Тайный воин Семёнова Мария

Сквара нахмурился:

– А вот не вру!

– А не врёшь, спой, что сложил.

Сквара с готовностью набрал воздуху в грудь:

– Если мы вдруг…

– Тихо ты!.. – сразу щунул его Космохвост. – Придержи голосину! Допоёшься, что отступником назовут! А с отступниками знаешь что здесь творят?

– Знаю, – вздохнул Сквара. – Видели.

– То-то, олух… Тихонько петь можешь?

Сквара кивнул и шёпотом повторил свою крамолу.

Узник расхохотался – громко, от души. Тут же охнул, настигнутый болью, смолк. Обождал, успокоил дыхание, опять засмеялся, уже осторожнее.

– Ну, парень!.. Если снова не врёшь…

Теперь Сквара лучше видел его. Этот человек выглядел настоящим воином, плечистым и крепким. Когда-то он брил бороду по-андархски, но теперь скулы облепила щетина. Голову охватывала повязка, запёкшаяся кровью возле виска.

Сквара хотел спросить Космохвоста, за что тот к мораничам в холодницу угодил, но его отвлекла тень, мелькнувшая наверху. Во дворе горели факелы. Мимо окна прошёл Ознобиша.

Узник заметил его взгляд, тихо спросил:

– Что там?

– Дружок мой, – сказал Сквара. – Братейко.

– Небось пожрать тебе сунуть хочет? Самого дурака сюда же запрут, да ещё откулачат…

– Не, – мотнул головой Сквара. – Не запрут. Умный он, не попадётся.

Ознобиша прошёл снова, в другую сторону, не глядя на окно, и пропал.

Космохвост потянулся к повязке на голове, но жестокая снасть остановила его. Он усмехнулся:

– А я, выходит, дурак, коли попался.

Сквара обождал, потом спросил:

– Ты, дядя, что им сделал-то?

В трубе над каменной пастью негромко зашуршало. Вылетела туча сажи, на дно очага шлёпнулся узелок.

– Спасибо, братейка, – пробормотал Сквара.

Третьего дня они с Ознобишей мыли пол наверху и увидели дверку в стене. Она ржаво заскрипела, когда её отворили. В чёрной трубе обнаружилась железная перекладина. «Лодырей коптить», – насмешливо пояснил межеумок…

Космохвост с любопытством спросил:

– Как добывать будешь?

Сквара потёр ладонями озябшие плечи. В ту дверку человека нельзя было пропихнуть, даже мальчишку. А вот откуда тянулся дымоход и как мог пригодиться, они быстро смекнули.

– Ты, дядя, если под стену достанешь, там палка припрятана…

Мужчина завозился, привстал на колени, сгребая кандалами каменный бой на полу. Рукой не сумел, повернулся, ногой выудил палку. Не с первой попытки перекинул в ладонь – и выгреб свёрток из очага.

– Лови, малец.

– Не, дядя, стой! Пополам…

На битых камнях не очень-то разоспишься. Особенно в холоде, под урчание несытого брюха… Временами узники замолкали, клюя носом в ошейниках, потом опять начинали разговаривать.

К полуночи Сквара узнал, что Космохвост был рындой. Этим словом, звонким, словно удар колокола, андархи называли телохранителей. Да не тех подобранных по статям праздных красавцев, что во время великих приёмов стоят в белых кафтанах возле трона властителя. Стоят, маются, щиплют себя, боясь выронить золочёные топоры… Космохвост обходился без жемчугов и шитья. Был просто хранящей тенью за плечом Эдарга, царевича одной из младших ветвей. Тенью неприметной, но грозной.

Однажды господин с госпожой собрались из родного Шегардая в столицу: Эдарга пожелал видеть царь Аодх. Венценосные супруги отправились в самый дворец… а лучшему своему, самому доверенному рынде велели остаться в дальнем загородном подворье, поберечь двоих дыбушат – годовалого царевича Эрелиса да старшенькую Эльбиз. Недовольный Космохвост остался ругаться с няньками и кормилицами. Тогда-то грянула Беда с победушками. Жар, плавивший южные склоны холмов, дотла сжёг подворье. Вот так скромный телохранитель в одночасье стал для венценосных сироток и воспитателем, и защитником, и едва ли не единственным другом…

– Это почему? – спросил Сквара. – Куда ж окольные подевались?

Он помнил рассказы Светела о многолюдье высоких палат. Царедворцы, воины, слуги…

– А ты представь, тебя бы целая деревня баловала и любила, а потом явился медведь, и все растеклись.

Сквара попробовал вообразить. Не получилось.

Космохвост понял его недоумение:

– Каждый, кто уцелел, к своей семье побежал. А у меня семьи не было, только господин да дети его.

В первые, самые страшные годы, когда ласковая зелёная страна оказалась под снегом и люди изо всех сил чаяли протянуть ещё день, маленького Эрелиса считали седьмым наследником трона. Это, может, было и хорошо. Кому нужна жизнь или смерть захолустного царевича, который никогда не станет царём?.. Потом что-то начало происходить. Один из первых наследников заблудился во время охоты, замёрз насмерть. Другого в лютую метель нелёгкая потянула на башню, откуда сильный порыв швырнул его наземь. Ещё один выбрал неудачное место для переправы, канул под лёд вместе с санями… В общем, Эрелис довольно скоро вместо седьмого стал третьим.

Космохвост, не веривший в совпадения, нашёл где-то на улице других двух сирот, мальчика с девочкой. Выучил одеваться в узорочье, носить чужие волосы, ладить с царскими кошками…

Сквара сразу догадался зачем, но догадка была такой страшной, что верить не захотелось. Он спросил:

– На что, дядя?

Космохвост ответил без затей:

– Не каждый рында бьётся оружием. Иные просто умирают вместо господина и госпожи.

Сквара представил себе, как взрослый мужчина объясняет двоим голодным оборвышам, что их отдадут подосланному убийце. Стало ещё страшнее. Но с тем и любопытнее.

Цепь не позволяла ему лечь у стены, спасибо на том, что удавалось подняться. Он встал, сунул руки под мышки, начал быстро приседать, пытаясь согреться.

– А дальше что было, дядя?

– Дальше… – Рында вздохнул. – Так тебе скажу, парень: боялся за своих царят я не зря.

– Нешто убили?

Космохвост пожал плечами:

– Надеюсь, что нет.

– А… тех других ребят? Заменков?

– Я всех спрятал, как почуял, что злыдни настали. – И усмехнулся: – Пускай за многими зайцами бегают.

– А сам ты?

– А я бой дал, чтобы скрыться успели. Благо ваши мораничи без хитростей обошлись, просто в дом влезли.

– Ну тебя, дядя… Скажешь тоже, наши!..

– А меня кто, по-твоему, сюда приволок?

Сквара долго молчал.

– И вовсе они не мои, – пробурчал он затем. – Слышь, дядя… Теперь-то что с тобой будет?

Узник зябко пожал плечами. Цепь звякнула.

– А что гадать… Ветер небось про царят выпытывать станет. Потом убьёт.

– Ты и Ветра знаешь?

– А как мне его не знать? – удивился Космохвост. – Я сам ложкой в котле был. Только при праведном царе первые ученики становились телохранителями. Теперь мы, рынды, – второй разбор, а лучшие убивают.

Сквара стал думать о маленьких сиротах, вряд ли толком помнивших солнце. И как они, прижавшись, тихонько сидели в тесной и тёмной скрыне, пока их защитник отбивался от страшных людей в короткополых одеяниях котляров. И как теперь брат с сестрой шли, взявшись за руки, по ночной снежной дороге, держа путь в тайное место… о котором Ветер станет выпытывать, но дядька Космохвост нипочём ему не расскажет…

Почему-то он очень зримо представил кошку облачно-голубой шерсти за пазухой у девчушки.

Рында вдруг тоскливо проговорил:

– Хорошо вы живёте там у себя, на Коновом Вене. Я слышал, у вас до сих пор двери не запирают… Правда, что ли, или всё врут?

– От кого запирать? – удивился Сквара.

Космохвост снова вздохнул:

– Вот и живите так ещё тысячу лет да счастью своему радуйтесь…

Сквара худо-бедно заснул только под утро. Приснилось ему всякое непотребство. То он убегал из подвала, таща на себе Жога, одетого и закованного, точно Космохвост, то рвался отбивать Светела, которого собирались вздёрнуть, как Ивеня…

Проснулся он от лязганья засова. В холоднице было почти светло. Сквара увидел, как у противоположной стены зашевелился рында. Дверь отворилась. Вниз сошёл Лихарь.

– Утро доброе, – весело сказал ему Космохвост. – Пожрать принёс или сразу пальцы обрубишь?

– Нужен ты мне, – буркнул стень. – Тебе Ветра ждать.

Узник поудобней устроился возле стены, подобрал ноги:

– Так я и знал, что он тебе до сих пор никакого веского дела вверить не хочет. Ты небось ещё крови-то не видал.

Сквара чуть не взялся рассказывать ему про Подстёгин погост, но увидел, как Лихарь сжал кулаки, и что-то остановило. Космохвост отвернулся, бросив:

– Жалко мне тебя, Дудырь.

Почему это рекло так взбесило молодого котляра, Сквара не понял, а задуматься или спросить не стало времени, поскольку дальше всё произошло очень быстро. Стень шагнул к узнику, желая то ли припугнуть его, то ли пинка дать…

Космохвост метнулся навстречу движением, больше всего напоминавшим прыжок, хотя в его-то веригах какие вроде прыжки? Тело рынды выхлестнуло вперёд, распрямившись над полом, ноги оплели ноги Лихаря, подрубили их цепью. Стень заорал от неожиданности и свалился прямо на пленника. Космохвост, успевший перевернуться, метил схватить его за волосы или за шею, но снасть помешала – не достал. Правая рука лишь вцепилась в плечо, Лихарь сумел вырваться. В кулаке рынды остался порядочный клок сукна. Котляр откатился, вскочил, в два прыжка скрылся за дверью. Сквара только заметил, какое белое у него было лицо.

– Эх, – досадливо проворчал Космохвост.

Бросил лоскут, устроился на прежнем месте возле стены.

Сквара отклеился от камней, снова начал дышать.

– А ты его, дядя, убить мог…

Язык почему-то заплетался.

– Жаль, не убил, – сказал Космохвост. Помолчал, непонятно добавил: – Прости, парень, если и на тебе отыграются.

Пока Сквара соображал, что имел в виду рында, вернулся Лихарь. Красный вместо белого, трясущийся от ярости и унижения. Он даже каменную крошку не выбил из одежды, зато в руках держал небольшой самострел. Едва сойдя со ступеней, стень молча навёл его на Космохвоста, спустил тетиву. Рында охнул, потянулся к бедру, к торчащему древку… обмяк. Свесил седоватую голову в заскорузлой повязке.

Следом за Лихарем в подвал ввалилось с полдюжины старших и межеумков. Космохвост потерялся у них под ногами. Только было слышно, как били.

Сквара шарахнулся и закричал. Это небось не сверстника, одетого в толстый кожух, ногами в мягких поршеньках отпинать. Сейчас Космохвоста убьют. Растопчут по полу.

– Лихарь, вонючка! Дудырь несчастный! Отлезь от него, короста! Чтоб тебя Морана твоя сосулькой прибила!..

Он во всё горло выкрикивал поношения, одни других опаснее и страшнее, каким-то уголком разума уже ощущая верёвку Ивеня у себя на запястьях. Но не умолкал – просто потому, что иначе было совсем невозможно.

Как позже утверждал Ознобиша, Сквару стало слышно по всей Пятери. Меньшой побратим сразу понял, что старшего пришла пора выручать. Ветер в нетчинах, к кому плакать?.. И Ознобиша бросился на чёрный двор, в поварню, – Лыкаш наверняка вызнал, что именно там видели Инберна.

Строго говоря, державец был над Лихарем не начальник. Он гоил крепость: следил, чтобы на головы не сыпались камни, чтобы содержались в порядке пруды и ухожи и люди не сидели голодными. Однако межеумки ему почтительно кланялись, Ветер разговаривал как с равным… Значит, оставалась надежда, что как-нибудь со стенем управится. Если пожелает, конечно. Если же нет…

Страшно сидеть и гадать, как всё будет. Когда начинаешь действовать, становится не до боязни. Ознобиша влетел в поварню, не спросившись возле порога. Седобородый приспешник заподозрил в нём воришку, потянулся схватить, но не поймал юркого мальца, с маху сел на пол.

В стряпной было почти ничего не видно из-за едкого дыма: в горячие угли пролилось жирное. Зато было хорошо слышно, как ругался державец, костеривший растопыр за испорченную подливу.

Подстёгин сирота припал к самому полу, спасаясь от удушливой пелены. Почти вслепую устремился на голос. Выкатился под ноги Инберну, обхватил сапоги:

– Господин, не погуби!.. Добрый высокоимён… высокодержав…

Следом на четвереньках выполз старик, снова попытался схватить отрока. Штаны у приспешника от волнения успели некрасиво промокнуть, подтверждая презрительную кличку: Опура.

– Добрый господин! Там Лихарь Сквару в холоднице убивает!..

Державец чуть не дал мальчонке пинка. Тоже успел решить, что бесстыдник посягал на хозяйский кусок. Потом начал кое-как разбирать, о чём тот верещал. Нахмурился. Новые ложки все были ему бровь в бровь, а дикарское слово «холодница» заставляло вспомнить о драгоценных погребах с припасами. Возможно ли, что ненасытные пролазы и туда добрались?..

– Доброе высокостепенство, там ещё пленник и…

Наконец всё стало понятно. Пленник, на которого у Ветра имелись особые замыслы, был важен. Державец стряхнул Ознобишу. Устремился к выходу из поварни, кашляя, ладонью разгоняя перед лицом чад. Он-то собирался неспешно, со вкусом обсудить с главной стряпухой, в чём способнее душить вепревину: в жидком отходе горлодёра, в масле с водорослями или в пряном вине. От какого дела, злыдари, оторвали!..

Лихарь вдруг услышал Скварины вопли. Оставил Космохвоста, повернулся и подошёл, тяжело дыша.

Дикомыт перестал кричать, лишь смотрел на него зло и отчаянно и понимал, что погиб.

В это время снова открылась дверь. На пороге появился Инберн.

– Лихарь, – громко сказал он. – Погоди, ты чего хочешь, чтобы Ветер нам обоим головы оторвал?

Сквара вскинул глаза. Успел увидеть Ознобишу, мечущегося за спиной у державца. Ещё кого-то из ложек…

Лихарь ударил без предупреждения, наотмашь. Мальчишка всё-таки вскинул руку, но это ему не особенно помогло – отлетел обратно к стене, ударился спиной и затылком, повис на цепи.

Лихарь указал на него межеумкам:

– Этого спустить. Воды принесите. Пусть за вторым ходит.

Столб

– Дядя!.. Дядя, ты живой, что ли?..

Космохвост целую вечность не открывал глаз. Однако дышал, ресницы вздрагивали. Сквара всё протирал ему мокрой ветошкой то лицо, то ладони, окликал, тормошил и не знал, что ещё сделать. За руку подержать, как Светел его самого, когда палец лечил?.. Только Светелко вправду боль отзывал…

Он уже ощупал узника с головы до пят, завернул драный кожаный чехол, рубашку и убедился: повязка на голове была не единственная. Кое-где сквозь тряпки проступала новая кровь.

«Иные просто умирают вместо господина и госпожи…»

Повязки выглядели очень несвежими. Сквара начал их разматывать, промывать раны и повивать заново, благо стираных полос ему дали в достатке. Вот только как быть с правой рукой, сломанной в локте? Поди вправь, чтобы зажила и снова работала. Если бы хоть эту железную штуку от ошейника отстегнуть…

Космохвост вздрогнул, зарычал:

– Хорош лапать! Не девка…

– Дядя! – обрадовался Сквара. – Живой!

Рында отозвался не сразу. Говорить ему, кажется, было больно.

– Зря ты, – прошептал он затем, – ему помешал…

– Что?.. – переспросил Сквара… и вдруг понял.

Космохвост в самом деле знал опальчивый нрав стеня. Он решил укусить Лихаря, добыть огня. Доискаться скорой расправы. Пока не приехал Ветер да не взялся выспрашивать, где скрылись царята.

– Ладно, малый, не плачь, – сказал Космохвост. – Что ж теперь… Не свезло.

– Дядя, нам тут по одеялу принесли, – виновато захлопотал Сквара. – Я одно постелил, дай тебя перекачу и сверху укрою?

Узник кое-как переполз на тощую мякоть, с облегчением вытянулся.

Некоторое время оба молчали, потом Сквара спросил:

– Дядя, а кто такой Сеггар?

Рында сразу открыл глаза. Зоркие, холодные, колючие.

– Чего врёшь! Знать такого не знаю.

– Сам не ври, – обиделся Сквара. – Ты, пока лежал, три раза просил: «Сбереги, Сеггар…»

– А ещё кого я просил?

– Я тебе помню? Какого-то Косохлёста…

Узник подумал, помолчал, сказал:

– Вот что, парень… Если я опять без ума что сболтну, сразу кулаком тычь, добро?

Сквара опустил голову:

– Не буду. Жалко.

Рында усмехнулся:

– Себя пожалей, олух. Тебя Ветер тоже спросить может, что от меня слышал. А врать ты не умеешь.

Оба снова умолкли. Сквара горестно прикидывал, как бы изловчиться разомкнуть на нём железные путы, утешить и выпрямить руку. А потом Ознобиша со свёртком еды закинул бы им маленький нож. Такой, что сможет просунуться в дверную щель: небось до утра поладили бы с засовом. А там метель, да посвирепее, пусть не только разиню с башни – дозорных сдует со стен. Только до леса бы дохромать, уж тогда-то…

Космохвост вдруг начал смеяться. Сквара удивился, поднял глаза. Худое избитое лицо рынды впрямь светилось весельем. Может, он догадался, как ему спастись, и сейчас расскажет об этом?

– Дядя, ты что?..

– Чужой беде радуюсь, – фыркнул Космохвост. Охнул, сморщился, но смеяться не прекратил. – Ветер сведает, Лихаря по головке погладит?.. Кабы не пожалел ещё, что у меня из рук увернулся…

От беспокойства и наползающей жути Скваре не сиделось на одном месте. Он вскакивал, метался туда и сюда, в сто первый раз обшаривал холодницу, ища ход на волю. Заглядывал в очажную пасть. Пытался двигать расшатанные вроде бы камни внешней стены. Куда там! Едва сбитые с места силами, отворявшими земную твердь, они собирались держаться ещё не один век. А уж если рассыпаться, то всяко не от жалких потуг какого-то мальчишки. Сквара переходил к двери, пробовал дёрнуть или толкнуть, но больше с отчаяния, уже понимая, что не помог бы и ножичек. Когда Инберн уходил, с той стороны не просто засов щёлкнул – ключ в замке проскрипел.

Космохвост наблюдал за ним, терпеливо щуря глаза.

– Не мельтеши, – сказал он затем. – Сядь!

Сквара сел. Поднял щепочку, стал крутить.

– Не так, так этак, лишь бы голова вкруг! – проворчал рында. – Чего ради пальцы ломаешь?

Сквара ответил:

– Они так ножи вертят. Я тоже хочу.

– Зачем?

Сквара пожал плечами:

– Я сюда не просился. Но коли попал, надо все умения превзойти.

В это время со двора послышался шум, громкие голоса. Рында тотчас насторожился, даже вскинулся на левой руке, но боль уложила.

– Что там?

Сквара мигом взлетел к окошку. Неужели Ветер? Так скоро?.. Посмотрел, оглянулся, с облегчением сообщил:

– Старшие с Лихарем на деревянных мечах пляшут.

Космохвост прикрыл глаза. Некоторое время лежал молча, потом сказал:

Страницы: «« ... 4567891011

Читать бесплатно другие книги:

Этот роман объединил в себе попытки ответить на два вопроса: во-первых, что за люди окружали Жанну д...
«Лермонтов и другие» — книга Эльдара Ахадова, посвященная некоторым малоизвестным страницам жизни и ...
В секретном лагере подготовки террористов — побег. Тот, кто сбежал, и те, кто преследует беглеца, не...
Мечта пятиклассницы об уменьшении и путешествии по нарядной сосне, которая стала реальностью. У нее ...
Как случилось, что страна, подарившая миру бумагу, фарфор, шелк и компас, сосредоточилась на копиров...
Медитации на мысли великого древнегреческого философа Платона (427—347 г. г. до н. э.) представляют ...