Оберег для огненного мага Каршева Ульяна

Глава 21

Алекса почувствовала холодные пальцы на своей горячей коже. Неизвестный снял все браслеты и теперь нечаянно скользнул пальцами по телу, натягивая на нее одеяло. Алекса даже сумела с огромным трудом разомкнуть тяжеленные веки, чтобы разглядеть ауру женщины, которая складывала браслеты в платок. И ее словно утянуло во тьму — наверное, к двери. А девушка, засыпая, погружаясь в черные глубины сна, без эмоций заметила: «Как хорошо, что она не знала про браслет на щиколотке…»

Спустя самое глубокое время сна девушка легко открыла глаза. «Я проснулась? — спросила она себя, с трудом соображая в дремоте, владевшей ею. — Что это было? Явь или сон?» Но вставать было лень, и глаза снова закрылись.

Утром, когда вместо звонка будильника щеки коснулся горячий луч солнца, напомнившего о Карее в последних обрывках сна, девушка села на кровати и попыталась вспомнить сон. Что-то в нем было связано с замком Тиарнаков, но что? Так и не вспомнив, пожала плечами и принялась собираться. Кошки, по привычке прыгнувшие через открытое окно в комнату, сегодня первым делом направились к тарелочкам у шкафа, куда Алекса с вечера насыпала корма. Она посмотрела на кошек, которые никак не желали присоединяться к общей жизни в доме, предпочитая ее комнату, где им не надоедали своими приставаниями младшие. Посмотрела и вздохнула с завистью: им везет — жизнь спокойная, никаких теперь треволнений.

В сумку, кроме тетрадей для лекций, сложила пару новых браслетов для Ферди. Только собравшись, Алекса усмехнулась: а хорошо все-таки, что теперь не на ней морока с младшими по утрам! И скептически хмыкнула: значит ли это, что мама гораздо более организованная, если выпроводить всех из дома по делам у нее получается лучше? А потом, вспомнив кое-что, подошла к зеркалу, присмотрелась к обычно распущенным волосам и, поколебавшись, прихватила сбоку прядь заколкой. «Потому что будет Карей, — призналась она сама себе, приглядываясь, как поблескивает мелкими стразами украшение в волосах. — А мне хочется нравиться ему».

Спустившись в гостиную, Алекса огляделась. Так, за нею заедет Карей. Поэтому у младших есть время поспать. Значит, можно спокойно идти на кухню.

— Доброе утро, мама!

— Доброго, Алекса. Твой кофе готов. Как у тебя день сегодня?

— Боюсь, очень суматошный. Пока конкретно — сеанс у Ферди, а что будет в корпусе — не знаю, потому что вчера подошла все-таки к куратору. И теперь мне будут ставить личное расписание занятий. А готово оно или нет — неизвестно. Спасибо за кофе, мам.

— На здоровье. Бутерброды не забывай. И вот тебе творожок еще.

— Не слишком сытно? — с сомнением спросила Алекса. — Я как-то привыкла больше кашу.

— Кашу будут есть остальные! — заявила мама. — Насколько я помню курс универсальной детской магической школы, теперь тебя придется подкармливать энергетическими продуктами, ведь ты будешь тратить довольно много сил. И если сегодня с тобой начнут заниматься, в первую очередь запиши те продукты, которые будут магически помогать тебе с твоим даром! Ты и так у нас худенькая — еще не хватало, чтобы к концу дня падала с ног от истощения!

Мама стояла рядом, так что Алекса дотянулась до нее и обняла за талию.

— Мамочка-а… — тихонько протянула девушка. — Уж что-что, а истощение мне не грозит, пока ты рядом.

— Не хочет ли моя дочь сказать, что я плохо воспитала и вырастила ее? — грозно спросила мама. — Не хочет ли мне дочь сказать, что без меня она умрет с голоду?

И обе засмеялись. Кажется, одновременно вспомнили, как на прошлый свой день рождения Алекса заперлась на кухне, рычала, ворчала, гремела посудой, наполняла весь дом замечательными ароматами печеного и вареного, но так никого и не пустила к себе, пока не накрыла праздничный стол всевозможными вкусностями.

И точно — вспомнили именно день рождения. Мама задумчиво спросила:

— И почему ты тогда никого не пустила на кухню?

— Мам, я привыкла быть сосредоточенной на одном. Если делаю что-то одно — у меня все в руках летает. А когда отвлекают… Не люблю, когда отвлекают.

— Что ж… Этого никто не любит. Ты как? Успеваешь? Карей тебя сегодня заберет?

— Обещал. Все, мам, спасибо. Побежала. Папе привет!

Алекса поцеловала маму и в самом деле бегом помчалась к выходу. Сегодня, помня, что день ожидается полным неизвестности и, возможно, беготни, она надела джинсы и легкий джемпер, а сверху — курточку. С обувью еще посомневалась, но все же влезла в полуботинки на небольшом каблуке. Крепкие и разношенные, но внешне смотрятся неплохо. Сомнения, стоит ли менять привычную юбку на что-то другое, разрешили давнее замечание Эмбер и воспоминание о всегда прекрасно одетой Регине. «Хотя вчера ей пришлось снова одеться мальчишкой», — улыбнулась Алекса, а потом обрадовалась: Карей уже ждал ее у калитки.

— Доброе утро!

— Доброе… — сказал Карей и, явно приглядевшись к ее волосам, усмехнулся: — А мне сначала показалось — в твоих волосах росинки блестят.

— Блестят-блестят! — шутливо подтвердила Алекса и подняла лицо к ветвям деревьев. — Карей, как ты думаешь, Регина счастлива?

Высокое голубое небо без единого облачка и ослепительно сияющее солнце, под которым было ощутимо тепло, — кажется, все подтверждало догадку девушки. Карей тоже запрокинул голову к небу и сдержанно улыбнулся:

— Будем надеяться.

Он не сказал больше ничего, но его нежелание сглазить Алекса поняла.

Открыв дверцу, Карей пригласил сесть в машину… В дороге он молчал, а Алекса сидела, затаившись, как мышка. Ферди в прошлом обладал прекрасной внешностью, а Карей с первых минут знакомства ей казался мрачной противоположностью старшего брата. Ферди всегда приходилось быть на виду. Карей же чаще прятался в тени. Но сейчас, когда он поднял голову взглянуть на небо… Она вынуждена была признать: он привлекателен, обладая своеобразной красотой, не бросающейся в глаза, а идущей изнутри мужчины, который привык во всем полагаться лишь на себя.

Машина, замедляя ход, подкатила к замку Тиарнаков. Алекса подняла брови: кажется, сегодня прием? Иначе почему бы на крыльце оказалось столько народу? Правда, судя по полувоенной форме, — это все охранники… Или что-то случилось в самом замке?.. Испугаться за Ферди она не успела лишь по одной причине — ее ищущий в попытках догадаться, что происходит, взгляд наткнулся на человека в униформе, привычной ее глазу. Дворецкий. Он был, как всегда, внешне спокоен и полон достоинства. Опустив взгляд на его еле заметное движение, Алекса встревоженно нахмурилась: руки сильно вздрагивали, хотя он и пытался прижимать ладони к бедрам.

Карей вышел из машины и вывел Алексу.

Оба подошли к крыльцу. Не успели подняться, как дворецкий, взявшись за ручку довольно солидного чемодана, шагнул навстречу Карею.

— Госпожа Тиарнак просила передать вам ваши вещи, господин Тиарнак.

И Карей, и Алекса застыли на месте. Охрана позади дворецкого недвусмысленно придвинулась ближе к ним. Девушка испуганно взглянула на Карея. Тот стоял, бесстрастно глядя на чемодан. Затем, нисколько не изменившись в лице, посмотрел на старого слугу.

— Отец знает?

— Да, господин Тиарнак.

— Хорошо. Поставь.

Дворецкий с облегчением опустил чемодан перед парнем.

Карей взял его и обернулся к Алексе:

— Я подожду в машине.

Запоздало испугавшись, что он потеряет самоконтроль, девушка сообразила, что огненного самовыброса не случится: слишком часто думал Карей о том, что может быть изгнан из дома. Проводив его обеспокоенным взглядом и проследив, как он ставит чемодан в багажник, девушка уже робко оглянулась на дворецкого: а если в дом не пустят и ее? Старик отодвинулся и слегка склонил голову.

Алекса, напряженная до предела, вошла в открытую дверь и оказалась в гостиной. Через весь зал гостиной к ней прямиком направлялась мадам Тиарнак.

— Доброе утро, Алекса, — приветливо сказала женщина, приблизившись. — Я хотела увидеться с тобой, чтобы с глазу на глаз передать, что в твоих услугах мы больше не нуждаемся. Надеюсь, это тебя не заденет, и ты не будешь протестовать, что больше не получишь денег.

— Но Ферди… — изумленно начала Алекса.

— Мы пришли к выводу, — улыбаясь, сказала, не меняя тона, мадам Тиарнак, — что не можем доверять человеку с плохо изученным даром. Пока у тебя нет лицензии с правом на работу в данной области, ты являешься… прости за грубость, шарлатанкой.

— Но вы же сами… — тихо сказала девушка и оборвала себя на полуслове.

— И на всякий случай, милая Алекса, хочу предупредить. Если ты только попробуешь настаивать на своем незаконном праве лечить нашего дорогого Ферди, то будешь настаивать на этом праве в суде. Доказательством твоего шарлатанства являются браслеты, которые мы сняли с бедного Ферди.

Алекса скосилась за ее плечо. В тот самом месте, откуда шла к ней мадам, на диванчике сидела та самая тетка, которую боялся Ферди, как сказал Карей. Внезапно Алексу замутило от странного чувства дежавю… Через несколько секунд она в подробностях вспомнила сон.

— Надеюсь, милая Алекса, возражений с твоей стороны не последует, — уже ледяным тоном сказала мадам Тиарнак. — И мы можем не опасаться твоей настойчивости в незаконной попытке заработать денег.

— Простите мне мое любопытство, мадам Тиарнак, — тихо сказала девушка. Видимо, ее тихий голос стал причиной, что на этот раз ее не перебили. — А как вы объясните Ферди, почему я не пришла к нему в обычное время? Ведь он сидит и ждет…

— Милочка, твое упрямство потрясает, — холодно сказала мадам Тиарнак. — Я понимаю желание получать крупные суммы, которые мы переводим тебе каждый день за исцеление. Но ведь у тебя и в самом деле нет документов, официально подтверждающих, что ты имеешь право на целительство в данной области. Что же до нашего дорогого Ферди, то милый мальчик выпил свой утренний чай и теперь отдыхает, наслаждается сном. Он не ждет тебя.

Отворачиваясь от женщины, Алекса констатировала:

— Значит, он ничего не знает. — А про себя ужаснулась: «Эта… дала ему снотворное?!» А у самой двери, которую уже потянулся открыть дворецкий, она все-таки не выдержала: — Но почему? Почему вы это сделали?

— Только я знаю, что нужно моему Ферди, — высокомерно сказала мадам Тиарнак. — И если ему понадобится добрать «световое» время, как вы выражаетесь, возможно, мы снова попросим тебя появиться в нашем доме. А пока… Учти, милая Алекса. Если ты только попробуешь устраивать скандалы и говорить о нашей семье нелицеприятные вещи, мы не только закроем для тебя двери нашего дома, но и ославим на весь город как шарлатанку, которая может осложнить жизнь тем, кто ей доверится.

— Оскорблять себя я вам не позволю, — невольно начиная говорить с теми же холодными интонациями, отрезала Алекса. — Я больше никогда не переступлю порога вашего дома, в котором так обошлись со мной. Прощайте, мадам Тиарнак.

В глазах женщины что-то мелькнуло — какое-то неясное чувство. Но на лице не дрогнул ни один мускул. И девушка быстро вышла.

Машина Карея стояла уже за воротами поместья. При виде быстро идущей Алексы парень пошел ей навстречу. Заглянул в лицо и не стал ничего спрашивать, пока оба не сели в машину. Здесь, не дожидаясь вопросов, Алекса коротко пересказала сцену в гостиной. Карей тяжело выдохнул. Но когда он хотел что-то спросить, девушка сказала:

— Подожди. У меня тут нестыковка. Пытаюсь понять. Времени до корпуса достаточно, так что… Прости, Карей. — И она задумалась, хмуря брови и вспоминая. А потом начала рассуждать вслух: — Вчера в комнате Ферди мне было очень тревожно. Так тревожно, что я решилась не блокировать себя от него на время сна. И ночью мне приснилось, что с меня снимают браслеты. Браслеты и в самом деле оказались у твоей матери. Она пригрозила, что, если я буду настаивать, она использует браслеты в качестве доказательства, что я занималась целительством без официального разрешения. Так… Подожди…

— Ферди спит очень чутко, — осторожно заметил Карей. — Я не понимаю, каким образом с него сняли браслеты.

— Сегодня он спал глубоким сном. Я не могла… точнее — с трудом открыла глаза, — вспоминая свои ощущения, сказала Алекса. — Такое впечатление… — Она виновато покосилась на парня. — Прости, Карей, но такое впечатление, что его усыпили.

— Чтобы усыпить его… — озадаченно начал было Карей и вдруг замолчал. Алекса поняла, что он, кажется, что-то вспомнил или сообразил. Посидев немного, парень вынул мобильный и приложил трубку к уху, рассредоточенно глядя перед собой. С той стороны не отвечали, и Карей нетерпеливо сквозь зубы пробормотал: — Ну же, Регина! — Но секунды шли, и Карей убрал телефон. Посидел с отсутствующим видом и сказал: — Мать всегда балует Ферди. Какое-нибудь из его любимых лакомств обязательно бывает каждый обед или ужин. Вчера было шоколадное желе. Его ели только Ферди и Регина, потому что желе было мало и потому что Регина сидела у Ферди на коленях. Регина на звонок не отвечает. Кажется, она все еще спит под действием снотворного. Алекса, повтори, пожалуйста, что тебе мать сказала о «световом» времени.

Когда его просьба дошла до сознания испуганной происходящим девушки, Алекса даже охнула. Постаравшись воспроизвести полностью фразу мадам Тиарнак, она поежилась и сказала напрямую:

— Такое впечатление, что она слышала нас во время ужина.

— То есть первое снотворное добавили в одно из лакомств Ферди во время его обеда. Когда меня дома не было, — заключил Карей. — Скорее всего, она поставила в его комнате «прослушку». Отсюда ее слова про «световое» время — «как вы выражаетесь».

— Теперь, когда мы разобрались со всем этим… — растерянно сказала Алекса. — Карей, как же ты будешь дальше? Если это устройство до сих пор в комнате, ты не сможешь появляться дома! А как Ферди?.. Ой, прости… Все так запутано… Все так связано… — У девушки появилось впечатление, что она снова уперлась в тупик. И этот пока мысленный тупик ее страшил до ужаса. Карей молчал, и в его молчании была такая безнадега, что именно это заставило девушку собраться с силами. Теперь она достала мобильный. — Мама?.. Мы с Кареем сейчас приедем. У нас ведь есть свободная комната — из гостевых? Карей останется у нас на некоторое время… Да, причина серьезная. Спасибо, мама. Он ненадолго у нас…

Парень, не глядя, положил ладонь на пальцы Алексы и чуть сжал их.

— Если это спасибо, то зря, — сухо сказала девушка. — Потому что это маленькое удобство ничего не решает. Ты окончишь университет. Получишь специальность и будешь свободным человеком. А Ферди? Я решила одну маленькую проблему — с твоим временным местом жительства. Решай проблему с Ферди.

— Что, в сущности, произошло? — будто сам себя просил Карей. — Всего лишь усложнилась задача вытащить Ферди из дома. Я не собираюсь бросать брата.

— Вопрос в следующем, — деловито сказала Алекса. — Я теперь без свободных денег, хотя мне сразу будут платить, примерно как стажеру, едва я начну заниматься целительством среди огневиков. Насколько я знаю, врачевателям с едва проявленным необычным даром платят сразу. А вот ты…

— А что я? — усмехнулся Карей. — Когда мы выступаем на соревнованиях уже городского уровня, нам платят за участие неплохие деньги. Да и учусь я отлично. Финансовая сторона в новой жизни меня не волнует. Меня больше волнует момент, когда Ферди проснется, придет в себя и поймет, что произошло. Его надо вытаскивать сегодня.

Они переглянулись.

— Непредсказуемый Карей… — прошептала Алекса. — Придумай что-нибудь такое, в чем я могла бы помочь тебе…

— Чего больше-то помогать? — вздохнул Карей и привлек ее к себе. — Ты и так сделала мне, по сути, драгоценный подарок — с домом. Знаешь, поступим так. Сейчас мы поедем к тебе, и я оставлю вещи. Потом едем в корпус. И занимаемся как обычно. Документы мать из университета не заберет. Это может запятнать репутацию Тиарнаков. Если бы я сам забрал — это другое дело. Можно было бы свалить на мой тяжелый характер и на мои недостатки… Но родители останутся в стороне.

Они еще немного посидели, размышляя о том, что произошло, а потом Алекса задумчиво сказала:

— Судя по моему сну, один браслет у Ферди остался. Ножной.

— И что из того?

— Пока не знаю.

— Ладно, поехали.

Они успели вовремя. Младшие еще не проснулись, и мама провела парня в комнату на втором этаже, предназначенную для гостей. Несколько смущенно поглядывая на госпожу Коллум, Карей сказал:

— Вы простите, что я вот так… Это ненадолго.

— Ничего, — откликнулась та. — Если моя дочь верит, что ты быстро справишься с проблемами, то и я буду верить, что не самое лучшее время для тебя пролетит быстро.

Она даже успела приготовить для них обоих по чашечке кофе до прихода сестер и брата на кухню. Так что студенты выпили кофе, дождались, когда вся ватага будет готова, и захватили всех с собой — всех, кроме Эмбер с Венди, за которыми теперь каждое утро заезжал Мэтти. Веселая болтовня (дети еще не знали, что Карей будет квартирантом в их доме) немного привела в себя и Алексу и парня, в чем он и признался, после того как высадил всех у школы.

— Ферди еще спит? — с тревогой спросил он, подъезжая к корпусу.

Мотор перестал гудеть, и Алекса закрыла глаза, настраиваясь на Ферди.

— Спит. Карей, пожалуйста, придумай! Чтобы прямо сегодня! Я… Я как-то не представляю… Точнее — слишком сильно представляю, что будет с ним, когда он проснется… Ну, пожалуйста, Карей…

— Придумаю, — тихо сказал парень. — Кое-что уже начинаю соображать. Осталось лишь детали продумать. Но мне нужна помощь твоя и Регины. И найти бы где-нибудь машину, чтобы можно было мою не засвечивать… Но над этим я еще подумаю. Алекса, если ты будешь время от времени проверять Ферди, перезвони мне, как только почувствуешь, что он проснулся. У него остался мобильный, который я ему сунул однажды. Он сам ни за что звонить не будет. Но этот телефон с единственным номером — моим. И он знает это. Если я позвоню — он возьмет трубку, и я смогу успокоить его.

— Ты уверен? — с надеждой спросила Алекса.

— Уверен. — Карей склонился к ней и легонько поцеловал в щеку.

Они вместе вошли в корпус и разошлись по своим аудиториям.

Правда, на практикуме по защите от враждебной магии девушка оставалась недолго. На занятия заглянул декан огневиков и попросил студентку Коллум выйти, так как ее забирают в целительский кабинет корпуса. Алекса быстро собрала тетради и ручки. Выходя, оглянулась. Лидия, открыв рот от важности момента, быстро подняла руки со скрещенными на счастье пальцами; остальные одногруппницы, уже знавшие, в чем дело, посылали воздушные поцелуи или потрясали в воздухе кулачками. Еще одна универсальная ведьма, до сих пор имевшая обычные магические силы, нашла свою, особую дорогу в магии. Знай наших!

Спускаясь вместе с деканом огневиков по лестнице, Алекса осторожно спросила:

— У меня будет отдельное расписание или я буду ходить на ваш факультет с остальными студентами?

— Будет отдельное расписание, — отозвался декан, высокий, стремительный светловолосый человек лет сорока. — Но это потом. Пока вы будете в основном заниматься практикой. Сейчас вы попадете в руки магов-исследователей. Вместе со своим испытательным объектом, — он усмехнулся. — Я имею в виду студента Рэда Ахонена. Он уже сидит в кабинете целителей. Потом вы поедете в больницу для магов. Там вам предоставят персональное отделение с огневиками, которые давно ушли из активной жизни из-за потери самоконтроля. Это будут первые испытуемые. Под контролем опытных исследователей вы будете проводить свои целительские эксперименты. Об остальном вам скажут уже на месте.

Когда Алекса, немного взволнованная, вошла в кабинет корпусных целителей, там и в самом деле сидел Рэд. Он выглядел очень напряженным, но немедленно успокоился при виде девушки. Похлопал по стулу рядом. А когда Алекса присела, он подбадривающе кивнул и негромко сказал:

— Привет. Меня пообещали долго не держать. Сказали, что только посмотрят, как происходит магическое преобразование. Выглядишь немного обеспокоенной. Боишься?

— Нет. Просто с утра пришлось поволноваться, — тихо ответила Алекса.

— Все будет ништяк, — серьезно сказал Рэд, и теперь кивнула она.

Рэда и в самом деле держали недолго. Двое магов-исследователей магического преобразования, оба в белых халатах и настроенные весьма скептически, попросили показать, как Алекса воздействует на самоконтроль огневика. Девушка сразу ответила, что силы воздействия она сама не знает, и рассказала, как происходило преображение Рэда, а Рэд рассказал о своих ощущениях и впечатлениях при этом. Затем они встали рядом, и, по просьбе исследователей, Алекса прикоснулась пальцами к ладони Рэда. Затем Рэд показал браслеты Алексы. Специалисты с отстраненными лицами абсолютно равнодушных людей пронаблюдали воздействие и тактильного контакта, и работу магических энергий вокруг браслета. И лишь раз, когда они переглянулись, Алекса поняла, что они взбудоражены.

Рэда отпустили, а Алексу один из магов-исследователей, представившийся Клеменсом, чуть не за руку поволок из корпуса.

— Там моя машина, — приговаривал, как маленькой, он. Чуть не пел! — Сейчас как засядем, да как подъедем к больничке!.. — Теперь он уже не скрывал, как возбужден новыми перспективами в целительстве, которые появились благодаря Алексе.

— А что будет там? — спросила девушка. — Тоже исследовать будут?

— У тебя будет отделение небольшое, на две палаты. Уже нашли троих добровольцев, готовых предложить свои болячки твоим чудесным ручкам и браслетам. Кстати, вот микрофон — наговори сюда свое заклинание, которое ты накладываешь на плетение браслетов.

Чтобы не терять времени даром — она знала, что больница для магов находится на другом конце города, ближе к тамошнему пригороду, — Алекса вынула проволоку и, вслух проговаривая заклинание, принялась за плетение браслетов. До больницы она успела сплести один и второй начать. Спрятав свои обереги в сумку, она помчалась за Клеменсом, который, кажется, ходить не умел — только бегать.

Отделение для практических испытаний ее дара оказалось на третьем этаже.

Здесь их встретил директор больницы, известный маг-целитель.

— Клеменс предупредил вас, что теперь он ваш личный куратор? — спросил директор Алексу. — Ах, не успел? Ну-ну, с ним бывает такое. Привыкайте. Пойдемте к тем больным, которые согласились поучаствовать в эксперименте. — Когда они подошли к порогу в небольшой тупик, директор кивнул на две двери и сказал: — Дверь справа — ваши нынешние пациенты. Дверь слева — палата будет заполняться завтра, если уже сегодня будут результаты. Вам дается полчаса на знакомство, после чего Клеменс проводит вас ко мне для оформления бумаг и зачисления в штат. Удачи!

— Спасибо, — пробормотала Алекса, увлекаемая нетерпеливым Клеменсом в тупик. При взгляде на вторую дверь — в пустую палату — ей захотелось немедленно позвонить Карею.

Глава 22

Сначала Алекса успела-таки оценить своего личного куратора. Он был не очень высок — где-то лишь чуть возвышался над нею. Зато прочувствовала его силу. Пока он ее тащил за собой, она поняла: споткнись и упади она — он не заметит. Наверное. Так и протащит. Лицо слегка одутловатое, но глазищи ярко-голубые, что выглядело несколько необычно при коротких темных волосах.

Остановившись перед дверью в первую палату, он все же оглянулся:

— Там будет темно…

— Знаю, — невольно ответила она. — А почему здесь, в коридоре, свет?

Он замер, уже пристально уставившись на нее, а потом понимающе кивнул.

— Ты заранее просмотрела некоторые материалы по огневикам?

— По перегоревшим, — уточнила на всякий случай девушка.

— О… Прекрасно. Ты знаешь и термины.

— Не все, — заторопилась Алекса. — Просто столкнулась с одним… Ой… А кто будет в палате? Они разве не перегоревшие?

— Проговорилась — меня заболтать пытаешься? — усмехнулся Клеменс. — Нет. В палате не перегоревшие. Только потерявшие в той или иной степени самоконтроль. Те, кто хочет жить в полную силу, но не может. Но не беспокойся. Сейчас ты все узнаешь и увидишь собственными глазами. Для начала — прошу.

Он открыл дверь, и Алекса недоуменно заморгала. Она ожидала увидеть затемненную большую палату, а вместо этого очутилась в небольшой прихожей, в которой разглядела две двери.

— Дверь направо — наш с тобой личный кабинет, — сказал Клеменс. — Вот ключи. У меня уже есть. — Он отпер дверь и снова махнул рукой, показывая, что первой пропускает девушку. А когда Алекса зашла, оглядывая светлую, озаренную солнцем комнатку, куратор закрыл за нею дверь и велел: — Осваивайся пока.

А что осваиваться? Алекса подошла к единственному столу, довольно длинному, рядом с которым со стороны окна вытянулся узкий диван, а с противоположной — приглашающе стояли два стула. Девушка присела на краешек дивана и с любопытством осмотрелась. Внимание привлек, естественно, куратор. Клеменс распахнул узкий высокий шкаф и вынул из него тощие папки и пару учебников. После чего уселся на стул, повернув его спинкой вперед, — как на лошадь. На стол перед собой положил несколько листов.

— Итак, приступим, — сказал он. — Вот этот лист заполняешь сама — вписываешь все свои личные данные. Я пока запишу то, что успел заметить, когда ты общалась с Рэдом. Потом будет несколько вопросов. Начали.

С бумагами Алекса справилась быстро. Ей даже пришлось подождать Клеменса. Впрочем, сидеть зря ей не дали. Заметив, что она заполнила все формы, Клеменс немедленно вручил ей короткие сведения о тех, кто ждал ее в палате, и велел коротко ознакомиться с ними.

Затем он взял ее записи, быстро просмотрел, а затем устроил настоящий допрос. Его интересовало все: что она чувствует, когда работает с пациентом; какие ощущения испытывает, обращая магию на него; бывал ли перерасход магических сил и в каком случае. Алексе пришлось признаться, что Рэд не единственный ее пациент. Клеменс буквально вытащил из нее это признание, поклявшись, что не будет настаивать на имени пациента, но зато как он вцепился в Алексу, поняв, что именно не называемый ею Ферди был полностью сгоревшим! Допрос растянулся на полтора часа, причем, что удивило девушку, Клеменс записывал ответы сразу на два листа. А уж как она удивилась позже, когда выяснила, что куратор таким образом не дублирует записи, а успевает анализировать ее саму!

— Так. И последнее. — Куратор въедливо просмотрел написанное. — Тебе нравится это? Не буду пока называть работой. Тебе нравится помогать тем, кто нуждается в твоем даре?

— Конечно! — даже удивилась Алекса. — А разве бывает такое, чтобы использовать дар и не испытывать радости, что кому-то помогаешь? — Улыбаясь, она смотрела на Клеменса, хотя червячок в душе оставался: ее-то саму привлекли к целительству очень бесстыдным и опасным образом. Но вспоминать и тем более говорить об этом не хотелось.

Куратор оказался внимательным.

— Куча вопросов осталась в стороне, — спокойно сказал он. — Но все по порядку. Позже ты и сама расскажешь то, что пока скрываешь. Настаивать на умалчиваемом тобой не буду. Итак, сейчас у нас пройдет ознакомительный сеанс исцеления. То есть ты пока лишь знакомишься с теми, кем далее займешься весьма серьезно. Сумку оставь здесь. Теперь… — Он критически оглядел ее. — В палату — только со мной. Без меня — никаких посещений. Ясно? Всё только под моим наблюдением. Первое знакомство — только пожать руки всем троим. Потом сидим и тихонько разговариваем. Все. Как только я сказал: «Выходим!» — исчезаем сразу.

Девушка вспомнила свои визиты к Ферди и с трудом удержала улыбку. Может, мадам Тиарнак и впрямь права, назвав ее шарлатанкой? Вон тут какие строгие правила. А она приходила, садилась рядом с Ферди и болтала с ним, отдавая ему напрямую силу…

Не совсем правильно поняв ее едва заметную улыбку (а может, наоборот — правильно?), Клеменс заметил:

— Всегда начинаем с выполнения строгих правил. Это потом, когда правила станут привычкой, можно будет их игнорировать. То есть не думать о них как о правилах.

— А браслеты? Я успела сплести только один.

— Браслеты потом. Ты пока плетешь универсальные, с единым на всех заклинанием, а после знакомства будешь готовить индивидуальные на каждого из тех, с кем познакомишься.

Алекса промолчала, хотя в душе согласилась с Клеменсом. Все правильно — об этом она сначала не подумала. Личные — сильнее.

Они вышли из маленького кабинета. Клеменс закрыл дверь, а потом выключил свет в прихожей. После того как глаза привыкли к затемнению — здесь стояла не кромешная тьма, как в комнате Ферди, — Клеменс предупредил, что сейчас они войдут в палату.

Привычная к наступившей темноте Алекса все-таки не сразу разглядела в просторную комнату, больше похожую на жилую. Она предполагала увидеть помещение с тремя кроватями посередине. Но кровати располагались у стен, параллельно им, а все трое огневиков сидели вокруг журнального столика и, кажется, играли в шахматы. Почти на ощупь.

— Добрый день, господа, — поприветствовал их Клеменс, закрывая дверь в палату. — Позвольте представить вам Алексу Коллум — студентку факультета универсальных ведьм.

— Здравствуйте, — робко сказала девушка плохо различимым фигурам.

От волнения и темноты эти отпущенные на знакомство полчаса Алекса как-то плохо провела, без особой пользы. Все трое встали ей навстречу, поздоровались, и каждый, пожав ей руку, назвал свое имя. К стыду своему, девушка не запомнила ни одного. С перепугу, что ли? Потом немного успокоилась и решила про себя позже еще раз заглянуть в бумаги своих пациентов, чтобы выучить имена. Пока в голове отложилось только, что один из них старик лет под семьдесят, второму — лет сорок пять, а третьему, кажется, тридцать с небольшим.

Разговор состоялся только благодаря Клеменсу. Обычно общительная, Алекса вдруг поняла, что боится сказать лишнего, и начала заикаться и мямлить. Клеменс не обращал внимания на нее — с момента, как она жалко выговорила какой-то пустой вопрос. Взяв в свои руки беседу, он рассказал всем, каким образом будет проходить исцеление, и велел пациентам вспоминать ощущение самоконтроля и привыкать к тому, что это ощущение будет чувствоваться с каждым разом отчетливей.

— Все, господа, — напористо сказал куратор Алексы. — Полчаса закончились, и я…

— Клеменс, подожди, — недоверчиво сказал самый молодой. — Посмотри на меня. Я знаю, что ты видишь ауры. Посмотри на меня!

Наступила такая тишина, что даже сообразившая, в чем дело, Алекса затаила дыхание. И в этой полной тишине Клеменс невообразимо для него медленно сказал:

— А-а… Ну… Вообще-то мы обещали вам…

Молодой мужчина — Алекса от неожиданности, видимо, вспомнила, что его зовут Ливи, — бесшумно рассмеялся. Кто-то из стоящих за ним звучно хлопнул его по спине. Все громко и радостно заговорили, и Клеменсу с огромным трудом удалось утащить Алексу, счастливую и в слезах, что уже один из огневиков сумел почувствовать самоконтроль за первую же с ней встречу. А ведь ее даже сеансом назвать нельзя!

Потом полчаса сидели у директора больницы для магов, снова оформляя документы, а Клеменс, жутко самодовольный, словно благодаря ему один из пациентов почувствовал улучшение, пересказывал этот краткий эпизод.

Уже на улице куратор сказал:

— Расписание твое еще не составлено. Но в корпус возвращаться пока не стоит. Ты слишком взволнована. Если хочешь, отвезу тебя домой.

— А так можно? — удивилась Алекса, которая уже не только вытерла радостные слезы, но была готова вновь приняться за учебу.

— Нужно! — отрезал Клеменс. — Тебе надо отдохнуть. Придется свыкнуться с мыслью, что каждый твой день будет начинаться с небольшого сеанса — всего лишь посещения палаты с пациентами. Да, ты бумаги с личными делами ребят взяла?

Вспомнив, что одному из ребят под семьдесят, девушка еле удержалась от смеха.

— Взяла. Вы же сами сказали, что я буду плести для каждого индивидуальный браслет. Вот и буду поглядывать на фото, чтобы тесный контакт был с каждым.

— Прекрасно. Мне нравится твой настрой, — заявил Клеменс. — Но тем не менее я все же отвезу тебя домой. Кто у тебя сейчас там? Родители? Сестры-братья?

— Мама точно дома, — ответила Алекса.

— Садись. Да, и не забудь: если что — звони сразу.

Ту же фразу он повторил, оставляя девушку у калитки. Алекса закивала и, дождавшись, когда его машина отъедет, поспешила домой.

— Ты? — удивилась мама, сидевшая в гостиной. — Так быстро? Что-то случилось?

— Случилось, но нечто замечательное. Мам, сейчас переоденусь — и все-все расскажу. — И Алекса бросилась на второй этаж.

Все-все рассказать не получилось. Позвонил Карей.

— Алекса, ты где?

— Дома.

— Тебя отпустили?

— Да. Сказали — надо отдохнуть.

— А, тогда отдыхай.

— Стой! Ты же не просто так звонишь? Мне смысла отдыхать нет. Я была в палате с пациентами, как было обещано. Но мне разрешили всего лишь пожать каждому из них руку. Не думаю, чтобы меня это слишком утомило. Говори, что делать. Я же поняла — ты звонишь не просто так.

— Рэда я не очень знаю. Как ты думаешь, он способен на авантюру?

— Ну ты и вопросы задаешь, — изумилась Алекса. — Я же его вообще почти не знаю! Но знаю… — Она задумчиво замолчала, соображая. — Но знаю, что он мне очень благодарен. Что сказать ему?

— Пусть подъезжает к тому магазину, около которого я тебя прихватил недавно. А ты прямо сейчас выходи к калитке.

— Жди.

Бросила взгляд на часы. Двенадцать. Самый разгар рабочего дня. Хм… Карей прогуливает? Ну в общем-то и она тоже. Собравшись с духом, она перезвонила Рэду и передала ему просьбу Карея, не говоря о том, кто именно просит его о встрече. После чего схватила расческу, быстро привела разлохматившиеся волосы в порядок и побежала.

— Мама! Вечером все расскажу! — крикнула Алекса на бегу.

— Удачи тебе, дочка!

Карей уже стоял у калитки. Распахнул перед ней дверцу машины.

— Привет, Регина! — поздоровалась Алекса.

— Привет. Тебя уже можно поздравить? — кивнула ей воздушница.

— Можно. — Алекса не выдержала и разулыбалась вовсю. — На первой же встрече один пациент почувствовал возвращение самоконтроля!

— Ура… — пробормотал Карей, невольно сочувственно улыбаясь радости Алексы. — Надо бы отпраздновать, но…

— Да ладно! — отмахнулась девушка. — Я уже счастливая. Чего еще праздновать? Вот когда сделаем все — тогда и подумаем.

Зато Регина было злющей. Еле сдерживалась. Воздушница и в самом деле опоздала на личные занятия в магический корпус, так как впервые в жизни проспала. А когда Карей объяснил, по какой причине она проспала, Регину с трудом успокоили до вменяемого состояния.

Карей довез всех до супермаркета, а через несколько минут там же появилась машина Рэда. Алекса помахала ему рукой, и крайне ошеломленного парня усадили на заднее сиденье машины Карея, рядом с Региной.

— Рэд, мне нужна твоя машина где-то на час, — объяснил Карей. — Есть такая возможность — отдать ее мне на это время? Клянусь, она вернется к тебе целой и невредимой. Честное слово.

— Не-а, — сказал Рэд, удивленно поглядывая на всех. — Только со мной.

— А может, так даже лучше, — задумчиво сказала Алекса. — Про Рэда ведь никто не знает. Плюс твоя непредсказуемость.

— Рэд, — терпеливо сказал Карей. — Речь идет о похищении человека. Ты уверен, что хочешь оказать нам содействие в таком деле?

— А вы все будете в этом принимать участие? — спросил парень, снова оглядывая всех. — И что тогда? Если все, то почему бы и не присоединиться?

Похитители переглянулись. Алекса пожала плечами:

— Карей, давай рассказывай, как все произойдет.

— Перебираемся в машину Рэда, — скомандовал Карей. И уже в другой машине сказал: — Рэд, учти, ты за рулем до определенного места. Потом за руль твоей машины все равно сажусь я. Это нужно, чтобы твой автомобиль не засветился.