Девушка по вызову Лайт Виктория

– А вот и твоя Эмма, – сказала, стараясь выглядеть радостной, Лора. – Что-то ты долго собиралась… Кстати, ты же все равно едешь в город, можешь заехать к себе домой и переодеться, а то и прихватить какую-нибудь одежду… Что ты, Сережа, на меня так смотришь? Я женщина и отлично понимаю, как это сложно – каждый день ходить в одной и той же юбке и блузке… Я права, Эмма?

– Да, конечно… Но боюсь, что не смогу заехать домой… Видите ли, мне вообще-то опасно появляться в городе… Наверно, Сергей, ничего не говорил вам, но я… сбежала из дома…

– От родителей?

– Нет… От мужа… Понимаете, я полюбила другого человека…

– Так, значит, у тебя есть и муж и… извини… любовник?

– Звучит, прямо скажем, не очень-то… – Эмма и сама не знала, зачем придумала эту байку, очевидно, из желания внушить Лоре, что ей малоинтересен Сергей, поскольку у нее и своих мужчин более, чем достаточно. Лучше уж солгать, чем оставаться в городе и опасаться встречи с Перовым. К тому же лгать Лоре – сплошное удовольствие: после сцены с Зоей Лора сильно упала в глазах Эммы, и угрызения совести, мучившие ее все эти дни, которые она проводила вместе с Сергеем, моментально улетучились.

– Да, можно сказать, что у меня есть любовник… – Она довольно дерзко посмотрела Лоре в глаза и даже усмехнулась, вдруг почувствовав необычайную легкость и умиротворение. – Если получится, я, конечно же, заеду за вещами, а то и вовсе не вернусь… Поэтому давайте на всякий случай попрощаемся… – Она сделала паузу, давая Лоре возможность осознать услышанное. – Спасибо вам, Лора, за все, что вы с Сергеем для меня сделали… Я не рассказала вам все с самого начала, потому что находилась в жутком состоянии… Но сейчас мне стало лучше, я, можно сказать, оправилась…

Она чувствовала горячий и пронзительный взгляд Сергея, который слушал ее с недоумением и дождаться не мог минуты, когда же они наконец смогут остаться одни. Она говорила о расставании намеренно, чтобы лишить себя возможности действительно вернуться сюда. «Все равно долго так продолжаться не могло бы… Надо что-то решать… А так какие-то решения придется принимать Сергею…» В душе она хотела, чтобы он расстался с нею, потому что в городе, куда они сейчас с ним собирались, все напоминало ей о ее НАСТОЯЩЕЙ, реальной жизни… Она понимала, что Сергей еще не до конца осознал, КАК жила в этом городе Эмма. Как не мог он представить и ее многочисленных любовников и всего того, что обычно сопровождает подобные свидания…

Но, с другой стороны, она бы отдала половину жизни, чтобы остаться с Сергеем. Потому что чувствовала себя рядом с ним защищенной и любимой.

– Смотри… А впрочем – как хочешь… – Лора пожала плечами: скатертью дорога. – Тебе виднее…

Она снабдила их списком продуктов и проводила с крыльца. Затем вернулась в дом и посмотрела на часы: половина десятого. «Еще полчаса…» Она открыла холодильник, достала бутылку красного испанского вина, миску холодной клубники со сливками (она взбивала их рано утром, когда все еще спали), запеченную в фольге курицу и сложила все это в корзину. Открыла буфет и извлекла оттуда остатки вишневого пирога и два рогалика с маком и тоже положила в корзину, после чего прикрыла ее чистой салфеткой и пошла в спальню – приводить себя в порядок перед свиданием. Спустя сорок минут она, одетая в красное прозрачное платье, стояла на крыльце и всматривалась в шедших по дороге мимо ее дома дачников, которые прибыли из города десятичасовой электричкой. Увидев Валентина, Лора вздрогнула и, дождавшись, когда он заметит ее, помахала ему рукой.

Они вышли уже на следующей станции. Сошли с насыпи и пошли в сторону зеленого холма.

– Ты говорила Лоре, что, может быть, не вернешься… – Сергей усадил Эмму на траву под кустом акации и обнял ее. – Что ты опять надумала?

– Сережа, ты сходишь с ума… Ты так смотрел на меня все это время, что только слепой мог не догадаться…

– Тсс… – Он опрокинул ее навзничь и принялся покрывать поцелуями ее лицо. – Не надо ничего говорить… Я так долго ждал, когда же мы наконец останемся вдвоем…

Он склонился над ней, и Эмма увидела в его седых курчавых волосах травинки. Она провела пальцами по его загорелым скулам, губам и лизнула щеку. Рука Сергея заскользила под юбкой, поглаживая бедра и поднимаясь все выше и выше.

– Ты сама все снимешь или хочешь, чтобы это сделал я?

– Сделай ты… У тебя лучше получится… – Она изогнулась, помогая снять с себя трусики. Эмма замерла, чувствуя, как он входит в нее, и задышала часто, позабыв все, что собиралась ему сказать. Она ощущала его внутри себя, слышала крики птиц, которых они растревожили, да шум листвы над головой. Небо кружилось вместе с верхушками акации, слепящей белой монетой утреннего солнца, крыльями птиц и смазанными очертаниями близких холмов…

– Я люблю тебя, я всегда буду тебя любить… Я никогда прежде не любил… Я хочу быть всегда с тобой… – Он говорил, как бредил. Они лежали на траве, обнаженные, и смотрели в небо.

– Я тоже тебя люблю, Сережа…

– Не надо… Не надо ничего говорить… Я знаю, что ты хочешь мне сказать, но я уже все решил… Я сегодня же поговорю с Лорой… И она все узнает о нас с тобой. Конечно, это будет трудный разговор, но я бы не хотел начинать нашу с тобой жизнь со лжи… Ты очень много значишь для меня… Понимаешь?

Она повернулась к нему и уткнулась лицом в его горячую, пропахшую травой и потом грудь.

– Давай останемся здесь… Построим шалаш и будем жить… Ты будешь уезжать утром на работу, а вечером возвращаться…

– Милая…

– Ты знаешь цену драгоценностям… Тебе повезло, ты каждый день видишь красоту… Ты создаешь ее или помогаешь ей проявиться…

– Давай я помогу тебе одеться… Если тебе интересно, я расскажу тебе о своем новом заказе… И кто знает, может, ты подашь мне хорошую идею…

Он помог ей надеть юбку, поцеловал ее колени через шелковую ткань, поднял кверху тяжелую волну спутанных волос, отпустил их, и они с тихим шелестом рассыпались по плечам…

– Как же ты красива, Эмма… Но я должен тебе признаться, что всегда, когда смотрю на тебя, думаю о Перове… Ты должна свести меня с ним, я уверен, что мы договоримся… Если он такой, как ты о нем рассказывала, то деньги в его жизни играют не последнюю роль… В крайнем случае, мы просто уедем…

– Куда?

– В Москву… У меня там живет друг, он одинокий человек и очень предан мне… Он уже давно зовет меня к себе… Это ведь благодаря ему у меня есть работа и клиентура…

– И ты часто бываешь в Москве?

– Уж раз в месяц, во всяком случае, бываю точно. А почему это тебя так встревожило?

– Значит, ты скоро уедешь?.. – От этого слова «уедешь» повеяло холодом. – Да, ты прав, мне надо расстаться с Перовым, но ведь если ты уедешь, он обязательно найдет меня… Сережа, я боюсь… Пока ты не говорил о Москве, мне не было страшно, но теперь, когда я точно знаю, что ты уедешь, меня охватывает ужас… Где же я буду жить? Если я вернусь к себе домой, Перов сразу же явится…

– Но я же поговорю с ним ДО Москвы, так что можешь не переживать… Успокойся, ба, да у тебя снова глаза на мокром месте… – Он прижал ее к себе и начал гладить по голове, как маленькую девочку. – Все, успокаивайся, мы едем в город… Возможно, что уже сегодня мы встретимся с твоим Перовым… Только вот жаль, что ты не знаешь его адреса…

В электричке, когда Эмма окончательно успокоилась и улыбка снова заиграла на ее загорелом лице, Сергей достал блокнот и принялся объяснять, что хочет от него заказчица.

– Понимаешь, колье и серьги должны быть связаны какой-то идеей…

– Идеей? Вот бы никогда не подумала… Разве не достаточно красивого узора, какого-нибудь орнамента? Уже то, что ты будешь иметь дело с золотом, платиной, бриллиантами и изумрудами, говорит о том, что узор должен быть если не примитивным, то уж во всяком случае простым… Зачем усложнять?

– Возьми карандаш и попробуй нарисовать эскиз колье. Таким, каким ты его себе представляешь… – Орлов достал карандаш и протянул его вместе с блокнотом Эмме. Они сидели возле окна, и солнце играло волосами Эммы. В вагоне было почти пусто. Женщина, сидящая напротив, задумавшись, ела клубнику. Возле нее на полу выросла целая горка зеленых, похожих на цветки ромашки, клубничных лепестков.

Эмма уверенно взяла карандаш и для начала нарисовала овал, затем, подумав немного, в самом центре, снизу, начертила нечто, по форме напоминающее лицо, затем от него в разные стороны потянулись волнистые лучи… Через пять минут колье напоминало растрепанную головку хорошенькой девушки с огромными глазами и улыбающимся ртом.

– Ну вот, а ты говорила, что идея не нужна.. Смотри, как хорошо вышло… Я, правда, не уверен, что моей заказчице это подойдет, но если она согласится, то, по-моему, получится весьма оригинальная вещица… Глаза можно сделать из изумрудов, лицо из бриллиантовой россыпи, а волосы из золота и платины… Ты когда-нибудь занималась живописью или рисунком?

– Да нет… Просто иногда рисовала для себя… Мне больше нравится играть на гитаре… Я и стихи сочиняю, но только всегда их пою… Правда, терпеть не могу слово «бард», оно какое-то жесткое и грубое… Куда красивее звучит: стихи и музыка, согласись?

– Соглашусь… А ты позволишь мне использовать твой эскиз?

– Пожалуйста, я их знаешь, сколько могу тебе нарисовать… Так что насчет идеи ты, наверное, был прав… Я просто как-то не сообразила…

Они сошли с электрички в полдень.

– Мы сейчас на рынок? – спросила Эмма. – Тебе Лора во-он какой список большущий составила… И как же мы столько унесем, тем более что я вроде бы распрощалась с ней, а это означает, что все продукты понесешь ты сам…

– Ни на какой рынок мы сейчас не поедем… Сначала покажешь мне, где ты живешь, а потом мы попытаемся выяснить, где живет твой Перов… Но скорее всего нам этого и выяснять не придется: увидев свет в твоей квартире, он заявится сам… Я прав?

– Наверное… Тогда поехали на Садовую…

– Нет, мы сначала возьмем такси, доедем до моего гаража, пересядем на машину и только тогда отправимся на Садовую.

– У тебя есть машина? Тогда почему же ты ездишь на электричке?

– Когда как… Надо же было мне сесть в электричку, чтобы встретить тебя… Я вижу, что у тебя лицо побледнело… Ты боишься Перова?

– Боюсь.

Сначала она позвонила в дверь. Словно Перов мог поджидать ее в квартире. Но на самом деле она сделала это, просто чтобы прийти в себя. Услышав знакомые звуки, Эмма достала из сумочки ключи.

– Открой лучше ты… У меня что-то руки дрожат…

Сергей взял ключи и открыл дверь.

– Заходи…

Он вошел, включил сразу в прихожей свет. Больше всего он боялся увидеть в квартире следы ТОЙ жизни, о которой рассказывала Эмма. Он и сам не мог объяснить, что ИМЕННО он боялся увидеть… Но когда вспыхнул свет и осветил прихожую, первое, что бросилось в глаза Орлову, это идеальная чистота. Он прошел в комнату и увидел белый ковер на полу, стеллажи с книгами, занимающие две стены, кожаный желтый диван, бархатные черные и оранжевые подушки, разбросанные по полу рядом со шкатулкой с вышиванием и вязанием… В спальне широкая кровать, накрытая покрывалом шоколадного оттенка.

– Здесь спали мои родители, – услышал он голос Эммы.

– У тебя хорошо… уютно… Ну что ж, будем ждать?..

– Хорошо… Ты жди, а я тем временем приму душ… а то я вся в траве и листьях… – она улыбнулась и показала на застрявшие в волосах травинки. – Если ОН позвонит, не открывай, скажи мне, я выйду из ванны… Он может быть опасен, не забывай об этом…

– У меня часы встали… Ты не знаешь, который сейчас час?

– Знаю… Взгляни, вон на стене часы… Половина седьмого…

– Седьмого? Как быстро пролетело время…

– Ты переживаешь за Лору? У вас же на даче есть телефон, позвони ей от меня и скажи, что задержишься, что у тебя дела в городе… если хочешь, конечно…

Эмма пошла в спальню, открыла шкаф и достала оттуда чистое белье, джинсы и черную кружевную трикотажную кофточку.

– Послушай, Сергей, ты ведь не исчезнешь?..

– Да куда же я могу исчезнуть, что ты такое говоришь?! Я буду ждать твоего возвращения… Иди, полежи в теплой ванне, успокойся… Я просто уверен, что сумею договориться с твоим тираном…

Она поцеловала его и скрылась в ванной. Посмотрела на себя в зеркало и не узнала собственного отражения. На нее смотрела розовощекая от загара, улыбающаяся и совершенно незнакомая ей девушка. «Она счастлива… – подумала Эмма про свое отражение и закрыла лицо руками. – Боже, как же она счастлива!»

– А ты бы могла бросить своего ювелира и выйти за меня замуж?

Лора открыла глаза, повернулась и, увидев сонное лицо Валентина, пожала плечами:

– Выйти… за тебя? Но ведь у меня сын…

– Я его усыновлю… Я люблю тебя, Лариса, и хочу всегда быть с тобой…

Он лежал голый поперек кровати, капли пота блестели на его теле. В доме было жарко, душно и пахло почему-то какими-то отвратительными духами.

Солнце залило большую комнату и высветило журнальный столик со следами трапезы: стаканы с остатками красного вина, миска с розовой жижей – это все, что осталось от клубники со сливками, горка тонких куриных костей и гроздь потемневших вишневых косточек…

– Кто-то разлил духи… Хозяева, наверное, – задумчиво проговорила Лора, испытывая почему-то отвращение и к этой комнате, и к скомканным влажным простыням, и, что самое удивительное, к этому пресыщенному и грубому мужчине, который, в самом начале их свидания удовлетворив ее желание, все остальное время практически насиловал ее, заставляя ее делать непривычные для нее вещи. Она поняла, что сильно просчиталась, пригласив его сюда, в это безопасное для встреч место, где им никто не мешал и где никто не мог… защитить ее от этого необузданного и ненасытного любовника. Совсем не о такой страсти она мечтала, лежа на постели рядом со своим патологически спокойным мужем, для которого секса не существовало вообще, а супружеские отношения он, по-видимому, понимал лишь как способ размножения. Поначалу такое положение вещей устраивало и Лору, она была счастлива уже тем, что вышла замуж за красивого и умного мужчину, талантливого ювелира, богатого человека, наконец. Но потом эта пресная семейная жизнь ей надоела, ей захотелось разнообразия, любви, страсти, даже, быть может, страданий… И вот тогда в ее жизни появился Валентин. Они познакомились с ним на улице, рядом с ее домом. Интересный молодой человек предложил ей помочь донести тяжелые сумки с продуктами. И она, как это ни странно, согласилась. То ли настроение у нее было хорошее и ей было приятно общество молодого парня, то ли сумки действительно были настолько тяжелы, что она была рада избавиться от них, отдав первому встречному, но таким вот довольно пошлым (по ее мнению) способом они и познакомились. Валентин в первый же день их знакомства предложил ей назавтра встретиться в парке культуры. И Лора пришла. Она не узнавала самое себя. Ей хотелось услышать комплименты, ей было приятно осознавать, что в ком-то она вызывает желание, что ею восхищаются как женщиной… Она никогда не мечтала о карьере, а потому, закончив педагогический институт, вышла замуж, родила сына и как бы успокоилась, решив, что ее миссия на этом закончена. Она полностью погрузилась в быт, все силы бросила на обустройство новой квартиры, которую купил Орлов, и стала мечтать о переезде в Москву. Она понимала, что Сергею Москва необходима как воздух, что только благодаря другу Сергея Ядову они смогли бы закрепиться в столице и в прямом смысле озолотиться на одних частных заказах. Ядов был старше Сергея на десять лет и обладал редкой способностью приручать к себе людей. В его доме всегда были гости, они у него жили, ночевали, «кантовались», пережидали семейные бури, общались, наконец… Ядов числился писателем, но зарабатывал себе на жизнь чем угодно, только не писательским трудом. Лора была уверена, что Ядов был ростовщиком в самом полном смысле этого слова и, кроме этого, имел проценты за посреднические услуги от ювелиров, художников, скульпторов и даже композиторов. Его рекомендация дорогого стоила. «Ядов не гомосексуалист?» – спросила она как-то Сергея и получила вполне исчерпывающий ответ: «Ядов – гедонист. И женщины его обожают».

Валентин поцеловал ее тогда прямо в парке, на скамейке. И сделал это так неожиданно, что она вся затрепетала и даже не успела испугаться. Больше того, этот напор и нахальство Валентина ее распалили. На следующий день он пригласил ее в ресторан, после чего Валентин привез ее в какую-то маленькую квартирку, расположенную прямо в центре города, и продержал в постели больше двух часов. Это оказалось для нее такой физической и эмоциональной нагрузкой, что она приходила в себя целых три дня, много ела, спала и несколько раз на день принимала ванну. Ей казалось, что на ее теле повсюду остались следы мужчины, обращавшегося с ее телом, как с куклой, у которой нет ни костей, ни мышц, а сплошная мягкая и податливая плоть, и с этой плотью можно делать все, что душе захочется. Вскоре Валентин позвонил ей, но она отказалась от встречи. Но по прошествии недели ее настроение резко изменилось. Теперь уже она хотела видеть его, хотела снова оказаться в маленькой квартирке, на диване, чтобы испытать все то, что уже испытала… Ей начали сниться эротические сны. Когда ей приснился их кот Гофман в человеческий рост, который вошел к ней в спальню, поражая ее воображение фантастической расцветкой попугая – розовые с желтым лапы, голубая спинка и ядовито-зеленая пушистая грудка, – и предложил ей раздеться, она поняла, что наступил физиологический кризис, и утром, услышав по телефону голос Валентина, согласилась на следующую встречу без колебаний. Но в этот раз они занимались любовью прямо у нее дома. Сашу она отвезла к своей матери, Орлов уехал к Ядову в Москву. Когда она спросила Валентина, почему они должны встретиться именно у нее, а не на той квартире, где были в последний раз, он ответил довольно просто: «Так интереснее…» И оказался прав. Принимая его на постели, где еще недавно они спали с мужем, Лора испытывала очень странные и противоречивые чувства. С одной стороны, привычные ее взгляду вещи охлаждали ее, но с другой – близость на этом домашнем фоне с сильным и грубоватым мужчиной лишь усиливала в ней чувственность. Лежа в объятиях Валентина, она уже потом тысячу раз пожалела, что согласилась принять его у себя дома, и остальные полтора часа с нетерпением ждала его ухода, а когда он ушел, легла в ванну и приходила в себя еще с час, прежде чем позвонить матери и сказать ей, что вскоре приедет за Сашей.

Она успела отдохнуть от Валентина, лишь когда они всей семьей переехали на дачу. Но он звонил и туда, сообщал, какой электричкой едет, и Лора как загипнотизированная шла его встречать. Он приезжал не часто, но его приезды вносили в ее жизнь ощущение праздника, преступления и вины одновременно. После свиданий с Валентином, которые происходили где придется, начиная от поляны за лесопосадками и кончая лавкой на станции (это произошло в пять утра, и просто чудо, что их никто не увидел), ее семейная жизнь показалась ей той отдушиной, куда можно спрятаться, чтобы перевести дух, прийти в себя, почистить перышки, набраться сил, чтобы через несколько дней вновь пуститься во все тяжкие… Самое удивительное в истории ее любовных отношений с Валентином, что они никогда не были ЛЮБОВНЫМИ. Это был секс в чистом виде, о чем Валентин и говорил ей при каждом удобном и неудобном случае. Более того, он, терапевт по специальности, убеждал ее в пользе этих отношений и приводил в пример многих своих пациенток, страдающих от отсутствия «мужских гормонов». Он так и говорил «от мужских гормонов», а не от любви или, скажем, мужской ласки. Валентин был циником и даже бравировал этим. А Лора жила как в чаду.

Зоя в этом плане служила отличным прикрытием. Она присматривала за Сашей, возилась на огороде, предоставляя Лоре полную свободу действий. И если бы она не упоминала по сто раз на дню о возможном романе Сергея с Эммой, Лора, может, и промолчала бы, сдержала все накопившиеся упреки… Но Зоя уехала и теперь навряд ли вернется…

– А ты не хочешь познакомить меня с твоим мужем? – услышала она голос Валентина и очнулась от своих мыслей. Ей уже давно хотелось покинуть эту постель, а потому она была как-то не расположена к пустым беседам с любовником.

– С Орловым? Это еще зачем?

– Глупая, тогда мы бы могли встречаться с тобой чаще… Представляешь, муж выходит из комнаты, а я обнимаю тебя… Это же такие острые ощущения… Я буду вхож в ваш дом, стану другом вашей семьи… Подключи всю свою фантазию, Лариса! Я смог бы даже ночевать в вашем доме…

– Ни к чему это, Валя. Это опасно, а я не собираюсь рисковать собственным благополучием ради этих, как ты говоришь, острых ощущений… Меня устраивают наши нынешние отношения…

– А меня нет… – по его тону она поняла, что он недоволен.

– Почему же?

– А потому, что мне этого мало… Я приезжаю, удовлетворяю тебя и уезжаю… А тебе не приходило в голову, что я тоже человек, которому нужно принять ванну, поужинать нормально, а не так… – Он кивнул в сторону журнального столика. – Кроме того, мне кажется, что у тебя довольно интересный муж… И мы могли бы заниматься сексом… втроем…

– Что? – Она подскочила с подушки и села, все еще не веря в услышанное. – Да ты что, с ума сошел? Ты не знаешь Орлова, да если он узнает… Он убьет меня!

– Вы все так говорите… Просто ты сама не знаешь своего мужа. Я уверен, что у него есть любовница. Иначе он не мужик.

– Да нет у него никого! Он не такой…

– Но ведь и ты была не такая. Люди меняются, и ты тому прекрасное доказательство. Разве могла ты когда-нибудь представить, что будешь заниматься такими вещами на даче своих приятелей?..

«Вот бы узнали Листовы…» – пронеслось у нее в голове. И ей стало жарко.

– Давай прекратим разговор на эту тему… Он мне неприятен…

– Я бы хотел побывать на вашей даче… Пожалуй, я останусь сегодня здесь, а ночью приду к тебе… У вас же не одна комната? Наверное, есть еще и веранда, и летняя кухня, ты же мне сама рассказывала…

– Забудь об этом, – теперь уже Лора по-настоящему испугалась. Она меньше всего хотела бы принимать Валентина на даче, где такая слышимость, где все рядом, а стенки тонкие… – Этого никогда не будет…

– Будет, еще как будет… Просто ты еще не испытывала этого… Поверь мне, это непередаваемые ощущения…

– Ты маньяк? Ты сексуальный маньяк?

– Возможно. Но ведь тебе это всегда нравилось. Иначе бы ты со мной не встречалась… Я сделал из тебя настоящую женщину: чувственную, страстную… разве я не прав? – Он запустил руку ей между бедер, отыскал самое чувствительное место и слегка надавил на него. – Стонешь? То-то же… Так что жди меня, кошечка, сегодня ночью… Часа в два…

– Только не сегодня! Я не могу, я не… хочу… Приезжай лучше завтра…

– Ты у меня устала? Ну хорошо, завтра так завтра…

Она облегченно вздохнула, когда он вдруг поднялся с постели и принялся одеваться. Значит, на сегодня все закончилось. Она быстро прибралась, завернула остатки еды и грязную посуду в салфетку и все это сунула в корзину, затем привела в порядок постель.

– Ну ты иди… А я чуть позже… До завтра… – Она проследила, как Валентин вышел из дома и быстрым шагом направился к калитке. – Надо с ним завязывать… Еще несколько встреч – и я умру от переутомления…