Средневековая история. Цена счастья Гончарова Галина
Стоило всего лишь раз проявить слабость – и столько погубленных жизней. Имоджин, Джайс, Джесси (может, она жила бы и сейчас, не стань королевой? А он мог бы хотя бы видеть ее), Эдмон, Амалия, Джерисон, дети Амалии…
Корона – тяжелая ноша. И требует она от короля такого… страшно это.
Безумно страшно и больно.
«Альдонай, не прощай меня. Пойми. А простить – я себя и сам не прощу».
Ричард поехал к Гардвейгу утром. Король Уэльстера уже ждал его. Выгнал докторуса, посмотрел внимательно и кивнул на кресло.
– Присаживайся.
– Благодарю.
Ричард тоже присмотрелся к собеседнику.
Бледный, глаза красные, явно усталый. Да еще и нога болит. Видно же, как он ее старается пристроить поосторожнее.
– Как вы себя чувствуете?
– Когда узнаю, что произошло, будет лучше, – отрубил Гардвейг.
Действительно, ему стоило немалых усилий заставить всех молчать, когда не вернулась Анелия. Поползли сплетни, слухи – и пришлось сказать, что она решила поехать помолиться.
Почему одна? Не одна. Сопровождение выделил Эдоард.
Кто-то хочет об этом поговорить? Правда? Гардвейг бывал страшен в гневе, поэтому по углам шептались, но вслух старались ничего не говорить. И правильно. Целее будут.
– Анелия прибыла во дворец, была встречена графом Иртоном, который сообщил ей об осмотре повитухами, – без особых эмоций перечислил Ричард. – Испугавшись, что ее тайна будет раскрыта, она умудрилась отравить графа и сбежала.
Гардвейг выругался. Коротко и зло. Взглянул на Ричарда.
– Граф скончался. Я знаю. Мои соболезнования.
– Спасибо.
– А Анелия?
– До сих пор не поймана.
– Знал бы – сам бы удавил.
Ричард внимательно взглянул на собеседника. Нет, Гардвейг не лукавил. Он действительно так думал.
– Никто не знал.
– Что вы теперь намерены делать?
И такая усталость была в голосе этого немолодого мужчины, такая обреченность…
Он знал, что Джерисон – ближайший друг принца, даже почти родственник через вторую жену Эдоарда. Видел его. И понимал, что Эдоард не простит. Сам бы он точно…
А значит – война.
А он в Ативерне, как заложник. Альдонай, смилуйся над Уэльстером…
– Как зовут вашу вторую дочь?
Гардвейг вскинул глаза на Ричарда. Нет, не шалопай и не мальчишка сидел сейчас перед ним. Усталый не меньше него мужчина с грустными глазами. Который потерял близкого человека и нашел все-таки силы не мстить, не лить кровь, не втягивать страну в беды.
– Ты хочешь…
– Да. Анелия забыта, как и не было. Ваша средняя дочь должна приехать сюда. Подрастет – заключим брак. А помолвку как можно скорее. И подпишем все договоры.
Гардвейг выдохнул:
– Ричард… вы с отцом…
– Нам это решение далось нелегко. И надеюсь, мы не ошиблись.
Гардвейг мог бы сказать многое. Но нужны ли были слова в такой миг?
Он просто протянул Ричарду руку. Понимание, признательность, благодарность, уважение – многое было не сказано между двумя королями в этот миг. Да-да, королями, пусть одному из них только предстояло надеть корону – он уже познал горький вкус власти. Гардвейг уже давно принимал жесткие решения и ломал всех, да и себя тоже, через колено. Ричард недавно, но сейчас их роднило одно чувство.
Настоящий король знает, что он – первый, кто имеет честь отдать все для своей страны. Брать – это право однодневок и мерзавцев. Но король знает, что отдаст все, лишь бы жила его страна и был счастлив его народ. И это было общим у обоих мужчин.
Руки встретились. Пальцы сомкнулись. Синие глаза глядели в серые.
Сколько бы лет ни прошло – Уэльстер и Ативерна останутся соседями и друзьями. Пока будут живы эти короли, их дети и внуки. То, что сделали ативернцы для Уэльстера, не сотрется из памяти.
Гардвейг вздохнул и чуть улыбнулся.
– Твой отец должен тобой гордиться.
– Надеюсь. Итак?
– Мария. Мою вторую дочь зовут Мария, она на год младше Анелии. Я сегодня же напишу Милии. А сам останусь здесь, пока она не приедет. Благословлю вас, отпразднуем помолвку… и заодно чуть подлечусь. Я так понимаю, дин Дашшар не поедет в Уэльстер?
Ричард улыбнулся в ответ.
– Полагаю, что не поедет, ваше величество.
– Гардвейг.
– Полагаю, Гардвейг, что он не бросит свою ученицу.
– Графиня Иртон. Очень своеобразная женщина. Что с ней сейчас?
Ричард вспомнил спокойную красавицу, которая разговаривала с ним после похорон, едва сдерживая слезы боли и усталости, и так старалась быть сильной.
– Ей плохо, но у нее осталась дочь.
– И только? Очень жаль.
Рик едва не выдал себя. А ведь действительно…
Джес и Лилиан не были близки. Но кто об этом знает? И знает ли вообще кто-то? Джес молчал. Лилиан тоже скрытная. Поэтому если ночь, проведенная им, Риком, с Лилиан принесла плоды… ох…
Ну и пусть. Пусть все будет как суждено.
– Я не знаю, Гардвейг. Полагаю, она и сама не знает.
– Надеюсь, Альдонай смилуется над ней. Хотя я был бы рад видеть ее гостьей в Уэльстере вместе с ее учителем.
– Такие лекари и нам нужны, – шутливо возмутился Ричард.
Самое главное было сказано и принято. Теперь можно чуть расслабиться.
– Ничего, – Гардвейг усмехнулся, – я вот своих к ним на обучение загоню. Может, польза будет.
– Вы себя получше чувствуете?
– Ненамного. Но Тахир хоть не врал в лицо. Знаешь, когда тебе обещают, что проживешь еще долго, а в глазах – успеть бы сбежать, пока ты не сдох…
Ричард сочувственно кивнул.
Гардвейг взглянул на стол.
– Вина предложить не могу. Запретили и даже не приносят, чтобы меня искушению не подвергать. Но есть вода. Холодная, родниковая…
– С удовольствием…
Мужчины чокнулись кубками и дружно глотнули водички.
Ричард думал, что все должно быть хорошо. Посмотрим на Марию, подумаем… воспитаем и влюбим в себя. Никуда она не денется.
А сам он… Тепло, забота и нежность – неплохая замена любви и страсти. Может, и он научится любить эту незнакомую девочку?
Может быть…
Гардвейг думал, что Эдоард молодец. И Ричардом можно только гордиться. Вырос бы его сын таким…
Гардвейг вздохнул. Когда его сыну будет столько же лет, сколько сейчас Ричарду, его уже не будет. А внуки… Поживем – увидим.
– Какова официальная версия для всех?
– Предлагаю сообщить, что мы подписали договор, но Анелия почувствовала вкус к молитвам и решила уйти в монастырь.
– Хм…
Версия была неидеальна, но позволяла монархам сохранить лицо. А это – главное.
Будут сплетничать? Эка невидаль, когда это про королей не сплетничали? Еще как кости перемоют! Ну и что? Нет доказательств – нет и вопросов. А у кого есть…
В Уэльстере Альтрес отлично с ними разберется.
Гардвейг полагал, что и у Эдоарда тайная служба немногим хуже.
– Пусть так. Я поддержу любую версию.
«Которая позволит мне и тебе сохранить лицо…»
Мужчины понимающе переглянулись.
– Хотел бы я знать, где эта мерзавка сейчас, – вздохнул Гардвейг.
– А я нет, – признался Ричард. – Я хотел бы знать, что она получила по заслугам.
Мужчины были бы довольны, если бы увидели Анелию в этот миг.
По результатам опробования ее капитаном принцесса получила не особенно прибыльную роль корабельной девки. Хотя и не для всех подряд. Только для самого капитана и его офицеров.
За хорошее поведение Анелии была обещана ее продажа в хорошие руки. Лучше – в наложницы. За плохое – несколько оплеух она уже получила, и ей доходчиво разъяснили, что рыбы в океане непривередливы.
Все деньги и драгоценности у нее отобрали, и она могла только молиться, чтобы ее не убили до конца плавания.
Ей оставалось рыдать, молиться и сожалеть о Лонсе. Лучше бы она с ним уехала, лучше бы она никогда…
Увы. История не терпит сослагательного наклонения. Анелии предстоял долгий путь до Ханганата, и дальнейшее терялось в неизвестности. А Альдонай… как говорят альдоны – он слышит все просьбы, но отзывается весьма редко.
Простившись с Гардвейгом, Ричард отправился в посольство Ивернеи, приказал доложить о себе и принялся ждать.
Недолго. Минут через десять принц Адриан появился в гостиной.
– Ваше высочество.
– Ваше высочество…
Принцы обменялись поклонами.
– Вина?
– Благодарю. – Ричард вновь уселся в кресло и чуть расслабился. Ответил на несколько светских вопросов. И постепенно перешел к делу. – Ваше высочество, я уполномочен сообщить, что мы подписали договор с Уэльстером.
– Я полагаю…
– Да, я должен жениться на одной из дочерей Гардвейга. И приношу вам свои самые искренние извинения…
Адриан пожал плечами.
– Собственно, мы так и предполагали. Полагаю, нам следует поздравить вас с удачным браком?
Ричард улыбнулся. Сейчас он испытывал искреннюю приязнь к отпрыску Бернарда. Ведь мог бы и угрожать начать, и…
В гостиную впорхнула девушка. Высокая, симпатичная… Ричард оценил и пепельные густые волосы, украшенные какими-то цветами, и легкое розовое платье… Он встал и учтиво поклонился. Девушка ответила реверансом и скользнула к Адриану. Небрежно поцеловала принца в щеку.
– Братик, я уеду ненадолго? Не волнуйся, Мигель будет меня сопровождать, я обещаю к вечеру вернуться…
– Ва… ше вы… со… чес… тво?
Ричард запнулся четыре раза в двух словах, потому что не мог поверить своим глазам.
Это – Лидия?! То самое чучело в старых платьях?!
Роскошная пепельная блондинка, чуть худощавая, но вполне себе при фигурке… С ума сойти можно!
Лидия издала знакомый ядовитый смешок.
– Ваше высочество, это я. Неужели одежда так меняет человека? Или просто вы не дали себе труда увидеть меня под старым платьем? Впрочем, это уже не важно. Вас ждет уэльстерская принцесса, а я могу наслаждаться свободой.
Ричард только головой помотал.
Голос – ее. Гадючий характер – тоже. Лидия.
Нет уж. Змея может перелинять, но перестать кусаться – никогда. Будь она хоть какой красавицей – не нужно ему такого в своем доме. И точка.
Он рассыпался в комплиментах красоте Лидии, поцеловал ей руку, немного поговорил с принцем, согласовал сроки отъезда посольства – и уехал во дворец.
Интересно, кто мог сделать такое с этой грымзой?
Надо узнать. Но сколько Лидию ни украшай – характер у нее лучше не станет. Тому, кто на ней женится, можно только посочувствовать.
Глава 7
Новые завязи
«Дорогой братец.
Надеюсь, в Уэльстере все благополучно.
Сообщаю, что, несмотря на все наши усилия, договор с Ативерной таки подписан. И ты мне еще объяснишь, как Анелия могла выйти замуж, чтобы никто об этом не знал.
Пока же отправь в Ативерну Марию. Приодень, и пусть повитухи подтвердят, что она невинна. Второго раза нам не простят.
Я пока останусь здесь.
Благодаря лекарю из Ханганата, Тахиру дин Дашшару, моя язва благополучно заживает. И он обещает мне, что она не вскроется по новой. Если буду вести здоровый образ жизни, я смогу прожить достаточно долго. Успокой Милию и позаботься пока о моих детях.
Гардвейг».
Прочитав письмо, Альтрес Лорт перевел дух.
Да, его люди уже направили ему нескольких голубей с сообщениями. Но все же он волновался.
В этом деле все пошло совсем не так с самого начала. Ей-ей, следовало еще тогда, когда он узнал про Анелию, прибить эту шлюху вместе с ее мужем и списать на несчастный случай. Но договор был нужен – и он решил рискнуть.
Что и как пошло наперекосяк, узнаем потом. Важнее то, что Гардвейг не злится и не окажется в заложниках. А если еще его вылечат…
Альдонай, спасибо тебе…
За здорового брата, который проживет еще лет десять, а лучше – больше, Альтрес дал бы руку себе отсечь. И голову тоже.
Но интересно, как…
А, ладно. Надо пойти к Милии. Жена Гардвейга хоть и наседка, но любит мужа. Волнуется, переживает…
Пусть успокоится, не то еще, не дай Альдонай, молоко пропадет.
А за Марией и посылать не придется. Добросердечная Милия после отъезда Гардвейга велела перевезти девочек во дворец и сама занималась ими. Мария была кокетливой, веселой, обаятельной, но на учителей не заглядывалась, хотя проверить ее придется. Надо пригласить повитух.
Альтрес подмигнул своему отражению в непривычно четком стеклянном зеркале, и оно ответило тем же.
Поработаем?
– Лилиан, я тебе так сочувствую…
Лиля вздохнула.
– Лидия, лучшее, что я могу сейчас сделать, – это молиться. Чтобы Альдонай дал мне продолжить наш род.
Объявлять всем, что они с Джерисоном не… и даже дважды «не…» Лиля не собиралась. Как и вспоминать про Ричарда.
Не было. Не знала и не участвовала. А если что-то… Альдонай послал. И точка. Лиля знала, что легко могла залететь, и старалась подстраховаться.
Лидия тоже молитвенно сложила руки. Потом взглянула на Лилиан.
– Я посмотрела твои книги и подсчеты. Кое-где внесла исправления. Но в целом у тебя все неплохо. Ворья нет, в смету должны уложиться, а там и прибыль пойдет с первого же дня.
Лиля вздохнула. Ну да. Когда Лидия пришла в гости, она как раз сидела и считала. Книги лежали на столике, и, пока Лилиан распоряжалась насчет травяного отвара, Лидия раскрыла одну из них и не смогла оторваться от цифр. Как легко догадаться, новый метод ведения бухгалтерии заинтересовал девушку. Слово за слово завязалась беседа, и довольно скоро Лиля поняла, что рядом с ней почти драйзеровский финансист. Грех такие мозги не использовать. Сама-то она увы… ну не ее это – финансы и экономика. Все по необходимости, все чуть ли не из-под палки.
Доверять Лидии секреты Лиля не боялась. Во-первых, не тот масштаб. Может, принцессы и занимаются промышленным шпионажем, но не в модном же доме! Во-вторых, секретом является производство. Что, как, из чего… Это повторить нельзя. А представление о возможных прибылях модного дома «Мариэль»… да на здоровье! Глядишь – и в Ивернее такой откроем, придет пора.
– Мы скоро уезжаем.
– Мне так жаль…
Лиля действительно сожалела. Умная королева – благо для государства, но Ричард сделал иной выбор. Увы…
– Мне тоже жаль. Мы очень мало общались.
– Но к нашим услугам почтовые голуби, да и приезжать в гости мы можем…
– Принцессы не ездят просто так. А тебя не отпустит король.
Лиля вздохнула.
– Значит, письма. И пусть думают что хотят.
Лидия улыбнулась.
– И думать будут, и письма читать…
– И пусть!
Принцесса покачала головой. Да, Лилиан была умной, но иногда, вот как сейчас, она так была похожа на маленькую девочку…
– Пусть. Я тебе все равно очень благодарна.
– За что?
– За Ричарда.
– Но…
– Он как раз приехал отказываться от помолвки со мной. А тут я, во всем новом… Он меня даже не узнал! Представляешь?
Женщины одинаковы в любые времена. И основные темы их разговоров тоже.
– Не представляю, – хихикнула Лиля. – Он со стула не упал?
– Пытался. А вообще я рада, что он от меня отказался. – Про шантаж Лидия рассказывать не собиралась.
– Почему? Он ведь…
– Ну да, принц и достойная партия. А я принцесса. И… нам было бы тяжело вместе. Мне нравятся цифры, а ему книги. Ему нужна тихая и домашняя жена, а я такой никогда не буду, что неудивительно для девушки, у которой столько братьев. С ними нельзя быть слабой, вообще в коробочку засунут для пущей сохранности.
– М-да…
Женщины переглянулись. У обеих был достаточно вредный характер. И найдется ли мужчина, способный посмотреть глубже, за иголки вредности, колючки раздражительности и шипы ехидства?
Героев на свете мало. Профессия опасная.
Ганц Тримейн повертел бокал на свет, посмотрел, как луна играет на стеклянных гранях, превращая компот в густую кроваво-алую жидкость.
Да-да, компот. С тех пор как он познакомился поближе с ее сиятельством, он перестал пить вино, хотя и раньше им не злоупотреблял.
Все меняется рядом с ней. Ее сиятельство Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон.
Графиня, приближенная к королю, красивая женщина и незаурядный талант. Весьма неординарный. Ганц вспомнил, как встретился с ней первый раз… тогда она еще не была такой, как сейчас. Создавалось впечатление, что бутон был наполовину сомкнут, а сейчас распустился в невероятно прекрасный цветок. Цветок, которому нет названия.
Ему вспомнилась песня, которую графиня пела своей падчерице. «Есть на свете цветок алый-алый…»[6]
Действительно, цветок мечты, надежды, любви, счастья… и сколько его ни ищи – не найдешь, только идешь к нему через семь перевалов и мечтаешь. Вот он и нашел, а приблизился ли?
Сначала он удивлялся мужеству, терпению графини, ее отношению к людям и к себе. Потом восхищался ею. Потом стал уважать и не заметил, когда уважение перешло в бесконечную преданность. Потому и сидел сейчас и лихорадочно искал хоть какой-то выход из сложной, смертельно сложной ситуации.
Лилиан Иртон еще сама не понимала, в какую ловушку она попала. Раньше она была женой королевского… ну, будем называть вещи своими именами, внебрачного сына. У нее был муж, была защита и имя, была связь с Ативерной. Сейчас же она осталась одна. А что бывает с одинокими богатыми женщинами?
Правильно. Вокруг них всегда концентрируется всякая мразь и грязь. И рано или поздно она испачкается. Не в силу своего желания или нежелания, а в силу неопытности и какой-то особой, внутренней чистоты. Она не светлая и не посланница Альдоная, о нет. Но она добрая, яркая, искренняя, умная – она чудесная.
И в то же время она не настолько хорошо ориентируется в этой жизни. Ее можно обмануть, предать, обидеть – и Ганц не хотел такой судьбы для ее сиятельства.
Рядом с ней должен быть сторожевой пес, который загрызет любого. А вот кто?
Он сам?.. Ой ли. Он просто недостоин этого. И кто ему позволит?
Но… может быть, стоит попробовать?
В себе Ганц точно был уверен, а вот в любом другом мужчине сомневался.
Месяц прошел вполне спокойно и уютно.
Ко двору Лиле выезжать не требовалось, и на правах скорбящей вдовы она могла спокойно работать, передвигаясь по маршруту дом – Тараль – салон «Мариэль» – королевское казначейство.
Ее везде сопровождала Мири. Девочка любила папу. Она привыкла, что у нее есть отец и сейчас осталась одна. Ладно, не одна. Лиля у нее была. И доказывала это постоянно. А еще Амир.
Принц вел себя так, что даже заслужил одобрение Алисии. Он малявку разве что на руках не носил… хотя нет. На руках он ее тоже таскал. Подарил сокола, учил фехтованию, Лиля только диву давалась.
Пока Амир сам не признался. Он ведь вырос в Ханганате. Там другие люди, другие обычаи, другие порядки. И любая женщина видела в нем прежде всего принца. А вот Мири всегда будет видеть в нем человека. И это очень важно.
Гарем?
Простите, графиня, у вас представления о гареме просто дикие. Там, между прочим, не только жены живут. Там еще куча племянниц, кузин, двоюродных тетушек и семиюродных бабушек. Наложниц там от силы процентов десять.
И даже если придется их завести – Мири от этого никак не пострадает. Ну будут, просто потому что по статусу положено.
Лиля покивала. И принялась вспоминать фармакологию еще более тщательно.
Надо бы начинать с Мирандой изучать токсикологию в полном объеме. Она бы могла еще с этим подождать, но Миранде – надо. Ведь отравят девчонку…
Пока есть время, надо передать ей все знания, которые могут пригодиться. Или просто все знания?
Кто бы сказал Алевтине Скороленок, что ее привычка хвататься то за одно, то за другое, заниматься всем подряд и лезть куда только пускают окажется такой полезной?
Лишних знаний не бывает…
– Хватит лежать тут как тряпка. Мне стыдно за тебя, сын!
Александр Фалион повернул голову и посмотрел на отца.
Читать бесплатно другие книги:
