Три времени года Ломов Виорэль

Русские трёхстишия

Поэзия – Великая Тайна! Человек не может постичь её разумом. Поэзия входит в наши души и остаётся там неведомым странным путём. Никто не возьмётся объяснить это внематериальное явление конкретным, материально ощутимым словом. А если и возьмётся, то наверняка потерпит поражение. Недаром поэзия вроде бы признаётся литературой, даже преподаётся в школе как литература, но большинство философов и специалистов-гуманитариев полагают её необъяснимо самостоятельным явлением, к литературе имеющим лишь косвенное отношение, поскольку творится она словом, но стоящим выше литературы, в стороне от неё, глубже её.

Быть может какое-то разъяснение читатель найдет в моих же словах о бесконечно великом творении царя Соломона «Песни песней» из книги «100 великих поэтов». Цитирую: «Писание уподоблено Храму, а «Песнь песней» является Святою Святых этого Храма. Вся святость Храма проистекает из Святой Святых, но вход туда дозволен только первосвященнику и только раз в году после специальной подготовки и обрядов очищения. Другими словами, войти в мир «Песни песней» можно только после долгой, очень долгой предварительной духовной подготовки». Истинная поэзия и есть «Песнь песней» человечества. Потому так мало дано нам свыше истинных поэтов – их всего-то несколько десятков наберётся на всё человечество за всё время нашего существования, пожалуй, даже меньше, чем пророков.

Понять истинную поэзию можно только душой и объяснить несведущему, что в данном случае речь идёт не о вкусовщине или различном понимании поэзии, но о внекритерийном факте, невозможно. Поэзия есть явление мистическое, а потому обязательное для издания нашей направленности. Сегодня мы знакомим читателей с произведениями члена нашей редколлегии Виорэля Михайловича Ломова, написанными в стиле японского хокку.

Сам автор дал коротенькое пояснение.

«Первым хокку, поразившим меня, стало стихотворение японской поэтессы Фукуда Тиё (1703–1775) в переводе В. Марковой. Его я прочитал в 1960-е гг. в книге «Японские трехстишия» – «Вспоминаю умершего ребенка»:

Почему «дырки в бумаге окон»? Да потому что тогда окошки в своих хижинах японцы заклеивали промасленной бумагой.

У поэтессы есть еще одно хокку на эту же тему «На смерть маленького сына»:

Не правда ли, достаточно прочесть эти два стихотворения, чтобы понять, что такое хокку?

Мне по душе хокку, которые вонзаются в сердце ледяными иглами. Как, например, стихотворение Басё (Мацуо Ёдзаэмон; 1644–1694) «Прядка волос покойной матери»:

Или Бусона (Еса Бусон; 1716–1784):

Или Сики (Масаока Сики; 1867–1902):

Впрочем у того же Бусона есть и комический стих, преодолевший планку истинной трагедии:

Думаю, давать дальнейшие пояснения, почему русский поэт стал творить в русле японской классической поэзии, не стоит. Отмечу только, что у нас издавна слишком многие любители посочинять «что-нибудь от балды» берутся за этот сложнейший, требующий огромной нравственной и духовной подготовки жанр, как за самый легкий и особого труда не требующий – чего стоит накропать три строчки без рифмы. А в итоге выдают тоннокилометры пустопорожней белиберды, тем самым компрометируя саму мысль творить нечто подобное на русском языке.

Мы публикуем русские хокку Виорэля Ломова, потому что уверены – эти стихотворения являются ярчайшим доказательством тому, что хокку на русском языке и возможны, и могут быть равны лучшим творениям создателей этого мучительно пронзительного жанра.

Виктор Ерёмин

Пейзаж души

На волне любви к японской культуре русские начали сочинять хокку. Их пишут на салфетках, сидя в многочисленных суши-террах и якиториях, пишут дома, наблюдая из окна привычный и вдруг (!) непривычный пейзаж, а потом публикуют – в альманахах поэзии и на литературных интернет-порталах. «Пусть теперь японцы мучаются, переводя наши трехстишия на язык великого Басё», – говорят их авторы