Атака на мозг. Оскал психотронной войны Перцефф Дэн
– Сегодня известны «жесткое» и «мягкое» психопрограммирование. «Мягко» запрограммированный не отличается от других людей, лишь иногда склонен к странным даже для себя поступкам. «Жестко» кодированный человек отличается от других тем, что может мгновенно меняться. Скажу точнее, при общении с таким человеком создается впечатление, что перед тобой несколько абсолютно разных людей. Его мимика, интонации и даже голос могут меняться в считанные секунды. Но такое жесткое программирование произвести чрезвычайно сложно, так как человека нужно полностью взять под контроль. Здесь мешает множество факторов; во-первых, это характер, во-вторых, сам тип нервной системы – холерик, меланхолик и т. д., в-третьих, привычки. Замечали за собой, что многое вы делаете уже не задумываясь? К примеру, если у вас раньше были длинные волосы, постоянно падающие на глаза, вы их убирали, и сейчас, имея короткие, вы совершаете те же движения. Для того чтобы провести жесткое зомбирование, нужен настоящий арсенал, начиная нейролептиками и заканчивая наркотическими веществами. При тотальном зомбировании у подопытного часто возникают провалы в памяти, что тоже служит одним из определяющих факторов облучения. Пока это все, что известно и может помочь отличить обычного человека от зомбированного.
– То есть вы хотите сказать, что наиболее легко заставить подчиняться воле оператора людей, употребляющих наркотики?
– Да, это очевидно, ведь у наркомана подавлена воля. Но это уже второй вопрос, – Стив встал с кресла.
Мне оставалось только попрощаться.
Глава 4. Электромагнетизм и дьявольщина
Человек сотворен, чтобы думать.
Паскаль Брез
Из суммы всех известных данных мы имеем право вывести, что человек представляет остановку развития человекообразной обезьяны более ранней эпохи. …Человек может быть рассматриваем как «необыкновенное дитя» человекообразных обезьян, дитя, родившееся с гораздо более развитым мозгом и умом, чем у его родителей…
И. И. Мечников
Все же я был очень разочарован встречей с Гроувером, на помощь которого так надеялся. Надо отметить и странный факт: во время интервью он вел себя так, словно за ним наблюдали. Не знаю, чем это было обусловлено, но Гроувер то и дело озирался через плечо. С первых минут беседы мне стало ясно, что он нервничал, хотя я на него не наседал с вопросами.
Он был абсолютно корректен в высказываниях, при этом почти ничего не сказал о своем личном отношении к проблеме психотронного оружия. Хотя со слов бывшей пассии я приготовился к тяжелому разговору, так как, по ее отзыву, Гроувер был прямолинейным человеком, который не боялся высказывать собственные мысли вне зависимости от того, как они прозвучат. Нередко он опускался и до грубости в разговоре, откровенно провоцировал собеседника. На деле же Гроувер оказался полной противоположностью. Моя подруга являлась психологом, работающим уже не первый год на этом поприще, и она не могла ошибиться, составляя психологический портрет Стивена. Все это было странно.
Внезапно мне отчего-то стало страшно. Накатил приступ паники, я едва не заорал как последняя истеричка, возникло такое ощущение, что мое сердце проваливается в желудок. Холодный озноб заставлял дрожать даже руки.
В голове же пульсировала одна мысль: «Бежать отсюда, пока не поздно, бежать!»
С большим трудом я заставил себя закурить, но зажигалку удалось зажечь только с третьего или четвертого раза.
Внезапно воцарилась какая-то зловещая тишина. Словно лопнула струна, точнее, кто-то перерубил веревку нависающей над моей головой гильотины. И страх пропал. Полностью, словно ничего и не было. Только пот, обильно проступивший на спине и на лбу, напоминал о происшедшем. Я прислушался к себе – сердце билось нормально, страх исчез абсолютно.
Подобный приступ паники случился со мной только один раз, когда я попал в район боевых действий в Конго, проводя расследование. Но тогда причина для страха была более чем веская: рвались мины, пули визжали, взрывы, грохот и множество убитых, которых каждую секунду становилось все больше. Паника возникла ни с того ни с сего, такого ни разу не происходило со мной.
Сплюнув в пепельницу, я достал из бара русскую водку и, налив в стакан на 2–3 пальца, выпил ее залпом, как меня научили в России. Облегчение появилась сразу, как только тепло поползло от желудка вверх к голове.
Ругая сам себя и уже иронизируя над собственным страхом, я вновь принялся анализировать полученную информацию. Оказалось, что я слишком ушел в сторону от расследования причин загадочных самоубийств, потому что упустил из виду судно «Океания», которое предположительно связал с загадочными самоубийствами дельфинов.
Однако чем больше я размышлял, тем больше понимал, что темы не просто перекликаются между собой, но и тесно связаны. Во-первых, в мозге китообразных предположительно была активизирована программа «зова смерти»; впрочем, я уже подозревал, что гибель Форестера и моего друга Каталоне была следствием выполнения этой же программы самоуничтожения. Во-вторых, передо мной стояла задача понять, что могло привести в исполнение страшный саморазрушительный механизм, дать тот самый толчок. И, в-третьих, сама проблема уже давно вышла из разряда личного и стала делом значительной важности. Главное, мне удалось узнать, что при индивидуальном кодировании используются электромагнитные волны. А также о существовании «шумановских резонансов», расстроив которые, человека можно отправить на больничную койку. Все это требовало дополнительной информации.
Вновь вспомнив о своем страхе, я громко расхохотался. Надо же, кому рассказать – не поверят, что Перцефф испытывает приступы паники безо всякой на то причины.
Направление, по которому предстояло работать, по моему мнению, было архиважным; главное, найти ответ, можно ли с помощью электромагнитной волны воздействовать на человеческий мозг осознанно, то есть вызывать нужную реакцию.
Я в волнении закурил, мне показалось, что нечто важное ускользает от моего внимания. «Океания» – этой проблемой тоже следовало заняться вплотную. Но мне было жаль тратить время на поиски корабля, обзванивать по телефону порты и диспетчерские службы.
После продолжительных двухдневных поисков мне удалось приблизительно установить местонахождение судна.
– Она, по-моему, в Энске, – устало сообщил диспетчер одного из портов. – Ее владельцев как-то искали, удалось установить, что «Океания» на тот момент находилась там, больше я подробностей по этому делу не знаю. Не интересовался. Энск – небольшой городишко, поэтому вам там все узнать будет легче.
Поблагодарив диспетчера, я записал информацию в блокнот и купил билет на ближайший авиарейс до близкого к Энску Хьюстона, откуда до нужного мне места можно было добраться на автомобиле или же на автобусе. Лететь предстояло через день. И я старался компенсировать потраченное мной время.
Мне удалось заранее договориться с Паулем Смитом, профессором нашего университета при академии физики, о встрече. Чем интриговала эта встреча – обоюдным интересом к проблематике психотронного оружия.
Смит оказался бодрым маленьким толстяком, не сидящим на месте и секунды. Он порывисто размахивал коротенькими пухлыми ручками, сновал из угла в угол в своем кабинете и говорил, говорил, говорил. Словом, разрушал все мои представления о людях такой серьезной науки.
– Не секрет, что на электромагнитное поле можно воздействовать с помощью различных внешних факторов. Мозг человека, по сути своей тоже представляет собой генератор электромагнитных волн. Научный факт!
– Скажите, Пауль, а что такое «шумановские резонансы»?
– Ого, похвально, похвально! Вы даже в такие дебри забрались? Все верно, закономерный вопрос. Тем более при упоминании человеческого мозга как генератора электромагнитных волн. Самое удивительное, данное направление изучают ученые, занимающиеся космическими исследованиями и космонавтикой. Для чего? Им нужно получить ответ на вопрос, насколько тесно связан человек со старушкой Землей. То есть с земными условиями существования, что поможет им спрогнозировать возможные проблемы и их решение во время долгосрочных космических перелетов. Ведь человек живет на Земле уже не один миллион лет, поэтому он приспособился к магнитному полю нашей планеты. То есть обсуждается и изучается связь альфа-ритма головного мозга человека с естественными резонансными электромагнитными колебаниями нашей планеты. Помыслы ученых направлены к звездам, наши же с вами, господин Перцефф, гораздо прозаичней. Гораздо! Так вот… Что представляют собой ритмы мозга, спросите вы. Отвечаю.
В середине прошлого столетия немецкий психиатр Ганс Бергер проводил исследования, изучая электрическую активность головного мозга человека. Он и обнаружил слабые колебания, имеющие частоту около 10 в секунду с амплитудой около 30 миллионных долей вольта, – их и назвали альфа-волнами.
Через четверть века изучением мозговой деятельности человека занимался целый раздел науки, получивший название электроэнцефалографии. И вот в 1968 году нашему соотечественнику, исследователю Д. Коэну, в результате многочисленных исследований удалось зафиксировать бесконтактным методом колебания магнитных полей с амплитудой, совпадающей с колебаниями электрических биопотенциалов мозга, – альфа-волны. Данный снимок он назвал магнитоэнцефалограмма. Главное, что следует запомнить, были изучены сотни видов животных, и оказалось, что альфа-ритм присутствует только у человека.
Справка: Известные мозговые волны:
– дельта-ритм (от 0,5 до 4 колебаний в секунду, амплитуда – 50–500 мкВ)
– тета-ритм (от 5 до 7 колебаний в секунду, амплитуда – 10—30 мкВ)
– альфа-ритм (от 8 до 13 колебаний в секунду, амплитуда – до 100 мкВ)
– сигма-ритм – «веретена» (от 13 до 14 колебаний в секунду)
– бета-ритм (от 15 до 35 колебаний в секунду, амплитуда – 5–30 мкВ)
– гамма-ритм (от 35 до 100 колебаний в секунду, амплитуда – до 15 мкВ)
– Пауль, но при чем здесь «шумановские резонансы»? И что это, вообще, такое?
– Все просто, господин Перцефф, к этому я и подхожу. А вы нетерпеливы, мой друг. Терпение и только! Так вот, до открытия магнитного поля у человека В. О. Шуман в 1952 году предположил, а затем экспериментально подтвердил наличие естественных резонансов в полости Земля – ионосфера. Это явление и получило название «шумановские резонансы». Самое интересное слушайте дальше. Выяснилось, что резонансные частоты Земля – ионосфера совпадают с частотами альфа-волны мозга человека, а соответственно, и с магнитной волной.
Кроме всего, такие видные умы, как Грей Уолтер и психолог Уоррен Мак-Каллок, отмечая индивидуальность интенсивности альфа-волн у человека, обратили внимание на закономерность усиления альфа-ритма при мозговой деятельности гомо сапиенса. Особенно это проявляется при наблюдении совпадений между частотой альфа-волн и периодом инерции зрительного восприятия. Кстати, когда мы чувствуем усталость и готовность отойти ко сну, на электроэнцефалограмме наблюдается уменьшение интенсивности альфа-волн, а впоследствии их замещение тета-ритмами. Когда человек спокойно спит, то преобладают медленные дельта-волны, если же на электроэнцефалограмме отображается несколько периодов появления быстрых колебаний – веретенообразных групп волн сигма-ритма, это означает, что спящий видит сны.
Так что электромагнитные проявления деятельности мозга человека показывают очень и очень сложные психофизиологические процессы, протекающие в работающем мозге. Именно связь между естественными резонансами в полости Земля – ионосфера и альфа-ритмами предположил в 1953 году Грей Уолтер, отметив в своем труде, что «чувствительность мозга к электрическим воздействиям могла бы обеспечить связь с некоторым началом, пронизывающим все вокруг нас».
Для чего я вам все это рассказываю? Чтобы в дальнейшем у нас по ходу повествования не возникало самых разных вопросов, связанных с последующими выводами, которые будут отнимать немало времени.
Круг проблем в космонавтике от нас с вами, господин Перцефф, на первый взгляд, далек, но это на первый взгляд. Ведь именно благодаря тому, что задача перед наукой поставлена, мы можем ориентироваться и обобщать опыт проведенных и научно – повторяю, научно! – обоснованных экспериментов.
Существует целый раздел науки «Электромагнитная биология», который проводит исследования по биологическому воздействию электромагнитных полей искусственного или естественного происхождения на человека. Сегодня, когда космонавтика ставит перед собой задачи освоения Луны и Марса, ежегодное количество публикаций на эту тему, вызывающих доверие, впечатляет.
В основном исследования протекают по трем направлениям:[4]
– на подопытный биообъект воздействуют искусственно создаваемым полем;
– изучаемый биообъект на некоторое время экранируется от внешних электромагнитных полей;
– непрерывно регистрируются некоторые показатели организма с одновременной фиксацией изменений электромагнитного поля Земли.
Конечно же, публикуются и результаты. Так, эксперименты по воздействию на мозг внешних искусственных источников низкочастотных колебаний, близких к альфа-ритму, доказали, что при попадании в такое электромагнитное поле у человека возникают неприятные ощущения. Запомните это, Перцефф.
– Перебью вас, насколько я понял из предыдущего повествования, зрение связано непосредственно с альфа-ритмом, то есть при часто мелькающем свете альфа-ритм возрастает?
– Совершенно верно, именно такие источники и были выбраны в качестве раздражителей. Задержка между фиксацией зрительного образа и изменением альфа-ритма всего 0,1 секунды. То есть практически мгновенно.
– А если приложить данное знание к тому, что произошло в 1997 и в 2003 годах в Японии, можно ли сделать вывод, что созданное на основе яркого мерцания оружие будет смертельным? Ведь человеческий глаз – очень чувствительный прибор, и даже через закрытые веки он фиксирует вспышки.
– Вполне вероятно, тем более что дети были госпитализированы в крайне тяжелом состоянии. Могу сказать с уверенностью, что не нужно выдумывать нейтронные генераторы, которые не подлежат никакой критике, и даже научные фантасты отвергают их со смехом. Можно с уверенностью сказать, что все явления, даже аномальные, подчиняются каким-то законам, и то, что мы еще не можем их объяснить, не означает факта их отсутствия. Уверен, придет время – и все тайное станет явным, но и тода будет немало загадок, бередящих умы многих. Прошу прощения, господин Перцефф, но у меня нет времени. Вот номер телефона, скажем так, моего коллеги, которого я предупредил, – он занимался в ЦРУ разработкой и планированием ведения пси-войны. Зовут его Бернс Стивенсон.
Я едва не выругался от досады. Едва только разговор начал переходить на интересующую меня тему, как уже второй кандидат неожиданно ссылается на дела и прекращает разговор. Но все-таки Пауль передал эстафетную палочку.
Буду отталкиваться от логики. Если мозг – это своеобразный генератор электромагнитных волн, то на него можно воздействовать теми же средствами, как и на обычное электромагнитное поле.
Тут я решил воспользоваться уже готовым материалом и процитировать профессора Антуана Итена, автора нескольких десятков научных статей.
Из многолетних исследований ученые установили, что на человека могут влиять 2 вида излучения:
– Электромагнитное – заключается в процессе образования свободного электромагнитного поля; излучением называют также само свободное электромагнитное поле.
– Звуковое – представляет собой упругие волны, распространяющиеся в газах, жидкостях и твердых телах и воспринимаемые ухом человека и животных.
Электромагнитные излучения, в свою очередь, делятся на следующие:
– УВЧ (ультравысокочастотное) – длина волны от 10 см до 1 м, с частотой от 300 МГц до 3 ГГц. Действует на внутренние воспалительные процессы человека и является катализатором развития патологических болезней, недоброкачественных опухолей. По мнению некоторых ученых и исследователей, применение УВЧ-волн – идеальный способ убийства человека, если психокиллер располагает временем. При вскрытии после воздействия подобного излучения, кроме обострения тяжелого заболевания, другие следы обнаружить не представляется возможным.
– СВЧ (сверхчастотное) – длина волны от 1 до 10 см, с частотой от 3 до 300 мГц. Воздействие на человека окончательно не изучено, но Сид Райнок[5] утверждает в своих работах: «C помощью СВЧ можно передавать кодированную информацию прямо в мозг человека, без различных декодеров и других приспособлений. Излучение опасно еще и тем, что возможна полная стерилизация инстинктивной сферы, а также повреждения сердца, мозга и центральной нервной системы. Волны, активно модулируемые в частотах альфа-ритма мозга, способны вызвать помрачение сознания». Также он отмечает, что использоваться в качестве передатчиков таких волн может любая металлическая поверхность, будь то даже канализационные трубы и линии электроснабжения.
– В данном случае при таком облучении у человека возникают нервный тик, боль в ушах, резь в глазах, повышается или понижается давление. Еще это поле ухудшает работоспособность головного мозга и приводит к отклонениям в психике. Как отмечает Райнок, главная опасность такого облучения заключается в создании поля СВЧ внутри зданий. При этом мощность биоэнергетического генератора вводится через систему фильтров непосредственно в бытовые сети помещения, обеспечивает скрытое применение психотронной обработки, так как в 10 метрах от здания сигналы ПТО, как правило, уже не регистрируются.
– КВЧ[6] (крайне высокочастотное) – длина волны от 1 до 10 миллиметров, частота от 30 до 300 ГГц. Как заявляют непроверенные источники, с помощью этих волн можно избирательно поразить определенный центр головного мозга, который, в свою очередь, отключит наиболее важный орган, например, сердце, что при вскрытии будет выглядеть как естественная смерть в результате инфаркта.
– Рентгеновское – соответствует излучению с частотой от 3ґ1016 Гц до 6ґ1019 Гц и длиной волны 0,005–10 нм[7]. Как утверждает Райнок, данное излучение применяется на начальной стадии зомбирования, при применении очень трудно обнаружить, что использовалось для воздействия на человека.
– Торсионное излучение – наименее изученное явление, спорная гипотеза в физике. Однако исследователи из Международного института теоретической и прикладной физики Российской академии естественных наук (РАЕН), а также сотрудники ТОО Межотраслевого научно-технического центра венчурных и нетрадиционных технологий (МНТЦ «ВЕНТ») дают ему следующее определение: «Если гравитационные поля порождаются массой, а электромагнитные – зарядами, то торсионные поля формирует классический спин, представляющий собой квантовый аналог углового момента вращения». Конечно, множество самых разнообразных откликов вызывает эта теория, однако упомянутые институт и академия были созданы бывшим Госкомитетом по науке и технике (ГКНТ) СССР при участии Минобороны СССР. Работы центра были засекречены. Как отмечают исследователи и Райнок, не подвергая сомнению существование подобного излучения, воздействие этого поля невозможно экранировать, но, используя его, можно легко активировать в подсознании объекта необходимую программу.
Здесь я задумался. Собственно, часто уже случалось, что лженаука и наука идут бок о бок. Дело не в том, что существование торсионных полей находится в официальной науке под большим вопросом, как и поиск «спина». Дело в другом: я тщательно анализировал данные и отметил, что источники, погнавшиеся за всевозможными загадочными явлениями из физики, об оптическом излучении ничего не говорили.
Однако именно свет также является электромагнитной волной. А как он действует на человеческий организм, было установлено официальной медициной, когда именно от этого излучения пострадали японские школьники.
Вот почему я, тщательно все взвесив и проанализировав, внес еще один вид излучения в перечень:
– Оптическое – сюда входят инфракрасное (тепловое), видимое (видимый свет) и ультрафиолетовое излучение. Воздействие именно оптического излучения во много раз выше, нежели остальных из списка, так как в повседневной практике цвета, по мнению авторитетных ученых, наиболее важны в программировании подсознания человека.
Представленный выше список отображает излучения, воздействие которых на человека изучено более или менее. Часто официальная наука опровергает факты самой возможности существования подобных генераторов, способных, как минимум, заставить испытуемого выполнить простейшую команду, а максимум – привести к летальному исходу.
Выходит, мой друг Каталоне и Форестер были зомбированы. Причем одним и тем же генератором (здесь я судил по их одинаковому поведению). Но кто стоит за подобными не укладывающимися в голове экспериментами?
Как обычно, в самый неподходящий момент, когда картинка вот-вот должна была сложиться, зазвонил телефон. Я выругался в сердцах и взял трубку.
Голос моей бывшей подруги был взволнованным.
– Гроувер покончил с собой! – заявила она, едва только я поднес трубку к уху. – Сразу после разговора с тобой. Понимаешь меня?
В ее голосе послышались истерические нотки. Не знаю уж, в чем она меня подозревала, но мне стало не по себе. Проснулся страх, и скабрезный голосишко внутри меня начал умолять закончить поиски. «Не доведет тебя это до добра! – твердил он. – Так и знай, последуешь за своими друзьями!»
– Как это произошло? – Я нашел в себе силы спросить спокойно.
– Пришел домой, поставил видеокамеру на запись и перед ней вынес себе мозги из ружья двенадцатого калибра! Скажи, ты ему ничего такого не говорил?
Теперь мне все стало ясно. Похоже, меня подозревали в доведении до самоубийства Гроувера. Чертова страна, где каждый идиот решает все через суд и по всяким дурацким причинам сразу бежит обращаться в правовые инстанции. Один разговор со здоровым крепким мужиком перед его самоубийством – и вот ты уже – «причина». А так жить легче, чем разбираться, что действительно отправило Гроувера в мир иной. Я опять выругался.
– Нет, мы говорили абсолютно спокойно, диктофонная запись у меня есть, поэтому, милая, – я сделал упор на слове «милая», – никто твоего приятеля до самоубийства не доводил. Все он решил сам.
Сказав это, я подумал, что вряд ли Гроувер знал о собственном решении. О нем знал только таинственный некто… И этого некто, опасного, как сто гремучих змей, мне предстояло найти…
Больше не говоря ни слова и не слушая причитаний, я повесил трубку.
Часть вторая.
Загадки Марии Целесты
Все, что сокрыто теперь, раскроет некогда время.
Квинт Гораций Флакк
Любая тайна взрывоопасна, и внутреннее напряжение в ней постоянно растет.
Канетти Элиас
Глава 1.
Ультразвук. Теория страха
Оружие должно быть таково, чтобы оно почаще и совершенно неожиданно обращалось против того, кто им пользуется.
Канетти Элиас
То, что произошло, не укладывалось в голове, однако укладывалось в схему, выстроенную мной. Похоже, Гроувер обладал какой-то донельзя ценной информацией, поэтому его и отправили в мир иной. В версию самоубийства я не верил. Да и как поверить, когда слишком много загадочных случаев суицида случается в последнее время? Словно весь мир сошел с ума и решил не дожидаться костлявой, а как можно раньше отправиться на встречу с ней. Фатализм прямо какой-то…
Мне вдруг стало не по себе: а что, если сейчас, именно сейчас, пока я разглагольствую, кто-то, вполне возможно, настраивает свое адское оборудование, желая активировать и мою программу самоуничтожения? Смерть позовет, а там ничего не остается, как откликнуться. От этой мысли у меня похолодело все внутри.
Но я смог справиться с собой – загнав страхи подальше, принялся размышлять относительно планов на будущее, если оно у меня было.
Информация, которой я уже обладал, была взрывоопасной. Не нужно никаких особых способностей, чтобы понять очевидный факт: электромагнитные волны проникают сквозь обычные стены, а если хотя бы на секунду предположить, что существуют торсионные поля, то лучше самому прямо сейчас оплатить собственные похороны и написать завещание. Но, может, неизвестные «операторы» не знали обо мне… Или же знали?
Похоже, пришла пора залечь на дно. На этот случай после прошлых своих расследований я обзавелся небольшой квартиркой в центре города, которую оформил не на себя. Вот и сейчас, взяв лишь самое необходимое – материалы и ноутбук, я вышел из дома и, соблюдая правила предосторожности, проверяя, не следятли за мной, отправился на встречу с Бернсом Стивенсоном, который по телефону радушно предложил заехать к нему. После этой встречи я решил, если не будет «хвоста», остановиться на новом месте.
Мои мысли вертелись вокруг изученных материалов. О том, что я не зря начал копать в этом направлении, говорили определенные выводы.
Во-первых, как я и предполагал, объединив две, на первый взгляд, абсолютно разные смерти в одно общее дело, связав их только загадочным самоубийством, я увидел, что они перекликаются друг с другом. Профессии пострадавших и их деятельность находились в абсолютно разных сферах, но все же эти люди были связаны «зовом смерти». Похоже, мой друг Каталоне, как и Форестер, разнюхали что-то действительно важное.
Во-вторых, мне стало ясно, что именно искать на судне «Океания» – излучатель электромагнитных волн. В-третьих, если быть честным, я не знал, каким местом ко всему этому относятся японские школьники, но если рассматривать события в Японии как один из этапов научных изысканий неких людей, участвующих в создании психотронного оружия, то можно смело говорить, что и здесь время я потратил не зря. Хотя, вполне возможно, правы те, кто считает эту нацию слабой и психически неустойчивой.
Так, размышляя, я сам не заметил, как добрался до офисного здания в центре города. В нужном мне кабинете из-за массивного стола встал невысокий крепыш и энергично пожал мою руку.
– А я вас жду. – Он внимательно посмотрел на меня и жестом указал на кресло. – Если хотите, закуривайте.
Предложением я воспользовался сразу. Бернс Стивенсон ловким движением толкнул в мою сторону массивную пепельницу. Я, выдохнув вязкие клубы дыма, постарался завязать беседу.
– Пауль Смит рассказал мне о вас как о первоклассном специалисте по вопросам психотронного оружия. Мы с ним беседовали относительно разновидностей этого оружия, когда у профессора неожиданно возникли дела. Поэтому акустическая волна так и осталась нерассмотренной…
– Да, Пауль мне звонил. Поэтому я немного подготовился к встрече. Вообще, господин Перцефф, я бы вряд ли согласился на встречу с вами, если бы не его просьба. Так вот.
Ультразвук – это волна длиной около 0,017 м и частотой выше 30 кГц. При воздействии на человеческий объект у подопытного возникает подавленное состояние, иммунная система организма ослабляется, ухудшаются работоспособность и самочувствие, объект не может сопротивляться внешним факторам.
Определить воздействие можно лишь на субъективном уровне – как говорят подвергшиеся подобному излучению, присутствует некоторая вибрация в атмосфере и в теле. Для лучшего достижения подобного эффекта ультразвук фокусируется в узкий направленный луч импульсного действия. Им и поражаются центры жизнеобеспечения человека.
Так устроен наш организм, что частоты выше 30 кГц мы не слышим. Для достижения своих целей используют как тепловые, так и механические воздействия упругих колебаний с частотами свыше 100 кГц. Но и такая интенсивность концентрированных колебаний значительно влияет на мыслительные структуры и нервную систему, вызывая головную боль, головокружения, расстройство зрения и дыхания, конвульсии и потерю сознания.
То же самое – инфразвуковое излучение, но длиной волны около 17 м, частотой ниже 17 кГц, оно очень эффективно для расстраивания альфа-ритма человеческого организма. Здесь наиболее опаснейший промежуток от 6 до 9 Гц. На высоте 7 Гц, которая созвучна альфа-ритму природных колебаний мозга, возникает процесс деструктуризации в мыслительных образованиях. У подопытного создается ощущение, что его голова в любой миг может разлететься на мелкие кусочки. Еще звук такой интенсивности вызывает головокружение, тошноту, звон в ушах, может проявляться в виде ухудшения зрения и появления безотчетного страха.
При воздействии на подопытный объект звуковыми волнами средней интенсивности постепенно выходят из строя пищеварительные органы и мозг. В последнем случае может возникнуть паралич. Мощный сигнал инфразвука способен даже остановить сердце у человека. Неприятные ощущения при обычном стечении обстоятельств начинают фиксироваться объектом со 130 дБ напряженности, травмирующие – со 130 дБ и выше. При меньшей силе, 85–110 дБ, инфрачастоты с частотой 13 Гц вызывают у человека приступы морской болезни, чувство неуверенности и страха.
Подобная аппаратура засекречена. Что самое удивительное, в подобных случаях при летальном исходе обнаружить причину смерти не представляется возможным даже при использовании всего патологоанатомического арсенала.
Странно звучали слова Бернса, он их повторял машинально, словно зубрил не один день перед этим, и теперь, выпалив все это на одном дыхании, почувствовал облегчение. Не знаю – такой язык, наполненный штампованными канцеляризмами, всегда вызывал у меня тоску и рождал чувство недоверия.
– Все мне ясно. Скажите, а какими источниками вы руководствуетесь? – спросил я, закуривая вторую сигарету.
– Источники, к сожалению, я вам раскрыть не могу, – развел Бернс руками.
– Бернс, меня очень заинтересовала история, происшедшая в Японии. Почему только японцы пострадали при просмотре мультсериала «Покемоны»?
– Тут ответ неоднозначный. Думаю, имело место испытание идеального оружия. Но это на мой взгляд. Идеальное оружие… Генетическое!
– И еще хотелось задать вам вопрос. Скажите, а ваши источники никогда не упоминали о испытаниях психотронного оружия на морских животных?
– Если вы имеете в виду дельфинов, то да, мне доводилось об этом слышать, так как из дельфинов готовили диверсантов. Воздействовали на них электромагнитным полем, по-моему, как говорил источник – «модулированным СВЧ-сигналом».
– А для чего? – Мне очень не нравился этот Бернс, слова из него приходилось тянуть, как загнутые старые гвозди клещами. Говорил только, о чем его спрашивали, и ни слова лишнего. Шаг влево, шаг вправо, похоже, он считал за побег.
– Дельфина можно использовать в войне, особенно тайной, как идеального диверсанта. Об этом в одно время очень много рассказывала пресса. Но боевой дельфин – все же животное, и есть большая доля вероятности, что он откажется выполнять стратегическую задачу. К примеру, на нем закрепляется мощнейшая мина или заряд с целью подрыва вражеских судов и подводных лодок. Но существует опасность, что животное может не выполнить приказ, поэтому с 70-х годов при курировании ЦРУ велись разработки по созданию средств управления поведением дельфинов. Этакий дистанционный пульт, за основу яйцеголовые взяли труды Бехтерева. Несмотря на то что однозначного успеха такие исследования не принесли, можно с уверенностью сказать – данное направление позволило нам очень далеко продвинуться в понимании физиологии и мозговой деятельности не только животных, но и человека.
– Скажите, пожалуйста, Бернс, а достигли ли разработчики своих целей? И можно ли утверждать, что сегодня в море курсируют бойцы-дельфины, которые при передаче им определенной команды будут взрывать суда вероятного противника.
– Тут я, пожалуй, промолчу. Но все же, несмотря на морские трагедии в последнее десятилетие, вполне может быть, что именно с помощью таких вот рыбок и были атакованы суда.
– Подождите… – У меня едва рот не открылся; видимо, все же я очень напоминал дебила в этот момент, потому что даже Бернс хмыкнул. Та трагедия, нашумевшая во всем мире, когда в России затонул современнейший атомоход «Курск» с экипажем на борту, до сих пор мной не была забыта. – Скажите, а нет ли у вас предположения, что в этой истории участвовали дельфины?
– Это не я сказал, это сказали вы. У меня информации по данному вопросу нет и не будет. Даже если бы она существовала… то только под несколькими грифами «особо секретно». Впрочем, вы меня уже заговорили, прошу простить, но сколько мог, столько я вам уделил времени.
Я выругался про себя в который раз. Не нравилось мне, когда вот так, на полуслове, люди неожиданно начинали говорить о повальной занятости. Это наводило на размышление, что, действительно, мне удалось напороться на что-то важное. И собеседник старался изо всех сил выйти из игры, так и не раскрыв своих карт. Более сложного расследования, где, на первый взгляд, все очевидно и в то же время все неясно, мне еще не приходилось проводить.
Скрыв разочарование за благодушной улыбкой, я попрощался с Бернсом и вышел из его кабинета. Задумался. Это же настоящая сенсация, если доказать, что атомоход «Курск» атаковали зомбированные дельфины-убийцы! И ведь лучший способ для того, чтобы подобраться к подводной лодке, вряд ли найдешь. Однако я пока не ставил перед собой сверхзадачи. Поэтому, пометив в блокноте эту версию происшедшего, начал размышлять о вещах более насущных. Генное оружие. О нем я услышал впервые, а значит, предстояло опять работать с информацией, помочь разобраться в которой мне могли только специалисты. Уже раздумывая о том, кого бы еще из научного мира осчастливить визитом, я беспечно вышел из дверей офисного здания.
Едва я оказался на улице, как ко мне подошли два человека в полицейской форме.
– Господин Перцефф? – спросили они, и когда я утвердительно кивнул, эти люди, продемонстрировав свои значки, которые, кстати, были настоящими, взяли меня под руки.
– Просим вас проехать с нами и не оказывать сопротивления.
Глава 2.
Кутузка и польза блокнота
Способности человека, насколько учат нас опыт и аналогия, безграничны; нет никакого основания полагать даже какой-нибудь воображаемый предел, на котором остановится человеческий ум.
Бокль
В полицейском участке следователь, розовощекий и улыбчивый мужчина лет сорока, разрешил мне сделать звонок адвокату. До его приезда у меня забрали ноутбук, телефон, даже часы, но оставили моего верного спутника, которому я доверял гораздо больше, чем современным электронным средствам, – блокнот. Конечно, я попросил ручку, но вместо «Паркера» мне вручили какой-то замызганный обломок карандаша и с этим оставили в комнате с зеркалом во всю стену. Я понимал, что это ширма, за которой прячутся наблюдатели, и лишь для меня стекло зеркальное, а для них – прозрачное.
Впрочем, мне было плевать на всех полицейских в мире. Я ведь знал, что не сделал ничего предосудительного, а обвинения в «доведении до самоубийства» выглядели бы нелепыми даже из уст следователя, но до приезда адвоката и допроса в его присутствии меня вряд ли кто-то выпустит из этой камеры. В том, что выпустят, я не сомневался. Главным доказательством моей невиновности была запись нашего разговора с Гроувером вплоть до прощальных слов.
В очередной раз я убедился, что неписаные законы журналистики, выработанные за десятилетия, да что десятилетия, столетия существования этой профессии, не подвели.
Но все же я лукавил даже самому себе. Конечно, заключение под стражу всегда действует угнетающе. Едва к тебе подходят полицейские с наручниками, как уже начинает образовываться в земле трещина, разделяющая твой прошлый мир и твое настоящее. Вполне возможно, вскоре она без следа исчезнет, но с не меньшей вероятностью может расшириться до невообразимых размеров.
Но чтобы прогнать невеселые мысли, а адвокат обещал появиться только часа через два, я начал систематизировать полученную из разнообразных источников информацию, стараясь выработать стратегию своего поведения.
Выходит, наше правительство финансировало исследования, проводимые на морских животных, для превращения последних в торпеды или же в послушных исполнителей воли «операторов». Сама по себе мысль делать из этих добряков бездушные машины для убийств заставляла меня злиться. Слишком цинично, впрочем, о человеколюбии власти даже в самой демократической стране говорить не приходилось. Для достижения собственных целей и удовлетворения своих амбиций правители издревле вели войну за войной, им хотелось, чтобы их имена остались в вечности, и они остались. Вот только вряд ли кто-то помнит имена обычных солдат под теми или другими знаменами, они неизвестны. О том, что войны даже до нашей эры велись на всех уровнях, говорят дошедшие до нынешних времен инструкции по ведению психологической войны древнекитайского философа Сунь Цзы:
– Разлагайте все хорошее, что имеется в стране вашего противника.
– Вовлекайте видных деятелей противника в преступные предприятия.
– Подрывайте престиж руководства противника и выставляйте его в нужный момент на позор общественности.
– Используйте в этих целях сотрудничество с самыми подлыми и гнусными людьми.
– Разжигайте ссоры и столкновения среди граждан враждебной вам страны.
– Подстрекайте молодежь против стариков.
– Мешайте всеми средствами работе правительства.
– Препятствуйте всеми способами нормальному снабжению вражеских войск и поддержанию в них порядка.
– Сковывайте волю воинов противника песнями и музыкой.
– Делайте все возможное, чтобы обесценить традиции ваших врагов и подорвать их веру в своих богов.
– Посылайте женщин легкого поведения, с тем чтобы дополнить дело разложения.
– Будьте щедры на предложения и подарки для покупки информации и сообщников. Вообще не экономьте ни на деньгах, ни на обещаниях, так как они приносят прекрасные результаты.
Прошли тысячелетия, и, смотря на сегодняшнюю мировую арену, мы понимаем, что ничего не изменилось. Все те догмы и сегодня актуальны. Только все дело в средствах, применяемых противниками.
Как я уже понял, самые лучшие результаты следования пунктам Сунь Цзы могут достигаться при помощи психотроники. Ведь она не оставляет следов, обнаружить и отличить зомбированного человека от обычного очень трудно, особенно на первый взгляд. Поэтому именно в применении такого оружия и заключаются будущие войны.
Мечта всех военных – иметь идеальное оружие, действующее только на войска противника, а своим не приносящее никакого вреда. Еще один главенствующий фактор, применение психотроники, позволяет сохранить все ресурсы на территории противника, ведь несмотря на поражающую мощь ядерных ударов, после них остается только не пригодная для жизни выжженная равнина. И какой толк властвовать пустырем или помойкой?
Конечно, это всего лишь мысли о «большом потенциале» применения психотроники в будущем, но именно они оказались верными и придали ускорение моим дальнейшим рассуждениям.
Передо мной стояла уже не одна задача и даже не две: начиная искать убийц своего друга Каталоне, я даже предположить не мог, что это такая благодатная почва для сенсаций. Однако дело было совсем не в них. Смерть Гроувера тоже, на мой взгляд, вписывалась в эту схему, особенно если вспомнить его необычное поведение, не соответствующее психопортрету. Он так же, как и остальные, не закончил свои мысли при разговоре. Все это подкрепляло мою уверенность: Гроувера убили. Но с одними догадками не побежишь к тому же розовощекому следователю, не скажешь ему: так, мол, и так, я все знаю – погиб он от сигнала, поступившего в мозг. В лучшем случае меня сочли бы фантазером, в худшем – отправили бы на принудительное лечение в одно из замечательнейших местечек, коих очень много на карте нашей страны.
Неожиданная мысль заставила меня содрогнуться. Я вспомнил свой панический приступ страха после ухода Гроувера, связав его с рассказом Бернса про ультразвук. Мне стало ясно, что именно его воздействию я подвергся и с психикой у меня все в порядке, но противостоять излучению невозможно! Однако если все так, то почему я еще жив, а мой собеседник мертв? Почему я тоже не покончил жизнь самоубийством? Ведь все достаточно просто…
«Похоже, – говорила моя логика, – меня коснулся лишь краешек этого направленного на Гроувера луча, потому что его преследователи не знали, зачем он явился ко мне и какие мы с ним вели разговоры. Иначе бы мне тоже предстояло перейти в мир иной». Я усмехнулся; как оказалось, оптимистичные мысли были преждевременны.
Приехал мой адвокат; следователь принес кофе мне и себе, уселся напротив нас; появились еще несколько человек.
Меня допросили; я не стал запутывать следствие и сообщил, что даже имею аудиозапись нашего разговора с Гроувером. Следователь усмехнулся.
– Смотрите сами, господин Перцефф.
В это время погас свет, и на стене появилось изображение Гроувера, сидевшего в кресле и сжимавшего в руках помповое ружье.
Откуда-то сбоку донесся голос. В том, что он принадлежал именно Гроуверу, я ничуть не сомневался, все же беседовали мы с ним недавно.
– Дэн Перцефф во время нашего разговора специально нанес мне оскорбления, которые я не смогу перенести. Поэтому в моей смерти прошу винить только его.
Дальше он затолкал в свой лживый рот дуло ружья и без долгих колебаний нажал на спусковой крючок. Выстрел заставил меня вздрогнуть.
– И что вы скажете теперь, господин Перцефф? – Победно усмехнулся следователь, его щеки так и тряслись от азарта. Как же, вот-вот в длинные руки правосудия угодит злодей.
– Я не знаю, почему Гроувер назвал меня в качестве виновного, но могу с уверенностью сказать, что до нашей с ним беседы я с потерпевшим не имел никаких встреч, отношений и прочего. Аудиозапись разговора у меня есть в наличии, поэтому вряд ли смогу помочь следствию разогнать и выловить всех тараканов из его головы! – Здесь я нарочно возмутился, так как не скажешь же им: его облучили. Вполне возможно, те, кто приказал Гроуверу умереть, решили одним выстрелом убить двух зайцев: убрать владельца особо опасной информации и нейтрализовать меня как будущую причину бед, поместив в тюрьму или же в психбольницу. Смерть же моя могла принести обратный результат, так как довольно подозрительно выглядел бы суицид, причину которого я расследовал. Тем более, обзванивая сотни различных людей, так или иначе связанных с наукой, я оставил такой след, по которому даже студент-первокурсник может отыскать истину. Значит, в таком случае они сочли наиболее рациональным действием организовать подставу.
Если все так, то наш разговор прослушивали. Потому что в самом начале беседы я клятвенно уверил Гроувера, что ничего не записываю. Мне пришлось поступить бесчестно по отношению к покойному, но при обычных стечениях обстоятельств пленка, точнее, цифровая запись, лежала бы себе спокойно в моем сейфе.
Ознакомившись с ней при участии моего адвоката, в полиции сочли за самое лучшее решение отпустить меня на свободу, однако предупредили, что еще не раз мне придется вернуться.
Выйдя из здания, я радостно ухмыльнулся. Кто-то подумает, что Перцефф – полный отморозок! Человек умер, а он злорадствует. А улыбался я потому, что мои враги, пусть и скрытые, допустили огромный прокол. Гигантский! Они обнаружили свое присутствие!
Ведь до смерти Гроувера я мог лишь предполагать, строить версии, но никак не обладать уверенностью в правдивости рассказанного мне о психотронном оружии. И это было самым главным! Рано или поздно я, как здравомыслящий человек, не встречая никакого сопротивления там, где оно быть должно, остановился бы, решив, что иду в неверном направлении. Теперь меня ничто не могло заставить думать иначе. В яблочко, в десятку! И только так!
Глава 3.
Пси-война
Люди казались ему такими, каковы они на самом деле, т. е. насекомыми, поедающими друг друга на маленьком комке грязи.
Вольтер
Ободренный таким успехом, я прямо от здания полиции снова позвонил своему хорошему знакомому и просто вечному должнику, работающему в НАСА.
– Роджер, слушай, ты не мог бы посмотреть квадрат между Австралией и Новой Зеландией на наличие судов с 28 ноября по 2 декабря 2004 года? Надо – край.
– Хорошо, но мне нужно время. – Может, в конце недели найду что-нибудь в архивах.
После этого мне ничего не оставалось, как начать собираться в поездку в штат Техас, на родину настоящих американцев и ковбоев.
Едва я зашел домой, как раздался телефонный звонок. Мне отчего-то стало не по себе. Но звонила моя бывшая подруга.
– Я так и знала, что это ты виноват, – заявила она сразу же, голос ее был истеричным, на грани срыва. – Ты идиот, понимаешь, ты идиот, и я точно знаю, что не доведет тебя это до добра! На этот раз точно… Закончишь, как и Каталоне!
Она бросила трубку. Я не люблю, когда в таких делах вот так решительно ставят точку, предпочитаю делать это сам. Набрав номер девушки, я хотел сказать ей пару-тройку ласковых. Гудки были длинные, никто не отвечал. Наконец, после минут пяти моей непередаваемой игры слов и монотонного «бууу-бууу-бууу» в динамике, пассия соизволила взять трубку.
Я открыл рот и тут же его захлопнул.
– Извини, Дэн, я спала. Не поверишь, мне почему-то снился ты, и будто мы с тобой ругаемся по телефону. – Голос ее был заспанным. Мы четыре года прожили вместе, и я готов был поклясться в том, что она именно спала. Пока я пытался сообразить и понять, почему…
– Дэн, мне правда очень жаль, так все нехорошо получилось. Я ведь не знала, что у Гроувера совсем крыша прохудилась. Ко мне приходили из полиции, они все рассказали…
– Да… – нашелся я.
– Правда, извини, я хотела тебе помочь. Кто знал, что все так получится?
– Да ничего, – выдавил я из себя. – Не беспокойся ни о чем.
Мы поговорили еще минут десять, однако я мечтал скорее повесить трубку. В голове еще звучал ее истеричный голос: «Не доведет тебя это до добра! На этот раз точно… Закончишь, как и Каталоне».
Мысль пульсировала одна – предупреждение. Это предупреждение. Прекрати заниматься делом или мы тебя отправим на тот свет. А то, с какой легкостью они заставили выполнить свою волю мою подругу, вынуждало меня содрогаться от ужаса. И уже не беспричинного. Почему просто не стереть мне память? Или же заставить меня, с помощью тех же чертовых генераторов, больше не лезть в это дело. Видимо, что-то не позволяло им это сделать. Они зачем-то все усложняли, значит, их возможности не безграничны, как мне показалось после звонка бывшей подруги. Наоборот, весьма и весьма ограничены. Да, после загадочного самоубийства дельфинов прошло 4 года, за это время наука могла шагнуть ой как далеко. Но… Они не могли напрямую воздействовать на меня и использовали психологический прием, а не психотронный. Это радовало. Две радостных новости за один день.
Я автоматически проверил электронную почту и обнаружил там письмо от главреда «НьюТехникс», который обещал переслать все письма, пришедшие в редакцию, так или иначе связанные с психотронным оружием. Солидный журнал счел их бредовыми. Я очень устал, и больше всего мне хотелось сейчас лечь в постель и уснуть. Однако завтра предстояла долгая дорога в штат Техас для поиска «Океании». Разбирая письма, я удалил совсем невероятные, например, такие, где авторов похищали инопланетяне с целью проведения над бедными землянами различных опытов, а в одном письме прямо заявлялось о том, что девяностолетняя старушка намерена жаловаться в полицию, обвиняя зеленых человечков в сексуальных домогательствах.
Я едва не подавился сигаретой, когда начал читать следующее:
Здравствуйте, уважаемая редакция! Я понимаю, что вы вряд ли занимаетесь расследованием всевозможных домыслов относительно загадочных смертей. Но все же, если вдруг вы заинтересуетесь, хотелось рассказать вам странную историю.
Мой сосед, Алекс Фостер, благополучный со всех сторон человек, частный детектив, добрый малый, от него никто не слышал даже матерного слова, католик, постоянно посещал церковь. Однако 27 июня он неожиданно застрелил свою дочь, жену и покончил жизнь самоубийством. Казалось бы, в стране, где в школах и университетах звучат выстрелы, это обычная история. И что Алекс просто, как говорят в народе, сбрендил. Но есть несколько основных моментов, на которые не обратила внимания полиция. Ей хватило видеозаписи, сделанной Фостером в момент расправы над своей семьей и добровольного ухода из жизни.
1. Я с ним разговаривал за час до происшедшего. Он выглядел немного озабоченным какими-то проблемами. На мой вопрос, как у него обстоят дела, он ответил вполне адекватно, сказав, что расследует трудное дело и зашел в тупик.
2. Дело, над которым он работал по просьбе родственников, это загадочное убийство или самоубийство (что под большим вопросом) бывшего сотрудника госбезопасности и бывшего заместителя генсека НАТО, а также экс-главы Эксимбанка Филипа Меррилла (Philip Merrill). То самое дело, которое было озвучено в свое время во всех средствах массовой информации.
3. Сам по себе этот факт ни о чем не говорит. Но я повторяю, Алекс был абсолютно нормальным. Уж поверьте мне как человеку, знавшему его на протяжении всей жизни.
Конечно, я вас пойму, если вы не будете расследовать эту историю. Но все же надеюсь, найдется тот, кто докажет, что здесь не все так чисто, как в уголовном деле.
Да, забыл сказать главное: в тот злополучный день в нашем городе появились несколько приезжих, которые исчезли сразу после смерти Алекса.
С уважением, Джеймс Халлиман.
Вот это находка! Сегодня точно мой день!
Мой друг Каталоне, занимавшийся расследованием именно этого убийства, тоже погиб при загадочных обстоятельствах, а тут еще и Алекс Фостер – частный детектив. Эту ситуацию нужно было прояснить по возможности оперативно. Поэтому я составил свой маршрут так, чтобы… Внезапно до меня дошло: обратный адрес Халлимана – тот самый городишко, где была найдена «Океания».
…До вылета самолета оставалось 2 часа, и я сидел в кафе аэропорта, чередуя кофе и сигареты. Словно из ниоткуда возник длинный худой мужчина и опустился на стул рядом со мной.
– Дэн Перцефф? – осведомился он, смотря не на меня, а куда-то в сторону. Говорил он странно, не шевеля губами, отчего слова приобретали зловещий оттенок. Дождавшись моего кивка, он, успев мило улыбнуться официантке, заказал кофе и со скучающим видом продолжил.
– Я Стюарт Родман, друг покойного Гроувера. Он просил, если с ним что-то произойдет, передать именно вам некоторые его наработки. Он мертв, я передаю; да не смотрите на меня, как баран на новые ворота – я хоть и уверен, что хвоста за мной нет, но все равно… Сами знаете, какое количество пострадавших в этом деле. Сейчас я уйду, на стуле вы обнаружите пластиковый конверт. Умоляю вас, не пяльтесь на меня. Смотрите в сторону! Так вот, его откроете в самолете. И не нужно ничего говорить, просто молчите.
Я по возможности постарался напустить на себя безразличный и скучающий вид. Только хмыкнул – какие-то шпионские игры, право слово. Однако вспомнив, сколько людей уже пострадало в ходе расследования, понял – меры безопасности, принятые моим невольным курьером, отвечали серьезности той игры, в какую меня дернул черт влезть. Но, как говорят в России, поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Так что я молча принял все правила и условия, точнее, никто моим мнением не поинтересовался.
Читать бесплатно другие книги:
