Мои дорогие мужчины Робертс Нора

9

Заместитель директора миссис Морфилд изучала троих мужчин, неприступной стеной возвышавшихся перед ней.

Если судить по внешности, никто бы не принял их за братьев. Один – в дорогом сером костюме с безупречно повязанным галстуком, второй – в черной водолазке и джинсах, третий – в вылинявших, защитного цвета штанах и мятой хлопчатобумажной рубашке.

Но в этот момент они казались единым целым и были похожи на тройняшек.

– Я понимаю, как вы заняты, джентльмены, и высоко ценю то, что вы все пришли сюда.

– Миссис Морфилд, мы хотим во всем разобраться. – С лица Филипа не сходила вежливая и дипломатичная улыбка. – Сет должен ходить в школу.

– Абсолютно согласна с вами. После вчерашнего разговора с Сетом я провела собственное расследование. Похоже, что инцидент действительно был спровоцирован Робертом. Однако остается некоторое сомнение в мотивации. Видите ли, мелкое вымогательство…

Кэм поднял руку, останавливая поток слов.

– Сет, ты требовал у Роберта доллар?

– Нет! – Сет засунул большие пальцы рук в передние карманы джинсов – в точности так, как часто делал Кэм. – Нужны мне его деньги! Я и разговаривать-то с ним не хочу – конечно, если он снова не полезет.

Кэм перевел взгляд на миссис Морфилд.

– Сет сказал, что получил высшую оценку за ту контрольную, а Роберт провалился. Это так?

– Да. Контрольные были розданы вчера как раз перед концом урока, и Сет получил высший балл. Однако…

– Мне кажется, – тихо произнес Этан, – что Сет рассказал все честно. Простите, мэм, но если тот, второй ученик сказал одну неправду, то, вероятно, он лжет и в остальном. А Сета ведь вы ни разу не уличили во лжи. По-моему, у вас нет оснований не верить ему.

– Я думала над этим и склонна согласиться с вами, мистер Куин. Я разговаривала с матерью Роберта. Она не меньше вас расстроена из-за инцидента и из-за того, что оба мальчика временно исключаются из школы.

– Сета вы не исключите! – Кэм сжал кулаки. – Это не он затеял драку!

– Я понимаю ваши чувства. Однако мальчики подрались. А физическое насилие в школе запрещено.

– В других обстоятельствах, миссис Морфилд, я бы с вами согласился, – Филип положил руку на плечо Кэма, не давая брату броситься в атаку, – однако на Сета напали, и он был вынужден защищаться. Во время перемен в коридорах должен находиться дежурный учитель. Ребенок имеет право рассчитывать на защиту взрослого. Почему рядом не оказалось никого, кто вступился бы за него?

Миссис Морфилд глубоко вздохнула.

– Уместный вопрос, мистер Куин. Я не стану жаловаться на сокращение финансирования, но с нашим немногочисленным персоналом невозможно все время следить за детьми.

– Я с пониманием отношусь к вашей проблеме, но Сет не должен за нее расплачиваться.

– Он переживает сейчас непростые времена, – вмешался Этан. – Я не думаю, что можно помочь ему, вышвырнув из школы на пару дней. Образование ведь предполагает не только обучение… По крайней мере, нам когда-то так объясняли. Система образования помогает воспитывать характер, взаимодействовать с окружающим миром. А если система наказывает за то, что ребенок вынужден был сделать, за то, что он постоял за себя, значит, что-то неладно с этой системой.

– Если вы накажете его так же, как мальчика, который все это затеял, – сказал Кэм, – вы дадите ему понять, что нет особой разницы между правым и виноватым. Не в такой школе я хотел бы видеть своего брата!

Миссис Морфилд посмотрела на троих мужчин, затем на Сета.

– Ты блестяще прошел тестирование, и твои оценки намного выше средних. Однако учителя говорят, что ты редко сдаешь домашние работы и еще реже участвуешь в обсуждениях на уроках.

– Мы уже обратили внимание на домашние задания. – Кэм незаметно толкнул локтем Сета: – Так?

– Да, только я не понимаю, зачем…

– Ты и не должен понимать, – Кэм хмуро посмотрел на Сета, взглядом заставляя его замолчать. – Ты просто должен их выполнять. Миссис Морфилд, мы не можем сидеть рядом с ним в классе и заставлять открывать рот, но домашние работы он будет сдавать.

– Не сомневаюсь, – пробормотала миссис Морфилд. – Вот что я предлагаю. Сет, я верю тебе и поэтому ты не будешь исключен, но я даю тебе месячный испытательный срок. Если в течение месяца не будет никаких неприятных инцидентов и учителя сообщат мне, что ты вовремя сдаешь все домашние задания, мы закроем этот вопрос. А сейчас ты получишь домашнее задание от меня. Через неделю ты принесешь мне сочинение на пятьсот слов о насилии в нашем обществе и о необходимости мирного разрешения проблем.

– О Боже…

– Заткнись! – тихо приказал Кэм и обратился к миссис Морфилд: – Это справедливо. Мы вам признательны.

– Не так уж и страшно было. – Филип вышел на солнечный свет и расправил плечи.

– Говори за себя! – Этан нахлобучил кепку на голову. – Я просто потом обливался. Надеюсь, это было в последний раз в моей жизни. Довезешь меня до порта? У Джима наверняка запарка с крабами.

– Не забудь принести нам нашу долю! – Кэм влез в роскошный темно-синий «Лендровер» Филипа. – И еще не забудь, что у нас вечером гости.

– Не забуду, – пробормотал Этан. – Директрисы утром, социальные работники – вечером. Боже милостивый! Не успеешь оглянуться – уже с кем-то нужно разговаривать.

– Не волнуйся, мисс Спинелли я возьму на себя.

Этан обернулся и взглянул на Кэма.

– Не можешь пропустить ни одной женщины?

– А зачем? Они же рядом!

Этан только вздохнул.

– Пусть кто-нибудь купит побольше пива.

За пивом вызвался съездить Кэм. Но это не было бескорыстной заботой о братьях – он просто не мог больше слушать Филипа. Поездка в супермаркет была наилучшим предлогом сбежать подальше от напряженной атмосферы в доме:

Филип вслух сочинял письмо в страховую компанию.

– Раз уж ты едешь, привези что-нибудь для салата! – крикнул Филип.

Кэм повернулся, просунул голову в дверь кухни и уставился на Филипа.

– Что ты имеешь в виду?

– Какую-нибудь зелень… только ради Бога не возвращайся с головкой кочанного салата и парой безвкусных тепличных помидоров. Я вчера приготовил отличный соус, но в этом доме совершенно нечего им заправить. Купи салат латук и приличные помидоры.

– Зачем нам все это, черт побери?

Филип вздохнул и оторвался от своего портативного компьютера.

– Во-первых, потому, что мы хотим жить долго и оставаться здоровыми, а во-вторых, потому, что ты пригласил к ужину женщину… Женщину, которая обязательно проверит, как мы кормим Сета.

– Тогда сам поезжай в этот чертов магазин!

– Прекрасно. А ты пиши это чертово письмо.

«Лучше пусть меня сожгут живьем», – подумал Кэм.

– Хорошо-хорошо. Зелень.

– И не забудь хлеб. Кроме того, у нас почти кончилось молоко. А поскольку в следующий раз я привезу из Балтимора соковыжималку, прихвати свежие фрукты, морковь, цуккини… Давай-ка, я составлю тебе список.

– Не надо, не надо, – Кэм почувствовал, что стремительно теряет контроль над ситуацией, и постарался исправить положение. – В конце концов, я всего лишь еду за пивом!

Филип пожал плечами и снова принялся быстро стучать по клавишам.

Тридцать минут спустя Кэм стоял в овощной секции супермаркета, напряженно размышляя. Что за черт, есть ли разница между зеленым салатом и салатом латуком? И, если есть, почему это должно его волновать? Наконец он нашел блестящий выход: стал просто-напросто загружать тележку наобум.

Поскольку этот принцип сработал, Кэм повторил операцию в остальных отделах. Когда он добрался до кассы, у него были две тележки, забитые банками, коробками, бутылками и пакетами.

– Силы небесные! У вас вечеринка?

– Просто хороший аппетит, – ответил Кэм кассирше и, порывшись в памяти, вспомнил ее имя. – Как поживаете, миссис Уилсон?

– О, неплохо! – Она очень ловко сканировала и пробивала покупки. – Сегодня слишком хороший день, чтобы сидеть в помещении, скажу я тебе. Через час я закончу и отправлюсь гулять с внуком.

– А мы сегодня рассчитываем на ужин из крабов. Наверное, следовало купить куриные шейки для ловушки.

– Уверена, Этан снабдит вас наживкой. Кстати, Кэм, мне не удалось толком поговорить с тобой после похорон. Прими мои соболезнования. Мне так жаль Рэя! Нам будет его недоставать. Очень. После того, как умерла Стелла, он, бывало, приходил сюда раз или два в неделю. Покупал себе кучу готовых блюд для микроволновой печи. Я говорила ему: «Рэй, ты должен лучше питаться. Мужчине иногда необходим хороший кусок мяса». Но трудно готовить для одного, когда привык к семье.

– Да… – больше Кэму нечего было сказать, он являлся частью той самой семьи, и его не было рядом с отцом.

– Он всегда рассказывал о ком-то из вас. Показывал мне твои фотографии в иностранных газетах. Гонки тут, гонки там… А я говорила: «Рэй, откуда ты знаешь, что мальчик победил, когда здесь написано по-итальянски или по-французски»? Мы всегда так смеялись…

Кассирша взвесила пакет с яблоками и пробила цену.

– А как поживает тот мальчик? Как его зовут? Сэм?

– Сет, – тихо сказал Кэм. – Отлично. … – Красивый мальчик. Когда Рэй привез его, я так и сказала мистеру Уилсону: «Рэй Куин всегда держит свою дверь открытой!» Не знаю, как мужчина в его возрасте собирался справляться с таким мальчишкой, но, если уж кто бы с ним и справился, так только Рэй Куин. Ведь они со Стеллой справились с вами троими!

Поскольку женщина произнесла это с улыбкой, Кэм улыбнулся в ответ.

– Что и говорить, мы старались, чтобы они не скучали.

– И все-таки я думаю, что они не сожалели ни единой минуты. И думаю, что Сет скрашивал Рэю жизнь, когда вы выросли и разлетелись. Я хочу, чтобы ты знал: я не верю в то, что говорят некоторые. Не верю! – Поджав губы, кассирша гневно пробила цену трех огромных коробок с кукурузными хлопьями и покачала головой. – Когда сплетничают при мне, я им прямо в лицо говорю, что это не по-христиански. Кэмерон, не обращай внимания на их болтовню. Какая глупость, что Рэй мог связаться с той женщиной и что мальчик – его родной сын! Ни один приличный человек в это не поверит… и в то, что Рэй нарочно врезался в тот столб. Меня просто тошнит, когда я это слышу.

Кэма уже тоже тошнило. Он до смерти жалел, что пришел в этот магазин.

– Некоторые люди верят лжи, миссис Уилсон. А некоторые еще и находят удовольствие в том, чтобы распространять ее.

– Совершенно верно, – кассирша дважды резко кивнула головой. – Но я хочу, чтобы ты знал, Кэмерон: мистер Уилсон и я всегда считали Рэя и Стеллу добрыми друзьями и хорошими людьми. Любой, кто скажет о них что-нибудь плохое, получит от меня затрещину! Кэм улыбнулся.

– Насколько я помню, у вас это здорово получается…

Миссис Уилсон расхохоталась.

– А, ты вспомнил, как я надавала тебе затрещин, когда ты слишком уж близко подобрался к моей Каролине? Не думай, мальчик, что я не понимала, за чем ты охотишься!

– Каролина была самой красивой девочкой в десятом классе.

– Она и сейчас как картинка. Это с ее сыном я собираюсь гулять. Летом ему будет четыре. А Каролина ждет второго, она уже на шестом месяце. Время бежит быстро…

«Действительно, – думал Кэм, втаскивая в кухню пакеты с продуктами. – И очень обидно потратить его впустую».

Он понимал, что у миссис Уилсон были наилучшие намерения, но ей удалось испортить ему настроение. Если даже преданному другу его родителей пересказывают такую грязную ложь, значит, слухи распространяются гораздо быстрее, чем он предполагал. Сколько еще их можно игнорировать? Не пора ли выступить в открытую?

Теперь, пожалуй, у них нет выбора. Филип прав: нужно найти мать Сета. Кэма смущало только одно: что в этом случае произойдет с доверием, которое он стал замечать в глазах Сета?

– Думаю, тебе не помешает помощь, – Филип вошел в кухню. – Я только что разговаривал по телефону с адвокатом. Временное опекунство нам обеспечено, а это уже существенный шаг.

– Великолепно!

Кэм хотел пересказать разговор с кассиршей, но потом решил, что на сегодня достаточно. Черт побери, они выиграли два сражения за день! И он не позволит сплетникам испортить им остаток вечера.

– Если хочешь помочь – сходи к машине. Там еще больше, – сказал Кэм Филипу.

– Больше чего?

– Пакетов.

– Еще?! – Филип уставился на полдюжины огромных коричневых пакетов. – Господи, Кэм, ты что, решил скупить весь магазин?

Кэм вынул из пакета одну из коробок и швырнул на стол.

– Зато в этом доме в ближайшее время никто не умрет с голоду.

– Ты купил «Твинкис»?! И ты уверен, что это полезная пища для ребенка?

– Мальчишке наверняка понравится.

– Конечно, понравится! Но следующий счет его зубного врача будешь оплачивать ты.

Еле сдерживая раздражение, Кэм резко обернулся,

– "Послушай, приятель, каждый, кто ходит в магазин, покупает то, что ему захочется, черт побери! Это новое правило. Я его установил. А теперь или ты вытаскиваешь продукты из машины, или пусть гниют.

Филип поднял брови.

– Поскольку покупка продуктов приводит тебя в такое радостное настроение, я, пожалуй, возьму эту несложную обязанность на себя. Кстати, нам пора создать фонд на повседневные хозяйственные расходы.

– Прекрасно, – Кэм махнул рукой. – Ты и создавай.

Когда Филип вышел, Кэм начал распихивать коробки и банки повсюду, куда они влезали. Пусть кто-нибудь другой беспокоится о систематизации. С него довольно!

Он вышел на переднюю веранду и увидел, что Сет явился домой. Филип передавал мальчику пакеты, увлеченно с ним разговаривая.

Кэм решил ретироваться: пусть эта парочка пообщается пару часов. Он вернулся в дом, щенок прыгнул на него, отскочил и написал на ковер.

– И ты, конечно, думаешь, что я буду подтирать за тобой?

Глупыш повилял хвостом, свесил язык, и Кэм в отчаянии закатил глаза.

– Все равно несправедливо было задавать мне это сочинение! – жаловался Сет, входя в дом. – Просто глупость. И я не понимаю почему.

– Ты его напишешь! – Кэм взял из рук Сета пакет. – И хватит ворчать. Начнешь сразу после того, как подотрешь за своим псом.

– Моим псом? Он не мой.

– Теперь твой, и советую приучить его не гадить в доме, иначе он будет жить на улице.

Кэм гордо направился к кухне, сопровождаемый Филипом, который изо всех сил пытался сдержать смех.

Сет стоял как вкопанный, глядя на Глупыша.

– Глупая собака… – прошептал он и присел на корточки. Щенок бросился к мальчику и попал в его жаркие объятия. – Ты теперь моя собака!

Анна все утро твердила себе, что в сегодняшнем посещении Куинов нет ничего особенного, но на всякий случай все-таки обсудила этот неформальный визит с Мэри-Лу, чтобы придать ему статус официального. В конце концов, она действительно хотела видеть Сета! Не меньше, чем Кэма. По разным причинам, разумеется… А уж со своими чувствами – равно как и с профессиональными обязанностями – она справится. Она всегда умела разделять разные стороны своей жизни. И вполне удовлетворительно.

Эта ситуация ничем не отличается от предыдущих!

Из динамиков неслась музыка Верди, громкая и страстная. Анна приподняла боковое стекло, чтобы ветер не трепал ее волосы. Она надеялась, что Куины позволят ей провести некоторое время наедине с Сетом, и тогда она сможет без постороннего давления оценить чувства мальчика.

Анна также надеялась выгадать несколько минут и побыть наедине с Кэмом, чтобы проверить свои чувства…

Впрочем, в этой проверке не было необходимости: Анна прекрасно понимала, что с ней происходит. Но кто сказал, что она станет руководствоваться чувствами, как бы сильны они ни были? Если, снова увидев Кэма, она поймет, что в общих интересах сделать большой шаг назад, она отступит.

Анна не сомневалась, что у Кэмерона Куина железная воля. Но Анна Спинелли вполне способна не уступить ему. И даже победить!

Успокаивая себя подобными размышлениями, Анна повернула свой щегольский автомобильчик на подъездную аллею Куинов – и на веранду тут же вышел Кэм. Встрепанный, в облегающих мускулистое тело черных джинсах и водолазке. Мгновение они просто смотрели друг на друга. А когда Кэм сошел на дорожку, Анне показалось, что сердце беспомощно перевернулось в груди.

Ей хотелось почувствовать эти крепкие губы • на своих губах, эти загрубевшие руки на своем теле! Она хотела оказаться с ним в постели, и было бы идиотизмом отрицать эти желания.

Но Анна пообещала себе, что справится с Кэмом. Оставалось только надеяться, что она сможет справиться с собой…

Кэм смотрел, как Анна выходит из машины. Строгий свободный костюм песочного цвета, портфель в руке. Волосы, безжалостно стянутые в узел; ненакрашенные губы, изогнувшиеся в вежливой и холодной улыбке.

Но самое удивительное, по каким-то неведомым причинам Кэм отреагировал на нее точно так же, когда увидел ее в тот дождливый вечер – мгновенно проснувшимся неистовым желанием.

Кэм направился к ней, и она чуть склонила голову… Едва заметно, но он сразу почувствовал предупреждение. Словно она во весь голос крикнула ему: «Руки прочь!»

Подойдя к ней, он наклонился, вдохнул аромат ее волос и нахмурился.

– Ты сделала это нарочно?

– Что я сделала нарочно?

– Этот костюм «не трогай меня» и божественные духи. Одновременно. Чтобы свести меня с ума.

– В данном случае имеет значение только костюм, Куин. О духах позволяется мечтать по ночам. – Анна попыталась пройти мимо него и, когда он схватил ее за руку, холодно отстранилась. – Почему ты не слушаешься?

– Анна, я обожаю эти игры, как любой мужчина. – Он резко развернул ее лицом к себе. – Но, по-моему, на этот раз ты выбрала не самое удачное время.

Анна сердито взглянула на него, но в его глазах было не только желание, не только раздражение. Она увидела в них грусть и сразу смягчилась.

– Что-нибудь случилось? Что-то плохое?

– А что хорошего?

Анна положила ладонь на его руку и легко сжала ее.

– Тяжелый день?

– Нормальный день, каких впереди сотни. Черт побери, – Кэм сдался и прислонился к капоту ее автомобиля. Сострадание всегда действовало на него расслабляюще. – Эта утренняя история в школе…

– Какая история?

– Вероятно, ты получишь официальное сообщение или что-то в этом роде, поэтому я хочу изложить тебе нашу версию.

– А что, версий несколько? Ладно, послушаем. И Кэм рассказал ей все. Дойдя до момента, когда увидел синяки на руке Сета, он снова разгорячился, оттолкнулся от автомобиля и зашагал взад-вперед по дорожке.

– Вы вели себя очень правильно, – тихо сказала Анна и чуть не рассмеялась, когда Кэм резко остановился и подозрительно уставился на нее. – Конечно, избиение того мальчика – не лучшее решение проблемы, но…

– По-моему, чертовски хорошее решение!

– Ладно, пока не будем обсуждать это. Главное – вы не отмахнулись от Сета, поддержали его. Ты выслушал ребенка, заступился за него, и это прекрасно. Вряд ли он ожидал, что ты встанешь на его сторону. – А как же иначе? Ведь он был прав!

– Поверь мне, не каждый бросился бы в бой за своего ребенка.

– Сет – не мой ребенок. Он – мой брат.

– Тем более. То, что вы втроем пошли сегодня в школу, совершенно правильно, и, к несчастью, не каждый поступил бы так. Думаю, в ваших отношениях наметился крутой поворот для всех вас. Это тебя огорчает?

– Нет, это пустяк. Есть и другое… неважно. Кэм подумал, что вряд ли стоит на таком рискованном этапе рассказывать ей о расследовании отцовской смерти или о деревенских сплетнях. А если он признается, что чувствует себя как в капкане и мечтает о побеге, это вовсе будет не в его пользу.

– А как воспринимает ситуацию Сет?

– Нормально, – Кэм пожал плечами. – Мы вчера ходили в залив под парусом, рыбачили. В общем, недурно провели день.

Анна снова улыбнулась, на этот раз от всего сердца.

– Жаль, что меня не было с вами. А знаешь, мне кажется, ты начинаешь любить его…

– С чего ты взяла?

– Ты начинаешь заботиться о нем. Это для тебя уже не просто обязанность, не просто выполнение обещания. Он тебе не безразличен.

– Я же сказал, что позабочусь о нем. Именно это я и делаю.

– Он не безразличен тебе, – повторила Анна, – Вот это тебя и тревожит, Кэм. Ты боишься, что он станет значить для тебя слишком много. И что ты не сможешь помешать этому.