Жертва всесожжения Гамильтон Лорел
Я пожала плечами и сосредоточилась на одевании, на мелочах, на добродушных подколках Врена. Сумела отвлечься от мысли, что мы пойдем по полу, который может под нами подломиться, потом спустимся под потолок, который может свалиться сверху, и будем шлепать по воде, полной гробов и вампиров. Что может быть лучше?
– Скажем так, что я осторожна.
– И ты не хочешь рисковать жизнью Ларри.
– Так и есть. Мне не нравится мысль о том, что Ларри пострадает – от чего бы то ни было. – С этими словами я посмотрела на нее пристально.
Она мигнула карими глазами, потому улыбнулась:
– И мне тоже, Анита. Мне тоже.
Я кивнула и закрыла тему. Свою родительскую роль я исполнила. Не знаю, почему я не доверяла Тамми, но так и было. Женская интуиция, а может, я вообще больше никому ни в чем не доверяла. Может быть.
Таккер вернулась к нам:
– Пора одеваться. – Смотрела она прямо на меня.
Я кивнула. Она помогла мне отрегулировать маску. Я закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании – вдох, выдох, вдох, выдох. Если при погружении дышать слишком быстро, можно легкие порвать. А сейчас – только заработать гипервентиляцию.
Таккер пристроила шлем мне на голову. Я смотрела, как она это делает, понимая, что глаза у меня чуть расширены.
По рации в маске раздался жизнерадостный голос Врена:
– Дыши свободно, Анита!
– Я так и дышу, – сказала я, и собственный голос показался мне странным, громким и зловещим на фоне звука моего дыхания. С загубником во рту не поговоришь, хотя я выяснила, что можно вопить, зажав его зубами. Звуки под водой отдаются – будь здоров.
Шлем на маске видимости не улучшал. Я попыталась повертеть головой, определить размеры слепых зон. Периферийного зрения почти не осталось.
– В этой штуке трудно смотреть, – донесся голос Тамми.
– Привыкнешь, – ответила Таккер.
– Я надеюсь, что не успею, – сказала я откровенно.
– Если крикнем «бежим» – бегите со всех ног, – предупредила Таккер.
– Это потому что пол проваливается? – спросила я.
Кажется, она кивнула, но под всей этой сбруей было не разобрать.
– Именно.
– Ладно, но когда подойдем к лестнице, я пойду вперед, и если я скажу «бежим», значит, вампиры хотят нас сожрать.
Врен и Таккер переглянулись.
– Если ты говоришь «бежим», – сказал Врен, – мы тут же делаем ноги.
– Согласна, – сказала Таккер.
– Отлично.
Сказать по правде, чертовски приятно, когда не надо ни с кем спорить. Никаких обсуждений. Облегчение колоссальное. Если бы я не обливалась потом, слушая эхо своего дыхания как в «Говорящем сердце», и не надо было бы заново учиться ходить в подбитых металлом сапогах, я бы сказала, что работать с пожарными – это передышка. Увы, это было не так. Я бы предпочла вместе с «Дельтой» спускаться на веревках в зону обстрела, чем шлепать тут в костюме мумии, следя, чтобы он с меня не слетел. Черт возьми, это же только фобия! Ничего страшного. Никто меня не трогает.
Но тело не верило логике. Фобия есть фобия, доводы на нее не действуют. Врен шагнул на пол. Перекрытие издало звук, подобный стону спящего великана. Врен застыл, потом топнул так сильно, что у меня чуть сердце изо рта не выскочило.
– А разве не надо идти тише? – спросила я.
Голос Врена прозвучал у меня в ухе:
– Иди точно за мной. Не отклоняйся в сторону.
– Почему?
– Если пол тверд там, где я прошел, это еще не значит, что он и в другом месте выдержит.
– А!
Я шла за Вреном и смотрела на его танец с притопом из первого ряда, так сказать. Зрелище не очень успокаивало. Таккер шла за мной, детектив Рейнольдс в арьергарде.
Я всем раздала кресты и велела положить в карманы костюма. Почему им было не надеть кресты на шею, как сделала я? Потому что Таккер и Врен несли пачку мешков для тел. Мы собирались рассовать вампиров по мешкам и вытащить наверх. В машинах «скорой» и в мешках им нечего опасаться до наступления темноты. Если мы это провернем и потолок до темноты не рухнет, тогда можно будет злиться. Лишь бы он не рухнул, пока мы там. Тогда я злиться уже не буду.
Я шла след в след за Вреном, дисциплинированная, как послушница. Но все же мне пришлось сказать:
– У меня даже без этого костюма шаг меньше твоего, а в костюме я вообще калека. Можно мне делать шаги покороче?
– Лишь бы ты шла точно по моему следу, – ответил он.
Так-то легче.
Пол был покрыт обломками. Из обугленных досок торчали гвозди. Теперь я поняла смысл металлических подошв и радовалась, что они есть, но легче от этого они не стали.
Сбоку шла полоска, уходящая в дыру. Это был жесткий шланг отсоса, присоединенный к слышной издалека помпе. Из подвала откачивали воду. Если подвал водоупорный, он может быть полон до потолка. Утешительная мысль.
Фултон вызвал для откачанной воды цистерну, будто считал вампиризм заразной болезнью. Он и был заразен, но не так, как думал Фултон. Но капитан Фултон был здесь командиром тушения, а я уже поняла, что на месте пожара это звание равно Господу Богу. С Богом не спорят. Можешь на него злиться, как хочешь, но это ничего не изменит.
Я стала глядеть под ноги, высматривая обломки и следуя точно за Вреном. Мир куда-то отошел, осталось только продвижение вперед. Солнце жарило, по спине тек пот, но все это было как-то далеко. Надо было двигаться, а не думать. Я уже стала дышать нормально, когда налетела на Врена.
Я застыла, боясь шевельнуться. В чем дело?
– Что там такое? – спросила я.
– Лестница.
А, подумала я. Теперь мне вести. А я была не готова. Честно говоря, я вообще не знала, как в этом чертовом костюме пойду по ступеням. Я до сих пор понятия не имела, как это трудно.
– В таких домах лестницы – самое опасное, – сказал Врен. – Уж если что и рухнет, так это лестница.
– Ты так хочешь нас успокоить? – спросила Рейнольдс.
– Только подготовить, – ответил он. – Я проверю первые ступени. Если они держатся, я отойду и пропущу Блейк вперед.
Он перестал подтрунивать, был очень деловым и с имен перешел на фамилии.
– Осторожней, там на ступенях тело, – сказал он. И шагнул на первую ступень, топнув так, что я вздрогнула.
Тело было черным, обугленным. Рот открыт в беззвучном крике. Чтобы увидеть клыки, надо было присмотреться. На самом деле клыки у вампов совсем не велики. Сухожилия натянулись так, что могли лопнуть от прикосновения. Тело казалось хрупким, будто коснись его – и оно рассыплется в пыль. Я вспомнила Ларри и череп, который от его прикосновения разлетелся в порошок. Это тело казалось крепче, но не намного. Может ли этот вамп быть живым? Осталась в нем искра, чтобы с закатом он зашевелился и ожил? Непонятно. Вообще-то он должен был сгореть в пепел. Он должен был продолжать гореть, сколько бы воды на него ни вылили.
Голос Врена вывел меня из задумчивости:
– Анита, можешь выходить вперед.
Я поглядела вниз и увидела, что Врен уже спустился почти до середины. Темнота снизу разливалась у его ног лужей. Он достаточно спустился, чтобы предприимчивый вамп мог схватить его за ногу и стащить. А я проворонила. Моя ошибка.
– Вернись, Врен, – сказала я.
Он подчинился, явно равнодушный к возможной опасности. Черт побери.
– Ступени бетонные, – сказал он, – и это довольно надежно. Все должно быть путем.
– А я должна топать по каждой ступени?
– Так безопаснее.
– А если ступень поддастся, мне орать?
– Да, – сказал он, поднимаясь мимо меня.
Я уставилась в стигийскую тьму.
– Мне нужна одна рука, чтобы держаться за перила в этом костюме, вторая для пистолета. На фонарь уже руки не хватит.
– Я могу попытаться посветить, но это получится не туда, куда тебе нужно.
– Не беспокойся, пока я не попрошу.
Минута, если не две, ушла у меня на то, чтобы вытащить браунинг из кармана костюма. Он решительно лег в руку. Чтобы снять его с предохранителя, мне пришлось в этих перчатках действовать двумя руками. Палец я просунула под спусковую скобу и положила на крючок. В нормальной одежде я никогда так не ношу оружие, но палец в перчатке хотел пролезть в скобу.
Все, я была готова. Если поставить на предохранитель, мне ни за что не выстрелить вовремя. В зимних перчатках я тренировалась стрелять, но мне и во сне не снилось, что придется стрелять вампиров в защитном костюме пожарного. Да я, черт побери, вообще не знала до сегодняшнего дня, что это за костюм.
