Чистилище. Операция «Призрак» Глумов Виктор

Глава 5

Операция «Призрак»

Была глубокая ночь, и в бункере тоже отключили свет. С тех пор как Юля накинулась на Яра с ножом, прошло пять часов, но казалось – целая жизнь. Он успел свалиться с пьедестала, сменил личный кубрик на серую комнату на восьмерых; костюм следопыта, синий с лиловыми вставками, – на грязно-синюю робу простого солдата.

Сейчас он стоял навытяжку числе желторотых тупиц, которые минимум на десять лет его младше, и слушал сержанта. Еще сегодня утром такие сержанты заглядывали ему в рот, ожидая мудрых приказов, вверяя жизни в его руки. Теперь его разжаловали. Вот что получается, когда ставишь на кон все. Пытался сыграть по правилам и спасти Юлю – чуть жизни не лишился.

Теперь у него в бункере не осталось ни друзей, ни родственников, за которых можно было воевать. За себя сражаться смысла не было, он не привык жить для себя. Любой сын анклава превыше всего ставит всеобщее благо. Но когда со стороны наблюдаешь, как работает система, как хрустят между шестеренок кости тех, кто ей не нужен, думаешь, это правильно. Но когда туда попадает близкий человек…

Сержант, лопоухий круглолицый парень лет двадцати трех со ртом до ушей, носом-пуговкой и рыжеватыми кудрями, выбивающимися из-под фуражки, уже десятую минуту проводил «раскачку» – орал, как всем в Спарте хорошо живется. Значит, задание, на которое кинут отряд, будет сложным и рисковым. Иначе не торчали бы они тут посреди ночи.

Молодняк хлопал покрасневшими глазами, косился на Яра с жалостью и любопытством, а он стоял истуканом, не способный уже ни на злость, ни на обиду. Овощ, выпотрошенная туша. Теперь он точно стал идеальным членом общества, не испытывающим разрушительных эмоций. Тридцать два года из него выбивали эту дурь, и наконец подействовало.

Тем временем сержант перешел к делу. Оказывается, отряду предстояло перенести ящики из бункера на поверхность, погрузить по два ящика в паровики, где будут ждать инженеры. Затем – доставить наверх канистры с горючим для огнеметов.

До Яра дошло: Спарта монтирует на танках огнеметы. Значит, все-таки они планируют поход в логово Призрака. При этом его никто не вызвал на допрос – удовлетворились рассказами остальных выживших, а его списали в солдаты, рассчитывая, что он получит ранение и от него благополучно избавятся. Система разжевала его, переварила, и он вышел естественным путем. Смирись, Яр. Сегодня утром ты был талантливым следопытом и перед тобой раскрывал объятия мир, сегодня ты – отработанный материал.

В детстве Яр тяготел к знаниям и много читал, в основном – про старое время с расчетом, что пригодится. В одной из книг писалось о далекой стране Японии, которая находилась на острове далеко-далеко. Там жили великие воины самураи, для них главным была честь. Опозоренный самурай лишал себя жизни.

По-хорошему, и Яр должен был поступить так, но что-то его останавливало. То ли вдолбленный с детства Устав, что каждый член общества ценен, пока он способен приносить пользу. То ли надежда, что он сможет доказать свою полезность и вернуть положение в обществе и уважение коллег. Сейчас его положение не соответствовало уровню его мастерства. Он был бы гораздо полезней в роли следопыта, а не солдата, а так его обязаны пристрелить, если произойдет разгерметизация резино-кольчуги. Да и служить с желторотыми юнцами – унизительно. Даже самые бестолковые из них в его возрасте дослуживаются до сержантов.

– Задание ясно? Пррриступаем! – скомандовал сержант.

Солдаты ломанулись в раздевалку для представителей низшего сословия. Здесь пахло потом, немытым телом и носками. Резино-кольчуги солдат тоже были хуже, чем у следопытов: жали, в них было неудобно сгибать руки-ноги. Галдящая молодежь шумно облачалась, Яра никто словно не замечал. Он понюхал противогаз: вроде не воняет, и натянул на голову, расправил, пригладил резиновую шапку. Надел костюм, застегнул его и отправился выполнять унизительную трудовую повинность.

Он потерял жизнь, навсегда потерял Юлю, мало того, она его ненавидит. Если они когда и встретятся, то в коридоре, и он с уважением отступит, чтобы освободить проход для высокопоставленной особы.

Сначала стянули коробки в стерилизационную, потом столпились там и подождали, пока загорится зеленая лампа, сигнализирующая, что ход на поверхность открыт. Затем взяли коробки и, как муравьи – груз, один за другим потащили поклажу. Перед выходом возле бронированной стальной двери стоял солдат, пропускал остальных. Еще двое находились во дворе и контролировали пространство от входа в бункер до выстроившихся рядком броневиков, по старинке освещенное факелами.

Было ветрено, огонь трепетал, и тени на асфальте то вытягивались, то сжимались. Первый и второй солдаты направились к крайнему танку, поставили возле него коробки, третий и четвертый – к следующему, пятый и Яр – к третьему. Кто достался ему в напарники, Яр не видел за противогазом. Парень залез на броню, сделал жест руками, подавай, мол, груз. Яр поднял коробку, отдал ему, затем вторую. Залез сам спустился в люк, принял груз, поставил под лавку.

Когда он направлялся ко входу в бункер, кто-то похлопал его по плечу. Яр вздрогнул, обернулся. Это был один из инженеров-монтировщиков, за лицевым щитком были черные раскосые, до боли знакомые глаза.

– Яр, это ты, что ли? – удивился инженер.

– Что-то я тебя не узнаю. – Яр снял его руку с плеча.

– Олег. Ну, Олег, Юлин брат по отцу, помнишь?

Яр помнил и потому попятился, полагая, что он будет мстить за сестру.

– Она все рассказала, – признался инженер. – Ты… ты настоящий мужчина и все правильно сделал. Не обижайся на нее, у нее послеродовый психоз, у женщин такое случается. Она потом поймет, что ты для нее сделал… Извини за глупый вопрос, но что ты делаешь среди солдат?

– Меня разжаловали. Я принял неправильное решение и потерял два экипажа…

– Ах, это ты нашел логово Призрака? – В голосе Олега звучало восхищение. – Любой на твоем месте поступил бы так же…

– Но им надо найти виноватого… Да и… Я и вправду виноват. Буду очень признателен, если ты скажешь, что планируется предпринять. – Не давая ему договорить, Яр сам ответил: – Стой. Дай отгадаю. Они собираются ехать туда.

– Да, – кивнул Олег, погладил броню танка. – Видишь, готовимся, огнеметы собирать будем. И это еще не все. Слышал краем уха, что собираются еще два анклава подключить. Завтра воины одного прибывают, послезавтра – второго. Выдвигаться планируется через два дня.

– Призрак знает, что его рассекретили. На его месте я ушел бы уже сегодня…

– Они это понимают. Их больше интересуют богатства и технологии, которые он не сможет увезти с собой. Ну, я так думаю.

– Спасибо. Теперь мне пора приступать к выполнению обязанностей.

– Я попытаюсь замолвить о тебе слово! – крикнул Олег вдогонку. – Не все потеряно. Ты действительно ценный член общества.

Яр не стал оборачиваться. Вернулся в стерилизационную, взял коробку и ощутил острую боль в колене, когда поднимался по ступенькам. То ли ступил неправильно, то ли намечается дождь. Если второе, то поход к логову Призрака придется на некоторое время отложить.

Спать Яр лег в начале пятого, провел час в камере очистки и не видел, как светлеет линия горизонта. Одно радовало: он устал и быстро уснет, а не будет обдумывать ситуацию, искать выход.

Проснулся по гудку. Обитатели комнаты зашуршали одеждой, затопали, принялись переговариваться и желать друг другу хорошего дня. Яру полагалось прибыть на пост в двенадцать, и он решил еще немного подремать, отвернулся к стене и накрыл голову подушкой, но шум все равно раздражал. Он успел отвыкнуть от гомона посторонних в своем кубрике и невольно прислушивался к разговорам.

Молодым, охрипшим со сна голосом говорили:

– А вы слышали, вроде нашли склады с оружием, и скоро наши пойдут туда.

Ответили тихим, почти женским фальцетом:

– Да ну, учения просто, помните, год назад были. Как раз в это же время.

В ответ прогудели:

– Всякое может быть, поживем – увидим.

Хлопнула дверь, обитатели стали по одному выходить, но даже когда воцарилась тишина, заснуть так и не удалось. Раньше Яр в первую очередь узнавал, что происходит на поверхности, теперь его ставили перед фактом, не посвящая в подробности.

Через полчаса жилую зону обесточили: во-первых, людям положено трудиться, а не отлеживаться, во-вторых, электричество слишком дорого дается, его следует экономить.

Интересно, отправят ли его в логово Призрака или оставят в бункере? Поскольку у него богатый опыт работы на поверхности, скорее всего, отправят. Только бы не распределили в отряд Витязя, он наверняка точит зуб и считает, что Яр теперь должен ему прислуживать.

Ближе к вечеру, когда группа Яра закончила таскать с места на место коробки без маркировок, прокатился слух, что прибыла делегация из соседнего бункера. Чужаки заперлись с Командованием в зале совещаний. Что там говорил Олег? Послезавтра, то есть завтра, приедут еще гости, и планируется выдвинуться на следующий день.

Если не начнется дождь. Его не было уже четвертый день, что довольно долго для начала сентября. У Яра ныло травмированное колено, и он не мог понять, это к дождю или из-за того, что таскал тяжести.

Вечером смуглый, совершенно седой сержант построил отряд Яра и еще два отряда в предбаннике перед выходом из бункера и взял речь:

– Солдаты! Завтра в полдень к нам должны пожаловать гости. Утром возможен дождь, потому бункер нуждается в усиленной охране. Сегодня ровно в десять вечера вам надлежит собраться здесь, вы заступаете в ночную смену в помощь охранникам. А теперь – в тренировочную.

Молодежь продолжала игнорировать Яра, словно боялась заразиться его невезением. После разминки и силовой тренировки начался спарринг. Каждой паре выдали по деревянному аналогу мачете, одному предстояло атаковать, второму – отбиваться. Затем напарники менялись местами. После пяти подходов те, кто проиграл четыре и более раз, подвергались публичной порке: становились к стене, заведя руки за голову. Затем сержант плоской частью деревянного мачете наносил десять ударов.

В противники Яру достался мальчишка лет восемнадцати, тощий, с огромным прыщом на лбу. Мальчишка пыхтел и бросался голодным мутом. Яр был опытней и проходил другую школу, его сразу готовили с прицелом на следопыта в отличие от этих не слишком талантливых бедолаг.

Яр мог бы выиграть все пять раундов, но два раза поддался, чтобы не унижать солдата. Но не все были такими жалостливыми, и претендентов на публичную порку было три. С видом побитых собак парни выстроились у стены, сержант направился к ним, похлопывая макетом мачете по ладони. Глупый противник Яра не заметил, что его просто пожалели, и смотрел на неумех с триумфом.

А Яр стоял и думал: его специально засунули к самым тупым солдатам или это случайность? Если так пойдет дальше, то он быстренько подсидит сержанта и возглавит собственную группу, отберет самую талантливую молодежь и станет хорошим учителем. Конечно, не о таком будущем он мечтал, но оно и не самое ужасное. Появится цель – служить Спарте, приносить пользу.

Он потерял сестру, любимую жену и ребенка, второй раз вряд ли получится создать семью – положение не то, – как и подержать на руках своего ребенка. Если станет сержантом, справедливым и мудрым, то солдаты заменят ему детей.

После обеда тренировка продолжилась. Бились на кулаках, затем бросали нож в мишень. Яр делал это настолько легко, что снискал уважение у молодняка. В конце тренировки сам сержант подошел к нему и попросил научить подопечных нескольким трюкам. Яр не стал возражать и часа полтора делился опытом с солдатами.

После ужина он немного вздремнул и заступил в ночную смену.

И снова переодевание в неудобную резинокольчугу, путь на поверхность, где уже ждал сержант. Построив свой отряд, он распределил посты. Себе и Яру назначил дежурить возле входа в бункер, на «выкидухах».

Бункер находился на территории воинской части, позабытой еще в старые времена, и все постройки, где могли бы скрываться зары, кроме длинного полуразрушенного здания – якобы склада, – давным-давно сровняли с землей, так что основной урон наносили мутанты. Одно радовало – прорваться к бункеру было так трудно, что на памяти Яра им удавалось это раз десять.

Прямоугольный двор перед бункером площадью был около полукилометра. Вход со всех сторон окружала трехметровая кирпичная стена с острыми пиками поверху, ее построили уже после того, как зары вымерли и израсходовали боезапас и не могли сильно навредить. От внешнего мира двор отделяли зеленые ворота из толстой стали, приваренные к вбитым в бетон рельсам. Ни их, ни стену мутанты повредить не могли, потому вынуждены были штурмовать ее снова и снова и гибнуть тысячами.

Вход в бункер представлял собой бетонное сооружение, с одной стороны – вертикальная стена с двухметровым воротами из брони, с другой – округлая часть, под уклоном врастающая в бетон. Внутри имелась небольшая площадка для бронетехники, куда влезало всего два танка, и лестница под землю, в фильтрационную и на склады. Это сооружение, находящееся в центре двора, со всех сторон окружала стена.

Во дворе имелась бетонная площадка с «выкидухами» – ножами, которые выскальзывали из-под земли, стоило контролеру дернуть за рычаг, и так же быстро прятались. Похожие ловушки были на подступах к стене, они срабатывали автоматически: когда на них ступал мутант или человек, распрямлялась пружина, и интервента пронзали пики. Ловушки, что на дороге, по которой ходят паровики, блокировали солдаты перед каждым выездом.

Помимо «выкидух» имелись присыпанные хламом ямы со штыками. Имитации стен, которые падали, стоило мутанту задеть растяжку, и давили их пачками.

Полгода назад следопыты забрели далеко на северо-запад и нашли цистерну с горючим. Бензин испортился, но свойства горючего вещества не утратил. Теперь на вооружении анклава десятки огнеметов. Четыре штуки поставили по углам у стен, напротив дозорных вышек с охраной.

Вдоль стен стояло четыре теплицы с окошками из бронестекла в крышах. На ночь и в дождливую погоду охранники закрывали окошки ставнями. Только единожды мутанты проникли в теплицу с картофелем, случилось это четыре года назад, когда в августе ливень полоскал чуть ли не неделю. Тогда все боялись, что будет наводнение и вода хлынет в комнату обеззараживания. Но обошлось. Правда, урожай в теплицах чуть не пропал от сырости.

С каждым годом мутантов делалось все больше, они становились сильнее, потомство превосходило родителей, появлялись почти разумные Взрослые. Яр старался об этом не думать, но все равно приходила мысль, что рано или поздно они сметут людей с лица земли.

Поскольку для гаража места во дворе не хватало, броневики оставляли под открытым небом. Самой уязвимой частью Спарты была энергосистема. Электричество вырабатывали ветряки, которые легко и быстро ломались, потому выходов нашлось несколько. Четыре больших ветряка, стоявшие вокруг входа в бункер, демонтировались, оставались только огромные столбы, а маленькие, установленные на подставках на броневике, завозили в гараж.

Лишаясь основного источника электричества, бункер переходил на резервные. На случай аварии имелось пять РИТЭГов, которыми пользовались в крайнем случае, и огромные, с небольшую комнату размером, колеса динамо-машин. Их крутили по три человека, запертые, будто в клетке. В основном это были подростки. На каждом ярусе находилось по восемь таких колес. Вырабатываемой энергии хватало ровно на обеспечение жизнедеятельности одного яруса.

Ходили слухи, что сотрудники внутренней охраны изолируют нежелательных людей на минус первом и позволяют им жить до тех пор, пока они способны крутить колесо динамо-машины. Сначала одна смена крутит, потом другая. Всем сказали, что эти солдаты и охранники погибли на поверхности, на самом деле они томятся на минус первом этаже. Об этом не принято разговаривать на людях, шептались, делились с самыми близкими – а вдруг услышат агенты внутренней охраны? Тогда и самому недолго загреметь на минус первый.

На случай непогоды для дежурных, отвечающих за «выкидухи», имелись будки из жести и фанеры, там же были смонтированы рычаги, поднимающие и опускающие лезвия. Сейчас сержант и Яр остановились недалеко от входа, между будкой справа и паровым танком, возле которого уже сложили кучу дров.

– Ты ведь следопытом был, – начал сержант издали.

Яру хотелось просто посмотреть на него через лицевой щиток так, чтоб он заткнулся, но он лишь потупился и ответил:

– Был. И это моя команда нашла логово Призрака. Слышал краем уха, что планируют туда поехать послезавтра.

Сержант присвистнул и не сдержал возмущения:

– Но за что тебя?.. Это ж несправедливо.

– Я виноват, что не доложил Командованию, недооценил опасность, из-за меня погибли люди. В том числе моя сестра.

Сержант промолчал, запрокинул голову, глядя на небо. Яр предположил:

– Скоро будет дождь. Не сегодня, так завтра. Ничего у них с этим походом не получится, Призрак уже ушел и забрал все самое ценное. К тому же, как мне показалось, он работает не один и очень острожен, ведь до этих самых пор он умудрялся прятаться и от нас, и он заров. Его не надо бояться.

Сержант возмутился:

– Правда? А как же таинственные исчезновения экипажей в хорошую погоду? Потом находили искореженные танки и мертвых людей, а матценности были похищены. Причем применялось оружие старого времени.

– Это могут быть и зары. Мы ему не нужны, он преследует какие-то свои цели.

– Может. – Сержант тряхнул головой. – Нет, скорее всего, ты прав. Тебе виднее с твоим опытом.

Яр подумал о том, что имя Герман совсем не идет лопоухому смешному пацану.

Ближе к утру тело окостенело в неудобном костюме, начало ломить поясницу, разболелось колено. Поменяв факел, Яр выглянул из своей будки, посмотрел на звездное небо и заметил белые полосы тумана, движущиеся с запада. Молодой месяц, висевший чуть выше кирпичной стены, уже затянуло облаками. Здесь, внизу, ветра не было, а в небе облака летели стремительно. Еще немного, и все небо затянет. Поведя плечами, Яр включил рацию, глянул на часы и доложил в бункер:

– Прием, прием, Спарта?

Ответчика пришлось подождать. Из коммуникатора прохрипели:

– На связи. Слушаю.

– Четыре двадцать пять утра. Говорит рядовой Ярослав. На поверхности наблюдается резкое ухудшение погоды. Возможен дождь.

Едва он проговорил, как за стенами будки загремело и что-то ударилось о жесть.

– Что у вас? – Голос из переговорного устройства зазвучал взволнованно.

– Не знаю. – Яр снял дробовик с предохранителя. – Сейчас посмотрю.

Жестяную дверь он распахнул ногой, выскользнул в темноту, поводя стволом из стороны в сторону. Никого поблизости не было. На бетоне валялся кусок картона, который кто-то швырнул в будку. Когда Яр уже расслабился и опустил ствол, издали донесся странный гул и шелест. Налетел порыв ветра, зашелестел опавшими листьями, застрекотал лопастями ветряков, толкнул Яра в грудь и захлопнул дверцу будки.

По небу плыли низкие, тяжелые облака, изредка в разрывах туч проглядывали звезды. Яр метнулся к будке, с трудом распахнул дверцу.

– Прием, вы меня слышите?! – орал невидимый солдат из переговорного устройства.

– Слышу. На поверхности шквальный ветер, облачность. Возможен ливень. Рекомендую демонтировать ветряки и закрыть теплицы.

Яр сказал это таким тоном, что солдат невольно выкрикнул:

– Слушаюсь!

Яр представил, как зажигаются лампы в бункере, просыпаются командиры отрядов, начинают одеваться, одновременно координируя действия с остальными. Скоро на поверхность отправится усиленная смена…

На стекло упала капля дождя. Но хватит ли времени одеться, добежать до поверхности?.. Недолго думая, Яр метнулся к рычагу и нажал красную кнопку. Сейчас по всему бункеру воет сирена и мигают алые лампы, сотни людей вскакивают с постелей и бегут на рабочие места. Подростки понуро бредут к динамо-машинам, подгоняемые старшими. Солдаты спешно надевают костюмы. Уровень опасности – алый. Это не просто дождь – грозовой осенний ливень, а значит – полчища голодных мутантов.

Вероятность того, что дождя не будет, существует, но она минимальна. Все равно Яру терять нечего, он уже всего лишился, кроме собственной жизни. А так у него появился шанс спасти бункер от нашествия, сохранить ветряки.

Снова налетел ветер. Казалось, что он поднимет будку и бросит о стену, Яр аж невольно пригнулся. Снова затрещало переговорное устройство.

– Прием, Яр! – заговорили взволнованно. – Это ты включил сигнал тревоги? Неужели…

В этот момент блеснула молния, а через несколько секунд донесся треск и грохот, словно небо раздирали на две части.

– Да! – прокричал Яр. – Грядет грозовой ливень, надо срочно все демонтировать.

Вспыхнуло электроосвещение по периметру стены, озаряя двор рассеянным светом, выхватывая фигуры мечущихся людей. Включил фары броневик, повалил дым из его трубы. Вторая капля разбилась о стекло. Еще немного, и хлынет ливень, тогда мутанты вылезут из воды и ломанутся сюда. Чтобы достичь поля с ловушками, им понадобится пять минут, чтобы преодолеть его… Это будет зависеть от их количества.

Распахнулись ворота в гараж, солдаты бросились к уже раскочегаренным паровикам. Ревя моторами, машины покатили к воротам. Специально обученные инженеры, рискуя жизнью, при сильном ветре полезли демонтировать большие ветряки.

Задымили трубы над теплицами – охранники готовили гудок, который мутантов на некоторое время останавливал. В предчувствии приключения сердце зачастило.

Третья капля. Четвертая, пятая… Началось. Мир затаился в ужасе, зары засели в убежищах, животные забились в щели и норы. Мутная вода закипела от ударяющихся капель и мутантов, ползущих на берег. Сотни тысяч тварей покинули среду обитания и, не в силах терпеть голод, бросились добывать пропитание. Разинутые пасти с капающей слюной, горящие алчным блеском глаза, руки с кривыми когтями. Горе тому, кто не успел спрятаться!

Впереди всех мутантов – бегуны, которые сейчас наименее опасны. Они первыми гибнут в ловушках. За ними – прыгуны, и опять куча трупов. А вот за ними – клыкари и крушители, которые уже видят ловушки и обходят их стороной. Взобраться на стену для них – плевое дело. И здесь начинают действовать дежурные, дергать за рычаги, которые опускают-поднимают «выкидухи». И получаса не проходит, как под стеной оразуется кровавое месиво из покалеченных тел.

Бывает такое, что мутанты прорываются во двор, где их расстреливают из дробовиков и луков, мечутся там, запертые, дохнут. Тогда двор полнится стонами умирающих и воплями раненых. Битва продолжается, пока идет дождь, изматывая обороняющихся и атакующих.

Иногда мутанты одерживают верх, и многие солдаты и охранники гибнут. Кто успевает, уходят в гараж, запирают ворота и спускаются в бункер. Хотя мутанты ни за что не пробьют ворота, в гараже все равно остается вооруженная дежурная группа.

При таком раскладе остается только ждать и слушать, как беснуются мутанты, стараются повалить столбы ветряков, крушат технику, ломятся в теплицы. Когда ливень заканчивается и мутанты отступают, люди снова выходят на поверхность, разгоняют одиночных тварей и пожинают урожай смерти.

И двор, и подступы к стене завалены трупами. Некоторые обглоданы до костей, и непонятно уже, где погибший солдат, а где мутант. Тучи воронья пируют на них, сбегается зверье, и только огнеметы помогают расчистить территорию.

Воображение Яра нарисовало бегущих мутантов. В старые времена точно так же летела стая саранчи, сжирая на своем пути всю зелень. Сейчас мутанты съели бы саранчу.

Налетел ветер, затарахтел будкой так, что Яру показалось, она сейчас улетит. Это, конечно же, иллюзия: рычаг находится в стене теплицы, к которой прикручена жесть и фанера. Уж теплица-то, вросшая в бетон, никуда не денется.

Через стекло Яр видел, что инженера, спускающего на веревке лопасти с трехметрового столба, шатает и он едва держится. Второй тоже пока держался. Внизу суетились охранники и солдаты. Ворота в гараж заперли, оставили лишь дверь в рост человека, круглую, тоже бронированную.

Только бы инженеры успели разобрать ветряки и охранники – довести давление в баках до уровня, достаточного для того, чтобы подать гудок!

Следующие десять минут были самыми длинными в жизни Яра. Один инженер сумел демонтировать ветряк и спустить лопасти, второй упал, и вместо него полез солдат. Дождь лил стеной и, когда дул ветер, будто плеть, бил наискось. Он шуршал, грохотал, хлюпал, и в шуме тонули вопли мутов, пронзенных пиками.

Яр давно не помнил таких ливней. Да что говорить, он не так часто бывал на поверхности, как охранники теплиц или солдаты. Он покосился на людей, ползающих по крыше видной ему теплицы и запирающих ставни. Наверняка многие сегодня получат заражение, потому что одевались в спешке и у них не было времени, чтобы проверить костюм.

Если полчаса назад его клонило в сон, он зевал, то теперь в крови бурлил адреналин, усталость как рукой сняло, и Яр шагнул вперед, положил ладонь на рычаг, готовый в любой момент опустить его, чтобы выстрелили из стен смертоносные лезвия и сразу же спрятались. И так до тех пор, пока не устанет рука.

Раздался гудок – низкий, протяжный, плотный звук прижимал к земле, вызывал желание заткнуть уши. Чистым было проще: из-за резинового герметичного костюма они плохо слышали, и гудок не вредил им так, как мутантам и зарам.

Небо еще раз перечеркнула молния, и на стене Яр увидел первого проникшего мутанта, озаренного ее светом, который намеревался спрыгнуть во двор. Гадство, инженер же еще не закончил со вторым ветряком! Чертов дождь начался так внезапно!

Яр опустил рычаг, но мутанту, прыгнувшему на асфальтовую площадку, это не повредило. Зато, наверное, покалечило тех, что лезли по стене. Но ничего, недолго проклятая тварь прыгала. Мут ступил на сенсор ловушки, и его пронзили выскользнувшие из земли пики. Прыгун, один из наиболее безобидных мутов. Лучше бы крушитель напоролся.

Теперь Яр методично опускал и поднимал рычаг, представляя, как растет куча покалеченных мутов по ту сторону стены. Еще не рассвело, из-за ливня видимость стремится к нулю, лучникам и снайперам будет тяжело.

Взревел гудок с другой стороны. Так вам, выродки! Получите! Еще два прыгуна нашли смерть на пиках. Одного подстрелили. Потом муты повалили толпой, и Яр сбился со счету. Рука устала опускать-поднимать довольно тяжелый рычаг, но приходилось работать, вторую-то Юля полоснула ножом.

Сколько прошло времени, он не знал. Может, пять минут, может, полчаса. Двор наполнялся мутами, которые метались от стены к стене, будто резиновые мячи. Почти все ловушки были деактивированы, возле стены вырос лес пик с нанизанным на них извивающимися телами.

– Все отходим! – прохрипели из динамиков. – Прием, как слышно? Отходим. Через пять минут дверь в гараж будет закрыта.

– Вас слышу, – отозвался Яр, дернул рычаг в последний раз и зашагал к выходу из будки, осторожно распахнул дверцу, выставил перед собой мачете. Сверкнула молния, отражаясь от лезвия, и мутанты, погибающие на пиках, отбросили сплошную уродливую тень. Дождь хлестал, заливая лицевой щиток. Дунул ветер, и струи воды полетели чуть ли не горизонтально. Яр глянул на соседнюю будку, откуда шагал силуэт сержанта, и тоже направился к спасению – распахнутой двери в гараж. Но вторая будка сложилась карточным домиком, ураган подхватил лист жести, как перо, и швырнул в Яра.

Если бы он не отреагировал вовремя и не прижался к стене, его разрезало бы пополам, как мутанта, который не успел пригнуться и сейчас дергался в агонии.

Выдохнув облегченно, Яр поднял руку, чтоб протереть лицевой щиток, и заметил, что на стекло капнуло красным. Что это?.. Как?! Он посмотрел на правую руку: резина костюма была разрезана чуть выше предплечья и немного – на груди. Удар листа жести прошел по касательной и не повредил мышцы. Мозг заработал с лихорадочной быстротой.

Яр будто уменьшился, проник в свое тело, увидел красные и синие трубы сосудов, кровь, состоящую из красных и белых клеток, а между ними – оранжевые, скрученные спиралями существа – вирусы. С каждым ударом сердца их все больше поступало в организм, они разносились кровью, оседали в тканях, встраивались в клетки и начинали плодиться.

Двадцать пять минут – ему осталось жить ровно столько. Яр не особо боялся смерти, а вот превратиться в безумную тварь – боялся. А если он не мутирует сразу? Если успеет пожить хотя бы год нормальной жизнью, ощущать запахи, не бояться разгерметизации?

Он может сойтись с зарами из известного ему поселения, наладить контакт и помогать спартанцам, как другие следопыты. Если сейчас побежит в бункер, его убьют свои. Да и нечего теперь ему там делать, это словно намек, что он свое отработал. Жизнь выбраковала его еще вчера, а сегодня просто завершила процесс. Ты мне не нужен. В утиль!

Мысль показалась ему несправедливой, решив жить дальше, Яр завертел головой. Взгляд остановился на паровом танке, и Яр метнулся к нему, пригибаясь, с трудом распахнул люк, залез в кабину и заперся изнутри. Да, муты повредят клапан, но пролезть внутрь не смогут. А дальше…

Что делать дальше, Яр пока не знал. Первоочередная задача – выжить, пока это ему удавалось. Мало того, он словно ощутил себя настоящим, почувствовал истинные человеческие эмоции, подстегивающий азарт погони, клацанье челюстей смерти за спиной. Да будет так! Он не пригодился анклаву как полноправный член общества, значит, послужит шпионом.

Когда захлопнулся люк, воцарилась абсолютная темнота, ведь щитки на лобовых стеклах машины были закрыты. Только сейчас до Яра дошло, что он залез в танк другого анклава, потому что у спартанских не было лобовых стекол, имелась узкая обзорная щель спереди, бойницы по бокам и перископ.

Тарабанил дождь по броне. Хлоп – прыгнул на крышу мутант, ударил в люк. Сюда он точно не пролезет. Если ими руководит Взрослый, они повредят трубы и клапан, и придется переделывать топливную систему, а на это уйдет дня четыре, а то и целая неделя. Только бы они не догадались отогнуть щитки, закрывающие лобовые стекла!

Яр слышал, что муты не так яростно реагируют на зараженных, не могут их учуять или унюхать. Зары не вызывают у них такой лютой ненависти и интересуют только как еда. Если он будет сидеть тихо, муты просто разломают танк, убедятся, что гастрономической ценности он не представляет, и успокоятся.

Второй удар в люк. Перекрывая грохот дождя, мутант зарычал. На броню запрыгнули его соплеменники, принялись долбить чем-то трубу. Ясно, значит, все-таки Взрослый среди них есть, сами бы они так быстро не догадались, что именно надо крушить в первую очередь.

Сквозь грохот изредка доносились выстрелы, которые звучали все реже. Чистые сейчас бежали в гараж, чтобы потом по лестнице спуститься в бункер. Значит, откладывается поход в логово Призрака.