Джунгли Касслер Клайв

Глава 24

На следующее утро они встретились в элегантной каюте для совещаний. Хуан хотел, чтобы группа была небольшой, поэтому в нее вошли только он, Эрик Стоун, Солей и, поскольку они стали добрыми подругами, Линда Росс. Эрик вывел на мониторы сведения о недавних сделках Ролана Круассара. Их было много, и Солей мало что знала о делах отца, потому что в последние годы они почти не общались.

Хуан считал: чего бы Бахар ни хотел от Круассара, сделка была заключена вскоре после похищения Солей. Им пришлось вернуться назад на полгода. Материал был таким иссохшим, что, казалось, с плазменных экранов сыпалась пыль. Эта работа могла нравиться только бухгалтеру, и к началу второго часа Хуан заметил, что Солей разочарована.

– Non, я не знала, что отец купил индийский сталелитейный завод, – вздохнула она, когда Эрик указал на сделку в три миллиона евро, совершенную за день до ее похищения.

– Ничего страшного, – успокоил ее Хуан. – Так, а это? Через два дня после вашего похищения он продал свою долю в бразильской компании по производству электроприборов. Говорит вам это о чем-нибудь?

– Нет. Ни о чем.

– А здесь он сдал в аренду что-то именуемое «Альбатрос» чему-то похожему на шелл-компанию. Эрик, кто или что «Хиберниа партнерс»?

– Секунду. Я уже встречал это название. – Эрик немного поработал на ноутбуке. – Так, нашел. Это ирландская компания, организована на основании правительственной концессии четыре года назад. Они собирались импортировать соль для дорог, но так и не принялись за дело. Полгода назад получили большой заем через один банк на Новых Гибридах, но деньги остаются нетронутыми.

– Вот оно! – воскликнула Солей.

– Что?

– Соль. Отец купил соляную шахту до того, как ее осмотрел эксперт со стороны. Только после заключения сделки пригласил кого-то. Это был американец, как вы, и когда тот сказал отцу, что шахта нестабильна, он тут же уволил его и нанял другого. Второго я ни разу не видела, потому что…

– Причина не важна, – подал голос Хуан. – Рассказывайте о шахте.

– Она находится в восточной Франции, неподалеку от итальянской границы и очень близко к какой-то реке.

– Это хорошо, – сказал Эрик.

«Орегон» быстро приближался к южному побережью Франции.

– Река оказалась проблемой, – продолжала Солей. – Эксперт сказал, что она опасна. Кажется, это называется «прокачивание».

– Просачивание, – поправил Хуан.

– Да. Он сказал так. Просачивание. В общем, это самая худшая сделка из всех, какие отец заключал, но он сказал, что это научило его смиренности. Сказал, что никогда не продаст ее, но сохранит, как альбатроса на шее, чтобы не забывать. Вот почему он назвал эту компанию «Альбатрос», как в поэме.

«Сказание о старом мореходе» Кольриджа было едва ли не единственной поэмой, какую знал Кабрильо. «И мертвый Альбатрос на мне висит взамен креста»[15].

– Отец ни за что не сдал бы шахту в аренду, – добавила Солей. – Вы хотели, чтобы я нашла необычное. Думаю, вот оно.

– Ладно, давайте пока это оставим. Предстоит еще со многим разобраться. Нам нужно быть уверенными.

– Oui, mon capitaine[16].

Через час они все-таки вернулись к шахте «Альбатрос». Хуан предложил, чтобы Марк Мерфи разузнал побольше о «Хиберниа партнерс», пока они работают в каюте для совещаний, но Эрик сказал, что делать этого нельзя. Если эта компания – одно из прикрытий Бахара, то проникновение в ее систему насторожит квантовый компьютер и выдаст, что о нем наводят справки.

Кабрильо поблагодарил за предусмотрительность, не представляя, как сильно им придется полагаться на компьютеры, пока эта способность существует.

– Нам потребуются схемы шахты, – сказал Хуан. – Можете связаться с этим инспектором?

– Я не общалась с ним несколько лет, но, конечно, могу. Номер его телефона не помню, но кое-кто может найти его для меня.

Эрик покашлял, чтобы привлечь к себе внимание.

– Не хочу казаться параноиком, но звонить с судна не следует и поручать это Солей тоже нельзя.

– Почему? – спросила Линда.

– Как мы с Марком объясняли, этот компьютер контролирует сразу все. А информация о нас уже собирается. Любая связь с «Орегона» будет перехвачена. Думаю, компьютеру приказано фиксировать индивидуальные голосовые особенности.

– Оставь, Эрик, – возразила Линда. – Компьютер не может слушать все телефонные разговоры на планете и сосредоточиться на каком-то определенном.

– Может, в том-то и дело. АНБ делает это постоянно. А компьютер Бахара уже показал, что он в тысячи раз мощнее. Не зря он называется квантовым. Перед нами совершенно новая парадигма, нужно думать и действовать осторожно, словно за каждым нашим действием следят, потому что, скорее всего, так оно и есть.

– Что ты предлагаешь? – спросил Хуан.

– Мы высадим кого-нибудь на берег, и этот человек позвонит от лица Солей. Использовать ее имя нельзя – возможно, оно тоже ориентир.

– Но Бахар думает, что Солей погибла, когда «Геркулес» затонул, – заметила Линда.

– Рисковать не стоит, – возразил Хуан. – Эрик прав. Нам нужно полностью скрывать наши следы. Позвонить поручим Хакс. Бахар ни разу не встречался с ней, и ему нет смысла искать ее голос. Еще думаю, нам не стоит заходить в Монте-Карло. Если о нашем появлении там станет известно, Бахар может проникнуться подозрением.

– Мысль хорошая, – согласился Эрик. – И поскольку мы прошли через Суэцкий канал с новыми документами и названием судна, он, скорее всего, не имеет понятия, что мы здесь. Мы можем изменить вид палубы, на тот случай если его компьютер ищет спутниковые изображения «Орегона». И пожалуй, следует отключить всю электронику, которая не является необходимой. На всякий случай.

Хуан кивнул и позвонил в оперативно-командный центр, приказал отключить электронику и поручил членам команды поставить на второй палубе контейнеры для конспирации. Потом обратился к Солей:

– Кстати, как фамилия этого инспектора?

– Мерсер, – ответила она. – Его зовут Филипп Мерсер.

Через несколько часов они достаточно приблизились к знаменитому городу-курорту Монте-Карло, чтобы переправить на берег доктора Хаксли, Солей и Хуана в спасательной шлюпке на подводных крыльях. Лететь на вертолете было нельзя, их появление зарегистрировало бы авиационное управление Франции. Кевин Никсон изготовил для Солей фальшивый паспорт, чтобы не возникало проблем, когда они подойдут к пристани. Ее взяли на тот случай, если Мерсеру окажется недостаточно кодовых слов, которые она назвала, и потребуются другие напоминания.

Хуан оплатил ответ по сотовому телефону, и они нашли укромную скамью в парке. Кабрильо набрал телефонный номер горного инженера, который отыскал Эрик, и отдал телефон Хакс.

После двух гудков ответил скрипучий голос:

– Алло?

– Это Филипп Мерсер? – спросила Хакс.

– Конечно. Почему нет.

– Мистер Мерсер, я звоню от имени…

– Во-первых, «доктор Мерсер». Во-вторых, если вы звоните от имени Джерри Кидса или какого другого филантропа, я поднесу телефон к заднице и…

Она услышала другой голос:

– Гарри! Дай мне телефон, старый извращенец. Алло. Это Мерсер. Извините. Когда Бог раздавал хорошие манеры, мой друг сидел в баре. Кто это?

– Я звоню от лица одной вашей знакомой. Пожалуйста, не называйте ее имени, потому что эта линия не защищена. Вы как-то назвали ее Френчи и услышали в ответ, что она Свисси.

Мерсер издал горловой смешок.

– Я с любовью о ней вспоминаю.

– Это хорошо, – продолжила Хакс. – Не хочу театральности, но это вопрос жизни и смерти. Помните место, где вы познакомились?

– Да. Она сейчас с вами? – спросил он.

– Честно говоря, да.

– Поскольку это немного странно, я хочу устроить проверку. Спросите, где у нее родинка.

Хакс спросила и передала ответ:

– Она говорит, это сокровенно, а вы все еще cochon[17].

– Для меня достаточно, – произнес Мерсер с улыбкой, которую передали радиоволны.

– Ей нужно знать все, что возможно, о той соляной шахте.

– Хотите снова выбросить деньги на ветер?

– Ничего подобного. Могу только сказать, что шахту захватили очень нехорошие люди, и группа, в которой я работаю, желает ее вернуть. Нам нужны детальные схемы всего этого места, наземные и подземные.

– Объяснить по телефону затруднительно, – сообщил ей Мерсер. – Там, насколько я помню, около пятидесяти километров туннелей.

Хакс была готова к этому.

– Не могли бы вы начертить схемы для нас? Мы уже отправили курьера в Вашингтон, округ Колумбия.

Малышу Гендерсону не понравилась бы мысль, что его разжалуют из главного летчика в курьеры, но это был самый быстрый путь без выкладывания планов в электронный эфир.

– Он будет там к девяти вечера по вашему времени, – продолжала Хакс.

– Насколько понимаю, вы не знаете, что я сегодня вечером играю в покер с человеком, лицо которого может видеть даже слепой.

– Доктор Мерсер, это срочно, иначе бы мы не просили.

– Мой адрес у вас есть? – спросил он.

– Да, есть.

– Хорошо. Согласен. Сделайте мне одолжение. Скажите ей «розовый пеньюар» и передайте мне, что она сделает.

– Она покраснела и снова называет вас свиньей.

– Я встречу вашего курьера в девять, – засмеялся Мерсер.

– Ну? – спросил Кабрильо, когда Джулия выключила телефон.

Хакс язвительно посмотрела на Солей.

– Он просто душка. Тебе придется рассказать мне историю с розовым пеньюаром.

– Потом. – Солей покраснела еще сильнее.

– Ну? – снова спросил Кабрильо.

– Он начертит схемы. Малыш сможет взять их сегодня вечером и вернуться с ними завтра.

– Тогда можно будет строить план, как забрать бахаровский компьютер.

Они вернулись к гавани и сделали поразительное открытие. Макд Лоулесс небрежно прислонялся к ограде у того места, где они пришвартовали шлюпку.

– Какого черта ты здесь? – спросил Хуан.

– Долгая история, но я пришел поговорить с капитаном порта, узнать, прибыл ли «Орегон», и увидел пришвартованную «Или смерть». – Его солнечная улыбка увяла. – Нам нужно поговорить. Ко мне прилетел сам Лэнгстон Оверхолт и отправил меня сюда на военном самолете.

– Позволь догадаться, – понимающе пробормотал Хуан. – Бахар сделал свой ход с квантовым компьютером.

– Откуда ты можешь это знать? – У Макда отвисла челюсть.

– Эрик с Марком выяснили, что он его собрал и, само собой разумеется, использовал против Соединенных Штатов. Рассказывай все.

Они сели в замаскированную шлюпку, и Макд поведал о том, что произошло после того, как он расстался с группой в Новом Орлеане. На полпути к судну по спине Хуана поползли ледяные мурашки от страха. Линда сказала, что Лэнгстон звонил по поводу миссии, включающей в себя китайский корабль. Это не совпадало с тем, что происходило в Вашингтоне, и его осенила страшная догадка.

Как только они прибыли на «Орегон», Кабрильо поручил Хали Касиму найти Линду.

– Когда ты разговаривала с Оверхолтом, его голос тебе не показался странным? – спросил он без предисловий.

– Нет. Обычный голос. С ним случилось что-нибудь?

– Ты ему сказала, что мы направляемся сюда? – В голосе его появилась дрожь.

Если сказала, им конец.

– Нет. Я сообщила, что у нас есть другая операция, на которую понадобится неделя. Он сказал, что это не проблема, потому что китайцы застряли в заливе Аляска.

– Слава богу! – Хуан глубоко вздохнул.

– Почему? Что случилось?

– Это был не Лэнгстон. Ты разговаривала с квантовым компьютером.

Кабрильо воспринял всерьез предостережения Эрика и Марка, но сейчас впервые по-настоящему осознал потрясающие возможности, которые имел в своем распоряжении Гунаван Бахар. Как заметил ранее президент, им противостоял человек, обладающий могуществом Бога.

– Нас поимели? – спросила Линда. Она тоже все поняла.

– Да, – ответил Хуан. – Думаю, на этот раз так оно и есть.

Как ни хотел Кабрильо, чтобы над шахтой «Альбатрос» появился «предатор», он понимал, что это невозможно, потому что узнает Бахар. Гомесу Адамсу придется взять напрокат вертолет там же, в Монако, и произвести аэросъемку нужного места. Тем временем они возьмут из Интернета архивную спутниковую видеоинформацию. Он был так глубоко озабочен, что велел Марку убедиться, что изображения в последнее время не подделывались. К счастью, они были чистыми.

Шахта находилась в долине реки Арк, возле альпийского городка Мондан и, как помнила Солей, очень близко к итальянской границе. С воздуха смотреть было особо не на что: обычное место заложения шахты с несколькими ветхими строениями и остатками вышки подъемника, который некогда спускал людей в шахту и поднимал из нее соль. Единственная подъездная дорога вилась по холмистой местности, но имелась и железная дорога. Несмотря на зернистость изображений, полученных с коммерческих спутников, они могли разглядеть, что часть железнодорожного полотна убрана и поезда больше не могут подойти к шахте.

Подступ по реке был возможен, так как южная граница шахты шла вдоль берегов Арка. Неподалеку через реку был переброшен мост. Казалось, он шел к заброшенному гравийному карьеру, должно быть работавшему в свое время во взаимодействии с шахтой.

Линк, Эдди, Линда и Хуан сидели в каюте для совещаний, изучая изображения, выведенные на большие мониторы.

– Почему шахта? – неожиданно спросил Линкольн.

Остальные были так погружены в свои мысли, что никто толком не расслышал.

– Что ты сказал?

– Я сказал – зачем помещать эту штуку в шахту?

Кабрильо над этим не задумывался. Он позвонил Марку в его каюту и задал тот же вопрос.

– Для защиты, – ответил Марк. – Мы с Эриком думали над этим, когда поняли, что Бахар собрал квантовый компьютер, и пытались догадаться о его местонахождении. Понимаешь, операции в этой машине происходят на атомном уровне. Она может автоматически исправлять атомные вибрации, потому что им заданы скорость и частота. Одной из причин, способных разбалансировать компьютер, заставить его выдавать ошибочные сообщения, может стать бомбардировка достаточно тяжелыми космическими частицами. Как известно, – продолжал он, – Земля получает из космоса десятки триллионов субатомных частиц в час. Многие из них отклоняются магнитосферой, а те, что проходят через нее, для нас обычно безвредны. Однако существует теория, что некоторые раковые заболевания являются результатом генетических повреждений нити ДНК всего одним космическим лучом.

Хуан знал, что перебивать его не следует, но все же скрипел зубами.

– В общем, при том уровне, на котором работает этот компьютер, воздействие космического луча может катастрофически подорвать работу машины, поэтому ее нужно защищать. Отсюда и затруднение. Я не представляю, почему они выбрали соляную шахту. Если космическое излучение – угроза, им бы следовало упрятать компьютер поглубже, под самую плотную горную породу, какую смогут найти. Лучшая теория, какую мы с Эриком смогли выработать, – возможно, с солью смешан какой-то минерал, помогающий защитить компьютер от конкретного космического луча, который может причинить наибольший вред.

– Ладно, спасибо, – оборвал разговор Хуан, не дав Марку излагать дальше свою теорию.

– Извините, что я спросил, – робко произнес Линк.

– Послушайте, почему бы не вернуться к этой теме, когда будем располагать более конкретными сведениями? У нас есть хороший вид сверху, но для плана атаки нужны подробности.

Все сидящие за столом кивнули, и собрание завершилось.

Уже после ужина Малыш вернулся на борт с чертежами Филиппа Мерсера. Большинство членов команды отдыхали в кают-компании: одни потягивали бренди, другие доедали сыр. Кабрильо, сидящий за столом с Солей, решил, что для первого знакомства с чертежами это место не хуже любого другого, и приказал включить освещение поярче.

Хуан снял пиджак и распустил галстук. В ожидании возился с колпачком авторучки.

– Привет, собратья, – весело приветствовал всех Малыш, войдя в помещение. Он был нечастым гостем на борту «Орегона», и его появление встретили радушно. Рослый летчик никогда не выглядел таким неряшливым. Его белокурые волосы торчали пучками, на форменной белой рубашке не было неизмятого места. В руке он держал большой желтый блокнот и одну розу.

Он прошел по кают-компании, пожимая руки и хлопая по спинам, затем подошел к председателю.

– Взгляни. – Он положил блокнот на стол, розу протянул Солей. – Мерсер передает привет.

Она улыбнулась.

Кабрильо повернул блокнот к себе. Мерсер описал на нескольких страницах шахту и ее подземные условия. Подробно остановился на том, как шахтеры за много лет слишком приблизились ко дну реки и отказались работать в нижних шахтных стволах. Ролан Круассар купил шахту во время, как он полагал, обычного трудового конфликта. Только после того, как нанял Мерсера и прочел его заключение, а также заключение другого специалиста, когда ему не понравилось то, о чем говорилось в первом, он понял, что его обманули.

Впервые он посетил шахту в тот день, когда Мерсер представил свое заключение. Солей приехала с ним позабавиться.

Просачивание воды было контролируемым, но Мерсер рассчитал, что продолжение использования взрывчатки в глубоких туннелях приведет к разрушению перемычки между шахтой и рекой. Затопление будет катастрофически быстрым.

Среди всей этой технической информации имелся бонус, который Мерсер скрыл от Круассара. И сомнительно, что о нем помнили многие горняки.

– Вот оно, – выпалил Хуан, прочтя о нем.

– Что у тебя? – спросил Макс.

В отличие от одетого к ужину Хуана Хенли был в джинсах и клетчатой рубашке с жемчужными запонками.

– Один из верхних туннелей шахты пересекается с историческим памятником.

– Что-что?

– Шахтеры наткнулись на старый туннель, бывший некогда частью «линии Мажино». Мерсер пишет, что они заколотили вход туда, но он отодрал доски и осмотрел туннель.

После Первой мировой войны французы построили для надежной обороны отечества длинную линию подземных бункеров и фортов вдоль границы с Германией и меньшей протяженности с Италией. Форты имели бронированные башни, способные быстро подниматься из земли и вести прицельный артиллерийский и минометный огонь. Многие сооружения были соединены между собой, поэтому войска могли перемещаться из одного в другое на метропоездах. А некоторые по масштабу напоминали подземные города.

Немцы так и не заставили французов использовать свои громадные фортификационные сооружения. Вторгаясь в 1940 году, они сделали крюк через Бельгию и Голландию, где оборона была слабее.

Поскольку долина реки Арк не представляла собой такой стратегической защиты, как окружающие ее горы, ничего удивительного, что французы строили казематы и бункеры в горах.

– Он пишет, смог ли достичь верхнего выхода? – спросила Линда.

– Нет. Сообщает, что так далеко не пошел. Но выход, должно быть, не так уж трудно найти.

– Думаю, – заговорил Марк, – бункеры, которые не превратили в музеи и туристские аттракционы, были навсегда замурованы французами, имейте в виду.

– Мы можем прорезать вход кумулятивным зарядом, – негромко возразил Макс. – Разрезали же пополам танкер. Как он назывался?

– «Залив Сидра», – ответил, содрогнувшись, Хуан. Он находился на борту, когда кумулятивный заряд с легкостью прожег корпус судна. И вернулся к главной теме. – Это наш черный ход в шахту, на случай если возникнет необходимость.

Дальше в блокноте были начерченные от руки планы каждого из двадцати восьми горизонтов шахты. Они показывали, как добывалась соль в громадных помещениях, где были оставлены толстые столбы, чтобы поддерживать тяжесть скальной породы вверху. Мерсер включил туда сведения о вентиляционных шахтах и водоотводных трубопроводах.

– Уровень детализации невероятный, – заметил Кабрильо, пролистав блокнот.

– У него фотографическая память, – восхитилась Солей. – Мы говорили о его работе, и он сказал мне, что помнит расположение всех шахт, в какие только входил.

– Эти сведения очень ценны. – Кабрильо повернулся к Марку и Эрику, сидящим рядом напротив Макса и Линды. – Думаете, Бахар поместит компьютер на самый нижний горизонт?

– Логично, но работы в этой шахте не велись много лет. Скорее всего, нижние горизонты затоплены из-за просачивания грунтовых вод. – Марк склонил голову набок, производя в уме подсчеты. Взглянул на Солей. – Когда ваш отец купил эту шахту?

– Шесть лет назад.

– Четыре нижних горизонта и половина пятого затоплены. Бахар поставит его на двадцать третьем.

– Ты не можешь знать, – уставилась на него Линда.

– Au contraire.[18] Как можно видеть, площадь каждого горизонта маркирована, высота тоже. Это дает мне объем. Далее следует простое вычисление времени против водопроницаемости верхнего слоя.

– Которую ты случайно знаешь?

– Которую я случайно изучал. – Он самодовольно улыбнулся и стянул с тарелки Линды кусок торта. – Вот это да!

Эдди Сенг сидел за столом неподалеку вместе с оперативниками. Хуан помахал блокнотом, чтобы привлечь внимание Эдди, и бросил блокнот ему.

– Просмотри. Встретимся в каюте для совещаний в полдень. К тому времени Гомес должен вернуться с фотографиями. Мы задерживаемся на день.

– Блокнот от того человека?

– Да, и это счастливая находка.

– Я сделаю копии и раздам всем. Извините, ребята, ночью у вас будет работа.

Глава 25

Следующие двадцать четыре часа прошли на борту «Орегона» в лихорадочных приготовлениях, а ошеломленный мир тем временем ждал вестей о положении жителей Лас-Вегаса. Запасов воды у них оставалось на два дня, были введены самые суровые ограничения в истории города. Если власти не сумеют привести в действие сложную систему труб и насосов, подающих воду через пустыню из озера Мид, скорее всего, будет отдан приказ об эвакуации. Чрезвычайное положение объявили вскоре после того, как насосы перестали работать по необъяснимой причине, и уже была вызвана национальная гвардия.

В Белом доме президент Соединенных Штатов смотрел телепередачу в немом ужасе, зная, что мог бы прекратить кошмар, но боялся цены, которую заплатит за это страна. Подобное решение пришлось принимать Аврааму Линкольну, когда назрел вопрос вступления в войну. Такие трудности испытывал Трумэн, раздумывая, сбрасывать атомную бомбу на Хиросиму или нет. Он боялся, что принять подобное решение у него не хватит смелости.

Хуан Кабрильо сомнений не испытывал. Он уже сделал выбор. Согласный или несогласный, всякий раз, когда американцы шли на войну, он считал, что они это делают для защиты идеи личной свободы, будь то их или другая страна. Здесь было то же самое.

После того как план был одобрен, в приготовлениях участвовали все члены команды. Из арсенала вынимали оружие, из складов доставали дополнительное снаряжение. Грузовик для перевозки оборудования и персонала был взят напрокат в одном из агентств соседней Ниццы, и под покровом темноты Гомес переправил на вертолете все, что нельзя было объявлять в таможенной декларации, и сложил в заброшенном фермерском доме.

Это была сильная сторона Корпорации – придумать стратегию и осуществить ее быстро и безупречно.

Штурмовая команда заняла позицию за пятнадцать минут из дневного графика Кабрильо. Не зная количества охранников у Бахара, он привел большой по их меркам отряд. В него входили Линда, Эдди, Линк, Макд и Макс плюс еще двое оперативников, Майк Троно и Джим О’Нил. Макс не стал бы лезть в бой, не будь в том крайней необходимости.