Хроники Темного Универа. Начало (сборник) Готти Саша
– Что ты делаешь?!
Влада принялась отбиваться.
– Да тихо ты… Руки-ноги целы или сломала чего-нибудь? – Это произнес рассерженный голос Гильса, и два горящих багровых глаза уставилась на нее.
– Гильс! А я думала, что… Это кто-то другой.
– Почему я оставил тебя с дедом, а нашел на подземной лестнице в толпе? – рявкнул вампир. – Людям нельзя спускаться на нижние этажи! Я спросил – сломала что-нибудь или нет?!
– Плечо болит, – Влада поморщилась – правая ключица действительно ныла тупой болью.
Но тут же пережила минуту, которая того стоила, – Гильс Муранов внимательно ощупывал ее предплечье. Его пальцы были холодными, и дыхание, кажется, тоже. Как хорошо, что кругом было темно, – Владе казалось, что ее будто окатило кипятком, даже уши покраснели.
– Ничего не сломано, просто ушиб, – вампир отстранился и облегченно вздохнул. – Ну и зачем ты сбежала от своего деда?
– Ничего я не сбежала, – буркнула Влада, пытаясь отдышаться. – Я сама решила, а дед сказал, что… я взрослый человек и решаю сама, ясно?
– Дед тебя отпустил в нашу общагу? Не врешь мне?
Это, наверное, был первый раз, когда Влада разозлилась на Гильса так, что ей захотелось его ударить. И это несмотря на то, что он ее только что спас… Сейчас вампир смеялся, качая головой и поглядывая на нее.
– Делать мне больше нечего, – сжав зубы, процедила Влада. – Можешь смеяться надо мной сколько угодно. Мне разрешили жить в общежитии, ясно?
– Яснее некуда, – Гильс вздохнул. – Я еще могу поверить, что Вандер тебя отпустил, но в то, что ты отправилась в одиночку искать общагу, – ни за что.
– А я не в одиночку! С Элей, со старостой… Я шла за ней, но… – Влада запнулась. – Жаловаться на валькирию ей не хотелось – это бы выглядело глупо и очень по-детски. – В общем… Так получилось, я потерялась.
– Так… Ну, дальше можешь не продолжать… – Гильс глубоко вздохнул и едва слышно в сторону пробормотал «куриные мозги». Интересно, о ком это он?
С минуту она и вампир молчали, а потом Гильс взял ее за руку.
– Ладно, идем…
И он потащил ее за руку в темноте.
Под конвоем вампира Влада пересекла уже опустевший холл, добравшись туда, где начиналась лестница наверх. Лестницы в Утесуме имели один недостаток – слишком крутые ступени, никаких перил – если оступиться, то можно было упасть в темный провал, вокруг которого заворачивались лестничные пролеты.
Вампир даже не запыхался, когда втащил на бешеной скорости Владу за руку на четвертый этаж, а вот ей очень хотелось упасть на пол и полежать так минут десять, жалея о том, что она родилась человеком.
По застекленной галерее, которая нависала над землей, они перешли в странное неуклюжее здание, которое прилепилось к Утесуму, как осиное гнездо. По всем его этажам носились молнии, пахло духами и стояли огромные кадки с устрашающими растениями. Гильс споткнулся об одну из них и выругался вполголоса, отодрав с рукава впившиеся в ткань колючки.
– Женское общежитие, – пояснил вампир. – С мужским не перепутаешь – только тут чертополохи в каждом углу, чтоб их…
Вдоль всего коридора двери были распахнуты, повсюду сновали ярко одетые девчонки с охапками вещей в руках. Появление Гильса они встретили восторженным хихиканьем.
– Эй, Муранов, начал перерождаться? Уже охотишься на темноглазов?
– Наоборот – они на меня, – отшутился вампир, крепче сжав руку Влады холодными пальцами.
Влада попыталась высвободить руку – на этаже было светло, и тащить ее уже было необязательно, она просто могла пойти рядом, чтобы избежать насмешливого хихиканья за спиной. Только вот вырвать руку из холодной руки вампира было так же невозможно, как освободиться от клешни краба.
– А что значит – начал перерождаться? – тихо спросила Влада.
– Еще года три об этом можно не думать, – коротко ответил Гильс. – И больше меня про это не спрашивай.
Влада хотела было извиниться за бестактность и уже начала что-то растерянно мямлить, но фразу закончить не успела – в конце коридора показалась закрытая дверь, и Гильс сердито пнул ее ногой, даже не постучавшись.
Дверь со стуком распахнулась, открыв небольшую комнату, освещенную бледным голубым светом. Одна стена в комнате была зеркальная, а на пушистом черном ковре валялись разноцветные платья, туфли и косметика. В нос ударил резкий запах духов.
Тут же раздался девчоночий визг, хлопанье крыльев и топот ног. Влада даже не успела моргнуть глазом, как в них с Гильсом что-то полетело, вампир поймал это на лету и молниеносно швырнул обратно. Послышалось восклицание, и что-то тяжелое с глухим стуком упало на пол.
– Эй, ты спятил?! – взвизгнул кто-то из-за занавески. – Мы переодеваемся, а он врывается без стука! Ты Ингу чемоданом сшиб!
– Извини, Инга. Автоматически среагировал на летящий в голову чемодан с камнями, – Гильс, церемонно протянув руку, помог подняться полной девочке со сросшимися на переносице бровями. У нее были очень мощные плечи и руки, а сама она сильно смахивала на кряжистого бульдога с косичками. Ее глаза отливали зеленым – ага, троллиха. Влада до сих пор видела только одну троллиху – мать Егора Бертилова, и та могла бы швырнуть автомобилем, когда была не в настроении.
– Я тоже… автоматически, – буркнула Инга, отряхивая от пыли зеленое длинное платье, и хмуро взглянула на Гильса.
Из-за занавески показалось личико Эли, а потом и она сама целиком. Валькирия уже успела переодеться в нарядное синее платье и накрасить губы.
– Это же Гильс! – Личико валькирии расцвело, она одним прыжком оказалась около вампира и… поцеловала его в щеку.
Потом перевела взгляд и заметила Владу.
– Что это такое? – ахнула Эля. – Это же Огнева… Ой… Я же вела ее в общежитие… У меня это из головы вылетело!
– Как, у тебя и мозги тоже с крыльями? – Гильс с иронией взглянул на валькирию. – Я так и думал.
– Гильс, я автоматически, – схватившись за голову, воскликнула Эля. – Так хотелось побыстрее переодеться в платье и на танцы!
– Если еще раз кто-то из нас что-то сделает автоматически, то Огнева окажется в медпункте, – язвительно произнес вампир. – А медпункт, как все знают, всегда переполнен. Эля, ее нужно поселить здесь, в комнате старост. Я вижу здесь третью свободную кровать.
– Это для третьего старосты кровать, – хмуро заметила Инга.
– Но третий староста – Ганц Готти, – рассмеялся Гильс. – Ты жаждешь, чтобы он тут поселился?
– Я только хотела сказать, что кровать для старосты, а не для простой студентки! – возмущенно начала троллиха, но вампир не дал ей договорить:
– Она не простая студентка, – Гильс подмигнул троллихе. – Она внучка самого ванхельсинга Венго, так что не серди ее…
Троллиха фыркнула так, что занавески в комнате подлетели почти до самого потолка.
– Муранов, ты мне не вкручивай мозги. Ее пальцем ткни – отлетит в космос, а тут с ней никто нянчиться не будет, понял? Или ты хочешь, чтобы мы ей колыбельные пели?
– Достаточно будет просто не храпеть, – многозначительно отпарировал Гильс, и троллиха, набычившись, замолкла. – Вы поняли, уважаемые старосты факультетов?
– Хорошо, хорошо… Я так виновата! – До сих пор молчавшая Эля всплеснула руками. Ее огорчение выглядело вполне естественно, без тени издевки. – Я всегда так делаю, когда передо мною толпа… Взлетаю. Бедняжка Огнева, ты в таком виде… Что случилось? Тебя затолкали?
Влада кинула взгляд на зеркальную стену и чуть не задохнулась.
Блузка была разорвана так, будто ее драли когтями, а сквозь нее была видна старая застиранная майка с рисунком в виде идиотских смеющихся ромашек. Один раз ей уже пришлось испытать позор из-за этой майки, когда пришлось раздеваться на школьном медосмотре, и одноклассницы подняли ее на смех. Но свои вещи Влада носила годами, поскольку даже покупка кроссовок в их стесненных условиях была большим событием. Яркая повязка по-прежнему была на ее колене, только Владе показалось, что рожи на ткани злорадно ухмыляются, будто издеваясь.
Волосы были взлохмачены, а сумка… а сумки не было.
– Мои вещи, – побледнев, прошептала Влада. – Потерялась сумка… там… на той лестнице.
Потеря маминой сумки казалась катастрофой. Мама таскала ее годами, а Влада умудрилась потерять в первый же день. Вот ведь недотепа, хуже не бывает…
Вампир закатил глаза к потолку, опять высказав что-то о глупых курицах.
Валькирия с троллихой переглянулись, и, недолго думая, Эля кинулась к своим чемоданам, которые были раскиданы по полу.
– Вот! Кофточка, джинсы, халатик, зубная щетка… Я виновата, и я отдам тебе часть своих вещей. Завтра твоя сумка обязательно найдется! Вот – еще, пижамка…
– Но ты вовсе не обязана, – выдавила из себя Влада.
Обижаться на легкомысленную, но очень добродушную Элю было уже невозможно – та всячески старалась загладить свою вину и сейчас задаривала Владу красивой одеждой, кудахтая как курица. Ну, если можно было представить себе необычайно красивую изящную курицу с парой огромных сизо-черных крыльев. Скорее помесь курицы и павлина…
Вдруг пол под ногами вздрогнул и приглушенная музыка донеслась громче, послышались звуки барабанов, четко отбивающих ритм.
– Ой, танцы же! – очнулась от копания в тряпках Эля. – У меня совсем из головы… то есть я забыла, что сейчас танцы! Огнева, твоя кровать – вон та, ванная за углом, белье на тумбочке…
Выпалив все это, Эля схватила Гильса за руку и потащила к двери. Вампир поддался, сделав вслед несколько шагов, – хотя Влада уже прекрасно знала, что если бы он захотел, то даже не сдвинулся бы с места.
Для Влады было странно, что валькирия так рвалась на танцы, ей самой никогда, наверное, этого не понять.
Однажды она появилась на новогодней дискотеке в пятом классе, и мальчишки пригласили танцевать всех ее подруг. Всех, кроме нее. Потом какой-то долговязый старшеклассник подошел к ней, церемонно отвесив поклон, но стоило Владе решить, что он пригласил ее на танец, и сделать шаг вперед, как он со смехом направился прочь. После этого Влада старалась под удобным предлогом не ходить ни на одну дискотеку – чтобы снова не попасть в глупую ситуацию.
– Огнева, если ты идешь, то быстрее переодевайся и догоняй, – поторопила Эля.
– Она не пойдет никуда, – громко отрезал вампир. – Ей спать надо, она человек, Флаева! Ты соображаешь, что такое человек?
Валькирия только растерянно пожала плечами, виновато улыбнулась и посмотрела на Владу как на что-то ущербное.
– Да я и не собиралась туда идти. Я танцы не люблю, – Владе удалось произнести это почти ровным голосом. Главное было не подать вида, как ей обидно.
Гильс задержался в дверях, кинув на нее отстраненно-спокойный взгляд.
– У тебя зрачки расширены, пульс частый и дыхание неровное, твой организм устал, – он сказал это почти мягким голосом, будто врач уговаривал капризного ребенка принять горькую микстуру. – Да и танцы у нас такие… не для людей…
– Это называется дискриминация, – очень тихо буркнула Влада, начав расстилать на кровати матрас.
Вампир не должен был услышать, но услышал.
– Кого и кем? – Гильс удивился, почти рассмеялся.
– Дискриминация людей… нечистью.
– У тебя богатый словарный запас, не потеряй его, – усмехнулся Гильс и закрыл дверь.
Влада осталась в комнате одна и выдохнула с облегчением.
Скинула кроссовки с ног – уставшие ступни утонули в черном мягком ковре; взяла с тумбочки стопку одеял и белья и принялась застилать себе кровать. Она делала это непривычно для себя аккуратно, совсем не так, как дома, будто пыталась вместе с матрасом и одеялом уложить мысли в голове.
За квадратным окном хорошо были видны этажи Темного корпуса – сейчас по ним неслись последние опоздавшие на танцы студенты да сновали туда-сюда шаровые молнии, освещая стены и потолок ярко-синими отсветами.
Не помешало бы поужинать, конечно… Но пачка печенья пропала вместе с маминой сумкой. Сейчас даже мысль о беляше с летучими мышами не внушала отвращения, Влада с удовольствием съела бы и его или выпила бы стакан сладкого чая…
Но все равно это было лучше, чем оказаться в Светлом корпусе, и слушать трескотню Розы, и смотреть на ее сыночка с его носовыми платками.
Закончив с постелью, Влада отыскала ванную – небольшая комнатка, дверь в которую пряталась за углом. Очень аккуратная, уложенная черным кафелем, с прозрачными полочками, заставленными флакончиками, баночками с кремом, с вполне человеческой душевой кабинкой в углу и мраморной раковиной у стены. От стены до стены протягивались веревки, на которых сушилось белье – изящное кружевное, явно принадлежащее валькирии, и несколько зеленых огромных трусов, и так понятно чьих.
Влада стянула одежду и нырнула в синюю шелковую пижаму, подаренную Элей, умылась прохладной водой. В глаза будто насыпался песок, веки стали тяжелыми, а ноги сами понесли к кровати.
Перед закрытыми глазами возник огромный бальный зал, как в фильмах про Золушку. Хотя гремевшая издалека музыка была вовсе не похожа на вальс – скорее она напоминала такую, которая привела бы в ярость пожилых соседок во дворе на Садовой улице. Гильс кружил Элю в танце, а та улыбалась, сверкая прекрасными аметистовыми глазами.
Противный Отто Йорг был прав, прав во всем. У Гильса в универе уже была девчонка, конкурировать с которой было бы просто смешно. Разве что научиться летать и повзрослеть сразу до шестнадцати лет. Зачем же тогда он спасал ее, зачем завязал свою бандану у нее на колене?
Влада сжала повязку до боли в ногтях и со всей силы рванула ее, чуть не поранив кожу. Как всегда безуспешно – повязка не снялась, зато колено заныло тупой болью.
«Да что же это со мной такое? – рассердилась Влада сама на себя. – Пусть он танцует со своей валькирией, а мне совершенно все равно».
Чтобы выбросить Гильса из головы, Влада начала представлять себе овец, перепрыгивающих под музыку через забор. У них были светящиеся в темноте красные глаза, и очень скоро Влада мысленно обзавелась рогаткой, подстреливая овец одну за другой.
Глава 11
Дежурный по темным сущам
Какие-то звуки сквозь сон.
Грррр… Грррр…
Злой носорог рычит… Или носороги не рычат? Нет, надо найти правдоподобное объяснение. Наверное, холодильник на кухне испортился.
А еще кто-то бормочет. Наверное, дед забыл выключить на кухне радио.
Кстати, кухня… очень хочется есть. Хоть бутерброд, хоть что-нибудь съедобное.
– Ночные танцы в черном зале прошли очень весело, – бормотало радио. – Три валькирии стукнулись о потолок, у одной сотрясение мозга, всех отправили в медпункт…
Гррр… Гррр…
Какое-то странное радио. Несет ерунду. И носорог продолжает рычать.
– Королями бала признали Муранова и Флаеву, как самую красивую пару нашего университета. А Инга Тановская, староста Троллиума, храпит громче всех в нашем универе, да-да…
– Заткнись! – заорал кто-то, а затем послышался глухой удар.
Сон слетел мгновенно.
Влада открыла глаза и приподняла голову, оглядываясь. В комнате было светло, и солнце раскидало по черному ковру яркие квадраты. Тапок, спикировав с потолка, шмякнулся на столик около Элиной кровати, со звоном сметая на пол флакончики и баночки с кремом. Троллиха, приоткрыв один глаз, погрозила кому-то на потолке кулаком и зарылась в одеяло.
– Инг, не бузи… – простонала валькирия, засовывая голову под подушку. Она так и спала в нарядном платье, а в ее крыльях и волосах запутались серпантин и блестки.
С потолка что-то начало медленно падать.
Именно медленно – сначала оторвались длинные черные лапки с коготками, потом тело, потом черный сгусток шлепнулся на пол и… исчез, будто протек через черный ковер. Влада видела в руках у мальчишек такие странные игрушки – они с размаху шлепали их о стену, и те медленно сползали, как слизняки.
Прошла минута, другая, но черная тянучка с глазами больше не появлялась.
Влада решила забыть об этом происшествии и поспать еще, но скоро поняла, что это невозможно. Поваляться в кровати всегда приятно, но в тишине. Или под пение птиц за окном, но тролличий храп – это ужасно. Староста Троллиума храпела так, что дребезжали флакончики духов на столике около Элиной кровати.
Влада потянулась и чуть не завопила от боли – тело болело так, будто ее вчера били. Шутка ли, столько вампирских пинков локтями. Особенно болело плечо, с которого вчера чья-то злая рука сорвала ее сумку.
Влада выбралась из кровати и, подойдя к зеркалу, спустила с плеча пижаму. На коже красовался здоровенный фиолетовый синяк. Хоть в чем-то повезло – не на лице.
Поворот ручки в ванной комнате – и из крана зажурчала вода, а потом в трубе зафыркало и в раковину плюхнулся водяной почтальон, а следом еще один, и еще.
Влада уже знала, на что способны водяные почтальоны, поэтому сразу отскочила от раковины, ожидая плевков и рыбной вони. Но эти водяные были абсолютно вменяемые, даже страшно деловые. К тому же они просто проскакивали дальше, бормоча сообщения, – видимо, это была внутренняя почта в Утесуме.
Пришлось ждать, чтобы почистить зубы, пока из крана пойдет чистая вода, без водяных. Один из них задержался и поднял на Владу водянистые голубые глазки.
– Сообщения для Влады Огневой. Ну что, тебе нравится в Светлом корпусе сидеть, темноглазка? – бесстрастным голосом пробулькал почтальон. – Встретимся на общей лекции. Егор Бертилов.
Влада вздохнула. Егор думает, что она с дедом. Надо же, тролль вспомнил про нее и прислал ей водяного с письмом. Даже приятно.
Почтальон тем временем продолжал булькать бесстрастным голосом:
– Владочка, это дед. У тебя все в порядке? Немедленно ответь. В полдень будет общая лекция в зале, который здесь называется Атриум. Не опоздай. Постскриптум, – в голосе водяного проскользнула обида. – Интересно, что будет, если одного такого водяного прокипятить в чайнике, что-то типа бульона?
Кажется, у деда приступ юмора, лишь бы это плохо не закончилось. Вот про бульон лучше бы молчал – при мысли о еде живот скрутило от голода. Общая лекция – это прекрасно, но когда покормят?!
– Дед, у меня все отлично. Постарайся никого из нечисти не убить, хорошо?
Водяной, приняв сообщение, юркнул в сток, и Влада наконец-то смогла умыться и почистить зубы.
А вот с одеждой сразу начались проблемы. У всех вещей, которые ей вчера достались от Эли, на спине была странная ромбовидная дыра. Влада не сразу догадалась, что это специальный вырез для крыльев – вещи-то принадлежали валькирии. Что ж, ничего не поделаешь. Влада остановила свой выбор на синем джемпере и короткой синей юбке и принялась одеваться.
Эля, открыв один глаз, пробормотала:
– Хорошо выглядишь, Огнева… Жаль, у меня в вырезе спину так не видно, крылья закрывают.
– Хочешь – оторву? – отозвалась Инга с соседней кровати. – Хватит дрыхнуть, вставай.
– Сама вставай.
– Я Гильсу скажу, какая ты соня и раздолбайка… пусть сам тебя будит.
– Мммм…
Пререкания между сонными старостами перешли в невнятное мычание, понятное только им обеим.
Как Гильс будет будить Элю, Владе смотреть совсем не хотелось. Настолько не хотелось, что она поспешила выскользнуть в коридор. Днем он выглядел уютным и почти обычным, немного затемненные окна от пола до потолка, под ногами жесткий ковер, стены и потолок – из полированного черного камня.
Через каждые пять метров были расставлены кадки с огромными колючками. Влада никак не могла поверить, что это обычный чертополох, но, прикоснувшись и уколов палец об один из ощетинившихся листьев, в этом все же убедилась. Все-таки у нечисти свои представления о том, какие растения украшают помещения…
На стенах пестрели написанные фломастерами надписи: «Долой Мрачнюка! Григо – наше все!!!», «фурия Синицина – дура», «Алекс Муранов = лапочка», «Гильсик – я тебя люблю, обожашка»…
Про Гильса вообще было написано на стенах очень много, настолько много, что нетрудно было догадаться, что вампир просто купается в девчоночьем внимании.
Влада вышла из коридора, перешла через уставленную чертополохами галерею и оказалась на пустой лестнице, крутой и без перил. В отсутствие Гильса здесь можно было передвигаться только по стенкам.
Ниже этажом кто-то был – было слышно напряженное дыхание, которое эхом разносилось по этажам.
Влада, осторожно держась за стену, спустилась на этаж ниже и увидела странную картину.
На лестничной площадке была навалена целая гора сапог, кроссовок, ботинок, тапочек и туфель на шпильках. Посреди горы обуви притаился темноволосый мальчишка в красной рубахе с длинными, завязанными сзади в пучок волосами. Он держал в руке кроссовку, будто приготовившись её куда-то швырнуть. Это был вампир, судя по гибкому телу и позе зверя перед прыжком. Увидав Владу, он опустил руку с кроссовкой и выдохнул:
– Уффф… Я думал – сущ ползет. Чуть не пришиб тебя… Присаживайся, а то мне скучно. С шести утра тут сижу, караулю. Познакомимся? Я Герман Готти, сегодня дежурный по сущам.
Вампир протянул Владе руку, и она, подойдя поближе, осторожно ее пожала, назвав свое имя. Она-то Германа помнила – он ехал вместе с ней в автобусе из Пестроглазово.
– А зачем тебе куча ботинок? – поинтересовалась Влада, садясь рядом на корточки и прислонившись спиной к нагретой солнцем стене. Этот вампир вел себя доброжелательно и опасений не вызывал.
– Ты первокурсница? – вместо ответа спросил мальчишка.
– Я? Да.
– Во-от. Иначе бы ты знала, зачем ботинки. Сейчас буду тебя просвещать, темнота. Видишь этот переход с лестницы на этаж деканата?
– Вижу.
– Так вот… Здесь пролегает тропа темных сущей. Это такие черные мелкие твари, которые ползают между этажами универа. Они служат Мрачнюку… то есть Виктору Сумороку… Может, видела?
– Кажется, да, только что. Ты сказал – это темные сущи?
– Они самые, – вампир кивнул головой. – Темные сущности, сущи короче… Они высматривают, вынюхивают, а потом докладывают в деканат. Ночью ведь танцы были. А там было многое, о чем деканам и ректору знать необязательно. Вот эти твари и ползут докладывать, что мы там творили. Спасает одно – у сущей очень плохая память. Поэтому они постоянно повторяют то, что собираются рассказать. И еще спасает, что потолки и стены деканата и кабинета ректора заблокированы от них, чтобы не валились на голову. Поэтому у них один путь – ползти вот по этой стене.
– Как все сложно…
– А ты думала, легко в МУНе учиться? – возмутился вампир. – Погоди, еще самой придется тут дежурить, если на тебя жребий выпадет. Запоминай – если успеешь сбить эту тварь сапогом, пока она не доползла до деканата, она все забудет, и не влетит ни за что. Все зависит от сноровки.
– А им не больно? Когда их… это… сапогами?
– Им не может быть больно, – покосившись на Владу, пробормотал вампир. – Это существа из другого пространства, они не знают, что такое боль. Вот смотри, опять ползет…
Из коридора близилось бормотание, и маленький темный сущ выполз, цепляясь лапками, на лестничную площадку.
– Тролль Антон Колыванов плясал на… – бормотал сущ, сосредоточенно прижав ушки и тараща глазки.
БАХ!!!
Сапог просвистел в воздухе, и сущ с визгом шлепнулся вниз. Он потряс ушами и молча пополз в сторону, уже противоположную от деканата.
– Вот как-то так, – довольный сам собой и выбирая из кучи обуви новое орудие, сказал Герман.
– А второкурсники-вампиры в перерыве целовались с… – заверещал новый сущ, пытаясь прыжком пересечь «тропу».
БАЦ!!!
Следующего суща постигла та же участь.
– Здорово! – восхитилась Влада. – Я тоже хочу попробовать, если им действительно не больно.
– Бери сапог, – скомандовал вампир. – Внимание… Приготовились… ПЛИ!!!
Хорошо, что валькирии умеют быстро взлетать. Проходившая мимо девица высказала Герману все, что о нем думает, фыркнула в сторону Влады и скрылась в лестничном провале.
– М-да, бывает, – озадаченно произнес Герман. – Раньше, когда этот способ борьбы с сущами еще был неизвестен, студенты ни на одном празднике не могли повеселиться как следует. Эти твари докладывали обо всем в деканат. Уж чего только не пробовали – ничего их не берет. Пока не начали сбивать ботинками. Помогает стопудово. Этот способ открыл Алекс Муранов, когда был первокурсником.
– Алекс Муранов? А не Гильс?
– Нет, это его старший брат, он уже закончил МУН, но его слава будет греметь в веках. Алексу за это великое открытие с ботинками студенты поставили прижизненный памятник из жвачки. Деканат памятник постоянно сносит, а мы, студенты, быстро восстанавливаем. Вот, кстати, полюбуйся.
Герман Готти, встав и сделав пару шагов к окну, облокотился о каменный подоконник, указав в окно пальцем.
Уже знакомый Владе плаксивый завхоз, щурясь от солнца, пытался свалить шваброй грязно-розовую фигуру в два человеческих роста, которая стояла на газоне посреди площади. Швабра прилипала к фигуре, только раскачивая ее. В конце концов, завхоз сам прилип к памятнику и принялся вопить и дергаться, как муха на липучке, пытаясь освободиться.
Вампир довольно захихикал.
– Староста Валькируса Эльвира Флаева, которой доверили замещать Лину Кимовну, бессовестно спит до сих пор, – послышалось с потолка, и сущ, очень быстро передвигая лапками, побежал по стене. – По ее вине вчера чуть не погибла на подземной лестнице первокурсница Огнева…
Вампир быстро повернулся, снял с ноги ботинок и швырнул его в суща, но не попал – тот с мерзким хихиканьем увернулся, а ботинок укатился и исчез в темном провале.
– Эх, промазал!!! – с досадой воскликнул Герман. – Отвлекся и промазал. Теперь доложит в деканат, попала Элька… А она такая красивая. О, звонок на лекцию.
Звонка Влада не услышала – только что-то надавило на уши, как будто звук был совсем не в том диапазоне, который доступен человеческому уху.
Пустые лестницы и коридоры ожили в один миг. Зазвучали голоса, начали хлопать двери. По ступенькам побежали студенты: плотные полноватые девочки с хмурыми взглядами – явно троллихи. Хлопая крыльями, проносились валькирии, слышалось серебристое хихиканье кикимор.
– Герка, молодца, отдежурил! – похвалила юного вампира толпа ребят и кинулась разбирать свои ботинки и кроссовки.
– Вот ты где, Владочка, хи-хи-хи!!!
На Владу обрушилась целая стая кикимор, и через пять минут звонкого хихиканья, восклицаний и визга они убежали, а рядом с ней осталась только Дрина Веснич. У Влады так звенело в ушах, что она даже не сразу расслышала, что та говорит.
– Шикарно выглядишь! Тебе так идет носить темное, и какой вырез на спине! – как всегда, слишком эмоционально и бурно восхитилась Дрина. – Идем скорее, а то мы и так опоздали на начало.
И кикимора, схватив Владу за руку, потащила ее к распахнутым дверям, над которыми было написано «Атриум».
Глава 12
Дебют Ванхельсинга
Влада представляла Атриум круглым залом, но, только войдя, вспомнила, что ничего круглого у нечисти быть не может, – Атриум был похож на глубокую треугольную тарелку, по бокам которой ступеньками расходились скамьи, а на дне, устланном черным ковром, стоял огромный стол и длинный ряд стульев.
Зал был залит ярким дневным светом из высоких окон, которые уходили куда-то ввысь, где глаз уже не мог различить потолка.
Каменные скамьи, теряясь в высоте, сходились внизу в треугольник вокруг массивного и очень длинного преподавательского стола. Спуск был настолько крутой, что у Влады даже на миг закружилась голова. Интересно, если скатиться вниз, как быстро можно стукнуться носом о преподавательский стол?
Скамьи уже были заполнены студентами – свободных мест почти не было. Влада отметила про себя, что пол атриума был разделен на цветные сектора. Красный, зеленый и синий. Как разрезанный торт…
Ну вот, опять ее мысли соскочили на еду, а о еде сейчас лучше не думать.
Из зеленого сектора кто-то махал рукой – это был Егор. Он сидел в компании ребят, цвет одежды которых не оставлял сомнений, что все они – тролли. В красном секторе она увидела знакомых по автобусу вампиров и разглядела черно-красную футболку Гильса, а в ней и его самого. В первых рядах сидел Марик и уже что-то старательно записывал в тетрадь.
– Все-таки опоздали, – прошептала Дрина. – В сектор Валькируса к кикиморам уже не протолкнуться, сядем где придется.
Они прошли по узким ступенкам несколько рядов вниз и сели на свободные места на красных скамьях. Вокруг плотно сидели ребята в черной и красной одежде – трудно было не догадаться, что это вампиры.
Влада втайне порадовалась, что вокруг шумно. По крайней мере, если заурчит в животе от голода, будет не так слышно.
Вдруг она почувствовала прикосновение чьих-то пальцев в вырезе джемпера на голой спине и резко обернулась, только успев заметить, как отдернулась рука в зеленом свитере.
– Красивая спинка.
Прямо за ними с Дриной сидел Отто, а рядом с ним парень с бледным лицом и тщательно уложенными, красиво остриженными темными волосами до плеч. Он был одет в шелковую черную рубашку, темно-синие джинсы и черную кожаную куртку. Какой-то весь глянцевый, даже ногти на руках отполированы. Его можно было бы назвать красивым, вот только Владе никогда не нравились такие мальчишки. Его лицо, казалось, вообще не способно улыбаться. А то, что он вампир, было понятно по красному отсвету от его зрачков, когда он смерил ее глазами.
– Не смей меня трогать, понял?
Холеный вампир в кожаной куртке приподнял одну бровь и ответил:
– Что ты такая нервная, крошка? Тебе идет одежда с вырезами на спине. Очень впечатляет. А то твои старые вещички были такие… неказистые. Потертые джинсы, носочки с Микки-Маусом, блокнотик с цветочками, печеньки. Пора бы взрослеть уже, а?
Этот насмешливый неприятный голос Влада сразу же вспомнила – она его слышала вчера, в темноте, когда спросила дорогу в общежитие. Именно этот вампир толкнул ее прямо в толпу, без всяких сомнений.
– Ты… это ты сорвал мою сумку?!
Отто с парнем в кожаной куртке переглянулись с неприятными усмешками.
– Зато ты собрала гуманитарную помощь, – пожав плечами, сказал вампир. – Или ты будешь убиваться из-за своего пропавшего бельишка с ромашками и сердечками?
Мысль о том, что незнакомый мальчишка копался в ее сумке, разглядывая ее белье, ужалила Владу.
Ответила она мгновенно, даже не задумываясь:
– Дарю, раз понравилось. Уже примерил?
Ребята, что сидели поблизости, со смехом переглянулись, Отто растерялся, а лицо холеного вампира исказилось яростью.
Читать бесплатно другие книги:
