Загробные миры Вестерфельд Скотт
Дарси сглотнула и привстала с диванчика.
– То есть я практически на мели?
– Ты получишь другие выплаты за публикацию и за «Безымянного Пателя», но тебе придется пораскинуть мозгами, если на следующий год ты подашь заявление в Оберлин. Как твой бухгалтер, я рекомендую тебе придерживаться условленной программы и сделаться писательницей на три года.
– Хм, а ты не могла заранее предупредить меня? Хотя бы в самом начале, пока я не поставила крест на колледже?
– Ты твердила, что мечтаешь об этом, Патель! И я не знала, что ты собираешься профукать свой аванс на квартиру и лапшу.
Дарси снова шлепнулась на сиденье. Она была обречена.
Официантка принесла им еду, но, созерцая наваристый бульон, Дарси не почувствовала эйфории. Сперва телефон Имоджен сговорился с автоматической проверкой орфографии, чтобы разрушить ее жизнь, а теперь сюда же присоединились ее домовладелец, налоговое управление США и Оберлин. Вероятно, скоро против Дарси ополчится вся вселенная. Даже новые палочки для еды ее не слушались, и пшеничная лапша ускользала и брызгала ей в лицо бульоном, когда шлепалась о поверхность.
Однако вкус блюда был безупречен, и спустя пару минут сестры перешли на менее гнетущие темы: занятия Ниши в школе, ее планы на колледж, недостатки старших Пателей. Дарси пересказала ей сплетни от Карлы и Сагана, с которыми она болтала почти ежедневно. После разрыва с Имоджен долгие телефонные разговоры с друзьями стали одним из утешений последнего месяца.
Дарси задумалась, а не стоит ли поискать для себя чего-нибудь позитивного? Ниша верно подметила, что у нее нет личной жизни. Но, возможно, она способна заниматься писательством в одиночку.
– Мне нужно вдохновение, – произнесла Дарси. – Хочу узнать что-нибудь значительное, сверхъестественное или трагическое, как тогда, когда я нашла в Сети заметку об убийстве маминой подруги.
Ниша оторвалась от созерцания пустой миски.
– Но ведь мама ничего не сказала, когда прочитала твой роман!
– Она говорила об этом с тобой после праздника?
– Ни слова, Патель. Но я провела расследование, и оказалось, что это была другая Анника Сутария.
Дарси уставилась на сестру.
– Что?
– Индия очень-очень густо населена. В результате у многих – одинаковые имена. Та Анника, которая знала убитую девочку, на месяц старше мамы. В общем, ты много напутала.
– Кошмар, – выдохнула Дарси. Получается, что маленькое привидение никогда ей не принадлежало.
А вдруг все наоборот? Вероятно, Минди действительно принадлежит ей, поскольку она сочинила этот персонаж, ошибочно приняв одного человека за другого. Или она опять воспользовалась чужой трагедией и своровала ее для сюжета своей книги? Но она явно не имела на это никакого права. А если та женщина по имени Анника тоже мертва, и Дарси – единственное живое существо, которое помнит Раджани? Тогда она, Дарси, и есть последняя хранительница призрака…
В итоге Дарси была уверена лишь в том, что неправильно идентифицированное привидение – неплохая идея для «Безымянного Пателя».
– Сходим в книжный? – предложила Ниша.
Дарси вернулась в настоящее.
– Я, если честно, избегаю книгоиздательского хаоса.
– Тебе надо написать книгу, Патель. Ты что, забыла?
– А вот это писательский хаос, – вздохнула Дарси. – Книгоиздательский хаос включает в себя кучу блогов, общение с подростками в «Твиттере», высмеивание премии Принца, обзоры. Я много недель не выходила в онлайн.
Ей все напоминало об Имоджен.
– Ладно тебе, Патель! Давай погрузимся в читательский хаос. За мной!
«Книга века» была одним из последних крупных независимых магазинов Манхэттена, где большая часть этажа посвящалась литературе для молодежи. Стены покрывали винтажные произведения детского творчества, полки ломились от изданий для подростков и детей младшего школьного возраста. А еще там имелась секция с комиксами – помещение размером с половину теннисного корта, где стояла раскрашенная в бело-красную клетку ракета высотой с Дарси. Когда сестры были маленькими, посещение «Века» становилось самым незабываемым моментом каждой семейной поездки в Нью-Йорк.
– Ты теперь здесь вроде рок-звезды? – спросила Ниша, когда они переступили порог магазина.
– Никакая я не рок-звезда, – ответила Дарси. – У меня даже роман не опубликован!
– Сто шестьдесят восемь дней, и их все меньше! А тебя не узнают? И для нас не будет скидок?
Дарси покосилась на женщину за прилавком. Она не принадлежала к горстке знакомых работников «Века».
– Прости. По полной цене.
– Тогда для тебя, Патель, никаких книг. Как твой бухгалтер, я официально заявляю, что у тебя нет ни гроша.
– Можно я буду выставлять тебе счет на доллар каждый раз, когда ты говоришь «как твой бухгалтер»?
– Сомневаюсь, что это тебе поможет, – парировала Ниша и вдруг замерла, уставившись на торцевой стеллаж с десятком книг в мягких, одинаково ярко-красных обложках. – Эй, а тут…
Дарси кивнула. Естественно, «Пиромантка» сразу попалась им на глаза.
– Странно, – произнесла Дарси, взяв ближайшую книгу в руки. – Предполагалось, что роман до лета не появится в мягкой обложке.
– Это хорошо или плохо? – уточнила Ниша.
– Не знаю, – призналась Дарси, перевернув экземпляр. Сзади был старый отзыв от Кирали, а также помеченные звездами обзоры – просто горы похвал, которые, похоже, никогда не способствовали высоким продажам. – А в «Парадоксе» еще пытаются что-то сделать.
Но, так или иначе, а приятно было видеть роман Имоджен занимающим почетное место. Дарси вернулась к фото писательницы на задней обложке: Имоджен выглядела счастливой, руки были предусмотрительно засунуты в карманы кожаной куртки, чтобы не прикоснуться ими к голове.
Когда Дарси вспомнила день фотосессии, к горлу подкатил ком. После этого снимка Имоджен не проводила без нее ни дня.
– Делай с книгой что хочешь, я пас, – пробормотала Ниша и направилась к выдвижной секции «Искрящегося пони».
Дарси открыла первую страницу.
«Поджигая, она больше всего радовалась спичкам. Ей нравилось, как гремят в коробках эти уложенные тесными шеренгами деревянные солдатики и как они распускаются между ладонями жаркими цветами. Даже их остатки были прекрасны – тонкие, черные, скрученные, после того, как они догорали дотла – вплоть до загрубелых от огня кончиков пальцев…»
Слова вызывали трепет, совсем как при их первом прочтении. В понижении тона в конце предложений слышался голос автора. Мгновение Дарси ждала, что Имоджен подойдет сзади, положит руку ей на плечо или поцелует в затылок.
Раздался голос:
– Удачно мы выбрали время, правда?
Дарси развернулась. Перед ней стояла Джохари Валентайн.
– Привет! – Они обнялись и снова отстранились друг от друга. – Не виделись века!
– Я была дома, на Сент-Киттсе, – пояснила Джохари, встряхнув головой. – Не смогла вынести еще очередную нью-йоркскую зиму. Писать о холоде – и без того невеликое удовольствие, не хватало еще и мерзнуть!
– Ясно. Когда выходит «Ледяное сердце»?
– В октябре, – выпалила Джохари, постучав пальцами по дереву книжной полки: маленькое заклинание, чтобы уберечься от неизвестности.
– А мой роман издадут в конце сентября, – объявила Дарси. Она бросила взгляд на торцевой стеллаж. – Что ты имела в виду под удачным выбором?
– Экземпляры Имоджен в мягкой обложке. Они появились как раз вовремя.
– Для чего?
Джохари нахмурилась.
– Ты слышала о дочери президента? О той фотографии?
Дарси нахмурилась.
– Я, можно сказать… выпала из жизни.
– Сжалься, девочка! Я, похоже, тоже из нее выпала!
Джохари казалась изумленной. Наверняка никто не сообщил ей о разрыве, который разбил сердце Дарси. Хотя странно, что кто-то еще мог остаться в неведении…
– А что случилось? – спросили обе синхронно.
Поборов мимолетную скрытность, Дарси вздохнула и начала:
– Я не встречаюсь с Имоджен. Мы решила отдохнуть друг от друга.
– Милая, мне искренне жаль. Вы были настоящими влюбленными голубками!
– Мы и есть голубки. Мы просто взяли тайм-аут, – ответила Дарси и вздохнула, чтобы успокоиться, попытавшись последовать совету Ниши и довериться Имоджен. – Пустяки!.. Но ты вроде говорила о президентской дочери?
Джохари округлила глаза.
– Да! Кто-то сфотографировал, как она выходит из вертолета с «Пироманткой» в руках. Из-за красной обложки книгу легко узнать.
Дарси хихикнула.
– Смешно!
– Так и было. Но затем какой-то политический блог из-за «сомнительного смысла» раздул дело. Типа, девушка поджигает все подряд, целуется с другими девушками. – Джохари хмыкнула и добавила: – Тему подхватили новостные каналы, и об Имоджен заговорили все.
– Серьезно? Как я такое пропустила?
– Это было три дня назад! Или четыре? Глупая толпа уже переключилась на новые сплетни. Но, полагаю, у читателей романов память не столь короткая, поскольку книга до сих пор продается.
– Повезло, вот зараза, – попыталась пошутить Дарси.
Джохари, которая никогда не ругалась, опять не удержалась от смеха.
Дарси посмеялась вместе с ней, уже сочиняя имейл с поздравлениями Имоджен. Она немного приободрилась: вдруг удача ее не покинула? Может, ее просто-напросто позаимствовала Имоджен?
Глава 40
Через полчала я оказалась во временном лагере в полумиле от поселения. Воздух наполняло потрескивание раций и урчание генератора, снабжавшего электроэнергией огромные прожектора, которые светили между деревьев. Лампы так грели, что на сучьях сосны растаял снег и в ярких лучах моросил слабый искрящийся дождик.
Я сидела на ящике достаточно близко, чтобы извлечь пользу из тепла прожекторов, и была завернута в два термических покрывала. Мои порезы перевязали, объявив пустячными для лазарета. Добрый агент ФБР дал мне кружку кофе, которую я обнимала ладонями. Магия действовала и здесь, я тайком освободилась от наручников и молча наблюдала за агентами. Для них я была полузамерзшей, полуголой юной девушкой, найденной в лесу возле логова секты, но они почти не обращали на меня внимания. Может, причина заключалась в том, что положение стало безопасным, поскольку по меньшей мере за последние пятнадцать минут не раздалось ни единого выстрела. Зато и в меня уже никто не целился.
Вскоре я незаметно исчезну, спущусь в реку и вернусь в свою уютную спальню. Но сперва надо убедиться, что с Ямой все в порядке.
Мне было неизвестно, где оказывают помощь раненым. Однако я боялась приставать к агентам с вопросами. Вдруг кто-нибудь заметит, что я высвободилась, и снова наденет на меня наручники? В общем, я тихо сидела и просто ждала, оцепенев от всего происходящего.
Мороз пробрал меня до костей, объединившись с осколком льда, появившимся во мне после Далласа. Я принялась гадать, смогу ли когда-нибудь, в принципе, согреться.
Затем я поняла, что кто-то на меня пристально смотрит, и оторвалась от разглядывания кофе.
– Ой, – выдавила я, и у меня екнуло сердце. Жнец с косой, промчавшийся по моей жизни, продолжил свое шествие.
