Секретное оружие (сборник) Овалов Лев
— Слава богу, — облегченно сказала Мария Сергеевна, — взялась за ум!
— А я его и не теряла, — дерзко заметила Леночка и поцеловала мать.
Они хорошо провели этот вечер. Павлик оживился, стал рассказывать о своих изотопах, а Мария Сергеевна, что случалось не так уж часто, принялась читать своим приятным грудным голосом стихи, которые она любила и знала во множестве.
Пускай заманит и обманет, —
Не пропадешь, не сгинешь ты.
И лишь забота затуманит
Твои прекрасные черты…
Ну что ж? Одной заботой боле, —
Одной слезой река шумней,
А ты все та же — лес, да поле,
Да плат узорный до бровей…
Утро следующего дня началось как обычно. Леночка проводила мать, потом пошла в институт, уточнила, когда и где ее группа будет проходить летнюю практику, уплатила комсомольские взносы, сдала книги в библиотеку, потом заехала на водную станцию; вода была еще холодная, почти никто не купался, но Леночка не удержалась, после купанья у нее разыгрался аппетит, она зашла в закусочную, съела порцию котлет, выпила бутылку кефира и ровно к пяти была дома.
Королев позвонил около шести.
— Я прошу вас прийти туда же, где мы разговаривали в первый раз, — сказал он. — Приходите часам к восьми. Предупредите маму, что вы задержитесь. Оденьтесь понаряднее, может быть, нам придется зайти в одно место. Возможно, я запоздаю, но вы будьте аккуратны и обязательно дождитесь меня. Поняли?
— Быть к восьми и ждать вас, — по-военному повторила Леночка. — Чего ж тут не понять!
Королев, как всегда, говорил лаконично и точно, но голос его звучал как-то особенно многозначительно, и Леночке показалось, что на этот раз он собирается сообщить ей что-то очень важное.
Она тут же стала собираться. Поколебалась в выборе между двумя платьями — васильковым и серым, и выбрала серое: Мария Сергеевна уверяла, что оно особенно Леночке к лицу. Надела светлые модельные туфли. Поправила волосы и даже слегка подкрасила губы.
Часов около семи пришла Мария Сергеевна.
— Ты куда? — удивилась она парадному виду дочери.
— Нужно, — сказала Леночка. — Ты меня сегодня скоро не жди.
— Опять? — упрекнула ее Мария Сергеевна. — А я — то вообразила, что ты образумилась.
— Опять, — подтвердила Леночка. — “Не образумлюсь… виноват, и слушаю, не понимаю…” — процитировала она нараспев Грибоедова, прикалывая перед зеркалом маленькую брошку.
— А что же сказать Павлику? — осведомилась Мария Сергеевна.
— Ничего. Если хочет, может подождать, но я, по всей вероятности, вернусь не скоро.
Мария Сергеевна пожала плечами и, рассерженная, ушла к себе в комнату.
В дверях Леночка столкнулась с Павликом.
— Ты куда это? — спросил он.
— На кудыкину гору… На свиданье.
— Нет, серьезно?
— А я не шучу. Что это за манера допрашивать: куда, куда?
— Ты не слишком вежлива, — упрекнул ее Павлик.
— Привыкай, у меня скверный характер.
Она пропустила Павлика в переднюю и вышла, хлопнув за собой дверью.
Увидев, что Мария Сергеевна дома, Павлик кинулся к ней.
— Не знаете, куда пошла Леночка?
Мария Сергеевна пожала плечами.
— Сказана только, что вернется не скоро.
— Все-таки я подожду. Не возражаете?
— Пожалуйста, — сказала Мария Сергеевна.
И Павлик, захватив какую-то книжку, побрел на кухню.
Леночка пришла в сквер против “Метрополя” точно в восемь часов. Королев появился в половине девятого.
— Здравствуйте, товарищ Ковригина, — против обыкновения подчеркнуто официально поздоровался он и осмотрелся вокруг. — Сегодня у нас серьезный разговор. Пойдемте лучше в другое место.
В лифте они поднялись на пятнадцатый этаж гостиницы “Москва”, там находилось кафе “Огни Москвы”, в нем всегда можно найти уединенный столик.
Королев заказал кофе, пирожных.
— Может быть, вина? — предложил он.
— Если хотите, пожалуйста, только я пить не буду, — отказалась Леночка.
— Нет, мне нельзя, если бы даже хотел, я при исполнении служебных обязанностей.
Он подождал, пока им подали кофе.
— С вами, Елена Викторовна, сегодня хотел поговорить мой начальник. Но за последние два часа обстоятельства резко изменились, и необходимость в этом свидании отпала.
В тоне Королева звучало извинение, точно он чувствовал себя виноватым, он обращался к Леночке с какой-то вежливой вкрадчивостью.
— Значит, ничего важного и, главное, ничего утешительного, — разочарованно спросила Леночка, — вы мне сегодня не скажете?
— Нет, скажу. Наоборот, скажу очень важное…
Он оглянулся и затем подался слегка вперед, глядя своей собеседнице прямо в глаза.
— Положение значительно обострилось, мы нащупали зарубежную агентуру, — многозначительно произнес он. — Они кружат и вокруг Глазунова, и вокруг его ближайших сотрудников. В том числе очень интересуются вашей мамой.
— Но я ничего не замечала! — прервала его Леночка.
— Это неудивительно, вы же не специалист, — покровительственно заметил Королев и, перейдя на полушепот, продолжал: — Вашей маме грозит серьезная опасность.
— Но что же они хотят сделать? — воскликнула Леночка.
— Тише, — остановил ее Королев. — Нас могут услышать. Ваша мама знакома с открытием Глазунова. В какой-то степени это, вероятно, и ее открытие. Вражескую разведку интересуют формулы теоретического расчета. Вот они и намереваются захватить кого-нибудь из первооткрывателей, а дальше уже сами…
— Но ведь ни Глазунов, ни мама все равно ничего не скажут!
— А тогда их просто уничтожат. Это ведь тоже значительный ущерб для нашей страны…
— Так что же делать?
— Прежде всего не перебивать меня. Выслушайте, а потом будете спрашивать.
В кафе включили радиолу, зазвучало танго.
— Очень хорошо, — удовлетворенно заметил Королев.
Но в это время к Леночке подошел какой-то рыжеватый субъект.
— Разрешите? — пригласил он ее.
Леночка вопросительно взглянула на Королева.
— Нет, — резко сказал тот. — Моя девушка не танцует с незнакомыми…
Рыжий криво усмехнулся и, смерив Королева презрительным взглядом, пошел прочь.
Леночка с испугом посмотрела ему вслед.
— Он не из тех? — шепотом спросила она.
— Не волнуйтесь, — успокоил ее Королев. — Здесь вы в безопасности.
Он подвинул к Леночке вазу с пирожными.
— Все-таки пейте кофе, он совсем остыл. — И, отхлебнув несколько глотков, продолжал: — Так слушайте. Мы уже обнаружили двух агентов. Они особенно интересуются вашей мамой…
— Почему? Ведь она…
— Не перебивайте, — уже менее вежливо оборвал ее Королев. — Ваша мама — женщина, и они, очевидно, предполагают, что у нее характер послабее, чем, скажем, у Глазунова. Единственный выход — вывести ее из игры. Пусть они сосредоточат свое внимание на Глазунове, тогда нам легче будет схватить преступников. Но для этого на некоторое время ваша мама должна исчезнуть.
Леночка широко раскрыла глаза.
— То есть как “исчезнуть”?!
— Всего на два, на полтора месяца… — Королев улыбнулся. — Не волнуйтесь. Мы поместим ее в надежное место, где ей будет хорошо и спокойно. Но… необходимо сделать это так, чтобы все, абсолютно все думали, будто она… умерла.
— Неужели нельзя как-то по-другому уберечь мою маму? Это как-то очень неприятно… Даже страшно…
— Но все-таки это лучше, чем быть мертвой на самом деле. А ведь дело обстоит именно так. Нам надо, чтобы ваша мама выбыла из игры, но чтобы никто, ни одна живая душа не догадалась о том, что мы причастны к этому. Когда останется один Глазунов, мы их легко схватим.
— А мама на это согласится? — недоверчиво спросила Леночка.
— Она уже согласилась, — уверенно ответил Королев. — Когда ей сегодня все объяснили, она поняла, что это наилучший выход.
— Значит, она уже знает? — удивилась Леночка. — А мне даже не намекнула!
— Значит, она хороший конспиратор, — одобрительно сказал Королев. — Знает и уже готовится к своему исчезновению. Мы спрячем ее в укромном месте, где она проведет полтора месяца, как в санатории.
— Но я буду ее видеть? — волнуясь, спросила Леночка.
— Нет. Ни вы и никто другой. Вы по-прежнему будете встречаться со мной, и я буду сообщать о ее здоровье. — Королев нахмурился. — Я хочу, чтобы вы меня хорошо поняли, потому что многое в этой операции зависит от вас. Мы должны сделать так, чтобы все поверили, будто ваша мама мертва. Будет обнаружен ее труп, и его похоронят.
Леночка опять встревожилась.
— Ничего не понимаю!
— Сейчас поймете. Завтра обнаружат ее труп…
— Как “завтра”?!
— Именно завтра.
— Когда же мама должна исчезнуть?
— Сегодня.
— Господи!
— В таких делах медлить нельзя…
Королев подозвал официантку и попросил принести еще по чашке кофе.
— Но откуда же возьмется труп? — спросила Леночка шепотом. — Нет, я ничего не понимаю…
— Потому что не хотите выслушать до конца. Труп взят из морга. Жертва железнодорожной катастрофы. Он сильно изуродован, и его нелегко опознать. Но опознать его придется именно вам.
Леночка была совершенно растерянна.
— Мне?!
— Да. На трупе будет платье вашей мамы, при нем найдут ее документы, и, наконец, следователь железнодорожной прокуратуры вызовет вас, и вы должны будете подтвердить…
— Что эта женщина — моя мама?
— Вот именно, — твердо произнес Королев. — Должны сказать, что это труп вашей мамы, хотя на самом деле это будет посторонняя женщина.
— А где же маму найдут?
— Не маму, а постороннюю женщину, — поправил Королев. — У станции Рассадино. Там, где находится филиал института.
— Там акустическая лаборатория, — поправила его, в свою очередь, Леночка.
— Ну лаборатория, — поправился Королев. — Все подумают, что ваша мама возвращалась в Москву и случайно попала под поезд.
— Вы, кажется, все продумали, — хмуро заметила Леночка.
— Как будто все, — согласился Королев. — Это ведь и есть наша работа…
Он испытующе посмотрел Леночке в глаза.
— Мы надеемся, вы выдержите свою роль до конца.
Леночка промолчала.
— Помните, до тех пор, пока Мария Сергеевна не вернется домой, все, что с ней произошло, абсолютная тайна. Вы не скажете ничего ни Глазунову, ни следователю, ни милиции. Тем более что далеко не всем из них будет известна истина. Ваша задача — опознать маму и сыграть нелегкую роль убитой горем дочери.
— Хорошо, — сказала Леночка. — Это ужасно, но если надо, я сделаю так, как вы говорите.
— Запомните одну деталь, — сказал Королев. — Труп… той женщины… сильно изуродован, но на левой руке, выше локтя, имеется татуировка. Вы скажете это следователю. На левой руке у нее вытатуировано: “ЛЮСЯ + БОРЯ”.
— Мама и татуировка! — Леночка усмехнулась. — Что это? При чем тут Люся и Боря?
Королев досадливо отмахнулся.
— Это не имеет значения. Вас об этом не спросят. Но на всякий случай… Можете сказать, что татуировка — детская шалость. Люся и Боря были ее лучшими школьными друзьями…
— Хорошо, скажу… — Она чувствовала себя страшно усталой и совершенно беспомощной. — Это все?
— Все, — подтвердил Королев.
— Тогда я пойду. Ведь вы говорите, что мама должна исчезнуть сегодня?
— Совершенно верно.
— Я хочу еще с ней проститься.
— Вряд ли вы успеете…
— Как? Неужели, когда я вернусь, мамы уже не будет?
— Да, вашей мамы уже не будет.
— Как же так? — возмутилась Леночка. — Это же безжалостно!
— Так надо, — мягко произнес Королев. — Не волнуйтесь, все будет хорошо. Я регулярно буду с вами встречаться, а через полтора месяца ваша мама вернется домой, и уж тогда она будет в полной безопасности.
Королев встал.
— Идите, не задерживайтесь, — сказал он. — Я побуду еще с минуту, расплачусь…
Леночка едва дождалась лифта, к метро она бежала, толкая прохожих…
Было около десяти часов, когда она вернулась домой. Навстречу ей вышел Павлик.
— Где мама?
— Ушла.
— Куда?
— Не сказала.
— А когда?
— Около часа назад.
— Одна?
— По-моему, одна.
Леночка рассердилась, закричала:
— Да расскажи толком! Что говорила, что взяла с собой?
Но что Павлик мог ей рассказать?
Он сидел на кухне, читал, ждал Леночку. Мария Сергеевна занималась у себя в комнате. Часов около девяти, а может, и раньше, позвонил телефон. Впрочем, телефон звонил, кажется, и до этого два или три раза. Павлик не очень прислушивался. Он только заметил, что Мария Сергеевна говорила по телефону необычно возбужденно. А потом сразу стала собираться. Павлик только спросил, скоро ли она вернется. Мария Сергеевна ответила, что точно не знает, но, вероятно, часа через три. И еще сказала, что, если Павлик соберется домой, пусть проверит, хорошо ли захлопнулась дверь. Больше она ничего не говорила.
Леночка устало опустилась на стул.
— Как ты думаешь, — несмело спросил Павлик, — куда бы это могла поехать Мария Сергеевна?
— Я думаю… Я думаю… — Леночка долго не могла сообразить, что следует ответить. — Я думаю, — сказала она наконец, — что мама поехала в Рассадино, в лабораторию.
— Да, но что же там делать ночью? — удивился Павлик.
— Откуда я знаю!
— Ты знаешь, я хотел ее проводить, — сказал Павлик, оправдываясь. — Но она категорически запретила.
— “Проводить”, “проводить”! — прикрикнула на него Леночка. — Очень ты ей нужен!
Павлик помолчал.
— Леночка! — спросил он ее снова. — Можно, я дождусь Марию Сергеевну?
— Нет-нет! — решительно запретила она. — Иди домой, я хочу остаться одна.
Глава пятая
Жертва собственной неосторожности
Леночка не спала всю ночь.
Павлик позвонил очень рано, а через час явился самолично.
— Не могу себе простить, что не пошел ее провожать, — взволнованно говорил он, шагая по кухне. — Я всю ночь думал об этом. Надо обратиться в милицию.
— Не надо, — сказала Леночка. — Будем надеяться, что все выяснится…
— Что выяснится?
— Все.
— Ты говоришь так, — сказал Павлик, — точно тебе что-то известно.
— У меня предчувствие…
— Может быть, мне не идти на работу? — предложил Павлик.
— Не выдумывай, пожалуйста, — строго обрезала его Леночка. — Почему это не идти на работу?
— Но ты позвонишь в случае чего? — спросил он. — Может, я тебе понадоблюсь.
— Конечно, — заверила Леночка. — Отправляйся в больницу, а как только что-нибудь выяснится, я тебе сразу же позвоню.
После ухода Павлика ей стало легче, не надо было притворяться, и она почти спокойно стала ждать того, что должно было произойти.
Позвонили ей уже около десяти часов.
— Это квартира товарища Ковригиной?
— Да.
— А кто у телефона?
— А кто вам нужен?
— Ковригина… Елена Викторовна.
— Я у телефона.
— Дочь Марии Сергеевны?
— Да.
— С вами говорят из линейной прокуратуры. Следователь Ползунов. Вы не могли бы сейчас приехать на Киевский вокзал?
— А что случилось?
— Объясним, когда приедете… Ваша мать ранена. Но вы не волнуйтесь.
— Хорошо, я сейчас приеду, — сказала Леночка. — А как вас найти?
Ей объяснили…
Леночке очень не хотелось ехать. Хотя трупы ей, медичке, были не в диковину, она попросту боялась того, что ей предстояло увидеть. Но она должна ехать. Леночка заторопилась. Взяла такси и через пятнадцать минут очутилась на Киевском вокзале.
Нашла прокуратуру, нашла Ползунова, немолодого человека с деревянным лицом. Держался он вежливо, но чувствовалось, что все давно ему надоело — происшествия и преступления, преступники и свидетели, и хотя он делает свое дело, но с большим удовольствием предпочел бы его не делать.
Едва Леночка подошла к его столу, как он сразу догадался, кто перед ним.
— Товарищ Ковригина?.. — Он помолчал, соображая, как бы поделикатнее приступить к делу. — Садитесь, пожалуйста. Видите ли… Я вынужден вас огорчить, но в общем не волнуйтесь. С вашей матерью… — Он поправился: — С вашей мамашей, с товарищем Ковригиной, случилось несчастье. Вы понимаете… Как бы вам сказать… Ваша мамаша попала, по-видимому, под поезд. Вы не волнуйтесь…
И хотя Леночка знала, что все это не так, она побледнела.
Ах как не нравилась ей вся эта инсценировка! Но одновременно где-то в глубине души она немножко гордилась собой — ей доверили тайну, которой не доверили даже этому следователю.
— Попала под поезд?
Следователь заметил ее бледность, встал, подошел к подоконнику, там стоял графин с водой, наполнил стакан, протянул Леночке.
— Выпейте, пожалуйста…
Леночка отстранила его руку.
— Не беспокойтесь… Я готова… — Она вздохнула. — Готова к самому худшему.
Ползунов тоже вздохнул.
— По всей вероятности, товарищ Ковригина пала жертвой собственной неосторожности. Шла по путям, задумалась о чем-нибудь… Что могло привести ее в Рассадино? — быстро спросил он. — Вы не знаете?
— Неподалеку от Рассадина филиал института, в котором работает мама…
— Мы так и думали, — перебил Ползунов. — Труп, извините, сильно обезображен, и мы обязаны произвести опознание. В сумочке обнаружены служебное удостоверение и пропуск… По этой причине и пришлось вас побеспокоить. Хотя документы нашлись, но полагается вызвать родственников…
— Не утешайте меня, — сказал Леночка. — Говорите, что нужно.
Читать бесплатно другие книги:
