Украл – поделись Семипядный Сергей

Литиков побывал уже и в магазине, и на почте, но, гонимый страхом и нетерпением, выбежал на прямую слишком рано. Автобусная остановка – вон она, рукой подать, две минуты ходу, а до отправления автобуса ещё целых десять минут. Заглянуть, может быть, на свиноферму? Литиков протопал к воротам – закрыты, толкнул калитку – со скрипом отворилась. Литиков вошёл. Сумрачно и вонюче.

– Чего надо? – раздалось неожиданно совсем рядом. Только теперь Литиков увидел, что перед ним стоит женщина в тёмном халате поверх фуфайки, в мужской шапке, в валенках с калошами. – Поросят воровать пришёл?

– Что, и днём крадут? – удивился Литиков.

– Кто – днём, кто – ночью. Такие, как ты, – ночью. – Женщина говорила зло и раздражённо.

– Это почему?

– По кочану. Рожей не вышел, – отрезала женщина. И уже мягче добавила: – Посмотри, как ты одет, сам поймёшь. Те, которые днём, они же в кожанах и шапках из норки. На «волгах-мерседесах», а сзади – грузовик с прицепом.

– Да, я только ночью, – согласился Литиков.

– Ты не из тех, которые поезд грабанули? – оживилась женщина.

– Из них самых.

– Говорят, вы деньгами ух как сорили, – сказала женщина и замолчала.

Литиков посмотрел на женщину и понял, что той хочется попросить у него денег, да не решается.

– Я вам пришлю, скажите адрес.

– Приречная, сорок. Прохоровы мы, – обрадовалась женщина. – Детей – четверо. Рожали – радовались. Жизнь-то, вроде, как бы всё лучше и лучше была. А потом – перестройка одновременно с ускорением. Мы и отстали.

Женщина что-то ещё говорила, но Литиков уже не слушал, продвигаясь к выходу, – не опоздать бы. Выбравшись на свет, глянул на часы и заспешил к автобусной остановке, где уже стоял автобус. На боку его – надпись красной краской: «Ваш аэробус??? Пожалуйста!»

– Мой, мой, – пробормотал Литиков и поспешил к двери.

Его, поднимающегося в салон автобуса, заметил бывший космонавт Богатырёв, которого за бутылку водки Алексей подрядил опознать «второго», то есть Литикова.

– А не он ли это садится? – остановился Богатырёв, приглядываясь.

Алексей тоже остановился, однако в сторону автобуса, до которого им было идти ещё полторы сотни метров, даже не посмотрел.

– В автобус садится? – спросил он насмешливо. – Ты, смотрю, совсем уже залился. Я же тебе сказал: прибудет транспорт из города – смотри в оба. А этот – в обратную сторону. Так что пока расслабься и думай о чём-нибудь приятном.

– А если в автобус садится? – растерянно пробормотал Богатырёв.

– У вас в космонавты всех таких брали, умом слабеньких? Лишь бы летать умел, да? Или лётать. В армии-то служил? Стой, здесь пока тормознёмся.

– Я подполковник запаса.

– Я не про подполковников говорю, я – про армию. Рядовой, ефрейтор, сержант. Дух, черпак, дед. Упал – отжался.

– А, нет. Я училище лётное окончил.

– Ну-у-у, училище. Ты, считай, службы не знал. Я тоже в карантине был. А вот когда в роту пришёл – другой коленкор. Кстати, надо придумать, откуда наблюдение вести будем. Чтобы и обзор, и в тепле.

Автобусу пора было отправляться, однако водитель словно чего-то ждал. Литиков нервничал. Заметив одного из бандитов, то есть Алексея, разнервничался ещё пуще, даже холодным потом прохватило со спины.

А бывший космонавт Богатырёв в это время пытался сообразить, всё ли он делает верно, встав на путь зарабатывания денег на бутылку водки. Этот бандюга пригласил его встретить «поездного грабителя», который должен приехать. Не уехать, нет. Именно – приехать. Из города. Ага, приехать. С этим всё ясно. Но…

Стоп-стоп, одного (а всего их двое), люди сказывают, они уже взяли и держат в доме бабки Ани. А может, они его отпустили, и вот теперь он сел в автобус и пялится на них из окна? Одного взяли и отпустили, а теперь ловят второго? Того, который сейчас в городе, но скоро приедет? Космонавт пожал плечами.

– Что ты плечиками пожимаешь? – толкнул его Алексей. – Будешь мне толковать про тяжёлую службу офицерскую? Да нагляделся я на них. Вот кто бездельники, так бездельники. Мама мия!

– А этого-то отпустили восвояси? – спросил Богатырёв.

– О чём ты?

– Того, которого давеча повязали, отпустили, спрашиваю?

– Да ты, смотрю, сплетни по деревне собираешь, уважаемый товарищ, – прищурился Алексей. – Кого повязали, кого отпустили – тебя не касается. Твоё дело – честно заработать на водку и отвалить. И – ничего не знаю, ничего не видел.

– А этот, который поехал, вам уже не нужен?

– Кто «который поехал»?

– Поездной, ну, ворюга, – уточнил бывший космонавт Богатырёв и указал на автобус.

– Он, – задохнулся Алексей, – в автобусе?!

– Один – да, – ответил Богатырёв. – А второй, я так и не понял, у бабки Ани или в городе?

Алексей дёрнулся, как от удара, и сорвался с места. Автобус уже отправился и набирал скорость.

– Ой-ё-ёй! – запричитал Литиков, увидав бегущего Алексея, потом вскочил и поспешил к водителю. – Водила, друг, не останавливайся!

– Да вон бежит какой-то, – ответил водитель равнодушно и, убрав ногу с педали акселератора, положил руку на рычаг переключения скоростей.

– Сто тысяч даю! – выкрикнул Литиков.

Водитель автобуса удивлённо посмотрел на него.

– Плачу лимон! По газам! – возопил Литиков.

– Яволь, – пожал плечами водитель и вернул ногу на педаль. – А как же тот?

Литиков облегчённо выдохнул и вытер пот со лба.

– Собираться дольше надо было. Копаются чего-то, а потом…

– Ты там что-то про лимон говорил, – напомнил водитель автобуса. – Аэрографию, настоящую, забабахаю.

– Будет тебе лимон, – улыбнулся Литиков. Он уже способен был улыбаться. – За поворотом остановишься, и будет тебе лимон.

– Зачем – «остановишься»? – водитель настороженно покосился на Литикова.

– Не боись. Там невеста моя сядет. У неё деньги-то.

– Жениться собрался?

– Да. На настоящей красавице, – довольно улыбнулся Литиков. В эту минуту он сам верил в то, что говорил.

– А тот красавчик – соперник неудачливый, я понимаю? На свадьбу-то хватит – лимонами разбрасываешься?

– Ещё останется, – успокоил Литиков. – А вот и она. Сейчас сам увидишь, какая красотка. Я раньше тоже думал, что такие только в столицах мира встречаются. Пока судьба не улыбнулась и не свела.

Татьяна вошла в салон автобуса, и Литиков рассказал ей о погоне. Выслушав его, Татьяна спросила:

– Шофёру – миллион?

– Да, я обещал, – беззаботно ответил Литиков.

– А ты знаешь, сколько у меня всего?

– Что такое? – встревожился Литиков.

– А столько, сколько ты уже профукал со своими шоферами.

– А остальные?

– Там же, где и были. Я на дорогу взяла.

– Почему? – недоумевал Литиков.

– А зачем я должна была их таскать за собой? – вопросом на вопрос ответила Татьяна. – И хватит об этом.

Оба замолчали.

– Придётся отдавать и выметаться из автобуса, – наконец сказала Татьяна. – Не миллион, конечно.

– Почему выметаться? – удивился Литиков.

– Потому. Минут через двадцать они нас догонят.

– Догонят?

– У них же машина, иномарка, не понял, что ли? И не было бы, так нашли бы.

– Попросим прибавить скорости.

– Гололёд же.

– А на иномарки гололёд не распространяется?

Татьяна грустно усмехнулась и не ответила. Литиков понял, что она права.

– Что же делать? – спросил он.

– В Дольском выходим, а потом… – Татьяна замолчала. – А что потом, я не знаю.

Автобус ушёл, оставленные им отработавшие газы поглотило бело-голубое пространство морозного деревенского дня.

– Дизельные двигатели выбрасывают сернистый ангидрид, сажу и эти… полициклические углеводороды, – вертя головой и глубоко вдыхая воздух, сообщил Литиков. – Но мне больше нравится то, что после бензиновых остаётся.

– Что остаётся? – рассеянно спросила Татьяна.

– Да то же самое: углеводороды, ангидрид, а вместо сажи – свинец, – пояснил Литиков.

– При чём тут свинец? – обернулась и посмотрела на него в упор Татьяна.

– А при том! – Литиков сорвал с себя шапку и наклонил голову, демонстрируя свою макушку. – Нюхал в детстве бензин, а теперь вот, можешь убедиться, расплачиваюсь. Ещё несколько лет, и облечу, как одуванчик.

– Ну, ты чудо! – покачала головой Татьяна. – Тебе жить-то осталось, может… Я ломаю голову, что делать, а он белиберду несёт. Господи! Связалась я с вами…

– Не боись, тормознём машину и…

– Когда она будет, ты знаешь? Через час? Через два? Да следующая будет, скорее всего, с этими нашими общими друзьями! Чудо! Чудак на букву му!

Волнение Татьяны передалось Литикову, он заозирался.

– Давай спрячемся. Давай куда-нибудь, Танюша…

– Дальше что? Догонят автобус, убедятся, что там нас нет, и вернутся.

– Куда?

– Сюда. Им водитель и другие сообщат, где мы вышли. А где тут спрячешься? Тут десяток домов, жилых, не наберётся.

Литиков съёжился.

– Но стоять на дороге и… ждать…

Он посмотрел вдаль на дорогу и представил, как из лесу выкатится, безобидной консервной банкой, автомобиль, стремительно приблизится к ним и из него, теперь уже большого и опасного, выскочат… Нет, неспешно выйдут эти мордовороты. Сначала они прямо на дороге ленивыми ударами крепких рук погоняют его между собой, потом ухватят за шкирку и зашвырнут в машину.

Он увидел, что Татьяна перешла на другую сторону дороги и поднимает руку, чтобы остановить приближающийся автомобиль марки «Ауди-А4».

– Нам же не туда, – напомнил Литиков.

– А я и забыла! – раздражённо ответила Татьяна.

И вот они едут в обратном направлении. Водитель, нездешней внешности, благоухающий дорогим одеколоном, в пиджаке ядовито-зелёного цвета и при умопомрачительной расцветки галстуке, улыбался Татьяне как старой знакомой и совсем, кажется, не заметил Литикова.

– Милая деревенька. Вы здесь живёте? – спрашивал водитель, оборачивая голову к Татьяне, которая, как и Литиков, расположилась на заднем сиденье.

– Не здесь, но неподалёку.

– Не в Посконном живёте, часом? – улыбнулся водитель.

– Да, именно. А вы к кому, простите, едете? – Татьяна тоже улыбалась.

– Вы что же, всех знаете?

– Как будто. Всех, пожалуй.

Водитель вздохнул.

– Я друга разыскиваю. Сто лет не виделись.

– Как его зовут?

– Дима Дровосекин. У него жена, я слышал, и двое детей.

– Нет, такого у нас нет, – уверенно заявила Татьяна. – Если только… А он давно в этих краях?

Литиков ревностно отслеживал нотки женственности в голосе Татьяны и беспокоился.

– Скорее всего, недавно, – ответил ядовито-зелёный пиджак. – А кого вы имели в виду, когда произнесли «если только»?

– Да так. В нашем селе сейчас полно… гостей.

– И что за гости?

Навстречу показалась серо-голубая «бээмвэшка», и Татьяна, зловеще глянув на Литикова, быстро присела. Литиков проделал то же самое. Всё это не укрылось от внимания водителя, который, однако, никак на это не отреагировал.

Спустя некоторое время он озадаченно произнёс:

– Получается, зря сюда заехал?

– Да, наверное. – Татьяна снова улыбалась.

– И как у вас жизнь протекает? Что интересненького? – расспрашивал заезжий. – Кино? Танцы?

– Ни кино, ни танцев. Мужики и бабы – все, считай, водку пьют. Вот и все развлечения.

– Что ж, довезу вас и поеду обратно, – задумчиво проговорил мужчина. – Где его искать, ума не приложу. Может, ещё кого порасспрашивать?

– Порасспросите, хотя это и бесполезно, нет у нас такого. А потом, может быть, нас до города подбросите, а? – попросила Татьяна.

– А вы, что же, обратно собираетесь? На ночь глядя? У вас там родственники?

– До ночи ещё далеко, – уклончиво ответила Татьяна.

Когда въехали в село, Литиков нагнулся к Татьяне и спросил:

– Ты хочешь забрать деньги?

Татьяна оттолкнула его локтем и ничего не ответила. Возле дома Демьянихи она попросила водителя остановиться и довольно долго раздумывала, стоит ли забирать ворованные деньги. В конце концов, решила, что возьмёт только свои собственные деньги.

– Пожалуйста, на два дома дальше, у колодца, – обратилась Татьяна к водителю. На нервно ёрзающего рядом Литикова она упорно не обращала внимания. – Да, вот здесь и остановите.

Татьяна отсутствовала минут десять. Она ушла, и водитель, наконец, заметил Литикова.

– Симпатичная женщина, – обернулся он к Литикову. – Она кем, прошу прощения, вам приходится?

– Невеста, – не без гордости ответствовал Литиков. – И я попросил бы тебя, приятель, быть поскромнее. И не таращиться. А то, понимаешь… – Литиков начал распаляться. – А то я знаю таких, понимаешь… Только увидят если более-менее, так сразу и начинают губу раскатывать! Пиджак, видите ли, одеколон на весь салон, улыбочки и всё такое прочее!

– Ладно, не кипятись, сам виноват – без паранджи вывел, – отмахнулся водитель. – Тебя как звать?

– Михаил.

– Меня Виктором. Тоже здесь живёшь?

– Вроде того. У невесты своей и живу. Вон наш дом, куда она пошла.

– Да-а, – задумчиво произнёс Виктор и что-то пробормотал себе под нос.

– Что? – переспросил Литиков.

– Погода, говорю, природа, говорю, лес, речка… Остаться бы тут навсегда или хоть на время, а то всё крутимся чего-то, суетимся, спешим куда-то.

– Коммерсант, наверно, вот и крутишься. Угадал?

– Пожалуй, да.

– Так «да» или «пожалуй», – не удовлетворился ответом Литиков.

– Пожалуй, да.

Литиков засопел, однако вспомнив, что при посадке Татьяна велела ему помалкивать, сдержался. Да и что ему до этого франта? Ну, довезёт он их до города. И всё. И прощай, франт-франтяра. Покедова. И забыли, как звать-величать. И даже Татьяна о нём не вспомнит.

Вчера утром Виктор стоял возле одного из входов в офисное здание на Кутузовском, облицованное с фасадной стороны кирпичом малинового цвета, и рассеянно осматривал свои туфли, брюки и видимую ему часть собственного пиджака. На мгновение сосредоточившись, он с удовлетворением отметил, что туфли его почти не запачканы, брюки безупречно отглажены, а пиджак просто превосходен. И Виктор нажал на кнопку звонка. Дверь открыл усатый мужчина лет тридцати в тёмно-синем пиджаке с жёлтого цвета сияющими пуговицами. Мужчина смотрел вопросительно.

– Вы меня не узнаёте? – спросил Виктор не без ноток презрения и вызова в голосе.

– Да нет, почему же… Проходите, – слегка растерялся усатый в синем пиджаке.

Заметно разозлённый тем, что в течение секунды или двух он, стоя на холоде, вынужден был наблюдать железобетонное выражение лица охранника, которое предназначалось отнюдь не ему, а кому-то постороннему и незнакомому, Виктор стремительно направился через фойе к лифту.