Радость и грусть бытия Кулагина Людмила
Два света
- Мой читатель, мой друг, визави,
- На досуге прочтёшь мою душу,
- Где хватает печали, разлук и любви, –
- Потрясла меня жизнь, словно грушу.
- Пусть пронзит твоё сердце стрела
- Состраданья, любви и разлуки:
- Как я вынести столько смогла
- В жизни счастья, и боли, и муки.
- Не суди, не ругай, а раскрой-отвори
- Для прощения сердце, как окна
- Открываю и я для вечерней зари,
- Где созреет последний мой кокон.
- Бедолага и я на земле, как и все,
- Кто свой век и свой грех отбывает.
- Кто по утренней, кто по вечерней росе,
- Все убудем из местного «рая».
- И душа моя бабочкой в небо вспорхнёт,
- Отлетит, обретя свои крылья.
- Кто-то близкий вослед ей слезинку смахнёт
- И застынет в молчанье бессильном.
- Но пока на земле мы вдыхаем её
- Воздух жизни, не тнятый Лтой[1],
- Только светом любви в этом мире живём, –
- Пусть мой свет с вашим встретится светом.
Чистый голос жизни
- Не люблю толкаться и «крутиться»,
- Чтоб под солнцем место застолбить.
- Собираю счастье по крупицам,
- Чтобы жизнь, как птицы, полюбить.
- Мне всё меньше в этой жизни надо,
- Чтобы солнцем мир вокруг светил,
- Пахнул яблоком заоблачного сада,
- Срином[2] про счастье голосил.
- Сердце мне шестым и древним чувством
- Говорит про жизнь: любить спеши!
- Песней каждый день встречать – искусство
- Птичьей нестяжательной души.
- Разве это жизнь: в конторах-клетях?
- Разве это жизнь: купи-продай?
- Все мы, как завистливые дети:
- – Я хочу такое же, отдай!
- Мне теперь не нужно «прибамбасов»[3], –
- Я сторонник жизни простоты:
- Всё, чем Божий мир душе прекрасен,
- Вряд ли в магазинах купишь ты.
- Кот на солнце греется – блаженство!
- Селезень, как принц, плывёт красив!
- Лист осенний – просто совершенство!
- Здесь не надо пропусков и «ксив»[4].
- Всё бесплатно, всё доступно глазу, –
- Наслаждайся, впитывай, внемл.
- Здесь сверкают капли, а не «стразы»[5],–
- Бриллианты солнечной земли.
- Ничего, что бедность свои гнёзда
- Всем небесным певчим птицам вьёт, –
- Звонче, и пронзительней, и звёздней
- Жизнь в них чистым голосом поёт!
Сирень на улице Гоголя в мае
- Полыхала улица сиренью,
- Неземным дохнул блаженством край!
- В дивное цветения мгновенье
- Приоткрылся смертным вешний рай.
- Засветилась улица родная
- Аметиста кпенным огнём,
- Будто райских птиц слетела стая
- На кусты сирени майским днём.
- Пламенела улица, и пахло
- Счастьем так в сиреневом раю!
- Шёл народ по улице, не ахал,
- Там, где я с открытым ртом стою.
- У народа – беды и заботы,
- Шёл, минуя он призыв сирен,
- Шёл на рынки, речку и работы,
- А меня взяла в полон сирень.
- Я стояла, ошалев от чуда,
- В проходном сиреневом раю.
- Шла куда, не помню, и откуда,
- Слыша лишь, как Ангелы поют.
- Может, рядом ехали машины,
- Может быть, звучал собачий лай…
- Я не слышала ни лай, ни шорох шины, –
- Пел сиреневую песню тихий май.
- Если петь придётся жизни время,
- Как смогу цвет мая обойти:
- Сочиню я оду всем сиреням,
- Раз в году дышавших раем на пути.
- Пусть нестоек цвет и запах мая, –
- Отцветёт, увянет, облетит.
- Но сиреней бело-розовая стая
- В облаках души моей летит.
Вечерний дождь
- Дождь, как голубь, клюёт подоконник
- За холодным вечерним окном,
- Непогодник, весенник, бессонник
- Запустил к ночи свой метроном.
- Дождалсь. Наконец-то закапал
- На обиженный зеленью лес,
- Подкатился на тучке закатной
- По агату погасших небес.
- Он до нас целый день добирался,
- Хмурил брови и ликом темнел,
- Видно, плакать не раз собирался,
- Но зачем-то до ночи терпел.
- А когда над подушкой витали
- Полунчные первые сны,
- И затихли шумы, слышны стали
- Потаённые всхлипы весны.
- Голубь-призрак клюёт капли-крошки:
- Клюв-клюв-клюв, как-кап-кап – моросит,
- Мокрым клювом стучится в окошко.
- Тише, дождик, народ уже спит…
Гимн Весне
- Какая славная пора –
- Весенне-майское цветенье!
- Мне не узнать квадрат двора:
- Так ярок свет, контрастны тени.
- И детвора, как мошкара,
- Роится около песочниц,
- И жёлтого песка гора
- Впитала солнечную сочность.
- Копилками сидят коты,
- Русалочьим поводят глазом.
- Пышны, роскошны их хвосты,
- И так сверкает глаз алмазом!
- А одуванчиков желтки
- Гурманы-пчёлы облепили,
- Их лапки, рыльца, хоботки,
- Как в пудре, все в цветочной пыли.
- Шуршат воробышки в песке,
- Купаясь в нём, как в речке гуси.
- А я иду собрать в леске
- Гирлянду ландышевых бусин.
- Черёмухи миндальный дух
- Волной душистою накроет,
- И, словно утренний петух,
- На счастье жизнь мою настроит.
- В зелёных кущах парков, рощ
- Повсюду соловьи уж свищут
- Во всю их соловьину мощь!
- И комары вкушают пищу.
- Комар присел попить кровцы,
- Пришлось прихлопнуть: мал, да злостен.
- Звенят зорянки и скворцы –
- Весны порхающие гости.
- Щедра кукушка на года.
- А водяной к болотцу тянет,
- Где пучеглазая вода
- Поёт в слиянье Инь и Яней.
- Синичка тенькает в тени,
- Мелькая чёрненькой береткой.
- И близко – руку протяни –
- Сверкает луч в авоське ветки.
- В просвете вынырнет река,
- И в ней – деревьев продолженья.
- Волна качает их, легка,
- И заставляет отраженья
- В зигзаге водных молний жить,
- В воде посверкивают искры,
- И дождь из «зайчиков» бежит
- По веткам ивы золотистый.
- Плывёт, подчёркивая плоть
- Лесной кудесницы зелёной,
- Чьей так души аморфна водь,
- На волнах цвет, слетевший с клёнов.
- Вдруг катер выскочит, и чёлн
- Качается в «хвосте павлиньем»,
- С русалкой в яркой майке в нём.
- И пляшет солнце в вихре линий!
- А на полянке, вся в цвету,
- Среди берёз – невеста-груша.
- Душистый ветер веет тут
- И мендельсонно шепчет в уши.
- Взойдёшь на луг, как на алтарь,
- Боясь ногой задеть фиалку.
- Здесь года два, не так, как встарь,
- Косарь не косит трвы. Жалко
- Мне было раньше луг в цвету, –
- Его красу на корм косили,
- Где пчёлки были на лету,
- И смолка, и клубника в силе.
- Теперь инче. Луг лежит,
- Косой безжалостной не тронут,
- И ветерка волна бежит,
- По травам, словно по затону.
- Тропинка вьётся, зелена
- У подорожника в ладошках.
- Навеселе, как от вина,
- Иду, куда ведёт дорожка.
- В чащобе, средь кустов малин
- Я куст смородины «обрящу»,
- Но, как ужаленный павлин,
- От комаров сбегу из чащи.
- Нежданно – парочка в кустах.
- И вновь крапива-недотрога.
- И созревает на устах
- Хвала создавшему всё Богу.
- Везде звенит чив-чив, чив-чив!
- Вдруг соловей подпустит трелей!
- Пускает и душа лучи,
- Звучит волшебною свирелью.
- Так ей отрадно, так светло,
- Так Божий мир блаженством пахнет,
- Черёмухой, рекой, ветлой, –
- Душа порхает вешней птахой!
Петух
- Зачем с зарёй народ ты будишь,
- Взлетев, как пламя, на плетень,
- Не зная праздников, ни буден,
- Кричишь окрест: «Да будет день!»
- Свинья – в хлеву, овца – в загоне,
- Коровы в стойле не мычат,
- В яслях и лошади и кони
- Не выступают, а молчат.
- Тебе лишь, крикуну, неймётся,
- Чуть свет, гортань уже дерёшь.
- Ужели утро не начнётся,
- Коль ты свой клич не проорёшь?!
- Кого зовёшь, хвостом блистая,
- Как мантией златой, цари?
- То ль гонишь сумрака ты стаю,
- То ль кличешь радугу зари?
- Ну, кто тебя уполномочил,
- Тряся пурпурным гребешком,
- Гнать сны пророческие ночи,
- Забравшись на забор верхом?
- Кто дал тебе такое право,
- Чьей волей ты миссионер?!..
- Как все, клевал бы просо, травы,
- Не пробуждал дневных химер.
- Так нет же, Петечке не спится,
- Орёт своё «Ку-ка-ре-ку!», –
- Как будто кто-то вставил спицу
- В бок, шутки ради, дураку.
- – Ступай, полночный Шаляпин,
- Ко-ко-корми ты кур гарем!
- Придворный люд его аляпист,
- А он, как Цезарь, на заре
- Взобраться на трибуну хочет
- И голосить: «Ку-ка-ре-ку!»
- Для кур внизу, в навозе, – кочет,
- Но с Солнцем – Царь он наверху.
- Едва восток зарёй займётся,
- Туманно-млечен, как опал,
- Не спится Петечке, неймётся:
- Ведь гены помнят – он летал!
- Теперь живёт он жизнью сытой,
- Но… пахнет супом во дворе.
- Не спят в нём гены, и не спит он,
- И рвётся к Солнцу на заре.
Облака над полынковским
кладбищем в мае
- Облака, облака, облака…
- Так плывёте, близки, над погостом,
- Будто кто-то нас издалека
- Зазывает с небес к себе в гости.
- Светозарны, воздушны, легки,
- Так в отчизну зовущие рая!
- По просторам лазурной реки
- Вы плывёте, с мечтою играя.
- И услышав небесный хорал,
- Кто из нас в этой скорби юдоли
- По нетленным дворцам не хворал,
- Не желал иной участи-доли?..
- Но печаль, что была глубока,
- Станет светлой, и глаз прослезится,
- Над могилкой узрев голубка,
- И вспорхнёт вдруг душа голубицей.
- Пусть порой моя жизнь нелегка,
- Пусть судьба на меня часто злится,
- Но плывут надо мной облака,
- И душа моя в небо стремится.
Обрывки детских воспоминаний
- Старинный фильм. Индийское кино.
- Ворованные яблоки. И прятки.
- Река по пояс, в полуметре дно.
- И первая влюблённость без оглядки.
- Открытки памятные кинозвёзд –
- «Амфибии», «Бродяги», «Мушкетёров».
- Страстей любви индийской перехлёст,
- Бесплотная заоблачность актёров.
- Приёмник рижский. Фикус. Патефон,
- Поющий «Рио-Риту» и «Голубку».
- И абажур – матерчатый плафон.
- И дши детства, рыхлые, как губки.
- И очередь в подвале голубом
- За молоком. И липкие конфеты –
- «Подушечки», слепившиеся в ком.
- Походы в лес за земляникой летом.
- И сахара варёного луна,
- Расколотая мамой на кусочки.
- Коленки в ссадинах, как мякоть кавуна.
- Игра в «синатры», «матери-и-дочки».
- И дружные соседи. И лапта.
- И ожиданье коммунизма втуне.
- И кукурузный бум, и вся «лапша»,
- Навешанная на судьбе-фортуне.
- О, как была я счастлива тогда
- Под музыку мечты, оркестра в парке,
- Что вдруг судьба своё сказала «Да!», –
- Позволив жить и мне в стране-подарке.
- Что у меня два платья – не беда,
- И туфельки, ободранные с носа,
- И во дворе – «удобства» и вода,
- И пахнут бедностью и дом, и папиросы
- Соседа Сани, что был одноглаз,
- Пел под гитару, всё равно что Визбор.
- Из лампочек каких-то и пластмасс
- Он мастерил свой первый телевизор.
- А я крутилась возле, как юла,
- Как вся материя со склонностью вертеться.
- Я любопытно-любознательной была,
- И некуда к тому же было деться.
- Пустая площадь, рынок, сквер, дома.
- Кинотеатр (не помню, хоть убейте).
- На этажерке – странные тома.
- Читать про Партию и Право? – пожалейте!
- Учительница – «немка» и клеймо
- Концлагеря (не нашего, чужого).
- История про Золушку с Жэймо[6].
- И эхо в церкви преданного Бога.
- Всё это было. Поросло быльём.
- И коммунизма блажь, и кукуруза.
- И предприимчивым обобрана жульём,
- Болеет Русь, и горько плачет Муза.
- И в праздник новый города, страны,
- Лишь издали вдыхая дух с шампуров,
- Бредут вдоль мусорок, непраздничны, страшны,
- Бомжи-бродяги, не слыхавшие Капура[7]:
- «Абарайя-а-а-а-а!..
- Абарайя-а-а-а-а!..».
Теперь я вольная птица,
или моя жизнь на пенсии
- Я не из тех, кто решает о дне,
- Каким ему быть, как вертеться.
- Пусть он вызревает, как колос, во мне.
- Каким дню быть, скажет мне сердце.
- Возьмусь мыть посуду, глядишь, в голове
- Какая-то строчка «гнездится»,
- Пищит перепёлкой в бурьяне-траве,
- Спешит на бумагу излиться.
- Уборку затею – пыль вытереть с книг,
- Раскрою одну-две навскидку,
- И вот неотрывно читаю уж их,
- Вписавшись в диван под накидку.
- В окошке увижу – плывут облака
- В контрастном предгрозья свеченье.
- И вот, все оставив дела на «пока»,
- Меняю своё облаченье.
- Дианою став, я охочусь за ним –
- За дивным прекрасным мгновеньем:
- Снимаю я небо, и речку, и нимф,
- И золотой одуванчиков нимб,
- Все в зелень испачкав колени.
- Вернувшись, поем, почитаю, посплю, –
- Меня утомила прогулка,
- Хотя быть на воздухе очень люблю,
- Бродить по тропинкам, проулкам.
- Ведь это я раньше, как пёс на цепи,
- Работу лишь знала да кухню.
- Живу теперь вольно, барж отцепив,
- С утра не вздыхаю: «Эй, ухнем!»
- Как птицы, чего-нибудь да поклюю,
- Пою, песней сердце латая,
- И жаль только, осенью с ними на юг
- Лететь не смогу, – не летаю.
Узоры жизни
- Сплетаю кружева волшебных слов,
- Как кружевница, трогая коклюшки,
- Чтоб выткался узор прекрасных снов,
- Чтоб там пестрели размышленья-мушки,
- И чувства-бабочки и стрекоза мечты, –
- И виртуальная дней жизни пища:
- Купинки счастья, грусти, красоты,
- Чтоб в будущем, когда я стану нищей,
- Обобрана годами, как и все,
- Могла питаться прошлого нектаром,
- И в памяти – живительной росе,
- Играла б жизнь цветным хрустальным шаром.
Сказочное утро
- Утро блещет позолотой
- На шкатулке, на иконах,
- И сияет за неплотной
- Штор завесою оконной.
- В тёмной шкафа полировке
- Свет, предметы отражая,
- Как обманщик прозы ловкий,
- В сказку дом преображает.
- За туманностью торшера
- Средь цветов зеркальных джунглей,
- То ль в лесу, а то ль в пещере
- Огоньки сияют глей.
- В интерьерный дубль туманный
- Проникая сквозь предметы,
- Сей реальностью обманной
- Соблазнился взгляд поэта.
- Я ныряю вглубь пространства,
- С отражением сливаясь,
- Сквозь предметности нюансы
- В мир зеркальности внедряясь.
- Не к реальности привязкой,
- Не к унылости невзрачной, –
- Миг побуду Феей в сказке
- С её хрупкостью прозрачной.
- Но изменишь взгляда ракурс, –
- Пропадает ощущенье,
- Что давало сердцу радость:
- В сказку дома превращенье.
- Из окна прохладой веет.
- Блажь иллюзий исчезает.
- В жизнь твою на место Феи
- Будни тыквою влезают…
Голубая лагуна мечты
- На утлой лодчонке по гребням-волнм,
- По бурям житейского моря
- Плыву, озираясь по всем сторонам,
- Я в поисках места без горя.
- От горя к горм, от мирской суеты –
- К лагунам в морскую обитель,
- На лодке дырявой везу я мечты,
- Себе и маяк и смотритель.
- Несётся в обитель затишья мой чёлн,
- К своей благодати жемчужной.
- Балласт прежней жизни лежит кирпичом, –
- Когда-то он станет ненужным.
- Он близок уже – вожделенный тот край,
- Где брошу заветный свой якорь.
- Откроется взорам лазоревый рай,
- Желанный и солнечно-яркий.
- Мой аквамарином пронизанный рай,
- К тебе я плыву сквозь ненастья.
- Прошу у судьбы: бреши в лодке задрай
- И дай хоть немножечко счастья.
В апрельский ветреный день
- Солнце сто раз появлялось,
- Пряталось снова за тучкой.
- Всё, что росло, то качалось
- Оптом, и врозь, и поштучно.
- Ветер в лицо дул нам встречный
- Порцией пыли бросаясь.
- Кот ел подачку, увечный.
- Шли мы, его не касаясь,
- Шли с рюкзаками на рынок,
- В окна по ходу глазели.
- Шли, не жалея ботинок
- Мимо берёзок и елей.
- Сзади остались: овчарка,
- Белый, с кудряшками пудель,
- Дом «новорусского» с аркой
- И облака, словно пудинг,
- Взбитый со сливками в небе.
- Шли мы на рынок, однако.
- Но о насущном нам хлебе
- Думать мешала собака.
- Прозу людей не приемля,
- Пудель скакал, весь в кудряшках,
- Словно спустилось на землю
- Облако белым барашком.
- Прыгало облако-пудель,
- Чуя весны приближенье,
- С бразом пуделя люди
- К рынку торли движенье.
- Прыгало облако-пудель.
- Шли мы за «харчем» на рынок.
- В небе, похожем на пудинг,
- Цвёл синий-синий барвнок…
Манная каша детства
- Каша манная с малиновым вареньем,
- Масла золотисто-жёлтый нимб.
- Маминой заботы сотворенье,
- Чьей рукой очаг любви храним.
- По рецепту я сварила кашу,
- Но чего-то в ней недостаёт.
- Память мне платочком белым машет:
- Мамин дух в той каше не живёт.
- Каждый плвел тянет к свету стебли,
- Каждый злак под солнцем хочет жить.
- Мне никто соломки не подстелет
- Там, где камни бед и лужи лжи.
- В прошлом все забавы и игрушки,
- Взрослый мир надолго и всерьёз.
- И вкусны хоть у чужих ватрушки,
- Нет в них соли состраданья слёз,
- Сладости нет маминой улыбки,
- Щедрости отцовского рубля.
- Пожелтели прошлого открытки,
- Счастье детства спрятала земля…
- Но сварю я снова каши манной,
- Вспомнив вкус надежд и боль потерь.
- Кашей манной – радостью обманной
- Манну детства помяну теперь…
Радоница в Тамбове
- Здесь дом, изба, дворец, хоромы
- Соседствуют то тут, то там.
- Живые мёртвых здесь хоронят,
- Стеречь оставив их крестам.
- И в день помина, вторник Пасхи
- Придут покойных навестить,
- Надев на лица скорби маски.
- Иные будут голосить:
- – Ой, на кого меня покинул?!..
- Как без тебя теперь мне жить?
- Зачем жива я, а ты сгинул?..
- Как мне не плакать, не тужить?..
- Вороны в небе над погостом.
- Печаль поникнувших голов.
- Уйдут все временные гости
- Под звон и плач колоколов.
- Ах, жизнь, зачем ты нас терзала?
- Зачем манила и звала?
- Окончен бал, пустеет зала.
- Вот-вот наступит ночи мгла.
- Что там нас ждёт, за тьмою ночи? –
- То ль новый мрак? То ль новый свет?
- Как хочет здсь душа, как хочет
- Хотя б намёк знать на ответ.
- Но нет от Бога ни намёка.
- Ни знака от Святых отцов.
- Лишь редко в облаке далёком
- Вдруг вспыхнет свет Его дворцов…
Поэзия
- Как жизни ночь была пуста, темна,
- Когда она, невыразима в слове,
- Смотрела в душу из беззвёздного окна,
- Где под луной, как встарь, ничто не ново.
- Где мрак ночной съедал и цель и смысл,
- Когда дневные затихали звуки,
- И прерывалась нчатая мысль
- От страха неизбежности разлуки
- Со всем, что было знчимо, звал
- Когда-то к небольшим, но всё ж свершеньям.
- Всё становилось так ничтожно и мало,
- Что не заслуживало больше продолженья.
- И так текли без цели, света дни,
- И, как близнец, был день похож на прежний,
- И никуда не звали уж они,
- И луч надежды ни один не брезжил.
- Когда ж развязка стала так близка,
- Или, по крайней мере, обозрима,
- Я перестала цель и смысл искать,
- Но ощутила их «весомо, грубо, зримо».
- Так ощущаешь жажду, боль, закат, –
- Он диктуют содержанье чувства.
- Мой жизни путь зашёл в тупик, пока
- К служенью не призвал алтарь искусства.
- Всё изменилось. Ночь и тишина
- Теперь друзья разбуженного слова.
- И что с того, что перед тьмой одна,
- И под луной, как встарь, ничто не ново?..
- Твой мозг ещё дремотою объят,
- И спят надежды, страхи и желанья,
- Но в сны и в кровь уж проникает ряд
- Ритмичного «шаманского камланья».
- Когда из немоты рождается строка,
- И рифмы звук зовёт, и чист, и ясен,
- Мне ночи ноша кажется легка,
- И жизни миг и жив, и не напрасен.
- В нём белый пудель, синяя река,
- И облаков гряд, и птичье пенье.
- И жизнь полна, и смерть так далека,
- И остановлено прекрасное мгновенье!
Весна на фотографии
- Когда весна придёт в сады и рощи,
- Когда земля очнётся ото сна,
- Моя душа тогда набытие не ропщет, –
- В ней светит солнце, говорит весна.
- Вот первый тянется к теплу и свету крокус.
- Вот кот погладиться о ногу подойдёт,
- И я его поймаю в фотофокус, –
- Пускай на фото этот миг живёт.
- Запечатлю подснежник и фиалку,
- И сныть, что в старом парке, отражу.
- Мне времени на красоту совсем не жалко,
- Её весной повсюду нахожу.
- Увижу лес ли в синеватой дымке,
- Иль отражение небесное в реке,
- Берёзку в зеленеющей косынке,
- Миг, – фотоаппарат уже в руке.
- Щёлк, щёлк, – мигает глаз затвора,
- В нутро своё картинку унося.
- Подкрадываюсь к птичкам тихим вором,
- В пейзаж свой чуждый образ привнося.
- Гоняюсь за шмелями на полянке:
- Чтоб «живность» снять, скажу вам, нужен труд.
- Обползала все бугорки уже и ямки,
- Чтоб глаз кошачьих «щёлкнуть» изумруд.
- Вот рыжий пёс (зовут его Чубайсом)
- Фотомоделью смотрит на меня.
- А вот «солдатики»: давай-ка, нагибайся,
- Чтоб «крупным планом» их застичь у пня.
- Ах, сколько уж отснято «крупных планов»!
- Я с фотоSONYй счастлива до слёз!
- Пусть манят красками других телеэкраны, –
- А мне милее зелень первая берёз.
Весенней ночью
- Громко брешут собаки в обрыве,
- Тишину на клочки разорвав,
- В инстинктивном собачьем порыве
- Конкурентов гоня изо рва.
- Защищая дворняжку «Джульетту»,
- Злой «Ромео» лишил меня сна:
- Он устроил лихую «вендетту». –
- Виновата же в этом весна.
- Даже Рэкс, пёс знакомый, влюбился
- В ту, что раньше и не замечал.
- Все смеются, что Рэкс, мол, женился,
- И от сильной любви отощал.
- На минуту оставить не может
- «Беатриче» лохматую он,
- Его ревность сердитая гложет,
- Чтит от силы звериный закон.
- Гонит прочь он соперников рьяно,
- Все забавы забыв до поры.
- Порастут скоро страсти бурьяном,
- Появились уже комары.
- Отыграют собачьи гормоны,
- Станет тихо в обрыве ночном.
- И весенние синие звоны
- Зазвучат колокольцами в нём.
Весна идёт
- Душа распахнута навстречу
- Весенним свежим ветеркам,
- Замысловатой птичьей речи,
- Дерев протянутым рукам,
- Лохматым встреченным собакам,
- Подснежникам то тут, то там,
- И промышляющим по бакам
- Воронам, галкам и котам.
- Забыты прежние мотивы,
- Дождливой осени слова.
- Вот-вот пушок распустят ивы,
- И зашумит весны молва
- Среди раскидистых черёмух,
- Среди сиреневых кустов,
- Берёз листочков клейких, клёнов,
- В пролётах голубых мостов.
- И синевой засветят дали,
- Зазеленеет лес вдали.
- Весна нажмёт на все педали
- Оргна звучного земли!
Весна
- Синий, синий неба цвет.
- Воздух чист, прозрачен.
- Я опять тащу билет
- Из судьбы с удачей,
- Потому что в ней – весна,
- Первые цветочки,
- Лазуритовая Цна,
- На деревьях почки.
- Птичьим песням внемлет слух,
- Живность вся не зябнет.
- Выскочил на свет лопух,
- На тропинку – зяблик.
- Голубой, как небо, клюв,
- А бочок – малинов.
- Обеднеет птицей юг:
- Клин летит за клином.
- К нам летят скворцы, дрозды,
- Лебеди да гуси.
- Здесь весна взяла бразды,
- Чтобы править Русью.
- Все забуду страха сны,
- Все конфеты-сласти.
- Безусловнее весны
- Нет на свете власти!
Очарованная юность
- Предчувствия, порывы, вздохи,
- Стихов мечтательная блажь…
- Хоть бед – с воробышкины крохи,
- Но драматичен как пассаж!..
- С луной ночные разговоры.
- Тоска о вёснах в сентябре.
- Воздушных странствий крылья-воры.
- О смерти память на заре…
- Читать по звёздам – буквам рая,
- Набросив призрачности флёр.
- Отчаянно в печаль играя,
- Жечь одиночества костёр.
- И слушать музыку черёмух,
- И ахнуть, сделав снежный вдох.
- И пилигримом в полудрёме
- Мять будней блёклый бархат-мох.
- «И снова май, и снова цвет!»
- И всё аморфно, смутно, зыбко.
- Когда тебе лишь двадцать лет,
- Так близки слёзы и… улыбки!
- С тоскою и слезами мая
- Отрадно юности играть,
- Когда душа ещё не знает,
- Что может в жизни потерять…
Осенняя судьба
- Осень на подиум вышла, вся –
- Яркая, броская, рыжая.
- Есть в ней и что-то высшее,
- И в то же время бесстыжее.
- В гриме и блеске бисерном,
- В гроздьях рябин – побрякушками,
- С оранжевыми монистами,
- В последнем пыланье истовом,
- С огненными макушками!
- Волнами – платьями, юбками, –
- Плещешь на зрителя-путника.
- Утром же, бесприютная,
- Смотришь туманами мутными.
- Шёлком, парчою – листьями
- Речи заводишь шуршащие.
- Золото вязов, лиственниц
- Сыплешь под ноги на счастье нам.
- Блистательная, горящая,
- В обманку листвы одетая,
- В свои ноябри уже зрящая,
- Где эхо дождей от лета лишь.
- ………………………………………….
- Хвалилась лесами-рощами,
- Вводила в соблазн. Осыпалась,
- Стоишь теперь голая, тощая,
- Разводишь печаль и сырость здесь.
- Была хороша, ненаглядная,
- Но время так быстро мчится ведь.
- Заброшенная, неприглядная,
- Тоскливой глядишь волчицею.
- Завалена мусора кучами,
- Загажена дачником, дачницей,
- С ненастными дружишь тучами,
- И слёзы льёшь, неудачница…
- Но миг твоей жизни огненной
- Останется от фотосессии,
- В красивые рамки вогнанный,
- На память, как платье невестино.
Земная печаль
- Как плакали-кричали
- По рдному, по нём…
- Туда, где «несть печали»,
- Когда-то все уйдём.
- Вернёмся мы к началам,
- Где ангельская грусть.
- Конец земным печалям,
- Конец и счастью пусть.
- Ведь счастье наше зыбко.
- Чуть что, пошла волна,
- Сошла с лица улыбка,
- А там, внутри, – война.
- Себя ли мы ругаем
- Иль ближнего браним,
- В душе бунтует Каин,
- Судьбой своей гоним.
- То зависть, бедных, гложет,
- То ревность, то нужда,
- То старость нас скукожит,
- А то «заест среда».
- Нас с горем повенчали
- Болезнь, разлуки дни…
- Туда, где «несть печали»,
- Потом, Господь, возьми.
- Где нет ни воздыханий
- ЗЕМЛИ, ни горьких дней.
- Но всё тепло дыханья
- Оставим мы на ней.
Весенний дождь
- Дождь принимался неоднократный,
- То тихий, ленивый, то десятикратный,
- Идти-моросить, барабанить по лужам.
- А в небе лазури полоски всё же.
- – Что хочешь от нас, куафёр[8] ты небесный? –
- Берёз расчесал изумруд ты чудесный,
- Осыпал салатные завязи клёнов,
- И лакомпокрыл волос травок зелёный.
- Асфальт сотней зеркалец-луж ты украсил.
- И всё-то ты хмур, и всё лик твой ненастен?..
- – Хочу, чтоб всё пело вокруг и смеялось,
- Чтоб к солнцу тянулось, чтоб всё объяснялось
- В любви своим пышным убором и видом,
- Чтоб не было места в природе обидам,
- Чтоб каждый расцвёл в меру соков и сил,
- И этим гармонию в мир привносил.
Когда созреет кедр
«– А ты знаешь, что трёхсотлетний кедр
звенит перед рубкой?»
Из разговора
- Зачем-то опять написала о смерти.
- Пытаюсь ли так примирить себя с ней? –
- В приходо-расходной судьбы моей смете
- Всё меньше годков (хорошо бы, не дней).
- Прожить их хотелось бы с пользой и толком.
- Но в чём «польза-толк»? – Это как посмотреть:
- Поставить стихов своих книгу на полку?
- Собою ли жертвуя ближним, сгореть?..
- В согласии с внутренним жить ли настроем,
- Иль «брань» бесконечную с сердцем вести?
- – Нет, мне не дано быть «по жизни» героем,
- В бореньях с собой мне б себя обрести.
- Не верю, кто смерти, сказал, не боится.
- Боится, мол, боли, которая ждёт.
- Ну-ну, сочиняй о себе небылицы.
- И тот не герой, кто про смерть себе лжёт.
- Меня, да, страшит этот час – умиранья.
- Я в маминых смерть рассмотрела глазах,
- И хватку её, как у рыбы-пираньи.
- И ужас мой вылился в снах и в слезах.
- Когда с чёрной меткой поступит конвертик,
- Надеюсь, Господь будет милостив, щедр:
- Силк опустеют мои перед смертью,
- Душа зазвучит, как созревший к ней кедр.
Летние сказки
- Открывая лета двери,
- Забываем о потерях,
- Ведь к природе в полной мере
- Только летом мы близки.
- Ждут нас всех тропинки в парке,
- И на солнце тел «поджарки».
- И зелёных замков арки
- Так воздушны и легки.
- И дорвавшийся до речек,
- Разогретых пляжных печек,
- Будет праздный люд «овечек»
- В синем небе наблюдать.
- В речке рыбка кувыркнётся,
- Счастье бабочкой завьётся,
- И такая, друг, начнётся
- В душах наших благодать,
- Что её ни словом в сказке,
- Ни фломастером в раскраске,
- Ни в какой-такой рассказке
- Ни за что не передать.
- По ромашковым дорожкам
- Ходят-бродят наши ножки.
- А когда покажет рожки
- В небе месяц, жёлт и юн,
- Из небесных водоёмов
- На невидимых паромах
- Приплывёт из ночи Дрёма,
- А за нею – кот Баюн.
- Он нам сказок понамелет
- О Снегурочках, о Лелях,
- О принцессах и Емелях
- И про тот, что с цепью дуб.
- И заснёт народ счастливый,
- Тихий, мирный, молчаливый.
- А под дубом и под ивой
- Ходит сказка: туп-туп-туп…
Под воскресшею звездой
- Прости меня ты, жизнь, прости,
- Преемницу земных закатов, –
- Не удержала я в горсти,
- Что ты дарила мне когда-то.
- Что в суетливой спешке дней
- К тебе любовью я остыла,
- Без роздыха гнала коней
- Судьбы усталой и постылой.
- Лишь смерти вид остановить
- Сумел мой бег, пустой и грешный.
- Свой новый день хочу прожить
- В краю сиреней и черешен.
- И, заново увидев свет
- Фиалковой земли весенней,
- Я птицей певчей прежних лет
- В родные возвратилась сени.
- И, словно птица, вью гнездо
- Уюта нового и счастья.
- И под воскресшею звездой
- Приму закат свой, как причастье.
Фото под пальмой
- Это было у моря
- В стародавние дни.
- Сладкий запах магнолий
- Источали они.
- Как дышалось у моря
- Средь нетленных «марин»[9]:
- Солнце, пальмы и горы,
- Моря аквамарин.
- Плыли папа и мама
- Вдоль самшитовых кущ.
- Мне досталась панама
- Да вдоль дач пыльный плющ.
- Отшумело то море,
- Но хранит шум рапан.
- Так штормило, что в горе
- Голос счастья пропал.
- Где вы, Гагры и Сочи?
- Где ты, галечный пляж?..
- Тени прошлого ночью
- Рвутся на абордаж.
- Эти счастья кусочки
- Мне теперь не собрать.
- Ах, вы, горькие ночки,
- Где лишь призраков рать.
- Лунный луч вырвет фото
- Из полночной тьмы,
- И пронзительной нотой
- Зазвучит блик луны.
- Там на карточке малой –
- Их не тронут года, –
- Папа под руку с мамой
- Среди пальм навсегда.
- Это было у моря.
- Будет в памяти пусть.
- Отштормит моё горе
- И останется грусть…
Страшный сон
Посвящается мужу Игорю
- Какой мне дикий сон приснился!
- Проснулась я, едва дыша, –
- Чужою страстью ты прельстился.
- Я, одинокая, ушла.
- Я шла с душой опустошённой,
- Её язвили сотни жал.
- Крутился мир умалишённый,
- И ты за мной не побежал.
- Куда я шла, зачем, не помню, –
- Исчезли в боли цель и смысл.
- Летели в спину грязи комья,
- И жуткий слышался мне свист.
- То ты с подругой обретённой
- Всю жизнь мою «перемывал».
- Я шла с душой разворочённой,
- И коршун сердце мне клевал.
- А поутру, совсем проснувшись,
- Стряхнув кошмар ночного сна,
- Химерам ночи ужаснувшись,
- Увижу я: в окне весна,
- И сад в цвету, и ты – со мною,
- И лишь поэтому живу.
- Я шторы свету дня открою,
- И жизнь отпустит тетиву.
- Стрела, что целилась мне в сердце,
- Из сна в пространство улетит,
- Но мир предательств и коммерций
- Стрелою в памяти свистит.
- Сия меня пусть мнет чаша!
- Господь, помилуй, пронеси!
- Не пережить того мне часа:
- Весь мир могу я обрести,
- Но потерять тебя, и значит –
- Себя с тобою потерять.
- Пусть в жизни будет всё иначе:
- Тебя, как воздух, не отнять!
На рассвете
- Золотой монетой дня
- Блещет солнце для меня,
- И для всех, конечно, светит,
- Кто и тьмы, и света дети.
- А теперь монеты две:
- В небе и в реке на дне, –
- За бессонницу мне приз –
- Утро лета без каприз.
- Просто солнце. Просто светит.
- Ярче чтоб жилось на свете.
- Подниматься не устало.
- А в реке-то вдруг пропало,
- Провалилось, как в карман.
- То ли съел его туман,
- То ли рыба, то ли кит.
- То ли сетью рыбаки
- Отловили ту монету.
- Не печалься: это лето,
- Это просто снова утро
- Рассыпает солнца пудру,
- Отражаясь в водной глади,
- Тихим светом речку гладит,
- Космы длинные ракит. –
- Всех утешит, кто не спит.
- И теперь я поняла,
- Почему же не спала:
- С горизонта, как с вокзала,
- Встретить день не опоздала.
Пока ты со мной
- Сегодняшний день, он – мой.
- Пусть завтра ты будешь с другой
- мотреть на свою звезду,
- Платя ей за счастье мзду.
- Пусть бразам завтра иным
- Тобой воскуряется дым,
- Но нам пока по пути
- За счастьем вдвоём идти.
- Пусть нашей мечты олень
- Копытцем серебряным бьёт,
- Разлуки же мрачная тень
- Пусть света у дня не крадёт.
- А коли уйдёшь, ту ночь,
- Быть может, переживу,
- Смогу если боль превозмочь,
- Когда полоснёшь по шву.
- Отчаянью дань отдав,
- Скажу себе: что за дела?!
- Он не был моим никогда,
- Ничейной и я была.
- Моя любовь – впереди.
- Возможно, ещё дойду.
- А смерть если опередит,
- На небе её найду.
Ревность
- Что ты душу когтишь
- И ночами не спишь, –
- Ревность?
- Опоила меня
- Мутным зелием дня. –
- А как пелось!
- Долбишь каплей во льду,
- Дуешь в ту же дуду
- Нудно.
- Горячо шепчешь вновь:
- Ты теряешь любовь! –
- Трудно.
- Мысль верттся – юла,
- Что другая мила, –
- Больно.
- Мне разлука, что мгла,
- А когда-то была
- Вольной.
- Что мне воля теперь?
- Держит душу не дверь
- В башне.
- Одиночество – зверь
- После стольких потерь
- Страшный.
- Не смотри на меня
- Тучей сумрака дня
- Рваной.
- Мне бы ту залечить,
- Что так кровоточит,
- Рану.
- В чём опору найду,
- Обойти чтоб беду,
- Ноги?
- Знает сумрак-ведун,
- Все дороги ведут –
- К Богу…
- Снова солнце взойдёт,
- Разливая свой мёд –
- Глянец.
- И просохнет слеза,
- Новый день-стрекоза
- Светом утра в глаза
- Глянет.
Утро
- День пытается пробиться
- Через шторы на окне.
- Он насвистывает птицей
- Песню утра сонной мне.
- Сна спадут пелны, шоры,
- Мысль пробудится, ясна.
- Я раскрою в окнах шторы, –
- Засияет в них весна.
- На столе – букет фиалок,
- Бело-жёлто-синих крох,
- Он слегка подвял и жалок.
- Рядом ландышей горох.
- Сладковатым ароматом
- Одурманит меня вдруг.
- Пусть мой будет день богатым,
- Как цветами вешний луг.
- Утро – всё, как ожиданье
- Чуда, сказки, волшебства.
- Как наклон и колебанье
- Жизни шаткого шеста…
Жара в красках
(В тени +33 градуса)
- Ультрамариновое утро.
- И синий кобальт меж ветвей.
- Для тех, кто к ночи не был мудрым,
- Не будет утро мудреней.
- И новый день в жаре и поте,
- Как предыдущий, пролетит.
- Людей в реке, как груш в компоте, –
- От девяти до девяти.
- Распят телами местный пляжик,
- Кишит, орёт, визжит река.
- А тот, кто лыка уж не вяжет,
- Лежит «цыплёнком табака».
- Краплак и кадмий, окись хрома[10], –
- Пестрит, жужжит весь пляжный рой.
- Народ бежит к реке из дома,
- Гоним нещадною жарой.
- До синих плещутся мурашек,
- Мелькают юркие мальки –
- Детишки в речке, а мамаши
- Готовят снеди им кульки.
- Какой-то дурень оголтелый
- На всю приёмник врубит мощь.
- Ум перегрет и в ссоре с телом.
- И завтра нам не светит дождь.
- Жара. Жарища, как в пустыне.
- Полденный, без ветра зной.
- К закату чуть народ остынет,
- Гуськом потянется домой.
- Чуть меньше дома – двадцать восемь.
- И есть не хочется, но – пить.
- В жару невольно вспомнишь осень. –
- Жди, будет повод погрустить.
27 мая 2007 г.
- Оставь «филиппики»[11] на осень:
- Дожди и холод ждут нас в ней.
- Раскинет ночь всю в звёздах простынь.
- Пусть утро будет мудреней…
Попытка самоуговора
- В день Вознесения Христа
- Так дивно Ангелы нам пели!
- Их взоры в синих небесах
- Как будто в души нам глядели.
- Две ветви веры в этот день
- Вновь зами соединились,
- Рассеял свет размолвки тень,
- И Ангелы возвеселились.
- И умиленная слеза,
- Нежданная, из глаз скатилась,
- И всё, что видели глаза,
- Небесным светом осветилось.
- ……………………………………….
- А в это время наверху
- Сверлила дрель и бухал молот.
- Болел и ныл сустав, опух,
- И слух терзало дрели соло.
- Соседка делала балкон, –
- Чтоб не балкон был, а «конфетка».
- Был так некстати шум и звон,
- Примерно, как свинье салфетка.
- Но я терпела. А куда,
- Простите мне, могла я деться? –
- Ведь к часу Страшного Суда
- Есть смысл к сим звукам притерпеться.
- Вдруг я у Бога не найду
- Себе прощенья, оправданья.
- – Терпи болезнь, беду, нужду,
- Чтоб скрасить с Господом свиданье.
- Не раздражайся и не злись, –
- Для Бога нет ценней смиренья.
- И, слыша циркулярки визг,
- Внемл за ним иному пенью.
- С пилой и молотом смирись,
- Попридержи язык и мненье.
- Ведь хочешь в рай? –Тогда лечись
- Досад, скорбей и бед терпеньем.
В однокомнатной «хрущёвке»
- Не раз мечтала о балконе
- Я в тесноте первоэтажной,
- Где всё, как в том «в одном флаконе»:
- Мой будуар неавантажный[12],
- Мой кабинет, читальня, зала
- С неразберихою вокзала,
- И раздевалка, и кладовка
- Совмещены здесь очень ловко.
- Когда на нужное нет денег,
- То о комфорте речь нейдёт:
- То полка мне плечо заденет,
- То корпус в щёлку не пройдёт.
- И вот мечта во мне теплится:
- Как будто есть уже балкон –
- Светёлка и цветам теплица,
- И до чего ж уютен он!
- Внутри него цветы и столик,
- И кресло, чтоб читать, читать…
- Хоть в жизни я не трудоголик,
- С балконом им могла бы стать.
- И лучшей не было б мне доли –
- Писать рассказы и стихи.
- Плыла б в балконе, как в гондоле
- Я по Венециям стихий.
- Известно, любит вдохновенье
- На крыльях воспарять в эфир.
- А тут какое воспаренье,
- Коль рядом кухня и сортир…
- Мечта иссякла. Всё, как прежде.
- Суха гортань, мечты взалкав.
- Моя балконная надежда
- Зависла где-то в облаках.
Случай в Асевском парке
- Настал черёмуховый май.
- Цветут тюльпан, нарцисс, фиалка.
- Свет жизни льётся через край, –
- Цвести готова даже палка.
- Как хризолитна в парке сныть!
- Берёзки светятся в серёжках.
- Отрадно с другом мне бродить
- По старым парковым дорожкам.
- И вдруг – хлопок! И крыльев взмах!
- Стрелял в ворону «добрый» дядя.
- На наше «Ох!» и наше «Ах!»
- Плевал тот дядя, в «мушку» глядя.
- Он выстрелил в ворону-цель
- (из пневмопушки иль мушкета?).
- И вздрогнула от страха ель,
- Услышав «смерть» из пистолета.
- Он был немолод, даже сед,
- Но с выправкой легкоатлета,
- Он даже, кажется, сосед
- Ближайших этажей и клеток.
- Упало сердце, будто в шахту.
- Кричали птицы, ель, сосна,
- И дядя вдруг покинул «вахту».
- Ему я крикнула вослед:
- За что её? Она – ЖИВАЯ!
- «Мы все живые», – он в ответ
- Отлаял, как сторожевая.
- Как объяснить ему, в летах,
- Что так нельзя, ворона – Божья!
- И что не нам дано решать,
- Кому не жить. Себе дороже
- И нервам обойдётся речь.
- Что говорить? – Она – жи-ва-я!!
- Свою-то душу уберечь,
- И то от смерти не желаем.
Тирада против быта
- Как вездесущи тараканы,
- Всепроникающе-мерзки!
- Сочатся каплями из кранов
- Заботы наших душ мирских.
- Как мухи или таракашки,
- Куда ни глянь, всё на виду:
- Стряпни, уборки, стирки, глажки, –
- Всё липнут мухой на меду.
- Забот вседневных мелочёвка
- Так поглощает много сил,
- Что к вечеру мечта – ночёвка.
- Мечты иные быт скосил:
- Учить язык, зарядку сделать,
- Стихотворенье написать,
- Своим заняться бренным телом,
- Что стало часто «зависать»,
- Как будто старенький компьютер,
- А лямку-то ещё тянуть…
- Да мало ль планов было утром.
- И всё короче жизни путь.
- И надо как-то исхитряться
- Хоть главные успеть из дел,
- Чтоб перед вечностью не клясться,
- Что был талант, да «быт заел».
Райские дни
- Какие вдруг сине-зелёные дни
- Для нас на земле наступили!
- Они самоцветам их блеском сродни.
- И нет ещё пуха и пыли.
- И дождики были, хотя и без гроз.
- И зелень повсюду полезла.
- И светом пронизаны листья берёз.
- Газоны узнали зуб лезвий.
- По-летнему жарко. Черёмухи дух
- Заполонил палисадник.
- И комаров пока мало, и мух,
- И прочих довесок досадных,
- Что к лету положены, дабы оне
- О бренности напоминали:
- Хоть счастливы мы в этом солнечном дне,
- Но рай всё ж не здесь, чтобы знали.
И снова жизнь!
- Жизнь ворвалась в мои стихи, как вихрь,
- Торнадо, все сметающий преграды.
- Едва записывать я успеваю их.
- Возможно, то за боль мою награда.
- Пишу о том, что было и что есть,
- О будущем, как водится, мечтаю,
- И это для меня – от жизни честь,
- Такое счастье, – и сказать не знаю.
- Об этом и мечтать я не могла:
- Давно жила, лицом-душой уныла,
- И заволакивала путь мой мгла,
- А скорбь и вовсе чернотой покрыла.
- Я думала, что жизнь моя прошла,
- Что только эпилог её листаю,
- И в обречённость, как в затвор, ушла,
- Надежд крылатых выпустила стаю.
- Но снова жизнь! И снова май и цвет!
- И эту жизнь в стихах я воспеваю.
- Не значит это, что в ней горя нет,
- Но счастье есть, – я точно это знаю.
«Иди и говори»
- У меня вдруг открылись глаза.
- Я от боли проснулась во мраке.
- Свора бед, отпустив тормоза,
- Погналась по пятам, как собаки.
- Стала жить, округляя глаза,
- Ужасаясь, стоная, болея.
- Белый свет застилала слеза,
- А собаки всё делались злее.
- Я увидела мир, как он есть,
- Без привычных романтик и флёра[13].
- Были раньше – «ум, совесть и честь»,
- А теперь лишь фиглярство актёра.
- Оказалась я в смуте игры.
- Окружала меня свора злая.
- Я спасенья ждала до поры,
- Всей жестокости игр тех не зная.
- Я прошла эту боль, этот мрак.
- И я видела смерть не из кресла.
- И была бы смертельной игра,
- Если б заново я не воскресла.
- Но за это, судьба, не корю,
- Что глаза, хоть и с болью, открылись.
- Я проснулась: иду, говорю,
- Над собой слыша Ангела крылья.
Портрет с противоречьями
- По жизни – трусиха и паникёрша,
- Не в меру ленива, но в меру добра.
- Бываю и мягкой, и колкой, как ёршик,
- Терпеть не могу мата, хамства и драк.
- Боюсь я болезней, хандры и старенья,
- Но всё же и в старости мыслю пожить.
- Люблю шоколадки, торты и варенье.
- Искусству и Богу мечтала б служить.
- Люблю и боюсь. Ненавижу, прощаю.
- Сквозь слёзы смеюсь. Хоть не верю, но жду.
- Несу ерунду. Временами вещаю.
- Терплю (без смирения) боль и нужду.
- Се есть человек. Я – от вашего роду.
- А племя моё затерялось в веках.
- Я двигаюсь в Лету, не ведая броду,
- И вечности ветер лелею в руках.
Возрождение к жизни
- Как странно: я жила и не жила,
- И повседневностью опутана, как тиной,
- Я будто в стареньком кино была
- И видела не жизнь – с неё картины.
- Они лишь были копией плохой,
- Порой вульгарной, реже – романтичной.
- Я за своей преподавательской «сохой»
- Себе казалась мудрой и практичной.
- Вдруг оказалось, жизнь совсем не та,
- Какой себе я раньше представляла,
- И я как следует уже была в летах,
- И жизнь меня как следует помяла.
- Но после бед, несчастий, похорн,
- Судьба дала передохнуть все шансы.
- Хотя весм был дней моих урон,
- Но понеслась я снова с жизнью в танце.
- И, ощутив в себе восторг и дух стихий,
- И вместо журавля увидев в небе цаплю,
- Я стала снова петь и сочинять стихи,
- Чтоб жизнь продлить, испить её по капле,
- Как марочное пьёт гурман вино,
- Писатель и поэт смакуют слово,
- Как водолаз, спустившийся на дно
- И выплывший из мрака к свету снова.
- Хочу забыть, что забывать нельзя,
- Хотя и помнить вроде бесполезно.
- Смотрю, как возрождается земля
- От холода, как затяжной болезни.
- Земля живёт, надеется, цветёт,
- И расцветает моё сердце с нею.
- И в ульях жизни зреет новый мёд,
- И я о мёде жизни думать смею.
«Люблю и ненавижу»[14]
- Стяжать не славу, но – венцы.
- Не рвать у вечности мгновенья.
- Так учат святости Отцы.
- А я пишу стихотворенья.
- Ведь если Слово дал Господь
- (надеюсь, я – не графоманка),
- Сквозь стынь и мрак, сквозь твердь и водь
- Оно прорвётся к жизни танком.
- И как смогу теперь посметь
- Предать дарованное Богом?!
- Препятствием мне будет смерть,
- Но не дорга, не дорга.
- Дышу – пою, хриплю – пою, –
- Пусть этой песне люди внемлют, –
- Как ненавижу и люблю
- И эту жизнь, и эту землю!
Грусть Асевского парка[15]
- В Асевском парке «врубают попсу»,
- И берег реки тем же вторит.
- Народу здесь кинули кость, словно псу,
- Теперь особняк – санаторий.
- Потрескались стены в нём и потолки,
- Трещит и лепнина фасада.
- И лопухом заросли уголки
- Старинного барского сада.
- На синей веранде не «дуются» в вист.
- Оркетр не сзывает на блы.
- Осеннего ветра пронзительный свист
- Поёт здесь о том, что пропало.
- Пока ещё ели стоят зелены,
- Посажены любящим папой,
- Пытаются ночью достать до луны
- Мохнатой игольчатой лапой.
- И дуб ещё помнит былые года
- И предков асевских деток.
- Тоскою зелёной стекает вода
- С его исторических веток.
- Когда-то октябрьские злые ветра
- По свету гнездо разметали.
- Хранит особняк в себе горечь утрат.
- И мы все счастливей не стали.
- Теперь для «сердечников» краткий приют
- Сей дом, разным хворям обитель.
- Утративший роскошь былую, уют,
- Обшарпанный, грустно глядит он
- На деток, играющих там, где карет
- Следы под асфальт закатали,
- На кучки заплёванные сигарет
- В беседках, где раньше летали
- Амуры, а нынче прописан комар,
- Бутылки, обёртки от свадеб,
- На мата под крышей похабный кошмар,
- На стройки ближайших усадеб.
- Здесь жалобно совы кричат по ночам,
- А днём разудалость гармошки
- Частушки торчащим поёт кирпичам,
- Да бродят несытые кошки.
- В столовой под расписным потолком
- Витает дух каш-макаронов.
- С карниза с осыпавшимся уголком
- Глядят на больных Маскароны[16].
- И жалок львов-масок беззубый оскал,
- И в тёмных подтёках колонны,
- Которые осенью дождь полоскал,
- Зима не была благосклонной.
- Дух прошлого в доме скорбит, и болит
- Душа трёхсотлетнего дуба.
- И бодрую песню поёт инвалид
- Про Родину, сидя у клуба.
Про собак и котов
- Кто-то пуделей любит, терьеров,
- Кто-то – колли, болонок и такс.
- Им не вольно, но сытно в вольерах,
- Если дом называть можно так.
- Их балют, собачьих инфантов,
- Покупают им корм «Педигри»,
- Видят в них кучу всяких талантов,
- Моют, чешут, выводят угри.
- Их стилисты стригут. Куафюры[17]
- Лепят из беспорядочных лохм,
- Чтоб на вязке все стрелы Амура
- Попадали в сердца, а не в блох.
- Их выводят гулять на природу,
- Поиграть и оставить свой след,
- Показать экстерьер и породу,
- В общем, скажем, выводят их в свет.
- Тратят деньги, и время, и силы,
- Чтобы шнауцер или терьер
- Был на выгуле самым красивым,
- Знал команды «Ко мне!» и «Барьер!»
- Чаще жизнь удаётся у этих
- Одомашненных мелких «скотов»,
- Но, признюсь, милей мне на свете
- Внешность, взгляд и повадки котов.
- Есть в кошачьей породе то нечто,
- Что французы назвали бы «шарм».
- Говорят, что коты видят нечисть
- Сквозь зелёный хрусталевый шар.
- Кот не любит домашние клетки,
- Он гуляет, хозяин себе,
- Доедая людские объедки,
- Благодарен и этой судьбе.
- Как он ест! Так усерден, неслышен,
- Ушки ходят, мелькнёт язычок…
- Если ж в лапы поймается мышка,
- Кот играет в неё, дурачок.
- Как пластичен он! Как грациозен!
- И хотя в лиша и плешив,
- Если надо, как тигр, будет грозен,
- Если хочет – то нежно-пушист.
- На охоту выходит сторжко,
- На подушечках крдется лап.
- Вычищает он зубками «блошков».
- Сам себе он травник-эскулап.
- Любит нюхать весенние травки.
- Защищает пространство своё.
- Полакает в ближайшей канавке
- И – мурлычет, про счастье поёт.
- Много ль котику надо для счастья? –
- Вот настала весна, и тепло,
- Можно с кошечкой в травке встречаться,
- Можно в окна смотреть сквозь стекло.
- – Там за окнами бродят собаки:
- Тест на службу, видать, не прошли.
- Вечно нас провоцируют в драки…
- Вон боксёр по прозванью «Али».
- Пролетела сорока-трещотка.
- Голубь выклевал дрянь из земли…
- Вот машина с огромною щёткой
- Едет и на прохожих пылит.
- На окошке – спокойно и тихо.
- Тут герань. Я гераньку люблю…
- Шлейф зелёный весна шьёт-портниха.
- Я в клубочек свернусь и посплю.
Путь к Богу
- Сколько маленьких трагедий –
- «Вод, огней и труб из меди», –
- Носим мы в своих сердцах.
- Бросит в жар от этой бреди,
- Как представишь – «крыша едет», –
- Груз на жизненных весах.
- Что посеяно, то сжато.
- Искушение – расплата.
- Испытание – урок.
- Не спасёт «ума палата»,
- Чудодейство Гиппократов,
- Если танком двинет Рок.
- И души твоей редуты,
- Даже если были круты,
- Под фанфары затрещат.
- Выйдет пшик из целей дутых, –
- С ними кто-то нас попутал! –
- И запросим мы пощад
- У Того, кто всё прощает
- И блаженство обещает
- Нам, как жалким муравьям,
- Чья душа добром тощает.
- Он в скорбях нас навещает,
- Тащит из зловонных ям.
- Мы ж котятами слепыми,
- Поминая всуе Имя,
- И за свет принявши муть,
- Лезем тропками крутыми, –
- Кровь от страха в жилах стынет, –
- В свой, казалось, лёгкий путь.
- Повинуясь чувств порывам,
- Скал не видя и обрывов,
- Бездн паденья своего,
- Всё карабкаемся в гору, –
- Дуракам все горы впору, –
- И не внемлем мы Его
- До поры предупрежденьям,
- Через скорби убежденьям,
- Что пора, мол, отдохнуть
- От мирских сут-соблазнов.
- Он един, хотя и разный, –
- К Богу неисповедимый путь.
- Смотришь, к Богу потянулись
- Даже те, кто отвернулись
- В позапрошлые года,
- От безверия очнулись,
- В храм пришли, стоят, сутулясь, –
- Так согнула их беда.
- И оставив своеволье,
- И грехов своих раздолье,
- Заблуждений сладкий яд,
- На коленях стоя, молим,
- И в смирении и в боли:
- Господи, пусть будет воля,
- Но не наша, а – Твоя!
Призыв к покаянию
- Кто дружит с верою, тот с Лениным не дружен,
- Без Бога рай замыслившим создать.
- Хотя, конечно, рай землянам нужен,
- И за идею мы готовы пострадать.
- Идея хороша, но воплощенье плохо.
- И не о том ли нам Писатель говорил[18].
- Ведь эхо слёз детей, смертей отцов и вздохов
- Тем отлилось, кто выше Бога воспарил.
- Кто вверг страну в братоубийственную бойню?!
- Террором красным мысль и веру убивал!
- Лежит на главной площади покойник,
- Что Царской кровью свои руки запятнал.
- Кто отдавал жестокие приказы?
- Интеллигенцию страны считал «говном»?
- Не по его ли попустительству, указу
- Пал Цесаревич искупительным овном?
- Оплачен псевдорай невинных кровью.
- Россия в пепле жертв погребена.
- Ведь только под Божественным Покровом
- Покой и славу обрести могла б она.
- Помолимся всем миром и оплачем
- Всех тех, кто жертвою бессмысленною пал.
- Прости нас, Господи, и научи нас жить инче,
- И отведи от нас трагический финал.
Культура красоты или красота культуры?
Вид из окна с уторк,
пока не слыхать матерка
- Расвет золотил задремавшую реку,
- Деревьев макушки и лодок причал.
- Ещё нам по радио гимн «Ку-ка-ре-ку»
- Животворящее не прокричал.
- Но ранние птахи свирельками пели,
- И клёкот вороний был нежен и мил,
- И спал ещё город в пуховой постели,
- Над речкой туман сизой дымкою плыл.
- И солнце с ленцой над рекой поднималось,
- И мрак, и прохладу рассвета гоня.
- Над тихой рекою заря занималась
- Июньского нового светлого дня.
- К скамейке подъехала серая «Хонда».
- Из дверцы открывшейся вылез пижон,
- И зазвучало браврное «рондо»…
- Пижон, как и я, был рассветом сражён.
- Он вынул из куртки игрушку – мобильник,
- И стал примеряться к пейзажу с рекой.
- В машине пел песню приёмник-будильник,
- А малый с мобильником двигал рукой,
- Её направляя на утра красоты,
- На вид слева, справа и сизый туман,
- Прихлёбывал также из банки он что-то,
- Курил и снимал утра млечный обман.
- Так мне из окна моего показалось
- Сквозь тюль, и решётку, и липу в окне,
- Но что им на самом там деле снималось,
- То было, конечно, неведомо мне.
- Но как-то на сердце моём потеплело.
- Подумалось мне: «Нет, ещё молодёжь
- Не всё пропила, прокурила, пропела,
- Коль ты, Красота, в её душах живёшь».
- И так стало мне и легко, и отрадно,
- И к парню хотелось тому подойти,
- И незнакомства разрушить преграду,
- И тёплое слово для парня найти.
- Но, выпив из банки последнее пиво,
- А, может, коктейль, но, скорее, не сок,
- Он «щёлкнул» себя и закинул в крапиву
- Бочонок пустой, а окурок – в песок.
10 июня 2007 г.
- Забрался в нутро «навороченной» «Хонды»,
- Снял тормоз с лошажьих «японовских» сил,
- Сплевал на дорогу и, слушая «рондо»,
- На нас наплевав, с ветерком укатил.
Ирине Бирюковой
- Как хорошо, что у тебя есть краски,
- И чуткий глаз, и нежная душа.
- Когда ты прозу превращаешь в сказку,
- То забываешь есть, порой – дышать.
- Вот охра просится сама в картину,
- И сам влечётся к ней ультрамарин…
- Вдруг появляется с пионами куртина,
- Чуть высвечена бликами зари.
- В хрустально-перламутровом уборе
- Фигура девушки появится из тьмы…
- И бирюзовой дымкой вспыхнет море,
- Мою печаль своей волной отмыв.
- Купаюсь в цвете. Зыбкость очертаний
- Притягивает душу, как магнит,
- И тонет прозы опостылевший «Титаник».
- А синева всё дальше вглубь манит.
- Я уплываю в этот тихий вечер
- В гондоле грёз от бед, борщей – от них…
- Мечта одна томит: хотелось вечно
- В бесплотных жить Венециях твоих.
Миражи
- Не жила, а ходила по лезвию.
- Может быть, ещё так же хожу.
- Но, в себе открывая поэзию,
- Как я рада её миражу!
- Дивен слова прохладный оазис!
- И спасителен тем уже он,
- Что, надстройкой украшенный, базис
- Стал всё больше похожим на сон.
- Но когда-то все сны отоснятся.
- Мне б отнять у забвенья хоть пядь!
- Миражей моих строчки струятся,
- Жизни воды бежали чтоб вспять.
- День уйдёт, но какой-то кусочек
- Своей жизнью теперь заживёт,
- И однажды бессонною ночью
- В одиночество чьё-то войдёт.
- Жизнь моя заструится в ладошках, –
- Счастьем-грустью и вас заражу,
- И потянутся лунной дорожкой
- Ваши души к моей – миражу…
Обращение к своему веку-времени
- Нет, я ценю свою эпоху,
- Хоть и не всё приемлю в ней,
- И часто мне бывает плохо,
- И чёрен дёготь в мёде дней.
- И слишком явны стали глазу
- Упадок, нравственности крах,
- И меркантильности заразу
- На пьедестал возносит прах.
- Жесток бываешь и неправ ты,
- Но тщусь тебя благодарить,
- Что наконец позволил Правду
- Рабам-Эзопам говорить!
Таинственные знаки судьбы
- Прислушайся к голосу Знака, –
- Судьба что-то хочет сказать.
- Так тон её неодинаков,
- Когда нам совет хочет дать.
- То мёртвую птицу положит
- На перекрёстке к ногам,
- То ногу споткнёт о порожек,
- То пальчики сложит в «фиг-вам».
- Остынь и подумай о вечном,
- Не бегай за ветром в руках.
- Затепли пред бразом свечку.
- Не рвись ты с упорством быка
- К тобою же выбранной цели:
- У Бога свой план на твой путь.
- Не лезь ты в лазейки и щели, –
- Быть может, пора отдохнуть,
- Задуматься, переосмыслить,
- Залечь, отсидеться в тени…
- Желаний твоих коромысла
- Качают на плечиках дни.
- Не всё, к чему рвёшься, полезно
- Для фибр твоей слабой души,
- Идёшь, может, к жалу ты лезвий,
- Что в плоскости лишь хороши.
- Смотри, замечай, сердцем слушай
- Ты голос негромкий судьбы,
- Она же ведь хочет, как лучше.–
- Мы слышим себя лишь, увы…
Вчера, сегодня, завтра… никогда