Загробные миры Вестерфельд Скотт

– Как несправедливо! Я месяцами пытаюсь переписать развязку!

– Но в глубине души ты знаешь, что твои попытки будут безуспешны, пока не наступит ночь накануне сдачи, – ответила с ехидной улыбкой Имоджен. – Если бы ты была чуточку глупее, то подходила бы к работе куда более ответственно.

Дарси удивленно заморгала.

– Ты хвалишь мой ум или нападаешь на мой характер?

– Я делаю собственные выводы, – сказала Имоджен и вернулась на кухню.

Дарси решила не утруждать себя ответом. В последнее время Имоджен тоже переполняли опасения из-за первого черновика «Фобоманта». Очевидно, два одновременно приближающихся срока сдачи работы в одной квартире – это уже чересчур.

Дарси открывала на мониторе дюжину документов, двенадцать лучших версий концовки. Некоторые были мрачными и грустными, другие веселыми и жизнеутверждающими, а кое-какие заканчивались в духе «жили они долго и счастливо». Дарси чувствовала себя так, словно написала для книги всевозможные концовки и теперь стоял лишь вопрос, какую выбрать.

– Я писательница, а не человек, ответственный за выбор решений, – пробурчала Дарси. Сейчас эта фраза, которую она повторяла себе тысячу раз, показалась ей такой же бессмысленной, как бульканье кипящей воды на кухне…

Она боялась выбрать финал по многим причинам. Несомненно, когда она сделает это, жребий будет брошен. Либо она добьется успеха, либо превратится в неудачницу. Все ее будущее может запросто обрушиться, и виновата будет она, Дарси.

А может, все дело было в том, что она не столько писательница, сколько воровка.

Она украла маленькое привидение из детства своей матери, сцену с похищением Минди – у подруги, героя-любовника позаимствовала из собственной религии. А теперь она мается с идеальной концовкой… ведь ее-то не у кого украсть!

Имоджен выскочила из кухни, держа в руке нож для чистки овощей.

– Что ты думаешь о Ривер Тримэн?

Дарси вздрогнула.

– Кто это?

– Пока никто. Но как тебе имечко?

– Ривер значит река, Тримэн – древесный человек. Похоже, у нее родители – хиппи. Или данная особа – эльф?

– Забудь, – сказала Имоджен, исчезая.

Дарси покачала головой, уставившись на экран ноутбука.

Ах, если бы Кирали Тэйлор посоветовала ей, как закончить книгу, или, пристыдив, заставила бороться за первоначальную трагичную последнюю главу. Однако Кирали превратила все в испытание писательского мастерства дебютанта! В результате Дарси должна сочинить либо хеппи-энд, которой впишется в драматургию ее романа, либо написать такой несчастливый финал, который удовлетворит ее издателя, ненавидящего печальные концовки.

Термин «счастливая» начал раздражать Дарси. Слово казалось ей неправильным, как случайный набор букв из «Скраббла».[116]

– Как насчет Аманды Ширлинг? – крикнула Имоджен. – В качестве имени?

– Созвучно шиллингу, похоже, она богачка.

– Тьфу.

По всей видимости, способ, которым Имоджен справлялась со стрессом, заключался в том, чтобы готовить и придумывать имена отрицательных персонажей. Конечно, и то и другое было полезней, чем сидеть у ноутбука и пялиться в монитор. Увы, Дарси не могла упорядочить буквы на экране силой мысли.

Что, если слишком поздно? Вдруг она придумала столько концовок, что никогда не найдет верную? Как те дети, которые запутались в собственной лжи и уже не ориентируются в правде?.

– Джен? – позвала она. – Пусть себе мясо тушится, ты мне нужна.

Вскоре Имоджен покинула кухню и присела напротив Дарси.

– Ребрышки тушатся, грибы замачиваются. Я слушаю.

– Все мои финалы – отстой.

– О скольких страницах идет речь?

– О последних четырех главах. Лиззи убила обидчика Минди и порезала на куски его воспоминания, затем вернулась домой и выяснила, чем больна мама. Но потом я застопорилась, – пожаловалась Дарси. – Книга приближается к логическому концу. Убийство злодея – это кульминация, а столкновение с мамой – развязка. А я просто лью воду ради очередной тысячи слов! Может, я уже все закончила!

Но она не убедила Имоджен.

– Ты не пишешь сценарий для боевика, Дарси. Нельзя убить плохого парня и пустить субтитры.

– Если это не боевик, то что? Мелодрама на фоне ужастика с маньяком? Болливудский мюзикл? Некоммерческое кино о сдувшемся воздушном шаре?

– Дарси, ты – автор романа. Это произведение нелинейное, неоднозначное, многосоставное. Если ты его закончишь сразу после смерти убийцы, мы никогда не выясним, что произойдет между Лиззи и Ямараджей.

Дарси тряхнула головой.

– А если книга вообще не о нем? Вдруг Кирали права, и он там появился, чтобы по нему вздыхали девочки-подростки?

– Она не говорила ничего подобного. И как же культ смерти? Ты хочешь, чтобы история с сектой повисла в воздухе? А мистер Хэмлин? А болезнь Анны?

– Думаю, это войдет в «Безымянного Пателя», – буркнула Дарси и впала в отчаяние, произнеся временное название своего сиквела. У нее было семь месяцев на то, чтобы сдать первый черновик. Неужели она, настрочив целый роман за тридцать дней, теперь превратилась в человека, полгода редактирующего четыре жалкие главы?

– Когда закончишь эту книгу, тогда и будешь волноваться о «Безымянном Пателе», – отозвалась Имоджен, снимая, складывая и отбрасывая в сторону передник с рисунком из «Искрящегося пони», превратившись в саму деловитость. – Забывать об Ямарадже нельзя. В нем ключ к твоей концовке. Не забывай, что твой роман посвящен столкновению со смертью!

– Ага, – согласилась Дарси, испытав толику облегчения. Возможно, она внимательно послушает, что говорит Имоджен, и снова проникнется собственным творением. – Какое отношение имеет страх смерти к мистеру «Любовь девчонок-подростков»?

– Люди не просто боятся смерти. Она их еще влечет. Поэтому ребята обожают триллеры… страх, возбуждение, похоть, а в центре сюжета – гибель. Именно поэтому Лиззи желает Ямараджу.

– Потому что она влюблена в смерть?

– Она в нее не влюблена, а находит ее привлекательной, – пояснила Имоджен и привычно рассекла рукой воздух. – В те мгновения в аэропорту Лиззи сталкивается с пониманием, что она – смертна. А Ямараджа уже через это прошел. Он слышит голоса мертвых, чувствует призраков. А потом она обнимает Ямараджу, и смерть не кажется ей такой страшной! Поэтому и мистер Хэмлин собирает воспоминания маленьких детей, ведь благодаря им он чувствует себя всесильным и бессмертным! Но, разумеется, способ мистера Хэмлина никогда не срабатывает надолго, да и Лиззи мучается от неизвестности. Вот почему ты не можешь закончить роман убийством обидчика Минди. Это даже не победа, ведь нельзя обыграть смерть!

Дарси смотрела на подругу, как всегда потрясенная ее тирадами. Но за напором Имоджен стояло нечто неуловимое и подлинное, некая новая грань Ямараджи, которую Дарси прежде не замечала. Он был прекрасен, но вовсе не из-за своей сексуальности и не из-за того, что смотрел в лицо собственной смерти.

Ямараджа был благороден. Каждый день он сражался, хотя и знал, что проиграет битву.

– Значит, они не любят друг друга? – пролепетала Дарси.

– Полагаю, что после атаки террористов Лиззи нужно было в кого-то влюбиться. Но любовь не всегда длится вечно.

Дарси вздохнула. Возможно, Имоджен была права, но Дарси была обескуражена. Это шло вразрез со всем, что увлекало ее в книгах. Любовь из романов – чем не идеал: она прекрасна и бесконечна.

– Давай ты сочинишь финал вместо меня!

Имоджен рассмеялась.

– Я занята приготовлением тушеного мяса и придумыванием имен. Как тебе Ска Уэст?

– Ска,[117] вроде музыки? – спросила Дарси. – Зачем они тебе вообще? Ты что, добавляешь в «Фобоманта» группу новых персонажей?

– Они не для персонажей, – пояснила Имоджен. – У меня набралась куча псевдонимов.

– Для кого?

– Для меня, – ответила Имоджен, вставая.

Дарси на миг остолбенела, но затем бросилась вслед за Имоджен на жаркую, как пекло, кухню.

– Джен, зачем тебе псевдоним?

Имоджен начала крошить ножом дайкон и зеленый лук.

– На тот случай, когда придется начинать сначала. Вдруг в «Парадоксе» зарубят мою серию и ни один магазин не захочет заказывать мои книги?

– Что за безумие!

– Писатели часто поступают подобным образом. К тому же, моя репутация не пострадает. А биография с подпорченной историей продаж никому не нужна.

Дарси подошла к подруге. Мысль об Имоджен, которая пишет под другим именем, вызвала у Дарси ужас. Она как будто преобразилась, опять стала кем-то другим.

– Джен, они не собираются отказываться от твоей серии.

– Я буду рада, когда увижу все своими глазами, – ответила Имоджен. – Примерно так, как в детективах с лихо закрученным сюжетом, где преступник чувствует облегчение, когда его ловят.

– Имоджен, прекрати! Ты не преступница и не самозванка, и в «Парадоксе» не собираются отказываться от твоей серии! И псевдоним тебе не нужен! Имоджен Грей станет знаменитым автором бестселлеров!

Их взгляды скрестились. Дарси молча вызывала Имоджен на спор.

Наступила тишина, только в кастрюле аппетитно побулькивало мясо.

Имоджен нарушила паузу.

– Я уже пишу под псевдонимом, – произнесла она.

– Нет. Имоджен Грей – и есть ты настоящая.

– Раньше ты думала по-другому.

– Я ошибалась.

С улыбкой на устах Имоджен потянулась к плечу Дарси. Однако мгновение спустя ее лицо приняло кислое выражение, и она отвернулась к разделочной доске.

– Дело не во мне, а в бизнесе. Терпят неудачу писатели и их книги. Здесь не рай для подростковых авторов.

Последняя реплика больно ранила Дарси. Она сразу вспомнила их перепалку по поводу приезда Имоджен на Панча Ганапати и тоже помрачнела.

– Из-за чего, Джен?

– Моему агенту не нравится новая вступительная сцена.

– Ты посылала ее агенту? – воскликнула Дарси.

– Вчера, чтобы ошеломить его «Фобомантом». Похоже, неудачный ход, – буркнула Имоджен и принялась помешивать мясо в кастрюле деревянной ложкой. – Он говорит, что багажник машины – неудачное место для вступления, потому что внутри царит кромешная темнота.

– Но в этом-то и соль!

– Соли не видно, – заявила Имоджен. – И по его мнению, сцена совершенно не страшная, что, в принципе, справедливо. Ведь у меня-то нет клаустрофобии. Одна ты разнервничалась, когда возила меня в багажнике. А я отрывалась по полной!

Дарси зажмурилась. Действительно, Имоджен ничего не боялась.

– Жаль, что я ничем не могу тебе помочь.

– Ладно тебе, Дарси. Ты у нас мечтаешь о рае для подростковых авторов.

Имоджен опять повторила магические слова для насмешек над маленькой невинной Дарси, которая считала жизнь простой, поскольку не сталкивалась с трудностями.

Но Дарси заставила себя проглотить обиду.

– Твоя карьера не кончена, Джен.

– Пока нет.

– Верно. Завтра тебя может сбить автобус, – сказала Дарси, принимая то, что реальный мир непригляден, беспощаден и жесток. Порой она задавала себе вопрос: что, если пессимизм Имоджен нацелен на то, чтобы ее закалить? Как будто Дарси – некий проект для Имоджен Грей. А еще Дарси – сущее мучение для нее. Ведь подруга сама так про нее говорила…

Внезапно Дарси вспомнила ту ночь, когда она впервые узнала об Имоджен Уайт, и поежилась.

– Или такси, – привлекла ее внимание Имоджен.

– Хочешь прочитать мне вступление? – предложила Дарси. – Иногда это срабатывает.

Имоджен уставилась на тушеное мясо.

– Я читаю вслух, а ты помешиваешь содержимое кастрюли!

– Согласна. И если сцена паршивая, я придумаю очередной способ напугать тебя до полусмерти, обещаю.

Имоджен слабо улыбнулась, и Дарси заключила ее в объятия.

– Позволь мне принять душ. Надо же мне смыть вонь поражения, – прошептала Имоджен, отстраняясь, чтобы взглянуть Дарси в лицо. – Спасибо, что развеселила меня. Мы хорошо поболтали…

– Разве я не разозлила тебя еще больше?

– Только вначале, – усмехнулась Имоджен, одарив Дарси очаровательной улыбкой. Она передала ей деревянную ложку. – Пусть кипит на медленном огне, и не забудь снимать пенку.

Она направилась в ванную комнату, стягивая по пути футболку.

Дарси сделала глубокий вдох, ощущая спокойствие и безмятежность. Помогая Имоджен выйди из прострации, она сделала преодолимым собственный кризис. Шести дней достаточно, чтобы написать финал. Главное – не паниковать.

Дарси сосредоточилась на кастрюле и позволила себе мысленно отвлечься от разнообразных концовок. Может, пока она следит за стряпней, ее подсознание придумает нечто гениальное.

Однако ее мечтательности хватило ненадолго: наблюдать за тем, как томится тушеное мясо, было скучно. Дарси сбегала в комнату за ноутбуком, открыла его на кухонном столе и проверила почту. В электронном ящике было сообщение от Реи, помощницы ее редактора: «Не возражаешь, если Нэн позвонит тебе сегодня вечером, перед уходом? Она желает знать, как продвигается твоя концовка».

Письмо отослали четверть часа назад. Дарси набрала краткое: «Да». Ответ не заставил себя ждать: «Нэн звякнет тебе через пять минут».

Из-за мейла копившаяся в Дарси паника вырвалась на волю, и в ее разум просочились страхи Имоджен. Наверняка Нэн своей редакторской интуицией чует, что работа продвигается плохо. Вдруг из-за провала «Пиромантки» издательство «Парадокс» сменило тактику, и книги не будут опубликованы, если их автор не в состоянии подробно живописать свои идеи?

– Чушь! – громко произнесла Дарси.

Нэн просто хочет убедиться, что все идет по плану, и концовка будет готова к сроку. Но какой финал выбрать ей, Дарси?

Она пошарила в пустом кармане. Странно, куда же запропастился телефон? Она не пользовалась им сегодня, разве что прочла эсэмэс Ниши, где сообщалось, что ее роман будет опубликован через двести сорок один день. Где же она его посеяла?

Дарси уменьшила пламя под тушащимися ребрышками и бросилась в большую комнату. Мобильник как сквозь землю провалился. Дарси тщетно обшаривала письменный стол, подоконники и новенький удобный диван, на который она спустила свой январский бюджет. (Пересмотренный бюджет: про расчетам Ниши, теперь она тратит августовские деньги.)

Дарси вернулась на кухню и снова проверила столы. Ничего.

Она распахнула дверь ванной комнаты.

– Джен!

Из облака пара донесся ответ:

– Ты заскучала или спалила мое коронное блюдо?

– Еще нет. Ты не знаешь, где мой мобильник?

Пауза.

– Ты проверяла карманы?

– Да! – хлопнув дверью, простонала Дарси и кинулась в спальню. Телефона не было ни там, ни в комнате со шкафом и книжными полками.

Она представила себе Нэн: та безумно устала после долгого рабочего дня, но все равно звонит дебютантке «Парадокса». Как досадно. Как похоже на невежественных, мелких дебютирующих авторов, которые ничего не знают о редактировании, только тюкают по клавиатуре, как обезьяны.

Пять минут определенно истекли. Если только в мейле Реи не говорилось, что Нэн собирается позвонить в пять…

Дарси вернулась к ноутбуку и проверила. Увы. Через пять минут, три из них уже прошли.

– Не повезло, – прошипела Дарси, заглядывая под диван и отбрасывая шторы. Она обнаружила пыль, семьдесят пять центов и сережку, которую на прошлой неделе потеряла Имоджен.

Теперь осталась одна минута!

Когда Нэн позвонит, телефон, разумеется, запищит, если только не отключен звонок. На столе лежал мобильник Имоджен. Дарси схватила его и включила, чтобы позвонить на собственный номер…

…и обнаружила, что пялится на желтый фон дневника Имоджен.

– Ни за что, – пробормотала она, но глаза уже читали первую строчку:

«После всех этих мучений, очередная сука!»

Дарси недоуменно заморгала: слова показались ей разрозненными и бессмысленными, буквы на экране напоминали пауков. Она прошептала предложение вслух, но даже не уловила сути. Тогда она выключила телефон и аккуратно положила его обратно на стол.

Привалившись к спинке дивана, Дарси закрыла глаза. Ее руку по-прежнему жгло в том месте, где она прикасалась к телефону. Как она могла сглупить? Прямо сказочный персонаж, которому требовалось следовать элементарному правилу, а он не справился.

Стоит повернуть ключ, и ты никогда не забудешь о том, что в чулане.

Дарси пыталась себя образумить. Ведь фраза могла относиться к кому угодно. Не было ни имени, ни других подсказок.

Однако Дарси Патель – единственный человек, которого Имоджен называет «мучением». А «очередная сука»? Это явно стиль Одри Флиндерсон.

– Нет, – выдохнула Дарси.

Понятно, почему дневники не предназначены для чужих глаз.

И тут до ее ушей донесся звук – приглушенное верещание неподалеку. Дарси вскочила и завертела головой. Звук не прекращался, и мгновением позже Дарси опустилась на колени, потянувшись сквозь клочья пыли, скопившиеся под новым диваном.

Она вытащила свой мобильник и четко произнесла:

– Да!

– Это Нэн Элиот.

– Простите, я хотела сказать, алло. Как дела, Нэн?

– Прекрасно. А у тебя, Дарси?

Она тяжело дышала. Сердце колотилось и грохотало, как барабан сушильной машины с кирпичом внутри.

– Хорошо.

– Я хотела спросить, как продвигается редактирование.

– Отлично, – проговорила Дарси, и собственный голос показался ей надтреснутым и дребезжащим. «После всех этих мучений…»

– Понятно, – Нэн замолчала: похоже, она почувствовала настрой Дарси. – Знаешь, сейчас крайне важно успеть в срок. Если ты опоздаешь, у нас не будет предварительных копий[118] на американской книжной ярмарке. Тебя уже внесли в график.

– Конечно, – Дарси поняла, что душ выключили. Она была не готова к столкновению с Имоджен. Отвернувшись от двери ванной комнаты, Дарси уставилась на крыши Китайского квартала. – Со мной проблем не будет. У меня все под контролем.

Повисло молчание. Дарси не убедила ни Нэн, ни себя.

– В смысле, – запинаясь, продолжила она, – я написала концовку. Просто… не одну.

– Интересно. Нужна помощь в выборе?

Дарси услышала, как открывается дверь ванной комнаты, и зажмурилась.

– Я сама решу, что делать.

– Страшновато, да? Выпускать свою первую книгу.

Дарси не представляла, что ей ответить. Ее охватил страх, однако хуже была неуверенность. Предложение из дневника Имоджен превратило все оплошности Дарси в преступления, стало трещиной в небесах рая для подростковых авторов.

– Я справлюсь, – сказала она.

– Я в тебе не сомневаюсь, Дарси, – заявила Нэн, – но я всегда говорю своим дебютантам: «Ваш первый роман – как первые отношения. Вы по-настоящему прочувствуете принятое решение лишь спустя год», – добавила она и рассмеялась. Дарси попыталась выдавить из себя улыбку. – И ты, скорее всего, запорешь концовку.

– Э-э, я… – промямлила Дарси хрипло. – Мои первые что?

– Ты помнишь свою первую влюбленность, верно? – спросила Нэн.

– Естественно.

– Еще бы! – рассмеялась Нэн. – Вероятно, у тебя она была не так давно, как у меня. Поэтому ты должна знать, что я имею в виду. Первая любовь – удивительная и чудесная, но в глубине ее таится нечто вроде страха. Ты вроде бы не понимаешь, что делаешь. Первые романы – из той же серии.

Дарси сглотнула. В ее горле застрял камень размером с наперсток.

– Как мне это исправить? Книгу то есть.

– Делай то, что можешь, но помни: твой роман не станет самым безупречным в списке твоих будущих произведений. Дарси, он даже не будет ни самым глубоким, ни самым продающимся. Кстати, будет действительно печально, если твой дебют станет пиком твоей карьеры. Мы в «Парадоксе» ждем от тебя отличных романов, Дарси, и нечто большего, чем эта проба пера.

– Но даже если мой роман у меня… первый, я все равно хочу, чтобы он получился.

– Само собой. К счастью, у тебя сейчас есть одна сверхспособность, для ее поисков не нужен опыт.

– Сверхспособность?

– Честность. Напиши самую искреннюю концовку.

Дарси прикусила губу. Она не хотела ничего заканчивать.

– Можешь постараться, например, ради меня? – спросила Нэн.

– А если хеппи-энда не выйдет?

Нэн на несколько секунд задумалась.

– Послушай меня, Дарси… в реальной жизни не слишком много счастливых концовок. Почему бы книгам не восполнить эту разницу?

Нэн повесила трубку, Дарси какое-то время постояла у окна с прижатым к голове телефоном, вполсилы притворяясь, что разговаривает. Разглядывая суету Китайского квартала, она постепенно взяла себя в руки и, наконец, ощутила, что способна дотащиться до кухни.

– Прости, Джен. Ничего не подгорело?

– Все хорошо, – ответила Имоджен, не отрываясь от тушения мяса. – Кто там тебе звонил? Очень важная персона?

– Нэн.

– Проверяет тебя? – Наконец-то их глаза встретились. – Боже, у тебя все в порядке?

– Да, – произнесла Дарси, это было ложью, а врать она не умела.

– Что тебе сказала Нэн? Выглядишь ужасно.

Дарси поняла, что не готова к разговору.

– Она призывала не слишком корпеть над книгой, – ответила Дарси, сглотнув горький комок в горле. – Сказала, что вне зависимости от приложенных усилий я буду стесняться своего первого романа.

– Ого! Она правда такое сказала?

– Не совсем. Скорее, велела не паниковать.

– Не похоже, чтобы это сработало.

– Ага, – согласилась Дарси и не смогла удержаться от вопроса: – У нас все в порядке? У нас с тобой?

Имоджен отложила деревянную ложку и обвила Дарси руками.

– Извини, что я вела себя как полоумная. Это книга, а не ты. Ты же понимаешь, верно?

– Конечно, – ответила Дарси, крепче обнимая Имоджен. – Я знаю, у нас все хорошо.

Очередная ложь, но, возможно, это лучше, чем правда.