Спор на 10 поцелуев Иванова Вера

Глава 6

Хитроумный план

– Я тебя уже полчаса жду! – прошептал Паша, когда освещенный солнцем силуэт девочки возник в проходе увитой плющом и укрытой разросшимися кустами шиповника беседки. – «Баунти» растаял совсем. На, бери.

– «Баунти?» Спасибо! – Марина разорвала обертку, половинку шоколадки протянула Паше. – Как ты узнал, что это мой любимый? И откуда ты его взял? – Она уселась напротив, волосы рассыпались по загорелым плечам золотым водопадом.

– Из дома привез. Специально для тебя!

– А откуда ты… – Марина хотела было спросить, откуда он мог знать, что они встретятся, но Паша нетерпеливо махнул рукой.

– Короче. Ты тетрадку догадалась захватить?

– А как же! Вот. – Марина достала из рюкзачка розовый блокнот, протянула Паше. – Только я тут коряво все записала, темно было.

– Нет, ничего, прилично, – похвалил парень, разглядывая записи. – Какой у тебя красивый почерк!

– Мой главный талант, – с гордостью ответила Марина. – Меня в классе вечно сажают поздравления всем писать и приглашения всякие. А еще – подписи учителей в дневниках подделывать. Один в один снимаю, не отличить!

– Да? Ты почерки умеешь подделывать? Ага… Классно, это нам пригодится! – Паша поднял вверх палец с видом человека, сделавшего великое открытие. – Значит, так. Садись сюда, поближе, и слушай, что я тебе буду говорить.

Марина пересела к Паше, тот положил на круглый столик ее блокнот и свою тетрадку, достал ручку и начал что-то быстро писать.

– Слушай сюда. Ты думаешь, у нас тогда с Петькой просто так разговор был? Ради этого дурацкого спора? Ничего подобного. Это было аналитическое тестирование. Понятно?

– Не-а! – честно ответила Марина. Она во все глаза глядела на Пашу.

– Сейчас объясню. Давай для начала обобщим имеющиеся факты. Итак, в процессе беседы мне удалось выяснить облик Петькиного идеала. Эта мифическая девица:

1. Не красится.

2. Не курит.

3. Не пьет.

4. Не врет.

5. Не вешается на шею.

6. Умеет вязать фенечки и не играет в футбол.

7. Среднего роста.

8. Средних размеров.

9. Симпатичная.

10. Не дура.

– Ой, а я сразу по трем пунктам не подхожу! Или даже по четырем, – прочитав анкету, расстроилась Марина. – Крашусь, вешаюсь на шею, не умею плести фенечки, и бывает, что вру.

– Ничего, не расстраивайся! – успокоил девочку Паша. – Зато по четырем другим ты очень даже подходишь. Ну-ка, попробуй изобразить мой почерк! – попросил он Марину.

Та взяла ручку, минуту подумала, а потом добавила к списку пункт 11 и быстро приписала Пашиным почерком: «Влюблена в меня как кошка».

– Пять с плюсом, – выставил оценку Паша, изучив запись. – Одна рука, не отличить. Если бы не видел, что это ты настрочила, точно решил бы, что сам писал. Палочки у «к» размашистые, «ю» широкая, и даже вот этот штришок у «а» заметила. Молодец! Глаз – алмаз.

Марина внимательно перечитала написанное и покачала головой.

– Может, он нарочно тебе все это наговорил, чтобы спор выиграть? Да он такую не то что в нашем лагере, вообще нигде не найдет!

– А ему и не надо будет искать! Мы сами подсунем. И это будешь ты! А про спор он не мог заранее знать. Ведь спорили-то мы позже! Так что наговорил он мне это совсем не нарочно.

– Но я-то совсем не его идеал.

– Значит, тебе с моей помощью нужно сделаться такой, какая ему нужна, и дело с концом!

– Ой, и правда… А я не догадалась! Здорово! Пашенька, ты просто гений! – Слова «с моей помощью» вселили в девочку твердую уверенность в успехе.

– Погоди, не торопись! – Тени от колышущихся листьев скрыли густо покрасневшие щеки Паши. – На самом деле все не так просто, как на первый взгляд кажется. Тут надо действовать с умом, постепенно. Мы должны будем основательно поработать над каждым пунктом.

Марина слушала затаив дыхание. Порыв теплого ветра разметал волосы девочки, донес до парня теплый цветочный аромат, струящийся от ее волос. Он на секунду замер, принюхиваясь.

– Кстати, а что это у тебя за духи?

– Ландыши. Наши, классные, я их больше всего люблю. Только теперь – йок! Нету больше «ландышей». Это остатки, еще дома душилась.

– Почему это нету? – нахмурился Паша. – Куда ж они делись?

– Сперли! Даже не представляю, когда успели? Пузырек у меня в тумбочке стоял. Перед тем как идти сюда, хотела подушиться, а там – пусто. Только немножко запаха и осталось. Жалко, конечно! Но ведь в результате хорошо получилось? Он же не любит, чтобы девчонка косметикой пользовалась.

– Да, это нам в кассу, хотя конкретно о духах Петька ничего не говорил. Так на чем мы остановились?

– Поработать над каждым пунктом, – напомнила Марина.

– Ага. Именно так. Мы должны вылепить из тебя настоящий идеал. Но только для усиления эффекта нам обязательно понадобится отрицательный пример. Чтобы был контраст. Понимаешь?

– Не-а! – искренне замотала головой Марина. – Какой еще контраст?

– Ну, нам нужна такая девчонка, которая будет полной противоположностью этого самого идеала. Она, наоборот, станет краситься, вешаться ему на шею, забрасывать письмами, гонять с ним в футбол и все такое. Ты будешь воплощенной мечтой, а та – полным кошмаром. И она так достанет его, что он сам прыгнет в твои объятия! Ясно?

– Ты думаешь? – нахмурилась Марина. – А вдруг именно она ему и понравится?

– Исключено. Он таких терпеть не может, мы же это в поезде выяснили! К тому же в наших силах немного подстраховаться. Можно, например, выбрать из твоих подруг такую, которая никогда, ни при каких условиях не понравится ни одному парню. Какую-нибудь высоченную дылду без всяких перспектив. Есть у вас такая?

– Есть, – подумав, кивнула Марина. – Ленка Шувалова. Если бы она стала Петькиным кошмаром, я была бы за него спокойна. Но вот только как нам этого добиться? Она не красится и вешаться ни на кого не собирается…

– А вот для этого нам и нужен будет твой главный талант и мои мозги. Сделаем так…

Паша наклонился к Марине и быстро, жарко зашептал ей что-то на ухо. Девочка молча кивала и тихонько хихикала.

– Здорово! Так ей и надо, этой Ленке. Злючка высокомерная, хорошо бы ее проучить.

– Согласна? Тогда встречаемся здесь же после тихого часа, – закончил он.

– Идет! – кивнула она. – Слушай, с такими гениальными способностями – а почему же ты сам не влюбишь в себя какую-нибудь девчонку?

– Всему свое время, – туманно ответил Паша, срываясь с места. – Все, пока!

Глава 7

Похищенная анкета

– Девчонки, что у меня есть! – Марина с шумом ворвалась в комнату, где только что вернувшиеся с полдника подруги уже начали собираться на дискотеку. – Вот, смотрите, – она бросила на стол тонкую помятую тетрадку. – Галка Акулова, из четвертого отряда, у брата стащила и мне передала.

– Это у Сереги Акулова? Того, который в нашем, пятом? – Заинтересованные девчонки сгрудились вокруг тетрадки. – А что это тут? Ой! Анкета! «Идеальная девчонка» называется!

– Тут такое написано! – Марина села к столу, открыла тетрадь и прочитала:

«Твое любимое имя:

Твой любимый вес:

Твой любимый рост:

Цвет волос:

Цвет глаз:

Размер бюста:

Какое радио она должна слушать:

Увлечения:

Ее любимые группы и певцы».

– А кто заполнял? – Девчонки рвали анкету у Марины из рук, но та крепко прижала ее к себе.

– Седьмая комната. Давайте я вам лучше зачитаю, кто что написал. Ну? Кого первого?

– Симонова! Акулова! Зуева! Килиянчука! – наперебой кричали девочки, и Марина отметила, что никто не назвал фамилии Паши Хороша. Правда, она и раньше знала, что такие, как он, особой популярностью не пользуются.

– Ладно, давайте по порядку, – решила Марина и начала читать.

Каждый из ответов встречался веселым визгом и комментариями девочек, которые «примеривали» на себя приметы идеала.

– Надо же, Акулову рыжие нравятся! И с голубыми глазами! Это же как раз про меня, вы так не считаете? – «Птичка» Оксана рассматривала в зеркале свою бритую почти наголо голову. – Знала бы, так не стриглась бы. А то он и не разглядит, что я рыжая.

– А как вы думаете, я русая или каштановая? – интересовалась кудрявая Надя. – По-моему, все-таки каштановая. Симонову как раз такие и нравятся, кудрявые и веселые. Вот только про веснушки он ничего не пишет. Оксанка! Это у тебя был тональный маскировочный карандаш? Давай сюда, буду веснушки замазывать.

– А мне вы что, Килиянчука оставили? – возмутилась Оля. – Тоже мне, подруги, называется!

– И Зуева, – напомнила Марина.

– Нет, это Ленкин кадр. Он там такие размеры указал, что я в них утону. Я для него мелковата, так что придется подгребать к Ваньке Килиянчуку. К тому же брюнетки как раз в его вкусе.

Да, это было так. Если ответы остальных парней были расплывчаты и каждой приходилось «подправлять» что-то в себе, чтобы как можно ближе подобраться к идеалу, то в ответах Пети Зуева был изображен именно портрет Лены, и девочки не могли этого не отметить.

– Надо же, ну просто вылитая! – подкалывали они Шувалду. – Как будто сфотографировал. Ну-ка, Марин, зачитай еще раз! Какое там у него любимое женское имя?

– Елена, – повторила Марина. Про себя она не переставала удивляться прозорливости Паши, предсказавшего ей, что все именно так и будет.

– А какой любимый женский рост?

– 178 см.

– О! Ленк, а у тебя сколько?

Лена стояла спиной к девочкам, лицом к окну и теребила штору.

– Сто семьдесят восемь! – ответила она, и дрогнувший голос выдал ее волнение.

– А вес? Что он там про вес написал?

– Семьдесят один с половиной.

– Тебе подходит, Лен?

Девочка молча кивнула.

– А любимые группы? Ага. Земфира и «Крематорий». Ленка! Попробуй сказать, что это не про тебя! Вон у тебя плеер на тумбочке валяется, а там как раз Земфира и «Крематорий»! Девчонки, это же просто мистика какая-то! Астральные тела там разные, звезды говорят и все такое! Ой, девчонки, смотрите! Тут и про то, кто какой размер бюста предпочитает. Во дают!

Девчонки разглядывали выведенные корявыми почерками строчки.

– Тут снова про Ленку! Ну один в один! Мамочки, я сейчас в обморок упаду. Так не бывает!

Лена не участвовала в общем разговоре, хотя и сама была поражена тем, насколько описание Петькиной идеальной девчонки подходило к ней самой. Ей было и приятно, и страшно – вдруг это все розыгрыш, прикол. Хотелось еще и еще раз вслушаться в то, что написал один из самых привлекательных мальчишек, которых она когда-либо встречала. «Но ведь на вокзале он не обратил на меня совершенно никакого внимания! – разговаривала она сама с собой. – Конечно, не обратил, ведь он и не подозревает, что я – тот самый идеал, который изображен в анкете». Как, как же она сможет доказать ему это? Как привлечь его внимание? Его наверняка пол-лагеря окучивать будет, где уж тут пробиться!

– Понимаете, девчонки, это же наше руководство к действию! Выбирайте себе парней и становитесь их идеалами, – разъясняла тем временем Марина.

– Семечка, ты просто гений! – восклицали девчонки. – Такой классный способ! Мы теперь знаем, куда нам целить.

– Смотрите, не промахнитесь! – напутствовала их Марина.

Вот так случилось, что все лавры достались ей, хотя должны были по праву принадлежать Паше – ведь именно он изобрел трюк с анкетой. Он сам придумал вопросы и во время тихого часа пустил тетрадку и ручку среди парней в своей комнате. Ребята изрядно веселились, но под Пашиным чутким руководством обошлось без нецензурностей и пошлостей.

– Все, к чему бы ни прикасалась ручка, должно быть написано так, чтобы не стыдно было показать потомкам, – объяснял он приятелям. – А вдруг вы станете великими людьми? И за вашими детскими записками выстроиться очередь из коллекционеров. Представьте, как вам тогда придется краснеть за юношескую словесную нечистоплотность!

– Во загнул, – гоготнул Серега Акулов по прозвищу Акула. – Раз ты такой умный, Пашка, скажи: а как же тогда Пушкин? Он тоже в молодости нецензурщиной баловался!

– А в зрелости страдал, мучился и сожалел, что был таким неразборчивым.

– Да? Ну ладно, убедил. Для потомков так для потомков.

Всего этого Марина не знала. Когда после тихого часа они встретились в Беседке Влюбленных, она увидела в руках у Паши уже заполненные анкеты.

Марина начала было внимательно читать, но Паша остановил ее.

– Некогда! Успеешь еще! Нам сначала надо дело сделать! Как следует изучи вот этот почерк, – скомандовал он, раскрыв странички, заполненные Петей Зуевым. – Запомнила? Теперь мы все это сотрем… – Он быстро вывел чернила специальным стирателем на другом конце своей ручки.

Марина изучила не только почерк, но и сами ответы, с удовлетворением отметив, что по описанию почти всех параметров она подходит к Петиному идеалу очень близко.

– А теперь таким же почерком ты должна написать вот это, – и он подсунул под руку Марины исписанную бумажку, на которой значились все данные о Лене Шуваловой.

– Зачем еще? – уставилась на парня Марина.

– Когда Ленка прочитает анкету, то не сможет не узнать саму себя. Она вообразит, что является Петиным идеалом и наверняка захочет обратить на себя его внимание.

– И уж тогда-то нам не составит трудности превратить ее в Петькин кошмар! Здорово придумано, – одобрила Марина. – А ты уверен, что это именно ее данные? – кивнула она на бумажку.

– Сведения из первых рук! Ты же знаешь, я в таких вещах не ошибаюсь.

– Ты что, гадал? Тебе карты подсказали?

– Карты, – кивнул тот. – Только не гадальные, а медицинские. Пришлось ненадолго нейтрализовать врачиху, пробраться в медпункт и сдуть там все Ленкины данные.

– Ну, ты даешь! А врачиху-то ты как нейтрализовал? Она же не стала бы ни с того ни с сего из медпункта уходить.

– Она и не вышла, а выбежала, когда я ей сказал, что повар в столовой нуждается в ее помощи. После моих слов как ветром сдуло.

– Ой, это как-то нехорошо. Получается, ты обманул ее?

– Ты разве не знаешь, что я никогда не вру? – обиделся Паша. – У врачихи с поваром – роман. Так что он действительно нуждался в ее помощи! А что до остального, то это будет сказка с хорошим концом, вот увидишь. Врачиха и сама лишний раз была рада повидаться со своим объектом, так же как и он с ней. К тому же я ничего у нее не стибрил, только эти данные выписал.

«Как же здорово он все предугадал!» – восхищалась теперь Марина, исподтишка наблюдая за Леной. Она ясно видела, что чтение анкеты пробрало девочку, задело за живое. Так ей и надо, гордячке! А прикидывалась, что Петька Зуев ее совершенно не интересует, нападала на других.

– Девчонки, а давайте и мы тоже анкету заполним и подкинем парням! Пусть и о себе почитают, нечего им одним идеалы выдумывать!

Идея, брошенная Птичкой, была с энтузиазмом подхвачена остальными.

– Чур, я первая! – закричала Оксана. – Дайте мне тетрадку, я сама там все вопросы распишу.

Работа закипела. Кто-то достал чистую тетрадь, кто-то подсунул Оксане ручку, потом началось коллективное выдумывание вопросов. На смех и крики начали заглядывать другие девчонки и парни, но их не пускали. С неприступным видом Надя отгоняла всех от двери, тем самым еще больше усиливая любопытство незваных гостей.

– Пусть это будет нашей собственной фенькой. Ноу-хау! – шептались взбудораженные девчонки из четвертой комнаты.

Вскоре анкеты были готовы и заполнены, передать их парням поручили Марине.

– Ты что-то зачастила в Беседку Влюбленных, – ехидно заметили подруги. – С кем это ты там время проводишь?

– А, с Пашкой Хорошем, – махнула рукой Марина.

– И что же вы там делаете, с этим умником?

– В шахматы играем, – пожала плечами Марина. – Кроссворды разгадываем!

Она придумала это на ходу и тут же решила, что выдумка была отличной – игры стали бы замечательным прикрытием их с Пашей бурной деятельности. Как там Паша говорит? Честность – лучшая политика. Надо бы попросить у вожатой карманные шахматы и пару сборников кроссвордов.

– Марин, у тебя что, температура? – Девчонки, хихикая, переглянулись. – Тебе что, делать больше нечего? Ты же тут самая шикарная, тебе стоит пальцем пошевелить, и любой парень – твой!

– А мне не нужен любой, – покачала головой Марина и хитро улыбнулась: – Мне нужен самый лучший!

Глава 8

Перед дискотекой

Подготовка к первой лагерной дискотеке была в самом разгаре. Полуодетые девчонки, распаренные от беготни и суеты, метались от зеркала к шкафчикам и обратно, примеривая разнообразные наряды. Лица лоснились от кремов, полотенца уже стали черно-красными от вытирания накрашенных тушью и тенями глаз и измазанных помадой губ – косметика пробовалась и так и сяк, накладывалась щедрой рукой и тут же с неудовольствием смывалась. Скомканная одежда валялась на кроватях и тумбочках, перелетала от одной подружки к другой. Каждой хотелось выглядеть в самый первый вечер сногсшибательно, чтобы ни один из парней не остался равнодушен к ее красе.

Неожиданно была обнаружена пропажа главного «руководства к действию» – мальчишеской анкеты.

– Девчонки, какие там глаза у Ванькиного идеала? – поинтересовалась Оля, укладывая надо лбом челку. – Мне надо тушь подобрать. По-моему, он написал карие, у Ольки как раз коричневая тушь есть, с ней мои глазки вполне сойдут за цыганские.

Все принялись искать заветную тетрадку (каждой хотелось оказаться поближе к «идеалу»), но анкета куда-то загадочно исчезла. Девчонки начали ворошить тумбочки и шкафчики, и вскоре беспорядок усилился настолько, что найти в нем что-либо было уже абсолютно нереально. Добавляла суматохи и необходимость все делать тайно от вожатой – суровая Анна Павловна то и дело заглядывала в комнату, и девчонки едва успевали прятать сокровища в тумбочки и сумки.

На этот раз Марина не участвовала в переодевании и гримировке. Она сосредоточенно обдумывала слова, сказанные ей Пашей во время их последней встречи: «Главное для тебя сегодня – позабыть о себе и заняться Ленкой. Действуй строго по плану! На площадку ты должна выпустить конфетку. Теперь твое счастье – в твоих руках».

Вот почему перед этой дискотекой Марина, к большому удивлению подруг, почти совсем не занималась собой. Она лишь немного поколдовала с прической и остановилась на самом простом варианте – разделенных на косой пробор и распущенных по плечам волосах с двумя маленькими заколками сбоку. Правда, нельзя сказать, чтобы такое невнимание к себе далось ей легко. Рука не раз тянулась к косметичке, где лежали любимые вещички – тональный карандаш, контурные – для губ и глаз, помада, румяна, тени, пудра, духи, лак, смывка… Это была не какая-нибудь дешевая косметика с рынка, нет, все было фирменным, собиралось поштучно, на скопленные карманные деньги, Марина и сейчас с закрытыми глазами могла бы сказать, где и когда купила ту или иную вещицу.

Теперь же надо было сосредоточиться на том, чтобы превратить Ленку в «кошмар», хотя, с точки зрения Марины, та и так была таковой, без всяких ухищрений. Шувалда, одним словом! Может быть, ей и самой придет в голову немного накраситься и что-нибудь сделать со своими бесцветными неинтересными волосами?

Марина поискала Лену глазами – в комнате ее не было. Где же она, интересно? Семечка вышла в коридор, прошла из конца в конец и нашла Лену в холле, в закутке у окна. Рядом лежали раскрытая анкета, тюбик туши и коробочка теней. Глядя в маленькое зеркальце, принципиальная Шувалда неумело пыталась оттенить глаза черной подводкой. «Ага! Сработало! – удовлетворенно улыбнулась Марина. – Молодец все-таки Пашка! И как это он умеет все видеть наперед? Не иначе цыганские гены дают о себе знать».

Теперь надо было заговорить с Леной. После размолвки в поезде это было трудно, девочки чувствовали друг к другу неприязнь и антипатию. Но пока одна раздумывала, с чего бы начать, другая сама оторвала от тетрадки глаза и увидела стоящую. Покраснев, Шувалда быстро спрятала руки за спину. «Дурища! – усмехнулась про себя Марина. – Чего ты пытаешься от меня спрятать? Все, что нужно, уже написано на твоем раскрашенном лице!»

Словно догадавшись о ее мыслях, Лена залилась краской (теперь уже естественной) и, запинаясь, спросила:

– Ты за тетрадкой?

– Ага. Девчонки обыскались уже, – Марина постаралась, чтобы в голосе не было насмешки: Ленку ни в коем случае нельзя было сейчас отпугнуть.

– Вот, возьми, – сглотнув, Лена кивнула на тетрадь.