«Огненное зелье». Град Китеж против Батыя Стрелков Владислав
В первый день прошли почти половину пути. После переправы через Керженец встали на дневку у деревни Хохломы. Быстро поставили палатки и разожгли костры. Осень хоть и выдалась теплой, но по ночам уже было холодно. На всякий случай я проверил телеги с огненным припасом, который делился на минный и артиллеристский. Минный – это фугасы, то есть обычные бочки с пороховой пылью, и МОНки, сделанные на основе любого куска металла, имеющего форму тарелки. Для подрыва имелся бикфордов шнур в достаточном количестве, причем защищенный от влаги слоем просмоленной ткани. Имелся и механический, а точнее, терочный воспламенитель. Но таких было изготовлено всего двадцать пять штук. Артиллеристский запас был на тысячу готовых выстрелов. Конечно, очень мало для боевых действий, но ресурсы для производства пороха были и так ограничены. Однако заряд для орудий являлся нашей гордостью. Соединив картечь и порох в одно целое, мы значительно ускорили время заряжания орудия. Унитар представлял собой берестяной цилиндр, разделенный на две части плотным пыжом, который обеспечивал достаточную обтюрацию при выстреле. С одной стороны в цилиндр засыпана каменная дробь, со второй прикреплен мешочек с пороховым зарядом. Причем мешочек крепился к цилиндру таким образом, чтобы основная часть его выступала за края. Унитар вставлялся в ствол пороховой частью вперед и проталкивался до упора, затем мешочек прокалывался и досыпался затравочный порох…
Но кроме картечных выстрелов имелись еще фугасные, правда, всего пять штук. Это были медные снаряды цилиндрической формы с никакой баллистикой. При выстреле полуметровый снаряд сразу начинал кувыркаться, однако летел в три раза дальше картечи, и если при ударе о землю корпус не раскалывался, то фугас подрывался, но лишь тогда, когда прогорит фитиль, воспламененный при выстреле. Рассчитать оптимальную длину фитиля в снаряде у нас не вышло. Потратив полтора десятка на испытаниях, просто плюнули и оставили как есть, так как рисковать орудиями и расчетами к ним из-за этих сомнительных ништяков не стоило.
А пушек у нас имелось всего семь, все, что выдержали выстрел двойным зарядом. Остальные стволы испытания не прошли. Одно орудие дало вздутие, чему виной оказалась пустота в казенной части, очевидно, невольный брак при литье. Остальные стволы просто разорвало, благо никто не пострадал. Разбираться в причинах было сложно – может, сплав не удался, может, тоже пустоты при литье или хрупкость металла…
Лить новые стволы не стали, и весь медный лом пошел на переплавку под изготовление походной утвари и прочих нужностей.
Кроме огненного зелья еще имелась нефть. В основном она будет использоваться для поджога камнеметов врага. Емкости для нефти к стрелам тоже сделали из бересты, по типу тонких кружек, только пропитав их смолой и насадив на древко. Но при испытании оказалось, что нефть медленно растворяет смолу и начинает течь. Тогда было решено наполнять зажигающие стрелы перед выстрелом. Пытались делать глиняные емкости, но, вкупе с жидкостью, они давали большой вес, а такие стрелы летели недалеко. Для метания тяжелых стрел сделали пять десятков больших арбалетов, или как их назвали мастера – самострелов.
Но результат от применения зажигательных стрел бояр впечатлил. Стреляли по изготовленным макетам камнеметов с трехсот метров, почти максимально задрав арбалеты вверх по направлению к цели. Стрелы, взлетев, навесом опускались к макету и вспыхивали огнем и черным дымом. Несмотря на то, что макет был сделан из сырого дерева, горело все. Даже упавшие мимо стрелы становились островком сплошного огня…
Пройдя по всем телегам, я убедился, что с обозом все в порядке, однако профилактически накрутил хвосты всем ответственным, и под усмешки деда Матвея мы поехали к деревне. Бравый уже давно звал в гости к его здешней родне.
Морось уже порядком надоела, а ведь только началась. Мелкие капли воды собирались в более крупные, скользя по намасленному железу. Еще вчера, предупрежденные Кубиным, сообщившим, что начинает ломить старые раны, а это к смене погоды, мы намазали маслом и жиром все, что могло ржаветь. До этого нас радовали солнечные дни, несмотря на конец октября. Лисин по приметам предположил, что зима будет снежной и морозной.
– Встанем тут, – говорит Кубин.
Осматриваю поляну, где предстояло перед переправой встать на стоянку. Вполне подходит для размещения всех ратников вместе с обозом. До Новогорода отсюда рукой подать, но на берег выходить не стали и специально встали вдалеке, чтобы не вызвать панику. Для начала надо предупредить о появлении дружины, иначе могут запереться в крепости и все лодки на тот берег перегонят…
Вернулись головные дозоры, вместо них на волжский берег ушла группа ратников во главе боярина Лисина.
– Матвей Власович, – спросил я Кубина, – а как переправляются гонцы или бояре, что приходят к князю с этой стороны реки?
– Лодки есть, – ответил дед Матвей, – в надежных местах припрятаны. Да и некоторые рыбаки не прочь на перевозе заработать.
М-да, в наше время до Нижнего Новгорода можно добраться за полтора часа, и платы за проезд по мосту нет. А здесь переправляться через большие реки, как Волга, – проблема, особенно осенью, когда холодно. По рассказам Кубина, обычно ратники переправлялись с помощью плота из двух сухостоин. Вещи грузились на плот, веревку в руку, а сами, взявшись за гривы коней, в воду и на другой берег…
Переправляться через Волгу в октябре как-то не улыбалось. Ледяная вода – это гарантированное воспаление легких. Надеюсь, Лисин договорится насчет переправы…
Костер весело трещал. Ратники грелись у костров и ждали, когда сварится каша и прожарится мясо. По дороге бояре, жадные до охоты, настреляли оленей. Это хорошо, так как сэкономим запас продовольствия, которое подразумевалось пополнить в городе на торгу. В Нижнем Новгороде придется ждать морозов, а точнее, ледостава. А чем кормить такую ораву все это время?
Наша казна за последнее время значительно похудела. В основном деньги тратились на металл – самый дорогой продукт этого времени. И не зря – теперь все наши ратники имеют доспехи, намного опережающие время. Я не говорю о нашей артиллерии, которая при правильном применении вообще сущая вундервафля.
Доход с княжества небольшой и мной не учитывался. Правда, продал зажигалку, по смешной цене, но огромной по времени нынешнему. А получилось так. Во время долгого торга за железо, что привез купец, я «нервно» сунул руку в карман и вытащил зажигалку. Ее носил по привычке, сигареты-то давно кончились, и я иногда крутил ее в руке, стараясь не показывать аборигенам. А тут купец вдруг ее узрел. Я показал и объяснил, что это типа огнива. Купец мне сразу – продай!
И началась веселуха!
Сторговал эту «диковину» за три с половиной гривны! Остались довольны оба. Купец с «вечным огнивом», а я с неожиданными деньгами и обещанием купца привезти нефть.
В запасе имелись еще две зажигалки. Если продам еще одну, то смогу обеспечить продовольствием дружину запасом круп на месяц. Но если только продам, как и первую, – более трех гривен. Торг у Нижнего должен быть, недаром позднее город так на торговле поднимется. Слияние двух рек, а реки на Руси – главные торговые артерии, тем более такие, как Волга и Ока. А как насчет торга сейчас?
– Власыч, а торг у Нижнего сейчас большой?
– А как же, – кивнул дед Матвей. – Торг большой. А что ты покупать собрался?
– Крупы, хлеба и еще по надобности всякого. И зажигалку продать подороже можно.
– Вот потеха-то! – засмеялся Кубин. – Вечное огниво. А насколько ее действительно хватит?
Пожимаю плечами:
– Если баловаться с огнем не будет, хватит на год. Зажигалка-то пьезо, и газа она полная.
– Чудные вещи у тебя.
Топот коней возвестил о возвращении разведки.
– Переправиться можно сейчас, – доложил Макар Степанович. – Там два струга и десяток лодок у берега, из деревень десятину везут в Новогород. На той стороне лодия стоит, на счет телег с хозяином можно сговориться, зараз обоз переправим.
Вот и отлично. Хорошо, что вплавь переправляться не придется, а то тратить самогон, приготовленный для медицинских целей, было неохота. А нагнали мы его прилично. Все мои двухлитровые пластиковые бутылки, обделанные берестой, под завязку залиты первачом. Еще с десяток глиняных кувшинов заполнены самогоном. Естественно, имеются всякие настойки на мяте, малине, дубовой и ивовой коре. Но и для простого питья есть запас. Сам аппарат мы взяли с собой, надеясь пополнить запасы самогона за время ожидания ледостава.
Через час караван телег уже подходил к берегу Волги. Там нас ждали струги и одна ладья. Как-то Кубин сумел договориться с купцом и хозяевами стругов. Интересно, сколько это стоило?
Думаю, за перевоз всей дружины больше двух гривен не возьмут. Впрочем, финансовыми вопросами пусть дед Матвей занимается, он в местных ценах поднаторел за тридцать лет. А переправой и прикрытием займется Лисин Макар Степанович.
Переправлялись через Волгу гораздо ниже слияния Волги и Оки. Лошадей по деревянным сходням загнали на ладью, а сами сели в струг, стоящий рядом. Переплывая, разглядывал противоположный берег. Крепость видна лишь частью. Странно было видеть отсутствие набережной и знаменитой Чкаловской лестницы. И еще многого, к чему я привык. Приставали к берегу напротив места, где в далеком будущем будут стоять трамплины для лыжных прыжков. В этом месте был сделан причал, от которого, петляя, на холм уходила дорога. С причалившей вслед за стругом ладьи на берег стали выводить наших коней.
– Тимофей Дмитриевич, присмотри за выгрузкой на этом берегу.
– Присмотрю, княже.
Я, Кубин и Борис, в сопровождении бояр Бедаты Ивана Григорьевича и братьев Варнавиных, поехали по дороге к крепости Нового Города.
По дороге обогнали несколько телег, везущих товар в город. На одном из поворотов вдруг ощутил на себе острый взгляд, причем с холма. Странно, кому это надо? Монголам? Нет, это называется паранойя. Князю? Так я сам к нему иду, или он все же опасается меня? Ну да, пять сотен – это уже сила, если считать, что княжеская дружина имеет столько же ратников. Тогда паранойя уже у князя, если он, конечно, тут, в Нижнем Новгороде. И на какой ляд наблюдателя на подступах к городу сажать, если вся дружина прекрасно видна с холма? Проверяют, каким количеством к городу идем? Скорей всего. М-да, значит, опасается меня великий князь. Предвижу серьезный и тяжелый разговор.
Дорога с пристани пропетляла по оврагу и вывела на огромное поле, на котором паслись стада коров и табуны лошадей. А здесь довольно людно. Колонны телег и группы людей вытянулись вдоль дороги, ведущей к крепости. Вслед за нами к городу повернули телеги, которые мы обогнали на подъеме.
Вдалеке видны высокие стены крепости. Прямая дорога вела к огромной башне с воротами. И тут, с приближением к крепостной стене, появилось странное чувство, что сразу и не объяснить. Что-то похожее на смесь восторга, страха и нетерпения. Ну, восторг – это понятно, нетерпение тоже, а вот страх… Нет, я не боюсь князя, монголов – тем более, и смерти я не боюсь. Умирал уже три раза. Нет, если считать Керженскую сечу, то четыре. Это, скорей всего, страх перед неведомым и непознанным. У Китежа испытал подобное, но не так остро. А сейчас…
Кто сказал: «увидеть Париж и умереть»? Глупая поговорка. Каково увидеть легендарный Китеж? А древний Нижний Новгород?
Дед Матвей что-то сказал, но я его не расслышал. Картина городских укреплений меня захватила. Высокая стена закрывала собой весь город. Башни, а их было видно только четыре: три в ряд и одна чуть в стороне. Дорога упиралась в самую большую башню. Высокие десятиметровые стены от нее ровной линией расходились до башен угловых. Частые узкие бойницы на стене были прикрыты сверху деревянным навесом, как и на самой башне, которая была очень похожа на Вершинскую, только гораздо крупней. Но, в отличие от Верш, башни и стены Новогорода были полностью сложены из дуба. Мощные венцы уходили под самый шатер башенной крыши. Башенные выступы гораздо шире, с люками для литья кипятка или горячего масла на штурмующих. Широкий мост с уходящими цепями к башне одновременно служил внешними воротами. Все внушительное и неприступное. На первый взгляд. Но… как известно, у Рязани более мощные укрепления, однако монголов это не остановило.
Перед въездом в крепость дорога сделала петлю. И после двух поворотов, с глубоким рвом по краям, уперлась в подъемный мост. Мы объехали по обочине очередную колонну груженых телег, въезжающих в город, миновали десяток ратников, которые на нас взглянули мельком, и, перекрестясь на образ над проемом ворот, проскочили длинный шлюз башни. Как и ожидал, конструкция внутри – подобная Вершинской. Отличается только большим количеством бойниц. На выезде Кубин перебросился парой слов с охранниками. Странно, в город мы въехали беспрепятственно, хотя телеги и простой люд на въезде досматривали. Или тут ратникам доверяют, или про нас знают. Скорей всего, второе. Кубин выслушал ответ охранника и махнул рукой.
– К кремлю.
От городских ворот к детинцу шла прямая улица, не в пример шире Вершинской. Только отъехали от городской стены, как опять появилось чувство острого взгляда. Создается ощущение, что о каждом нашем шаге тут же сообщают князю. Как именно? Да пернатыми эсэмэсками, то бишь голубиной почтой. Другой быстрой связи тут нет. А голубей хватит? Сразу захотелось похулиганить – пусть вспотеют все писцы и устанут голуби. Все эти телодвижения и пристальные взгляды в спину, от которых у меня скоро глаза на спине отрастут, означают только одно – великий князь Владимирский Юрий Всеволодович тут.
Главная улица выходила на широкую площадь перед кремлем, тут же располагался малый торг. Большой торг располагался на побережье, а здесь разный люд торговал мелкооптово. Продавались всякие продукты, хлеба, разного вида крупы, привезенные с поместных земель. Также торговали одеждой, обувью, другой всячиной. Мы будем брать оптом все товары на большом торгу, но договариваться с купцами лучше здесь, в гостевых дворах, так как основные амбары находятся в посаде, за городской стеной.
Раздвигая толпу, медленно едем к главной башне кремля, ничем не напоминающую Дмитриевскую. Ну да, до ее постройки еще далеко, и кремль тут пока деревянный, не такой, как привык его видеть. Естественный овраг опоясывал Нижегородский кремль по периметру. Деревянные и более высокие, чем в будущем, стены, но аналогичная по форме башня с пирамидой крыши имела более многочисленную охрану у входа, чем на въезде в город. Спешиваемся у моста и, ведя в поводу своих коней, останавливаемся у входа. Над воротами висит образ Богородицы. Осеняем себя крестным знамением, и только после к нам подходит ратник из охраны.
– С чем пожаловали, бояре?
Ага, пока ехали, было ощущение, что о нашем визите известно всем. А эти или комедию ломают, или ко всем так обращаются. Только по ним было видно, что мы – исключение, и они прекрасно знают, кто мы.
– Не боярин, а князь, – резко отвечаю я.
Три часа! Столько времени ждать, когда Великий Князь соизволит нас принять. Накатило раздражение. Стараясь его унять, стал, не знаю в который раз, рассматривать узоры и резьбу, которые украшали светлицу с широкими лавками по краям. Большой стул, по-видимому, княжеский трон, стоял на выступе у самой стены. Очень неудобный. Долго на нем сидеть я не стал бы. И где его носит? Чтоб он на этом кресле всю задницу себе отсидел!
А моя дружина давно в городе. В кремль ее вряд ли пустят, если князь всерьез опасается нас. Бояре ведь ему на верность не клялись и крест не целовали. Получается как в поговорке: «Вассал моего вассала не мой вассал», вот только я ему никто. Крест на верность целовать не собираюсь. И надо мной только Бог и земля русская, которую я и буду защищать. А использовать себя и дружину в политических играх я не дам. И в подчинение не пойду. Как помнится из истории, стратег он никакой, даже из рассказов вернувшихся ратников с битвы при Калке выводов не сделал. А как он битву при Липице продул?
Как там мои бояре? Чем занялись? Не думал, что так выйдет, и о размещении их как-то не озаботился заранее. Считал, что всех пустят в кремль, тем более что тут разместить можно и большее количество ратников.
Встал и стал мерить шагами пол. Немного сумрачно тут. Света от слюдяных окон мало, и его недостаток дополняют свечи, которые чадят страшно. Остальные мои спутники покорно сидят на лавке и потихоньку дремлют, мне же свербит, невмочь уже. Ну да, им привычно ждать приема – князь все-таки. А кто? И у меня никаких особых чувств к нему нет, он для меня интересен как исторический персонаж, который дал отпор монголам, хоть и бездарно. И еще как будущий святой. М-да. Похоже, нас на терпение испытывают и следят за нашей реакцией. Среди узоров на стенах наверняка имеются маленькие отверстия для наблюдения. Кубин предупреждал, что великий князь любит всякие шутки и испытания. Вот и испытывает наше терпение. Матвей Власович, дремавший все это время, потянулся и посмотрел на меня, меряющего шагами светлицу. Черт с ним, с князем, пойду проветрюсь, заодно древний кремль изнутри посмотрю.
– Я выйду во двор, воздухом подышу.
Дед Матвей кивнул и опять откинулся на стену. Только вышел в просторные сени, как сразу ниоткуда появились два молодца, одинаковых с лица, да еще габаритами с Демьяна.
– Куда? – перегородили они проход.
Я показал пальцем:
– Туда.
Ёмко и лаконично. Оба нахмурились, сдвинув брови, наверное, сложный ответ. Я протек между ними и вышел на крыльцо.
Лепота – это правильное слово и очень подходит для описания того, что я видел. Моросящий дождь кончился, и в разрыве туч показалось солнце, красиво осветив кремлевский пейзаж. Конечно, в камне своя красота, но деревянные строения имеют свой необычайный шарм. Что говорить – Россия без деревянного зодчества не Россия. Ровные ряды венцов уходили ввысь, а узоры на оконных окладах завораживали замысловатой резьбой. Напротив княжеского терема – каменный храм Архистратига Михаила, который возвели сначала деревянным, а потом почти сразу его перестроили в камне. На церковном крыльце входа по бокам, в непривычном для этого периода стиле, как сторожа, сидят каменные львы. Из прочитанного помню, что храм будет служить домовой церковью и усыпальницей нижегородских князей. Но пока это главный храм кремля.
Все-таки непривычно. Там, в будущем, над огромным промышленным городом будет висеть темное марево смога – бич современных городов. А здесь его нет и не будет целых семь столетий. И курить меня уже давно не тянет! Здоровый образ жизни, непривычный чистейший воздух и хорошая еда без пищевых добавок сделали свое дело. Даже не заметил, как перестала тянуться рука в карманы в поисках сигарет и зажигалки. Очень славно! Ведь в прошлом, то есть в будущем, неоднократно пытался бросить. А тут, занявшись настоящим делом, сам не заметил, как ушли раздражение и постоянный упадок настроения. Стаж курильщика у меня был о-го-го!
А ворота в башне закрыты. Многочисленная охрана на стенах смотрела наружу. Значит, не хотят пока пускать пять сотен ратников в кремль. Опасаются. Кстати, как они? Ничего, там Лисин Макар Степанович за старшего остался, он опытный боярин, с ним не пропадут. Как сказал дед Матвей, гостевых дворов достаточно, найдут место, где расположиться. Вопрос только в деньгах, а они все у Кубина. Насчет постоя и запасов для дружины надо решить сразу. Только князь все дело тормозит, блин. Давно бы принял, и все вопросы снялись.
Направился к противоположной стороне кремля посмотреть на великолепную панораму волжских просторов. Вид с нагорной части и в будущем был необычайно красив, а сейчас и подавно. Нет ни волжского моста, ни привычного ансамбля Нижегородской ярмарки, вообще на том берегу Оки ничего нет. Как нет и города Бор на противоположном берегу Волги. Сплошь девственная, не тронутая человеком природа. А знаменитая нижегородская ярмарка пока на этом берегу. Кстати, сам кремль сейчас маленький по площади. Это потом его перестроят в камне, отодвинув стены наружу и увеличив площадь кремля в два раза.
– Эй, ты, а ну вернись в терем.
Кто это так с князем разговаривает? А те двое из дворца – одинаковы с лица. Намерения на лицах читаются отчетливо. Уже начинаются шутки и испытания? А этих парней князю не жаль?
Большая ладонь накрыла мое плечо, и я не стал дожидаться, когда второй близнец схватит меня за руку. Проскользнул за спину первому с захватом руки – правой за пальцы, левой за предплечье. Второй хватает руками воздух и удивленно разворачивается. Скрутил кисть бугаю и, чуть заломив пальцы в болевом захвате, почти легко разворачиваюсь с одним из близнецов ко второму, теперь первый семенит передо мной, мешая брату приблизиться.
– Ой-ой, ш-ш-ш… – Парень привстал на цыпочки и зашипел, как змея.
Несмотря на то что выглядят увальнями, двигаются парни быстро. Один мечется, пытаясь схватить меня, второй с моей помощью ему успешно мешает. Немного потанцевали таким макаром. Один, сопя, пытается меня достать, второй шипит от боли и, как марионетка, повинуется мне, закрывая меня собой от своего брата-клона. Наконец первому надоел этот мой сюрпляс, и он решил убрать мешавшее препятствие. Его брат взвыл, так как второй дернул его на себя, пытаясь вырвать из захвата руку. Исполать вам, отпускаю… Не ожидавшие такой подлости парни свалились кучно в сырую, еще зеленую траву.
Краем глаза заметил, как на втором этаже княжеских палат приоткрылось окно. Князь интерес проявляет? Ну-ну, посмотри, как твои молодцы поваляются.
Наконец мокрые и очень сердитые близнецы вскочили и, сверкнув глазами, развернулись ко мне.
Первый потер свою руку и, по-медвежьи взревев, кинулся в атаку. А вот зря так он. Увернулся и подбил ему ногу, да так, что тот пролетел несколько метров и опять растянулся на мокрой траве, а я «ласково» встретил второго близнеца, который тоже собрался сграбастать меня за ворот. Только зря он так, конечно, кто как не я ему объяснит, что нападать таким макаром – это заранее проиграть. Шагаю в сторону, и его левая рука легко попадает в захват, болезненно скручиваю пальцы, и он, вытянувшись, как заправский кавказец, начал семенить, изображая лезгинку. О, первый уже вскочил, значит, опять надо прикрыться братом, или накрыть братом… Поворачиваюсь, и бугай покорно идет по кругу, а куда он денется? Веду близнеца постепенно ускоряя, так как второй вот-вот меня схватит, и, наконец, направляю моего визави навстречу брату. Удачно. Раздается звук, похожий на щелчок двух бильярдных шаров – близнецы, стукнувшись головами, в обнимку оседают на землю. Вокруг раздается одобрительный гул. Оказывается, в небольшом отдалении толпятся и наблюдают за нашей схваткой ратники, да и со стен стали поглядывать, а у крыльца стоит группа бояр, среди которых хмурый Кубин, чуть бледноватый Борис, напряженные братья Варнавины. А рядом…
Нет, не князь, а боярин в богато украшенной брони. Уж слишком крупный телом, князь поменьше будет. Так, я понимаю, что представление закончилось. Глянул мельком на братьев-близнецов, те, потряхивая головами, сидели на земле. Направляюсь к крыльцу. А боярин показывает на шевелящихся в очередном нокауте близнецов и говорит в сторону ратников:
– Смолин, Бессчастный! В людскую их отведите да присмотрите, чтоб не учудили чего.
– Знакомьтесь, бояре. – Кубин показывает на меня. – Это князь Владимир Иванович. А это сотник княжеской дружины боярин Дорофей Семенович.
Вот и познакомился с еще одной исторической личностью. Он тоже, как и князь, погибнет в битве на реке Сить. Но до того сражения еще далеко, может, и обойдется, если у меня все получится. Улыбаюсь и, приложив руку к груди, говорю:
– Здрав будь, Дорофей Семенович.
Тот улыбается и протягивает мне руку. Крепкая рука у сотника, а он оглядывает меня и говорит:
– Сразу видать – Велесовская порода. Знавал я отца твоего. Крепкий и справный боярин был, хоть и горд больно. А ловко ты, княже, братьев Борзовых увалял! Ловко. Хоть и по виду не силен кажешься.
Он красноречиво посмотрел, как уводят за терем идущих на полусогнутых ногах близнецов. Ну да, каждый из них здоровей меня минимум в полтора раза. Кстати, Демьян, когда окрепнет и заматереет, станет таким же. Это я, получается, двух Демьянов увалял. А Дорофей Семенович махнул рукой и сказал:
– Ну да ладно, пойдемте, бояре, князь ждет.
Угу, натешился князюшка зрелищем, а теперь и поговорить захотел. Вошли в терем. В большой светлице, где мы сидели, ожидая приема, стало гораздо светлей. Это прибавилось свечей, вместе с ними прибавилось смрада. Тут дверь рядом с «неудобным» креслом открылась, и к нам вышел князь. Так, стоп, не понял? Это не великий князь. Вышедшему к нам парню на вид лет двадцать. Сын? Который? Их у Юрия Всеволодовича вроде как трое было.
Парень подошел к деду Матвею и, улыбнувшись, сказал:
– Ну, здравствуй, дядька Матвей. Давно я тебя не видел.
– Да, Владимир Юрьевич, почитай пять годин не виделись.
Так, понятно, это младший из братьев. Интересно, где сам Великий князь? И почему тут только младший сын? Он что, как в сказках, самый умный, или наоборот? Ага, пришел непонятный князь с дружиной, так пусть младший со мной разбирается, не жалко, а сам укатил в стольный град. Он его и в Москве за себя оставит, где княжич в плен и попадет. А Кубин обнял княжича, затем представил меня:
– Позволь представить тебе, Владимир Юрьевич, Владимира Ивановича Велесова, князя Керженского.
Княжич кивнул мне, не сводя глаз. И я поклонился тоже в стиле «а-ля самурай». Будь на месте Владимира Юрьевича его отец, великий князь, приветствовал бы так же. Княжич поздоровался с Борисом и остальными боярами, а затем спросил:
– Скажи как есть, княже, для чего тебе большая дружина?
– Как же князю без дружины? – улыбнулся я в ответ. – Невместно! И мыслил я с великим князем об этом поговорить, да придется, видно, подождать. Или нет?
– Добре, – кивнул княжич. – Пройдемте в светлицу мою, а тут нам брячину соберут покамест.
В дверь за креслом прошли все, кроме братьев Варнавиных. Дед Матвей что-то шепнул им, и они, поклонившись княжичу, ушли. Светлица княжича была немногим меньше той, откуда пришли. Тут тоже имелся большой стол. Я кивнул деду Матвею, и он поставил на стол тот ларец, в котором у нас хранились записи и наша карта. Пока Кубин доставал карту, я спросил парня:
– Скажи, Владимир Юрьевич, а где великий князь?
– Во Владимир уехал, по делам. Мне велел тебя встретить. Если с тобой вопрос благополучно разрешу, то даст мне на кормление Москву.
Понятно, как я и думал. Рейтинг великого князя упал еще на один пункт, а его сына, наоборот, поднялся.
Расстелили карту, увидев которую княжич, подняв брови, удивленно сказал:
– Дивно сие. Видел я такое уже, только гораздо меньше и на коже нарисовано.
Владимир Юрьевич склонился над картой и сразу нашел на ней Нижний Новгород. Потом, проводя пальцем по синим линиям рек, стал читать названия крепостниц и городов.
– Я так мыслю, это Ока.
– Да, Владимир Юрьевич.
Парень остановил палец у Рязани, а дед Матвей сказал:
– Вот сюда монголы нанесут первый удар.
Княжич поднял голову:
– Рязанское княжество имеет большую дружину и крепкие стены крепости. Князь Юрий Игоревич – весьма умелый вой.
– Монголы придут большим числом. Кроме них будет множество мелких ханов из покоренных народов и выставивших своих воинов как данников. Всего в орде будет больше двенадцати темников. И не надо считать их плохими воинами. Данников можно разбить легко. Но если во главе встанет монгольский начальник…
Дальше я рассказал о войске и тактике монголов. Об их вооружении и применении ими осадных орудий и китайских инженерах при них. Рассказал так же, что при обычном, принятом у русских построении рати поражение неизбежно. И то, что все наши города можно взять за неделю, особо не напрягаясь. Когда я закончил, княжич посмотрел на деда Матвея и спросил:
– Ты тоже так считаешь?
– Да, Володьша, мыслю, так и будет.
Княжич задумчиво стал ходить туда-сюда.
– Так, значит, первый удар поганые нанесут на Рязань? – спросил Дорофей Семенович. – Что ж, понятно почему. А что ты, Владимир Иванович, предлагаешь сделать?
Вот это вопрос по существу.
– Первое, это собрать наиболее подготовленных ратников и обеспечить хорошей броней. Как у нас. Второе, свести всех воев в два-три отряда. Третье, подготовить ратное поле, какое удобно для нас, а именно – построить гуляй-город, который надежно укроет от стрел. В эффективности такого метода бояре уже убедились. Иван Григорьевич может подтвердить.
Боярин Бедата кивнул:
– Верно сие.
– Что значит – эффективность, и с чем ее едят?
На вопрос Дорофея Семеновича ответил княжич:
– Это по-латыни, эффектиус значит лучшее действие.
Боярин понятливо кивнул, а я продолжил:
– Согласитесь, стрелять из-за укрытия по крутящейся перед строем коннице лучше, чем под ливнем стрел. Так мы можем обороняться долго, что сбивает монголов со стратегической линии. Им придется атаковать строй в лоб. А тут приспособы, вроде ежей, сведут на нет конную атаку. Монголам придется идти на сечу пешими, а там мы их и прищучим.
Дорофей Семенович сдвинул брови:
– Что за ежи такие?
Кубин тут же достал из ларца бересту с чертежом ежа и стал пояснять:
– Сделать такие легко, даже на месте. Для одного ежа достаточно три саженных кола в полтора вершка толщиной. Колья-то вкопать зимой трудно, а вот ежи сделать можно сразу, да еще связать между собой три-четыре, чтоб не растащили.
– Доброе решение, а, княжич?
Дорофей Семенович посмотрел на стоящего у окна Владимира Юрьевича.
Ага, вот то окно, из которого за мной наблюдали. Княжич заметил мой взгляд, вздохнул и произнес:
– Хочу извиниться перед тобой, Владимир Иванович. Это я послал братьев Борзовых проверить тебя на силу. Интересно мне стало, справишься ли с силой буйной? – Он чуть помолчал и посмотрел прямо в глаза: – Так извиняешь?
– Извиняю. И забудем это.
– Вот и славно! – рассмеялся княжич, подошел к столу, вгляделся в карту и вновь стал серьезным. – А после Рязани куда поганые двинут свои орды?
– На Коломну, Владимир Юрьевич. Далее на Москву…
Парень стал ходить из угла в угол. Потом прошептал:
– Не может быть.
– Может, Владимир Юрьевич, может. Монголы выжгут все города, как сожгли Китеж. Убьют всех воев, как убили двадцать пять сотен ратников на Буевом поле у Больших Ключей и все поместное ополчение вырезали. Молодых угонят в рабство, и оскудеет земля русская.
Княжич опять начал мерить шагами светлицу.
– Жестоко, но верю сему. Мне рассказывали те немногие, что выжили после сечи при Калке. Жестокость у поганых в крови.
Хмурый Дорофей Семенович остановил парня рукой.
– Надо тебе с отцом переговорить. Мыслю, послушает тебя.
– Хорошо, – задумчиво кивнул княжич. Затем тряхнул головой: – Ладно, бояре, когда это еще будет? Господь милостив, не допустит такой беды. А нам, уповая на Господа нашего, самим бы не сплоховать. Пойдем, бояре, брачина нас ждет. Выпьем за победу над супостатом и помянем воев славных, что сложили свои головы за землю русскую.
Уже проходя в большую светлицу, где нас ждал огромный стол, я спросил у Кубина:
– Ты куда Варнавиных отправил?
– За остальными. Я с Дорофеем Семеновичем переговорить успел. Он сказал, что наших бояр лучше в крепости разместить, благо что места всем хватит с лихвой.
Вот и славно, как камень с души, и не придется на постоялые дворы для такой оравы тратиться. Проще на две гривны большую казарму с конюшнями построить. Но сидеть на коште княжеском я не намерен. На днях на торг пойду, пора заботиться о хлебе насущном для моего войска.
Эх, голова моя… не болит, однако. Странно, после вчерашних возлияний должна болеть. Мы же много всего, как обычно, перепробовали. Я даже решился достать настойку и угостить ею здешний бомонд. А что? Нам тут до морозов еще долго сидеть придется, можно и шикануть. Достаточно времени, чтоб не только восполнить, но и существенно дополнить запас лучшего обезболивающего на данный момент времени. А продукт понравился всем, только выразить внятно свой восторг окончательно никто не сумел. Высокий градус смешался с выпитым низким и, видно, сразу жестко ударил по ориентации и голове. Странно только, что я до своей светелки сам дошел. Остальных тащили холопы.
Покрутил головой – нет, не болит. Вот что значит тренировка, здоровая пища и чистый воздух! И еще хорошие нагрузки на тело в придачу. Кстати, о нагрузках, надо вставать. Демьян, поди, уже ждет. Последнее время мы с ним занимались вместе. Нам требовалось отточить все, что показал Кубин, а именно бой на саблях.
Вышел одетый во всю бронь из светлицы и спустился к выходу. У крыльца, глядя на восход, стоял Демьян. Я посмотрел на церковь – там вовсю шла служба. М-да, а в церковь сходить надо, только уж не сегодня, вчера с вином чересчур уж нагрешили. И, перекрестившись, спросил Демьяна:
– Готов к бою?
– Готов, Владимир Иванович. Я уже все, что нужно, принес.
И показал на приготовленные щиты и четыре дубины вместо сабель. Они получились увесистые, но это как раз плюс. После тренировок настоящая боевая сабля кажется пушинкой и летает в руке, словно птичье перо.
– Ладно, пойдем, спляшем танец берсеркеров. Только отойдем подальше, а то мы своим стуком всех тут переполошим.
Кто такой берсеркер, Демьян уже знал, поэтому лишь хохотнул. Подобрав учебное оружие, мы двинулись на поиски подходящего места.
Походив по кремлю, нашли уютную площадку между двух башен, что смотрели на слияние двух больших русских рек. Часовые на стене и башнях удивленно посмотрели на нас и вернулись к созерцанию огромных просторов волжской долины.
Мы отложили лишнюю пару дубин в сторону и встали друг перед другом.
– Ну, начнем, пожалуй.
Демьян слегка стукнул саблей по щиту и погрыз его край, изображая берсеркера.
– Ну-ну, шутник, – усмехнулся я, – только больше так не делай, а то вот пну по щиту.
И обозначил пинок. Парень сразу двинул щит вперед, чтоб попасть мне по голени, но я сразу нанес резкий прямой удар дубовой саблей. Демьян принял его на щит.
Ха! Хорошо, что мы отошли дальше от терема, а то щелчок оказался таким громким, что напугал стаю галок, мирно сидящих на шатровых крышах башен. Птицы стартовали и, к общему неудовольствию часовых, ну очень сильно напугались. Даже затылком почувствовал злобные взгляды ратников.
Опять ударив в щиты, стали кружиться, выбирая момент атаки.
Шаг вперед… и округа заполнилась частой дробью от стука деревянных сабель о щиты. Двигались быстро, резко нанося удары с разных плоскостей. Кубин, как-то наблюдая за нашим боем, заметил, что мы переросли своего учителя, и больше с нами на тренировку не ходил. А мы регулярно по утрам крушили щиты, потирая потом отбитые места.
Мы хоть и обряжены в хороший доспех, но ушибить увесистой дубовой саблей можно запросто, да и если по голове попасть, то контузия обеспечена. Но раз договорились в полную силу, значит, терпи или не подставляйся под удар.
Бах! Щит уж на ладан дышит, а взяли только по одному, и рука страшно ноет. Ох, не завидую я тому, кто сойдется с Демьяном в серьезном поединке. А щит-то у Демьяна вроде цел пока. Отражаю очередной мощный удар, а сам смотрю, когда парень подставится. Оп-па, есть! Горин сделал резкий выпад. Стараясь меня достать, делает больший, чем надо, шаг вперед. Я смещаюсь влево, щитом блокирую руку с саблей и подсекаю его ногу.
– Уй! – Демьян валится на траву и, тяжело дыша, смотрит на кончик моей сабли. Деваться ему некуда – я стою у головы, готовый нанести «последний удар».
– Сдаешься?
– Угум.
Перерыв, однако. Отбрасываю щит в траву, тот приземляется и разваливается окончательно. М-да, а стучали-то муляжами, правда, увесистыми. Демьянов щит летит туда же. И так же почти рассыпается. Вот так каждый раз – вдребезги, щитов мы с ним «наколотили» порядком.
Хорошо размялись, главное, без синяков пока, а тренировка еще не закончена. Щиты раскромсали, но они и не нужны больше. Далее бой без щитов, с двумя саблями. Демьян как-то вспомнил бой у Керженца, и теперь обязательно каждую тренировку мы исполняли замысловатый танец с двумя увесистыми дубинами. Мало ли, пригодится…
Размеренно дыша, осматриваюсь. О! А охрана-то на стенах службу несет… Кубина, блин, на вас нет. Все, кто был на башне и на стенах, поголовно пялились на нас. Тоже мне, цирк нашли. Жестом показываю – куда надо смотреть. Только улыбки в ответ. Показываю кулак. Ага, одумались, вот и несите службу как положено.
– Хватит отдыхать.
Беру по сабле в каждую руку и, ударив саблей о саблю, привлекаю внимание закрывшего глаза Демьяна.
– А ну, подъем. Не май месяц, чего на земле разлегся.
– Какой еще май? – вскакивает Демьян с дубинами в руках.
Совсем забыл, что май сейчас называют травень, или цветень.
– Неважно. Начали!
Работать двумя саблями сложней, и освоить технику не совсем просто. Как и в обычном бое, мы сначала все повторяли медленно. Потом, с закреплением навыков, стали ускорять движение. Сейчас нас, конечно, мастерами не назовешь, но владели техникой работы с двумя саблями неплохо.
Демьян выставил увесистые муляжи вперед, чуть их скрестив. Ну-ну, мушкетер, это же не шпаги. Сам я правую саблю поднял, а левая так и осталась у ноги. Ага, замахнулся, причем двумя, по очереди. Полшага в сторону, его саблю принимаю правой, не отбивая, а как бы отталкивая, левой саблей наношу хлесткий удар по Демьяновой заднице.
– Ой! – парень отскакивает и трет пятую точку.
Ухмыляюсь, ничего, в данном случае на ошибках учатся. Зато не повторится в реальном бою. Со стен и башни раздался смех, который сразу прервался, когда Демьян сверкнул глазами в их сторону. Конечно, ведь габаритами-то он с братьев Борзовых. А еще вон как с оружием управляется и к тому же еще сотник, правда, над такими же, как и он, новиками. Вновь смешки со стены. Все, после тренировки подойду к Дорофею Семеновичу и посоветую ему позвать Кубина, чтоб службу как надо поставил.
Демьян опять в стойке. На этот раз она копирует мою. Ладно, посмотрим, как ты запомнил урок.
На этот раз я выставляю дубовые сабли перед собой, но не скрещиваю их, как Демьян. Тот ухмыляется – значит, что-то задумал. Ну-ну, посмотрим. Ага, начал крутить мельницу. А хорошо получается, научился путем познания шишек и синяков. Демьян щерится еще шире и делает шаг вперед, я – шаг назад. Всматриваюсь в последовательность движений, в этом ничего сложного – сабли идут одна за одной. Правую саблю поднимаю чуть выше, а левая остается впереди, теперь только угадать момент. На очередном шаге Демьяна не отступаю, а, наоборот, делаю шаг вперед и чуть в сторону, вклинивая дубовый муляж в мельницу. Правая дубовая сабля Демьяна с силой ударяется в мою. Удар получился сильным, аж в зубах отдалось. Этот молодой лось и лом в руках так же легко крутить будет. Но сабля дело свое сделала. Демьян, не ожидавший такого, приложил по правой своей сабле левой, а я одновременно добавил своей. Вырвавшаяся из горинских рук дубина улетела к крепостной стене. А мы оба затрясли отбитыми руками. Через мгновение мы опять наготове, только у меня две сабли в руках. Ладно, уравняем шансы. Отбрасываю левую дубину, все равно рука еще продолжает болеть от удара. Теперь продолжим танцы.
– Атакуй, чего стоишь?
Демьян вдруг взревел и нанес мощный прямой удар. Такой, что раскрошил бы щит, если бы он у меня был.
Как говорил когда-то наш инструктор по беэспе: «Айкидо похоже на вежливость в автобусе, когда вы уступаете место кому-нибудь: вы встали, он сел, а в нашем случае – лег». Еле-еле успеваю ускользнуть в сторону и, откинув бесполезную дубину, принять в захват его руку. Кисть скручена, в этом мне помогает его сабля, ноги Демьяна уже за телом не успевают, конечно, инерция, однако. Руку с доворотом кисти резко вниз и ноги Горина чертят в воздухе полукруг. Бум! Приземлился Демьян неудачно, тут же зашипев, как змея, и стараясь подняться. Но смог только сесть. Умаялась Косая сажень, но он молодец. Так ему и сказал. Демьян скинул шелом с толстым подшлемником, вытер рукой обильный пот и покачал головой:
– Но счет-то не в мою пользу.
– Все равно молодец. Двигаешься уже лучше, хотя ошибки те же. И не забывай, что сабля – это не меч, она все-таки легче, даже этих дубин… – И чуть подумав, добавил: – Хотя тебе лучше меч дать, и чем тяжелей, тем лучше. Только тренироваться с ним уже на поганых будешь. Я в таких тренировках – пас. Ладно, пошли. Умоемся – и на торг, пора мне делами заниматься.
Вид у Демьяна сразу стал обиженным, он вытер еще раз пот с лица и проканючил:
– Владимир Иванович, ты ведь обещал, что свои хитрые, э… приемы еще раз покажешь. Надо же мне научиться также человека кидать!
От такого заявления у меня встала дыбом вся шерсть. Сразу сильно заныли ушибы, полученные от его ударов. Представил себе, как я, будто тряпичная кукла, летаю в его клешнях, а потом его изумленный вид с моей оторванной рукой. И оторвет ведь. Силы у него немерено, и он пока ее не соизмеряет. И хорошо, что я не принял его удар на дубину, а то забил бы меня Демьян в землю, как сваю, с одного удара. Брр. Нет, нафиг-нафиг. Пусть тренируется на ком-то другом. О, идея!
– Ты, Демьян, насчет этого с братьями Борзовыми договаривайся, а мне мои руки целые нужны.
Горин расплылся в широкой улыбке, в которой читалось, что братьям Борзовым вскорости потребуется травматолог. Их проблемы – главное, с княжичем договориться.
Огляделся. Все-таки место для тренировки хорошее. Странно, что зрителей нет, кроме часовых на стенах и башне, а то на стук наших ударов должны были сбежаться все. Значит, или заняты, или княжич беспокоить запретил. Но, думается, на следующей тренировке аншлаг обеспечен. Уходили под взгляды часовых. Нет, все-таки я попрошу деда Матвея поставить тут дисциплину в караулах.
Поворачивая к княжескому терему, встретили стайку молодых девиц под предводительством взрослой женщины. Хотя какой взрослой? Лет так за двадцать пять, а остальным было от силы пятнадцать. По местным меркам – невесты. Все в меховых накидках, несмотря на то что дни стоят теплые, головы укрыты цветастыми платками, из-под которых шелком вытекают толстые русые косы, лица светятся улыбками и красотой без даже самого малого намека на косметику. Все-таки на Руси самые красивые женщины.
Завидев нас, они сразу зашептали, смеясь и поглядывая на тут же расправившего и так широкие плечи Демьяна. Вид у него стал, как у павлина, разве что вместо веера-хвоста – разбитые щиты. Ну да, чего смотреть на какого-то князя, ведь высокий и видный парень – косая сажень в плечах – выглядел гораздо брутальнее, чем я. Наверняка уже все о нем знают. Новик, но уже покрывший себя боевой славой, красавец с вьющимися волосами и пушком усов и бороды. Самый молодой сотник и хороший стрелок из лука. Да что говорить, конкурент местным женихам, которым я не завидую, потому что Демьяну хоть не все, но некоторые «хитрые приемы» известны, вот только желающих поработать манекеном пока не было. Теперь точно будут.
Девушки продефилировали мимо, одарив Демьяна мощным зарядом улыбок, от которых его сразу повело. Мне же досталась всего одна улыбка – от самой старшей. Эх, а как она зарядила меня! Сразу перестали зудеть ушибы, настроение скакнуло ввысь, а на лице сами по себе расправились все морщины. Если на меня одна улыбка подействовала, представляю, что творится с Демьяном, ему ведь досталась просто ударная доза. Ох, Демьян-Демьян, выдержишь ли ты такой мощный выброс гормонов?
Завернули за угол, и у крыльца я увидел стоящего княжича. От него с поклоном отошел богато наряженный мужик. Владимир Юрьевич проводил взглядом его и повернулся к нам.
– Мыслил было, что все дятлы во крепостницу слетелись и стены долбят, – пошутил с улыбкой княжич. – Ан это вы потешным боем развлекаетесь. Грешен, посмотрел немного.
Когда это он смотрел и откуда? Никого не видно было, только часовые все на нас пялились. А княжич подмигнул раскрасневшемуся Демьяну и спросил:
– Досталось на пироги?
И тут же спросил меня:
– А мне свои хитрые ухваты покажешь?
Глава 13
Читать бесплатно другие книги:
