Бездарь. Пять шансов из тысячи Горъ Василий

Глава 4

Максим Вересаев

…Продирать глаза ни свет ни заря было в падлу. Поэтому когда зажужжал вибросигнал телефона, предусмотрительно пристроенного вне пределов досягаемости, я мысленно обложил будильник по матери и вспомнил всех его родственников, начиная с допотопных часов с кукушкой и заканчивая кремлевскими курантами. Он почему-то не обиделся и не заткнулся. Пришлось вставать, плестись к подоконнику по прохладному полу и мысленно обзывать себя самыми нехорошими словами.

Когда я, наконец, нащупал нужную кнопку и вырубил трубку, ползающую по гладкой поверхности, проснулась Ольга. И, мгновенно вспомнив наши вечерние договоренности, томно мурлыкнула:

– Доброе утро, любимый!

– Доброе утро, солнышко! Как настроение? – голосом любящего мужа поинтересовался я. Мысленно порадовавшись тому, что девушка находит в себе силы абстрагироваться от малоприятных мыслей об исчезающе малых шансах на возвращение домой.

– Супер! – не задумываясь ни на мгновение, ответила она и с наслаждением потянулась. Причем умудрилась сделать это настолько сексуально, что мне слегка поплохело. Пришлось в хорошем темпе выполнить поворот «кругом» и уставиться в открытое окно.

Поняв, чем вызвана такая реакция, Фролова довольно хихикнула и решила подлить масла в огонь:

– Иди ко мне… Я та-а-ак соскучилась…

Услышав шелест отбрасываемого одеяла, я мысленно схватился за голову и пообещал себе при первой же возможности вправить нахалке мозги:

– Я тоже соскучился, и ничуть не меньше, чем ты, но через сорок минут нам надо быть в портальном зале!

– Вечером тренировка, утром тренировка, днем тренировка! А по ночам – здоровый сон… – сварливо пробурчала она. – Слушай, Макс, а может, тебе просто понравился кто-то из прислуги и ты меня специально выматываешь до предела?

– Мне нужна только ты! А выматываю я тебя по твоей собственной просьбе и лишь для того, чтобы повысить наши шансы на возвращение домой!

– Прости, милый, я… просто… ревную. Очень-очень… – «виновато» вздохнула Фролова, вскочила с кровати, пулей подлетела ко мне и обняла со спины. Совершенно по-хамски прижавшись грудью. – Потому что люблю больше жизни и страшно боюсь потерять…

Не отреагировать на столь душещипательное признание я, «любящий муж», не мог. На шутку, больше похожую на изощренное издевательство, тоже. Поэтому выскользнул из объятий, развернул Ольгу спиной к себе, заставил наклониться вперед и упереться руками в кровать, затем задрал ее ночнушку чуть ли не до затылка и… запечатлел «нежный поцелуй» куда-то в район первого поясничного позвонка. Естественно, с соответствующими звуковыми эффектами, дабы греющие уши девицы прочувствовали всю силу моего желания.

Увы, насладиться моральной победой не получилось: сообразив, что экстремальный перевод в эту позицию – лишь месть за шутку, Фролова безумно эротично прогнулась в пояснице и, насмешливо посмотрев на меня через плечо, хрипло выдохнула:

– Блин, хорошо-то как, Настенька!

– Я не Настенька! – парировал я и шлепнул ее по заднице, обтянутой симпатичными белыми трусиками.

– Все равно хорошо! – расхохоталась эта оторва и, выпрямившись, нахально потребовала отнести ее в ванную. Ибо ее ножки, измученные во время вечерней тренировки, видите ли, напрочь отказывались ходить.

– Для начала не мешает приказать нагреть воду.

Фролова скептически наморщила носик:

– Макс, не смеши: раз наши девочки работают на та-Горена, а для нас все еще включен режим наибольшего благоприятствования, значит, вода уже нагрета, а завтрак – готов…

Как и предполагала Ольга, все три девицы были давно на ногах и шуршали, как дизель в Заполярье. «Училка» тусила в ванной, «Лолита» металась по гостиной – видимо, накрывала на стол, а секс-бомба зажигала на кухне. Последнее порадовало особо. Ибо после вечерней тренировки по ножевому бою, во время которой мы с Ольгой усиленно создавали алиби, и шестичасового сна я проголодался просто до неприличия. То есть был готов сожрать все что угодно. За исключением разве что своей «супруги».

Судя по урчанию желудка, Ольга испытывала то же самое. Поэтому, побив все рекорды по скоростному приведению себя в порядок, мы вскоре спустились в гостиную и, попадав в кресла, пододвинули к себе тарелки.

Гарнир – какую-то кашу из злаков с приправами – оказался никаким. То есть есть его было можно, а наслаждаться уже нет. Но стоило мне попробовать истекающее соком жареное мясо, как я чуть не застонал от наслаждения и сразу же потребовал добавки. Забыв про то, что кусок, лежащий в моей тарелке, был еще почти цел и внушал уважение своими размерами.

Фролова, удивленная выражением моего лица, задумчиво выгнула бровь, затем нахально продегустировала содержимое моей тарелки и, отодвинув в сторону уполовиненную пиалу с салатом, потребовала себе того же. Ждать, пока приготовят заказанное, она почему-то не захотела и принялась помогать! Мне! Да с таким энтузиазмом, что моя порция начала таять на глазах!

– Переесть не боишься? – ехидно поинтересовался я, когда в тарелке остался один гарнир, а «любимая супруга» голодным взглядом уставилась на дверь, ведущую на кухню.

– ТАКОЕ мясо – не еда, а наслаждение! – выкрутилась она. Потом подумала и добавила. Уже по-русски: – А наслаждений мне в последнее время катастрофически не хватает…

…Провожали нас, как на фронт. Правда, вместо того, чтобы захлебываться слезами и со страшной силой махать платками вслед, девицы усиленно тренировали чуткость слуха. И, наверное, страшно радовались услышанному. Ведь всю дорогу до ворот внутренней ограды поместья та-Горена мы с «супругой» обсуждали восхитительный завтрак и перспективы получить такое же гастрономическое удовольствие на обед и ужин. Тему еды задвинули только тогда, когда вломились в родовое логово ап-Лагарратов. Вернее, когда спустились в подвал, прошли по коридору и добрались до «банковского хранилища» – комнаты с нашим снаряжением, круглосуточно охраняемой двумя боевыми тройками. Впрочем, и там, готовясь к тренировке, мы обменялись буквально десятком фраз, большая часть которых касалась планов на день.

К дверям портального зала подошли точно в назначенный срок. И, оценив внешний вид собравшихся в коридоре магов, опять с трудом удержались от смеха. Почему? Да потому, что одетые по форме номер два[26] повелители стихий, разума и рун больше всего напоминали духов в карантине![27] Нет, не сложением – все трое обладали широченными грудными клетками и неплохим мышечным корсетом – а ощущением забитости, неуверенности в себе и тщательно скрываемого недовольства.

В принципе, я их понимал – великим и ужасным, привыкшим чувствовать себя нереально крутыми и поражать окружающих магическими умениями, не нравилось ощущать себя лохами. Но сочувствовать им я не собирался. Ибо для моих планов требовалась не только магия, но и вполне определенные двигательные навыки.

Увидев улыбки на наших лицах, будущие бойцы РГСН[28] повели себя, как пятиклашки, пойманные в подворотне с сигаретами, – покраснели, опустили взгляды и зачем-то спрятали руки за спины. Чем здорово повеселили не только нас, но и Измененных, подпиравших стены по обе стороны от двери портального зала.

– Ну че, зайки, к трудовым свершениям готовы? – не без труда подобрав подходящие синонимы на гелиа-ти, ехидно поинтересовался я. А когда маги вразнобой закивали бестолковками, кровожадно ухмыльнулся: – Что ж, тогда вперед и с музыкой…

…Портанувшись на тренировочную поляну, расположенную в дебрях Даллатского леса, я огляделся по сторонам и аж присвистнул: прошедшие сутки бригада местных «таджиков» опять провела в состоянии трудового оргазма и напрочь перевыполнила планы. Нет, ни один из двух спецобъектов, строящихся по моим эскизам, еще не построился. Но первая полоса разведчика в Девяти Мирах была готова где-то на три четверти, а у трехэтажного «особняка», в котором я собирался отрабатывать тактику действий штурмовых групп в городском бою, ведения боя в жилых помещениях и т. д., не хватало только крыши. Мысленно порадовавшись тому, что в ближайшие пару дней моих охламонов можно будет нагружать по полной программе, я мельком полюбовался на громаду Клыка Шеллара,[29] вздымающуюся к небу метрах в трехстах от нас, после чего рванул к лесу. Ничуть не сомневаясь в том, что воинство устремится следом.

По большому счету, мучить парней отработкой первого приема десантника[30] в его классическом исполнении никакой необходимости не было. Ведь начиная со второго курса, учащихся магических академий готовили к работе в боевых тройках и заставляли бегать в компании с напарниками-Измененными. Но мой вариант, двухкилометровый кросс по сильно пересеченной местности, да еще и с многочисленными дополнениями и извращениями, неплохо нарабатывал отсутствующие у них рефлексы и поэтому пробегался каждый день. Кстати, к этому упражнению будущие бойцы РГСН относились более-менее терпимо – без особого нытья сбегали по лесистым склонам, уворачивались от летящих в лицо ветвей, перепрыгивали через попадающиеся на пути кусты и скакали по «живым» камням. А вот отработку падений и страховок ненавидели со страшной силой, так как позорились не только перед Ольгой, но и перед «таджиками», постоянно косящимися в нашу сторону. Тем не менее, тренировались парни добросовестно, так как неплохо помнили первое занятие и показательное выступление моей «любимой супруги». А также надеялись на то, что я пойду им навстречу и добавлю в программу подготовки рукопашку и ножевой бой…

…Падали маги хреново. От слова «очень»: Арвид ап-Лагаррат, поскользнувшись на поросшем мхом валуне, чуть не разбил себе голову о растущий рядом пень, а Аттуш ап-Шевил, навернувшись практически на ровном месте, отбил себе копчик и неслабо разодрал правый бок. Полное отсутствие этого навыка меня расстроило настолько сильно, что я прервал пробежку, вернул бойцов на поляну и объявил «день мартышки».

Услышав фразу «делай, как я», эти наивные дети чукотских оленеводов обрадованно заулыбались. Улыбались во время разминки, легкой физухи и теста на растяжку. Улыбались, пока размечали «акробатическую дорожку» и «татами». Улыбались, пока убирали с них камешки, сучки и тому подобную хрень. А после первых пятидесяти кувырков вдруг резко помрачнели. Дальше им стало еще хуже: стоило мне продемонстрировать основные виды самостраховок и сообщить о том, что отрабатывать их придется до потери пульса, как магам вдруг захотелось домой. И если первые, относительно простенькие варианты страховок они выполняли еще более-менее добросовестно, то на падении через спину напарника, стоящего в партере, начали бурчать. В принципе, я мог воспользоваться административным ресурсом и заставить страдальцев отжиматься от забора и до обеда. Но вместо этого решил проявить редкий гуманизм: попросил Ольгу помочь показать местным папуасам области практического применения отрабатываемого материала.

Уяснив поставленную задачу, Фролова изобразила поклон, после чего скользнула вперед и в хорошем темпе впечатала меня в землю. Выполнив классический бросок с подворотом из спортивного самбо. Когда я встал и снова приготовился к бою, сделала неплохой цури-гоши[31], затем отличный аши-гурума[32] и закончила шоу простеньким, но очень быстрым ко-учи-гари.[33]

Как я и предполагал, уже на втором броске самый нетерпеливый из магов, Фрайт ап-Ивер, насмешливо фыркнул. В упор не увидев, что я падаю не как бревно, а страхуюсь. А после четвертого броска вообще заявил, что я ей подыгрываю.

Такую тупость требовалось лечить, причем немедленно. Поэтому я предложил парню доказать свою нереальную крутизну и положить мою супругу на лопатки. О-о-о, что тут началось: стихийник, почти не скрывавший бубнового интереса к Фроловой, завистливо вздохнул, ритуалист изумленно уставился на меня, а наш доблестный разумник, побоявшись, что я передумаю, быстрым шагом рванул к Фроловой. И… со всего размаху грохнулся на спину, нарвавшись сначала на хорошо отработанную ударную связку по болевым точкам, а затем на примитивную подсечку под заднюю ногу! Весьма жесткое падение на утоптанную землю маг воспринял как оскорбление. И вместо того, чтобы стать осторожнее, вышел из себя.

Ничуть не испугавшись гневного взгляда и грозного рыка, Оля встретила вторую атаку двойкой в голову и печень, расчетливо «отдала» разумнику левый рукав и, «в ужасе отступив», поймала его на аши-барай – переднюю подсечку под ход ноги. После чего продемонстрировала ошалевшим равенстирцам добивающую серию из удара в печень, хайто-учи в затылок и йоко-гери в висок уже упавшего мага. Да так энергично, что Арвид ап-Лагаррат чуть было не метнулся на помощь обреченной жертве!

Полюбовавшись на каблук ее ботинка, замерший в нескольких сантиметрах от его виска, Ап-Ивер почему-то озверел. И, вскочив с земли, снова попер в атаку. Совершенно идиотскую и по замыслу, и по технике исполнения: расставил в стороны руки и буром понесся вперед, планируя то ли сбить Фролову с ног своим весом, то ли втоптать в землю.

Сбил. Вернее, она упала сама. Очень технично перекатившись через спину и исполнив бросок через голову с упором ноги в живот. Такой гадости бедный маг разума явно не ожидал. Поэтому вспорхнул в воздух, аки птица, пролетел метра два с половиной и, шлепнувшись оземь, забыл, как дышать. После чего вдруг закосил под золотую рыбку. Болтающуюся в сачке над аквариумом.

Разозлился – жесть. До умопомрачения. И… следующие несколько минут остывал. С моей помощью. Изучая фигуры высшего пилотажа и регулярно втыкаясь в землю под разными углами.

С таким новаторским подходом к борьбе с гордыней умиротворение пришло довольно быстро. И маг, оклемавшись и начав думать, даже смог понять смысл лекции о вреде неконтролируемых падений на твердые поверхности со сложным рельефом…

…Вломившись в лес, я дал группе разогреться, а потом начал постепенно взвинчивать темп. Ориентировался по самому слабому звену – по Ольге. Соответственно, старался добавлять как можно большее количество кувырков, нырков и боковых смещений, которые она выполняла легче и быстрее, чем наши маги, и, соответственно, меньше уставала. А минут через пятнадцать, почувствовав, что согрелись все, свернул к Клыку Шеллара и вскоре выбежал на опушку.

Отсюда, с расстояния метров в пятьдесят от основания, столовая гора просто подавляла. И вызывала неслабое желание постоянно смотреть вверх, дабы не схлопотать по кумполу каким-нибудь не вовремя сорвавшимся с места каменюгой. Конечно же, пялиться вверх я не стал, а огляделся по сторонам, нашел взглядом знакомую наклонную «полку» и рванул по направлению к ней.

Бойцы радостно понеслись следом – высотно-штурмовая подготовка нравилась им в разы больше отработки самостраховок, а скоростной спуск с пятидесятиметровой высоты вообще вызвал детскую радость. Тем не менее, добежав до очищенной от камней площадки, они не рванули вверх, а дисциплинированно построились и без моего напоминания начали делать стандартную разминку.

Мысленно посмеявшись над их энтузиазмом, я забрал у главного несуна РГСН Арвида ап-Лагаррата веревку, систему[34] и ССУ-шку,[35] поднялся по полке и шустренько подготовил место для тренировок. Потом нацепил на себя снаряжение и, потребовав внимания, продемонстрировал требуемую последовательность выполнения упражнений. После чего съехал вниз и подозвал к себе Аттуша ап-Шевила.

Когда сияющий счастливчик сорвался с места и вцепился в протянутую систему, оставшаяся парочка магов понуро повесила головы и поплелась на «татами» отрабатывать самостраховки и падения. Ольга тоже не обрадовалась. Но просить дать ей возможность полазить не стала, а ушла к опушке. Отрабатывать связки ножевого боя из персональной программы.

Проводив ее взглядом, я неторопливо отошел от стены метров на десять и, присмотрев местечко поудобнее, завалился в густую траву. Так, чтобы видеть стенку «скалодрома».

Поняв, что я не собираюсь проверять правильность подгонки снаряжения, стихийник слегка напрягся. Пришлось его «успокаивать». По-нашему, по-бразильски:

– Переводить вас за руку через каждую лужу я не собираюсь. Все, что нужно, я вам показал. Остальное зависит от вас…

…Базовые упражнения вся троица откатала на четыре с минусом: если скоростной спуск по вертикали с остановкой в заданной точке, а также «маятники», «обороты» и «маятники с оборотами» выполнялись довольно уверенно, то перевороты головой вниз и все, что можно сделать в этом положении – с задержками. Впрочем, давать им специально-тактические упражнения вроде спуска по зданию с ведением отвлекающей стрельбы и метанием штурмовой гранаты в окна я не собирался, поэтому особо не придирался. Зато к тем, кто отрабатывал страховки, цеплялся практически постоянно. А когда увидел в их глазах недовольство, усложнил им задачу, заставив отрабатывать кувырки через крупные камни и после прыжка с вершины двухметрового валуна.

Когда мои зайки нападались до безобразия и напрочь перестали соображать, я сменил гнев на милость, объявил тренировку законченной и разрешил им немного покататься. А сам вооружился парой деревянных ножей и отправился к «любимой супруге». Проверять, как она освоила отрабатываемый материал.

Начал с работы по отдельным секторам, потом погонял ее по сериям из двух ударов и, убедившись, что все движения неплохо вбиты в подсознание, показал комплекс посложнее. К моему удивлению, Фролова, начавшая осваивать азы ножевого боя менее месяца назад, с ходу врубилась в показанную технику. И через считаные минуты изобразила его боевое применение!

– Оль, из тебя получится очень неплохой боец! – сказал я минут через тридцать, когда разошедшаяся девица чуть было не достала меня ударом в селезенку. – Обычно до такой скорости дорастают месяцев через шесть…

Девушка смахнула со лба капельки пота и устало поинтересовалась:

– Это с начальной базой типа карате или без нее?

– Без.

– Ну, тогда я совсем деревянная…

– Не надо ля-ля, ты…

– Не напрягайся, я пошутила. Просто умоталась так, что сил нет даже улыбаться…

– Жаль… – «расстроенно» помрачнел я. – А я собирался с тобой на пару прошвырнуться по городу: пройтись по магазинам, посидеть в какой-нибудь уютной забегаловке, послушать местные джаз-шайки… в смысле, банды…

– Вересаев, тебе никто не говорил, что ты редкий гад?! – возмущенно воскликнула Фролова.

– Не-а!

– И правильно, потому что ты – чудо! Которое умеет поднять девушке настроение…

…Как выяснилось, «поднимать настроение» я умел хреновато. Вернее, поднимать – поднимал, но очень ненадолго: когда я согнал со стены развлекающихся магов и заставил их построиться, Фролова вдруг помрачнела и ушла в себя.

Помня о том, что каждый из моих архаровцев может оказаться модифицированным засланцем, способным запоминать все, что происходит в радиусе пяти парсеков, я отправил их к портальному камню кружным маршрутом. А когда их топот затих в отдалении, перешел на русский и негромко поинтересовался:

– Оль, тебя что-то беспокоит?

Фролова, не отрывавшая взгляда от кустов, за которыми скрылись маги, зябко поежилась и угрюмо кивнула:

– Угу…

– Что?

– Никак не могу заставить себя относиться к ним, как к расходному материалу…

– Если маги Разума вложат им в головы нужную программу, а я вобью в их тела нужные рефлексы, то они могут и выжить…

– Макс, не езди мне по ушам! – вдруг разозлилась она. – Скажи, ты сам-то в это веришь?!

Я пожал плечами:

– Соваться в поместье ап-Бриалана без магов – самоубийство. Соответственно, если мы хотим вернуться домой, то…

– А соваться с ними – нет?! – пропустив последний аргумент мимо ушей, крайне эмоционально воскликнула Фролова и развернулась ко мне всем телом. – Скажи, а что, если этой самой Дарии в поместье тупо НЕ ОКАЖЕТСЯ?! Если та-Девер прячет ее где-нибудь в деревне, на даче или в придорожном мотеле где-нибудь у черта на куличках?! Что мы будем делать тогда?!

– Оль, не горячись… – начал было я, но не тут-то было:

– Второго шанса явиться в гости так, как мы собираемся, нам не дадут, значит, облажаемся мы по полной. Далее, нас с тобой будут ненавидеть родственники и друзья погибших магов, все лейстиварское «дно», а о работе на та-Горена можно будет забыть…

– Ты предлагаешь забить на все и остаться тут? – насмешливо поинтересовался я.

– Да ничего я не предлагаю… – в сердцах махнув рукой, вздохнула девушка. – Просто шансов у нас – один из миллиона. А мы, задрав хвосты, во весь опор ломимся в пропасть, да еще и тащим за собой ни в чем не повинных людей…

– А у нас есть другие варианты? – устало усмехнулся я, дождался, пока она нахмурится, и показал ситуацию с другой стороны: – Если мы решим остаться, то эти парни останутся живы. Зато пострадает твой отец, ваши телохранители, прислуга и хрен знает кто еще…

– Н-не поняла?

– Представь себе ваш спортзал, затем открывающийся портал, десяток боевых троек, разбегающихся по дому, силовые щиты, в которых вязнут пули, стихийников, выжигающих все и вся… И нас – сидящих в каком-нибудь уютном лейстиварском ресторанчике за кувшином хорошего ви…

Ольга представила. Видимо, достаточно, так как сузила глаза и сжала кулачки:

– Один из миллиона, говоришь?

– Это сказала ты, а не я!

– А по-твоему?

– Где-то один к тысяче…

– Ну, это меняет дело…

…В город выползли часа через два после возвращения домой. Чистые, сытые и прикинутые по местной моде. Правда, с некоторыми дополнениями вроде заныканных под одеждой пистолетов и ножей, но это было несущественно. Подходя к внешним воротам второго круга, Ольга слегка напрягалась – подсознательно ждала, что нас завернут обратно. Но когда я напомнил ей, что большая часть нашего оружия и снаряжения хранится в «банковском хранилище», а значит, та-Горен уверен, что мы вернемся, успокоилась:

– А-а-а, ну да, куда ж мы, на фиг, денемся с подводной лодки?

О том, что Большой Босс подстраховался и отправил за нами пару топтунов и боевую тройку, я сообщать не стал, решив не портить ей удовольствие от променада. Тем более что ни те, ни другие нам совершенно не мешали – держались на расстоянии и не мозолили глаза. Не стал я говорить и о том, что эту прогулку можно считать прогулкой чисто номинально, ибо мне надо вжиться в этот город и понять, насколько в нем комфортно работать. Поэтому старательно изображал приятный расслабон, лениво вертел головой по сторонам и разглядывал городские достопримечательности.

Кстати, Белый город – та часть Лейстивара, в которой проживал местный бомонд – в реальности выглядел ничуть не хуже, чем в иллюзиях та-Горена. И стоил того, чтобы его разглядывать. Широченные и идеально чистые улицы были вымощены тесаным камнем в разы аккуратнее, чем Красная площадь. Роскошные особняки, прячущиеся за коваными оградами, радовали глаз не только разнообразием, но и красотой архитектурных решений. Про парки и сады я вообще не говорю: практически все деревья, кусты и даже отдельные цветы несли на себе следы магического изменения. Причем изменения, настолько выверенного и точного, что некоторые особо удачные ландшафтные композиции ввергали нас с Ольгой в состояние жесткого офигения!

Что странно, при всем разнообразии видов растений в городе пахло не как в парфюмерном магазине, стоящем по соседству с общественным туалетом, а как в хвойном лесу после дождя. Уточню: как в лесу, не «облагороженном» присутствием венца природы. То есть к легкому и приятному запаху хвои не примешивалась ни вонь от выхлопных газов, ни смрад гниющего мусора, ни «аромат» фекалий. И дело было совсем не в легком ветерке, дующем нам в лицо, а в драконовских законах, регулирующих права и обязанности домовладельцев, в добросовестности контролирующих органов и в безумных суммах, потраченных хозяевами особняков на покупку соответствующих артефактов.

Естественно, все это великолепие еще и охранялось, причем довольно неплохо. Улицы и переулки патрулировались боевыми тройками-«лайт», обязанности магов в которых выполняли сильные одаренные с боевыми амулетами. У ворот каждого поместья тусили вооруженные до зубов сотрудники ЧОП. А за оградами носились злющие и очень зубастые зверушки разнообразных пород и весьма впечатляющих размеров. Правда, засилье дву– и четвероногих монстриков прохожих нисколько не напрягало – «собачки» игнорировали все, что происходило не на охраняемой территории, ЧОП-овцы делали стойку лишь при приближении посторонних к оградам или воротам, а патрули вели себя тише воды и ниже травы. То есть прописку у многочисленных прохожих не проверяли, нарушения ПДД игнорировали напрочь, папарацци не гоняли. Тем самым жестко провоцируя нас с Ольгой на противоправные действия вроде использования айфона в качестве фотоаппарата.

Ну да, фотографировали мы чуть ли не все, что видели. Фролова старалась запечатлеть особо понравившиеся дома, сады или зверушек, надеясь когда-нибудь показать все это отцу и подружкам. Я, как личность более приземленная, щелкал некоторые ограды, деревья, которые можно было бы использовать для скрытного проникновения в поместья, хозяйственные пристройки, облегчающие доступ к окнам 2–3 этажей, удачно расположенные уличные светильники и т. д. Да, не просто так. А чтобы иметь возможность в свободное время досконально проанализировать техническую составляющую местных систем безопасности и сделать далеко идущие выводы. По поводу магической составляющей систем охраны я не задурялся. Совсем. Так как знал, что в этой области могу рассчитывать на помощь специально обученных людей.

В точном соответствии с пословицей «чем дальше в лес, тем толще партизаны», по мере приближения к дворцу лин-Арраса ап-Биертена Белый Город постепенно менялся. Приусадебные участки становились все меньше и меньше, пока не исчезли совсем. Отдельно стоящие особняки превратились в дома и начали тесниться друг к другу. А кое-где появились заведения общепита и универмаги. Слава местным богам, до хрущевок, макдаков и забегаловок типа «все по сто рублей» тут дело не дошло: каждый жилой дом представлял собой строение типа «дворец», точки быстрого питания – отдельно стоящие рестораны для VIP-персон, а магазины – очень солидные лавки для богатых людей.

Людей, как состоятельных, так и не очень, тоже заметно прибавилось: если на «окраине» большая часть прохожих состояла из спешащей по делам прислуги, то ближе к центру на улицах появился и местный цвет общества. Разряженные кавалеры, неторопливо фланирующие «вдоль по Питерской» и с интересом поглядывающие на молоденьких и симпатичных служанок. Светские львицы второго и третьего сортов с сопровождением и охраной. Молодые маги, отставные вояки и т. д. Особо крутые, как обычно, передвигались не на своих двоих, а в каретах. Кстати, весьма и весьма технологичных: их роскошные кабины были подрессорены, двери – застеклены, а на передней оси, как у земных автомобилей, поворачивались только колеса.[36]

Мужская часть праздношатающихся или празднокатающихся, как правило, либо ломилась к местным увеселительным заведениям, либо тусила рядом с ними. А женская по большей части услаждала точку G. Да-да, ту самую, которая находится на конце слова «shopping». И небезуспешно – редко за какой дамой не следовали носильщики, нагруженные покупками по самые серые уши.

Вопреки моим ожиданиям, Фролова отнеслась к перспективе прибарахлиться без особого энтузиазма. Заглянув в пару-тройку заведений, торгующих женским шмотьем, она обозвала местных красоток лохушками и сказала, что носить «такую хрень» не собирается. Оспаривать ее решение я не стал, решив, что вечер удался. Наивный – буквально через пятнадцать минут после выхода из последнего магазина она затащила меня в двери, над которыми болтались портновские ножницы. Где и зависла. На долгие полтора часа.

Несмотря на испытываемую скуку, я ее не торопил, так как прекрасно понимал, как сильно ее достала безысходность, насколько тяжело контролировать свое поведение с утра до вечера и как сильно хочется расслабиться хоть на минуточку. Тем более что роль моей супруги она отыгрывала бесподобно. Так, как будто действительно любила меня больше жизни и искренне радовалась чуть ли не каждому мгновению, проведенному рядом со мной.

Как это выглядело в реальности? Хм… Ну, скажем, во время прогулки, шагая рядом, она то и дело незаметно прикасалась пальцами к моей руке или бедру. Показывая что-либо, ее заинтересовавшее, могла схватиться за локоть, забежать вперед и заглянуть в глаза. В лавках, разглядывая одежду или обувь, всегда спрашивала мое мнение и делала вид, что вдумывается в то, что я говорю.

Особенно радовало то, что все это делалось неявно и не напоказ: заметить «ревность», вспыхивающую в ее глазах в тот момент, когда я замечал проходящую мимо красотку, мог разве что очень внимательный наблюдатель. Как и тихое счастье, которое она «испытывала» после любого теплого слова в ее адрес…

…К тому времени, когда Ольга закончила разбираться с портным и обговорила окончательную цену заказа, я успел основательно проголодаться. Поэтому, оставив в качестве аванса чуть ли не половину имевшейся с собой суммы, я вышел на улицу, огляделся по сторонам, нашел взглядом ближайший ресторан и спросил у вылетевшей следом «супруги», не желает ли она продегустировать шедевры равенстирской кухни.

Как ни странно, Ольга предложила вернуться домой и поесть стряпню от мисс Кэлэйн о-Тул. Я почесал подбородок, прислушался к бунтующему желудку и удивленно выгнул бровь. Потом заметил, каким взглядом моя «супруга» смотрит на расфранченную пару, высаживающуюся из кареты перед этим самым рестораном, и мысленно обозвал себя придурком: в отличие от меня, она помнила, что мы бездари, ощущала разницу между нашей формой одежды и формой одежды представителей местного высшего света. И не хотела идти туда, где наш не самый высокий статус мог вызвать какие-либо проблемы.

Пришлось демонстративно принюхаться и недовольно поморщиться:

– Ну да, ты, как обычно, права: давиться блюдами в стиле «купи десять порций шаурмы и собери кошку», в то время как дома нас ждет повар от бога, редкий идиотизм…

Возвращаться в поместье ап-Лагарратов решили напрямик, благо с чувством направления ни у меня, ни у Ольги проблем не было. Перебежали через улицу прямо перед мордой флегматичного тяжеловоза, неторопливо тянущего за собой груженую телегу, быстрым шагом прошли по узкому, но чистому переулку, запечатлели на айфон величественную статую какого-то бородатого дядьки с офигенной бородой и не менее офигенным посохом, одновременно обозвали его стариком Хоттабычем и вдруг услышали за спиной приближающийся топот. Оказалось, что в Белом городе бегать не положено. А бездари, нарушающие это правило, вызывают у сотрудников лейстиварской ППС нездоровое желание поиграть в догонялки, оштрафовалки и арестовалки. Однако стоило нам продемонстрировать браслеты, как в правиле нашлись исключения: те же самые бездари, но уже с «вездеходами» типа наших, имели право даже летать. Только нызэнько-нызэнько. Мы порадовались, попрощались с защитниками правопорядка, но темп передвижения слегка понизили, ибо к вечеру патрулей на улицах стало заметно больше, а пропуска в местную Госдуму и мигалки на черепа та-Горен по-свински зажал.

Когда мы отошли от патрульных метров на двести, Фролова оглянулась, а потом дернула меня за рукав:

– Слышь, Макс, а че, местные менты блюдут целибат?

– В смысле?

– Да ты посмотри, они же ни к кому не цепляются! Вообще!! А жен, которым хватает одной зарплаты, не бывает!!!

– Нам просто попадалась одна молодежь, не успевшая ни жениться, ни зажраться! – ухмыльнулся я. – Посмотри, скажем, во-он на ту троицу. Видишь, щеки не висят, подбородок один-единственный, вместо «комка нервов» – плоский живот…

Фролова захлопала ресницами:

– О-о-о, так, может, они еще и табельным оружием пользоваться умеют?!

– Судя по пластике движений, эти мальчики способны и на большее!

– То есть могут не только бабок у метро доить, но и преступников догонять и задерживать?! – ужаснулась моя супруга.

– Фу, Оль, доить бабок – это жестоко! – поморщился я. – Хотя тыкать в преступников острыми железяками тоже как-то не очень гуманно…

Как оказалось, личности, умеющие пользоваться служебным положением, водились и на Равенстире: минут через пять-семь, когда мы свернули в очередной переулок, сзади раздался повелительный окрик. И уже знакомая процедура проверки ксив пошла по другому сценарию.

Нет, в краже браслетов и амулетов нас никто не обвинял – завязанные на ауры, они могли использоваться только владельцами. И в их подделке – тоже. Просто, убедившись в том, что мы не асоциальные элементы, доблестные служители закона предложили нас проводить.

Если бы не о-о-очень заинтересованные взгляды, которые командир патруля бросал на Ольгу, я бы, наверное, согласился. Но заметив, что его взгляд не только раздевает, но и… хм… облизывает, я рассыпался в благодарностях, завуалированно намекнул джентльменам на то, что они, собственно, на службе, и попробовал откланяться.

Ага, щазз: решив, что моя велеречивость – следствие трусости, одаренный выпятил выпуклую грудь, развернул широченные плечи и обратился напрямик к Фроловой:

– Уважаемая, а что скажешь ты?

«Уважаемая» помнила инструкции, поэтому промолчала. Правда, при этом слегка сместилась вправо и, конечно же, совершенно случайно оказалась за моим плечом. Для того чтобы предсказать ее дальнейшие действия, не требовалось быть ни Дельфийским Оракулом, ни Вангой: спрятав половину корпуса от взглядов потенциального противника, она наверняка продела руку в разрез сарафана, достала из кобуры скрытого ношения подаренный мною «ПСС» и приготовилась к стрельбе.

– Уважаемая, я не слышу твоего ответа! – напомнил о себе одаренный. После чего грозно изогнул бровь и поиграл грудными мышцами. Видимо, намекая непонятливой женщине, что она шутит с огнем.

– Уважаемый, у тебя что, плохо и со слухом, и со зрением, и с искрой? – язвительно поинтересовался я. – Мой ответ ты уже услышал. А если разуешь глаза и посмотришь на наши метки, то увидишь, что женщина, к которой ты обращаешься, моя жена!

Несмотря на то, что выражения «разуешь глаза» в гелиа-ти не было, незадачливый герой-любовник меня понял. И оскорбился – левой рукой как-то очень хитро обхватил один из свисающих с шеи амулетов, а правую демонстративно сжал в кулак:

– Ты аре…

– Не торопис-с-сь… – вдруг прошипело за его спиной.

Парень набычился, в мгновение ока развернулся на месте и смертельно побледнел. Еще бы: за спинами его воинов готовилась к бою полноценная боевая тройка. Которую возглавлял не какой-нибудь там вшивый одаренный, а полноценный боевой маг!

– Уважаемые, я…

– Имя! – рявкнул стихийник.

– Мургаз а о-Жиер. Я…

– Лист! – тем же требовательным тоном продолжил маг и вытянул перед собой правую руку.

Одаренный сглотнул, трясущимися руками снял с шеи прямоугольную металлическую пластинку и, чуть не плача, опустил ее в раскрытую ладонь.

Маг насмешливо оглядел парня с ног до головы, на пару секунд «поплыл» взглядом, а затем вернул «лист» владельцу:

– А ведь мог служить еще не один год…

Глава 5

Ольга Фролова

…Пройдя через внешние ворота второго круга, Макс сделал десяток шагов и вдруг остановился как вкопанный. Не закончив начатой фразы и на несколько мгновений вообще забыв о существовании Ольги. Огляделся по сторонам, зачем-то посмотрел на проплывающие по небу облака. Потом задумчиво хмыкнул и, повернувшись к ней спиной, вдруг заторопился обратно. Изображать три тополя на Плющихе девушке было неохота, поэтому она приподняла подол сарафана и устремилась вслед за «мужем». А тот, вылетев за пределы поместья, снова остановился, покрутил головой вправо-влево-вверх и состроил какую-то странную гримасу.

– Что-то не так? – задергалась Фролова.

– Наоборот, все так! – улыбнулся он и, снова забыв о ее существовании, рванул в сторону той самой боевой тройки, которая отбила их у городского патруля.

– Уважаемый! – подлетев к идущему первым магу, негромко сказал он. – Скажи, пожалуйста, мне кажется, или в Лейстиваре ветер всегда и везде дует от центра к окраинам?

– Всегда, но не везде, а только в Алом и Белом городах.

– Это сделано для того, чтобы смрад из ремесле… – подал голос Нюхач.

– Зачем – понятно и без объяснений… – перебил его Вересаев. – Меня интересует другое: как именно это реализовано?

Следующие пару минут Ольга чувствовала себя первоклашкой, случайно попавшей на симпозиум по ядерной физике. Ведь процентов восемьдесят слов, использованных магом для объяснений, не имели аналогов в русском языке. Еще двадцать переводились очень уж приблизительно. А большую часть оставшихся десяти составляли частицы и предлоги. В отличие от нее, Максим не только слушал, но и что-то понимал. Нет, не что-то, а многое, ибо после одной из особо заковыристых фраз он вдруг жестом заставил стихийника заткнуться и коротко уточнил:

– Значит, одни амулеты – на стенах Алого города, другие – на стенах Белого, а между ними – разность магических потенциалов?

– Если очень упрощать, то да.

– А регулировка силы и скорости ветра в принципе возможна?

– Да: в сезон бурь, когда с океана приходят шторма… – начал маг и погнал в том же стиле, что и в начале объяснений. Впрочем, быстро закруглился, почувствовав, что эта часть лекции его собеседнику до фонаря.

– Спасибо, уважаемые, вы мне здорово помогли! – учтиво поблагодарил Вересаев и, подхватив Ольгу под локоток, как-то уж очень довольно заулыбался.

– Че придумал? – изнывая от любопытства, по-русски спросила девушка.

Снайпер галантно подхватил ее под локоток и повлек в сторону дома:

– Как считаешь, у нас в спальне по ночам не душновато?

– Ну, есть немного. А что?

– Да вот, решил продать та-Горену патент на вентилятор! – без тени улыбки ответил снайпер. А когда девушка непонимающе захлопала глазами, так же серьезно продолжил: – Ты только представь: девять обитаемых миров, десятки, если не сотни тысяч богатеев – и ни одного вентилятора! Да, блин, если с каждого проданного экземпляра мы с тобой получим всего по одному золотому, то…

– Издеваешься, да?!

– Я? Да ты че?! – искренне-преискренне воскликнул Вересаев, потом заметил, что Фролова обиженно выпятила нижнюю губу, и сдался: – Солнышко, я просто придумал еще один способ доставить тебе удовольствие…

– А чуть поконкретнее можно?

Снайпер кивнул и озвучил один-единственный англоязычный термин. Потом прижал палец к ее губам и «грозно» сдвинул брови к переносице:

– Болтун – находка для шпиона! Поэтому открывающиеся перспективы обсудим вечером, когда я буду уверен, что мою идею можно воплотить в жизнь.

– То есть ты сейчас рванешь к та-Горену? – поинтересовалась Ольга.

– Ага, провожу тебя до дому и схожу, пообщаюсь…

…Ужинать без Вересаева было как-то непривычно. А еще Ольгу аж потряхивало от открывающихся перспектив. Поэтому, ввалившись в дом, она с ходу озадачила прислугу просьбой нагреть воды, поднялась на второй этаж и изумленно присвистнула. За время их отсутствия коридор преобразился – в пустовавших нишах возникли вазы с цветами, ажурные настенные бра и металлические ручки дверей заблестели, как новенькие, а на полу появился светло-серый ковер с густым и длинным ворсом. Изменилось и оформление стен: на правую повесили декоративный щит с гербом ап-Лагарратов, а на левую охотничьи трофеи – голову какого-то хищника и два небольших чучела зверьков, чем-то похожих на земную белку. Обстановка спальни тоже изменилась. В левом ближнем углу, между стеной и камином, появились ростовое зеркало и столик, заставленный стеклянными бутылочками с разноцветным содержимым. В правом дальнем – хитроумная деревянная хрень, похожая на помесь напольной вешалки для верхней одежды и подставки под японские катаны. Между «хренью» и подоконником возник диванчик, обтянутый темно-коричневой кожей. В центре комнаты – довольно симпатичный столик на гнутых ножках. На окне – тяжелые шторы из ткани, похожей на бархат. На полу – целая россыпь шкур с белоснежным мехом. Кстати, от последних не пахло ни затхлостью, ни нафталином, поэтому Ольга, разувшаяся еще на верхней площадке лестницы, с наслаждением прошлась по ним босыми ногами.

Пока она разглядывала обстановку, в спальню просочилась Пеллия о-Рассет и, активировав сразу два магических светильника, тихонечко поинтересовалась: не хочет ли «уважаемая», чтобы ей помогли переодеться.

Помощь Ольге не требовалась. Поэтому она поблагодарила девушку за предложение, самостоятельно разделась, натянула майку на голое тело, подхватила с кровати айфон и шагнула к двери.

– Скажи, уважаемая, а…

– Давай лучше по имени, а? – попросила Фролова, выходя в коридор. – Это ваше «уважаемая», да еще и через слово, убивает наповал!

– Как тебе будет угодно… – покладисто согласилась о-Рассет и засеменила следом. – Скажи, пожалуйста, а что, короткие рубашки вроде той, которую ты надевала вчера вечером, носят и при посторонних мужчинах?

– Рубашка? – удивилась Ольга, потом сообразила, что Пеллия имела в виду топик, и вдруг поняла, куда можно потратить избыток появившейся энергии: – А-а-а, поняла! Знаешь, в нашем мире такие рубашки называют топиками. Их несколько видов. Одни используются вместо белья, вторые мы носим во время тренировок и подвижных игр, третьи надеваем вместо верхней одежды в теплое время года. Что касается мужчин… знаешь, в нашем мире они умеют ценить истинную красоту, поэтому мы, женщины, не боимся показывать то, чем можно гордиться!

– То есть в твоем топике можно выйти даже на улицу? – ужаснулась о-Рассет.

Увидев, как густо покраснела служанка, Фролова расхохоталась:

– Не только можно, но и нужно! А вот если бы на Земле на меня нацепили такой сарафан, как у тебя, я бы повесилась, но из дому не вышла!

Девушка недоверчиво прищурилась:

– Почему это?

– Сейчас поймешь… – усмехнулась Ольга, ввалилась в «ванную», быстренько разделась, осторожно залезла в чуть более горячую, чем она привыкла, воду и, покопавшись в айфоне, показала Пеллии одну из своих пляжных фотографий.

Вид полутора десятков парней и девушек в чисто символических плавках и купальниках подействовал на уроженку патриархального Равенстира, как журнал категории XXX – на монашку начала девятнадцатого века: она пошла красными пятнами и потеряла дар речи!

– Полосу песка или мелких камешков вдоль берегов морей и океанов мы называем пляжем… – отметив, что равенстирку проняло, продолжила Ольга. Для лучшего эффекта увеличив масштаб фотографии так, чтобы на экране можно было разглядеть только лифчик и плавки купальника одной из девушек. – Большая часть взрослого населения нашего мира отдыхает на пляжах хотя бы семь дней в году. И носит там во-о-от такую одежду. Вот это – женский купальник, вот это – мужские шорты, а это – плавки…

О-Рассет дотронулась тыльной стороной ладони до своей пылающей щеки и попыталась перевести разговор на менее «острую» тему:

– Это у тебя амулет иллюзий?

– И иллюзий в том числе! Причем именной. То есть завязанный только на меня, но не магией, а ее аналогом из моего мира… – на всякий случай упомянув о существовании пароля, усмехнулась Ольга и продолжила в том же стиле: открыла следующую фотографию, на которой она же, сияя от счастья, подлетала на аквабайке к отцовской яхте. – Это я. Катаюсь на очень быстрой самоходной лодке. Вот этот пестрый жилет надет почти на голое тело, а под ним такой же купальник, какие были на девушках в предыдущей иллюзии…

– И твой муж не ревновал? Ведь на тебя смотрели десятки посторонних мужчин!

– Не десятки – сотни или даже тысячи! И не просто смотрели, но и сравнивали со своими женами. А мой муж гордился тем, что я намного красивее, чем большинство женщин, которые были поблизости, и принадлежу ему одному…

С ходу понять «извращенную» логику землян Пеллия не смогла. Поэтому следующие несколько минут кусала губы, периодически заливалась румянцем и прятала заинтересованные взгляды за густыми ресницами. Понимая, что творится в ее душе, Фролова продолжала нагнетать обстановку – после нескольких десятков провокационных фоток с пляжей показала отрывки видеороликов, снятых во время fashion-show «Victoria’s Secret», на Carnaval do Brasil[37] и в клубе «Cheetahs».[38] А когда почувствовала, что о-Рассет дошла до кондиции и вот-вот умрет от зависти, включила один из своих любимейших видеороликов – аргентинское танго в исполнении Дженнифер Грей и Дерека Хафа.

Танец, преисполненный страсти и нежности, Пеллия смотрела, сжав кулачки, не моргая и не дыша. А когда пара застыла в последнем объятии, отмерла и потрясенно посмотрела на Фролову:

– Оллия, это… это…