Психотерапия. Учебное пособие Коллектив авторов

В 1896 г. в статье об этиологии неврозов австрийский врач Зигмунд Фрейд впервые использует слово «психоанализ» для обозначения своего метода исследования и лечения психики.

Связав греческие корни – «психо» – душа и «анализ» – разложение, расчленение, З. Фрейд соединяет гуманитарный, философский и естественно-научный подходы. «Психо» напоминает поэтику греческих мифов о Психее, человеческой душе, а «анализ» – термин, взятый из химии, открывает возможность научного изучения сложных иррациональных, нематериальных феноменов душевной жизни. В дальнейшем в своих работах Фрейд будет постоянно подчеркивать тесную связь духовного и телесного, биологического и психического, поэтического и научного. Термины для новой науки он возьмет из греческих мифов и трагедий – «эдипов комплекс», «нарциссизм», «эротизм». А химические термины будет использовать для метафор – «осадки воспоминаний», «разложение аффектов».

До открытия собственного метода З. Фрейд занимался научными исследованиями в области гистологии, физиологии и невропатологии. Проходил стажировку в неврологической клинике Сальпетриер, работал врачом в Берлине, заведовал неврологическим отделением в Венском институте детских болезней. Не находя действенных способов лечения нервных заболеваний, Фрейд активно пробовал все новое – практиковал гипноз, электротерапию, продолжал исследования патогенеза нервных и психических заболеваний.

Применение гипноза постепенно стало для него не столько лечебным средством, сколько диагностическим – Фрейд использует гипноз с целью более полного изучения истории и личности пациентов. Именно изучение прошлого пациентов становится наиболее важным для понимания причин болезней.

В 1880 г. покровитель и наставник З. Фрейда известный врач общей практики Йозеф Брейер начал лечить от истерии молодую девушку Берту Паппенгейм. У пациентки наблюдались разнообразные истерические проявления, сопровождавшиеся нарушением зрения, речи, потерей чувствительности, парезами, психической спутанностью.

Берта была молода, прекрасно образованна и хороша собой. Кроме того, она ужасно страдала. Периодически она не могла пить, ее мучил удушливый кашель, она переставала говорить или забывала родной язык. Брейер с сочувствием отнесся к пациентке, но помочь ей традиционными медицинскими средствами не мог. Все, что он мог сделать, – регулярно посещать больную и разговаривать с ней о ее состоянии. Но именно эти разговоры неожиданно стали приносить облегчение. В результате подробного обсуждения обстоятельств возникновения симптомов они исчезали.

Сама Берта назвала новый метод лечения «talking cure» – «лечение разговором». Проблема заключалась только в том, что часто пациентка не помнила ничего об обстоятельствах возникновения тех или иных недомоганий. В нормальном состоянии она ничего не помнила. Но, впадая в спутанное состояние сознания, удивительно точно описывала не только все происходившее с ней, но и свои мысли, чувства, фантазии по поводу случившегося. Именно эти обстоятельства и находили впоследствии свое отражение в вычурных и, на первый взгляд, совершенно непонятных симптомах. Пережив еще раз в трансе тяжелые эмоциональные состояния, почувствовав боль душевную, Берта избавлялась от физической боли.

Заметив связь между эмоциональным отреагированием прошлых событий и улучшением самочувствия больной, Брейер начал применять гипнотерапию. В гипнозе пациентка вспоминала и переживала все, что происходило с ней и что в сознательном состоянии не могла вспомнить. Брейер предположил, что подавленные эмоции вызывают телесные недуги пациентки, а сильные переживания и возможность рассказать о них в процессе гипноза позволяют освободиться от тяжелых чувств и заместивших их симптомов.

Брейер называет свой метод «катарсическим», используя терминологию древнегреческого религиозного врачевания. По учению Аристотеля, трагедия, возбуждающая в зрителях сострадание и страх по поводу чужих проблем, производит безопасное и безвредное временное разряжение собственных тяжелых аффектов.

Брейер обсуждает курс лечения Берты Паппенгейм с З. Фрейдом. Они вместе готовят отчет об этом клиническом случае, и Берта Паппенгейм, переименованная из соображений конфиденциальности в отчетах Брейера в Анну О., остается в истории первой пациенткой и первым мифом психоанализа, которого, к слову, еще и не существовало.

Сам метод Брейера, хотя и произвел впечатление на З. Фрейда, не удовлетворил его до конца. Катарсис, как и предупреждал Аристотель, давал лишь временное облегчение. Вместо исчезнувших симптомов возникали новые. Но использование катарсического метода позволило Фрейду начать построение теоретической и практической базы психоанализа, создать топическую модель психики и понять этиологию неврозов.

Симптомы психических заболеваний перестают быть странными и бессмысленными. Напротив, симптом всегда имеет смысл. Он детерминирован сильными эмоциональными переживаниями, связан с обстоятельствами этих переживаний. Симптом символически воспроизводит то, что человек хотел бы забыть, но не может забыть до конца.

Фрейд делает вывод – заболевание возникает, если при всех патогенных положениях подавлять возбуждение, вместо того чтобы избавляться от него словами или действиями. Подавленное возбуждение не исчезает, удаляется из сознания, трансформируется и возвращается в виде симптома. Истерические больные больны воспоминаниями. Симптом позволяет им забыть свои чувства, не осознавать их, но и не отпускать, страдая, они постоянно неосознанно воспроизводят травмирующие обстоятельства.

Но что происходит с воспоминаниями о столь значимых и мучительных событиях, если пациент не в состоянии о них вспомнить и осознать? Где находятся эти воспоминания, удаленные из сознания? Вне сознания, без сознания? Случай с Анной О., собственная практика, изучение снов, простой забывчивости и ошибочных действий дают неопровержимое доказательство наличия таких психических процессов, которые совершаются без участия сознания.

Фрейд предпринимает попытку осмыслить психическую деятельность в ее целостности, преодолеть разрыв между представлениями научной психологии о тождестве сознания и психики (В. Вундт) и философией, аппелирующей к иррациональному в толковании жизни души (Г. Лейбниц, И. Кант, Г. Гегель, А. Шопенгауэр, Э. Фон Гартман).

Фрейд разделяет психику на область сознательного и бессознательного. Именно в бессознательном находятся воспоминания о травмирующих событиях. Извлечь их возможно не только с помощью гипноза. Достаточно сосредоточения пациента на симптоме. Фрейд исследовал симптом вместе с пациентом, задавал бесконечные вопросы, прибегал к «небольшой методической уловке» – нажимал рукой на лоб пациента, убеждая его в том, что это облегчит процесс воспоминаний. Этот новый метод Фрейд назвал «психическим анализом».

Активность и настойчивость Фрейда вызывали неприятие у пациентов. В ходе вполне успешного курса терапии одна из пациенток, Элизабет фон Р., воскликнула: «Не трогайте меня, не подходите ко мне, ничего не говорите». Фактически именно это пожелание пациентки легло в основу новой техники – психоанализа. Фрейд отказывается от активности, вопросов, провоцирования воспоминаний. Вместо пожелания сосредоточиться пациентам предлагается говорить все, что приходит в голову. Сосредоточение заменяется свободными ассоциациями. Но целью терапии так и остается воскрешение и переживание забытых событий. Забытая психическая травма является причиной невротических нарушений.

Но почему травмирующее событие забывалось? Ведь сильное эмоциональное переживание, наоборот, должно было бы оставаться в памяти. Что-то требовало от человека вычеркнуть его из сознания, не давало возможности жить с ним. Воспоминание угрожало чему-то очень важному в человеке, основам его представлений о себе, окружающих людях, мире в целом. Эти угрожающие воспоминания часто были связаны с сексуальной сферой. Многие из пациентов в ходе терапии вспоминали ситуации сексуального насилия или соблазнения. Фрейд выдвинул идею о ранней сексуальной травме как причине неврозов. Однако клиническая практика и собственный анализ все чаще опровергали стройную теорию раннего соблазнения. В знаменитом письме к Флиссу (1897 г.) Фрейд пишет: «Я больше не верю в свою невротику».

Но ведь пациенты вспоминали! И охотно рассказывали о сценах совращения. Было ли совращение детей столь массовым явлением или рассказы пациентов являлись вымыслом? И не был ли этот вымысел желанным развитием событий? То есть пациенты не столько вспоминали, сколько описывали то, чего на самом деле желали – соблазна и инцеста? Но если совращения не было, что же травмировало пациентов настолько, что привело к психической болезни? Фрейд приходит к выводу, что вымысел может оказывать не меньшее влияние на жизнь человека, чем реальные события. Бессознательное вообще не интересуется реальностью. Фантазия, принятая за реальность, становится реальной. Это новое понимание связано с признанием психической реальности важным и определяющим фактором развития человека.

Признание психической реальности в качестве основного фактора возникновения неврозов привело к необходимости исследования возникновения и развития психики, обращения к самому раннему периоду детства.

Влечения

Настаивая на единстве биологического и психического, З. Фрейд исследует взаимодействие организма и жизни души. Человеческий организм подвержен различным воздействиям – внутренним и внешним. Внешние воздействия прерывны и зависят от обстоятельств. Их можно устранить. От них можно избавиться бегством. От холода можно защититься одеждой или построить теплое жилье. Резкий свет в глаза заставляет зажмуриться.

Однако в нас самих присутствуют внутренние эндогенные источники возбуждения, раздражения. Они постоянны, от них невозможно избавиться, как невозможно убежать от себя. Но их давление приводит к возникновению потребности устранить напряжение, что возможно лишь на какое-то время при удовлетворении потребности.

Потребность возникает в теле, но имеет свое представительство в психике. Психическое представительство непрерывного внутрисоматического источника раздражения Фрейд называет влечением.

Потребность нуждается в удовлетворении, что побуждает человека к сложным последовательным действиям, изменяющим внешний мир так, что он делается удовлетворительным.

Таким образом, у влечения есть цель – исчезновение напряжения, получение удовольствия. Источник – соматический процесс, запускающий на психическом уровне состояние напряжения, возбуждения.

То, в чем или благодаря чему цель может быть достигнута, называется объектом влечения. Объект исходно не связан с влечением, он может меняться. Влечение тяготеет к быстрому удовлетворению самым простым путем, без особых предпочтений одного объекта другому.

С момента рождения вся энергия организма направлена на выживание. Для удовлетворения потребностей младенцу необходимы пища, комфортные физические условия. Их удовлетворение приносит снятие напряжения, и постепенно сам процесс удовлетворения потребностей начинает приносить удовольствие. Ребенок получает удовлетворение не только от насыщения, но и от сопровождающих этот процесс ощущений – раздражение слизистой ротовой полости, тактильных ощущений тепла, прикосновений, поглаживаний. Всего этого младенец может достичь с помощью внешнего объекта – ухаживающего за ним человека. Постепенно удовлетворяющий объект начинает ассоциироваться с удовлетворением, и организм отныне будет ориентироваться на этот или похожий объект в поисках удовлетворения потребностей.

Простые физиологические потребности вызывают специфические действия. При задерживании нормального хода событий (дыхание, голод, жажда, дефекация, мочеиспускание) отложить удовлетворение можно лишь на короткое время, и цель не подлежит изменению. Однако влечение к жизни не ограничивается удовлетворением физических потребностей. Оно противостоит разрушительным тенденциям организма, стремится к изменениям, развитию, единению. Это более сложное влечение З. Фрейд называет сексуальным.

Важно понимать, что понятие сексуальности в психоанализе не сводится к определению деятельности, доставляющей удовольствие от взаимодействия половых органов, не ограничивается сексуальным желанием и потребностью в продолжении рода.

Сексуальность в психоанализе совпадает с платоновским определением Эроса – единого созидательного начала, страсти, жажды жизни, творческой энергии. Поясняя свою позицию, Фрейд писал: «Кто видит в сексуальном нечто постыдное и унизительное для человеческой природы, волен, конечно, пользоваться более аристократичными выражениями – эрос и эротика. Я бы и сам с самого начала мог так поступить, избегнув, таким образом, множества упреков. Но я не хотел этого, так как я, по мере возможности, избегаю робости. Никогда не известно, куда таким образом попадешь. Сначала уступишь на словах, а постепенно и по существу. Я не могу согласиться с тем, что стыд перед сексуальностью – заслуга; ведь греческое слово „эрос”, которому подобает смягчить предосудительность, есть не что иное, как перевод нашего слова любовь».

Влечение к жизни постепенно разделяется на влечение к самосохранению и сексуальное влечение. Суть этого дуализма Фрейд раскрывает в работе 1910 г. «Психоаналитическая концепция нарушений зрения психического происхождения»: «Влечения не всегда согласованы между собой, и это приводит к конфликту интересов. Совершенно особое значение для наших усилий по разъяснению имеет неоспоримая оппозиция, господствующая между влечениями, служащими целям сексуальности, и другими, направленными на предохранение и сохранение индивида. Поэт сказал бы, что все активные органические инстинкты нашей души можно расположить за голодом или любовью».

В психической жизни мы имеем дело с сексуальным влечением или с его превращениями. Именно оно подвергается вытеснению, изгоняется из сознания, становится бессознательным.

Все ощущения собственного тела, чувства, информация из внешнего мира при восприятии подвергаются обработке. В психике присутствуют некие образы реального мира, наши представления о нем. Часть этих представлений нами осознается и является содержанием нашего сознания. Часть же представлений утрачивает качество осознанности или изначально им не обладает. Эти представления и образуют область бессознательного. Представление о сознательных и бессознательных содержаниях психики отвечало на многие вопросы и являлось удобной схемой психического аппарата.

Само разделение на сознательное и бессознательное не являлось открытием Фрейда, однако, в отличие от предшественников, Фрейд впервые определил бессознательное как активное, действенное, влияющее на все психические процессы. Кроме того, сама сфера бессознательного не казалась Фрейду однородной. В первой топической модели психического аппарата бессознательное представляло собой два самостоятельных психических процесса – предсознательное и вытесненное или собственно бессознательное.

Первая топика

Психоанализ трактует психический аппарат как организацию различных систем, взаимодействующих и взаимообеспечивающих разнообразные функции. Эти системы или инстанции условно расположены одна за другой и образуют совокупность, сравнимую с нервной дугой рефлекса или соединением оптической и записывающей аппаратуры.

Топика описывает не только местоположение этих систем, но и процессы, протекающие в них. Каждая система отделена цензурой, которая обеспечивает контроль над протеканием психических процессов. Бессознательные процессы могут проникать в сферу предсознательного, чтобы затем проникнуть в сознание. Сознательные и предсознательные представления, в свою очередь, могут утрачивать осознанность и удаляться в сферу бессознательного.

Сознательное представляет собой систему восприятия и осознавания. Функция сознательного – регистрация информации извне и восприятие внутренних ощущений диапазона удовольствие – неудовольствие. Эта система не запечатлевает, не сохраняет прочных следов. Кроме функций восприятия, сознательное является местом локализации процессов мышления, суждений, оживлений воспоминаний. Все, что находится в поле сознания, может быть названо. Вещи, объекты, явления, чувства, абстрактные понятия прочно связаны в сознании со словесными обозначениями. Осознавание и происходит путем соединения содержания внутреннего и внешнего мира со словесными эквивалентами. Сознательное и восприятие принадлежат реальности.

Предсознательное отделено от сознания. Не присутствуя в поле сознания, оно сознанию доступно. Приложив некоторые усилия, мы можем вспомнить и назвать номер телефона приятеля, день рождения бабушки или имя и отчество первой учительницы. То есть ту информацию, которая еще секунду назад не была представлена в нашем сознании. Конечно, если эта информация не связана для нас с тяжелыми переживаниями. В этом случае воспоминание может быть затруднено.

Предсознательное принадлежит системе следов памяти и создано словесными представлениями. Слова имеют скорее акустический характер, противопоставляются представлению вещей, относящемуся к визуальному порядку. Предметные представления могут достичь сознания, будучи ассоциированными с вербальным следом. В большей степени предсознательное подчинено принципу реальности.

Бессознательное – часть психического аппарата, близкая к источнику влечений, состоящая из представлений (репрезентантов, представителей) влечений. Влечения выступают на границе психологии и биологии, сомы и психики, в психическом аппарате они лишь представлены. Бессознательное утрачивает связь с речью и с сознанием. Бессознательному нет дела до реальности. В нем господствует первичный принцип удовольствия, психическая реальность.

То, что представляется сознанию абсурдным, имеет потаенный смысл. В бессознательном нет логики, противоречий, нет времени, нет объективной реальности. Мы не можем иметь дело с бессознательным, но постоянно сталкиваемся со следами, последствиями, продуктами его работы. Всякий душевный процесс существует сначала в бессознательном и лишь затем может оказаться в сфере сознания. Причем переход в сознание не обязательный процесс, поскольку далеко не все психические акты непременно становятся сознательными. Многие из них не находят путей доступа к сознанию, и для их осознания требуется особая работа.

Для объяснения работы психического аппарата З. Фрейд использует метафору большой прихожей, в которой толпятся посетители – душевные движения. На пороге между прихожей и комнатой стоит страж, который не только пристально разглядывает каждого, но и решает, кого стоит пригласить. Но не все приглашенные обязательно привлекают к себе внимание хозяина сознания. Большая гостиная – сфера предсознательного. Здесь у посетителей есть шанс вступить в контакт с хозяином, то есть добраться до области сознания, расположенной в самом конце огромного зала. Таким образом осуществляется цензура – сила, запрещающая тем или иным представлениям допуск на определенную территорию. Особенно сильна цензура между бессознательным и предсознательным. Отбор информации из предсознательного осуществляется уже с меньшей строгостью – идет скорее выбор нужной информации, чем подавление. Цензура сознания призвана сберечь психику от слишком сильных стимулов.

Необходимость цензуры связана с существованием неких сил, активно продвигающих представления из одной области в другую. В психике осуществляется своеобразная борьба за территории. Наличие разных сил и конфликтов между ними требует учета динамики происходящего в сфере психического. Динамическая точка зрения приводит к пониманию психических феноменов как результата сложения, сочетания, взаимодействия антагонистических сил. При таком подходе важно учитывать количество сил, их мощь, величину.

Будучи ученым-патофизиологом, З. Фрейд навсегда сохранил стремление ввести в психологию измерение. Психические силы он рассматривал и с количественной точки зрения. Исход конфликта зависит от того, что окажется сильнее. Сила же зависит от количества энергии. Энергия инвестируется, загружает представление. Понятия «инвестирование», «вкладывание энергии» привлекают экономический подход к исследованию психических феноменов.

Любое психическое явление, таким образом, рассматривается с трех точек зрения – топологической, динамической и экономической.

Первая топика рассматривала пространственное расположение трех систем психического аппарата, дополненных динамическим подходом к исследованию психических процессов и экономической точкой зрения, учитывающей количественный фактор психической энергии.

Что же такое психическая энергия? Как она распределяется? Кто управляет этим распределением? Еще в ранних работах Фрейд вводит понятие психической энергии по аналогии с энергией физической. В процессе развития психоанализа было выдвинуто предположение о существовании особого рода энергии, являющейся основой деятельности психического аппарата. В первой топике, прежде всего, рассматривался вопрос о накоплении и распределении энергии. Область бессознательного характеризуется свободной, подвижной энергией, а область предсознательного – связанной. Разные принципы распределения энергии получили названия соответственно первичного и вторичного процесса – принципа удовольствия и принципа реальности. Для первичного процесса характерно перенесение, сгущение, смещение энергии с одних репрезентаций на другие.

По аналогии с теорией влечений Фрейд изначально выделяет две различные энергии – психическую и сексуальную – либидо. Так же как в раннем возрасте не дифференцированно влечение, так и энергия изначально едина. И лишь с развитием человека происходит разделение на влечение к самосохранению, поддерживаемое психической энергией, и сексуальное влечение, поддерживаемое либидо. Однако дальнейшее развитие психоаналитической концепции приводит к выделению единой либидинозной энергии, способной обеспечивать все жизненные процессы человека. Эта жизненная любовная энергия позволяет не только обеспечивать связи и взаимодействия с внешними объектами, но и поддерживать собственное существование за счет восприятия себя самого в качестве любовного объекта. Подобное рассмотрение работы психики приводит к созданию второй топики, акцент в которой делается на модели межличностных отношений (рис. 9).

Рис. 9. Соотношение сознательного и бессознательного

Вторая топика

Вторая топика состоит также из трех частей: «Оно», «Я» и «Сверх-Я». «Оно» почти полностью совпадает с бессознательным первой топики. Но не исчерпывает все бессознательное. В значительной мере бессознательные процессы характерны и для «Я» и особенно для «Сверх-Я». «Оно» – «темная, непроницаемая часть нашей личности, мы представляем его прорывающимся со стороны соматики, воспринимающим оттуда потребностные влечения, находящие в нем свое физическое выражение». «Оно» не знает отрицания, времени, пространства, ценностных суждений, морали. «Оно» загружено свободной либидинозной энергией. Именно эта энергия и требования реальности позволяют возникнуть «Я».

Во второй топике появляется генетический аспект – «Я» развивается из «Оно». С другой стороны «Я» формирует себя, моделирует с помощью последовательных идентификаций с внешними объектами. «Я» обеспечивает сохранение себя, находя компромиссы между удовлетворением потребностей «Оно» и внешнего мира. Появление «Я» сходно с появлением сознания, однако «Я» не является полностью осознанным. Защиты, к которым прибегает «Я» для самосохранения, не осознаются личностью. Бессильное детское «Я», спасаясь от травмирующих ситуаций, ограничивает себя. Развитие личности происходит за счет присвоения «Я» все больших порций либидинозной энергии «Оно». «Я» – целостная инстанция, обеспечивающая стабильность и идентичность личности.

«Сверх-Я» также берет свое начало в «Оно», выступает как продукт психосексуального развития, сконструировано с помощью идентификации с родителями. «Оно» и «Сверх-Я» – сфера прошлого. «Я» – актуально, детерминировано тем, что оно формирует само.

Развитие психики

Вторая топика вводит генетический аспект. Причины психических нарушений связаны не только с психотравмирующей ситуацией, но обусловлены всей личностной историей. Ранний период детства – формирование психического аппарата и становления «Я» и «Сверх-Я» – то, на чем сосредоточено внимание психоанализа в клиническом и теоретическом планах.

Первые цели организма – выживание и снятие напряжения. Насыщение, комфортные внешние условия, процессы мочеиспускания и дефекации снимают напряжения и вызывают ощущения удовольствия. Ощущения, связанные с удовлетворением, имеют смысл и регистрируются, поскольку представляют собой жизненно важную информацию.

Достаточно быстро ребенок начинает справляться с напряжением и откладывать удовлетворение, прибегая к воображаемому воссозданию ситуаций, связанных с удовольствием. Кроме того, взрослея, он может сам создавать ситуации, похожие на ситуацию удовлетворения с помощью внешнего объекта, например, сосать палец или пустышку, воспроизводя акт кормления. Подобные действия и психические процессы позволяют младенцу переносить разлуку с жизненно важными объектами (прежде всего, матерью).

Таким образом, галлюцинаторное или замещающее воспроизведение процесса удовлетворения позволяет младенцу начинать процесс отделения от удовлетворяющего объекта. Вероятно, что неприятные ощущения запускают воспоминания о прошлом удовлетворении.

Напряжения физиологические, с которыми не удается справиться ни реально, ни галлюцинаторно, остаются в сфере физиологии.

Сфера психического строится из воспоминаний об удовлетворении и фантазий по поводу удовлетворения. В разные периоды раннего развития на первый план выходят различные зоны организма, называемые эрогенными. Через удовольствие, получаемое в этих частях тела, ребенок узнает собственное тело и окружающий мир.

Первичные физические ощущения трансформируются в сложные комплексы чувств. Для дальнейшего нормального развития необходимо удовлетворительное прохождение ранних стадий. Фрейд сравнивает развитие психики с действиями армии по завоеванию новых территорий. Если захваченный город сдается на милость победителю, в нем устанавливается нужный порядок, оставляется небольшой гарнизон, а основные силы могут двигаться дальше. Если же на захваченных территориях что-то не в порядке, приходится разворачивать армию и возвращаться на исходные позиции. В этом случае происходит фиксация, застревание на ранней стадии развития. Причины фиксаций – в избыточном или недостаточном удовлетворении основных потребностей или нерегулярном их удовлетворении.

При избыточном удовлетворении внешним объектом потребностей стадии, у ребенка нет необходимости дальнейшего развития. При недостаточном удовлетворении – нет уверенности в возможности и в дальнейшем получать желаемое. Нерегулярность, неровные отношения, чередование избыточных и фрустрирующих периодов в отношениях внешнего объекта не дают возможности сформировать сильное «Я». Фиксации проявляются во взрослой жизни физическими проблемами с соответствующими органами и психическими – преобладание страхов и защит ранних периодов.

Оральная стадия развития. Процесс удовлетворения витальных потребностей (голода, жажды, температуры среды, дефекации и т. д.) связан с раздражением различных зон организма. В самой ранней стадии развития основной зоной, связанной с получением удовольствия, становится ротовая полость и кожный покров. Процесс насыщения связан со стимуляцией обширной области организма:

а) дыхательный и пищеварительный тракт;

б) органы фонации;

в) органы чувств.

Органы восприятия, образуя связь с оральной областью, присваивают ее функции – своеобразное поглощение, вбирание в себя элементов внешнего мира. В речи подобное присвоение функций отражается, например, в выражении «пожирать глазами».

Органы осязания и кожа также принадлежат оральной модальности.

Познание реальности происходит через опыт голода и насыщения. Первое проявление влечения обнаруживается в сосании. Вне акта кормления ребенку доступна аутоэротическая стимуляция оральной эрогенной зоны – сосание пальца, пустышки, засовывания в рот различных предметов, облизывание губ.

Первичный объект, удовлетворяющий влечения, – частичный. Материнская грудь или ее заместители. У младенца еще нет четкой границы между собственным телом и объектом. Грудь матери в момент кормления воспринимается как часть самого ребенка. Удовлетворение, таким образом, связано с вбиранием, поглощением объекта, слиянием с ним.

Цель влечения на этой стадии развития двойная. С одной стороны, – аутоэротическое удовлетворение от стимуляции ротовой полости. С другой, – поглощение, инкорпорация объектов и слияние с ними. На этой стадии цели «иметь» и «быть» не разделимы.

Целям оральной стадии соответствуют специфические оральные страхи – быть съеденным, поглощенным другим.

С фиксацией на оральной стадии связаны психосоматические заболевания пищевода, желудка, астма, дерматозы и т. д., различные виды зависимости, нарушение пищевого поведения, проблемы с органами фонации, длительное повышение или понижение температуры тела.

На психическом уровне оральная фиксация характеризуется потребностью в слишком близких, симбиотических отношениях с объектами, зависимостью от отношений и одновременно страхом быть поглощенным другим человеком.

В дискомфортных ситуациях оральные защиты провоцируют многословие, нескончаемые жалобы или угрозы, которые редко воплощаются в открытом поведении. Регресс личности к ранней оральной стадии во взрослом возрасте приводит к шизофрении и депрессии.

Дальнейшее развитие ребенка связано со способностью дифференцировать себя и объект. От полной беспомощности ребенок приходит к активному воздействию на окружающий мир и внешние объекты. Крик младенца, являющийся изначально свидетельством дефицита, неудовлетворенной потребности, становится коммуникацией. С помощью крика ребенок воздействует на внешние объекты и получает от них удовлетворение. Результатом воздействия, влияния на окружающих взрослых являются неограниченные ожидания абсолютного удовлетворения от совершенного объекта и желание неограниченной власти над ним. Кроме того, ребенок обретает все больший контроль над собственным организмом, внутренними органами. Экскреция теперь может откладываться, появляется сфинктерная дисциплина.

Анальная фаза. Активность и напряжение смещаются от оральной зоны к анально-ректальной слизистой. Ребенок научается дифференцировать внешнее и внутреннее. Возможность контролировать дефекацию дает ощущение власти над собственным телом.

Приучение к туалету формирует новые отношения между родителями и ребенком. Возрастают требования родителей. Окружающие люди – объекты влечений – приобретают целостность. На воспитательное давление ребенок отвечает активным сопротивлением. У него появляется возможность манипулировать взрослыми.

Цель анального эротизма – наслаждение экскрецией. Стимуляцию можно усилить, задерживая фекальные массы. Задерживание увеличивает напряжение, что доставляет удовольствие – откладывание конечного удовольствия, тщательная подготовка к получению удовольствия. Кроме того, отказ от дефекации или сопротивление при приучении к туалету позволяют ребенку обрести власть над всемогущей матерью. Теперь она становится зависимой от его решения.

Обретение сфинктерной дисциплины – первая стадия развития личной ответственности и власти: аутоэротической – над собственным телом, и эмоциональной – над матерью. У ребенка возникает ощущение всемогущества, возможности подчинять, доминировать, противопоставлять себя, владеть чем-то, не отдавать другим по собственной воле. Возникают первые оппозиции, целая серия антагонистических пар – внешнее – внутреннее, активность – пассивность, доброе – злое, красивое – уродливое, большое – маленькое, господствовать – подчиняться.

Сам орган, на котором сфокусировано внимание, с точки зрения психосексуального развития крайне противоречив. Прямая кишка – полый орган экскреции, способна к активному выбросу и поддается стимуляции инородным телом. Обладает, таким образом, признаками и мужского, и женского полового поведения. На данной стадии развития психически половая принадлежность ребенка еще не определена. Если оральная стадия – период без противоречий, то анальная – период сосуществования диаметрально противоположного. С точки зрения сексуальной ориентации, на данной стадии ребенок бисексуален.

Страхи анальной стадии – быть опустошенным.

На анальной стадии важно, чтобы ребенок твердо стоял на ногах. Двухлетний ребенок умеет ходить, знает тяжесть своего тела, знает, где находится «верх» и «низ». Это умение ориентироваться в пространстве распространяется на социальные переживания. Так как ребенок уже научился ощущать себя в окружающем мире, у него возникает потребность разобраться в социальных ролях окружающих его людей. Возникает вопрос о «вожаке стаи», о главе семьи. «Могу ли я ему противостоять?» – как бы задает себе вопрос ребенок. Наступает «троц-фаза» – фаза протеста.

При нормальном развитии «фаза протеста» через некоторое время сама по себе проходит. Однако слишком жесткое, слишком строгое, ригидное и консервативное воспитание «ломает» ребенка в этот период, делает его сверхпослушным, сверхприспособленным, подавляет его собственную активность. Как уже упоминалось, на анальной фазе начинается дифференциация в понятиях ребенка на «плохое» и «хорошее». «Плохое» выталкивается вовне подобно тому, как выталкивается из организма кал. При этом включаются мышцы-сфинктеры, служащие для контроля над выделительной функцией. Процессы пищеварения и даже выделения кала у ребенка происходят на неосознанном уровне. Ребенок не осознает, что все, что он заглатывает, переваривается в однообразную массу. Если происходит фиксация и застревание на анальной фазе, то у ребенка развивается тенденция делать все одинаково и много.

В социальном плане ребенок уже способен «отграничиться», то есть воспринимать себя как отдельную личность. Анальные тенденции включаются в дальнейшем в проблему авторитета, начинается выяснение отношений в семье. Это время приучения к опрятности и порядку. Но если за какую-либо неопрятность подвергать детей чрезмерному наказанию, могут возникнуть садомазохистские тенденции в психике ребенка. Насилие над ребенком, жестокость наказания приводит к ранней сексуализации: развиваются анально-садистический эротизм или анально-пассивная установка.

Ребенок усваивает, что можно и что нельзя, что нужно в себе контролировать, а чего нужно стесняться и прятать от окружающих. Ребенок учится вытеснять запретные желания. Анальные тенденции могут проявляться как в навязчивой структуре характера, так и, наоборот, в эмоциональной неустойчивости. Нередко наблюдается «выстреливающая» агрессия. Можно провести определенную аналогию между навязчивостью в характере и взрывом агрессии, с одной стороны, и характерным для анальной стадии психосексуального развития получением удовольствия от удержания экскрементов и от резкого освобождения от них, с другой стороны. Для анальной фазы характерно, что ребенок осознает запрет и наказания. Это первая социализация и в то же время первая манипуляция взрослыми со стороны ребенка, первое сознательное контролирование своих действий.

Открытие собственного тела, возможности доставлять себе удовольствие через стимуляцию различных органов, возможность на какое-то время с помощью аутоэротического удовлетворения переживать разлуку с жизненно важными объектами приводит ребенка к сексуальной захваченности собственным телом. Формирует отношение к собственному телу как к ценному объекту. Энергия либидо питает не только формирующиеся отношения с другими людьми, но и направлена на самого себя.

Нарциссизм. «Диссоциированные до того сексуальные влечения сливаются в одно целое и сосредотачиваются на „Я” как на объекте», – пишет З. Фрейд о стадии нарциссизма. В последующих стадиях либидо должно распределиться между любовью к собственному телу, впоследствии – образу и другим внешним объектам. Но в некоторой степени человек остается нарциссичным и после того, как нашел внешний объект своего желания. «Найденный объект представляет собой как бы эманацию оставшегося при „Я” либидо, и всегда возможно возвращение либидо к себе». Раннюю нарциссическую стадию, названную «первичным нарциссизмом», З. Фрейд считает важной для психического развития личности, проявлением влечения к самосохранению, основой стабильной самооценки, залогом удовлетворяющих отношений с другими людьми.

Нарциссическое либидо и объектное изначально слиты воедино, и только с наступлением привязанности к объектам появляется возможность отделения сексуальных влечений от влечений «Я». Выделение нарциссической стадии привело к изучению важнейших вопросов становления личности и формированию объектных отношений: как и каким образом само «Я» становится объектом либидо, как изначально позитивное отношение трансформируется в агрессию, мстительность, ненависть, обращенные субъектом на себя.

Исследование нарциссизма показало, что отделение либидо от объектов и направление на себя приводит не только к развитому тщеславию или бреду величия, но и, что не кажется столь очевидным, к депрессии, ипохондрии. Либидо отделяется от внешнего мира, перестает питать внешние связи и целиком обращается на самого человека. Подобное перенесение всей психической энергии из внешнего мира на самого себя Фрейд называет «вторичным нарциссизмом».

В нарциссический период детства происходит собирание, становление целостного образ человека, вызывающего у самого субъекта восхищение, любовный интерес. Впоследствии нормально пройденная нарциссическая стадия позволяет структурировать сильное «Я» и нормальное «Сверх-Я». «Человек не хочет поступиться нарциссическим совершенством своего детства, и когда, со временем, ставит перед самим собой его как идеал, то это есть только возмещение утерянного нарциссизма детства, когда он сам был собственным идеалом», – отмечает Фрейд.

Создание целостного образа себя заканчивается обретением пола.

Фаллическая стадия. Открытие анатомической разницы между полами не формирует психического образа себя в качестве мужчины или женщины. В представлении ребенка пенис – не первичный половой признак мужчины, а признак телесной завершенности, нарциссический орган.

Открыв для себя возможность отсутствия пениса у других людей, мальчик начинает сверхзагружать этот орган, инвестировать в него слишком много либидо, самоидентифицируется с пенисом.

Отсутствие пениса у девочек воспринимается как результат травмы, кастрации. Страх повредить половой орган или лишиться его становится равносильным страху смерти, потере жизненной силы. Кроме того, пенис становится мощным источником наслаждения.

У девочки осознавание отсутствия пениса приводит к глубокой нарциссической ране, чувству неполноценности в телесном и социальном плане.

Пенис воспринимается и мальчиками, и девочками не как половой орган, а как орган могущества, совершенства, телесной целостности. Ребенок проводит различия не между мужчиной и женщиной, а между наличием или отсутствием пениса. В психической жизни обоих полов начинает доминировать не реальный половой орган – пенис, а фаллос – образ эрегированного мужского полового члена, символизирующего могущество, силу, активное наслаждение.

Фаллическая стадия заканчивает догенитальное развитие и приводит ребенка к эдипову конфликту. Сексуальный конфликт троих – отца, матери и ребенка предшествует истинной генитализации либидо.

Эдипов комплекс. В процессе развития психики внешние объекты обретают целостность. Ребенок не только потребляет заботу родителей, но и вступает с ними во взаимодействие. Первичный объект любви и мальчика, и девочки – мать. Отец также присутствует в жизни ребенка, но его функции, его роль весьма сходны с материнскими. Можно говорить о том, что ребенок не видит принципиальной разницы в половой принадлежности того, кто ухаживает за ним. Лишь открытие половых различий и специфических отношений отца и матери заставляют ребенка искать свое место в этом тройственном союзе и выбирать собственную половою принадлежность. Нормальный эдипов комплекс и формирует гендерные различия мужчины и женщины.

Эдипов комплекс у мальчика. Объект влечения – мать. Доэдипальный отец дополняет мать. Постепенно образ матери приобретает целостность, самостоятельность. Ребенок узнает, что в жизни матери существуют другие, не известные ему отношения и желания, связанные с отцом. В попытке завоевать материнский объект мальчик встречает соперника, превосходящего его. Кроме того, он сталкивается и с нежеланием матери принять его в качестве исключительного объекта любви. Это рождает враждебность по отношению к матери.

С другой стороны, соперник-отец близок и любим ребенком. Более того, похож на него. И только подчеркивая это сходство, все больше уподобляясь сопернику, можно заслужить материнский объект. Агрессия и зависть по отношению к отцу входит в противоречие с любовью к отцу и необходимостью быть похожим на него, чтобы стать объектом желания матери.

Отец как соперник вызывает ненависть. Но ребенок осознает опасность этой ненависти – соперник явно превосходит его силой. Ненависть может повредить ребенку: сильный соперник может лишить его возможности обладать любимым объектом – кастрировать. Ненависть опасна и потому, что грозит уже возникшей в доэдипальной стадии привязанности между отцом и сыном. Кроме того, ненависть не позволяет идентифицироваться с отцом, выбрать его моделью для подражания, а значит обрести надежду на завоевание любимого объекта. Достаточно причин, чтобы отказаться от столь опасного и неудобного чувства.

Сырая компульсивная агрессивность по отношению к отцу подвергается трансформации – гедонистическая цель сублимируется в желание заслужить одобрение взрослых и усилить доверие к себе, обезопасить себя от кастрации и достичь желаемого, подражая отцу. Изживая ненависть, ребенок преодолевает страх перед отцом, отказывается от соблазнения матери и соревнования, что позволяет ему идентифицироваться с отцом и обратиться к завоеванию других сексуальных объектов.