Пробиотики и ферменты. Суперфуд XXI века Кайрос Наталия

Глава 1. Трофология: сложная судьба

В 60-х годах в России академиком Александром Михайловичем Уголевым была создана новая теория питания, получившая название трофологии. Это междисциплинарная наука, возникшая на стыке общей биологии, медицины и философии. Трофология рассматривает организм как сложно организованную систему в контексте ее взаимодействия с искусственными системами.

В течение нескольких десятилетий Александр Михайлович занимался теоретическими и практическими исследованиями в области физиологии питания. Именно ему принадлежит открытие мембранного пищеварения, представление о желудочно-кишечном тракте как о гормональной системе.

Рождение трофологии стало событием для русской школы физиологии. Однако после смерти ученого о новой науке стали стыдливо умалчивать. Гастроэнтерология изредка «вспоминает» о теории адекватного питания, в то время как диетология, существенно сориентированная на коммерческий успех, предпочла «забыть» о ее существовании.

Как бы то ни было, ни одна из монографий Александра Михайловича Уголева (а их, не включая журнальные публикации, было около 15) до сих пор не переиздана. В сети Интернет, впрочем, возможно найти отсканированные файлы некоторых книг ученого. При желании можно познакомиться и с публикациями — статьями или тезисами докладов — в той или иной мере касающимися трофологии.

В расцвете своей деятельности А. М. Уголев создал Академическую школу «Современные проблемы физиологии и патологии пищеварения». Творческая жизнь уникальной в своем роде школы подобного типа была на удивление бурной. Лекторы школы, обладающие большим научным авторитетом не только в биологии и медицине, но и смежных фундаментальных науках, собирали огромные аудитории как врачей-практиков, так и крупнейших теоретиков того времени. Полуофициальные «научные бдения», затягивающиеся порой до поздней ночи, высоко ценились среди ученых. Интересно, что в Академической школе довольно большое внимание уделялось лекциям по науковедению.

Описанный ученым механизм аутолиза привлек внимание людей, интересующихся сыроедческой системой питания и использующих его исследования для подтверждения своих взглядов. Я искренне верю в то, что в самое ближайшее время трофология займет то место в научной картине мира, которое она действительно заслуживает. И вместе с тем предвосхищаю ситуацию, при которой технология пищевого производства изменит вектор своего развития, переориентировавшись от получения прибыли в сторону экологичного питания — питания, помогающего человеку сохранять и обретать здоровье.

Мало кто знает о том, что именно А. М. Уголев и его ученик К. В. Смирнов явились основателями космической гастроэнтерологии. Направленность этих разработок способствовала появлению уникальных исследований, описывающих изменение пищеварительных функций при стрессах, перегрузках и гиподинамии. Глубина концептуальных представлений ученого, описывающих процессы питания от уровня клетки до целостного организма, позволила сформировать представление об эндоэкологии.

Еще одной важной темой, поднимаемой А. М. Уголевым, является вопрос об употреблении хлеба из цельного зерна. В заключительной главе «Теории адекватного питания» ученый рассматривает вопросы, связанные с использованием большого количества муки высшего сорта, лишенной балластных веществ. Потребление зернового хлеба, традиционного для многих культур в течение длительного времени, является оптимальным для человека.

В рамках этой книги я предлагаю небольшой реферативный обзор идей ученого, познакомившись с которым станет возможным сформировать собственное представление о процессах пищеварения. При подготовке материалов я попыталась представить их в той форме, которая, на мой взгляд, будет доступна читателю без профильного образования. При таком подходе неизбежно некоторое упрощение, которое, надеюсь, ни в коей мере не приведет к профанации идей ученого. На этой базе заинтересованный читатель сможет сформировать собственное представление о питании, независимое от рекламного воздействия или идеологической пропаганды со стороны приверженцев тех или иных пищевых субкультур.

Глава 2. Истоки трофологии

Трофология (от греческого «трофее» — пища, питание и «логос» — слово, учение) по определению А. М. Уголева представляет собой «науку о пище, питании, трофических связях и всей совокупности процессов ассимиляции пищи на всех уровнях организации живых систем (от клеточного до биосферного)» [1, с. 6].[1] По мысли автора, именно антропоцентричность и следующая из нее узость представлений о физиологии являются недостатком классической теории питания и многих других теорий. В противовес классической теории академик использует комплексный эволюционный подход, захватывающий широкий спектр различных областей знаний.

Мысль о том, что питание не может быть интерпретировано исключительно как процесс простой поставки организму определенного набора химических элементов, не нова. Но пожалуй, именно в концепции А. М. Уголева она обрастает дополнительными смыслами. Поднимая вопрос об оптимизации питания, поиска диеты, наиболее полезной для человека, ученый тем не менее далек от построения универсальной концепции: «…существует ряд „паттернов“ адекватной пищи и питания для разных условий. Но ни один из них не идеален» [1, с. 153].

«Идея сконструировать идеальную пищу и сделать питание идеальным, дать пищу всем голодающим, предупредить многочисленные заболевания и в конечном итоге изменить природу человека казалась чрезвычайно привлекательной», — пишет А. М. Уголев [1, с. 144]. Вроде бы благородная задача, но, как показывает история, развитие в этом направлении шло по пути создания искусственной пищи, некой идеальной модели питания: «…идея улучшенной, обогащенной пищи лишь на первый взгляд совершенна. … рафинированные пищевые продукты и обогащенная пища по многим признакам дефектны и служат причиной многих серьезных заболеваний» [1, с. 148]. Тем не менее мы должны признать, что именно такой подход стал доминирующим практически во всех странах. В этом смысле исключительно важной видится мысль ученого о том, что питание должно быть не только сбалансированным, но и представленным в таком виде, который соответствует эволюционным особенностям вида хомо сапиенс.

Существование трофических цепей, основанных на общих ассимиляторных механизмах, предполагает высокий уровень их скоординированности. При этом трофические цепи не изолированы друг от друга, а тесно переплетены, образуя так называемые трофические сети. С этой точки зрения Уголев рассматривает и биотический круговорот. «…трофические связи являются обязательным элементом жизни как биосферного явления, а проблема происхождения жизни на Земле в конечном итоге сводится к вопросу об образовании первичной биосферы с ее первичными трофическими взаимоотношениями» [1, с. 34]. В этом смысле Уголев пишет о биосфере как о трофосфере, в свою очередь состоящей из множества трофоценозов.

Апеллируя к идеям В. И. Вернадского, А. М. Уголев обращает внимание на то, что современный тип питания становится разрушительной силой глобального значения. Человек все чаще приближается к разрушению трофических цепей.

Глава 3. Это страшное слово — «технологии»

Говоря о предмете и задачах трофологии, А. М. Уголев отмечает, что «несмотря на фантастическую разницу в масштабах явлений, происходящих на клеточном и биосферном уровнях, многие закономерности ассимиляции пищи универсальны» [1, с. 11]. Рассматривая прикладные проблемы трофологии, автор обращает внимание на необходимость сохранения естественных трофических экосистем, согласование естественных и производственных пищевых технологий, создание эффективных и рациональных трофических связей в искусственных экосистемах.

Читая эти строки, вы, как и я, возможно, испытаете легкое разочарование. Ведь совершенно ясно, что современные пищевые технологии весьма далеки от такого понимания. В глобальном смысле это действительно так. Однако избранный автором технологический подход, возможно, способен преодолеть эти противоречия.

Теория адекватного питания предлагает метатехнологический подход — подход, основанный на интегративном рассмотрении естественных (биологических) и искусственных (созданных человеком) технологий.

В работе «Естественные технологии биологических систем» А. М. Уголев пишет, что изначально не хотел использовать в своем подходе, связанном с описанием сложноорганизованных процессов, термин «технология». Однако впоследствии, занимаясь изучением «фундаментальной общности законов построения организованных процессов в искусственных и естественных системах» [2, с. 15], убедился, что такой подход вполне приемлем.

«Технология, созданная эволюцией, по-прежнему не может не восхищать тех, кто создает искусственные технологии» [3, с. 18]. Автор с мастерским изяществом проводит разделение между технологиями естественными и технологиями, созданными человеком, выражая веру в то, что «дальнейшее совершенствование производственных технологий приведет к тому, что сходство между естественными и производственными технологиями станет еще больше» [3, с. 21].

«Питание в современном обществе определяется сложной синтетической технологией, в которой естественные и производственные технологии чередуются и комбинируются. В конечном итоге производство пищевых ресурсов направлено на обеспечение потребностей организма в пище. Эта пища должна наилучшим образом соответствовать естественным технологиям усвоения пищевых веществ человеком, выработавшимся в ходе эволюции. Следовательно, при всех обстоятельствах человек должен приводить производственные технологии в соответствие с естественными, меняя последние с крайней осторожностью, ибо последствия таких изменений часто невозможно предвидеть. Между тем они могут быть не только неблагоприятными, но и необратимыми» [2, с. 17].

Естественные технологии… За этим простым, но довольно емким словосочетанием стоит мощная практическая база трофологии, потенциал которой, полагаю, будет стремительно развиваться. В рамках естественных технологий — подхода, предложенного Уголевым, — по мысли автора, возможно объединение науки и этики. Экологический подход достаточно хорошо обоснован ученым: «Для того чтобы в обществе сформировалось ясное понимание этической и эстетической необоснованности вмешательства человека в природу, не требуется исчерпывающего представления о естественных технологиях. Концепция естественных технологий, прежде всего, важна для понимания причин, механизмов и масштабов такой опасности. Она помогает в полной мере осознать, насколько трудно принимать действительно оптимальное технологическое решение…» [2, с. 275]. Заслуживающей исключительного внимание видится и следующая мысль ученого: «Человек должен осознавать себя как часть иерархии технологий в биосфере, где взаимодействуют естественные и искусственные технологии и где перед ним стоит задача — регуляция всей совокупности технологий в биосфере» [2, с. 276].

В фундаментальной работе «Мембранное пищеварение. Полисубстратные процессы, организация и регуляция» (1972 год) ученый обращает внимание на то, что «в результате прогресса науки изучение физиологических процессов рассредоточилось между различными науками. В результате такого разделения мы узнали многие фундаментальные закономерности протекания таких процессов, как пищеварение, кровообращение, дыхание, но в значительной степени потеряли возможность охарактеризовать процесс как систему хорошо скоординированных друг с другом последовательных и параллельных операций, отличающихся высокой степенью совершенства. Я убедился, что технологический подход очень труден, так как он требует использования языка и метода различных наук… Однако не всегда трудный путь является неправильным. Кроме того, со временем он может стать легче и совершеннее…» [С. 302–303].

Интересной и довольно оригинальной является мысль ученого о том, что физиология занимает такое же положение среди наук о жизни, какое среди технических наук занимает технология. Так, в монографии «Естественные технологии биологических систем» ученый отмечает: «…технология обычно занята созданием процессов ради получения искусственных продуктов, тогда как естественные процессы являются следствием эволюции и реализуют выработку натуральных продуктов» [2, с. 25].

Словно предвосхищая достижения современных информационных технологий, А. М. Уголев пишет: «Уровень активности человека достиг таких пределов, когда искусственные и естественные системы оказались тесно взаимодействующими. Возможность описания тех и других на общем языке технологий (индустриальных и естественных) позволяет лучше понять и полезные, и трагические последствия такого взаимодействия и, быть может, лучше управлять ими» [2, с. 8].

«Высокоэффективные процессы в природе (предмет физиологии) и высокоэффективные процессы в производстве (предмет технологии) строятся на общих принципах. Не случайно технологический подход к анализу процессов пищеварения и усвоения пищи существует столько же, сколько сама физиология» [2, с. 9].

Хочется остановиться на детали, кажущейся достаточно важной. Говоря об искусственных и естественных системах, А. М. Уголев актуализирует внимание непосредственно на возможности описания этих процессов на языке технологий. Технологический процесс описания предполагает, по мысли ученого, формирование целостной картины физиологических процессов, на которой, как мы увидим далее, и основывается трофология.

В контексте рассмотрения взглядов ученого на технологию я хотела бы остановиться на вопросах, связанных с взаимодействием науки и технологии. По роду своей профессиональной деятельности некоторое время я была связана с одним из институтов, занимающихся вопросами венчурных нетрадиционных технологий. Направленность моей деятельности была сопряжена с так называемой фандрейзинговой активностью, то есть поиском фондовых средств, необходимых для реализации институтских проектов. Оформляя заявки на получение грантов, я обратила внимание на следующую тенденцию: теоретически прогнозируемые результаты реально опережали ход исследований. Сплав фундаментальной науки с прикладными технологиями понемногу привел к ситуации, когда технологичность стала доминировать.

Не будучи человеком, напрямую связанным с наукой, я заметила, что академическая наука понемногу потеряла то значение, которое у нее было еще 20–30 лет тому назад, понемногу трансформировавшись в сугубо технологический процесс. Да простят меня ученые, душой болеющие за свое дело, но зачастую приходится наблюдать ситуацию, когда солидные научные учреждения выдают заключения о свойствах тех или иных продуктов, не основанные на более или менее фундаментальных исследованиях. Впрочем, это совсем не означает, что эти продукты невысокого качества. Я просто хочу обратить внимание на то, что наука все более и более обретает черты технологии. Ей становится все сложнее удерживать свои позиции в обществе, отказывающемся ее финансировать. Общество не видит смысла ее поддерживать, и науке приходится мимикрировать под технологию. Увы, зачастую такого рода мимикрия не только затрагивает форму, но и существенно деформирует содержание в силу того, что технологический путь развития имеет единственный критерий — результативность. Область его интересов сужается до поиска того, как получить желаемый результат. Исторически развитая наука взаимодействовала с технологией, во многом ускоряя темпы ее развития. Но сама технология еще никогда не превращалась в науку.

Можно ли говорить о том, что ситуация каким-то образом поменялась в последнее время? Рискну предположить, что да. Вытесняя науку на задний план, современные технологии формируют картины мира, пародирующие научные, но в то же самое время имеющие самозамкнутый вектор, ориентированный на получение прибыли. Технологический миф формирует достаточно жесткую систему координат, и прежде всего координат идеологических. Тем не менее все чаще приходится наблюдать процесс, в ходе которого фрагменты научных разработок используются для продвижения на рынке тех или иных услуг и продуктов. До тех пор пока кредит доверия к науке не иссякнет, люди будут по-прежнему интересоваться новостями, даже не догадываясь о том, что попадают в координаты технологического мифа.

«Для технологии конечной и высшей целью является полезность процесса, то есть телеологичность, которая на протяжении последних столетий разделяла истинное естествознание и сходные с ним области знаний» [2, с. 7]. Но вырванные из контекста науки, потерявшие связи с естественными технологиями, они зачастую представляют собой тупиковые ветви. Уголев говорит о возможности объединения технологических и естественно-научных подходов на основе естественных технологий. Как хочется, чтобы мысли ученого получили свое воплощение в реальности!

«Наука становится технологичной, а технология — естественнонаучной. Взаимодействие естественных процессов и технологий неизбежно. В связи с этим биосфера превращается в технобиосферу, то есть в сложную интегральную систему, представляющую собой продукт естественных и производственных технологий» [2, с. 20].

Как-то, когда я беседовала с друзьями, один из них обронил такую фразу: «Мир есть абсолютное совершенство, где учтено ваше несовершенство, недовольство миром и желание его изменить». Технологии, понимаемые и используемые в качестве инструментов преобразования и генерирования нового, становятся не только инструментами науки, но и зачастую мощными средствами ее развития.

Трудно не согласиться с мастерски высказанной мыслью А. М. Уголева: «Человек — это творение природы; плоды его разума, которые часто кажутся фантастичными и искусственными, в действительности являются одним из вариантов того, что существует в природе. Технологии относятся именно к этому ряду феноменов» [3, с. 15].

Привлекает внимание то, как трофология расширяет рамки физиологического подхода. «Таким образом, физиология включает в себя изучение эволюции процессов, эволюции отдельных операций, эволюции устройств, выполняющих эти операции. Операции и устройства могут относиться как к процессам эффекторным, то есть связанным с реализацией действия, так и к различным этапам управления. Развитие и понимание законов физиологической эволюции — проблема, ждущая своего решения» [2, с. 17].

Ценность и необычность подхода Уголева состоит в том, что он рассматривает физиологию в целом и физиологию питания в частности как науку, освещающую технологию живых систем. Непривычное и даже несколько отталкивающее слово «технология», применимое к живым организмам, приобретает в этом контексте исключительно широкое значение. Автор отмечает: «…высокосовершенные технологии, как правило, осуществляются системами, гомеостатированными по многим характеристикам и с развитыми обратными связями» [3, с. 19]. Поэтому можно предположить, что гомеостатирующие механизмы в высшей степени технологичны в силу того, что реализуются наиболее экономично и эффективно.

Следует подчеркнуть, что представление о естественных технологиях — не рассмотрение жизни как сложного производства необходимых для нее деталей. Это представление заключается в попытке обратить внимание на плодотворность изучения общих законов сложно организованных процессов в естественных и искусственных системах, а также в использовании этих законов для управления такими процессами, что имеет огромное теоретическое и прикладное значение.

Глава 4. Теория адекватного питания: принципы

Как уже говорилось, теория адекватного питания предоставляет объемный комплексный подход, прорастающий своими корнями во многие области научных знаний. Ниже приводятся Постулаты Теории адекватного питания, предложенные и развитые А. М. Уголевым.

Постулаты Теории адекватного питания

1. Питание поддерживает молекулярный состав и возмещает энергетические и пластические расходы организма на основной обмен, внешнюю работу и рост.

2. Нормальное питание обусловлено не одним потоком нутриентов из желудочно-кишечного тракта во внутреннюю среду организма, а несколькими потоками нитритивных и регуляторных веществ, имеющих жизненно важное значение.

3. Необходимыми компонентами пищи служат не только нутриенты, но и балластные вещества.

4. В метаболическом и особенно трофическом отношении ассимилирующий организм является надорганизменной системой.

5. Существует эндоэкология организма-хозяина, образуемая микрофлорой кишечника, с которой организм хозяина поддерживает сложные симбионтные отношения, а также кишечной, или энтеральной, средой.

6. Баланс пищевых веществ в организме достигается в результате освобождения нутриентов из структур пищи при ферментативном расщеплении ее макромолекул за счет полостного и мембранного пищеварения [1, с. 76].

В следующих главах мы выборочно остановимся на нескольких положениях теории, произвольно нарушив порядок постулатов.

Глава 5. Эндоэкология

Об экологии, по определению Википедии науке «о взаимодействиях живых организмов и их сообществ между собой и с окружающей средой», в той или иной мере слышали или знают большинство людей, в то время как термин «эндоэкология» до сих пор не приобрел широкой известности. Как явствует из самого названия, предметом эндоэкологии является состояние внутренней среды организма, гомеостаза, определяющего его бесперебойную работу.

Мало кто знает, что именно Уголев был первым, кто сформулировал основные положения эндоэкологии. В разработках ученого этому направлению отводится значительное место. Итак, эндоэкология — наука о сбалансированности внутренней среды организма. Сейчас эндоэкология рассматривается как новое направление научной медицины. О ней много пишут, и — на что хочется обратить особое внимание — сплошь и рядом используют ее положения для продвижения собственной продукции. Технологический миф обрастает все новыми героями, которые, как полагается истинно мистическим существам, вступают в схватки с чудовищами. В сценическом пространстве рекламы битва титанов с монстрами выглядит весьма впечатляюще. Между тем эндоэкология человека определяется вполне конкретными критериями, на которых мы коротко остановимся ниже.

«Формирование представлений об эндоэкологии человека и других организмов имеет фундаментальное значение, а сохранение микрофлоры и предупреждение ее нарушений — одна из важных задач биологии и медицины» [1, с. 98]. Итак, в соответствии с формулировкой самого Уголева эндоэкология — это «определенным образом организованная внутренняя кишечная (или энтереальная) среда и населяющие ее организмы, главным образом микроорганизмы» [1, с. 6].

Говоря об оптимизации и восстановлении эндоэкологии, Уголев уделяет внимание и вопросу употребления антибиотиков, подчеркивая, что следствие их приема — зачастую уничтожение или замещение нормальной микрофлоры.

Хотелось бы заострить внимание на том, что кишечная микрофлора состоит из большого количества различных групп бактерий. Эта среда представляет исключительную важность для поддержания гомеостаза в процессе взаимодействия организма с окружающей средой. Внутренняя экология, имея определенные общие черты для вида в целом, вместе с тем весьма индивидуальна. Интересно, что формируется она в ранний период после рождения и существенно определяет состояние иммунной защиты организма.

Достаточно важными видятся следующие утверждения А. М. Уголева: «При участии бактериальной флоры кишечника формируется три потока, направленные из желудочно-кишечного тракта во внутреннюю среду организма. Один из них — поток нутриентов, модифицированных микрофлорой, …второй — поток продуктов жизнедеятельности самих бактерий и третий — поток модифицированных бактериальной флорой балластных веществ» [1, с. 81].

Бактериальная флора — жизненно необходимый компонент сложных организмов, представляющих собой надорганизменную систему, состоящую из доминирующего многоклеточного организма и специфической бактериальной поликультуры — эндоэкосистемы.

«Необходимыми компонентами пищи служат не только нутриенты, но и балластные вещества». Этот Постулат Теории адекватного питания непосредственно связан с пониманием трехступенчатого процесса пищеварения, к которому мы обратимся ниже. Хочется заострить внимание на том факте, что ценность пищи, по мысли ученого, определяется не только ее химическим составом, но и непосредственно структурой, включающей в числе прочего балластные вещества.

Остановимся подробнее на вопросе балластных веществ и пищевых волокон. О пищевых волокнах, и в частности об их пользе, говорится очень много. При том что питательные вещества всасываются и расщепляются, волокна представляют собой преимущественно полисахариды, такие как целлюлоза, пектин, лигнин, воск. Многие знают о том, что пищевые волокна играют существенную роль в нормализации деятельности желудочно-кишечного тракта. Связывая воду и желчные кислоты, они также активно адсорбируют токсические соединения. Кроме того, они влияют на среду обитания бактерий в кишечнике и являются для них одним из источников питания.

Автор трофологии отмечает: «Многие формы патологии желудочно-кишечного тракта и обмена веществ поддаются профилактике и лечению благодаря пищевым волокнам, введенным в рацион» [1, с. 87]. Так, они могут использоваться для предупреждения и лечения диабета, ожирения, снижать уровень холестерина в крови.

Глава 6. Типы пищеварения

Во время написания этой главы я неоднократно обращалась к справочной литературе, но, признаться, чем глубже вникала в суть проблемы, тем больше противоречий находила в описаниях пищеварительных процессов. Полагаю, что такое положение дел связано с тем, что большинство подходов не имеет некоего единого стержня, позволяющего сформировать четкий вектор рассмотрения. В теории адекватного питания, напротив, такой вектор прослеживается довольно явно.

Подход, предложенный А. М. Уголевым, позволяет, изучая каждый из типов пищеварения в отдельности, акцентировать внимание на организме в целом, рассматривать пищеварение как единый процесс. При этом функции желудочно-кишечного тракта гораздо шире, чем это обычно понимается. «Желудочно-кишечный тракт осуществляет взаимодействия с остальными органами и системами организма и служит источником огромного количества нервных и гормональных сигналов» [1, с. 153].

Итак, согласно трофологии, пищеварение осуществляется одновременно по трем типам: внеклеточному, внутриклеточному и мембранному. А. М. Уголев предлагает такой тезис: «Все разнообразие процессов деполимеризации пищи у всех живых организмов — от бактерий до млекопитающих, как стало известно в конце 50-х годов, сводится к трем основным типам пищеварения: внеклеточному, внутриклеточному и мембранному» [3, с. 14].

Развивая эту мысль, ученый дает более четкие определения: «По механизму действия ферментов на субстраты, механизму поступления ферментов к месту их функционирования, по взаимоотношениям пищеварительных процессов и клеточной границы и, наконец, по отношению к процессам транспорта в настоящее время различают три основных типа пищеварения — внеклеточное дистантное, внитриклеточное и мембранное» [3, с. 84].

По мысли А. М. Уголева, «процессы питания базируются на двух фундаментальных принципах — принципе универсальности строительных блоков и принципе универсальности функциональных блоков» [3, с. 13]. Именно на их основе становится возможным выстраивание трофических цепей, образующих, в свою очередь, грандиозный комплекс, именуемый биосферой в целом.

Рассмотрение вопросов о внеклеточном и внутриклеточном пищеварении требует специфического научного подхода. Не видя возможности подать информацию в упрощенной форме, я предлагаю познакомиться с выдержками из работ ученого.

По мысли автора, дистантное пищеварение характерно для высокоорганизованных структур:

«Внеклеточное, или полостное, пищеварение происходит в ротовой полости, полостях желудка и тонкой кишки. Этот тип пищеварения характеризуется тем, что синтезированные в клетке ферменты выделяются за ее пределы во внеклеточную среду» [1, с. 15].

«Пищеварительные ферменты по ходу прохождения пищи через желудочно-кишечный такт осуществляют последовательное и поэтапное ее расщепление. Макрокомпоненты пищи включают углеводы, белки, жиры и нуклеиновые кислоты. В ходе эволюции сформировался такой набор пищеварительных ферментов, который способен расщеплять каждое из перечисленных выше веществ до простых единиц, способных к всасыванию и затем включению в обмен веществ. Именно этот набор ферментов мы будем рассматривать в настоящем разделе. Ферменты, участвующие в пищеварении, относятся исключительно к гидролитическому типу; никаких других возможных реакций типа фосфоролиза или окисления на этой стадии не обнаружено» [3, с. 101].

«Термином „внутриклеточное пищеварение“ обозначаются все случаи, когда нерасщепленные или частично расщепленные пищевые субстраты приникают внутрь клетки, где подвергаются гидролизу ферментами цитоплазмы, не выделяемыми за пределы клеток» [3, с. 86].

По мысли ученого, внутриклеточное пищеварение ограничено проницаемостью мембраны и процессами эндоцитоза: «…с точки зрения энзимолологии внутриклеточное пищеварение везикулярного типа представляет собой сочетание микрополостного и мембранного пищеварения» [1, с. 16].

«С позиций трофологии функции желудочно-кишечного тракта следует рассматривать как технологический процесс переработки пищевого сырья в нутриенты и поглощение последних. В рамках этой витальной технологии мембранное пищеварение занимает срединную позицию. С одной стороны, оно служит акцептом продуктов промежуточного гидролиза, освобождающихся в процессе полостного пищеварения, с другой — механизмом, обеспечивающим определенные транспортные системы конечными продуктами гидролиза. Для лучшего понимания функций мембранного пищеварения следует иметь в виду, что оно — эффективный активатор процессов, происходящих в полости желудочно-кишечного тракта» [3, с. 97].

«Мембранное пищеварение происходит на границе внеклеточной и внутриклеточной сред и обладает некоторыми особенностями как внеклеточного, так и внутриклеточного пищеварения» [1, с. 16].

«У человека и высших животных мембранное пищеварение реализуется преимущественно в тонкой кишке ферментами, связанными со структурами мембраны кишечных клеток. К этим ферментам относятся: 1) ферменты, секретируемые клетками поджелудочной железы и адсорбированные на поверхности кишечных клеток, главным образом в гликокаликсе, 2) собственно кишечные ферменты, которые синтезируются в самих кишечных клетках и затем встраиваются в их апикальную мембрану» [1, с. 17].

«…Собственно кишечные ферменты и транспортные системы мембраны могут образовывать ферментно-транспортные комплексы, благодаря которым продукты гидролиза получают преимущества при всасывании» [1, с. 17].

Подчеркнем еще раз, что описание процессов мембранного пищеварения целиком принадлежит А. М. Уголеву. Именно описание этого типа пищеварения представляет собой исключительную ценность.

Глава 7. Симбионтное пищеварение и питание

Сейчас мы подходим, пожалуй, к наиболее важным принципам Теории адекватного питания. Именно на них хотелось бы заострить внимание. В середине ХХ века классическая схема ассимиляции пищевых веществ претерпела существенные изменения. Так появилась еще одна важная цепь, а именно мембранное пищеварение. «Благодаря анализу особенностей питания разнообразных организмов стало ясно, что все три перечисленные типа пищеварения существуют на всех уровнях эволюционной лестницы — от бактерий до млекопитающих. … Все многообразие пищеварительных механизмов обусловлено сочетанием трех основных типов пищеварения» [1, с. 18]. «В большинстве случаев усвоение пищевых веществ требует участия симбионтов — бактерий и простейших» [1, с. 20].

Для симбионтного пищеварения характерно существование двух фундаментальных биологических механизмов: «1) первичные пищевые вещества разрушаются ферментами бактерий и простейших, а образующиеся продукты гидролиза используются преимущественно организмом хозяина; 2) бактерии и простейшие не только разрушают первичные пищевые продукты, но и утилизируют их, тогда как хозяин поглощает вторичную пищу, состоящую из структур симбионтов» [1, с. 21]. Далее ученый говорит о том, что первый механизм можно было бы описать как симбионтное пищеварение, в то время как второй — как симбионтное питание.

Роль симбионтных взаимодействий на самом деле сложно переоценить.

«…во многих случаях быстрота адаптации и, следовательно, возможность изменения трофической ниши связаны не только, а иногда и не столько с изменением пищеварительных характеристик самого хозяина, сколько с изменением ферментных характеристик микрофлоры, населяющей желудочно-кишечный тракт» [1, с. 21].

Выводом из всего этого является то, что организм хозяина культивирует нужный тип микрофлоры. Более того, этот тип микрофлоры может передаваться по наследству. Даже в пределах пищеварительного аппарата у организма существуют своеобразные трофические цепи, которые осуществляют экологические и эволюционные перестройки.

Глава 8. Аутолиз, или Механизм самопереваривания

По мысли А. М. Уголева, аутолиз, или механизм самопереваривания, является одним из наиболее древних. Если попытаться кратко его описать, то можно сказать, что пищеварительные ферменты хозяина (то есть самого организма) непосредственно участвуют в переваривании пищи. Нужно отметить, что индуцированный аутолиз был описан ученым в 1984 году.

Наиболее ярким примером аутолиза является, пожалуй, ситуация, когда удав целиком захватывает кролика. На первый взгляд непонятно, как целиком проглоченная жертва переваривается удавом, ведь поверхность контакта жертвы с ферментами желудочного сока хищника невелика. Тем не менее было выяснено, что сам организм жертвы будет аутолизироваться за счет индуцированного аутолиза.

Ученый описывает лабораторный эксперимент, в ходе которого в камеру, наполненную желудочным соком человека, помещались «сырая» лягушка и лягушка, подвергшаяся недолгой тепловой обработке. В ходе эксперимента «сырая» лягушка полностью растворялась в течение 2–3 дней, в то время как структуры термически обработанной в значительной мере сохранялись. Описанный эксперимент любят приводить сыроеды как доказательство того, что именно сырая пища переваривается лучше.

Какой же из этого следует вывод? «…организм-ассимилятор индуцирует расщепление структур пищевого объекта ферментами последнего, активируя их и создавая оптимальные условия среды, в том числе PH» [1, с. 24].

Интересно, что подобного рода явления наблюдаются и среди низших животных, простейших и даже червей.

Глава 9. Желудочно-кишечный тракт как эндокринный орган

По мысли ученого, желудочно-кишечный тракт — это не только орган, обеспечивающий поступление в организм питательных веществ. В своих ранних публикациях А. М. Уголеву удалось доказать, что по своей мощности он превосходит все остальные эндокринные железы, вместе взятые. Остается непонятным, как такое поистине революционное открытие не вызвало должного резонанса в научных кругах. «Эндокринная система желудочно-кишечного тракта по объему больше, чем гипофиз, щитовидная железа, надпочечники, половые железы и другие эндокринные структуры, и продуцирует больше различных гормонов, чем указанные эндокринные органы» [1, с. 151].

Развивая мысль о желудочно-кишечном тракте как об эндокринном органе, Уголев пишет: «…двенадцатиперстная кишка по своим эндокринным функциям напоминает гипоталамо-гипофизарную систему и может вырабатывать факторы, сходные по физиологически эффектам с тропными гормонами гипофиза» [1, с. 170]. И продолжает: «…клетки желудочно-кишечного тракта продуцируют сходные или идентичные гипоталамо-гипофизарным и гормонам АКТГ и тиреотропный гормон. Следовательно, гипоталамо-гипофизарные факторы оказываются гормонами желудочно-кишечного тракта» [1, с. 118].

Проблему токсических веществ, содержащихся в пище, А. М. Уголев не мог обойти стороной. Заслуживает внимания его высказывание: «Что лучше — адаптация к постоянно действующему загрязнителю или чередование различных загрязнителей? Быть может, следует периодически менять консерванты или источники продуктов питания, использовать антидоты, которые можно вводить либо в соответствующие загрязненные продукты, либо применять одновременно с пищевыми продуктами? Найти ответы на такие вопросы особенно важно в связи с тем, что питание в неидеальных условиях приобретает все большие масштабы» [1, с. 118].

В последние два десятилетия в связи с засилием всевозможных пищевых добавок эта проблема приобрела особую остроту. Я попыталась разобраться в теме, изложив свои выводы в главе, посвященной ксенобиотикам.

О побочных действиях антибиотиков, ароматических и вкусовых веществ, цветовых агентах и пигментах, стимуляторах роста автор трофологии говорит с грустью, словно предвосхищая те процессы, которые происходят на наших глазах. В книге «Теория адекватного питания» А. М. Уголев рассуждает о трофологической культуре, которая должна включать в себя как биологические аспекты, так и экологические, биохимические и физиологические факторы. И в этом смысле культура питания является лишь частью трофологической культуры. По мысли автора, у человека нарушен один из важнейших механизмов гомеостаза — регуляция потребления пищи. Это не может не вызывать опасений еще и по той причине, что кишечная иммунная система является в числе прочего частью иммунной системы организма.

(Эта часть написана Сашей Ермием)

Глава 1. Желудочно-кишечный тракт как гормональный орган

Гормоны и гормоноиды, вырабатываемые гипоталамусом и гипофизом, эпиталамусом и эпифизом, во многом обеспечивают гомеостаз организма. Кроме того, эти образования могут рассматриваться как элементы пищевой цепочки в биосфере, где происходит трансформация многообразных кодовых специфик живых систем в однообразие «строительного материала».

Выдвинем тезис: мозг — это мощный эндокринный орган, в числе прочего преобразующий восприятие мира в нейроэндокринный процесс.

Регуляторная функция гормонов мозга напрямую связана с функциональными возможностями клеток и тканей желудочно-кишечного тракта. Другими словами, химические сигналы, управляющие организмом, напрямую связаны с пищей: химическим составом, равно как и эмоциями и ощущениями, к ней испытываемыми.

Академик А. М. Уголев в работе «Теория адекватного питания» писал: «Недавно показано, что эндокринные клетки желудочно-кишечного тракта синтезируют тиреотропный гормон, а также АКТГ (аденокортикотропный гормон)…» Это гормоны мозга, позволяющие выполнять клеткам тонкой кишки регуляцию процессов гормонального обмена. «Такое открытие, — продолжает ученый, — по справедливости относится к одной из так называемых тихих революций в биологии и медицине. …Следовательно, питание — это процесс поступления не только пищевых, но и регуляторных веществ… то есть химических сигналов, которые определенным образом управляют нашим организмом».

Еще один важный нюанс, на который следует обратить внимание в контексте трофологии, состоит в том, что кровь в числе прочего выполняет трофическую функцию, поставляя питательные и регуляторные вещества к органам и тканям из стенок желудочно-кишечного тракта и эндокринных органов. При этом сама кровь является жидкой ферромагнитной тканью, стабилизирующей и преобразующей работу информационной сети организма наряду с нервной системой. Такого рода преобразование нервных сигналов в нейроэндокринный процесс содержит и мощный итерационный потенциал, то есть систему взаимообратимых преобразований. Это значит, что эндокринные клетки желудочно-кишечного тракта могут в результате наполнять наше восприятие новыми впечатлениями и даже изменять картину мира, иными словами, открывать мозгу его ноосферные свойства. В этой связи интересно обращение автора трофологии к идеям Вернадского: «На пути превращения биосферы в ноосферу В. И. Вернадский в качестве одного из важнейших условий выдвигал формирование социальной аутотрофности человека». Это, по мысли ученого, означает осознание человеком его экологической ответственности за жизнь на планете. Таким образом, становится возможным говорить о том, что усиление деятельности мозга нейроэндокринными возможностями желудочно-кишечного тракта позволяет человеку преобразовываться в ноосферное существо.

Глава 2. Космическая паутина питания

Химические элементы пищи могут быть рассмотрены как фрактальные каналы космической паутины. Из этой паутины сотканы как сами атомы, так молекулы и органеллы, клетки и ткани, органы и организмы, другими словами, относительно самодостаточные образования, распределенные по уровням организации жизни.

Особенностью пищеварительных процессов, как известно, является то, что пища, которую мы едим, доводится при расщеплении до приемлемых молекулярных соединений, после чего через кишечную стенку всасывается в кровь. Однако не все так просто. Дело в том, что любая живая система сохраняет свой индивидуальный код космической «паутины» и подходит по этому коду к системам нашего организма, как ключ к замку. Иными словами, клеточные коды организма должны быть конгруэнтны кодам съедаемой пищи. Базой таких кодов являются химические элементы, из которых в нашем организме формируются, по определению академика А. М. Уголева, химические мессенджеры. Прежде чем перейти к вопросу, касающемуся их специфики, хотелось бы остановиться на принципе универсальности, существенном для дальнейшего понимания.

Сеть мозга, космическая паутина, фрактальная биоматематика — такие на первый взгляд разные понятия имеют некий общий принцип. И эта близость универсальна. Вот как описывает принцип универсальности академик А. М. Уголев: «Принцип гласит, что основные закономерности строения биологических систем всеобщи. Принцип отражает общность происхождения организмов и единство структурно-функциональной организации жизни, где перенос массы и энергии возможен лишь при общности ряда его компонентов. … Принцип имеет существенное гносеологическое значение, так как заставляет частную закономерность рассматривать как потенциально всеобщую и искать границы ее применения» (жирный шрифт мой. — С. Е.).

Говоря о коде космической паутины, мы остановились на представлении о химических мессенджерах. Что же они собой представляют?

Химические мессенджеры — это молекулы-посланники, изменяющие деятельность клеток в зависимости от нужд организма. За их открытие Эрл Сазерленд в 1971 году получил Нобелевскую премию, а за детальное изучение механизмов их работы Мартин Родбелл и Альфред Гилман получили эту же премию в 1994 году. Первичные молекулы-посланники — гормоны и гормоноиды, в том числе и нашего мозга, которые запускают каскад вторичных, внутриклеточных молекул-посланников. Вторичные посланники, в свою очередь, изменяют деятельность и даже функцию клеток, внося корректировки в процессы биосинтеза, то есть совершенствуя или разрушая их в зависимости от адаптивных возможностей всего организма.

Обратим внимание на то, что именно адаптация представляет собой важнейшее свойство биологической системы. Оно во многом основано на необходимости реализации принципа оптимального компромисса. Вот как описывает принцип компромисса А. М. Уголев: «Данный принцип чрезвычайно широк и дает возможность интерпретировать многие особенности деятельности живых систем. … Принцип компромисса отчетливо проявляется при взаимодействии нескольких систем. В большинстве случаев между ними возникает компромиссное взаимодействие, ограничивающее чрезмерное развитие каждой из них и создающее гомеостатированный механизм. …К сожалению, механизмы биологических компромиссов не изучены. …В некоторых случаях показано, что взаимодействие частей одной системы или компромиссное взаимодействие различных систем происходит с помощью химических мессенджеров».

В этом контексте еще одним из аспектов, на которых мне хотелось бы остановиться, является информационный обмен между бактериями и клетками пищеварительной системы.

Вопросами информационного обмена достаточно плотно занимался академик В. П. Казначеев. Он открыл феномен, который назвал зеркальным цитопатическим эффектом. В ходе эксперимента было показано, что клетки, разделенные кварцевым стеклом, обмениваются волновой регуляторной информацией, связанной с функциями генетического аппарата. В Китае ученый Дзян Каньджень создал аппаратуру, которая была способна передавать на расстояние и вводить волновые сигналы от биосистемы-донора в организм акцептора. В результате были получены гибриды, чье существование трудно объяснить с точки зрения современной генетики.

В вопросах информационного обмена остается много загадок. Так, известно, что микрофлора желудочно-кишечного тракта представлена бактериями или одноклеточными организмами, в которых идут процессы биосинтеза в таких же рибосомах, как и в клетках нашего организма. Синхронизированы ли эти процессы между собой? Являются ли ферменты молекулами-посланниками для внутриклеточных или вторичных мессенджеров кишечной флоры?

Нельзя исключить и того факта, что молекулы выделительной системы бактерий влияют на регуляцию функций клеток пищеварительной стенки. Такие исследования, насколько мне известно, пока не проводились. Тем не менее предположение о том, что химические мессенджеры участвуют в процессах информационного обмена между микрофлорой организма и многими уровнями пищеварительной системы, кажется достаточно обоснованным.

Глава 3. Немного о плацентарном питании

Рассмотрение связей желудочно-кишечного тракта с мозгом лежит в основе сфайротрофии.

До рождения ребенок получает пищу через плацентарную кровь. О каком типе питания можно говорить в этом случае? В каком ключе может быть рассмотрен плацентарный тип питания?

Трофология как теория естественного питания рассматривает общие закономерности ассимиляции жизненно необходимых пищевых веществ. На данный момент нас интересуют эмбриогенетический этап такой ассимиляции. В эмбриогенезе развитие человека имеет большое сходство с развитием других живых организмов, начиная от простейших. И каждая форма, присущая той или иной стадии, откликается на свой диапазон излучений питательной среды, поступающих к эмбриону.

Гемоплацентарный барьер, отделяющий пространство плода от пространства матери, на девять месяцев берет на себя функцию желудочно-кишечного тракта. Плацента — мощная физиологическая фрактальная сеть, в которой существуют программы преображения биохимических процессов. Эти программы с позиций сфайротрофии имеют макрогенетические корни и предназначены выполнять функцию информационного фильтра. На каждом этапе развития эмбриона информационный фильтр осуществляет обратную связь с телом матери.

Существенным в понимании этого процесса является то, что космические программы, которые существуют в новой коре мозга, зарождаются в эмбриональном периоде.

Базовый ритм плода центрирован в области сердца. Но кроме того, существует и еще один режим развития эмбриона. В этом режиме растут и преобразуются три эмбриональные закладки (экзодермальная, мезодермальная и эндодермальная). Центрирован же этот ритм на границе плаценты и пуповины.

Парентеральное питание, то есть питание через кровь, после рождения преобразуется в алиментарный тип питания. Тем не менее нельзя не признать, что именно парентеральное питание является самым первым типом питания человека. Интересно, что Вернадский развивал идею Бертло о переходе питания человека на парентеральный способ. Немалое внимание уделил этой теме и А. М. Уголев: «По представлениям… Бертло, высказанным в начале нашего столетия, парентеральное питание человека должно быть весьма перспективным. По мнению сторонников этой идеи, такое питание приведет к постепенной атрофии желудочно-кишечного тракта и будет стимулировать формирование более совершенного человека». Однако по мнению ученого, на этом пути существуют непреодолимые препятствия, связанные с возникновением дисбактериоза и нарушением эндокринных функций.

Рассмотрение вопроса о парантеральном питании интересует нас с точки зрения существования уникальных связей и возможностей разумного мозга использовать ритмы трофического процесса в качестве потенциала долгожительства. Сфайротрофия показывает связь этих возможностей с галактическими ритмами.

Глава 4. Симбионт — паутина жизни

Что такое симбионт? Начнем с того, что симбионт — достаточно условное понятие. Оно подразумевает существование системы бактерий, образующей некую биологическую пленку на эктодермальной поверхности организма. (Поясним: поверхность нашего тела, имеющую прямой контакт с внешней средой, называют эктодермальной.) Внешняя поверхность, представленная кожей и слизистыми оболочками, поверхность органов дыхательной системы, а также пищевая трубка, мочевыводящий канал и половые пути — все это покрыто бактериями, теми самыми, которые образуют пленку. Эта пленка, с одной стороны, представляет собой часть паутины жизни, закрепленной на поверхности организма. С другой — это часть организма, обладающая вполне конкретными функциями, не все из которых мы можем представить себе достаточно четко.

Чтобы было понятнее, можно сравнить эту пленку с тканью, состоящей из клеток. Так, к примеру, кровь представляет собой жидкую ткань, состоящую из клеток и молекул. Бактериальная пленка — тоже ткань, состоящая из клеток и молекул (вирусов в том числе), порождающая себя из паутины жизни и вызревающая по сложным законам биоценозов.

Итак, можно сказать, что своего рода вариантом парентерального питания может быть то, что бактерии могут кормить человека, а не поедать по законам пищевой цепочки. При этом энтеральное питание по-прежнему выполняет свою функцию: использует в пищу бактерии.

В этом смысле, думается, будет полезно вновь обратиться к теории основных типов пищеварения, предложенной А. М. Уголевым, с точки зрения ферментации бактериальной флоры. Итак, мембранное пищеварение обеспечивается в тонкой кишке. Но там есть бактерии, у которых пищеварение внутриклеточное. Ученый пишет: «Внутриклеточное пищеварение лимитировано проницаемостью мембраны и процессами эндоцитолиза. Последние характеризуются низкой скоростью и, по-видимому, не могут играть существенной роли в обеспечении нутриевых потребностей высших организмов». В свете этого возникает интересное соображение: если скорость обменных процессов в период летаргического сна резко замедляется, можно предположить, что она совпадает со скоростью внутриклеточного пищеварения у бактерий тонкой кишки. Скорость размножения и время жизни бактерий при этом сохраняют свои константы. Таким образом, ферментат бактериальной флоры способен обеспечивать организм пищей в период летаргического сна. Не объясняет ли это в некоторой мере специфику состояния самадхи, связанного с замедлением обменных процессов?

Рискну предположить, что человек как бы содержит три времени, в которых протекает его жизнь. Одно из них — сакральное. Таким образом, состояние самадхи — это состояние пребывания в сакральном времени. Многое в этом вопросе может прояснить понимание природы летаргических снов. Очевидно, нечто подобное происходит с человеком во время транса, сновидения или глубокой медитации. С этих позиций обменные процессы можно представить как синтез молекул жизни, а синхронную работу органелл клетки — рибосом — интерпретировать в контексте понимания активации процессов, предотвращающих старение.

Позволю, однако, высказать предположение о том, что если при замедлении обменных процессов не происходит процессов изменения в коре головного мозга, у человека возникнет нарушение кровотока, усилится агрессия бактериальной ткани, что в конечном счете приведет к смерти.

Глава 5. Симбионт: конкурентная борьба

Модель вируса можно представить как замкнутую цепочку или кольцо, состоящее из молекул РНК или ДНК, покрытое сфероидной оболочкой. Вирус — это своего рода живая программа, стремящаяся себя размножать. Как известно, вирусы могут внедряться в бактерии, перепрограммируя их деятельность. Подобную процедуру они способны осуществлять со всеми клетками, в том числе и с клетками кожи. Вирус, внедряющийся в генетический аппарат клетки, — явление весьма распространенное в мире как растений, так и животных. В паутине жизни вирусы занимают весьма примечательное место. Настолько примечательное, что в некоторых эзотерических традициях их называют руками бога. Но что, если попробовать обойтись без мистики и предположить, что вирусы можно использовать во благо, например для увеличения продолжительности жизни, повышения ее качества?..

Можно сказать, что вирусы — это матрикс симбионта, его межклеточная среда. Вирусы остро реагируют на колебания кислотно-щелочного равновесия бактериальной биопленки, потому что водородный показатель (рН) лежит в основе химической трансформации в биосистемах. Таким образом, нарушение кислотно-щелочного равновесия симбионта может привести к тому, чтобы вирусы его матрикса стимулировались к атаке клеток эктодермы, что приводит к росту числа онкологических клеток. Возможно, именно в нарушении бактериальной биопленки — симбионта — и заключается причина лавинообразного роста числа онкологических заболеваний? А если это так, мы можем наметить некий путь, ведущий к здоровью.

Глава 6. Целостный подход к здоровью человека

В эпоху Пифагора и Гиппократа человек рассматривался как целостная духовно-материальная субстанция. Сегодня после столетий забвения такой подход вновь обретает все большее число приверженцев.

Каждое суждение имеет направление, ведущее к достижению той или иной цели. Равно как и свою цель имеет любая научная мысль. Однако нередко цели подменяются так, словно жизнь — это лишь конкурентная борьба, борьба, на которую отдаются силы и здоровье. Чем шире контекст, в котором рассматривается здоровье человека, тем больше шансов осознания его природы мы обретаем. Путей, ведущих к истине, множество. В этом смысле хочу привести изречение А. П. Чехова: «Если вы зовете вперед, то непременно указывайте направление, куда именно вперед. Согласитесь, что если, не указывая направления, выпалить этим словом одновременно в монаха и революционера, то они пойдут по совершенно различным дорогам».

Итак, к какому пониманию природы человека обращена сфайрология и, в частности, сфайротрофология? Иерархическая система субстанций, единство макро- и микромира, предлагает рассматривать человека как часть паутины жизни. Все программы, записанные в молекулах ДНК, — часть этой паутины. В свою очередь, паттерны организации — волновые пакеты информации, которыми обменивается внутренняя среда живой системы с внешней средой по определенным алгоритмам или программам, доступным для избирательного обмена. Такой обмен возможен, если существует единая паутина жизни. В этом контексте имеет смысл говорить об устойчивом неравновесии, напоминающем движение маятника. Энергии для такого рода движения всегда достаточно, а вот внешней информации, которая корректирует «узор» движения, может не хватать или эта информация может доставляться с искажениями.

Условия биосферной среды недостаточны для преодоления помех и их коррекции. Но паутина жизни принадлежит не только и не столько планетарному, сколько галактическому образованию. А значит, в мозге человека существует галактический потенциал, который лишь предстоит научиться использовать. Равно как и научиться тому, чтобы выходить за пределы «пищевой цепочки», в которой существует биосфера. Для этого стоит представлять себе, в чем состоит разница между хищничеством и паразитизмом, комменсализмом и симбиозом, различать игры лидеров и исполнителей, фиксировать моменты осознания.

Во многом здоровье определяется мерой включенности человека в структуру алгоритмов, сформированных Вселенной. Тем не менее не следует забывать, что реальность и ее модель — далеко не одно и то же. Реальность всегда была и будет полна тайн и чудес. Однако понимание алгоритмов способно в той или иной мере разметить карту, а значит, придать пути определенную направленность.

Понять — значит попытаться настроить свое тело гармонично с тем, чтобы обеспечить ему долголетнее здоровье. И этот потенциал следует осознать.

Глава 1. Пять правил квинтэссенции

Личность и деятельность Бориса Васильевича Болотова вызывают весьма неоднозначную реакцию в научных кругах. Кто-то называет его «украинским Сахаровым», другие — едва ли не мессией, в то время как третьи с неприкрытым скепсисом относят разработки ученого к откровенному шарлатанству.

Как бы то ни было, идеи Бориса Васильевича Болотова, человека широчайшего интеллекта, обладающего поистине энциклопедического познания, весьма интересны. У ученого множество последователей по всему миру, с успехом использующих сформулированные им принципы для поддержания и восстановления здоровья.

Те, кого серьезно заинтересуют разработки ученого, смогут без труда познакомиться с его работами, в последнее время издающимися довольно активно. В рамках этой книги мы остановимся лишь на некоторых аспектах разработок ученого, в частности вопросах, связанных с ролью ферментов в сохранении здоровья.

Одной из интереснейших гипотез Б. В. Болотова является представлении о клетке-лидере, в соответствии с программами которой организм может перестраивать свою программу на восстановление и омоложение. По мысли ученого, клетки-лидеры присутствуют во всех органах и тканях. Однако, старея, они становятся не в состоянии восстановить необходимое количество молодых клеток, воспроизвести новых лидеров, вследствие чего организм начинает болеть или стареть. Для того чтобы разрешить эту проблему, ученый предложил так называемые пять «золотых» правил, или пять правил квинтэссенции.

«Первое правило заключается в том, чтобы увеличить количество молодых клеток к числу старых, — пишет Б. В. Болотов. — Для этого организм должен сам уничтожать клетки со сниженной жизненной функцией, что достигается активацией фермента пепсина в желудке». Практическим шагом, позволяющим реализовать этот принцип, является стимуляция желудочных соков. Для этого автор предлагает использовать острые приправы, и прежде всего пряные травы.

Второе правило можно сформулировать как превращение шлаков в соли. Для этого используются кислоты, в роли которых могут выступать вещества, являющиеся продуктами деятельности микроорганизмов. Здесь задействуются процессы, в соответствии с которыми кислород запускает механизм брожения; его продуктами становится возможным растворять шлаки путем превращения их в соли. В практическом смысле введение в рацион разнообразной квашеной пищи будет способствовать выведению шлаков.

Третье правило связано с заключением о необходимости выведения солей из организма. В этом ключе Б. В. Болотов предлагает употреблять различные отвары, преимущество среди которых отводится отвару корней подсолнуха и соку плодов черной редьки. Иногда при проведении такого курса лечения может быть выведено до 2 кг солей.

Четвертое правило, пожалуй, способно вызвать наибольший интерес. Речь идет о борьбе с болезнетворными бактериями. По мысли автора, жизнь простейших одноклеточных может быть классифицирована как развивающаяся по двум принципам: благодаря процессам фотосинтеза и основанная на процессах бета-синтеза. Вот что пишет об этом сам автор в книге «Здоровье человека в нездоровом мире»: «При бета-синтезе электроны воздействуют на протоплазму гемоглобина и содержащийся в ней азот также включается в атомную реакцию, а выделяющийся кислород используется системой клетки для продуцирования аминокислот, сахаров, белков, жиров и т. д. При фотосинтезе же образуются преимущественно щелочные вещества, такие как: алколоиды, растительные жиры, сахара, белки и другие вещества, имеющие преимущественно щелочной характер. Таким образом, благодаря Солнцу, которое излучает только два действующих потока (фотоны и электроны), на Земле возникла жизнь только двух видов: а) жизнь растительная (флора) и б) жизнь животная (фауна). Причем флора способна жить в щелочной среде, то есть в той самой, какую она сама и воспроизводит. Фауна же, наоборот, продуцирует кислую среду и способна жить, естественно, только в кислой среде, то есть кислотной».

Продолжая развитие этой темы, далее автор задается вопросом о том, к какому типу относятся болезнетворные клетки. И приходит к чрезвычайно интересному выводу: «…все болезнетворные клетки для клеток животного происхождения относятся к клеткам растительного происхождения, а все болезнетворные клетки для клеток растительного происхождения относятся к клеткам животного происхождения. Другими словами, человек или животное могут болеть только от растительных клеток». Позже, рассматривая вопрос о происхождении раковых клеток, ученый еще вернется к этой теме.

Квашение, или ферментация, по мысли ученого, помогает выстроить систему питания, способствующую здоровью и долголетию. При этом сквашивание различных типов растений способно вызвать оздоровительный эффект для различных органов. В этом смысле особое внимание уделяет Болотов и вопросу ощелачивания крови и ее разжижению: «…мощным средством окисления являются всевозможные квасы, ферменты».

Несколько необычно звучит пятое правило: «Организм самостоятельно не способен выйти из критического состояния, так как оно, с точки зрения природы, безразлично. Другими словами, патологическое поражение органа зачастую нарастает по принципу геометрической прогрессии. Тем не менее человек может помочь органам восстановиться, принимая ферментированные экстракты различных растений».

В следующей главе мы более подробно остановимся на этой мысли, обратившись к рассмотрению принципа парности. Сейчас хочу лишь подчеркнуть тот факт, что действие ферментированных экстрактов, по мысли автора, является мощнейшим средством для запуска механизмов саморегуляции.

Глава 2. Еще один взгляд на природу рака

Рост числа онкологических заболеваний стимулирует все новые и новые исследования не только в области лечения рака, но, что, пожалуй, является не менее важным, его предотвращения. Взгляд Б. В. Болотова на природу онкологических заболеваний позволяет увидеть проблему более объемно и — что на мой взгляд самое существенное — предпринять ряд практических действий, ведущих к победе над страшным заболеванием.

Представления о кислотно-щелочном балансе белков позволяет ученому по-новому взглянуть на природу раковой опухоли. С этих позиций он рассматривает белки раковой опухоли. Согласно гипотезе Болотова, кислотно-щелочной баланс белков определяется свойствами конечных элементов, которыми заканчиваются нити белковых структур. Ощелачивание белков обычно производится алкалоидами и осуществляется в белках растительного происхождения.

Учитывая тот факт, что белки нормальной ткани имеют кислую реакцию, а белки опухоли — щелочную, можно говорить о возможности нейтрализации белков злокачественных опухолей. «Для нейтрализации протеолитических ферментов опухоли пока нельзя сказать, какой надо использовать нейтрализатор, но ясно, что из тысячи алколоидов нижеперечисленные алкалоиды и жирные кислоты наиболее предпочтительны». В этом смысле определенный интерес представляет утверждение о том, что возникновение раковых клеток происходит в среде взвешенных частиц из аминокислот, закрывающих начало и конец аминных и карбоксильных групп. «Раковая клетка в принципе ничем не отличается от обычной клетки, но она становится раковой только после превращения гемоглобина в хлорофилл». Этот момент является крайне существенным для понимания. Примечательно, что хлорофилл и гемоглобин имеют подобные химические структуры, отличие которых состоит лишь в том, что в порфировом ядре хлорофилла находятся фотоэмиссионные элементы таблицы Менделеева, в то время как в порфировых ядрах гемоглобина — термоэмиссионные. Б. В. Болотов пишет: «Поскольку растительные клетки могут существовать только в щелочной среде, то заболевание какого-либо органа человека возможно только при ощелачивании его среды».

Таким образом, именно растительные ферменты должны способствовать рассасыванию опухолей. «Главная цель в создании ферментов — получить в них путем брожения серосодержащие кислоты, аминокислоты и кислые белки (пептиды). Важно, чтобы в бродильных экстрактах содержались в достаточном количестве аминокислоты типа триптофана, цистеина, цистина, гомоцистеина, метионина, а также кислые гетерополисахариды (аминоглюконы), называемые мукополисахаридами».

Еще одной мыслью, заслуживающей того, чтобы быть зафиксированной, является наблюдение о том, что клетки, готовые переродиться из нормальных в раковые, существуют практически у всех людей. И в этом смысле исключительно важно обратить внимание на профилактику заболеваний желудочно-кишечного тракта. Эта профилактика сводится не к уничтожению раковых клеточных очагов, а к восстановлению в организме функций отторжения и согласования действий, основанное на принципе парности.

Болотов рассматривает жизнедеятельность любого организма как реакцию нейтрализации образующихся веществ с щелочной и кислой реакцией. «Лимфосистема содержит щелочную среду лимфы, в которой формируются также вещества, обладающие щелочной основой, как фибрины, или фибриногены. В крови, наоборот, образуются вещества, например аминокислоты, с кислой реакцией. Соединение лимфы с кровью реализует механизм нейтрализации щелочных и кислых веществ, образуя элементы клеток и их соединение в клетках». Автор предлагает даже особое название для биохимии живого, основанной на явлениях нейтрализации, называя ее «негативной химией». Сутью «негативной химии» является реакция нейтрализации. Не вдаваясь в детальное рассмотрение этих вопросов, давайте зафиксируем тот факт, что квасы и ферментаты способны обновить и нормализовать в организме состав нуклеиновых кислот, что позволяет использовать реакции нейтрализации не только для предотвращения, но и для лечения ряда онкологических заболеваний.

Наукоемкой технологией, которую активно предлагает развивать Б. В. Болотов, является производство ферментов многих разновидностей. Среди них ферменты, позволяющие выводить из организма радионуклиды, свободные радикалы, канцерогенные вещества, продукты на основе ферментации, которые автор называет жидким хлебом.

Ученый подчеркивает, что при приготовлении ферментатов можно и нужно использовать ацидофильную закваску и закваску наринэ. Описанию полезных свойств этих заквасок он уделяет достаточно большое внимание.

Б. В. Болотов предложил большое количество рецептов, основанных на ферментации (сбраживании) лекарственных растений. В качестве субстрата для брожения в этих рецептах применяется молочная сыворотка. В процессе ферментации используются сырые растения, не прошедшие термической обработки, что позволяет говорить о том, что живая клетка в таких составах полностью сохраняется.

Глава 1. Симбионт и симбиоз

К сожалению, взгляд на организм человека как на единую сложную структуру с многоуровневыми связями зачастую остается лишь умозрительной концепцией, а мысль о том, что лечить нужно не болезнь, а человека, и вовсе не находит практического применения.

По определению Википедии, симбиоз (от греч. — «совместно» и — «жизнь») представляет собой тесное и продолжительное сосуществование представителей разных биологических видов. Взаимоадаптация организмов приводит к такому характеру сосуществования, когда устанавливается внутренний баланс, способствующий нормальной жизнедеятельности системы. Понятие о симбионте, развитое А. М. Уголевым, позволяет выделить единство процесса и явления колоний микроорганизмов, которые поддерживают как внутреннюю связь, так и связи внутри самого организма.

Сложно не согласиться с тем, что симбиоз микроорганизмов определяет механизмы саморегуляции. Более того, можно предположить, что едва ли не любая болезнь представляет собой следствие нарушения симбиоза. Внутренняя среда организма, или эндогенная флора, находится в состоянии некоего баланса порядка ихаоса. Их соотношение близко к «золотому» сечению и приблизительно определяется пропорцией 2:3 к 1:3. И кроме того, микроорганизмы, живущие в нашем организме, хорошо «знают» свои функции и успешно играют собственные роли, соблюдая баланс.

Широко известна фраза о том, что современные обитатели планеты являются потомками победителей. В этом же смысле можно рассматривать и микрофлору, заселяющую организм. Если вдуматься, микрофлора — бактерии, крохотные одноклеточные существа — являются потомками победителей, прошедшими через горнило естественного отбора. Другими словами, за миллиарды лет на планете выжили только те бактерии, которым удалось выработать иммунитет против вирусов.

Антибиотики широкого действия — а именно такими являются препараты нового поколения — убивают микрофлору вне зависимости от того, является ли она патогенной или здоровой. Беспощадно. Без разбора. Уверенно. А ведь симбиоз в организме формировался тысячелетиями, и сохранение его иммунологического статуса становится все более сложной проблемой. Каков же выход?

Существуют данные о том, что среди симбионтов нередко встречаются организмы, способные синтезировать антибиотики. Применение микроорганизмов-симбионтов в качестве источника противомикробных средств часто оценивается как весьма перспективное направление. Нередко, впрочем, заманчивые перспективы так и остаются нереализовавшимися возможностями. Может быть, не дожидаясь появления новых препаратов и продуктов, уже начать применять их самостоятельно?

В контексте нашего рассмотрения мы остановимся на одном из аспектов функционирования организма, напрямую связанном с питанием. Будем отталкиваться от мысли о том, что именно от качества и характера употребляемой пищи во многом зависит эндоэкология, или внутренний гомеостаз. Именно внутренний баланс организма, определяемый состоянием микрофлоры, во многом обусловливает иммунитет. В данном контексте именно видовой и количественный состав микрофлоры и будет определять то, что мы называем симбионтом. Хочу подчеркнуть мысль, видящуюся мне исключительно важной: приложив сознательное усилие и потратив минимум времени и средств, практически любой человек может существенно повлиять на свое здоровье.

Итак, прежде чем перейти к рассмотрению следующей темы, хотелось бы подчеркнуть следующие моменты:

многие болезни являются следствием нарушения симбиоза и механизмов саморегуляции;

восстановлению механизмов саморегуляции может существенно помочь полезная микрофлора;

полезные микроорганизмы по-настоящему эффективны только в симбиозе, причем симбиозе саморегулирующемся;

симбиотикотерапия может стать реальной альтернативой лечению антибиотиками;