Тихий омут Робертс Нора

– Она у мамы. – Грейс нервно провела рукой по ремешку сумки, висевшей на ее плече. – Ну, пойду убираться и не буду тебе мешать.

– А я как раз искала предлог для передышки. Почему бы нам не посидеть немного на веранде?

– Я бы хотела сначала загрузить белье. Анна ласково положил руку на плечо Грейс.

– Послушай, Грейс, Посиди, поговори со мной. Я считаю тебя другом и надеюсь, это взаимно.

– Да. – Голос Грейс дрогнул, и она несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. – Конечно, Анна.

– Тогда присядь. Расскажи мне, что случилось. Почему вы с Этаном такие несчастные?

– Не знаю, имею ли я право рассказывать об этом. – Но она так устала, так ужасно устала держать все в себе, и ей так хотелось поделиться своей бедой, что покорно опустилась на ступеньки. – Это я все испортила.

– Как?

«Я выплакала все глаза, – подумала Грейс. – Не помогло. Может, если обсудить все с другой женщиной, с подругой, станет легче?»

– Я слишком увлеклась. Позволила себе мечтать, планировать будущее. – Она беспомощно взмахнула руками. – Знаешь, он недавно принес мне цветы.

– Принес тебе цветы? – Анна прищурилась. Кролики, как же! Но сейчас не время для мелочной мести. Она разберется с Кэмом и Этаном позже.

– И он пригласил меня на ужин в ресторан. Свечи, вино… Я подумала, что он собирается сделать мне предложение. Этан все делает очень вдумчиво, шаг за шагом, и мне казалось, что дело движется к свадьбе.

– Естественно. Вы ведь любите друг друга. Он любит Обри, а Обри обожает его. Вы оба не сторонники легких романов. Ты не могла подумать ничего другого.

Грейс долго смотрела вдаль невидящими глазами, затем вздохнула.

– Господи, ты не представляешь, что значат для меня твои слова. Я чувствовала себя такой идиоткой.

– Так перестань. Ты не идиотка. Я не идиотка, а я подумала то же самое.

– Мы обе ошиблись. Он не сделал предложение, но остался со мной в ту ночь. Господи, как он был нежен. Я и вообразить не могла, что мужчина может так любить меня… А потом ему приснился кошмар.

– Кошмар.

– Да. – И теперь она понимала какой. – Это было ужасно, но Этан, когда пришел в себя, притворился, что ничего не помнит, что ничего особенного не случилось. Велел мне не волноваться. И я поверила, послушалась. А потом… – Грейс умолкла, подыскивая подходящие слова. – На следующий день я решила, что если буду ждать, пока Этан соизволит сделать предложение, то к свадьбе стану совсем седой. Этан не любит спешить.

– Да. В конце концов он делает все, что нужно, и делает хорошо, но иногда не мешает его подтолкнуть.

– Ты тоже так думаешь? – Грейс тоскливо улыбнулась. – Вот я и решила сама сделать ему предложение.

– Ты попросила Этана жениться на тебе? – Анна уселась поудобнее, прислонилась спиной к верхней ступеньке и с одобрением посмотрела на подругу. – Молодец, Грейс.

– Я все продумала. Что я ему скажу, как скажу. Я решила, что он свободнее всего чувствует себя в заливе, и напросилась на парусную прогулку. Был такой чудесный вечер. Солнце опускалось к лесу, паруса раздувались на ветру. Обстановка показалась мне подходящей, и я сделала ему предложение.

Анна обняла Грейс за плечи.

– И, как я понимаю, он ответил отказом. Но…

– Хуже, гораздо хуже. Если бы ты видела ею лицо… Такое жесткое, такое холодное. Он сказал, что все объяснит мне, когда мы вернемся. И объяснил. Анна, я не вправе обсуждать это, но он сказал, что не может жениться на мне Никогда ни на ком не, может жениться.

Анна немного помолчала. Как чиновник, ведущий дело Сета, она имела полный доступ к информации о трех мужчинах, претендующих на опекунство. Она знала их прошлое так же хорошо, как они сами.

– Из-за того, что случилось с ним в детстве? Грейс удивленно замигала, затем снова уставилась вдаль.

– Он рассказал тебе?

– Нет, но я знаю почти все. Это часть моей работы.

– Ты знаешь.., что его мать.., та женщина.., делала с ним? Разрешала другим делать с ним? Он был еще мальчишкой.

– Я знаю, что в течение нескольких лет она заставляла его заниматься сексом с клиентами. В его деле хранятся копии результатов медицинских обследований. Я знаю, что его насиловали и избивали до того, как Стелла Куин нашла его в больнице. И я знаю, какой след это может оставить в душе ребенка. Этан вполне мог сам стать насильником. К сожалению, это обычное явление.

– Но с ним это не случилось.

– Не случилось. Он стал чутким, добрым мужчиной, обладающим огромной выдержкой. Но душевные раны не зарубцевались. Вероятно, ваши отношения разбередили их.

– Этан вбил себе в голову, что не имеет права иметь детей из-за дурной наследственности. Боится передать детям пороки своей матери. Он не женится, потому что для него брак – это семья, дети.

– Он ошибается. И доказательства своей не правоты он каждый день видит в зеркале. Этан – не просто ее сын, он провел с ней первые двенадцать лет своей жизни – те годы, когда формируется личность, а такая обстановка могла изуродовать детскую душу. Но он стал Этаном Куином. Почему же его дети, ваши дети, должны быть хуже?

– Как жаль, что я не сказала ему все это, – прошептала Грейс. – Я была так потрясена. Мне было так больно. – Она закрыла глаза. – Но даже если бы сказала, вряд ли бы это помогло. Он ничего не желал слушать. Этан думает, что я слишком слаба, чтобы справиться с его прошлым.

– Он опять ошибается.

– Да. Но он принял решение и не хочет больше видеть меня. Правда, он сказал, что выбор за мной, но я-то его знаю. Если я соглашусь встречаться с ним, как раньше, он будет мучиться, пока совсем не отдалится.

– А ты согласишься?

– Я все время задаю себе этот вопрос. Я так люблю его, что могла бы согласиться, во всяком случае на какое-то время. Но и я буду мучиться. – Грейс покачала головой. – Нет, я не могу принять его условия. Не могу принять только часть его. Мне нужно все или ничего.

– Правильно. А теперь давай подумаем, что делать дальше?

– Я не знаю, могу ли что-то сделать. Ведь нам нужны такие разные вещи.

Анна возмущенно вздохнула:

– Грейс, конечно, решать должна только ты, но позволь мне кое-что рассказать. Мы с Кэмом тоже не подлетели к алтарю на крыльях ангелов. И у нас были разные желания.., или мы думали, что разные. И пока выясняли, чего хотим, ссорились, обижали друг друга, чуть ли не расцарапывали физиономии.., но справились.

– С Этаном очень трудно ссориться, – вздохнула Грейс.

– Но возможно.

– Да, но… Анна, он не был честным со мной. И я не могу забыть об этом. Он позволил мне мечтать, хотя все время знал, что мои мечты не осуществятся, что в последний момент он обрубит все ниточки. Я знаю, он сожалеет, но все же…

– Тобою движет злость.

– Да, наверное. Со мной уже было нечто подобное. Я мечтала стать балериной, и мой отец знал, что я связываю с танцами все свое будущее. Я не могу сказать, что он поощрял меня, но он не возражал против уроков танцев. А когда пришло время помочь мне воплотить эту мечту.., он даже не пошевелил пальцем. Я простила его.., или попыталась простить, но наши отношения уже не были такими, как прежде. А потом я забеременела и вышла замуж за Джека. Наверное, отцу показалось, что я снова предала его, и с тех пор я для него не существую.

– Ты пыталась восстановить ваши отношения?

– Нет. Он тоже предоставил мне выбор, точно как Этан. Или то, что они считают выбором. То есть делай так, как они решили, или обходись без них. Так что мне остается выбрать второе.

– Понимаю, – сочувственно кивнула Анна. – Может быть, это спасает твою гордость, но что будет с твоим сердцем?

– Когда тебе разбивают сердце, гордость – единственное, что остается.

– Позволь мне поговорить с Этаном.

– Я сама с ним поговорю, как только разберусь в себе, – пообещала Грейс. – Анна, спасибо тебе. Я высказалась, и мне стало лучше. А кроме тебя, мне не с кем было поговорить.

– Я люблю вас обоих.

– Я знаю. Не волнуйся за нас, все будет хорошо. – Грейс сжала на мгновение руку Анны, встала. – Ты очень помогла мне. Я перестала жалеть себя. Ненавижу это идиотское плаксивое настроение. А теперь мне надо дать выход всей этой злости. Я даже не представляла, сколько во мне злости. – Она выдавила улыбку. – У тебя будет потрясающе чистый дом. Я работаю как сумасшедшая, когда вымещаю злость.

«Оставь немного, – подумала Анна, – оставь немного злости для этого идиота Этана».

Два с половиной часа Грейс чистила, мыла, оттирала, полировала второй этаж. Войдя в комнату Этана, хранившую его запах и полную его вещей, она испытала новый прилив горечи, но справилась с собой, призвав на помощь всю свою силу воли.

Работа помогала, как всегда. Работа занимала ее руки и отвлекала от мучительных мыслей.

Жизнь продолжается. Кому, как не ей, знать это.

У нее есть ребенок. У нее есть гордость. И у нее остались мечты… Правда, теперь она предпочитала называть их планами.

Она проживет без Этана. Не так полно, возможно. Не так счастливо, безусловно. Но она построит для себя и Обри нормальную жизнь.

Хватит плакать. Хватит жалеть себя.

Грейс спустилась на первый этаж, не исчерпав и половины своей энергии. Она полировала мебель, пока та не засияла. Отмывала стекла, пока они не засверкали. Развешивала белье, мыла веранды и боролась с грязью, как со злейшим врагом.

К тому времени, как Грейс добралась до кухни, у нее уже болела спина, но это была легкая, даже приятная боль. Кожа на руках сморщилась от воды, лицо блестело от пота, но она чувствовала себя как президент огромной компании после успешно проведенной сделки.

Грейс перевела дух и взглянула на часы. Ей хотелось закончить работу до возвращения Этана. Гнев еще тлел в ней, и она достаточно хорошо себя знала, чтобы понимать: требуется совсем немного, чтобы он разгорелся в полную силу.

Если она столкнется с Этаном сейчас, если выскажет хотя бы часть того, что вертится в ее голове в последние дни, придется распрощаться лаже с надеждой на цивилизованные отношения, не говоря уж о дружеских.

Нельзя вносить раскол в ряды Куинов, нельзя вынуждать их принимать ту или иную сторону. 11 ни за что на свете она не станет рисковать душевным покоем Сета.

– И работу свою я не стану терять, – процедила она сквозь сжатые зубы, оттирая поверхности рабочих столов, – только из-за того, что этот идиот не понимает, от чего отказывается!

Грейс зашипела, как разъяренная кошка, взъерошила повлажневшие на висках волосы и с яростью набросилась на сковородки и кастрюли… Она автоматически схватила трубку, когда зазвонил телефон.

– Алло?

– Анна Куин?

Грейс выглянула в окно, увидела Анну, возившуюся со своими любимыми цветами.

– Нет, я…

– Я кое-что должна сказать тебе, сука. Грейс, уже направившаяся к задней двери, остановилась как вкопанная.

– Что?

– Говорит Глория Делотер. Что ты возомнила о себе? Как посмела мне угрожать?

– Яне…

– У меня есть права на мальчишку. Слышишь? У меня есть все права. Старик заключил со мной сделку, и, если ты, и твой ублюдок-муж, и его ублюдки-братья не выполнят все условия, вы пожалеете!

Голос был не просто хриплый и грубый. Казалось, он принадлежал сумасшедшей. Слова вылетали так быстро, что словно сталкивались друг с другом. «Мать Сета, – поняла Грейс, вслушиваясь в поток оскорблений. – Женщина, причинившая ему боль, женщина, которой он до смерти боится. Которая взяла за него деньги».

Продала его.

Грейс не заметила, как обмотала руку телефонным проводом так туго, что провод впился в мышцы, и, пытаясь не сорваться, глубоко вздохнула.

– Мисс Делотер, вы совершаете ошибку.

– Это ты, сука, совершила ошибку, послав мне то траханное письмо вместо денег. Вы должны мне деньги. Вы думали, что я испугаюсь какой-то дерьмовой чиновницы. Да мне плевать на тебя, будь ты хоть английской королевой. Старик умер, и, если вы хотите, чтобы все осталось как раньше, вам придется ублажать меня. Ты думала, что сможешь отпугнуть меня траханными словами, нацарапанными на бумаге? Если я решу забрать мальчишку, ты меня не остановишь.

– Вы ошибаетесь. – Собственный голос показался Грейс далеким эхом.

– Он – моя плоть и кровь, и я имею право забрать его.

Ярость нахлынула на Грейс, как штормовая волна.

– Только попробуй. Ты больше и пальцем к нему не прикоснешься!

– Я могу делать с ним все, что захочу. Он мой.

– Он не твой Ты его продала. Теперь он наш, и ты никогда даже близко к нему не подойдешь.

– Он сделает все, что я ему скажу. Иначе поплатится, и он это знает.

– Только тронь его пальцем, и я разорву тебя в клочья. То, что ты делала с ним, чудовище, покажется тебе детскими забавами по сравнению с тем, что я сделаю с тобой. И когда я с тобой разделаюсь, полиции нечего будет соскрести, чтобы бросить в камеру. Вот куда тебя запрут за жестокое обращение с ребенком, проституцию и продажу ребенка всяким извращенцам.

– Сколько лжи этот щенок нагородил вам? Я никогда и пальцем до него не дотрагивалась.

– Заткнись! Заткнись, черт побери! – Затуманенный яростью мозг Грейс объединил мать Сета и мать Этана в одну женщину. В одно чудовище. – Я знаю, что ты с ним делала, и тебе место в преисподней. Но я найду тюрьму хуже преисподней и запихаю тебя туда своими собственными руками.

– Мне просто нужны деньги. – Теперь в грубом голосе зазвучали угодливые и испуганные нотки. – Просто немного денег на жизнь. У вас их полно.

– Не дождешься от нас ни цента. Держись подальше от меня и этого ребенка, иначе заплатишь ты.

– Советую тебе подумать, хорошенько подумать. – Грейс услышала приглушенное звяканье льда о стакан. – Ты не лучше меня, и я тебя не боюсь.

– А зря. Ты должна бы бояться меня до смерти.

– Я… Ты еще пожалеешь. Я еще не закончила. Щелчок – и связь прервалась.

– Может, и нет, – угрожающе прорычала Грейс, – но я тоже еще не закончила.

– Глория Делотер, – прошептала Анна, слышавшая окончание разговора.

– В ней нет ничего человеческого. – Грейс поморщилась с гримасой брезгливости. – Если бы она была здесь, в этой комнате, я бы се удушила. Удушила бы, как мерзкое животное. Я бы убила ее. Или попыталась убить.

– Я понимаю, что ты чувствуешь. Трудно думать о такой, как она, как о человеке. – Анна распахнула дверь, не сводя изумленных глаз с лица Грейс. Она и представить не могла, что в этой кроткой женщине таится такая ярость. – Я часто сталкиваюсь с подобным по работе, но так и не привыкла.

– Она омерзительна. Она приняла меня за тебя. Сначала я пыталась объяснить, по она не слушала. Она просто орала, угрожала, ругалась. Я не выдержала. Прости.

– Все нормально. Я слышала конец разговора. Ты прекрасно справилась. Не хочешь присесть?

– Нет, не могу. Не могу я сидеть. – Грейс закрыла глаза, но не избавилась от красной пелены бешенства. – Анна, она сказала, что вернется и заберет Сета, если вы не заплатите.

– Этого не будет. – Анна подошла к холодильнику и вытащила бутылку вина. – Выпей, успокойся. А я принесу блокнот, и ты постараешься повторить мне то, что она говорила. Поточнее. Сможешь?

– Смогу. Я все помню.

– Хорошо. – Анна взглянула на часы. – Мы все задокументируем. Если она действительно вернется, мы будем во всеоружии.

– Анна. – Грейс слепо уставилась на стакан с вином. – Нельзя допустить, чтобы Сет снова оказался в ее лапах.

– Я знаю. Мы обеспечим его безопасность. Я сейчас вернусь.

Анна все-таки усадила Грейс, и, когда они прошли телефонный разговор во второй раз, Грейс не выдержала, вскочила, забыв на столе недопитое вино, и схватилась за метлу.

– Ее тон был не менее омерзительным, чем слова. Если она так же разговаривала с Сетом… О господи, как можно разговаривать таким тоном с ребенком! – Грейс встряхнула головой и еще энергичнее продолжила уборку. – Она не считает собственного сына за человека. Он для нее вещь.

– Если тебя вызовут в суд, ты сможешь подтвердить под присягой, что она требовала деньги?

– И не один раз, – кивнула Грейс. – Анна, неужели дело дойдет до суда? Неужели придется тащить Сета в суд?

– Не знаю. Но если дойдет, мы прибавим вымогательство к списку уже имеющихся обвинений. – Анна довольно улыбнулась. – А ведь ты напугала ее. Я и сама испугалась.

– Когда я злюсь, слова сами собой срываются с языка.

– Я понимаю, о чем ты. Я тоже кое-что хотела бы ей сказать, но в моем положении.., не могу… – Анна вздохнула. – Не должна. Я отпечатаю эти записи и подошью их в дело Сета, а потом напишу ей еще одно письмо.

– Зачем? – Пальцы Грейс сжались на ручке метлы. – Зачем вступать с ней в контакт?

– Грейс, Кэму и его братьям необходимо знать, кем Глория Делотер и Сет приходятся Рэю.

– Неужели и они верят в дурацкие сплетни? – Грейс прекратила работу и с недоверием уставилась на Анну. – Профессор Куин никогда не изменил бы жене. Он был ей предан.

– И парням, и Сету нужны факты.

– Я дам тебе факт. У профессора Куина был хороший вкус. Он никогда не взглянул бы на такую, как Глория Делотер.., если только с жалостью или с отвращением.

– Кэм тоже так считает. Но люди говорят, что, когда смотрят на Сета, видят глаза Рэя Куина.

– Ну, этому должно быть какое-то другое объяснение, вот и все.

Грейс отшвырнула метлу и совок, схватила из шкафчика ведро и швабру.

– Возможно. Но в браке Куинов могли быть проблемы, как и в любом другом. К сожалению, внебрачные связи – обычное дело.

– Плевать мне на статистику. И по телевидению, и в журналах твердят, что как минимум трое из пяти мужчин изменяют своим женам. – Грейс шлепнула ведро в раковину и открыла воду на полную катушку. Ее глаза горели праведным гневом. – Куины любили друг друга, уважали, восхищались. Невозможно было этого не видеть. А сыновья связали их еще крепче. Они были семьей, как вы сейчас.

До глубины души тронутая этим сравнением, Анна улыбнулась.

– Ну, мы стараемся.

– Просто вы еще не прожили вместе столько лет, сколько они. – Грейс выдернула ведро из раковины. – Они были одной командой. И команды, – подумала Анна, – часто распадаются.

– Если бы что-то случилось между Рэем и Глорией, Стелла простила бы его?

Грейс воткнула швабру в ведро и холодно взглянула на Анну. , – Ты бы простила Кэма?

– Не знаю. – Анна подумала секунду. – Вряд ли, потому что сначала я его убила бы. Но, возможно, в конце концов отнесла бы цветы на его могилу.

Грейс удовлетворенно кивнула.

– Вот именно! Такую измену трудно простить. Следовательно, если бы между Куинами существовало напряжение, их сыновья почувствовали бы. Дети – не дураки, что бы ни думали о них взрослые.

– Да. Но какой бы ни была правда, они хотят ее узнать. Пойду отпечатаю свои заметки. – Анна поднялась. – Ты взглянешь потом, не надо ли что-то добавить или изменить?

– Конечно. Мне еще надо развесить остатки белья, потом…

Счастливый собачий лай они услышали одновременно. У Грейс сердце ушло в пятки. Она забыла о времени, и Этан вернулся домой.

Анна быстро сунула блокнот в кухонный ящик.

– Мы расскажем Сету о телефонном звонке, но сначала я хочу поговорить с Кэмом.

– Да, так лучше. Я…

– Можешь исчезнуть через заднюю дверь, если встреча с Этаном не входит в твои планы.

– Я должна развесить белье.

– Для одного дня ты уже сделала более чем достаточно.

Грейс гордо расправила плечи.

– Я привыкла всегда доводить дело до конца. – Она вошла в кладовку. Лязгнула крышка стиральной машины. – Чего нельзя сказать о некоторых.

Брови Анны поползли вверх. Ого. Этана ждет сюрприз. И любопытно посмотреть, как он его воспримет. Она очень удачно оказалась поблизости.