Я, оперуполномоченный Ветер Андрей
– У нас хорошие специалисты, они помогут.
– Что ж… – Таксист крякнул. – Устал я, конечно, после смены, но раз надо…
На следующий день одна из следственных групп приступила к работе по почтовым отделениям. Почтовикам показывали копию, снятую с найденной в Военторге газеты с написанным номером квартиры «25», сличали образцы почерка работников, которые расписывали газеты по адресам. Экспертам было крайне трудно определить почерк по двум всего цифрам, учитывая, что женщин, расписывавших газеты по адресам, набралось несколько десятков и некоторые из них, нервничая под пристальными взглядами милиционеров, невольно изменяли свой почерк. В результате эксперты оставили около десяти сотрудниц, чей почерк показался им схожим с написанным на газете номером квартиры. Теперь сыщикам предстояло обойти все двадцать пятые квартиры по отобранным адресам, где выписывалась газета «Правда». Адресов оказалось бесконечно много, так как «Правду» выписывали почти повсеместно.
Действовать приходилось решительно. Входя в квартиру, эксперт из районного отделения проверял отпечатки. Поскольку отпечаток пальца, обнаруженный на месте преступления, принадлежал мужчине, женщин не беспокоили. Однако большинство жильцов днём находились на работе, поэтому вечером сыщики отправились по многим адресам повторно. Проверка отпечатков пальцев по сле-дотеке нераскрытых преступлений ничего не дала, но, с другой стороны, это значительно сузило круг поиска. Теперь стало ясно, что преступление, если отпечаток принадлежал злоумышленнику, совершило лицо ранее не судимое и не имевшее приводов в милицию.
Вторая группа отрабатывала вокзал. Преступник мог приехать на Киевский вокзал лишь для отвода глаз, но вполне мог жить по киевскому направлению.
– Чемоданы он взял из Военторга, – сказал Егоров на заседании оперативного штаба. – Так что фотографии их мы раздали всем нашим сотрудникам для ориентировки. Что-то подсказывает мне, что этот парень просто оставил их на время в камере хранения. Надо прочесать там всё вдоль и поперёк… Но это не означает, что не надо отрабатывать подмосковные почтовые отделения по киевскому направлению. Опросите всех работников и бригадиров электричек, покажите фоторобот и фотографии чемоданов…
На третий день в штаб поступила информация, что в двух автоматических камерах хранения обнаружены разыскиваемые чемоданы.
– Что ж, это хорошо, что мы их нашли. – Егоров потёр руки и посмотрел на членов оперативного штаба. – Срочно пометьте их изотопами. Установите в зале камеры наблюдения, пусть наружка будет готова сесть на хвост всякому, кто придёт за чемоданами. Вполне вероятно, что грабитель придёт за ними не сам, а подошлёт кого-нибудь. Придётся идти за ним, смотреть, куда он нас приведёт. Сразу брать нельзя ни в коем случае…
На следующее утро появился молодой человек и достал из одной камеры два чемодана.
Переговоры в эфире на частоте групп наружного наблюдения тут же активизировались.
– Двести двадцать пятый, вижу его… Направляется к дверям… Подхватывайте его у лестницы…
– Я двести двадцать пятый, вас понял… Принимаю объект… Двести тридцатый, встречайте нас, идём через зал… Много людей, очень много людей… Чёрт возьми, поезд прибыл, тут просто столпотворение…
– Двести двадцать пятый, уточните, где объект… Не слышу вас…
– Двести тридцатый, подхватывайте его на выходе…
– Не слышу, где вы? Где вас ждать?
– Двести тридцатый, принимай его на выходе из зала…
– Не слышу тебя…
– Твою мать, где же он? – выругался один из разведчиков наружного наблюдения.
– Не вижу его.
– Двести двадцать пятый, уснул ты там, что ли? Груз уже вышел с вокзала?
– Двести тридцатый, что у вас происходит? – послышался голос начальника группы.
– Мы, кажется, потеряли его!
– Что? Вы спятили?!
– Я двести двадцать пятый, я довёл его до выхода, а там он как растворился в толпе. Прибор перестал фиксировать излучение изотопов…
– Ищите, мать вашу! Ищите чемоданы!..
– Его нет…
Полтора десятка разведчиков наружного наблюдения метались среди вокзальной толчеи в бессильной злобе.
Весть о том, что преступник ушёл из-под носа у наружного наблюдения, была подобна взрыву бомбы.
– Как ушёл?! – не поверил Егоров.
– Так получилось, – развёл руками начальник службы наружного наблюдения, он выглядел совершенно растерянным и подавленным. – Ума не приложу, как такое могло произойти. Лучших ребят туда направил… То ли связь сбой дала, то ли ещё что-то… Я разберусь…
– А изотопы? Разве сигнала не было? Куда техники смотрели? Нельзя разве сигнал было поймать? Какого рожна чемоданы-то помечали?
– Прибор, к сожалению, действует на небольшом расстоянии. Иначе люди облучаются.
– «Облучаются»! – передразнил Егоров, сжав кулаки. – Наше счастье, что там ещё два чемодана остались и что преступник должен вернуться за ними. А если бы он забрал сразу всё и скрылся? Вы понимаете, что означает наш сегодняшний провал? Катастрофа! Дело стоит на партийном и министерском контроле, а мы так опростоволосились! В лужу сели! Как пацаны неопытные!.. Вы хоть сфотографировали его?
– Да, вот снимки…
– Молодой, нормальное лицо, в общем похож на фоторобот. – Егоров внимательно разглядывал фотографии. – Значит, явился сам, никаких сообщников у него нет. Ведёт себя спокойно, но всё-таки напряжение чувствуется в нём…
– Мы его всё равно достанем, – вступил в разговор Плешков. – Ребята продолжают рыскать по адресам. Осталось несколько десятков непроверенных квартир. Сегодня или завтра мы так или иначе доберёмся до него.
– Уже добрались! – рявкнул Егоров. – Этот парень был практически у нас в руках, Алексей Александрович! Впрочем, эти претензии не к вам… – Егоров стрельнул глазами в старшего бригады службы наружного наблюдения. – Ладно, хватит локти кусать. Надеюсь, вы там обложите теперь всё так, что и мышь не проскользнёт.
– И муха не пролетит, товарищ полковник!
Через два дня утром в кабинете Плешкова появился Шкурин.
– Здравствуйте, товарищи, – вежливо улыбнулся он.
– День добрый, – равнодушно кивнули ему в ответ оперативники, занятые своими мыслями.
– Проходите, Владислав Антонович, – поздоровался Плешков со Шкуриным. – С чем пожаловали?
– Да вот хочу поприсутствовать у вас на политзанятиях, – ответил капитан.
– Понимаете, Владислав Антонович, – заговорил Плешков, – в связи с напряжённой оперативной работой по одному из контрольных дел я принял решение перенести занятия на несколько дней.
– Вот как? – Шкурин обвёл всех прожигающим взором. – А я категорически против. Категорически! Я понимаю, что у вас есть важные дела, товарищи, на то здесь и МУР. Только нельзя же из-за этого отказываться от идеологической работы! И хочу напомнить, что график проведения политзанятий может изменять только руководство главка! Так что я считаю, Алексей Александрович, что вы тут занимаетесь самоуправством.
По кабинету прокатился недовольный ропот.
– Не понимаю вас, товарищи! – Шкурин покачал головой. – Почему такое несерьёзное отношение к политзанятиям? Вы так вздыхаете, словно я вас на каторгу отправляю. Я буду вынужден доложить об этом руководству.
– У нас неотложных дел полным-полно, – громко сказал Смеляков.
– Виктор, мы с тобой уже не раз беседовали на эту тему, – произнёс Шкурин таким тоном, будто он со Смеляковым чуть ли не каждый день встречался и спорил о важности политического образования. – Ты всегда отличался недостаточно серьёзным отношением к идеологическим мероприятиям, всегда ты старался увильнуть, прикрываясь работой.
– Слушай, капитан, – вспылил Смеляков, – ты поаккуратнее со словами! Я работать в розыск пришёл по собственному желанию! И не смей говорить, что я прикрываюсь работой! Это такие, как ты, только прикрываются, а на самом деле ничего не делают. А для меня моя работа важнее всего!
– Товарищи! – Плешков бросил исподлобья строгий взгляд на Смелякова и похлопал ладонью по столу, призывая к тишине.
В эту минуту раздался телефонный звонок. Плешков взял трубку и через мгновение вскочил.
– Зацепились? Теперь только не упустите. Господом Богом заклинаю вас! Только не упустите его!
Смеляков нетерпеливо поднялся и посмотрел на Максимова.
– Идём?
Тот перевёл взгляд на Плешкова, затем вновь повернулся к Смелякову и сказал негромко:
– Потерпи малость.
– Но ведь там… – Виктор растерянно развёл руками. – Да ведь…
И тут на него накатила удушающая волна тоски. «Сумасшедший дом! На раскрытие преступления брошены все силы, в прошлый раз разыскиваемый оторвался от наруж-ки, у всех нервы сдают, а нам, видите ли, надо не делом заниматься, а на политзанятиях штаны просиживать. Это, оказывается, важнее всего…»
Он медленно опустился на стул.
Капитан Шкурин выдержал паузу, дождавшись полной тишины, и, взглянув в свой блокнот, начал говорить о недавнем постановлении Политбюро и о необходимости повышать дисциплину. Виктор не слушал его, погружённый в свои беспокойные размышления.
Когда через пятнадцать минут Шкурин спросил, есть ли у кого-нибудь вопросы, все отрицательно покачали головами.
– Плохо, товарищи, очень плохо. – На лице капитана Шкурина появилось разочарованное выражение. – Вопросы должны быть, потому что тема совсем не простая. Получается, что вы не вникли в суть…
– Мы-то вникли, капитан, просто у нас срочное мероприятие, – ответил Максимов. – Не до разговоров нам сейчас, потому что наружка выявила преступника. Вот мы и сидим как на иголках. Понимаешь? Земля под ногами горит!
– Каждый из нас занимается своим делом, – строго сказал Шкурин. – И запомните, что нет дел ненужных. Если партия считает необходимым подковывать граждан политически, то никто не имеет права отмахиваться от такого дела. А вы, сыщики, тем более обязаны быть сознательными.
– Может, закончим уже? – Смеляков поднялся. – Мы тебя честно выслушали, капитан, теперь нам пора за дело приниматься.
Но Шкурин не желал смириться с тем, что его выступление было воспринято как неизбежное зло, которое надо перетерпеть. Он жаждал воспользоваться случаем и доказать важность своей миссии.
– Ты, Смеляков, слишком ерепенишься. – Капитан положил блокнот на стол. – Я только что говорил о важности дисциплины. И политзанятия в МУРе – часть сложного процесса укрепления дисциплины в рядах милиции. Это ты должен усвоить раз и навсегда. Без укрепления дисциплины невозможно повысить социалистическую законность. А без социалистической законности нам с вами грош цена.
Максимов вдруг усмехнулся и с некоторой иронией спросил:
– А что, собственно, это такое?
– Социалистическая законность? – серьёзно уточнил капитан. – Во-первых, это неукоснительное соблюдение законов всеми государственными органами, должностными лицами и гражданами. Во-вторых, это неотвратимость наказания за нарушение закона.
– А главное, – злобно усмехнулся Смеляков, – по-больше пыли в глаза пускать и побольше громких разговоров на эту тему.
Плешков поёрзал на стуле и искоса взглянул на Шку-рина. Капитан решил не заметить брошенной Виктором фразы.
– А вот я думаю, – вступил в беседу Веселов, – что если социалистическую законность рассматривать как неотвратимость наказания, то самое строгое соблюдение этой законности было при Сталине. В те годы не смотрели на ранги, карали всех подряд, на нарах мог оказаться каждый. А сейчас…
– Прекратите молоть чепуху! – Шкурин потерял хладнокровие. – И хватит о Сталине! Партия осудила культ личности и случившиеся в тот период перегибы! Сейчас мы боремся за строгое соблюдение закона, ваши слова… Не нужно демагогией заниматься! Наши законы – самые гуманные!
– Гуманные или не гуманные, – проговорил Смеляков, – разве дело в том, как их назвать? У нас нарушен принцип законности. И нарушаем его все мы, как должностные лица, так и органы в целом.
– Да ты в своём ли уме, Смеляков? – Шкурин залился пунцовой краской.
– Повседневным очковтирательством мы как раз и наносим непоправимый ущерб основополагающему принципу советской уголовной политики – неотвратимости наказания да и всем остальным принципам…
Плешков опустил глаза и тихонько вздохнул. «Только этого мне не хватало, – мрачно подумал он. – Идеологический спор с политуправлением! В нынешней-то обстановке!»
Шкурин вскочил, охваченный яростью:
– Да вы что?! Мы о дисциплине говорим! А вы… Вместо того чтобы проводить линию партии в жизнь, вы тут устроили рассадник беспринципности!.. Ну вы у меня попляшете!
Он почти выбежал из кабинета. Хлопнувшая дверь заставила всех вздрогнуть.
– Виктор, – Плешков утомлённо посмотрел на Смелякова, – зачем тебе это? Чего ты добился? Нажил лишнего врага?
– Мы с ним давно враги, Алексей Александрович.
– Но ведь ты такими разговорами не изменишь систему.
– От пустозвонов надо избавляться, – грубо ответил Смеляков.
– Не будь мальчишкой… Ладно, давайте теперь к нашим непосредственным делам…
По сообщениям службы наружного наблюдения, неизвестный снова объявился на Киевском вокзале, вёл себя спокойнее, шагал неторопливо, на лице его застыло выражение торжества.
Наружное наблюдение в этот раз работало настолько плотно, что сотрудники передавали объект чуть ли не из рук в руки. В конце концов молодой человек привёл их в восьмиэтажный дом близ метро ВДНХ. Номер квартиры, куда вошёл, был 25.
Получив эту информацию, Плешков немедленно вызвал к себе Веселова и Смелякова.
– Ну что, братцы, похоже, мы добрались до развязки… Срочно езжайте на его квартиру, – распорядился Плешков. – Наружка передаст его вам. Туда же подвезут постановление на производство обыска…
Смеляков повернулся к Веселову.
– Поехали? – спросил тот.
– Да. Подождём около его дома, успеем выкурить по сигарете, пока нам подвезут постановление…
Они сели в служебную «Волгу» и вздохнули.
– Ну что? – спросил водитель.
– Рули на улицу Бориса Галушкина. Там будем ждать наших.
После безостановочных поисков ожидание возле дома преступника погрузило Виктора в какое-то неожиданно сказочное состояние. Напряжение достигло предела, но вместе с тем оно смешивалось с подкатившим состоянием спокойствия, которое ещё не наступило, но вот-вот должно было заполнить весь организм, потому что дело было сделано. Шелестевшая вокруг золотистая сентябрьская листва умиротворяла. Виктор вышел из машины и облокотился на багажник, глядя куда-то вдаль. Мимо прошли две школьницы в коричневых форменных платьях, звонко щебеча о чём-то своём, нестерпимо важном. Возле Смелякова остановилась серая дворовая кошка и, задрав голову, стала негромко мяукать – не то рассказывала что-то, не то спрашивала. Виктор улыбнулся, докуривая сигарету.
Через несколько минут подкатила машина со следователем, который привёз все необходимые документы.
– Ну что? – спросил Веселов, выбираясь из «Волги». – Пошли? Интересно, этот парень любит нежданных гостей?
– Посмотрим.
Они неторопливо поднялись по лестнице. Все молчали, словно предвкушая наслаждение предстоящей сценой. Веселов надавил кнопку звонка.
В коридоре послышались шаги, повернулся ключ.
– Вам кого? – За дверью стоял уже знакомый по фотографиям парень.
– Гражданин Аксёнов?
– Да…
– Антон Сергеевич?
– А вы кто?
– Мы из уголовного розыска.
Аксёнов побледнел. Смеляков никогда прежде не видел, чтобы у человека так сильно менялось лицо. Ему показалось, что у парня каким-то невероятным образом если не вытащили из головы весь череп, то уж лишили лицо всех мышц. Щёки и губы Аксёнова потеряли в считанные секунды форму и обвисли, как мокрая тряпка. Глаза ввалились и потускнели.
– А что случилось? – почти неслышно прошептал парень.
– Хотим с вами познакомиться, если вы не против, гражданин Аксёнов, – бодро проговорил Веселов.
– Я против, – тускло отозвался тот и взялся рукой за стену, чтобы не потерять равновесия.
– А вы не гостеприимны, – покачал головой следователь и протянул Аксёнову постановление на производство обыска.
– Сами покажете или нам придётся искать? – спросил Смеляков.
– Не надо искать, – прошептал парень. – Проходите.
В комнате на столе и на кровати были разложены все четыре чемодана.
– Наслаждаетесь видом своих сокровищ? – усмехнулся Веселов.
– Как же вы так быстро нашли меня? – выдавил из себя парень, понемногу приходя в себя. Теперь на его лице отражался не столько испуг, сколько озадаченность. – Как так быстро?
– Мы-то быстро, гражданин Аксёнов, а вот вы в ближайшие пятнадцать лет никуда торопиться уже не будете, – ответил Смеляков.
– Мне что, пятнадцать лет дадут?
– Может, меньше…
И тут Аксёнов тяжело плюхнулся на стул, не удержавшись на внезапно подкосившихся от слабости ногах.
ГЛАВА ПЯТАЯ. ОКТЯБРЬ 1983 – ЯНВАРЬ 1984
Секретно экз. № 2
Агент «Монд» приняла: Демидова.
19.10.83 г.
По ранее полученному заданию сообщаю, что з/к Кутузова очень замкнута. На контакт идёт неохотно. О своих делах говорить не хочет. Очень подавлена тем, что попалась на «дури» и оказалась в местах лишения свободы. Ни с кем в отряде отношения не поддерживает, держится обособленно, из-за чего служит объектом насмешек, а иногда и откровенных издевательств.
Несколько дней назад у неё возник конфликт с з/к Коростылёвой по кличке «Короста». Последняя заставила её стирать своё бельё, а когда Кутузова вернула ей чистое, затеяла скандал из-за того, что чулки оказались рваные. Когда скандал разгорелся и Короста хотела избить Кутузову, несколько з/к вступились за неё.
Благодаря этому удалось наладить отношения с Кутузовой.
«Монд».
Задание:Вам дается задание закрепить хорошие отношения с з/к Кутузовой Н.С. взять её под свою опеку и вызвать к себе доверие.
Задание усвоила: «Монд».
Справка: з/к Кутузова Н.С. осуждена по ст. 224 ч. 3УК РСФСР на срок 5 лет л/с. Разрабатывается по заданию УУР ГУВД Мосгорисполкома. Инициатор разработки оперуполномоченный Смеляков В.А.
Мероприятия: копию а/с направить инициатору разработки.
Ст. оперуполномоченный оперчасти
ИТУ-163/2 УИТУ ГУВД Мособлисполкома ст. лейтенант вн. службы Демидова.
19.10.83 г.
Секретно экз.№ 2
Агент «Монд» приняла: Демидова.
19.10.83 г.
Выполняя задание по установлению доверительных отношений с з/к Кутузовой, сообщаю: в течение месяца постепенно удалось привязать к себе разрабатываемую и завоевать её доверие. За этот период Кутузова рассказала, что попалась на попытке продать «дурь» проводнику поезда «Москва—Баку». Как это получилось, не понимает, занималасьэ тим давно, где-то полгода, и канал был налажен ещё до неё сожителем—осетином Шавлоховым Сергеем, с которым она познакомилась после возвращения из Москвы, при покупке дозы. Постепенно Шавлохов привлек её к сбыту «дури», а за это давал бесплатно анашу и немного денег. По её делу проходил и сам Шавлохов с другими с бытчиками.
О своём московском периоде жизни рассказала, что в 1980 г. приехала поступать учиться на актрису, но провалилась. Домой, в Орджоникидзе не поехала, осталась в Москве у тётки, якобы готовиться для поступления в следующем году. Московская жизнь увлекла её. Однажды в одном из ресторанов познакомилась с парнем по имени Сергей. Стала с ним сожительствовать. Он помогал ей деньгами. Научил курить «дурь». Потом сказал, что, если хочет и дальше жить беззаботно, должна познакомиться с двумя-тремя молодыми парнями и привязать их к себе, а дальше он скажет, что с ними делать. Она согласилась. Однажды познакомившись в ресторане с молодыми ребятами, она стала с ними сожительствовать по очереди, а потом познакомила с Сергеем. По его же просьбе фактически подтолкнула на совершение кражи из магазинов. Упоминала только о краже радиотехники из телеателье. Потом за ней приехала мать из Орджоникидзе и увезла домой. Кутузова считает, что матери накапала на неё тётка, которая видела, что она нигде не работает, в институт не готовится, а только прогуливает материны деньги. Из Орджоникидзе Кутузова звонила Сергею и интересовалась, как идут дела, хотела сбежать обратно в Москву, но познакомилась с Шавлоховым и осталась. Сейчас жалеет. Сергей в телефонном разговоре сказал, что их дела процветают, фирма набирает обороты и ей причитаются с этого проценты. Ведь она стояла у истоков. Кутузова считает, что если бы вовремя уехала из Орджоникидзе, сейчас бы не сидела.
«Монд».
Задание: продолжайте поддерживать доверительные отношения с з/к Кутузовой. В осторожной форме попытайтесь выяснить более полные данные на Сергея и ребят, которых она с ним познакомила, а также места совершения краж этой группой лиц.
Задание усвоила: «Монд».
Справка:а/с на з/к Кутузову Н.С. осужденную по ст. 224 ч. 3УК РСФСР на 5 лет л/с поступало ранее. Разрабатывается по инициативе оперуполномоченного УУР ГУВД Мосгорисполкома Смелякова В.А.
Мероприятия: копию а/с для проверки и опериспользования направить инициатору разработки.
Ст. оперуполномоченный оперчасти
ИТУ-163/2 УИТУ ГУВД Мособлисполкома ст. лейтенант вн. службы Демидова.
23.11.83 г.
Секретно экз.№ 2
Агент «Монд» приняла: Демидова.
19.10.83 г.
Работая по ранее полученному заданию в отношении з/к Кутузовой, сообщаю, что удалось узнать фамилию Сергея и примерное местожительства в Москве. Живёт в районе метро «Коньково», фамилия Кучеренков. Одного из знакомых Кутузовой, которого она познакомила с Кучеренковым, зовут Юрий, проживает в районе гостиницы «Спорт», там же проживают и остальные. О Юре Кутузова вспомнила потому, что с ним ей больше всех нравилось проводить время в постели. Она так и сказала: «Если бы Юру хоть на часок сюда».
Также Кутузова рассказала, что Кучеренков ей подарил зажигалку и часики. Думает, что они с каких-то краж. Где сейчас зажигалка, не помнит. А часики продала на рынке, когда вернулась в Орджоникидзе, т. к. очень нужны были деньги.
«Монд».
Задание: продолжать работу по установлению местсовершения краж группой Кучеренкова в Москве, состава группы и ролей её участников, а также мест сбыта похищенного.
Заданиеусвоила: «Монд».
Справка:а/с на Кутузову Н.С. осужденную по ст. 224 ч. 3 сроком на 5 лет л/с по УК РСФСР, поступало ранее. Разрабатывается по заданию оперуполномоченного УУР ГУВД Мосгорисполкома Смелякова В.А.
Мероприятия:копию а/с направить для проверки и опериспользования инициатору разработки.
Ст. оперуполномоченный оперчасти
ИТУ-163/2 УИТУ ГУВД Мособлисполкома ст. лейтенант вн. службы Демидова.
23.01.84 г.
ГЛАВА ШЕСТАЯ. ФЕВРАЛЬ 1984
Девятого февраля 1984 года в Кремлевской больнице в Москве скончался Андропов. Плохое состояние здоровья генерального секретаря ЦК КПСС давно служило поводом для пересудов: поговаривали, что Андропов был прикован к постели и подключён к какому-то аппарату, называемому искусственной почкой, хотя толком никто не представлял, что собой представлял этот аппарат и существовал ли он в действительности. Простые люди любили поговорить о личной жизни высших партийных чиновников, с особым азартом обсуждая здоровье главы государства. Генеральный секретарь ЦК КПСС – фигура, стоящая на недосягаемом для абсолютного большинства пьедестале, почти мифическая личность, и потому все человеческие качества генсека становились предметом нездорового интереса. Какой он, вождь необъятной страны, в действительности? Что за человек? В обращении ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и Совета министров СССР к коммунистической партии и советскому народу Юрий Владимирович Андропов был назван «выдающимся деятелем ленинской партии и Советского государства, пламенным патриотом социалистической Родины, неутомимым борцом за мир и коммунизм». Появилось и заявление «От Комитета государственной безопасности СССР», в котором недавние коллеги и подчинённые Андропова связывали с его именем «творческое развитие ленинских принципов в деятельности органов и войск КГБ». Заканчивалось послание торжественными словами: «Глубоко скорбя по поводу тяжёлой утраты, мы заверяем Центральный комитет родной коммунистической партии, Советское правительство в том, что коммунисты, весь личный состав органов и войск КГБ будут и впредь верным боевым отрядом партии, сделают всё для того, чтобы надёжно обеспечить государственную безопасность нашей великой Отчизны».
Для прощания с телом Андропова и для участия в его похоронах съехались со всех концов света великое множество высоких делегаций. 11 февраля тело Андропова было выставлено в Колонном зале Дома союзов. Сначала пришли работники аппарата ЦК КПСС, а с трёх часов дня был открыт доступ для широкой публики. Смеляков отправился в Колонный зал с делегацией от МУРа. Нескончаемый поток людей по двое тянулся по лестнице, увитой гирляндами из хвои. Из-за постоянно распахнутых дверей воздух наполнился холодом. Стены зала были задрапированы чёрными и красными полотнищами, люстры и зеркала спрятаны под чёрной тканью, в воздухе плавал густой запах прощальных венков и живых цветов, у изголовья покойного склонились знамёна. Негромко, но по-кладбищенски надрывно звучала похоронная музыка. Смеляков отметил, что это была не запись, а настоящий симфонический оркестр, расположившийся в левой стороне зала. Гроб располагался слева по ходу зрителей на украшенном венками постаменте и был ярко освещен электрическим светом. У передней стенки постамента стояла специальная подставка с пурпурной подушкой, на которой были укреплены государственные награды Андропова. Бросив на них беглый взгляд, Смеляков удивился, что наград оказалось на удивление немного. По сравнению с Брежневым, чья грудь сияла кольчугой из орденов, Андропов казался настоящим скромником. Яркий свет позволял хорошо рассмотреть его лицо, и Виктора поразила застывшая на этом лице тень жестокого страдания, которое проступало даже сквозь искусно нанесённый грим.
«Значит, болезнь была тяжёлой, – отметил Смеляков. – Он был прикован к койке, но продолжал руководить страной. Хорошо ли это? Гуманно ли по отношению к нему да и по отношению ко всем нам? У руля власти должны стоять только крепкие люди, которых не терзает боль и которые могут всё внимание сосредоточить на политической и хозяйственной деятельности… Кто же придёт на смену Андропову?..»
Этим вопросом задавалась вся страна.
Ответ последовал быстро. 13 февраля, в понедельник, Пленум ЦК КПСС назвал имя нового генерального секретаря. Им стал Константин Устинович Черненко. Это известие произвело эффект взорвавшейся бомбы. Черненко не пользовался авторитетом ни в партии, ни в обществе. У этого человека не было никакого потенциала: ни политического, ни административного, ни силового. Вдобавок он был слаб физически, страдал эмфиземой лёгких и производил впечатление ходячего трупа. На похоронах Андропова он говорил едва слышным голосом, со всхлипываниями и задыхаясь. Такой человек не имел права на верховную власть.
– Это же позор на весь мир! – сказал Смеляков, когда через несколько дней после похорон Андропова приехал с Верой в гости к Жуковым. – Стыдобища!
– А ты чего ожидал? Молодого красавца с мозгами Эйнштейна и Маркса одновременно? – спросил Борис, наливая вино в бокалы. – Нет, Витя, наше государство скомпрометировало себя окончательно. Отныне всюду теперь будут уверены, что социализм – скопище престарелых маразматиков.
За столом сидел и старший Жуков.
– Николай Константинович, – повернулся к нему Смеляков, – а вы что думаете?
– Печально, что так получилось. Хотя это, конечно, ненадолго. Впрочем, теперь всё ненадолго.
– То есть? – не понял Виктор.
– Теперь мы покатимся в пропасть, – сказал Николай Константинович. – Советский Союз обречён.
– Почему? – Смеляков поковырял вилкой у себя в тарелке.
– Из-за беспомощности КПСС. – Жуков достал сигареты и, глянув на женщин, спросил: – Не возражаете, если я закурю?
Никто не возражал.
– Наша партия одряхлела, – продолжил Николай Константинович. – Все чувствуют необходимость перемен, но никто не решается сделать ни шага. Только казённые слова. Но это и понятно. Старикам трудно решиться на что-либо. Я обычно не соглашаюсь с Борей в его категоричных суждениях, но в данном случае должен признать его правоту. Поставив Черненко во главе СССР, наша страна скомпрометировала себя так, что мы вряд ли когда-либо сможем добиться к себе уважения. Власть должна быть энергичной. А то, что мы получили на сегодняшний день, просто катастрофа…
– И причина кроется в нашей партийной элите, – добавил Борис. – Нужны молодые руководители, со свежими мыслями, уверенные в себе.
– Вроде тебя? – Виктор усмехнулся.
– А что? Уж я бы навёл порядок!
– Боюсь, что ты в первую очередь разрушил бы завоевания социализма, – проговорил Николай Константинович.
– Это не лучшее из того, чем может гордиться человечество. – Борис скептически улыбнулся. – Весь остальной мир живёт без этих завоеваний.
– Весь остальной мир живёт по законам джунглей. Там, дорогой мой, одна ценность – деньги. И высшая цель там – личный успех.
– Разве это плохо? Или ты хочешь сказать, что у нас никто не жаждет успеха?
– Успех бывает разный, – возразил Жуков-старший. – Капитализм не позволяет людям развиваться. Когда общество начинает молиться на деньги, оно опустошается. Это моё твёрдое мнение.
– Папа, прекрати эту идеологическую пропаганду! Люди имеют право на богатую и красивую жизнь. Это не преступление.
– Зато путь к ней чаще всего преступен.
– Ну ты хватил!
– Виктор, – Николай Константинович повернулся к Смелякову, – скажи мне, почему люди идут на преступления? Не ради ли этой самой пресловутой красивой жизни?
– В основном из-за неё, – согласился Виктор. – Хотят получить побольше за один раз, а потом подольше шиковать на ворованное.
– Вот тебе и ответ! – Николай Константинович перевёл взгляд на сына. – А капитализм и его так называемый свободный рынок – это узаконенное воровство.
– Папа, ты передёргиваешь. – Борис беззлобно улыбнулся. Ему явно нравилось дразнить отца. – По-твоему, свободным предпринимательством занимаются только обманщики?
– В большинстве случаев. Бизнес не бывает честным. Одна из сторон всегда в проигрыше. Взаимовыгодность возможна только там, где нет стремления поживиться за чужой счёт.
– Ну… – Борис встал из-за стола. – Ты заявляешь это столь безапелляционно, что дальнейший спор не имеет смысла.
– А я и не спорю.
– Но в споре рождается истина!
Читать бесплатно другие книги:
