Письма живого усопшего, или Послания с того света Баркер Элен

Письмо 40

Царство божие внутри

Есть одна неясная сторона, которую бы мне хотелось уяснить, даже рискуя навлечь на себя обвинение в «мистицизме» со стороны тех, для кого мистицизм означает темноту.

Я сказал, что земная человеческая жизнь одновременно и субъективна и объективна, но что объективная сторона преобладает; и что жизнь «духов», пребывающих в более тонкой среде, также и субъективна и объективна, но что в ней преобладает субъективность.

И в то же время я говорил о посещении Неба как места пребывания. Это требует пояснения. Вы помните изречение: «Царство Небесное внутри вас», а также: «Где двое или трое соберутся во имя Моё — там и Я буду среди них»?

Те места в невидимых мирах, которые я назвал христианскими небесами, и представляют собой те обители, где двое или трое, а может быть две или три тысячи — смотря по обстоятельствам — собираются во Имя Его, чтобы наслаждаться царством небесным внутри себя.

Собрание душ — объективно, это значит, что души существуют во времени и пространстве; небеса же, которыми они наслаждаются, — субъективны, хотя все собравшиеся души могут видеть одновременно одно и то же, например, Того, Кого они обожают как Спасителя. Яснее этого я сказать не могу.

Письмо 41

Любимец невидимых миров

Я уже говорил вам о том, кого я назвал Прекрасным Существом; Его местожительство — вся вселенная, Его избранные товарищи — всё человечество и все ангельские чины, игры Его — года и столетия.

Не знаю, по какой причине, но Прекрасное Существо было очень милостиво ко мне и к моим усилиям приобрести знание и показало мне многое, чего бы я иначе не увидел.

Когда руководителем путешествий по планете является ангел, путник оказывается в особенно благоприятных условиях. Рекомендательные письма к великим мира сего — ничто по сравнению с такой рекомендацией, ибо с Его помощью я смотрю в души всех существ, а мои посещения человеческих домов не ограничиваются гостиной. Прекрасное Существо имеет доступ всюду.

Приходило ли когда-нибудь в голову вам, проснувшейся после прекрасного сновидения, что ангел, может быть, поцеловал вас во время сна? Я видел такие вещи.

О, не бойтесь давать свободу вашему воображению! Самые необыкновенные вещи в то же время и самые истинные; банальные вещи почти все лживы. Когда большая мысль возносит вас на своих крыльях, не старайтесь удерживаться на твёрдой земле. Отпускайте себя. Кто отдаётся высокому вдохновению и имеет смелость верить в своё видение, тот сам может увидеть Прекрасное Существо лицом к лицу, как видел Его я. Когда несёшься в пространстве, зрение становится острым. И если сумеешь подняться достаточно быстро, можешь увидеть непостижимое.

Недавно я размышлял над семенем цветка, ибо нет ничего столь малого, что не вмещало бы в себе целый мир. Я погрузился в думы над семечком и забавлялся тем, что следил за его историей, поколение за поколением, до самого источника на заре времён. Забавное выражение «на заре времён», ведь время имело столько рассветов и столько закатов, не проявляя никакого признака утомления.

Я прослеживал генеалогию семечка до того времени, когда пещерный человек забывал о своих вечных поединках, чтобы насладиться ароматом пра-прародителя цветка; в этот момент мне послышался тихий музыкальный смех с левой стороны, и нечто лёгкое и воздушное, как крыло бабочки, коснулось моей левой щеки.

Я обернулся, чтобы посмотреть, но в это время быстро, как порхание ветерка, раздался тот же музыкальный смех с другой стороны, и другое нежное крыло коснулось моей правой щеки. А затем, что-то вроде покрова опустилось на мои глаза, и светлый голос пропел: «Отгадай, кто!»

Я весь трепетал от восторга, участвуя в этой божественной игре, и ответил:

— Может быть, та фея, которая заставляет слепых детей Земли грезить о цветах невидимого пространства?

— Как ты узнал Меня? — смеялось Прекрасное Существо, снимая покров с моих глаз. — Я и есть та фея. Ты, наверно, подсматривал, когда Я дотрагивалась до глаз слепых младенцев. Хочешь пойти со Мной и посмотреть, как Я это делаю?

И мы понеслись на самый необычайный вечерний обход, какой только можно себе представить.

Мы начали с дома одного из моих друзей; вся его семья собралась в столовой за ужином.

Никто не видел нас, кроме кошки, которая начала громко мурлыкать и выгибаться. Весьма вероятно, что, будь я один, она бы испугалась меня; но разве может кого-нибудь — даже кошку — испугать Прекрасное Существо?

Внезапно один из детей поднял голову и спросил:

— Отчего это молоко сегодня такое вкусное?

Другой малыш положил головку на стол и закрыл глаза. Мать хотела растолкать его, но Прекрасное Существо набросило покров на её глаза, и она не тронулась с места.

Я наблюдал, как перед внутренним взором заснувшего ребёнка Прекрасное Существо развернуло волшебную сказку. Но вскоре ребёнок вздрогнул и широко раскрыл глаза.

— Я видел, — сказал малыш (и назвал моё имя). — Он стоял вон там и улыбался, а с ним был Ангел.

— Уйдём, — шепнуло Прекрасное Существо, — от спящих детей ничто не может быть скрыто.

Мы понеслись по берегу реки, которая разделяет большой город на две части. Из открытого окна одного из домов, у самой реки, слышались звуки гитары, и нежный женский голос пел:

Прекрасное Существо дотронулось до меня и шепнуло:

— Когда жизнь бывает так нежна для этих смертных, она становится волшебной книгой для Меня.

— И всё же Ты Сама никогда не испытывала человеческой жизни?

— Наоборот, Я испытываю её ежедневно, но Я только прикасаюсь к ней и спешу дальше. Если бы Я приобщилась к ней, может быть, Я не смогла бы оторваться и нестись дальше.

Слушая эти слова, я невольно воскликнул:

— Боюсь, что Ты из всего делаешь божественную игру!

— Тише, — засмеялось Прекрасное Существо, — тот, кто боится чего бы то ни было, потеряет Меня в тумане своих страхов.

При этом Она была так невыразимо прекрасна, что я воскликнул:

— Но кто же Ты? Что Ты такое?

— Не сказал ли ты сам, что Я — та фея, которая заставляет слепых детей Земли грезить о покрытых цветами пространствах?

— Я люблю Тебя непонятной любовью, — ответил я.

— Каждая любовь непонятна. Но давай поднимемся на вершины виденья. Когда ты совсем устанешь, схватись за Мой развевающийся покров, Я подожду, пока ты отдохнешь.

Странные вещи видели мы в эту ночь. Мы стояли над кратером действующего вулкана и смотрели, как танцуют духи огня. Вы думаете, что саламандры видимы только для невоздержанных поэтов? Они так же реальны для себя самих и для тех, кто их видит — как... как полисмены на перекрёстках лондонских улиц.

Реальное и Нереальное! Прекрасное Существо изменило все мои идеи относительно всей вселенной. Желал бы я знать, буду ли я, вернувшись на землю, помнить все виденные мною чудеса? Возможно, что если мне удастся вспомнить хотя бы немногое, я буду поэтом в моей следующей жизни.

Какое это чудное приключение — спускание своей ладьи на вздымающееся море возрождения!

Но вы можете подумать, если моё настроение отражается в вас, что я впал во второе детство? Так оно и есть — это моё второе детство в так называемой невидимой области.

Когда, во время странствования с Прекрасным Существом, мои глаза утомились от всей красоты, которую я видел, мой очаровательный товарищ показал мне такие сцены Земли, которые, будь я в одиночестве, вызвали бы во мне большую грусть. Но нельзя быть грустным, когда рядом с вами Прекрасное Существо. В этом Его очарование: быть в Его присутствии — значит вкушать радости бессмертной жизни.

Мы смотрели вместе на ночной разгул в том месте, которое вы на Земле называете вертепом порока. Был ли я возмущён? Нисколько. Я наблюдал за утехами этих крошечных человеческих существ, как учёный наблюдает за движением бактерий в капле воды. Мне казалось, что я смотрю на всё это с точки зрения звёзд. Я не решился сказать: с точки зрения Бога, для которого большое и малое — одно и то же; сравнение со звёздами вернее, ибо как можем мы судить о том, как видит Бог, если только не подразумеваем под этим Бога внутри нас самих?

Вы, читающие эти строки, когда вы перейдёте сюда, то будете многому удивляться. Малые вещи покажутся вам большими, а большие малыми, и всё размещается на своём месте в картине бесконечного плана, в котором и ваши затруднения, и все ваши мучения окажутся подробностями, неизбежными и прекрасными. Эта мысль возникла во мне, когда я странствовал от неба к земле, от красоты к безобразию, с моим лучезарным товарищем.

Если бы я только мог найти слова, чтобы передать вам влияние Прекрасного Существа! Оно не похоже ни на что иное во всей вселенной. Оно обманчиво, как лунный свет, и более нежно, чем нежность матери. Оно прекраснее самого прекрасного цветка и в то же время может смотреть с улыбкой на безобразие. Оно чище, чем дыхание океана, и в то же время не испытывает никакого ужаса перед нечистотой. Оно безыскусно, как малое дитя, и в то же время мудрее древних богов; настоящее чудо противоречий, причудливый странник небес, любимец невидимых миров.

Письмо 42

Игра в «веришь — не веришь»

Однажды я встретил человека в театральном костюме, который объявил мне, что он Шекспир. Теперь я уже привык к таким заявлениям, и они не удивляют меня, как удивляли семь-восемь месяцев тому назад (да, я всё ещё веду счёт вашим месяцам, имея для того особую причину). Я спросил этого человека, какие доказательства может он привести в подтверждение сказанного? На это он мне ответил, что его утверждение не требует никаких доказательств. «Этот номер со мной не пройдёт, — сказал я, — ведь я старый законовед!»

На это он засмеялся и спросил: «Но почему бы вам не присоединиться к игре?»

Я рассказываю вам эту довольно бессмысленную историю, потому что она иллюстрирует интересную сторону здешней жизни.

Несколько ранее одна вновь перешедшая сюда леди, увидев меня одетым в римскую тогу, подумала, что я Цезарь. Я сказал ей тогда, что все мы здесь актёры, подразумевая, что мы, подобно детям, «переодеваемся», когда хотим подействовать на своё собственное воображение или когда хотим оживить какую-нибудь сцену из прошлого. Такое разыгрывание роли обыкновенно бывает вполне невинным, хотя иногда сама лёгкость, с которой это делается, приносит с собой соблазн к обману, особенно, когда дело касается земных людей. Вы догадываетесь, о чём я хочу сказать. Лгущие духи, на которых так часто жалуются посетители спиритических сеансов, зачастую принадлежат к этим астральным актерам, которые нередко гордятся тонкостью своей игры.

А потому не будьте слишком уверены, что дух, выдающий себя за вашего покойного дедушку, и в самом деле есть эта уважаемая особа. Он может оказаться просто актёром, играющим роль для своего и вашего удовольствия.

«Как же различить такую игру?» — спросите вы. На это трудно ответить. Я бы сказал, что самое верное доказательство — в собственном глубоком и неэмоциональном убеждении, что перед вами находится подлинный дух. Есть какой-то инстинкт в человеческом сердце, который никогда не обманет нас, если мы без страха и предубеждения будем поддаваться его решению. Как часто в мирских делах мы действовали вопреки этому внутреннему указателю и оказывались на неверной дороге!

Если у вас будет инстинктивное чувство, что этот невидимый и даже видимый дух не то, за что он себя выдаёт, лучше прекратить всякое общение с ним. Если он подлинный и имеет нечто существенное сказать вам, он неизбежно снова придёт к вам; ибо так называемые мёртвые нередко чувствуют потребность войти в общение с живыми.

Но разыгрывание роли в здешнем мире, как правило, носит невинный характер и не имеет в виду обмана. Это потребность большинства людей быть время от времени не тем, что они есть. Бедный человек, который, одевшись в своё лучшее платье, в один вечер проматывает своё недельное жалованье, разыгрывая богача, действует под тем же импульсом, который заставлял героя моей истории уверять, что он Шекспир. И женщина, одевающаяся не по средствам, играет в ту же самую игру с собой и с обществом.

Всем детям знакома эта игра. Ребёнок скажет вам со всей убеждённостью, что он Наполеон Бонапарт или Джордж Вашингтон и очень обидится, если вы поднимете его на смех.

Вполне вероятно, что мой приятель с шекспировским стремлением был актёром-любителем на Земле. Если бы он был профессиональным артистом, то, наверное, назвал бы своё имя, более или менее известное, пояснив при этом, что он был всем известной знаменитостью.

Здесь очень часто гордятся своими земными талантами, особенно те, кто недавно перешли сюда. Со временем это проходит, и интересы становятся более общими.

Люди не перестают быть людьми только потому, что они перешли границу видимого для вас мира. В действительности, особенности их характеров становятся ещё более заметными, потому что здесь гораздо меньше запретов. Здесь не налагается никаких наказаний за принятие на себя чужого имени. Здесь такие вещи всерьёз не воспринимаются, ибо для более острого зрения этого мира надетые личины слишком прозрачны.

Письмо 43

Наследники Гермеса

Много верного, но в то же время много и вздора говорится об Адептах и Учителях, которые живут и работают на невидимых планетах. В настоящее время и я живу на так называемом астральном плане, и то, что я скажу вам о нём, есть результат опыта, а не теории.

Да, я встречал здесь Адептов — и Учителей. Один из них научил меня многому и руководил моими первыми шагами в этом мире.

Не бойтесь верить в Учителей. Учителя — это люди, поднявшиеся до высочайшей ступени могущества; и всегда — всё равно, воплощены они или развоплощены — они работают на этом плане жизни. Учитель может приходить и снова удаляться с него по желанию.

Нет, я не собираюсь объяснять, как это делается. Слишком неосмотрительные и горячие головы, не достигшие степени Учителя, решились бы попробовать и — не вернулись бы назад. Знание — это сила; но есть такая сила, которая может быть опасной, если применяется без достаточного запаса мудрости.

Все человеческие существа носят в себе зародыши учительства. Это может послужить ободрением для людей, которые стремятся к более интенсивной жизни, чем обыкновенное существование. Но достижение ступени Учителя осуществляется постепенным и обычно очень медленным ростом.

Мой здешний руководитель имеет степень Учителя.

Здесь есть руководители, которые не достигли этой ступени, так же как есть преподаватели на Земле, не достигшие звания профессора; но тот, кто имеет желание учить тому, что знает сам, находится на верной дороге.

Я не стану скрывать, что мой Учитель одобряет моё стремление ознакомить мир со здешней жизнью, которая непосредственно следует за тем, что вы называете смертью. Если бы он не одобрил, я преклонился бы перед Его высшей мудростью.

Нет, дело не в Его имени. Я буду продолжать называть Его моим Учителем, когда буду время от времени приходить к вам. Через какое-то время я, вероятно, совсем перестану появляться. Не потому, что утрачу интерес к вам, но потому, что должен буду удалиться далеко от вашего мира, чтобы узнать вещи, понимание которых требует ослабления связей с Землёй. Позднее я, может быть, снова вернусь; но обещания не даю. Я приду, если смогу, если это окажется мудрым, и если вы не будете препятствовать моему появлению.

Не думаю, чтобы я мог сообщаться через кого-нибудь другого и писать письма, подобные этим. Мне пришлось бы провести другую личность через тот же процесс, через который прошли вы, и я знаю, что немногие, даже из тех, кто был моими друзьями, способны довериться мне в такой же степени, как вы. И потому, после моего удаления, не закрывайте двери слишком плотно на тот случай, если я решу снова прийти, ибо возможно, что я сообщу вам нечто чрезвычайно важное. Но с другой стороны, прошу вас, сами не зовите меня: ваш зов может отвлечь меня от важной задачи. Я не могу с полной уверенностью сказать, что вы окажетесь в силах это сделать, но это возможно и было бы нежелательно для меня.

Оставшийся на Земле может с такой сосредоточенной силой призывать друга, перешедшего далеко за земную атмосферу, что этой душе придётся вернуться слишком рано, отвечая на горячий призыв.

Не забывайте мёртвых, пока они не приобретут достаточно силы, чтобы чувствовать себя счастливыми без вашей памяти о них, но не наседайте слишком сильно на них.

Учителя, о которых я только что говорил, могут пребывать и близко и далеко, как Им захочется; и Они могут отвечать и не отвечать, но обыкновенная душа очень чувствительна к призыву тех, кого она любила на Земле.

Мне пришлось видеть мать, усиленно отвечавшую на слёзы и мольбы своего ребёнка, но ей не удалось дать ему почувствовать своё присутствие. Такие неудачи бывают причиной большой грусти для некоторых матерей.

Однажды мне довелось увидеть, как мой Учитель помог одной матери войти в контакт с осиротевшей дочерью, пребывавшей в неутешном горе. Сердце моего Учителя отзывается с необычайной нежностью на страдания мира; и в то же время Он с необыкновенной силой объясняет величайшие проблемы мысли. Он являет собой олицетворение Гермеса Трисмегиста, Трижды Великого — великого телом, великого умом, великого сердцем.

Он очень любит детей, и однажды, когда я невидимо был в доме одного из моих земных друзей, и его маленький сын, упав, расшибся и начал горько плакать, мой Великий Учитель, которого я видел буквально повелевающим «легионом ангелов», наклонился в своей астральной форме над ребёнком и начал утешать и ласкать его.

Меня это очень поразило, и я сказал Ему о своём удивлении. Он ответил на это, что помнит своё собственное детство в различных странах и что в Его памяти до сих пор сохранилось ощущение физической боли и потрясение от физического падения. Он прибавил, что страдания детей гораздо глубже, чем думают взрослые, и что смятение, которое вызывается приспособлением к новому, нежному и растущему телу, часто вызывает сильное страдание. Так, постоянный крик некоторых младенцев вызывается их бессилием перед геркулесовой задачей сформировать то тело, через которое будет проявляться их дух.

Он рассказал мне историю одного из своих прежних воплощений, когда Он ещё не был Учителем, и о том, какого тяжёлого труда ему стоило построить для себя тело. Он мог припомнить малейшие подробности той далёкой-далёкой жизни. Однажды мать наказала его за что-то, чего он не делал, и когда он стал отрицать свою вину, она бранила его за ложь, не понимая, несмотря на всю свою доброту, что правда была в самой основе той души, которой она дала внешнюю форму. Он прибавил, что именно после этого детского страдания, столетия назад, началась его сознательная борьба против несправедливости, которая сделала из него Друга и Наставника человечества.

Он придаёт большое значение восстановлению памяти прошлого, потому что эти воспоминания раскрывают перед нами все пути, по которым шло развитие нашей души.

Как правило, Учителя не говорят о своём прошлом и ссылаются на него только тогда, когда Их личный опыт помогает понять тот или другой закон, который Они хотят разъяснить. Идущего ощупью чрезвычайно ободряет мысль о том, что достигнувший больших высот должен был проходить через те же испытания, которые в настоящее время так мучают его.

Письмо 44

Невидимые рождественские дары

Ещё не поздно пожелать вам весёлых рождественских праздников!

Как я узнал, что у вас Рождество? Я заглянул в знакомые мне дома и увидал там деревья, увешанные блестящими украшениями и дарами. Вас удивляет, что я мог видеть их? Но вы забываете, что мы освещаем своё место, а когда мы знаем, как нужно смотреть, то начинаем видеть позади покрова.

Я не могу прислать вам материальный подарок, который вы могли бы повесить на своё рождественское деревце, но я могу послать вам доброе пожелание к празднику.

Матери, покинувшие маленьких детей, хорошо знают, когда на Земле приближается Рождество. Иногда они приносят невидимые дары, сделанные из тонкой

субстанции этого мира силой воображения и любви. Я видел одну бабушку, которая в течение всего сочельника разбрасывала цветы вокруг любимых внучат. Благоухание этих цветов должно было проникнуть и в атмосферу Земли.

Не приходилось ли вам когда-нибудь внезапно чувствовать нежный аромат, который исходил непонятно откуда? Если да, то возможно, что кто-нибудь, любя, осыпал вас невидимыми цветами. Любовь сильнее смерти.

Обычай праздновать Рождество очень хорош, если вы не забываете истинного значения этого празднества. Для одних он означает рождение духа смирения и любви; и хотя любовь и смирение были в мире и прежде появления Иисуса из Назарета, но никогда — ни раньше, ни позднее — не приходили они с такой могучей силой. Были ли Вифлеемские ясли физической реальностью или только символом, — не имеет значения.

Странник, такой как я, желающий перенестись в определённое небо, должен, прежде всего, почувствовать то же, что чувствуют души, наслаждающиеся этим небом, и тогда только может он вступить в общение с ними. Он никогда не может оставаться только простым зрителем. Вот почему лично я избегаю того, что называют адом, но Небеса я посещаю часто. Посещал я и христианские небеса и знаю их красоту. «В доме Отца Моего обителей много». Это верно.

Был я также и в чистилище римских католиков. Не относитесь высокомерно к тем, кто заказывает мессы для упокоения души усопшего. Бывает, что его душа сознаёт такую заботу о нём. Она может даже слышать музыку и пение, а иногда её может достигать и фимиам, но самое главное — души усопших чувствуют силу мысли, направленную к ним. Чистилище реально в смысле реального переживания. Если вы хотите называть его сном, называйте, но сновидения бывают иногда страшно реальны.

Даже и те из перешедших сюда, кто не верит в чистилище, испытывают временно большую грусть, пока не приспособятся к новым условиям здешней жизни. Но если бы кто-нибудь сказал им, что они были в чистилище, они бы отнеслись к этому заявлению отрицательно, и тем не менее признались бы; что состояние их было мучительным. Самый верный путь для того, чтобы миновать этот тяжёлый переходный период, — переходить в мир иной с полной верой в бессмертие, с полной верой в силу души творить условия своего существования. .

Недавно моё сердце переполнилось любовью ко всем людям, и душа моя была полна идеей Христа. Вероятно, благодаря этому, я легко поднялся в самые высокие из христианских небес; и я увидел Того, Кого называют Спасителем, во всей Его красоте. Он тоже спускается по временам в ваш мир.

Не знаю, смогу ли я вам объяснить это? Любовь Христа всегда присутствует в мире, ибо всегда существуют сердца, которые поддерживают её свет. Если бы мысль о Христе-искупителе поблекла в земном мире, он, по всей вероятности, возвратился бы на землю, чтобы снова зажечь пламя в человеческих сердцах; и что бы ни думали позитивно настроенные умы, никогда эта идея не была более реальна, чем теперь.

Мир вовсе не в таком уж плохом состоянии, как думают некоторые. Не удивляйтесь, если скоро настанет настоящее возрождение духовности. Всё на свете подчиняется Закону ритма.

Ангелы Христианских небес знают, когда празднуется Рождество на Земле. Иисус из Назарета есть реальность. Как духовное тело Он существует во времени и пространстве; как Христос, как прообраз духовного человека Он существует в сердцах всех людей, в которых пробуждена эта идея. Он — то же, что свет, отражённый во множестве водяных капель. Он — образец величайшего Учителя. Он усвоил Закон и провёл его через Свою жизнь. И когда Он сказал: «Отец и Я — Мы одно», этим Он указал всем людям, как осуществить в себе высокую ступень Учителя. И если кто-либо спросит, какова цель земной жизни, скажите им, что цель эта — эволюция человека в Учителя. Вечность длительна. Цель светит для каждого, у кого есть сила, а кто не в силах вести, тот может служить.

Я не решусь сказать, что каждый из нас достаточно силён, чтобы достигнуть учительства, но никто из нас не может быть настолько слабым, чтобы не иметь хотя бы небольшого участия в великой задаче развития Учителей из человечества. Великое счастье — служить. И те, кто служит, получают свою награду.

Большая ошибка, совершаемая всеми, оспаривающими проблему эволюции, состоит в непонимании факта вечности как вечности, в непонимании того, что быть бессмертным — значит не иметь ни начала, ни конца. Времени достаточно для развития если не в одном цикле жизни, то в другом, который последует за ним, ибо ритм не прекращается.

Пока я был на Земле, я не понимал идеи бессмертия; и только здесь, когда я начал собирать нити моего собственного прошлого, я осознал её. Более всего помогло мне в этом то Явление, которое я знаю как Прекрасное Существо; Оно научило меня упиваться торжеством бессмертия — Оно, Которое играет с бесконечностью, как дитя играет с шариками.

Когда Прекрасное Существо говорит: «Я есмь», вы чувствуете также, что и вы есть. Когда Прекрасное Существо говорит: «Я срываю столетия, как дитя обрывает лепестки маргаритки и отбрасываю плодоносное сердце, чтобы вырастали цветы, приносящие новые столетия», вы испытываете... Но нет таких слов, которые могли бы выразить восторг бессмертия, который ощущаешь под влиянием радости Прекрасного Существа.

Вы совсем забываете, что считали себя существом из плоти, когда этот светлый гений сознательного бессмертия ликует в упоении своим собственным бытием. Когда Прекрасное Существо берёт вас с собой на прогулку по «небесным лугам», вы чувствуете себя одним из сонаследников вселенских владений.

Прекрасное Существо было со мной в тот раз, когда я достиг высочайших христианских небес. Если бы я мог выразить то, что я там испытал, возможно, вы начали бы спешить сюда, а вы должны оставаться на Земле ещё долгое время, вы должны познать реальность бессмертия, оставаясь во плоти, и должны передать другим это знание.

Я говорил вам о тех небесах, в которых пребывают обыкновенные добрые люди; но те, кто любит Бога с глубокой страстью, достигают таких высот созерцания и экстаза, каких человеческая речь не в состоянии описать. Рядом с Прекрасным Существом я испытал эти экстазы прошлой ночью, когда вы были погружены в сон.

Где буду я в следующий Рождественский сочельник? Где-нибудь во вселенной; ибо мы не можем покинуть её, если бы даже захотели. Вселенная не может обойтись без нас, она была бы неполна. Возьмите эту мысль с собой в наступающий Новый Год.

Письмо 45

Высший мир грёз

Я давно не был у вас потому, что был занят опытом.

С тех пор, как я перешёл сюда, я так часто видел мужчин и женщин, находящихся в состоянии субъективной радости блаженных сновидений, если можно употребить такое слово, что решил, в свою очередь, провести несколько дней, погрузившись в свой собственный внутренний мир, чтобы испытать то же самое, что испытывают они. Я долго колебался, потому что не хотел засыпать на долгий срок и терять время, ценное и для меня и для вас.

Но когда я однажды выразил перед Учителем моё желание посетить высшую страну грёз, заключённую в моём собственном сознании, и высказал опасение, что я могу надолго заснуть, он обещал найти меня и пробудить ровно через семь дней по земному исчислению, если я сам не проснусь ранее этого срока. «Ибо, — сказал Он, — ты можешь установить в своём сознании «будильник», на который вполне можно положиться».

Этот факт был мне известен по прежним опытам, но я боялся, что психический сон глубже обычного земного сна и что мой «будильник» не начнёт действовать в назначенное время.

Во время земной жизни я часто слышал рассуждения о том, что духи, вступающие в общение со своими друзьями, почти ничего не говорят о своей потусторонней жизни. Очень возможно, что причиной служит неуверенность в том, что их поймут, если бы они вздумали описать своё новое существование, до того оно разнится с жизнью на земле.

Кроме того, большинство пребывающих здесь душ впадает в состояние грёз или сновидений, которые и я решил испытать на себе. Некоторые души время от времени просыпаются, и тогда они могут проявить интерес к явлениям и людям на Земле; но если сон очень глубок и душа желает покинуть всё земное, тогда это подсознательное состояние может длиться беспрерывно в течение многих лет и даже столетий. Но душа, которая в состоянии спать в течение столетий, принадлежит, вероятно, к тем душам, жизненный ритм которых очень медленен.

Итак, перед тем, как погрузиться в глубокий сон, я наложил на себя зарок оставаться недолго в этом состоянии.

Да, эта страна грёз внутри меня самого была поистине полна чудес! На языке теософов это, наверное, и означает их отдых в блаженстве Дэвачана. Но как ни назови это переживание, оно стоит того, чтобы быть незабвенным.

Я закрыл глаза и погрузился глубже, чем мысль — туда, где беспокойные волны жизни затихают и душа становится лицом к лицу с собой и со всеми чудесами прошлого. В этом состоянии всё очаровательно. И если при этом душа способна запомнить свои сновидения, как это было со мной, в таком случае состояние грезящего не сравнимо ни с чем.

Погружаясь, я решил наслаждаться, и я действительно наслаждался. Я нашёл там призраки всех, кого любил в земной жизни. Они улыбались мне, и я понял тайну каждого из них, и что именно притягивало нас друг к другу.

Я нашёл там и все мои старые честолюбивые мечты, и я наслаждался плодами всех моих трудов на Земле. Прекрасный мир — этот внутренний мир души, розовый, как весенняя заря, и каждое желание сердца пребывает в нём. Неудивительно, что напряжённая земная жизнь бывает так часто тяжёлой и утомительной: эта жизнь грёз, следующая за ней, так прекрасна, что равновесие должно быть соблюдено.

Отдых! Покой! На Земле вы не знаете значения этого слова. Я отдыхал только семь дней, но до такой степени восстановились мои силы, так освежились они, что не будь у меня иных намерений, я мог бы, кажется, снова вернуться на Землю.

Не пренебрегайте отдыхом, вы, кто продолжает вести трудовую жизнь под лучами земного солнца. Ибо каждый лишний час полного покоя увеличивает вашу трудоспособность. Не бойтесь. Вы не расточаете время, когда тихо лежите и мечтаете. Как я уже говорил, вечность длинна. Существует достаточно придорожных убежищ для отдыха на пути следования циклов времени.

Если вам хочется долгого-долгого небесного отдыха — что ж, пользуйтесь им. Наслаждайтесь им даже на Земле, если это привлекает вас. Не будьте всегда в напряжении, даже и в вашем литературном труде. Идите на простор и затейте игру с белками или растянитесь у горящего камина и мечтайте вместе с вашей домашней кошкой. Кошка, наслаждающаяся дремотой у тлеющего очага, наслаждается точно так же и ловлей мышей, смотря по настроению. Она не может вечно охотиться, так же и вы.

Попробуйте когда-нибудь погрузиться в Дэвачан, и вы почувствуете, до какой степени это освежит вас. Может быть, я неверно употребляю слово «Дэвачан», вы знаете, что я никогда не был силён в теософических учениях. Так, я слышал, что Нирвана определяется как состояние в высшей степени напряжённого движения, до того быстрого, что оно кажется неподвижным, подобно пущенному волчку или крыльям летящего колибри. Но Нирвана — не для всех людей, по крайней мере, не для всех современных людей.

Я упомянул о чудесах моего блаженного семидневного отдыха, но я не могу описать их. Разве это возможно? Один великий поэт как-то сказал, что нет мысли и нет чувства, которые не могло бы быть выражено словами. Может быть, он потерял свою уверенность теперь, когда провёл около 60 земных лет в этой Стране Чудес.

Когда я решил насладиться отдыхом, то приказал своей душе сохранить все мои сновидения. Конечно, я не могу сказать, не ускользнуло ли какое-нибудь из них, как и вы, просыпаясь, не можете сказать, все ли ночные переживания сохранились в вашей памяти. Но когда я вернулся в нормальную жизнь этого мира, которую вы называете астральной, я чувствовал себя, как путешественник, возвратившийся из дальнего странствования с запасом чудесных приключений, о которых ему не терпится рассказать. Но только я никому не рассказывал о них. Да и кто бы стал слушать это? Я не хочу надоедать никому, даже моим «развоплощённым» сожителям. Будь тут Лайонел, я позабавил бы его моими рассказами; но он для меня на время потерян.

Кстати, у него почти не было дэвачанического отдыха. Оттого ли, что, перейдя сюда так рано, он не успел исчерпать нормальный ритм? Возможно. Если бы он остался здесь до полной зрелости, он бы также устремился к более глубокому внутреннему миру. Но я не хочу рассуждать — это летопись переживаний, рассуждения я предоставляю вам.

Я нашёл в моём мире грёз прекрасное, невыразимо прекрасное лицо. Я не скажу вам — чьё; пусть это останется моей тайной. Несомненно, я видел много лиц, но одно было всех прекрасней, и это не было лицом Прекрасного Существа. Прекрасное Существо я вижу только тогда, когда обладаю вполне ясным сознанием, когда я бодрствую. Я никогда не видел Его во сне, лишь Его призрак проносился передо мной в сновидениях. В стране грёз, о которой идёт речь, мы видим лишь то, что существует в нашем собственном сознании. Там нет вещей — только воспоминания о вещах, только их изображения.

Воображение творит в этом мире, как творит оно и в вашем: оно настоящим образом формует из тончайшей субстанции; но я не думаю, чтобы мы в этой области, которую я назвал «высшей областью грёз», формовали из субстанции. Это — мир световых и теневых картин, слишком тонких, слишком неуловимых, чтобы можно было описать эту волшебную игру света и тени. Словами этого не передашь. Разве вы можете описать аромат цветка? Разве вы расскажете, как ощущается поцелуй? И даже если бы вы вздумали пересказать любую испытанную эмоцию, например, страх — разве человек, никогда не испытывавший страха, мог бы понять вас? Так же и я не могу описать, как можно грезить в этом духовном мире грёз. Одно скажу: как бы вы ни наслаждались, каким бы восторгом ни упивалось ваше сердце, пока вы всё ещё в теле, вы будете иметь лишь тень от тени того, что я испытал за эти семь дней, отражение отражения той реальной мечты, которую я пережил в этой волшебной стране грёз. Отражение отражения! Мне нравится это выражение. Оно даёт верную картину, хотя и не передаёт непосредственного впечатления. Попробуйте же грезить, и хотя вы ещё на Земле, возможно, вы уловите отражение от отражения невыразимых словами радостей духовного мира грёз.

Письмо 46

Только песнь

Хотите ли вы услышать другую песнь, или гимн, — называйте как хотите — того удивительного Ангела, которого мы знаем как Прекрасное Существо?

«Почему ты боишься спрашивать Меня? Я — великий разрешитель вопросов.

Хотя Мои ответы лишь символы, но ведь и сами слова только символы.

Я давно не навещал тебя, ибо когда Я с тобой, ты не можешь думать о другом, а тебе нужно думать о тех, кто прошёл тот самый путь, по которому идёшь и ты.

Ты можешь снять образец своих путей с других, но ты не можешь снять его с Моих путей.

Я вношу свет в темноту — Моё имя тебе знать ни к чему.

Имя есть ограничение, а Я не хочу быть ограниченным.

В давно прошедшие времена Ангелов Я отказался войти в образы Моего собственного творчества, Я соглашался лишь играть с ними. Вот намёк для тебя, если ты хочешь намёков.

Тот, кто удерживается своими собственными ожиданиями, становится рабом. Это одно из различий между Мной и человеком.

Какой земной отец захочет отделаться от своих детей? Какая земная мать пожелает того?

А Я! Я могу заставить розу расцвести — и затем оставить её, чтобы ей могли радоваться другие.

Моя радость — в творчестве. Мне было бы скучно дожидаться, пока опадут все лепестки с Моей розы.

Художник, способный забыть свои прежние создания, в состоянии творить всё более и более великие вещи.

Радость — в совершении, а не в удержании того, что уже сделано.

Сделать и выпустить из рук, да, это - магия богов.

Существуют человеческие расы, которым Я открыл Себя, они обоготворили Меня.

Но тебе не нужно обоготворять Меня, ибо Я не требую обоготворения.

Разве не значило бы ограничивать Себя собственными созданиями, если бы Я ожидал чего-либо от душ, к которым прикоснулась Моя красота?

Если бы ты знал магию этой свободы! Свободы творить и оставлять сотворённое!

Ты думаешь о магии удержания?

Да, есть магия и в удержании, пока удерживаемая вещь не доведена до совершенства.

Но когда она закончена, — будет ли это поэма, или любовь, или дитя, — оставь её.

И тогда ты будешь снова свободен и можешь начать новое творчество. В этом — тайна вечной юности.

Никогда не гляди назад с сожалением; оглядывайся только для того, чтобы узнать, что позади тебя.

Смотри всегда вперёд; лишь когда человек перестаёт смотреть вперёд, он становится старым. Он застывает на одном месте.

Я живу в каждом данном миге, это и значит жить в вечности.

Настоящее и будущее — товарищи Моих игр; мы не можем играть, когда углубляемся в прошлое.

Я же могу быть великим товарищем лишь в поисках радости-красоты».

Письмо 47

Проповедь и обещание

За то, что я столько раз приходил к вам и рассказывал истории для вашего развлечения, могу я на этот раз произнести проповедь? Обещаю, что она будет короткой.

Вы живёте в стране, где острия церковных колоколен пронизывают голубой воздух, и, если смотреть на них с той стороны облачного покрова, острия эти похожи на поднятые пики нападающей армии — чем они в действительности и являются, когда одолевают вас неистощимыми проповедями. Заурядная проповедь состоит почти всегда из советов, и моя проповедь не будет в этом отношении оригинальнее других. Я хочу дать вам совет, вам и всем тем, кто с вашей помощью выслушает меня.

Вы должны признать, что у меня были исключительные возможности подавать советов. По-настоящему, мне следовало бы указать вам с точки зрения серьёзного и глубокомысленного — хотя бы и несовершенного — наблюдателя потусторонние следствия тех причин, которые приводятся в действие обитателями Земли. Сказано, что причины и следствия — равносильны и противоположны. Очень хорошо. Теперь я хочу обратить ваше внимание на несколько иллюстраций этой аксиомы, которые мне приходили на ум в последнее время. Если мне придётся повторить одну или две вещи, которые я уже высказывал, это неважно. Вы могли забыть их, могли не применить их к делу подготовки своей души к будущей жизни по эту сторону «пучины смерти». Я употребляю это обросшее мхом выражение «пучина смерти» потому, что пишу проповедь, а не поэму, с церковной же кафедры почти всегда изливается достаточно избитая риторика.

Проповедники напоминают вам почти каждое воскресенье, что рано или поздно вы должны умереть. Но как вы понимаете это? Проникается ли ваше сознание тем фактом, что в любую минуту, завтра или через пятьдесят лет, вы можете внезапно очутиться вне этого тела, к связующей силе которого вы так привыкли; что вы окажетесь — в одиночестве или в сообществе — в чрезвычайно тонком и лёгком теле, вначале трудноуправляемом, без определённых средств общения с теми друзьями и родными, которые находятся в той же самой комнате, вместе с вами?

Можете вы себе представить такое состояние? Если нет, то проведите эту идею через сознание, охватите её обоими полушариями вашего мозга, пригвоздите её всей остротой вашего ума. Вы непременно умрёте.

Ради Бога, не пугайтесь! Я не имею в виду вас или какую-нибудь определённую личность, которая должна умереть завтра или в будущем году; но умереть когда-нибудь вы должны; и если вы будете напоминать себе об этом почаще, вы облегчите то потрясение, которое неизбежно, когда событие это совершается.

Не носитесь с мыслью о смерти. Боже вас сохрани придавать такое зловещее значение моим простым словам! Но будьте готовы. Вы застраховываете вашу жизнь на столько-то, чтобы обеспечить свою семью, но вы ничего не делаете, чтобы застраховать свой собственный будущий покой.

Всегда помните следующее: как бы точны ни были ваши распоряжения относительно ваших земных дел, несомненно, кто-нибудь изменит ваше желание по-своему. Нужно заранее знать это и сказать себе: «Не всё ли равно?» Научитесь чувствовать, что прошлое есть прошлое, что только будущее полно возможностей для вас, и чем скорее вы предоставите другим возможность заняться вашими, раз и навсегда сброшенными, земными делами, тем лучше для вас. Научитесь выпускать из рук. Это первое, на что мне хотелось обратить ваше внимание.

Не вступайте в новую жизнь, устремив один глаз на небеса, а другой обратив к земле. Вы не уйдёте таким образом далеко вперёд. Бросьте. Старайтесь немедленно отвернуться от этого мира.

Это может звучать для иных людей как бессердечный совет, ибо, несомненно, мудрый дух, взирающий на Землю из высших областей, может путём тонкого телепатического внушения оказывать благое влияние на земную жизнь людей. Но желающих оказывать такое влияние бесчисленное множество. Небеса над вашими головами буквально кишат душами, которые жаждут приложить руку к земным делам. Душам, которые не в состоянии «бросить», для которых принимать участие в чужих делах такая же непреодолимая опять-таки не считайте меня бессердечным. Я высказываюсь напрямик, но я люблю вас, обитателей Земли. Если я и задеваю вас, то для вашего же блага.

А теперь я подхожу к другому очень важному совету. Забудьте, если можете, все грехи, которые вы совершили во плоти. Вы не можете избежать их последствий, но вы можете уклониться от укрепления вашей связи с грехом, вы можете уклониться от возвращения на Землю, будучи загипнотизирована мыслью о своей греховности.

Не носитесь с грехами. Это верно, что вы можете исчерпать влечение к греху, анализируя его до тех пор, пока ваша душа не почувствует отвращения, но это слишком медленный и неприятный процесс. Отрезать забвением — гораздо лучше.

А теперь я хочу высказать мысль очень трудную для выражения по той причине, что она совершенно нова для большинства из вас. Мысль эта следующая: сила творческого воображения выражена сильнее в людях, облечённых в земные тела, чем в людях-духах, сбросивших эти тела. Это не значит, что большинство умеет применять эту силу, нет, большинство не умеет; но мне хочется указать вам на то, что они могут пускать её в дело. Плотное тело есть как бы сопротивляющаяся основа, могучий рычаг, благодаря которому воля может проектировать всё то, что замышляется воображением. Мне думается, что в этом — истинная причина того, почему Учителя сохраняют свои физические тела. Дисциплинированный ум, облечённый в тонкую материю нашего мира, сильнее недисциплинированного ума, облечённого в физическую материю; но Учитель, остающийся во плоти, может буквально повелевать легионами ангелов.

Это — нечто вроде предисловия к той истине, что какой вы на Земле рисуете вашу будущую жизнь в потустороннем мире, такова она и будет; препятствием является лишь недостаток силы воли; если этой силы достаточно, всё созданное воображением осуществляется легко, так как тонкая материя этого плана обладает свойством принимать любую форму, которую вы хотите дать ей.

Захотите двигаться вперёд после смерти — и вы будете двигаться; захотите научиться — и вы научитесь; захотите вернуться на землю, чтобы выполнить определённую задачу, — и вы вернётесь и выполните её.

Карма — железный закон, это верно; но ведь вы творцы своей кармы.

Но главное, не ожидайте, — потому что ожидание — та же просьба: бессознательности и уничтожения. Вы не можете уничтожить ту единицу силы, которую вы собой представляете, но вы можете самовнушением усыпить её на долгое время. Уходите из жизни с твёрдой решимостью удержать своё сознание, и вы удержите его.

Когда для вас придёт время вступить в ту область отдохновения, которую Древняя Мудрость называет Дэвачаном, вы, несомненно, вступите в неё; но это будет позднее, не сразу после вашего ухода.

Когда вы достигнете этого состояния, вы переживёте во сне всю прежнюю земную жизнь вашу и претворите все её переживания, весь опыт её; но к этому времени вы уже вполне отделаетесь от желания принимать участие в жизни ваших земных друзей.

Пока вы ещё на Земле, никогда не вызывайте духов умерших людей. Они могут быть заняты в другом месте, а вы можете быть достаточно сильны, чтобы отвлечь их от своего дела и привлечь — против их воли — к собственным нуждам.

Не могу не поблагодарить вас, пишущую для меня, за то, что вы никогда не зовёте меня, допускаете меня, когда мне удобно, и даёте мне высказываться, не прерывая моих мыслей вопросами и комментариями.

Вы должны помнить, что когда я впервые пришёл к вам, вы даже не знали, что я уже покинул Землю. Я нашёл вас в пассивном настроении и написал через вас письмо, подписанное знаком, значение которого не было известно вам, но который — я знал это — будет немедленно узнан одним из ваших ближайших друзей. Это было очень удачным начинанием, ибо оно внушило вам доверие к подлинности моих сообщений. Прибавлю только одно слово перед тем, как покинуть вас.

Если бы вы настойчиво призывали меня в течение этих дней моего отдыха, вы могли бы насильственно прервать чрезвычайно ценный и интересный опыт. И потому моё последнее заключительное слово, моё благословение после проповеди будет таким: не будьте эгоистически настойчивы даже с так называемыми мёртвыми.

Если ваша нужда велика, души, любящие вас, почувствуют это и сами придут к вам на помощь. Это часто подтверждается и на Земле, среди тех друзей, психическое восприятие которых уже развито.