– Мисс Скоуфилд, удивительно, что вы здесь.
Я кивнула.
– Думаю, вам сейчас все должно казаться удивительным.
Специальный агент Элиан Рейес растерянно вытаращился на меня, но через миг присел на другой ящик, и мы вместе уставились в лес. Мои чувства притупились холодом в душе и холодом реального враждебного мира. Но почему-то находиться рядом со спецагентом казалось мне совершенно нормальным.
Еще бы, теперь утешение мертвых стало моей работой.
– Я и забыла, что вы здесь на задании.
– Хотя я и не должен был. Приземлился в Денвере четыре часа назад. – Он взглянул на свои ладони, словно не узнавая их. – Последним примчался сюда, но первым открыл дверь и…
Я кивнула.
– Вам не повезло. Если бы вы пропустили свой рейс, вам бы пришлось выбрать другой, и все обернулось бы иначе.
– Я почти опоздал, но на дороге в лос-анджелесский аэропорт в кои-то веки не было транспорта, – усмехнулся он. – Или, возможно, я чуть быстрей шевелил ногами.
– Не вините себя, агент Рейес. Себя винят все.
Он посмотрел на меня.
– Ты в порядке, Лиззи? – спросил он, обращаясь ко мне уже на «ты».
– Да, но я жутко замерзла.
– Лиззи, ты ведь не такая, как я, верно? Ты способна меня видеть.
Я покачала головой.
– Я вижу призраков благодаря той атаке в Далласе. Меня это изменило. Таково мое новое призвание.
Агент Рейес задумался.
– По-моему, ты слишком молода для такой работы.
Кивнув в знак согласия, я пожелала снова стать одиннадцатилетней, не зная ничего о том, как устроен мир: ни об убийцах, ни о тайнах смерти, ни даже о том, что скоро нас бросит папа.
Но вернуться в прошлое невозможно.
– Думаю, я должна служить людям проводником, но не уверена, как именно. Знаешь, я постараюсь тебе помочь. Хотя, может, ты сделаешь первый шаг?
– Конечно, Лиззи. Я всегда хотел поддержать тебя.
– Спасибо. – Я помолчала, перевела дух и продолжила: – Здесь был мой друг, он тоже проводник, и его ранили. Наверное, его отнесли к врачам.
– Я только что из лазарета. – Агент Рейес махнул вдаль, на еще один источник света среди деревьев. – Давай-ка проверим, там твой друг или нет. Если нет, значит, его доставили в госпиталь на вертолете.
Он протянул мне руку, и, приняв ее, я проскользнула за грань. На обратной стороне было не очень холодно, и теперь у меня появился призрак-проводник.
Я и специальный агент Рейес нашли Яму в медицинской палатке. Его запястья приковали наручниками к металлическим поручням каталки. Он по-прежнему выглядел бледным, и возле него был штатив с капельницей, с прикрепленным пакетом плазмы. Раны Ямы в спешке перевязали марлей, из которой по бокам проглядывали черные стежки.
Но его глаза были открыты.
– Лиззи.
Я приблизилась к нему и заключила его ладонь в свои руки. Голос мне изменил. Я с трудом удерживалась на обратной стороне. В лазарете находилось несколько десятков раненых агентов и последователей культа, а в углу лежали два трупа, на головы которых натянули простыни. Рейес смотрел только на них.
– Спасибо за то, что меня спасла, – поблагодарил Яма.
У меня вырвался придушенный смешок.
– Я завела тебя в ловушку.
Он покачал головой.
– Это была моя ошибка. Теперь мы квиты.
Вероятно, заинтересовавшись, почему Яма бормочет себе под нос, возле каталки остановилась женщина-врач. Он замолк, поскольку она поочередно светила ему в глаза фонариком, проверяла капельницу и измеряла пульс.
– Ты привыкла к невидимости? – спросил меня агент Рейес.
– Вроде бы, – ответила я, не сводя глаз с Ямы.
Он спас меня в аэропорту, а сейчас спасла его я, но трое из его народа пострадали. Моя глупость стоила загробных жизней. Мне подобный расклад не казался равноценным.
Врач пошла дальше.
– Доктора что-нибудь говорили? Ты поправишься?
– Они не очень-то со мной общаются, – погремел наручником о поручень Яма. – Похоже, я не в чести.
– От имени бюро я приношу извинения. – Агент Рейес выглядел по-настоящему огорченным. – Увы, у нас нет протокола для проводников душ.
– Я не пробуду здесь долго, – произнес Яма. – Лиззи, у меня есть город, который нужно защищать.
– Да, – пробормотала я. Без Ямы его люди были легкой добычей. – Я могу чем-то помочь?
Он слабо кивнул.
– Ями тебя позовет.
На секунду мне стало интересно, как много агент Рейес понимает из нашего диалога. Однако тот не сводил глаз с накрытых простынями тел в углу лазарета.
Я снова повернулась к Яме.
– Я не боюсь мистера Хэмлина.
– Тебе и не надо. Похоже, ты ему нравишься.
У меня перехватило дыхание. Когда я говорила, что хочу учиться у мистера Хэмлина – у хищника загробного мира, Яма слышал в моем голосе правду.
– Он плохой.
– Можно узнать нечто полезное и у чудовищ, Лиззи. В итоге я был не самым лучшим наставником.
– Пожалуйста, не говори в прошедшем времени. Ты не умрешь!
– Нет, но я буду вынужден не покидать город. Хищник не оставит мой народ в покое.
– Ты будешь там… всегда?
– Хищник станет охотиться на них каждую минуту моего отсутствия.
Я понурилась. Все часы, проведенные вместе на промозглых горных вершинах или его ветреном атолле, внезапно оказались бесценными.
– Моя сестра права, – прошептал он. – Я нерадивый.
Я сглотнула и произнесла:
– А если я вас навещу… когда-нибудь?
– Лиззи, можешь не только навещать нас. Живи с нами, – ответил Яма, и его лицо озарилось прекрасной улыбкой.
Я не смогла на нее ответить.
Город Ямы впечатлял, но вместе с тем он был серым и безмолвным, а у меня в душе уже царил вечный холод. Я умела силой мысли переноситься на тот свет, чувствовала ржавчину и кровь в воздухе, находилась рядом со смертью с момента рождения, а сейчас, в довершение всего, превратилась в убийцу.
– Как повлияет на меня подземный мир? Я забуду о солнце? Или в каждом камне начну слышать голоса мертвых?
Сегодня ночью я намеревалась рассказать Яме так много, но нам было не до того. А в лазарет приносили новых раненых, и общее беспокойство нарастало.
Я нежно погладила Яму по щеке. Он находился в мире живых, а я – на обратной стороне, поэтому электрические разряды его прикосновений были лишь мимолетным ощущением.
– Сейчас я нужна маме.
– Нам с тобой незачем торопиться, – заметил он.
Конечно, ведь Яма планировал жить вечно. Он способен прождать сотню лет, а за этот срок моя мать уподобится смутному воспоминанию, давнишние друзья умрут и будут похоронены.
Но я его ждать не могла. Ни сотню лет, ни сотню дней. С каких пор человек перестал торопиться любить? Я наклонилась и поцеловала Яму: даже сквозь завесу обратной стороны ощутила на его губах прежний жар.
Но когда я отодвинулась, он схватил ртом воздух.
– Лиззи, что случилось?
– Ты о чем?
– Ты что-то сделала. – Его голос был строг, а возгласы и суета лазарета стремительно стихли.
Он узнал, почувствовал по запаху, что я совершила.
– Тот убийца. Я возвращалась в его дом.
Яма помрачнел. Он побелел, как будто у него вновь открылись раны.
– Он удерживал в своем палисаднике маленьких девочек. В Минди тоже были его воспоминания, и она безумно боялась. Но я все исправила. Его нет в живых, а его призрак разрезан на куски.
– Хищником?
– Да, мистером Хэмлином, – проговорила я, потупившись. Земляной пол. Тот влажно блестел под ногами. Мерзлый грунт подтаивал: спасибо обогревателям в медицинской палатке.
– Однако убила его я, – призналась я наконец.
Сморщив лицо от боли, Яма зажмурился. Казалось, все его тело издало тягостный, мучительный стон.
Я открыла рот, чтобы сказать, будто это вышло случайно. Однако я поехала в Пало-Альто намеренно, а сейчас Яма ощутил мое убийство на моей коже.
Я походила на камни, которые пахнут кровью и шепчут голосами мертвых. Запятнала себя, став жестокой, как остальной мир, за исключением того узкого полумесяца суши – острова Ямы в Великом Южном море.[130]
– Ты никогда никого не убивал? – спросила я.
– Никого, Лиззи. – Он открыл глаза, блестевшие от слез. – Неужели ты не понимаешь? Что бы ни наступало потом, жизнь – это абсолютная ценность.
Я стояла и молчала. Если говорить начистоту, то, едва не умерев, я тоже научилась ценить жизнь, хотя и стала психопомпом. А теперь мои новообретенные способности перемешались в моей голове – вместе со странными правилами и непредвиденными ужасами загробного мира. В итоге мной овладел гнев.
Яма держал руки чистенькими тысячи лет, а мне, чтобы кого-то убить, понадобился месяц.
– Мне жаль, – сказала я вслух.
Яма окинул меня страдальческим взглядом и закрыл глаза.
– Ты должна помочь Ями, – глухо проговорил он.
– Само собой, – согласилась я. Для него я была готова на все, но, прислушавшись к обратной стороне, я не различила ни единого звука. – Но она меня пока не позвала.
– Скоро позовет, – произнес Яма. – Мы закончили.
Я отступила на шаг, отодвинувшись от его каталки. Мимо промчалась врач, бегущая на помощь раненому агенту, которого вносили через открытые полы палатки. Она молниеносно прошла сквозь меня, и я почувствовала проблеск ее самоотдачи, решимость спасти чью-то жизнь.
Я отвернулась от Ямы и ушла.
Совершив убийство, я поступила гораздо хуже, чем в тот миг, когда выдала его имя. Я кардинально изменилась, и у меня уже не было пути назад. А Яме хотелось лишь отдохнуть от смерти: отрешиться от всего на пару часов на вершине горы или забыться на несколько секунд, слившись со мной в поцелуе. Теперь даже на это нельзя было рассчитывать…
– Лиззи, – окликнул меня призрак агента Рейеса, следовавший за мной по пятам. – Как ты, нормально?
Я на ходу кивнула.
– Я нечаянно услышал врачей. С твоим другом все будет в порядке, как только ему введут плазму.
– Спасибо, – хрипло сказала я.
Агент Рейес преградил мне путь.
– Ты упоминала о каком-то убийце. Ты поэтому мне звонила?
Я не сразу сообразила, что он имеет в виду не зов в потоке Вайтарны или то, каким образом эта перестрелка вызвала меня сюда, в Колорадо. Он подразумевал мой давний телефонный звонок.
– Точно, я тебя спрашивала о серийных убийцах.
Он кивнул.
– Вопрос не был гипотетическим.
Его взгляд был слишком пристальным, серые глаза – чересчур проницательными, и я не выдержав, опустила голову.
– Надо полагать, ты уже не агент ФБР?
– Нет, бюро не нанимает призраков на работу.
Я помолчала, но вдруг у меня вырвалось:
– Ладно, тот серийный убийца действительно был, и я помогла покромсать его на куски.
– Теперь это часть твоего призвания, Лиззи? Мстишь за мертвых?
Я пожала плечами. Я потеряла и цель, и призвание. Я уже не была ни валькирией, ни проводницей душ. Мне хотелось одного – попасть домой.
Читать бесплатно другие книги:
