Сошествие тьмы Кунц Дин
7
Ребекка прислушивалась к машине с растущей тревогой. Теперь, помимо периодического постукивания, внизу раздавались другие звуки: скрежет, дребезжание, скрип. Не очень громкие, но от этого не менее беспокойные.
Мы в безопасности, пока находимся в движении. Ребекка затаила дыхание, боясь услышать, как глохнет двигатель. Но звуки вновь прекратились.
Она проехала четыре квартала под урчание мотора и свист ветра.
Однако спокойствия как не бывало. Что-то не в порядке, вот-вот что-то случится. Странно, но тишина и напряженное ожидание оказались намного хуже, чем эти непонятные звуки. скрип. Не очень громкие, но от этого не менее беспокойные.
Мы в безопасности, пока находимся в движении. Ребекка затаила дыхание, боясь услышать, как глохнет двигатель. Но звуки вновь прекратились.
Она проехала четыре квартала под урчание мотора и свист ветра.
Однако спокойствия как не бывало. Что-то не в порядке, вот-вот что-то случится. Странно, но тишина и напряженное ожидание оказались намного хуже, чем эти непонятные звуки.
8
Связанный со смертоносными существами, которых он вызвал из ямы, Лавелль молотил пятками по кровати и царапал пальцами темноту. Простыня под ним промокла насквозь, но Лавелль не замечал этого.
Он чувствовал запах детей Доусона. Они были очень близко.
Ждать осталось недолго, считанные минуты. А потом будет кровавое убийство.
9
Джек допил бренди, поставил стакан на столик и сказал:
— В вашем объяснении есть серьезный пробел.
— Что вы имеете в виду? — заинтересовался Хэмптон.
— Если Лавелль не может уничтожить меня, потому что я добродетелен, то почему же он готов нанести вред моим детям? Они же абсолютно невинны и чисты. Они чертовски хорошие дети.
— С точки зрения богов, дети не могут считаться праведными. Они просто невинны. Добродетель не дается от рождения, мы приобретаем ее, только прожив праведно десятки лет, сознательно выбирая между добром и злом в тысячах ситуаций повседневной жизни.
— Вы хотите сказать, что Бог, или добрые боги, как вам больше нравится, защищают добродетельных, но не безвинных?
— Да.
— Невинные маленькие дети могут пострадать от этого чудовища, а я — нет? Но это же не правильно, просто несправедливо, наконец!
— У вас слишком обостренное восприятие несправедливости, реальной и вымышленной. Это потому, что вы — добродетельный человек.
Теперь уже Джек не усидел. Он вскочил и забегал из угла в угол. Хэмптон спокойно наблюдал за ним.
— Меня угнетают эти споры!
— Здесь моя область, а не ваша. Я — теолог, хотя и без университетского диплома. Но я не просто любитель. Мои родители были убежденными католиками, а я в поисках веры изучил все религии, большие и малые. И только после этого убедился в реальности и эффективности магии — единственной веры, которая всегда старалась приспособиться к другим. Ведь белая магия воспринимает элементы каждой веры, с которой вступает в контакт.
Возникает синтез многих религиозных доктрин, противоположных и даже враждебных друг другу, как непримиримы между собой, к примеру, христианство и иудаизм, культ солнца и пантеизм. Я имею прямое отношение к религии, так что здесь не стоит со мной тягаться, лейтенант, и спорить тоже не стоит.
— А как с Ребеккой, моим партнером? Ее укусило одно из этих существ, но она же, видит Бог, не злой и не испорченный человек?
— Существуют разные степени чистоты и доброты. Человек может быть совсем неплохим, но и не добродетельным, так же, как не всякий добродетельный человек претендует на святость. Я имел честь встретиться с мисс Чандлер только однажды, вчера, но, судя по тому, что видел, считаю ее в определенной степени замкнутой. Она избегает людей и отстраняется от жизни.
— У нее было очень тяжелое детство. Долгое время она боялась полюбить или хотя бы выказывать к другим сильные чувства.
— Вот-вот. Человек не может завоевать расположение Рады, получить иммунитет против сил зла, если он отгородился от жизни и избегает ситуаций, когда надо делать выбор между добром и злом, правильным и ложным. Только внутренняя готовность к выбору позволяет человеку стать добродетельным.
Стоя у камина, Джек согревался его теплом, как вдруг язычки пламени напомнили ему о глазницах гоблинов. Он повернулся к Хэмптону.
— Хорошо, допустим, я — добродетельный человек. Но как это поможет мне найти Лавелля?
— Мы должны произнести определенные заклинания. И еще вам потребуется пройти через обряд очищения. После этого боги Рады укажут вам путь к Лавеллю.
— Тогда не будем терять времени. Давайте начинать.
Хэмптон поднялся из своего кресла. Человек-гора.
— Только не очень торопитесь и не идите напролом. Нужно соблюдать осторожность.
Джек подумал о Ребекке, о детях, делающих круги по городу, чтобы не попасть в лапы гоблинов, и сказал:
— Какая осторожность? Ведь Лавелль ничего не может мне сделать?
— Да, боги охраняют вас от колдовства, от сил зла и темноты. Искусство Лавелля как Бокора в данном случае не срабатывает. Но ведь вы не бессмертны, вас подстерегают все опасности этого мира. Если Лавелль готов ответить за преступления и предстать перед судом, он просто возьмет пистолет и выстрелит вам в голову.
10
На Пятой авеню из-под машины стало доноситься какое-то скрежетание. На этот раз звуки разбудили детей. Они слышались уже не только снизу, но и откуда-то из-под капота.
Дэйви привстал, держась обеими руками за переднее сиденье, а Пенни села и, моргая сонными глазами, спросила:
— Что это за шум?
Ребекка ответила, что, скорее всего, это какие-то проблемы с мотором, хотя машина двигалась вполне нормально.
— Это гоблины, — сказал Дэйви голосом, полным ужаса и отчаяния.
— Не может быть, — ответила Ребекка.
Пенни заметила:
— Да, они под капотом.
Ребекка, успокаивая их, сказала:
— С тех пор, как мы уехали из гаража, мы ни разу не останавливались.
Они никак не могли попасть в машину, никак.
Пенни нашла другой довод:
— Значит, они залезли в машину еще в гараже.
— Нет, они бы напали на нас прямо там.
— Может быть, они боялись папы.
— Боялись, что он им задаст, — сказал Дэйви.
— Как он задал тому, который прыгнул на тебя там, у дома тети Фэй, — подхватила Пенни.
— Да, поэтому гоблины решили прицепиться к машине снизу и подождать, пока мы останемся одни.
— Пока папа не сможет защитить нас.
Ребекка знала, что они правы. Она не хотела признаться себе в этом, но они были правы.
Противные звуки сзади и спереди стали нестерпимо громкими.
— Они раздирают машину на части, — сказала Пенни.
— Они хотят остановить машину! — закричал Дэйви.
Пенни задрожала:
— Они заберутся сюда. Заберутся, и мы ничего не сделаем.
Ребекка резко приказала:
— А ну прекратите! Мы выберемся, они до нас не доберутся, нет!
На доске приборов загорелась красная лампочка с указателем "масло".
Машина перестала быть их убежищем. Теперь она превратилась в ловушку.
— Они не доберутся до нас. Клянусь, я не допущу. Говоря эти слова, Ребекка пыталась больше убедить себя, чем детей. Теперь их перспектива выжить становилась поистине призрачной.
Впереди, менее чем в квартале от них, сквозь слой падающего снега Ребекка увидела собор святого Патрика. Как огромный корабль в холодном ночном море, массивное это строение занимало целый квартал.
Ребекка подумала, что демоны черной магии вряд ли посмеют проникнуть в церковь. Они, должно быть, немногим отличаются от вампиров, которых она видела в фильмах. Значит, и для них так же ужасен должен быть один вид распятия.
Загорелась другая красная лампочка: перегрелся мотор.
Несмотря на это, Ребекка до отказа надавила на газ, и машина рванулась вперед. Ребекка резко повернула и прямо по аллеям поехала к главному входу в собор.
Мотор зачихал.
Если надежда на собор была призрачная, то для них она была единственной.
11
Обряд очищения требовал полного погружения в воду, специально подготовленную Хунгоном.
Джек разделся в его ванной. Удивительно, он поймал себя на мысли, что искренне верит в колдовские ритуалы. Поначалу он думал, что, когда обряд начнется, ему станет смешно и неловко, но им овладели совсем иные чувства.
Ванна была необыкновенно длинной и глубокой, занимала добрую половину комнаты. Хэмптон пояснил, что выбрал такую специально для ритуальных надобностей.
Голосом, который казался чересчур тонким для человека его габаритов, Хэмптон начал читать молитвы и заклинания на смеси английского, французского и языков различных африканских племен. Одновременно куском зеленого мыла (Джеку показалось, что это "Весна в Ирландии") он нарисовал "веве" на внутренней поверхности ванны.
Затем наполнил ее горячей водой, добавив разных трав и порошков, которые принес из магазина: высушенные лепестки роз, три пучка петрушки, смесь виноградных листьев, одну унцию сиропа из сахара, миндаля и апельсиновых цветков, порошок из лепестков орхидеи, семь капель душистой эссенции, семь разных отполированных камешков из водоемов Африки, три монетки, семь унций морской воды, взятой в акватории Гаити, щепоть пороха, столовую ложку поваренной соли, лимонный сок и еще ряд каких-то компонентов.
По его приказу Джек опустился в пахучую воду. Она была довольно горячей, почти кипяток, но он стерпел. Над ванной клубами поднимался пар.
Сев в воду, Джек убрал из-под себя монеты и камешки и ушел под воду так, что снаружи осталась только голова.
Хэмптон произносил заклинания еще несколько секунд, затем сказал Джеку:
— Погрузитесь в воду с головой и сосчитайте до тридцати.
Джек закрыл глаза, вобрал побольше воздуха и съехал на спину. Он досчитал до десяти, когда ощутил вдруг какое-то покалывание во всем теле, от головы до пяток. Секунда за секундой он чувствовал, что становится как-то... чище. И не только телом, но и душой, сознанием. Дурные мысли, страх, напряжение, злость, отчаяние — все это постепенно вымывалось из него.
В нем росла и росла готовность противостоять Лавеллю.
12
Мотор заглох.
Впереди неясно вырисовывался бруствер из снега.
Ребекка нажала на тормоза. Они неожиданно провалились, но все же сработали. Машина с грохотом врезалась в гору снега, сильнее, чем она ожидала, но не настолько сильно, чтобы ушибить пассажиров. Тишина.
Они были перед главным входом в собор святого Патрика.
Дэйви вдруг сказал:
— У меня что-то внутри сиденья, оно прорывается.
— Что? — вскрикнула Ребекка, оборачиваясь к мальчику.
Он стоял позади сиденья Пенни, прижавшись к нему всем телом, но глядя назад, на то место, где спал еще несколько минут назад. Ребекка вгляделась и увидела, как что-то движется под обшивкой этого сиденья. Послышалось сердитое шипение.
Видимо, один из гоблинов забрался в багажник. Теперь он рвал и кусал обшивку сиденья, пытаясь проникнуть в машину.
Ребекка сказала повелительным тоном:
— Быстро к нам, Дэйви. Мы все выйдем через дверь Пенни и как можно быстрее, а затем побежим прямо в церковь.
Издавая какие-то непроизвольные звуки, Дэйви перебрался вперед и уселся между Пенни и Ребеккой.
В ту же секунду Ребекка почувствовала толчок под своими ногами — второй гоблин осуществлял прорыв через днище.
Если пока было всего две твари и они занимались тем, что прокладывали путь в салон машины, можно было попытаться скрыться от них в соборе.
Собственно, другого варианта у них не было. Оставался только этот.
По сигналу Ребекки Пенни распахнула свою дверцу и выпрыгнула на улицу, в метель.
Борясь с налетевшим ледяным ветром, Пенни поскользнулась на обледенелом тротуаре, но, взмахнув руками, кое-как сохранила равновесие и удержалась на ногах. Сердце у нее неистово колотилось. Она была готова к тому, что гоблины из-под машины сразу бросятся на нее, что их острые зубы снова рванут ее сапог и лодыжку. Но ничего подобного не случилось.
Метель размывала свет уличных фонарей, делая его неясным, как в ночном кошмаре. Изломанная тень Пенни бежала впереди нее, пока она преодолевала огромный сугроб у края тротуара. Она отчаянно карабкалась на эту снежную гору, сотворенную снегоочистительными машинами, задыхаясь, вовсю работая руками и ногами. Снег попадал ей в лицо, забивался в перчатки и ботинки.
Наконец она спрыгнула на тротуар, где снежный слой был тонким, и направилась к собору, не оглядываясь назад, боясь задержаться хоть на секунду, боясь снова увидеть всех этих гоблинов, собравшихся в вестибюле кирпичного дома.
Ступеньки, ведущие к главному входу в собор, утонули в снегу, но Пенни ухватилась за бронзовые перила и продвигалась вдоль них, как по указателю пути. Вдруг она подумала, что в такой поздний час собор может быть закрыт.
Или он открыт круглосуточно? Если нет, они погибли. Пенни добралась до центральной двери, взялась за ручку и потянула ее к себе. Вначале ей показалось, что дверь закрыта, потом до нее дошло, что дверь просто тяжелая.
Она ухватилась за ручку обеими руками, потянула ее на себя что есть силы, распахнула дверь и только тогда обернулась назад.
Дэйви уже преодолел две трети ступеней. Дыхание вырывалось из него вместе с клубами белого пара. Выглядел он маленьким и хрупким, но явно не сдавался.
Ребекка скатилась с кучи снега на тротуар, но, оступившись, упала на колени.
Два гоблина за ней уже добрались до вершины снежной горы.
Пенни вне себя закричала:
— Они сзади! Быстрее!
Упав на тротуар и услышав крик Пенни, Ребекка вскочила на ноги, но успела сделать лишь шаг, когда гоблины, один — похожий на ящерицу, другой — на кошку, обогнали ее, даже не посмотрев в ее сторону. Они не тронули Ребекку, она их абсолютно не интересовала. Им нужны были только дети.
Дэйви уже стоял у дверей собора рядом с Пенни. Оба что-то кричали Ребекке.
Гоблины достигли лестницы и промчались до ее половины за какую-нибудь долю секунды, но вдруг резко замедлили движение, как будто осознав, что приближаются к священному месту. Теперь они медленно и осторожно перебирались с одной ступеньки, наполовину скрытой под толстым слоем снега, на другую.
Ребекка крикнула Пенни:
— Зайдите в собор и закройте дверь!
Но Пенни задержалась, надеясь, видимо, на то, что Ребекка сможет обогнать гоблинов. Однако, как медленно они ни двигались, гоблины взобрались уже на самый верх лестницы. Ребекка снова крикнула Пенни, чтобы они уходили, но девочка колебалась. Гоблины были на последней ступеньке, всего в паре метров от детей... Вот они уже на верхней площадке... Ребекка отчаянно закричала, и тогда Пенни толкнула Дэйви внутрь собора и сама последовала за ним, но на секунду задержалась в дверях, выглядывая наружу. Гоблины медленно двигались к дверям собора. Значит, эти чудовища все же могут войти в церковь. Но, видимо, в том случае, если дверь открыта. Ведь по легенде и вампиры по приглашению могут входить в дом, хотя вряд ли мифические вампиры действуют так же, как эти вполне реальные чудовища. Рывком преодолев половину лестницы и полагая, что девочка не слышит ее сквозь завывания ветра, Ребекка еще отчаяннее закричала Пенни:
— Не бойся за меня! Закрой дверь, закрой дверь!
Пенни неохотно потянула за собой тяжелую дверь — в этот момент гоблины добрались до самого порога.
Тот, что был похож на ящерицу, в отчаянии прыгнул на дверь, отскочил от нее, словно мячик от стенки, и снова оказался на ногах.
Похожий на кошку сердито рычал.
Оба существа поскреблись в дверь, но без особой решимости, как будто сознавая, что проникнуть в собор им явно не под силу. Чтобы открыть эту дверь, требовались силы более могущественные, чем у них.
В растерянности гоблины отошли от двери и посмотрели на Ребекку. Их горящие глаза казались здесь даже ярче, чем у тварей в квартире Джэмисонов и в вестибюле кирпичного дома.
Она спустилась на одну ступеньку.
Гоблины направились за ней.
Она слетела с лестницы, остановившись только на тротуаре.
Обе твари стояли на лестнице и смотрели на Ребекку.
Снежные вихри неслись по Пятой авеню с такой силой, что напоминали Ребекке наводнение, которое вот-вот захлестнет ее.
Гоблины спустились на одну ступеньку.
Ребекка пятилась назад до тех пор, пока ее не остановила снежная гора на тротуаре вдоль проезжей части дороги.
Гоблины спустились еще на одну ступеньку, затем еще на одну.
Глава 8
1
Джеку, который дорожил каждой секундой, обряд очищения показался достаточно длинным, хотя занял он всего две минуты. Хэмптон дал ему маленькие пушистые полотенца с какими-то странными знаками по углам. Джек подумал, что он никогда не встречал материала, из которого они были сделаны.
