Правила жизни от Фридриха Ницше Армстронг Джон
Угнетенные, втоптанные в пыль, подвергшиеся насилию уговаривают себя с мстительной хитростью бессилия: «Будем не такими, как злые! Будем добрыми! А добр тот, кто не совершает насилия, кто не причиняет никому вреда, кто не нападает, кто не мстит, кто оставляет месть Богу, кто, подобно нам, держится в тени, кто избегает зла и немногого желает от жизни, как мы, терпеливые, смиренные, справедливые»…»
«К генеалогии морали. Полемическое сочинение», 1887Ницше представляет нечто вроде подземной фабрики, на которой реальная слабость превращается в ложную мораль, любое проявление «безвластности» (ягненок не способен отомстить орлу) представляется высокоморальным действием.
Ницше пишет о том, как в моменты слабости мы прячемся от того, что происходит в действительности. Вместо того чтобы набираться сил для конкуренции, мы упрекаем других – а затем восхваляем себя за то, что не похожи на этих ужасных людей.
«Слабость лжет и представляет себя заслугой, это бесспорно… А бессилие, которое не мстит, мнит себя «добросердечием»; трусливая низость – «смирением»; подчинение ненавистным – «покорностью» (главным образом, тому, кто, по их мнению, требует такого подчинения, – его они называют Богом). Безобидность слабого человека, трусость, которой у него предостаточно, его попрошайничество у двери, его неизбежная обреченность на ожидание получает здесь лестное название – «терпение», оно даже считается добродетелью; неспособность к мести называется нежеланием мстить, возможно, даже прощением…»
«К генеалогии морали. Полемическое сочинение», 1887
В мире много высокомерных людей. Но не меньше и достойных, которые не достаточно высокомерны. Не жалуйтесь, что правительство состоит из одних идиотов, не твердите, что банкиры – воры. Совершенствуйтесь, конкурируйте – и делайте мир лучше.
8
Как понять своего врага
Всегда есть те, с кем мы не согласны, кто нам не нравится, кто раздражает и злит. И очень хочется просто игнорировать их – к чему попусту тратить внимание? А еще соблазнительнее прибегнуть к карикатуре: этих людей можно представить в смешном или дурацком виде, а их действия назвать идиотскими. Ницше, который, как никто, умел заводить врагов, избирает другой путь. Он очень серьезно спрашивает себя: что идет не так? Что именно раздражает меня в этом человеке? Другими словами, его цель – понимание. Когда вы испытываете сильные чувства – негативные, как в этом примере, или позитивные, – автоматически понять, что они значат, невозможно. Вы учитесь на опыте, не только переживая его, но и анализируя.
Об этой стратегии Ницше рассказывает в статье, посвященной ныне практически неизвестному, но в свое время весьма успешному немецкому писателю Давиду Штраусу. Для Ницше Штраус – типичный представитель человечества, тот тип человека, который его всегда раздражал. Ницше называет его «человеком науки» или «образованным филистером». (Сразу скажем, что Ницше использует термин «наука» в широком смысле слова, понимая под ним не только естественные, но и гуманитарные науки, поэтому ученые у него не только физики, но и философы.)
«Все мы знаем, как наша эпоха привыкла относиться к науке; мы знаем это, потому что это часть нашей жизни. Именно поэтому почти никто не задает себе вопроса, каковы последствия такого вмешательства науки для культуры…
Ведь в самой природе человека науки… кроется настоящий парадокс: он ведет себя как самый гордый бездельник, словно бытие не есть нечто ужасное и спорное, но твердое, гарантированное навечно обладание. Ему кажется возможным расточать свою жизнь на вопросы, ответы на которые в своем основании имеют смысл лишь для того, кто уверен в вечности.
Наследник нескольких часов, он окружен ужасными безднами, и каждый шаг должен заставлять его задаваться вопросами: «Откуда? Куда? Для чего?». Но его душа расцветает, когда может считать тычинки цветка или разбивать на дороге камни, и он посвящает этой работе весь свой интерес, радость, силу и желание. Этот парадокс, этот человек науки в последние годы довел людей до страшной спешки, словно наука – это фабрика, где каждая минута простоя влечет за собой наказание. Он не сворачивает ни влево, ни вправо, но проходит мимо всего в полусознании или с отвратительной жаждой развлечений, так свойственной измученному работнику.
И так он относится и к культуре. Он ведет себя так, словно жизнь для него только покой, но покой, лишенный достоинства. Наших ученых трудно отличить от крестьян, которые хотят лишь увеличить крохотное состояние, полученное по наследству, и с утра до ночи погружены в обработку своего поля, в хождении за плугом и понукании волов. Паскаль полагает, что люди так занимаются делами и науками лишь для того, чтобы избежать важнейших вопросов, которые возникают в каждую минуту одиночества или покоя. Вопросы эти: «Зачем? Куда? Почему?». Удивительно, но нашим ученым не приходит в голову самый очевидный вопрос: «Для чего нужна их работа, их спешка, их болезненная безумная страсть?». Может быть, для того чтобы заработать себе на хлеб или добиться почетного места? Вовсе нет! Однако вы трудитесь так, как те, кому не хватает хлеба. Вы жадно и без разбора рвете куски со стола науки, словно страдаете от голода. Но если вы, люди науки, относитесь к ней так, как работник относится к задачам, выполнение которых дает ему средства к существованию, какая же из этого выйдет культура, вынужденная ожидать часа своего рождения и освобождения в разгар возбуждения и бездыханного смятения? Ни у кого нет времени для культуры – а какое же значение может иметь наука, если у нее нет времени для культуры? Так отвечают нам, но этот ответ менее всего отвечает на наш вопрос: куда, зачем и для чего все знания, если они не ведут нас к культуре? Может быть, они ведут нас к варварству?
Следует вспомнить о социальном мире образованных классов, который даже в том случае, если молчит ученое мнение, дает свидетельство только об утомлении, стремлении к рассеянности, о растерзанности мысли и о бессвязном жизненном опыте. Когда мы слышим, как Штраус говорит о проблемах жизни – будь то проблемы брака, война или смертная казнь, он отвращает нас отсутствием реального опыта, неспособностью проникнуть в природу человека; все его суждения – чисто книжные, а то и газетные; литературные воспоминания заменяют истинные идеи и воззрения.
Как точно это соответствует духу шумно рекламируемых центров просвещения в городах Германии! Как родственен этот дух духу Штрауса, потому что живет он именно там, где более всего истрачено культурою усилий, потому что именно относительно них стало невозможно насаждение новой культуры; насколько здесь суетлива подготовка действующих наук, настолько там подчинение тратам превосходит сильнейшие.
…Если смотреть с внешней стороны, то эти государства демонстрируют все торжество культуры; своим впечатляющим аппаратом они напоминают арсенал с пушками и другими орудиями войны; мы воспринимаем подобную подготовку и предприимчивую деятельность так, словно нам нужно штурмовать небо или добывать истину из глубочайших колодцев, и все же на войне величайшие достижения аппарата зачастую используются самым наихудшим образом. Истинная культура оставляет в стороне эти государства с их кампаниями, инстинктивно чувствуя, что там не на что надеяться и есть чего бояться. Потому что единственная форма культуры, которую готовы принять ученые труженики с горящими глазами и утомленным мозгом, это культура филистеров, евангелие которой проповедовал Штраус.
Слово «филистер»… обозначает, в широком… смысле, противоположность сыну муз, художнику, и по-настоящему культурному человеку. Однако культурный филистер… отделяет себя от «филистерства» особым суеверием: он полагает себя сыном муз и культурным человеком; это заблуждение, которое показывает, что он вовсе не знает, что такое филистер. При полном отсутствии самопознания он абсолютно убежден в том, что его «культура» и есть полное выражение истинной… культуры. А так как он повсюду встречает столь же «образованных» людей, и все общественные институты, школы и заведения культуры и искусства устроены соответственно его образованности и потребностям, то он сохраняет триумфальное сознание, что он – представитель современной… культуры, и сообразно с этим ставит свои требования и претензии».
«Несвоевременные размышления: Давид Штраус в роли исповедника и писателя», 1873
Ценность труда не в его тяжести, а в целеустремленности. Вместо того чтобы испытывать злость и отвращение к Штраусу – и еще больше к тем, кто его восхваляет, – Ницше старается понять суть проблемы. Хочет осознать: что именно в Штраусе так его отталкивает? В чем кроется угроза, которую нужно отразить? Ответ заключается в том, чтобы не стремиться уязвить Штрауса; он в том, чтобы познать себя.
Заключение: о ведении дневника
Польза размышления, созерцания и наблюдения не всегда очевидна, хотя порой эти процессы доставляют нам удовольствие. Практические соображения обычно связаны с тем, что происходит в нашей жизни прямо сейчас. Масштабные, крупные мысли кажутся полной противоположностью полезным. Но иногда они приносят плоды.
Все зависит от того, как мы размышляем. Основная идея заключается в перспективе: можно переосмыслить свои сиюминутные тревоги в свете более полной картины. Но одни лишь такие мысли не смогут дать эту самую полную картину.
Чтобы проиллюстрировать этот принцип, обратимся к одному из самых знаменитых и провокационных утверждений Ницше: «Бог умер».
«Слышали ли вы о безумце, который светлым утром зажег фонарь, выбежал на рыночную площадь и все время кричал: «Я ищу Бога! Я ищу Бога!» Поскольку многие из тех, кто собрался там, не верили в Бога, его слова вызвали громкий смех. «Ты его потерял?» – сказал один. «Он заблудился, как ребенок?» – сказал другой. «Или он прячется? Или боится нас? Пустился в плавание? Эмигрировал?» – так кричали и смеялись они. Тогда безумец вбежал в толпу и пронзил их своим взглядом. «Где Бог? – воскликнул он. – Я должен сказать вам! Мы убили его – вы и я! Мы все его убийцы! Но как мы сделали это? Как удалось нам выпить море? Кто дал нам губку, чтобы стереть краску со всего горизонта? Что мы сделали, оторвав эту землю от ее солнца? Куда теперь движется она? Куда движемся мы? Прочь от всех солнц? Не падаем ли мы непрерывно? Назад, в сторону, вперед, во всех направлениях? Есть ли еще верх и низ? Не блуждаем ли мы, словно в бесконечном Ничто? Не ощущаем ли дыхания пустого пространства? Не стало ли холоднее? Не становится ли постоянно все темнее и темнее? Не приходится ли зажигать фонарь по утрам? Разве мы не слышим еще шума могильщиков, хоронящих Бога? Разве чувствуем мы запах божественного тления? – и Боги истлевают! Бог умер! Бог не воскреснет! И мы убили его! Как утешиться нам, убийцам из убийц? Самое святое и могущественное существо этого мира истекло кровью под нашими ножами – кто смоет эту кровь с нас? Какой водой сможем мы очиститься? Какие искупительные празднества, какие священные игры придется изобрести? Разве не слишком велико для нас величие этого дела? Не должны ли мы сами стать богами, чтобы оказаться достойными его?»
«Веселая наука», 1882
Интересно, что Ницше имеет в виду вовсе не конфликт между христианами и атеистами. Его цель – это человек, которого он представляет легкомысленным атеистом. Отсутствие глубокой религиозной веры кажется Ницше почти преступлением (хотя сам он был человеком неверующим). Величественная и мощная сила идеи Бога производила на него глубокое впечатление. Он с восторгом и почтением думал о тех прекрасных деяниях, которые были совершены из религиозной убежденности, о том, как вера подвигала людей тратить силы и ресурсы на великие свершения. Благодаря вере воздвиглись величайшие соборы, появилась музыка Баха и Моцарта, поэзия Данте, романы Толстого, коллективное ощущение моральной судьбы и подчинения высшей силе. Все это родилось из ложной, но благородной веры. Может ли что-нибудь заменить эту веру и поднять нас на тот же уровень творческого величия? Отказ от религиозных убеждений – это еще не конец света. Это – начало более сложной задачи: построения столь же благородной перспективы, столь же мощного набора убеждений и ценностей, не связанных с идеей Бога.
Значимость убеждений различна в зависимости от того, истинны они или нет. Например, доказывать партнеру в домашней ссоре его неправоту непродуктивно. Убеждение не описывает мир, каков он есть, но дает выход потребностям человека, который его разделяет. Опровергать убеждение бесполезно, поскольку потребность все равно остается неудовлетворенной. Приведу пример. Предположим, ваш партнер (или родитель) имеет определенные политические убеждения, которые вам кажутся наивными (мягко говоря). Ему может, к примеру, казаться, что на Ближнем Востоке наступит мир, когда народы научатся любить кухни друг друга. Или он думает, что развитие Китая сделает наш мир более мудрым. Вы изо всех сил стараетесь изменить эту точку зрения: приводите факты, до ночи смотрите документальные фильмы, вырезаете содержательные статьи из газет и отправляете этому человеку ссылки на полезные интернет-сайты. Скорее всего, в результате подобных усилий ваш партнер (или родитель) вроде бы и согласится с вами, но потом вернется к прежней точке зрения: «Я понимаю, что ты имеешь в виду, но я все же думаю…». А может быть, он согласится по-настоящему, но испытает тоску и грусть. Ницше сказал бы, что их убеждения связаны не с тем, каковы вещи на самом деле, каковы они в нашем мире. Нет, эти убеждения выражают желание верить в то, что люди могут научиться понимать друг друга, что враждебность можно преодолеть небольшими актами взаимной радости. Идея очень хороша, но совершенно не применима к геополитике. Человеку хочется, чтобы мир стал более разумным (достойное желание), и он проецирует это желание на все, что происходит вокруг. Другими словами, «цельная картина» связана с убеждением и с тем, на что оно направлено. Подобные абстрактные вопросы явно не относятся к сфере повседневной жизни, но оказывают влияние на то, как мы решаем бытовые проблемы – например конфликты за обеденным столом.
Идеи Ницше, связанные с религиозными убеждениями, сформировались у философа не сразу. Их основой стали длительные наблюдения, многочисленные вопросы, сомнения, тревоги и беспокойства. И в этом – основная цель дневника: идеи в нем приобретают законченный вид. Можно представить сотни сомнений, терзавших Ницше, – он во всем стремился дойти до самой сути. Почему люди принадлежат к определенной религии? Как они жили до появления христианства? Почему я не могу верить, тогда как множество разумных людей верили и верят в Бога? Каково это – быть отличным от других? Если я не принимаю христианства, то почему меня так трогает христианское искусство? Эти вопросы стали отправными точками для дальнейших размышлений. Ницше не просто наблюдал и отмечал в своем дневнике. Он пытался придать своим наблюдениям и мыслям форму обобщенных тезисов.
Такой мысленный эксперимент привел к появлению довольно причудливой идеи «вечного возвращения».
«Величайшая тяжесть. Что, если бы днем или ночью, когда ты находишься в самом уединенном одиночестве, подкрался к тебе демон и сказал бы тебе: «Эту жизнь, как ты теперь живешь и жил, ты должен будешь прожить еще раз и еще бесчисленное количество раз; и ничего в ней не будет нового, но каждая боль, и каждая радость, и каждый вздох, и все невыразимо малое и великое в твоей жизни должно будет вернуться к тебе в том же порядке и последовательности – точно так же и этот паук, и этот лунный свет между деревьями, и это мгновение, и я сам. Вечные песочные часы бытия будут переворачиваться снова и снова – и ты вместе с ними, прах от праха!» – Разве ты не бросился бы на землю, скрежеща зубами и проклиная сказавшего это демона? Или ты пережил бы ужасный момент, когда ты ответил бы ему: «Ты – бог, и никогда не слышал я ничего более божественного!» Если бы эта мысль овладела тобой, она преобразила и сокрушила бы тебя. Главный вопрос: «Хочешь ли ты этого снова и снова, и еще бесчисленное количество раз?». Он тяжелейшим грузом лег бы на все твои поступки! Или как же хорошо должен был бы ты относиться к самому себе и к жизни, чтобы не иметь больших желаний, чем этот последний вечный приговор и печать?»
«Веселая наука», 1882
И вот нам урок: спросите себя, достойно ли то, что я делаю, повторения снова и снова? Или я делаю это по ничего не значащей причине? Это пустяк – или именно такой должна быть моя истинная жизнь?
Содержание мысленного эксперимента – не в том, чтобы понять, что есть истина. Нет, он просто усиливает ощущение значимости и вес настоящего момента. Это – противовес столь знакомой нам мысли: «У меня еще столько времени, займусь серьезными делами потом». Можно представить, как Ницше борется с привычкой мешкать – и отдает себе приказы: «Займись делом! Каждый момент драгоценен!» А потом старается удержать эту идею в разуме, чтобы всегда быть полным сил. Он изобретает историю – ту самую историю с демоном.
А вот еще одна естественная слабость: мы с легкостью впадаем в отчаяние. Мы пытаемся, пытаемся и пытаемся. И хотя мы гордимся своими усилиями, так многое остается несделанным. Возникает зависть: другие справятся лучше и превзойдут нас. Ницше изобретает для себя образ героической неудачи:
«Все эти отважные птицы, которые улетают в невероятные дали, когда-то не смогут лететь дальше и опустятся на мачту или голую скалу – и будут даже благодарны за этот жалкий приют! Но кто посмеет сказать, что перед ними не лежит бесконечный, свободный путь и что залетели они так далеко, как только это возможно? Все наши великие учителя и предшественники должны были, в конце концов, остановиться; и то же произойдет с вами и со мной! Но разве важно это для вас и для меня? Другие птицы полетят дальше! Это предчувствие и вера в себя влечет нас за ними ввысь и вдаль, взмывает над нашими головами и над нашим бессилием, смотрит оттуда вдаль и видит впереди стаи птиц, более могучих, чем мы, устремятся туда же, куда стремились и мы и где виднеется одно только море, море и море!
Но куда же нам устремиться? Мечтаем ли мы перелететь море? Куда влечет нас это могучее стремление, которое для нас дороже всех наших радостей? Почему именно в этом направлении, туда, где до сих пор исчезали все светила человечества? Не скажут ли однажды и про нас, что мы тоже, направляясь на запад, надеялись достигнуть Индии, но судьба обрекла нас на крах в борьбе с бесконечностью?»
«Утренняя заря, или Мысли о моральных предрассудках», 1881
Да, вы потерпите неудачу. Но все равно останетесь «воздухоплавателем духа». Запомните эти слова. Почувствовав зависть, скажите себе: «Но я все равно воздухоплаватель духа!» – и не опускайте рук.
В нашей голове столько мыслей, вокруг столько всего происходит, что трудно описать. Дневник или блокнот – это вместилище надежды, средство, которое помогает разобраться с собственными мыслями, описать истинный смысл прожитого дня, понять отношения, запомнить пикник или особенно мучительную ссору. Когда вы читаете книги, вас что-то привлекает, вы подчеркиваете особо понравившиеся предложения, пишете что-то на полях. Открываете новый блокнот или находите свободное место в старом. Со временем записей становится очень много. Вы уже не можете вспомнить, что именно вас поразило и почему показалось вам тогда настолько важным. Печально то, что запоминаются лишь немногие мысли. Если что-то произвело настоящий переворот в мышлении, мы наверняка захотим возвращаться к этому вновь и вновь.
Чтобы использовать философию Ницше в своей жизни, попробуйте увидеть в ней средство равновесия. Он настойчиво возвращался к одним и тем же темам – необходимости внутренней силы, преодоления противодействия, неприятия людей, отстаивания собственной точки зрения. Но мы склонны преуменьшать значение этих его открытий. За последние десятилетия культура ушла далеко вперед, и сегодня ценится умение ладить с людьми, воздерживаться от категоричных суждений, избегать или хотя бы смягчать конфликты. Конечно, это прогресс. Но у него есть и оборотная сторона, чему учит нас Ницше. Такова функция афоризма. Вместо того чтобы вмещать множество идей в обширную статью или целую книгу, философ вместил в афоризм одну полезную мысль в ее самой сжатой – и самой запоминающейся форме.
«Мы были бы плохими наблюдателями жизни, если бы не заметили в ней руки, которая заботливо и ласково – убивает».
«По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего», 1886
Смысл: не все плохое, что с нами происходит, уникально и драматично. Плохое случается сплошь и рядом. И когда это происходит с нами, это совершенно естественно.
«В мирной обстановке воинственный человек нападает на самого себя».
«По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего», 1886
Смысл: обратите внимание на то, что вы часто нападаете сами на себя, жестоко себя критикуете, злитесь на собственные ошибки и упускаете возможности. Но это происходит не потому, что вы что-то делаете неправильно. Просто ваши сильные качества ищут для себя выхода. Найдите для них другую, более достойную задачу, – и они перестанут вести с вами войну.
«Сильнее всего людей наказывают за их добродетели».
«По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего», 1886
Смысл: когда люди на нас нападают или критикуют, мы инстинктивно воспринимаем эту критику как «наказание» за промахи. Считаем, что виноваты и заслужили такое отношение. Да, порой это именно так. Но мы должны помнить, что довольно часто окружающим не нравятся наши хорошие качества. Наши достоинства кого-то подавляют, а кого-то раздражают. Нужно научиться различать эти виды нападения, потому что они имеют разный смысл. Я могу защитить внутреннее чувство самоуважения, вспомнив этот афоризм.
«Одному нужна акушерка для своих мыслей, другому – тот, для кого он мог бы стать акушеркой: так возникает добрая беседа».
«По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего», 1886
Смысл: все мы ведем массу бесед, которые, по здравом размышлении, кажутся бессмысленными и бесполезными. Лишь немногие разговоры по-настоящему конструктивны. Что же хорошего кроется в содержательных беседах? Иногда мы чувствуем, что другой человек по-настоящему хотел помочь вдохнуть жизнь в наши мысли – как акушер, который помогает родиться ребенку: дело не самое приятное, но невероятно важное. И это объясняет, почему полезные беседы оказываются не самыми гладкими, – но именно во время такого общения происходит нечто важное. Конечно, нет смысла звать акушера, если никто не рожает. Поэтому в хорошей беседе должен принимать участие человек, который действительно нуждается в помощи. Нам всем это знакомо, хотя часто мы этого не понимаем. Надо помнить, что хорошая беседа имеет именно такую структуру.
Наша культура придает особое значение моменту открытия – первого осознания интересной и важной идеи. Такая идея приходит в голову первооткрывателю, изобретателю, исследователю. Но все мы в той или иной мере являемся пользователями идей, поэтому должны придавать особое значение тому, что делает их важными для нашего разума. Таким должен быть афоризм – запоминающимся. Он приходит на ум сразу же, как только возникнет необходимость. Вот почему повторение так важно – это ключевой механизм внедрения идей в сознание, к чему мы и стремимся.
Домашнее задание
Вступление
Потренируйтесь в произношении имени Ницше с песенкой пьяных философов из шоу Монти Пайтона: http://www.youtube.com/watch?v=6QgCfnBtF7M. Имя Ницше в ней рифмуется со словами «teach ya».
Доступное и краткое изложение философии Ницше вы найдете в книге «Ницше» Майкла Таннера из серии Oxford Past Masters (ее еще называют VSI–Very Short Introductions – Очень короткие изложения).
Таннер сотрудничает с Кембриджем и пишет музыкальные рецензии для журнала Spectator. В академическом мире он известен не только своим интересом к Ницше, но и необыкновенным сходством с ним.
Глубокое впечатление на меня произвела книга Лесли Чемберлен «Ницше в Турине», посвященная последним месяцам, проведенным философом в здравом уме. Она говорит, что хотела подружиться с философом – конечно, такая идея применима не только к Ницше. Мне всегда хотелось «подружиться» со всеми крупными фигурами мировой культуры.
В 2007 году Пинхас Перри снял фильм «Когда Ницше плакал», рассказывающий о «разговорной терапии» – Ницше проходил курс лечения у коллеги Фрейда, доктора Йозефа Брейера. Фильму недостает глубины, но в нем прекрасно показана культурная среда того времени. Очень хороша сцена, в которой Ницше читает лекцию в почти пустой аудитории. Полюбить его таким, как он показан в этом фильме, очень трудно.
1
Как обрести себя
Послушайте «Мессу жизни» Фредерика Делиуса (1905). Это величественное и могучее произведение. Нельзя сказать, что в нем отражены идеи Ницше, но величие человеческого духа и достоинства вы почувствуете обязательно.
2
Как использовать возможности
Сравните вопрос Ницше: «Для чего вам нужно увидеть пирамиды?» и стандартный подход сайта Tripadvisor, где туристам предлагается такое описание этой достопримечательности:
Тип. Древние руины, достопримечательности, исторические места, памятники/монументы
Занятия. Верховая езда, ужин.
Описание. Это самое известное из семи чудес света; истинный смысл величественных пирамид все еще является предметом споров ученых.
http://www.tripadvisor.com.au/Attraction_Reviewg294202-d317746-Reviews-Pyramids_of_Giza-Giza_Giza_Governorate.html
Из этого можно сделать вывод, что на окраину Каира может приехать человек, который задаст в поисковике такой запрос: «Я люблю вкусно поесть, интересуюсь старинными памятниками и верховой ездой. Куда бы мне поехать?» или: «Я бы хотел увидеть одно из семи чудес света, но боюсь не узнать его, когда увижу. Не могли бы вы посоветовать мне самое узнаваемое».
Nietzscheadvisor дал бы другое описание:
Тип. Древние руины, достопримечательности, исторические места, памятники/монументы.
Занятия. Вдохновение на великие дела, ползание подобно муравью.
Описание. Величественные памятники с аристократическим презрением взирают на демократичных туристов – противоречие, которое не вызывает никаких споров.
3
Как справиться с конфликтом
Самая знаменитая статуя Аполлона (римская копия греческого оригинала) – Аполлон Бельведерский. Она хранится в музеях Ватикана: http://mv.vatican.va/3_EN/pages/x-Schede/MPCs/MPCs_Sala02_01.html
4
Как пройти путь к свободе и зрелости
В заключительной главе книги Алена де Боттона «Утешения философией» (2001) приводится глубокий анализ отношения Ницше к достижениям. Эта книга произвела на меня глубокое впечатление.
В 1899 году в последние месяцы жизни Ницше кто-то снял его, сидящим в кресле. Ничего не происходит – он просто сидит. Вы можете увидеть эту запись в YouTube: http://www.youtube.com/watch?v=Fzp7iCaWNvE.
Это страшно или скучно? Я не могу дать однозначного ответа.
5
Как извлечь пользу из перемены своих взглядов
Ницше на короткое время появляется в монументальном биографическом фильме Тони Палмера «Вагнер», где главную роль играет Ричард Бертон, а роль Ницше исполняет Рональд Пикап. Режиссер очень точно показал сложные отношения любви-ненависти между великим композитором и философом. Фильм «Вагнер» (1983) можно найти в базе данных фильмов в Интернете.
6
Как преодолеть страх
Героический аспект философии Ницше очень точно передан в «тональной поэме» Рихарда Штрауса «Так говорил Заратустра» (композитор написал свою поэму в 1896 году под влиянием книги Ницше). Широко известно драматичное вступление, которое Стэнли Кубрик использовал в своем фильме «2001: Космическая одиссея».
Кристофер Гамильтон использовал Ницше для драматического исследования смысла собственной жизни в книге «Средний возраст» (2009). Эта книга написана под сильным влиянием идей философа.
Идеи Ницше о жесткости отразились в великолепной книге «Боевая песнь матери-тигрицы» Эми Чуа, опубликованной в 2001 году. В ней рассказывается об особом стиле воспитания: когда родители ставят перед детьми очень высокие, амбициозные цели и требуют, чтобы дети их добивались. Такое отношение шокировало многих читателей. Но успех книги говорит о том, что подобные идеи получили широкое распространение в обществе.
К тому, чтобы смело признавать собственный страх, не скрывая его, призывает книга Сьюзен Джефферс «Почувствуй страх – и все равно действуй» (1987).
7
Как быть хозяином, а не рабом
Александр Дюма написал «Три мушкетера» и несколько продолжений этого романа задолго до того, как Ницше сформулировал свои философские взгляды. Д’Артаньян и Портос (в меньшей степени – Атос и Арамис) воплощают собой то самое смелое, энергичное, счастливое, полное любви к самому себе отношение к жизни, которое было так близко Ницше.
Главный враг мушкетеров по первой книге, кардинал Ришелье, очень по-ницшеански становится их покровителем. Хотя они постоянно выступают против него, они никогда не испытывают к нему презрения.
Горлума из «Хоббита» и «Властелина колец» можно считать воплощением существа ressentiment: он не способен постичь благородства Фродо, и чем более щедр Фродо по отношению к нему, тем сильнее Горлум его ненавидит.
8
Как понять своего врага
Очень подробно проблема непризнания того, что другой человек причиняет тебе только неприятности, рассмотрена в книге Робина Норвуда «Женщины, которые слишком сильно любят» (2004). Поскольку в нашем обществе терпимость считается великим достижением, достойные люди становятся чересчур терпимыми. Ницше дает очень полезные советы и настаивает на ином поведении.
Заключение: о ведении дневника
Тема Бога, который умирает или которого убивают, – очень интересно исследована в классической книге сэра Джеймса Джорджа Фрейзера «Золотая ветвь» (1890). Цель Ницше – изменить отношение к христианству как к культурному достижению человечества, а не как к откровению о духовной природе реальности.
Благодарность
Я искренне благодарен друзьям – особенно Кристоферу Гамильтону, – которые на протяжении многих лет знакомили меня с работами и идеями Ницше, хотя понимаю, что взял у них совсем не то, что они надеялись мне дать. Когда пытаешься писать собственную книгу, неизбежно оказываешься под влиянием собственных идей и представлений.
Подростком я иногда слышал имя Ницше за семейным обеденным столом. Я благодарен моим родителям, которые привили мне интерес к книгам и идеям, – сегодня я понимаю, что воспринимать это как само собой разумеющееся не следует. Родители всегда искали способы нашего личностного развития и спрашивали: «Почему эта идея важна для вас? Как она меняет вашу жизнь?»
Хелен, Уильям, Шарлотта и Пиппи постоянно поддразнивали меня, стимулируя к дальнейшим размышлениям. Я не всегда воспринимал их уколы спокойно, но знаю, что они поступали очень мудро. Мне хочется в печатном виде выразить им ту благодарность, какую я не всегда высказывал в реальной жизни.
И наконец, хочу поблагодарить всех сотрудников программы «Школа жизни» и издательства Pan Macmillan, которые превратили работу над этой книгой в сущее удовольствие.
Большинство из цитат, приведенных в книге, не защищены копирайтом, но я хочу указать некоторые источники:
«К генеалогии морали», перевод Уолтера Кауфмана и Р. Дж. Холлингдейла, Vintage Books (1967). Ее можно найти и в Интернете: http://nietzsche.holtof.com/Nietzsche_on_the_genealogy_of_morals/on_the_genealogy_of_morals.htm. А также в архиве The NietzscheChannel.
«Рождение трагедии» и «Казус Вагнер» в переводе Уолтера Кауфмана Bintage Books (1967). Ее можно найти и в Интернете:
http://www.davemckay.co.uk/philosophy/nietzsche/nietzsche.php?name=nietzsche.1872.birthoftragedy.kaufmann.index.
«Веселая наука» в переводе Уолтера Кауфмана, Vintage Books (1974). Ее можно найти и в Интернете:
http://archive.org/stream/Nietzsche-TheGay-Science/Nietzsche-GaySciencewk_djvu.txt.
Читать бесплатно другие книги:
