Тихий омут Робертс Нора

Глава 11

В темноте закричала сова. Предрассветный ветер, напоенный влагой, – предвестник собирающегося дождя – всколыхнул занавески. Этан зашевелился, попытался выскользнуть из-под тонкой руки, обвивавшей его грудь, но Грейс лишь теснее прижалась к нему и пробормотала:

– Ты уже встаешь?

– Мне пора. Шестой час. Я приму душ, а ты еще поспи.

Грейс издала какой-то звук, очевидно, означавший согласие, и уткнулась лицом в подушку.

Этан поцеловал ее в шею, встал, на ощупь добрался до ванной комнаты и, только прикрыв за собой дверь, зажег свет.

Как и следовало ожидать, ванная комната оказалась совсем крохотной. Стоя в ее центре, Этан мог дотянуться до стен, наполовину выложенных белой кафельной плиткой, а выше, до потолка, оклеенных веселыми полосатыми обоями. Он знал, что Грейс наклеивала обои сама. Она арендовала этот домик у Стюарта Клермонта, известного своей скупостью.

На краю ванны примостилась оранжевая пластмассовая утка. Понюхав кусок мыла. Этан улыбнулся: теперь ясно, почему Грейс всегда пахнет лимонами. Ему очень нравился ее легкий лимонный аромат, но оставалось лишь надеяться, что обоняние Джима притупилось с годами.

Сунув голову под слабые струйки, Этан решил, что Грейс необходима новая сетка душа, а проведя ладонью по лицу, понял, что лично ему необходимо побриться, только и с тем, и с другим придется повременить.

Грейс всегда упрямо отказывалась от его помощи, но, может, теперь, когда их отношения так круто изменились, она позволит ему позаботиться о ней. Даже такой гордой женщине, как Грейс, наверное, легче принять помощь от любовника, чем от друга.

Да, теперь они – любовники, размышлял Этан. Несмотря на все обещания, которые он давал себе, это не может закончиться одной ночью. Уж так они оба устроены. И дело не только в гормонах. Они сделали решающий шаг, который непременно повлечет за собой новые обязательства.

И это тревожило его больше всего.

Он никогда не сможет жениться на ней, завести детей. А она обязательно захочет иметь нормальную семью. Грейс такая чудесная мать, в ней столько любви, и Обри заслуживает братьев и сестер.

«Размышления и сожаления не помогут», – напомнил себе Этан. Что случилось, то случилось. В конце концов, он имеет право жить настоящим моментом. Они будут любить друг друга столько, сколько смогут. И этого достаточно.

Не прошло пяти минут, как Этан обнаружил, что водонагреватель так же мал, как и все остальное в этом доме. Жалкие водяные струйки стали прохладными, затем холодными, а он даже не успел смыть всю мыльную пену.

– Скупой ублюдок, – пробормотал Этан, имея в виду Клермонта, и, выключив воду, обмотал бедра ярко-розовым полотенцем.

Он намеревался вернуться в спальню и одеться в темноте, чтобы не будить Грейс, но, открыв дверь ванной комнаты, увидел падающий из кухни свет и услышал, как она – под аккомпанемент первых капель дождя – поет хрипловатым со сна голосом о любви, найденной в самый последний момент, когда уже не оставалось никаких надежд.

Этан вошел в кухню, окунулся в аромат жарящегося бекона и свежезаваренного кофе, и увидел Грейс в коротком халатике цвета весенней листвы. От внезапно нахлынувшей нежности перехватило горло.

Этан оказался за ее спиной так быстро и бесшумно, что, когда обнял и поцеловал в макушку, Грейс вздрогнула от неожиданности.

– Я же велел тебе спать.

Грейс закрыла глаза и прислонилась к нему, наслаждаясь этими чудесными утренними объятиями.

– Я хотела приготовить тебе завтрак.

– Ты не должна была вставать. – Он повернул ее лицом к себе. – Я сам могу о себе позаботиться.

– Я очень хотела это сделать. – Капли воды падали-с его волос на широкие загорелые плечи. Внезапно желание пронзило ее. – Сегодня – особенный день.

– Спасибо.

Этан наклонил голову, намереваясь ласково чмокнуть ее в губы, но она поднялась на цыпочки, обхватила его шею руками, прижалась, и ему пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы не сдернуть с нее халатик и не овладеть ею прямо здесь.

– Бекон сгорит, – прошептал он, отрываясь от ее губ и целомудренно целуя в лоб. – Мне лучше одеться.

Грейс отвернулась к плите, подождала, пока он дойдет до двери.

– Этан!

– Да?

– Я все время хочу тебя. – Она оглянулась через плечо и улыбнулась ему, довольная, уверенная в себе. – Надеюсь, ты не возражаешь?

Кровь вскипела в его жилах. Грейс не кокетничает. Она бросает ему вызов. И, похоже, знает, что уже победила. Он пробормотал что-то нечленораздельное и отступил в спальню.

Грейс закружилась на месте от переполнявших ее чувств. Свершилось. Они занимались любовью три раза, три прекрасных восхитительных раза, они спали, обнимая друг друга, и он все еще хочет ее.

Какое чудесное утро! Самое прекрасное утро в ее жизни!

Дождь шел весь день, покрывая воду в заливе противной рябью. Порывы ветра были такими сильными, что Этан с трудом удерживал судно на заданном курсе. Хорошо, что не взяли с собой Сета. Они с Джимом работали и в худший шторм, но Сет скорее всего болтался бы на поручнях, свесившись за борт.

Этан весело насвистывал, хотя дождь хлестал его по лицу, а палуба под ногами ходила ходуном. Самая отвратительная погода не смогла бы сегодня испортить ему настроение.

Джим исподтишка поглядывал на него. Странно. Он давно работал с Этаном и знал, что парень дружелюбен и добродушен, но беспечным свистуном его капитан не был. Джим улыбнулся, вытаскивая очередную ловушку. Пожалуй, прошлой ночью капитан занимался в постели не чтением книги, а чем-то более приятным.

И если бы кто-нибудь спросил мнение Джима, он сказал бы, что давно пора. По его подсчетам, Этану Куину где-то около тридцати. К такому возрасту мужчина уже должен обзавестись женой и детьми. Рыбаку следует возвращаться домой к горячему ужину и теплой постели. Хорошая женщина помогает справляться с трудностями, подбадривает в суровые зимние дни, когда скудеет залив. Он точно это знает.

Только интересно, кто эта женщина, охмурившая Этана. Не то чтобы Джим любил совать нос в чужие дела. Обычно он занимался своими и надеялся, что соседи делают то же самое, но любой человек имеет право иногда полюбопытствовать.

Джим все размышлял, как бы поднять эту тему, когда крабиха-недомерок нашла крохотную дырку в его перчатке и тяпнула за палец.

– Маленькая дрянь, – машинально выругался Джим, поморщившись.

– Она тебя укусила?

– Да. – Джим швырнул обидчицу в бурлящую за бортом воду. – Я вернусь за тобой к концу сезона.

– Похоже, Джим, тебе нужны новые перчатки.

– Жена обещала. – Джим швырнул в ловушку наживку. – Приятно знать, что есть женщина, которая заботится о тебе.

– Угу. – Этан нацелился багром на следующий поплавок, а свободной рукой подтолкнул руль.

– Когда мужчина целый день проводит в море, мысль о заботливой женщине очень помогает, – не унимался Джим.

Немного удивленный красноречием обычно немногословного помощника, Этан кивнул:

– Наверное. Вот закончим этот ряд, Джим, и домой.

Джим помолчал, перебирая крабов. Несколько чаек устроили настоящий бой из-за рыбьей требухи. Их сердитые пронзительные крики вплелись в глухой рев волн.

– Знаешь, следующей весной будет тридцать лет, как мы с Бесс женаты.

– Правда?

– Жена придает мужчине солидности. Ты что-то слишком долго тянешь с женитьбой. Этан.

– Пожалуй.

– Сколько тебе лет, капитан? Тридцать?

– Правильно.

– Не хочешь остепениться?

– Я подумаю над этим, – сказал Этан, вытягивая ловушку.

Джим только вздохнул, признавая свое поражение.

Когда Этан появился в огромном амбаре, служившем им верфью, Кэм возился с электропилой, а трое мальчишек – Сет и братья Миллеры – шлифовали корпус яхты. Или притворялись, что шлифуют.

– Ты нанял новых работников? – спросил Этан.

Кэм оглянулся:

– Во всяком случае, заставил их слезть с моей шеи. Ты покончил с крабами?

– На сегодня, да. – Этан вытащил сигару, закурил и задумчиво уставился на открытые грузовые ворота. – Дождь не прекращается.

– Можешь мне не напоминать об этом. – Кэм угрюмо посмотрел на потоки воды, бегущие снаружи по оконным стеклам. – Если бы не дождь, эта банда не играла бы на моих нервах. Малыш ни на секунду не закрывает рта. У меня уже лопаются барабанные перепонки. А если не занять чем-нибудь двух других, они высасывают неприятности из пальца.

Мальчишки уже успели раздразнить Саймона, и пес с веселым лаем гонялся за ними, поднимая облака пыли и опилок.

Этан выдохнул клуб дыма и невозмутимо заметил:

– С такой скоростью они закончат шлифовать корпус лет через пятнадцать-двадцать.

– Именно об этом я и хотел с тобой поговорить;

– Ты хочешь нанять этих шалопаев на пару десятков лет?

– Нет, о наших перспективах. – Кэм решил воспользоваться передышкой и налил себе из термоса охлажденный чай. – Сегодня утром мне звонил Тод Бардет.

– Твой богатый приятель?

– Он самый. Мы давно знаем друг друга, и он представляет, на что я способен.

– Предлагает тебе новую гонку?

«Предлагал, но я отказался», – подумал Кэм, но на этот раз разочарование улетучилось на удивление быстро.

– Я обещал остаться и не собираюсь нарушать свое слово.

Этан перевел взгляд на яхту. Судостроительный бизнес был его мечтой. Не Кэма. Не Филипа.

– Я понимаю, от чего тебе пришлось отказаться.

– Это было необходимо нам всем.

– Да, но только ты пожертвовал своим любимым делом. Я так и не поблагодарил тебя.

– Не могу сказать, что сильно страдаю, уйдя из гонок. Общий бизнес поможет нам получить постоянную опеку над Сетом.., и, если честно, мне нравится. Конечно, если бы Фил не ворчал о расходах каждый раз, как появляется здесь, было бы еще лучше.

– У Фила талант.

– Ворчать?

– Да, и подсчитывать расходы. Если бы он постоянно не капал нам на мозги, ничего бы не вышло.

– Можем подкинуть ему еще один повод. У Бардета есть друг, которому нужна гоночная яхта. Быстроходная и красивая. А главное, он хочет получить ее к марту.

Этан нахмурился, прикидывая время, необходимое на работы.

– Чтобы закончить эту красотку, потребуется еще семь-восемь недель. Получается конец августа – начало сентября. Потом обещанная лодка для рыбной ловли. Вряд ли мы управимся с нею до января.., даже если будем вкалывать, как проклятые.

– Такими темпами точно не успеем, – покачал головой Сет. – Я-то могу здесь работать с утра до вечера, и, думаю, ты тоже, когда закончится крабовый сезон.

– Потом пойдут устрицы. Их, конечно, не так много, как прежде, но…

– Этан, тебе придется выбирать между заливом и верфью. – Кэм понимал, чего стоит этот выбор брату. Этан не просто зарабатывал на пропитание ловлей крабов и устриц. Залив был образом его жизни, его родной стихией. – И Филу в ближайшем будущем предстоит принять парочку важных решений. У нас не скоро появятся деньги, чтобы нанимать подсобных рабочих. Мальчишки не в счет. Приятель Бардета не пойдет на уступки. Если он сказал «в марте», значит, в марте. Он собирается приехать, взглянуть на верфь и на нас, посмотреть, чего мы стоим. И когда он приедет, Филип тоже должен быть здесь. Только Фил сможет уговорить его подписать контракт и оставить задаток.

Этан не ожидал, что одна мечта осуществится так быстро и поглотит другую. Он вспомнил холодные зимние месяцы в бурном заливе, долгие, часто бесплодные поиски устриц и морских окуней. Для кого-то, может, и кошмар, но для него – увлекательное занятие.

Он обвел взглядом огромное ярко освещенное помещение. Красавица-яхта почти закончена. Еще сверкающие под тонким слоем пыли инструменты словно замерли в молчаливом ожидании. На одной из стен рисунки Сета в простых деревянных рамках – лодки Куинов, настоящие и будущие, воплощение мечты и свидетельство тяжелого труда и пота. Да, если не хочешь упустить одно, приходится отказываться от другого.

– Не я один умею управлять рыболовным судном. – Увидев в глазах Кэма понимание и невысказанный вопрос. Этан дернул плечом. – Я освобожу время для верфи. И мог бы начать проект новой яхты.

– Пусть Сет ее нарисует. – Кэм рассмеялся, когда Этан скривился. – У каждого из нас свои таланты. Рисование не входит в число твоих.

– Я подумаю. Посмотрим, что получится.

– Значит, договорились. Да, я хотел спросить.., как прошел обмен кулинарными рецептами? Этан пристально посмотрел на него.

– Я как раз собирался поговорить об этом с твоей женой.

– Всегда пожалуйста. – Улыбаясь, Кэм выхватил сигару из пальцев Этана и затянулся пару раз. – Ты сегодня отлично выглядишь, братишка.., умиротворенным, я бы сказал.

– Не буду спорить, – спокойно ответил Этан. – Но мне кажется странным, что ты не счел нужным рассказать мне о стараниях Анны активизировать мою сексуальную жизнь.

– Может, и рассказал бы, если бы сам знал. А может, и нет. Поскольку твоя сексуальная жизнь действительно нуждалась в активизации, как ты это назвал. – Поддавшись порыву, Кэм борцовским захватом бросил Этана на пол. Этан не ожидал нападения, и, не успев опомниться, оказался на лопатках. – Потому что я люблю тебя, парень. – Получив удар локтем в живот, Кэм только расхохотался. – Видишь? Твоя реакция улучшается на глазах.

Этан напрягся и быстрым рывком сбросил его с себя.

– Ты прав, – и, чтобы поквитаться, влепил брату полновесную затрещину.

Сегодня была очередь Этана готовить ужин. Он, в общем-то, не возражал против подобного распределения обязанностей. Просто еще одна повинность в нескончаемой веренице повседневных обязанностей. Самым сложным для него оставалось составление меню. Стряпать для целой семьи – совсем не то же самое, что для себя одного. И очень быстро он понял, что сколько за столом голодных ртов, столько же и строгих критиков.

Правда, когда в доме появилась Анна, в глубине его души затеплилась слабенькая шовинистическая надежда на то, что женщина возьмет на себя хотя бы кухонные дела.

Анна раздавила его мечту в зародыше… Хотя, конечно, с женщиной в доме стало полегче. Этан добавил в мясной фарш яйцо и овсянку.

– Что это будет? – спросил Сет.

– Колбасный хлеб.

– На вид дерьмо. Почему бы не заказать пиццу?

– Потому что у нас есть колбасный хлеб.

Когда Этан щедро сдобрил смесь томатной пастой. Сет закатил глаза и притворился, что его тошнит.

– Гадость. Я скорее соглашусь есть грязь.

– Пожалуйста, во дворе ее полно. Сет переступил с ноги на ногу, приподнялся на цыпочки, чтобы получше разглядеть содержимое миски. Непрекращающийся дождь сводил его с ума. Ему нечего, ну совсем нечего было делать. Пустой желудок урчал и требовал еды, все тело чесалось от миллионов комариных укусов, а по телевизору показывали только детскую чепуху и новости.

Когда Сет закончил нудный список своих жалоб. Этан только пожал плечами:

– С меня хватит. Иди изводить Кэма. Кэм уже послал его изводить Этана, чем Сет сейчас и занимался. Хотя, исходя из собственного опыта, Сет знал: чтобы вывести Этана из себя, потребуется гораздо больше времени.

– Если вы называете это колбасным хлебом, то зачем добавляете столько всякой дряни?

– Чтобы улучшить вкус.

– Держу пари, у вас ничего не выйдет. Все равно будет дрянь.

«Какая разборчивость для ребенка, который всего несколько месяцев назад не знал, удастся ли ему вообще поесть», – мрачно подумал Этан, однако оставил свои мысли при себе, а выпустил одну, но хорошо отточенную стрелу:

– Ничего, завтра готовит Кэм.

– О господи! Точно будет отрава.

Сет снова театрально закатил глаза, вцепился в горло и зашатался. Этан, может, и посмеялся бы снова, но в игру с диким лаем включились обе собаки.

Когда в кухню вошла Анна, Этан, уже сунувший фарш в духовку, вытряхивал на ладонь аспирин.

– Привет. Жуткий день. На шоссе сплошные пробки. – Этан сунул в рот несколько таблеток, и Анна приподняла брови. – Головная боль? Неудивительно, если целый день идет дождь.

– Причину моей головной боли зовут Сет.

– В его положении стрессы неизбежны. Ему приходится преодолевать множество трудностей, а агрессивность – просто форма защиты.

Анна налила себе бокал вина и приготовилась слушать.

– Весь последний час он ныл и жаловался. У меня до сих пор в ушах звенит. Видите ли, ему не нравится колбасный хлеб! «На вид дерьмо, а на вкус еще хуже», – ворчал Этан, выдергивая из холодильника бутылку пива. – Пиццу ему подавай! Пусть скажет спасибо за то, что кто-то пытается набить жратвой его желудок. Потом он доводит собак до истерики, чтобы я не мог и пять минут поработать в тишине. И… – Этан увидел, что Анна усмехается, и сухо закончил:

– Тебе легко смеяться.

– Прости, Этан, но это же здорово. Это так нормально. Сет ведет себя как любой десятилетний мальчишка в дождливый день. Пару месяцев назад он хандрил бы в своей комнате, а не изводил бы тебя. Какой потрясающий успех!

– Он превращается в занозу. Это ты называешь потрясающим успехом?

– Да. – Анна чуть не разревелась от восторга. – Представляю, как он надоедал тебе, если лопнуло даже твое бесконечное терпение. С такой скоростью к Рождеству он превратится в стихийное бедствие.

– И это, по-твоему, хорошо?

– Да, Этан, поверь мне. Я работала с детьми, которым не пришлось испытать и сотой доли того, что выпало Сету, а они адаптировались гораздо дольше даже с помощью психологов. Ты, Кэм и Филип сотворили чудо.

Этан потягивал пиво и потихоньку остывал.

– Ты тоже приложила к этому руку.

– Да, и очень счастлива. А чтобы доказать это, я помогу тебе с ужином.

Анна скинула жакет и начала закатывать рукава. – Что ты задумал на гарнир?

Он задумал то, что не требовало особой возни: сунуть в микроволновку несколько картофелин, разморозить пакет зеленого горошка, но…

– Мне кажется, что к колбасному фаршу прекрасно подойдет лапша с сыром. Помнишь, ты нас как-то кормила?

– Фетючин альфредо к колбасному фаршу? Ты представляешь эти горы холестерина? А, наплевать. Я приготовлю, а ты посиди, пока не пройдет головная боль.

Боль уже прошла, но Этан счел, что разумнее умолчать об этом.

Он сел, приготовился как следует насладиться своим пивом.., и наказать свою невестку.

– Да, совсем забыл. Грейс просила поблагодарить тебя за рецепт. Она сообщит тебе, как у нее получится.

– Хорошо. – Пытаясь спрятать улыбку, Анна потянулась за фартуком.

– А рецепт приготовления жареных цыплят я сунул в твою кулинарную книгу.

К тому моменту, как Анна повернулась, он успел спрятать собственную улыбку за бутылкой пива.

– Ты… Ах, да, спасибо.

– Я отдал ей рецепт еще вчера вечером, но поздно вернулся, ты уже спала. Когда я ехал от Грейс, случайно натолкнулся на Джима, – Джима? – Анна не смогла скрыть ни замешательства, ни раздражения.

– Ну и поехал помочь ему наладить подвесной мотор его лодки. Он совсем с ним измучился.

– Так, значит, вчера вечером ты был у Джима?

– Задержался дольше, чем рассчитывал, но по телевизору показывали бейсбол. «Ориолес» играли на выезде в Калифорнии.

Анна уже готова была треснуть Этана по голове его же собственной пивной бутылкой.

– Ты провел полночи, ремонтируя мотор и пялясь в телевизор?

– Да, а что тут такого? – Он простодушно посмотрел на нее. – Конечно, я задержался, но игра была потрясающей.

Анна шумно выдохнула и дернула дверцу холодильника.

– Мужики, – шипела она, вынимая молоко и сыр. – Все мужики – идиоты.

– Что ты сказала?

– Ничего. Ну, надеюсь, ты прекрасно провел время.

– Не могу припомнить, когда развлекался лучше. И выиграл кое-что.

Он уже открыто ухмылялся. Просто не мог больше сдерживаться: Анна явно сбита с толку, кипит от гнева и отчаянно пытается все это скрыть.

– Ну, черт побери… – Она повернулась, чтобы достать из шкафчика макароны, и увидела выражение его лица. – Вчера вечером ты не ездил к Джиму смотреть по телевизору бейсбол.

– Неужели? – Этан приподнял брови, задумчиво уставясь на свою бутылку, затем отхлебнул из горлышка. – Знаешь, пожалуй, ты права. Это было в другой раз.

– Ты был с Грейс.

– Я был с Грейс?

– О, Этан. – Стиснув зубы, Анна швырнула банку с макаронами на стол. – Ты сводишь меня с ума! Так где ты был вчера вечером?

– Знаешь, не могу вспомнить, чтобы после смерти мамы кто-нибудь задавал мне этот вопрос.

– Я не пытаюсь вмешиваться в твои дела…

– Неужели?

– Ладно. Ладно. Я действительно сую нос в твои дела и делаю это достаточно грубо, но с тобой невозможно действовать тонко.

Этан откинулся на спинку стула, внимательно глядя на нее. Анна ему понравилась почти сразу, хотя вначале он смущался в ее присутствии. «Забавно», – подумал он, понимая, что как-то незаметно за последние недели привязался к ней. А раз так, то его поддразнивания вполне оправданы.