Орудие ведьмы – любовь Робертс Нора
Она сосредоточилась на готовке, давая голосам друзей обвевать ее со всех сторон, пока она работает. Просить о помощи не требовалось – гости и без этого накрыли на стол, разлили по бокалам вино, выложили еду на блюда и в миски.
– А есть у тебя, к примеру, список покупок? – спросила Мира, в то время как эти блюда и миски перекочевали со стойки на стол. – Если нет, не могла бы ты его составить, я бы тогда ездила для тебя на рынок. Если ты, конечно, не против.
– Ты бы ездила для меня на рынок?
– Отныне мы все будем делать это по очереди. Ну, раз ты вынуждена без конца на всех нас готовить. Хватит нам сачковать и ограничиваться только уборкой на кухне да мытьем посуды. Теперь в наши обязанности будет входить еще и рынок.
– Я начала составлять список… Собиралась завтра ехать.
– Завтрашние покупки я беру на себя, если ты не возражаешь.
– Конечно, не возражаю.
– А заодно могу забросить что-нибудь в твою лавку, если есть что.
Брэнна хотела что-то сказать, потом оглядела собравшихся и прищурилась.
– Что все это значит? Ехать на рынок, везти товар в лавку, а? Вы что, сговорились?
– Да вид у тебя больно усталый. – Бойл насупился, видя, как Коннор закатил глаза и вздохнул. – Слушай, что ходить вокруг да около?
– Большое спасибо, что сказал! – огрызнулась Брэнна.
– Тебе правда нужна или ласкающие слух увертки? – Бойл нахмурился еще больше. – У тебя усталый вид – и точка.
Покачав головой, Брэнна провела ладонями по лицу и мгновенно преобразилась. Теперь она только что не светилась.
– Ну вот, теперь получше.
– Ты устала душой, а не телом, – вставил Фин.
Она открыла было рот, чтобы на него наброситься, но Коннор, как рефери, вскинул руки.
– Ой, Брэнна, оставь! Ты бледная, глаза не смотрят… Мы за тобой внимательно следим! – Она начала подниматься, но брат выставил вперед палец и легким энергетическим толчком через весь стол вынудил ее снова сесть.
Брэнна зарделась, теперь уже безо всякой магии.
– Что, решил со мной силой помериться?
– А ну, прекратите оба! – прикрикнула на них Айона. – Довольно! То, что ты выглядишь усталой, имеет под собой все основания, учитывая, какой ты тянешь воз, а мы имеем полное право тебя немного разгрузить. Подумаешь, большое дело – съездить на рынок, убраться, сделать что-то по дому. Мы же это для того, чтобы ты могла хоть чуточку передохнуть, черт возьми. Так что перестань ершиться!
Брэнна опешила.
– Ты, кажется, еще совсем недавно каждые две минуты извинялась. И вот уже командуешь направо и налево.
– Я развиваюсь. И я тебя люблю. Мы все тебя любим!
– На рынок сгонять мне в охотку, – сказала Брэнна, на сей раз спокойнее. – И по дому повозиться. Я это даже люблю. Но, пока мы все заняты более важными вещами, я охотно переложу часть этих забот на кого-то еще, особенно если учесть, что Йоль совсем на носу. И пусть он станет для нас светлым и радостным! Мы постараемся.
– Значит, договорились, – подвела черту Айона. – Если ни у кого нет возражений – завтра, чур, готовлю я. – Она улыбнулась и подцепила кусочек курицы. – Думаю, вопрос можно считать решенным.
– И закрытым. – Брэнна сжала сестре руку. – Тем более что у нас есть совершенно другая тема, требующая обсуждения. Здесь сегодня побывал Кэвон.
– Здесь? – вскочил Коннор. – В доме?
– Конечно, не в доме. Не сходи с ума! Неужели ты думаешь, что он бы пробился через возведенную мной защиту? Ты, кстати, в этом тоже участвовал… Я видела его во дворе. Я вышла в сад проверить зимние посадки и немного подышать, поскольку весь день проработала в помещении. Так вот, он обнаглел настолько, что явился к границе сада, к самой черте, куда он только может подобраться. И мы с ним поговорили.
– То есть это было после того, как мы с Коннором уехали в паб, – сухо констатировал Фин. – А ты только сейчас об этом нам сообщаешь!
– Просто хотела сперва ужин подать, поскольку, при таком столпотворении на кухне, это не такое простое дело. А когда мы расселись, вы сами завели разговор о моем изможденном виде.
– «Изможденный» я не говорил, – проворчал Бойл.
– Как бы то ни было, я рассказываю вам сейчас. Точнее – готова рассказать, если Коннор перестанет выглядывать из каждого окна и вернется за стол.
– И после этого ты удивляешься, что я так неохотно оставляю тебя одну!
Брэнна испепелила брата взглядом.
– Полегче на поворотах, иначе будешь потом подавать свои оскорбительные реплики с завязанным в узел языком. Так вот. Я гуляла по саду, с бокалом вина в руке. Внезапно поменялось освещение, подступил туман.
– И ты нас не вызвала! – снова накинулся на нее Коннор.
На этот раз Брэнна сделала в сторону брата предостерегающий жест.
– Хватит перебивать! Я вас действительно не позвала, потому что мне было интересно, что же он мне хочет сказать. А угрожать мне ничто не угрожало. Тронуть меня он не мог, и мы оба это знали. Я бы не стала рисковать собственной шкурой, Коннор, но главное, и вы все это знайте, я бы ни при каких обстоятельствах не поставила под угрозу нашу команду и возложенную на нас миссию. Ни ради удовлетворения собственного любопытства, ни из гордости – нет такого, ради чего я бы пошла на риск.
– Дай ей договорить! – Мире хотелось пнуть под столом по ноге выпрыгивающего из себя Коннора, но она ограничилась тем, что положила руку ему на колено. – Не бесись. Мы знаем, что Брэнна права. И мы были готовы к тому, что он попытается к ней подступиться.
– Попытка оказалась тщетной, во всяком случае – в этот раз, – продолжила Брэнна. – Банальные заходы. Он сделает меня тем-то и тем-то, даст мне такую власть, о которой я и не мечтала, и всякий бред в том же роде. Он еще не совсем поправился, но виду не подавал, и его красный камень был послабее. Но сила в нем пока есть, и он держит ее наготове. А потом он принял облик Фина.
В молчании Фин оторвал взор от своего бокала и встретился глазами с Брэнной. Ее словно ожгло.
– Мой облик?
– Вообразил, что при виде тебя моя защита рухнет. Но у него было в запасе еще кое-что. Он хитер, он всю жизнь наблюдает за нами. Он снова поменял обличье и превратился в тебя восемнадцатилетнего. В тот самый день, когда…
– Когда мы были вместе. В первый раз. В наш единственный раз.
– Нет-нет, не в тот, а неделей позже. Когда я узнала про отметину. Все, что ты чувствовал и говорил, все, что чувствовала и говорила я, – все в точности, как было тогда… Он сумел сделать так, чтобы я это снова пережила, и сумел выманить меня с территории, где действует защита. Его камень засиял ярче, и сам он прибавил в могуществе. И стал наглее – откуда ему было знать, что у меня достанет сил пырнуть его садовым ножом. Я схватила цепочку его подвески и тут увидела в его глазах страх. Он испугался. И дал деру. Растворился в тумане, так что мне не удалось удержать цепь в руках, и я не успела ее разорвать.
Она помолчала.
– Эта цепь как лед. До того холодная, что мне руку обожгло. – Брэнна посмотрела на свою ладонь. – И когда она была у меня в руке, эта цепочка, я ощущала исходящую от него черную силу, его голод, а главное – его страх.
Коннор схватил ее руку и стал изучать шрамы.
– Я уже все сделала, – успокоила она его. – От звеньев оставались царапины.
– А говоришь, не стала бы собой рисковать!
– Я и не рисковала. Коннор, он не мог меня тронуть! А если бы в тот момент, как я ухватилась за цепь, он проявил достаточное проворство и схватил бы меня, то преимущество все равно оказалось бы на моей стороне.
– Уверена в этом, да? – Фин поднялся, обошел стол и протянул руку. – Дай посмотреть! Если какая-то крупица его осталась, я это увижу.
Брэнна, ни слова ни говоря, дала ему руку и сидела смирно, хотя кожей, каждой жилкой ощущала прилив тепла.
– А если бы он выхватил у тебя нож? – спросил Бойл. – И обратил бы его против тебя? Порезал бы тебе руку, когда ты схватилась за цепь?
– Выхватил у меня нож? – Брэнна взяла в руку столовый нож. И превратила его в белую розу. – Он сам дал мне шанс. Я этим шансом воспользовалась, а ответного не дала. – Она посмотрела на Фина: – По-моему, никакого яда не было.
– Похоже, нет. – Фин отпустил ее руку и вернулся на свое место. – Чисто.
– Он нас боится. Сегодня я это узнала. То, что мы уже сделали, вред, который причинили, внушает ему страх. Он насосался кое-какой энергии из моих эмоций, этого я не отрицаю, но за это поплатился кровью. И унес ноги.
– Он вернется. – Взгляд Фина на нее был тревожным и пристальным. – И страх заставит его нанести удар посильнее – по самому источнику этого страха.
– Он будет возвращаться и возвращаться, пока мы его не прикончим. Он, конечно, может ударить сильнее, но чем больше он боится, тем слабее делается.
7
Он собрался на ястребиную охоту. Оседлает Бару, свистнет своего Мерлина – и вперед. Целое утро в его распоряжении. Такое решение Фин принял за утренним кофе, когда восход еще только окрасил восточную половину неба.
Сонное зелье у них уже есть, и, хотя работы еще хватало, сейчас ему, видит бог, необходимо побыть одному, отдельно от Брэнны. Одно утро ничего не изменит.
– И оно наше, как ты считаешь? – для поддержки спросил он Багса, распластавшегося на полу у его ног и упоенно грызущего «косточку» из сыромятной кожи, которую Фин купил ему на базаре в минуту слабости. – Можешь тоже пойти, будет полный комплект. Конь, собака и ястреб. Мне позарез нужна такая прогулка – быстрая и далекая.
А если на него выползет Кэвон – что ж, он ведь не специально на поиски отправляется! Ни в коем случае.
Раздался стук в дверь, Фин обернулся. Он ожидал увидеть через стекло кого-то из конюхов, обычно это они к нему ходят с заднего хода. Но нет, это оказалась Айона.
– Ранняя пташка!
– Да уж, ни свет ни заря. – Улыбка на ее лице сияла ярче рождественской ели. – Еду в аэропорт бабулю встречать.
– Ах, ну да, я и забыл, она же сегодня прилетает. Кажется, до Нового года пробудет?
– Йоль, Рождество, Новый год… До второго января. Жаль, что не дольше.
– Вот тебе радость-то. Ну и нам, конечно. А весной, на свадьбу-то, опять приедет?
– А ты как думаешь? Я ее уговаривала не уезжать, а пробыть тут все это время, но куда там. Хотя, наверное, так-то оно и лучше. С учетом всего…
– От греха подальше.
– Вот-вот. Остановиться у Брэнны тоже наотрез отказалась. Вот, повезу ее к какой-то ее приятельнице, Маргарет Мини зовут. Незнаком?
– Маргарет Мини? Да это же моя первая учительница, учила меня писать и считать. И до сих пор, как встретит на улице, непременно напомнит, чтоб не сутулился. Миссис Мини – учитель от бога. Кофе?
– Спасибо, уже. А, тут и Багс! Привет, животинка!
Она присела на корточки потрепать «животинку» по холке под немного смущенные оправдания Фина:
– Да вот… забегает…
– Как здорово! В компании веселей. А меня писать и считать учила не миссис Мини. – Она подняла на него глаза. – И я в отличие от всех вас росла совсем в другом месте. И прошлое у меня другое.
– Это не отменяет факта, что теперь мы все вместе.
– Да. И я не перестаю этому поражаться. Для меня это какое-то чудо – эта наша семья. Ты, Фин, мне тоже родной, но у меня нет общего прошлого с тобой или с Брэнной, как у других, поэтому, думаю, мне позволительно сказать то, что другие не могут. Или скажут, но по-другому. Он использовал тебя – то, что было между вами, – чтобы добраться до нее. И это тебя уязвляет, причиняет тебе не меньшую боль, чем ей. Вот.
Она выпрямилась.
– Тебе было бы проще умыть руки, предоставить все нам троим. Но ты так не сделал. И не сделаешь. Отчасти потому, что у тебя самого есть потребность исправить несправедливость – несправедливость, совершенную по отношению к тебе. Отчасти – ради семьи, ради твоих друзей, ради твоей команды. Но главное – и это перевешивает все остальное – ради Брэнны.
Фин оперся на стойку, сунул руки в карманы.
– А не много ль причин?..
– Но они все в тебе! Я не росла с вами, не видела, как вы с Брэнной влюбились друг в друга, каково вам было расстаться… Но я вижу, какие вы теперь – и ты, и она. И с моей точки зрения, она делает ошибку, что запрещает себе любить тебя, лишая себя радости жизни. Пускай на то куча резонов, но все равно это неправильно. И ты, Фин, тоже не прав. Ты не прав в том, что убежден – не спорь! – что она это делает, чтобы тебя наказать. Будь это так, Кэвон не стал бы превращаться в тебя, чтобы сделать ей побольнее. Ну все, мне пора.
– Спасибо тебе. – Фин обнял ее, взял за подбородок, поцеловал. – Все ты правильно говоришь. А если б еще и готовить умела… Клянусь, превратил бы Бойла в осла, а тебя забрал бы себе.
– Ловлю на слове! – раскатилась веселым смехом Айона. – И буду держать тебя про запас. Скоро Рождество, отметим его по-семейному. Я знаю, ты – да и Брэнна – с большей охотой отправились бы в свое сновидение прямо сейчас. Но Коннор вчера правильно сказал. Семейный праздник мы должны провести по-семейному, честь по чести устроим веселье, со всеми гирляндами, светом и музыкой. А он пускай обзавидуется.
– Вчера мы оказались в меньшинстве, но я твою позицию понимаю.
– Хорошо. – Она взялась было за ручку двери, но обернулась.
– Тебе надо закатить вечеринку, вот что! У тебя такой дом – так и просит гостей! Ммм? Допустим, на Новый год.
– Вечеринку? – Неожиданное предложение поставило Фина в тупик. – На Новый год? Здесь?
– Ну да. Здесь. А что? Не понимаю, как это мне раньше в голову не пришло. Надо прогнать прошлое, впустить в дом новую жизнь… Да, точно: это должна быть новогодняя ночь. Пошлю-ка я Бойлу эсэмэсочку. А тебе мы поможем это все провернуть.
– Я…
– Все, меня нет, побежала.
Айона юркнула за порог и захлопнула за собой дверь, предоставив ему недоуменно хмурить брови.
– Черт возьми, Багс, похоже, нам с тобой скоро гостей принимать.
Фин решил поразмыслить над предложением после. Над предложением и всем, что оно за собой повлечет. Все-таки прогуляться верхом ему сейчас необходимо. Он выберется наконец из четырех стен, позволит жеребцу самому выбирать дорогу, пустит Мерлина парить в небе и искать добычу. И немного порадует малыша Багса своим вниманием.
А на обратном пути заскочит на конюшню, потом наведается в соколиный питомник и какое-то время проведет тут и там. Если после всего еще останется время, можно будет заехать к Брэнне и предложить помощь в мастерской. Хотя Фин подозревал, что, подобно ему, Брэнна предпочтет провести весь сегодняшний день врозь.
На конюшне, седлая своего вороного, он перебросился парой фраз с Шоном: лошади, женщины, футбол, снова лошади – последние с перевесом лидировали.
Выведя Бару из денника, он задержался.
– Я, может статься, на Новый год скликаю гостей…
Шон поморгал, сдвинул кепку на затылок.
– Здесь, в большом доме?
– Ну, это-то наверняка, где же еще?
– Ага. Гости в большом доме – то есть официальный прием? С дресс-кодом?
– Да пошел ты… «с дресс-кодом»… Еще не хватало – официальный… – Хм. Этот аспект Фин не рассматривал. Надо уточнить у Айоны, чтобы не промахнуться. А то еще пролетишь мимо цели… – Навоз с сапог счистишь – и будя, про смокинг можешь забыть, – уверенно обнадежил он тем не менее Шона.
– Ага, – удовлетворенно кивнул Шон. – И музыка? Будет?
Фин вздохнул.
– Ну, как без музыки? А еще, упреждая твой следующий вопрос, – будет и еда и питье. Часиков в девять если собраться – то в самый раз. – Он свистом поднял Багса с земли и вскочил в седло.
– Прием в большом доме… – пробормотал вслед ему Шон, а Фин с ходу пустил Бару в галоп.
Обернувшись, Фин увидел, что его старинный приятель и работник стоит, почесывая в затылке, и рассматривает его дом так, будто видит его в первый раз.
Что лишний раз доказывает – давно пора в этом доме гостей принимать, заключил для себя Фин.
Они летели вперед, Багс дрожал от возбуждения, от коня, получившего в кои-то веки возможность не сдерживать шаг, распространялись флюиды удовольствия, а высоко в небе описывал круги ястреб, издавая пронзительный клич.
«И это тоже давно пора было сделать», – понял вдруг Фин.
Хотя в глубине души ему хотелось побыть в лесу, подышать его запахами, послушать пение ветвей на ветру, он все же направил коня на открытое место. Повернув в поле, плавно поднимающееся по склону холма, он пустил лошадь галопом по траве, а ястреб все это время продолжал парить в синеве.
Фин остановил скакуна и натянул на руку рукавицу. Вдвоем с Мерлином это было бы излишне, но на случай, если рядом кто-то бродит, – не помешает. Он поднял руку. И мыслями тоже устремился вверх. Заслышав безмолвный призыв, хищник нырнул, рассмешил Фина картинным пируэтом, после чего, с достоинством пернатого божества, опустился на рукавицу.
Пес с трепетом наблюдал за обоими.
– Видишь, как мы друг к другу привязались. Такие дела… Так что теперь, считай, вы тоже братья. Ну что, поохотишься? – шепнул он птице.
В ответ ястреб взмыл в небо и закружил над полем, криком оглашая окрестности.
– А мы с тобой чуток прогуляемся. – Фин спешился и спустил Багса на землю.
Пес тут же стал кататься по траве с заливистым лаем.
– Совсем молодой еще, – извинительным тоном пояснил Фин для Бара, который смерил песика сочувственным лошадиным взглядом.
Вот чего мне недоставало, пока я дома, подумал Фин, ведя коня под уздцы. Открытого пространства, свежего воздуха. Иное дело – в поездках. И пускай день выдался студеный, зато какой ясный и солнечный!
Ястреб спикировал и схватил добычу.
Фин прислонился к коню, оглядывая зеленые просторы, за которыми над крышами далеких домов вились тонкие коричневые дымки.
Вот чего больше всего недостает, когда уезжаешь подальше от дома, подумал он. Того края, где ты родился, края, которому принадлежишь телом, душой и сердцем. Недостает его зеленых лугов, волнистых холмов, серых камней и темно-бурой земли, вспаханной под посевы.
Конечно, он уедет отсюда – вынужден будет уехать, когда все закончится. Но он всегда будет сюда возвращаться, его всегда будет тянуть в Ирландию, тянуть к Брэнне, тянуть… Айона как раз об этом и говорила. Тянуть к семье.
– Ты здесь никому не нужен.
Фин продолжал стоять как стоял. Кэвона он услышал уже давно. А может быть, даже хотел, чтобы тот явился.
– Ты мой. Они это знают. И ты это знаешь. Чувствуешь.
Клеймо на его плече запульсировало.
– С тех пор как на мне этот знак, ты не раз пытался меня заманить. Завлечь на свою сторону. Прибереги свои лживые обещания для кого-то еще, Кэвон! Мне они опостылели, и сейчас я намерен наслаждаться свежим воздухом и простором.
– Ты приходишь сюда. – Кэвон шел через поле по тонкой пелене тумана, его черные одежды колыхались, красный камень на шее светился. – Уходишь подальше от них. Приходишь ко мне.
– Не к тебе. Ни теперь, ни когда-либо еще я к тебе не приду!
– Сын мой…
– Никакой я тебе не сын! – Сдерживаемый дотоле гнев вышел наружу. – Ни сейчас и никогда!
– Но это же правда. – С улыбкой Кэвон спустил плащ с плеча и продемонстрировал такой же знак. – Ты кровь от крови моей.
– Скольких женщин ты насильно склонил к близости, прежде чем зачал сына?
– Для этого понадобилась лишь одна – та, которой это было предназначено судьбой. Я подарил ей наслаждение, а получил куда больше. Брэнну я отдам тебе, если ты этого хочешь. Она снова ляжет с тобой и станет делать это так часто, как ты захочешь. Только приди ко мне, встань со мною в ряд – и она будет твоей.
– Она не твоя, чтобы ею распоряжаться.
– Но будет моей.
– Не будет, пока я жив. – Фин простер вперед руку, ладонью от себя, и сконцентрировал энергию. – Иди ко мне, Кэвон. Кровь от крови, говоришь? Иди же сюда!
Ощущение было сродни перетягиванию каната. Его энергия вспыхнула огнем, он почувствовал нарастающий жар. И, как и Брэнна, увидел мелькнувший в глазах колдуна страх. Кэвон неуверенно шагнул вперед.
– Ты мне не указ!
Кэвон скрестил руки, затем резким движением развел их в стороны. И морок развеялся.
– Они тебя предадут, ты станешь изгоем. Твое хладное тело будет лежать на земле в крови, но никто по тебе не заплачет.
Ведьмак пригнулся в гуще тумана, сгорбился и оборотился волком. Фин мысленно представил себе свой меч, который лежал в ножнах у него в мастерской. И занес его высоко над головой.
Он только открыл рот, чтобы позвать всю команду, как волк уже прыгнул вперед.
Но не на него. Не на человека с огненным мечом, излучающего могучую энергию. А на дрожащего песика, сжавшегося в комок в высокой траве.
– Нет!
Фин совершил невероятный бросок вперед, размахнулся – и рассек лишь туман, да и тот мгновенно истаял, оставив на траве истекающего кровью пса с широко открытыми от боли глазами.
– Нет, нет, нет, нет. – Фин упал на траву рядом с собакой. Раздался крик ястреба; громкое лошадиное ржание. Оба – птица и конь – устремились на волка, вновь возникшего за спиной Фина.
Зверь взвыл и снова исчез.
– О боже! – Это была Брэнна.
Он потянулся к псу, но она схватила его за руки и рывком оттащила.
– Дай мне! Пусти! Я умею целить, и собаки – это мое, – лихорадочно бросала она. Они боролись.
– Глотка, – прохрипел Фин. – Он порвал ему глотку!
– Я могу помочь псу. Фин, смотри на меня. Смотри на меня, Фин!
– Не надо меня утешать!
– Не мешай Брэнне! – Рядом с ними уже был Коннор. – Пусть попробует.
Но он уже чувствовал, как из собаки уходит жизнь, – объятый горем, бессильной яростью и чувством вины…
– Вот так, вот так, – тихонько приговаривала тем временем Брэнна, накладывая руки на распоротое собачье горло. – Давай-ка поборись вместе со мной. Услышь меня, борись за свою жизнь!
Глаза у Багса закатились. Фин слышал, как и сердцебиение замедляется.
– Он страдает.
– Лечение – это больно. Он должен бороться. – Она метнула огненный взор на Фина, вся – воплощенная сила и гнев. – Вели ему, чтоб боролся, он же твой! Я не смогу его исцелить, если он сам сдастся. Скажи ему!
Сама мысль, чтобы что-то приказывать умирающему животному, причиняла ему страдание. Но он положил ладони поверх рук Брэнны и мысленно приказал: «Борись!»
Какая боль! Брэнна чувствовала ее. Ее горло пылало, а сердце давало перебои. Она неотрывно смотрела в глаза собаки, вливала в нее свою энергию и тепло.
Начать изнутри. Латать и латать то, что порвано. В этом холодном поле, на пронизывающем ветру она вся взмокла от пота.
Откуда-то издалека донесся голос Коннора, он велел ей остановиться – рана безнадежная. Но она еще чувствует боль, а значит, надежда еще жива. И еще она чувствовала неизбывное горе человека, которого любит.
«Посмотри на меня, – жестко приказала она собаке. – Загляни в меня. Вглядись – и ты увидишь, что там – твое спасение».
Багс заскулил.
– Брэнна, он приходит в себя! – Коннор, оставаясь начеку, непрерывно следя за происходящим вокруг, положил руку сестре на плечо, передавая ей свою энергию.
Разверстая рана начала сужаться и затягиваться.
Багс чуть повернул голову и бессильно лизнул Брэнне руку.
– Ну вот, – ласково проговорила она. – Вот, молодец! Еще минуточку. Еще самую капельку. Ты должен быть храбрым, малыш! Пожалуйста, ради меня, побудь храбрым еще чуть-чуть.
Когда Багс завилял хвостом, Фин только прижался лбом ко лбу Брэнны. Они постояли так – голова к голове.
– Он поправится. Ему бы сейчас попить, и, конечно, он нуждается в отдыхе. Он…
Это произошло само собой, она не смогла сдержаться. Она обвила Фина руками и крепко прижала его к себе. Несколько секунд оба боялись пошевелиться.
– Теперь с ним все в порядке.
– Я твой должник.
– Вот ерунда! Чтоб я от тебя этого даже не слышала! Фин. – Она разжала объятия и взяла его руками за щеки. Пес весело вилял между ними хвостом.
– Теперь вези его домой.
– Да. Домой.
– Что произошло? – Коннор. – Ты можешь нам объяснить? Айоне мы велели не дергаться. Она на пути в Гэлоуэй.
– Коннор, прости, но не сейчас. – Пошатываясь, Брэнна поднялась на ноги. – Все подробности – позже. Фин, отвези пса домой. У меня есть один эликсир, думаю, он будет кстати. Я заброшу его тебе. Но на самом деле ему сейчас нужен только покой.
– А ты что, со мной не поедешь? – Фину не хотелось ее просить, ему претила сама необходимость обращаться к ней с просьбой, однако он опасался за собачонку. – Просто чтобы еще немножко за ним присмотреть? На всякий случай, а?
– Ладно. Конечно. Коннор, ты давай отвези Бару назад и забери птиц. И Катла с собой возьмите. Я скоро буду.
– Так я же…
Но Брэнна уже взяла Фина за руку. И вместе с пострадавшим животным они испарились.
– Ну, что я говорил? – Коннор сокрушенно запустил пятерню в шевелюру и поднял глаза туда, где кружил ястреб Фина и его собственный верный Ройбирд. Потрепав по голове Катла, он повернулся к вороному. – А все остальное я беру на себя.
У себя на кухне, держа на руках Багса, Фин в нерешительности остановился. С чего начать?.. Все так непривычно…
– Надо бы с него… это… кровь смыть, – сбивчиво констатировал он очевидное, взволнованный тем, что Брэнна сейчас с ним в его доме.
– Только не там! – возмущенно вскинулась Брэнна, видя, как он шагнул к кухонной раковине. – Мыть животное там, где моешь посуду?! Какой вандализм… У тебя же есть место, где ты стираешь… какая-нибудь раковина для хозяйственных нужд…
Фин, как болванчик, молча на ходу изменил направление и вышел в постирочную – всю в сверкающем белом кафеле и с двумя черными монстрами – машиной стиральной и машиной сушильной. Брэнна недремлющим оком следила за ним. Он открыл шкаф и потянулся за хозяйственным мылом.
– Господи, Фин, ну не этим же! – снова взвилась Брэнна. – Разве собаку моют хозяйственным мылом? Лучше возьми посудное – жидкое, им удобнее!
Ну а он, черт побери, разве не к мойке сразу хотел подойти с бобиком? Он хотел оправдаться, что не вандал он, но Брэнна уже хлопотала – успела снять и повесить на крючок куртку, засучила рукава, стянула в пучок волосы.
– Дай мне собаку и принеси мыло, – отрывисто приказала она. Надо же, помыкает им в его собственном доме…
Ну и пожалуйста, мысленно огрызнулся он. И очень даже хорошо. Все равно в голове каша. Он сходил на кухню и принес мыло.
– Ты молодец, уже поправляешься, – ворковала Брэнна над Багсом. Тот смотрел на нее с обожанием. – Ты просто немножко устал, и лапки у тебя дрожат. Сейчас ты примешь приятную теплую ванну, – приговаривал она, открывая воду в раковине. – Выпьешь лекарство, как следует выспишься – и будешь как огурчик.
Читать бесплатно другие книги:
