Вайзенштайн. Правосудие Прокошев Николай

Фотография с изображением Кристофа Немета в детском возрасте

Подпись на обратной стороне:

«Дорогой Кристоф! Твое имя означает – Последователь Христа. Так будь всегда таким же добрым, умным, честным и справедливым. Люби людей и природу. Почитай старших и не забывай помогать тем, кто в нужде. И пусть счастье никогда не обойдет тебя стороной, дорогой наш малыш. Твои папа и мама. 1.ХII.1978».

Доказательство Н-61/3. Накладная

Доказательство Г-11/78. Письменные показания свидетеля Томека Нелля, ныне покойного

По-моему, это случилось в начале 2013 года. Я служил тогда в личной охране В. Качуры. Каждое утро, кроме выходных, он собирал летучку. Там присутствовали коменданты всех рангов и представители из каждого Департамента.

Один из таких дней я запомнил особенно хорошо. Как известно, заключенные к работам внутри административных зданий не привлекались. Поварами, секретарями, электриками работал народ с улицы. Если, к примеру, нас, охрану, проверяли чуть ли не по родословной, то обычной уборщицей могла устроиться любая женщина из соседней деревни.

Конечно, все проходили строгий досмотр на КПП. Шли через рентген, весы плюс обыск. То есть пронести что-нибудь с собой было практически невозможно. Хотя я помню случаи, когда особо сердобольные иной раз делились пищей с контингентом.

Насколько мне известно, с такими людьми поступали следующим способом: их сажали в клетку, закрепленную на столбе, и поднимали в воздух метров на двадцать, чтобы другим было неповадно подкармливать. Порой из сидящих в той клетке я узнавал кое-кого из персонала.

Так вот, в тот день, когда совещание уже заканчивалось, в кабинет вошла уборщица из местных. Кажется, ее звали Надя. Качура небрежно махнул ей рукой, чтоб выметалась, мол, рано приперлась. А у нее в одной руке ведро, а в другой – тряпка. Недолго думая, она с силой швыряет ведро на пол, забрызгивая всех, кто там был. Мой напарник резко хватает ее за локоть, чтобы уложить.

И укладывает. Только перед этим она успевает швырнуть свою грязную, вонючую, мокрую тряпку прямо в морду Качуре. Я-то бы точно успел ее перехватить, но как-то не захотелось. Воцарилось минутное молчание, все только глазели на остолбеневшего Атамана. Такого унижения он, вероятно, не испытывал никогда. Приведя себя в порядок, он срочно издал три приказа.

По первому предписывалось понизить меня в должности и отправить чистить его барский зверинец. По второму – немедленно приступить к постройке женской психушки на объекте. Третий приказ касался Нади, которую надлежало упрятать в психушку в ближайшие дни. А уж сколько потом они туда затолкали, сказать не могу. Но думаю, что немало. К тем баракам доступа я не имел.

Подписано под присягой в моем присутствии. Прокурор Пикур Гент, Бельгия. 16.02.17

Вырванная страница из настольной книги Кристофа Немета «Сотня величайших притч планеты»

Однажды в жаркий летний день три умных мужа заблудились в густом лесу. Они бродили до самой ночи в поисках верного пути, однако безуспешно. Когда солнце уже село, уступив место луне, путники устроились на привал и разожгли костер.

Под мерный треск хвороста двое из них принялись горячо обсуждать необходимые усилия для скорейшего возвращения домой. Третий муж, внимательно глядя на искры, молча выслушивал нескончаемый поток различных рекомендаций. Предлагалось идти по светилу, искать муравейники, смотреть на мох, обнаруживать хоженые тропы, идти вдоль ручьев, громко кричать, залезть на самое высокое дерево. И так до самого утра.

С рассветом догорела последняя ветка. Молчаливый странник встал и уверенно зашагал вглубь чащобы. Удивленные такой решительностью, попутчики проворно последовали за ним. Через три часа они вышли к какой-то деревне.

– Но как тебе это удалось? Как ты отыскал правильную дорогу?

– А с чего вы взяли, что я вообще заблудился?

Эссе венгерского выпускника Миклоша Габора

Я хочу быть похожим на одного известного нашего соотечественника. Пока не время раскрыть его имя, поскольку ставлю задачу, чтобы вы сами его узнали к концу этого сочинения.

На кого в принципе следует равняться нормальному человеку сегодня? О какой жизни надо мечтать? Каким идеалам служить? Я вижу окружающий мир, и мне становится больно. Все перевернулось с ног на голову. Кругом одна фальшь и подмена. На лицах маски, а в руках за спиной острые кинжалы.

Как так вышло? Да потому, что мы сами тому причиной, мы, и никто больше, позволили жирным, потным упырям загнать себя в трущобы. Посмотрите, где находится наша школа! В каких условиях нам приходится учиться! Больше половины учеников малоимущие и им не на что даже купить зимнюю одежду. Это справедливо? Мы живем хуже цыган, хотя, казалось бы, куда уже хуже.

Мой отец раньше работал на государство, пока его не сократили по требованию Евросоюза. Он поведал нам с братом несколько любопытных историй. На всякий случай приведу примеры здесь, пусть все их уже слышали по сто раз.

В Венгрии живет всего десять миллионов человек. Из них сорок процентов живут за чертой бедности (посмотрите на нашу школу), каждый десятый не в состоянии вовремя оплачивать коммунальные счета, тысячи стоят в очередях за бесплатным обедом.

В детстве, я помню, мы всей семьей ездили на «Икарусах». Теперь завод разорился и в год выпускает штучные партии. Иностранные предприятия по закону не платят налоги целых десять лет, потом сразу закрываются. На венгерских предприятиях работают по полтора человека, и тоже недолго.

Огромные толпы для протеста вынуждены выходить на улицу. И я тоже хожу, никто из моих друзей не ходит, а я хожу! И буду ходить до тех пор, пока что-то не изменится. Ну почему, почему люди должны жить в свинстве и нищете? За что им такая участь?

Уже была одна австро-венгерская революция, новой я не хочу. Затем больше двадцати тысяч венгров пострадали за свободу под советскими танками и пулями. Ждать ли теперь новых смертей от европейских войск? Или депутаты просто лишат нас последнего куска хлеба, чтобы мы сами перебили друг друга?

Первый раз венгры ошиблись, проголосовали за присоединение к Евросоюзу. Но мы осознали свою ошибку и хотим обратно, как же! Нас не пускают. Держат в железном кулаке. Нищая, драная, голодная страна, но с паршивой овцы хоть шерсти клок. И защитить нас некому. И не только нас. По всему миру таких, как мы, миллиарды. Это же колоссальные цифры. Вот что пугает меня даже думать об этом.

И все же надежда есть. Вернее сказать, она недавно появилась. Возник человек, который пообещал справиться с этой заразой. Мне нравится слушать его разумные слова. Пусть способ не прост, зато он действенный. Мирно не решить, но и крови не хочется. Его замысел лежит ровно посередине. Жалко, я пока несовершеннолетний, иначе с удовольствием пошел бы к нему работать.

Правда, такая честь уже выпала как раз тому, о ком я говорил вначале. О нем уже трубили в новостях, ему удалось попасть в лучшую команду на свете. Однажды я слышал, как он отвечал на какой-то вопрос и в конце привел в дополнение строки другого известного всем венгра – Шандора Петефи:

Из протокола допроса Кристофа Немета, обвиняемого в тяжких преступлениях, совершенных на объекте «Вайзенштайн» в период с октября 2010 по декабрь 2016 года

(Стенограмма заседания Гентского трибунала 03.05.2017)

Адвокат Цзы-Лоу: Скажите, какие еще постройки, кроме жилых бараков, присутствовали на объекте?

Кристоф Немет: Согласно изначальному плану, на каждый блок рассчитывали прачечную – она же склад, кухню и госпиталь.

А. ЦЛ.: То есть заключенные обеспечивались чистой одеждой и постельными принадлежностями?

К. Н.: Именно так.

Судья Да Сильва: Во всех блоках?

К. Н.: Иногда могли быть перебои, но в целом даже в третьем блоке с одеждой все было в порядке.

А. ЦЛ.: А что касается больных?

К. Н.: До тяжелых болезней старались не доводить, для этого регулярно совершались обходы врачами. Если же вдруг что-то пропускали, то больного транспортировали в госпитальный отсек. Там ему оказывалась непосредственная медицинская помощь, вплоть до хирургической.

С. ДС.: Как обходились с умершими? Я хочу поднять вопрос о крематориях.

К. Н.: Поправка – крематорий был всего один. Действительно, без смертей не обходилось. Однако хочу отдельно отметить, что не только среди контингента. Погибал также и персонал. Тела направлялись в крематорий. В этом смысле различий, насколько мне известно, не делалось.

Судья Джаби: Какова же тогда статистика смертности тех и других?

К. Н.: Возможно, суд не обратил внимания на то, что я неоднократно говорил: наш Департамент архитектуры и строительства выполнял свои профессиональные функции. Статистические подсчеты оставались вне нашей компетенции.

С. Д.: Я не могу разобрать, что вы бубните! Говорите громче, сколько можно просить.

К. Н.: Вероятно, слуховые аппараты пошли нынче не те.

Председательствующий судья Мэттьюз: Немет! Держите себя в руках. Вы же взрослый человек. Отвечайте по существу.

К. Н.: Отвечаю как могу. Я не на рок-концерте, в конце концов, чтобы надрывать глотку. Разве моя вина в том, что микрофоны бракованные?

А. ЦЛ.: Уважаемый суд, прошу все же попытаться вернуться к сути нашего заседания. Итак, крематорий был всего один? Следствие нашло подтверждение как минимум десяти! Как это можно объяснить?

К Н.: Поскольку следствие, очевидно, зомбированное марсианами, живет в разноцветном иллюзорном мире, то они могут найти что угодно. Честно, даже странно, как еще не отыскались адские врата или, не знаю там, люди-ящеры.

С. Д.: Прекратите паясничать. Не отходите от темы.

К. Н.: Один крематорий строил лично я. Других не было.

А. ЦЛ.: Возможно ли это доказать?

К. Н.: А даже не надо доказывать. Возьмите оригинальный проект, чертежи, планы местности. Все там есть.

А. ЦЛ.: Хорошо. С крематорием выяснили. Теперь больницы. Сколько их было на каждый блок?

К. Н.: Логично, что в самом многочисленном блоке А мы разместили их больше всего – три крыла. В блоке Б – два, и в С только одно. Замечу, что целиком они никогда не заполнялись. По крайней мере я не видел такого.

А. ЦЛ.: Отличались ли условия содержания в больнице от обычного барака?

К. Н.: Естественно, отличались, иначе зачем тогда их строить? Там не было двухъярусного размещения. Каждый больной располагался на отдельной кровати. Кондиционер, терморегулирование, хорошее освещение.

С. Д.: Значит, в обычных бараках было плохое?

К Н.: Для стрижки ногтей – хорошее, для рисования картин на рисовых зернышках – да, наверное, плохое.

А. ЦЛ.: Расскажите подробнее в том числе о спецлазаретах.

К. Н.: Если вы имеете в виду учреждения, предназначенные для буйнопомешанных, то могу прокомментировать.

П. С. М.: Уж будьте добры.

К. Н.: Данный тип лечебниц проектом на первоначальной стадии не предусматривался. Но поскольку со временем участились случаи нападений на конвой со стороны осужденных, случаи их драк между собой, администрация провела обстоятельное расследование. Выяснилось, что зачинщиками чаще всего являются лица, попросту говоря, сумасшедшие. Это официальный диагноз дипломированных врачей. Содержать неадекватных личностей рядом с нормальными людьми преступно. Поэтому нам пришлось возвести еще два дополнительных корпуса. Один для женщин, другой для мужчин.

А. ЦЛ.: В общем, понятно. Вот что еще я хотел уточнить. Как часто вы сами бывали в лагере? И что вы там делали?

К. Н.: Не очень часто. Ввиду того что на территории постоянно жили опытные сотрудники нашего Департамента, мелкие вопросы они решали самостоятельно. Мое же присутствие требовалось, например, при новой застройке или, допустим, по увольнению или найму новых специалистов. К кадровым моментам я всегда относился максимально серьезно. К тому же я ведь работал не только на спецобъект, но и на комитетские задачи.

А. ЦЛ.: И все же, когда вы бывали на объекте, замечали вы чрезмерно жестокое обращение с контингентом, зверства? Что вы можете сказать по поводу массовых убийств?

К. Н.: Еще раз повторяю – мне до сих пор непонятно, откуда взялась бредовая идея о массовом истреблении. Где улики, где тела? Мы что, через один небольшой крематорий пропустили сотни тысяч человек? У охраны даже оружия не было, кроме часовых на вышках. Как убивать? Голыми руками?

А. ЦЛ.: Да еще и полмиллиона.

К. Н.: Откуда они вообще взяли такую астрономическую цифру? Что за бред? Даже если с накопителями считать, даже если с комитетскими задержаниями, ну максимум тысяч сто. Максимум, да и того не было. Пропускная способность ограничена восьмьюдесятью пятью тысячами в самом худшем случае. Езжайте посмотрите, там все осталось! И прикиньте потом, сколько на объекте могло содержаться людей. Полмиллиона! В мире всего заключенных десять миллионов. И что, мы убили каждого двадцатого, вы это хотите сказать? Намеренно, умышленно взяли и уничтожили.

С. ДС.: Суд просит обвиняемого обходиться без эмоций. Отвечайте по существу.

А. ЦЛ.: Ваши показания вполне ясны. У меня будет последний вопрос. Почему вы пошли работать в «Вайзенштайн»?

К. Н.: Я вам отвечу так. Последние полгода человечество только и обсуждает данный процесс. Мусолит любую информацию о нас, считая главнейшими преступниками. А знаете почему? Да потому, что других не осталось. Мы, пусть хотя бы на время, но выполнили свою миссию. Земля вздохнула свободнее. И раз ценой назначена моя жизнь, ну что ж… Вины за мной нет, видит Бог, перед ним я чист. Так и запишите.

Исповедь конвоира третьего ранга Романа Потоцкого

– Прости меня, Отче, ибо согрешил. Так, кажется, надо начинать исповедь? Раньше я исповедовался только два или три раза, поэтому… Можно просто говорить, да? Сложная ситуация. Даже не знаю с чего начать. Любыми словами можно, да? В общем… Ладно, если не сейчас, то, похоже, уже никогда.

Я работаю в третьем блоке. Начинал с первого, потом был второй и вот сейчас третий. Думал, ну чего там такого может быть. Тем более что работы меньше и зарплата больше. А у меня семья – жена, сын и дочь. Кто их будет кормить?

Раньше работал на автозаводе в сборочном цеху. Не бог весть что, но лучше, чем ничего. Тогда, да и сейчас, с работой тут у нас не ахти, а если ты из области, то, считай, вообще кранты. Так вот. Пахал себе, пахал. Брат у меня там же работал, Женька. Вместе на работу, вместе домой.

А он немножко такой был, как сказать… Разгильдяй, что ли. Выпить мог, покурить. Компания странная, пацаны какие-то, гопники, короче. И вот однажды случилось в их тусовке что-то. Ограбили кого-то они, значит. Телефон украли, деньги, чуть не убили мужика. Их за шкварник и в ментовку. Все в отказ, козлы. Ой, простите. Уроды, одним словом.

Мурыжили их всю ночь, и то ли у них заранее план такой был, то ли там уже сговорились. Короче, показали все на Женьку. Типа он главарь банды, их заставил и сам участвовал. И все остальные свои эпизоды на него спихнули. Прямо с работы, с конвейера его выдернули в отделение.

Что там было, неизвестно никому, кроме печального финала. Убили Женьку… Тяжело говорить, извините. Похоронили мы его. Мать слегла парализованная, потом тоже умерла. Страшно жить в нашей стране. Да чего там… Списали все на самоубийство. Оказывается, сам себя убил – повесился. Только сначала ребра переломал, конечности вывернул – одних гематом шестнадцать штук судмедэксперт насчитал.

Бегал я по судам, прокуратурам, губернатору писал, президенту, адвокатам кучи денег таскал, порой последние. И что? Тех ублюдков задним числом уволили, и они в бега. Менты руками только разводят, типа, где они, не знаем и найти не можем. Тогда я уже сам поиски начал, сейчас же просто все – соцсети. Они даже не скрывались особо – в другом городе я их нашел.

Иду опять в органы, вот они, говорю. А, да-да, спасибо, примем меры, идите домой, мы вас вызовем. И все, тишина. Концы в воду – и до свидания. Как же так? Явное убийство, тем более должностными лицами. А как же заявления премьера о чистке рядов, переаттестации? Как же мы встаем с колен, если нас в участках безнаказанно убивают как скот?

Мрак и безысходность. Полное бесправие и никакой надежды. Да. В общем, я тогда запил. Пил долго и много. Осмысливал, так сказать, жизнь. Помню, мелькало как-то по телевизору изображение одного мужика. Парня даже, наверное. Чего-то он там вещал про коррупцию и борьбу с ней. Ну, думаю, Дон Кихот нашелся. Иди, думаю, пузыри в другом месте надувай. Нас на мякине не проведешь.

Потом то да се. Короче говоря, прошло время, и я узнаю, что здесь, в нашей области, собираются строить огромную тюрьму как раз для таких, кто Женьку уморил. Прекрасная идея! Дальше – больше. Выясняется, что на работу в первую очередь набирают тех, кто пострадал от действий властей! Точь-в-точь про меня. А жил я тогда бедно, грязно… Плохо жил, чего там.

Пришел в Комитет, заполнил анкету. Через пару дней пригласили на собеседование. Тесты разные проходил, вопросы задавали, сплошная канитель. Короче, взяли сначала на приемку – это когда эшелоны прибывают и мы сортируем поступивший контингент. Хотя, как сортируем… Всех, кто сам ходит, отгружали в прицеп моментально. Бывали, конечно, симулянты разные, буйные, припадочные. Все было, чего там, но не об этом сейчас.

Определили меня, значит, в первый блок к пятилеткам, а там суточные смены и ротация. То есть сегодня ты в охране, завтра – на баланде, послезавтра – в спецразборе, ну, чтобы психика не перегружалась сильно. Мне лично было побоку по первости. Единственное, спецразбор немножко напрягал. Жалел их все-таки. А как не жалеть-то?

Вот стоит он – сморщенный весь, зашуганный, в пол смотрит. Скукожился до тряпки, слезы на глазах, руки трясутся, мямлит чего-то, не разобрать. И что с ним делать? Как что! По инструкции, где написано, что в случае нарушения режима, к примеру, субъект подлежит спецразбору. И ты его в каптерку тащишь, а он, гад, упирается, поэтому парами и ходили. Здоровых, кстати, мужиков набирали в конвой и в спортзал гоняли, хочешь не хочешь.

Как раз для сердобольных и существовал дядя Костя Завадский. Безо всяких эмоций на лице он выходил и с утра перед строем начинал инструктаж. Мысли были простые, но на народ действовали безотказно. Смысл такой: а они вас жалели? Вы вспомните детей своих, матерей, братьев, сестер, жен, мужей. Хорошо им на кладбище?

Сходите туда, рядом с ними постойте, поговорите. Что они вам ответят? Ничего. И знаете почему? Все очень просто. Их сжили со свету вот эти вот твари. Хотите их жалеть – ваше право, только рядом на нарах. Утешайте, сколько душе угодно. Пускай они вам как соседям плачутся, а я же соплей здесь не допущу, всем ясно?

Тогда Женька с матерью, как есть, перед глазами появлялись, и злоба закипала. Хорошая мотивация, кстати говоря, никакой пощады. Работали хорошо, на славу. По результатам мне потом предложили в блок Б устроиться.

Согласился, а какая разница? Там по двенадцать часов смена, но без ротаций. Куда устроили, там и работаешь. Спецразборным бригадам доплачивали сверху. Уже не парами, а пятерками ходили: задачи поскольку немножко другие. Как говорил дядя Костя, тут нужны «эмоционально толстокожие ребята». И вправду, тяжеловато было.

К тому времени я жениться успел, сына родили, а тут дочка на подходе. Зарплата вроде неплохая, но и в отпуск хочется и тестю с тещей помогать надо, дача у них, пятое-десятое. Увидал я как-то зарплату в ведомости Жан-Поля из «Белль Дюка» и присвистнул. Неплохо же они там устроились! Чего, думаю, у себя в блоке не видел и айда проситься к дяде Косте в «троечку». Нареканий за мной не было, отзывы нормальные, результативность тоже, слава богу, высокая.

До сих пор ни о чем в жизни не жалел, а теперь задумался. Вы когда-нибудь заглядывали в лагерное подземелье? Я вот заглянул однажды, туда особый допуск нужно каждый раз спрашивать. Просто напарник заболел, и меня направили. Многие конвоиры там не задерживаются, даже увольняются. Разве можно так с людьми обращаться? Пусть они хоть трижды мразь, но так-то зачем? Чего мы добиваемся, в конце концов?

– Сын мой, к сожалению, наше время истекло, вернешься через пару дней. Одно скажу тебе: грехов за тобой нет, так как ты занимаешься богоугодным делом. И прощать тебя не за что, ты все делаешь верно. Ступай с Богом.

Бронь гостиницы на имя Кристофа Немета

Спасибо, Кристоф! Ваше бронирование подтверждено.

Проверьте ваши данные:

Отель «Краун Джуэл» 5 звезд.

Адрес: 216 Сент Джордж, Валетта, ВЛТ1211, Мальта

Телефон: +356 4470 3251

E-mail: [email protected]

Двухместный номер с одной кроватью. Современный номер оборудован всеми удобствами. К вашим услугам мини-бар, джакузи, спутниковое ТВ, круглосуточный сервис.

Имя гостя: Кристоф Немет. На двух человек, номер для некурящих.

Питание: Полный пансион.

Особые пожелания: Пожалуйста, доставьте в номер бутылку шампанского и корзину свежих цветов.

Желаем вам приятной поездки. Спасибо, что Вы с нами. С нетерпением ждем вашего прибытия.

Рецепт из книги Линды Немет

Порча на несчастья и неудачу.

Порошки и ритуалы помогут отомстить человеку, призвав несчастья на его голову, лишить удачи и благополучия.

Разрушить любовь.

Ритуал возможно провести для того, чтобы избавиться от навязчивого поклонника, в качестве отворота от соперницы (соперника) и чтобы отомстить врагу и поссорить его с любимым человеком.

Вам понадобятся: две черных свечи, пальмовое масло, девять игл, шерсть черной собаки, шерсть черной кошки, фотография (совместная) объектов воздействия.

Подготовка к ритуалу и сбор необходимых вещей должны проходить тщательно, без спешки, отнеситесь к этому ответственно. Попытайтесь достать какие-либо личные вещи объекта воздействия: карандаш, платок, визитка и т. д. Напишите на бумаге имя врага черной краской.

Ритуал нужно проводить в полнолуние. На каждой из свечей вырежьте имя одного из людей и слово, обозначающее то, что вы желаете этим людям: ненависть, раздор, ссора, разрушение брака и тому подобное. Зажгите свечи, в их пламени сожгите фотографию вместе с шерстью собаки и кошки.

В целях усиления эффекта рекомендуется громко и отчетливо сказать: как пламя покрывает фотографию, так пусть этот союз сгорит в огне. Да зародится ненависть, да закатится солнце счастья, да разобьется их любовь. Да будет так!

Соберите пепел и поместите его в сосуд, добавьте туда добытую вещь, девять игл, залейте пальмовым маслом и закройте. Сосуд необходимо закопать возле дома одного из людей или положить в дупло дерева так, чтобы никто не смог его обнаружить и открыть. Можно просто бросить сосуд в водоем. Огарки черных свечей следует закопать на перекрестке.

Нельзя упускать из памяти, что ритуал способен причинить физическую боль тем, против кого он направлен. В числе побочных эффектов могут наблюдаться ухудшение слуха, зрения, обострение старых болезней, ломота в суставах, закупорка дыхательных путей, изменение артериального давления.

Из дневника Валдиса Давидиса. Запись от 15.12.12

Решили достраивать еще один барак. Места на территории нет. А там, где есть, грунт не подходит для капитального фундамента. Новая партия в Дракон – еще пятьсот человек. Куда заселять? Сегодняшние бараки и так забиты под самые потолки. Строители нашли выход: половину распихали на худший режим, где плотность пониже, то есть по факту изменили им сроки в большую сторону.

Остальную уложили в палатки. Мороз под минус пятнадцать. Как известно, брезент не держит тепло. Выдали на всех пятьдесят спальных мешков. Двести человек вынуждены спать штабелями, чтоб не замерзнуть насмерть к чертовой матери. Их обещают разместить в течение месяца. Вопрос на смекалку: сколько человек доживет до января?

Согласно меморандуму и присяге, нам строжайше воспрещается оказывать маломальскую помощь. Здесь каждый из них сам по себе. Если уж в бараках смертность зимой зашкаливает, то чего говорить о тряпичном шалаше? Одна радость, точнее, две – усиленный паек и освобождение от работ.

Готов поставить свою душу в заклад того, что месяц (хотя мы прекрасно знаем, что обещаниям администрации грош цена, могут морозить хоть до февраля) протянут лишь самые стойкие, в лучшем случае несколько десятков. Только разве азиаты могут быть стойкие к ледяному ветру? Похоже, кранты всем палаткам.

Справка о беременности Виолетты Симмс. Дополнительная информация

Центр здоровья Святой Катерины

Материнско-эмбриональная медицина

Уильям Квинсли / Д. М. Н. Ллойд Спирелли / Д. М. Н.

1217 Лонг Авеню А. Я. 1644

Портленд, Орегон 97086

Тел.: 971-516-4432 Факс: 971-516-4433

Подтверждение беременности

Имя пациента: Симмс, Виолетта

Находится под нашей опекой в связи с одноплодной беременностью

П.М.Ц.: 20.01.16 П.Д.Р. 03.11.16

Дата: 17.03.16 Врач: Ллойд Спирелли / Д.М.Н.

Несмотря на тот факт, что процесс длится уже неделю, вопросов становится больше, чем ответов. В первую очередь до сих пор остается невыясненным точное количество погибших на объекте. Равно как и общее количество заключенных вообще. У следствия одни цифры, у защиты – совершенно другие. Разница достигает нескольких раз. Представленные документы противоречивы, однако следует признать, что пока адвокаты выглядят убедительнее.

Первый подсудимый кажется решительным и исполнительным человеком. Он твердо, по крайней мере в то время, уверовал в незыблемость принципов и строго их придерживался до самого конца. Его точка зрения сомнений не вызывает, компетенция тоже. Хороший специалист, дело свое знает и любит.

Другое дело, что именно Кристоф выступил с инициативой резкого ухудшения условий для тех, кто содержался в блоке С. Здесь вина лежит целиком на нем. Насколько данная мера являлась необходимой, Немет объяснить не сумел.

Устав трибунала подразумевает возможность частного допроса обвиняемых судьями без участия других сторон. Возможно, данная поправка поможет пролить свет на некоторые затемненные пятна в деятельности архитектора. Тем не менее лично у меня пока не возникало ощущения недостоверности применительно к его показаниям.

Без дураков, Немет испытывает брезгливость к данным слушаниям, но информацию не утаивает. Если чего-то не помнит или не знает, то говорит об этом прямо. Не виляет, пытаясь запудрить мозги, не пускается в пространные рассуждения. Отвечает четко и по делу. Во всяком случае, отличается в лучшую сторону от следующего обвиняемого.

Явуз Полат. Крохотный турок, похожий на Маленького Мука. Тонкие полоски усиков, кукольный нос и мелкие бусинки глаз роднят его с карликовым чечеточником, которого я как-то видел в Анкаре. Глядя на него, возникает впечатление, что, схвати его и хорошенько тряхни, моментально вылетит дух.

Кто бы мог предположить, что за всей плюгавостью и тщедушностью искусно прячется гигант жестокости и цинизма. Как раз Полат заведовал всеми перемещениями узников. Ему удалось наладить трансконтинентальную сеть перевозок, по выражению наших друзей, «живого материала». Как швейцарские часы работал механизм доставки рейсов из Бразилии, Австралии, Кубы, Индии и даже Аляски в Россию.

Наверное, транспортировка заключенных была первостепенной составляющей всей системы. От нее зависела цикличность общей спирали. Нет людей – нет работы. Нет работы – нет идеи. Нет идеи – все насмарку. Поэтому на здешнем участке требовался высочайший профессионал, прекрасно обученный как теории, так и практике.

Откуда у Полата такая сноровка? Чем таким он занимался раньше, что ему доверили сложнейшую, громадную работу? На суде его поведение напоминает поведение страуса, завидевшего опасность. Не приведи господь, если бы подсудимых пытали, этот бы сознался первый во всех смертных грехах, даром что мусульманин. Пикантность также заключается и в том, что имя «Явуз Полат» переводится как «беспощадная сталь». Родительская гордость, очевидно, не оправдалась.

Выслушивает вопросы с замиранием сердца и перекошенным от ужаса лицом, будто ожидает резкий удар в солнечное сплетение. Отвечает глубоко и натужно вздыхая. Часто мямлит нечто невразумительное, говорит чрезвычайно тихо. Путается в показаниях, на несколько секунд может замкнуться и замолчать. Был ли он таким всегда или изменился уже под влиянием суда, вскоре мы, несомненно, узнаем.

СМС-сообщение, поступившее на телефон Людмилы Даняевой

Мама, меня похитили. Могут убить. Срочно спасайте. Маша

3 июль 2007 23:44

От: +9055543321075

Из протокола допроса Явуза Полата, обвиняемого в тяжких преступлениях, совершенных на объекте «Вайзенштайн» в период с октября 2010 по декабрь 2016 года

(Стенограмма заседания Гентского трибунала 07.05.2017)

Прокурор Тагава: Подсудимый, встаньте, назовите свое имя.

Явуз Полат: Простите, плохой перевод.

П. Т.: Что непонятного? Ваше имя?

Я. П.: А, простите, Явуз Полат.

П. Т.: Теперь сообщите трибуналу вашу должность в «Вайзенштайне».

Я. П.: Я работал на посту директора Департамента транспорта и перевозок.

П. Т.: Итак, подсудимый Полат, я хочу начать ваш допрос с прояснения некоторых моментов из прошлого. Чем вы занимались до вступления в организацию «Вайзенштайн»?

Я. П.: Я не вступал ни в какие организации.

П. Т.: Вы что, не поняли вопроса?

Я. П.: Возможно.

П. Т.: Беда с вами какая-то. Хорошо, перефразирую: чем вы занимались до работы на Стиглица?

Я. П.: Простите, но я не работал на Стиглица.

Судья Да Сильва секретарю: Этот человек точно проходил освидетельствование?

Секретарь: Всенепременно, ваша честь. Утром, есть отчет.

Судья ДС.: Подсудимый, вы понимаете, что от вас требуется?

Я. П.: Кажется, да.

П. Т.: Тогда отвечайте на вопросы о вашей предыдущей деятельности.

Я. П.: Раньше? Раньше мы тоже занимались грузоперевозками.

П. Т: То есть люди для вас это груз?

Я. П.: Нет.

П. Т: Вы только что так выразились.

Я. П.: Нет, я сказал, что мы в том числе занимались грузоперевозками.