Самое важное о климаксе Савельева Елена

Климаксом или менопаузой называется растянутый во времени, но относительно недолгий процесс угасания репродуктивной функции организма. Прежде всего уточним: климакс как явление одинаково характерен для обоих полов. Однако его признаки и проявления у мужчин и женщин заметно разнятся. Кроме того, долгосрочные последствия климакса, в зависимости от пола индивида, будут тоже разными. Следует подчеркнуть, что обратному развитию при нем подвергается только функция зачатия (в случае с женщиной – еще и вынашивания, и родов). Половое влечение, а также способность испытывать оргазм у обоих полов могут сохраняться вплоть до 70-летнего возраста и старше.

Считается, что нормальный период наступления климакса у женщин – где-то в промежутке между 47 и 54 годами. Иными словами, большинство женщин встречает свой 50-летний юбилей с теми или иными признаками угасания детородной функции. У мужчин климакс выражен значительно менее явно, зато он сильнее растянут во времени. Нормальное время его наступления – между 50 и 60 годами. В принципе, симптомы климакса у обоих полов примерно одинаковы – разнятся лишь малозначимые детали. А причина, по которой большинство мужчин замечает этот этап меньше большинства женщин, заключается в скорости, с которой он проходит у одних и у других.

Дело в том, что репродуктивная система мужчины формируется быстрее и раньше женской. Как мы знаем, этот факт доставляет немало хлопот родителям подростков… Однако и пик ее активности у сильного пола выражен ярче, длится меньше и приходится на более молодой возраст. Мы, вероятно, будем поражены, но факт остается фактом – максимальная половая активность мужчины длится всего несколько лет. Обычно речь идет о возрасте от 17 до 20 лет, а далее начинается постепенное снижение скорости ее работы. Иными словами, мужчины «подходят» к климактерическому порогу на этапе значительно меньшей половой активности. А ее снижение выглядит просто куда более плавным – как-никак этот процесс занимает не 2–3 года, а добрую половину жизни.

Естественно, у женщин все выглядит иначе. Прекрасная половина человечества получает способность успешно продолжить род буквально с началом критических дней. Но реальные шансы для девушки забеременеть и, главное, успешно выносить и родить ребенка в 14–15 лет значительно меньше, чем в 18. Иными словами, половая система женщины, будучи устроенной несколько сложнее, формируется значительно дольше, чем у мужчины. Отсюда и более поздние сроки, которые природа отводит ей для полноценной беременности и ничем не осложненных родов. Зато и пик активности репродуктивной системы женщины приходится на время от 18 до 30 лет, что значительно больше, чем у представителей противоположного пола. А первые серьезные изменения ее работы, позволяющие говорить о заметном снижении шансов на беременность, у женщин регистрируются, только начиная с 35 лет.

Впрочем, нам не помешает вспомнить, что таковы современные представления о половой зрелости, оптимальном детородном возрасте и пр. Разные эпохи с различной же продолжительностью жизни судили об этом вопросе тоже по-разному. Например, каждый, кто читал «Ромео и Джульетту», легко вспомнит, что влюбленным-то было по 15 лет… Этот факт не имеет никакого касательства ни к сюжету пьесы, ни к ее смыслу. Просто произведение было написано во времена, когда женщины нередко вступали в брак и впрямь в этом возрасте. И первая беременность у них наступала, соответственно, задолго до современного совершеннолетия. К слову, эти представления касались и мужчин: 17-летний юноша считался уже сложившимся мужчиной. То есть полноценным членом общества, имеющим право заводить семью, наследовать имущество, занимать официальные должности – словом, вести полностью самостоятельную, взрослую жизнь.

Такие ранние зрелость, брак и прочие атрибуты, сопровождающие желание продолжить род, объяснялись куда меньшей, чем сейчас, продолжительностью жизни. Во времена Шекспира 30 лет считались возрастом, более близким к старости, чем к молодости. Люди, достигшие этого возрастного порога, воспринимались примерно как в наше время воспринимаются 50-летние мужчины и женщины. Соответственно, 50 лет – это была уже явная старость, с элементами дряхления и печальными прогнозами на ближайшие пять лет. Родственники таких «стариков» уже готовились к неизбежному, ожидая этого события в любой момент. Интересно, что, как правило, такие представления соответствовали биологическому состоянию организма. То есть 30-летний мужчина или женщина вполне тянули на 45 как внешне, так и по основным показателям здоровья.

Потому такая ранняя (с нашей точки зрения) смертность объяснялась не одним только постоянством военных конфликтов. Очень часто в ней была виновата отсутствующая гигиена быта и интимных отношений. А также невозможность медицины предложить эффективное лечение многих болезней (особенно инфекций), эпидемии, тяжелый физический труд и пр. Реальность прошлых веков заключалась в том, что чем ближе подходила женщина к 18 годам (ранее – возраст так называемой старой девы), тем меньше оставалось у нее шансов на благополучную первую беременность и роды. То есть биологическая старость действительно наступала у большинства людей гораздо раньше, и общественный уклад лишь стремился это учесть.

Уровень развития человеческого общества тогда оставлял желать лучшего во многих отношениях – включая не только нравственность, но и условия элементарного комфорта. Оттого термина «климакс» в медицине долгое время просто не существовало. Его не считали системным явлением потому, что редко кто доживал до его начала – не говоря уже о жизни по его окончании. А едва ситуация начала выправляться, «поползла» вверх и планка продолжительности жизни. Разумеется, это начало менять общий взгляд на возрастные категории и на то, что является оптимальным в том или ином периоде. С некоторых пор врачи стали замечать, что довольно большое число людей обращается к ним в одном и том же возрасте, с одними и теми же жалобами. Климакс был выделен как особое явление именно потому, что у науки появилась возможность сопоставить его признаки по итогам наблюдения более или менее внушительного числа пациентов. Но произошло это лишь ближе к середине ХХ в., то есть сравнительно недавно.

Сейчас средняя продолжительность жизни в развитых странах составляет 80 лет, в странах развивающихся – около 60. Как видим, высокие стандарты жизни и качество медицинского обслуживания – это не пустые слова. Невозможность их получить снижает продолжительность жизни куда заметнее, чем характерный для высокоразвитых мегаполисов смог или ГМО в пищевых продуктах.

Наряду с увеличением общего срока, который среднестатистический человек проводит на земле, изменились и некоторые этапы развития его организма. Как уже было сказано, ранее 15-летний возраст считался оптимальным как для начала половой жизни, так и для беременности, брака и пр. В настоящее время приходится объективно признать, что молодежь этого возраста плохо приспособлена как к первому, так и ко второму и даже к третьему.

Дело не только в разнице воспитания – дело в общей биологической незрелости множества функций организма, наблюдаемой у подростков, которые теперь уже не считаются и не являются взрослыми. Речь идет о биологических показателях, не имеющих прямого отношения к уровню морального или психологического развития. Плюс, наша старость, согласимся, наступает уже не в 40 лет, а значительно позже. Собственно говоря, даже при средней продолжительности жизни в 60 лет мы не воспринимаем людей этого возраста как «глубоких стариков». Дедушка и бабушка нашего века – это мужчина или женщина старше 70 лет, но никак не «чуть за 50».

Соответственно, ряд изменений затронул и детородный период. Да, 18–25 лет – это оптимальное время для зачатия первого ребенка как мужчиной, так и женщиной. Но – только с биологической точки зрения, поскольку абсолютное большинство людей относится к отношениям и тем паче браку в этом возрасте с большим недоверием. Оптимальный период для брака в наших, так сказать, головах отодвигается все дальше – к 30-летнему порогу. И хотя время для «идеального зачатия» не изменилось вслед за ним, нужно признать, что современные технологии дают все шансы на успешную беременность и роды даже в возрасте после 35. Так что в «растягивании» рекомендаций по биологическим срокам здесь нет никакой необходимости. Если мужчина и женщина решили завести первенца лишь к сорокалетнему юбилею, медицина наших дней вполне обеспечит успех их начинанию.

Таким образом, времена, как мы видим, меняются. И нельзя сказать, что только они. Новые стандарты жизни позволяют человеческому организму сформироваться более неторопливо. И исполнить все возложенные на него функции ровно тогда, когда он будет к этому полностью готов. А общая логика развития общества ведет к тому, что многие ранее обязательные задачи сейчас отодвигаются на задний план, уступая место другим, которых ранее просто не существовало.

В частности, именно изменение наших представлений о социальном успехе и финансовой стабильности привело к изменению взглядов на условия, оптимальные для брака и продолжения рода. Теперь мы, затрагивая эту тему, думаем первым делом о финансовой стороне такого события, как пополнение в семье. Мысль, что мы можем не успеть реализовать свой шанс в погоне за карьерой и финансовым благополучием, кажется нам, как минимум, странной, а большинству – нелепой. И у нас есть к тому все основания, ведь теперь поздние роды – вообще не проблема. Как правило, ранние составляют проблему куда большую…

Но многие биологические сроки как были, так и остались, так сказать, на своих местах. Да, технологии нашего века расширяют возможности организма в периоды не идеальные, но пока подходящие для выполнения той или иной биологической задачи. Но это не значит, что та же задача, выполненная в срок, не имела бы лучшего результата, не далась бы меньшим числом усилий и пр. Сейчас, как и когда-то, наш организм предпочитает все делать своевременно. То есть стрелки его биологических часов по-прежнему неумолимо отмеряют время от рождения до смерти. Оттого общие рамки идеального периода для продолжения рода здесь остались прежними – от 16 до 30 лет для обоих полов. А далее наступает очередь уже довольно заметных перемен. И касаются они не только детородной функции, но и общего состояния организма.

В большинстве отношений скорость угасания репродуктивной функции тесно связана с биологическим возрастом нашего тела. Как бы представители обоих полов ни хотели оставаться молодыми до глубокой старости, нам важно понять, что это невозможно. И невозможно не только из-за седых волос, дряблых молочных желез, проблем с эрекцией, которые все равно выдадут наш истинный возраст.

Угнетение детородных функций вызывается и сопровождается целым рядом других изменений в организме. С течением лет абсолютно у всех людей увеличивается число холестериновых бляшек на стенках сосудов. У всех нас дряхлеет сердечная мышца, уходит влага из хрящей позвоночника и суставов, медленнее обновляется каждая ткань тела. Старение — это постепенное замедление восстановительных процессов и, следовательно, ухудшение состояния всех клеток и тканей одновременно. А ведь такие «занятия», как половой акт, оргазм, беременность и роды, – это процессы, сопровождаемые повышенной нагрузкой на более или менее обширный ряд систем. В первую очередь на сердце и сосуды – не зря в возрасте после 50 лет оргазм и инфаркт миокарда часто идут рука об руку. Затем на эндокринную систему и в конце концов на опорно-двигательный аппарат.

Мы не задумываемся о соответствии нагрузок во время полового акта тому максимуму, который мы можем себе позволить в наши годы. И это понятно, ведь возможность «вернуться в молодость» хоть на полчаса всегда очень привлекательна. А потому все последствия продолжения половой жизни в возрасте, когда природа считает ее лишней, мы познаем на опыте применения «продлевающих молодость» препаратов. Например, гормональных или других, наподобие знаменитой виагры… Хотя, надо отдать должное нашему благоразумию, мы обычно понимаем, что беременность после 50 – это уже явно чересчур. Причем именно по биологическим, а не социальным или финансовым причинам.

В сумме же мы видим, что климакс, подобно любому другому возрастному явлению, просто не мог быть не заложен в нашем организме. Он блокирует первой, как правило, самую опасную для дряхлеющего тела функцию – зачатия. Одновременно у обоих полов существенно снижается и половое влечение. Тем не менее желание и необходимость вести более или менее активную половую жизнь сохраняются еще долгое время после отказа детородной функции. Так, если климакс наступает у обоих полов в периоде 50–60 лет, то многие люди продолжают поддерживать половые контакты вплоть до 70-летнего возраста и даже старше. Потому следует признать, что климакс необходим организму для своего рода самозащиты от случаев, которые в определенном возрасте просто не могут закончиться благополучно. Оттого, как бы мы его ни воспринимали, желание отсрочить или вовсе отменить его рациональным не назовешь. Во всяком случае, пока вместе с ним мы не научились останавливать и прочие процессы, связанные со старением.

Этапы и симптомы климакса

Как у мужского, так и у женского климакса существует несколько разных периодов. Прекрасной половине человечества в этом отношении повезло чуть больше, поскольку у нее на каждый этап уходит год-другой. У мужчин все то же самое может растянуться на срок до 3 лет – благо хоть в сглаженной форме. Опять-таки, набор симптомов, характерных для каждого этапа, у обоих полов одинаков. Просто у женщин их список значительно шире. И у них чаще встречаются ситуации с проявлением симптомов климакса в настолько яркой форме, что этот нормальный процесс приходится корректировать, словно патологию.

Первая стадия климакса называется пременопаузой. У женщин она наступает приблизительно годам к 40. Обычно – даже ближе к 45, но если раньше, это нормой не считается и приближает женщину к раннему климаксу. У мужчин пременопауза наступает лет на 8–10 позже. Характеризуется этот этап заметным, хотя и плавным снижением уровня выработки в организме основного гормона пола — эстрогена или тестостерона. Низкий его уровень начинает создавать проблемы той части половой деятельности, которую мы не можем не замечать.

В частности, у мужчин появляется снижение эрекции и влечения, может уменьшиться количество семени в семенниках. Заодно в нем значительно снижается число жизнеспособных сперматозоидов. У женщин обычно наступают нарушения графика критических дней. То есть в это время они могут стать нерегулярными — исчезать на значительный период, а потом появляться вновь. Часто меняется и характер кровотечений – они выглядят все более скудными и короткими, существенно сглаживаются уже давно ставшие привычными симптомы (ПМС предменструального синдрома).

Женщины значительно чаще мужчин испытывают и такие признаки, как периоды ускоренного сердцебиения, одышки. У них чаще и сильнее меняется настроение. Все эти симптомы связаны с тем, что первым начинает снижаться эстроген. А пролактин, который, собственно, их и обеспечивает, пока находится в норме. Просто если ранее его действие уравновешивалось набором других гормонов, то сейчас этот набор и его пропорция меняется. Отсюда и скачки уровня пролактина, дающие все это. У мужчин в организме пролактин не вырабатывается – только эстроген. Потому если мужчина и испытывает нечто схожее, сходство это – весьма отдаленное и связанное скорее с атеросклерозом, чем с климаксом.

Как видим, пременопауза нарушает значительную часть функций половой системы. Однако она не влияет на более глубокие физиологические процессы – связывающие половую систему со всем организмом. Например, в это время вероятность зачатия заметно снижена, но не у всех и не в одинаковой степени. Более того – снижена еще не означает невозможна. Пременопауза затрудняет скорее полноценный половой акт, чем возможность завести ребенка. Ведь базовый уровень гормонов пола пока сохраняется. А значит, они продолжают защищать скелет и сердечно-сосудистую систему, поддерживать тонус мышц, активность коры головного мозга и пр.

Видимый отказ гормонального регулирования – это следующий этап, именуемый перименопаузой. В это время органы и их системы, которые мы напрасно не привыкли связывать с половой активностью, тоже начинают давать сбой. Раньше и чаще всего у обоих полов изменяется терморегуляция организма и активность сердечно-сосудистой системы. Для перименопаузы характерны приливы — внезапные приступы сильного жара, потливости, которые сопровождаются и впрямь приливом крови к лицу. А также нередко нарушениями сердечного ритма. Таким способом сердце и сосуды пытаются приспособиться к критическому снижению уровня гормона, который до сих пор регулировал скорость их работы. Этот процесс не критичен и коллапсом сердечно-сосудистой деятельности не грозит. Ведь, помимо гормонов пола, ее работа зависит от уровня адреналина, а с ним у нас все в порядке – сейчас и в дальнейшем. Во всяком случае, даже если и не в порядке, климакс тут явно ни при чем – он никак не затрагивает синтез этого гормона в организме.

Помимо всего прочего, у женщин к этому времени запас жизнеспособных яйцеклеток в яичниках уже на исходе. Точно так же, в мужском семени тоже почти не остается активных сперматозоидов. Оттого критические дни в перименопаузе становятся совсем редкими или могут даже прекратиться досрочно. У мужчин, пришедших к этому возрасту, при оргазме выделяется фактически один сплошной эякулят, производимый предстательной железой, – процент семени в нем очень невелик, если вообще есть.

Заканчиваются эти изменения, разумеется, прекращением критических дней у женщин и стабильностью состояния – у мужчин. И называется этот этап, собственно, менопаузой. Под стабильностью следует подразумевать резкое снижение полового влечения. А также устойчивую неспособность к полноценной эрекции — во всяком случае, у абсолютного большинства мужчин. У женщин полностью исчезают эпизоды спонтанного всплеска влечения – оно становится как бы стабильно сниженным. Естественно, все это не исключает возможность полового акта, однако требует длительной подготовки к нему. Нередко в сопровождении ряда вспомогательных средств.

Вся наша оставшаяся жизнь называется с научной точки зрения постменопаузой. Можем ли мы вести половую жизнь после климакса? Несомненно. Однако активная половая жизнь в это время нежелательна, часто невозможна. Она влечет за собой ряд сложностей и чревата проблемами со здоровьем наружных половых органов. Сохраняется ли в это время способность к зачатию? Конечно нет. Вероятность зачатия уже после 50 лет у женщин крайне низка. При условии попыток сделать это с партнером – ровесником она практически равняется нулю. Хотя иногда, в редких случаях такое возможно. Особенно с более молодым или идеально подходящим с генетической точки зрения партнером.

Следует отметить, что способность к воспроизводству в постменопаузе у мужчин несколько выше, чем у женщин. Таким образом, предохранение от нежелательной беременности, как это ни странно, сохраняет актуальность даже после наступления климакса. Если мы меняем партнеров, эти меры «родом из юности» могут помочь нам предотвратить не только маловероятную, но и возможную беременность. Они также снизят риск половых инфекций, к которым мы к тому же с годами становимся лишь чувствительнее.

Только что мы описали норму. То есть изменения цикла у женщин после 40, уменьшение объема эякулята, снижение влечения и эрекции у мужчин после 50. Для обоих полов характерно появление приступов жара и потливости – особенно по ночам. У мужчин они наступают в среднем в период от 50 до 57 лет, у женщин – в период от 45 до 47 лет. Отклонения от этих стандартов считаются поздним или ранним климаксом. Хотя окончательный вывод делается, конечно, не только по времени наступления тех или иных симптомов. Чтобы наш климакс получил тот или иной статус, нам потребуется более высокий/низкий уровень основного гормона в крови. А кроме того, наличие/отсутствие других симптомов, полнота их картины и определенность их проявлений.

Как мы и сказали, у мужчин климактерические изменения проявляются в основном внешними признаками снижения половой активности и более-менее выраженными приливами жара. У женщин же речь может идти как о снижении частоты критических дней, так и о ее увеличении. Кроме того, климакс – это далеко не всегда такие уж скудные кровотечения. Наоборот, довольно часто они становятся более обильными, длительными и болезненными, чем в юности, на этапе формирования цикла. Особенно часто такое бурное угасание половой деятельности встречается при позднем климаксе – начавшемся ближе к 50, чем к 40.

Подобные признаки не считаются нормальными ни в одном возрастном периоде. Изменение характера и продолжительности кровотечений (тем более в сторону увеличения) чаще всего свидетельствует о серьезной патологии. Дело может касаться свертываемости крови, а может – опухоли надпочечников, матки, яичников. Тем более часто причина заключается в кисте, воспалении слизистой матки или маточных труб, в эрозии шейки матки и пр. Самые распространенные сценарии все более обильных кровотечений в детородном возрасте – киста, опухоль или воспаление яичников. В период менопаузы это обычно фибромиома матки (возможно, застарелая, но опасная сейчас, как никогда) и злокачественные поражения любой из частей этого органа.

Причины раннего и позднего климакса

В большинстве случаев решающую роль здесь играет наследственность. Дело в том, что половая активность любого организма обеспечивается балансом ряда гормонов. А каждый гормон вырабатывается отдельной железой тела. Так, у мужчин основным гормоном пола выступает тестостерон, производимый семенниками. Кроме того, в мужском организме неизбежно производится и эстроген — его синтезирует кора надпочечников.

Тестостерон обладает рядом функций, необходимых, по мнению матушки-природы, мужскому телу больше всего. Например, он не только обеспечивает формирование скелета по мужскому типу. А именно, с широким плечевым поясом, узким тазом и общей массивной структурой костей. Он еще и делает мужской голос более низким, провоцирует ускоренный рост волос по всему телу, увеличивает склонность организма к накоплению висцерального жира. Последний откладывается не в подкожном слое, а в жировых клетках, покрывающих каждый внутренний орган у обоих полов. Висцеральный жир более подвержен расщеплению в случае неожиданных энергетических затрат. Оттого в теле, где эти затраты вполне вероятны, целлюлит растет медленнее «брюшка», возникающего за счет увеличения большого сальника – одного из главных «хранилищ» висцерального жира.

Помимо этого, тестостерон, в паре с адреналином, обеспечивает мужским мышцам высокий тонус, хорошую способность к росту при нагрузках. Кроме того, сердечно-сосудистая система мужчины лучше приспособлена к высокой и даже очень высокой физической активности – и опять благодаря им. Но у действия этих гормонов имеются и свои недостатки. В частности, их тандем создан для того, чтобы обеспечить телу, которым они управляют, хорошие физические показатели. А это значит, что такое тело должно постоянно иметь большие запасы ресурсов для восстановления после нагрузок.

В природе основным «строительным материалом» для мышечных тканей были и остаются холестерин (как видим, не так уж он вреден) и белки. Но слово «запас» всегда означает «сверх необходимого в данный момент». Потому быстрое развитие атеросклероза является главной проблемой организма любого мужчины – будь он тяжелоатлет или менеджер среднего звена. Правда, в последнем случае быстрое его развитие нередко превращается в раннее или ускоренное, но отличие лишь в этом – не более. Кстати, точно такие же проблемы характерны и для женщин, обладающих относительно высоким фоном тестостерона. И неважно, врожденный он или приобретенный в течение жизни, по тем или иным причинам.

Да, точно так же, как в мужском теле непременно вырабатывается эстроген, в женском теле присутствует толика тестостерона. И вырабатывает его тоже кора надпочечников. Правда, основной фон женского организма значительно сложнее мужского. Эстроген здесь – лишь верхушка айсберга, гормон, антагонистом коего и выступает тестостерон. Кстати, оба указанных гормона синтезируются из прогестерона — единого для них гормона-предшественника. Единством источника здесь и объясняется тождество поведения полов до начала полового созревания, явления гермафродитизма и пр. Именно «от» прогестерона его химические родственники наследуют способность управлять ростом скелета, деятельностью сердечно-сосудистой и центральной нервной системы. Просто каждый из них делает это, так сказать, по-своему, в зависимости от того, в гормон какого пола он превратился.

Эстроген примечателен тем, что он, в отличие от тестостерона, формирует организм более хрупкий, менее приспособленный к физической активности. Отсюда и более узкий плечевой пояс (а значит, меньший размер и сила мышц, выросших на маленьких костях). А также более широкий таз, подходящий для вынашивания беременности лучше, чем для поддержания устойчивости туловища при подъеме большого веса. Кости женского скелета тоньше мужских, а жировые запасы в их организме увеличиваются значительно охотнее мышечных. Мышцы у прекрасного пола всегда находятся в худшем тонусе, они менее податливы усилиям по их увеличению, детализации, повышению упругости.

В женском теле жиру (как подкожному, так и висцеральному) отведено 20 % всей его массы, в то время как в мужском – только 10 %. Ничего удивительного: если мужчине жировой запас необходим лишь для случаев экстренного расхода энергии мышцами, то в женском теле его функция выглядит куда более важной. Жир женского тела в любой момент может начать расходоваться на рост тканей плода – в случае беременности. Ведь речь идет о запасах, по сути, чистого холестерина. А в период активного роста тканей это вещество становится буквально на вес золота.

Зато главным свойством именно эстрогена является его способность блокировать отложение холестериновых бляшек на стенках кровеносных сосудов. Опять-таки, ничего удивительного. Во-первых, беременность при плохом состоянии сердца и сосудов может спровоцировать осложнения, и осложнения летальные. Потому организм, способный к зачатию новой жизни, должен быть защищен от таких сочетаний в течение всего детородного периода. Во-вторых, как и было сказано, женское тело видит прямое назначение жировых запасов несколько иначе. И «указывает» им место не на стенках коронарных артерий, а там, откуда их можно «потребовать» в любой момент. Оттого в течение всего детородного периода атеросклероз у женщин развивается в несколько раз медленнее, чем у мужчин. Но по наступлении климакса шансы на инфаркт или инсульт в течение ближайших пяти лет у обоих полов быстро выравниваются.

Остается добавить, что эстроген вырабатывается фолликулами (незрелыми яйцеклетками) яичников, и обладает способностью накапливаться как раз в жировых тканях. За счет последнего механизма создается постоянство его фона в крови. Но с течением времени его количество в организме снижается. Это происходит по мере того, как все большее число яйцеклеток проходит обычный цикл – от созревания и опущения в матку до выведения при менструации. Иными словами, общее число фолликулов в яичниках задается еще в период полового созревания женщины и в дальнейшем лишь уменьшается.

Еще проще: с каждой менструацией или беременностью в яичниках женщины остается одним фолликулом меньше. А стало быть, в крови с каждым разом уменьшается и содержание эстрогена – на малую, незаметную даже для сверхчувствительных приборов толику. С течением времени это уменьшение становится все заметнее. Оно и подготавливает организм к климаксу, и в известном смысле запускает его. Кроме того, неуклонное снижение уровня эстрогена приводит к возрастному изменению гормонального баланса в женском организме.

Да, эстроген эстрогеном, но женское тело – не мужское, с его единственным основным гормоном. Помимо эстрогена определенные части яичников вырабатывают еще и пролактин, и окситоцин, и некоторые другие. Например, пролактин синтезируется желтым телом — своеобразным «гнездом», в котором вызревала яйцеклетка. Когда зрелая яйцеклетка опускается в матку, желтое тело на ее месте начинает вырабатывать пролактин активнее. Потому что он отвечает за половое влечение не меньше, чем эстроген. В случае беременности пролактин также подготавливает и запускает лактацию — отсюда и его название. Утверждается, что он формирует и материнский инстинкт. С возрастом, по причине снижения уровня эстрогена, уровень пролактина в крови повышается. Что же до самой яйцеклетки, то она уже в матке продолжает производить эстроген, поскольку он поддерживает ее жизнь и определяет срок этой жизни.

С течением времени и яйцеклетка, и, так сказать, парное ей желтое тело в яичниках меняют «акценты» синтеза гормонов. Они постепенно уменьшают выработку пролактина с эстрогеном, заменяя ее производством окситоцина. Окситоцин – это гормон, стимулирующий тонус стенок матки и отслоение ее слизистого слоя. Говоря еще проще, он является гормоном успешных родов. А в случае, если оплодотворение яйцеклетки так и не произошло, он инициирует ее отмирание и успешное выведение в период менструации.

Разумеется, это еще не все об особенностях гормонального регулирования в любом организме. Во-первых, потому, что некоторые железы в организме, как видим, могут производить и несколько гормонов сразу, и изменять список производимых гормонов в зависимости от того, что сейчас нужнее. Возникает вопрос: откуда обычной железе знать, какой гормон когда синтезировать? Ответ на него очень прост: изо всех желез знать это дано лишь одной – гипофизу, расположенному в тканях головного мозга и управляемому непосредственно его корой. Так что знает здесь фактически кора. Она отдает приказ гипофизу, а тот уже влияет на отдельные эндокринные железы тела, стремясь выполнить это распоряжение. Потому целый ряд расстройств половой системы связан с патологиями или дефектами вовсе не яичников/яичек. Он связан с нарушениями развития или работы гипофиза.

А во-вторых, есть еще один сложный момент. Заключается он в том, что многие гормоны тела дополняют работу друг друга – как тестостерон и адреналин. Но еще большее их число является антагонистами какого-то другого гормона – как, например, эстроген и тестостерон. Возникает новый вопрос: зачем в теле с одной половой принадлежностью вырабатываются гормоны противоположного пола? Ответ мы тоже уже если не знаем, то угадываем. Дело в том, что повышение уровня одного гормона из этой пары стимулирует повышение и уровня другого. А как бы еще гипофиз, расположенный внутри черепной коробки, мог бы, так сказать, «донести» свое «мнение» до железы, расположенной над копчиком?..

На самом деле, абсолютно все, что мы называем гормональным регулированием, построено на этой взаимосвязи и даже взаимозависимости уровней различных гормонов в крови. И именно эти связи порождают большинство лавинообразных гормональных сбоев, при которых медицина часто не в состоянии определить, с какой железы они начались. Главная профессиональная задача любого врача-эндокринолога заключается не в том, чтобы просмотреть анализ и выявить высокий/низкий уровень каких-то гормонов на данный момент. Его задача – найти верную отправную точку, с которой начались эти «скачки». А поскольку эндокринных желез в теле насчитывается восемь, и производят они в общей сложности более 100 гормонов, это не так просто, как может показаться. Потому типичная ошибка эндокринолога заключается в назначении курса либо антагониста гормону, который у пациента повышен, либо того гормона, которого ему явно недостает. Без понимания истинной причины сбоя приводит это все лишь к усугублению дисбаланса. И такой исход в эндокринологии – явление весьма распространенное.

Мы немного отвлеклись на повествование о сложностях организации эндокринной системы неспроста. Как мы видим, здоровая норма здесь зависит от того, насколько правильно и стабильно работает каждая из 8 эндокринных желез тела. Потому что начнет «барахлить» одна – и остальные включатся в процесс в течение ближайшего года. Кроме того, любые гормоны, как и большинство производимых в теле веществ, являются белками. А нам хорошо известно, что принципы строительства всех собственных белков тела закладываются в его генетическом коде, то есть наборе хромосом, который мы получаем от мамы и папы при зачатии и который дублируется в каждой клетке нашего тела.

Говоря еще проще, качество работы эндокринной системы связано не только с тем, насколько правильно она сформирована и насколько сильно изменена перенесенными заболеваниями. Оно зависит еще и от того, насколько правильные во всех отношениях молекулы производит каждая эндокринная железа. И разумеется, от того, насколько правильны принципы регулирования, которым обучился в процессе практической работы гипофиз…

Потому если мы скажем, что большая часть особенностей работы эндокринной системы имеет наследственное происхождение, это уже не покажется странным. Действительно, целый ряд явлений из разряда «не так, как у всех» формируется у нас еще в подростковом возрасте. И в дальнейшем лишь закрепляется. А когда мы обращаемся в поисках ответа к семейному анамнезу, обычно выясняется, что у наших дедушек и бабушек тоже была эта особенность. Если же мы захотим узнать, какие отклонения будут у наших собственных детей, нам следует опросить родителей. Ведь у наследственных признаков имеется свойство проявляться через 1 поколение.

А означает все это, что, если в семейной истории имеются случаи раннего или позднего климакса, мы имеем все шансы унаследовать эту черту. В таких случаях его следует принять как неизбежность, поскольку современная наука не умеет эффективно исправлять генетические дефекты. Ничего существенного мы здесь предпринять не сможем. А если и сможем, как бы нам ни пришлось после об этом пожалеть. Впрочем, о дефекте здесь речь не идет – если только вместе со сроками наступления климакса мы не унаследуем и другие, более угрожающие особенности полового развития. Мы говорим, конечно, о таких заболеваниях, как рак и другие, которые тоже могут наследоваться. Климакс, подобно любой сильной гормональной «встряске», сам по себе очень предрасполагает к перерождению некоторых тканей тела.

Опасность зарождения злокачественной опухоли (научный термин – малигнизации клеток) в период менопаузы только повышается. И если во время своих расспросов мы, помимо прочего, узнали о случаях рака, наступившего во время климакса или в постменопаузе, нам тоже следует опасаться этого сценария. И опасаться со всеми основаниями. Дефектом здесь является не срок прекращения детородной деятельности, а злокачественный процесс, который он запускает.

Именно из-за серьезного злокачественного «зерна», заложенного в климаксе, мы и говорим, что искусственно отсроченная менопауза может принести нам больше неприятностей, чем бонусов. Ведь если все наше тело выполняет одну генетическую программу, а семенники или яичники – совсем другую, такое искусственно созданное различие может спровоцировать многие процессы. К примеру, иммунитет может начать борьбу с чрезмерно активными клетками железы, приняв их за агрессора. А такие явления не всегда заканчиваются их уничтожением – иногда это приводит и к их малигнизации. В частности, в случаях, когда иммунная система пытается блокировать не саму клетку, а продукт «ее изготовления» – гормон. Это задевает ткани, часто даже не относящиеся к половой системе, – они просто могут оказаться клетками, накапливающими половые гормоны. Обычно уничтожить их не так просто, как клетки причинной железы. И блокировка их жизнедеятельности иммунной системой вполне может привести к перерождению.

Климакс и рак взаимосвязаны не всегда. Старение и без наследственных отклонений создает все больше условий для зарождения и последующего перерождения клеток ущербных, сформировавшихся с ошибкой. По этой причине злокачественные опухоли проявляют очевидную зависимость от возраста. Из-за способности передаваться по наследству рак нередко настигает и детей, и подростков, и молодежь. Но все же чем старше мы становимся, тем выше его вероятность. Потому иногда, в дополнение к собственным свойствам рака, в нашей семье еще и наблюдается явная взаимосвязь между ним и климаксом. В таких случаях нам следует начать посещать онколога раз в 6 месяцев, начиная с 40-летнего возраста.

За пределами действия законов генетики факторов, способных заметно сдвинуть срок наступления менопаузы, тоже не так уж мало. Прежде всего причиной всему может стать резкое нарушение функций одной из эндокринных желез — как правило, из тех, что производят гормоны пола. Например, климакс наступит у нас немедленно в случае удаления яичек или предстательной железы у мужчин, а также яичников у женщин. Аналогами удаления могут стать радиоактивное облучение или необратимое угнетение функций по итогам курса химиотерапии. Кстати, удаление только женской матки никак не влияет на деятельность половых желез. Однако из-за физической необходимости выводить яйцеклетки по мере созревания матку всегда удаляют вместе с яичниками.

Разумеется, самая распространенная причина удаления половых желез – это злокачественный или (несколько реже) некротический процесс в них. Если с опухолью здесь все понятно («в честь» нее проводят и операцию, и облучение, и химиотерапию), то массированный некроз с раком может быть и не связан. В большинстве случаев гнойный или гангренозный очаг в органах появляется по итогам острой инфекции. У женщин самый распространенный сценарий нагноения яичников или маточных труб – это киста. То есть яйцеклетка, которая по каким-то причинам вызрела, но не опустилась в полость матки, оставшись в яичниках или застряв на полпути, в маточной трубе.

Если это случилось уже по причине инфекции (в том числе вялотекущей, застарелой), распад кисты почти гарантирован. Если же процесс не связан с присутствием постороннего возбудителя, и тем более если киста не перекрыла выход из трубы полностью, о ней можно не подозревать иногда годами. Такие «тихие» кисты симптомов почти не дают, и очаги распада в них не возникают. Зато они со временем перерождаются в злокачественную опухоль почти в 100 случаях из 100.

У мужчин наиболее распространены воспаления (в том числе с нагноением и некрозом) в результате мочеполовой инфекции. Этому явлению особенно подвержена предстательная железа. Но вялотекущий, долгий процесс имеет все шансы затронуть и расположенные значительно выше, защищенные работой иммунитета семенники. Такое случается при восходящем распространении гонореи и сифилиса. А инфицирование вирусом папилломы нередко провоцирует развитие не только аденомы, но и рака простаты. Кроме того, злокачественное течение со временем начинают проявлять многие хронические аденомы и простатиты, начавшиеся вполне типичным для этих патологий образом.

Для женского климакса также характерна явная зависимость от количества жира в организме – то есть от той комплекции дамы, в которой она пребывает большую часть своей жизни. Как мы уже сказали выше, сам по себе фон эстрогена непостоянен. Он зависит от цикла овуляций, поскольку на различных его этапах синтез эстрогена может ослабевать или повышаться. Выработка тестостерона в организме мужчины – явление более стабильное. А между тем женскому телу, как и мужскому, крайне необходима стабильность в этом вопросе. Потому у прекрасного пола есть дополнительный «амортизирующий» механизм – накопления запасов эстрогена в жировых клетках тела. При таком положении дел естественно, что любое сильное или резкое снижение веса у женщин ведет к заметному падению его уровня в крови. Соответственно, набор веса неизбежно сопровождается его ростом…

Из-за зависимости между количеством жира и уровнем эстрогена считается, что полные дамы проявляют большую сексуальную активность, чем худые. В основном так оно и есть. Хотя, разумеется, данная закономерность уравновешивается большей сексуальной привлекательностью женщин, не имеющих лишнего веса. Кроме того, этим объясняется появление женоподобных признаков у мужчин слишком полных или обладающих так называемой слабой половой конституцией. То есть с отклонениями выработки тестостерона, которые при повышении уровня эстрогена приводят к появлению целлюлита, замедлению роста волос на лице и теле, повышению голоса и пр. Ну а помимо всего прочего, эта зависимость обеспечивает ранний климакс дамам, которые привыкли поддерживать слишком низкую массу тела. Или тем из них, кто просто слишком часто подвергает свой организм колебаниям фона за счет периодов сброса/набора веса.

Немаловажную роль в том, насколько скоро у нас наступит климакс, играет и вопрос, насколько полноценно мы питаемся в течение жизни или хотя бы большую ее часть. Взаимосвязь очень проста: гормоны сплошь являются белками — то есть строятся из аминокислот. Говоря совсем просто, не существует ни единого гормона, который не требовал бы для своего синтеза регулярного появления на нашем столе мяса, рыбы, молока, печени, яиц и пр. А между тем существуют более или менее строгие вегетарианцы, адепты различных религий. Да и просто те, кто слишком всерьез воспринял совет есть как можно больше овощей – фруктов – клетчатки в ущерб другим продуктам.

И потом, мясо мясом, но перед тем, как превратиться в молекулу эстрогена или тестостерона, оно должно еще перевариться, превратившись сперва в набор аминокислот. Затем эти аминокислоты попадут из кишечника в кровь и поступят в клетки различных тканей. В том числе в клетки эндокринных желез, которые умеют не только делиться, но и создавать молекулы гормонов. Естественно, просто так молекулу не создаст ни одна способная к этому клетка. Ведь для любой химической реакции необходимы не только действующие вещества, но и катализаторы – то, без чего реакция не начнется или пройдет совсем иначе, чем нужно.

Гормоны синтезируются из аминокислот, но при участии целого ряда вспомогательных веществ. Например, всем известно, что гормоны щитовидной железы состоят наполовину из белков, но наполовину – из йода. Красные тельца крови эритроциты – это тоже целый набор белков, один из которых (гемоглобин) производится только при наличии в крови железа. Точно так же и половые гормоны – успех их синтеза зависит от достаточного количества всех необходимых для этого веществ.

Сперматозоидам для нормальной активности нужен цинк, а предстательная железа вырабатывает эякулят только с участием селена. Именно по причине последнего так называемая перхоть (себорейная экзема, обычно возникает из-за дефицита цинка) больше свойственна мужчинам, чем женщинам. И если мы думаем, что их в общей сложности меньше двух десятков, мы глубоко заблуждаемся. Так что, если наше питание далеко от понятия полноценности, нам ни к чему удивляться, что даже при здоровых половых железах мы вечно будем страдать от дефицита то одного гормона, то другого, а то и всех сразу.

Наконец, вспомним сказанное выше о гормонах-антагонистах. Обычно каждый гормон тела, независимо от его функций, является антагонистом другого гормона, выполняющего функции противоположные. В таких парах избыток одного из гормонов естественным образом подавляет активность другого. А это приводит к выработке все новых порций угнетаемого гормона – и нарушение закрепляется, распространяясь на остальные железы и продукты их секреции. Плюс, пары не всегда состоят из антагонистов – ведь функции, скажем, адреналина и тестостерона во многом дополняют друг друга.

Как видим, таких сочетаний у нас в организме слишком много, чтобы хоть кто-нибудь мог учесть их все. На это не всегда способен даже опытный эндокринолог – не то что мы. При этом не секрет, что очень многие гормоны выделяются для того, чтобы отрегулировать в нужном направлении работу коры головного мозга – центра наших эмоций и мышления. В частности, таково основное назначение адреналина – одного из гормонов не столько полового развития, сколько стресса.

И мы можем быть уверены, что часть кортикостероидов (так называются все гормоны, регулирующие активность ЦНС) весьма заметно влияет на гормональный фон. Во-первых, действуя на кору, они одновременно действуют и на главную эндокринную железу тела – гипофиз. Во-вторых, потому, что часть их функций может подразумевать подавление активности тех или иных гормонов пола. Самый распространенный пример подавления кортикостероидами деятельности половых желез – это вариант с постоянным избытком адреналина и кортизона. Последний – это еще один гормон стресса. И действие их обоих направлено в основном против женского фона – особенно гормона пролактина. Хотя кортизон, кстати, является и «злейшим врагом» тестостерона…

Логика организма здесь предельно ясна: к действию пролактина следует относить всплески либидо, истеричность, плаксивость многих женщин. Оттого они и повышаются незадолго до начала критических дней, и повышение это называется ПМС… Сюда же относится и ряд других проявлений, которые современная женщина стремится сдержать в наиболее распространенной стрессовой ситуации – в неприятной беседе с начальством. Разумеется, само желание их сдержать вполне нормально, ведь стрессовое мышление требует логики и ясности ума. А действие пролактина, как видим, актуально только в условиях покоя и домашнего, не социального общения. Коре и, следовательно, гипофизу все это прекрасно известно. Потому обилие стрессов в жизни женщины может вызвать и бесплодие, и срыв беременности, и раннее угасание деятельности яичников. Словом, все, что неизбежно следует за стабильным угнетением одного из основных гормонов пола.

Последствия климакса

Возможно, эта тема лежит немного в стороне от основного предмета нашего разговора. Но есть один нюанс: более половины патологий мочеполовой системы протекают в скрытой форме. То есть настолько скрытой, что пациент десятками лет может даже не догадываться, что болен. Это касается как инфекций, так и злокачественных опухолей, и других видов дегенерации частей, входящих в эту систему. И все они имеют «моду» обостряться с началом климакса или сразу по его окончании.

А между тем, согласимся, в период такой коренной перестройки у нас появляется столько новых симптомов, что отличить среди них нормальные и патологические становится просто невозможно. Даже если мы выучим список и тех и других наизусть, наш героизм все равно картину не прояснит. Ведь в один период мы можем перелистать наш список и решить, что больны такой-то патологией. И все это – лишь для того, чтобы спустя несколько дней опять копаться в памяти с не менее твердым убеждением, что мы ошиблись, ибо симптомы у нас уже другие.

Начнем с патологий, наиболее сильно связанных с гормональным фоном. К ним относятся фибромиома матки, киста, все виды мастопатии. А также аденома предстательной железы и простатит. Другой, несравнимо более опасный вид патологии, вероятность которой в период климакса лишь увеличивается, это рак – злокачественные опухоли органов половой системы, но, между прочим, не только.

Фибромиома — это доброкачественное разрастание (гиперплазия) различных слоев стенки матки у женщин. Такая опухоль может достигать огромных размеров, а тело ее – располагаться как в полости матки, так и в толще ее стенки и даже снаружи. Небольшую фибромиому обнаружить почти невозможно – сама по себе она почти не дает симптомов. Они начинаются, как правило, когда опухоль достигает таких размеров, что начинает давить на окружающие органы, растягивать стенки матки, опускаться через ее шейку. Самый опасный сценарий, наблюдаемый как раз с большими миомами, это начало некроза в их тканях по причине неспособности кровеносной системы обеспечить кровоснабжение такой массы лишних тканей.

Миома, подобно любой доброкачественной опухоли, опасна вероятностью либо распада, либо злокачественного перерождения. Разумеется, в случае беременности миома, занимающая много места в матке, не оставляет места для плода. Потому беременность при ней возможна, но не всегда. Эта опухоль сильно зависит от гормонального фона – от уровня эстрогена в крови. Она и сама может накапливать или производить этот гормон. Миому лечат теми или иными вариантами хирургического вмешательства – накладывают лигатуры, вводят склерозирующий препарат и пр. Если она вдруг начинает проявлять тревожные признаки (некроз без травмы или инфекции, быстрый рост), ее, как правило, удаляют вместе со всей маткой. Потому что удаление одной опухоли возможно лишь в исключительных случаях. А если она еще и проявляет признаки перерождения, сохранение части ее тканей ради сохранения матки может быть опасно для жизни.

Фибромиома, возникшая в период климакса, – это явление довольно редкое. Зато она часто появляется после первых родов – в виде реакции на гормональные сдвиги при беременности и травмы, полученные при родах. Как и было сказано, многие пациентки не подозревают о ее существовании годами. А обнаруживается она случайно – скажем, при обследовании по поводу беременности или, наоборот, устойчивого бесплодия. Так вот, немалая доля эпизодов внезапного обнаружения миомы приходится как раз на период климакса. Обычно потому, что в этот период опухоль может начать стремительно расти, задерживая одновременно наступление менопаузы.

Крупная или начавшая стремительный рост фибромиома может дать о себе знать чувством тяжести внизу живота, «постороннего предмета» во влагалище или в животе. При наружном ее расположении может наступить устойчивое нарушение дефекации, появиться давление на мочевой пузырь. Кроме того, эта опухоль повышает фон эстрогена в период половой зрелости и создает его – при климаксе. А потому логично, что она как бы намекает на свое присутствие увеличением продолжительности критических дней, болезненности спазмов, их сопровождающих. Нередко именно миоме мы обязаны учащением овуляций и, следовательно, критических дней, ярким и долгим ПМС, кровянистыми выделениями в промежутке между менструациями.

Что до климакса, то миома может заметно сгладить его проявления – растянуть во времени нарушения цикла, сделать их менее заметными. А также продлить период менструаций, сделать их более обильными. Нередко именно в период менопаузы запускается некроз тканей опухоли и их перерождение. Распад миомы дает о себе знать повышением температуры, лихорадкой, острыми, тянущими болями внизу живота. При этом обычно появляются выделения со сгустками крови и ее примесью из влагалища, быстро прогрессирует анемия и признаки отравления организма продуктами разрушения тканей. Речь идет о неотложном состоянии, требующем немедленной госпитализации.

Кстати, злокачественное перерождение миомы, как правило, начинается с увеличения ее в объеме, изменения цвета тканей. Но процесс быстро заканчивается образованием некротического очага. Только очаг этот растет медленнее, чем при прекращении кровоснабжения, и может почти не болеть. Впрочем, и купировать его бесполезно – рост злокачественной язвы не остановить ни наложением лигатур, ни антибиотиками. Нам следует обратить внимание, что выделения из влагалища при раке будут более скудными, зато наверняка с запахом гниющего мяса. Злокачественная опухоль, выросшая из миомы, производит эстроген и схожие с ним белки значительно активнее доброкачественной. Потому нам не всегда стоит воспринимать отсрочку в наступлении климакса как подарок природы или проявление нашего отличного здоровья…

Что такое киста, известно всем. Это яйцеклетка, которая попыталась опуститься в матку, но застряла на полдороги к ней. Как вариант, киста образуется в случаях, когда яйцеклетка опустилась в матку, прикрепилась к ее стенке, но по каким-то причинам ее последующее отслоение не произошло. Возможно, дефектной оказалась сама яйцеклетка и организм не принял ее за подлежащий выведению объект. Возможно, ее жизнь продлил дефект слизистой оболочки матки. Быть может также, что в яйцеклетке начался злокачественный процесс и она приступила к выделению добавочных порций эстрогена. А поскольку именно он поддерживает существование и питание яйцеклеток, этот синтез, хоть он и ненормален, позволил ей «задержаться на этом свете».

На график критических дней киста матки влияет далеко не всегда. Ведь к стенке матки свободно может крепиться несколько яйцеклеток. И если остальные здоровы, они будут выводиться в обычном порядке – «зажившуюся» мы среди них так и не заметим. Что до кисты маточных труб, то и тут значительного сбоя мы не получим. Труб существует две. И если даже киста полностью перекроет одну из них, на цикле это не отразится.

Риски от присутствия кисты совпадают с таковыми у фибромиомы. Это новообразование доброкачественно изначально – яйцеклетку задержало механическое препятствие, дефицит гормонов, дефект стенки матки. Но оно имеет склонность со временем перерастать в рак. А если оно вообще не прошло нормальный цикл из-за злокачественного потенциала (выделяет больше эстрогенов, чем положено), развитие полноценной опухоли тем более неизбежно.

Кроме того, кисты могут подвергнуться распаду, они создают механическое препятствие на пути других, здоровых яйцеклеток и сильно повышают фон эстрогена в крови. А следует из этого повышение фона и других, уравновешивающих гормонов, все нарастающие сбои цикла. Сказать заранее, в какую они произойдут сторону, невозможно. Все будет зависеть от реакции системы гормонального регулирования на возникший сбой. А она может быть разной. Факт тот, что киста тоже заметно растянет наш климакс во времени: менструации у нас сохранятся на более долгий срок, могут участиться и стать более болезненными.

Промежуточных кровотечений, подозрительных выделений и болей киста, как правило, не дает. Однако нам непременно следует обратить внимание на внешние признаки нарастающего дисбаланса. В частности, на усугубление предменструального синдрома, перепадов настроения (особенно в четкой зависимости от этапов цикла), учащение головных болей и повышения либидо. При кисте обычно сильнее набухают молочные железы — особенно в период овуляции. А спадает эта припухлость медленнее, чем прежде, что напрямую свидетельствует о повышении уровня пролактина.

Мастопатия — это название, объединяющее несколько разных патологий молочной железы. Для климакса, разумеется, наиболее характерна гормональная мастопатия. Что до инфекции, то лучший для нее период – кормление грудью. Очевидно, что этот этап мы уже прошли. А значит, для того, чтобы наша менопауза совпала с инфекцией молочной железы, нам потребуется редкое невезение.

Гормоны – дело другое. При климаксе их фон может скакать очень заметно. Да и даже если изменения будут плавными, их принципиальное значение и глубину все равно одним этим фактом не сгладишь. В период менопаузы млечные железки (альвеолы) начинают постепенно замещаться соединительной тканью, которая до этих пор лишь разделяла дольки – их группы. Подобная перестройка тканей и сама создает прекрасные условия для того, чтобы какая-нибудь мелочь пошла «не так». А тут еще и колебания фона… Потому перемены на гормональном фронте как причина климактерической мастопатии распространены больше всего.

Обычно вытеснение одних тканей другими сопровождается изменением структуры их снабжения кровью и лимфой. Естественно, если застой одного или другого в тканях железы случается и в молодости, в условиях стабильности ее структур, сейчас это тем более вероятно. Мастопатия может проявляться как общее припухание всей молочной железы — с чувством «налитости» и тяжести, натяжением кожи, возможно, прозрачными выделениями из соска. Но поначалу (в период до 1 недели) все это не сопровождается признаками инфекции. То есть общим или местным повышением температуры, чувством жара и пульсации, покраснением кожи железы, стреляющими болями в ближайшей к ней подмышечной впадине.

Конечно, если процесс есть, но никаких попыток его устранения никто не предпринимал, со временем к нему может присоединиться вторичная инфекция. Но гормональная мастопатия начинается без нее. Она может проявляться и по-другому. В частности, припуханием не всей железы, а появлением одной или нескольких локальных припухлостей внутри нее. Подчеркнем, что об опухоли (доброкачественной или нет) здесь речь не идет. Эти припухлости при мастопатии являются участками наиболее выраженного застоя лимфы. Как бы мешочком, наполненным ликвором, а не участком аномального разрастания тканей.

Правда, следует помнить: такие припухлости в тканях железы означают одно, а аналогичные ряды узелков в подмышечной впадине или на любом ином участке тела – совсем другое. В пределах молочной железы это мастопатия – почти наверняка. А несколько припухших лимфоузлов подряд, расположенных где угодно еще, – это точно метастаз злокачественной опухоли, растущей где-то поблизости. Само собой, «почти наверняка» означает лишь «в подавляющем большинстве случаев».

Без специальных исследований сказать, что конкретно мы нащупали (пузырь, заполненный ликвором, или рак), невозможно. Врач сможет судить об этом с чуть-чуть большей точностью – просто по консистенции новообразования. Но и он наверняка назначит нам биопсию – исследование образца тканей опухоли на признаки малигнизации. Так или иначе, без обследования мы никогда не можем быть уверены в истинной природе обнаруженного в груди – у нас нет для этого ни знаний, ни соответствующего оборудования. Потому самое разумное в таком случае – обратиться к маммологу или гинекологу в ближайшее время. И все же определиться, к чему эта «штука» ближе, мы можем и самостоятельно.

Нам следует запомнить, что злокачественная опухоль груди имеет ряд отличий от припухлостей, создаваемых застоем лимфы. В общем, их довольно много, и некоторые из них не особенно надежны. Но те, которые мы укажем здесь, действительны для подавляющего большинства случаев:

1. Прежде всего, ни одно (если их несколько) из доброкачественных или не являющихся опухолью новообразований груди не бывает сращено с кожей или окружающими тканями. То есть при попытке сдвинуть это новообразование пальцами в сторону мы не увидим и не почувствуем никакого явного сопротивления нашему усилию. Наличие глубоких «ножек» или мест сращения с кожными покровами характерно для рака. Злокачественные опухоли обычно довольно тверды на ощупь и не желают смещаться ни на миллиметр. Они всегда тянут за собой кожу и как бы еще что-то в глубине молочной железы.

2. Кстати, второй однозначный признак злокачественной опухоли молочной железы – это появление видимых тяжей на коже. Тяжи – это когда мы пытаемся сдвинуть всю железу или опухоль и видим, как под кожей проступают следы словно удерживающих ее «подвесок». Обычно такие «дорожки» ведут от опухоли к верхней части груди. Как будто сама грудь «подвешена» на петлях грудных мышц, а теперь в ней появилось новообразование, подвешенное таким же образом к тканям всей железы.

Тяжи обычно пропадают в положении лежа, то есть они видны, когда мы стоим перед зеркалом, прыгаем перед ним или смещаем опухоль пальцами, но совершенно исчезают из поля зрения, когда мы рассматриваем грудь, лежа на спине. Плюс, постараемся запомнить: наружные (дальние от тела опухоли) концы у них раздвоены — они как раз и напоминают клешни рака. Совпадение это не странное и не удивительное, ведь рак изначально был назван раком именно потому, что самая доступная для внешнего осмотра опухоль – это опухоль молочной железы. И именно она прорастает тяжами с такой формой, хотя для рака в целом они не характерны.

3. Третий же очень важный признак злокачественности опухоли – отсутствие ее реакции на нормальные изменения цикла, лечение гормонами и другие стандартные меры. Как мы сказали выше, упорство и неподатливость консервативному лечению часто выдают злокачественный процесс даже в периоде, когда на вид он еще вполне безобиден. И иных доказательств его опасной природы не находит ни одна высокоточная аппаратура.

Обратим внимание: все гормонозависимые доброкачественные опухоли меняют свое поведение при колебаниях фона. Например, новообразования, «созданные» мастопатией, начинают болеть сильнее при повышении уровня пролактина. То есть по мере набухания молочных желез – типичного для большинства женщин старше 35 лет симптома приближения менструации. Мы говорили выше, что уровень пролактина в любом случае повышается с возрастом – по мере снижения уровня эстрогена. Во время климакса он зачастую становится главным гормоном пола в организме.

Потому «климактерическая» мастопатия просто обязана беспокоить то больше, то меньше – периодами, в зависимости от колебаний фона. А рак растет всегда медленно и на удивление стабильно. Такие опухоли болят редко – значительно реже доброкачественных гормональных. И они никогда не увеличиваются в размере только для того, чтобы опять уменьшиться через несколько дней. Ремиссия злокачественной опухоли – это то, чего обычно не удается добиться ни удалением большей ее части, ни облучением, ни химиотерапией. Рак органов половой системы сам умеет вырабатывать или накапливать гормон, вызвавший его зарождение. Именно это и дает им известную независимость от колебаний его уровня на разных этапах цикла или менопаузы. Рак полностью автономен – как в этом смысле, так и во многих других.

Таким образом, если у нас имеется новообразование «тихое», ничем, кроме своего вида, не беспокоящее, это не повод успокоиться. Дескать, не зависит от графика приливов или все более редких менструаций – вот и славно. Напротив, это прямая, очень серьезная причина для обращения к врачу в кратчайшие сроки.

Но на этом с климактерическими патологиями у прекрасного пола можно и закончить, перейдя к проблемам пола сильного. Да, климакс у мужчин протекает стабильнее и затрагивает он меньшее количество органов. А большинство этих органов еще и хорошо доступно для визуального обследования. Ведь у мужчин, в отличие от женщин, нет внутренних сложных систем наподобие яичников или матки. У них есть только расположенная относительно глубоко предстательная железа. Но последнюю тоже можно если не рассмотреть, то прощупать – хоть и ректально.

К сожалению, все эти факторы, внешне облегчающие климакс и раннюю диагностику возможных патологий, на деле могут существенно затруднить если не первое, то второе. Ведь чем более плавно развивается причина заболевания, тем более плавно будет развиваться оно само. Согласимся, не заметить сглаженные, неяркие, нарастающие постепенно симптомы проще, чем те, которые наступают в течение дней – недель и более не проходят. Так что этот бонус, дарованный мужчинам их анатомией, является палкой о двух концах. И сильному полу обычно приходится присматриваться к происходящим в их организме процессам вдвое пристальнее. То есть делать как раз то, к чему они от той же природы приспособлены и склонны меньше всего на свете…

Аденома предстательной железы – это доброкачественное разрастание ее тканей в ответ на изменения гормонального фона. Аденома сама по себе полностью бессимптомна. Если бы предстательная железа не охватывала уретру своей шейкой, мы могли бы не замечать ее увеличения вплоть до очень больших размеров. Но поскольку разрастание тканей простаты действительно заметно нарушает отток мочи, аденома – заболевание крайне неприятное, требующее тщательного лечения.

Итак, при аденоме предстательная железа просто начинает разрастаться, пережимая мочеиспускательный канал прямо под детрузором. Сначала пациент испытывает проблемы с мочеиспусканием – моча идет все более вяло, все чаще возникает чувство неполного опорожнения. Результат – больной проводит в уборной все больше времени. Затем, из-за постоянного застоя мочи, начинается воспалительный процесс в мочевом пузыре. Возникают боли и чувство тяжести внизу живота, жжение по ходу мочеиспускательного канала. Неспособный работать в нормальном режиме (хотя изначально здоровый) детрузор постепенно отказывает. На этом этапе возникает парадоксальное состояние: пациент не может опорожнить пузырь всего один раз, но полностью. Однако моча сочится из уретры постоянно, каплями. И остановить ее невозможно никакими усилиями. То есть заболевание, начавшееся как острая закупорка уретры, завершается всегда хроническим недержанием мочи.

Аденома считается заболеванием среднего и старшего возрастов – начиная от 40 лет и выше. Впрочем, в последние 20 лет она сильно «помолодела», как и ряд других патологий. Так или иначе, медицина уверена: предстательная железа увеличивается с течением лет у всех мужчин без исключения. Просто по ряду причин у кого-то это увеличение может быть более заметным и протекать быстрее, чем положено в норме. Оттого аденома и простатит, несмотря на отмечаемое «омоложение», по-прежнему более характерны для постменопаузы, чем для репродуктивного возраста.

Заметим, что аденома меньше и реже беспокоит мужчин с так называемой сильной половой конституцией. То есть постоянным высоким уровнем андрогенов в крови, хорошей потенцией, длительной способностью к половому акту и зачатию. Сама по себе она возможна и у них – как у всех. Но разница в том, насколько ярко проявятся ее признаки, насколько быстро и сильно она начнет нарушать работу мочевыделительной системы, насколько хорошим и устойчивым будет результат лечения. Наиболее сложные случаи аденомы характерны для мужчин, имеющих, по тем или иным признакам, проблемы со стабильностью фона. А именно, недостаточность его в молодости или избыток – в старости.

Простатитом называется воспаление предстательной железы, которое носит хронический характер в 97 случаях из 100. Подобно всем воспалениям в мире, он бывает инфекционным и неинфекционным. В первом случае сценарии острого, внезапного начала встречаются чаще. А второй вариант — это почти гарантированное вялотекущее состояние на годы вперед, если не на всю жизнь.

Острую инфекцию предстательной железы «заработать» не так уж просто, хотя и не сложно. Иммунная система всегда как бы следит за поведением и состоянием эндокринных желез тела с особым вниманием. Все они производят какие-то вещества, необходимые для успешной жизнедеятельности. Потому, с одной стороны, иммунитет, стоящий на страже этой самой жизнедеятельности, заботится о ее продолжении тем путем, каким может, оберегая железы от любых посягательств.

С другой же – иммунная система содержит механизм, позволяющий ей определять, купировать и уничтожать не только возбудителей – вирусы, бактерии и пр. Уже давно и широко известно, что иммунная защита организма предназначена в том числе для своевременного устранения угрозы рака. В ее состав входят специальные тельца – лимфоциты, производимые вилочковой железой (второе название – тимус). Лимфоциты распространяются по организму с током не крови, а лимфы. Они, в отличие от лейкоцитов, способны проникать внутрь клеток и исследовать их морфологию. А затем – делать выводы о том, насколько правильно сформирована и функционирует эта собственная клетка организма. Еще проще, лимфоциты созданы для «охоты» не на посторонние микроорганизмы, а на собственные дефектные клетки тела. Потому с открытием лимфоцитов в онкологии сформировалась иммунная теория рака. Рака как явления, наступающего при неправильной, недостаточной работе лимфоцитов.

В любом случае, иммунной системе известно, что злокачественные клетки, как и клетки эндокринных желез, производят ряд особых веществ. Веществ, призванных обмануть ее саму, обеспечить рост опухоли, улучшить ее снабжение всем необходимым для роста. Оттого защита организма, обученная, так сказать, подозрительному отношению ко всем производящим что-либо клеткам, «не спускает глаз» и с клеток нормальных. Просто в силу подобия одного другому.

Нам из этого всего важно запомнить, что эндокринные железы защищены от атак извне лучше многих других органов. Во-первых, своим расположением глубоко в тканях тела. Во-вторых, отсутствием любых прямых контактов с внешней средой. В-третьих, повышенным вниманием к их работе со стороны иммунитета.

Оборотная сторона медали заключается, конечно, в том, что иммунитет, подобно любой другой биологической системе, может иногда заболевать — снижаться, отказывать, начинать работать неправильно. Вот когда он начинает работать не так, как следует, у пациента наступает какое-нибудь аутоиммунное заболевание. То есть фактически аллергия, только не на внешний раздражитель, а на собственные ткани тела. В таких случаях иммунная защита может уничтожить полностью здоровые клетки одного типа за несколько недель. Аутоиммунные патологии бывают разными – в зависимости от того, на какой тип клеток или даже вещество нападает иммунитет. Но эндокринные железы таким атакам подвержены тоже чаще остальных органов – все из-за того же «пристального» внимания к их работе.

Из этого следует, что даже при наличии серьезной, выраженной половой инфекции предстательная железа и семенники мужчины пострадают от нее в последнюю очередь. Хоть сколько раз возбудитель склонен распространяться вверх, из уретры к расположенным выше органам, поразить железы ему всегда будет очень сложно. Тем не менее если в работе иммунитета имеются указанные выше «неполадки», он может допустить и такой сценарий. Более того, значительная доля всех простатитов принадлежит как раз аутоиммунным процессам.

Вот что мы имели в виду, когда сказали, что инфекционный простатит встречается реже любого другого. Но – только реже, а не в порядке исключения. К сожалению, та часть иммунной защиты, что «блюдет» здоровье предстательной железы, плохо рассчитана на борьбу с инфекцией любого рода. Оттого даже начавшийся остро, инфекционный простатит часто переходит в хроническую стадию вместо того, чтобы полностью исчезнуть под действием терапии.

Так что в сумме львиная доля простатитов протекает в хронической, а не острой форме. Кроме инфекции это заболевание может быть вызвано аутоиммунным процессом, застоем секрета железы в протоках (при нем часто формируются камни). Его могут спровоцировать многократные и неудачные попытки борьбы с аденомой, или всего одна попытка, зато закончившаяся сепсисом. Кстати, запущенная аденома сама формирует воспаление в прилегающих к железе тканях – уретре, например. Так что она нередко становится причиной простатита даже без неудачного лечения – вообще без лечения.

Наконец, это заболевание может быть вызвано изменениями в растущих тканях аденомы и резкими «скачками» основного фона. Простата как орган вырабатывает жидкую, белковую часть эякулята, в то время как семенники производят сами сперматозоиды. Потому ее активность зависит от колебаний гормонального фона мужчины самым непосредственным образом. Ее патология сказывается на качестве половой жизни немедленно и самым плачевным образом. Простатит – это и боли при эякуляции, и сложности с эрекцией, и стремительное сокращение времени, проходящего между эрекцией и оргазмом. Последнее – вплоть до нескольких секунд, так что это вовсе не шутка и не мелочь.

Независимо от степени, в которой простатит снижает саму возможность нормального полового акта, он ведет к бесплодию. Ведь уменьшение количества эякулята или изменения его состава одинаково плохо способствуют выживанию сперматозоидов, поступивших в его среду из яичек. К тому же частым осложнением простатита становится везикулит — распространение воспаления и на сами яички.

Отличить острый простатит куда проще, чем хронический. Обычно он начинается весьма заметной отечностью и болезненностью области позади мошонки, между нею и ягодицами. Боль причиняет как мочеиспускание, так и наполнение мочевого пузыря, дефекация, эрекция, простое прикосновение к этой области – в том числе гигиенического характера. Разумеется, чем сильнее выражен отек, тем вероятнее острая задержка мочеиспускания — как при аденоме, только вызванной не разрастанием, а воспалением.

Многие пациенты ощущают жар и тяжесть внутри, в причинной области. Боли могут «простреливать» в поясницу, область почек, мышцы бедра и даже вниз, по седалищному нерву, аж до пятки. По мере развития процесса часто начинает болеть вообще вся промежность, повышается общая температура тела, возникает лихорадка или озноб. А по мере его распространения на вплотную прилегающие ткани уретры наверняка наступит болезненное жжение при каждом мочеиспускании (если таковое возможно), в моче появится примесь крови.

Да, такое, с позволения сказать, событие и впрямь не пропустишь… Хронический простатит – явление совсем иного порядка. О его существовании во многих случаях можно догадаться лишь по неуклонному сокращению объема эякулята. Пациентов беспокоят частые новые случаи или рецидивы половых инфекций, воспаления то уретры, то тканей пениса, то мочевого пузыря. Но нужно отметить, что сам факт их учащения обычно ни о чем не говорит. Ведь он может стать результатом снижения иммунитета всего организма или обилием сомнительных половых контактов.

Впрочем, при хроническом простатите мочеиспускание постепенно становится явно слишком частым, слишком болезненным. Позывы к нему усиливаются до полной невозможности отложить его. И вот этот комплекс симптомов рано или поздно закрепляется, становится постоянным. Причем у абсолютного большинства пациентов во всех возрастных группах. С другой стороны, тут тоже есть одна сложность. А именно: такая же проблема возникает при любом хроническом повреждении мочевыводящих путей – уретры, мочевого пузыря, почек. И он может быть обусловлен не только простатитом, но и мочекаменной болезнью, циститом, нефритом и пр.

Так что нам среди всего этого обилия важно запомнить всего два самых надежных признака поражения простаты. А именно, уменьшение количества спермы при эякуляции и преждевременную эякуляцию. Ведь первое является следствием снижения работоспособности железы. А второе – результатом раздражения ее нервных окончаний сепсисом. В постклимактерическом возрасте простатит встречается так же часто, как и аденома. Более того, в половине случаев их диагностируют одновременно.

Гормоны, климакс и рак

О злокачественных опухолях некоторых органов мы уже сказали выше. Поначалу они являются гормонозависимыми — возникают на фоне перестройки ряда тканей и изменений гормонального фона в период менопаузы. Масштабы этой перестройки таковы, что, по оценкам онкологии, они повышают вероятность малигнизации различных тканей в среднем на 30–40 %. Естественно, от ее вероятности в любой другой период. Кстати, аналогичное «время перемен» – подростковый возраст – дает меньший коэффициент прироста.

Онкология пока не вполне понимает, почему случаи рака во второй половине жизни встречаются чаще, чем в молодости. Но, во всяком случае, у нее есть гипотеза. И гласит она, что все дело в способности нашего генетического кода стареть вместе с организмом. А именно, что с течением лет у нас появляется все меньше новых клеток, и все больший их процент изначально формируется с дефектом. То есть что ДНК каждой новой клетки все чаще дублируется с ошибкой.

Эти ошибки в копировании дочерней клеткой генетического кода клетки материнской не обязательны. Они возникают случайно, под действием неблагоприятных факторов извне. Молодой организм с большим биологическим ресурсом сопротивляется этим воздействиям успешнее, потому они оказывают меньше влияния на ежедневный процесс деления клеток. В старости общее положение экосистемы, именуемой телом, выглядит менее оптимистичным. Оттого если в момент зарождения некой новой клетки организм находится не в лучшей форме, клетка тоже может возникнуть не лучшая. В данном случае с выраженным злокачественным потенциалом. А если учесть, что старение обычно затрагивает и иммунную систему (хотя, надо отдать должное, не столь заметно), вероятность ее реальной малигнизации сильно возрастает.

В этом взгляде не все так ясно и бесспорно, как кажется, – не стоит полагаться на него слишком уж однозначно. Но и других версий взаимосвязи злокачественных опухолей с возрастом наука пока не выработала. Ясно одно: взросление – это не старение. В первом случае большинство сбоев носит временный характер и устраняется либо самостоятельно, либо с помощью легкой внешней коррекции. А менопауза – это период с высоким злокачественным потенциалом и еще более высоким числом сердечно-сосудистых патологий.

Если у нас возник очаг малигнизации, его начальная зависимость от гормонального фона обычно исчезает по мере развития. Дело в том, что опухоли половой системы больше любых других склонны и способны к самостоятельному синтезу веществ, напоминающих целевой гормон. Опухоли это дает ту самую независимость от цикла или дальнейшего угнетения детородной функции. Нам же это дает эффект ложной и опасной «второй молодости». В частности, отсроченный и заметно сглаженный климакс (иногда он словно и вовсе не наступает), более или менее полноценную картину моложавости.

Чем такая «молодость» закончится, мы понимаем. Вопрос в другом – как отличить действительно сглаженный климакс от явлений, спровоцированных раком? Молочные железы, семенники, ткани наружных половых органов действительно несложно осмотреть. А как быть с маткой и маточными трубами, яичниками, предстательной железой?

К сожалению, никак. Злокачественные новообразования – явление во многом уникальное. Они могут маскироваться под эндокринные железы, копируя работу исходных клеток. Они сами заставляют свои ткани прорастать системой кровеносных и лимфатических сосудов – так называемой стромой. У рака даже нет собственных симптомов, поскольку все симптомы по мере его развития начинают давать органы, которые он разрушает. А истинный размер злокачественной опухоли очень мал. Мы привыкли связывать слово «опухоль» с чем-то крупным. Но рак предпоследней и последней стадии – это, если провести аналогию с размерами, горошина. Ну от силы фасолина – не больше. Больше бывают только саркомы (опухоль мягких, не соединительных тканей органа), да и то обычно мышечные.

Все эти выдающиеся способности по части мимикрии под полное здоровье делают рак патологией, которая хорошо лечится лишь на начальных стадиях. Да, и которая как раз в этом периоде почти не определима… Обнаружить опухоль, которая пока не дала ни единого метастаза или дала только один ближний, в лимфатический узел – это неслыханная удача для онколога. И к слову, большая редкость в медицинской практике. Естественно, это не меньшая удача и для больного, так как ближний метастаз, в отличие от дальних, почти всегда операбелен, и покинет тело вместе с опухолью. Но, как и джек-пот, такой шанс выпадает немногим – единицам.

Нам необходимо помнить, что кровотечения в промежутке между менструациями, неожиданный «скачок» полового влечения, другие признаки нарастающего дисбаланса – это не комплимент нашему завидному здоровью. Тем более не следует принимать такие очевидные нарушения за упомянутый выше джек-пот. Вполне возможно, что мы сидим не за тем игральным столом и ставки были сделаны не такие, как мы думаем… Само собой разумеется, что с любыми новообразованиями, которые мы обнаружили в тканях или на поверхности кожи, следует обращаться к врачу во всех случаях, кроме одного. Это исключение составляют ситуации, когда мы можем объяснить его появление.

Единственное, что мы можем сделать еще, – это запомнить основные, действительные для большинства опухолей, свойства. Итак:

1. Первичные злокачественные опухоли не болят вплоть до финальных стадий процесса. Если нам кажется, что рак должен болеть всегда, мы ошибаемся. Сильные боли появляются с началом роста вторичных очагов – метастазов материнской опухоли. Особенно это актуально для случаев, когда первичная опухоль была удалена. А вот вторичная или вторичные – облучены и пр. из-за невозможности их удаления. Если они начинают расти, несмотря на попытки их подавить, рост этот обычно крайне интенсивен. Стремительное увеличение опухоли и ее прорастание приводит к сдавливанию нервных окончаний в окружающих ее тканях – отсюда и боль. Но для материнской опухоли быстрый рост не характерен – такое встречается довольно редко. Потому она наверняка будет безболезненной в течение нескольких первых лет с момента зарождения.

2. Злокачественное новообразование всегда сращено с окружающими тканями – либо кожными покровами, либо более глубокими, расположенными под опухолью слоями. Например, костью, если, конечно, опухоль расположена в органе, подразумевающем наличие костей. Характерная «ножка» (уходит в глубинные ткани) и спайка с нижними слоями кожи могут присутствовать как одновременно, так и по отдельности. В любом сочетании они обеспечивают опухоли полную неподвижность и, как правило, плотность (из-за сдавливания окружающими тканями).

3. Нужно помнить, что сращенный со злокачественной опухолью участок кожи всегда выглядит иначе, чем прочие покровы. Сначала она истончится, поменяет цвет, станет гладкой, лоснящейся. Следующий этап – это появление на данном участке незаживающей эрозии. Сперва мы можем принять ее за инфекцию, занесенную в месте повреждения. Но злокачественная эрозия с инфекцией никак не связана и имеет с нею мало общего. Во-первых, она не отреагирует вообще ни на какие из обычных в таких случаях мер. То есть на местный или общий прием антибиотиков, применение мазей, компрессов, других обеззараживающих процедур. Во-вторых, такой некроз редко сопровождается нагноением, зато стремительно углубляется и расширяется. В-третьих, эта язва издает характерный, общий для рака и гангрены гнилостный запах.

4. Подозрения на рак если не у врача, то у нас должны вызывать все гормональные сбои или патологии органов, у которых нет очевидных причин. Или если причину не удалось выявить при стандартном исследовании всех органов/желез, что могли вызвать сдвиг. А также случаи с нетипичными симптомами или течением, аномальным отсутствием реакции на терапевтические меры. Если врач по каким-то причинам игнорирует потенциально опасные отклонения, мы имеем право провести биопсию тканей органа или новообразования по собственной инициативе. Лучше сделать это в другом учреждении – любом, имеющем на это право и не требующем обязательного направления на процедуру. Тем более разумно показать ее результаты и другому врачу – не обязательно онкологу, хотя, безусловно, желательно.

5. Появление одного или нескольких безболезненных, мягких узелков размером, максимум, с грецкий орех, расположенных под неизмененной кожей, требует немедленного обращения к онкологу. Это требование не зависит от степени их подвижности, места появления, наличия или отсутствия изменений кожи и других деталей. Если нам это очень нужно знать, прочная спайка с кожей наверняка появится, но чуть позже – через пару месяцев. То же, что мы видим перед собой сейчас, является воспаленным лимфатическим узлом/узлами. Так выглядит типичный ближний метастаз злокачественной опухоли. И ее расположение несложно определить по расположению этого метастаза.

Подход научной медицины

Конечно, все, что мы сказали выше, на здоровье, собственно, не похоже. Климакс – процесс совершенно естественный и нормальный. Вот только закончиться он может почему-то таким числом заболеваний, что просто глаза разбегаются – словно перед витриной супермаркета. И это – еще без учета всех рисков, которые он просто существенно повышает, хотя не делает почти неизбежными…

На самом деле, часть патологий, вполне вероятных в период менопаузы или постменопаузы, у нас давно созрела и только искала удобного повода проявиться. А еще часть мы почти обязательно ухитримся «заработать» сами, по собственной инициативе. В конце концов, разве мы были так уж здоровы в молодости? Разве мы пришли к этому периоду в столь уж безупречной форме? Если да, то климакс, скорее всего, пройдет у нас без особых осложнений. Да и впоследствии нам будет достаточно лишь немного перестроить тактику ухода за собой – правда, во всех смыслах слова «уход».

А если мы к этому этапу не столько пришли, сколько приехали в инвалидном кресле, то каких успехов мы добились на поприще здоровья до сих пор, такие же ждут нас и далее. Ждут, если мы не возьмем себя наконец в руки и не поймем, что без нашего драгоценного тела не будет ни карьеры, ни успеха, ни денег. Будет лишь бесплотная душа, которая во всем этом не нуждается и у которой совсем иные заботы. Да, вероятно, как раз те, о которых мы имеем такое же смутное представление, как и о нуждах тела.

Основной метод компенсации климакса и его последствий, который нам может предложить официальная медицина, – это прием гормональных препаратов как вовнутрь, так и наружно. Метод приема здесь зависит от того, насколько масштабный эффект нам необходим, то есть какой набор проблем изо всех, перечисленных выше, наблюдается лично у нас. Показаниями для пероральной гормональной терапии является ранний и поздний климакс, ряд выраженных расстройств со стороны нескольких отдельных систем. Как правило, самой опасной и, следовательно, требующей компенсации ситуацией считается явное, стремительное ухудшение работы центральной нервной и сердечно-сосудистой систем.

А местная терапия лучше подходит для решения проблем локальных – в том числе если они отражают ухудшение работы всей системы, к которой относятся. Например, нас попытаются отговорить от общей терапии в случае усугубления тромбофлебита, варикозного расширения вен. Или если у нас наступит расстройство лишь деятельности позвоночного столба, но не головного мозга. Впрочем, в настоящее время существует целое направление врачебной мысли, которое рассматривает сам климакс как патологию. Как хроническую патологию, требующую постоянной компенсации – с момента наступления и до конца дней.

Этот новый подход к известному, изученному, естественному процессу особенно распространен в западных странах. Отсюда и большая привычка европейцев к гормональной косметике, и общее лучшее развитие этого направления в косметологии, а также фармацевтике. Но нужно сказать, что такой подход в целом разумным не выглядит.