Закон Призрака Силлов Дмитрий

Я полз по верхнему ребру крыши, мысленно кроя незлым тихим словом архитектора, спроектировавшего это здание. Может, он был и неплохим человеком, но когда ползешь по довольно острому ребру, смахивающему формой на топор-колун, как-то не до дифирамбов тому, кто такую форму придумал.

В общем, пока я дополз до намеченной точки, ободрался нехило. Ладони, колени, живот – в кровоточащих рубцах, неглубоких, но саднящих изрядно. Очень плохо. Потому, что, пока полз, очень стараясь не шуметь и почти всю грязь с крыши на себя собрал. Да, блин, ни хрена не кино, где герой всегда чист, выбрит и в штанах. Ладно. Если все получится, будут и у меня штаны. А не получится – значит, и фиг с ними. Потому, что отрубленной башке одежда ни к чему.

Круглое окно находилось точно подо мной, и я голодным брюхом ощущал легкую вибрацию вентилятора, работающего на малых оборотах. Что на малых – это просто замечательно. Иначе б все мое предприятие можно было даже не затевать.

В общем, огляделся я сверху, удостоверился, что никто не спешит с утра в «Янов» похмеляться, зацепился за неровности крыши пальцами ног, свесился с нее и, ежесекундно рискуя гробануться вниз прямо на головы охраны, как можно дальше протянул руку с ножом.

Будь в моей руке обычный нож, ничего не получилось бы. Но поскольку клинок «Бритвы» был откован из одноименного артефакта, крайне редко встречающегося в Зоне, на этот раз мне повезло все сделать без шума и пыли.

Почти что.

Лопасти вентилятора, срезанные лезвием моего ножа, попадали с легким металлическим звяканьем на дно воздуховода. Я замер на мгновение. Если охранники услышат этот звук и начнут задирать вверх бронированные головы, придется прыгать вниз, на плечи секьюрити, и рубить, рубить, рубить… пока на звук борьбы из бара не выскочат остальные и не превратят меня в фарш, обильно начиненный горячим свинцом…

Но ничего не произошло. Из глубин бара лилась негромкая музыка, которой хватило, чтобы заглушить звук падающих лопастей. Что ж, осталось только выдохнуть и продолжить.

Теперь нужно было срезать ротор. Это оказалось проще. Я стащил с себя набедренную повязку, скрутил из нее жгут, сделал петлю, захлестнул ею ротор, после чего рубанул ножом по его оси. Теперь осталось только втащить тяжелое устройство на крышу и положить так, чтоб оно не свалилось вниз. Второе оказалось сложнее, но я справился. Надеюсь, ветер не сдует его с ребра крыши до того, как я залезу внутрь здания.

Покрошить крепление вентилятора в металлические опилки заняло не более пяти минут. Путь был свободен. Я аккуратно положил нож на дно воздуховода, после чего вполз обратно на крышу, перевернулся на живот, спустил вниз ноги и, держась за край крыши, начал ужом заползать внутрь металлической кишки, периодически наступая пятками на металлические опилки. Но на пятках любого бойца, постоянно носящего берцы, имеются такие толстые мозоли, что об них можно совершенно безболезненно сигареты тушить и такая мелочь, как стальные занозы, для них не проблема.

В общем, спасибо той подготовке, что я в свое время прошел в Легионе и горячих точках. Обычный человек, думаю, такие акробатические трюки вряд ли выполнил бы. Я же – справился.

Оказалось, что воздуховод не такой уж длинный. Вел он на довольно просторный чердак, в пол которого были вделаны четыре квадратные решетки, каждая площадью два метра на два, – эдакая примитивная вентиляционная комната с окнами вытяжки.

Я осторожно подкрался к крайнему слева и глянул вниз.

Как и предполагалось, окно было расположено над стойкой бара, и сквозь переплетения стальных прутьев решетки я разглядел блестящую лысину бармена. Он как раз обслуживал какого-то сталкера, принесшего хабар на продажу.

– Ну, давай посмотрим, – услышал я голос бармена. – Так-так, что тут у нас. Ага. Ну, «батарейка» покоцана слева, значит, и цена ей будет вдвое меньше. «Булавки» мелковаты и – сам же видишь – «говорит» только одна. На них, кстати, сейчас в Зоне цена упала конкретно, в Черной Долине тех «булавок» целую прорву нашли…

Пока барыга разводил сталкерюгу на бабки, я аккуратно подрезал болты, которыми решетка была привинчена к полу. Честно говоря, я б, может, и как-то по-другому действовал, если б не услышал гнилые заходы скупщика артефактов. Но мне даже отсюда было видно, что товар, выложенный на стойку, отличного качества. «Батарейка» была совершенной формы, без изъянов – они когда битые, тусклые, как потерянные теннисные мячики, долгое время пролежавшие в траве. Про «булавки» на глазок ничего сказать нельзя, пока сам их не сожмешь между пальцами. Правда, сжимать надо тоже уметь, не всегда они «отвечают». Да и в Черной Долине отродясь «булавок» не находили. А сталкер, что стоял сейчас перед прилавком, сразу видать – зеленый, словно советская трехрублевка. Так что и лысому ежу ясно – брешет барыга как сивый мерин. Много я в свое время таких сказок наслушался. Стало быть, пусть торгаш не обижается.

– Так что за этот товар я дам тебе…

От резкого удара моей ноги тяжелая решетка рухнула вниз, сильно долбанув бармена по лысой макушке, отчего тот без звука рухнул на пол. А следом через образовавшуюся дыру в полу спрыгнул я, приземлившись пятками на жирную спину торгаша. Когда пятки голые, с пятиметровой высоты долбить ими в кафель как-то некомфортно, так что грех не воспользоваться эдакой подушкой, разлегшейся возле стойки. Бармен только крякнул. Жирный боров, отожрался, разводя сталкеров на честно заработанные бабки. Так что не обессудь, барыга. Ты с нашим братом не церемонишься, я с тобой тоже не буду.

Понятное дело, после моего столь эффектного входа в баре повисла мертвая тишина. Когда происходит подобное, народ чаще всего подвисает на несколько секунд, осознавая происшедшее.

И само собой разумеется, что эти секунды я постарался использовать с максимальной пользой.

Поднять барыгу с пола могло оказаться делом непростым, но я справился. «Бритва» помогла. Когда человек ощущает отточенную сталь возле своего горла, двигаться он начинает гораздо быстрее. Вот и бармен вскочил довольно шустро, косясь при этом на нож, зажатый у меня в руке. Я – понятное дело – немедленно развернул торгаша лицом к залу, встав при этом за его спиной. Любой бармен, заправляющий куплей-продажей на крупной точке, является одновременно и ее владальцем: нанятых работников к артефактам никто не допустит – некоторые из них на Большой Земле миллионы стоят. Так что сейчас я вне всякого сомнения держал нож у горла владельца бара «Янов», прикрываясь его мясистой тушей словно щитом. В собственного шефа охрана стрелять не станет, на эту тему у них точно должна быть инструкция, в списке таковых стоящая на первом месте.

– Чего тебе… надо? – прохрипел торгаш, по жирному затылку которого катились крупные капли пота.

– Скажи своим псам, чтоб сложили оружие и выметались из бара, – проговорил я.

Обычно в таких ситуациях народ не выпендривается, но, к моему удивлению, барыга не послушался моего приказа.

– Не могу, – дрожащим голосом проговорил он. – У кибов есть встроенная инструкция при захвате заложника стрелять на поражение, если захвативший в течение пяти минут не освободит захваченного. Меня продавец охранников специально предупредил, когда я их покупал, такая уж у них программа…

– Кибов? – удивился я. – Это еще что такое?

– Люди с заблокированной памятью о своем прошлом, встроенными боевыми управляющими модулями и улучшенными физическими характеристиками, – пояснил торгаш. – Недавно поступили в продажу. Их выпускает секретное НИИ, расположенное на территории Зоны. Годы разработок на них потратили, но товар получился отличный, на Большой Земле идет нарасхват. Вот и я прикупил по случаю, у меня в том НИИ знакомства, скидку дали аж двадцать пять процентов…

– Ситуация: захват заложника, – вскидывая автомат, внезапно проревел ближайший к стойке киб, запакованный в экзоскелет. – Согласно инструкции программы «Киб», пункт четырнадцать Б, нарушителю на раздумье дается пять минут для того, чтобы отпустить захваченного. Время пошло. Если захваченный не будет отпущен, открываю огонь на поражение без учета безопасности захваченного…

Но я уже не слушал, что там нес этот живой танк, в котором так мало осталось от обычного человека. Значит, вот оно как. Кибы. Люди с заблокированной памятью о прошлом с улучшенными физхарактеристиками, ходовой товар, хорошо раскупаемый теми, кто в таком товаре нуждается. Интересно, почему мне не успели вставить в башку управляющий модуль с набором четких инструкций? Но это ладно, это потом. У меня еще есть минуты четыре до того, как кибы начнут стрелять, – вон они, все восемь штук собрались возле стойки, направив стволы в нашу сторону.

И эти четыре минуты надо потратить с пользой.

– Кто приказал не пускать меня с напарником в бар во время атаки зомби?

– Инструкция… – начал было бармен, но я слегка нажал ножом ему на горло, и он заткнулся.

– Брехня. Только мы за порог – и дверь сразу блокируется. Видеокамер у вас нет, стало быть, охрана ждала, когда мы выйдем наружу, и заблаговременно знала об атаке зомби. И о том, на что способны я и мой друг, вы тоже знали, потому и не напали на нас в баре. Кому и что было нужно от нас? Говори! Иначе сдохнешь через пару минут от кровопотери.

По моей руке потекло теплое – это «Бритва», соскучившаяся по свежей крови, легко вскрыла кожу под ухом бармена. Нет, я не вскрыл ему сонную артерию, как можно было бы подумать. Просто приложил лезвие к шее, взрезал верхний слой кожи и сделал надрез, ведя клинок вверх, будто шкуру снимал. Кровеносных сосудов на шее много, течь начинает неслабо, особенно у полных людей. Для не особо сведущего человека полное впечатление, что вскрыта сонная артерия и жить ему осталось всего ничего. Особенно если тот человек не видит себя со стороны.

– Ты меня убил! – истерически взвизгнул владелец «Янова».

– Еще нет, – сказал я, надавив обухом ножа чуть ниже разреза, типа, артерию пережал. – Говори, иначе и вправду сдохнешь, не дотянув до своей личной супераптечки с суперартефактами.

– Я его не знаю, он был в фильтрующей маске, – быстро заговорил бармен. – Пришел, выложил на стойку настоящее «кольцо». Хоть и маленькое, но настоящее, понимаешь? И сказал: «Скоро сюда придут четверо. Они очень опасны. Выпьют, закусят, расслабятся. Скорее всего, двое потом уйдут, и пусть – они не особенно интересны. Оставшиеся потом тоже выйдут наружу. Твоя задача не пустить их обратно, а потом собрать все, что от них останется, и отдать мне». Ну, мы так и сделали. Когда зомби ушли, мои кибы нашли на месте бойни винтовку и еще что-то странное, похожее на фонарь с пистолетной рукояткой. Ну и отдали незнакомцу. Контракт есть контракт. Он остался недоволен, все спрашивал про какой-то нож и артефакты, но…

– Как он выглядел? Приметы? Шрамы?

– Я ж говорю, в маске он был. Ну, коренастый такой, снаряга приличная, взгляд пронизывающий. Вроде не молодой. Волосы я не разглядел, он в капюшоне был, но брови у него с проседью…

Угу. Бармен точно не врет, ему это без надобности. Конечно, коренастых седых мужиков в этих местах немало – есть типы, у которых кризис среднего возраста проходит под девизом «седина в бороду – Зона в ребро». Но среди них немного таких, кто точно знает, какой нож я ношу и какие артефакты могут быть у нас с Фыфом. Очень немного. Точнее – один. Который может быть опаснее многих. Очень многих…

Мои размышления были прерваны ревом киба, который вместе со своей командой продолжал держать на прицеле меня и бармена:

– Осталась одна минута. Если через одну минуту захваченный не будет отпущен, согласно инструкции программы «Киб», пункт четырнадцать Б, я и вверенное мне отделение откроет огонь на поражение без учета безопасности захваченного.

– Они нас расстреляют! – взвизгнул бармен. – Тебе что, жизнь надоела?

– Есть немного, – сказал я. – Особенно – жизнь в Зоне. Уж лучше в соседний постапокалипсис мира Кремля, чем в эти гнилые разборки. Но пока что выбирать не приходится.

Проговаривая все это, я следил за пальцем киба на спусковом крючке автомата. Шевельнется этот бронированный кусочек безмозглой плоти – тресну барыге коленом по ноге и нырну за барную стойку вместе с барменом. После чего уйду в длинный перекат до конца стойки. А там уж как повезет. Может, получится обойти кибов с фланга и, прикрываясь их телами, перерезать одного за другим. Хотя, конечно, это из области фантастики. Больно уж их много. Начнут стрелять – так или иначе, заденут меня сто процентов. Конечно, им тоже достанется, но тяжелый экзоскелет держит автоматную пулю на близком расстоянии гораздо лучше ничем не защищенного человеческого тела.

– Если нарушитель попытается совершить побег, открываю огонь на поражение… – продолжал бубнить киб. При этом его палец начал движение, выбирая слабину спускового крючка. Охранник бара не блефовал. Плевать бронированному на жизнь бармена. Когда есть четкая инструкция, все гораздо проще. Нет сомнений, колебаний, переживаний. Может, зря я в свое время соскочил с той загадочной программы «Киб»? Сейчас стоял бы вот так, в экзоскелете шестого класса защиты, целясь в какого-нибудь самонадеянного хомо, абсолютно безмозглый, и по этой причине полностью довольный жизнью. Безмозглым жить намного проще, чем остальным, отягощенным способностью мыслить…

– А ну-ка, ребятки, давайте стволы опустим, – раздался громкий голос за спиной киба. – Добровольно. А то придется уронить их принудительно.

Киб, целящийся в меня, резко развернулся… и тут же по моим ушам долбануло, словно совсем рядом кто-то решил пробить в стене дыру промышленным перфоратором. Автомат киба вырвало из рук хозяина, а самого бронированного нехило качнуло.

– Следующая очередь прилетит в башку любому, кто попытается дернуться, – прозвучал тот же громкий голос… очень знакомый голос. Блин, да откуда я его знаю?

Киб, не сумев сохранить равновесие после удара пули в грудную пластину, облокотился на стойку бара – и я, наконец, увидел того, кто стоял за ним с пулеметом наперевес. Того, кто совсем недавно сказал мне ровно и безразлично тем самым знакомым голосом: «Вон там, за смотровой вышкой, обосновался «веселый призрак». Сумеешь добраться – просто входи в него. Это твое спасение». Похоже, я узнал его, легендарного сталкера, с которым мы как-то пересекались в Зоне. Сталкера, который, будучи укушенным ходячим мертвецом, вошел в «веселый призрак» – и, по его словам, сумел выйти обратно. Но уверенности не было. Да, голос похож. Но лицо…

Лицо сталкера было изуродовано, словно с него сняли кожу, провернули через мясорубку, слепили из фарша кое-как подобие человеческой физиономии, а потом кое-как натянули то подобие обратно на череп.

Сейчас этот человек стоял посреди бара с пулеметом Калашникова в руках, ствол которого был направлен на группу бронированных охранников бара «Янов». Ну да, толстенные грудные бронепластины экзоскелетов пуля калибра 7,62 миллиметра, пожалуй, не пробьет. Но если таковая прилетит в защитный шлем второго класса защиты с расстояния в пять метров, то что есть на голове тот шлем, что нет его – результат будет одинаковый.

– Короче, военные, оружие на пол и шагом марш к стенке, – скомандовал пулеметчик. – Согласно пункту один А инструкции, вбитой в ваши черепа, в безвыходной ситуации боевой модуль К-4 обязан следовать указаниям руководства превосходящих сил противника. А сейчас я и есть оно самое в одном лице, и превосходящая сила, и ее руководство.

– Этот сталкер прав, – прохрипел обезоруженный киб, отлепляясь от стойки бара. – Приказываю следовать инструкции программы «Киб», пункт один А.

Подчиненные даже не подумали оспорить приказ старшего. Послушно сложили на пол автоматы, подошли к стенке и как один дисциплинированно встали возле нее в позу «делайте со мной что хотите» – руки на стене, ноги расставлены, стопы в метре от плинтуса. Хорошая все-таки штука – грамотная инструкция, особенно когда ей следует противник, оказавшийся в условно-безвыходном положении. Думается мне, если б автоматчики разом развернулись и принялись стрелять, пулеметчик скосил бы, конечно, одного-двух-трех, но остальные однозначно бы его пристрелили. Но, видимо, создатели программы «Киб», заботясь о безопасности своих дорогостоящих детищ, думали по-другому – за что им от меня лично большое человеческое спасибо.

– Значит, боевой дух в тебе никуда не делся, – задумчиво произнес пулеметчик, окинув меня взглядом. – Это хорошо. Обидно было бы, если б такой матерый сталкер превратился в безмозглого зомбака.

– Не то слово, – сказал я, отпуская бармена, который немедленно схватился за свою порезанную шею. Обнаружив, что рана неопасная, он метнул в меня взгляд, полный ненависти, после чего с завидным проворством нырнул в подсобку, расположенную сразу за стойкой, – не иначе, лечить порез и растревоженные нервы различными целебными препаратами, настоянными на артефактах.

Посетителей в баре было немного, и сейчас они с интересом наблюдали за происходящим. Это на Большой Земле бы сейчас в баре стояла паника. Но тут – Зона, в которой люди совсем другие, а с развлечениями плохо. Вот и сидел народ за своими столами, спокойно, не дергаясь, словно в театре. Прилетит рикошет в голову – судьба. А будешь суетиться, нервировать участников бесплатного шоу, шанс получить прицельную пулю промеж глаз вырастет в разы.

Я вышел из-за стойки. Пулеметчик хмыкнул:

– Ну, ты прям Тарзан. Хотя, когда я из «веселого призрака» вылез, таким же был. И вышел ты из аномалии совершенно целым, как я погляжу. В отличие от меня. Повезло…

– Тебя из-за нее, что ли, Призраком прозвали? – недоуменно поинтересовался я, до сих пор ни в чем не уверенный. Мало ли у кого голоса похожи. – Так, если меня память на голоса не подводит, ты ведь и раньше вроде…

– Что было раньше – то прошло, – прервал меня сталкер, криво улыбнувшись изуродованным ртом. – Поэтому, чтоб дальше не было меж нами непоняток, заруби себе на носу – я не знаю, о ком ты сейчас подумал. А тот, кем я был раньше, умер в «веселом призраке». И сейчас я – совершенно другой человек. Переработала меня аномалия и выплюнула абсолютно иное существо. С другой рожей и с другими понятиями о жизни. И прозвище моё мне именно «веселый призрак» дал, взамен забрав смертельную дозу зомбитоксина и мое лицо в придачу. Кстати, говорят, я в Зоне первым был, кто из «призрака» живым вышел. А ты, получается, вторым будешь. Остальным везло меньше. Кого-то зомбитоксин быстрее накрывал, у кого-то поблизости аномалии не оказалось, а некоторых «веселый призрак» либо сумел переварить, либо переварил лишь частично, как меня. Думаю, последнее – самое страшное, особенно если после такого живым останешься.

– Это точно, – сказал я, в душе сочувствуя этому сталкеру. Но если не повезло, изуродовала тебя Зона, то теперь уже ничего не попишешь. Хорошо хоть, что жив остался. Так что, сочувствуя, я одновременно прикидывал, как бы мне половчее обзавестись одеждой.

Как показывала практика, шататься по Зоне в тяжеленном экзоскелете – не лучшая идея, исходя из чего распаковка одного из охранников отменялась с ходу. Потому я и вернулся обратно за стойку. Раздевать посетителей бара по терминаторскому методу «мне нужна твоя одежда» как-то не хотелось, а вот толщина барной стойки показалась мне подозрительной. Ну, я и рубанул по ней «Бритвой» раз-другой-третий, а после пинком просто развалил толстые доски, теперь уже ничем не скрепленные.

Интуиция меня не подвела. Бармен оказался запасливым хомяком, чтоб не шляться туда-сюда в подсобку и обратно, он предпочитал держать под рукою самый ходовой товар. Вернее, под верхней крышкой стойки.

Призрак аж присвистнул, когда увидел то, что там хранилось. Прошитые бронепластинами спецкамуфляжи – стопками. Дорогие берцы, адаптированные под Зону, – попарными связками. Оружие – в горизонтальной пирамиде. Консервы, патроны, гранаты, аптечки – на отдельных полках. Всякая необходимая мелочь типа новых полотенец, портянок, носков, термобелья – также отдельно. Товар недорогой, но ходовой, а у хорошего торговца каждая копейка в плюс. И, конечно, сейф. Надо полагать, с наличностью и артефактами. Который я тоже вскрыл «Бритвой», пока еще способной резать любой металл словно масло, – в отличие, увы, от границ между мирами.

Внутри сейфа были две полки. На верхней, как и предполагалось, лежали стопки банкнот и четыре весьма дорогих артефакта. А нижнюю почти целиком занимал пистолет, сильно напоминающий размерами знаменитого «Пустынного орла». Но явно не он. Калибр ствола раза в два больше, чем у «Desert Eagle», что невольно навевало мысли о функциональности такой вундервафли.

Хотя – и черт с ней. У меня сейчас проблемы поважнее, чем тестирование неведомой кракозябры, созданной каким-то безумным оружейником. Мне бы пару комплектов одежды подобрать, один на сейчас, второй – на смену, когда удастся капитально помыться-почиститься. Чем я, собственно, и занялся, не обращая особого внимания на действия Призрака. Ибо в Зоне у кого пулемет, тот и рулит. До тех пор, пока не появится кто-то численностью поболее, да с оружием посолиднее.

А Призрак рулил, причем грамотно.

Для начала он вежливо, но настоятельно попросил удалиться всех посетителей бара, за исключением кибов, разумеется. Мол, шоу окончено, всем до свидания.

Посетители оказались людьми понимающими. Удалились вместе с официанткой-мутантом, напоследок окинувшей Призрака заинтересованным взглядом. Ну да, брутальный мужик с пулеметом выглядит гораздо привлекательнее грязного бродяги в драной набедренной повязке с ножом. Хотя я ни на что не претендую. У меня, в конце концов, жена есть… наверное…

Стоп. Думать-переживать – не надо. Надо одеваться и вооружаться. Чем я и занялся. Взял из стопки пару полотенец, плеснул на них водой, наскоро обтерся – гигиена прежде всего, в Зоне и такая за счастье. Потом наскоро обработал антисептиком свои царапины (не кровят – и ладно), после чего довольно быстро подобрал себе пару комплектов импортного термобелья, крепкие берцы с металлическими вставками в ранты и два комплекта обмундирования, пошитого из ткани цвета «песчанка», – идеальная маскировка для прогулок в Рыжем лесу. В куртках, кстати, имелись кустарно вшитые карманы под бронепластины, пачки которых лежали тут же на полке. А рядом с кучей бронепластин лежали сталкерские КПК, и с краю – мой, который я отличу из тысячи по множеству характерных царапин, полученных за время моих странствий. Отличная находка, у меня аж настроение поднялось.

Также я разжился качественной разгрузкой, тактическим рюкзаком, парой фонарей – ручным и налобным, дефицитными штатовскими аптечками, парой гранат «Ф-1», у которых сразу свел усики и пристегнул внутренние карабины к кольцам чек, – не совсем верно в плане техники безопасности, но при наличии новой разгрузки с неразюзанными подсумками допустимо, в таких гранаты сидят плотно. После чего принялся мучиться выбором на тему оружия. То ли «Вихрь» взять под дефицитный спецпатрон, то ли ограничиться десантно-морпеховским АКС-74, под который в Зоне боеприпасы достать не в пример легче…

Я продолжал ковыряться в трофеях, а Призрак тем временем приказал кибам снять экзоскелеты. Интересно, на фига? Уйдем мы, они ж снова их наденут. И, скорее всего, в погоню пустятся. Или расстрелять решил? В принципе, идея верная – если пленный противник потенциально опасен, правильнее его зачистить. Хотя, признаться, я не сторонник таких методов, но порой жизнь диктует свои правила…

– Экзо сваливаем в кучу вместе с оружием, – скомандовал Призрак.

Кибы безмолвно подчинились – под пулеметом любой подчинится, кому жизнь дорога. А она бесценна даже для этих жутковатых созданий.

Под броней экзо оказались существа, очень похожие на мускулистых людей, с которых зачем-то сняли кожу. Наверно, для того, чтобы тело лучше сливалось с экзоскелетом, чувствовало броню, словно собственную плоть. В результате получились существа, похожие на картинки в анатомическом атласе. Темно-красные монстры, словно сплетенные из оголенной мышечной ткани. И на багровых лицах – глазные яблоки, лишенные век. Круглые, большие, бессмысленные… Неужто и я бы стал таким, если б по воле случая не соскочил с программы «Киб»?

– Оделся? Вооружился? – не оборачиваясь поинтересовался Призрак.

– Ну, типа того, – отозвался я, закидывая на плечо АКС-74 в дополнение к своему вновь обретенному «стечкину», кобуру с которым я уже успел пристегнуть к поясу, – в нашем сталкерском деле, как и на любой войне, эффективность личного огнестрела зачастую оценивается тем, насколько быстро ты сможешь пополнить боезапас. Все остальное вторично, ибо супернавороченный автомат без патронов не более чем бесполезная железяка.

– А теперь покидай в эту кучу все лишнее оружие, которым запасся бармен.

Призрак говорил уверенно, ну я и не стал спорить. В гору металла с грохотом добавились еще два АК, четыре «Макарова» и вышеупомянутый «Вихрь». Туда же я хотел швырнуть и загадочный пистолет из сейфа, но Призрак, краем глаза заметив мое движение, произнес:

– Погоди. Эта штука нам пригодится. Просто наведи ее на эту кучу и нажми на спуск.

Я пожал плечами, но вопросов задавать не стал. Ох, чует мое сердце, не случайно Призрак так вовремя появился в этом баре.

Рукоять пистолета была на редкость неудобной, как и спуск, до которого я еле-еле дотянулся пальцем. Но – дотянулся. И нажал.

Оружие в моей руке глухо хлопнуло, причем я не ощутил ни малейших признаков отдачи. Зато увидел результат…

Нехилая куча из экзоскелетов и оружия внезапно с хрустом смялась в один сплошной круглый металлический блин. Нет, скорее, в тонкую фольгу, раскатанную по полу бара. Лишь по краям ее остались лежать не затронутые невидимым прессом фрагменты – кусок приклада, словно отсеченный от автомата болгаркой, половинка стальной перчатки экзоскелета, осколок бронестекла, отскочивший от шлема…

Я аж присвистнул от удивления. Пистолет совершенно очевидно стрелял… «гравиконцентратом», или, как еще называли его сталкеры, «комариной плешью», одной из самых опасных аномалий Зоны.

– Годится, – кивнул Призрак. – То, что надо. А теперь уходим.

Что ж, уходим так уходим, я ничего против не имел. Не люблю я, конечно, когда мной пытаются командовать, но если мои желания совпадают с командой, то почему бы не подчиниться?

Кибы смотрели нам вслед глазами бессмысленными, как у зомби. Только у главаря мелькнуло во взгляде что-то по-человечески мерзкое, но тут же пропало. Да еще чуть скрипнула дверь подсобки – похоже, бармен все это время наблюдал, как мы расхищаем его добро. Плевать. Ибо нехрена было ему соглашаться на подлый контракт. Теперь пусть расхлебывает…

За порогом «Янова» было душновато. Солнце своими скудными лучами чуть подогрело землю, и этого оказалось достаточно. От недалекого болота в нашу сторону ветерок тащил удушливую вонь испарений с примесью знакомого сладковатого запаха – похоже, в той стороне кто-то сдох и теперь активно разлагался. Типичная ситуация для Зоны.

– Ну, а теперь давай его сюда.

Призрак протянул руку.

Я изобразил на лице непонимание.

– Кого его?

Пулеметчик нахмурился.

– Генератор аномалий.

– А он точно твой? – поинтересовался я, положив ладонь на рукоять «Бритвы». Конечно, Призрак оказал мне услугу, но не исключаю, что я смог бы и сам справиться. К тому же интуиция подсказывала мне, что этот сталкер появился в «Янове» не случайно. А если я подозреваю, что меня использовали втемную, словно марионетку, я становлюсь на редкость несговорчивым.

– Ладно, – сказал Призрак после десятисекундной паузы. – Отойдем? А то подозреваю, что бармен уже позвонил кому следует и сюда сейчас мчится шайка каких-нибудь материально мотивированных и хорошо вооруженных придурков.

– Логично, – кивнул я.

Можно было бы, конечно, пожелать Призраку всего наилучшего и отправиться восвояси. Правда, я не очень представлял, куда именно нужно идти, чтоб найти Фыфа, – одноглазый после атаки зомби пропал без вести, и где его искать, я не имел ни малейшего понятия. А Призрак, похоже, был в курсе всего происходящего. Поэтому беседа с ним имела практический смысл.

Шли мы недолго. Буквально в двухстах метрах от здания вокзала станции «Янов», в лесочке, стоял заброшенный кирпичный дом, из окон которого хорошо просматривалась заросшая травой единственная дорога, ведущая к станции. В доме с такими толстенными стенами можно было запросто сдерживать целую роту хорошо обученных бойцов, так что в плане безопасно поговорить место было идеальным.

– Как я понимаю, у тебя есть вопросы, – сказал Призрак, ставя пулемет на широкий подоконник стволом к дороге на «Янов». – Я слушаю.

– Имеются, – кивнул я. – Но, думаю, тебе мои вопросы известны, поэтому я тебя слушаю.

Призрак криво усмехнулся, на мгновение обнажив желтые пеньки сломанных зубов.

– Можно и так, – сказал он. – Тогда слушай. Думаю, для тебя уже не секрет, что Зоны – это тупо свалки отходов другого мира, гораздо более технологически совершенного, чем наш. А мы, сталкеры, – что-то типа очень отчаянных крыс, растаскивающих эти отходы и сбывающих их другим крысам, которые не хотят рисковать жизнями ради наживы.

Призрак презрительно сплюнул на пол.

– Как я понимаю, Создатели Зон, которых еще называют «мусорщиками», действуют так. Сначала организуют в чужом мире несколько Зон-свалок и смотрят, что из этого получится. Если результат их устраивает, Зоны расширяются, множатся до тех пор, пока весь мир не превратится в одну гигантскую свалку, зараженную настолько, что даже сами «мусорщики» признают ее опасной для своего здоровья. И тогда они находят другой мир, в котором вдруг ни с того ни с сего начинают появляться Зоны. Предположительно мир «мусорщиков» находится в районе Денеба, альфы созвездия Лебедя, о чем подробно рассказано у Стетсона в его «Истории Посещения».

Я кивнул. «Историю» я читал в свое время подробно. Американский ученый впервые дотошно исследовал проблему Зон, введя в обиход понятие радианта Пильмана, условной линии выстрела, связывающей Денеб и нашу планету. И по его теории, «пулевые отверстия» от этих выстрелов и есть наши Зоны Посещения.[2] С «мусорщиками» я также пересекался не раз, те еще твари. Живучие, опасные, но – смертные, что при всех их минусах является все-таки для нас большим плюсом.

– Так вот, – продолжил Призрак. – А сейчас «мусорщики» новую моду взяли – выбрасывают в Зону артефакты повышенной ценности с далеко идущими последствиями.

– Сталкивался с таким, знаю, – кивнул я.

– Ну и когда я понял, что собираются те уроды людей и все живое уничтожить, а нашу планету в одну гигантскую свалку превратить, цель у меня в жизни появилась. Закрыть им вход в наш мир навсегда, а если получится, вообще взорвать нахрен их проклятый мир.

– А это реально? – усомнился я.

– Вполне, – кивнул сталкер. – Во всяком случае, первое – точно. Для того достаточно уничтожить порталы, по которым эти твари приходят в наш мир. Говорят, в штатах кое-кому из сталкеров удалось закрыть одного Бродягу Дика. В результате сейчас Хармонтская Зона стала значительно меньше. Не исчезла пока что, но явно уменьшается в размерах.

– Отрадно слышать, – слегка удивленно хмыкнул я. Надо же, оказывается, наши с Рэдом Шухартом усилия не прошли даром. Помнится, я о наших с ним приключениях два романа написал, «Счастье для всех» и «Никто не уйдет». Мой неведомый редактор даже отписался ко мне на КПК, что их издали в его мире, и даже фото обложек прислал. Хорошие обложки. Нарисованы мощно, по-нашему, по-сталкерски, за что спасибо художнику Александру Сергеевичу Руденко. Из него бы отличный сталкер получился, уж больно круто он атмосферность Зоны чувствует и отражает ее в своих работах наилучшим образом…

– Не твоя ли то работа, с Бродягой Диком? – прищурился Призрак.

– Неважно, – мотнул я головой. – Давай дальше.

– А что дальше? Дальше и так понятно. Наша Зона расширяется постоянно, скоро до Киева доползет. Вот и хочу я в ней портал закрыть, пока она всю Украину не поглотила и в Европу не полезла. Насчет уничтожить мир «мусорщиков», конечно, не уверен, это цель-максимум. Но готов сделать все, чтоб она осуществилась.

– Ну, неплохая цель, – согласился я. – Только я-то тут при чем? Как я понимаю, ты меня в темную использовал, чтобы генератор аномалий получить. Дождался, когда кибы на меня отвлекутся, красиво вошел в «Янов» и нейтрализовал охрану, при этом никого не убив. Опасался, что за убитого киба мстить будут не по-детски?

– Соображаешь, – хмыкнул Призрак. – Отрицать не буду, было. А генератор аномалий мне нужен для того, чтобы к Саркофагу пробиться.

– То есть, ты хочешь сказать…

– Именно. Говорят, местный Бродяга Дик обосновался прямиком в одном из помещений Четвертого энергоблока, где-то рядом с Монументом.

– Который в других мирах называют Зеркалом Миров, – задумчиво пробормотал я.

– Не знаю, как в других мирах, но в нашей зоне это Монумент с кучей хорошо вооруженных придурков, которые охраняют и его, и Бродягу Дика.

– Оно и понятно, – кивнул я. – Бродяга кучу энергии требует для поддержания самого себя, а тут – пожалуйста, Зеркало Миров, фактически неиссякаемый источник энергии.

Призрак пожал плечами.

– Ну, это тебе виднее. Ну, так как, поможешь мне до Четвертого добраться и портал закрыть? А я тебе за это Долг Жизни спишу. Ты ж, вроде, дважды был там, тебе это раз плюнуть.

– Дважды был, это точно, – отозвался я. – И третий раз туда переться мне, если честно, неохота. А насчет Долга Жизни – извини, но не люблю, когда меня используют словно тупую «отмычку». Думаю, там, в баре, я бы и сам справился, так что…

– Вообще-то я видел, как пара фанатиков Монумента тащила в сторону ЧАЭС какого-то хлипкого одноглазого мутанта, – как бы между делом обронил Призрак. – Как я понимаю, целью атаки зомби и был его захват – «мусорщикам» поднять туман и зарулить толпой зомбаков это раз плюнуть. Наверно, создателям Зоны стало интересно, что же это за новый мут в наших местах объявился. Может, опыты на нем какие-то ставить будут, препарировать там…

Я невольно скрипнул зубами. Если Призрак не врет, Фыфа захватили прислужники «мусорщиков», охраняющие Монумент и подходы к нему. Вполне возможно, что и по той причине, которую озвучил Призрак.

Что ж, если этот сталкер не врет, похоже, только что и у меня появилась довольно конкретная цель. А если соврал, ему же хуже. О чем я ему прямо и сказал:

– Хорошо, уговорил. Но если ты меня обманул, я тебя просто грохну.

– Вот и хорошо, – ощерился своей жуткой улыбкой Призрак. – В таком случае – держи. Я это нашел неподалеку от того места, где «веселый призрак» стоял. Твоё?

– Моё, – мрачно сказал я, забирая свой нож «Сталкер». Как бы не был мне неприятен Призрак, но за свой второй нож я сейчас был ему благодарен. Такая уж у меня натура – нужно мне, чтоб всегда было у меня под рукой два боевых ножа, и все тут. – Ну, и какой у тебя план?

– С этим сложнее, – вздохнул Призрак. – Раньше к ЧАЭС было сложно пройти, а сейчас вообще труба. Как ты уже, наверно, понял, кибы – это проект «мусорщиков». Отбирают наиболее крутых аборигенов и делают из них послушных боевых биороботов. До сих пор не понимаю, как ты смог вырваться из их лаборатории…

– Смог, – отрезал я. – Давай-ка лучше о деле.

– Можно и о деле. Короче, сейчас «мусорщики» свою базу укрепили так, что проникнуть через их линии охраны практически нереально. Фанатики Монумента, управляемые мутанты, поля аномалий. И, конечно, кибы, будь они неладны… Мне, честно говоря, генератор аномалий был нужен для того, чтобы к ЧАЭС пробиться, – в одиночку думал идти, хотя понимал, что это фактически самоубийство, но так хоть какой-то шанс был.

– А сейчас шансы удвоились, – хмыкнул я, протягивая Призраку генератор. – В общем, понятно, что нет у тебя никакого плана. Поэтому давай, что ли, пойдем без планирования операции. Тебе надо мир спасать, мне – кореша выручать, так что пути у нас совпадают. А дальше разберемся по ходу дела.

– Вот такой подход мне нравится, – сказал сталкер, забирая генератор. – Чисто по-нашему, напролом.

– Напролом тоже не всегда получается, – заметил я. – Поэтому пойдем как получится…

– Тихо, – вдруг поднял руку Призрак. – Слышишь?

Я слышал. Неподалеку что-то глухо урчало. И чем ближе было это урчание, тем отчетливее я понимал – к «Янову» приближается что-то посерьезнее крытой фуры для подвоза водки и продуктов. Гораздо серьезнее.

– По ходу, по наши души приехали, – понизив голос, проговорил Призрак, снимая с подоконника пулемет. – Ну что, посидели, отдохнули, побазарили – теперь пора отсюда валить.

– Согласен, – сказал я. – Отсюда, насколько я помню, полкилометра до Лесного, а там и до ЧАЭС рукой подать.

– То есть, ты предлагаешь через Рыжий лес двинуть? Поселок Лесной как раз в Рыжем лесу стоит…

– А по-другому никак, – отозвался я. – По шоссе верхом на БТРах они нас враз догонят.

Теперь любому, кто хоть немного шатался по Зоне или местам боевых действий, даже на слух было ясно: к «Янову» подошли два БТРа, причем наверняка не пустых, а под завязку набитых хорошо вооруженными боевиками. У бармена была очень нехилая крыша быстрого реагирования.

– Что ж, твоя правда, – кивнул Призрак. – Двинули.

Ну, мы и двинули…

Граница Рыжего леса находилась сразу за домом и была видима очень хорошо. Вокруг заброшенного здания – просто кривые деревья, покрытые жидкой осенней листвой. Относительно нормальной листвой, желтой с прозеленью. В отличие от той, что виднелась на деревьях, растущих неподалеку.

Там, впереди, лес был красно-бурым, в свое время принявшим на себя наибольшую долю выброса радиоактивной пыли. Высокая доза поглощённой радиации и стала причиной такого интенсивно-агрессивного окраса листвы. Кроме того, даже сейчас, серым, хмурым днем, было заметно слабое свечение погибших деревьев, вызванное взаимодействием ферментов дерева с радиоактивными частицами. Лес фонил страшно, и даже нам, бывалым сталкерам, не раз бравшим в руки опасные артефакты, стало немного не по себе.

– Проскочим? – неуверенно предположил Призрак. – Самая лучшая защита от такого излучения – защита временем. Если поторопимся, не успеем дозу набрать…

– Если в Рыжем лесу торопиться, тогда точно не пройдешь, – сказал я. – Он торопливых не любит.

Это было чистой правдой. Высочайший уровень радиации либо убил, либо страшно изменил фауну леса. И теперь в чаще рыжих деревьев могло таиться черт знает что. Лезть напролом значило гарантированно нарваться на какую-нибудь тварь, превращенную аномальным излучением в смертельно опасное существо.

– Ладно, али пан, али пропал, – проговорил Призрак, беря пулемет наизготовку. Я тоже вскинул автомат, готовый к любому повороту событий. Если ты настолько безумен, что переступил границу Рыжего леса, то будь любезен правильно реагировать на малейшее движение. Иначе оно точно станет для тебя последним.

Что, кстати, тут же и подтвердилось.

Не прошли мы и ста метров по зараженному лесу, как впереди раздался характерный треск. Кто-то большой и сильный ломился через заросли огненно-красного кустарника, круша всё на своем пути.

Призрак вскинул было свой пулемет, но я успел слегка хлопнуть по стволу. Сталкер бросил на меня непонимающий взгляд.

– Судя по тому, как этот мут ломится не разбирая дороги, он слепой, – прошептал я одними губами. – Многие твари в этом лесу слепые от радиации. Но слышат отлично. Сюда.

Два толстенных дерева росли почти рядом, словно косяки невидимых ворот. За них мы с Призраком и спрятались, изо всех сил вжимаясь в бурую кору, растрескавшуюся от радиации. Сталкерская интуиция, за многие годы блуждания по Зонам отточившаяся, словно клинок моей «Бритвы», подсказывала мне: того, кто сейчас пер буром через кусты, не так-то просто завалить из огнестрела.

И она не подвела.

Между деревьями начало протискиваться что-то громадное, лохматое и отвратительно смердящее, примерно как если вонь зоопарковского вольера умножить на сто, а после добавить к ней концентрированный аромат вокзального сортира. Явной морды у твари не было. Я смог разглядеть только огромную кучу свалявшейся шерсти и громадные лапы с когтями, каждый из которых по длине превосходил втрое мою «Бритву». Что это было, я так и не понял. То ли медведь-мутант, то ли человек, которого аномальное излучение растащило до нереальных размеров, облепило косматой шерстью и наградило мечеобразными когтями. В Зоне все возможно. Говорят, ктулху с щупальцами на морде тоже когда-то были людьми…

Наконец трехметровой высоты тварь протиснулась между деревьями и ломанулась по нашим следам, навстречу уже очень хорошо слышному реву двигателей БТРов. Видимо, с нюхом у нее тоже было неважно, собственная вонь забивала все запахи. А вот слух – да, слухом Зона наградила мутанта в избытке. Призрак лишь чуть шевельнулся – чисто позу переменить, – как мут тут же остановился, замер на месте. Прислушивается…

Я скосил глаза. Призрак стоял на месте, словно побелевшая статуя. Вранье, что сталкеры не знают страха. Знают, лучше любого другого знают. Просто умеют ему не поддаваться и действовать адекватно в реально страшной ситуации. Другой бы ломанулся куда глаза глядят, надеясь убежать от неминуемой смерти, или, не выдержав нервного напряжения, стрелять начал. Но Призрак просто стоял, бледный, как свежеоштукатуренная стенка, лишь выступившие капли пота на висках поблескивали.

Тварь же продолжала сомневаться – может, послышалось? Секунд тридцать сомневалась, за которые мы с Призраком чуть не поседели. Но тут впереди раздался треск ветвей и голоса. Похоже, ослепленный жаждой мести бармен за нами погоню отправил прямиком в Рыжий лес. Сочувствую той погоне…

Огромный мутант глухо рыкнул и рванул вперед не хуже танка, снося все на своем пути. Не особо толстое дерево, попавшее случайно под огромную лапу, просто переломилось возле корней, словно спичка. Матерь моя, какая же у этой твари силища…

А потом мы вполне ожидаемо услышали крики и выстрелы. И смачно-чавкающие звуки, похожие на те, что раздаются в разделочной мясного цеха, когда тяжелый топор рубщика с размаху врезается в говяжью тушу. Жуть, конечно, для нормального человека, но не для меня. В Зоне постоянно кто-то кого-то убивает, калечит, жрет. Нормальная ситуация – впрочем, не только для Зоны, но и для остального мира тоже, по моим наблюдениям давно свихнувшегося от скуки и пресыщенности. В Зоне хоть убивают, чтобы покушать или ограбить. В отличие от Большой земли, где тем же занимаются в основном просто от нечего делать…

Мы с Призраком обменялись взглядами и, поняв друг друга без слов, рванули в обратную сторону по просеке, проложенной жутким мутантом. В ближайшие несколько минут никакая опасная тварь к ней точно не сунется, даже ктулху, которые вообще одни из самых башковитых, хитрозадых и опасных мутов Зоны. Если по лесу ломится кто-то, от кого можно фатально схватить когтистой лапой по морде, обросшей щупальцами, то нафига тому ктулху такое счастье?

Мои предположения оказались верными. Мы неслись вперед, огибая криво обломанные пни. Видать, гигантский мут появился в Рыжем лесу недавно, иначе этот танк просто бы выкорчевал его под корень. Или же он так ведет себя, когда атакует? Не знаю и знать не хочу. Лучше бежать, подальше от слабо светящихся пней, уповая на защиту временем от фатальной радиации…

Так, не останавливаясь, мы и добежали до большого открытого участка, практически свободного от деревьев. Густой Рыжий лес неожиданно расступился, и нам открылась обширная, почти круглая, заросшая высокой травой поляна примерно полкилометра в диаметре, на которой были расположены длинные, приземистые одноэтажные строения барачного типа. А прямо перед нами маячили два покрытых грязью, ржавых стальных столба со следами выцветшей от времени синей краски. К столбам была привинчена простреленная в трех местах, рыжая от коррозии жестяная табличка, с которой почти слезло все покрытие. Но, тем не менее, на ней еще можно было различить надпись, размытую радиоактивными дождями: «П…селок Лесн…й».

Историю этого небольшого и уже давно ненаселенного пункта я более-менее знал. Когда-то давно в поселке «Лесной» жили строители города Припять. Потом добротно отстроенные кирпичные помещения приспособили какое-то под художественную мастерскую, какое-то под пилораму, а одно – под вытрезвитель, учреждение в любой точке тогда еще не развалившегося Советского Союза крайне важное и необходимое.

Но сейчас в Лесном больше нечего было пилить и некого вытрезвлять. Пустые, заброшенные кирпичные бараки, уныло глядящие на Рыжий лес слепыми, черными глазницами давно выбитых окон.

– Поганое место. Как и всё в Рыжем Лесу, – сплюнул под ноги Призрак.

– Зато радиационный фон приемлемый, – отозвался я. – Можно передохнуть перед рывком на ЧАЭС. Отсюда до Саркофага километра полтора, не больше.

– Это если повезет, – хмыкнул Призрак. – Времена меняются. Говорят, «мусорщики» теперь охраняют свою базу серьезнее, чем пиндосы свой Форт-Нокс. Может, генератор аномалий поможет пробиться, лично у меня на него вся надежда…

Договорить он не успел.

В окнах ближайшего к нам барака что-то сверкнуло, и я махнул рукой – примолкни, мол. Когда в Зоне что-то непонятное посверкивает, это всегда не к добру. Это может быть, конечно, и пустая бутылка из-под водки, забытая на подоконнике каким-нибудь сталкером. Но в этом случае не начинает внутри тебя натужно так звенеть что-то, будто по натянутым нервам медиатором прошлись. Значит, не бутылка это, точно. Интуиция, особенно почему-то обострившаяся в последнее время, меня редко обманывает.

И она, мать ее, не обманула. К сожалению. Ну что ей стоило? Мне вдруг очень захотелось, чтобы то посверкивание оказалось бутылкой. Бывает такое – выкатится «перекати-поле» из заброшенного барака, словно круглая пуля из дырявого ствола старого пистолета, а ты стоишь как идиот и очень хочешь, чтобы полминуты назад в окне маслянисто сверкнула не его гладкая поверхность, а что-то другое, безобидное. Или хотя бы не настолько смертоносное…

Просто я очень хорошо помнил, как умер Майор, попавший в этот огромный студенистый шар, сквозь который сейчас тускло просвечивала стена кирпичного барака. И как стекала вниз, на серую траву, растворенная плоть с рук Адидаса, на которые попали капли желудочного сока «перекати-поля».

И сейчас эта круглая студенистая масса неторопливо так катилась к нам. Мол, куда вы денетесь, два ходячих антрекота?

Правильно, никуда не денемся. При необходимости «перекати-поле» может разогнаться до скорости хорошего автомобиля, причем сделать это очень быстро. И не каждое из них удается разнести парой гранат. Разве только самому в него залезть да подорваться, как сделал это Майор, упокой его Зона.[3]

Единственное – данный мутант, а может, аномалия, не особо оперативно умеет менять направление движения. Это я понял еще при первой встрече с ним. Запаздывает маленько, проворачивая свою нехилую массу. При достаточной доле прыти теоретически можно от него уйти в последний момент. То есть, наверно, можно… Во всяком случае, не слышал я, чтоб кому-то такое удавалось. Однако похоже, что иного выхода у нас не было…

– Делай, как я! – крикнул я Призраку. Но, увидев, что он собрался совершить, немедленно заорал: – Не вздумай!!!

Но было поздно.

Призрак целился в «перекати-поле» из генератора аномалий и совершенно не собирался поступать так, как я рекомендовал. Аномалией по аномалии? Хоть и не имелось у меня подобного опыта боевых действий, но я был уверен, что неразумно предотвращать взрыв, кидаясь гранатами в противопехотную мину, как и заливать бензином костер, желая его потушить. И хотя аналогия, возможно, не совсем верная, но суть мне казалась очевидной.

В отличие от Призрака.

Упрямо закусив губу, сталкер нажал на спуск.

Раздался знакомый глухой хлопок…