Средневековая история. Цена счастья Гончарова Галина
Дадим Джерисону месяц. В течение которого она будет вести привычный образ жизни. Если он проявит себя как умный человек – отлично. Если начнет давить ей на психику – разрулим ситуацию жестко. Кстати, надо бы начать подготовку уже сейчас. Найти милую даму, которая за энную сумму, пожертвованную посторонним лицом, согласится за удовольствие. Ну и раскрутить графа на пару побрякушек, чтобы компромат был повесомее.
Вопрос в другом. Допускать до себя или не допускать?
С одной стороны – лучше бы не надо. Мало ли чего товарищ нахватался по командировкам.
С другой стороны – мало ли что и где случится? Стрессовые ситуации, нервы, законные права, ущемленная гордость – никогда не угадаешь.
Можно взять противозачаточное у Джейми. Пока она замужем – это нормально. Секс – природная потребность организма. В данном случае, ибо о любви речь не идет. А вот для восстановления гормонального баланса – надо бы хоть пару раз… Впрямую отказывать мужу в его законных супружеских правах Лиля не собиралась. Как, впрочем, и бросаться на шею с воплем: «Милый, я тебя хочу!» Что выйдет, то и выйдет.
А получив искомое, он может успокоиться и начать жить как привык. Появится возможность провести «краш-тест» пораньше.
Сегодня мужа гоним?
Посмотрим. Может, и гнать не придется. Иди сюда, супруг, я на все согласная…
Лиля ехидно усмехнулась.
Если он сможет безболезненно выставить из ее спальни Миранду, двух собак и мангустов. Ладно. За последних она ему даже спасибо скажет. А то мангуст-мальчик, Таш, повадился спать у нее на голове. А видеть, открывая глаза, мангустову филейную часть с прилегающими органами мало кому понравится.
Модный дом строился рекордными темпами. Были готовы стены, собирались делать крышу. Уже в этом году он распахнет свои двери. Скорее бы…
Торес Герейн отчитывался перед хозяйкой и видел – довольна.
Вместе еще раз распланировали. Летний зал с террасой. Зимний зал с большими окнами и здоровущими каминами. Десять примерочных. Семь на первом этаже, три – ВИП, на втором. Помещения для персонала, кладовые, мастерские…
По всему видно – места хватало впритык.
– Ваше сиятельство, а если нам еще земли докупить?
Лиля мысленно пересчитала наличность. Эввиры за дело взялись рьяно, и процент капал. Девушки активно плели кружево. А уж что до зеркал и стеклянной посуды…
– А, покупай! Потом она тут золотая будет.
Герейн радостно потер руки.
– Так, может, тут и парк разбить?
– Там посмотрим.
Хотя идея с парком Лиле понравилась. Там можно игровую для детей устроить, что зимнюю, что летнюю. Кусты фигурно подстричь. Дорожки проложить. Ну и много чего еще сделать…
Модный дом «Мариэль».
Звучит!
Альдон Роман листал свежеотпечатанное «Слово Альдоная». Пока – десяток страниц, единственный экземпляр. Пока…
Но навстречу Лилиан встал. И даже соизволил чуть наклонить голову.
Лиля отвесила поклон, опустилась на колено, сотворила все полагающиеся знаки.
– Пресветлый…
– Встань, дитя Альдоная.
Вот чем Лиле откровенно нравились местные священники – они никогда не говорили «дитя мое». Только – «дитя Альдоная». Тут нет «раба божьего», тут есть «дитя Альдоная». Большая разница? Принципиальная.
Лиля послушно поднялась, села в кресло и даже выпила немного черничного отвара – альдон ей спиртного не предлагал, уже усвоил…
– Я слышал, вернулся твой супруг?
– Да, пресветлый.
– Ты встретила его радостно, как и полагается?
Подтекст был очевиден: встретить-то ты его встретила, а потом?
Лиля опустила ресницы.
– Джерисон Иртон – мой муж.
– И вы, разумеется, будете счастливы. Я буду молиться за то, чтобы у вас все сложилось хорошо.
«У вас» было выделено интонацией. Лиля спрятала улыбку.
Ну да. Джерисон альдону по большому счету не нужен, а вот без Лили ему не обойтись. Ибо она владеет секретом производства бумаги и технологией печати. А вдруг потом и чего еще изобретет?
До идеи гравюр тут еще не дошли. А Лиля ведь кое-что помнила… Но это пока придерживала в рукаве.
Хорошо уже то, что она может обратиться за помощью к церкви. Монастырь – не лучшее место. Но все-таки… смотря как его оборудовать. Иные ученые монахами и были. А иные монастыри – борделями.
– Да услышит вас Альдонай.
Альдон кивнул и плавно перешел к тому, что его интересовало. А именно – к бумаге и ее производству. Крапива, конопля, другие волокнистые растения – что-то было куплено, что-то засеяно, оставалось устроить цеха и наладить оборудование. Часть уже была готова в Тарале.
Определились с составом чернил. Лиля с ними чуток помучилась, но теперь они не расплывались при малейшем попадании воды. Вообще-то это уже до нее сделали, но чернила были грубые и нехорошие. А вот если процедить, добавить чуть спирта…
Маленькие такие хитрости. Но ведь полезные?
Бумага, чернила, рабочие – не графиня ж будет этим заниматься, а стало быть, надобны грамотные люди. Кто? Лучше всего – монахи. Они и неглупы, и образованны – в отличие от части местного дворянства. Альдон, когда с ним об этом заговорили, даже нос кверху задрал. Да и было от чего. Хвалила Лиля монахов так, словно собиралась по весу золота продавать.
Так что были выбраны герои-первопечатники, сейчас они тренировались с уже имеющимися литерами, но вскоре их ждал новый набор. И даже был согласован первый список изданий, в котором наряду со «Словом Альдоная», житиями святых, королевскими указами и «Книгой семейств» (местные генеалогические древа с подробной росписью – кто, кому, кем и когда приходился) были две скромные строчки.
Букварь.
Арифметика.
И вот за них Лиля стояла насмерть. Чтобы дети хоть что-то знали, следует научить их письму и счету. А потом уж они и сами учиться начнут. Альдон подумал, понял, что эти книги будут полезны, и согласился. А его величество и спорить не собирался. Зачем? Результат все равно будет в его пользу, и королевство обогатится грамотными специалистами.
Вечером Джерисон, граф Иртон ждал домой жену.
Ради такого случая граф изволил побриться, протер кожу куском ткани, смоченным в розовой воде, надушился, надел красивый камзол и даже разложил подарки. Да, уже купленное не подходило по всем параметрам. Ну хоть что-то подарить. Женщины любят знаки внимания.
Увы… Графиня не приехала. Терпения высокородного графа хватило часов до восьми, и он, вспомнив, что жена живет у его матери, рванул в поместье верхами. Не забыв прихватить с собой свитки, которые прислал ему Рик.
Как на грех, зарядил противный мелкий дождичек, так что в поместье граф приехал изрядно подмоченным. И первым делом попал в руки вирманам. Которые тут же и взяли его в оборот на предмет злоумышлений в адрес графини. А то ездят тут всякие, а потом в графиню стрелы из-за кустов прилетают…
Джерисон с удовольствием натравил бы на них слуг или сам ввязался в драку. Но когда ему навстречу выехали два бугая и скромно так предупредили, что у них тут в засаде еще двое с луками, передумал. Ну ввяжется он в драку. А его стрелами утыкают. Их-то потом казнят. А его воскресят? Ой ли… Такими чудесами только Альдонай занимается.
Но долго его вирмане не промурыжили. Расспросили подробно и даже проводили до дома, где навстречу ему вышел Эрик.
– Ваше сиятельство, рад вас видеть.
– Эрик…
Граф без особых терзаний пожал руку вирманина и огляделся.
М-да. Заброшенное ранее поместье матери преобразилось. Все вымыто, вычищено, коврики постелены…
– Эрик! Кто там? – В холл выбежала типичная эввирка средних лет.
– Его сиятельство, Лория.
– Охти! Неужели муж графинюшки? – всплеснула руками Лория. И, видимо углядев подтверждение в глазах вирманина, перешла к делу: – Ваше сиятельство, мы рады вас видеть. Графиня скоро вернется. А пока не угодно ли вам горячую ванну? А я вашу одежду просушу, горячего вина подам… ведь заболеете, по дождю-то скакать!
– Откуда вернется? – уловил главное его сиятельство.
– Так от альдона же! Она всегда гонцов присылает, а то и голубей, мало ли что. Мы за ужин обычно без нее не садимся, но если уж она задерживается…
– Ужин?
– Да, ваше сиятельство. Соизволите попробовать? Пойдемте, я вас в графинюшкины покои провожу…
Видимо, Лория владела основами цыганского гипноза. Джес безропотно проследовал за ней, и спустя полчаса обнаружил себя сидящим в горячей ванне с ароматическими маслами.
Две служанки, полная противоположность королевским, помогли ему вымыться, причем одну он, кажется, узнал. Еще из Иртона… Или нет? Кто будет запоминать лица слуг…
– Это кто же такое оборудовал?
– Госпожа графиня. Она каждый вечер, почитай, мыться изволит.
Джес присвистнул. Нет, ну откуда что берется? Ей-ей, если бы он не был уверен, что это точно Лилиан, подумал бы, что ее подменили еще в Иртоне.
После ванны Джес почувствовал себя довольным и голодным. И тут же появилась Лория с большим подносом. Еда была вкусной, но опять сильно удивила мужчину. Никаких изысков. Здоровущий кусок мяса – как оказалось, мясного рулета, картофель, взбитый со сливками, тушеные овощи, пирог с ягодами и два кувшина, с вином и с чем-то кисловатым, но ужасно вкусным.
Посуда из цветного стекла, красиво. Столовые приборы ничуть не хуже тех, что купили они с Риком. А то как бы и не получше. Белые салфетки, белая скатерть, вышколенные слуги.
Джерисон с аппетитом поел и не заметил, как задремал. Лория подхватила кубок, едва не выпавший из его руки, и позвала стоявших за дверью вирман.
Джеса честь честью подхватили на руки, отнесли в гостевую комнату, уложили на кровать и укрыли одеялом. О чем и доложили приехавшей через полтора часа Лилиан.
Лиля, усталая как собака, выпила кваса и распорядилась: если супруг спит, то и пусть спит. Спросила у Лории, виделась ли с ним Миранда.
Нет? Почему? Ах, была на занятиях, а когда граф приехал, девочке никто об этом не сообщил… ну и ладненько.
– Лория, а между нами, по секрету, с чего бы граф заснул?
Судя по хитрым глазам женщины – со снотворного. Но признаваться она не собиралась. Лиля фыркнула и отправилась сначала в ванную, а потом спать. Миранда уже сопела в две дырочки, собаки дрыхли внизу, медленно передвигаясь к кровати, – точно, к полуночи опять на одеяло заберутся, морды. И уже самым краем сознания Лиля уловила что-то теплое, устраивавшееся у нее на голове.
Опять с утра мангустов гонять…
Знал бы граф Иртон о фильме «Неуловимые мстители»…
Собственно, супругу он поймать просто не смог.
Та встала с рассветом, отправилась на службу, потом побеседовала с пастором, который потихоньку готовился принять сан патера, подурачилась с Мирандой и удрала в Тараль.
Джерисон же проснулся намного позже. И от дивного ощущения.
Благородному графу приснилось, что на него уронили дерево. Пришлось начать его спихивать, дерево цапнуло его за руку (не больно) и сказало «р-р-р».
После такого хочешь не хочешь, а глаза открыть пришлось.
И Джерисон обнаружил себя в кровати в компании двух здоровущих собак. Обе улеглись, положив на него и морды, и передние лапы, и слезать определенно не собирались. Наоборот – смотрели с явным укором. «Мужик, ты чего, хорошо ж лежим…»
Пришлось спихивать уж вовсе не культурно.
И звонить в колокольчик, который обнаружился возле кровати. Прилетели служанки и получили вопрос – что это за зверье в кровати благородного господина?
Увы… зверье оказалось личными сторожевыми ее сиятельства Лилиан Иртон и ее сиятельства виконтессы Иртон. Две здоровущие зверюги, которых звали Нанук и Ляля, свободно гуляли по дому. А спать с людьми они привыкли. Госпожа графиня их в спальню обязательно запускает, после того как на нее убийца покушался…
Зверюг выгнали, притащили таз для умывания, одежду благородного графа, поинтересовались, изволит ли он завтракать в комнате или для него накрыть в столовой, получили ответ, что спустится, и принялись помогать одеваться.
Между делом Джерисон попытался узнать, где жена, и услышал, что супруга его, благочестиво помолившись, отбыла по делам в замок Тараль.
Вернется? Да, наверное, к вечеру…
Джерисон быстро позавтракал и поспешил на конюшню, чтобы ехать в Тараль. Но, выйдя во двор, остановился как вкопанный.
Несколько десятков детей – так показалось Джерисону, на самом деле их было около двадцати – играли в странную игру. Нарисованный круг, кинжалы, которые они бросают себе под ноги, потом проводят полосы по кругу… И среди них – Миранда! Веселая, довольная.
– Миранда!
Девочка заметила отца, помахала рукой:
– Пап, я сейчас! Только выиграю!
Сделав нескольких бросков, она пожала руку мальчишке, который находился с ней в круге, и подбежала к Джерисону.
Граф подхватил дочь на руки.
– Уф! Ну ты и теленок!
– Телочка, – ничуть не стесняясь, поправила Миранда. – Я – женщина.
Джес фыркнул.
– А во что ты играла, женщина?
– В ножички.
Мири в нескольких словах объяснила правила. Джес задумался и попросил показать нож. Увиденное ввело его в легкий ступор. Нож был вполне серьезным. Хорошее лезвие, рукоятка, обтянутая акульей кожей…
– Таким и убить можно.
– Можно, – подтвердила Миранда. – Поэтому с ним надо обращаться очень осторожно. Это не игрушка, а боевое оружие.
Джес, который собирался сказать примерно то же самое, поперхнулся – и дочка постучала его по спине.
– Пап, ты в порядке?
– Да, вполне. А кто тебе его дал?
– Это мне дядя Эрик подарил. Ты не думай, мама разрешила.
– Разрешила?
– При условии, что я научусь с ним обращаться. Мало ли что. Вот если бы я умела, когда меня барон Донтер похитил, я бы его точно убила!
Мири слезла с отцовских рук, огляделась, показала на несколько деревянных столбов:
– Вот, смотри…
Нож свистнул и вонзился в мишень. Вполне неплохо для маленькой девочки. Джерисон только головой покачал. Но ведь и не скажешь ничего. Действительно, похищение было. И лучше иметь козырь в рукаве (нож тоже подойдет), чем оказаться в решающий момент полностью беспомощной.
– Я еще поговорю об этом с мамой.
– А ты мне ничего такого не привез?
Джерисон покачал головой.
– Ты же девочка. Виконтесса…
– И что? Теперь мне себя защищать не надо?
Джес вздохнул. После похищения любые аргументы звучали бы неубедительно.
– Надо. А с кем ты играла?
– С Марком. Он сын пастора Воплера.
Тоже не самая лучшая компания, но по нижней планке подходит. Придраться сильно и не к чему.
Надо ехать к жене, в Тараль.
– Ваше сиятельство, я говорил с Анелией.
– Судя по твоему сияющему лицу, она тебя не отослала прочь?
Лонс сдвинул брови.
– Ваше сиятельство…
– Да рада я за тебя, рада… просто подумай сам. Эдоард очень хочет союза с Гардвейгом. У них уже все фактически решено.
– А не с Ивернеей? С Гардвейгом у него и так хорошие отношения…
– Анелия сказала?
– Д-да…
– Лонс, ты же бываешь при дворе, ты много слышал…
– Ваше сиятельство, если мы решим бежать…
– Ты получишь либо дорогу в Иртон, либо рекомендации в Ханганат. Амир тебя возьмет в секретари, он уже оценил твой ум. Но вот тебе мои условия. Когда вы бежать собираетесь?
– Мы с Анелией встретимся в храме…
– Там и обговорите?
– Ну да.
– Лонс, мои условия, на которых я для вас выкладываюсь, таковы. Обо мне ты Анелии и слова не скажешь. Понял?
Лонс кивнул:
– Клянусь честью.
– А еще… ты понимаешь, какой это будет скандал? Если твоя любовь водит тебя за нос…
– Ваше сиятельство!
– Что – ваше сиятельство? – ворчливо огрызнулась Лиля. – Ты понимаешь, что, если тебе врут, – это верная смерть?
– Анелия не такая. Она добрая, нежная, наивная…
– А ты понимаешь, что при выборе между тобой и принцем, в дальнейшем королем, Анелия выберет не тебя?
– Она меня любит.
– Она тебя уже раз похоронила. Значит, так. Второе мое условие. Садись и пиши. Своей рукой, всю историю, потом я позову пастора, он все засвидетельствует, запечатаем и будем хранить.
– Зачем?
– Если с тобой что-то случится, я хотя бы буду знать, кому отрывать голову. – Лиля невесело ухмылялась.
Елки, ну неужели трепетность и хрупкость могут произвести такое впечатление? Неужели, чтобы вертеть мужчинами, надо активно изображать беспомощную дуру?
Тьфу!
– Ваше сиятельство, – насупился Лонс.
– Пиши. Если все будет хорошо – сама сожгу.
Из Тараля Лиля отправилась к его величеству. Король как раз обедал, но графиню Иртон провели незамедлительно.
Лиля присела в реверансе, улыбнулась Тахиру и заняла свое место неподалеку от короля. При этом, кажется, кому-то сильно наступив на ногу. А, не важно. Подвинутся.
Гардвейг и его дочь на обеде не присутствовали. Ричард куда-то умчался, кажется, проверять, как идут дела у ивернейцев. Ибо вторая невеста должна была прибыть со дня на день.
Придворные косились, ухмылялись и явно завидовали. Лилиан Иртон определенно записали в фаворитки… болваны!
Спать-то можно с любой. А вот найти хорошего медика в любые времена было сложно.
После обеда Эдоард поманил графиню пальцем.
– Ваше сиятельство, вы будете сопровождать меня на прогулке.
Лиля сдвинула брови. Королевскую прогулку она знала. Долго, утомительно… ему бы полежать. Но как оказалось, – король сократил прогулку до получаса.
– Следую вашим рекомендациям.
Лиля усмехнулась:
– Разве я могу, ваше величество?
– Графиня, я подозреваю, что и вы, и Тахир Джиаман – страшные тираны. – Эдоард явно подшучивал над графиней. – Как у вас дела в Тарале?
– Все идет полным ходом. Дней через пятьдесят мы запустим производство на полную катушку. Если никто не помешает.
– А пытаются?
– Вирмане несколько раз выдворяли с территории странных людей, которые очень хотели посидеть у огонька ночью, на морском берегу. С собой у них была легковоспламеняющаяся жидкость… в весьма удобной для метания таре.
– Вот как? И кто же эти люди?
– Ваше величество, с этим разбирается Ганц Тримейн.
– Я смотрю, вы с ним хорошо сработались, графиня.
– Он очень умен, ваше величество.
Лиля подозревала, что Ганц видит ее насквозь – во многом. Но молчит. Она выгодна, полезна, может дать многое. Так почему не закрывать глаза на некоторые ее странности? Вот если бы супруг проявил такое же понимание…
– А ваш супруг, графиня?
Серые глаза короля смотрели холодно. Лиля не дрогнула.
– Мой супруг? После нашего разговора у вас мы не виделись.
– Вот как?
– Джерисон приехал ко мне, в поместье вдовствующей графини Иртон. И, видимо от переутомления, уснул, не дождавшись меня. Я же из Тараля возвращаюсь поздно…
– Графиня, вы – женщина. И государственные дела не должны идти в ущерб семейным. – Впрочем, в выговоре не хватало строгости.
Она не должна? А производство кто запустит? Уж точно не граф, потому как не представляет, что надо делать.
– Я поговорю с Джерисоном и прикажу ему сопровождать вас в Тараль. Пусть оценит вашу значимость для страны, ваши… деловые качества.
– Благодарю, ваше величество.
– Не благодарите, графиня. Тем более что я рад вас видеть еще и по другой причине.
– Вашему величеству достаточно только приказать, – присела в реверансе Лиля.
– Графиня… – Эдоард сделал короткую паузу, подбирая слова. – Я очень доволен вашей помощью. И помощью Тахира. Но мой венценосный брат, его величество Гардвейг, скорбен здоровьем. И рад был бы видеть знаменитого докторуса из Ханганата. А Тахир, в свою очередь, заявил, что никуда и никогда не ездит без своей ученицы. Без вас, графиня.
– Вы против, ваше величество?
– Нет, графиня. Тахир рано или поздно уедет в Ханганат. А вы останетесь. Пусть при дворе будет хотя бы один грамотный докторус. А там и ваш проект по созданию школы потянем, с помощью Альдоная.
– Тахир будет рад помочь.
– Не сомневаюсь. Он предан вам, что очень странно для хангана. И называет вас не иначе как Лилиан-джан.
– Ваше величество, это всего лишь знак уважения.
– В Ханганате женщина – это красивый цветок. И уважать его…
– Тахир вечно стремился к знаниям. И, увидев то же стремление во мне, не обратил внимания, юбку я ношу или штаны.
– Дерзите, графиня?
– Как я могу, ваше величество?
– Вы – можете. Ведь за вами стоят вирмане, ханганы…