Одевшись, он последовал за Карвером Хэмптоном в гостиную, где по указанию хозяина встал в центр комнаты — свет там был ярче всего.
Хэмптон начал длинную молитву, держа над головой Джека "ассон". Он медленно двигал этим предметом сверху вниз, затем снизу вверх — перед ним и сзади него, вдоль позвоночника.
Хэмптон объяснил, что "ассон" — погремушка из тыквы-горлянки — была его личным символом, символом Хунгона. Горло тыквы служило удобной рукояткой, а в широком ее конце были заложены восемь небольших камешков разных цветов, поскольку число это означает вечность всего земного, является символом бессмертия. Вместе с камешками внутри ритуального предмета находились позвонки змей — как символы костей древних предков, которые пребывают в ином мире и к которым можно обращаться за помощью. "Ас-сон" был украшен разноцветными фарфоровыми колечками. Кольца, камешки и позвонки змей издавали необычный, но приятный звук.
Хэмптон потряс погремушкой над головой Джека, затем у его лица. Почти целую минуту он пел заклинания на каком-то давнем африканском наречии и тряс погремушкой-горлянкой возле сердца Джека. Затем Хунгон нарисовал погремушкой в воздухе какие-то фигуры над руками и ногами Джека.
Джек стал улавливать какие-то новые запахи: то лимона, то хризантемы, то магнолии. Каждый аромат стоял в воздухе лишь несколько секунд, пока его не сменял другой — апельсина, розы, корицы. С каждой секундой запахи становились все сильнее, образуя приятные сочетания... Клубника, шоколад...
Хэмптон не курил благовоний, не открывал пузырьков с духами или ароматизирующими веществами. Казалось, эти ароматы возникают сами по себе, без всяких причин и ниоткуда. Грецкие орехи, сирень...
Когда Хэмптон покончил с заклинаниями и опустил "ассон", Джек поинтересовался:
— Эти восхитительные запахи, откуда они?
— Это ароматические эквиваленты визуальных образов, — объяснил Хэмптон.
Джек прищурился:
— Визуальные образы? Вы хотите сказать... привидения?
— Духи, добрые духи.
— Но я ничего не видел. — Вы и не можете их видеть. Как я сказал, они не материализованы. Они дают о себе знать запахами, что принято в белой магии.
Мята.
Мускатный орех.
Хэмптон, улыбаясь, повторил:
— Добрые духи, посланцы Рады. Комната полна ими, и это означает, что добрые боги поддерживают вас в борьбе с Лавеллем. Это очень хороший знак.
Джек спросил:
— Значит, я найду Лавелля и остановлю его? Одержу над ним победу? Это заранее предрешено?
Хэмптон ответил:
— Нет, совсем нет. Это означает только, что вы пользуетесь поддержкой Рады. Но Лавелля, в свою очередь, поддерживают боги тьмы. Вы оба — орудия высших сил. Кто-то победит, а кто-то проиграет. Предрешено лишь это.
В углах комнаты пламя свечей угасало, превращаясь в искорки на кончиках фитилей. Тени ожили и задвигались. Вдруг окна задрожали, и все здание заходило ходуном от внезапного мощного порыва ветра. Несколько книг упало с полок на пол.
— Злые духи тоже рядом, — сказал Хэмптон.
Приятные запахи, которыми благоухала комната, вдруг забил смрад — вонь зла, гниения и смерти.
2
Гоблинам оставались две последние ступеньки. Метров пять отделяли их от Ребекки.
Она повернулась и бросилась от них прочь.
Гоблины завизжали вслед ей зло и ликующе. До Ребекки долетел холодный, неестественный рык.
Даже не оглядываясь, она знала, что они бегут за ней. Ребекка неслась по тротуару, справа от собора, словно направляясь в соседний квартал. Но, пробежав метров десять, она резко свернула к собору и помчалась вверх по ступенькам, вздымая фонтаны снега.
Гоблины яростно завизжали.
Ребекка пробежала половину лестницы, когда ящерообразная тварь настигла ее и, прокусив джинсы, впилась зубами в правую ногу. Боль была нестерпимой.
Ребекка закричала, поскользнулась и упала на ступени. Но и тут она не остановилась: ползла вверх на животе, а "ящерица" висела у нее на ноге.
Другая тварь, "кошка", прыгнула ей на спину и начала рвать когтями толстое пальто. Быстро добралась до шеи, попыталась вцепиться зубами в Ребекку, но оторвала кусок воротника и шарфа.
Ребекка уже почти доползла до верха лестницы.
Со стоном схватила она кошкообразное отродье и рванула его от себя.
Тварь укусила ее за руку.
Ребекка отшвырнула ее в сторону.
"Ящерица" все еще висела у нее на ноге, вцепившись ей в бедро выше колена.
Ребекка наклонилась и схватила гадкое существо, мгновенно получив укус в другую руку. Но она все же сумела оторвать от себя это исчадие ада и швырнуть его вниз.
Издавая яростный визг, сверкая серебристо-белыми глазами, кошкообразный гоблин вновь подбирался к Ребекке, держа на изготовку свое оружие — острые когти и зубы.
В отчаянии Ребекка подтянулась к перилам, схватилась за них и встала, стараясь занять выгодную позицию. К счастью, ей удалось сильно пнуть гоблина ногой: "кошка" вверх тормашками полетела в снег.
Но тут на Ребекку бросилась "ящерица". Господи! Этому, похоже, не будет конца. Ребекка устала и ослабела, ее начала одолевать какая-то сонливость.
Видимо, в местах укусов гоблинов было какое-то дурманящее вещество. Она повернулась к собору и, стараясь не замечать боль, бросилась к двери, через которую прошли Пенни и Дэйви.
Ящероподобное существо, вцепившись в полу ее пальто, устремилось вверх, намереваясь добраться до лица и на этот раз основательно заняться им.
Вернулся похожий на кошку отброшенный гоблин и впился в ногу Ребекке.
Когда Ребекка добралась до двери и прижалась к ней спиной, силы совсем покинули ее. Дышала она с большим трудом.
Ситуация повторилась. У входа в собор гоблины стали вялыми, неуверенными, как в случае с Пенни и Дэйви несколько минут назад. Ребекка на это и надеялась. Та ящерица, которая приготовилась к прыжку ей в лицо, уже не была такой быстрой и проворной, как раньше. Ребекка успела откинуть голову назад, и когти твари только оставили царапины на подбородке. Теперь Ребекка оторвала ее от себя и из последних сил отшвырнула в сторону улицы.
Затем сбросила с ноги кошкоподобное существо и пинком отправила его вслед за адским напарником.
Освободившись, она распахнула дверь и прошмыгнула внутрь собора святого Патрика.
Гоблины снаружи ударились было в закрытую дверь, но вскоре все стихло.
Теперь она в безопасности. Это чудо.
Ребекка, хромая, отошла от двери в полумрак вестибюля и мимо источников со святой водой направилась в просторный высокий неф, с массивными колоннами и рядами отполированных скамей для прихожан. Огромные оконные витражи были темными и мрачными, как и положено в зимнюю ночь, и лишь в нескольких местах тусклый свет уличных фонарей, попадая на синие или бордовые стекла, делал их сапфировыми или рубиновыми. Здесь все было значительным и внушало трепет.
Огромный орган с тысячами труб представал как копия самого собора. Большой балкон для хора над главным порталом, каменные ступени, ведущие к высокой кафедре, бронзовый навес над ней — все массивное, основательное, оно рождало чувство безопасности и покоя.
Пенни и Дэйви были уже в нефе. Они стояли в центральном проходе на уровне третьего ряда и возбужденно говорили что-то молодому священнику. У него было удивленное и недоверчивое лицо. Пенни первой увидела Ребекку, вскрикнула и бросилась к ней. Дэйви с радостным воплем последовал за сестрой. Священник тоже пошел к Ребекке.
Теперь их было четверо, но теперь им не нужна была даже армия: их защищал собор. Здесь они были как в крепости, здесь их никто не мог достать.
Точнее, ничто. И это было их последнее прибежище.
3
В машине перед магазином Хэмптона Джек работал педалью газа, прогревая двигатель. Он спросил у него:
— Вы уверены, что хотите поехать вместе со мной? Большой человек ответил:
— Вовсе нет. У меня нет никакого иммунитета против Лавелля, как есть он, например, у вас. Я бы с удовольствием остался в теплой квартире с зажженным светом, горящими свечами...
— Ну и оставайтесь. Вы же сказали мне все, что требуется в нашей ситуации. Вы сделали все возможное и ничего больше мне не должны.
Читать бесплатно другие книги:
