Возвращение Беттакки Лидия
– Но-но, парни! – неожиданно осадил их бородач, сбросивший Маркусу веревочную лестницу. – Пускай полает, раз больше ничего не может. Когда мы разделаемся с твоими дружками и ненавистными Стромкильде, настанет и твой черед, щенок, – пообещал он, обращаясь к Маркусу.
Метель была такой густой, что едва различались очертания холмов, похожих на хребты свернувшихся белых медведей. Черный лес частоколом вырисовывался на горизонте, небо, затянутое тяжелыми тучами, имело цвет растворившихся в крови чернил.
Два ряда факелов можно было разглядеть в этой кутерьме: одни держали в руках Ютлины, другие – их вечные и непримиримые враги Стромкильде. Завывания ветра заглушали все звуки, поэтому обоим родам пришлось выслать для переговоров парламентеров.
Со стороны первых двинулись к месту встречи трое: Сигвар, Кир и некий воин невысокого роста, чье лицо скрывал просторный капюшон. Им навстречу отправились рыжебородый Ютлин, имя которого, как узнал Маркус, было Согнир, а также два огромных воина с мечами наголо. Через несколько минут обе тройки остановились и какое-то время с ненавистью рассматривали друг друга. Затем Сигвар заговорил, презрительно растягивая слова:
– Чего вы хотите, псы?
– Полегче, приятель, – отозвался спокойно рыжебородый.
Он был одет в крепкие стальные доспехи и длинную, до колен, кольчугу. К поясу были пристегнуты красивые ножны, но полы короткой кожаной куртки скрывали рукоять вложенного в них меча. На плечах же красовался тяжелый плащ, подбитый медвежьим мехом, свидетельствовавший о том, что драться его владелец не собирается – такие дорогие и слишком стесняющие движения вещи не надевали, если готовились к сражению. Все это Кир отметил про себя.
Тем временем Ютлин продолжал:
– У нас ваш приятель, молокосос, имя которого нам неизвестно. В доказательство своих слов мы принесли вот это, – с этими словами он сделал знак одному из своих воинов, и тот бросил на снег саблю Маркуса. – Пока что я решил сохранить ему жизнь, однако не стоит относить это на счет моей доброты. – При этих словах Ютлина Сигвар заскрежетал зубами, но Согнир продолжал, словно не замечая закипавшей в его противнике злобы: – В недавней схватке вы убили многих наших воинов, их семьи остались без кормильцев. Кроме того, род Ютлинов понес в их лице значительные потери. Поэтому мы предлагаем вам сделку: вы можете выкупить своего приятеля, если он, конечно, вам нужен, за определенную… э… сумму.
– Вы напали на нас! – рявкнул Сигвар, хватаясь за рукоять меча и делая шаг вперед. – И теперь еще требуете, чтобы мы вам платили! А кто возместит наши потери?!
Неизвестно, чем бы кончился этот порыв мьельтира, если бы Кир не остановил его, положив руку на плечо родича.
– А не слишком ли вы много хотите? – спросил он, обращаясь к Согниру, чья речь заметно отличалась от манер остальных Ютлинов, что не могло остаться незамеченным Киром. – Если вам нужен мир – отдавайте пленника и забудьте о выкупе. Тогда мы будем вроде как квиты.
– Между нашими родами не может быть мира, – ответил Согнир, глядя в глаза Сигвару. – И мы пришли сюда не для того, чтобы считать убитых. У нас есть заложник, и мы предлагаем вам его выкупить. Если вы не согласны, мы предадим его смерти. – Он перевел взгляд на Кира и, усмехнувшись, добавил: – Скорее всего разорвем конями.
Шрам Кира начал медленно белеть, а карие глаза стали холодны как лед. Он положил руку на плечо Сигвара и, когда тот обернулся, сказал:
– Мы согласны?
– Сколько вы хотите? – мрачно буркнул мьельтир.
– Четырех коней, – ответил Ютлин невозмутимо.
– Что! – взревел Сигвар, поднимая кустистые брови и делая еще один шаг навстречу Согниру, так что тому пришлось отступить. – Да я лучше…
Но Кир снова остановил его, сказав:
– Подожди. Отойдем-ка на два слова.
Мьельтир недовольно хрюкнул, но кивнул. Когда они с Киром отошли в сторонку, последний сказал:
– Этот парень – мой друг. Мы многое пережили вместе, и, кроме того, он попал к Ютлинам, сражаясь за наш род.
– Ты прав! – воскликнул Сигвар, хлопая его по плечу. – Какие же мы будем Стромкильде, если бросим своего в беде? Не лучше этих презренных псов, Ютлинов.
Когда они вернулись к остальным, мьельтир сказал:
– Уговорили, псы блохастые. Когда?
– Сегодня, если угодно, – отозвался Согнир, усмехнувшись. – Когда мы увидим коней, приведем вашего парня.
– Лады, – буркнул Сигвар, поворачиваясь.
Он, Кир и третий воин пошли по направлению к поджидавшим их в отдалении Стромкильде, а Ютлины двинулись к своим сородичам. Метель становилась все сильнее, снег слепил глаза, а ветер был столь сильным, что сносил в сторону.
Согнир оглянулся и сделал своим воинам знак остановиться. Один из них тотчас же достал из-под плаща факел и огниво, а затем присел и, закрываясь от ветра, принялся высекать огонь. Наконец, искра вылетела, пропитанная смолой шерсть вспыхнула и занялась, разгораясь все ярче. Воин встал во весь рост и, повернувшись к строю Ютлинов, принялся размахивать факелом. Тотчас же едва видневшиеся за снежной пеленой воины пришли в движение: откуда ни возьмись, появились всадники, стремительно приближавшиеся к Согниру. Они мчались во весь опор, но не издавали воинственных криков, что было совсем не похоже на всегда разнузданных Ютлинов.
В это время Кир обернулся и увидел раскачивающийся огонь.
– Все-таки предали! – воскликнул он, выхватывая меч и пытаясь прикинуть на глаз, далеко ли до своих.
– Проклятие! – прорычал Сигвар, доставая из-за пояса тяжелый топор с короткой рукоятью.
Тем временем Стромкильде двинулись им навстречу, видимо, почуяв недоброе. Они не видели всадников, но поняли, что Ютлины что-то затеяли – ведь недаром их парламентеры подавали сигнал.
Согнир сбросил плащ и, вглядываясь в темноту, пытался высмотреть силуэты своих врагов. Он знал, что они еще там, на равнине, преодолеть расстояние до остальных Стромкильде так быстро они не могли. В это время первый всадник остановился рядом с ним и, спешившись, передал ему поводья. Согнир вскочил в седло и, что есть силы пришпоривая коня, помчался сквозь буран. Он хотел только одного – во что бы то ни стало настигнуть Сигвара и убить. Тогда, как он вполне справедливо полагал, род Стромкильде лишится на какое-то время лидера, и его будет не так сложно уничтожить. Давняя вражда разожгла в нем такую ненависть, что он готов был перейти от мелких стычек к открытому противостоянию.
Однако, когда закутанный в белое человек возник справа от него, боевой задор сменился у Согнира удивлением.
– Что за!.. – воскликнул он, вглядываясь в тонкие и определенно женские черты. Затем его взгляд скользнул ниже, и он выругался, заметив нацеленный на него арбалет. Туго пропела спущенная тетива, и короткая металлическая стрела вонзилась в горло Ютлина.
Согнир невольно поднял руки и выпустил поводья. Лошадь, почувствовав слабину, взвилась на дыбы и сбросила воина на землю. Тот упал на спину, держась за торчавший из шеи болт, но его глаза уже заволок кровавый туман, и последнее, что запечатлелось в умирающем мозгу Согнира, было видение проносящихся через буран коней, на которых неслись в погоню за Стромкильде его воины. Ютлин торжествующе улыбнулся и умер.
Лила сбросила капюшон и, припав на одно колено, извлекла из котомки небольшой кошель, наполненный мелкими черными камнями. Быстро прочитав несколько заклинаний, она развязала его и высыпала содержимое в снег. Затем поднялась и, обернувшись к Сигвару, крикнула:
– Бежим!
Втроем они бросились прочь, а за их спинами уже маячили силуэты всадников. Впереди можно было различить бегущих навстречу Стромкильде, с воинственными криками размахивавших мечами. Расстояние между ними и Ютлинами быстро сокращалось.
Когда стало ясно, что всадники через минуту нагонят Кира, Сигвара и Лилу, последние развернулись и приготовились к атаке. В этот момент темнота взорвалась ослепительной вспышкой, рассыпавшейся на мириады разноцветных искр. Лошади нескольких Ютлинов неистово заржали и, поднявшись на дыбы, сбросили седоков. Одна же, оказавшаяся слишком близко от взрыва, повалилась на землю, придавив своего седока.
– Неплохо! – одобрил Кир.
– Шанагара все-таки научил меня кое-чему, – отозвалась Лила, доставая из-под плаща арбалет. – Но это все, что я могла сделать, чтобы хоть как-то задержать их.
– Хороший фокус, девочка, – вставил Сигвар, поигрывая топором в одной руке и мечом в другой. – Но лучше бы этот огонь опрокинул их всех.
Как раз в этот момент несколько всадников вынырнули из бурана и предстали перед Киром и остальными. Их было трое, вооруженных длинными мечами и тяжелыми булавами. Сигвар, тотчас же размахнувшись, послал топор в голову одного из них. Лезвие пробило шлем и раскроило череп, из которого брызнули ошметки мозга. Ютлин грохнулся на землю подобно мешку с камнями. Однако его товарищи с гиканьем бросились в атаку. Клинок просвистел в трех дюймах от Лилы, но она успела упасть на землю и спустить тетиву. Болт ударил всадника под челюсть и вышел из глазницы. Воин начал валиться набок и неминуемо упал бы на девушку, раздавив ее тяжестью доспехов, если бы Кир вовремя не вытащил ее за шиворот. Тем временем Сигвар разделался с последним всадником.
Стромкильде подоспели как раз вовремя: Ютлины столкнулись с ними, и завязался бой. Кир поймал под уздцы лошадь одного из поверженных врагов и вскочил в седло.
– Куда?! – крикнул Сигвар.
– За Маркусом! – отозвался Кир, но тут кто-то схватил его за стремя. Кир резко развернулся, занося меч для удара, и его рука застыла на месте: перед ним стоял Маркус, живой и невредимый, лукаво улыбавшийся и очень довольный, несмотря на то, что едва не был разрублен пополам лучшим другом.
– Что… что ты здесь делаешь?! – выпалил Кир, спрыгивая на землю. – Ютлины сказали, что поймали тебя.
– Так и было, – серьезно кивнул Маркус, опасливо озираясь, поскольку вокруг мелькали мечи и топоры, раздавались крики и мельтешили фигуры сражавшихся. – Ютлины решили устроить вам ловушку и взяли на встречу всех воинов, только четверо остались стеречь меня. И вот сижу я, ломаю голову над тем, как бы вас предупредить, и уже почти впадаю в отчаяние, как вдруг дверь моей темницы распахивается, и я вместо наглых рож тюремщиков вижу очаровательное личико твоей новой пассии. – Брови Кира поползли вверх, поэтому Маркусу пришлось пояснить: – Арианы. Уж не знаю, как ей удалось уложить четырех здоровенных Ютлинов, чтобы это выяснить, времени не было. Я только успел поблагодарить ее и сказать, что вы в западне, и она тотчас же куда-то умчалась, а я двинул сюда, надеясь предупредить вас, но, как видно, не успел.
– Ну, раз ты здесь, – заметил Кир, – бери свою саблю и за дело.
– Я бы с радостью, – развел руками Маркус, – но эти скоты у меня ее отобрали.
– Тебе не удастся отвертеться, друг мой, – заметил на это Кир, протягивая юноше предъявленное Согниром в качестве доказательства оружие.
– Как тебе удалось?! – воскликнул Маркус радостно, выхватывая саблю. – Теперь мы им зададим! Подать сюда Ютлинов!
Кир, усмехнувшись, хлопнул его по плечу, и они бросились в бой, который давно кипел вокруг них.
– А где Ариана? – поинтересовался Кир, вытирая окровавленное лезвие. Равнина была усеяна телами людей и лошадей, снег, превратившийся в ржавое месиво, покрывал уцелевших Стромкильде с головы до ног. – Если она хотела предупредить нас о ловушке, то уже давно должна была быть здесь.
– Думаю, найдем ее, когда вернемся в селение, – отозвался Сигвар. – Сегодня была ночь славной сечи, и у нас еще много дел. Нужно собрать погибших и трофеи. Завтра мы устроим похороны и тризну. Странно, за все время битвы я ни разу не видел Согнира, и другие воины тоже не заметили его. Неужели он сбежал, как последний трус? – Мьельтир отправился руководить своими людьми, которым предстояло отыскать в месиве искромсанных тел Стромкильде и погрузить на пригнанные из деревни сани.
Кир присел рядом с Маркусом на труп лежавшей неподалеку лошади.
– А знаешь, из этой твоей рабыни может получиться толк, – заметил Маркус, кутавшийся в подобранный плащ. – До сих пор ломаю голову над тем, как она уложила четырех Ютлинов. Интересно, что ее понесло в их селение?
– Наверное, решила освободить тебя, – предположил Кир.
Маркус усмехнулся.
– Если бы попался ты, и она потащилась бы крошить Ютлинов, это я смог бы понять, но при чем здесь я?
– Она знала, что ты – мой друг, – пожал плечами Кир. – Иногда этого достаточно.
В это время к ним подошла Лила. Она смотрела в землю и словно не решалась что-то сказать. Наконец, не выдержав вопросительных взглядов, она проговорила:
– Кир, там они нашли… Ариану.
– Где? Что значит нашли? – Кир вскочил на ноги и растерянно озирался. – С ней что-то… не так?
– Боюсь, что да, – кивнула девушка и вдруг разразилась слезами.
Кир бросился туда, где толпились Стромкильде, собиравших раненых и убитых. Растолкав их, он остановился перед расстеленным на земле плащом, на котором лежала Ариана. Черты ее лица заострились, а глаза смотрели прямо перед собой, и все же губы еще шевелились.
– Что с ней? – спросил Кир стоявшего рядом Сигвара.
– Затоптали конями, – ответил тот, прочистив горло. – Страшная смерть, – добавил он, покачав головой. – И что ее сюда понесло? Сидела бы дома.
– Но она еще жива, – возразил Кир, опускаясь на колени и беря в ладони голову девушки.
Ариана перевела на него глаза, и ее взгляд прояснился. Подобие улыбки тронуло спекшиеся губы.
– Это ты, – прошептала она едва слышно. – Твой друг свободен. Согнир… мертв. Я убила его. Он… хотел… устроить тебе западню.
– Я знаю, – ответил Кир. – Маркус рассказал мне.
– Правда? Значит, ты знаешь… что я…
– Да, – ответил Кир, видя, что ей все труднее говорить. – Спасибо тебе.
– Спасибо тебе, – сказала Ариана уже одними губами.
– За что?
– За то, что позволил мне умереть свободной.
Это были ее последние слова. Кир слышал, как рыдала за его спиной Лила. Он поднялся на ноги и повернулся к Сигвару.
– Мы похороним ее как свободную женщину, – сказал он твердо.
– Конечно, – согласился мьельтир, задумчиво поглаживавший бороду. – Ишь ты, убила Согнира, – добавил он с удивлением, – надо же.
Интерлюдия 2
Шел дождь. Тугие тяжелые струи падали за землю, барабанили по широким жестким листьям пальм. Лужи собирались в ручейки и бежали по склону, вымывая в песке маленькие русла. Ураган должен был вот-вот начаться, и армия Черного Кира укрылась в соляных пещерах Южных гор. Солдаты завалили выходы камнями, заложили тюками с песком и награбленными товарами, запаслись хворостом и факелами. Только пещера самого Кира еще оставалась открытой, а он сидел на пороге, перебирая камешки и время от времени бросая их в журчащий рядом с ногами мутный ручеек.
Ураган застал армию на пути к Лимарану, маленькому городку, славившемуся своими коврами. Он был обнесен только деревянной стеной и рвом с торчащими на дне кольями, так что представлял собой относительно легкую добычу. После взятия Аримаола солдаты уже не так радовались, когда им попадались деревни. Им хотелось грабить города и набивать свои мешки золотом и серебром, одеваться в шитые жемчугом камзолы и носить панцири с драгоценными насечками. Кроме того, после падения Аримаола Черная Армия почти три месяцы «отдыхала», сбывая награбленное и прячась от королевских карательных отрядов, слишком неповоротливых, чтобы представлять реальную угрозу.
И вот теперь настал черед Лимарана. До города оставалось не больше семнадцати миль, но неожиданно налетел холодный ветер, а затем хлынул дождь, что в пустыне всегда являлось предвестником урагана. Армия спешно свернула к Южным горам и разместилась в пещерах. Люди сидели или лежали рядом с лошадьми и поклажей, некоторые ругали непогоду и сетовали на то, что приходится зря терять время, другие мирно дремали, подложив под головы свернутые плащи, третьи, расположившись вокруг костров, напевали хриплыми голосами старинные песни. Иногда Кир прислушивался, и печальные слова вызывали у него тоску, и тогда он слегка подавался вперед и подставлял лицо дождю.
Часа через два на горизонте почернело, и ветер начал стихать. К Киру подошел кто-то из воинов и сказал, что пора закрывать вход. Он задумчиво кивнул и, поднявшись, отошел в глубь пещеры. Несколько солдат потащили туда, где он сидел, заранее приготовленные мешки с песком, быстро заложили отверстие и заткнули щели коврами. Теперь ураган не страшен.
Кир сел возле костра, на котором готовили пищу. Ему подали наполненный вином кубок, и он с удовольствием ощутил в руках прохладную тяжесть серебра. Огонь отбрасывал на стены пещеры длинные черные тени, они пересекались, образуя причудливые фигуры, походя на невиданных существ, словно проникших в мир из другой реальности. Кир сделал глоток, и хмель заструился по его жилам, наполняя все его существо теплом. Он на секунду прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Снаружи, должно быть, уже разразился ураган, он поднимал тучи песка и швырял их на скалы, к самым облакам уносил сухие шарики «пустынных странников», в клочья разрывал дождевые тучи. Кир прислушался, но не услышал ничего, кроме треска костров, голосов солдат, фырканья лошадей и лязга оружия. Ему подали дымящийся кусок мяса на глиняной тарелке и ломоть белого хлеба. Он взял их и, поставив на колени, принялся есть, запивая вином. Скоро, совсем скоро будет очередной бой, из которого они, если повезет, выйдут живыми и повезут дальше на юг золото, серебро, одежду, самоцветы, украшения, ковры, дорогую посуду и искусно сделанное оружие, курдюки с вином, мешки со специями, сосуды с маслом и благовониями. Все это нужно будет продать по дешевке, прячась от карательных отрядов и стараясь не попадаться на глаза другим вольным отрядам. Знамена Черной Армии будут на время спущены и убраны в седельные мешки, эмблемы пантеры скроются под куртками и плащами, расшитыми жемчугом и прочими камнями. Одним придется изображать купцов, а другим – охранников. Мало кого обманет этот маскарад, но он создаст образ пристойности и законности, что поможет сбыть награбленное. Но все это будет потом, а сейчас… Нужно закончить ужин, выспаться, протрезветь. Кир сделал еще глоток и откинулся назад, опершись на локти. Да, сначала протрезветь…
В образовавшуюся брешь хлынули воины, на скаку пронзая копьями защитников города, разбивая головы тяжелыми палицами, разрубая противников мечами. Черная Армия растекалась по Лимарану, разбрасывая горящие факелы словно костер искры. Вскоре соломенные крыши пылали, а клубы черного дыма застилали небо над головами сражавшихся. В крепости, располагавшейся в центре города, засели около тридцати стражников. Они отстреливались из тяжелых арбалетов – и довольно успешно. Но Кир подготовился к штурму. Десяток его людей уже тащили по улице таран из четырех связанных друг с другом пальм. Их прикрывали большими осадными щитами другие солдаты. С разбегу воины ударили в деревянные, уже пылающие ворота, и створки затрещали, роняя искры. Взметнулась зола, в нападавших полетели из бойниц стрелы, намертво заседавшие в щитах, но не причинявшие людям вреда. Еще удар – и ворота просели. Тем временем с другой стороны подоспели воины с приставными лестницами. Они начали карабкаться на стены, и на глинобитных бастионах завязался бой. Наступавших было больше, и защитники цитадели не могли в них стрелять, опасаясь попасть в своих. Участь Лимарана была решена.
Через полчаса крепость наводнили осаждавшие, короткие схватки вспыхивали вокруг донжона, из которого изредка еще продолжали лететь стрелы. Кир приблизился к башне верхом. В одной руке он держал меч, в другой – поводья и окованный железными полосами круглый щит, из которого торчали три коротких металлических болта. Он приказал обложить донжон соломой с крыш ближайших домов и поджечь. Вскоре вокруг башни запылало чадящее кольцо – чтобы горело лучше, солому облили пальмовым маслом, в изобилии найденным в захваченном городе.
Отъехав подальше, Кир наблюдал за тем, как огонь все выше поднимается к бойницам, а дым окутывает донжон непроглядным туманом. Уцелевшие защитники Лимарана должны были задохнуться или сгореть заживо. Вдруг Кир увидел, как в одну из бойниц с трудом протиснулся воин и, взмахнув руками, полетел вниз – то ли потерял сознание, то ли решил не дожидаться ужасной смерти. Высокий огонь мгновенно поглотил его. На площадке башни показались стражники. Они размахивали руками и что-то кричали, но слов нельзя было разобрать за треском соломы. Внезапно дверь внизу распахнулась, и из нее выскочили пять человек. Двоих тотчас же охватило пламя, и они, пробежав не более трех шагов, упали, пронзительно крича и катаясь по песку.
– Добить? – спросил Кира один из всадников, поудобнее перехватывая пику.
– Нет.
Двое спасшихся от огня стражников подбежали к Киру и повалились на колени. Обоих трясло от страха, в глазах мелькало безумие.
– Великодушный господин! – закричал один, обливаясь слезами. У него стучали зубы, и слова едва можно было разобрать. – Я сдаюсь! – Он трясущейся рукой указывал на свою грудь. – Я сдаюсь! Я! Смотри! Умоляю, смотри: я сдаюсь!
Кир перевел взгляд на второго, лежавшего возле копыт его коня почти без сознания, только беззвучно шевелились губы.
– Господин! – Его товарищ подполз ближе, протягивая руки, порываясь схватить стремя.
– Что тебе нужно? – раздраженно бросил Кир.
– Пощади!
– Нет! – Меч поднялся и опустился, горячая красная полоса легла поперек лица Кира.
Он вытер кровь и огляделся.
– Убейте всех, кого найдете. От башни не отходить, пока последний из стражников не сдохнет.
– А что делать с этим? – Один из всадников указал на лежавшего на песке человека.
– Распните его над дверью башни, которую он так доблестно защищал, – ответил Кир, пришпоривая коня.
Из Лимарана тянулся длинный караван. Его охраняли угрюмые воины, чьи лица покрывала копоть, а одежду – песок. Они направлялись к ближайшему оазису, чтобы помыться, пополнить запасы воды, почистить оружие и поделить золото. Товары потом будут проданы в ближайшем городе, и вырученную за них звонкую монету тоже разделят между всеми.
Кир ехал впереди, в руках он держал флягу с водой и время от времени делал из нее маленький глоток. Солнце стояло в зените и пекло немилосердно, однако караван шел не останавливаясь, торопясь как можно дальше отойти от дымящихся развалин Лимарана.
Часть третья
Пеленар
Глава 1
Кир, Маркус и Лила ехали по тракту, ведущему на юг. Они покинули гостеприимный, но суровый Нордмир, и теперь направлялись к конечной цели своего путешествия – Пеленару, где родился Кир. Там он надеялся вновь обрести семью – отца и младшего брата Мирана.
Путь был долгим, и не раз им приходилось останавливаться для охоты на диких тайранов или гаухов, неповоротливых птиц с блестящим черным оперением, но восхитительным, нежным мясом. Ночевали они под открытым небом или, если были лишние деньги, снимали комнаты на постоялых дворах. Маркус упражнялся с шестом и саблей, Лила, обзаведшаяся в Нордмире небольшим луком, считавшимся на севере детским, посылала в деревья короткие стрелы и постепенно достигла в этом определенных успехов. Зачастую именно ей удавалось подстрелить на ужин дичь, хоть она и не любила охоту.
И в День Последнего Тумана друзья сидели вокруг костра, поглощая именно девушкой добытое жаркое. Они запивали его белым вином, оставшимся после посещения крошечного оазиса, где они поменяли лошадей и немного передохнули. Денег практически не было – все золото и серебро ушло на пополнение запасов провизии и новых скакунов (никто, естественно, не соглашался обменивать их без доплаты).
– А все-таки хорошо, что мы трое встретились, – говорил Маркус, отрывая от жаркого изрядные куски.
– Что это ты вдруг? – поинтересовалась Лила, отводя взгляд от звездного неба, где она пыталась найти созвездие Лани. – Напился, что ли? Развезло?
Макус помотал головой.
– Ну подумай сама: разве случилось бы с нами все… словом, все то, что случилось, не зайди Кир в тот кабак, где я его встретил?
– Невелика была бы потеря, – фыркнула Лила. – Вдвоем мы с ним, может, еще и раньше управились бы. А так еще пришлось вытаскивать тебя из лап этих Ютлинов.
– Ты несправедлива, – возразил Маркус, поднимая указательный палец. – Во-первых, я превосходный боец и, опережая твои возражения, которые, как я вижу, уже готовы сорваться с твоих прелестных губок, добавлю, что в отличие от некоторых членов нашего отряда я умею управляться с оружием. – Он едва успел уклониться от кости, которую запустила в него Лила. – Это не считается: ты схитрила!
– Хватит препираться, – вмешался Кир, и его голос заставил Маркуса и Лилу насторожиться. – Взгляните-ка туда. – Он указал в темноту.
– Похоже, у нас гости, – протянул Маркус, вынимая из ножен меч. – Сейчас и посмотрим, кто здесь умеет драться, – добавил он, подмигнув Лиле.
Та в ответ только состроила презрительную гримаску и подхатила свои лук и колчан. Забросив последний на спину, она выпрямилась, глядя вдаль, где двигались расплывающиеся во мраке тени.
– Кажется, всадники, – заметил Маркус.
– Не меньше дюжины, – добавил Кир. – Помоги забросать костер.
Вдвоем они засыпали огонь песком, поддевая его носками сапог.
Всадники приближались. Уже можно было расслышать тихое конское ржание.
– Может, окликнуть их? – предложил Маркус. – Спросить, кто они и что хотят?
– Полагаю, это мы и так узнаем, – отозвался Кир. – Приготовьтесь.
Он очень вовремя сказал эти слова, потому что всадники вдруг пришпорили лошадей и понеслись на них. В руках у них блеснули отраженным лунным светом изогнутые тулвары.
– Проклятие! – воскликнул Маркус. – Неужели… опять они?!
– Похоже на то. – Лила немедленно вытянула из колчана стрелу, наложила ее на тетиву и подняла лук, прицеливаясь. – Только боюсь, на этот раз Хорг не появится в последний момент, чтобы нам помочь.
– Справимся сами! – буркнул Маркус.
Лила сняла двоих прежде, чем всадники в желтых бурнусах обрушились на них. Кир ловко увернулся от просвистевшей в футе от его головы сабли, выбросил руку и перерубил лошади заднюю ногу. Животное с громким ржанием кувырнулось головой вперед, впечатывая своего седока в песок и падая сверху. Кир отбил удар другого кочевника, подрезал ему подпругу, заодно выпустив коню кишки, а третьего встретил нырком под тулвар и лезвием под ребра.
Маркус тем временем умудрился полоснуть двоих по ногам, а одному еще и отрубить кисть. Лила же только уворачивалась от круживших вокруг стоянки всадников, пытаясь улучить возможность натянуть тетиву и прицелиться. Сделать это ей никак не удавалось, поскольку кочевники нападали со всех строн.
Кир стащил на землю и прикончил еще одного всадника, когда Маркус удивленно и радостно завопил:
– Они уходят! Смотрите, бегут! – Он указывал в темноту, куда устремились оставшиеся в живых всадники.
Кир проводил их непонимающим взглядом и огляделся. Вокруг было пусто. Все враги исчезли. И вдруг Кира обожгла чудовищная мысль: Лила! Ее тоже нигде не было. Еще минуты две назад он видел ее уворачивающейся от кочевников, а теперь девушка пропала.
Та же мысль пришла в голову и Маркусу.
– Кир, – сказал он растерянно, затем сделал шаг вперед, наклонился и поднял с песка сломанный лук.
– Вижу. Собирай вещи.
– А разве мы не поедем за ними сейчас же?
– Ты знаешь куда?
– Остались следы.
– Я не умею их искать, а ты?
– Нет. – Юноша покачал головой. – Что же делать? – Он раздраженно отшвырнул обломки лука.
– Поищем другие следы, – ответил Кир, увязывая свой мешок. – Займись поклажей, пока я обыщу убитых. – Он подошел к одному из мертвых кочевников, перевернул его носком сапога на спину и, опустившись на корточки, принялся шарить у него по карманам, затем разорвал рубаху и посмотрел, нет ли чего за пазухой. Потом вынул нож и распорол подкладку.
Маркус, собиравший свои пожитки, присвистнул, когда Кир показал ему увесистый кошель, в котором оказались золотые монеты.
– Смотри. – Кир выбрал из горсти две, отличавшиеся от остальных. – Эти жетоны отчеканили в честь восшествия на престол прошлого правителя.
– И что?
– А то, что сделали их в Кешри. В качестве подарка монарху. И получили за это много льгот и послаблений в налогах.
– Хочешь сказать, что эти кочевники из Кешри?
– Не знаю ни кто они, ни откуда, но заплатили им кешрианским золотом. Полагаю, у кого-то зуб на нас, поскольку с этими молодчиками мы встречаемся не первый раз.
– Возможно, они обыкновенные бандиты и разжились этими жетонами, ограбив какого-нибудь путника. Кроме того, надо думать, эти монеты разошлись по другим городам. Не остались же они все в Кешри?
– Все может быть. Но пока это наш единственный след, – ответил Кир, привязывая мешок к седлу своей лошади. – Возьми скакуна Лилы.
Маркус привязал лишившегося своей хозяйки жеребца к луке своего седла и приторочил к нему свой мешок.
– Итак, в Кешри? – спросил он, ставя ногу в стремя.
– Да, – ответил Кир, взглянув во мрак. – Надеюсь, я смогу найти дорогу в этой темноте.
К полудню степи начали сменяться небольшими лесами и полянами. Делайские пустыни остались далеко позади; дул теплый западный ветер, по небу медленно плыли перистые облака, а под копытами коней шелестела мягкая зеленая трава, похожая на густошерстный восточный ковер.
Двое всадников погоняли лошадей, направляясь в сторону Кешри, большого города на северо-западе Делаи. Через некоторое время они пустили коней шагом, чтобы дать им отдохнуть, и ехали, негромко переговаривались.
– Ты уверен, что твой друг все еще живет в Кешри? – спросил Маркус, поглаживая шелковистую гриву стройной гнедой кобылки. – Думаешь, он может что-то знать об этих кочевниках?
Кир пожал широкими плечами.
– Зная Нагира, ни в чем нельзя быть уверенным. У него всегда был ветер в голове. Но в одном я уверен: если он в Кешри, то непременно поможет нам.
Маркус хмыкнул и почему-то почесал нос. Несмотря на исчезновение Лилы, он не мог долго предаваться отчаянию. Погоня длилась уже четвертые сутки, и непоседливый юноша не уставал поражаться разнообразию природы, которым, как оказалось, могла похвастать его родная страна.
Мерно покачиваясь в седле, он с любопытством оглядывался вокруг. В этой части Делаи он никогда не бывал, и пышущие зеленью леса были более приятны его глазу, нежели суровые пустыни и безводные степи. Он то и дело приподнимался в седле, чтобы сорвать с ветки дерева листик или какой-нибудь плод. Кир же невозмутимо смотрел вперед, словно ему не было никакого дела до ожившей природы. Впрочем, в этих местах он бывал неоднократно и нового для себя ничего не видел, поэтому его равнодушие было вполне понятным.
– Нет, все-таки здесь очень красиво! – сказал Маркус, вдыхая полной грудью свежий воздух. – Не понимаю, зачем ты потащился в эти треклятые пустыни… Если жил здесь, то что еще нужно?
Кир усмехнулся и промолчал.
– А зачем тебе понадобился этот Нагир? – вернулся к начатому ранее разговору неугомонный Маркус. – Почему бы самим не попробовать отыскать Лилу? А то я вас знаю, старых друзей. Как начнете обниматься да вспоминать о прошлом, так и забудете, зачем встретились.
– Во-первых, в городе могло многое измениться. Во-вторых, зачем все выяснять самим, если есть кого спросить. Ну а в-третьих, я просто хочу повидать старого приятеля. Мы с ним не виделись уже лет восемь или девять. Я тогда еще был простым стражником в Кешри, а он понемногу приворовывал на городском рынке.
– А, – понимающе закивал Маркус, – тогда понятно. Он воровал, а ты его не сажал в тюрьму. Надо полагать, за небольшое вознаграждение?
Кир скупо улыбнулся и тронул коня каблуками, заставляя его перейти на галоп. Маркус гикнул и помчался вслед за ним.
– Кир? – воскликнул старый седоусый стражник, разглядывая гостей из-под кустистых бровей. – Неужели это и вправду ты?
Кир спешился и крепко с ним обнялся. Старик стиснул плечи молодого воина и с любовью разглядывал его.
– Ты изменился, мой мальчик, – севшим от волнения голосом говорил он. – Надо же… Всего девять лет прошло, а ты стал совсем другим человеком!
– Ты даже не понимаешь, насколько прав, – потемнев лицом, ответил Кир. – Но я все равно рад видеть тебя.
Они снова обнялись. Старый солдат наконец выпустил Кира из объятий и посмотрел на скучавшего в седле Маркуса.
– Прости, но твой друг, кажется, здесь впервые, – сказал он.
Кир, опомнившись, тряхнул головой.
– Да-да. Аршак, это Маркус. Маркус, это мой учитель, Аршак.
Новые знакомые церемонно раскланялись. Аршак сразу понравился Маркусу: благородное, мужественное лицо, изборожденное морщинами, лохматые брови, под которыми не по-старчески озорно блестели темные глаза, и располагавшая к доверию кривая улыбка в седой бороде живо напомнили молодому человеку его собственного отца, старого, опытного солдата. Маркус улыбнулся и, спешившись, пожал ему руку.
– Азаэр, – вспомнил он древнее приветствие.
– Благоволение Амиры тебе, – ответил Аршак, дружески стискивая его руку в своей широкой ладони, закованной в латную перчатку.
Ворота раскрылись. Аршак, Кир и Маркус вошли в город вместе.
– Ну и зачем ты приехал? – спросил Аршак, обнимая Кира за плечи. – Я тебя хорошо знаю, ты не стал бы просто так сюда возвращаться.
– Хотел повидать Нагира, – ответил Кир, с удовольствием услышав знакомые саркастические нотки в голосе своего наставника. Он решил пока не раскрывать всех карт и спросить о кочевниках потом, но спросить непременно, ибо кому еще знать о том, кто выезжает и кто въезжает в город, как не стражнику?
Лицо Аршака омрачилось, глаза погрустнели.
– Нагир… – проговорил он. – Знаешь, он изменился, очень изменился.
– Мы все меняемся, – ответил Кир. – Никто не может остаться прежним после стольких лет. Кроме, пожалуй, тебя, – добавил он, усмехнувшись.
– Конечно, – кивнул старик, – ты тоже, я думаю, не тот, что был раньше, но… Нагир изменился в худшую сторону.
– Как и я, – помрачнев, сказал Кир.
Аршак непонимающе взглянул на своего бывшего ученика.
– О чем это ты?
– Да так… – Кир мотнул головой и попытался улыбнуться. – Не обращай внимания. Так что случилось с Нагиром? Отнял у сироты яблоко?
– Он связался с Мурохом и…
Кир резко остановился, словно получил удар бревном в грудь.
– С Мурохом?!
Так звали беглого каторжника. Еще когда Кир служил в Кешри стражником, этот человек был осужден на пятьдесят лет каторги за тройное убийство, но сбежал уже через две недели. Год он где-то скитался, а потом неожиданно нагрянул в город и фактически захватил власть, сколотив огромную шайку таких же, как он, людей. Градоначальник до смерти боялся Муроха, поэтому ему сходили с рук все преступления.
– Неужели за девять лет вы не сумели избавиться от него? – произнес Кир, недоверчиво глядя на наставника.
Аршак потупился.
– Он стал намного сильнее, чем раньше, мой мальчик, – тихо сказал он. – Теперь Мурох держит в своих клещах весь город.
– А кто он такой, этот Мурох? – полюбопытствовал молчавший доселе Маркус. – Почему ты его так боишься?
Аршак открыл рот, чтобы объяснить, но Кир перебил его:
Читать бесплатно другие книги:
