь и творчество». М., 1989.
Выше мы уже давали учителю возможность познакомиться с оглавлением книги, посвященной школьному фольклору. Напомним, что один из его разделов называется «Детские тайные языки». В статье известного исследователя Г. С. Виноградова утверждается, что ребенок, особенно подросток 12–13 лет, характеризуется настойчивым обособлением от жизни и быта взрослых. Наиболее ярким стремлением к такой обособленности и является стремление создать свой язык. В его работе дано краткое описание тайных языков. Среди них числятся языки с приставными слогами, например «язык на то»: «Шуртокато котогдато метонято спротосятто тыто подтоскатозытовайто» («Шурка, когда меня спросят, ты подсказывай»).
Учитель может из любопытства ознакомиться с этой классификацией детских языков. Но на уроки совсем не обязательно приносить эти сведения. Ссылка на Виноградова дает возможность показать, что важный для данного сюжета тайный язык может заинтересовать учеников и что учителю нужно быть к этому готовым.
Что же помогает нам наиболее убедительно знакомить учеников именно с жанром новеллы? Это наблюдение за стремительным развитием сюжета, за тем, как события выявляют характеры героев и демонстрируют прежде всего главного героя, который и совершая ошибки, и допуская просчеты все же «ведет» сюжет.
Поскольку определение новеллы в литературоведении представлено чрезвычайно разнообразно, в учебник-хрестоматию мы не ввели заданий, которые были бы посвящены определению этого жанра. Но учитель все же может выбрать наиболее удовлетворяющее его объяснение и активно включать его в обиход своих учеников.
Напомним варианты определения новеллы: «Новелла – русский термин для рассказа» (Томашевский Б. Теория литературы); «Новелла не что иное, как случившееся неслыханное происшествие» (Гёте. Разговоры с Эккерманом. 25 января 1827 г.). В этом случае новелла – небольшое, очень насыщенное событиями повествование, строгий жанр, в котором не может быть ни одного случайного компонента. «Новелла – небольшой прозаический жанр, разновидность рассказа, отличающаяся строгостью сюжета и композиции, отсутствием описательности и психологической рефлексии, необыденностью события, элементами символики» («Энциклопедический словарь»).
Материал для размышления о жанре новеллы учитель найдет во многих работах: Петровский М. А. «Морфология новеллы», Шкловский В. Б. «Теория прозы», Виноградов И. А. «О теории новеллы», Выготский Л. С. «Психология искусства», Гаспаров М. Л. «Колумбово яйцо и строение новеллы».
Итак, имея перед собой две достаточно сложные проблемы: жанр новеллы и внимание к проблеме тайных языков, можно построить занимательный урок. При этом, если учитель ознакомится с работой М. Л. Гаспарова, то ему придется подумать и о том, что в новелле побеждает не нравственное превосходство, а сила и оперативность, энергия и изобретательность. В его исследовании утверждается, что новелла как бы противостоит басне с ее морализаторским началом. Позволим себе объемную цитату из коллективного труда «Введение в литературоведение»: «Универсальная модель сюжета проявляется по-разному. В новеллах и сродных ей жанрах (сюда относится и сказка) действия героев позитивно значимы и успешны. Так, в финалах большей части новелл Возрождения (в частности, у Боккаччо) торжествуют люди ловкие и хитрые, активные и энергичные – те, кто хочет и умеет добиваться своей цели, брать верх, одолевать соперников и противников.
Иначе дело обстоит в баснях (и подобных им произведениях, где присутствуют дидактизм и морализирование). Здесь решительные действия героя освещаются критически. Порой насмешливо, главное же – завершаются его поражением, которое предстает как своего рода возмездие. Исходная ситуация новеллистических и басенных произведений одинакова (герой предпринял нечто, чтобы ему стало лучше), но итог совершенно различный. Даже противоположный. В первом случае действующее лицо достигает желаемого, во втором – остается у разбитого корыта, как это случилось со старухой из пушкинской «Сказки о рыбаке и рыбке».
Материал, который мы предлагаем учителю для ознакомления, в какой-то мере подскажет пути рассмотрения рассказа-новеллы. В этой работе можно следовать вопросам и заданиям учебника-хрестоматии. Используем возможность наблюдения за учениками, которые, читая произведения такого эмоционального накала, обычно активно впитывают, воспринимают изображенные модели поведения и дают им оценку.
Как ни велик соблазн, который вы, наверное, уяснили себе, рассматривая противопоставление басни и ее морализаторства и новеллы с менее запрограммированным моральным выводом, мы все же можем отметить, что новеллы Конан Дойла не сталкивают мораль и активность личности как противоположные начала. Во всех шестидесяти новеллах о Шерлоке Холмсе автор с его прямолинейными и четкими взглядами на то, что такое хорошо и что такое плохо, помогает главному герою и всем остальным симпатичным ему героям побеждать, не совершая подлости.
Кодекс рыцарской морали в новеллах Дойла безупречен, и это мы демонстрируем при анализе рассказа. К сожалению, этого нельзя сказать обо всей детективной литературе, даже о классике детектива. Во многих произведениях детективной литературы мораль «Победителя не судят» берет верх над любыми другими позициями. Но в этом нет вины ни Конан Дойла, ни Шерлока Холмса.
Работа непосредственно с новеллой «Пляшущие человечки» потребует внимания к динамике сюжета, к остроте противостояния «плохих» героев и их жертв, к решительному вмешательству третьей силы – вездесущего Холмса и доктора Ватсона.
Особенность жанра новеллы – стремительность и яркость развития сюжета. Особенность новелл Конан Дойла – безукоризненная нравственность того, кто берется за борьбу со злом.
Подведем итоги
Итак, позади изучение литературы XIX века с различными жанрами эпоса, лирики и драмы. Подведение итогов можно отложить до завершения всего курса, однако можно сделать и на этом этапе. На специальном уроке в кратком вступлении о роли жанров в литературе века нужно вспомнить те жанры, с которыми ученики познакомились. Можно провести конкурс жанров произведений XIX века. Возможны викторины и состязания, которые проверят умение видеть приметы конкретного жанра в новом произведении. Но если все эти формы работы, которые требуют большой предварительной подготовки, вам представляются непосильными, можно ограничиться размышлениями по поводу «Басни» Марка Твена. После чтения этого небольшого произведения решите вопрос о его жанре (стоит подумать, басня ли это) и вместе с автором и героями оцените роль искусства в жизни.
Самое краткое резюме урока итогов: во всех родах литературы – в эпосе, лирике и драме в XIX веке жанров стало больше, но границы между ними стали менее ощутимыми, более размытыми, что вовсе не лишило их существование смысла. Внимание к форме только помогало в этом полугодии внимательнее вглядываться в каждое произведение, рассматривая в нем все признаки и приметы, которые создают его жанровое отличие.
В планировании этот итоговый урок не предусмотрен, и если вы его не будете проводить, то эти материалы можно использовать на заключительном уроке в конце года.
Литература XX века
XX век – век грозный и стремительный. Это эпоха войн и революций.
Как же эти серьезные изменения отразились на искусстве слова, на его родах и жанрах? Роды – эпос, лирика и драма сохранились, как и большинство известных ранее жанров. Однако вокруг некоторых жанров часто возникали жестокие споры. Таков, например, многолетний спор о роли романа и даже о том, жив ли он или уже умер. Литературное творчество – всегда новаторство. Поэтому постоянно появляются проблемы, связанные как со старыми, так и с новыми жанрами.
В разделе учебника, посвященном литературе XX века, ученики познакомятся с некоторыми из лучших произведений искусства слова. Они, возможно, помогут определиться каждому ученику со своими вкусами, взглядами, пристрастиями.
Как читатели ученики, скорее всего, определили свой взгляд на любимые книги и любимые жанры в каждом из родов литературы. Расширение сведений о жанрах повысит читательское мастерство: сделает размышления о литературе более содержательными и поможет в выборе книг для чтения.
Количество жанров в конце XIX – начале XX века стремительно росло: активно использовались новые возможности старых жанров. Знакомство с произведениями начала века должно убедить учеников в эстетической яркости этого процесса. Богатство содержания тесно связано с новизной формы, с характером использования традиций.
Каким образом можно ввести учеников в «кузницу жанров» этой эпохи? Путей, конечно, много. Начнем это знакомство с лирики.
Лирика XX века
Среди родов литературы именно лирика быстрее всего откликается на запросы времени – это быстрый и стремительный род искусства слова. Выбор у учителя и у составителя учебника-хрестоматии огромный. Мы предлагаем стихотворения нескольких авторов, которые чаще привлекают юных читателей. Разумеется, учитель может и расширить круг авторов, и заменить некоторые произведения. Однако наш выбор и наши предложения не случайны: для знакомства избрано несколько главных имен периода русской поэзии, который был назван Серебряным веком и увлечение которым, как кажется, пережили все словесники.
В. Я. Брюсов считается одним из созидателей поэтической культуры России начала XX века. Он соединил в своем творчестве новейшие искания с заветами классиков. Именно поэтому обращение к его произведениям очень часто впечатляет учеников и дает учителю возможность логически четких и убедительных решений.
Поскольку Брюсов работал над воспоминаниями с ранней юности, учитель может с интересом прочесть его книги: «Из моей жизни», «За моим окном», «Моя юность». Это небольшие произведения, которые дадут достаточно полное представление о судьбе и характере основателя русского символизма. Он жестоко честен в своих воспоминаниях, и многое может вас смутить. Однако каждый из нас умеет отбирать материал, который полезен и уместен на уроке.
Может быть, учителю будут интересны «Приложения» этих автобиографических изданий. Например, описание Медведкова, которое будущий поэт сделал в 10 лет (семья там жила на даче). Приведем это описание, которое можно использовать и на уроке, предложив ученикам определить его жанр.
Позвольте мне вам описать, как мы провели лето в селе Медведкове, в котором мы в 1883 году жили на даче. Расположено оно на гористой местности, покрытой молодым лесом. Направо от нашей дачи был большой запущенный парк. Налево склон к речонке Чермянке; на другой стороне этой реки густой лес. Позади нас лес; тут стояла совершенно высохшая сосна, под которой, по преданию, зарыт клад. Прямо перед нами стояла церковь, позади ее склон к Яузе, в которую впадает Чермянка. На другой стороне Яузы лес. Время проводили мы очень весело: гуляли, купались, играли, учились только один час в день. Часто во время прогулки мы видели зайца или лисицу, но они убегали при нашем приближении. В Москву ездили мы редко, да мы не любители этого, в Москве нам было скучно. Вася Брюсов, 10 лет.
Это первое выступление Брюсова в печати в журнале «Задушевное слово», 1884, № 16. Его «Письмо в редакцию» напечатано в разделе «Почтовый ящик» (переписка маленьких читателей журнала) с опечаткой в подписи: Вася Брюсов вместо Валя (Валерий) Брюсов.
Интересно и одно из первых стихотворений гимназиста Брюсова с ответом-рецензией в стихах его учителя и директора гимназии Льва Поливанова (он же и автор учебных хрестоматий конца ХIX – начала XX века).
Образы тени немой…
- Образы тени немой,
- Ночи конца привиденья!
- Брезжит для вас в отдаленьи
- Истина только зарей.
- Призраки видишь в могиле.
- Мнишь: это тени луны,
- Ужасом тьмы рождены,
- Трепетом веток ожили.
- Может быть, сны темноты
- Вдруг бытием облекутся,
- С хором творенья сольются —
- Неба, земли и мечты.
- Людям о Боге вещая,
- Сладок он будет для них,
- С миром небес голубых
- Чистые гимны сливая.
Создатель гимназии и словесник Лев Поливанов создал стихотворный ответ-рецензию под названием «Покаяние лжепоэта француза» (проследите за включенными стихами ученика – они даны курсивом).
Покаяние лжепоэта француза
- «Образы тени немой,
- Ночи конца привиденья!
- Брезжит для вас в отдаленьи
- Истина только зарей».
- «Призраки видишь в могиле».
- (Кстати могилу разрыли!)
- Ясно, что «тени луны»
- Ветками тут рождены,
- «Трепетом их и ожили».
- (Но раз уж я это смекнул,
- То грезить о тенях не вправе,
- И все, что я раньше сболтнул,
- Едва ли послужит мне к славе;
- Но так как утрачен толпой
- Поэзии истинной голос —
- Авось и от тени такой
- Не встанет у Брюсова волос.)
- «Может быть, сны темноты
- Вдруг бытием облекутся,
- С хором творенья сольются —
- Неба, земли и мечты».
- «Людям о Боге вещая,
- Сладок он будет для них,
- С морем небес голубых
- Чистые гимны сливая».
- Я кончил. Как будто, поэт,
- Крылами дал взмах я могучий:
- Но перьев на крыльях тех нет —
- И мышью упал я летучей!
- Едва романтических слов
- Вначале я горсточку всыпал:
- Как тут из кармана штанов
- Клубок реализма вдруг выпал.
- Запутался смысл всех речей:
- Жуковского слух мой уж слышал;
- Но Фофанов (слов любодей) —
- Увы! – из Жуковского вышел!
Прошли годы. Брюсов признан и утверждает, что поэт «обязан идти в ногу с современным знанием. Стихи – не забава, и книги стихов – столь же «серьезное» чтение, как любое научное сочинение».
Посмотрим, каково его отношение со старыми, давно известными жанрами. Для этого познакомимся с оглавлением одной из его лучших книг «Urbi et orbi». В переводе с латыни ее название звучит так: «Граду и миру». С этого выражения всегда начинается обращение папы римского к слушателям – это формула его благословения, распространяющаяся на весь мир. В своей автобиографии Брюсов писал: «… заглавием я хотел сказать, что обращаюсь не только к тесному «граду» своих единомышленников, но и ко всему миру русских читателей». В книге есть такие разделы: «Песни», «Думы», «Элегии», «Сонеты», «Терцины», «Баллады», «Оды и послания», «Лирические поэмы». Все это знакомые литературе жанры лирики.
Владея любым жанром, любой формой стиха, Брюсов не раз обращался к теме человека и его труда. Два стихотворения на эту тему включены в учебник.
Первый же вопрос направляет наше внимание на то, как живет слово «труд» в строках стихотворения, жанр которого мы хотим определить. «Нет священней слова «Труд!» – в первой строфе мы видим лозунг, откровенную декларацию.
Во второй строфе перед читателем «круг труда». Можно воспринять это утверждение как очерченность видов труда, как их ясный и неизменный набор.
В третьей строфе еще одна декларация, но она касается уже судеб труда: «Все… создано трудом».
В четвертой строфе: «Все – наследие трудов!» Это уже несколько иной аспект: не только создано, но и продолжает созданное, является наследием всего созданного.
В пятой строфе: «Все искусства, знанья, книги – Воплощенные труды!» Автор находит еще один оттенок значения: способность труда «воплощаться» во всем, что создает человек.
В шестой строфе гимн труду почти незаметно перетекает в гимн труженику. Это уже гимн тем, «чьи дни – в трудах».
В седьмой строфе этот гимн продолжается – он адресован тем, «кто бодро встал к труду!».
В восьмой строфе гимн труженику получает достаточно дидактическое завершение: это гимн тому, кто с успехом завершил свой труд.
Тщательно проследив за тем, как звучит слово «труд» в разных строфах, можно подкрепить это наблюдение внимательным рассмотрением всех слов, которые рифмуются с ним. Просматривая текст с этой целью, мы убеждаемся, что только в одной строфе это слово не связано с рифмой. Как же выглядят рифмы к такому важному, можно сказать, текстообразующему слову? «Жгут» – «труд»; «когда» – «труда»; «трудом» – «дом»; «поездов» – «трудов»; «труды» – «следы»; «в трудах» – «в веках»; «звезду» – «к труду». Лишь в восьмой строфе слово «труд» внутри строки и не имеет рифмы.
Итак, только одна строфа не нуждается в поддержке рифмы – гимн завершен. В пользу гимна говорит и обилие восклицательных знаков, которые к тому же связаны с этим словом или рифмами к нему. Автор оснащает такое важное для него слово не только рифмой – иногда, хотя и очень скупо, он прибегает и к эпитету. Но чаще это не эпитет к самому слову «труд», а к тем «аксессуарам» труда, которые и доказывают его победоносность. Эпитеты касаются прежде всего «воплощенных трудов». Слово «труд» – священнее для него всех остальных, хотя они ярки, хотя они «блестят, горят и жгут».
Завершая беседу по поводу стихотворения, можно с полной уверенностью сказать, что жанр его – гимн. Как и всякий гимн, он декларативен, помпезен, торжествен. Но эти-то качества и характеризуют данный жанр, выделяя его из многих жанров лирики, в большинстве своем отличающихся большей камерностью и интимностью.
Однако сам Брюсов гораздо больше любил исполнять перед аудиторией другой свой гимн, который называется «Хвала Человеку». Обратим внимание, что слово «Человек» в нем – с большой буквы.
Ученики обдумают ответы на задания учебника, которые также приведут их к выводу, что перед ними гимн. Можно даже обсудить вопрос, почему изо всего обилия жанров в творчестве Брюсова мы обратились к его декларативным гимнам. Этому может помочь и добавление, которое возможно в сильных классах, – обращение к еще одному стихотворению «Век за веком».
Век за веком
- Взрывают весенние плуги
- Корявую кожу земли, —
- Чтоб осенью снежные вьюги
- Пустынный простор занесли.
- Краснеет лукаво гречиха,
- Синеет младенческий лен…
- И снова все бело и тихо,
- Лишь волки проходят, как сон.
- Колеблются нивы от гула,
- Их топчет озлобленный бой…
- И снова безмолвно Микула
- Взрезает им грудь бороздой.
- А древние пращуры зорко
- Следят за работой сынов,
- Ветлой наклоняясь с пригорка,
- Туманом вставая с лугов.
- И дальше тропой неизбежной,
- Сквозь годы и бедствий и смут,
- Влечется, суровый, прилежный,
- Веками завещанный труд.
Прочитайте в классе стихотворение и задайте ученикам вопросы:
Какие эпитеты характеризуют труд в этом стихотворении?
Почему, говоря о смене веков, автор указал только на одного героя – Микулу? Попробуйте решить, почему изо всех богатырей Древней Руси автор вспомнил лишь одного этого героя.
Автор ценит и созидательный труд, и победоносные бои. Как вам кажется, что больше привлекает его внимание и симпатии?
Какой стихотворный размер использован в этом стихотворении?
Определите жанр этого произведения.
Конечно, в данном случае возможны другие вопросы и обращение к другим дополнительным стихотворным текстам. Может быть, вы используете вопросы, которые приводятся ниже:
В каких жанрах юный Брюсов испытывал свои силы?
Какие жанры его лирики произвели на вас наиболее сильное впечатление?
Какое свойство лирики Брюсова кажется вам как читателям самым важным?
Каким стихотворным размером пользуется поэт в знакомых вам стихотворениях?
Без Константина Дмитриевича Бальмонта трудно себе представить знакомство с лирикой серебряного века. В учебнике помещено лишь одно его стихотворение. Напомним учителю, что можно хотя бы во вступительном слове обратиться и к другим текстам.
Прочитаем очень известное стихотворение, в котором поэт характеризует свое творчество.
Я – изысканность русской медлительной речи…
- Я – изысканность русской медлительной речи,
- Предо мною другие поэты – предтечи,
- Я впервые открыл в этой речи уклоны,
- Перепевные, гневные, нежные звоны.
- Я – внезапный излом,
- Я – играющий гром,
- Я – прозрачный ручей,
- Я – для всех и ничей.
- Переплес многопенный, разорванно-слитный,
- Самоцветные камни земли самобытной,
- Переклички лесные зеленого мая —
- Все пойму, все возьму, у других отнимая.
- Вечно юный, как сон,
- Сильный тем, что влюблен
- И в себя и в других,
- Я – изысканный стих.
Можно ли, обращаясь к двум стихотворениям, говорить о богатстве и разнообразии жанров поэзии серебряного века? Обращение к лирике Бальмонта в контексте суждений о жанре дает возможность показать: даже не обращаясь к конкретным признакам конкретного жанра, мы убеждаемся, что каждое стихотворение несет ярко выраженные приметы индивидуальности содержания и формы. Нас жанр интересует прежде всего как демонстрация богатства формы, вариации которой неисчислимы и не всегда имеют точные наименования.
Предложим несколько вопросов для беседы по этому стихотворению:
Какое слово повторяется в стихотворении несколько раз? Как вы это объясните?
Как вы оценили своеобразную исповедь поэта? Это выражение его уверенности в своих творческих возможностях или характеристика особенностей стиха?
Каким размером написана каждая из строф стихотворения?
Какие художественные приемы, использованные в стихотворении, вы заметили в первую очередь? Как вы думаете, почему?
Можете ли вы после чтения стихотворений Бальмонта объяснить, почему именно его стихи вызвали создание множества романсов и других музыкальных произведений?
«Игорь Северянин (Игорь Васильевич Лотарёв), как писали не раз, «высокоодаренный поэт, который… создавал «поэзы» дурного вкуса». И дело тут не в конкретных неудачах». Так начинается крохотный раздел учебника, посвященный этому поэту. Зачем же нам в школе говорить о жанрах в его творчестве? Прежде всего затем, чтобы показать удивительное богатство творческих поисков и в то же время пошутить над достаточно очевидной неразборчивостью, «сбоями» вкуса.
Не имея возможности сколько-нибудь обстоятельно останавливаться на жанрах, которые использовал и отчасти изобретал, создавал Северянин, можно просто перечислить их «набор», познакомив с оглавлением хотя бы тома избранных стихотворений. У него есть «Серенада» с подзаголовком «Хоровод рифм», многочисленные сонеты, поэзы, идиллии, октавы, симфонии, интродукции, романсы, «квадраты квадратов», «кензели», «эскизы», «Медальоны» (стихотворные портреты великих людей), «дизели»… Вряд ли учитель сам сможет разобраться в специфике формы некоторых изобретенных поэтом жанров. Но то, что их было придумано и создано много, то, что часть этих жанров отличалась силой эмоционального воздействия, бесспорно.
Можно просто дать краткую информацию, обозначая созданные Северяниным жанры, можно показать обилие и отчасти излишества в этом каскаде, в этом калейдоскопе форм. Напомним, что все-таки перед нами поэт, которого, пусть только однажды, «выбрали» в Политехническом музее, при огромном скоплении публики, «королем поэтов».
Редьярд Киплинг до сих пор очень популярен. О нем и его читателях можно сказать многое. Напомнив о прозе, знакомой с детских лет, скажем несколько слов и о лирике Киплинга. Не имея возможности широко ее представить, попробуем использовать наличие хороших и разных переводов его стихов.
Перед учениками в учебнике-хрестоматии два перевода стихотворения «Если…» («If…»). В учебнике предлагается ответить на ряд вопросов, которые помогают оценить и форму перевода, и предпочтительность одного из вариантов с точки зрения вкуса юных читателей.
Самое интересное при работе с сопоставлением переводов – это стремление учеников при ответе соотнести содержание, как они его поняли, и оценку формы, в которую оно отлилось у каждого из переводчиков. Практически очень многие никак не могут воспринять эти два перевода как одно-единственное произведение. И, надо думать, у них есть для такого решения веские основания.
Высокая оценка стихотворения, согласие с благородством и мужеством его нравственных установок, даже увлеченность класса текстом и способность спорить по поводу превосходства одного из переводов – результат нашей педагогической удачи.
Из истории сонета
Как ни сложны сведения этого краткого раздела, все же он увлекает многих читателей, а следом за ними и учеников.
Поэзия знает множество жанров. Литература развивалась; жанры возникали и умирали. Один из самых стойких жанров – сонет.
В учебнике предложены сонеты, которые могут быть использованы при обращении к этому вопросу. Этот материал с интересом реализуется в сильных классах. Однако учитель сам решает, будет ли он достаточно полно использовать предложенный в учебнике вариант.
Особенно соблазнителен вариант изучения истории сонета, при котором в основу работы положено обращение к знаменитому сонету Пушкина. Внимательно проследите за тем, о чем повествует первый катрен, о чем – второй. О чем – каждый из двух терцетов, а также за тем, насколько автор соблюдает жесткие требования к сонету, о которых только что узнали ученики.
Сонет, написанный Пушкиным в 1830 году, рисует общие контуры истории сонета. Попробуем подумать об этом, а помогут ли нам вопросы, ответы на которые нужно сделать предельно краткими. Предлагаем вопрос и вариант ответа.
Вопрос. Попробуйте проследить за теми моментами истории сонета, на которых остановился Пушкин. Ведь жесткие требования к сонету предполагают, что каждая его строфа – законченное целое. Попробуйте описать ваше представление об этапах истории сонета, перечитывая каждую из его строф.
Ответ. Проследим за историей сонета, которую Пушкин вместил в один катрен. В строках этого катрена перед нами прошли несколько веков (от Данте до Камоэнса!) – это XIII–XVI века.
Следующий катрен посвящен XIX веку – его представляет Вордсворт. Недаром же ему принадлежит и строка эпиграфа!
Терцеты отданы тем, кого Пушкин считал друзьями: один – Мицкевичу, другой – Дельвигу.
Так, судьба сонета делится на две неравные части: три из них посвящены сегодняшнему дню (сегодняшнему для Пушкина).
Вопрос. Есть ли в этом сонете «сонетный замок», то есть выражает ли последняя строка суть всего сонета?
Ответ. Наверное, нужно к словам «Гекзаметра священные напевы» приплюсовать одно слово с предшествующей строки – «забывал». Да, это утверждение движения вперед, утверждение того, что ради сонета забывается что-то другое – ценное и дорогое, но все же отодвинутое на задний план этим жанром.
В учебнике приведено еще несколько сонетов, которые дают учителю возможность привлечь для лабораторной работы весь класс. Ученики смогут отчетливее представить себе не столько особенности сонета, сколько ответственность связей формы и содержания. Даже точнее – важность существования такой формы стихотворения, которая дает возможность, даже требует точно соотнести форму с содержанием. Но если ученикам по каким-либо причинам не по силам самостоятельный анализ такого сложного жанра, то можно работать коллективно, выбрав один-два сонета из тех, что предложены в учебнике. Вопросы и задания помогут осуществить эту работу.
Добавим для расширения возможностей выбора еще один сонет. Это сонет Бунина. В «Энциклопедическом словаре юного литературоведа» сказано: «Особенной силы достигает искусство сонета в творчестве И. А. Бунина, где этот жанр отмечен ясностью языка, отточенностью синтаксиса, безукоризненной четкостью мысли и прозрачностью интонации (хотя при этом Бунин и отступает от некоторых внешних формальных требований)».
На высоте, на снеговой вершине…
- На высоте, на снеговой вершине,
- Я вырезал стальным клинком сонет.
- Проходят дни. Быть может, и доныне
- Снега хранят мой одинокий след.
- На высоте, где небеса так сини,
- Где радостно сияет зимний свет,
- Глядело только солнце, как стилет
- Чертил мой стих на изумрудной льдине.
- И весело мне думать, что поэт
- Меня поймет. Пусть никогда в долине
- Его толпы не радует привет!
- На высоте, где небеса так сини,
- Я вырезал в полдневный час сонет
- Лишь для того, кто на вершине.
Если вы используете на своих уроках и этот сонет или замените им те, которые есть в учебнике, нужно будет сразу же увидеть его отклонения от жестких требований. И может быть, попытаться объяснить и оправдать эти вольности.
Если же тема увлечет класс, то можно обратиться и к венку сонетов, который представляет собой цепь из пятнадцати сонетов, где четырнадцать образуют кольцо, причем последняя строка каждого сонета повторена в первой строке следующего; последняя строка четырнадцатого сонета повторяет первую строку первого.
Пятнадцатый сонет называется магистралом и состоит из первых строк всех четырнадцати сонетов в том порядке, в каком они следуют друг за другом.
В конце работы над сонетом можно еще раз обратиться к его истории и сказать о том, что сонеты часто создавали не только А. С. Пушкин и А. А. Дельвиг, но и И. И. Козлов, В. Г. Бенедиктов, А. А. Фет, А. А. Григорьев. Был в XIX веке поэт Д. П. Бутурлин, который писал только сонеты.
Можно сказать и о золотом веке русского сонета в начале XX века. Его писали В. Я. Брюсов, Вяч. Иванов, И. Ф. Анненский, М. А. Волошин, О. Э. Мандельштам, И. Северянин, И. А. Бунин.
Венки сонетов создавали В. И. Иванов, М. А. Волошин, В. Я. Брюсов, К. Д. Бальмонт, И. Л. Сельвинский, С. И. Кирсанов, П. Г. Антокольский.
М. Горький. «Старуха Изергиль»
Долгие годы рассказ о Горьком начинался торжественно, звучал почти как гимн. А. Фадеев писал: «Главою советской литературы был и остался великий Горький». Почти стихами говорил о нем К. Федин: «Над родной Волгой взмахнула крылом молодая слава Горького. Отсюда она полетела, чтобы, с необычной скоростью миновав рубежи земель и вод, превратиться в славу мировую.
Ее называли сказкой – эту чудо-славу. И она была сказкой, потому что молнии ее доносили удивительный зов писателя – сделать жизнь прекрасной».
Она и действительно была сказкой. Когда Максим Горький вернулся в СССР, его именем назвали город, улицы, пароходы, самолеты… Сейчас все это не только ушло в прошлое, но и стремительно зачеркивается в жизни, в учебниках и в исследованиях. Наверное, только будущее сможет восстановить справедливость. Однако уже сейчас, несмотря на ожесточенные споры, можно попытаться приблизиться если не к истине, то к достаточно взвешенному решению.
В истории русской литературы и русской культуры останется и это имя, и многие из его произведений. Человеком Алексей Максимович Пешков был доброжелательным: в годы революции и разрухи гражданской войны спасенные им люди исчислялись десятками. Слово и поддержка Горького много значили в то трудное время.
Конечно, теперь никто не будет утверждать, что именно он является первым и главным писателем XX века. Однако Горький и «без грима», как его воспроизвел Вадим Баранов в своей книге, заслуживает и уважения и достойного места в нашей литературе. Его романтические произведения, в которых он стремился помочь человеку жить ярче и интереснее, его реалистические произведения с постоянным стремлением осмыслить окружающее до сих пор имеют своих читателей.
С творчества Горького целесообразно начать ваше знакомство с эпическими произведениями XX века. Напомним, что именно они раньше всех других завоевывали читателей начала века, становились известными и очень популярными и в России, и за ее пределами. Познакомим учеников с его романтической легендой о Данко, которую знает уже не одно поколение читателей нашей страны (или с двумя легендами), а также с аллегорическим рассказом «Старый Год».
Тезис о Горьком – родоначальнике пролетарской литературы был официально утвержден в 30-е годы Сталиным. Вот как это описано в воспоминаниях одного из современников: «Во время одной из встреч с писателями на квартире Горького в сентябре 1933 г. Сталин предложил прочитать вслух отрывок из рассказа «Дед Архип и Ленька». Принесли книгу. Сталин прочел в первой части рассказа «классовые размышления о судьбе Леньки» и сказал: «Вот… истоки классового содержания нашей литературы и всей нашей деятельности». Кто-то высказался – или Бахметьев, или Гладков: «Это хорошо, что нам напомнили». Сталин говорит: «Ну, вот я и хотел напомнить вам». Так создавался очередной миф советской системы о «великой пролетарской литературе», миф, в котором Горькому была отведена заглавная роль».
В спорах вокруг Горького возникали даже такие контрастные формулировки: «Буревестник революции или певец ГУЛАГа?»
Не имея возможности ввести учеников в сложную картину борьбы за и против Горького, мы можем познакомить их с некоторыми произведениями писателя для самостоятельного решения вопроса. При этом попутно можно вновь поставить и обсудить проблему жанра.
В своих ранних произведениях Горький широко использовал различные жанры, часто обозначая их. Это очерки и этюды, наброски и картинки с натуры. Он так и писал в подзаголовках: «Колокол». Набросок; «Открытие». Этюд; «За бортом». Элегия и т. п. Иногда он менял жанр. Так, «Валашскую сказку» он превратил в легенду.
Одним из самых популярных произведений была легенда о Данко. В рассказе «Старуха Изергиль» Горький предлагает читателю легенду о Данко и легенду о Ларре.
Это романтические произведения. «Романтика, – писал о Горьком А. Толстой, – нужна была ему со всем арсеналом: революционным размахом, преувеличенностью ощущений, пламенным темпераментом, с грозой и бурей». Он жил в этой стихии, можно сказать ученикам и о том, что образ горящего сердца сопутствовал писателю на протяжении всей его творческой жизни: в поэме «Человек» и в романе «Мать».
Проблему героя и сюжета в романтическом произведении ученики будут решать не раз. Она уже стояла перед ними, когда читали «Мцыри». Теперь они могут познакомиться с легендой, входящей в романтический рассказ «Старуха Изергиль».
Учитель стоит перед выбором: познакомить учеников только с одной легендой о Данко, как позитивным решением вопроса, или обратиться к контрасту, который лежит в основе композиции рассказа «Старуха Изергиль» и предполагает чтение двух легенд – о Данко и о Ларре.
Когда эти легенды открывали творчество М. Горького в выпускном классе, ученики с удовольствием перечисляли достоинства героев повествования. Они называли красоту, молодость, силу, энергию, талант, любовь к свободе, независимость поведения. Но, перечислив, останавливались в некотором замешательстве: эти качества принадлежат и тому герою, которого они ценят как положительного, и тому, который никак не может быть идеалом, – Ларре. Только контраст помогал понять, что герои восхищают нас тогда, когда их деятельность, их поведение наполнены гуманистическим смыслом. Именно так смотрит на них сам автор. Это звучит и в портретных характеристиках: «Все смотрели с удивлением на сына орла и видели, что он ничем не лучше их, только глаза его были холодны и горды, как у царя птиц»; «Посмотрели на него и увидели, что он лучший из всех, потому что в очах его светилось много силы и живого огня».
Чтение легенд (или легенды) и беседа по их содержанию дает возможность еще раз остановиться на особенностях романтических произведений. Мы можем обратиться и к сюжету (сюжетам), и к образу (образам). Можем ограничить себя повторным чтением и обсуждением кульминации легенды:
«А лес все пел свою мрачную песню, и гром гремел, и лил дождь…
– Что сделаю я для людей?! – сильнее грома крикнул Данко.
И вдруг он разорвал руками грудь и вырвал из нее свое сердце и высоко поднял его над головой.
Оно пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал, освещенный этим факелом великой любви к людям, а тьма разлетелась от света его и там, глубоко в лесу, дрожащая, пала в гнилой зев болота. Люди же, изумленные, стали как камни.
– Идем! – крикнул Данко и бросился вперед на свое место, высоко держа горящее сердце и освещая им путь людям.
Они бросились за ним, очарованные…»
Можно сначала предложить ученикам поиски кульминации, чтобы потом, когда она будет найдена, подумать, как достиг автор напряжения этой сцены. Обычно ученики настаивают на том, что сила впечатления связана с образом вырванного из груди и горящего сердца, которое отдано людям – злым, уставшим, жестоким, не понимающим героя.
Но есть юные читатели, которые сразу же с недоумением и обидой извлекают из текста другой фрагмент. Напомним его: «Только один осторожный человек заметил это и, боясь чего-то, наступил на гордое сердце ногой… И вот оно, рассыпавшись в искры, угасло…» В классе всегда были ученики, которые готовы объяснить этот эпизод. Они утверждают, что эпизод естествен, что он – в логике поведения толпы.
Однако окончательное решение чаще всего дает сопоставление образов Ларры и Данко. Только увидев воплощенный в реальном образе эгоизм, та же толпа с ужасом и отвращением от него отталкивается.
Именно поэтому лучше, пусть в кратком пересказе одного из учеников или в чтении легенды о Ларре на уроке, использовать столь убедительный контраст.
Рассказ о Ларре повествует о красивом, сильном и бесстрашном человеке, который тем не менее был хуже тех, кто не обладал его достоинствами, потому что любил только себя и был безразличен ко всем остальным людям. В его характере воплотился эгоизм в самом его абсолютном виде. Легенда об этом герое кончается словами старухи Изергиль: «Вот как был поражен человек за гордость!» Поэтому если мы в какой-то форме обратимся к этой легенде, то нельзя забыть о слове «гордость». Какой смысл вкладываем мы в это слово? Какой смысл придавала ему старуха Изергиль? Где грань между гордостью и заносчивостью? Между гордостью и надменностью? Вопросы волнуют учеников, но учителю не так просто рассеять их многочисленные сомнения по этому поводу.
Более обстоятельное знакомство с Горьким еще впереди. Редкий писатель дает возможность, наблюдая за его творчеством, обратиться и к романтизму, и к реализму. В самостоятельном чтении учеников, наверное, в свое время займут место его рассказы, повести и романы. Еще больше шансов, что в качестве зрителя они увидят многие пьесы писателя.
Активно и даже агрессивно исключавшие Горького из своего обихода критики и публицисты с недоумением узнали, что именно его пьесы в последние годы прочно держатся в репертуаре многих театров.
Произведение, изучаемое в седьмом классе, не дает возможности подумать о том, был или не был создан М. Горьким социалистический реализм. Но думать об этом учитель начнет уже сейчас, поскольку традиция прочно связывает писателя с рождением этого метода. При всех сложностях, недостатках, противоречиях осмысления этого явления, которое долгие годы рассматривалось как определяющее развитие советской литературы, нужно сейчас начать готовить учеников вне зависимости от того, со знаком плюс или со знаком минус оно будет представлено в курсе старших классов.
В. В. Маяковский. «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче», «Гимн обеду»
Рассказ о Маяковском – это рассказ о человеке, который по призванию был новатором. Бунт против всего, что его окружало, бунт одиночки не мог быть не замечен. Поначалу это была скандальная слава. Вот как рассказывает об одном из его выступлений в 1913 году Корней Чуковский. «Полиция запретила Маяковскому появляться в желтой кофте перед публикой. У входа стоял пристав и впускал Маяковского только тогда, когда убеждался, что на нем был пиджак. А кофта, завернутая в газету, была у меня под мышкой. На лестнице я отдал ее Владимиру Владимировичу, он тайком облачился в нее и, эффектно появившись среди публики… в желтой кофте… прервал мое чтение. Выкрикивая по моему адресу злые слова. В зале начался гам и свист.
…Маяковский в те годы чрезвычайно нуждался. Это была веселая нужда, переносимая с гордой осанкой миллионера и «фата». В его комнате единственной, так сказать, мебелью был гвоздь, на котором висела его желтая кофта, и тут же приютился цилиндр…
Своей лирики он всегда как будто стыдился – «в желтую кофту душа от осмотров укутана», – и те, кто видел его на эстраде во время боевых выступлений, даже не представляли себе, каким он бывал уступчивым и даже застенчивым в беседе с теми, кого он любил».
В прозаической автобиографии Маяковского, написанной в 1922 году, есть маленькая главка, которая так и называется «Желтая кофта». Вот ее содержание: «Костюмов у меня не было никогда. Были две блузы – гнуснейшего вида. Испытанный способ – украшаться галстуком. Нет денег. Взял у сестры кусок желтой ленты. Обвязался. Фурор. Значит, самое заметное и красивое в человеке – галстук. Очевидно – увеличишь галстук, увеличится и фурор. А так как размеры галстуков ограничены, я пошел на хитрость: сделал галстуковую рубашку и рубашковый галстук. Впечатление неотразимое».
Ясно, что автобиография написана в шутливом тоне. Вызывающая и дерзкая поза заслуживает внимания как поза самообороны: учащиеся встречаются с поэтом, необычность и масштаб которого до сих пор очевидны, но нуждаются в утверждении.
Маяковский – новатор стиха – освоил и ввел в практику нашего века тонический стих, он – новатор в мире образов, которые жили в его произведениях, новатор жанров… Не было в его творчестве такой темы, жанра, даже краткой реплики в споре, которые не преображались бы от одного прикосновения руки мастера.
Борьба Маяковского за литературное признание начиналась нелегко. Когда одному из авторитетных ценителей литературы он предложил послушать свою поэму «Облако в штанах», тот прислал телеграмму: «Если привезете мне вашу желтую кофту позову околоточного сердечный привет».
Битва за популярность в конце концов била выиграна. Вам и вашим ученикам как читателям предстоит участие в очередном туре признания поэта. Ведь и вы можете принять или не принять его стихи, его пьесы, его отношение к жизни и творчеству. Прошли десятилетия, но до сих пор читатели разделяются на сторонников и противников Маяковского.
В его творчестве становились новыми и традиционные жанры. Речь его была насыщена каламбурами и остротами. Он владел искусством стихотворного экспромта, искусством издевательской реплики. Решите, какие из этих малых жанров вам хорошо знакомы. Оцените также их роль в повышении яркости и убедительности беседы, лекции, выступления, доклада, сообщения.
Ученики практически только вступают в ряды тех, кто приобщается к творчеству Маяковского. Они еще не определились, будут ли его сторонниками или противниками. Именно поэтому, вне зависимости от вашей личной позиции, нужно дать им возможность объективного подхода.
Вопросы и задания учебника стремятся помочь начинающим читателям Маяковского увидеть его смелость, уяснить сущность его новаторства.
Словарик неологизмов, как часто кажется ученикам, помогает решить эту проблему. Но следом они получают задание, которое предполагает поиск метафор, а Маяковский и здесь – мастер, и здесь он новатор. Последнее задание помогает им включить все новое, что они сумели заметить, в решение проблемы о месте поэта и его творчества в жизни. Именно об этом говорят новые слова, неожиданные метафоры. Обратитесь к любой из них:
Читать бесплатно другие книги:
