Одиннадцатый легион Юрин Денис
– Может быть, лучше вытащить Гаврия сюда? – спросил озабоченный судьбой раненого товарища Дарк.
– Да ты что? Здесь же лес, зверья полно, а он в ближайшие дни, как бревно, проваляется. Там безопаснее.
– А вампиры?
– Их больше нет, на призыв хозяина сбегаются обычно все. Думаешь, как я узнал, где их логово. Услышал призыв да за ними пошел.
– Но как?.. Неужели ты тоже?
Они смотрели друг на друга. Дарк с испугом в глазах, а Фламер с непониманием. Затем лицо старого вояки расплылось в широкой улыбке, и он начал биться в истеричном приступе хохота.
– Ты, ты подумал… я тоже… вампир? – выдавливал из себя слова Фламер в кратких перерывах истерики. – Нет, друг мой, ты можешь не опасаться… Но почему я могу слышать их призывы, расскажу позже. Мы же договорились, сначала перекусим, выспимся, а там уж и все остальное.
– Как знаешь, но если честно, мне многое непонятно… и пугает.
– А жизнь вообще такая странная штука: сначала мучаешься, чтобы понять, что происходит, а потом вспоминаешь, как счастлив был, когда ничего не понимал. Не думай много – вредно! Вот лучше скажи, у вас там, на стоянке перед пещерой, пожрать что-нибудь есть?
– Бобы, вяленое мясо, сыр, хлеб, может, еще что найдется…
Старик заметно повеселел, в его хитрых голубых глазах, как это бывает у всякого заядлого обжоры, заиграли искорки предвкушения.
– Вот это да, вот это я понимаю! А может, еще и женщина имеется?! – остроумно, как ему показалось, пошутил Фламер.
– В общем-то да, у дерева привязана…
– Так чего ты здесь застрял, пошли быстрее! Вот что значит жить умеючи: порубились, а потом погуляли!
– Ильза, пленная амазонка… – прервал Дарк воодушевленную тираду спутника.
Лицо солдата сразу осунулось, как прокисшее молоко в крынке, а горевшие в глазах искры потухли.
– Трудный случай, – наконец-то выдавил из себя Фламер. – Никогда не шути так со стариками. Сердечко, знаешь ли, уже не то, может и не выдержать такого сурового разочарования. Надо было сказать прямо – существо среднего пола, считающее себя женщиной, курица с петушиным гребнем, гермафродит, абстрактное нечто, жалкое подобие …
– Стой, стой, ну хватит. За что их так?
– Доживи до моих седин, сам узнаешь… Ладно, хорошо еще, что провиант настоящий. Где тут твои запасы?
– Мы уже пришли, только вот на пригорок подняться.
Как ни странно, но все оказалось на месте: провизия в походных мешках, и Ильза – привязанная у дерева. Девушка спала, низко опустив голову, длинные волосы с золотыми кудряшками прикрывали лицо и часть рельефной груди.
– А ничего, хороша феминка… – прочавкал жующий мясо Фламер, откинув в сторону меч и устраиваясь поудобнее на траве возле мешков. – Что делать-то с ней будешь?
– Отпущу, наверное, она не мне, а попутчикам нужна была. У меня против нее зла нет, хотя… – Дарк ненадолго призадумался, вспоминая слова Ильзы на Совете и их последующий разговор. – Нет, пожалуй, действительно нет. Вот сейчас встану и сразу же развяжу, пускай катится к… своим!
– Погодь, дай лучше я, а то она как гавкнет, что про кобелей думает, так сразу сознание потеряешь… – вновь оседлал своего излюбленного конька Фламер.
Неторопливо прожевав мясо и тщательно обтерев руки о штанину, он поднялся на ноги и побрел к пленнице. Подойдя вплотную, уже было начал развязывать тугие веревки, как вдруг что-то насторожило старика. Ильза была слишком безропотна и неподвижна даже для связанной. Бережно подняв рукой повисшую голову амазонки, Фламер откинул назад пряди ее длинных волос. Улыбка моментально слетела с лица солдата.
– Дарк, девчонка мертва! – разорвал тишину его холодный бесстрастный голос. – Похоже, кто-то из пролетающих «на призыв» тварей решил ненадолго задержаться и перекусить.
Фламер слегка наклонил голову девушки, и Дарк увидел отпечатки укусов на ее нежной шее. Когда сняли веревки, тело безжизненно повалилось на землю.
Еще одна бессмысленная, глупая, никому не нужная смерть. Сначала Зулик, потом Ильза… Дарк закрыл глаза и всего на минуту представил себя на месте девушки. Он стоял беспомощный, привязанный к дереву, и сердце разрывалось от страха при виде ужасных вампиров. Кругом зловонные пасти с огромными окровавленными клыками, стремящимися вонзиться в его беспомощное, связанное тело…
– Дарк, Дарк, очнись! – разорвал пелену видения знакомый голос. Кто-то настойчиво тряс его за плечи. Открыв глаза, он увидел перед собой озабоченное лицо Фламера.
– Аламез, давай без нервов! Всякое может случиться. Смотри на мир с высоты солдатского седла. Ты ни в чем не виноват, понял?!
– Да, конечно, только слишком много людей умирает вокруг меня, слишком много смертей…
– Как говорил отравитель, подсыпая очередной жертве яд, – попытался развеселить и подбодрить его Фламер. – А если серьезно, то в этом поганом лесу подобное случается постоянно. Здесь каждый день кто-то кого-то где-то и чем-то убивает. И самое интересное, что такая веселуха лет уж сто, говорят, идет, а народищу от этого меньше не становится, скорее наоборот.
– Считай, твоя терапия помогла, что теперь делать-то? – как будто пришел в себя Дарк.
– Ну, опять ты с этим поганым вопросом пристал. А я почем знаю? Вылью девке остатки зелья из флакона в рот, да вниз оттащим к твоему приятелю. Из двоих кто-нибудь да оклемается, а может, и обоим сфартит.
Решение проблемы было простым, однако совершенно неприемлемым. Гаврий еще дышал, получив свою порцию чудодейственного эликсира, а тело Ильзы жизнь уже покинула, и подобная мера вряд ли помогла бы. Однако, даже если предположить, что повезет обоим, то как сложится ситуация, окажись они вместе? Стал бы очнувшийся первым Гаврий утруждать себя и тащить наполовину безжизненное тело Ильзы в Кодвус? И как повела бы себя амазонка на его месте? Скорее всего, вонзила бы нож в беспомощное тело врага и побежала бы обратно в лагерь к своим. Почему-то ни того, ни иного варианта развития ситуации Дарку не хотелось. Оставалось только одно…
– Ты прав, давай попробуем эликсир, но вниз Ильзу не понесем, мы возьмем ее с собой, в Кодвус.
Фламер удивленно уставился на товарища. Казалось, он был готов услышать все что угодно, но только не это. Дарк заметил, как изменилось выражение его глаз: удивление плавно переросло в страх за психическое состояние друга.
– Слушай, Аламез! – Так всегда называл его Фламер во время размолвок или ожесточенных ссор, которые порою были близки, но по удачному стечению обстоятельств так никогда и не перерастали в драки. – Я, конечно, понимаю, может, у тебя с этой девахой что и было, и впечатления от этого до сих пор согревают твое израненное сердце, но пойми – сейчас она труп! И кто знает, подействует на нее зелье али нет? Может быть, она через сутки начнет вонять и разлагаться, сколько ты ее на своем горбу таскать собираешься? Я не труслив, но брезглив.
– Идея, может быть, и не ахти, – произнес как никогда в жизни твердо и однозначно Дарк, – но ты правильно сказал – идея моя, а значит, и нести тело мне. Если начнется разложение, то тут же закопаем. А сейчас давай, лей свое зелье!
Небрежно и как бы нехотя опрокинув содержимое флакона в податливый рот амазонки, Фламер отошел в сторону и укоризненно покачал головой.
– Хорошо, сделаем по-твоему, – проскрипел сквозь зубы старый ворчун, – но только будь добр, держись от меня с этой тухлятиной подальше. Раздавить пару вампиров – это одно, а нюхать трупный смрад – немного другое… не приучен.
Затишье принесло успокоение и странную дремоту сознания. Нет, его не клонило ко сну, и тело было в полном порядке, за исключением так и не зажившей до конца раны. Долгого двенадцатичасового отдыха было вполне достаточно, чтобы привести себя в хорошую форму и не чувствовать усталости. Дремали только эмоции, они притупились, и многоцветная картина мира стала тусклей, ее цвета не казались теперь такими яркими и насыщенными.
Уходя в лес, он надеялся по дороге в спасительный Кодвус обрести покой и хотя бы на время убежать от войны со всеми ее отвратительными атрибутами: трупами, голодом, виселицами. Кто мог тогда предположить, насколько наивными окажутся его надежды. Глупо, по-детски глупо было бы думать, что это зловещий рок идет за ним по пятам, что смерть преследует его, убивая страшной ржавой косою всех тех, с кем он хоть недолго общался. Смерти знакомых ему людей объяснялись, конечно, гораздо проще и намного банальней.
Мир живет своей жизнью, и борьба за выживание проходит не только на полях великих сражений, она постоянна, она – неотъемлемая часть повседневной жизни. Отдохнуть от борьбы, все равно что отдохнуть от жизни. Теперь он не понимал, а ощущал эту несложную прописную истину, воспринимал ее как объективную реальность, и уход «в мир иной» знакомых ему людей перестал казаться чем-то экстраординарным, он стал обычным и даже естественным, как солнце, небо и шелест деревьев…
Сидя у еле тлеющего костра, Дарк внимательно ощупывал бездыханное тело Ильзы, что объяснялось не замысловатым финтом фантазии начинающего извращенца, а заботой о ближнем своем, впрочем, которым она и не являлась. Несмотря на ее природную красоту, обаяние и вполне сносный для амазонки характер, он не питал к девушке никаких особых чувств. Он просто не хотел, чтобы она умерла.
Из всех амазонок, встретившихся ему на пути, Ильза, пожалуй, оказалась единственной, с кем можно было даже поговорить. К сожалению, женщины, в силу устоявшихся традиций и накопленного ими опыта, смотрят на мужчин как на потенциальных сволочей; а амазонки пошли дальше – как на фактических, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ильза была вменяемой, она представляла собой прекрасное исключение из этого ужасного по своей глупости правила.
А может, все было гораздо проще, может быть, он привязался к суровому взгляду ее голубых глаз и золотым кудряшкам, привязался, как к Фламеру, Гаврию, бывшему денщику или к любимой лошади. Она незаметно стала частью его окружения в этом бескрайнем и сумасшедшем мире человеческих жизней.
Уже был вечер, и прошел целый день с тех пор, как эликсир начал действовать. Дарк следил за состоянием тела, поскольку боялся пропустить момент начала изменений. Что-то должно было появиться: или пульс, или отвратительный запах трупного разложения.
Его пальцы умело скользили по неподвижному телу, пытаясь ощутить биение пульса или почувствовать слабую толику тепла, исходящего изнутри. Кожа амазонки оставалась упругой и мягкой. Наверное, прикосновения воспринимались бы намного приятнее при других обстоятельствах, если бы тело не было таким омерзительно холодным.
Проснувшийся после долгого сна Фламер застал Дарка именно за этим занятием. Он смотрел на боевого товарища, выпучив от удивления глаза.
– Кончай лапать девку! – пробурчал он спросонок. – Если хочешь с ней что-то сделать, то ты мерзкий извращенец, а если проверяешь пульс, то дурак. Сказал же тебе, еще рано, – сопел старик, протирая глаза и подсаживаясь ближе к костру. – Давай-ка лучше подкинь дровишек, да поболтаем…
История лесных похождений Фламера, в принципе, ничем не отличалась от злоключений Дарка. Во время боя его батальон охранял позиции крупного подразделения стрелков: лучников и арбалетчиков, наносивших существенный урон перешедшим в наступление войскам противника. Вполне естественно, что их часто атаковала вражеская кавалерия, которая, в конце концов, так и подавила точку сопротивления.
Сам Фламер финала кавалерийских атак не увидел. Получив в толчее очередного натиска сзади по голове, он потерял сознание и очнулся, уже заваленный горой окровавленных трупов людей и лошадей. Быстро осмотревшись по сторонам и вычислив по вторичным и даже третичным признакам, кому же досталась победа, принял единственно верное решение – бежать в Лес. Серьезных увечий не ощущалось, кроме, конечно же, головы, которая сильно гудела. В глазах все плыло, и он долго не мог понять, почему же у него на руках так много пальцев: то ли пятнадцать, то ли двадцать. Магический эликсир быстро вернул остроту зрения и снял головную боль. Не дожидаясь возвращения команд победителя на поле массового ристалища, капитан скрылся в Лесу, прихватив у кого-то по дороге недостающую часть экипировки – рыцарский шлем.
В дальнейшем события развивались по весьма знакомому шаблону: встреча с охотниками, разговор с Богортом, перспективы далекой экспедиции…
Жизненный опыт и чутье ветерана подсказали Фламеру, что не стоит ввязываться в рискованную авантюру или раздражать прямым отказом Лесничего. Он поступил гораздо проще – сбежал, сняв одежду с одного из напившихся охотников и покинув Лагерь вместе с большим торговым конвоем, идущим в Филанию.
Опыт общения с сильными мира сего научил его рассуждать трезво, то есть исходя только из собственных интересов. Участие в походе амазонок дало бы ему лишь одно и притом весьма сомнительное преимущество – возможность беспрепятственного прохода по контролируемой воительницами территории. На другую же чашу весов легло слишком много недостатков. Прежде всего, в отличие от Дарка, судьба уже пару лет назад заносила его в это дремучее место. Дорогу к границе он знал, точнее, тогда казалось, что помнил. Путешествие же с отрядом воительниц могло надолго задержать его в лесу. С другой стороны, сам поход был в интересах амазонок и, скорее всего, как-то косвенно затрагивал Богорта, в то время как самому Фламеру от горы Аль-Шар ничего не было нужно. Разговоров же об оплате Лесничий с ним не заводил.
Настораживало также нежелание Богорта послать на ответственное задание своих, преданных ему людей. Кроме того, перспектива провести много времени в обществе амазонок не прельщала старого вояку. Каждодневное наблюдение за прекрасными формами тел лесных воительниц могло окончательно расшатать стариковские нервы и толкнуть на необдуманный, самоубийственный поступок – прижать одну из девиц в кустах или в раскидистых ветвях большого дерева. В общем, Фламер решил не рисковать и не связываться с чужими проблемами, тем более когда хватало своих.
Ему пришлось долго блуждать в поисках дороги, которую, как казалось ранее, он хорошо помнил. Во время мытарств по бескрайним чащам Леса, он, конечно же, не раз натыкался и на охотников, и на «милых» зверушек с острыми и длинными когтями. Судьба была благосклонна к ветерану и позволяла выходить из стычек победителем, расплачивался же он с ней мутным содержимым магического флакона, которого становилось все меньше и меньше.
Как-то раз, ища дорогу, он услышал знакомый голос и стал нечаянным свидетелем пылкого объяснения Дарка и Реи. Фламер захотел вмешаться сразу и пристрелить девиц еще до начала схватки, но замешкался и не успел занять выгодную позицию, стрелять же по быстро двигающимся фигурам, одна из которых его друг, капитан не решился: он все же был пехотинцем, а не метким стрелком, зато, дождавшись завершения боя, повеселился на славу.
Когда тело последней амазонки замертво упало на землю, он хотел было двинуться на поиски запрыгнувшего в овраг Дарка, однако передумал. Вонзившаяся в голень стрела сильно мешала передвижениям и вразумила неуемного бойца, что сейчас лучше позаботиться о своем теле, чем скакать по оврагам, как горный козел. Фламер почему-то не предположил, что Дарк вернется на место схватки. Поступки стариков бывают порой алогичны…
Через пару дней случайное совпадение вновь свело боевых друзей вместе. Встреча состоялась в логове вампира.
– Фламер, ты обещал разъяснить один очень сильно мучающий меня момент, – прервал затянувшееся молчание Дарк, – и до сих пор, к сожалению, я так и не получил ответа. Как ты услышал «призыв» Норика?
Старый вояка еще немного выдержал паузу, взвешивая в голове все «за» и «против» подобного откровения, потом устало вздохнул и продолжил рассказ. Видимо, «за» перевесили…
– Я понимаю, что ты интересуешься не из праздного любопытства, и как-то настораживает идти по лесу наедине с человеком, у которого имеется пара «странностей». Я расскажу тебе все и надеюсь, что ты сохранишь мой секрет в тайне.
– Я вроде никогда не отличался болтливостью, не правда ли?
– Конечно, но то, что я расскажу, может сильно затронуть твои привычные устои и принципы. Ну да ладно, отвечу заодно и на другой, наверное, следующий твой вопрос: «Откуда у меня эликсир?» Попытайся понять меня и не осуждать.
– Слушаю… – произнес Дарк отрывисто и почему-то немного испуганно.
– Я намного старше тебя и еще помню те времена, когда жизнь в Империи была другой, там были маги… много магов, целые гильдии. Они не только торговали зельями и лечили людей, но пытались активно воздействовать на все сферы жизни страны: искусство, общественные устои, политику, обычаи и даже армию. Их уважали и боялись не только темные и забитые простолюдины, но и высшее дворянство. Для сыновей бедных помещиков было только два пути выбиться в люди: или армия, или школа магов. Затем все изменилось. Императору надоело считаться с интересами гильдий и делить с ними власть. Для укрепления своего положения он вступил в союз с Церковью. Расправляясь с учеными мужами огнем и мечом, он вытравливал любовь и уважение к ним из сердец народа путем хитроумных проповедей почувствовавших безнаказанность священников из бесчисленных храмов, возведенных по всей стране. Магию запретили, а магам даже не дали возможности скрыться… вешали, сжигали, гноили в тюрьмах. Ты был еще совсем мал и не помнишь этого, а мне кажется, что разгул мракобесия был только вчера…
Фламер замолчал и опустил седую голову. Дарку показалось, что в уголках глаз мужественного пехотинца появились слезы. Не поднимая головы, старик продолжил:
– Их искореняли сурово и беспощадно: «Магам – смерть, кто укрывает магов – смерть, кто помогает магам – лютая смерть, а кто видел бежавшего мага, но не донес – пожизненная каторга». Это не девизы того времени, не лозунги, одурачивающие толпу, это законы, официально принятые тогда Империей. Несмотря на суровость наказаний и хорошо спланированную охоту на людей, объявленных преступниками, некоторым все же удалось добраться до границы и укрыться в других, более лояльных королевствах. Среди этих малочисленных счастливцев был и мой старший брат. Семь лет назад от одного торговца я случайно узнал, что он переехал в Кодвус. Я нашел его и с тех пор тайно поддерживаю связь. Мартин – единственный из моей родни, кто еще жив. От него я и получаю эликсиры, он же научил меня паре простых фокусов, заметно облегчающих жизнь. Вот и вся загадка.
– Неужели ты думал, что я донесу на тебя? Мы же столько лет знаем друг друга! – вознегодовал Дарк.
– Ты вырос в совершенно другое время, когда такие люди, как я и мой брат, оказались вне закона, они мерзкие изгои и «пособники темных сил» в глазах Единой Церкви, как, впрочем, и в представлении большинства людей.
– Не беспокойся за меня, я же видел, как ты расправился с настоящими темными силами. Кстати, а кто тот человек, за которого ты мстил?
– Не знаю! – вновь весело улыбаясь сквозь еще текущие слезы и задорно разводя руками, ответил Фламер.
– Как так не знаешь? Ты что, просто так прикончил маркиза, без всякой причины, рискуя жизнью, полез в пасть зверю?
– Ну почему же без причины? Я рассуждал просто. Вампиры убивают людей, пьют их кровь и поэтому живут долго и счастливо. За многие лета существования кровосос мог столкнуться или со знакомым мне человеком, или с потенциально близким, то есть тем, с кем мы могли бы встретиться и стать друзьями, но не встретились, так как этот поганый паразит убил его еще до нашей встречи…
– Не понял… – произнес озадаченный Дарк, в душе радуясь тому, что к его товарищу вернулось прежнее жизнелюбие.
– Объясню проще. Он убивает людей, так как он вампир, и это основа его существования. А я человек, значит, в моей природе заложено стремление убивать вампиров, поскольку они могут убить меня или подобных мне. Это моя такая же естественная потребность, как пить, есть, громко сморкаться и обращать внимание на противоположный пол…
– Ты, конечно, прав, но мне как-то мало доводилось видеть людей, рисковавших головой только по этой причине.
– Ты просто молод, очень молод… – загадочно произнес Фламер и, как всегда, улыбнулся.
– Вполне возможно, хотя порою мне кажется, совсем наоборот, – сказал Дарк, пытаясь собраться с мыслями и представить возможные варианты дальнейших действий, – только давай оставим в покое мой сопливый возраст и займемся чем-нибудь более интересным, к примеру, пофантазируем на тему «как добраться до своих».
– А тут и размышлять долго нечего. Перво-наперво доберемся до Кодвуса. Ты, кстати, в курсе, что так называется не только королевство, но и столица, то бишь единственный там город?
– Не-а, как-то совсем не задумывался…
– Ну, так теперь знай. Добраться надо до столицы и отсидеться там пару-тройку недель.
– А это еще зачем? Что нам там делать-то? – изумился Дарк.
– По двум весьма существенным причинам: во-первых, мне очень хотелось бы навестить брата, тебе бы встреча с Мартином тоже не помешала, а то выглядишь хуже утопленника. Твоя голова кого угодно напугает, даже лошадь от страха подохнет, или ты до Империи хочешь плюхать пешком?
– Ладно, не развивай тему, и так все ясно. А что во-вторых?
– А во-вторых, те ребята из спецслужбы, когда тебя вербовали, то убеждали, что в Империи тебя особо никто и не ждет, что, скорее всего, сразу в тюрьму бросят?
– Говорили…
– Так вот, к сожалению, они правы, а значит, на родину торопиться не очень-то следует.
– Что ты предлагаешь, осесть в Кодвусе? – возмутился Дарк.
– Да ну, сдался он нам, но поступить надо по-хитрому. В столице полно шпионов и агентов различных спецслужб. Понял?
– Не-а…
– Ох, молодежь, молодежь. Такие вещи на лету просекать нужно.
Фламер подсел ближе к Дарку и неожиданно перешел на шепот:
– Мы выйдем на агента имперской разведки, того, что повлиятельнее, и предложим ему свои услуги в обмен на его протекцию. Пускай замолвит словечко за нас своему шефу, главе разведки герцогу Корвию. Дескать, истинные патриоты, отступая через Кодвус, содействовали интересам Империи, оказали неоценимые услуги резиденции в Кодвусе и т. д. и т. п. Наградить-то нас, конечно, не наградят, и в чинах не повысят, но с таким письмом уж точно в тюрьму не посадят и в дезертирстве обвинить не посмеют.
– Эх, Фламер, Фламер, – произнес Дарк с интонацией строгого учителя, отчитывающего нерадивого школяра за элементарную, грубую ошибку. – Вроде мудрый ты и опытный, а вот такую чушь несешь. Ну скажи, как мы на агента выйти сможем, ни ты, ни я не знаем, кто он и под каким именем работает. А если бы даже и знали, то что предложить сможем: полудохлую амазонку, которая еще неизвестно оклемается ли, план укрепления лагеря Богорта, место нахождения стоянок лесных девиц или другую ценную информацию?
– Давай огурцы не вперемешку жрать, а строго по мере их поступления, – серьезным и поучительным тоном ответил старик. – Ты, парень, сам не понимаешь, как нам, точнее, тебе подфартило. Где наш агент скрывается и как его найти, мы не знаем, а кто, думаешь, знает?
– Ну, герцог Корвий, еще, наверное, пара высших чиновников из штаб-квартиры имперской разведки.
– А кто еще, кто поближе да подоступнее?
– Да не знаю я, чего пристал.
– Рональд, начальник спецслужбы Кодвуса.
Дарк уставился на собеседника изумленными и ничего не понимающими глазами.
– Он, скорее всего, тоже знает, но с какой стати станет со мной делиться?
– Все просто, парень. Ты ему бумаги передашь, те, что у вампира отняли, про меня только не упоминай, ни к чему это. Так вот, а у барона Диверто выхода другого не будет, как человека, бумаги ему передавшего, возле себя пригреть, поскольку пакет распечатан и, возможно, человечек этот бумаги тоже читал.
– А не сочтет ли благородный барон возможным куда проще поступить да человечка этого, то бишь меня, потихоньку пригрохнуть? – возмутился Дарк, которого явно не прельщала сия радостная перспектива.
– Не-а, ты плохо знаешь шпионов, они «по-простому» даже в кусты отлучиться не могут, все с выкрутасами. Ты – имперский офицер, приносишь секретные бумаги не своей разведке, а начальнику спецслужбы другого государства, не странно ли это?
– Вот я и говорю, что странно…
– Это может быть расценено двояко: либо ты говоришь правду, и тебя тот агент, ну как его там… тот, что в храме, в общем, остался, завербовал; либо это хорошо спланированная провокация, и имперская разведка пытается подсунуть Рональду своего человека под хорошим прикрытием. А что с такими людьми делают?
– Камень на шею да с моста… – Неожиданное решение проблемы почему-то развеселило Дарка и привело к приступу раскатистого смеха.
– Дурак, ясное дело – кавалерист, ржать-то от лошадей хорошо научился, а головой совсем не работаешь. Такого человека, наоборот, к себе приблизят, чтобы через него противника дезинформировать. Так что в любом случае тебе в разведке остаться предложат. Соглашайся, недели через две-три точно знать всех агентов будешь и имперских, и филанийских… Понял?
– Понял-то понял, да… – Дарк не докончил фразу, встал, разминая ноги, и задумчиво начал бродить возле костра, то и дело пиная валяющиеся под ногами сучья. После недолгого успокоительного променада он вновь обратился к другу: – Прав ты, конечно, прав, но есть одна заковырка… Что я шпиону имперскому предложить-то смогу, зачем я ему понадоблюсь?
– Ну, первый «огурец» мы уже уплели, а теперь переходим ко второму. Узнав, кто агент и где проживает, выходишь на связь с ним и говоришь все как есть, то есть что передал ценные бумаги Рональду и тем самым вошел к нему в доверие ради интересов Великой Империи, что теперь ты при нем и готов раздобыть любую информацию. Содержание бумаг на словах передашь. Конверт все равно распечатан, а до Кодвуса еще три дня дороги будет, так за это время их аж наизусть выучить можно.
– Умно это все, но опасно…
– Не настолько, как ты думаешь. Во-первых, раненый диверсант оклематься еще может и, когда к Диверто придет, так твои слова подтвердит да про то, какой ты верный и надежный человек, напоет. До этого времени за тобой следить будут, так что ты поаккуратнее первые два-три дня держись, пока я с Мартином не встречусь. А там мы тебе вдвоем такое прикрытие организуем, что все агенты, как кролики, со страху разбегутся.
Дарк опять вскочил и забегал по поляне.
– Да ты успокойся и сядь, а то ненароком на красавицу твою спящую еще наступишь.
– Правильно ты говоришь, друг, правильно, да только страшно мне, – признался Дарк, – замесим кашу, из которой потом не сумеем выбраться…
– А ты не волнуйся, – успокаивающе произнес Фламер. – В жизни часто рисковать приходится и на авось идти. У нас неплохие шансы, гораздо лучше, чем были у меня, когда я на маркиза пер. Если бы действие зелья, что скорость увеличивает, чуть раньше закончилось, то не сидели бы мы здесь. И вообще, для Империи ты сейчас мертв. В списках личного состава числится, что капитан кавалерии Дарк Аламез погиб, быть может, даже геройски, при битве у «Великих низин», так и воспринимай себя трупом. Считай, что судьба тебе дала второй шанс – разыграй его!
Как ни странно, но абсурдная аргументация старого вояки сработала. Дарк почувствовал, что ему полегчало, страх пропал, а жизнь стала казаться веселее и проще. Только теперь он понял, нет, ощутил и прочувствовал, что это такое – смотреть на мир с высоты солдатского седла.
Изменения в состоянии Ильзы произошли внезапно и гораздо раньше, чем предполагал Фламер, а именно в середине следующего дня, ближе к полудню. Дарк, тащивший перекинутую через плечо амазонку, почувствовал легкое сокращение мышц и дрожь, пробежавшую по ее телу. Он тут же остановился и проверил пульс девушки. Тихий вздох облегчения вырвался у него, когда пальцы ощутили едва уловимую пульсацию артерий. Пульс был слабым, но все же был… тело начало медленно оживать. Фламер никак не отреагировал на радостное известие, но Дарк знал, что его товарищ привык умело скрывать эмоции под внешней маской безразличия.
Остановка продлилась недолго. Теперь путники старались идти быстрее, спеша пройти как можно большее расстояние до захода солнца. Возникшая спешка объяснялась просто. Если состояние больной будет улучшаться в том же темпе, то вскоре понадобится продолжительная стоянка, чтобы переждать самую опасную фазу восстановления организма.
К сожалению, этот момент наступил слишком рано. Уже через час пути Дарк почувствовал, что у его «ноши» начинаются судороги. Подав Фламеру знак остановиться, он бережно положил Ильзу на землю и обернул дрожащее тело плащом. Едва ощутимые подергивания мышц перешли в сильные сокращения. Тело амазонки каталось по траве и, казалось, плясало, как марионетка на тонких, привязанных к конечностям нитях, затем оно снова затихло. Пульс то ускорялся, то резко замирал и был едва различим. Кожа покрылась яркими багровыми пятнами.
Самое страшное случилось ночью – начался жар, а потом сильный озноб. Девушка то билась в агонии, покрываясь горячими каплями пота, то сжималась в позе эмбриона, трясясь от холода. Удивительно, что эти абсолютно противоположные состояния больной сменяли друг друга через каждые пять-десять минут.
Реакция организма Ильзы на эликсир поразила не только Дарка, но и Фламера, который раньше не видел ничего подобного. Внимательно наблюдая за ее конвульсиями и задумчиво теребя правый ус, старик размышлял вслух, в чем таится причина непредвиденных побочных эффектов и как помочь телу нормализовать температуру внутренних процессов.
Как всегда и бывает, эти размышления оказались абсолютно бессмысленными, поскольку, в конечном счете, остановился Фламер на том варианте, что был назван первым и казался наиболее логичным. Солдаты перенесли тело Ильзы поближе к огню, а затем сбросили с себя теплые вещи.
Плотно укутанная плащами и куртками девушка походила на огромную гусеницу, бьющуюся о стенки кокона и пытающуюся выбраться наружу. Единственное отличие состояло в том, что бабочки не бредят.
Говорят, что во время беспокойного сна после бурной гулянки, а также в приступе жара человек не контролирует себя и бредит, открывая свидетелям своего состояния любые тайны и секреты. Именно тогда жены узнают имена любовниц своих неверных супругов, тюремщики – всю подноготную замыслов заключенных.
В эту ночь Дарку довелось убедиться в правдивости данного мнения. Ильза бредила, вначале это были отдельные и ничего не значащие для него слова, названия и имена, но затем они соединились и приобрели смысл. Так складываются осколки разноцветного стекла в красивый мозаичный узор.
Рыцарские каноны чести не позволяли воспользоваться слабостью и бесконтрольностью поступков врага, тем более если враг – прекрасная дама. Следуя им, Дарк должен был удалиться от Ильзы на приличное расстояние, чтобы ничего не слышать, или заткнуть уши воском. Но почему-то благородные рыцарские устои сильно подрасшатались за время блуждания по лесу, и он узнал много интересного о цели экспедиции к горе Аль-Шар.
Как удалось понять из коротких обрывков фраз, амазонок привлекали руины заброшенного храма, находящиеся у подножия горы, а вовсе не место сходки агентов спецслужбы. Они хотели найти вход в зал бывшей храмовой библиотеки, где, по мнению Агнеты, спрятан древний и очень сильный артефакт, принадлежавший когда-то амазонкам. Что это такое, понять так и не удалось, хотя, судя по значению, которое придавалось воительницами его находке, артефакт должен был сыграть важную роль в дальнейшей судьбе их племен.
Полученные нечестным путем сведения были безусловно интересными. Возможно, он сумеет использовать их в будущем, но как, Дарк пока не знал и даже не хотел думать об этом. Впереди ждал Кодвус и хитрая игра с двумя разведками одновременно. Реальная оценка своих перспектив на поприще двойного агента не впечатляла, беспокоила и не давала уснуть, в то время как его старший товарищ совершенно спокойно храпел. Тревожные мысли о «дне грядущем» не мешали крепкому солдатскому сну ветерана.
Глава 9
Пограничье
Стоянка затянулась на целые сутки. Друзья решили подождать, пока Ильза не придет в себя окончательно. Жар, терзавший тело амазонки всю ночь, к утру спал, и девушка наконец-то погрузилась в крепкий продолжительный сон. Тем временем путники не сидели без дела и старались с толком использовать передышку, выдавшуюся им в пути.
Когда у солдата есть время, а кабаков поблизости не наблюдается, то существует всего несколько способов скоротать его: сон, приведение оружия в порядок или тренировка. Поскольку они уже основательно выспались, а то, что осталось у Дарка от доспехов, самостоятельно починить не представлялось возможным, то оставалось только полностью посвятить себя оттачиванию навыков владения оружием.
Несмотря на долгую совместную службу, упражнялись вместе они впервые. После недолгой предварительной разминки воины встали друг напротив друга и начали тренировку.
Фламер был намного выше ростом и казался сильнее, наверное, из-за того, с какой легкостью и быстротой он управлял движением огромного двуручного меча, со свистом рассекающего воздух в смертоносных дугах. Поначалу Дарку пришлось туго. Постоянно отступая и меняя направление движения, он был вынужден все время обороняться или поспешно отскакивать от очередного взмаха меча напарника. Фламер не подпускал его близко и старался нанести удар на длинной дистанции, дающей ему не только возможность сильных и непредсказуемых выпадов, но и обеспечивающей в то же время максимальную безопасность от контратак более короткого, чем его меч, нордера.
Время шло, а бойцы все танцевали по поляне, надеясь нанести друг другу хотя бы один существенный удар.
Дарк устал, его дыхание участилось и стало неритмичным. Сил легких не хватало, чтобы забрать достаточную порцию воздуха. «Еще немного и пора прекращать, а то совсем задохнусь», – подумал Дарк, отскакивая в очередной раз от размашистого удара меча противника. Он уже действительно хотел поднять левую руку вверх, подавая знак прекратить поединок, как в голове родилась шальная и полная авантюризма идея.
Отступая, он сделал вид, что поскользнулся и упал, в надежде на то, что Фламер захочет воспользоваться ошибкой напарника и подскочит ближе для окончательного удара сверху. Во время замаха двуручного меча ему было бы достаточно какой-то доли секунды, чтобы полоснуть самым концом нордера по неприкрытой противником нижней части живота.
Но старик оказался умнее, он прервал атаку и застыл в оборонительной позиции, представляя Дарку возможность снова встать на ноги.
– И ты… решил… я настолько… глуп? – прерывисто, экономя дыхание, произнес Фламер. – Ну, ладно… пожалуй, хватит… если ты не против.
– Только «за», – запыхавшись, выдавил Дарк, оставаясь лежать на траве и откидывая уже ненужный меч. – Скажи, а как ты определил, что я блефую?
Фламер воткнул меч в землю и уселся рядом.
– Опыт, – констатировал он. – Твой замысел был неплох, и я чуть было не попался, но дело в том, что обычно, когда люди поскальзываются, запинаются о сук или подворачивают ногу, то не могут сделать этого молча. Они выкрикивают всякую всячину, вроде… «ой!», или хотя бы шевелят губами, пытаясь бросить в воздух какое-нибудь проклятие. Это нормальная реакция на неожиданное падение, а ты молчал, значит, упал специально.
– Удивительно, и как тебе удается замечать подобные мелочи да еще во время боя?
– Хочешь выжить – заметишь!
Они еще долго сидели на траве, давая своим телам возможность расслабиться и отдохнуть. Впервые за многие дни было время, чтобы просто так любоваться красотой окружающей их зелени леса, греться в лучах солнца и болтать ни о чем.
Идиллию расслабления прервал Фламер, решившийся наконец-то заняться изучением таинственных документов, добытых ими совершенно случайно.
Достав из мешка окровавленную стопку бумаг, Дарк развязал бечевку, и друзья занялись чтением переписки герцога Уильфорда с каким-то совершенно неизвестным им торговцем Ур-Пьером.
Прочитанное не просто разочаровало, а ввергло в бездну непонимания. Письма, ради которых столько людей, в том числе и они сами, рисковали жизнью, не содержали в себе ничего ценного. Горя предвкушением и надеждой проникнуть в зловещие тайны хитроумных многоуровневых политических интриг и узнать истинные намерения герцога в отношении соседних королевств, а быть может, и самой Империи, они были сильно разочарованы, столкнувшись всего-навсего с архивом проведения не очень крупных, заурядных торговых операций двора Кодвуса с купцом по имени Ур-Пьер.
Документы можно было поделить на две группы: письма Ур-Пьера, содержащие перечень заказываемых товаров, сроки поставки и цены, которые был готов платить купец за привозимые грузы; другую стопку образовали отчеты начальника торгового каравана Пауля Дантона о дате прибытия в пункт назначения, ценах фактической продажи товаров и общем объеме прибыли, за вычетом всех возникающих дорожных расходов. Никакой политики, тайн, заговоров или интриг.
Бегло вдвоем пролистав документы, друзья с непониманием уставились друг на друга. Им показалось, что Гаврий добыл у маркиза не те бумаги, которые в действительности искал, а то, что у них сейчас в руках – бесполезный, ничего не значащий хлам.
Разочарованный ошибкой агента спецслужбы, Дарк хотел уж было забросить весь ворох никчемных бумаг в костер, как его руку неожиданно остановил Фламер. Не допустив опрометчивого поступка чересчур эмоционального в последнее время товарища, старый воин забрал бумаги и принялся внимательно их изучать, то перелистывая пачку сразу через несколько страниц, то возвращаясь обратно к первому листу.
Примерно через час Фламер прекратил чтение, отложил бумаги и задумчиво уставился на замысловатые формы облаков, неторопливо плывущих по небу. Загадочная ухмылка, озарившая лицо Фламера, заставила Дарка заговорить.
– Ну что? Нашел что-нибудь ценное?
– Конечно, «да», – ответил ветеран, отрываясь от созерцания небес, – далеко не на все вопросы, но все же ответы есть… По крайней мере, теперь я точно уверен, что это именно те документы.
– Объяснишь или будешь мучить дальше?
– Мне бы хотелось, чтобы ты сам внимательно прочитал и понял, почему я прав, но уж ладно, сэкономим время и мои стариковские нервы…
Заключение о том, что для спецслужб ценность представляют именно эти бумаги, основывалось, конечно же, на косвенных доказательствах.
Ни один богатый дворянин, тем более герцог, не стал бы утруждать себя вопросами торговли. Дворяне обычно нанимали купцов управлять своим имуществом и торговать от их имени. Контроль осуществлялся не за единичными сделками, а за общим объемом операций, совершенных за год. Дантон же отчитывался по каждой партии товаров в отдельности.
Кроме того, Уильфорду, который фактически правил страной, вообще не было необходимости торговать. Если бы возникли проблемы с деньгами, он мог бы заставить Налоговый Совет Республики увеличить размер сборов и податей.
Набор поставляемых товаров отличался пестротой и многообразием. Торговали буквально всем, начиная от продуктов, одежды и предметов домашнего обихода и заканчивая оружием, причем, в соответствии с отчетами Дантона, фактические цены продажи порою в два-три раза превышали задекларированное первоначально предложение Ур-Пьера. Обмен велся не на золото или монеты какого-нибудь из королевств, а на сушеные травы, которые по возвращении продавались в «Долину магов», находившуюся недалеко от Кодвуса.
Больше всего поражало, что ни в одном из писем не было указано, куда шел караван. Вместо названия города или страны стояла простая, ничего не значащая запись «место назначения».
Сами по себе эти факты уже настораживали и заставляли призадуматься о необычном характере сделок, но, судя только по ним, посторонний человек, никогда не бывавший в Кодвусе и не играющий в политические игры на мировой арене, не мог бы ответить на самый простой и сокровенный вопрос: «А что, черт возьми, здесь происходит?»
– Ты опять оказался прав, – подытожил предположение Фламера Дарк. – Это определенно те самые бумаги, за которыми все гоняются, но самое ужасное, что разобраться в происходящем мы сможем только на месте, в Кодвусе.
Разговор неожиданно прервала Ильза, очнувшаяся ото сна и уставившаяся на путников удивленными, ничего не понимающими глазами.
К сожалению, не все функции организма восстановились так же быстро, как зрение. Девушка попыталась встать и тут же упала обратно. Моментально подскочив к ней, Дарк едва успел удержать голову амазонки от сильного удара о землю. Взяв Ильзу на руки и поднеся ближе к мешкам, он аккуратно посадил девушку и бережно накрыл ее ноги плащом. Ильза едва заметно улыбнулась, а может, это ему лишь показалось, настолько скована была мимика ее лица. Чуть заметно качнув головой, Ильза указала на Фламера, в глазах был вопрос, а губы пытались пошевелиться в попытке облечь его в словесную форму.
Дарк осторожно прислонил палец к ее опухшим губам, прося экономить силы, и нежно улыбнулся. Затем подробно рассказал о том, что с ними произошло, пока она была без сознания. Едва ли девушка поняла все сказанное им, слышала она тоже плохо, однако ситуацию в общих чертах осознала.
Окончив рассказ, он собирался встать и уйти, но Ильза остановила его, нежно коснувшись ладонью его руки. Почти неподвижные губы с трудом прошептали всего одно слово – «спасибо».
Они шли уже вторые сутки. Состояние девушки значительно улучшилось. Она нормально слышала и даже могла немного говорить, хотя, впрочем, как раз разговорами ее особо никто и не утруждал. Нелюбовь Фламера к амазонкам, которая, наверное, передалась по наследству или, по крайней мере, впиталась с молоком матери, превратила заядлого болтуна в его молчаливую противоположность. Старик шел впереди, выдерживая постоянную дистанцию в десять-пятнадцать шагов, и старался оборачиваться назад только в случаях крайней необходимости, чтобы сообщить об опасности впереди или остановить группу на привал.
Темп передвижения значительно ускорился, поскольку ноши, состоящей, в основном, из запасов провизии, оставалось все меньше и меньше, пока не настал момент избавления от пустых фляг, котелков и прочего бесполезного уже инвентаря.
Кроме того, увеличить скорость помогло почти полное выздоровление Ильзы, которую уже не надо было тащить на себе. Девушка шла рядом с Дарком, и он только изредка поддерживал ее на особо трудных участках пути. Как ни странно, но амазонка ни разу не возмутилась, что ей подают руку на крутых спусках или слегка обнимают за талию при подъеме. Выдвинутая ранее гипотеза о «вменяемости» Ильзы успешно подтвердилась практикой каждодневного общения.
Дремучие чащи Леса, усеянные бесконечными оврагами и болотами, остались далеко позади, а холмистая местность, по которой теперь приходилось идти, как Лес уже и не воспринималась, слишком редкими были деревья.
Фламер поднял левую руку, и Ильза с Дарком тут же остановились, напряженно всматриваясь вдаль и прислушиваясь к пению птиц. Старик обернулся и впервые за последние сутки улыбнулся.
– Чего встрепенулись? Нормально все. Давайте привал устроим, – сказал он, сбрасывая с плеч полупустой вещевой мешок. – Отдохнем до утра и двинем дальше.
– Зачем это? – удивленно нахмурила брови Ильза. – Я не устала и вполне могу идти.
– Вот странный вы народ, амазонки! – негодуя, пробурчал Фламер, хлопая себя для пущей убедительности по ноге. – Кажется вам, что весь мир только вокруг вас и вертится, а других причин тому и быть не может.
– Ты спас мне жизнь, и я не могу отвечать на оскорбления, – лаконично откликнулась Ильза, опустив голову.
– Вот и не надо, тем более, я тебя и не оскорблял. На правду, как говорится, не обижаются.
– Будет вам! В чем дело, Фламер? – вмешался в перебранку Дарк.
– Пришли мы, вон, смотри! Видишь, просвет – это Лес проклятущий кончился, за ним подъем на гору, не очень крутой и сложный, а там и торговый тракт, что в город ведет.
– Так пошли, чего ждать-то?!
– Эх, и наивный ты! Если охотники да амазонки всех отлавливают, кто в Лес входит, то контрабандисты, будь уверен, на выходе караулят. Дождемся утра, то бишь когда еще сумерки не совсем рассеются, и осторожненько в путь двинем, а то, знаешь ли, имперские офицеры и амазонки – хорошие мишени для стрел, по мнению местных бандюг.
Молча сбросив мешки в знак согласия с умудренным жизненным опытом товарищем, начали устраиваться на ночлег. Ильза подсела ближе к Дарку и задала очень простой вопрос, глядя в упор на него своими голубыми, как небо, глазами.
– Что дальше?
– А дальше Кодвус, у нас там дела, так что задержимся ненадолго.
– Ты не понял, мне нужно к Аль-Шар. Ты со мной?
– Нет, – коротко ответил Дарк, изумившись в душе наглости вопроса. – Я ничего ни тебе, ни Агнете не обещал.
– Понятно, значит, пойду одна, – жестко проговорила Ильза, наверное, пытаясь вызвать в солдате чувство ответственности.
– Я не пойду, да и тебе не рекомендую соваться. Ты еще слаба, к тому же одна не пробьешься.
– Что делать? Я обещала. Это мой долг, одна или нет – не важно, долги надо отдавать.
– Уж мне про долг не говори, я это и без тебя знаю! – возмутился офицер. – Только не стоит тебе идти, слаба еще. Пойдешь вместе с нами, отдохнешь несколько дней, поправишься, а там посмотрим.
– Дай оружие! – внезапно прервала его амазонка.
Дарк отрицательно покачал головой и отвел взгляд, так сильно испепеляли его бездонные, как море, и ясные, как небеса, голубые глаза.
– Если я не пленница, то почему нет?
Дарк не знал, что ответить, не знал, как объяснить, что беспокоится за совершенно чужую женщину, которая еще недавно была его врагом. Он действительно боялся, что Ильза, почувствовав себя немного лучше, тут же кинется «выполнять свой долг» и, конечно же, попадет в цепкие руки солдат «бригады Рональда». Совершенно запутавшись в чувствах, мыслях и словах, он просто угрюмо молчал.
На помощь ему неожиданно пришел Фламер. Тихо подойдя к парочке сзади, он небрежно кинул под ноги Ильзы абордажную саблю, еще недавно принадлежавшую Профессору.
– Возьми! – спокойно произнес он. – Я прихватил ее в храме, хорошая штука, тебе понравится! Если хочешь, иди хоть сейчас, мы не держим, но только будет обидно увеличить счет…