Суета вокруг кота Устименко Татьяна

ГЛАВА 10

— Невероятно! — потрясенно вопил Бублик, от избытка чувств неуклюже бегая по комнате и ероша свои жидкие волосенки. — Колоссально, грандиозно, уму непостижимо!

— Чего тут постигать-то? — невнятно пробурчал сидящий в центре стола Маврикий, усиленно умывающийся после сытного ужина. — Подумаешь: обычный говорящий кот, обычные эльфы… Делов-то!

— И вовсе не «делов-то», а дело всей моей жизни! — с чувством поправил кота Бублик, остановился, шумно выдохнул и уселся на стул. — Значит, бабушка не ошиблась — вы все-таки существуете!

— Бабушка? — удивленно приподняла бровь я. — Та самая, про которую мне Кирилл рассказал?

— Вернее, прапрабабка, — поспешил уточнить толстяк. — Видите ли, милая барышня, она и в самом деле была ведьмой. А точнее, как сейчас модно говорить — экстрасенсом. Общалась с потусторонними силами и все прочее. В браке она не взяла себе фамилию мужа — Сидоров, а оставила свою собственную. Дескать, колдовская сила передается у них в роду из поколения в поколение, изменять ей негоже, поэтому и осталась бабка Маланьей Васильевной Бубликовой, даже будучи законной женой богатого золотопромышленника Порфирия Силантьевича Сидорова. Да и не любила она его, умную Маланью лишь деньги мужнины интересовали…

— Ничего удивительного, — равнодушно пожала плечами я. — У нас тоже встречаются браки, которые заключают сугубо из корыстных соображений…

— Да ты не перебивай, а дальше слушай, — недовольно поморщился Бублик. — Пообещала Маланья зажиточному жениху приворожить еще больший успех в бизнесе, рост капиталов, тем его и взяла. И он ее не любил, хотя детишки у них и народились. Дед ведь был красавцем писаным — рост гренадерский, косая сажень в плечах, девки на него сами вешались. А невзрачную Маланью, кроме ума, Бог ничем больше не наградил. Вот и получился у них типичный мезальянс. Зато мужнины деньги бабка использовала с толком. Книги редкие собирала, по разным загадочным скитам и монастырям ездила, вещицы особенные покупала. А искала она, с помощью своей ведьмовской силы, одно потаенное место, да не нашла. И называлось то место Вратами вечной жизни…

— И эта туда же! — возмущенно покривилась я. — Больная на всю голову баба, на пару с Айвалин…

— С Айвалин я пять лет назад познакомился, — кивнул Бублик. — И с тех пор жрица богини Морриган стала моим злейшим врагом и соперницей. А причина в том, что еще в подростковом возрасте я нашел на чердаке нашей дачи давно всеми позабытый сундук с книгами и записями бабки Маланьи. И портрет ее старинный. И тут выяснилось, что мы с прапрабабкой буквально одно лицо. Вот, сама убедись. — Он снял с шеи и подал мне овальный медальон.

Я с интересом взглянула. С небольшой костяной пластинки на меня сурово взирала черноволосая, очень полная женщина с неприятными, глубоко прорезанными носогубными складками. Меловая кожа, бурдюками свисающие щеки, холодно-отчужденные глаза-бусинки… И впрямь, если не брать в расчет бубликом выпирающие губы ее праправнука, сходство поразительное.

— А сама Маланья сейчас где? — необдуманно спросила я и тут же спохватилась — ах да, та хоть и звалась ведьмой, но бессмертием точно не обладала…

— Как это — где? — вполне естественно отреагировал на мой глупый вопрос Бублик. — Померла давно уже. Я иногда ее могилу навещаю. Очень уж то кладбище странное… Тянет меня на него, что ли…

— Тянет? — В моей душе звякнул колокольчик странного предчувствия и тут же затих.

— Тянет! — подтвердил Павел. — Вот поэтому я взял себе бабкину фамилию Бубликов и стал продолжателем ее дела, — похвастался толстяк, пряча семейную реликвию обратно под рубашку. — И знаешь, премного с тех пор в нем продвинулся!

— Нашли Врата? — недоверчиво предположила я.

— Нет, — разочарованно признался Бублик. — И Айвалин пока не нашла, хотя ищет не в пример дольше меня. Ну да ничего, я их все равно найду, ибо я по натуре — борец!

— Ага, а по фигуре — борец сумо! — насмешливо уточнил кот.

Бублик показал ему кулак.

— Зато теперь у меня имеются все шансы на успех, ведь ты мне поможешь? — И он выжидательно уставился на меня.

— Да чем же? — обескураженно развела руками я. — Я уже и Айвалин об этом говорила — не знаю я ничего. Сама домой попасть не могу!..

— Ой, врешь, красавица! — лукаво усмехнулся Бублик, грозя мне пальцем. — Этих Врат на земле несколько. Я в этом уверен. Первые — знаменитый Бермудский треугольник в Атлантическом океане. Вторые — в американской пустыне Невада. Третьи — священный колодец Чичен-Ицы в Мексике. Четвертые — зловещая гора мертвецов Холатчахль. И последние, пятые — где-то у нас, здесь, на Среднем Урале.

— И почему вы так убеждены в своей правоте? — скептично спросила я.

— А вот почему… Смотри, лично на раскопках нашел. — Бублик вынул из кармана пиджака и подал мне какой-то предмет. — Ты ведь и сама в курсе, что это такое…

В курсе? Я бездумно приняла поданную мне вещицу, присмотрелась к ней повнимательнее, вскрикнула от отвращения, чуть ее не уронила и, не сумев скрыть дрожи в руках, побыстрее положила на стол. Лишь бы больше к ней не прикасаться! Да еще бы мне не знать, что это за гадость! Видела подобное на картинках в наших старинных манускриптах. Самый страшный ужас моего мира, самая древняя ее мерзость… И где Бублик умудрился такое откопать? Я невольно задалась этим вопросом, ибо толстяк дал мне небольшую, в палец величиной, статуэтку из дымчато-серого камня. Фигурку с грубо прорисованными, схематичными чертами, изображающую человека, с головы до пят закутанного в длинный плащ. Голову статуэтки покрывал капюшон, оставляя открытым лишь лицо. И все бы ничего, да вот только это самое лицо было совсем не человеческое — безобразная морда с выпуклыми круглыми глазами и длинным птичьим клювом, хищно загнутым вниз. И веяло от фигурки таким первобытным, всепожирающим ужасом, что я до крови прикусила нижнюю губу, едва удерживая рвущийся изо рта крик…

— Тень! — хрипло каркнула я, наконец справившись с собой. — Вернее, ее изображение. Проклятье, где же вы ее нашли? Выбросите немедленно! Такие статуэтки приносят неисчислимые беды, болезни и горе. Нельзя и очень опасно хранить ее при себе. Она вас погубит! Недаром говорят у нас в Листограде: там, где побывали Тени — смерти делать нечего! Выбросите!

— Ага, вот ты себя и выдала! Я даже и не сомневался в твоей осведомленности о тайнах вашего мира, — обрадованно улыбнулся Бублик, любовно погладил статуэтку пальцем и спрятал обратно в карман. — И пожалуйста, не смеши меня своими эльфийскими суевериями. Я нашел ее в этих местах. И прекрасно разбираюсь в том, что она изображает Стража, охраняющего Врата. Кстати, у меня и другие интересные артефакты имеются. А еще я полагаю, что ты намеренно меня обманываешь, хитрая девчонка! А ну, немедленно говори: где находятся Врата? — Его толстое лицо вдруг странным образом вытянулось и заострилось, чем-то став похожим на отвратительную морду Тени. — А иначе…

— А иначе — что вы мне сделаете? — вредно усмехнулась я. Терпеть не могу, когда мне угрожают. Таким методом от меня ничего не добьешься, наоборот, чем больше на меня давят, тем сильнее я сопротивляюсь. Назло всем и вся. Помню, по этой причине меня мама в детстве «поперешной» называла. — Убьете? Так ведь сами недавно упоминали о моем бессмертии…

Толстяк сердито засопел.

— Глупая ты еще, девочка, совсем жизни не знаешь. Если бы знала, то понимала бы, что в жизни есть нечто такое… особенное, по сравнению с чем даже сама смерть способна показаться абсолютно безобидным пустяком!

— Это вы о чем? — недоуменно захлопала ресницами я.

— О боли! — гадко хихикнул Бублик, подходя к этажерочке, на которой были разложены то ли медицинские, то ли слесарные инструменты — пилки, щипцы, крючки, ножички странной формы и еще что-то, совершенно мне незнакомое. — Видишь? Это мои любимые игрушки! Они способны причинить такую боль, девочка, какая не снилась тебе даже в самых страшных кошмарах…

Слушая жестокого коротышку, я невольно вспомнила, как пару лет назад случайно порезалась ржавым ножом, найденным на помойке в Чумном дворе. Рукоять у того ножа оказалась красивой, старинной — поэтому я решила, будто смогу отчистить его от ржавчины и продать. Вот и перестаралась, орудуя обрывком замши и точильным камнем… Старуха Мальви, наша местная знахарка, мельком взглянула на мой травмированный палец, перевязала его тряпицей и пробурчала несколько слов, кажется: «До свадьбы заживет!» Но, увы, не зажило… Спустя день палец распух чуть ли не толще всей руки, горел огнем и болел так, что я выла в голос, умоляя друзей отрубить его напрочь. Тогда обитатели Чумного двора пошарили по своим тощим карманам, скинулись кто сколько смог и потащили меня к знаменитому на весь Листоград лекарю-магу…

— Сепсис, или заражение крови, по-простонародному антонов огонь! — констатировал лекарь, осмотрев больной палец. — Начинается. Думаю, на железяке, которой ты порезалась, кроме обычной грязи сохранились и остатки какого-то очень сильного яда. Если не лечить, то через несколько дней ты умрешь от гангрены.

— Так эльфы же не умирают?! — опешила я, недоуменно взирая на высокого худого эльфа неопределенного возраста.

— Хочешь проверить на себе? — язвительно рассмеялся он. — Впрочем, если нет денег на лечение, то могу отрезать. Обойдется в десять раз дешевле. — И он назвал довольно скромную сумму.

— Что отрезать? — не поняла я.

— Сама выбирай! — еще пуще развеселился лекарь. — Сегодня — палец. Если завтра — то руку по локоть, послезавтра — уже по плечо. А если затянешь еще на пару дней, то…

— Хватит, хватит! — замотала головой я, устрашившись подобной перспективы. — Убедил, будем лечиться!

Кстати, лекарь оказался мастером своего дела и действительно сумел полностью меня излечить, ничего не ампутировав, хотя долг за лечение я выплачивала еще долго. И самому магу, и сердобольным жителям Чумного двора. Однако испытанную тогда боль я запомнила навсегда…

— Пытать меня собрался? Глупости! — снисходительно фыркнула я, стараясь не показывать своего страха. — Все воины Мидирского королевства приучены терпеть боль и переносить страдания, незнакомые обычным людям!

— Зря ты так считаешь, девочка! — многозначительно усмехнулся Бублик, любовно перебирая пыточные инструменты. — Уж поверь, я буду до тех пор терзать твое тело, пока какая-нибудь клеточка, пока какой-нибудь нерв не откликнутся намой призыв. И вот тогда… Тогда ты пожалеешь о том, что вообще родилась на свет!

— О, да вы поэт! — язвительно произнесла я. — Поэт-садист!

— Точно, — польщенно согласился коротышка. — Но, понимаешь, иначе в нашем мире нельзя. Иначе не выжить. Закон нашей действительности суров: или ты ешь других, или другие сожрут тебя. К тому же делить добро всегда легче, чем его делать…

— Какие, однако, вы все сложные! — с притворным сочувствием вздохнула я. — Но, представьте себе, я вас прекрасно понимаю. Ведь когда творишь добро — тебя перестает грызть совесть и начинает душить жаба!

— Да нет, — столь же притворно замахал пухлыми ручонками Бублик, — люди мы простые. Это у нас жизнь сложная… Итак, милая девочка, — он резко сменил тему разговора и улыбнулся мне приторно-ласково, — какое же решение ты приняла?

— Сожалею, но ничем не могу вам помочь, — холодно отчеканила я. — Можете не верить, можете запытать меня хоть до смерти, но это ничего не изменит. Я действительно не знаю, где находятся Врата вечной жизни!

— Врешь! — в бешенстве заорал Бублик, хватая меня за запястье. — Врешь, тварь эльфийская! Предупреждаю, прекрати испытывать мое терпение!..

— А у вас, оказывается, очень слабые нервы! Вы лечиться не пробовали? — насмешливо поинтересовалась я, даже не пытаясь вырваться из его захвата. А зачем, если это ничего не изменит? Да хоть завянь мои фамильные лотосы, но, если я убью этого извращенца, сбежать из бункера у меня все равно не получится. Тем более в одиночку, ибо Маврикий от страха забился под стол и толку от него — никакого. Тем более, я в этом уверена, за нами непременно наблюдают извне, и, если я попробую причинить Бублику хоть какой-то вред, в комнату сразу же ворвется вооруженная до зубов охрана… Нет, тут нужно действовать как-то иначе. Ага, знать бы еще как! Попробую для начала потянуть время…

— Ты еще и издеваешься? — обомлел Бублик, ошарашенный моим нахальством. — Ах ты… — Он схватил первый подвернувшийся под руку нож и вонзил в мою ладонь.

Брызнула кровь. Я даже бровью не повела, хотя боль была довольно сильной. Зато Бублик выдернул оружие и как зачарованный наблюдал за раной, затягивающейся буквально на глазах.

— Ничего себе! — восхищенно присвистнул он. — Вы и в самом деле бессмертные…

— Если очень постараетесь, то, возможно, вы все-таки найдете способ убиения эльфов. — Я заговорщицки подмигнула своему мучителю. — Открытие сделаете, кто знает — может, даже и премию какую за него получите…

— Ты еще меня и подзуживаешь? — искренне удивился Бублик. — Совсем страх, дура, потеряла? — Он оценивающе оглядел инструменты, выбрал длинную иглу и с размаху загнал ее под ноготь большого пальца моей правой руки.

Я испытала короткий, похожий на вспышку приступ совершенно дикой боли и прикусила нижнюю губу, чтобы не кричать. Вместо этого я через силу выдала кривую, саркастичную ухмылку.

— Дрянь толстокожая! — завизжал окончательно выведенный из себя Бублик. — Да я тебя… Да я тебе… — Но закончить фразу он не успел.

Неожиданно растворилась дверь, умело замаскированная под обшивкой стены, и в комнате появился Сидор собственной персоной. Только теперь внешность лжестарлея полностью соответствовала месту и ситуации — свитер с идиотскими оленями сменила полувоенная форма, его лысую голову закрывала вязаная черная шапочка, на поясе висели ножны со здоровенным охотничьим ножом.

— Привет, принцесса! — Сидор по-свойски помахал мне рукой. — Ого, да как я погляжу, вы тут с моим братом время даром не теряете — развлекаетесь не по-детски…

Вместо ответа я сердито скрипнула зубами, едва сдерживая желание наброситься на мерзавца и прибить его на месте. Ничего, подождем, потерпим. Уверена, мне еще представится возможность отомстить…

— Паша, заканчивай над девчонкой измываться! — между тем приказал Сидор. — Успеешь еще удовлетворить свою извращенную похоть, а пока она нужна нам живой и здоровой. — Сейчас в его голосе не присутствовало и нотки прежней, уже привычной мне дурашливости.

Впрочем, теперь я понимала, что все предыдущее поведение лжестарлея оказалось не более чем удачно придуманным и воплощенным в жизнь образом этакого добродушного балагура, хорошего друга и рубахи-парня, души компании, призванным обмануть нас с Кириллом. Нет, сейчас передо мной стоял совсем другой человек — суровый, собранный, сосредоточенный. У него даже голос и выражение лица изменились.

— Не лезь! — завизжал Бублик, поняв, что у него отнимают толком не распробованную игрушку. — Это мой проект, моя идея, и…

— Не спорю! — коротко ответил ему брат. — Но я не позволю загубить труды многих лет, особенно теперь, когда мы находимся в шаге от победы. И заметь, я вложил в нашу работу ничуть не меньше усилий, чем ты, ведь это мне пришлось втираться в доверие к нашему капитану…

— Предатель! — прошипела я.

— Спасибо за комплимент, дорогая! И учти, снотворное вам в настойку тоже я подсыпал! — издевательским тоном сообщил мне Сидор. — А еще я тесно контактирую с одной чрезвычайно близкой тебе личностью, которой ты очень доверяешь…

— С кем это? — недоверчиво прищурилась я. — Да у меня и знакомых-то в этом мире почти нет. Тем более близких. Так о ком же ты говоришь, кто меня предал? Анриэн? Милославский? Тролли? Но зачем… Нет, я тебе не верю. Ты просто блефуешь.

— И зря не веришь. Скоро сама во всем убедишься. — Он достал из кармана куртки сотовый телефон, но, словно ожидая этого момента, аппарат тут же зазвонил. — Да! — Сидор поднес его к уху и прислушался. — Ясно. — Он довольно улыбнулся и нажал кнопку отбоя связи. — Охрана докладывает, что наш красавчик-капитан пришел в себя и вовсю буянит в камере. Поэтому предлагаю сменить обстановку и навестить нашего ретивого друга. Кстати, принцессу мы с собой захватим. Кажется, я нашел способ разговорить одного из них… — многообещающе усмехнулся он.

Мы шли по коридору: первым Сидор, за ним я — со скованными наручниками руками, затем — два охранника с автоматами, причем один из них нес рюкзак с уже привычно упакованным в него котом. Процессию замыкал злодей Бублик — круглый, словно Колобок из сказок мэтра Сабиниуса, и мрачный, будто грозовая туча.

«Ну и дура же я, завянь мои фамильные лотосы! — только сейчас, запоздало дошло до меня. Ну в смысле осенило. Причем отнюдь не насчет дуры — в этом я уже давно не сомневалась, а насчет вновь открывшихся мне фактов. — Ведь учитель совсем не напрасно частенько упоминал о злом Бублике, пусть и в иносказательной форме. Раз упоминал — значит, они знакомы и должны были где-то встречаться лично, лет эдак надцать назад…»

— Скажите, а вы, случайно, не знакомы с профессором Севастьяном Милославским? — не оборачиваясь, спросила я у толстяка.

— Знаком! — охотно признался тот. — И, каюсь, вовсе не случайно. А также с его закадычным дружком — археологом Васисуалием Паучкиным. — Бублик мерзко захихикал, очевидно, вспомнил что-то приятное. — Та парочка тоже охотилась за Вратами вечной жизни. Помнишь мою статуэтку Тени? Так вот, если честно, то ее откопал совсем не я, а Паучкин, которого Милославский по приколу напыщенно именовал Великим Пауком. Так вот, я со своими бойцами вовремя нагрянул на место раскопок — мы ранили Паучкина и отняли у него статуэтку, но археологу удалось сбежать. Позднее он, конечно, скончался в больничке, туда ему и дорога! — И Бублик снова захихикал.

«Ах ты ублюдок! Да как только тебя земля еще носит? — мысленно вознегодовала я. — Похоже, для тебя человеческая жизнь вообще ничего не стоит! Убил ни в чем не повинного ученого и даже ничего похожего на угрызения совести не испытываешь… Ну держись, садист, ибо, клянусь богиней Дану, я за него отомщу. Кстати, Бублик скорее всего ничего не знает о последнем рубине богини Морриган, который Паучкин перед смертью передал Милославскому, а тот, в свою очередь, унес с собой в Мидир. Получается, археолог Паучкин и есть тот самый Великий Умный Паук, о котором мне рассказывал учитель. А еще с умыслом или нет, но Айвалин обмолвилась о том, что археолог скончался, унеся с собой в могилу тайну пути к Вратам. И если он теперь мертв, то, получается, нужная мне информация тоже находится в могиле, хм… в прямом или в переносном смысле! И как же ее теперь добывать?»

— А вы, случайно, не знаете, где похоронили Паучкина? — Я очень надеялась, что этот вопрос сойдет за наивное девичье любопытство и не вызовет никаких подозрений.

— А мне оно зачем? — презрительно фыркнул Бублик. — В канаву бросили, под кустом закопали… Мне без разницы.

Ну, ему-то, может, и без разницы, зато Сидор обернулся и одарил меня долгим испытующим взглядом, исполненным недоверия. Я тут же глупо захлопала ресницами и кокетливо заулыбалась, пытаясь обмануть его интуицию. Нахмуренный лоб лжестарлея разгладился, он отвернулся и пробормотал что-то нелестное относительно моих скудных умственных способностей.

«Фух, пронесло! Кажется, все прошло гладко и они ничего не заподозрили! — незаметно перевела дух я. — Но получается, дабы раскрыть тайну Врат, мне придется самолично найти могилу Паучкина, да еще, пожалуй, и спуститься в нее? Брр, а я, как назло, терпеть не могу мертвецов!..» — Ошарашенная этой мыслью, я встала как вкопанная.

— Шагай давай! — Один из конвоиров несильно толкнул меня в спину прикладом автомата.

Я вздрогнула от неожиданности, покачнулась и чуть не упала.

— Не стоит так девушку пугать, еще заикаться, чего доброго, начнет! — Сидор наигранно галантным жестом поддержал меня под локоток. — Тем более мы уже пришли.

Он отпер серую железную дверь, почти незаметную на фоне столь же серой стены, и сделал короткий жест, предлагая мне переступить порог камеры, в которой они содержали Кирилла. Охранник гадко усмехнулся и сунул мне в руки рюкзак с котом. Я с деланым равнодушием пожала плечами, тщетно пытаясь усмирить бешено заколотившееся сердце, и шагнула вперед.

Принято считать, что когда наша жизнь заполнена смыслом — то в ней уже нет места подвигу. Ибо смысл бытия постигается рассудком, а подвиги совершаются отнюдь не от ума, но сугубо под влиянием эмоций. И победить свои эмоции еще не удавалось никогда и никому.

— Кирилл! — заорала я, едва переступив порог камеры.

А ведь всего мгновение назад обещала себе, что засуну свои эмоции в… в общем, куда подальше и постараюсь сдерживать свои дурные сердечные порывы. Но куда там!.. Стоило мне лишь увидеть его — сидящего на нарах, с осунувшимся, потемневшим от усталости лицом, с синяком под глазом и ссадиной на скуле, как я одним прыжком перелетела через камеру и бросилась любимому на шею. Рюкзак вновь звучно шлепнулся на пол, издав ушибленный мяв, а Кирилл едва успел подняться мне навстречу…

— У тебя ничего не болит? — лепетала я, обхватив шею своего нао закованными в наручники руками. — Они тебе не навредили?

— Наплевать на меня. Ты-то сама как? — не менее взбудораженно выспрашивал Кирилл, осыпая мои чумазые щеки сотнями торопливых поцелуев.

— Я — нормально. А вот увидела тебя, и совсем хорошо стало! — совершенно искренне отвечала абсолютно счастливая в тот момент я. — Главное, ты цел и невредим, ну почти невредим, — я осторожно, губами, прикоснулась к его ссадине, — а остальное не важно!

Получив мой поцелуй, Кирилл расплылся в широкой, радостной улыбке.

— Браво, браво! — Эту идиллическую сцену внезапно нарушили чьи-то громкие, издевательские хлопки. — Потрясающе милуетесь, голубки. Меня аж на слезу пробило…

Мы с Кириллом синхронно обернулись.

Привалившись спиной к двери, Сидор с интересом наблюдал за встречей разлученных влюбленных и даже нам аплодировал. Рядом с рослым братом злорадно похихикивал коротышка Бублик.

— Брависсимо, бис, просто прелестно! — продолжил ехидничать Сидор. — В натуре — любовная сцена Ромео и Джульетты, только балкона не хватает. Видел я как-то этот спектакль в постановке некоего весьма известного театра, но признаюсь — им до вас далеко! Стопроцентная эротика в чистом виде, я даже возбудился… А вы продолжайте, дорогие, не стесняйтесь нас. Ведь мы с братом, если чего, вам и свечку подержим. — Он демонстративно пихнул Бублика в бок.

Мы с Кириллом сконфуженно отшатнулись друг от друга и покраснели.

— Сидор, дружище, а тебя каким ветром сюда занесло? — искренне удивился мой нао.

— Дружище? — Я в гневе рванула цепочку наручников, но металл выдержал, не поддался моему напору. — Да он же предатель, шпион, двуличный обманщик!

— Ничего не понимаю! — огорчился Кирилл, усаживаясь обратно на нары и недоуменно потирая лоб. — Мы же с тобой столько лет знакомы…

— Ничего личного, — спокойно ответил лжедружище. — Времени у нас полно, торопиться некуда, поэтому слушай, рассказываю все по порядку. — И он принялся обстоятельно излагать частично уже известные, но по большей части совершенно незнакомые мне факты.

— Хочешь сказать, я не совсем обычный человек, а какой-то мутант? И ты специально следил за мной долгие годы? — растерянно поинтересовался Кирилл, выслушав длинный, пространный, изобилующий различными отступлениями рассказ Сидора. — И родители мои совсем не просто так погибли?

— В автокатастрофе, — согласно кивнул лжестарлей. — Я это дело старательно изучил. Их смерть умело замаскирована под несчастный случай, но уверен — там не обошлось без участия Айвалин. Похоже, их обоих долго пытали перед смертью, а затем тела положили в машину и столкнули ее с обрыва. Типа водитель не справился с управлением, да еще был пьян, как показало вскрытие…

— Отец не пил! — тяжело чеканя каждую букву, уверенно заявил Кирилл. — Мне на момент их смерти едва исполнилось семь лет, да и стерлось многое потом из памяти, но это я помню отлично — отец спиртное вообще не употреблял, как и мама… Думаешь, их пытали из-за меня?

— Точно. — Сидор вытащил из пачки беломорину и с наслаждением закурил. — Убийцам были нужны совсем не они, а ты.

— Меня тем летом на базу отдыха отправили, — Кирилл потянулся, тоже взял папиросу и непроизвольно сжал ее в кулаке — на пол посыпалась табачная крошка, — военно-спортивную. Я тогда как раз первые успехи в карате делал. Стремительные… — Его губы исказила кривая, страдальческая усмешка, ибо болезненные воспоминания никому легко не даются. — А после похорон родителей меня сразу же забрали в спортивный интернат. Там я и жил до окончания школы…

— И ничего странного ты тогда за собой не замечал? — с подначкой поинтересовался Бублик.

— Замечал, — сурово кивнул мой нао. — Мама всегда старалась меня сдерживать, чтобы я не выставлялся, чтобы всегда был как все — не выделялся из коллектива. И всегда выступала против спортивной секции, они с отцом много на эту тему ругались. Мама говорила, что мне нельзя себя проявлять. А отец злился и частенько напоминал ей о том, что мне все равно рано или поздно придется научиться себя защищать. Я тогда их не понимал… Вот, значит, о чем они спорили… — Кирилл утер одинокую, скупую слезу, скатившуюся по его щеке. — Я ведь в детстве никогда ничем не болел. И потом, — он хмыкнул, — тоже. Представляете, вообще никогда и ничем. Даже когда весь класс грипповал. Как-то, в шестнадцать лет, на спор спрыгнул с пятого этажа и даже ногу не вывихнул… А потом лучше всех и бегал и стрелял, и раны на мне как на собаке махом заживают… Ну ты сам знаешь. — Он почти виновато взглянул на Сидора и отвернулся. — Но я же этого не хотел! За что мне такое проклятие?

— Не проклятие, а дар! — авторитетно поправил внимательно слушающий его Бублик. — Я читал в бабушкиных книгах о полукровках, потомках людей и эльфов, унаследовавших каплю старшей крови. Иногда она проявляется через многие сотни поколений!

— Я — эльф? — Кирилл глянул на Бублика с неодобрением, словно на умственно ущербного маньяка, и громко расхохотался. — Глупости какие, ни за что не поверю! Смотри, у меня и уши не острые, а обычные человеческие. — И он повернул голову, наглядно подтверждая свои слова.

— Принцесса, ну хоть ты докажи ему мою правоту! — рассерженно возопил Бублик, бессильно всплеснув руками. — Ты же должна знать о возможности существования таких полукровок…

На протяжении всего рассказа Сидора я сидела на полу, ибо ноги меня уже не держали. Не столько от усталости, сколько от шока. Ведь услышать подобное…

— Знаю, — медленно произнесла я, стараясь не смотреть на Кирилла. — У нас их называют Проклятыми, ибо судьба таких су… существ, — я еле выдавила это уничижительное слово, не сумев подобрать ничего лучше, — всегда тяжела и печальна. Да, случалось и так, что у нас в стране рождались дети от смешанных браков. Самый известный такой бастард — незаконнорожденный принц Элай, сын короля Мидира Дубового Листа и королевы Алиеноры. Алиенора была человеком. Подобные дети обладают силой, умом и красотой, но они отнюдь не бессмертны. Их жизнь обычно короткая и яркая, а смерть — страшная и мучительная. В нашем королевстве таких существ боятся как огня, их не признают, не принимают, а подвергают изгнанию… Поэтому я вполне допускаю возможность возникновения столь длинной династии путем смешения крови таутов-эльфов и гойделов-людей еще в период войны за остров Эрин. В годы той ужасной неразберихи и многочисленных смертей моих предков гойделы запросто могли захватить какую-нибудь девушку-эльфийку из королевского рода и отдать ее в наложницы своему избранному мужчине. Возможно, даже специально — с какой-то целью или далеко идущими планами, по указанию человеческих друидов, вступивших в сговор с богиней Морриган… А она родила от него детей смешанной крови…

— Ну спасибо, дорогая, обрадовала! — укоризненно вздохнул Кирилл, едва я закончила говорить. — Получается, я тоже такой полуэльфийский ублюдок?

— Даже не сомневайся! — довольно усмехнулся Сидор. — Сила, ум, внешность… Все признаки налицо!

— Ну и на кой черт я вам тогда сдался? — напрямую осведомился Кирилл. — Зачем ты столько лет за мной следил и, как я теперь понимаю, еще и опекал не хуже заправской няньки?

— Видишь ли, дорогой друг, — медоточиво зажурчал Бублик, — вся загвоздка состоит в том, что Врата вечной жизни можно открыть лишь с помощью старшей крови…

— Типа я — отмычка? — непонимающе нахмурился Кирилл.

— Хуже… — печально вздохнула я.

— Хуже? — сделал большие глаза мой нао. — Как это?

— Нам нужен не сам ты, а твоя кровь, — нервно хихикнул Бублик. — И ты уж извини, но мы ее из тебя выкачаем! Вернее, собирались выкачать. Поэтому и не выпускали тебя из поля зрения так много лет. Но сейчас у нас есть принцесса, а ее кровь намного сильнее и чище… Ты же нужен нам лишь для подстраховки.

— Чего?! — взревел Кирилл, вскакивая и сжимая кулаки. — Если попробуете к ней хоть пальцем прикоснуться, то…

Сидор тут же встал в оборонительную стойку и схватился за свой здоровенный нож, а Бублик трусливо взвизгнул и спрятался за спину брата.

— Стоп, немедленно все утихомирились! — скомандовала я, пытаясь разрядить предельно накалившуюся обстановку. — Не стоит преждевременно трепать друг другу нервы, ведь Врата до сих пор никто так и не нашел.

— Найдем, не сомневайся, красавица моя, обязательно найдем! — ласково пропел Бублик, не покидая своего убежища. — И ты нам в этом поможешь. Хоть заотказывайся, а все равно поможешь.

— Тьфу, достал уже! — в сердцах плюнула я. — Сколько раз можно повторять — ну не знаю я, где они находятся! Клянусь богиней Дану!

— А я все равно тебе не верю! — не унимался противный Бублик. — Вот хоть убей, и даже тогда не поверю!

— И убью, за мной не заржавеет! — щедро пообещала я.

— И зачем вам эти Врата понадобились? — между тем продолжал расспрашивать Кирилл. — Хотите к эльфам в Мидир заявиться? Думаете, они вам обрадуются?

— И правда, зачем? — в тон ему поинтересовалась я. — Ладно Айвалин, та расчищает плацдарм для своей чудовищной покровительницы, наращивает власть богини Морриган. Но вы?

— Ах! — Моментально впавший в экстаз Бублик выкатился на середину камеры, сложил руки на груди, экзальтированно закатил глаза и заверещал: — Вы ничего не понимаете. Врата — это же величайшая святыня всех времен и народов, самый могущественный артефакт, сказка, воплощенная в реальность мечта, полет мысли, пир духа…

— Чего-чего? Какая еще пирдуха? — язвительно передразнила я.

— Ах ты… — Негодуя на столь явное оскорбление его святыни, толстяк побагровел, словно перезрелый помидор. Казалось, еще миг, и лопнет, брызнет во все стороны дурной кровью. — Гадкая девчонка, настоящая заноза!

— Не заноза, а Зараза! — насмешливо поправил Кирилл.

— Да по фигу мне, хоть чума бубонная! — с безразличием выдохнул Бублик, обмякая и успокаиваясь. — Глупые вы и приземленные. А-а-а!.. — Он разочарованно махнул рукой и замолчал.

— Врата вечной жизни не зря так названы. Они дают бессмертие! — вдруг коротко и исчерпывающе пояснил Сидор. — Мы хотим стать бессмертными. Теперь — понятно?

Мы с Кириллом переглянулись. Ну да, против такого аргумента не попрешь. Ради реализации такой мечты можно и целую тысячу человек прирезать, не то что нас двоих…

— А вдруг их вообще не существует, этих ваших Врат? — скептично предположил мой нао.

— О перевале Смерти слышал? — деловито осведомился лжестарлей.

Кирилл коротко кивнул, я недоуменно помотала головой.

— Около шестидесяти лет назад на склоне одной печально знаменитой горы погибла группа туристов. Погибла страшной, загадочной смертью. Тайна их смерти до сих пор остается нераскрытой. Но мы провели свое расследование и считаем — они сумели найти одни из Врат и даже их открыли. Какой-то из членов группы являлся носителем частицы старшей крови. Но проблема в том, что Врата можно открывать лишь в определенный момент времени, который в данном случае не соблюдался. Поэтому вся группа погибла, будучи уничтожена вышедшими из Врат существами — Тенями, охраняющими проход в страну Сид. А еще мы уверены, что другие Врата располагаются где-то здесь, в окрестностях Екатеринбурга. Их вы и поможете нам найти, дорогие мои отмычки, — предельно лаконично донес до нас свои мысли Сидор. — По своему доброму согласию или же вопреки ему…

На губах моего нао заиграла издевательская ухмылка, словно он задумал какую-то пакость.

— А если мы все же откажемся? — провокационно спросил Кирилл и так сжал кулаки, что аж костяшки хрустнули.

— Хорошая попытка взять меня на понт, но не советую реализовывать ее на практике, — широко и радостно улыбнулся Бублик. — Ведь я могу и рассердиться. Вон твоя несговорчивая подружка уже попробовала проявить строптивость. И что из этого получилось?

— Сафира, — Кирилл почти испуганно смотрел на меня, — скажи, они тебя обидели?

— Нет, — многозначительно усмехнулась я, — ведь обидеть можно лишь того, кто сам хочет быть обиженным. Наши гостеприимные хозяева, — язвительной интонацией я специально подчеркнула определение «гостеприимные», — просто хотели узнать, насколько хорошо я умею переносить боль.

— Они тебя пытали? — с ужасом в голосе предположил Кирилл.

— Собирались начать, — пощадила его чувства я, — но толком не успели.

Но и этого оказалось достаточно. Гневно раздувая крылья носа, Кирилл вскочил с нар и, сжав кулаки, пошел на Сидора. К счастью, я успела вовремя пресечь его порыв — схватила любимого за руку.

— Не стоит! — едва слышно шепнула я. — Сейчас перевес в силе отнюдь не на нашей стороне. Обещаю, мы за все им отомстим! Но в другое время и в другом месте…

— Да как вы осмелились совершить подобное? — Его правая щека нервно подергивалась, но нао все-таки меня послушался и, скрипя зубами, нехотя вернулся на прежнее место. — До какой же низости нужно дойти, чтобы пытать женщину?

— А какая разница, кого использовать ради достижения высшей цели? — искренне удивился Бублик. — Как у нас принято говорить: лес рубят — щепки летят.

— Высшей? — брезгливо поморщился Кирилл. — Ты так считаешь? Впрочем, я и не сомневался, что чем меньше у человека за душой, тем больше у него за пазухой.

Я согласно кивнула. Точно, там, где совесть не в чести, самыми востребованными качествами неизбежно становятся подлость и трусость.

— Эй, полегче с наездами! — уязвлено зашипел Бублик. — Вы сейчас явно не в той ситуации, чтобы нас оскорблять!

— Так вы ведь все равно ничего нам не сделаете! — нахально рассмеялась я в лицо толстяку. — Ибо мы нужны вам живыми и здоровыми!

— Да ну?.. — мерзко хихикнул Бублик. — Ты в этом уверена?

— Нет, я категорически отказываюсь верить в ваш инфернальный бред! — Кирилл раскачивался из стороны в сторону, сжимая виски руками. — Черт, как же болит голова… Сказки про враждующих богинь, суперлюди, переход в иной мир, приплетенный ко всему этому перевал Смерти… Бред! Не поверю, пока сам не увижу…

— Не переживай, скоро увидишь! — вдруг насмешливо утешил его задумчиво молчавший до сего момента Сидор, внимательно наблюдающий за нашей перепалкой с Бубликом. — Вы ошибаетесь — по большому счету для проведения ритуала открытия Врат нам нужен только один из вас. Может, даже не тот, у кого кровь чище, а тот, кто умнее, находчивее и сильнее. Тот, кто сумеет найти путь к Вратам и сможет остановить Теней. И кажется, я уже придумал, как проверить вашу профпригодность…

— Как? — удивилась ничего не понимающая я.

— Как? — поднял голову заинтригованный таким заявлением Кирилл.

— Проведем тест на твою подлинность, красавец! — рассмеялся Сидор, судя по всему, очень довольный своей находчивостью. — Стопроцентный анализ ДНК…

— Вот насмешил, — натянуто улыбнулся Кирилл. — Хочешь взять мою кровь на анализ? Ну бери тогда, не жалко… — И он с наигранной готовностью вытянул вперед указательный палец левой руки, подставляя его под ожидаемую иголку.

— Нет, дружище, такой способ слишком банален, — веселился Сидор, так медленно и осторожно подходя к Кириллу, словно пытался усыпить его бдительность, — и займет очень много времени. Поэтому я предлагаю поступить гораздо проще…

В этот напряженный момент я почему-то отвлеклась от Кирилла и совершенно случайно обратила внимание на лицо Бублика, неотрывно следящего за действиями брата. Его круглая рыхлая физиономия внезапно вытянулась и заострилась, вновь становясь похожей на отвратительную морду Тени. Нос толстяка хищно раздувался, готовый обонять запах крови, которая вот-вот прольется, зубы оскалились, в глазах зажглись сумасшедшие красные огоньки… Именно так ведет себя трусливая гиена, предвкушающая скорую добычу. Мое сердце замерло от нехорошего предчувствия, холодный пот заструился по спине, а интуиция буквально вопила в голос, предупреждая — сейчас произойдет что-то страшное!..

— Милый, не верь ему, — попыталась закричать я, но из пересохшего от волнения горла вырвался лишь невнятный хрип. — Милый, берегись…

Но, увы, мое предупреждение опоздало, ибо неуловимо быстрым движением Сидор вдруг прыгнул к нарам, выхватил нож из прикрепленных к поясу ножен и по самую рукоять вонзил его в грудь Кирилла…