Потерянное одиночество Пушкарева Любовь
Я не видела причин отказывать ему в этой просьбе, поэтому собрала силу в кончиках пальцев и с легкими касаниями стала отдавать ему. Он вздрагивал от моих прикосновений, глядя на меня огромными, широко раскрытыми глазами.
Я побоялась давать ему много, дабы не навредить, все же красная сила для него чужая, как ни крути, а vis-центры и крылья не приспособлены к работе с ней.
– Как приятно, – выдохнул он, когда я остановилась.
– Правда? – удивилась я: не ожидала, что принципиально чужая сила может быть приятной.
– Да, это так. Необычно, неизведанно и остро. Мне даже не с чем сравнить, ничего подобного не было… никогда.
Неизведанно и остро… А ну-ка… А может быть, это стандартная реакция изначально зеленых на красную силу? Может, именно это так привлекает Седрика? Я ведь тоже тянусь к светло-зеленой силе Лиана. Как бы узнать? Кого можно привлечь в качестве подопытного кролика? «Так, спокойно», – одернула я себя, – сейчас не до экспериментов, потом как-нибудь».
Перед вечерней встречей с волками я опять набралась силы от Лиана, чтобы быть полной до краев.
В десять вечера, когда я, закончив дела в офисе, уже стала опасаться, что волки решили проигнорировать мой приказ и, так сказать, выйти на тропу войны, моя охрана доложила, что возле заднего входа стоит фургон, и Ник Стивенсон просит встречи. Сунув пистолет в карман брюк и чувствуя себя киношным суперагентом, я спустилась вниз.
Вожак и его молодой преемник стояли в паре шагов от входа и о чем-то переговаривались. Увидев меня, оба поклонились почти в пояс. Я чуть не споткнулась от неожиданности – что за внезапные проявления вассалитета? С чего вдруг? Подойдя, я по привычке произнесла:
– Добрый вечер.
– Добрый вечер, леди, – вежливо ответили двое.
Все чудесатее и чудесатее, как говорила Алиса, упав в нору.
Они действительно утихомирились или зубы заговаривают?
– Я вас слушаю, – хороший ход, когда нечего сказать.
Вожак секунду помолчал, а потом, медленно взвешивая каждое слово, сказал:
– Мы были неправы в том, что отнеслись к вам без должного уважения. И готовы исправить свою оплошность.
– И что повлияло на ваше решение?
– Дик впал в маразм и никого не узнавал, только час назад стал немного приходить в себя, – выпалил молодой.
Я пожала плечами, глядя на старика, это не все, есть еще что-то…
– Лорд Седрик сказал, что не хочет вас одергивать. Не хочет и не может, – ответил вожак.
Вот оно что. Их напугало, что на меня нет управы. Отлично.
– Кого вы привезли? – приступила я к делу.
– Еще одна сука, подружка Райс, работала на вампа.
– Выведите ее, – сказала я. В фургончик я не полезу, пусть у меня мало мозгов, но они есть.
Молодой сходил к фургону и привел перепуганную волчицу, молоденькую, но некрасивую, ее легко можно было спутать с молодым парнем.
– Как зовут? – начала я.
– Дора Эймс.
– Как давно работаешь на Грегори?
Волчица со страхом покосилась на вожака.
– Да я пару раз всего…
Я дала понять, что меня не устраивает подобный ответ, и молодой волк, ощутимо встряхнув ее, скомандовал:
– Отвечай!
– Полгода…
Трень! Я скривилась.
– Не ври мне. Меня это бесит, – зло произнесла я. – Тебе лучше рассказать все, что знаешь, без утайки, старшие тебе серьезного вреда не принесут, а вот я – могу.
Волчица испуганно стрельнула глазами и попыталась скрутиться калачиком, закрыв голову руками, но молодой цепко держал ее за шиворот и удержал в прямом положении.
– Я не виновата, это все Рвач, она втравила нас с Вер… – запричитала она.
– Соберись и расскажи по порядку, – я проявила невиданное терпение.
Молоденькая принялась сбивчиво рассказывать – мол, жили они очень бедно, нормальной работы не было, а тут Рвач с деньгами, один раз выручила, второй, а на третий сказала, что помощь отрабатывать надо. Первое задание было простым – выкинуть труп, вернее спрятать так, чтобы не нашли. Волчицы отвезли тело в специальное место в канализации, где прикормленные крысы объели его за считанные дни. Такое повторялось часто, примерно раз в неделю они «кормили крыс». Потом им стали поручать найти того или иного человека и доставить его к Грегори или его птенцам Инферно и Луису, почти всегда это были или наркоманы, или бездомные, изредка – мелкие преступники вроде драгдилеров. Она назвала две основные лежки Грегори – в Бронксе и в Квинсе и дала адреса двух бардаков.
– Я с тебя шкуру спущу, – пообещал вожак, резюмируя услышанное.
Сучка обмякла и заскулила на высокой ноте.
– Заткнись! – не выдержала я. – Вам, – я обернулась к вожаку, – надо обеспечить ее сохранность до заседания Совета. Сами видите, сколько нарушений.
Вамп не имел права так часто убивать, даже люмпенов, и уж тем более не имел права при помощи волчиц собирать жертвы на улицах.
– Я пыталась соскочить, порвать с этим, – заголосила сучка, – но Рвач избила меня до полусмерти, я ходить не могла… И Вер встала на ее сторону. Я не хотела-а… – опять скатилась в скулеж. Тут уже молодой отвесил ей затрещину, и она замолчала, закрыв себе рот рукой, икая от страха.
– Ты знаешь, что стало с Вер и Рвач?
Я думала она потеряет сознание от ужаса. М-да… Все ясно.
– Узнайте, где они «кормили крыс», я думаю, скелеты волчиц там.
Вожак согласно кивнул:
– Она пряталась в церкви методистов. Значи, вамп нарушил перемирие…
– Может, да, а может быть, формально нет, – заметила я, – он мог попросить Руфуса убить их.
– Формально… А фактически этот вамп зарвался.
– Он из наших или пришлый?
– Мы узнаем.
Волчицу отвели обратно в фургончик, и мы остались вдвоем с вожаком.
– Я бы хотел с вами поговорить, обсудить кое-что, – сказал вожак, глядя в сторону.
– Хорошо, пойдемте ко мне, – согласилась я, мы и так слишком долго торчим в этом переулке. Волк молча согласился.
Когда мы расположились в моем кабинете, старик заговорил:
– Я бы не хотел, чтобы вы думали обо мне как о тупом психопате.
Я удивленно вскинула брови, интересное начало.
– Просто при общении с filii numinis приходится брать такой тон, иначе каждая никчемная сошка начнет помыкать нами, на основании того, что живет дольше нас. Мы действительно не знали, что вы вторая в городе после Седрика, вы же все время в тени.
Да, звучало вполне логично.
– Ну что ж, – осторожно сказала я, – топор войны можно и зарыть.
Вожак согласно кивнул.
– Дик, охранник, восстановится? – спросил он.
Я пожала плечами.
– Раз он уже начал узнавать, то должен восстановиться.
– Но вы не уверены?
– Я до сегодняшнего дня не метала силу в рацио-центр волка, поэтому четкой уверенности в чем-либо у меня нет.
– Ну ладно, в любом случае будем считать это платой за науку.
Как мило. Мы помирились. Что дальше?
– Уходя, вы сказали, чтоб я не пытался с вашей помощью решить свои проблемы, что вы имели в виду?
– Ну… чтоб вы не пытались подсунуть кого-то из своих конкурентов вместо этой… Доры.
– Угу, я так и думал. Но дело вот в чем. Вы видите, что мой преемник еще очень молод, но он не глуп и не слаб, он просто молод; и наверняка вы слышали о Френке Сугава, который очень жаждет занять место вожака.
Я согласно кивнула.
– Сугава руководил Тринкси Рвач, такие слабачки, как Эймс и Райс его не интересовали, да они и сами избегали его – кроме трепки, им ничего от него ждать не приходилось. А вот Рвач пыталась заявить о себе как о кровавой суке, но во втором поединке нарвалась на Сугаву, и тот ее почти убил, но она выжила и стала его… рабыней. Хоть мы и свободный народ и не приемлем рабства, но эта сука пресмыкалась перед ним добровольно. Психопатка она была, вот что я скажу. И конечно же, не могла она работать на вампа без ведома Сугавы. Более того, я уверен, что тот знает куда больше, чем эта тряпка Эймс.
– Мне достаточно того, что она рассказала, – ответила я.
Старик откинулся в кресле, прикрыв глаза, а через пару секунд, впившись взглядом мне в лицо, произнес:
– Хорошо, скажу прямо: какую плату вы возьмете за то, чтобы избавить стаю от Сугавы? Отдельно отмечу, что его смерть может быть в ваших интересах, раз вы затеяли что-то против вампов.
– Моя затея против вампов так же выгодна и вам; не будет Грегори, не будет и нарушения правил стаи молодняком и слабыми.
– Будет, будет, пока есть Сугава.
Я задумалась, как бы сформулировать отказ, а тем временем волк продолжил:
– У меня есть деньги, пусть немного в вашем понимании, но деньги лишними не бывают. Я смогу отдать вам эту Эймс, она с радостью пойдет к вам в рабыни, лишь бы избежать наказания в стае.
Я уставилась на него круглыми глазами: а как же «мы не приемлем рабства»?
– Есть я, если вам нужен старый волк, – тут я с трудом удержала челюсть от падения. – Поймите, я готов на все, потому что Сугава не даст Тоду шанса проявить себя, он его свалит и скорей всего убьет, потому что рано или поздно Тод неминуемо станет сильнейшим в стае. – Подумав, он добавил: – В конце концов, и я, и Тод будем вашими должниками, вы всегда сможете рассчитывать на любую посильную помощь стаи, хоть явную, хоть тайную.
Последний аргумент, признаться, меня заинтересовал, хотя каких-то конкретных планов по использованию свободной стаи я себе пока не представляла.
– Ладно, – решилась я. – Поступим так: я сейчас разберусь с насущной проблемой, а уже потом, когда буду разбираться с Грегори, если всплывет его связь с Сугавой, то прижму и его. В общем, там видно будет. Я не отказываюсь и не соглашаюсь.
– Ну и то ладно. Можно узнать, что за насущная проблема?
Я оценивающе посмотрела на него и все же ответила:
– Вампы держат в плену четырех флерсов. Я хочу их вытащить.
– Флерсов? Это те букашки с крыльями? – удивился волк.
– Они не букашки! – сама не ожидала, что так эмоционально среагирую.
– Ну, вам виднее, – отозвался волк.
– Да, они глупые, потому что добрые… до идиотизма добрые, но это не повод относиться к ним как к насекомым, – пробурчала я.
– Спору нет. Да и конвенция их охраняет, – примирительно согласился волк.
– Охраняет.
– Ладно, – резюмировала я, – вы охраняйте эту сучку… Я откладывать свои дела в долгий ящик не собираюсь, думаю, несколько дней и мы определимся.
– Хорошо. Договорились.
Волк ушел, а я набрала Седрика.
– Ну, рассказывай, розочка, – довольно проурчал он вместо приветствия.
– Что тебе рассказывать? – удивилась я.
– Как ты запугала свободных волков. А то звонят: спасите, помогите, утихомирьте. Неужто вожак запачкал спереди свои штаны или ты по его наперснику ударила?
– Нет, я ударила охранника в рацио, погрузив его в иллюзию-воспоминание раннего детства.
– Раннего детства? – оживился Седрик, – он что, агукал и пузыри пускал?
– Ну, что-то подобное…
Раздался довольный смех, а он оказывается, сильно не любит свободных…
– И что тебе удалось с них взять? Что узнала?
– Есть адреса двух лёжек и двух бардаков, плюс свидетельские показания против Грегори: он убивал каждую неделю, и волчицы таскали ему жертв с улиц.
– Вот как?
– Да, а еще те две волчицы, что приходили ко мне, скорей всего, мертвы, а их трупы обглодали крысы.
– Оп-па, только войны между вампами и волками мне не хватало.
– Не думаю, что дойдет до объявления войны. Посмотрим, как оно пойдет.
– Да уж, заварила ты кашу, розочка.
– Ты это брось. Все заварилось задолго до меня, вернее, нагноилось; я же вскрываю нарыв, а это весьма грязная и неприятная работа.
– Медсестричка ты моя сердобольная.
– Что-то ты чересчур игривый сегодня, – пробурчала я.
– Люблю загребать жар чужими руками, – честно признался он.
– Ты ничего не забыл? Урчишь тут, как кот, – это я вспомнила, что мне нужно от него: доклад грязнули.
Он опять расхохотался.
– Не забыл. Тебе повезло – с первого раза мы попали в цель. Они в Южном Бронксе, грязнуля видела крылатого мальчика. Не хочу тебя расстраивать, но он э… овощ.
– Как овощ? – не поняла я.
– Ну, не реагирует ни на что, не разговаривает, разума нет, разум выышел погулять.
Я набрала в грудь воздуха и выдохнула, отгоняя мысли и эмоции.
– Не вижу смысла тянуть время. Хочу пойти завтра.
– Как скажешь, розочка, как скажешь. К какому часу волков прислать?
– К десяти утра.
– Хорошо. И… пушистенькая, не расслабляйся там, пулю выпустить любой дурак может, а от нее не увернешься.
– Угу, – согласилась я. Какой заботливый нашелся.
На этой жизнеутверждающей ноте мы и попрощались.
Кстати о пуле. Я вынула пистолет из кармана, не пригодился, хвала Свету. Но завтра работа для него, скорей всего, найдется.
Ночь я провела в апартаментах и утром, как всегда, ограбив кухню ресторана, убежала домой.
Несмотря на ранний час, Лиан уже был на ногах и с чем-то возился по хозяйству. Услышав, что я пришла, он прибежал, глянул и убежал обратно, зовя за собой. Я поймала себя на том, что такое ребяческое поведение меня уже ни капельки не раздражает. А на кухне меня ждал сюрприз – Лиан смог сбросить силу в воду, это было просто замечательно, я б не смогла наполнить ее больше. О чем я тут же сообщила ему, он радостно вспыхнул от моих похвал и, прижавшись, обнял меня.
– Я так соскучился…
– Мы ж вчера полдня провели вместе, – со смехом ответила я.
– Но были еще вечер и ночь. Я соскучился. Не закрывай связь так наглухо, мне хоть чуть-чуть надо слышать тебя, – прошептал он.
– С завтрашнего дня – закрываться не буду, – ответила я, – но сегодня мне предстоит куча разных дел, поэтому…
Он умоляюще посмотрел, но я была непреклонна. Сегодня я иду в логово вампов, и Лиану совсем не надо об этом знать.
– Завтра, – напомнила я, – завтра все будет хорошо.
Этого хватило – к Лиану вернулось его хорошее настроение, и он начал накрывать на стол. Завтракала я тем, что Лиан наполнил своей силой: печеньем и компотом, мне не хотелось ничего другого.
Я с ужасом поняла, насколько успела привыкнуть к его дармовой силе, насколько стала зависимой от Лиана. Теперь он – моя самая большая драгоценность, и тот же Седрик понял это раньше меня. Мне сделалось по-настоящему страшно и за себя, и за Лиана. А бывший флерс, не задумываясь ни о чем, лакал мед из блюдечка. У него есть я, это все, что ему надо знать, и все, что он ХОЧЕТ и МОЖЕТ знать. Все страхи и мысли об опасности – они не для него, они мои. Это моя плата за силу, плата того, кто взялся защищать. Чтобы отогнать страх, я прошлась по квартире, проверяя защиту материальную и силовую – вампы не пройдут, волкам тоже достанется.
Все хорошо. Все будет хорошо.
Как и было условлено, ровно в десять утра пришли четверо волков. Руман был за старшего, он и повел разговор.
– Мы взяли машину и грузовой фургон, – доложил он.
Молодцы, подумали о том, что флерсам в легковой не разместиться.
– Хорошо. Куда ехать знаете?
Руман кивнул.
– Леди, – он замялся, – мы отвечаем за вас своими жизнями, поэтому, пожалуйста, слушайтесь нас, когда мы окажемся на месте.
Бедный Руман! Наверное, это самая вежливая фраза в его жизни.
– Хорошо, – кивнула я, – Я понимаю, и бегать впереди вас не буду.
Напряженно молчавшие волки ощутимо расслабились. Седрик не поскупился и прислал явно лучших – один был огромный, лысый весь в пирсинге и наколках, второй с цепким взглядом, жилистый и быстрый, третий обманчиво расслабленный, а четвертым был Руман.
Взяв пистолет и флягу с «белой» водой, я отправилась на дело. Может, и хорошо, что все происходит так быстро и немного спонтанно, я б все равно не смогла все предусмотреть.
Пока мы ехали, меня мучил один вопрос, и в конце концов я решилась задать его.
– Руман, а если там будут волки из свободной стаи?
Он пожал плечами – мол, и что?
– Вы будете по ним стрелять или…
– Если они будут угрожать вам, нам или объектам – будем, – четко ответил волк.
Ну что ж, по крайней мере, они готовы стрелять по сородичам… В крайнем случае.
– Знаете, как выглядят объекты?
– Флерсы? – волк вложил в это слово фунт презрения.
– Да. Два бескрылых флерса и крылатые девочка и мальчик.
– Бескрылых? Разве они не дохнут без крыльев?
– Выходит, что не дохнут, – задумчиво отозвалась я.
Мы приехали к старому многоквартирному дому, на первый взгляд такому же, как и его ветхие соседи, но его отличали размалеванные грязные внешние жалюзи на окнах первого этажа. Это не бросалось в глаза, потому что все было грязным и в каракулях граффити.
– Держитесь за спиной впередиидущего, не обгонять и не отставать, – скомандовал Руман. Я согласно кивнула.
Мы вышли из машины. Жилистый – водитель фургона – остался в резерве.
Первым шел Огромный, за ним Обманчивый, а потом уж я и Руман в хвосте. Жилой дом – четыре этажа, десяток квартир, в которых никто не живет и в которых кормятся мертвяки… Воздух давил на меня трупным смрадом, все провоняло вампами и их силой.
– Значит, так: Хасси видела букашку на втором этаже, но уверяет, что держат его или на первом или на последнем, – проинформировал Руман.
– Начнем с последнего, – решила я. Волки переглянулись и, пожав плечами, с неожиданной легкостью рванули вверх по лестнице.
Меня настораживало, что нам никто не встретился, но с другой стороны, уже почти полдень, вампы спят, а их корм разбрелся. Но все же должна быть охрана, должна…
Руман вдруг рванул меня вниз, и сам брякнулся рядом. Над головой просвистела пуля. Только оказавшись распластанной на грязных ступеньках, я поняла, что в нас стреляли. Страха не было. Приподняв голову, я увидела стену, перегораживающую лестничную площадку третьего этажа, и дверь в ней. «Контрольно-пропускной пункт» – вдруг всплыли где-то услышанные слова. В двери было окошко, и из него нас обстреливали, как из бойницы. Первые пули пролетели мимо, и мы отступили назад, выходя из зоны поражения, но неведомый защитник не боялся растратить патроны и продолжал постреливать, как бы предупреждая: «Только высуньтесь!»
– Хасси не жить, – пробурчал кто-то из волков. Значит, грязнуля не предупредила о засаде.
Волки были с пистолетами, но не спешили пускать их вход, и правильно, успеется еще.
Я села на пол и сконцентрировалась, обратившись внутрь себя, к своей силе. Мои щиты видятся мне, будто я оплетена виноградом, так я овеществляю свою зеленую силу; вот одну лозу я и стала растить вверх, со второго этажа на третий. Одновременно пришлось обратиться к красной силе, чтобы она нашла эмоции живого существа, тонкая красная ленточка, почти нить взлетела вверх.
Двое молодых волков и сильный человек…
Красная ленточка указала путь лозе, и та последовала за ней, хоть и не хотела втыкаться в эти красные чужие сгустки, но ленточка звала, и ей пришлось раз за разом проходить через красное, слабея и слабея…
Я не удержала контроль над тающими силами и выпала в реальность. Возле меня остался только Руман; Огромный и Обманчивый добивали тех, кто был наверху.
– Леди, – тихо спросил волк, – как вы?
Голова шумела от слабости, но я хорошо запаслась белой силой, и она быстро превращалась в недостающую зеленую, а красной я потратила немного.
– Минуту…
– Жду.
Через какое-то время в голове прояснилось, и я встала. Руман без лишних церемоний забросил мою руку на плечо и, подхватив за талию, фактически пронес по лестнице до уже распахнутой двери.
Трупы… Я не хочу на них смотреть, но не могу отвести взгляда. Вот отверстия от пуль, а вот этому пуля была уже не нужна, дорожки крови из носа, остекленевший взгляд и никаких видимых повреждений… Руман протащил меня мимо мертвецов дальше в коридор и прислонил к стене, загораживая собой страшную картину.
И вдруг он влепил мне звонкую пощечину. Я в полном ступоре уставилась на него.
– Не время расклеиваться, – строго произнес он.
Да я… да как ты… Я быстро и несильно ударила его кулаком в лицо.
– Я в порядке!
– Теперь вижу, – он осторожно потрогал языком рассеченную губу. – Пройдемся по этажу, позаглядываем, раз уж мы здесь…
– Четвертый так же перекрыт, как и этот, но никто не стреляет, и я никого не чую, – доложил Огромный.
– Хорошо. Прикрывай нам спины. Вы остаетесь здесь, в коридоре, – обратился Руман ко мне. – Мы обходим комнаты.
– Хорошо, – согласилась я.
Руман и Обманчивый, обходя дверь с двух сторон, открывали незапертые или выбивали закрытые двери, потом один за другим входили и через пару минут опять появлялись в коридоре. В трех квартирах-номерах никого не оказалось. В четвертой раздался слабый вскрик, и я сунула свой нос. Девчонка-человечка лет тринадцати валялась без сознания на грязной постели, как сломанная кукла. На бледном лице краснел след от удара, это волки постарались; худое некрасивое тело требовало, чтоб его прикрыли, да нечем. Личико могло бы быть смазливым, если бы не синюшная бледность и отеки. Взгляд остановился на странных синяках на ногах, вроде бы вампы там не кусают.
– Наркуша, – сообщил Обманчивый, – причем конченная.
– Вот как… – сказала я сама себе, отгоняя подальше жалость и желание помочь. Мне есть кому помогать, и мало ли что еще предстоит, а наркуша сама выбрала свой путь. Наверное…
Еще в одной комнате нашли труп, Руман не пустил меня посмотреть, я и не сильно рвалась, мне хватило его уверения, что это точно не флерс.
С третьим этажом разобрались, оставался четвертый.
Огромный бесшумным хищником влетел наверх и выстрелил пару раз в замок, выбивая дверь.
– Чисто.
Мы поднялись, все повторилось опять – Огромный у лестницы, я в коридоре, а Руман с Обманчивым проверяют комнаты.
Повезло почти сразу – зайдя во вторую квартиру, Руман через полминуты выглянул в коридор и молча качнул головой, зовя за собой. Я рванула за ним.
Девочка и мальчик, крылатые… Она прижималась к нему, то ли защищая его, то ли прячась, а ему было все равно, он слепыми глазами смотрел перед собой.
Мое сердце колотилось где-то в горле, не давая дышать.