– Почему задержка? – донесся голос Фултона. Я и забыла, что он слышит все наши слова. Вроде как подслушивает.
– Эти чертовы перчатки не приспособлены для стрельбы.
– И что из этого следует? – спросил он.
– Следует то, что я уже готова идти.
Браунинг я держала стволом вверх и чуть вперед. Если я свалюсь и случайно выстрелю, то очень постараюсь не попасть ни в кого из идущих сзади. Интересно, достала ли уже оружие детектив Рейнольдс? Интересно, насколько она умеет стрелять? Как ведет себя в критической ситуации? Я быстро помолилась о том, чтобы нам не пришлось этого узнать, мертвой хваткой взялась за перила и шагнула вперед, сильно топнув. Ступень не провалилась. Я таращилась в густую черноту, идущую от середины лестницы. Луч солнечного света перерезал ее ярким ножом.
– Ну, вперед, мальчики и девочки, – сказала я.
И мы пошли вперед.
46
У последних ступеней плескалась вода. Подвал превратился в озеро. Фонарик Врена скользнул по темной воде миниатюрным прожектором. Непроницаемая чернота скрывала то, что таилось под поверхностью. В десяти футах от лестницы плавал гроб, тихо покачиваясь на темной-темной воде.
Даже сквозь хрип и свист собственного дыхания я слышала плеск воды. Еще слышался звук трения дерева о дерево, как лодки о причал. Я показала рукой, и Врен посветил туда фонарем. У дальней стены постукивали друг о друга два гроба.
– Три гроба мы видим, но должно быть еще четыре. Один для стража, один для вампира на лестнице и еще два.
Я шагнула с последней ступени в воду. Даже сквозь ткань костюма ощущалась жидкая прохлада, тяжесть воды, охватившей лодыжки. От одного этого у меня дыхание резко участилось, сердце забилось в горле.
– Гипервентиляцию заработаешь, – сказал Врен. – Дыши реже.
Я медленно вдохнула и постепенно выдохнула, считая про себя, чтобы было медленнее. Досчитать до пятнадцати – и новый вдох.
– Как ты? – спросил он.
– Что там у вас? – донесся голос Фултона.
– Пока ничего, – ответил Врен.
– Все нормально, – сказала я.
– Доложите обстановку, – потребовал Фултон.
– Четырех гробов не хватает. Два могли утонуть, но все равно нет еще двух. Вот мы и гадаем, куда они девались.
– Поосторожнее там, внизу.
– Как девственница в брачную ночь, – ответила я шепотом.
Кто-то засмеялся. Всегда приятно поднять людям настроение.
Я попыталась топнуть по следующей ступеньке, глубиной уже по колено, и нога поскользнулась. Только хватка руки на перилах помешала мне полететь вниз. Я плюхнулась в воду по подбородок, ощущая себя перепуганной идиоткой. Комбинация качеств, которая не приводит меня в восторг.
Врен подошел ко мне. Луч фонаря забегал по воде, пока Врен помогал мне встать. Помощь была мне нужна. Я подняла к свету браунинг, с которого капала вода.
– А пистолет будет работать? – спросил Врен.
– Да хоть под водой стрелять можно, – ответила я. Забавно, сколько народу думает, будто капля воды приводит пистолет в негодность. Потом, конечно, его надо тщательно вычистить, но во время стрельбы вода не мешает. Дни, когда надо было держать порох сухим, остались далеко в прошлом.
Я спустилась до конца и медленно сошла в холодную воду. Дышала я неровно, отрывисто. Все-таки боялась, мать его перемать. Встав в воде на ноги и отпустив перила, я могла бы полезть в карман за фонарем или вытащить обрез из чехла за спиной. Но сначала я подождала, пока спустится детектив Тамми, чтобы она меня прикрыла. Насколько она это может, я не знала, но все-таки лучше, чем ничего.
Вода доходила мне до груди – не до подмышек, но почти. Я медленно двинулась вперед, скорее наплывом, чем шагом, держа оружие в двух руках и готовая к действию. Настолько, конечно, готовая, насколько можно быть по грудь в воде в космическом скафандре с чужого плеча.
Очень мне не нравилось, что нет двух гробов с вампирами. Может, они утонули, но у меня живот сводило от напряженного ожидания, что сейчас меня дернут за ноги и уволокут под воду.
Тут я наткнулась ногой на что-то твердое, и на секунду у меня перехватило дыхание. Я потыкала ногой. Кажется, банка с краской. В конце концов, даже вампиры держат в подвалах всякое барахло – как и мы с вами.
– Под ногами какой-то предмет, – сказала я.
– Доклад настоящего пожарного, – прокомментировал Врен.
– Гроб? – спросила с лестницы детектив Тамми. Слезла в воду наконец.
– Да нет, какая-то банка.
Гроб почти подплыл ко мне. Без усилия. Я протянула руку, удерживая его на расстоянии.
– Когда Врен и Таккер доберутся до этого гроба, я отойду в сторону. Прикрой меня, пока я вытащу обрез.
– Будет сделано, – отозвалась Тамми.
Она держала фонарь над пистолетом, и свет передвигался вслед за стволом. Тамми была готова уловить в воде малейшее, движение. Когда я это увидела, напряжение несколько отпустило меня.
– Гроб не открывать, пока я не буду готова, – сказала я и успела сообразить, что дышу нормально. Удушающая теснота отступила под приливом адреналина от ситуации – по грудь в воде в окружении вампиров. Фобию оставим на потом, если живы будем.
Врен и Таккер взялись за гроб с двух концов. Даже им было трудно двигаться в воде в полном снаряжении.
– Рейнольдс, достаю обрез.
– Прикрываю, – ответила она.
Я отошла назад и перебросила чехол со спины на грудь. На миг задумалась: куда девать браунинг – в карман штанов или в чехол? Лучше в чехол. Он у меня будет спереди, и пистолет достать будет легче. Если придется.
Вынув обрез, я уперла приклад в плечо, изготовилась к стрельбе, насколько в воде это возможно, и скомандовала:
– Открывайте.
Таккер придержала гроб, и Врен отбросил крышку, заслонив гроб от меня.
– Врен, ты мне заслонив гроб.
– Что?
– Шаг вправо! – велела я.
Он сделал шаг без дальнейших вопросов, но и эта задержка могла стоить ему раны или смерти. Вампирша лежала на спине, длинные волосы рассыпались вокруг бледного лица, одна рука прижата к груди, как у спящего ребенка.
– Ее можно двигать? – спросил Врен.
– Делай что хочешь, только больше не загораживай мне выстрел.
– Извини, – ответил он, и даже по рации чувствовалось, как он уязвлен.
Но у меня не было времени утешать его самолюбие: все внимание сосредоточилось на вампирах, которые могут появиться совершенно неожиданно. В основном я следила за той, что была в гробу, но в этом костюме у меня не было периферийного зрения. И слух снижен более чем вполовину. Я чувствовала себя совершенно не готовой.
– А почему у нас кресты не светятся? – спросила Рейнольдс.
– Они не должны светиться в присутствии мертвых тел.
Врен и Таккер старались засунуть тело в мешок, но это не очень получалось. Наконец Врен перекинул тело через плечо, а Таккер стала надевать мешок на ноги. Вампирша лежала на плече Врена тюком. Длинные волосы волочились по воде, становясь черными в ее тьме. Когда тело запихнули в мешок, я еще успела увидеть бледное лицо и прилипшие к нему волосы, как у утопленницы.
Таккер застегнула молнию и сказала:
– Там в мешке вода. Я не знаю, как этого избежать.
Врен уравновесил тело на плече, как мог, и направился к лестнице.
– Если будем носить только вдвоем, уйдет чертова уйма времени.
По радио прозвучал голос Фултона.
– Миз Блейк, у нас есть еще два защитных костюма. Можно ли послать вам еще людей?
– Я как один из жертвенных агнцев считаю, что да, – сказала я. – Почему все удовольствие должно доставаться нам одним?
Врен подошел к лестнице и стал подниматься, держась за перила и совершая свой топательный ритуал. При этом он чуть не хлопнулся обратно в воду.
– Я иду наверх, если лестница рухнет, постарайтесь меня вытащить раньше, чем у меня воздух кончится.
– Приложим все усилия, – ответила я.
– Заранее благодарен.
Очень удобно обмениваться колкостями по радио.
Таккер отделила следующий из двух гробов. Рейнольдс, разбрызгивая воду, подошла его подержать, пока Таккер снимет крышку. У Таккер не было нужной силы, чтобы элегантно ее распахнуть, и она просто сдвинула ее в сторону. Крышка упала, гулко стукнув в соседний гроб. У меня в кончиках пальцев закололо от этого звука.
– Блин! – тихо выдохнула Рейнольдс.
– Все в порядке? – спросил Фултон.
– Да, просто нервничаем.
– Таккер, как ты там? – спросил капитан.
– Это я выругалась, извините, – ответила Рейнольдс.
Второй вампир был мужчиной с короткими рыжеватыми волосами и россыпью веснушек на бледной коже, ростом больше шести футов.
Таккер сообразила подтащить гроб к лестнице и вытащить на нее тело. Я одобрила. На нижнюю часть лестницы не падало солнце, так что и вампир был бы не против.
Рейнольдс и Таккер подтащили гроб к лестнице, и как раз Врен спустился вниз. Он положил расстегнутый мешок вдоль тела и сказал:
– Если Рейнольдс и Таккер подержат гроб, я его просто закачу в мешок.
– Нормальный план, – согласилась Таккер и шагнула ниже в воду.
Рейнольдс обернулась на меня, и я кивнула:
– Давайте.
Она встала у гроба, и ее пистолет больше ни на что не был направлен, фонарь опустился в воду и казался шариком золотого света в темном пруду.
Врен наклонился над телом, чтобы перевернуть его на бок.
– Врен, ты снова меня загораживаешь.
– Извини.
Но он уже засунул руки под тело и переворачивал его. И не отодвинулся.
– Да отойди же ты, черт побери!
– Я его уже почти засунул в мешок.
У вампира дернулась голова. Такое иногда с ними бывает даже во «сне», но сейчас мне это не понравилось.
– Брось его и отойди, Врен, быстро!
Кресты у меня и у Рейнольдс загорелись, как два белых солнышка.
Врен послушался, но было поздно. Вампир обернулся к нему, разинув пасть и выставив клыки. Он вцепился зубами в костюм, и раздалось шипение выходящего воздуха. Они были слишком близко друг к другу, чтобы стрелять из обреза.
– Рейнольдс, он твой!
Врен вскрикнул.
Почти в полной темноте полыхнул выстрел Рейнольдс. Вампир дернулся, отпустив Врена, и во лбу у него образовалась дыра. Но он не был мертв – нисколько. Упыря не так легко убить. Я выстрелила в бледное лицо. Оно разлетелось брызгами крови и клочками мяса, кусочки потяжелее шлепнулись по воде ливнем. Вампир упал навзничь на открытую крышку гроба, головы у него не было. Пальцы судорожно рвали атласную обивку, ноги дергались. Врен задом хлопнулся на лестницу.
Голос Таккер повторял:
– Врен, ответь! Врен!
– Я здесь, – ответил он хрипло. – Я здесь.
Сделав два осторожных шага по залитым водой ступенькам, я всадила еще один заряд в грудь вампира, продырявив и его, и крышку гроба за его спиной. Передернув помпу обреза, я скомандовала:
– Быстро вверх по лестнице! – Нагнувшись к Врену, я ухватила его за подмышку одной рукой – в другой был обрез. Сквозь звон в ушах от выстрелов я услышала голос Таккер:
– Что-то зацепило меня по ноге.
– Быстро вверх! – крикнула я.
Поставив Врена на ноге, я толкнула его вверх. В дальнейших понуканиях нужды не было. Выбравшись на солнце, он повернулся, поджидая нас.
Рейнольдс уже почти вышла. И тут две руки, с которых капала вода, вылезли по обе стороны от Таккер.
– Таккер! – заорала я.
Руки сомкнулись, и вдруг она взметнулась в воздух, назад и под воду. Темная поверхность сомкнулась над ней, как сжатая рука. Стрелять было не во что.
Пронзительно высокий голос и дыхание такое, что даже слышать было больно:
– Врен, помоги!
Я скользнула вниз, под воду, в черноту. Крест горел под водой как маяк. Я видела движение, но не была уверена, что это Таккер.
И какое-то движение я успела ощутить перед тем, как две руки схватили меня сзади. Зубы впились в костюм, руки сорвали с меня шлем, как бумажный. Вампир тащил меня под воду, и я не сопротивлялась. Его жадные руки подтащили меня к нему, и я уперла обрез ему под подбородок и выстрелила. Голова вампира исчезла в облаке крови при свете моего креста. Маска все еще оставалась на мне – вот почему я не тoнулa.
Таккер кричала непрерывно. Ее было слышно по рации, через воду, крик отдавался несмолкающим эхом.
Я встала, и остатки костюма соскользнули вниз. Эхо криков Таккер стало тише – вода работала как усилитель.
И Рейнольдс, и Врен были уже в воде. Это они плохо придумали. Врен куда-то пробивался, и я увидела куда. У стены подвала плавал защитный костюм Таккер. Врен бросился в воду, пытаясь к ней подплыть. Рейнольдс с пистолетом в руке старалась не отстать. Крест ее был ослепительно ярок.
– Все наружу! – заорала я по рации. – Все наружу, черт побери!
Никто не слушал.
Крики Таккер резко прервались, и тогда сильнее закричали все остальные. Кроме меня – я успокоилась. Воплем делу не поможешь. Здесь с нами еще не меньше трех вампиров. Трех упырей. Если останемся здесь – погибнем.
Вампир вырвался из-под воды передо мной. Обрез выстрелил раньше, чем я успела это осознать. Грудь вампира разлетелась, но он все равно попытался меня схватить. У меня хватило времени загнать патрон в ствол, но не выстрелить. В такие моменты все становится невероятно медленно – и невероятно быстро. Ты ничего не можешь предотвратить, но видишь все в мучительно мелких подробностях. Пальцы вампира впились мне в плечи, до боли, и он задрал голову для удара. Мелькнули клыки в раме черной бороды. Сияние креста выхватывало из темноты лицо вампира, как хэллоуинский фонарь. Я выстрелила прямо под подбородок, не успев собраться, – просто спустила курок. Голова разлетелась красным дождем по моей лицевой маске. Меня ослепила кровь и что-то еще, погуще. От отдачи я села в воду и погрузилась с головой, не зная, подохла эта тварь или сейчас на меня навалится.
Бултыхаясь, я вылезла на поверхность. Кровь с маски смыло водой, но клочья мяса прилипли к стеклу, так что я все равно ничего не видела. Тогда я сдернула ее с лица, теряя радиосвязь, но обретая зрение.
Вампир плавал передо мной, лицом ни вверх, ни вниз – лица вообще не было. И отлично.
Выстрелы пистолета Рейнольдс прозвучали как-то странно, и я поняла, что оглохла на одно ухо – возле которого держала обрез при выстреле. Вампир, в которого она стреляла, реагировал на пули – шатался, но не останавливался. Рейнольдс стреляла но корпусу, как учат а тире.
– Бей в голову! – крикнула я.
Она подняла пистолет, и щелкнула пустая обойма. Наверное, Рейнольдс собиралась полезть за второй обоймой, но тут упырь на нее бросился, и они оба исчезли под водой.
Я сдернула то, что оставалось от костюма, и даже перевязанные лентой стыки соскользнули, как старая кожа со змеи. Перехватив обрез в другую руку, я нырнула. Плыть быстрее, а если тут есть какая зараза, так я ее уже подхватила. Крест освещал мне путь, но плыла я к кресту Рейнольдс, как к маяку.
У меня оставались только секунда: – потом уже будет поздно. Движение я уловила за миг до того, как в меня врезался последний вампир. Я обернулась, направляя на него обрез, и он схватился за ствол. Ему, конечно, было все равно, за что хвататься, но обрез он у меня вырвал и вцепился в меня.
Вампирша была почти красива с этими длинными светлыми волосами, плававшими в воде, как у русалки из волшебной сказки. От креста кожа ее светилась. У меня наготове был нож, и я пырнула ее под подбородок. Лезвие вошло легко, но не достало до мозга. Удар оказался далеко не смертельный. Вампирша стояла в воде, хватаясь за нож. Думаю, что не от боли. Просто она не могла открыть рот, чтобы жрать.
Второй нож я ткнула ей в ребра, в сердце. Тело ее затряслось, глаза вылезли из орбит. Рот раскрылся так, что стало видно лезвие, которым я ее проткнула. Вампирша нечленораздельно заорала и ударила меня наотмашь. Только вода помешала мне взлететь в воздух и частично поглотила удар. Я упала на спину, и вода надо мной сомкнулась. Секунду я плавала, потом попыталась вдохнуть, набрав полный рот воды, встала, откашливаясь и отплевываясь, тут же поскользнулась и упала снова. Кое-как подобрав под себя ноги, я почувствовала на лице что-то теплее воды. У меня шла кровь. Перед глазами все посерело, замелькали белые пятна.
Вампирша шла ко мне, и из нее торчали два моих последних ножа. Крики в подвале смолкли. Мне было не видно, но это могло значить только одно: Рейнольдс, Таккер к Врена больше нет.
Читать бесплатно другие книги:
