Кто вы, агент 007? Где МИ-6 прячет «настоящего» Джеймса Бонда Жданов Михаил
Предисловие издательства
Бонд, Джеймс Бонд… Его имя, выдуманное Яном Флемингом, стало легендой. Неуловимый и непобедимый, любимец женщин и фортуны, прославленный агент 007 стал в последние десятилетия одним из олицетворений разведчика. Бесчисленные фильмы, посвященные его приключениям, смотрит весь мир. Его имя уже давно стало нарицательным.
Может быть, поэтому вот уже много лет не прекращаются попытки найти «настоящего» Джеймса Бонда, того человека, с которого Ян Флеминг писал своего агента 007. Ведь в том, что его прототип существовал, нет ни малейших сомнений. На это неоднократно намекал сам создатель образа, правда, не раскрывая тайну. Сдернуть покров с нее — задача, которую пытались решить многие. Кого только не записывали в прототипы Джеймса Бонда, но любое сходство оказывалось иллюзорным. Автор предлагаемой вниманию читателя книги выдвигает свою версию отгадки, версию, надо сказать, весьма неожиданную и оригинальную.
Пожалуй, сегодня нет такого книжного магазина, даже из числа самых маленьких, на полках которого не лежали бы две-три книги, посвященные тайнам разведок. Каждый год появляется по нескольку десятков новых сочинений, посвященных этой весьма популярной теме. Есть среди них немало книг и о британской разведке. Почему же наше издательство решило вступить на эту, казалось бы, вдоль и поперек исхоженную территорию?
Дело в том, что количество далеко не всегда переходит в качество. Покров тайны, окружающий деятельность шпионов и разведчиков, привлекает к ней повышенный интерес. Но он же позволяет многим недобросовестным авторам публиковать откровенную ложь, выдавая ее за чистую монету, изобретать высосанные из пальца сенсации в погоне за дешевой популярностью и коммерческим успехом. В итоге вместо реальной истории разведок мы получаем мешанину из мифов и легенд, не имеющих ничего общего с настоящей действительностью.
Почему так происходит? Ведь правда о работе разведчиков, их подвигах и достижениях, их ошибках и провалах оказывается не менее захватывающей, чем самая красивая выдумка. Ответ прост — до этой правды нужно еще докопаться, отыскать ее в секретных архивных фондах, восстановить по множеству косвенных свидетельств. Одним словом, требуется долгая и кропотливая работа. Гораздо легче просто сесть за стол и выдумать сказку, более или менее грубо пришив ее белыми нитками к общеизвестным фактам. Вот и получается, что найти действительно хорошую, правдивую книгу в груде выбрасываемой на рынок макулатуры так же сложно, как пресловутую иголку в стоге сена.
Этой своей книгой — как и новой серией в целом — мы хотели бы несколько изменить сложившуюся ситуацию. Мы дадим дорогу в жизнь произведениям, основанным на фактах, фактах, часто добытых из секретных архивов, фактах уникальных и малоизвестных. В этой книге все является правдой — от первого до последнего слова. Потому что история разведывательных операций совершенно не нуждается в каком-то приукрашивании или добавлении художественных подробностей — она и так представляет собой захватывающий роман, написанный самой жизнью.
Ведь профессия разведчика не случайно может претендовать на звание самой романтичной из всех существующих на нашей планете. Хороший разведчик должен не просто обладать холодным и острым умом, стальными нервами, идеальным актерским талантом, быстрой и безошибочной реакцией, прекрасным знанием человеческой психологии, развитой интуицией и, разумеется, быть в ладах с Фортуной. Он должен постоянно, непрерывно проявлять все эти качества, быть в тонусе 24 часа в сутки. Его работа связана с постоянным риском, зачастую смертельным, потому что с вычисленными шпионами обычно не слишком церемонятся. Истинным разведчиком может стать только настоящий, сильный человек. Именно поэтому о разведчиках пишут книги и снимают фильмы, которые становятся шедеврами, а их герои начинают жить собственной жизнью. Вспомним хотя бы знаменитого штандартенфюрера СС Штирлица или агента 007 Джеймса Бонда, которому во многом и посвящена эта книга.
Книга, которую вы держите в руках, — третья в нашей новой серии. Первая, посвященная работе советских разведчиков в Германии в годы Второй мировой войны, под названием «Правда о Штирлице», уже увидела свет. Вторая, посвященная одной из самых загадочных спецслужб мира — «Моссаду» — тоже нашла своих читателей. В следующих книгах новой серии мы расскажем о знаменитых разведчиках — Николае Кузнецове и Киме Филби, Мата Хари и Джордже Блейке, Вальтере Николаи и Арвиде Харнаке. Мы раскроем перед вами страницы самых громких ивто же время самых секретных операций спецслужб — таких, как похищение атомных секретов или раскрытие тайны «Энигмы». Мы расскажем о самих спецслужбах — ЦРУ и ГРУ, МИ-6 и «Штази». И все же на первом плане всегда будут оставаться люди — те самые герои, которые согласились оставаться безвестными ради того, чтобы принести победу своей стране.
Предисловие автора
В том, что я решил заняться Джеймсом Бондом, для всех моих знакомых и родственников не было совершенно ничего странного. Ведь каждый, кто бывал у меня дома, обязательно видел весьма внушительную коллекцию кассет, дисков и книг, посвященных легендарному агенту 007.
Надо сказать, что его образ притягивал меня с детства. Помню, как на исходе перестройки на видеокассете — которая для нас, мальчишек, уже сама по себе была чем-то вроде восьмого чуда света — впервые увидел фильм о суперагенте Ее Королевского Величества. С тех пор у бондианы не было более верного поклонника. Стены моей комнаты были увешаны постерами с портретами актеров, исполнявших роль Джеймса Бонда, и неописуемым нетерпением было наполнено ожидание появления на экранах каждого нового фильма, посвященного его приключениям. Впрочем, новых фильмов я очень жду до сих пор. Но уже с другими, совсем другими чувствами…
Впрочем, обо всем по порядку. Мои родители и друзья с недоумением наблюдали, как с годами мое увлечение не проходило, а становилось только сильнее. Я перестал клеить на стены постеры, зато всерьез заинтересовался историей английской разведки. Мой первый заработок был потрачен на то, чтобы заказать в Британии книгу о легендарных британских разведчиках XX века. Изучал я историю с одной-единственной целью: узнать, кто же в действительности являлся прототипом главного героя для Яна Флеминга, создававшего серию произведений о Джеймсе Бонде.
В том, что такой человек существовал в реальности, у меня не было абсолютно никаких сомнений. Слишком уж ярким и индивидуальным был образ героя. Конечно, миллионы кинозрителей находили в Джеймсе Бонде всего лишь обобщенный портрет «идеального шпиона». Но за этой лубочной картинкой, если присмотреться, угадывался живой человек, с такими черточками, которые трудно да и совершенно необязательно было выдумывать.
Впрочем, и сам Ян Флеминг неоднократно намекал на существование у своего героя прототипа. В одном из интервью, которое он дал после громкого успеха первого фильма о Джеймсе Бонде, создатель агента 007 сказал: «Разумеется, многие приключения Бонда выдуманы. Конечно, это не документальный фильм. Но смею вас заверить, что многое из показанного на экране происходило в действительности и за персонажами стоят реальные люди. Я не могу раскрывать их имена и говорить о том, на каких реальных событиях основана та или иная сцена. Надеюсь, вы прекрасно понимаете, почему. Уверен, когда-нибудь эти имена прозвучат».
Когда-нибудь. но когда? Ответ на этот вопрос Флеминг дал несколько лет спустя, сделав сенсационное заявление: «К 2005 году зрители узнают, кто был прототипом Джеймса Бонда!» Но на дворе уже 2008-й, а мы не знаем этого до сих пор. Рекламный трюк? Но тогда предпочтительнее было бы указать 2000 год — круглая дата, глазу приятнее. Может, Флеминг просто просчитался и разведка не открыла свои архивы? Да и имел ли он вообще доступ к этим архивам?
Оказывается, имел. На самом деле — иоб этом я тоже расскажу в своей книге — вся бондиана задумывалась как большой рекламный ролик британской разведки МИ-6, являющейся частью блока спецслужб СИС (Secret Intelligence Service — Секретная служба). Соответственно создатель серии много раз консультировался с представителями разведывательного сообщества, в том числе и с руководителями британских спецслужб. Какие-то материалы ему тоже предоставлялись. Скорее всего, и свои заявления относительно прототипа Джеймса Бонда Флеминг согласовывал с МИ-6. По крайней мере, его никто никогда официально не опровергал. Так почему же имя «настоящего агента 007» не было открыто общественности?
Надо сказать, над разгадкой этой тайны ломали голову многие.
Высказывались самые различные предположения по поводу того, кто же был прототипом Джеймса Бонда. Сидней Рейли? Лоуренс Аравийский? Исследователи терялись в догадках, создавая и вновь отметая гипотезы. В конечном счете большинство махнуло рукой на эти поиски, придя к тому, что Джеймс Бонд — это некий собирательный образ британского разведчика. В общем все вернулись туда, откуда начали. Круг замкнулся.
Но я — не большинство. И не оставлял надежды найти своего кумира. Для этого пришлось даже несколько раз съездить в Британию. Правда, гораздо более полезными в конечном счете оказались для меня несколько знакомств в Москве.
Но не буду забегать вперед. Скажу лишь, что прототип Джеймса Бонда — насколько у вымышленного персонажа вообще может быть прототип — я нашел. И эта находка оказалась по-настоящему шокирующей. А пока предлагаю читателю пройти вместе со мной весь путь моих исканий до конца, так, как сделал это я, — с самого начала истории британской разведки…
Глава 1. От пиратов до интеллектуалов
Визит к королеве
Когда лорда Уолсингема вызвали в королевский дворец, он воспринял это без особой радости. Гонец с каменным лицом был одет во все черное — но, разумеется, все это само по себе не означало ничего плохого. Они все так одевались и ходили с таким выражением, — наверное, стремясь тем самым выглядеть солиднее.
Однако вызов к королеве не предвещал ничего хорошего. На дворе стоял не слишком просвещенный XVI век, и из покоев Елизаветы — королевы-девственницы, как ее не без насмешки называли в народе — можно было отправиться прямо в тюрьму, в знаменитый лондонский Тауэр, чтобы провести там остаток своих дней. Если, конечно, тебя не удавят тайком и не отрубят голову прилюдно. И тот, и другой, и третий варианты Джорджу Уолсингему откровенно не нравились.
Может быть, он чувствовал бы себя спокойнее, будь его совесть кристально чиста. Однако безгрешным прошлым — дай настоящим — Уолсингем похвастаться не мог. Отпрыск старой аристократической семьи, он провел довольно беспутную молодость. Участвовал в заговоре против короля, пиратствовал, воевал под королевскими знаменами, был ранен, прощен, приближен ко двору, но, ударившись в сомнительные финансовые махинации, снова попал в опалу. Репутация у лорда Уолсингема, собственно говоря, состояла из одних темных пятен. Правда, лишь немногие аристократы той поры могли похвастаться лучшей, чем у него, славой.
Тем не менее вопреки опасениям Уолсингема королева была с ним весьма милостива. Не упустив случая припомнить старому авантюристу его бурное прошлое, она великодушно взмахнула рукой, как бы говоря, что все забыто и прощено. И тут же перешла к делу:
— Лорд, для вас, наверное, не осталось тайной то, в каком положении оказалась сейчас наша хранимая Богом Англия. Времена, когда под нашей властью находилось все французское побережье, давно прошли. Теперь Франция — наш соперник, и весьма опасный. Испанцы тоже мечтают сокрушить наше славное королевство, а с тех пор, как американское золото потоком льется в Мадрид, их могущество вознеслось до небес. Да и упрямые шотландцы на севере того и гляди испортят нам жизнь. А если эти враги объединятся против нас. — тут королева выдержала многозначительную паузу, — яне знаю, какие жертвы придется принести Англии на алтарь своей свободы.
Королева замолчала, выжидающе глядя на своего собеседника.
— Ваше величество, — осторожно начал Уолсингем, — я готов положить свою жизнь за вас. Но я, право, не знаю, чем именно.
— Лорд Уолсингем! — голос королевы стал громче и тверже, и Джордж понял, что сейчас он услышит самое важное. Он весь обратился в слух, боясь пропустить хоть единое слово. — Я прекрасно осведомлена о том, что вы до сих пор сохранили кое-какие старые связи: среди морских разбойников, контрабандистов, нечистых на руку коммерсантов. Я вовсе не виню вас в этом; более того, сейчас именно эти знакомства могут оказать неоценимую помощь короне. Вы должны добиться, чтобы пираты начали перехватывать идущие из американских колоний в Испанию корабли с золотом. Они делают это и так, но не могут нанести серьезный ущерб мадридскому двору. Ситуацию надо изменить. Пусть оставляют себе все золото, меня интересует только то, что оно не должно попасть в Испанию. Далее. В испанских провинциях, в Нидерландах, назревает восстание. Его следует всемерно поддержать, снабжая бунтовщиков золотом и оружием. Для Испании Нидерланды должны стать очагом непрекращающейся головной боли. Впрочем, окончательной победы повстанцев тоже допускать не стоит — пусть они ведут войну как можно дольше. И наконец — вам следует завести агентов в Париже, Мадриде и Эдинбурге. Вы должны постоянно знать — и сообщать мне — что задумывают французы, испанцы и шотландские горцы.
Уолсингем, замерев, слушал эту речь. Ему приходилось проворачивать весьма сложные и масштабные махинации, но чтобы такое.
— Ваше величество, — робко произнес он. — Смогу лия.
— Сможете ли вы — меня совершенно не интересует, — отрезала королева. — Вы должны суметь. Между прочим, это в ваших же интересах. ведь за то, что вы натворили в последние годы, вас спокойно можно заставить провести в Тауэре остаток дней. Но если вы справитесь с возложенной на вас миссией, то будете щедро вознаграждены. Возможности отказаться у вас нет.
Где-то в глубине души лорд Уолсингем всегда подозревал, что рано или поздно его за грехи постигнет расплата. Но вот что она придет в такой форме — такого он не мог даже предположить. Но выбора у него не было, да Джордж и не привык колебаться. Он решительно сжал кулаки и ответил:
— Да, ваше величество. Дайте мне немного времени, и все будет сделано.
Уолсингем совершенно не представлял себе, как и за что необходимо взяться. Но как гласит русская пословица, которую лорд, разумеется, не знал, глаза боялись, а руки делали. История британской разведки началась.
Охота за золотом
Испанцы открыли Америку в 1492 году, но золото нашли не сразу. Лишь когда Кортес двумя десятилетиями позднее сокрушил империю ацтеков и завладел их землями, городами и рудниками, в Мадрид из Нового Света устремился поток золота. Остальным странам оставалось только с бессильной завистью смотреть на успехи испанских Габсбургов, которые на глазах становились самой могущественной династией Европы. Под властью Карла V находились Испания, Австрия, большая часть Италии, германские земли, Нидерланды, огромные пространства Америки, торговые колонии в Африке и Азии. Про Карла говорили, что в его владениях никогда не заходит солнце. Поколебать мощь Испании, казалось, не в состоянии никто.
Разумеется, находились люди, охочие до американского золота. Они снаряжали корабли и на свой страх и риск отправлялись в Карибское море. Там, на пустынных островах, они создавали свои базы и перехватывали испанские корабли, шедшие с драгоценным грузом к берегам Европы. Число карибских пиратов росло грандиозными темпами, и испанские адмиралы быстро приняли контрмеры. Теперь корабли с золотом и серебром шли через Атлантику не поодиночке, а в составе эскадры. «Золотая» и «серебряная» флотилии пересекали океан один раз в год каждая. Грузовые корабли шли под охраной многочисленных военных судов (впоследствии такой способ перемещения назовут конвойной системой). Атаковать такой конвой было весьма сложной задачей, справиться с которой пиратские суденышки были не в состоянии. Разумеется, время от времени нагруженные драгоценным металлом корабли отбивались от конвоя и становились добычей морских разбойников. Да и обычные торговые суда, ходившие поодиночке, время от времени превращались в жертвы карибских пиратов. Но ущерб, наносимый последними испанской короне, напоминал в общем и целом скорее комариные укусы. Несколько успешных карательных экспедиций испанских адмиралов, проведенных ими против пиратских баз, окончательно заставили разбойничий промысел захиреть.
Именно эту ситуацию и был намерен изменить Уолсингем. Получив приказ королевы, он в первую очередь купил дом на берегу Темзы и сделал его штаб-квартирой британской разведки. Соответственно в течение следующих двух веков немногие посвященные называли первую настоящую спецслужбу Европы «Домом у Темзы». Затем лорд стал собирать вокруг себя верных людей. Здесь ему действительно очень помогли прошлые сомнительные связи. В обмен на королевское прощение и щедрое вознаграждение многие закоренелые преступники и мошенники разного калибра соглашались стать агентами Уолсингема. В их числе оказались и морские пираты. Одному из них — Фрэнсису Дрейку — предстояло стать знаменитостью благодаря работе на британскую разведку.
Именно Дрейк отправился вместе с Уолсингемом к берегам Америки. Здесь, на труднодоступном южном побережье острова Гаити, они основали настоящую пиратскую крепость. Дрейку удалось собрать вокруг нескольких капитанов, не прекративших свой промысел. Несмотря на соперничество между собой, они подчинились авторитету Фрэнсиса. Тем временем Уолсингему удалось создать настоящую агентурную сеть в испанских гаванях на американском побережье. Портовые рабочие, лавочники, продажные чиновники — все, кому была не чужда страсть к золоту, попадали в сети британского лорда, путешествовавшего под вымышленным именем. Разумеется, никакого опыта создания резидентур и вербовки агентов тогда не существовало, но не было и организованной контрразведки, которая могла бы противостоять Уолсингему. Итогом стало то, что после путешествия, продолжавшегося несколько месяцев, в пиратском гнезде на Гаити стали своевременно узнавать обо всех передвижениях испанских флотилий.
Теперь «золотой» и «серебряной» эскадрам пришлось туго. Им противостояли не одиночки, а целая организованная флотилия пиратов. Вернее, не пиратов, а каперов.
Дело в том, что Уолсингем прельстил Дрейка и его товарищей не только золотом. Раньше они были одиночками, отверженными, преступниками. Теперь за ними стояла Англия. Уолсингем начинал выдавать пиратам каперские патенты — своеобразные отпущения всех еще не совершенных грехов. Теперь считалось, что морские разбойники служат английской короне и борются за ее интересы (как оно, собственно говоря, и было). Приплыв в Лондон, капер не попадал на виселицу, а, напротив, мог рассчитывать на почет и уважение. Фрэнсис Дрейк, к примеру, был впоследствии возведен королевой во дворянство. Впрочем, это уже совсем другая история.
Победить Непобедимую армаду
Четыре года спустя после своего отплытия на Гаити Уолсингем вернулся в туманную Англию. Загорелый и словно помолодевший, он мог принести королеве радостные вести. Испанцам стало гораздо труднее доставлять золото в Европу, и значительная его часть теперь оседала в трюмах пиратских кораблей. Но этого было мало: кучка каперов не могла серьезно ослабить огромную империю и отвести от Англии угрозу. Следовало принять дальнейшие меры.
Пока Уолсингем пиратствовал в карибских водах, ситуация на другом конце Атлантики продолжала накаляться. В испанской провинции Нидерланды недовольство росло как на дрожжах. Во-первых, Габсбурги мешали голландским купцам вести выгодную торговлю, предоставляя все преимущества своим соотечественникам. Во-вторых, местные жители в массовом порядке переходили в протестантскую веру, чему католический мадридский двор активно и весьма жестоко противодействовал. Да и вообще находиться под иноземным владычеством всегда не очень комфортно. А испанцы управляли Нидерландами как покоренной страной. И вот среди голландцев начало шириться движение гезов — партизан, боровшихся с испанскими властями. Они нападали на гарнизоны, убивали чиновников, прогоняли католических священников. Ограниченная по размаху партизанская война быстро переросла в большое восстание. В нем приняли участие люди из разных сословий — купцы и дворяне, ремесленники и крестьяне.
С Пиренейского полуострова в Нидерланды были переброшены отборные воинские части. Испанская пехота, к слову сказать, считалась тогда лучшей в Европе. Во главе карателей встал знаменитый герцог Альба, известный своей жестокостью. В открытом бою испанцы неизменно наголову громили своих врагов. Пленных не брали, с мирным населением обращались крайне жестоко. В деревнях, заподозренных в симпатиях к гезам, стариков вешали, беременным женщинам вспарывали животы. Протестантских пасторов испанцы, как правило, распинали на кресте. Ужас воцарился в Нидерландах. Повстанцы оказались загнанными в угол. Неоднократно разбитым, им было не на что рассчитывать. только на помощь извне.
И вот Уолсингем, под покровом ночи переплыв Ла-Манш на небольшом парусном судне, появляется в Лейдене — одном из центров восстания, до которого испанцы еще не добрались. Он ведет переговоры с вожаками гезов. Условия просты — Англия снабжает их золотом и оружием, а они сражаются с испанцами. Уже пару месяцев спустя первый корабль с мушкетами, порохом и пулями из Дувра прибыл к голландским берегам. Корабли морских гезов находили отдых и пристанище в английских гаванях. Англичане поддержали партизанскую войну голландцев, и она вспыхнула с новой силой. Вскоре войска Альбы вынуждены были отступать, поскольку они оказались не в состоянии контролировать враждебную страну. Если испанцы держались все вместе, то оставляли территорию под властью неприятеля. Если же они разделяли свои силы, то их мелкие гарнизоны довольно легко изолировались и уничтожались повстанцами.
И тут-то гезы почувствовали на себе все коварство англичан. Когда победа, казалось, была уже близка, поток помощи неожиданно иссяк! Из туманного Лондона пришли туманные объяснения: нет возможностей, запасы иссякли, незапланированные траты, казна опустела. Впрочем, как только испанцы собрались с силами, снабжение как по мановению волшебной палочки возобновилось. Так повторялось несколько раз. На самом деле расчет англичан был прост: если испанцы уходят из Нидерландов, у них высвобождаются силы для войны против Англии. А этого допустить было нельзя. Пусть война продлится как можно дольше, пусть у Мадрида будут как можно дольше связаны руки. Голландцы, к слову сказать, это прекрасно понимали. Один из вожаков гезов Ян ван Гленнинг писал своему соратнику: «Я не знаю, что сейчас нам выгоднее — одержать победу или потерпеть поражение. Потому что с каждой нашей победой Лондон присылает все меньше золота. Иногда мне кажется, что, если бы мы перешли Пиренеи, они стали бы посылать золото в Мадрид». Голландцы все понимали — но ничего поделать не могли: они зависели от британской помощи.
Впрочем, в конце концов терпение испанцев лопнуло. В 1585 году они решили раз и навсегда покончить с источником своих неприятностей. Огромному флоту, который громко и претенциозно назвали Непобедимой армадой, предстояло разгромить англичан на море и высадить десант на суше. А там, рассчитывали в Мадриде, лучшая в мире испанская пехота в три счета дойдет до Лондона. При этом испанцы рассчитывали на помощь шотландских горцев — таких же, как они, католиков, крайне не любивших англичан.
Уолсингем был к тому моменту уже стариком, однако он продолжал бессменно командовать в «Доме у Темзы». За последние годы ему удалось развернуть целую сеть собственных агентов в Европе. Его подручные отправлялись на континент под видом торговцев или путешествующих дворян. Они общались с разными людьми, выведывали государственные секреты, подкупали информаторов. Нельзя сказать, что эти миссии были легкими или безопасными. Так, в 1579 году в Вене был арестован некий Роберт Карнс, который вел себя крайне подозрительно: пытался подкупить слуг австрийского эрцгерцога, чтобы те сообщали ему все происходящее при дворе. Слуги оказались верны своему хозяину, а не успевший сбежать Карнс был схвачен и подвергнут пыткам. Сначала он утверждал, что был ведом собственным неумным любопытством, но на третий день после ареста «раскололся» и начал рассказывать о некоем влиятельном лондонском аристократе, который пообещал ему большие деньги за сведения о секретах венского двора. Судя по всему, Карнс сам не знал толком, на кого работал, поскольку умер под пытками, не сообщив более ничего существенного.
Но далеко не каждая миссия оканчивалась провалом. Разумеется, агентурную сеть наподобие тех, которые есть у современных разведок, Уолсингему построить не удалось. Не было знаний, опыта, да и время было не то. Но все же более или менее стабильный поток информации из европейских столиц он себе обеспечить смог. И потому заранее узнал, что испанцы затевают нечто нехорошее, да еще и планируют привлечь к этому шотландских горцев.
Так Уолсингем начинает свою последнюю и, пожалуй, самую блестящую операцию. Когда я сумел изучить ее во всех подробностях (что было очень непросто, поскольку информации мало и ее пришлось собирать буквально по крупицам), то понял, какую неоценимую услугу этот полузабытый потомками человек оказал своей родной Англии. По сути, он спас свою страну от неизбежной гибели. Но обо всем по порядку.
В мае 1586 года на пустынном западном побережье Шотландии появился человек, внешний вид которого выдавал в нем южанина, причем южанина знатного происхождения. Педро Лопес Эстрадо да Сильва, молодой гранд, действительно прибыл из солнечной Испании. Ровно месяц назад он был в Мадриде и стоял перед испанским королем Филиппом, который давал ему сугубо конфиденциальное поручение: отправиться в Шотландию и установить контакт с тамошними правителями.
Да Сильва был выбран для этой миссии далеко не случайно. Его семейство уже в течение многих десятилетий имело родственные связи с шотландской аристократией. Сам он прекрасно говорил на нескольких языках, в том числе и на английском, был полон сил и в успехе своей миссии не сомневался. Возможно, именно эта самоуверенность и подвела его в дальнейшем.
Несколько часов спустя к месту, где стоял молодой да Сильва со своими спутниками, подошла группа людей. Испанца ждали. Возглавлял группу его дальний родственник по материнской линии. Обменявшись вежливыми приветствиями, испанцы и шотландцы вместе зашагали по узкой тропинке вдоль побережья.
Да Сильва снова увидел море пару недель спустя, когда отправился в обратный путь. Успех его миссии превзошел все ожидания: с шотландцами удалось установить контакт, и они были готовы стать верными союзниками Мадрида. Себе они хотели лишь немного золота для покупки оружия, чтобы сразиться с ненавистными англичанами. О другой награде горцы и не мечтали — избавление от исходящей из Лондона угрозы стало бы для них лучшим подарком.
В течение двух лет из Испании в Шотландию потоком текло золото и шли письма. Мадридские военачальники согласовывали со своими союзниками план захвата Англии. В соответствии с ним огромный испанский флот должен был подойти к английским берегам, разгромить значительно уступающего ему по численности противника, а потом высадить в Шотландии целую армию. Эта армия вместе с шотландцами осуществит триумфальный поход на Лондон.
Если бы испанцы знали, с кем в действительности встретился да Сильва, они, наверное, были бы осторожнее в своих планах. Потому что дальний родственник испанского гранда уже давно являлся английским агентом в Эдинбурге, регулярно поставлявшим своему боссу Уолсингему информацию обо всех планах шотландского двора. И когда из Испании начали приходить конфиденциальные предложения относительно союза против англичан, самим англичанам они стали известны гораздо быстрее, чем шотландцам. Вернее, шотландцам они остались неизвестны. Все нити держал в своих руках Уолсингем. Именно к нему стекалось испанское золото, он от лица шотландцев писал письма испанским «друзьям», обговаривая с ними детали союза против Англии. В Мадриде и не подозревали, что все письма с заманчивыми обещаниями якобы от имени шотландцев пишутся в Лондоне.
Уолсингему удавалось водить своих противников за нос в течение двух лет. Неоднократно вся операция находилась на грани провала; так, осенью 1587 года шотландское посольство отправилось в Испанию, чтобы договориться о союзе. Если бы они добрались до Мадрида, вся история с «фальшивыми горцами» была бы моментально раскрыта. На поиски корабля с посольством был брошен практически весь британский флот, но его удалось перехватить, правда уже практически у испанских берегов. Атаковать шотландцев было невозможно, но положение, к счастью для англичан, спас шторм. Он серьезно потрепал шотландское судно и унес его на запад, в Атлантику. Здесь два английских фрегата уже смогли свести с противником счеты. Не спасся никто, и обман Уолсингема остался нераскрытым.
Наконец в 1588 году в Мадриде решили, что все готово. Огромный флот, получивший гордое имя Непобедимая армада, отплыл к английским берегам. Испанцы считали, что победа практически у них в руках. Однако обнаружить английский флот в Ла-Манше, как они намеревались изначально, они не сумели: заранее предупрежденный Уолсингемом, адмирал Дрейк (да-да, тот самый Дрейк, бывший пират, а ныне флотоводец на службе Ее Величества) увел свои корабли к северу. Не обнаружив противника, Армада повернула к шотландским берегам, в условленный район. Здесь испанцы неделю ждали своих союзников, которые на самом деле существовали только в их воображении. Наконец было принято решение высаживаться, не дожидаясь прибытия шотландцев. И тут англичанам снова помог климат, вернее, сыграла роль самонадеянность испанцев. Они не удосужились выяснить заранее, что в это время года у шотландского побережья нередки сильные шторма. Налетевшая буря разметала корабли и утопила многие из них. Остатки испанского флота атаковала эскадра Дрейка, которая довершила разгром Непобедимой армады.
Так английская разведка впервые спасла Англию. Но это было далеко не в последний раз.
Почему Ришелье плохой?
Все мы читали в детстве роман Александра Дюма «Три мушкетера» и его многочисленные продолжения. И конечно же, играли в благородных мушкетеров, которые борются против коварного кардинала Ришелье и его подручных. Кардинал был для нас тогда эдаким воплощенным злом, средоточием всех известных нам в наши детские годы пороков. Потом мы выросли, а образ остался. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил, что персонаж Дюма не имеет ничего общего с настоящим Ришелье!
Это выяснилось довольно случайно. Изучая историю английской разведки, я наткнулся на имя герцога Бэкингема. Да-да, того самого возлюбленного королевы Анны Австрийского, жизнь и честь которого оберегали д’Артаньян и сотоварищи. Еще не успев обрадоваться знакомому имени, я испытал странные эмоции: что же, получается, он был врагом Франции? Королева — предательницей, а мушкетеры — пособниками предательницы?
Пришлось вновь углубиться в дебри истории, на сей раз французской. Выяснилось, что Арман дю Плесси, более известный как кардинал Ришелье, считается во Франции одним из самых выдающихся государственных деятелей прошлого. В течение почти двух десятилетий — с 1624 по 1642 год — он фактически руководил Францией при слабом короле Людовике XIII. За это время ему удалось добиться многого: он значительно улучшил экономическое положение страны, расширил ее границы, умелыми дипломатическими маневрами ослабил противников. Вовремя вступив в Тридцатилетнюю войну, Франция извлекла из этого многочисленные выгоды и впервые смогла претендовать на то, чтобы считаться сильнейшей державой Европы.
В Лондоне все это, естественно, особого энтузиазма не вызывало. Там за успехами Ришелье следили с плохо скрываемой опаской. Ведь Франция была традиционным противником, так что допускать ее усиления англичанам было нельзя ни в коем случае! И они решили сыграть на единственной слабости французского королевства: на религиозных распрях.
Дело в том, что примерно за век до описываемых событий прежде единая христианская Европа раскололась на католическую и протестантскую. Лютер произвел так называемую Реформацию и создал новую христианскую конфессию, утвердившуюся прежде всего на севере континента. Протестантскими стали скандинавские страны, северные немецкие княжества, Нидерланды и Англия. Католическими остались Испания, Италия, Франция, Австрия, юг Германии, Венгрия, Польша. Вернее, это сейчас все устаканилось и можно четко сказать, где католики, а где протестанты. А во времена Ришелье Европа с ее религиозными противоречиями все еще напоминала бурлящий котел.
Не обошли они стороной и Францию. Здесь учение Лютера оказалось весьма популярным среди значительной части населения. Центральные власти то боролись с французскими протестантами — гугенотами, то пытались проводить политику веротерпимости. В любом случае религиозные распри стали бы весьма плохим подарком для Парижа. Этим и решили воспользоваться в «Доме на Темзе».
Главой британской разведки в то время был некто Питер Норт, личность малоизвестная и ничем особо не примечательная. Не исключено, что это вообще был псевдоним, за которым скрывался какой-то другой человек. Именно он составил план операции и решил привлечь к ней лорда Бэкингема.
Бэкингем был одним из самых блестящих британских аристократов той поры. Красивый и уверенный в себе мужчина слыл предметом мечтаний всех лондонских красавиц. В то же время благодаря нескольким бурным романам он нажил себе немало врагов при дворе. Норт предложил Бэкингему сделку: лорд становится агентом британской разведки, а та, в свою очередь, охраняет его от всяческих интриг. Аристократ согласился — в первую очередь из-за склонности к приключениям. И приключения начались.
Первым заданием Бэкингема было отправиться во Францию, втереться в доверие при парижском дворе и получать оттуда как можно больше информации. Дело в том, что у лорда было немало родственников по ту сторону Ла-Манша и его путешествие во Францию не вызвало бы никаких подозрений. Бэкингем справился с заданием блестяще, даже слишком блестяще: он вовсю использовал свое обаяние и добился многочисленных побед на любовном фронте. В общем-то, это совершенно ничем бы ему не грозило, если бы в числе этих побед не оказалась. сама королева Анна Австрийская! Еще достаточно молодая женщина, она страдала от практически полного отсутствия внимания со стороны мужа, увлеченного романами со светскими дамами. Супруга своего она откровенно презирала и, когда на горизонте появился мужественный красавец Бэкингем, влюбилась в него без памяти. Лорд с радостью ухватился за представившийся шанс: ведь королева была таким ценным источником информации, равного которому найти было просто невозможно! Из Парижа в Лондон полетели шифрованные сообщения со всей подноготной французской политики.
В «Доме у Темзы» схватились за голову. В отличие от Бэкингема, они прекрасно понимали, что лорд играет с огнем и в любой момент его может постигнуть оглушительный провал. Удачливого агента предупреждали, взывали к его осторожности. Все напрасно: ослепленный своим успехом, Бэкингем не хотел слушать никого.
К несчастью для англичанина, кардинал Ришелье в дополнение ко всем прочим своим достижениям оказался создателем весьма эффективной контрразведки. Его шпионам удалось обнаружить существующую между нахальным англичанином и королевой связь. К счастью для Бэкингема, Ришелье считал его всего лишь залетным искателем приключений и не заподозрил королеву в предательстве. Это позволило англичанину, почувствовавшему реальную опасность (или скорее каким-то образом предупрежденному о ней) вовремя улизнуть из Парижа. Более или менее серьезную агентурную сеть при дворе он создать так и не успел.
Второй его задачей стало путешествие по западным провинциям Франции под предлогом визитов к многочисленным родственникам. Здесь ему предстояло встретиться с лидерами гугенотов и постараться подтолкнуть их на восстание против Парижа, пообещав английскую помощь. С этим Бэкингем справился блестяще — хотя, может быть, его слова легли на уже подготовленную почву. Гугенотский мятеж вспыхнул, и парижскому правительству пришлось приложить немало усилий для того, чтобы подавить его. Тем не менее нанести серьезный ущерб Франции англичанам в этот раз не удалось — во многом благодаря Ришелье. Тому самому Ришелье, которого писатель Дюма через 200 лет выставит в глазах всего мира мерзавцем и интриганом, а врагов и предателей своей родной страны, наоборот, сделает героями. Не был ли сам Дюма английским агентом? Вопрос повисает в воздухе. Потому что у нас впереди куда более интересные сюжеты.
Отправить Бонапарта к пирамидам
Реальная угроза снова нависла над Англией в самом конце XVIII века. Во Франции произошла революция, спустя несколько лет после которой французы вполне успешно воевали со всей Европой. Мощная коалиция, в которую из крупных держав входили Англия и Австрия, никак не могла одолеть своего противника. Впрочем, и французы не добивались больших успехов до тех пор, пока во главе одной из их армий не встал молодой талантливый генерал.
Фамилия генерала была Бонапарт.
В 1796 году Бонапарт со своей армией стремительно наступает в Италии, которую тогда контролировали австрийцы. В нескольких сражениях он наголову бьет своего противника, освобождает от него Северную Италию и идет на Вену. Австрийцы вынуждены просить мира. Единственным серьезным противником французов после этого остается Англия.
Положение для англичан складывается довольно печальное. Бонапарт не скрывает своих планов с большой армией переправиться через пролив и наступать на Лондон. Если у него это получится, помешать ему будет нечем. А французский флот достаточно силен для того, чтобы помешать британцам сорвать переправу.
За спасительным решением английский премьер-министр Уильям Питт обратился, как и многие из его предшественников, в «Дом у Темзы». А там уже работали над проектом гениальной операции, которая должна была раз и навсегда покончить с Бонапартом.
В те годы Францией правил коллегиальный орган — Директория, состоявший из пяти членов. Самым влиятельным среди «директоров» был Баррас. Возвышение Бонапарта ему решительно не нравилось, а популярность, которой молодой генерал пользовался в народе, внушала черную зависть. Этим и решили воспользоваться англичане. В окружение Барраса был внедрен английский агент — молодой французский аристократ, несколько лет проживший в Лондоне и там же завербованный «Домом у Темзы». Баррасу его новый друг заявил, что имеет связи при английском дворе и регулярно получает оттуда конфиденциальную информацию, которой может поделиться за определенную сумму. Информация заключалась в том, что англичане в ближайшем будущем собираются договориться с турками и оккупировать принадлежащий им Египет. Это позволит Англии существенно сократить путь до индийских колоний. Турция же, в свою очередь, вступит в войну с Францией на стороне англичан. Если все это не удастся, положение британцев станет критическим, и им, судя по всему, придется капитулировать. При этом отправить в Египет крупный контингент войск они не в состоянии — собранную большую армию им приходится держать вокруг Лондона в ожидании французского вторжения.
Решение, к которому подталкивал Барраса английский агент, было вполне очевидным: послать войска в Египет. Возможно, «директор» не торопился бы с выводами, но ему очень уж хотелось сплавить Бонапарта куда-нибудь подальше. Египет идеально подходил для этой цели. Если Наполеон потерпит поражение — одной проблемой станет меньше. Если он одержит победу — что ж, можно будет отправить его в поход на Индию. А там пусть становится хоть магараджей, лишь бы подальше от Парижа. Так рассуждал Баррас, вызвав к себе молодого полководца и приказав ему отправиться к пирамидам.
Расчеты англичан полностью оправдались. Бонапарт, думавший о приключениях и воинской славе, с радостью согласился. Он отплыл к берегам Египта с большой армией, сделав тем самым неосуществимым вторжение в Англию. Флот, который перевез его в Александрию, был на обратном пути полностью разгромлен Нельсоном у мыса Трафальгар. Одержав блестящие победы в Египте, Наполеон оказался полностью отрезан от своей родины вместе со всей армией. А значит, он был обречен.
План англичан удался бы полностью, но они переоценили благородство молодого Бонапарта. В «Доме у Темзы» исходили из того, что военачальник, который относился к солдатам как к родным братьям, никогда не бросит их на произвол судьбы. На деле все вышло иначе: почувствовав неминуемую гибель или сдачу в плен, Наполеон бросил свою армию в Египте и на маленьком корабле вернулся во Францию. Но благоприятный момент для вторжения в Англию был полностью упущен.
Так английская разведка в очередной раз спасла Англию. Впоследствии она в течение всего периода Наполеоновских войн активно действовала во Франции, собирая информацию и устраивая диверсии. Охоту за британскими агентами вело мощное полицейское ведомство во главе с Фуше. Однако агентурная сеть англичан в Париже непрерывно росла. Говорят, что и сам начальник полиции после разгрома императорской армии в России стал тайно работать на врага. В любом случае, когда Наполеон в 1814 году попробовал оказать последнее яростное сопротивление вступившим на территорию Франции врагам, против него вспыхнул фактически инспирированный британцами мятеж французского дворянства и буржуазии, не желавших подвергать риску свою собственность. Бонапарт вынужден был капитулировать, а затем отправился на остров Эльбу.
С Эльбы он, как известно, успешно бежал и еще в течение ста дней правил Францией, пока не потерпел поражение при Ватерлоо. Окончательно свергнутого императора отправили на остров Святой Елены, под присмотр британского коменданта. Однако шли годы, а популярность бывшего властителя на континенте только росла. Его жестокость забывалась, зато совершенные подвиги выгодно отличали его от бездарных и недалеких европейских монархов. Того и гляди — если бы Бонапарту удалось бежать, его встретили бы с цветами! И британское руководство принимает радикальное решение: на остров отправили секретного агента, которому удалось успешно отравить экс-императора. Один из главных врагов Британии окончательно сошел со сцены.
Турецкий гамбит
Фильм с таким названием несколько лет назад успешно прошел на российских экранах. Действие его разворачивается во время Русско-турецкой войны 18771878 годов. По сюжету, в штабе русских войск действует турецкий суперагент. Пресекая все попытки контрразведчиков найти его, он устраивает диверсии и регулярно передает своим важную и сверхсекретную информацию о действиях и намерениях русских. Сначала это позволяет задержать русские войска, а затем, когда наступление все-таки продолжает успешно развиваться, он придумывает новую интригу. Чтобы спасти Турцию, полагает османский шпион, надо столкнуть Европу и Россию! А это вполне возможно, если спровоцировать русских на необдуманные действия. Ведь европейские державы, например Англия, меньше всего хотели бы видеть убедительную победу России, после которой Петербург утвердит свое влияние на Балканах. Если русские войска войдут в Стамбул, Британия объявит войну. А значит, надо заманить в Стамбул русских. План суперагента срывается в последнюю минуту благодаря мужеству и уму главного героя фильма.
Мало кто знает, что на самом деле этот сюжет основан на реальных событиях. Разумеется, турецкий суперагент — это выдумка авторов фильма. На самом деле действовавший в русском лагере шпион был англичанином. О нем известно довольно мало, итов основном благодаря недавно открытым османским архивам.
Джон Уиткрофт — фигура загадочная и малоизвестная. Мы знаем, что его отец был купцом, торговавшим на Балканах, — он женился на местной девушке и вернулся в Англию, где и родился Джон. С детства мальчик разговаривал не только по-английски, но и по-сербски и в зрелые годы в совершенстве владел этим языком. Получив прекрасное образование, он был завербован сотрудниками «Дома у Темзы». Мы не знаем, сколько миссий ему в общей сложности пришлось выполнить. Однако в 1877 году он появляется при штабе наступающих русских войск в роли сербского подполковника Воислава Санича. Сербы в ту войну были союзниками России, более того, во многом именно из-за них Петербург и сцепился со Стамбулом. Поэтому молодой сербский аристократ (а именно за него выдавал себя Уиткрофт-Санич) был принят очень ласково. Владея, как говорят сейчас, инсайдерской информацией, Уиткрофт активно помогал туркам — ведь победа русских была совершенно не в интересах Британии. Для передачи информации он использовал своих подчиненных, замаскировавшихся под небольшой цыганский табор и потому совершенно беспрепятственно пересекавших линию фронта. Несколько раз ему удавалось перерисовывать секретные карты с планами наступления, что позволяло туркам концентрировать войска заранее на необходимых участках.
Однако как гласит еще одна пословица, против лома нет приема, и русские войска понемногу продвигались на юг, громя турецкие части. Такое развитие событий совершенно не устраивало ни Уиткрофта, ни его хозяев на Темзе. Англичане начинают активные переговоры с австрийцами о совместных действиях против России. Изобретается один план за другим. Согласно одному из вариантов, Санич с подручными, переодетые в форму сербской армии, должны пересечь австрийскую границу и устроить беспорядки. После этого Австрия сможет объявить сербам войну, в которую неизбежно втянется Россия. Турция будет спасена, а русские потерпят поражение. В соответствии с другим планом русских следовало заманить в Стамбул и азиатскую часть Турции, после чего мощный английский флот войдет в проливы, перережет сообщение между их берегами и заставит русских сдаться.
В итоге ни первый, ни второй план реализовать не получилось. Война закончилась слишком быстро. Самозваный Санич отправился «на родину» — естественно, в Англию. Любопытно, что в нашем штабе так и не поняли, что имеют дело с вражеским агентом. Имя Уиткрофта стало известным только после того, как турки открыли архивы, в которых находятся полученные от него сообщения, а также масса других любопытных документов вроде инструкции командирам всех турецких частей: ни в коем случае не трогать цыганские таборы в прифронтовой полосе!
Впрочем, перейдем к временам не столь отдаленным.
Глава 2. Прототипы Бонда?
Ученый и разведчик
Мы практически не знаем имен английских разведчиков, когда речь заходит о далеких XVII, XVIII и XIX веках. Это не значит, что среди них не было ярких личностей — таковые имелись, причем в изобилии. Но никаких следов своей деятельности они обычно не оставляли. Может быть, документы, свидетельствующие об их подвигах, хранятся где-то в темных подвалах — ученым об этом ничего не известно. Куда делись архивы «Дома у Темзы», неясно до сих пор.
Но в начале XX века деятельность английской разведки стала настолько масштабной, что скрывать ее от посторонних глаз практически не представлялось возможным. Именно тогда знаменитым разведчиком Каммингсом была создана система спецслужб СИС, включавшая ряд самостоятельных подразделений. Собственно говоря, созданная тогда организационная структура успешно функционирует до сих пор. СИС делится на многочисленные службы, в том числе в ее состав входит МИ-6 (Military Intelligence) — внешняя разведка, созданная в 1911 году тем же Каммингсом. Она имеет отделы зарубежной разведки, аналитики, оперативной работы, спецопераций (секция «Д»), внешней контрразведки, отдел связи с союзными разведками.
Почему реорганизация коснулась английской разведки именно в начале XX века? Это объясняется довольно просто. Дело в том, что на смену эпохе плаща и кинжала пришла эпоха фотоаппаратов и пулеметов. Основным противником «Дома у Темзы» стала разведка Германии, которая брала на вооружение все технические новинки эпохи. Например, немцы широко использовали радиосвязь, фотографию, новейшие достижения электроники и химии. Кроме того, они всерьез занялись теорией шпионажа. В Лондоне же по старинке делали ставку на талант и удачливость отдельных агентов, каждый из которых действовал по своей системе. В итоге к началу XX столетия британцы с удивлением обнаружили, что немцам удалось добиться больших успехов. Так, чертежи новейшего сверхсекретного линейного корабля «Дредноут», который должен был обеспечить англичанам подавляющее превосходство на море, легли на стол немецкого кайзера и его адмиралов еще до того, как корабль был спущен на воду. Собственно говоря, это было упущение скорее контрразведки, чем разведки, но проблема заключалась в том, что в «Доме у Темзы» аналогичными по масштабам успехами похвастаться не могли. Например, строительство немцами тяжелых дирижаблей, способных долетать до Лондона и сбрасывать на него многие тонны бомб, в Англии благополучно «прохлопали».
После этого было решено произвести реорганизацию. Каммингс — не самый успешный агент, но блестящий организатор — составил проект, в соответствии с которым все и было осуществлено. МИ-6 обосновалась в так называемом «Сентри-Хаузе», а название «Дом у Темзы» было с тех пор благополучно забыто.
Британская разведка перешла с тех пор на новые методы работы, гораздо более организованные и системные. Началось создание настоящих резидентур, перехват радиосообщений противника, формирование агентурной сети. Впрочем, это не исключало существования отдельных суперагентов, героев-одиночек вроде Джеймса Бонда. Судя по всему, один из них и стал прототипом известного киногероя.
Но кто именно? Над этим вопросом, как я уже говорил выше, бились многие. Ряд исследователей называют в качестве возможного кандидата на этот «пост» Томаса Лоуренса, более известного как Лоуренс Аравийский.
Родился Лоуренс в 1888 году в уэльском городе Тремадоке и был незаконным сыном сэра Томаса Чэпмена, достаточно известного и богатого дворянина. Соответственно это обеспечило его определенными средствами, но не дало подобающего положения в обществе. Томас решил избрать карьеру ученого: в Оксфорде он изучал историю и археологию, а затем отправился путешествовать. Его манили к себе средневековые замки, и он поехал сначала во Францию, а затем в Сирию — там кое-где еще можно было найти руины крепостей, построенных крестоносными королями.
Именно так Лоуренс попал на арабский Восток. А попав туда однажды, влюбился в эти края на всю жизнь. Знойные пустыни, оазисы с финиковыми пальмами, руины городов, чей расцвет пришелся на библейские времена, и мирно пасущиеся среди них верблюды. Томас оказался достаточно умен для того, чтобы не испытывать обычного для европейца чувства превосходства по отношению к арабам, и начал изучать их язык и культуру. Это было не слишком просто: местные бедуины с подозрением относились к чужакам и с большой неохотой допускали их в свое общество. Однако Лоуренсу все же удалось наладить с ними хорошие отношения. Это сослужило ему службу впоследствии, когда он начал работать на британскую разведку. А пока события шли своим чередом.
Начиная с 1911 года Томас непрерывно находился на Востоке. Он участвовал в раскопках Каркемиша в верховьях Евфрата и Долины царей в Египте. Но в 1914 году грянула Первая мировая война. Как всякий истинный британец Лоуренс поспешил на родину, чтобы встать в ряды действующей армии. Он и не подозревал, что совсем скоро ему придется вернуться на обожаемый им Восток, но уже в новом качестве.
В роли полубога
Томас Лоуренс был зачислен в британскую армию в чине лейтенанта. Однако добраться до фронта ему так и не довелось: молодого человека в связи с его маленьким ростом и весьма слабой комплекцией направили в нестроевые части. Там он, наверное, и прозябал бы всю войну, если бы на поверхность не всплыло блестящее знание им арабского языка. Знание, которое вызвало живейший интерес в МИ-6.
Ситуация на Востоке складывалась в те дни не слишком благоприятно для Англии. В руках британцев находился Египет, однако практически все остальные ближневосточные пространства — Палестина, Сирия, Ирак, Аравия — были под властью Османской империи, которая осенью 1914 года вступила в войну на стороне Германии. Что самое печальное — турки могли вторгнуться в Египет и перерезать Суэцкий канал, имевший для англичан стратегически важное значение.
Естественными союзниками англичан были бедуинские племена Аравийского полуострова, которые давно уже тяготились властью турок. Однако найти к ним подход было не так-то просто. Для арабов англичане были «неверными собаками», союз с которыми претит исламским догмам. «Правоверные» турки оказывались при таком раскладе куда ближе.
В октябре 1914 года, когда надежды на то, что война в Европе закончится быстро, рухнули окончательно, Лоуренс был вызван в лондонский «Сентри-Хаус». Здесь ему предложили поработать на британскую разведку. Миссии, как заявил представитель МИ-6, будут довольно рискованными, но интересными. Томас согласился и через две недели уже плыл на пароходе в Каир.
В Египте Томаса зачислили в Бюро по арабским делам. Это было обычное бюрократическое учреждение, задачей которого являлось установить как можно лучшие отношения с местными (и не только местными) арабами. И здесь карьера Лоуренса чуть было нет затухла. Дело в том, что руководитель местной резидентуры МИ-6, человек довольно неприятный, сразу невзлюбил молодого сотрудника. Он в принципе не считал особенно важной агентурную работу среди арабов, более того, к местному коренному населению относился с плохо скрываемым презрением, считая их людьми низшей расы. Лоуренса он загрузил обычной бюрократической работой, фактически заживо похоронив его таланты.
Чем может закончиться подобное пренебрежение к арабам, стало ясно уже год спустя. Туркам, конечно, не удалось с наскока взять Суэцкий канал (впрочем, этим англичане обязаны не своим талантам, а русским войскам, сковавшим значительную часть османской армии на Кавказе). А контрнаступление, начатое в 1915 году, полностью провалилось. Английский корпус, вторгшийся в Месопотамию, вынужден был двигаться по незнакомой местности при полном равнодушии или даже враждебности местного населения (сказалась недальновидная политика каирской резидентуры). В результате туркам, гораздо лучше знакомым с местными условиями, удалось нанести англичанам ряд чувствительных ударов и в конце концов окружить противника в городе Куте. Уничтожить британские силы одним ударом у них не получилось, но это было и не нужно — оказалось достаточно дождаться, пока враг сам капитулирует, не выдержав мук голода.
В Лондоне из этой истории были сделаны соответствующие выводы. Командование британских войск на Ближнем Востоке получило серьезный нагоняй, резидент в Каире был смещен с должности, а Лоуренс — извлечен из своего сонного болотца. Именно на него решили возложить весьма ответственную миссию. Он должен был наладить контакт с воинственными арабскими племенами и превратить их в своих союзников.
Но как перебраться через линию фронта? И здесь, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Осажденному в Куте корпусу турки предложили капитулировать. Командующий отказался, мотивируя это тем, что не имеет соответствующих полномочий. Вот если бы приказ пришел из Каира. В конечном счете договорились на том, что из Египта в Месопотамию отправится специальная британская миссия, которая и будет вести переговоры относительно почетной капитуляции осажденных. В состав миссии вошел и Лоуренс. Ему предстояло сначала активно принимать участие в ее работе, а затем. исчезнуть, раствориться в бескрайних пустынях и найти дорогу к арабским племенам.
Лоуренс начал собираться в дорогу. Год, проведенный в Каире, на самом деле не пропал для него даром: он обзавелся массой полезных знакомств среди местной элиты. Арабский мир, пусть и раздираемый многочисленными противоречиями, все же представлял собой нечто целое, тем более когда дело касалось знати и купцов. Многочисленные дружеские и родственные связи соединяли Египет и Сирию, Аравию и Ирак, Палестину и Ливию. Этим и воспользовался Лоуренс. Вместе с ним под видом его слуг линию англотурецкого фронта пересекли два араба. Один из них был торговцем, прекрасно знавшим Аравию. Другой — отпрыском знатного рода, близким родственником одного из самых влиятельных лидеров бедуинских племен принца Фейсала из Мекки.
В марте 1916 года миссия отправилась в путь. Естественно, англичане находились под сильнейшей охраной турецкого конвоя. Османские солдаты ни на секунду не спускали глаз с Лоуренса и его спутников. Лишь однажды глубокой ночью англичанину со спутниками удалось улизнуть от своих сторожей. Прием был старым как мир — в палатку вместо спящих людей положили свернутые одеяла, так что охранники в первые часы не заметили подмену. Когда утром обман раскрылся, преследовать беглецов было поздно, тем более что местность кишела бедуинскими отрядами, лояльность которых к османскому правительству была под сомнением.
Оставшиеся члены миссии громко осуждали поступок своего молодого коллеги и многословно извинялись перед турецкими офицерами. Чтобы загладить вину Лоуренса, говорили англичане, они готовы сделать османскому правительству большую уступку: сообщить о местонахождении принца Фейсала, которого турки вполне обоснованно считали одним из главных своих недоброжелателей. Дело в том, что Фейсал в это время скрывался в Палестине, где проводил переговоры с местными арабскими лидерами. Турки немедленно собрали отряд для поимки принца. Но они, как и следовало ожидать, опоздали.
Англичанин и два араба ворвались в дом, где укрывался Фейсал, поздней ночью. В одном из арабов принц не без удивления узнал своего египетского родственника, а незнакомый ему англичанин на прекрасном арабском языке произнес: «Мой принц! Вам надо спасаться! Кто-то из палестинцев предал вас! Мы случайно узнали от турок, что они прекрасно осведомлены о вашем убежище!» Не мешкая ни минуты, Фейсал и его новые друзья покинули ставший слишком опасным дом. Турки ворвались туда лишь несколько часов спустя. Партия, разыгранная англичанами, была весьма рискованной, но увенчалась блестящим успехом. Фейсал, уверенный, что обязан Лоуренсу жизнью или по крайней мере свободой, приблизил англичанина к себе и сделал одним из своих главных советников. В мае они уже находились в глубине аравийской территории, куда не распространялась власть Стамбула.
Весть о чудесном спасении Фейсала быстро распространилась среди кочевых бедуинских племен. Уважение, которое испытывали к нему арабы, еще больше возросло после того, как он открыто стал следовать их традициям. Есть информация о том, что Томас даже перешел в ислам — правда, сам он впоследствии это всячески отвергал. Тем не менее через некоторое время после своего прибытия в Аравию Лоуренс стал желанным гостем в шатре каждого бедуина, к нему относились почти как к полубогу. И на это были свои причины.
Покоритель Аравии
Фейсал, вернувшийся в Аравию, стал готовиться к серьезной войне с турками. Вместе со своим «спасителем» принц путешествовал на верблюдах от одного племени к другому, убеждая бедуинских шейхов вступить в его армию. Лоуренс принимал в переговорах деятельное участие, он же придумал цель, вокруг которой можно было сплотить арабов. Надо сказать, что большинству бедуинов было совершенно наплевать и на турок, и на англичан, и на мировую войну со всем миром, вместе взятым. Но все они были истово верующими мусульманами. Поэтому Фейсал и Лоуренс призывали их не на войну с турками, нет: они звали освобождать от нечестивцев священные города пророка Мухаммеда — Мекку и Медину.
Оба города находились в то время под владычеством Османской империи, и данное обстоятельство далеко не в последнюю очередь обеспечивало высокий авторитет турок в мусульманском мире. Поскольку арабы и прежде заглядывались на оба города, турки держали здесь внушительный гарнизон. Разгромив османскую группировку в Медине и продвинувшись дальше на север, арабы могли создать туркам массу проблем на Ближнем Востоке в целом. Ведь сил для организации нового полноценного фронта у Османской империи уже не было.
После нескольких месяцев странствий Фейсалу все же удалось сформировать небольшое войско, которое он гордо назвал Арабской освободительной армией. Несмотря на все дипломатическое искусство Лоуренса, размер армии оказался довольно скромным. Большинство шейхов предпочли сначала посмотреть, удастся ли нанести туркам поражение, и лишь в случае удачи присоединиться к победителям. Войско Фейсала заметно уступало по численности турецкой группировке, так что надежды разгромить противника в открытом бою не было. Вся надежда была на Лоуренса, который фактически стал начальником штаба арабской армии. И он не подвел.
Все снабжение турецкого корпуса осуществлялось с помощью Хиджазской железной дороги, которая вела от морского побережья к святым городам.
Вокруг Мекки и Медины простиралась бесплодная пустыня, в которой жили лишь кочевые племена. Если перерезать железную дорогу, турки долго не продержатся, решил Лоуренс. И он оказался прав: когда бедуины в нескольких местах перерезали линию снабжения, османские силы оказались под угрозой. Они вполне могли погибнуть, так и не вступив в сражение. Разумеется, турки направляли более или менее крупные отряды для восстановления контроля над тем или иным участком железнодорожного полотна, но в ответ арабы отступали и тут же перерезали железную дорогу в другом месте. Все попытки турецкого командующего навязать своему противнику генеральное сражение провалились: арабы просто отходили в пустыню, где преследовать их было бесполезно. Мелкие же отряды турков бедуины просто громили по частям. Османцы оказались лицом к лицу с неуловимым противником, который блокировал все пути снабжения, неожиданно появлялся из ниоткуда и вновь бесследно исчезал, наносил чувствительные удары в самых уязвимых местах и при этом избегал поражений.
В немалой степени успеху Арабской освободительной армии способствовал тот факт, что Лоуренсу удалось организовать в Медине мощную агентурную сеть. В нее входили его арабские агенты, проинструктированные и засланные в лагерь противника, а также подкупленные местные жители. Сам Томас неоднократно проникал в Медину. Это успешно получалось, поскольку в священном городе жили представители различных наций, так что Лоуренс, смуглый от природы и к тому же проживший на Востоке несколько лет, вполне мог сойти за местного. Разумеется, не все его вылазки проходили гладко; неоднократно Томасу приходилось спасаться от погони, в течение нескольких месяцев он был ранен целых тридцать два раза! Но, несмотря на это, всегда возвращался с ценнейшей информацией. Фактически Фейсал был в курсе всех действий турецкого командующего.
Весной 1917 года турецкий гарнизон в Медине капитулировал. Это значительно подняло авторитет как Фейсала, так и самого Лоуренса в глазах бедуинских лидеров. К тому же в это самое время удалось наладить регулярное сообщение с Египтом, откуда стали приходить партии английского оружия. Арабская освободительная армия значительно увеличилась в размерах. Ее следующей операцией, которую возглавил Лоуренс, стал захват прекрасно защищенного порта Акабы на Красном море. Чтобы достичь полной внезапности, Томас вел свои отряды в течение двух месяцев по безводной пустыне, вдали от караванных троп. Зато его люди свалились туркам как снег на голову: 6 июля 1917 года порт был захвачен. Во многом это обеспечило успех британского наступления в Палестине, предпринятого в то же время, — значительная часть снабжения британским войскам была доставлена именно через Акабу.
Армия Фейсала тем временем успешно продвигалась на север. Лоуренс совмещал в ней функции руководителя разведки и начальника штаба. Турки к тому времени прекрасно знали, с кем им пришлось столкнуться, и назначили огромную награду за англичанина — живого или мертвого. Впрочем, это не мешало Лоуренсу раз за разом проникать во вражеский тыл, чтобы выведывать ценнейшие данные.
Осенью 1917 года это чуть не закончилось для него весьма печально. Под видом черкесского новобранца турецкой армии он проводил разведку позиций противника, когда неожиданно был схвачен и доставлен в османский штаб в Дераа. До сих пор неизвестно, был ли он предан кем-то из арабов, польстившихся на турецкие деньги (что вполне вероятно), или пал жертвой собственной неосторожности (что тоже возможно). В любом случае ценнейшего британского агента постигла неудача. Его пытали, даже подвергли гомосексуальному изнасилованию, однако Лоуренс не дрогнул и не согласился работать на своих врагов. Спасло его то, что турки никак не могли решить — убить пленника или использовать его в качестве ценного заложника. Пока они размышляли, Лоуренсу все-таки удалось бежать, голыми руками задушив своего тюремщика. В течение пяти недель он пробирался к войскам Фейсала, где все уже считали его погибшим.
Израненный, но не сломленный, Томас после короткого отдыха вновь возглавил наступление Арабской освободительной армии. Благодаря его действиям английские войска, одновременно атаковавшие своего противника, добились больших успехов. Самой крупной удачей Лоуренса стало взятие Дамаска, где он наконец смог встретиться с соотечественниками. Они вступили в город с противоположной стороны. Впрочем, это же стало и его последним успехом. Война закончилась.
По возвращении на родину Лоуренс, которого называли уже не иначе как Лоуренс Аравийский, был осыпан почестями. Его сделали дворянином, предлагали даже графский титул (но он отказался). В дальнейшем он прекратил всякие отношения с МИ-6 (по крайней мере, так говорится в его официальной биографии) и пытался реализовать себя на «нормальной» военной службе — тов военно-воздушных силах, то в танковых частях. Одновременно Лоуренс писал мемуары о своих приключениях — «Семь столпов мудрости», — где, естественно, благоразумно опустил некоторые подробности, составлявшие государственную тайну. Книга имела большой успех, а Лоуренс пообещал читателям написать новую, тоже рассказывающую о его работе в качестве агента британской разведки. Но в 1935 году знаменитый друг бедуинов попадает в весьма странную автокатастрофу и гибнет в ней. Весьма туманные обстоятельства этой трагедии дают повод подозревать, что она была подстроена кем-то специально. Кем-то, кто не хотел, чтобы вторая книга Лоуренса появилась на свет. О чем хотел рассказать на ее страницах автор, навеки останется тайной.
Мог ли Лоуренс Аравийский стать прототипом Джеймса Бонда? Казалось бы, это вполне разумное предположение — ведь Томас был ярко выраженным героем-одиночкой, который отличался умом и беспредельной храбростью. Он лично участвовал в самых рискованных операциях, демонстрируя чудеса ловкости и сноровки. Но был в его биографии ряд моментов, которые делали его «неудобным» для МИ-6. В их числе — его горячие симпатии к арабам и несогласие с британской колонизацией Ближнего Востока (начиная с 1919 года
Лоуренс последовательно выступал за предоставление арабам полной независимости, на что англичане, как известно, не пошли). Похоже, что в последние годы жизни он вступил в некий неизвестный нам конфликт с руководителями СИС, жертвой которого в конечном счете и пал. Об этом Флеминг, бывший «в теме», не мог не знать. К тому же, в отличие от Бонда, Лоуренс никогда не был светским человеком и любимцем женщин. Так что британским суперагентом он, конечно, являлся, но вот прототипом для Бонда — вряд ли.
Поэтому давайте обратим свой взгляд на вторую кандидатуру. Может, она подойдет?
Бонд из Одессы
В годы Первой мировой войны английская разведка постаралась на славу. Диверсанты МИ-6 вели весьма активную работу в германском тылу. Я мог бы рассказать много историй, связанных с различными агентами и целыми группами. Самые известные из них — группа расстрелянной немцами английской разведчицы Пети, группа доктора Кэлвелла, группа «Белая дама» в Бельгии. Большую известность получила операция «Стрела», в ходе которой в 1915 году британские разведчики похитили и после пыток убили шифровальщика германской разведки Цеха, получив от него секретные коды немецкой армии. Но самым известным британским разведчиком той эпохи был, пожалуй, Сидней Рейли.
Впрочем, не совсем британским. Ведь истинно английские имя и фамилию он получил намного позднее, чем родился, а в первые годы своей жизни был Зигмундом Марковичем Розенблюмом, сыном одесского маклера.
Будущий суперагент МИ-6 родился 24 марта 1874 года. Относительно его детства и юности существует много различных версий, причем проверить каждую из них не представляется возможным. Рейли, как всякий истинный шпион запутал все так, чтобы никто не мог проследить его настоящий жизненный путь.
Согласно одной из версий, которая лично мне представляется наиболее правдоподобной, еврейский мальчик учился в одной из одесских гимназий, а затем поступил на физико-математический факультет Новороссийского университета. Сложные формулы тяготили молодого авантюриста, который уже тогда предпочитал посвящать свое время коммерческим махинациям, приносившим солидную прибыль, однако не совсем чистым с точки зрения закона. Когда полиция села ему на хвост, Зигмунд предпочел написать своей матери записку о том, что его тело следует искать подо льдом одесской гавани, и сбежал за границу.
О его дальнейшей жизни имеются лишь весьма смутные и противоречивые данные. Согласно одной версии, он продолжил учебу (и сомнительные махинации) в Гейдельберге, где штудировал философию. Согласно другой — направился прямиком в Лондон. В любом случае известно лишь то, что Розенблюм (скрывающийся под различными именами) до 1897 года успел принять католичество, выправить себе неизвестным путем диплом химика, жениться на ирландке по фамилии Рейли и развестись с ней, оставив, однако, ее фамилию. Видимо, чопорная Британия не сделала Сиднея (такое имя взял себе Розенблюм) законопослушным, и здесь он тоже имел неприятности с полицией. В противном случае ему не потребовалось бы в 1897 году срочно вербоваться поваром в научную экспедицию, отправляющуюся в джунгли далекой Бразилии. Впрочем, именно этот поступок изменил всю его последующую судьбу.
Дело в том, что экспедиция была, мягко говоря, не совсем научной. В ее состав входили не столько ученые, сколько разведчики. Командовал отрядом майор СИС Фрезерджил, в функции которого входила организация агентурной сети в «стране диких обезьян» и сбор важной информации политического и экономического характера.
Бразилия, как и вся Латинская Америка, входила в те времена в сферу интересов Британии. Правительство в Лондоне было крайне заинтересовано в том, чтобы контролировать бразильский режим. Поэтому Фрезерджил должен был выяснить, на какие силы в стране может опереться Англия и что ей необходимо сделать для того, чтобы укрепить свое влияние и не допустить неблагоприятного для себя развития событий.
Фрезерджил сразу разглядел в новом поваре умного и смелого авантюриста, настоящего агента-одиночку. Он прекрасно понял две основные страсти Рейли: любовь к деньгам и приключениям. Итон другое МИ-6 могла дать ему сполна. Разумеется, рассуждал майор, контролировать такого человека будет сложно, но пусть он лучше работает на Англию, чем на ее врагов.
За три года, пока экспедиция находилась в Бразилии, Фрезерджил обучил своего нового агента всем тонкостям шпионского ремесла. Теперь Рейли можно было поручить самостоятельную работу. После нескольких мелких поручений он наконец получил серьезное задание.
В начале XX века противоречия на Дальнем Востоке обострились до предела. Слабый Китай уже не мог контролировать свою территорию, и его рвали на части великие державы. Англия, Франция, Германия, Соединенные Штаты — все хотели откусить от огромного пирога Поднебесной кусок пожирнее. Свои права на часть добычи заявляли и соседи Китая — Россия и Япония, которые вскоре оказались на грани серьезного конфликта.
Российская империя была в тот момент самой могущественной державой на Дальнем Востоке. Соответственно для всех претендентов на куски китайского «пирога» она автоматически становилась главным врагом. К началу XX века Россия фактически контролировала Северо-Восточный Китай (Манчжурию) и претендовала на Корею. Но на эти же территории положила глаз и стремительно усиливавшаяся Япония, которая считала Поднебесную своей естественной сферой интересов! Столкновение было неминуемым.
В этом конфликте Англия как исконный враг России решила принять сторону японцев. В 1902 году две страны подписали союзный договор. На британских верфях для флота микадо строились новейшие боевые корабли, Англия предоставляла японцам щедрые кредиты на подготовку к войне. В это же время на Дальний Восток отправился и Рейли.
Молодой агент СПС прибыл в Манчжурию осенью 1902 года. У него было достаточно денег для того, чтобы открыть собственное дело — торговлю лесоматериалами. Под именем Меера Исаковского он стал известен местному русскому обществу, которое практически полностью состояло из дипломатов и офицеров. Благодаря своему обаянию Рейли вскоре стал вхож в лучшие дома Порт-Артура — главной базы российского флота. Он водил дружбу с морскими и сухопутными офицерами, ухаживал за скучавшими дамами, пока. в один из дней не исчез бесследно. Лишь пару недель спустя командование русских войск обнаружило, что вместе с «Исаковским» исчезли секретные планы Порт-Артура, других оборонительных сооружений, а также ряд бумаг, по которым можно было довольно точно определить боеготовность российской армии и флота на Дальнем Востоке.
Украденные документы Рейли передал в Лондон, а тщательно снятые копии продал японцам. Деньги он положил себе в карман. В Англии об этом прекрасно знали, но посмотрели на «вольность» сквозь пальцы — в конце концов, цель была достигнута, секретные документы украдены и переданы японцам. Вскоре после этого вспыхнула Русско-японская война, в которой наша страна, как известно, потерпела серьезное поражение.
С тех пор Рейли стал считаться одним из лучших агентов МИ-6.
«Очень замкнутый и неожиданно откровенный. Оченъумный, весьма образованный; на видхолодный и необыкновенноувлекающийся. Для его друзей, оченъредких, он был „своим “ человеком, однако закрывался, как ставнями, перед посторонними. Внешне это был бледный, длиннолицый, хмурый человек с высоким покатым лбом и беспокойным взглядом. Походка выдавала в нем военного», — так описывали Рейли немногие знавшие его люди.
Кроме того, Сидней был чертовски обаятелен и хвастал тем, что может обольстить любую женщину. И в самом деле, многие успехи в деле шпионажа достигались им благодаря победам на сердечном фронте. Он также прекрасно владел семью европейскими и несколькими восточными языками, что тоже немало способствовало его успехам.
Звездный же час Сиднея Рейли казалось, настал в 1917 году, когда он взялся вершить судьбу своей первой Родины — России.
Рейли против Ленина
При советской власти нам долго твердили, что после революции 1917 года все капиталистические страны страшно испугались большевиков и стали всеми силами пытаться их удушить. Но не получилось. В 90-е годы прошлого века нам стали не менее убедительно доказывать, что капиталистическим странам на большевиков было наплевать и что, если бы Запад захотел, российскую революцию он мог бы раздавить буквально одним движением. Кто в конечном счете прав — неизвестно, да и не хочу я здесь в этом разбираться. Важно другое: после 1917 года МИ-6 действительно бросила в бой против Советской России свои лучшие силы. Был среди них и организатор так называемого заговора послов Локкарт, и втершийся в доверие ЧК Дуке, и работавший с узбекскими басмачами Бэйли, и советник барона Врангеля Лэмпсон, и знаменитый в прошлом английский футболист Чарнок, и внедренный к эсерам, но убитый в 1918 году в перестрелке с ЧК в Петрограде Кроми.
Но главным козырем британских спецслужб в России оказался Сидней Рейли. В начале 1918 года, когда большевистский режим только-только начал утверждаться на просторах нашей страны, английский суперагент появился в Петрограде. В этот раз он представился турецким коммерсантом Массино (на самом деле такова была девичья фамилия его матери). Большевики в то время пытались найти поддержку у любого иностранного государства, и Рейли, выдававший себя чуть ли не за близкого родственника турецкого султана, был встречен с распростертыми объятиями. Он смог втереться в доверие к руководителю петроградских чекистов Орлову. Изобразив горячее сочувствие революции, Рейли вскоре получил документы на имя чекиста Сиднея Георгиевича Реллинского, с которыми перебрался в Москву. Удостоверение ЧК наделяло его в те смутные месяцы практически неограниченной властью, позволяя проходить на любые объекты, в том числе в Кремль.
Задание, которое поставила перед Рейли МИ-6, было довольно банальным: план-минимум — организовать агентурную сеть в большевистской России, план-максимум — способствовать кончине большевистского режима. Надо сказать, что британский агент ненавидел коммунистов лютой ненавистью и был готов бороться с ними любыми средствами. Поэтому он не стал уделять внимания кропотливой и сложной агентурной работе (это, в принципе, был отнюдь не его конек), а решил незамедлительно взять быка за рога.
К большевикам в то время решили примкнуть многочисленные искатели приключений и любители половить рыбку в мутной воде. Да и в среде «идейных» социал-демократов существовали значительные разногласия. Многие, например, были недовольны крайне тяжелым и позорным Брестским миром, заключенным в марте 1918 года. По нему Россия уступала Германии все свои западные области, зато получала столь необходимую ей передышку от военных действий. Рейли начал свою работу сразу по двум направлениям.
С одной стороны, он начал готовить вооруженный переворот, в ходе которого предстояло убить Ленина и Троцкого. Рейли удалось свести знакомство с начальником кремлевской охраны Яном Берзиным, которого английский шпион начал постепенно склонять к своим идеям. Сам «Реллинский» представлялся при этом пламенным коммунистом, который хочет поскорее раздуть мировой революционный пожар, чему якобы мешают Ленин и его подручные.
С другой стороны, Рейли установил тесные связи с группой людей, недовольных Брестским миром. Он подстрекал их к убийству немецкого посла в Москве Мирбаха, что, по его словам, привело бы к новой войне с Германией, которая наверняка окончится победой русских. Это было полуправдой — на самом деле Рейли рассчитывал, что немцы действительно возобновят военные действия, которые закончатся их вступлением в Москву и свержением большевистского режима. А потом англичане и французы, в свою очередь, разгромят немцев (исход Первой мировой войны уже тогда не вызывал у Рейли сомнений), и в России можно будет восстановить монархию или, того лучше, установить демократическую республику.
Оба плана были великолепны. К сожалению для себя, выросший в России британский шпион забыл одну хорошую русскую пословицу, касающуюся погони за двумя зайцами. Посол Мирбах действительно был убит 6 июля 1918 года Яковом Блюмкиным и Николаем Андреевым. Но немцы решили спустить дело на тормозах — сил на то, чтобы продолжать наступление в России, у них уже не было. Зато громким убийством занялся лично «чекист номер один» Феликс Эдмундович Дзержинский, который достаточно быстро и успешно распутал нити заговора. Почуяв опасность, «Реллинский» поспешил скрыться.
Снова появился он в Одессе в 1919 году. Его задачей было сообщать в Лондон обо всем происходящем в городе, который на тот момент находился под властью белых. Однако основное внимание Рейли уделял не шпионажу, а коммерческой деятельности. В те месяцы Одесса была одержима настоящей «золотой лихорадкой» — сокровища царской России спешно вывозились за рубеж, капиталы создавались буквально из воздуха. Но британскому суперагенту родной город так и не простил бегства: обогатиться ему здесь не удалось, более удачливые конкуренты сумели опередить Рейли. Когда красные подошли к городу, ему пришлось уехать в Англию — в Советской России «Реллинский» был слишком хорошо известен.
Но его борьба с большевизмом на этом не прекратилась.
Операция «Трест»
Об операции «Трест» в нашей стране известно достаточно хорошо хотя бы по одноименному телефильму. Поэтому имеет смысл лишь вкратце напомнить основные ее черты, имеющие отношение к судьбе Сиднея Рейли.
В 1921 году белое движение в России было окончательно разгромлено. Генерал Врангель вместе со своими войсками эвакуировался из Крыма. Однако многочисленные эмигранты в Париже и Берлине, Лондоне и Стамбуле — из них в начале 1920-х годов можно было сформировать целую армию! — не оставляли надежд на триумфальное возвращение в страну. Рейли, вернувшемуся из Одессы без особенных успехов, было поручено взаимодействовать с белой эмиграцией и постараться использовать ее в интересах Британии. Однако ненависть суперагента к большевикам сыграла с ним злую шутку: он сочувствовал русским монархистам и был готов скорее использовать Британию в их интересах.
Эмиграцией, однако, заинтересовалась не только МИ-6. Советские чекисты считали ее достаточно значимой угрозой, чтобы бороться с ней любыми методами. Ив 1921 году руководитель ОГПУ Меер Трилиссер разрабатывает операцию «Трест», которая имитировала существование в СССР мощного монархического подполья.
В том же году на связь с белой эмиграцией, конкретно с Высшим монархическим советом, вышел некий Федоров. До революции он был крупным чиновником, а теперь работал на не слишком заметной должности в одном из советских учреждений. Федоров сообщил представителям эмигрантов, что в России существует весьма мощная подпольная монархическая организация, которая нуждается в поддержке из-за рубежа.
Разумеется, Высший монархический совет несказанно обрадовался. Слова Федорова не вызвали никаких подозрений. Ведь эмигранты мечтали вернуться на родину и свергнуть ненавистных им большевиков. Что может быть полезнее в таком деле, чем мощное монархическое подполье! Никто и не заподозрил, что Федоров на самом деле является агентом советских спецслужб, которому поручено внедриться в среду белой эмиграции. Перед ним стояло две задачи: во-первых, посеять среди эмигрантов «разброд и шатание», заставить их отказаться от идеи вооруженной интервенции; во-вторых, заманить в СССР как можно больше эмигрантских лидеров.
Итон другое ему в общем и целом удалось. До конца 1920-х годов, когда операция «Трест» исчерпала себя, был достигнут ряд значительных успехов. Большинство эмигрантов верили в существование на своей родине антибольшевистского подполья. Верил в это и Рейли. Всю полученную информацию он незамедлительно переправлял в Лондон. Из МИ-6 поступило распоряжение: активизировать работу с монархическим подпольем в России. Даже если переворот не осуществится (а в его успех в Лондоне не верили), такое подполье — это готовая агентурная сеть, которую надо обязательно взять под свой контроль!
Такую возможность упускать было нельзя. Рейли выходит на связь с представителями «Треста». Он ищет встречи с Федоровым, который как раз именно сейчас якобы не может отлучиться из СССР, чтобы не возбуждать лишних подозрений. Но британский эмиссар, если он хочет, может сам побывать в Советской России — ему организуют «окно» на границе, через которое он может беспрепятственно войти, а затем выйти.
Обычно отличавшийся завидной интуицией, Сидней Рейли на сей раз не почуял опасности. Уж слишком велик был соблазн добиться невиданного успеха — стать хозяином огромной агентурной сети и, может быть, решить судьбу огромной страны. Британский суперагент с головой окунулся в очередную авантюру, которая оказалась для него последней.
Осенью 1924 года он перешел финско-советскую границу. От Петрограда его отделяли лишь несколько десятков километров, которые он успешно преодолел.
Здесь он встретился с Федоровым, постаравшись получить у него как можно больше информации. У Федорова, впрочем, была та же задача: развести англичанина, выражаясь современным языком, на откровенность. Неизвестно, насколько хорошо ему это удалось, однако сразу же после беседы с Федоровым Рейли был арестован чекистами. Относительно его дальнейшей судьбы точных данных нет. По непроверенной информации, он прожил еще приблизительно год, после чего был расстрелян. Какую информацию удалось от него получить в ОГПУ — неизвестно. Один из авторов так описывает его гибель:
Было так: 5 ноября 1925 года его повезли из ОГПУ в Богородск. Предусмотрено было, чтоумоста автомобиль как бы ломается, так и вышло. Во время «поломки» Рейли вывели «прогуляться» и выстрелили в затылок, а затем сделали «контрольный» в грудь. На голову наделимешок, привезли в санчасть, гдеуже ждал фотограф. Санитару сказали, что этого человека задавил трамвай. На прозекторском столе сфотографировали сначала по пояс в шинели, затем голого во весърост. Положили в мешок, а затем в гроб. К11 вечера всеуже было закончено (снимки эти хранятся в архивах). На следующий день тело Зигмунда Марковича Розенблюма было закопано во дворике для прогулок внутренней тюрьмы ОГПУ на Лубянке.
Мог ли Сидней Рейли стать прототипом Джеймса Бонда? Кажется, а почему бы нет? Авантюрист по натуре, суперагент-одиночка, умный и хладнокровный, обаятельный и беспринципный. Все так, но, как говорил персонаж одного отечественного фильма, «он плохо кончил». Шпионская карьера Рейли завершилась трагическим провалом, который стал следствием допущенных им грубых ошибок. Такого человека Флемминг тоже вряд ли сделал бы прототипом своего героя.
Тогда кто же? Пытаясь ответить на этот вопрос, я внезапно обнаружил удивительные вещи.
Глава 3. «Великолепная пятерка» и другие
Закат МИ-6
Дело в том, что английская разведка, которая до этого успешно проводила блестящие операции, почему-то начала терпеть неудачи. После гибели ряда агентов в Советской России блестящих личностей в ее рядах практически не осталось. Сидней Рейли, как ни странно, оказался последним суперагентом, о котором стоило бы рассказать.
Нет, разумеется, успехи у британских спецслужб в активе имелись, и успехи немалые. Но по своему размаху они существенно уступали тому, что было раньше. Особенно неудачным, как выяснилось, стал поединок со спецслужбами Советского Союза. Об этом было известно давно. Но только тогда, когда я всерьез занялся изучением проблемы, выяснилось, насколько неудачным он был на самом деле.
Впрочем, обо всем по порядку. Когда Сидней Рейли еще только готовился перейти советско-финскую границу, в Лондоне открылась первая резидентура ГРУ. Ее возглавил Николай Алексеев, известный под псевдонимом Оскар. Советские разведчики развернули в Британии активную работу, в первую очередь — среди эмигрантов. В то время многие представители белой эмиграции, видя, что Россия под руководством коммунистов отнюдь не пошла ко дну, а, наоборот, стремительно возвращает себе утраченные позиции, решили наладить отношения с большевиками. Между тем многие из них уже были вхожи в светские салоны Лондона, а некоторые являлись агентами МИ-6. Собственно говоря, через бывших белогвардейцев и началось проникновение советских разведчиков в недра британских спецслужб.
СИС в те годы активно пыталась проникнуть на территорию Советской России. В спецслужбах Англии господствовало мнение, что советский режим крайне неустойчив и может рухнуть со дня на день. В этом случае огромная страна с ее неисчислимыми природными богатствами оказывалась в состоянии хаоса и могла стать легкой добычей того, кто поторопится. Британцы рассчитывали опередить своих соперников в этой гонке.
Чтобы не допустить этого, ОГПУ в 1920-е годы удалось провести ряд операций вроде уже упомянутого «Треста». Имитируя создание антисоветского подполья, чекисты подсовывали англичанам явную дезинформацию и раскрывали их агентов. Однако последних уже не хватали и не расстреливали, как прежде; их частично перевербовывали, а частично держали «под колпаком», то есть под постоянным и неусыпным наблюдением.
Это, к примеру, произошло с британским резидентом в России Томасом Уолстоном, который был направлен в страну в 1924 году, сразу после установления дипломатических отношений. Опытный сотрудник МИ-6,
Уолстон скрывался под маской экономического эксперта. Согласно легенде, он должен был ездить по стране и искать выгодные концессии для британских предпринимателей (в рамках НЭПа большевики разрешили иностранным компаниям создавать предприятия на российской территории). Настоящая же задача Уолстона заключалась в том, чтобы собирать информацию о реальном экономическом положении в России и формировать агентурную сеть в основных промышленных центрах страны — Москве, Ленинграде, Харькове. Уолстон был опытным агентом, однако его подвели характерные черты многих британских джентльменов — высокомерие и недооценка противника. Спустя несколько месяцев после начала своей деятельности он «завербовал» инженера Ленинградского оптического завода Геннадия Рылова, который на самом деле был работником ОГПУ. Рылов заявил англичанину, что имеет обширные связи в ленинградской партийной организации (обладавшей достаточно большой властью и влиянием) и может доставать ценную информацию. Всесторонне проверив нового агента доступными ему способами, Уолстон не заподозрил ничего дурного. А зря.
В течение почти двух лет Рылов переправлял через Уолстона в Англию откровенную липу, перемежавшуюся с правдивой, но не очень ценной информацией. Более того — ему удалось разными способами выявить почти всю агентурную сеть, которую англичанин создал в нашей стране. Успешная работа была прервана в 1927 году, когда Англия прервала дипломатические отношения с СССР и британские дипломаты начали паковать чемоданы. Вместе с ними предстояло уехать и Уолстону. Перед чекистами встал вопрос о том, что делать с британцем. Отпустить с легким сердцем? Схватить и пытать, надеясь выведать как можно больше информации?
В конце концов было решено пойти третьим, самым рискованным путем. На очередную встречу вместо Рылова пришли офицеры ОГПУ. Они сообщили ошеломленному британцу, что благодаря собственному легковерию тот нанес неоценимый ущерб своей родине. При этом, заявили сотрудники ОГПУ, они легко могут представить дело так, что Уолстон совершил не ошибку, а предательство, подкинув через своих людей в МИ-6 соответствующую информацию. А это уже грозило не просто разжалованием или увольнением, а длительным тюремным заключением и, возможно, даже смертной казнью. Короче говоря, англичанина поставили перед жестким выбором: либо прослыть предателем и быть казненным, либо стать агентом ОГПУ. Полностью сломленный морально, Уолстон согласился на второе. После чего он проработал в МИ-6 еще почти два десятка лет, действуя все это время в пользу советской разведки и достигнув достаточно высоких постов.
Таких примеров достаточно много, причем наверняка далеко не все известны мне. Однако такой деятельностью чекисты не ограничивались. Меер Трилиссер, один из первых руководителей ОГПУ, вообще отличался масштабным мышлением. Им была разработана программа «Поколение», которая должна была принести блестящие плоды спустя 10–15 лет.
Про «Поколение» известно очень мало, официальная история отечественных спецслужб молчит об этой удачной операции. Даже само название содержится только в засекреченных документах. Дело в том, что большинство секретов, связанных с этой программой, нельзя раскрывать до сих пор. Значительная их часть неизвестна и мне; но то, что я сумел извлечь на свет после долгих поисков, представляет огромный интерес.
Новое поколение выбирает...
Суть операции «Поколение» заключалась в следующем. Трилиссер отлично знал, что вся руководящая элита Англии формируется из выпускников трех учебных заведений: аристократического колледжа в Итоне и знаменитых университетов — Оксфорда и Кембриджа. Те, кто учится здесь сегодня, завтра будут вершить судьбу страны. Выпускники «трех китов» составляли политическую, научную, экономическую элиту страны, элиту британских спецслужб. В то же время хорошо известно, что молодые люди в студенческом возрасте особенно подвержены разным новым веяниям. В те времена к числу подобных относилась и весьма привлекательная марксистская идеология. Если заразить студентов марксизмом сегодня, завтра можно получить множество агентов влияния, занимающих высокие посты. План работы с английскими студентами был горячо поддержан руководителем международного отдела Коммунистического интернационала Пятницким, который обеспечил проекту всестороннюю поддержку со стороны различных коминтерновских структур. Как раз они и рекомендовали ряду видных английских ученых, придерживавшихся марксистских взглядов, перейти на работу в Кембридж и Оксфорд.
Именно эти два университета сулили наибольший успех. Итон все же был весьма закрытым аристократическим учебным заведением, так что тамошние воспитанники вряд ли могли склониться к работе на мировой пролетариат. Напротив, в куда более демократичных Оксфорде и Кембридже дела обстояли иначе. Сюда попадали представители разных классов и сословий, да и на идейные установки преподавателей руководство зачастую смотрело сквозь пальцы — был бы специалист хороший.
В 1920-е годы на «покорение» университетов были мобилизованы лучшие силы весьма немногочисленной британской компартии. В Кембридж был направлен Палм Датт, самый талантливый пропагандист партии, который преподавал философию. К нему присоединился известный экономист Морис Добб, основавший в стенах университета «Лигу борьбы против империализма» и не скрывавший своих симпатий к Советскому Союзу, который он считал «обществом будущего». Не отставали и естественно-научные факультеты. Так, например, кафедру кристаллографии в Кембридже возглавлял Джордж Бернал, слывший ортодоксальным марксистом. Да и светило тогдашней математической науки Бертран Рассел открыто поддерживал Советский Союз. Это далеко не полный перечень тех, кто вскоре заставил заговорить об одном из известнейших в мире университетов как о «красном Кембридже».
Разумеется, сами по себе эти люди не являлись агентами советской разведки. Да это и не было нужно — никакой особо ценной информации они бы добыть не смогли. Гораздо важнее было то, что талантливые преподаватели формировали определенную духовную атмосферу, которая влияла на умы студентов, заставляя их проникаться симпатиями к Советскому Союзу и мировому коммунизму.
В результате в начале 1930-х годов Кембридж пережил настоящий всплеск левых настроений. Здесь было создано Общество культурных связей с СССР, которое открыто пропагандировало необходимость сближения с Советским Союзом. Активность Общества вызвала подозрения британских властей, которые установили тщательную слежку за многими его членами. Словно в ответ студенты-марксисты начали создавать тайные организации. Или — что было еще более эффективно — проникали в уже существующие.
К числу таких старых тайных организаций относилось Общество апостолов, созданное в начале XIX века знаменитым поэтом Альфредом Теннисоном. Изначально это был кружок свободомыслящих интеллектуалов, объединившихся ради проведения вольных дискуссий и взаимной поддержки. Общество свято хранило свои традиции более века, но в начале 1930-х годов лидирующие позиции в нем захватили молодые левые. Помимо Общества апостолов в Кембридже и Оксфорде действовали многочисленные марксистские кружки. Короче говоря, урожай был, в общем и целом готов, осталось только собрать его.
Урожай
В начале 1930-х годов в Кембридж прибыл довольно любопытный человек. Австрийский еврей, которого судьба бросала по всему миру и заставляла ввязываться в самые разнообразные приключения, Арнольд Дейч, несомненно, мог стать одним из самых известных международных авантюристов XX столетия. Но его судьба повернулась иначе: Арнольд всерьез увлекся марксизмом и стал активным работником Коммунистического интернационала. Поскольку Коминтерн в те годы оказывал серьезную помощь советской разведке, Дейч стал по совместительству агентом ОГПУ. Умный и обаятельный, великолепный собеседник и обладатель трезвого аналитического склада ума, он был весьма ценным приобретением для наших спецслужб. Видимо, поэтому именно ему была поручена вербовка кембриджских студентов.