Цирк проклятых Гамильтон Лорел
– А вы действительно думаете, что я сошел с ума и одичал?
Он улыбался, но глаза его были серьезны. Для него что-то значит, что я о нем думаю? Надеюсь, что нет.
– Не знаю.
– И вы решили встретиться со мной, думая, что я могу быть сумасшедшим? Как опрометчиво с вашей стороны.
– Если вам не нравится ответ, не надо было задавать вопрос.
– Очень справедливо.
Открылась дверь кабинета, и вышел Дольф с блокнотом в руке.
– Можешь ехать домой, Анита. Я завтра сверю с тобой твои показания.
– Спасибо, – кивнула я.
– Так я же знаю, где ты живешь, – улыбнулся он.
– Спасибо, Дольф, – улыбнулась я в ответ и встала.
Жан-Клод поднялся одним плавным движением, будто его подняли как марионетку невидимые нити. Ричард встал медленнее, опираясь на стену, будто у него затекли ноги. Он оказался выше Жан-Клода дюйма на три, что было не меньше шести футов одного дюйма. Почти слишком высок на мой вкус, но кто меня спрашивает?
– А с вами мы еще можем немного поговорить, Жан-Клод? – спросил Дольф.
– Конечно, детектив, – ответил Жан-Клод и пошел по коридору.
В его движениях была заметна скованность. Бывают у вампиров синяки? Не пострадал ли он в схватке? И какое мне дело? Никакого. В определенном смысле Жан-Клод был прав: будь он человеком, даже эгоистичным сукиным сыном, тогда еще была бы вероятность. Я – женщина без предрассудков, но, прости меня Господь, мужчина должен быть, по крайней мере, живым. Ходячие трупы, пусть как угодно красивые – это не мое.
Дольф придержал дверь для Жан-Клода и оглянулся на нас.
– Вы тоже свободны, мистер Зееман.
– А мой друг Стивен?
Дольф глянул на спящего оборотня.
– Отвезите его домой. Пусть отоспится. Я с ним завтра поговорю. – Он посмотрел на часы. – То есть уже сегодня.
– Я скажу Стивену, когда он проснется.
Дольф кивнул и закрыл дверь. Мы остались одни в гудящей тишине коридора. Или это у меня в ушах гудело.
– И что теперь? – спросил Ричард.
– Едем по домам.
– Меня привезла Рашида.
– Кто? – нахмурилась я.
– Женщина-оборотень, у которой рука разорвана.
– Возьмите машину Стивена.
– Рашида привезла нас обоих.
Я покачала головой:
– Значит, вы застряли.
– Похоже на то.
– Можете вызвать такси, – предложила я.
– Денег нет. – Он чуть не улыбался.
– Отлично, я вас отвезу домой.
– А Стивен?
– И Стивена, – сказала я. Я улыбалась, сама не знаю чему, но это лучше, чем плакать.
– Вы даже не знаете, где я живу. А вдруг в Канзас – Сити?
– Если это десять часов ехать, выпутывайтесь сами, – сказала я. – Но на разумное расстояние я вас отвезу.
– Мерамек-гейтс – это разумное расстояние?
– Вполне.
– Дайте я только соберу свою одежду, – попросил он.
– На мой взгляд, вы вполне одеты.
– У меня где-то здесь было пальто.
– Я подожду здесь, – сказала я.
– Приглядите за Стивеном? – попросил он, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на страх.
– Чего вы боитесь? – спросила я.
– Самолетов, пушек, больших хищников и Мастеров вампиров.
– С двумя пунктами из четырех я согласна.
– Я пошел за пальто.
Я присела рядом со спящим вервольфом.
– Мы здесь подождем.
– Я быстро, – сказал он и улыбнулся. Очень славная была у него улыбка.
Ричард вернулся, одетый в длинное черное пальто, по виду – из настоящей кожи. На его голой груди оно хлопало, как пелерина. Мне понравилась его грудь в обрамлении черной кожи. Он застегнул пальто и затянул пояс. Черная кожа шла к длинным волосам и красивому лицу, а серые тренировочные и кроссовки – нет. Он нагнулся, поднял Стивена под мышки и встал. Кожа пальто заскрипела, когда он напряг руки. Стивен был моего роста и вряд ли весил более чем на двадцать фунтов больше меня. Но Ричард нес его так, будто он был невесом.
– Бабушка, бабушка, зачем у тебя такие сильные руки?
– А моя реплика – “Чтобы крепче обнять тебя”? – спросил он, глядя на меня в упор.
Я почувствовала, как мое лицо заливается краской. Я не собиралась флиртовать, как-то это глупо получилось.
– Так вас подвезти или нет? – Голос у меня оказался хриплый и от смущения злой.
– Подвезти, – спокойно сказал он.
– Тогда бросьте острить.
– Я не острил.
Я уставилась на него в упор. Глаза у него были темно-карие, как шоколад. Не зная, что сказать, я промолчала. Почаще бы мне так делать.
Повернувшись, я пошла к машине, нашаривая в кармане ключи. Ричард шел следом. Стивен свернулся у него на груди, потуже натянув одеяло во сне.
– Ваша машина далеко? – спросил он.
– В паре кварталов отсюда. А что?
– Стивен слишком легко одет для такой погоды.
Я насупилась:
– Так что, мне подогнать машину сюда?
– Это было бы очень любезно, – ответил он.
Я открыла рот, чтобы сказать “нет”, – и закрыла его. Тонкое одеяло слабо защищало от холода, а Стивен получил свои раны, спасая мою жизнь. Черт меня не возьмет, если я подгоню машину.
Поэтому я удовлетворилась тем, что проворчала себе под нос:
– Дожила! Изображаю из себя такси по вызову для вервольфа.
Ричард либо не слышал меня, либо решил сделать вид, что не слышит. Умный, красивый, учитель естественных наук, диплом по противоестественной биологии, чего мне еще надо? Дайте мне минуту, и я что-нибудь придумаю.
9
Машина ехала в собственном туннеле темноты. Фары двигались световым кругом.
Стивен спал на заднем сиденье моей “новы”. Ричард сидел на пассажирском сиденье, полуобернувшись ко мне. Это простоя вежливость – смотришь на того, с кем говоришь. Но это давало ему преимущество – я-то должна была смотреть на дорогу. А он мог глазеть на меня.
– Что вы делаете в свободное время? – спросил Ричард.
Я покачала головой:
– У меня его нет.
– Какие-нибудь хобби?
– Кажется, их у меня тоже нет.
– Есть же у вас какие-то дела, кроме стрельбы по гигантским змеям, – сказал он.
Я улыбнулась и глянула на него. Он наклонился ко мне, насколько допускал ремень безопасности, и улыбался тоже, но что-то было в его глазах или в его позе, что говорило о том, что он серьезен. И ему интересно, что я скажу.
– Я аниматор, – ответила я.
Он со стуком сомкнул ладони, заехав левым локтем по спинке сиденья.
– О’кей, когда вы не поднимаете мертвых, что вы делаете?
– Работаю с полицией по противоестественным преступлениям, в основном убийствам.
– И? – нажимал он.
– И истребляю одичавших вампиров.
– И?
– И больше ничего, – сказала я и посмотрела на него снова. В темноте его глаз не было видно – слишком они были темные, – но я ощущала его пристальный взгляд. Может, это воображение. Ага. Слишком много времени провела с Жан-Клодом. Запах кожаного пальто Ричарда смешивался с запахом его одеколона. Приятным и дорогим. Очень гармонировавшим с запахом кожи.
– Работаю. Тренируюсь. Вижусь с друзьями. – Я пожала плечами. – Что вы делаете, когда не преподаете?
– Ныряю с аквалангом, лазаю по пещерам, наблюдаю птиц, вожусь в саду, занимаюсь астрономией.
Его улыбка виднелась в темноте неясной белизной.
– Наверняка у вас куда больше свободного времени, чем у меня.
– На самом деле у учителя домашних работ всегда больше, чем у его учеников.
– Обидно это слышать.
Он пожал плечами, кожа пальто, чуть потрескивая, прошелестела по его голому телу. Хорошая кожа всегда движется так, будто она живая.
– Телевизор смотрите? – спросил он.
– Телевизор у меня сломался два года назад, и с тех пор я новый не покупала.
– Что-то же вы делаете для развлечения?
Я подумала:
– Собираю игрушечных пингвинов.
И тут же пожалела, что это сказала.
Он усмехнулся:
– Это уже что-то. Истребительница собирает мягкие игрушки. Мне это нравится.
– Рада это слышать.
Мой голос даже мне самой показался сварливым.
– Что-то не так? – спросил он.
– Я плохо умею вести светскую болтовню.
– Вы отлично справляетесь.
На самом деле это было не так, но я не знала, как ему это объяснить. Я не говорю о себе с незнакомыми людьми. Особенно с такими, у которых связи с Жан-Клодом.
– Чего вы от меня хотите?
– Я просто так, время занимаю.
У него по сторонам лица до плеч висели густые волосы. Он был выше, грубее сложен, но абрис был знаком. В темноте он был похож на Филиппа. Филипп был единственным человеком, которого я видела среди монстров.
Обвисший в цепях Филипп. Кровь темно-красным потоком на груди. Она плескала на пол, как дождь. На мокрой кости позвоночника отблескивал свет факелов. Ему разорвали горло.
Я отшатнулась к стене, как от удара. Я не могла дышать. Кто-то все шептал: “Боже мой, Боже мой!”, и это была я. Я спустилась по ступеням, прижимаясь спиной к стене. Не в силах оторвать глаз. Отвернуться. Дышать. Закричать.
Отсвет факелов плясал в его глазах, создавая иллюзию движения. В груди родился крик и вырвался из глотки:
– Филипп!!
По спине пробежал холодок. Я сидела в машине вместе с призраком своей виноватой совести. Не моя была вина, что Филипп погиб. Я его никак не убивала, но… но чувство вины не оставляло меня. Кто-то должен был попытаться его спасти, а так как я была последней, кому представлялся такой шанс, это должна была быть я. У вины много лиц.
– Чего вы хотите от меня, Ричард?
– Я? Ничего.
– Ложь – противная штука, Ричард.
– Почему вы думаете, что я лгу?
– Отточенный инстинкт подсказывает, – ответила я.
– Неужели действительно так давно вам не приходилось вести бесед с мужчинами?
Я стала поворачиваться, чтобы взглянуть ему в глаза, и передумала. Действительно давно.
– Последний человек, который со мной флиртовал, был убит. Это вырабатывает у девушек осторожность.
Он на минуту затих.
– Что ж, это честно, но я все равно хочу знать о вас больше.
– Почему?
– А почему нет?
Что ж, на это у меня был ответ.
– Откуда я знаю, что это не Жан-Клод велел вам со мной подружиться?
– Зачем бы ему это надо? – Я пожала плечами. – Ладно, начнем сначала. Притворимся, что мы встретились в клубе здоровья.
– Клубе здоровья? – переспросила я.
– В клубе здоровья, – улыбнулся он. – Я думаю, у вас потрясающий вид в купальнике.
– В тренировочном, – уточнила я.
Он кивнул:
– Вы в тренировочном выглядели очень мило.
– Я люблю, когда у меня вид намного лучше.
– Если я воображаю вас в купальнике, у вас вид великолепный, а в тренировочном – просто симпатичный.
– Что ж, это честно.
– Мы поболтали, и я вас пригласил куда-нибудь съездить.
Тут мне пришлось на него взглянуть:
– Вы меня приглашаете?
– Да.
Я покачала головой и отвернулась к дороге.
– Мне эта мысль не кажется удачной.
– Почему? – спросил он.
– Я вам уже говорила.
– Если убили кого-то одного, это еще не значит, что будут убивать всех.
Я вцепилась в руль так, что пальцы заболели.
– Мне было восемь, когда умерла моя мать. Когда мне было десять, мой отец женился снова. – Я покачала головой. – Люди уходят и не возвращаются.
– Звучит пугающе, – заметил он тихим и низким голосом.
Не знаю, почему я это сказала. Обычно я не говорю о матери с незнакомыми людьми и вообще ни с кем, если на то пошло.
– Пугающе, – повторила я. – Можно сказать и так.
– Если никого к себе не подпустишь, никто тебе не сделает больно, так?
– К тому же в возрастной группе от двадцати одного до тридцати полно противных мужчин.
Он усмехнулся.
– Согласен. Но симпатичных, умных и независимых женщин тоже не пруд пруди.
– Перестаньте говорить комплименты, а то я покраснею.
– Вы мне не кажетесь человеком, который легко краснеет.
У меня в мозгу вспыхнуло воспоминание: голый Ричард Зееман около кровати натягивает тренировочные штаны. В тот момент меня это совсем не смутило. И только теперь вспомнилось, когда он сидит рядом со мной в машине, такой теплый и близкий. Горячая волна краски стала заливать мое лицо. Я краснела в темноте и радовалась, что он меня не видит. Не хотела я, чтобы он знал, что я думаю о том, как он выглядит без одежды. Обычно я так не делаю. Конечно, обычно я не вижу голых мужчин до первого свидания. А если подумать, я и на свиданиях не вижу голых мужчин.
– Мы сидим в клубе здоровья, попиваем фруктовый сок, и я приглашаю вас куда-нибудь.
Я пристально смотрела на дорогу. И все еще краснела, вспоминая гладкую линию его бедер и то, что ниже. Это мешало, но чем сильнее я старалась об этом не думать, тем яснее был образ.
– В кино и на ужин? – спросила я.
– Нет, – ответил он. – Что-нибудь совершенно оригинальное. Поход по пещерам.
– Вы предлагаете на первом свидании ползать по пещерам?
– Вы когда-нибудь в пещерах бывали?
– Однажды.
– Вам понравилось?
– Мы тогда подкрадывались к плохим парням. Насчет нравится или не нравится не было и мысли.
– Тогда вам надо попробовать еще раз. Я хожу в пещеры не реже двух раз в месяц. Приходится надевать самую старую одежду, как следует вымажешься, и никто тебе не скажет, что нельзя играть в грязи.
– В грязи?
– Для вас это слишком неопрятно?
– Я была ассистентом биолаборатории в колледже. Для меня нет слишком неопрятной работы.
– По крайней мере, вы можете сказать, что используете в работе знания по диплому.
– Это верно, – рассмеялась я.
– Я свои знания тоже использую, но я ушел в обучение мелкоты.
– Любите преподавать?
– Очень.
В одном этом слове было столько теплоты и энтузиазма! Редко приходится слышать такое от людей, говорящих о своей работе.
– Я тоже люблю свою работу.
– Даже если она втравливает вас в игры с вампирами и зомби?
– Ага.
– Итак, мы сидим во фруктовом баре, и я только что вас пригласил. Что вы скажете?
– Я скажу “нет”.
– Почему?
– Не знаю.
– Вы очень подозрительны.
– Всегда такая, – согласилась я.
– Никогда не пробовать – это самая большая из неудач, Анита.
– Не ходить на свидания – это не неудача, а выбор.
Я чувствовала, что начинаю оправдываться.
– Скажите, что в этот уик-энд пойдете на экскурсию в пещеры.
Кожаное пальто скрипнуло, когда он попытался приблизиться ко мне больше, чем пускал ремень безопасности. Он мог протянуть руку и коснуться меня. И какая-то часть моего существа этого хотела, что уже само по себе смущало.
Я начала говорить “нет” и поняла, что мне хочется сказать “да”. Что было глупо. Но мне нравилось сидеть в темноте с этим запахом кожи и одеколона. Назовите это химией, взрывом вожделения, как хотите. Ричард мне нравился. Он повернул во мне выключатель. Уже давно мне никто не нравился в этом смысле.
Жан-Клод не в счет. Не знаю почему, но не в счет. Может быть, потому, что он мертв.
– Ладно, я пойду в пещеры. Когда и где?
Читать бесплатно другие книги:
