Быстрые решения не приводят к успеху. Пойми, что хочет твой мозг, и сделай наоборот Салво Дэвид
В главе 9 мы обсуждали психологические «инфекции» – беспокойство, обвинение, радость. Совершенно ясно, что в заражении или передаче такой «инфекции» есть и положительные, и отрицательные стороны (например, большинство знакомых мне людей не прочь заразиться «вирусом» счастья). Важно помнить, что осознание влияния может предотвратить негативные последствия, особенно если дело касается страха, беспокойства, обвинения и гнева. Находясь в группе, очень легко поддаться буре эмоций, которая при отсутствии сознательного подхода может привести к катастрофе. Подумайте, например, о давках в магазинах во время праздников, в которых человека могут затоптать насмерть, о толпе на спортивных соревнованиях или концертах. Все это – примеры психологических «инфекций», вышедших из-под контроля. Любые действия, которые помогут предотвратить их распространение, будут в данном случае полезны.
22. Чувствовать себя правым – не то же самое, что быть правым.
Одна из наших слабостей, которую мы обсуждали в главе 1, имеет отношение к чувству определенности. «Счастливый» мозг интерпретирует неопределенность как угрозу и стремится к ощущению уверенности в своей правоте. Но зачастую мы упускаем из виду, что такое ощущение – всего лишь ощущение собственной правоты. Это просто эмоциональный отклик, позволяющий отключить сигнал тревоги и расслабиться. Правда в том, что нам трудно признать: часто наше чувство определенности не имеет под собой достаточных оснований.
23. При необходимости прибегайте к эвристической коррекции.
Эвристика – это простые, эффективные правила, либо «встроенные» в наш мозг, либо полученные при обучении. Они «включаются» в конкретных ситуациях, особенно когда мы сталкиваемся с проблемой, имея неполную информацию для ее решения. «Счастливый» мозг любит эти правила, потому что они устраняют неуверенность. Они могут быть полезным инструментом, но также могут стать и дезориентирующими преградами. Например, когда мы, имея несколько вариантов, пытаемся решить, по какому пути поехать, проще всего положиться на простые эвристические рекомендации: «Как правило, самый лучший маршрут – самый прямой и короткий». Но когда мы пытаемся решить, стоит ли говорить своему другу, что он вписался в авантюру (при этом мы знаем, что рискуем дружбой), или просто попытаться поддержать его в тяжелые времена и сохранить дружбу, у нас нет универсального эвристического правила. Решение в каждом случае будет разным, нужно тщательно взвесить все «за» и «против», но даже и тогда решить будет нелегко. Наша задача – определить, когда эвристическое правило может принести пользу, а когда, наоборот, усугубить проблему. Если правило не помогает решить задачу, то пора включать эвристическую коррекцию.
24. Мы вынуждены создавать шаблоны.
Эволюционно человеческий мозг развит таким образом, что, получая информацию, он сохраняет ее в каких-либо «ячейках» своей внутренней ментальной структуры. Эта особенность встроена в наш мозг и возникла как необходимость для нашего выживания. Как правило, она полезна. Но зачастую заставляет нас делать «нечто из ничего». Мы можем узреть связь между случайными событиями и придать им смысл. От этих склонностей не так-то легко избавиться, но осознание помогает нам лучше ориентироваться в ситуации. И осознание очень важно! Люди инвестируют огромные суммы денег в различные религиозные концепции и т. п., в основе которых лежат сомнительные случайности. Важно вовремя вспоминать о том, что наш мозг обладает замечательной способностью распознавать и создавать шаблоны, и зорко следить за ее применением в жизни.
25. Нам нужны «субъекты».
Из главы 2 мы узнали, что наш мозг склонен всегда искать ответственного за хорошие и плохие события, происходящие с нами, – «субъекта». Если случается что-то ужасное и очевидного виновника нет, наш мозг быстренько найдет такового. Утверждения типа «у всего есть своя причина» подразумевают, что всегда существует субъект действия, который определяет эту причину. В более конкретных случаях, когда говорят: «Это часть Божественного плана», подразумевают, что причина действия заключается в высшей силе и люди измышляют рациональные объяснения, почему эта сила захотела поступить именно так. Почему-то особенно трудно признать то, что многие вещи происходят без какой-либо причины. Одна только мысль об этом повергает «счастливый» мозг в смятение, потому что подразумевает неопределенность.
26. Действие – само по себе цель.
Мы склонны думать о цели как о чем-то конкретном, определенном, но исследования говорят о том, что нас также может вдохновлять цель более широкого плана – к примеру, просто активность. Это приводит нас к мысли о том, что при равных условиях лучше делать что-то, чем ничего не делать. «Что-то» может быть чем угодно, неважно, насколько банальным оно может показаться окружающим. Эта мысль созвучна с цитатой Махатмы Ганди: «Все, что вы делаете, будет незначительно, но очень важно, что вы это делаете».
27. Мы плохо предсказываем свои эмоциональные реакции.
Когда мы пытаемся «поместить» себя в некую ситуацию в будущем, которая более эмоционально заряжена, чем та, в которой мы сейчас находимся, мы становимся жертвой «иллюзии интенсивности»: мы уверены, что можем предсказать свою эмоцию. Поэтому очень легко сказать: «Если бы я попал в ту ситуацию, я бы…» Но если мы не побывали в подобной ситуации, то у нас нет достоверной информации, как бы мы повели себя в этом случае.
28. Немедленный фидбэк – «топливо» для действий.
Страх разочарования – мощнейший мотиватор. Вкупе с тем фактом, что мы меньше волнуемся насчет событий, далеко отстоящих по времени, срок получения обратной связи становится важнейшим элементом в мотивационном «букете». Когда нет шансов получить обратную связь в ближайшем будущем, действие кажется менее значимым, а поэтому не заслуживающим внимания «счастливого» мозга. Но когда фидбэк обещает поступить немедленно, мы полностью фокусируемся на происходящем и, как результат, вкладываем в действие больше энергии и усилий.
29. Наш внутренний «детектор лжи» дает не более верные результаты, чем игральные кости.
Доктор Пол Экман посвятил свою карьеру систематизации вербальных и невербальных знаков обмана, подаваемых людьми, а также изучению того, насколько эффективно мы можем распознавать лжецов. Он сделал вывод, что большинство из нас способны только на догадки, и наши шансы определить ложь весьма невелики. Тревожно осознавать тот факт, что мы – весьма плохие «детекторы лжи», а эмпатия зачастую сильно мешает нам распознавать неправду. Исследования показали, что имитирование чьего-то поведения – один из компонентов эмпатии – делает нас еще более уязвимыми перед обманом. Это совсем не значит, что мы не должны проявлять эмпатию, но всегда нужно быть настороже и не позволять указанному чувству развиваться слишком быстро.
30. Сделайте список и используйте его.
Как мы уже знаем, память более уязвима перед ошибками, чем мы осознаем, а поэтому всегда очень полезно иметь под рукой «памятку» того, что нужно делать. Контрольный список – простое, но эффективное средство не позволить «провалам» в памяти разрушить ваши планы. Вы можете прочитать тысячу книг с советами о том, как использовать списки для успешного тайм-менеджмента, но, по моему мнению, все эти советы сводятся к основному принципу: используйте список, и вы не станете жертвой несовершенства памяти.
31. Контрфактуальное мышление – ценное и опасное умение.
Все мы имеем склонность оглядываться на свое решение и думать: «Если бы я сделал по-другому, сейчас было бы лучше…» Нам кажется, что последствия решения могли бы отличаться от реальных последствий в прошлом. Например, вы думаете: «Если бы я пошел на ту работу в Нью-Йорке пять лет назад, я бы приобрел больше связей, и моя карьера сейчас была бы более успешной». Возможно, это на 100 % правда. Но более вероятно, что утверждение наполовину правда, а наполовину – фантазия. Ему недостает анализа всех переменных, которые нужно было проанализировать в тот момент. Также вы упускаете из виду то, что вы не один день тогда провели, обдумывая все обстоятельства, чтобы прийти к решению. Правда в том, что, имея определенную информацию, вы решили не идти на ту работу в Нью-Йорке, и это решение нельзя отменить. Мы прибегаем к контрфактуальному мышлению по очень важной причине – оно позволяет нам учиться на ошибках и в будущем делать лучший выбор. Это глубоко укорененное умение, необходимое для выживания. Вообще мы должны быть рады, что оно у нас есть. Но когда оно применяется неправильно и мы «застреваем» на контрфактуальных сравнениях, ничего хорошего из этого не выходит (на деле это может привести к нарастанию негативных эмоций и к депрессии). Важно уметь вовремя остановить процесс и выйти из «порочного круга».
32. Повторение – мать убеждения.
Каждый раз во время выборов я со страхом ожидаю начала штурма политических кампаний. Мне приходится применять немало усилий, чтобы держаться от них в стороне, и я с нетерпением жду окончания. Но есть одна вещь, на которую я обращаю внимание всегда: влияют ли самые часто повторяемые лозунги на исход выборов? Почти всегда происходит именно так. Имеет ли значение то, что один кандидат говорит о другом? Иногда – да, но чаще всего – нет. Решающее воздействие на мнение избирателей оказывает частое повторение лозунгов. Самое интересное, что публика даже не уделяет лозунгам большого внимания: чем меньше внимания мы обращаем на «декодирование» послания, тем более вероятно мы поверим в него. Чем больше мы стараемся деконструировать послание, тем более вероятно, что мы отнесемся к нему скептически, – и именно этому нам нужно учиться.
33. Метафора – действенное средство.
Опытные ораторы знают, что самый лучший способ донести лозунг до аудитории – призвать на помощь метафору, яркую и легкоусваиваемую. Метафоры помогают сделать многогранные сообщения более простыми, а туманные идеи – значимыми. С помощью короткой и емкой фразы можно изменить наше восприятие сложных вопросов. Исследования показали, что если в текст вводятся метафоры (вспомните главу 10: преступность сравнивается с чудовищем или вирусом), то вся относящаяся к делу информация будет рассматриваться через ее призму. Но если осознать, как метафоры влияют на наше восприятие прочитанного или услышанного, мы становимся способны оценить реальный смысл сообщения – или же его отсутствие.
34. Мозг не только в голове.
Теория материализованного познания заключается в том, что наше тело принимает активное участие в познании, и сейчас она получает все больше подтверждений. Исследования доказывают, что на сознание влияют вес, размер, текстура, вкус, температура и другие свойства физических объектов. Вес в физическом смысле, например, влияет на наше восприятие «весомости» в перцептивном смысле. Это означает, что характеристики физического мира, влияющие на мышление, окружают нас повсюду, и мы едва осознаём это. Сейчас пока непонятно, почему это происходит. Однако совершенно ясно то, что наше сознание – деятельность нашей нервной системы – никогда полностью не изолировано от окружающего мира. Наоборот, сознание постоянно взаимодействует с ним, и это взаимодействие необходимо для нашего мышления.
35. Вы не знаете того, чего не знаете.
Это кажется очевидным, но на практике оказывается, что нет. Обычно мы склонны думать, что можем заняться любым делом и делать его так же умело, как и другие. Но ведь, возможно, другие люди учились этому годы. Все же мы думаем: «Зачем терять время, когда можно просто приняться за дело?» Причина в том, что мы не знаем того, чего не знаем. Практика и опыт – не просто подготовка к действию. Они являются частью процесса получения тех знаний, о необходимости которых в новом деле или профессии вы даже не подозревали, будучи аутсайдером. В этом смысле фраза «набить свои шишки» грубо, но очень точно описывает процесс.
36. Когнитивная беглость способствует не только обучению, но и пропаганде.
Когда информация, даже очень сложная, подается в доступной легкоусваиваемой форме, нашему мозгу гораздо легче ее обрабатывать. Другими словами, если информация обладает когнитивной беглостью, то она быстрее найдет для себя «полочку» в нашем мозгу. Когнитивная беглость – ключевой фактор обучения на всех этапах жизни. Но то же самое свойство делает ее и мощным орудием в руках тех, кто стремится склонить нас к каким-либо действиям (агитаторы, рекламщики). Им удается «упаковать» информацию так, что она хорошо ложится в уже существующие в нашем мозгу схемы.
37. Нравственное саморегулирование – вечная балансировка.
Наши нравственные принципы – это бесконечное балансирование из стороны в сторону. Исследования показывают, что, когда мы ощущаем «моральную несостоятельность» в одном из аспектов своей жизни, мы пытаемся компенсировать их нравственными поступками. Наверное, вы знаете о важности раздельного сбора мусора, но у вас никогда не доходят руки до сортировки стекла, бумаги и пластика. Однажды, проходя мимо магазина техники, вы замечаете рекламу энергосберегающих лампочек. Вы тут же решаете купить двадцать штук и заменить все старые лампы в доме на новые. Плохой поступок (не сортирую отходы) компенсируется, по вашему мнению, хорошим поступком (установка энергосберегающих ламп). Проблема в том, что «моральный маятник» может и вообще не качаться: «если я совершаю достаточно хороших поступков, то не имеет смысла делать больше».
38. Утверждения, основанные на верованиях, кажутся мозгу истинными.
Как мы уже знаем, мозг эволюционировал так, чтобы постигать смысл окружающих нас явлений, повышая наши шансы на выживание. Но результаты исследований говорят о том, что он не умеет различать многие очевидно неодинаковые вещи. Например, наша система вознаграждения не видит разницы между «хорошими» и «плохими» вознаграждениями – она реагирует на них одинаково. То же относится и к утверждениям, основанным на убеждениях: неважно, имеет убеждение в своей основе результаты арифметических операций или веру в Бога, мозг обрабатывает их одинаково.
39. Смиритесь с вероятностью.
«Повезло» – «не повезло», в любом случае везение имеет отношение к вероятностям. Велик соблазн интерпретировать события так, будто у них есть скрытый смысл («это должно было случиться»). Но правда вот в чем: выигрыш в лотерею или попадание в смерч – всего лишь статистическая вероятность. Такое трудно признать, и особенно от этого страдает наш мозг, которому нужна определенность. Осознание того, что случайность сопровождает нас повсюду, не облегчит нам жизнь, но хотя бы сотрет налет ненужной мистификации с многих событий.
40. Избегайте ошибки конъюнкции.
Ли работает поваром в фешенебельном ресторане, а также ее очень заботят проблемы женщин. Какое из этих утверждений истиннее: 1) Ли – шеф-повар; 2) Ли – шеф-повар и феминистка? Если вы выбрали второй вариант, спросите себя: почему? Возможно, потому что женщина, которую заботят проблемы женщин, скорее всего, является феминисткой. Но единственное, что мы точно знаем о Ли, – то, что она готовит еду и управляет кухней в фешенебельном ресторане. Возможно, она еще и феминистка, но точно мы этого не знаем. Поэтому истинно первое утверждение. Второе утверждение, включающее в себя первое, – конъюнкт первого, то есть оно частично совпадает с ним (в обоих утверждениях говорится, что Ли – шеф-повар). Когда мы думаем, что конъюнкт истиннее самого утверждения, то по законам логики мы допускаем ошибку конъюнкции. Конъюнкт утверждения не может быть истиннее этого утверждения, даже если содержит дополнительную информацию, которая вполне может оказаться правдой.
41. Хорошо подумайте, прежде чем принять номинальную ценность.
Наш мозг легко перехитрить и заставить его сфокусироваться на номинальной ценности (или на том, что мы называем «чистой монетой»), проигнорировав действительную ценность. Психолог Дэниель Канеман, лауреат Нобелевской премии, называет эту предрасположенность денежной иллюзией. Если, например, вам повышают зарплату на 2 %, но уровень инфляции повысился на 4 %, фактически ваши убытки составляют 2 %. Но большинство из нас не способны увидеть ситуацию в истинном свете. Мы высчитываем долларовый эквивалент 2 %-ного повышения, но не обращаем внимания на то, что реальная ценность доллара уменьшилась. Конечно, вряд ли возможно сразу повлиять на изменение своей зарплаты, но неплохо было бы держать в уме соотношение между номинальными и реальными ценностями и всегда помнить о нем. Особенно тогда, когда кто-то пытается вас в чем-то убедить, делая упор именно на номинальную ценность.
42. Не доверяйте своему «Томасу».
Окситоцин-зависимая система фиксации (Human Oxytocin Mediated Attachment System, THOMAS) – мощная мозговая сеть, производящая нейрохимический окситоцин в ситуациях, когда человек ощущает доверие к себе другого человека, и способствующая проявлению взаимного доверия. Если бы мы не обладали этой сетью, нам было бы очень трудно взаимодействовать с окружающими. Но, с другой стороны, она же делает нас уязвимыми перед всякого рода мошенниками и аферистами. Исследования показали, что примерно 2 % людей обладают способностью НЕ выказывать взаимного доверия в ответ на доверительные действия (например, вы кому-то доверяете настолько, что одалживаете ему деньги, но ваш должник не возвращает их вам). Это значит, что есть опасность встретить в своей жизни людей, которые умеют пользоваться доверием в обманных целях. Конечно, ваш «Томас» не всегда неправ, но было бы весьма умно научиться проявлять бдительность.
43. Никогда не теряйте способность объективного восприятия.
Страх потери лежит в самой основе человеческой натуры. Нашему мозгу потеря кажется большой угрозой, и для нас естественно принимать меры по ее предотвращению. Но нельзя бесконечно избегать потерь. Один из подходов к решению проблемы – приобретение взгляда на вещи биржевого трейдера. Трейдеры воспринимают возможность потери как часть игры, но никак не ее конец. Им помогает в этом понятие «багажа»: в игре случаются и выигрыши и проигрыши, но важнее всего общий результат – «багаж». Попробуйте смотреть на происходящее именно так: рассматривайте небольшие потери как часть большой игры.
44. Осторожно: манипуляция сожалением!
В главе 8 мы обсудили, как нами манипулируют, используя чувство сожаления. Если кто-то хочет, чтобы вы сделали А, но вы более склонны сделать В, тогда он пытается убедить вас, что если вы сделаете В вместо А, то будете потом сожалеть. Еще ничего не сделано, но яркая и ужасная картина сожаления уже нарисована в вашем воображении, и вы все больше склоняетесь к «правильному» решению. Конечно, бывают случаи, когда предупреждение о возможных сожалениях очень полезно. Если ваша подруга собралась вести машину, будучи пьяной, вы окажете ей большую услугу, обрисовав возможный исход событий и убедив отдать вам ключи (а если не отдаст сама – все равно заберите их!). Но когда продавец в магазине электроники пытается продать вам страховку, пугая вас возможными сожалениями, – это явная манипуляция.
45. Помните, как шимпанзе и дети предотвращают спонтанные поступки.
Иногда быть импульсивным – очень даже здорово; но спонтанность также может привести к беде. Шимпанзе и дети, как мы узнали из главы 7, будучи заинтересованными в получении большой награды, применяют похожие методы по сдерживанию своей импульсивности. Отвлекая себя игрушками, они откладывают получение вознаграждения на потом и в итоге получают большее количество конфет. Звучит очень просто, но на деле взрослым людям трудно применять эту стратегию решения проблемы. Возможно, вас вдохновит мысль о том, что даже шимпанзе способны с этим справиться!
46. Слова влияют на восприятие.
Проведите эксперимент: найдите черный маркер и два бумажных пакета. На одном напишите слово «розы», на другом – «перец-чили». Теперь положите в оба пакета лепестки роз и закройте их. Найдите несколько человек, которые не откажутся принять участие в вашем эксперименте, и попросите понюхать оба пакета (они должны видеть надписи, но не содержимое). Затем попросите их рассказать о запахе, который они ощутили. Этот эксперимент – простейшее повторение исследования, целью которого было узнать, влияет ли название объекта на восприятие участником его запаха. Оказалось, что многие люди принимают запах роз во втором пакете за запах перца-чили!
47. Подражание так же свойственно человеку, как и дыхание.
В главе 14 мы говорили о том, что каждый из нас – прирожденный имитатор. Наш мозг эволюционировал так, чтобы мы могли наблюдать за окружающими и воссоздавать увиденное. Эта способность нашего мозга, как и все другие, тоже имеет свои преимущества и недостатки. С одной стороны, имитация (подражание) играет важнейшую роль в обучении. С другой стороны, подражание может выйти за грань разумного и нанести нам большой вред. На ум приходят две мысли по этому поводу. Во-первых, будьте внимательны к тому человеку, действия которого влияют на вас. Вашему мозгу трудно разграничивать хорошие и плохие уроки, и он готов их усваивать. Во-вторых, будьте внимательны к тому, как вы влияете на других. Если у вас есть маленькие дети или вы учитель (воспитатель), это особенно важно, так как у детей особенно сильно развита способность к подражанию. Даже если вам кажется, что они не обращают на вас внимания, это не так. Вы неосознанно создаете для них модель поведения, о чем позже можете пожалеть.
48. Одиночество и конфликт всегда идут рука об руку.
Нейронаучные исследования доказали существование связи между чувством одиночества и фиксацией на конфликтных ситуациях. Это подтверждает справедливость поговорки: «Беда не приходит одна»: люди, чувствующие социальную изолированность, ищут проблемы на всю голову и нередко вступают в конфликты. Я уверен, что каждый человек, работающий в офисе с большим количеством людей, мог бы что-нибудь рассказать на эту тему.
49. Эскапизм – не панацея.
Это правда, определенные формы эскапизма очень навязчивы. Но правда и то, что многие люди играют в видеоигры, ролевые игры, не «подсаживаясь» на них. Такие занятия не лучше, чем телевидение, отупляющее своих зрителей. Некоторые люди более подвержены навязчивому поведению, чем другие, а поэтому им всегда необходимо быть начеку: если им попалась на глаза увлекательная компьютерная игра – не удивляйтесь, если через пару недель они будут играть в нее круглые сутки. Грань между приятным отвлечением и навязчивым эскапизмом может казаться очень тонкой и незаметной одним людям, другие же четко видят эту черту. Мы просто не знаем, что многие из нас относятся к первой категории. Поэтому сейчас, в век интенсивного развития техники, стоит как следует поразмыслить над возможными последствиями (но и не впадать в панику).
50. Не делайте два дела сразу
Если перед вами стоит сложная задача, попробуйте стратегически разбить свое задание на несколько этапов так, чтобы не заниматься одновременно двумя видами деятельности, поглощающими большое количество сил и времени. Например, пытаться ответить на электронное письмо, управляя при этом автомобилем, – плохая идея. Оба занятия требуют умственных затрат и равномерно распределить свое внимание между ними невозможно. Разговаривая с кем-то по телефону (не за рулем машины), вполне можно заняться и чем-то еще, например бегло просмотреть журнальную статью. Эти два занятия не могут сильно помешать друг другу. Но если вы пытаетесь полностью сосредоточиться на статье или книге, тут совсем другое дело – снова проблема. Все-таки лучше не хвататься за два сложных дела: можно сделать одно, переключиться на другое, затем снова на первое и так далее. Это похоже на то, как поезд меняет пути. Пожалуй, это не особенно эффективный способ успеть все, но ритм нашей жизни сейчас редко позволяет уделить одной задаче много времени. Переключение между приоритетными задачами может быть лучшим решением данной проблемы в случае острой нехватки времени.
Глава 16. Встряхните свой «смыслообразователь»
Наша обязанность – находить смысл в жизни и таким образом бороться с пассивным равнодушным существованием.
Эли Визель
Вы никогда не будете счастливы, пытаясь понять, в чем заключается счастье. Вы никогда не будете жить по-настоящему, пытаясь найти смысл жизни.
Альберт Камю
В заключение я выскажу еще три важные мысли, и мне бы очень хотелось, чтобы вы об этом подумали.
Не пытайтесь быть лошадьми!
В одной из частей легендарной книги Джонатана Свифта «Путешествия Гулливера» Лэмюэль Гулливер встречается с расой необычайно умных и привлекательных лошадей. Гуигнгнмы (название означает «совершенство натуры») рациональны, благородны и интеллигентны, – Гулливеру они кажутся совершенными. В противоположность им он ставит йеху – человекоподобных существ, грязных, эмоционально неуравновешенных, глупых. Позже, когда Гулливер возвращается к жизни среди обычных людей, он никак не может отделаться от ощущения, что все люди вокруг него – йеху, имеющие чуть более высокие социальные стандарты. Он так и не избавился от чувства отвращения к людям и проводит больше времени, разговаривая с лошадьми в конюшне.
Если бы совершенство было достижимо, то многие из нас сравнивали бы себя, подобно Гулливеру, с этими идеальными образцами и впадали бы в отчаяние. Недостатки и изъяны стали бы вопиющим доказательством нашего несовершенства. Большинство из нас (такие же несовершенные люди) казались бы нам «дефектными», хотя со временем несовершенные представители общества могли бы объединиться в касту. В конце концов, мы убедили бы себя в том, что если некоторые люди достигли совершенства, то и мы, приложив должные усилия и уделив этому время, тоже смогли бы. Вскоре появилось бы множество книг с описанием качеств, которые нужно было бы исправлять, и методов их исправления. «Если вы последуете нашим рекомендациям, то сможете навсегда покинуть группу несовершенных и присоединиться к совершенному меньшинству!»
У меня такое чувство, что ироничный мистер Свифт, заставивший Гулливера уйти в депрессию из-за недостатков человечества, имел в виду нечто подобное. Конечно, у нас нет образцов совершенства, с которыми мы можем себя сравнить, но это не останавливает нас! Мы продолжаем сравнивать себя с воображаемыми идеалами. СМИ и поп-культура навязывают нам образ совершенства и продукты, которые якобы помогут уменьшить разрыв между нами и этим безупречным идеалом. Существуют системы, предлагающие методы «усовершенствования» себя, и имя им – легион. Просто пройдитесь по книжному магазину или загляните в любой интернет-магазин: вы обнаружите массу таких пособий. К сожалению, наш мозг живо откликается на такого рода «помощь».
Это печально, но вовсе не значит, что альтернативы нет. Мозг – самое несовершенное чудо на нашей планете, а совершенство не входит в «планы» эволюции. Гораздо лучше было бы смириться со своими недостатками, «встроенными» в наш мозг и приобретенными в результате обучения, и научиться с ними справляться.
Смысл, вы говорите?
Если вбить в поисковик Google запрос «смысл жизни», то отобразится 6,1 миллиона. результатов (во всяком случае, в момент написания книги число таково). Мы действительно часто размышляем на эту тему. Пробежавшись по списку, вы обнаружите, что большинство результатов имеет отношение к поиску смысла жизни. Значительная часть этих страничек связана с духовными исканиями, примерно столько же посвящено «руководствам» и «формулам» поиска «святого Грааля смысла». Гораздо меньшая, но не менее значительная часть результатов – мрачные размышления о бессмысленности существования.
Сомневаюсь, что в истории человечества когда-либо был такой период, когда смысл не рассматривался бы как нечто, что можно найти. Мы – единственное экзистенциальное животное на планете, обладающее сознанием, способным «оглянуться» на себя и спросить: «Почему?» Если ответ на вопрос о смысле жизни нельзя найти внутри себя, то мы начинаем искать снаружи. Мы занимаемся этим большую часть нашего относительно краткого пребывания на Земле. Ирония заключается в том, что мозг эволюционировал так, чтобы объяснять явления окружающего мира – придавать им значение, – и ему достаточно хорошо это удается. Но ему никак не найти смысл существования себя.
Я бы согласился с Визелем и Камю, что настоящая проблема заключена в самом вопросе. Вопрос о смысле жизни – уход от настоящей проблемы, с которой мы, люди, сталкиваемся каждый день: придать смысл собственной жизни. Такая проблема может заботить только экзистенциальное существо. Только человек несет ношу поиска ответов на экзистенциальные вопросы – вопросы, связанные с явлениями, выходящими за пределы инстинктивных потребностей. Возможно, в этом и заключается наше отличие от других видов: сознание всегда стремится придать смысл существованию, чтобы строить жизнь в соответствии с ним. И эта потрясающая способность находить смысл – способность, которой не обладает ни одно живое существо на планете, – управляет нашим поведением.
Cognito Finito
Борьба с упрямыми склонностями «счастливого» мозга может удручать, изматывать, а иногда просто приводить нас в ярость. Мы зачастую думаем и делаем то, что совсем не в наших интересах, хотя иногда трудно понять, что именно выгодно для нас. Мы уязвимы перед скрытыми и явными влияниями, и в самые отчаянные моменты кажется, что наш мозг в тайном сговоре против нас! Жизнь, в конце концов, это довольно запутанная штука, и чаще всего в нашей голове – сплошная неопределенность.
Но последнее слово все-таки за нами. Мы – создатели смыслов. Мы обладаем развитым мозгом – сокровищем, которому нет равных на этой планете. Мозгом, который позволил нам продвинуться уже очень далеко и «толкает» нас все дальше и дальше. Я надеюсь, что эта книга вооружит вас полезными советами и подсказками, которые помогут лучше понять, как работает этот удивительный орган, и помогут обрести в жизни смысл.
Приложение
В процессе написания этой книги мне пришлось «поглотить» огромное количество информации, и в конечном итоге основная ее часть вместила не всю информацию. Но некоторые сведения я никак не могу исключить совсем и поэтому решил изложить их в этом разделе.
Мартышка видит – мартышка убеждена
Этот ролик, который называли одним из самых успешных за всю историю рекламной индустрии, – детище агентства Marsteller 1971 года. Он был создан для кампании Keep America Beautiful. Перед камерой проплывает пейзаж с горами мусора. Глаза актера Айрона Коуди (он играет индейского вождя) наполняются слезами – это слезы печали о жестоком обращении человека с природой. Индеец плачет, а люди продолжают мусорить. В другой версии этого ролика Айрон Коуди пересекает на каноэ загрязненную реку, проплывает мимо замусоренных берегов: индеец продолжает плакать, а люди – мусорить.
Больше известный под названием «плачущий индеец», этот рекламный ролик, будучи частью общественной кампании, сыграл большую роль в пополнении рядов борцов с загрязнением окружающей среды в США. По словам организаторов, к концу 22-летней кампании (и спустя 12 лет после выхода ролика с плачущим индейцем) местные команды волонтеров добились понижения уровня загрязнения на 88 % в тридцати восьми штатах.
Все это, безусловно, достойно нашего внимания (оставим в стороне тот факт, что Айрон Коуди не был коренным индейцем, он был американцем итальянского происхождения, да и его слезы были неестественными). Но особенно интересен объем исследований, порожденных роликом. Я вспомнил об этом, когда читал статью под названием «Тележки в супермаркетах заставляют нас вести себя плохо» в Times Online. В статье приводятся выводы недавних исследований, подкрепляющие предположение о том, что хаос и беспорядок в окружающей среде провоцируют беспорядочные действия и неэтичное поведение.
Исследование берет в основу работу психолога Роберта Чалдини, автора книги «Психология убеждения». Эффект Чалдини заключается в следующем: мы склонны брать пример с других людей, наблюдая за их поведением. Согласно теории влияния Чалдини, если мы видим, что вся стоянка заполнена тележками из супермаркета, то, скорее всего, и свою оставим там же.
Почему это напомнило мне о плачущем индейце? Потому что у истории с известным рекламным роликом есть менее известная сторона. Обычно ролик расценивают как мощный инструмент предотвращения загрязнения, но также не исключено, что он фактически побуждает людей мусорить. Звучит парадоксально, но мусор, заставивший Айрона Коуди пролить слезы, мог заставить людей мусорить еще больше.
С помощью исследования, проведенного в 1990 году, Чалдини хотел проверить, имел ли ролик с плачущим индейцем противоречивый смысл и мог ли он вызвать противоположный эффект? Проблема вот в чем: в ролике был изображен уже загрязненный пейзаж и, на протяжении всей истории люди продолжали мусорить. Чалдини задался вопросом: а мог ли ролик подспудно вызывать у людей такую реакцию – «мусорить там, где уже намусорено, можно». Вот цитаты из исследования:
У нас было три возможных варианта развития событий. Во-первых, мы предположили, что участники будут больше склонны мусорить в уже загрязненном месте, чем в чистом. Во-вторых, мы предположили, что если участник увидит, как другой человек мусорит в уже загрязненном месте, то и сам будет склонен там мусорить. Его внимание будет привлечено к общепринятой норме поведения – то есть к тому, что мусорить в этом месте «нормально».
В-третьих, мы предположили, что если участник увидит, как другой человек мусорит в чистом месте, то он будет менее склонен мусорить там: на него подействует другая норма – мусорить в этом месте нельзя. Это предположение должно было помочь нам выйти за рамки простого объяснения, основанного на понимании процессов моделирования поведения (мы предсказывали, что участники будут мусорить меньше, несмотря на то что участник-«модель» мусорил).
Результаты оправдали ожидания: 1) люди больше мусорили в уже загрязненном месте в сравнении с чистым; 2) люди мусорили больше в загрязненном месте, если видели, как мусорят другие; 3) люди мусорили меньше в чистом месте, если видели, как там мусорят другие.
Если Чалдини прав (а исследования подтвердили его правоту), то вполне логично предположить, что ролик с плачущим индейцем мог подспудно побудить людей мусорить. Если люди сталкиваются с двумя противоречащими друг другу нормами поведения, они предпочитают идти по пути наименьшего сопротивления.
Поэтому лучше было бы переделать ролик: вождь пристает на каноэ к девственно-чистому берегу – насколько хватает взгляда, все чисто. На его лице готова появиться улыбка, но вдруг кто-то, проезжая мимо, бросает из окна машины обертку от Биг-Мака. Нетронутый уголок природы теперь обезображен мерзким мусором. В кадре снова появляется лицо Коуди – он плачет…
Теперь посыл ролика ясен и определен: 1) мусорить плохо; 2) какой-то безответственный тип только что осквернил природу и заставил американского актера итальянского происхождения, который выглядит как коренной индеец, плакать.
Если хотите уличить лжеца, заставьте его рисовать
Человека, обвиненного в совершении преступления, приводят в комнату для допросов и усаживают за пустой стол. В комнате нет ни детектора лжи, ни обычной в таких случаях пары копов (добрый-злой). Вместо этого в помещение входит офицер полиции, в руках которого мы видим лист бумаги и карандаш. Он кладет их на стол перед подозреваемым и мягко говорит: «Рисуйте».
Это очень упрощенное описание того, что могло бы в действительности происходить в комнате для допросов, если бы результаты исследования, опубликованные в журнале «Практическая когнитивная психология» были признаны повсеместно. Это первое исследование, целью которого было выяснить, может ли рисование стать эффективным средством определения лжи в сравнении с вербальными методами.
Исследователи предположили, что в рисунках и набросках обманщиков должны проявляться определенные тенденции, характерные для обмана. Если попросить подозреваемого нарисовать место, где его на самом деле не было, и человека, с которым он не встречался, то в его рисунке будет меньше подробных деталей. Также предполагалось, что рисунок окажется менее правдоподобным, а человек, с которым он якобы встречался, вообще не будет изображен.
Психологи также предположили, что люди, сказавшие правду, нарисуют ситуацию, используя вид «с плеча» – прямой взгляд на происходящее, ассоциирующийся с реальным наблюдением ситуации. Солгавший же человек изобразит ситуацию как бы сверху, что может говорить о его желании отстраниться от нее.
Участникам эксперимента было дано задание пойти в определенное место, встретиться с неким человеком и обменяться с ним информацией. Было задумано четыре сценария, составленных таким образом, чтобы примерно половина участников во время опроса правдиво рассказали о происходящем, а другая половина была вынуждена солгать.
Затем принявших участие в эксперименте людей просили ответить на вопросы о произошедшем, как это и происходит при допросе, а также изобразить ситуацию на рисунке. Затем результаты вербального опроса можно было сравнить с рисунками и определить, какой метод более эффективен в определении лжи.
Вот что произошло: не было обнаружено каких-либо заметных расхождений словесного описания и рисунка, но в целом рисунки людей, сказавших правду, казались более правдоподобными, чем рисунки обманывающих. В случае со словесными описаниями такого различия замечено не было.
Что еще интереснее: участники, описывающие ситуацию правдиво, включали в свой рисунок «субъекта» (второго участника ситуации) гораздо чаще, чем говорящие неправду (80 % против 13 %). А кроме того, участники, говорящие правду, чаще изображали происходящее, используя вид «с плеча»; обманывающие же рисовали «сверху» (53 % против 19 %). В словесных описаниях первые также чаще упоминали «субъекта», чем обманывающие (53 % против 19 %). Эта техника детектирования лжи превзошла по результативности все традиционные методы допроса.
Главная причина, почему рисование может быть так эффективно для определения лжи, заключается в том, что обманывающий в этом случае имеет меньше времени для прорабатывания деталей. У того, кто говорит правду, в голове есть визуальный отпечаток произошедшего (пусть даже и несовершенный), обманщику же приходится изобретать все детали на ходу. Гораздо легче изобразить что-то на словах, чем сначала представить это зрительно, а затем воссоздать на бумаге.
Обман и эмоции имеют более тесную связь, чем мы полагаем
Предположим, вы работаете в офисе с несколькими людьми, и работа каждого сотрудника должна соответствовать определенным стандартам эффективности. Вас считают одним из лучших работников в компании. В соседнем кабинете работает парень по имени Вендел, и вам его жаль, потому что Вендел не справляется с работой и не соответствует стандартам. Он на грани увольнения. Вы думаете, что Вендел – хороший парень, просто ему не удается выбраться из этой «ямы» неудач. Возможно, если ему дать шанс, он покажет себя.
Однажды, работая над проектом в одной команде с Венделом, вы замечаете, что он сильно напортачил в отчете, и если кто-то это увидит, то его точно уволят. Но до сих пор ошибки заметили только вы и поэтому можете «прикрыть» Вендела. Если прикроете его недочеты, то фактически вам придется солгать, выдав свою работу за его, – в этом случае все пройдет гладко, и Вендел останется работать. Если нет, то его уволят.
Как вы поступите?
Обычно обман у нас ассоциируется с причинением ущерба другим людям. Но также возможно и то, что обман может помочь кому-то вроде Вендела. При каких условиях мы склонны прибегать к обману, чтобы навредить или помочь кому-то? Это решили выяснить организаторы исследования, результаты которого были опубликованы в журнале «Научная психология».
Исследователи создали искусственный сценарий, по которому участникам в случайном порядке присвоили одну из двух ролей: решающий или оценивающий. Решающего также случайно связали с оценивающим. Каждый участник становился либо «богатым», либо «бедным» по результатам лотереи, в которой у обоих была 50 % возможность выигрыша 20 долларов. В итоге получилось четыре типа пар: богатый оценивающий и богатый решающий; бедный оценивающий и бедный решающий; богатый оценивающий и бедный решающий; бедный оценивающий и богатый решающий. После проведения лотереи решающие должны были заняться решением многочисленных анаграмм. Затем оценивающим следовало оценить их работу. У оценивающих была возможность обманным путем помогать решающим или же, наоборот, вредить им. Если оценивающий преувеличивал достижения решающего, то последний получал незаслуженное денежное вознаграждение. В противном случае решающий не получал заслуженного вознаграждения.
Каковы были результаты? Богатые оценивающие значительно чаще помогали своим бедным напарникам (примерно в 70 % случаев). Богатые оценивающие в основном оценивали работу своих богатых напарников честно (90 %). С другой стороны, бедный оценивающий почти всегда помогал своему бедному напарнику (95 %). И бедные же оценивающие вредили своим богатым напарникам всего в 30 % случаев.
Исследователи сделали вывод, что в данном случае обман имеет отношение не столько к финансовой выгоде, сколько к эмоциональному отклику участников на несправедливость. Люди гораздо чаще ведут себя нечестно с напарниками и гораздо реже помогают им, если чувствуют себя «обделенными». И наоборот, если напарник кажется им «обделенным», они склонны обманным путем помочь ему.
Это исследование еще раз подтверждает, что мы далеко не так рациональны, как нам кажется. Нечестность может быть вызвана эмоциональным откликом гораздо чаще, чем рациональным расчетом собственной выгоды; по крайней мере, в контексте сравнительно небольших сумм денег (интересно было бы посмотреть, что произойдет, если поднять сумму выигрыша в эксперименте до нескольких сотен долларов).
И все-таки, как бы вы поступили с Венделом?
Насколько мы «слепы», когда говорим по мобильному телефону?
Ежедневно в средствах массовой информации попадаются новости, в негативном плане показывающие использование мобильных телефонах во время вождения. Появляется множество отчетов по исследованиям, цель которых – выявить, насколько телефон может поглотить наше внимание.
Я рад, что дискуссии на эту тему продолжаются. Но было бы полезно узнать также, оказывает ли телефон такое же воздействие на наше внимание в других ситуациях (не связанных с вождением). Чтобы показать, насколько опасно его использование во время вождения, было бы хорошо продемонстрировать, как телефонный разговор может повлиять на какое-либо простое действие, например хождение.
Именно этого решили добиться организаторы исследования, опубликованного в журнале «Практическая когнитивная психология». Исследователи выяснили, как рассеивается наше внимание при 1) разговоре по мобильному телефону во время ходьбы; 2) прослушивании во время ходьбы MP3-плеера; 3) просто при ходьбе; 4) при ходьбе в паре.
Эта называется непреднамеренной слепотой – неспособностью видеть то, что находится прямо перед носом. Если вы смотрели в YouTube ролик, в котором участники команды передают друг другу мяч и в кадре появляется горилла, то вы уже знакомы с явлением непреднамеренной слепоты.
В первом эксперименте по углам большой университетской площадки разместили проинструктированных наблюдателей. В эксперименте принимали участие 317 человек в возрасте от 18 лет – примерно одинаковое число мужчин и женщин. Группу участников поделили на 4 части по условиям эксперимента (ходьба с MP3-плеером, с мобильным телефоном и т. д.). Наблюдатели должны были оценить действие участника по нескольким параметрам: время, потребовавшееся для пересечения площадки; останавливался ли участник; сколько раз он изменил направление движения; спотыкался («петлял») ли он; столкнулся ли он с другим участником.
Результаты: люди, разговаривавшие по мобильному телефону, продемонстрировали существенно более высокие показатели «слепоты» по всем параметрам, кроме двух (время и остановка). Они меняли направление движения в семь раз чаще, чем участники без телефонов (29,8 % против 4,7 %), в три раза чаще, чем участники с плеером (11 %), и обходили других участников чаще, чем остальные (интересно то, что участники с плеером «петляли» меньше, чем другие).
Участники с телефоном обращали внимание на других только в 2,1 % случаев (против 11,6 % для участников без телефона), а также сталкивались с другими в 4,3 % случаев (против 0 % для одиночной ходьбы или ходьбы в паре и 1,9 % для участников с плеером).
Медленнее всего пересекали площадку пары, они же и чаще останавливались. Фактически ходьба в паре по всем параметрам приблизилась к ходьбе с мобильным телефоном.
Во втором эксперименте условия были такими же, но измерялся один параметр – выяснялось, заметят ли участники клоуна, катающегося на одноколесном велосипеде. Клоун был одет крайне вызывающе – на нем были огромные красные туфли и яркий желто-фиолетовый костюм. К участникам, только что обошедшим площадку, подходил интервьюер и задавал два вопроса: 1) видели ли вы что-то необычное? 2) видели ли вы клоуна?
Результат: на первый вопрос 8,3 % участников с мобильным телефоном ответили «да» в сравнении с 32–57 % участников без электронных устройств, с плеером или ходящих в паре. На второй вопрос (видели ли вы клоуна?) 25 % участников с телефоном ответили «да» в сравнении с 51, 60 и 71,4 % других участников соответственно. Получается, что 75 % участников с телефонами продемонстрировали непреднамеренную слепоту. (Несоответствие между 8,3 и 25 % могло возникнуть потому, что клоун не казался участникам чем-то «необычным» – в конце концов, это же университетский кампус.)
Итак, возвращаясь к первоначальной мысли: если мобильный телефон настолько отвлекает людей при ходьбе, то умно ли использовать его во время вождения?
Наша самооценка влияет на наше настроение
Некоторые люди так высоко ценят себя, что ходят по земле, высоко задрав голову. Другие ценят себя так низко, что никогда не поднимают головы. Вполне возможно, что и те и другие находятся не в самом выгодном положении. Целью одного интересного исследования было изучить воздействие искаженной самооценки (высокой или низкой) на психику человека. В нем принимали участие дети в возрасте от 9 до 12 лет; их всех попросили оценить своих одноклассников. Затем им предложили предугадать, какие оценки они получили от каждого из участников. В контексте исследования искажение самооценки измерялось как разница между действительной и предсказанной оценкой.
Пару недель спустя детей попросили поучаствовать в популярном в Интернете состязании «Игра на выживание», в которой наименее популярного участника исключали из группы по решению онлайн-судей. Прямо перед игрой настроение участников «измерили» следующим образом: на вопрос «Как ты себя сейчас чувствуешь?» нужно было оценить свое настроение, сделав отметки на шкале от 0 («совсем плохо») до 4 («очень хорошо») по характеристикам: злой, нервничаю, грустный, раздражен, смущен и т. п.
Затем участники заполнили персональные анкеты, описывая себя. Их разделили (без их ведома) на две группы: 1) получение неприятных отзывов во время игры (например, «ты наименее популярный человек») и 2) получение нейтральных отзывов (например, «твой соперник наименее популярен»). Затем настроение участников снова «измерили».
Каковы были результаты? Участники с сильно завышенной самооценкой были эмоционально раздавлены, получив неприятные отзывы во время игры. То же произошло и с теми, чья самооценка была занижена. В случае с нейтральными отзывами ничего подобного не было.
Эти результаты представляют большой интерес, так как они противоречат общепринятому утверждению, что завышенная самооценка защищает нас от эмоционального давления социальных угроз (теория позитивных иллюзий предполагает, что иллюзия контроля является адаптивной функцией). Этот эксперимент доказывает совершенно противоположное: завышенная самооценка повышает уровень стресса в ситуации социальной угрозы.
Нужно принять во внимание тот факт, что в эксперименте участвовали дети, у которых не было жизненного опыта, способствующего «раздуванию» самооценки. Но в любом офисе, клубе, баре вы легко найдете взрослых людей, которые, подобно этим детям, завышают или занижают свою самооценку. Не хочу показаться слишком циничным, но весь этот эксперимент оказался яркой иллюстрацией того, что происходит в нашем взрослом мире, и этому стоит уделить особое внимание.
Пищевые привычки, или За что винить маму
Исследование, проведенное Норвежским институтом общественного здравоохранения, показало следующее: когда нынешние детишки достаточно подрастут, у них будет много поводов обвинить своих матерей в неправильной заботе о них. В этом исследовательском проекте ученые задались целью проанализировать привычки приема пищи у детей в зависимости от психологического состояния их матерей. Оказалось, что эмоционально неуравновешенные матери склонны давать своим детям больше сладкой и жирной пищи, что приводит к набору веса.
И это не маленькое исследование! В нем приняли участие почти 28 тысяч женщин, психологическое состояние которых измеряли по таким параметрам, как беспокойство, грусть, неуверенность в себе, негативное восприятие мира. В сочетании эти характеристики составляют так называемую негативную эмоциональность, и у матерей, демонстрирующих ее, понижен порог сопротивляемости стрессу (попав в трудную ситуацию, они сдаются быстрее). Поэтому, когда ребенок такой матери выходит из-под контроля, она склонна «опустить руки».
Странно, что исследователи не обнаружили связи между психикой матери и здоровыми пищевыми привычками. Очевидно ведь, что, если мама более позитивна и уверена в себе, она совсем не обязательно кормит ребенка фруктами и овощами.
Неприятно вот что: предыдущие исследования выяснили, что если у ребенка более ответственные родители (оба – и мама, и папа), это опять же приводит к увеличению уровня сахара в его диете. Оставим в стороне негативный эмоциональный компонент, которого касалось норвежское исследование, и подумаем, что должен делать современный родитель? Исследование Фрэмингема, проведенное более десяти лет назад, увенчалось самыми неожиданными результатами за всю историю изучения этой темы: когда родители сами едят все подряд (отсутствие контроля), но проповедуют «диетические ограничения» (строгий контроль), их дети толстеют!
Это звучит парадоксально, но имеет глубокий смысл. Зачастую людям, которые много говорят о необходимости ограничения калорий, труднее всего самим придерживаться своих же принципов. Поэтому они попадают в коварную ловушку: увеличение контроля приводит к потере самообладания, что заставляет увеличить контроль. А дети, эти маленькие «губки», впитывают в себя всю эту неразбериху и потихоньку набирают вес.
Каков же выход? Вырваться из порочного круга, стать гибкими и демонстрировать своим детям правильное поведение. А если проще, то относитесь к проблеме легче!
Благодарности
Мне хотелось бы поблагодарить великое множество людей, которые помогли мне в написании этой книги. Но больше всего я благодарен своей семье – жене Дженнифер и детям Дэвину, Коллину и Кайле, которые день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем поддерживали меня, их любовь и вера неизменно давали мне энергию.
Конечно, у меня ничего не получилось бы, если бы не усилия моего агента Джилл Маршалл, чьи советы и наставления оказались неоценимыми. Я также хотел бы поблагодарить своих друзей, которые уделили мне свое время, помогая обдумать аргументы, редактировать главы и предоставляя отзывы о написанном, – это Джефф Нил, Джон Вик, Роберт Вандерворт, Дональд Вильсон Буш и Тодд Эссиг. Кроме того, выражаю особую благодарность авторам-коллегам. Дэвид Доббс дал мне ценные советы, когда я только начинал свой путь научного журналиста. Марк Чангизи рассказал о своем опыте авторства и великодушно познакомил меня с собственным агентом (позже ставшим моим агентом). Карл Циммер потратил уйму времени на прочтение первоначального варианта книги и посоветовал, как можно ее улучшить. Роберт Бертон также рассказал о своем писательском опыте, и эти знания оказались для меня весьма полезными. Дэниел Симонс внес свой неоценимый вклад на финальном этапе написания книги.
Особую благодарность выражаю Рею Герберту, ставшему автором предисловия. Он задал стандарты для написания серьезных психологических работ, которые послужили для меня образцом. Я также глубоко благодарен своему первому редактору в журнале Scientific American Mind Карен Шрок за то, что она предоставила мне возможность опубликовать материал в первоклассном научном журнале. Спасибо Райану Сейгеру, прекраснейшему журналисту, познакомившему меня с командой в True/Slant: Коутсом Бейтменом, Андреа Шпигель, Майклом Ростоном и Льюисом Дворкиным. С большинством из них я сейчас работаю в Forbes, и все они помогли мне в моей карьере.
Еще давно, когда я начал вести свой блог Neuronarrative, мне посчастливилось познакомиться с замечательными людьми – это были ученые, авторы, которые нашли время для интервью. Эти знакомства оказали большое влияние на мою последующую деятельность. Я хотел бы поблагодарить всех тех, кто с радостью помогал мне, даже если я сваливался на вас как снег на голову.
Огромную благодарность выражаю также всем талантливым исследователям, которые, не покладая рук, работают в исследовательских институтах и лабораториях по всему миру над расширением нашего понимания сложных поведенческих вопросов. Без них и их открытий мы просто не смогли бы обсудить все темы, затронутые в этой книге.
Спасибо редколлегиям журналов Psychology Today, Scientific American Mind и Mental Floss за их неоценимую помощь и поддержку. Надеюсь, что наше сотрудничество продолжится и в дальнейшем.
Читать бесплатно другие книги:
