Зона личной безопасности. Тревожная кнопка Кивинов Андрей

Разведчица явно огорчилась от услышанного, но старалась держать себя в руках, а не кататься по земле и рвать волосы, уничтожая новую прическу.

– Да при чем здесь женитьба? Я за него замуж не собираюсь!

Сказано было без удара кулаком по скамейке, но достаточно решительно. Как коммунистом на антирелигиозном митинге: «Бога нет!» Ольга не то чтобы сильно удивилась, но вопрос в ее глазах читался:

– Погоди… Ты, вообще, как к нему относишься?

– Не знаю… Сначала нравился… А сейчас… – Разведчица пожала плечами, словно проворовавшийся подрядчик, вместо городской больницы построивший личный особняк. – Да какая разница?

Теперь в глазах подруги читался очень большой вопрос. Еле помещался:

– Тогда зачем все это?

– Оля, дело принципа. Понимаешь? Я рано или поздно своего добьюсь.

– Не понимаю… Свет… Какой принцип? Чего добьешься? Допустим, будет он за тобой бегать. А что дальше? Ладно мужики – им лишь бы самолюбие потешить да в компаниях бравировать. Поиграют и бросают. Но ты-то?

– А вот пускай хоть разок почувствует, как быть брошенным. Ему, выходит, можно, а мне нет?

– Ну почувствует. И что? Будешь ходить королевой? Поверь мне – не будешь.

Вообще-то, бросать Кольку разведчица не планировала. Пока она хотела его только завоевать. А там посмотрим. Но насчет принципов не лукавила. Задело ее, больно задело.

– Свет, ты в разведку не наигралась? – не успокаивалась Горина. – Так вон, иди оборотней лови. А хочешь счастья – влюбись, чтоб крышу снесло… Дело принципа… Странные у тебя какие-то принципы.

– Нормальные, – хмуро буркнула Светочка, понимая, что Ольга в чем-то права. Но природное упрямство не позволяло этого признавать.

– А что касается методов обольщения, – Ольга сменила тон на более мягкий, – есть только один метод.

– Какой?

– Плакать и смеяться по-настоящему.

Обрабатывать потерпевшего в больничной палате, в присутствии посторонних, все равно, что избивать задержанного в кабинете прокурора. У всех мобильники – запишут, и завтра – заслуженная слава на весь Интернет с соответствующими комментариями. Идиотом в глазах онлайн-общественности прослыть не хотелось. Поэтому Сергей предложил ограбленному работяге выйти во двор больницы, благо погода стояла теплая и приветливая, располагающая к медитации. Да и аромат поприятней. А то потом неделю от формы будет пахнуть хлоркой, кислыми щами и чужим потом.

Потерпевший уже встал на ноги, мог передвигаться самостоятельно и не возражал против прогулки. Ему шел тридцать пятый, небольшая борода-эспаньолка делала его похожим на певца Михайлова, а повязка на голове – на командира Красной армии Щорса. Сергей про себя окрестил его Щорсом Михайловым. Про Щорса Сергей знал потому, что учился в школе его имени.

Шутки шутками, но объяснить взрослому, дееспособному человеку, что его не ограбили, а он просто случайно загремел, переломав себе ребра, – задача, не подвластная даже Гарри Поттеру. Волшебная палочка загнется после первых слов. Но Гарри еще колдовать и колдовать до наших полицейских. Начать Сергей решил с главного, воспользовавшись советом опытного наставника Никиты Сапрыкина:

– Леонид Анатольевич, а ущерб для вас значительный?

– Да какой там ущерб? В бумажнике кредитка, но я ее заблокировал. А мобильник – старье, все равно менять собирался. Обидно просто. Гопота поганая… А почему вы спрашиваете?

– Понимаете, – Сергей присмотрелся к кусту шиповника, словно подозревая, что в нем притаился прокурорский работник, – мы все равно будем их искать… Но за ваш грабеж вряд ли посадим. Вы же их не запомнили.

– И что?

– Если возбудят дело, вас затаскают в следственный департамент. Уж поверьте. Ничего это не даст, кроме потраченного времени и нервов. Да и нам не подарок. Вместо того чтобы реально искать – отписываться будем.

– Так не возбуждайте… Мне все равно.

– Правда?! – явно обрадовался участковый, не научившийся за не долгий срок службы скрывать свои эмоции.

– Не люблю, когда таскают. Да еще в органы.

– В таком случае надо объяснить ваши травмы как-нибудь по-другому.

– В каком смысле? Метеорит упал?

По нынешним временам, не такая уж и фантастическая вещь. Падают.

– Нет, не метеорит… Например, оступились…

– Это ж как оступиться надо, чтоб два ребра сломать?

– Вы оступились на лестнице, – тут же подсказал Михалев, – скатились, сломали ребра и ушибли голову. По-моему, очень реально…

А телефон и бумажник забыли в машине, а потом нашли. У вас же сотрясение мозга, могла ухудшиться память.

– Но я же уже написал, что меня ограбили.

– Кроме нас с вами, это пока никто не читал…

– Н-да… – Леонид Анатольевич, он же Щорс Михайлов, поправил повязку на голове, – отличная версия… Бросайте свою работу и беритесь за перо. Заработаете денег больше Донцовой.

– Поверьте… По сути, это ничего не меняет, – заверил Сергей, про себя добавив: «Кроме статистики и шансов на квартиру».

– Ну хорошо… Пишите… Мне без разницы.

– Спасибо.

Опорный пункт охраны общественного порядка номер два, где трудился Сергей, находился в паре километров от отдела полиции и ютился на первом этаже небольшого жилого дома. Всего при отделе было четыре «опорника», раскиданных по территории. Так гораздо удобней с точки зрения организации производства. Гражданам не приходится таскаться в отдел, чтобы пожаловаться на соседей. Да и участковым сподручней обслуживать население. Иногда даже из подъезда выходить не требуется. Поднялся на нужный этаж и разобрался с дебоширом.

Само помещение представляло собой большую комнату с четырьмя столами и клеткой в углу, наподобие тех, что стоят в залах суда. Для антиобщественного элемента. Отдельно туалет и прихожая со стеллажами, на которых хранились папки учета и прочая макулатура.

Помимо Сергея, здесь несли службу еще трое. Упомянутые Никита Сапрыкин – капитан полиции тридцати с небольшим лет от роду – стройный красавец-блондин, заметив которого даже старушки приосанивались и поправляли волосы. Петр Егорович Машков – майор-ветеран, считающий месяцы до выслуги. Когда он проходил по территории, дети плакали, собаки скулили, кошки разбегались, а мелкие хулиганы сразу прятались в тень. Вот такое лицо у человека.

И последний – старлей Володя Седых, отработавший на участке пару годков, но уже получивший служебную жилплощадь – однокомнатную квартирку в полуподвале соседнего дома. Отвоевав в острой конкурентной борьбе квадратные метры, не ушел на гражданку, ибо тут же мог этих метров и лишиться. И денег за ремонт никто не вернет. А в двадцать восемь лет оказаться на улице – несолидно даже для офицера полиции.

Возвратившись из больницы, Сергей застал именно его. С нескрываемой радостью поделился профессиональным достижением.

– Сам, сам упал! Небываемое бывает!

– Ты бы не трепал об этом, – посоветовал Седых, – дело-то подсудное… И старое объяснение не выкидывай, а спрячь. На всякий случай. Вдруг мужик передумает, жалобу накатает… Только не дома прячь. Чтобы под рукой было.

– А куда? В сейф?

– Эх, молодость-молодость, – вздохнул Седых, словно был старше коллеги лет на сорок, – как ты думаешь, откуда произошло сочетание «поджопные материалы»?

– Видимо, от слова стул.

– Да ты догадлив не по годам… Когда к тебе придут с обыском, например ОСБ, они будут искать везде, кроме стула, на котором ты сидишь. Или сами на него сядут. Усек?

– А они разве об этом не знают?

– Знают. Но все равно забывают. Так устроен человек. Даже помня, в каком кусту прячутся гаишники, каждый раз превышает скорость.

Сергей тут же воспользовался советом – вынул у стула сидалище и положил в пустую нишу первое объяснение Щорса Михайлова. Вернув седушку на место, опустился на нее и, напевая песенку про опасную службу, принялся печатать на стареньком компьютере постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Потому что Леонид Анатольевич Сатин упал с лестницы, а значит, события преступления не установлено. После того как постановление подпишет пингвин Сычев и утвердит прокуратура, материал пойдет в отделенческий архив, а через три года – в шредер или печь, принося людям тепло и свет.

Иногда прокурорские перезванивают потерпевшим, но Сергей на подобный случай проинструктировал «упавшего». Можно не волноваться.

Поволноваться, однако, пришлось. И довольно скоро. Через пару недель «упавший» Сатин позвонил ему на мобильный и предложил срочно встретиться, мол, появилась проблема с его заявлением. По телефону ничего не стал объяснять. Встречу назначил в час дня в ресторане «Дольче Вита», интерьер и обслуживание в котором напоминало гостям старую истину – чем слаще жизнь, тем горше цены. Это настораживало. Юрьевский рабочий класс в подобных заведениях пищу не принимает.

Сергей прибыл в заведение пешком. На свою машину пока не накопил, но мечтал. Зато ему очень шла форма полицейского. Поэтому вышибала сразу согнулся в легком поклоне и открыл дверь. У всего есть свои маленькие плюсы.

Щорс Михайлов сидел за столиком не один. С молодым человеком, напрочь лишенным волосяного покрова на голове. На обоих были не рабочие спецовки, а довольно дорогие костюмы. Сатин уже избавился от повязки. Лишь пластырь телесного цвета на правом виске подсказывал, что в его жизни не так давно случились интерактивные приключения. Заметив участкового, он тут же поднялся и отодвинул от стола свободный стул:

– Сергей Иванович! Прошу!

Участковый не возражал. Чистая тарелка и приборы намекали, что он сможет угоститься на халяву. А угоститься было чем. Пара диковинных салатов, блюдо с морепродуктами, сырное ассорти и ароматные соления. Все это запивалось белым итальянским вином с потертой этикеткой, говорящей о выдержанности напитка и, соответственно, о высокой стоимости. Нет, не так питается пролетариат, не так. Никакой шавермы, газировки и жира в сухарях.

– Это мой компаньон. Игорь Темнов, – представил Сатин лысого собутыльника.

– Здравствуйте, – протянул руку тот, – очень приятно.

Тут же появился официант и положил на стол папочку в сафьяновом переплете:

– Пожалуйста.

– Спасибо, я не хочу есть… Стакан воды, – Сергей прикинул, что за любое блюдо, упомянутое в папке, он оставит треть зарплаты.

– Сергей, не стесняйтесь, – успокоил Сатин, – я вас пригласил, я угощаю. Возьмите стейк из ягненка. Здесь его вкусно готовят.

– Нет-нет, – участковый, хоть и не обедал, но не поддавался на соблазн, – только воду.

– С газом или без?

– Чего?

– Воду газированную?

– A-а… Обычную.

Расстроенный халдей убрался. Хотя и не особо ожидал от полицейского достойных чаевых. Да и чего можно ожидать от человека, не знающего, что такое вода с газом.

– Как самочувствие? – из вежливости поинтересовался Сергей.

– Тьфу-тьфу, вчера сделали томограмму мозга, все извилины вроде на месте. Хотя голова побаливает, особенно по вечерам. Сергей, возьмите хотя бы салатик.

От салатика участковый не отказался, дабы не обижать гостеприимного потерпевшего. Положил пару ложечек, отпробовал. Лепота.

Но прежде всего дело. Обычно дорогой снедью угощают, если что-то от тебя хотят.

Не угадал.

– Я действительно строитель, – Сатин протянул визитку, – возглавляю фирму. Срубы, бани. Надумаете строиться, обращайтесь. Сделаем хорошую скидку.

– Спасибо. Пока не на что.

– Ну, как говорится, от сумы и от тюрьмы…

– Что вы хотели, Леонид Анатольевич?

– Мне вчера звонили из прокуратуры, – Сатин поправил салфетку, воткнутую за воротник.

Сергей предполагал, что именно по этой причине они и встречаются, но надеялся и на более позитивный повод. В животе неприятно защекотало. И срочно захотелось выпить, хотя участковый не поклонялся богу Дионису.

– И… И что?

– Интересовались, почему в больнице я сказал, что меня ограбили, а вам – будто упал сам.

– И как вы объяснили?

– Как договорились, – без тени волнения ответил Леонид Андреевич, отправляя в рот кусочек несчастного ягненка, – шел с вечеринки, упал с лестницы. Но, похоже, они не поверили. Крови-то в алкоголе нет… Ой, наоборот – алкоголя в крови. С чего падать? Завтра вызывают к себе. Я и позвонил вам – обсудить детали. Дело в том, что мои ушибы не очень соответствуют этой версии… Сергей Иванович, а может, рассказать, как было на самом деле?

Это совсем не радовало. Получишь тогда служебную площадь. В Нижнем Тагиле. На верхней шконке.

– Не стоит… У меня будут проблемы.

– Серьезные? Просто я не очень разбираюсь в тонкостях вашей работы.

– Как минимум, увольнение.

– А максимум?

– Статья за укрывательство… Но… Я хотел, чтобы вам было удобней.

– Конечно! Благодарю! – Сатин взял бутылку вина и, не спрашивая, будет ли участковый пить, плеснул ему в бокал на пару пальцев. – Угощайтесь! Великолепный букет.

Сергей выпил. Никакого букета не распознал. Вернее, ему было не до букетов.

– Не стоит о грустном! Вы хороший человек, и я скажу все, что надо. Только объясните задачу.

Михалев немного успокоился. Сатин не походил на шантажиста. Да и что можно получить от обычного участкового?

– Конечно… Например, в больнице придумали историю с ограблением, чтобы обставиться перед женой. Не хотели скандала, из-за того что выпивали. И что потеряли бумажник. А мне рассказали правду.

– Резонно! – Сатин повернулся к компаньону, – Она меня действительно пилит за каждую рюмку и каждую копейку, гы-гы-гы!

Игорь доброжелательно улыбнулся, мол, понимаю.

– А падая со ступенек, сломали ребра и ушибли лицо. У вас в доме есть ступеньки?

– Разумеется! Скажите, в каком доме их нет? Но я упал, если б спускался. А я-то поднимался.

– Смотря сколько выпить. Если много, это не принципиально. Думали, идете вверх, а шли вниз.

– В больнице зафиксировали, что я был трезв… Есть справка. Ноль промилле.

Сергей не сдавался. На кону ни много ни мало – свободное будущее и честь фамилии.

– Попросили врача, чтобы не писал про алкоголь… Опять-таки, из-за жены. Это реально?

– Более чем! – Сатин отведал устрицу, – Я даже заплатил ему. Он, конечно, это не подтвердит, что и понятно. Но в данном случае – все зависит от моих слов, а не от его. Я верно понимаю?

– Верно, – подтвердил Сергей, – если вы будете настаивать, что упали сами, никто не будет дальше копать.

– О’кей!

Леонид Анатольевич вынул салфетку, встал из-за стола.

– Так… Видимо, сначала я упал на спину, затем ударился виском, – он присел на корточки, – хм… Не очень получается. Ребра у меня сломаны справа, а голова разбита слева. Попробуйте сами.

Гостей в зале почти не было, Сергей решил провести следственный эксперимент. Тоже присел на корточки, после завалился на лежащий рядом ковер, словно актер, исполняющий роль раненого бойца. На что только не приходится идти ради спокойного светлого будущего. Официанты окаменели, точно мамонты.

– Все получается… Вы же могли удариться о перила, о стену… Господи, да никто не будет заставлять вас падать!

– Я делаю это исключительно ради вашего блага.

– Хорошо-хорошо, спасибо, – Сергей поднялся с ковра, отряхнулся и вернулся за стол. Сатин тоже присел.

– Значит, остановимся на том, что я испугался жену. Она у меня страшная. В моральном плане.

– Да. Пусть будет жена.

Строитель бань сунул руку в карман пиджака и извлек мобильник:

– Не подумайте ничего плохого, Сергей Иванович… Я на всякий случай записал. Чтоб ничего не перепутать. А то после падения память зависать стала, как у плохого компьютера. Сегодня помню, завтра забуду. А это на века, ха-ха-ха…

В животе участкового защекотало так весело, словно там поселилась сколопендра. А во рту мгновенно пересохло.

Черт! Надо же так дешево подставиться! И музыка, как назло, в зале не играла, не заглушала разговор.

– Хотите еще вина, Сергей Иванович?

Участковый молча кивнул. Не отбирать же теперь мобильник. Впрочем, даже не будь мобильника и записи, прокуратура наверняка поверит строителю. Он – лицо незаинтересованное. Да и вообще, там сейчас верят исключительно гражданским.

Леонид Анатольевич подлил вина себе и Сергею. Лысый Игорь пил сок, видимо, был за рулем.

– За удачу! И хороших людей.

Они чокнулись и выпили. Сергей не закусывал. Не лезло.

– Зря не заказали горячее. Мясо здесь всегда свежее. Так и тает во рту.

– Спасибо, я тороплюсь. Служба. Позвоните, когда вернетесь из прокуратуры.

– Обязательно.

Сергей надел фуражку и поднялся:

– Всего доброго.

– До свидания… Ой, Сергей… Можно без отчества? Вы не окажете мне одну маленькую услугу? Раз уж я пошел вам навстречу…

Участковый для вида посмотрел на часы, после вздохнул и сел обратно за стол.

Все потуги заманить Николая Васильевича Бойкова в ласковые сети закончились провалом. Тот по-прежнему относился к Светлане Юрьевне исключительно как к коллеге по цеху. За прошедший с момента задушевного разговора с подружкой Гориной месяц объект не подарил ни одного комплимента, даже шуточного. А она прям-таки нарывалась на комплименты. Старалась ежедневно менять гардероб – ну если не целиком, то хотя бы частично. Одну и ту же блузку два дня подряд не надевала. Выяснив у техника-самородка Чистова, что Коленька предпочитает блондинок, перекрасилась в светлый тон. Ноль на фазе. Почти все выразили свой восторг, кроме этого гада. Почему такая несправедливость? Другие слюни пускают, а плохой мальчик Коленька даже кофе не пригласит попить. Она бы согласилась и на растворимый.

Еще она узнала у золоторукого изобретателя, что недавно тот смастерил для Коленьки специальную галстучную заколку. С встроенным объективом. Так этот, прости господи, мудак оставил ее в ресторане в качестве залога! Потащил какую-то очередную пассию в кабак, та заказала деликатесов, в том числе устриц, и у кавалера не хватило денег! Так он секретную заколку заложил!

До заколки Свете не было никакого дела, но информация с рестораном огорчила. Даже мелькнула мысль об уходе из конторы. Если он не заводит служебных романов, значит, надо пожертвовать службой. Возможно, если через месяц ничего в их отношениях не изменится, она напишет рапорт. Ох уж эти принципы!

Самое смешное, если это можно назвать смехом, – она действительно не имела на Кольку серьезных видов. И не питала к нему тех высоких чувств, что описывают в романах классики вроде Шекспира и воспевают представители отечественной попсы вроде Михайлова и Натали. Просто обида взыграла. Почему на других у него время есть, а на нее ни секунды? Чем она хуже?! Что в ней не так?

Из доступных способов охмурения оставался еще один – из самых надежных. Слезы. Света, как любая актриса, могла заплакать безо всяких эмоций. Научили. И сегодня она этим умением воспользуется. Для начала надо, чтобы объект на нее разозлился и предъявил претензии, а дальше останется цепляться к словам. Как только он сорвется, включить «слезный краник». Двадцать пятая страница купленного на развале учебника «Как покорить мужчину». Наука.

Ничего не подозревавший охотник на оборотней действительно разозлился, прочитав написанную ею справку. И тут же побежал разбираться. Поймал на «Месте для самоубийц».

– Свет! Ну кто так справки пишет? Первый раз, что ли? Ни установочных данных, ни ссылок на источники! Что мне с этим делать? Елку украсить?

Светлана Юрьевна отреагировала спокойно, без крика, даже не поднявшись со скамеечки:

– Коля, установочные данные ты знаешь сам, а пробить источники дело пяти минут.

– А почему я должен делать твою работу?!

– Потому что я работаю не только с тобой. И просто зашиваюсь. Прекрати капризничать.

– Я тоже зашиваюсь! И что дальше?! Работу друг на друга спихивать? При чем здесь капризы? Халтурить не надо!

Допустимая норма была превышена, можно включать защитную агрессию:

– Коля, я тебе не подружка. Смени, пожалуйста, тон!

Она посмотрела на него словно Снежная королева на батарею центрального отопления.

– Упаси боже от таких подружек! – последовал адекватный ответ.

Сказано было явно на запале. Что вполне предсказуемо после таких-то королевских взглядов.

Ура! Получилось! Клюнул! Слезы – вперед! Быстрей, быстрей!

Сперва легкая растерянность, затем поиски предмета, которым можно нанести удар, но в итоге – разворот и подрагивающие плечи. От жалости не устоит даже палач.

– Свет… Извини, я не подумав… На автомате.

Она резко поднялась и вырвала из его рук справку. Горючие слезы лились по щекам. Поднеси спичку – вспыхнут.

– Когда говорят не подумав – говорят то, что думают! За что ты так со мной?!

Цитату она вычитала в каком-то женском журнале. Запомнила, чтоб применить в нужном месте в нужное время. Страница двадцать шесть учебника. Осталось быстро исчезнуть, не дав вымолить прощения. Вымаливать должен долго и мучительно. Страница двадцать семь.

Он не побежал следом, не извинялся, но и не бросил вдогонку: «Ну и пошла ты, дура!» А опасения, что прокричит, были.

В коридоре отдела Света сразу свернула в дамский туалет, вымыла потекшую тушь, подкрасила губы, припудрилась. В свой кабинет заходила без каких-либо признаков душевного расстройства. Все прошло как задумано. На экзамене по шпионскому мастерству она получила бы «отлично».

Коля же опустился на лавочку. И с минуту сидел с видом человека, с края небоскреба глядящего вниз и раздумывающего – прыгать – не прыгать?

Да, хреново вышло. «За что ты так?»

Действительно, за что? Ну подумаешь, бумажка какая-то?

Дело не в бумажке, конечно. И даже не в Светке. Будь на ее месте другая, тоже бы нагрубил. В последнее время он стал срываться. Иногда по совершеннейшим пустякам. Вчера наорал на мужика, слишком поздно стартовавшего на зеленый свет. И только потом заметил буковку «У» на стекле его машины. Сегодня на Светку. А от Светки он вообще ничего плохого не видел.

Что с ним такое? Вроде все нормально. Проблемы с работой? Так они и раньше были. У руководства на хорошем счету, на трансфер не выставляют. В коллективе никаких серьезных конфликтов. Здоровье, тьфу-тьфу, тоже не подводит. Женщины любят. Активно любят.

Та же Светка. Глазки строит. Симпатичная, кстати, бабенка, можно было бы замутить. Тем более, сама намекает. Замутить-то можно, но что потом?

Свободу терять не хотелось. Категорически. Достаточно посмотреть на некоторых коллег. Сплошное нытье, а не семейная жизнь.

Поэтому никаких служебных романов. Кто знает, как разрыв аукнется? Вон – Ольга Горина. Взяла да усадила своего бывшего…

Может, срывы из-за Олеси? Устроила на днях сцену ревности, еле успокоил. А что будет, если печать в паспорт поставить? Лучше сразу на виселицу. С Олесей, к слову, пора заканчивать. Тонко намекнуть на угасшие чувства. Не грубо, тактично, как он умеет. Придется, наверное, еще раз устрицами угостить. На прощание.

И перед Светкой надо извиниться. Ему с ней еще работать. Извиняться с пустыми руками несолидно.

Коля достал бумажник. Черт! Денег только на бензин. Дома лежит небольшая заначка, но заглаживать вину надо прямо сейчас. По горячим слезам, так сказать.

Через минуту он стоял перед техническим умельцем Антоном Ивановичем Чистовым – верным и безотказным кредитором, мастерившим очередной шпионский гаджет.

– Иваныч, тысячу не подкинешь до завтра?

– Заколка где? – вместо доброго ответа «конечно», злобно вопросил техник, взяв со стола отвертку с остро заточенным жалом.

– Слушай, я завтра выкуплю. Все руки не доходят. То есть – ноги.

– Так она тебя и ждет.

– Тогда застрелюсь. Давай пистолет.

Чистов полез под мышку.

– На девок опять?

– А на кого ж еще? Светке Родионовой конфет хочу купить. Или винишка. Я сейчас ляпнул, не подумав, она разревелась… Как бы не прикончила.

– Светка? – с ухмылкой переспросил Чистов. – Да, она умеет.

– В каком смысле? – насторожился покоритель женских сердец. – Что умеет? Приканчивать?

– Реветь! Фокус это. Сама показывала. Когда захочет – заплачет. Я пробовал, ни хрена не вышло.

– О как! То есть ты предполагаешь, что она не такая простушка, какой прикидывается?

– Тебе виднее – у нас простачки не работают, – уклонился от ответа Чистов, понимая, что брякнул лишнего, – ну что, тысяча нужна?

Решить, нужна ли ему теперь тысяча, Коля не успел – в кабинет заглянул Гриша Жуков по прозвищу Маршал. Был он встревожен, как пожарный датчик, уловивший дымок.

– Коль, босс тебя ищет. Участкового из Северного убили. На зареченской трассе. В канаве нашли на обочине.

– Ножевые?

– Огнестрел. А рядом еще один. Гражданский…

– Ого. Как фамилия участкового?

– Михалев. Кажется, Сергей. Молодой, недавно работает.

Зареченекая трасса, как следовало из названия, вела в Зареченск – ближайший от Юрьевска крупный населенный пункт. Несколько серых деревень, в том числе и полностью опустевших, да браконьерские делянки – вот и все, что мог увидеть путник, решивший прокатиться по ней с экскурсией на «Ладе Калина». Остальное – леса, поля, овраги, лоси, медведи да дикая малина. Пронесшийся в прошлом году ураган «Оксана» превратил придорожную полосу в непроходимый бурелом. Очевидцы говорили в интервью, будто ураган поднял в воздух зеленый вагончик-бытовку, где базировались нелегальные таджикские порубщики леса, и унес его в сторону волшебной страны Украины. Больше вагончик никто не видел. Но новые порубщики появились уже на следующий день.

Коля отправился в путь вместе с Царевым – главой их непопулярной в полицейских кругах организации на своей личной «девятке» цвета бордо. Водитель служебного «форда» шефа отъехал на обед, дожидаться его не стали. Борис Дмитриевич, он же Царь Борис, Царь-пушка, он же Би Де, обещал компенсировать стоимость горючего, хотя Коля и не заикался про это. Шеф полностью опустил кресло, вытянув ноги. Это не понты, а больная спина. У всех нормальных людей боль обострялась, если ее застудить, а у Бориса Дмитриевича – на нервной почве. Позвоночник же искривился еще в детстве – тяжелый портфель и неудобная парта.

Погода навевала мысли о курорте. Добирались примерно час, рискуя угробить подвеску. Деньги, выделенные бюджетом на ремонт стратегической трассы, тоже унес ураган «Оксана». Только не в Украину, а подальше, предположительно на Кипр.

Место, где обнаружили убитых, находилось примерно посередине между Юрьевском и Зареченском, в самом эпицентре урагана. В дороге не строили никаких версий. Царев постоянно созванивался с дежурным и просил уточнить обстановку. Музыку Коля не включал.

Выяснить удалось следующее. На убитых натолкнулся нелегальный таджик, якобы приехавший в лес на мопеде. За грибами, хотя грибной сезон еще не наступил. Сначала заметил на обочине брошенную легковушку корейского производства. Двери в салон оказались открыты, что насторожило грибника. Но еще больше насторожили капли свежей крови на асфальте и пистолетные гильзы. Пройдя по следам волочения до ближайших кустов малины, он и обнаружил в них два тела. Оба были в гражданской одежде, оба с огнестрельными ранениями, причем у обоих контрольная дырка в голове. Трупы не маскировали, просто забросили в кусты. Не став проводить никаких оперативно-следственных действий, типа осмотра карманов, грибник тут же позвонил российскому бригадиру, а уже тот вызвал полицию и «скорую». Сам же нелегал немедленно убыл на родину от греха подальше, реально опасаясь, что убийство повесят на него. Приехавшие врачи подтвердили, что люди безнадежно мертвы, и смерть наступила около часа назад. Что давало надежду раскрыть убийство по горячим следам. Если, конечно, их удастся найти.

Прибывший первым наряд ГИБДД, обыскав покойных, обнаружил у одного удостоверение участкового инспектора Северного райотдела. Поэтому на место происшествия вызвали и сотрудников ОСБ.

Начальник северных Анатолий Сергеевич Пингвин-Сычев и его подчиненный опер Кирилл Павлович Копейкин уже делились мрачными впечатлениями с тремя представителями местного отдела полиции. Господа из следственного комитета и аппарата задерживались. Не наблюдалось и легких на подъем криминальных репортеров. У обочины суетились гаишники, подгоняя притормаживающие машины.

Коля пожал руку всем, кроме Копейкина. С этим орлом у него личные счеты. Обойдется. Потом аккуратно, чтобы не затоптать остатки следов, добрался до кустов. Покойников, в отличие от девушек, Коля не любил. В том смысле, что не мог без эмоций, спокойно, как настоящий профессионал, заниматься в их присутствии своими обязанностями. Несмотря на то что до прихода в ОСБ пять лет отработал в убойном отделе. Не научился абстрагироваться, не покрылся защитным психологическим панцирем, как многие его коллеги, не стеснявшиеся рассказывать на месте убийства анекдоты или хвастаться любовными подвигами, совершенными накануне. А то и в города поиграть или по социальным сетям полазить.

Два молодых мужика. Алебастровые лица. Лысый в светлом костюме, второй в джинсах, белой футболке и курточке. Форменный ремень. Наверно, это и есть участковый. На плече лысого входное отверстие от пули. Небольшое черное пятно и бурый ореол. Вероятно, стреляли сбоку. Пуля прошила руку и попала в сердце. В районе щеки еще одна рана. У участкового волосы сбоку в крови – видимо, добивали в затылок. Возможно, есть ранения в спине. Вот такой, блин, интерактив. Тела пока не переворачивали, ждали медика и следователя. Криминалист – коренастый мужичок в разноске и бейсболке – уже работал, фотографируя канаву. Сзади на его разноске белело предупреждение: «Не топтаться! Следов много не бывает!» Его привезли Сычев с Копейкиным, захватив по пути. Как и в старые добрые времена, транспорта на всех не хватало. От эксперта попахивало пивным перегаром, но это не мешало ему искать горячие следы, ползая по траве.

«За что ж вас так, мужички? Неужели опять из-за денег? Да уж всяко, наверно, не из-за любви».