Загробные миры Вестерфельд Скотт
Я раздумывала. Я находилась с краю светящейся ловушки и действительно могла легко выбраться на свободу, но если я это сделаю, старик разрежет Яму на куски.
– Ладно, – произнесла. – Секундочку.
Я сосредоточилась и представила себе путь сквозь паутину, отмечая каждую смертоносную нить. И неожиданно сделала три шага – ближе к центру, – каждый из которых был трудновыполнимым и рискованным.
Старик вздохнул.
– Ты, девочка, считаешь себя хитрее меня?
– Вовсе нет, – ответила я и положила руку на плечо Ямы. – Но если ты хочешь его убить, придется убить и меня.
– Лиззи, – прошептал Яма, – не надо.
Мистер Хэмлин зарычал.
– Что заставляет тебя думать, что я так не поступлю?
Я посмотрела ему в глаза.
– Потому что я хочу у тебя учиться.
Я сказала правду – какая-то часть меня по-настоящему этого желала. Я стремилась узнать, как он создает пылающее небо и как из города, который сровняли с землей десятилетия назад, сплести смертоносную сеть.
Старик тоже пристально вгляделся в меня и понял, что мне нужно все.
– Девочка, ты меня искушаешь.
– Я не приведу его сюда. Хотя уверена, в любом случае, у тебя найдутся другие уловки.
– Подлиза, – улыбнулся он, – а ты удержишь его в узде?
Я кивнула. В тот момент меня не заботили души, похищенные мистером Хэмлином. Я просто хотела, чтобы Яма был жив.
– Хорошо… лишь ради тебя, – буркнул старик. – Кроме того, он мне нужен, чтобы его привидения не побледнели. Но будь аккуратной. В загробном мире порезы коварны.
Пропустив его слова мимо ушей, я щелкнула пальцами… с них сорвалась капля нефти. Она упала сквозь мерцающие нити и плюхнулась в кровь Ямы. Капля медленно растекалась, окрашивая пыльную плиту под нами в черный цвет.
Мы начали погружение, и мне на миг показалось, что мистер Хэмлин ловко натянет свою сеть и уничтожит нас обоих. Но в итоге он сдержал свое слово, и спустя несколько долгих мгновений мы оказались в реке.
Когда мы вернулись во дворец, Яма рухнул мне на руки. Его рубашка превратилась в клочья, а бесчисленные раны кровоточили.
Я бережно уложила его на подушки, озираясь. Но ни слуги, ни его сестра на глаза мне не попались.
– Ями! – произнесла я и, посмотрев на ее брата, ужаснулась: под Ямараджой, пропитывая серый узорчатый плед, собиралась кровь. Она была ярко-красной, и казалось, что ее слишком много. Может, паутина старика перерезала артерию?
Потом я ощутила тонкие струйки на собственном теле и взглянула на свою руку. Кровь вытекала из моих сосудов, как вода из водопроводного крана. У меня закружилась голова.
– Ями! – в отчаянии крикнула я.
– Нам надо отправиться домой, – прохрипел Яма.
– Мы здесь. Только что-то не так!
– Не ко мне домой. К тебе. Быстрей!
На периферии зрения промелькнули серые силуэты, и послышался голос Ями:
– Что случилось? Яма!
– Старик поймал нас в ловушку. – Я уставилась на свою рану. – Он нас порезал.
– Забери моего брата в верхний мир! – воскликнула Ями. – Сейчас же!
Я посмотрела на нее.
– Зачем?
– Глупая девчонка, у нас нельзя исцелиться! – Она хлопнула в ладоши, и на пол, как дождь, полились черные капли. – Твое тело препятствует!
Я уставилась на нее… и меня осенило. В подземном мире мы не старели, не уставали, не ощущали голода, а также не могли исцеляться. Наша кровь не свертывалась.
Кожа Ямы побледнела. Мы могли погибнуть в любую секунду.
– Но это не мое физическое тело, – проговорила я. – И я думала, это что-то вроде астральной проекции.
– Мой брат в состоянии путешествовать во плоти уже три тысячи лет, – сказала Ями. – Ты намного могущественнее, чем думаешь. А теперь иди!
И мы снова оказались в реке. Течение буйствовало и бесцельно бросало нас из стороны в сторону. Похоже, в самой Вайтарне отразилась моя паника. Мне не приходила на ум ни одна знакомая больница: воспоминания о несчастных случаях в детстве были смазанными, и сознание уже затуманивалось.
Но ведь ранее Яма попросил меня отвести его домой! Я из последних сил вообразила свою спальню, страстно желая оказаться в ней. Возможно, мне бы удалось самостоятельно остановить его раны, а потом отвезти в больницу.
Сперва поток повиновался мне, неуклонно поднимая нас к верхнему миру. Я по-прежнему обнимала Яму, защищая его от надоедливых обрывков воспоминаний.
Вдруг река содрогнулась, сломила мою волю и потащила нас в другом направлении.
– Яма! – прошипела я ему в ухо. – Что случилось?
– Тебя призывает Вайтарна, – ответил он, истекая кровью, струйки которой уносило во взбесившийся поток. – Я думал, это произойдет позже.
Я заорала на реку. Какое бы несчастье ни случилось в верхнем мире, худшего времени, чем сейчас, быть не может.
Голова Ямы запрокинулась, и тело в моих объятиях обмякло. Я сжала его крепче, словно лишь так могла удержать кровь внутри.
Спустя целую вечность река наконец-то вынесла нас…
…в хаос.
Со всех сторон слышались выстрелы и вспыхивали ослепляющие огни, воздух был наполнен дымом. Мы оказались в глубине леса, окруженные вздымавшимися в небо соснами, чьи ветви отяжелели от снега. Была ночь, но тьму пронизывали лучи прожекторов. Неподалеку виднелись приземистые домишки. Из них выскакивали люди в черном. Они на миг приседали, чтобы выстрелить, а затем опять продолжали свой бег.
Где мы? Почему река выбросила нас в лес? Я никогда раньше здесь не бывала. Что это за место?
Яма до сих пор истекал кровью. Он должен был каким-то образом перейти в реальность верхнего мира, иначе я могла навсегда его потерять. Был виден лишь один островок безопасности… там, где сходились углом две соседние лачуги. Я поволокла Яму по снегу и затащила его во мрак.
– Тебе надо пересечь грань между мирами, – прошептала я ему на ухо.
Он не ответил. Его лицо было бледным, как устилающий черную землю снег.
– Яма! – крикнула я, но не получила ответа.
Мне вспомнилось напутствие Ями: «Ты намного могущественнее, чем думаешь». Но, увы, я тоже истекала кровью. Похоже, мое тело по-настоящему побывало в зоне боевых действий мистера Хэмлина.
Вдруг у меня получится…
Я обвила Яму руками и зажмурилась, сосредотачиваясь на потрескивающих винтовочных выстрелах и испуганных криках.
– Служба безопасности докладывает, – пробормотала я.
Мгновение спустя я почувствовала – началось: мы оба прорвались сквозь оболочку обратной стороны. Легкие наполнил свежий воздух, а заодно и полузабытые запахи слезоточивого газа и порохового дыма. Мне стало очень холодно, а перед лицом заклубился пар. Резко и смертельно опасно звучали выстрелы. Но мне удалось: я сумела переместиться по реке во плоти.
Прямо в гущу боя.
У меня не было времени беспокоиться о пулях. Я потянула подол рубашки и оторвала полоски ткани, чтобы перевязать Яму. Его порезы были чудовищно глубокими, но красная жидкость уже загустела и наконец-то потекла, как кровь, а не как вода.
Когда я перевязала Яму, то оказалась полуголой. Дрожа, прижалась к нему и постаралась согреть нас обоих.
Выстрелы постепенно утихли, но повсюду раздавались вопли и рев двигателей.
Затем во мраке позади я разглядела тело.
Молодому мужчине, вероятно, было чуть за двадцать. Он распростерся на снегу лицом вверх. Между его неподвижными пальцами, стискивающими горло, все еще сочилась алая кровь. Парня подстрелили в шею. Его глаза смотрели прямо на меня, как будто он пытался заговорить, привлечь мое внимание в свои последние мгновения.
Я в панике уставилась на него, а его дух шевельнулся.
Я была этому свидетелем и раньше, когда умер тот маньяк – убийца маленьких девочек. Но сейчас меня застали врасплох, и моя смелость улетучилась. Над трупом убитого возник смутный контур, который быстро обрел очертания, и я увидела вторую версию молодого мужчины.
Странно спокойный, он повернулся и взглянул на меня. Его лицо сохраняло каменное выражение.
– Ты умер, – произнесла я, собрав волю в кулак, как опытный психопомп.
Он с бесстрастным пониманием кивнул.
Меня стал бить озноб.
Я отвернулась и увидела новых призраков. Их было много – души, оторвавшиеся от тел, свободно бродили по заснеженной земле.
– Думаю, что нахожусь здесь для того, чтобы вам помочь, – сказала я.
Река принесла нас к месту сражения, чтобы я выполнила свою миссию психопомпа.
– Значит, ты ангел? – спросило несколько призраков.
Я рассмеялась. Подозреваю, что в своей разодранной рубашке я скорее напоминала сумасшедшую, чем небесное создание. И, конечно, не валькирию.
– Я просто девушка.
– Но пророк говорил, что нас встретят ангелы. Ангелы смерти.
Когда я поняла очевидное, меня прошиб пот. Вайтарна доставила нас в горы Колорадо, прямо в логово культа с апокалиптическими умонастроениями, изоляционистским вероучением и харизматичным лидером. В место, которое последние две недели окружали две сотни федеральных агентов… в бойню, ждавшую своего часа.
Но в тот миг меня мало заботили души, которым требовался проводник, ведущий их в подземный мир. Я волновалась исключительно о сохранении жизни Ямы. И, как ни странно, но благодаря мертвым последователям культа передо мной забрезжил проблеск надежды.
Здесь были агенты ФБР. У них наверняка есть врачи.
– Скоро вернусь, – произнесла я, осторожно высвобождаясь из-под бока Ямы.
Он открыл глаза и слабо кивнул. Неужели он очнулся? Значит, реальность и мои примитивные повязки немного помогли.
Тот призрак сложил руки в молитве и встал на колени. Я проигнорировала его и шагнула из тени под лучи прожекторов, обшаривавших поселок. Защищаясь от холода, я обнимала себя руками, но разомкнула их и подняла вверх. Лучше уж мороз, чем пули.
– Привет! – закричала я в темноту. – Мне нужна помощь!
Спустя долю секунды дюжина фонариков озарили меня. Ослепительные лучи уставились на меня из-за деревьев, как мерцающие глаза зверей.
Мне отозвался усиленный громкоговорителем голос:
– Ложись на землю!
Я колебалась, глядя на снег и сожалея, что у меня нет подходящей одежды. Однако в приказе звучало нетерпение, и я немедленно подчинилась.
Снег обжигал мою кожу.
– Моему другу нужна помощь! – закричала я, приподняв голову. – Он тяжело ранен!
Мне никто не ответил. Наступила гробовая тишина. А затем возле меня по мерзлой земле затопали ботинки. Мне заломили руки за спину, и раздался щелчок наручников. Однако я уже слишком замерзла, чтобы чувствовать холод металла.
Мне придали сидячее положение, и я сумела рассмотреть шестерых мужчин и одну женщину в объемных жилетах с ярко-желтой надписью «ФБР».
– Мой друг истекает кровью, он без сознания и не вооружен, – забормотала я, стуча зубами, и мотнула головой в сторону домишек. – Помогите ему, пожалуйста!
Кто-то сказал:
– Проверьте!
К Яме отправились трое мужчин.
Я посмотрела на говорившего, желая его поблагодарить, но слова замерли на устах. Позади него стоял еще один агент. Он находился среди своих товарищей и казался растерянным. Его форменную куртку усеивали окровавленные дыры, и в пробивающемся сквозь деревья свете прожекторов он не отбрасывал тень.
– Мне так жаль, – произнесла я.
Он взглянул на меня, явно удивившись, что в отличие от окружающих я его заметила.
Я хотела сказать ему, что все в порядке и по ту сторону смерти существование не заканчивается. В ином мире некоторые даже мыслят здраво, полны благих намерений и вполне цивилизованны. Но ледяной воздух сковал мой язык, а мгновенье спустя меня снова пихнули в снег.
Глава 39
– Патель, ты опоздала на десять минут!
Дарси вздохнула.
– И я тоже рада тебя видеть, Ниша.
– Это место вселяет ужас.
Дарси, пожав плечами, осмотрелась. На Пенсильванском вокзале было холодновато и многолюдно, а мраморные полы покрывали разводы, оставшиеся после дождя. Тем не менее он вовсе не казался страшным.
– Тебя пугает закусочная, сестренка? Или гастроном?
– Все, – ответила Ниша, передавая Дарси спортивную сумку и вцепившись в ручку чемодана на колесиках. – Мне причиняет страдания здешняя атмосфера.
Дарси улыбнулась. Она никогда не считала себя круче Ниши или любого другого человека. Однако после почти десяти месяцев жизни в Нью-Йорке ее уже не пугали запущенные здания, подземные туннели или толпа.
Затем дал знать о себе вес сумки.
– Ниша, ты же выбралась только на неделю! Что ты привезла, кирпичи?
– Книги. Знаешь, на тот случай, если твои крутые друзья захотят их подписать. На моей коктейльной вечеринке.
– Что ты имеешь в виду?
– У Карлы и Сагана была вечеринка.
Дарси застонала.
– Ниша, это было мое новоселье, кстати, я в последнее время не устраиваю вечеринок.
– Значит, теперь у тебя появился для этого официальный повод, – ответила Ниша, двинувшись сквозь толпу.
Дарси последовала за сестрой, гадая, почему тяжелые книги находятся не в чемодане и почему она терпеливо несет спортивную сумку. А Ниша, несмотря на свое нытье, излучала уверенность: она даже умудрилась выбрать единственно правильное направление из муравейника, коим и являлся Пенсильванский вокзал.
Спустя полчаса сестры очутились в гостевой комнате квартиры 4Е. Ниша распаковывала чемодан. Одежде Дарси пришлось потесниться в пользу обширной коллекции готических нарядов.
– Многовато тряпок для семи дней.
Ниша прервалась.
– Жалеешь, что я приехала, Патель?
– Конечно, нет, – возразила Дарси, хотя ее несколько обескуражил вчерашний ночной разговор с матерью. То и дело мелькали умные фразы типа «in loco parentis»,[128] а намеков на «коктейльную вечеринку» и в помине не было.
– Ты, похоже, не особо довольна, – безапелляционно заявила Ниша. Дарси лишь пожала плечами. – В смысле, у тебя есть квартира в Нью-Йорке, через пять месяцев выходит твой первый роман, да и я приехала погостить на целую неделю! Ты должна радоваться, как накачанный антидепрессантами единорог, прямо светиться счастьем и излучать радугу. А выглядишь так, словно кто-то утопил твою сумку с котятами.
– Ты у нас мастер метафор, – сказала Дарси.
– Это было сравнение. Я думала, писателям известен данный термин.
Дарси изумленно уставилась на младшую сестру, задаваясь вопросом о причине ее непонятливости. Десятки эсэмэс, имейлов и три долгих телефонных разговора должны были сделать свое дело! Разумеется, Ниша прекрасно знала о том, что случилось месяц назад. Казалось жестоким с ее стороны изображать неведение, разве что Ниша хотела услышать историю Дарси лично и со всеми подробностями.
Возможно, откровенная беседа была неизбежна. Последнее время мерилом разрыва ее отношений с Имоджен служили не прошедшие после него недели, а минуты, пока Дарси не вспоминала, что он реален.
– Я скучаю по Имоджен.
Ниша неторопливо кивнула.
– Ты ее до сих пор не видела?
– Мы пересеклись на прошлой неделе, случайно, на Канал-стрит. Мы поговорили и были вежливы друг с другом. В конце она меня обняла.
– Объятия – хороший знак, согласна?
– Наоборот! Объятия – ничто!
– Точно, в объятиях хуже всего, – из чувства долга согласилась Ниша, – но я думала, что вы, ребята, до сих пор общаетесь по электронной почте.
– Верно, но мы обмениваемся не длинными письмами, а глупыми крошечными записками, где нет никакого смысла… такие виртуальные объятия-мейлы. Имоджен считает, что ей надо предельно сосредоточиться на своей книге. Знаешь, Ниша, раньше мы работали вместе, но мое общество, наверное, уже не вдохновляет ее. Я – сплошная нервотрепка и мучение.
Ниша выслушала тираду сестры совершенно спокойно и, скрестив ноги, уселась на пол в позе мудреца.
– Но она не написала беспощадного очерка о твоих недостатках?
– Имоджен так не сделает, – с жаром заверила сестру Дарси.
– По сути, она тебя даже официально не бросила.
– Имоджен говорит, что мы разъехались только до тех пор, пока она не допишет роман. Думаю, она пытается быть хорошей, но все просто затягивается на неопределенный срок, и мне еще больнее, – продолжала Дарси и плюхнулась спиной на матрац, уставившись в потолок. – Я как будто спрыгнула с Крайслер-билдинг и на лету ударяюсь о флагштоки и об эти каменные горгульи.
– Зачем ей так поступать, Патель?
– Потому что я неопытна, и она не может бросить меня, как положено! Имоджен уверена, что я вообще слишком молода!
– Вот здесь и есть главная проблема.
Дарси сердито покосилась на Нишу.
– Между прочим, ты моложе меня.
– Не суди по возрасту.
– Хватит! – простонала Дарси, снова роняя голову на матрац. – Ты, вероятно, права. Я все изгадила. Я постоянно шпионила за ней и скрывала, когда была расстроена. Я не прислушивалась к Имоджен, а ей требовалось личное пространство.
– А ты рассказала мне все в деталях, – ответила Ниша, мгновение побарабанив пальцами по полу, и поинтересовалась: – Но совать нос в чужие дела не является преступлением, за которое наказывают разрывом, не так ли?
– Пожалуй, недоверие к ней – самый худший мой проступок.
– Тогда доверься ей сейчас.
Дарси села. Вопросы напрочь лишили ее покоя.
– Как я могу доверять человеку, который, наверное, уже избегает меня?
– Поверь той единственной фразе, где она тебе говорит: это не конец и ей нужно сосредоточиться на своем романе.
– Но мы же вместе этим занимались! – воскликнула Дарси. – Если мы не сможем работать вдвоем в одной комнате, то зачем мне все остальное?
Ниша скрестила руки на груди и надолго умолкла. Ее высокомерный тон сменился чем-то другим. Чем-то более зрелым.
– Разве Имоджен сказала, что не желает снова с тобой писать?
– Вроде нет. Она уверяет, что ее сводит с ума книга. Но это я сводила ее с ума, Ниша!
– Нет, если ты ей доверяешь, Патель. Не сдавайся лишь потому, что прямо сейчас она не может быть рядом.
Дарси не ответила. Она не собиралась сдаваться. Даже через сто лет.
Однако она выплеснула свое отчаяние на младшую сестру, которая вошла в дверь всего десять минут назад, а это было достойно презрения. Странно, насколько спокойной и собранной выглядела Ниша, словно события развивались точно по плану.
– Разве так ты хотела провести время в Нью-Йорке? Выслушивая мое нытье? – со вздохом спросила Дарси.
– Я здесь, чтобы учиться. А ты, сестренка, научила меня одному – как можно дольше избегать любви, – заявила Ниша, закатив в угол чемодан. – Кстати, я жутко проголодалась.
Дарси удалось улыбнуться.
– Это Манхэттен. Еды здесь полно.
Они остановили свой выбор на ресторане азиатской кухни с гигантской статуей кота. Именно здесь Дарси частенько сидела в засаде, надеясь наткнуться на Имоджен. И каждый раз, когда над дверью звенел колокольчик, Дарси испытывала слабую надежду.
А кроме того, лапша в ресторанчике была исключительной.
– Тут я придумала название для романа, – произнесла Дарси после того, как они сделали заказ.
– Неужто для «Безымянного Пателя»? – уточнила Ниша.
– Увы, он все еще безымянный, – ответила Дарси. Он также был ненаписанным, если не считать нескольких сырых идей. – Но здесь меня осенило насчет «Клептоманта». Я подкинула название второй книги Имоджен. Здорово, да?
– Сестренка, мы можем поговорить о чем-то другом? – произнесла Ниша, покачав головой.
– Конечно. О чем угодно. Например, о моем бюджете? Вот и повеселимся, наконец.
– Точно, – Ниша извлекла телефон и слегка стукнула по экрану, как всегда радуясь возможности оказаться в знакомом мире чисел.
То, что за этим последовало, приятным не было.
Дело было не только в непомерной арендной плате за квартиру 4Е или в многочисленных билетах на перелеты в один конец, когда Дарси увязалась за Имоджен в турне (с подачи последней, разумеется). Расходы включали и одежду, и различные предметы обихода, которые Дарси приобрела за последние девять месяцев… Более того, Дарси обладала удивительной «способностью» сократить свои траты до семнадцати долларов в день. Еда в Нью-Йорке была бесподобной, а пиво оказалось необходимостью.
Хуже всего было то, что Дарси не отнесла ни единого счета на расходы, связанные с писательской деятельностью, а уже через неделю должен был поступить ее первый в жизни возврат налога[129] вместе с чеком на колоссальную сумму. Согласно вычислениям Ниши, деньги у Дарси могли закончиться на год раньше, чем предусматривалось.
– Почему ты шокирована, Патель? – сказала Ниша, закончив свой доклад. – Рано или поздно должна была наступить расплата.
– Да, но в эти дни я расплачиваюсь за все, – пожаловалась Дарси. Она сломала свои палочки для еды, и щепки разлетелись в разные стороны. – Отныне и впредь моя жизнь может превратиться в расплату. Я только что получила бланк договора о возобновлении аренды. С июля моя квартирная плата поднимается. На десять процентов!
– Ого! – воскликнула Ниша, делая пометки в телефоне. – Я тебе советовала, Патель, чтобы ты подписала двухгодичный договор.
– Представляю, что скажет тетя Лалана!
– Что ты намерена предпринять?
Дарси пожала плечами.
– Мне по-прежнему нравится моя квартира, но все не так, как раньше.
– Найди себе дешевое жилье. Или приезжай домой!
– Ниша, я люблю вас, но мне надо написать продолжение. Я не смогу писать, сидя в своей старой спальне в Филли.
– Ты сочинила там роман! За тридцать дней!
– Это произошло мгновенно… я не знала, что делаю.
Ниша сузила глаза.
– Патель, у тебя есть почти три месяца аренды, но нет любовных отношений. Почему бы не начать писать на полном серьезе и не посмотреть, что получится? В смысле, после того, как поразвлекаешь меня в течение недели.
– Может, ты и права, – промямлила Дарси. Что ж, вполне достойный выход из ситуации.
– Знаешь, – продолжила Ниша, – старшие Патели до сих пор думают, что в сентябре ты отправишься в Оберлин.
– Вряд ли. Срок подачи заявлений закончился три недели назад.
Ниша моргнула.
– Я думала, для тебя сохранили место.
– Верно, я и этот срок пропустила. Наверное, еще год назад.
– До чего же ты жалкая, Патель, – хохотнула Ниша. – Хотя ничего уже не имеет особого значения. В любом случае, твоя материальная помощь превратилась в дымящуюся воронку от снаряда.
– Ты о чем?
– Налоговики проверяют все, Патель! Их интересует не только твой текущий доход, но и возврат налога в этом году. А он показывает, сколько ты заработала в прошлом году.
Читать бесплатно другие книги:
