Замануха для фраера Сухов Евгений
– Как случилось, что он упал в воду?
– Он стал открывать бутылку. У него не получалось. Мы предложили ему помочь, но он сначала отказался.
– А потом согласился?
– Да.
– Дальше.
– Мы стали держать бутылку, а он открывать. У него был такой нож, со штопором, – Даша заметно волновалась, что, конечно, не ускользнуло от проницательного взора оперуполномоченного. – Мы договорились, что на счет раз-два-три он дернет пробку.
– Угу.
– Он дернул… – девушка провела ладонью по лбу, – пробка неожиданно легко вышла, и он перевернулся за борт лодки. И исчез под водой. Это было так неожиданно, что мы не успели ничего сообразить. А потом, – она какое-то время помолчала, собираясь с силами, и даже пресекла желание поплакать, – мы стали звать на помощь. Наверное, он не умел плавать, – закончила она и все же заплакала.
– Может быть, может быть, – пробормотал Минибабаев, записывая показания Даши в блокнот. – Это мы, конечно, проверим.
Он поднял на Дашу глаза:
– А вы знали, что он не умеет плавать?
– Нет, – она покачала головой и закрыла лицо ладонями. – Откуда? Мы с ним были знакомы только часа два.
Минибабаев оставил ее и подошел к белобрысому спасателю.
– Вы спасатель?
– Да, спасатель.
– Ваше имя, отчество, фамилия?
Белобрысый ответил. Оперуполномоченный записал его данные в блокнот и спросил:
– Ну, а что вы можете сказать по поводу случившегося?
– Как только последовали крики о помощи, я немедленно приплыл к их лодке и стал нырять за этим парнем. Но обнаружить не смог. Там, около моста, слишком глубоко. И ил там толщиной несколько метров.
– А вы не должны курсировать на лодке возле отдыхающих? – спросил Минибабаев.
– Если есть купающиеся или много катающихся на лодках и яликах, – пояснил белобрысый, глядя мимо оперуполномоченного. – А так лодка была одна, и достаточно было наблюдения с берега. Погода сегодня спокойная, и случиться ничего не должно было.
– Но – случилось, – заметил оперуполномоченный.
– Да, – кивнул белобрысой головой спасатель. – Парень взял, да ни с того, ни с сего кувырнулся за борт. И сразу топориком на дно. А там, около моста, глубоко, метров двенадцать и…
– Ил толщиной несколько метров, – иронически закончил за белобрысого оперуполномоченный.
– Именно, – немного обиженно сказал парень и добавил: – И не видно ни черта.
– Ладно, с вами мы подробнее побеседуем позже, – многозначительно и с некоторой зловещинкой в голосе произнес Минибабаев. – А теперь… Можно вас? – обратился он к Маше.
Маша кивнула и, опустив голову, подошла.
– Вас зовут…
– Мария Филипповна Кущина, – сказала Маша.
– Скажите, гражданка Кущина, вы видели, как Вахтанг Геворгадзе упал в воду? – спросил Минибабаев.
– Да.
– Как это случилось?
– Он никак не мог откупорить бутылку с вином, долго с ней возился. Пробка оказалась очень тугая. Попросил нас помочь. Мы стали держать бутылку, а он вынимать пробку. А когда пробка вынулась, он не удержался на ногах и упал в воду…
– И утонул.
– Да.
– И вы не пытались его спасти? – быстро спросил оперуполномоченный.
– Все произошло так быстро. Мы просто ничего не поняли, – всхлипнула Маша.
– А потом? Что было потом?
– Потом мы стали звать на помощь.
– Дальше.
– Дальше приплыл на лодке вон тот парень, – Маша кивнула в сторону белобрысого, – и стал нырять.
– Как долго вы звали на помощь?
– Недолго.
– К тому времени, как появился спасатель, сколько времени прошло? – Минибабаев застыл с карандашом в руке.
– Не знаю, – ответила Маша.
– Ну, пять, десять минут? Может, полчаса?
– Минут пять, – ответила Маша, подумав.
– Пять минут? Вы не ошибаетесь? – посмотрел на девушку Минибабаев. – Может, семь минут, восемь?
– Я не знаю, у меня нет часов, – растерянно произнесла Маша, моргая короткими ресницами. – Да, наверное, минут семь-восемь.
– Минут семь-восемь, – повторил Минибабаев и сделал запись в блокноте. – Хорошо. Пока вы свободны.
Минибабаев записал адреса девушек и спасателя, опросил старика и через несколько минут уехал, наказав участковому немедленно позвонить ему, как только будет найдено тело футболиста.
Степан с белобрысым спасателем закинули сеть на месте, где, по их мнению, мог находиться труп, но вытащили лишь несколько мелких серебристых карасиков да с пяток огольцов.
Закинули еще.
Пусто.
На третий раз, как обычно и бывает в сказках, невод за что-то зацепился.
– Есть! – прошептал Степан и посмотрел на белобрысого.
– Есть! – крикнул белобрысый участковому.
– Давай, тяни. Да не торопись, не так шибко. По малу давай, – загорелся азартом Степан.
Вдвоем, медленно, они стали выбирать сеть.
– Что-то он больно тяжелый, – усомнился спасатель.
– Покойники всегда тяжелые, – веско заметил Степан. – Да еще когда в воде, липнет всякое разное…
Тянули они долго. Центрфорвард прямо-таки напрочь отказывался появляться на поверхности. Наконец, в мутной воде озера показался какой-то темный силуэт.
– Давай, еще немного, и держи крепче, – сказал белобрысому спасателю Степан и наклонился, чтобы посмотреть в воду.
– Что за черт? – в крайнем удивлении говорил он. То, что он углядел в сетях, было похоже на ящик, но уж никак не на человеческий труп.
– Что? – спросил Степана белобрысый. – Может, веревки под него подвести? Все легче будет. И вернее.
Степан разогнулся, буравя взглядом воду:
– Выходит, правду про это озеро говорят. Что есть в нем…
Он замолчал, задумавшись.
– Что ты сказал? – спросил спасатель.
– Так, ничего, – ответил Степан, – лезет в голову всякая чушь.
В это время сеть неожиданно ослабла, и тянущие едва не опрокинулись за борт, как незадолго до этого вошел в соприкосновение с озером и пропал в его мутных водах ведущий футболист клубной команды «Динамо» Вахтанг Георгиевич Геворгадзе.
Теперь выбрать всю сеть в лодку было проще простого. В самом ее конце зияла дыра, будто неведомое озерное чудище выгрызло себе свободу острыми клыками.
– Вот те раз! – воскликнул белобрысый. – Порвалась. Что за досада такая! Гнилая была, что ли?
– Ста-арая, – неопределенно протянул Степан. Говорить спасателю или кому бы то ни было о том, что он видел под слоем воды, старый рыбак не собирался.
– А что взял такую? – спросил белобрысый.
– У меня что их, десяток, что ли? – по-стариковски проворчал Степан и добавил: – Где я тебе новую-то возьму? И эту вот порвали.
Изо всех сил изображая досаду, он бросил сеть на дно лодки.
Если бы вместо белобрысого спасателя рядом с ним находился маэстро Станиславский, то знаменитый режиссер тотчас бы заметил в словах рыбака фальшь и изрек бы свое хрестоматийное: «Не верю». Но рядом со Степаном стоял и глазел на дыру в сети простоватый парень по имени Володька, который летом работал на лодочной станции спасателем, а по зимам обслуживал каток на Ближнем Кабане, правя лезвия коньков точильным камнем и очищая от снега лед. И который будет «Володькой» и в тридцать, и в сорок и, скорее всего, в пятьдесят лет.
Поэтому он не заметил наигранности в словах рыбака и посочувствовал ему из-за порванной сети. На обратном пути к берегу он даже предложил Степану помочь в починке снасти.
– А-а, ладно, сам как-нибудь разберусь, – отмахнулся Степан, раздумывая, как бы ему, не привлекая внимания, еще раз пошарить по дну озера около моста.
Слышал, и не единожды слышал он про золото на дне озера. Будто бы перед самым приходом чехословаков и «учредиловцев» в город в восемнадцатом году, власти, спасая часть золотого запаса России, повезли по Оренбургскому тракту целый вагон золота на подводах, но было уже поздно, и чтобы оно не досталось врагу, золото было сброшено в озеро. Поговаривали еще, будто это не власти вовсе, а громилы-налетчики, ограбившие Государственный банк перед самым захватом города чехословаками и Каппелем, везли золото по Оренбургскому тракту на подводах, и это они сбросили золото в озеро, не имея возможности прорваться через заставы и разъезды белых.
Много чего говорили и судачили про всякие сокровища, спрятанные в озере. Была еще легенда о том, будто на дне озера находятся несметные богатства ханской казны, сокрытые от глаз людских толщей воды и донного ила. Будто бы незадолго до взятия Казани полками Ивана Грозного, когда город был уже осажден, в одну из ночей все же удалось вывезти ханскую казну за город и затопить ее на озере Кабан в потаенном месте. И были в той казне золотые и серебряные слитки, платиновые бруски, золотые и серебряные монеты, изумруды величиной с грецкий орех, редчайшие бриллианты с Востока, красные, как густое церковное вино рубины, диадемы, блюда, кувшины, кальяны из чистого золота, ожерелья, перстни и много еще чего. Эту легенду Степан слышал еще в детстве и не один раз представлял себе в мечтах, как он находит это золото, изумруды и алмазы и что он потом делает с ними.
О, уж он-то прекрасно знал, что будет делать с найденными сокровищами!
Он не станет пировать, покупать себе «Победу» и ходить в роскошных шелковых халатах, отороченных золотом, по дому. Не будет он и бросаться деньгами в ресторанах. Нет, черта с два! Он не будет таким дураком, чтобы через месяц к нему заявились следаки-мусора с вопросом: «Откуда дровишки, приятель»?
Степан будет жить до поры скромно, довольствуясь лишь тайным сознанием, что он самый что ни на есть богатый человек в городе, а может, и во всей республике. А дальше видно будет… Ну не вечно же будет жить Усатый Хозяин?
Легенда подкреплялась еще тем, что время от времени люди находили в озере старинные ножи с серебряными рукоятями, золотые и серебряные перстни, браслеты и монеты с арабскими буквами, похожие на рыбьи чешуйки. Но все эти находки случались возле обувной фабрики «Спартак», из который вытекал в Кабан зловонный ручей.
На Среднем Кабане, кроме оружия времен Гражданской войны, ничего не находили, а вот на Дальнем, был случай. Году эдак в двадцать восьмом, когда Степану едва перевалило за тридцатник, зацепился якорем за что-то буй. Вытянуть якорь бакенщику не удалось. Не удалось этого и бакенщику с помощником. Тогда позвали Степана и еще одного рыбака, оказавшегося поблизости. Когда якорь стали вытягивать, тяжесть была неимоверная. Потом, метра за полтора до поверхности воды, то, за что зацепился якорь, сорвалось. А когда якорь вытащили, оказалось, что одна его лапа разогнулась. Ящик, набитый золотом? Или что-то другое?
Погруженный в свои мысли, Степан не шибко глядел по сторонам. Потому и не заметил на мосту близ места, где они бросали сеть, немолодого уже человека, который внимательно наблюдал за происходящим. А с той поры, как Степан с Володькой вытянули рваную сеть, и вовсе не отводил от них глаз…
ГЛАВА 4
ИЮЛЬ 2008 ГОДА
Игорь невольно хмыкнул.
«Красивая легенда», – так выразилась об их семейном предании мать Лены.
«Так, да не так», – выговорил бы дед Игоря, Сергей Геннадьевич Кочетков, мудреную фразу, совершенно не переводимую на иностранный язык.
Конечно, семейное предание – оно и есть предание, хотя, с другой стороны, всякая легенда покоится на фундаменте реального факта. А Сергей Геннадьевич факт существования клада с золотом признавал. Иначе не рассказал бы о нем любимому внуку.
Сама легенда о золоте в казанском озере впервые была услышана от Ленчика, то бишь Леонида Петровича Красавина. Жил он после Гражданской войны со своей сестрой Глафирой Петровной, по мужу Кочетковой, хоть и в разных квартирах, да в одном доме на Большой Дмитровке, служил в небольших чинах в санэпидемнадзоре при одном из управлений Моссовета и, несмотря на шебутной характер, болтливым не был. Обстоятельство, кстати, немаловажное.
В двадцать шестом году Леонид Петрович женился, и у него родился сын Валерий. Собрав всю родню и выпив, как подобает, по сему случаю, он и рассказал о золоте, сброшенном в озеро Дальний Кабан в городе Казани в восемнадцатом году. Правда, он умолчал о том, откуда взялось то золото, и представил события так, будто он был не более чем рядовым участником произошедшего. Мол, вместе с возчиками своими руками сбрасывал содержимое восьми подвод – а загружены они были под самую завязку ящиками с золотом, мешками с золотыми монетами и так далее – с моста в озеро.
– А зачем вы сбросили в озеро золото? – спросила одна из дочек Глафиры Петровны, будущая прабабка Игоря.
– Чтобы не досталось белочехам и каппелевцам, – отвечал, не моргнув, Ленчик, и все прониклись гордостью за него, такого принципиального и героического.
В сорок первом Ленчик погиб. Вполне героически. Добровольно пошел в ополчение защищать Москву, и в первом же бою был убит. Впрочем, как и многие его однополчане.
В сорок третьем из эвакуации вернулась Глафира Петровна с дочерьми и маленьким Сережей, будущим дедом Игоря. О золоте в семье больше не заговаривали, пока Сергея Геннадьевича Кочеткова не хватил удар. Случилось это в две тысячи пятом году, когда Игорь только-только развелся. Вообще, женился он рано, в двадцать лет, на своей однокурснице, но, как говорится, не сложилось. Однокурсница оказалась красивой дурой, и не более. Трахаться она умела и любила, но вот говорить с ней было совершенно не о чем. А, как оказалось, это тоже немаловажная вещь в доме. Поэтому в самом конце декабря две тысячи пятого года супруги развелись. Без всякого скандала и дележа имущества: бывшая жена Игоря просто вернулась к маме. А под Рождество Христово деда разбил инсульт. И одиннадцатого января две тысячи шестого года Сергей Геннадьевич и рассказал Игорю о золоте плохо слушающимся языком. А через два дня умер. С чего бы человеку пришло в голову травить пустые байки за два дня до смерти? Да еще в таком состоянии?
Разумеется, Игорь загорелся идеей найти затопленное. Познакомился кое с кем из «черных археологов» и целый сезон ходил с металлоискателем по окрестностям Волоколамска, набирался опыта.
Он стал заниматься подводным спортом и даже ездил с группой аквалангистов на Черное море, где и познакомился с Леной. Она была москвичкой и тоже ныряла с аквалангом, но, в отличие от него, уже пятый год. А когда ниточка, завязавшаяся между ними, превратилась в то, чему пока ни она, ни он не находили точного определения, Игорь рассказал о своей мечте найти клад в казанском озере и увлек Елену своей идеей.
Они стали готовиться. Почти два года строили планы, как поедут на это озеро. И если у Лены все же время от времени возникали какие-то сомнения относительно клада, то Игорь нисколько не сомневался: он твердо верил, что этот клад существует. Помимо дедовых слов, были и иные, пусть и косвенные, но доказательства существования золота на дне озера в Казани. Их Игорь раскопал в основном в Интернете. И сделав первые распечатки, он сложил их в папку, которая постепенно наполнялась новыми материалами.
Бумаги хранились в двух прозрачных файлах.
В первом – сведения, посвященные ханской казне, которая якобы была спрятана в озере, когда войска Ивана Четвертого осадили летом 1552 года Казань. Открывалась она страничкой, которую Игорь назвал:
Легенды озера Кабан
Самой старинной легендой, где упоминается озеро Кабан, является легенда № 1 – о происхождении названия озера. Большинство казанских ученых отвергает первоначальную версию происхождения названия озера от свирепого и клыкастого животного, хотя, по свидетельству старожилов, до начала 30-х годов прошлого века в окрестностях озера кабаны действительно водились. Гораздо больший вес имеет версия, согласно которой на берегах озера некогда существовало небольшое княжество, податное Казанскому ханству и носящее название Кабанского, то есть «Княжество Кабан бека». Подтверждением служит легенда о том, что начало здешнему поселению положил бек Кабан, спасшийся от грозного и свирепого завоевателя Аксак-Тимура, разрушившего столицу Булгарского государства город Булгар и ранившего самого бека. Выйдя на берег прекрасного озера, бек Кабан вымыл свои раны озерной водой, и они мгновенно зажили. И бек со своей дружиной порешили остаться здесь жить…
Согласно легенде № 2, в этом озере, находятся несметные сокровища ханской казны. Как гласит эта легенда, когда полки Ивана Васильевича подошли к Казани, ханские сокровища под покровом ночи были вывезены из города и затоплены в потаенном месте. Чтобы найти его, надо было встать у ручья, впадавшего в озеро Кабан с южной стороны, потом пройти берегом расстояние, равное полету стрелы, найти на берегу приметное место, от которого следовало отмерить по воде расстояние в десять локтей. Там, в самом глубоком месте озера, и покоилась ханская казна из золотых и серебряных кубков и слитков, платиновых брусков, монет, дорогих ювелирных изделий и драгоценных каменьев. Но надо было знать еще один секрет, чтобы поднять ее на поверхность…
Далее рукой Игоря было написано:
Несмотря на находки монет, ожерелий и прочих старинных раритетов, легенда № 2 имеет несколько издержек:
1. Согласно русским летописям, войска Ивана Четвертого обложили город так, что мышь не проскочит. Каким образом через русские заставы прорвался целый караван с сундуками и бочками к загородному в те времена озеру?
2. Клад – это кратковременный схрон. Люди надеятся вернуться в скором времени и воспользоваться им. Следовательно, лучше было бы спрятать казну в месте сухом и легче доступном. Мало ли было подземных ходов? Спрятать сокровища в один из ходов и завалить его к чертовой матери.
3. Скорее всего, раз уж родилась такая легенда, в озеро, возможно, и побросали что-нибудь в бочках и сундуках. К примеру, камни. Для отвода глаз. Дескать: «что делаете»?» «Да так, сокровища всякие прячем». А казну все же схоронили в сухом и недоступном для общего обозрения месте.
В памяти казанцев сохранилась и легенда № 3, поэтическая, согласно которой сестра хана Мухаммеда, предсказав падение Казани, а с ней и всего ханства, впала в меланхолию и перманентный стресс, в результате чего бросилась в озеро Кабан и превратилась в водяную, по-татарски – су анасы. Когда в озеро покидали ханские сокровища, она добровольно взяла на себя роль их стража, и всех, кто потом пытался посягнуть на сокровища, утаскивала на дно озера, ругаясь нехорошими словами и дико хохоча.
- И, взяв с собою алчущих мерзавцев,
- на дно тащила их, ругаясь и смеясь,
- и смех ее морозом бил по коже
- и члены все невольно холодил…
Приписка рукою Игоря:
Без комментариев (особенно про члены).
Второй файл открывался выпиской об озере и распечаткой из Интернета заметки об экологическом его состоянии…
Об озере
Кабан представляет собой систему из трех озер, связанных друг с другом рукавами-протоками. Ближайшее к городу озеро так и зовется: Ближний Кабан. Затем идет Средний и Дальний Кабан.
Есть версия, что эти озера не что иное, как остаток древнего русла Волги, которая за тысячелетия отошла от будущего города Казани на несколько километров.
Протяженность всех трех озер около 8 км, средняя ширина до 400 м, глубина 8– 12 м.
Самая глубокая точка – 22 м – находится в заливе «Чертов угол» Среднего Кабана, где до пятидесятых годов была пристань и находился парк отдыха с лодочной станцией, летним театром и рестораном.
Интернетовская распечатка называлась:
Экологическое состояние озер под общим названием Кабан
Вода в озерах практически «мертвая». То есть потерявшая способность к самоочищению. Планктон почти везде отсутствует, кроме Дальнего Кабана, как наиболее удаленного от обувного объединения «Спартак».
Вода мутная, в озере Ближний Кабан покрыта рыжей пеной и радужными разводами с островками спекшихся комочков мазута, что явилось следствием того, что до недавнего времени обувной комбинат «Спартак» потреблял больше половины озерной воды и ежесуточно сливал в озеро 400 кубических метров сточных вод, содержащих дубильные вещества, серные кислоты и прочие вредные отходы.
Помимо технического загрязнения, озера под общим названием Кабан подвержены тепловому загрязнению. Это значит, что вода лишается растворенного в ней кислорода, что провоцирует развитие сорняковых водорослей, которые, размножаясь, отбирают у воды оставшийся кислород и приводят к гибели рыб и прочих обитателей озера. Отмирая, водоросли опускаются на дно и гниют, выделяя сероводород и образуя все увеличивающуюся массу ила.
Из всего вышеизложенного следует сделать единственный вывод: систему трех озер надлежит немедленно спасать, иначе процесс их уничтожения примет необратимый характер, а их утрата нанесет непоправимый ущерб экологическому балансу города и его ближайших окрестностей.
В отдельном файле лежало несколько страниц, где было самое интересное, подтверждавшее, пусть и косвенно, семейное предание.
1925 год
Наркомату Татарской Автономной Республики поступило предложение от «Ribber Mayer corporation», фирмы США, провести изыскательские работы на озере Дальний Кабан с его последующим очищением при одном условии: все находки должны перейти в собственность фирмы «Ribber Mayer corporation». Такие условия руководство республики не приняло.
Здесь Игорь сделал приписку, поставив в скобках восклицательный знак.
Почему американская компания предложила провести изыскательские работы и очистку Дальнего Кабана, а не Ближнего, где, по легенде, были спрятаны сокровища ханской казны?
Потому что их интересовала не мифическая ханская казна, а реальное золото, сброшенное в Дальний Кабан в 1918 году (!).
1928 год
Буй на Дальнем Кабане зацепило якорем. Вытянуть якорь бакенщику не удалось. Тогда он позвал помощника, но и вдвоем они не смогли вытянуть якорь, потому что «тяжесть была неимоверная». Потом якорь вдруг пошел легко, а когда его вытащили, оказалось, что одна его лапа разогнулась.
Аккуратным почерком Игорь вывел надпись, подчеркнув последнее слово.
Уж не мешок ли с золотыми монетами зацепила лапа якоря буя? Или еще что покруче?
1946 год
Курсанты Речного техникума во время учебных занятий на шлюпках на озере Дальний Кабан бросали якорь-кошку и зацепили ящик, очень тяжелый и явно наполненный каким-то металлом. При подъеме ящик на полутораметровой глубине сорвался.
Вновь Игорь не остался равнодушным, написав на полях печатными буквами:
Ящик, скорее всего, был с золотыми брусками.
1949 год
В озере Дальний Кабан в районе Горбатого моста утонул в июле месяце футболист тбилисского «Динамо». Найден он был только на третьи сутки, причем солдаты, вызванные на поиски трупа, не раз натыкались своими шестами на что-то твердое.
Приписка рукой Игоря:
На что?
1950 год
Газета «Советская Татария» (сокр.)
«Некоторые жители Казани стали свидетелями события, заставившего вспомнить о древней легенде, гласящей о спрятанных в озере Кабан сокровищах казны казанского хана Едигера.
Произошло же следующее.
В озере Дальний Кабан утонул подвыпивший мужчина, и несколько лодок стали искать труп утопленника, кружа в предполагаемом месте и прочесывая дно железными «кошками».
Внезапно одна из лодок как будто стала на якорь: ее «кошка» зацепилась на дне за что-то очень тяжелое. К ней подошли остальные лодки, и сидевшие в них люди попытались общими усилиями вытащить добычу со дна озера. Однако задача оказалась не из легких: туго натянутая веревка почти звенела струной, но груз на дне озере и не собирался поддаваться. Постепенно все же удалось приподнять, раскачать его и, перехватывая веревку руками, подтянуть это нечто тяжелое к поверхности воды. Спасатели увидели небольшой сундук, весь в иле. Оставалось поднять находку на борт лодки, но… покрытый большим слоем ила сундук выскользнул из рук и мгновенно исчез под водой. Последующие поиски ни к чему не привели… Вызванные на место происшествия водолазы из-за многометрового слоя ила на дне озера также были вынуждены отказаться от дальнейших поисков».
Вновь Игорь не остался безучастным, сделав приписку:
Может, это был не сундук, а ящик?
1958 год
Снова буй на Дальнем Кабане зацепило якорем. Когда стали тянуть якорь, веревка просто оборвалась.
Приписка рукой Игоря:
Опять ящик? А может, что поболее?
1959, 1964, 1967, 1988 годы
Разные японские фирмы в указанные года предлагали очистить озеро от ила с условием, что все найденное на его дне перейдет в их собственность. Всякий раз они получали отказ.
Почему? – вывел Игорь крупными буквами.
Здесь же хранились три публикации – отчеты экспедиции на озеро Дальний Кабан, организованной газетой «Молодежная правда» в 1988 году.
Отчет первый
04. 06. 1988
ТАЙНА ОЗЕРА КАБАН
Озеро Кабан находится в черте города Казани. Оно представляет собой систему из трех озер, связанных между собой протоками. Согласно древней татарской легенде, в озере Ближний Кабан спрятаны сокровища казанских ханов, но документальных свидетельств, подтверждающих эту легенду, не имеется.
Самое глубокое озеро – Средний Кабан, но оно для нас не представляло интереса. Наша экспедиция направлена на розыски части золотого запаса царской России, которая была вывезена в Казань после революции и сброшена при отступлении Красной армии в 1918 году в озеро Дальний Кабан возле села Бутырки, входящего ныне в черту города. Это уже не легенда и не миф, а настоящий исторический факт, подкрепленный пусть косвенными, но все же историческими, и причем многочисленными свидетельствами. Кроме того, в озере Дальний Кабан не раз и не два обнаруживались весьма тяжелые металлические предметы, которые не удавалось поднять рыбакам и спасателям. А, как известно, золото один из самых тяжелых металлов…
Третьего июня наш корреспондент встретился с Владимиром Сергеевичем Коноплевым, бывшим спасателем лодочной станции от спортобщества «Динамо». Этой станции на Дальнем Кабане лет пятнадцать как нет, Владимир Сергеевич уже два года, как вышел на пенсию, но события почти сорокалетней давности помнит так, как будто они произошли совсем недавно.
– Сразу бы хотелось уточнить, – сказал нам бывший спасатель, – что газета «Советская Татария», описавшая этот случай в пятидесятом году, немного ошиблась. Мы тогда вытащили не сундук, а ящик, очень тяжелый и весь грязный от большого количества ила на нем. Все остальное – так, как и было написано. Мы искали тело утопленника железными «кошками», и вдруг моя лодка резко остановилась. Стало ясно, что «кошка» зацепилась за что-то тяжелое. Я попробовал вытащить ее, но у меня ничего не получилось. Тогда я закричал, и мне на помощь подошло еще несколько лодок. Мы стали тянуть веревку втроем, потом нам удалось раскачать «кошку» с грузом, за который она зацепилась, и потихоньку вытягивать веревку. Скоро, – продолжал свой рассказ Владимир Сергеевич, – я увидел не такой уж и большой ящик, набитый чем-то очень тяжелым. Я и еще один из спасателей, Игнат Феклин, подвели под ящик веревки, вытянули его на поверхность и схватились за него руками. Он был очень тяжелый, да еще толстый слой ила… В общем, – печально посмотрел на нас Коноплев, – ящик выскользнул из наших рук и сразу исчез под водой. Мы еще часа три потом искали его. Но безуспешно. Наверное, он очень глубоко зарылся в ил. Были вызваны водолазы, но они искали недолго: во-первых, ничего не видно, а во-вторых, в озере слой ила в несколько метров. Поди, отыщи тут небольшой ящик…
Бывший спасатель несуществующей ныне лодочной станции пенсионер Коноплев – когда мы попросили его об этом – охотно согласился показать нам место, где был выловлен, а затем ушел обратно на дно ящик с загадочным содержимым.
– То, что это было именно в этом месте, может подтвердить и Игнат Феклин, – заявил нам Владимир Сергеевич.
– Он жив? – спросили мы.
– А что ему сделается, – усмехнулся наш проводник. – Он сейчас проживает на улице Гагарина.
Так мы нашли Игната Феклина, еще одного свидетеля существования таинственного ящика.
– Верно, – ответил он нам, когда мы рассказали ему то, что рассказал нам Владимир Коноплев. – Там мы и зацепили этот ящик.
Интересно, совпадет ли оно с тем местом, которое указано на нашей редакционной карте?
А. Бодианский (наш спец. корр.)
Отчет второй
05. 06. 1988
ЗА ЧТО ЗАЦЕПИЛАСЬ «КОШКА»?
Итак, уважаемый читатель, экспедиция на озеро Дальний Кабан в Казани продолжает свою работу. Что же касается места на озере, показанном бывшим спасателем лодочной станции Владимиром Сергеевичем Коноплевым, где они с его товарищем Игнатом Феклиным едва не подняли со дна таинственный ящик (с золотом?), то оно в точности совпало с местом, указанным на нашей редакционной карте.
Дело в том, что еще зимой к нам в редакцию пришел пожилой сантехник одного из московских ЖЭУ Шаукат Минтимеров, уроженец города Казани. Он поведал нам, что увлекается кладоискательством вот уже лет тридцать и имеет способность отыскивать металл при помощи биолокационной рамки. В шестьдесят шестом году, еще проживая в Казани, он ходил со своей волшебной рамкой по льду озера и нашел место, где его рамка, по его словам, «очень сильно волновалась».
– То есть? – спросили мы.
– Она буквально вырывалась у меня из рук, – сказал нам Шаукат Рифкатович. – Вертелась, как бешеная.
В это время мы вели приготовления к экспедиции и заинтересовались заявлением немолодого сантехника-энтузиаста. По нашей просьбе он, полагаясь только на собственную память, которая, к слову сказать, оказалась отменной, начертил карту озера и пометил крестиком место, на которое среагировала его биолокационная рамка.
– Это недалеко от бывшего Горбатого моста, – пояснил он нам.
И вот мы на дюралевом «Прогрессе» вышли на озеро. Остановились там, где проходил над Дальним Кабаном Горбатый мост, – это место прекрасно помнил Владимир Сергеевич Коноплев, ставший полноправным членом экспедиции.
Несколько раз крючья нашей «кошки» цеплялись за что-то в глубине озера, но всякий раз срывались. Наконец, «кошка» вцепилась во что-то мертвой хваткой. Мы налегли на весла, и трос «кошки» буквально натянулся струной. Два аквалангиста экспедиции Геннадий Маслов и Руслан Киреевский с подводными фонарями и металлическими пиками-щупами опустились на дно озера, чтобы нащупать тот предмет, за который зацепился крюк «кошки».
Не было их с четверть часа. Потом пошли пузыри, и одна из веревок, к которым были привязаны пики, задергалась. Это значило, что кто-то из аквалангистов дошел до ила и начал работу. Потом задергалась и вторая веревка. А затем вынырнул Руслан Киреевский, красный, как рак.
– Ну что? – спросили мы его.
– Ил, – коротко ответил он. – Глубина небольшая, но слишком высокая и густая перина ила. К тому же донные родники…
– А что родники? – спросили мы.
– Уж больно холодные, – ответил нам Руслан и снова погрузился в озеро.
Потом вынырнул Маслов.
– Ни черта не видно, – сказал он, отдуваясь и снимая маску. – Ил очень высок. Щупом не достать. И еще эти подводные фонари, – он в сердцах бросил свой фонарь в лодку.
– А что фонари? – спросили мы.
– Да полное г…, – не сразу ответил нам Геннадий. – Ладно, попробую еще разок.
Он надел маску и снова плюхнулся в озеро. Они с Русланом снова стали зондировать ил пиками.
Безрезультатно.
Но мы, признаться, были готовы и к такому результату.
Читать бесплатно другие книги:
