Зюльт Белковский Станислав
ТОЛЬ. Никогда в жизни не чувствовал себя таким законченным идиотом.
ГОЦЛИБЕРДАН. Да уж. Миллион семьсот пятьдесят тысяч пошли на свалку истории. Годовая зарплата вице-президента Корпорации вечной жизни. Не президент, конечно, но все-таки.
ТОЛЬ. Два двести. Два миллиона двести! Ты просто не все знаешь. Еще были расходы на лоббистов. Которые организовали ему встречу с мисс Марпл. Черт их всех побери!
ГОЦЛИБЕРДАН. Да уж. Знаю не все. И не стремлюсь даже знать все, что показательно. Вот, «Уолл-стрит джорнел». Бывший премьер-министр России Игорь Кочубей, известный как весьма непопулярный идеолог либеральных реформ начала девяностых годов, предстал перед американским истеблишментом в новом качестве. Он не жалел экспрессивных словосочетаний, чтобы критиковать реформы, и предлагал альтернативные решения застарелых проблем России. Встреча в «Саспенс-клубе» продолжалась два часа сорок минут вместо запланированных полутора часов.
ТОЛЬ. Если бы он поехал с Машей в Австрию и Италию, мы бы избежали всего этого позора. Почему я ее не послушал? Почему ты мне не сказал ее послушать, Гоц?!
ГОЦЛИБЕРДАН. Ты был слишком уверен в успехе этой Америки. И слишком рад, что Тамерланыч забыл про Валаам. Ты не стал бы к нам прислушиваться. Разве не так?
ТОЛЬ. Какого рожна мы вообще уделяли столько внимания попу? Когда и без него все настолько хреново!
ГОЦЛИБЕРДАН. Ты хочешь сказать, что это я навязал тебе историю с попом? Извини, но это охуительно несправедливо. Ты сам носился с попом как с писаной торбой. Хотел даже перевести его в Сибирь. Вот если б поп сидел сейчас в Сибири, был бы двойной нельсн.
ТОЛЬ. Лучше бы Игорь двинул на свой Валаам, в конце концов! Да, над ним бы смеялись, но тихо. Безо всяких «Волл-стрит джорнэлов» и «Нью-Йорк таймс». А теперь все в говне. По уши. Я не знаю, что говорить журналистам. Хуже того, я не знаю, что говорить в Кремле.
ГОЦЛИБЕРДАН. А вот, между прочим, и «Нью-Йорк таймс». Тра-та-та-та-та, Игорь Кочубей предстал в неожиданной роли критика политики своих собственных последователей. В ряде случаев он дал достаточно откровенные пояснения, почему либеральные реформы в России не были поддержаны народом и не привели к формированию устойчивого среднего класса как социальной базы демократии. Кочубей позволил себе отпустить несколько едких замечаний в адрес Министерства финансов США и Международного валютного фонда, которые навязывали России некие сценарии, не отвечавшие архетипической специфике закономерностей ее развития. Ты можешь понять, что здесь написано?
ТОЛЬ. Я не могу понять, как все это вообще получилось. Я ожидал от Игоря всего, но не такого. Это настоящий удар в спину. Ножом. По самую рукоять!
ГОЦЛИБЕРДАН. Ну, так уж и рукоять. Ты насмотрелся сериалов про Чингисхана, вот из тебя такие образы и прут. «Лос-Анджелес таймс». Лекция е-мое-китель-моксель Игоря Кочубея в Беркли вызвала гораздо больший интерес, чем предполагалось изначально. В ответах на вопросы, многие из которых были не самыми деликатными, бывший премьер-министр России оказался даже слишком искренен. Он признал, что был не вполне готов к пониманию основных закономерностей экономики самой большой республики бывшего СССР, когда Борис Ельцин поручил ему руководство экономическими реформами. Он сказал также несколько нелицеприятных слов о чиновниках, считающихся членами так называемой «команды Кочубея».
ТОЛЬ. О ком именно?
ГОЦЛИБЕРДАН. «Вашингтон пост». Твой любимый «Вашпост». Которым ты так дорожишь. Встреча Игоря Кочубея с государственным секретарем США мисс Марпл продолжалась час пятнадцать вместо запланированных сорока минут. Подробное содержание встречи не раскрывается. Однако известно, что Кочубей подверг критике методы и результаты приватизации в России. Кочубей дал понять, что приватизация привела к формированию паразитического класса крупных собственников, не заинтересованного ни в экономической модернизации, ни в политической конкуренции. Как известно, руководство первичной приватизацией бывшей советской индустрии и инфраструктуры на протяжении нескольких лет осуществлял Борис Толь, считавшийся ключевым соратником Кочубея. С 1992 по 1997 год Толь занимал пост министра государственного имущества и заместителя главы российского правительства. При этом он сохранил эти посты и после того, как Игорь Кочубей был отправленв отставку в рамках политической сделки Бориса Ельцина с российским парламентом.
ТОЛЬ. Телефон разрывается. Я не подхожу. Впервые за много лет.
ГОЦЛИБЕРДАН. Ньюзлеттер Всемирного банка. Я увидел нового, обновленного Кочубея, – заявил после делового завтрака с бывшим российским премьер-министром экс-председатель Федеральной резервной системы США Гарри Поттер. Передо мною сидел человек, посвятивший годы углубленному анализу того, что произошло в российской экономике и финансовой сфере после распада СССР. Трезвомыслящий практик, свободный от всякого доктринерства, столь присущего выдающимся российским либералам в прошлом, Игорь Кочубей продемонстрировал также незаурядное понимание причин и последствий финансового кризиса гиперпотребления, охватившего глобальные рынки. У меня сложилось впечатление, что мистер Кочубей готов снова стать министром финансов России, – заключил мистер Поттер.
ТОЛЬ. Он не звонил тебе? Мне тоже. Интересно, как он посмотрит нам всем в глаза.
ГОЦЛИБЕРДАН. Игоряша попал даже в «Вог». Похудевший в полтора раза бывший премьер-министр России был учтив и остроумен во время коктейльной встречи с Элизабет Тейлор в отеле «Шато Мормон», Лос-Анджелес.
ТОЛЬ. За эту гребаную встречу заплатили сто двадцать штук, чтоб ей пусто было.
ГОЦЛИБЕРДАН. Ты имеешь в виду старушку Тейлор? Не надо на нее ругаться. Ей и так не очень-то полно. Почти спилась, муж, водитель грузовика, свалил, другой муж, Майкл Джексон, концы отдал. Интересно, сколько из ста двадцати дошли до самой Лиз.
ТОЛЬ. Говорили же, что Майкл Джексон – педофил.
ГОЦЛИБЕРДАН. Все правильно. Лиз Тейлор как раз недавно впала в детство. А Майкл Джексон исхудал настолько, что уже не отличал маленького мальчика от старой актрисы. На ощупь.
ТОЛЬ. Где он сейчас?
ГОЦЛИБЕРДАН. Майкл Джексон? Кажется, лежит в могиле в своем бывшем ранчо «Неверлэнд». А ранчо тем временем…
ТОЛЬ. Игорь сейчас где?!
ГОЦЛИБЕРДАН. А ранчо тем временем ушло за долги. Двадцать три человека хотели встречать его в ВИПе «Внуково-3».
ТОЛЬ. Человек или журналистов?
ГОЦЛИБЕРДАН. Журналистов. Мы всех развернули. Дезинформация. Сказали, что он прилетает в полшестого в «Шереметьево-2». А он тем временем уже едет в Сумерки. Без заезда в город. Там по прямой близко. Внуково – Сумерки. В город заезжать не требуется. Андрюша контролирует ситуацию.
ТОЛЬ. Ты на связи с Андрюшей?
ГОЦЛИБЕРДАН. Каждые 15 минут. Если что-то экстраординарное, он сообщает сразу.
ТОЛЬ. Следи за этим. Не упусти. Его надо полностью блокировать. А когда доедет до Сумерек и ляжет спать…
ГОЦЛИБЕРДАН. Я уж теперь и не знаю, ляжет ли.
Пауза.
Доставили полную стенограмму его разговора с мисс Марпл. Тебе интересно?
ТОЛЬ. Это самое главное. Почему ты с этого не начал?
ГОЦЛИБЕРДАН. Начинаешь у нас ты, Боря, мое дело – продолжать и подхватывать. Ее только час назад доставили.
ТОЛЬ. Ты читал?
ГОЦЛИБЕРДАН. Да.
ТОЛЬ. Целиком?
ГОЦЛИБЕРДАН. Да.
ТОЛЬ. Когда же ты успел?
Пристально смотрят друг на друга.
ГОЦЛИБЕРДАН. Я с третьего курса владею техникой скорочтения.
ТОЛЬ. Ты не обманываешь меня?
ГОЦЛИБЕРДАН. Мы же договаривались: если ты получишь доказательства, что я обманываю тебя, ты имеешь полное право меня пристрелить. Как бешеную собаку.
ТОЛЬ. Хорошо. Хорошо. Что там?
ГОЦЛИБЕРДАН. Целый час завываний о том, как мы все делали неправильно. Красивых таких, обаятельных завываний.
ТОЛЬ. О Господи… А еще?
ГОЦЛИБЕРДАН. Еще пятнадцать минут о том, что он хотел бы попробовать снова.
ТОЛЬ. Кто хотел? Что попробовать?
ГОЦЛИБЕРДАН. Игорь хотел. Снова позаниматься большими реформами. В стране России.
ТОЛЬ. Что, снова стать премьер-министром?
ГОЦЛИБЕРДАН. Абсолютно так, господин художественный руководитель.
ТОЛЬ. Это серьезно? Он сказал это Марплихе напрямую?
ГОЦЛИБЕРДАН. Ну, не совсем напрямую. Хотя почти совсем. Я догадывался, что тебя это заинтересует. И выучил наизусть. Он сказал: хотя мне уже 55, а не 37, как было тогда, я располагаю достаточным опытом и должной уверенностью, чтобы начать новый этап реформ, если верховные власти России окажут мне соответствующее доверие. Вот как витиевато, блядь, по-английски и завернул.
ТОЛЬ. Сам по-английски?
ГОЦЛИБЕРДАН. Сам по-английски. Кто бы мог подумать, дядя Боря, как выглядит хуй на заборе.
ТОЛЬ. А что твоя Анфиса?
ГОЦЛИБЕРДАН. Ноэми? Говорит, трахнул ее всего два раза, и то скорее для приличия. Чтобы не обижать референта-переводчика. Безо всякого энтузиазма, в общем. Игорь же никогда не любил обижать персонал.
ТОЛЬ. Она что, не старалась?
ГОЦЛИБЕРДАН. Я хорошо знаю девочку Ноэми, мой командор. Она умеет только стараться.
Пауза.
ТОЛЬ. Вот все и проясняется. Он хочет вернуться.
Вздох.
Как жаль, что это уже невозможно.
ГОЦЛИБЕРДАН. Просто заебись, что уже невозможно.
Ты представляешь, каких бы делов он сейчас наворочал.
ТОЛЬ. Да. Все непросто.
Пауза.
Как думаешь, может, поп его и на этом взял?
ГОЦЛИБЕРДАН. На желании вернуться?
ТОЛЬ. На амбициях. Мол, забыли тебя, Игорь Тамерланыч, твои друзья, то-се.
ГОЦЛИБЕРДАН. Может, и на этом. Но Сирин уже не важен. Тамерланыч действует по своей программе. Сам. Это видно. Нужно работать с самим гением, а не с его отростками.
ТОЛЬ. Что ты предлагаешь?
ГОЦЛИБЕРДАН. Машка. Самый эффективный канал влияния. Мы должны четко поставить перед ней задачу. Вернее, ты должен поставить мне задачу, а я ее доведу в лучшем виде.
ТОЛЬ. Ты уверен, что мы можем с Марией доверительно сотрудничать?
ГОЦЛИБЕРДАН. Ну, не зря я ебал эту женщину во все щели последние 17 лет.
ТОЛЬ. Прекрати немедленно! Ты говоришь о жене нашего товарища!
Приступ февральского дождя.
Ты сам видишь постановку задачи?
ГОЦЛИБЕРДАН. Постановка задачи простая – жадность. Если Тамерланыч выйдет из-под нашего контроля, он никогда не получит своих офшорных долей. Ты ведь уже предлагал ему полтораста наличными…
ТОЛЬ. Не надо повторять это вслух. Это я говорил ему, не тебе.
ГОЦЛИБЕРДАН. Не вслух. Только про себя. А на всех трех офшорах его денег скопилось, по моим подсчетам, больше трехсот. Так?
ТОЛЬ. Допустим.
ГОЦЛИБЕРДАН. Машка ни за что не согласится пожертвовать этими деньгами.
ТОЛЬ. Ты уверен, что это главное?
ГОЦЛИБЕРДАН. Уверен. Все женщины материальны, только с разным коэффициентом.
ТОЛЬ. Придумай себе задачу сам. Утверди ее у меня. И начинай действовать.
ГОЦЛИБЕРДАН. Так точно, герр гауптштурмфюрер.
Гром.
ТОЛЬ. Узнай, доехал ли Игорь. Пьяный он или трезвый. Может, прямо сейчас и поедем к нему.
ГОЦЛИБЕРДАН. Поверь своему старому цепному псу, властелин вечной жизни. Не надо сейчас никуда ехать.
ТОЛЬ. Почему не надо?
ГОЦЛИБЕРДАН. Мистер гений сейчас в эйфории. Америка вывела его из анабиоза, тут ты оказался прав. Вывела, правда, не в ту сторону. Он нынче по-прежнему жаждет всеобщего внимания. Что все прибегут к нему спрашивать: что да как, да почему, да как же так. А вот не хуй спрашивать! Не хуй бегать к нему! Надо забыть его. Полностью. Недельки хотя бы на две. Ну, ездил какой-то бывший чиновник в Америку. Ну, напиздел там всякой хуйни. Что, мало у нас бывших чиновников? Что, они пиздят мало хуйни? У нас если б не бывшие – вообще сплошная тишина бы случилась. Как на бамбуковом поле под Наро-Фоминском. Это там, в Америке, он кому-то интересен. А у нас он – просто отставник. И все.
ТОЛЬ. Возможно, ты прав. Ты думаешь, и не звонить ему?
ГОЦЛИБЕРДАН. И не звонить. Пусть почувствует себя в одиночестве. В полном. Как он хотел когда-то. Когда возвращался в кабинет со Съезда народных депутатов. Заказывал свой любимый коктейль – 15 капель валокордина на 100 грамм водки. И заваливался на кушетку в комнате отдыха. И несчастный Гоц, его помощник по особым поручениям, должен был долгие минуты сидеть у него над душой, чтобы привести в чувство. А Игоряша все бормотал: хочу одиночества, хочу полного одиночества. А я ему: у тебя через 5 минут премьер-министр Бурятии, собирайся и выходи строиться, манная размазня!
ТОЛЬ. Да, ты точно прав. Не звонить. Не разговаривать с ним. Пусть поймет, что американская поездка для страны не сыграла никакой роли. А мы оценили его поведение по достоинству. По заслугам то есть. Конечно, попали на два двести, но он-то не знает, что за все было заплачено. И что гонорары ему я платил из своего кармана. Сорок тысяч за выступление, не хрен собачий. Начиналось с по пятнадцати, а стало по сорок.
ГОЦЛИБЕРДАН. Вот именно что не собачий. Тамерланыч все жаловался, что Клинтон по двести получает.
ТОЛЬ. Клинтон с безумными попами не носится. И своих предать не пытается. Потому и будет получать по двести до конца жизни.
ГОЦЛИБЕРДАН. Слушай, я вот подумал, а зачем Клинтону конец жизни? Может, предложим ему услуги нашей Корпорации? Проживет еще лишних лет тридцать-сорок. И так все время – по двести за выступление. Инфляция, правда. Ну, поднимет цены.
ТОЛЬ. Да, но что говорить в Кремле?
ГОЦЛИБЕРДАН. По-моему, все очень просто. Мы понимаем, что критики наших реформ, а значит, известной переоценки ценностей избежать не удастся. Поэтому мы и запустили Берлагу – члена нашей команды, который уже давно не при власти, и точно при ней не будет, чтобы прозондировать общественное мнение. Пощупать почву, значит сказать. Мы же не догматики и не фанатики. Мы реальные люди, которые действуют в реальной меняющейся обстановке.
ТОЛЬ. То есть это мы поручили Игорю ругать нас самих вместе взятых?
ГОЦЛИБЕРДАН. Мы. Больше некому.
ТОЛЬ. Да. Наверное, так я и скажу. Я сейчас не могу от него отмежеваться. Если они поймут, что Игорь уже не в команде…
ГОЦЛИБЕРДАН. Коммунисты и кагэбэшники поднимут голову так высоко, что опустить ее будет уже невозможно.
ТОЛЬ. Все. Я поеду в Кремль. Не в Сумерки. В Кремль. Есть хороший повод. У младшей крысы президента сегодня именины. Что дарят крысам на именины, ты не знаешь?
ГОЦЛИБЕРДАН. Недавно я видел прекрасные крысиные поводки. Из крокодиловой кожи в аистовом шелку. «Дольче и Габбана». Модель нынешнего сезона. Уверен, президент будет счастлив выгулять младшую крысу. По Кремлю. На таком поводке.
ТОЛЬ. Ты в Москве это видел?
ГОЦЛИБЕРДАН. В Москве. На Кутузовском. Бутик «Ла вита етерна».
ТОЛЬ. Срочно пошли кого-нибудь. Чтоб купили два таких поводка.
ГОЦЛИБЕРДАН. Зачем два?
ТОЛЬ. Один и нам самим не помешает. Поторопись, Гоц. Время уходит.
ГОЦЛИБЕРДАН. Оно не сможет уйти, не отметив пропуск в твоей приемной, повелитель. Есть еще один важный вопрос. Маленький, но важный.
ТОЛЬ. Какой? В Кремле меня до бесконечности ждать не будут.
ГОЦЛИБЕРДАН. Мы ведь не хотим, чтобы здесь у нас перепечатали всю ту хуйню из «Вашпостов» и «Лос-Анджелес таймс».
ТОЛЬ. Не хотим. Очень не хотим.
ГОЦЛИБЕРДАН. Миллион триста восемьдесят тысяч долларов. Наличными. Без НДС. Желательно завтра до полудня. Нигде ничего не выйдет, кроме «Из рук в руки» и «Вечерней Москвы». Там гарантий нет.
ТОЛЬ. Миллион двести. И ни центом больше. Завтра в полдень.
ГОЦЛИБЕРДАН. Я смотрю, жадность присуща не только женщинам.
ТОЛЬ. Я никому не дам спиздить! Даже тебе, Гоц. Игорь в свое время взял меня в правительство, потому что знал: я никому не дам спиздить!
ГОЦЛИБЕРДАН. Вот ты и научился ругаться матом.
Гаснут.
XXVIII
Мария, Гоцлибердан.
ГОЦЛИБЕРДАН. Машка-Машка.
МАРИЯ. Да, Гоцик. Собирается в Нерюнгри. Послезавтра.
ГОЦЛИБЕРДАН. Нерюнгри? Какая пошлость! Где он возьмет самолет?
МАРИЯ. Летит обычным рейсом до Якутска. Там даже бизнес-класс есть. А потом – самолетом Як-40 до этих Нерюнгрей. Я не понимаю, почему этот Як-40 должен не упасть.
ГОЦЛИБЕРДАН. Я помню этот як сороковой. Там такие, с позволения сказать, крэсла, что жопа Тамерланыча не поместится ни за что. Придется ему стоять на коленях в проходе. До самого приземления в Нерюнгрях.
МАРИЯ. Он в Америке похудел еще на пять килограмм.
ГОЦЛИБЕРДАН. Вот ведь странный человек. На халявных фуршетах – и похудел. Ты точно знаешь, что он летит?
МАРИЯ. Я сама брала билеты.
ГОЦЛИБЕРДАН. А почему ты занимаешься билетами? У него есть секретарь. Приемная.
МАРИЯ. Он говорит, вы его доверенную секретаршу убрали, а посадили какую-то новую, чтобы стучала.
ГОЦЛИБЕРДАН. Ну, аналитический отдел головного мозга он еще не совсем пропил. Стучала – значит, стучала. А что он будет делать в этих Нерюнгрях? Вызывать дух мертвого попа?
МАРИЯ. Уговорить их переехать в Москву.
ГОЦЛИБЕРДАН. Кого уговорить?
МАРИЯ. Родителей Сирина.
ГОЦЛИБЕРДАН. А куда переехать-то? Уж не к вам ли в Сумерки? Или отдаст им участок в Сербору, где так и не выйдет собачий приют?
МАРИЯ. Он покупает им квартиру.
ГОЦЛИБЕРДАН. Кому им?
МАРИЯ. Родителям и вдове. Там же вдова и двое детей. Тринадцать и десять лет.
ГОЦЛИБЕРДАН. Какую квартиру? Что за бред?
МАРИЯ. Трехкомнатную. В новом доме. Монолитном. У Барской Заставы. Дом недорогой, но неплохой. Он мне так сказал.
ГОЦЛИБЕРДАН. Это уже какая-то запредельщина пошла. Почему он вообще этим занимается?
МАРИЯ. Говорит, отца Гавриила убили из-за него. Из-за Игоря убили.
Пауза.
ГОЦЛИБЕРДАН. Вот уж хуйня так хуйня. Сирина убили исламские экстремисты. За то, что он проповедовал среди гастарбайтеров. Это знают все. При чем здесь, скажи мне, Тамерланыч?
МАРИЯ. Он не верит в экстремистов.
ГОЦЛИБЕРДАН. А во что он верит?
МАРИЯ. Не знаю. Но говорит, что убили из-за него. Повторяет постоянно.
ГОЦЛИБЕРДАН. Попробуй узнать, во что он все-таки верит.
МАРИЯ. Я постараюсь. Я все хуже понимаю его, Гоц.
Вспышка.
Прошло слишком много лет.
ГОЦЛИБЕРДАН. Еще немного, Машка. Еще немного потерпи.
Пауза.
А где сейчас живет все это поповское отродье?
МАРИЯ. Там, где и жили. В общежитии. Бывшего Станкина. Теперь – общежитие строительной компании «Вавилон».
ГОЦЛИБЕРДАН. Сирин жил в общежитии?!
МАРИЯ. Вместе с гастарбайтерами. Отсюда и пошла история с их крещением.
ГОЦЛИБЕРДАН. Да. Полковники ФСБ умеют конспирироваться. Я бы в таком общежитии и полдня не протянул. Потому я, наверное, и не полковник.
МАРИЯ. Игорь сказал, что вы его оклеветали.
ГОЦЛИБЕРДАН. Кого его? Игоря?
МАРИЯ. Сирина. Что никакой он не кагэбэшник. И письмо митрополита вы напрасно изготовили.
ГОЦЛИБЕРДАН. Но ты-то понимаешь, что Сирин – типичный стукач-спецслужбист? Ты же умная женщина, Машка!
МАРИЯ. Я давно уже мало что понимаю. Разве я умная? Игорь выбрал меня вовсе не за это.
ГОЦЛИБЕРДАН. Зато я выбрал тебя за это. Ты помнишь, как мы с тобой трахались в туалете премьерского самолета? Тамерланыч накачался вискарем и заснул в своем салоне…
МАРИЯ. Если можно, не вспоминай дальше. Об этом не надо говорить вслух.
ГОЦЛИБЕРДАН. Да. Только про себя.
МАРИЯ. Нерюнгри. Квартира. Это еще не самое странное. Он хочет хоронить священника в фамильном склепе. На Новодевичьем.
ГОЦЛИБЕРДАН. Что значит хоронить? Попа что, до сих не похоронили? Полтора месяца прошло.
МАРИЯ. Нет. Патриархия запретила хоронить в ограде храма.
ГОЦЛИБЕРДАН. Почему?
МАРИЯ. Я не знаю.
ГОЦЛИБЕРДАН. А все-таки был неправильный поп, вот почему. Еретик был хуев, а не наш православный священник.
МАРИЯ. Игорь выкупил его тело за двадцать семь тысяч долларов.
ГОЦЛИБЕРДАН. Двадцать семь?
МАРИЯ. Ровно. Не двадцать пять и не тридцать. Двадцать семь.
ГОЦЛИБЕРДАН. Недешевое тело. За такие деньги можно хорошую актрисульку снять на месяц. Из качественного порно.
Пауза.
И где же труп с тех пор? Надеюсь, не у вас в столовой?
МАРИЯ. В каком-то НИИ биохимии. В холодильнике. На Ленинском где-то. Я видела накладные.
ГОЦЛИБЕРДАН. Интересно, как Тамерланыч все это организовал. Раньше он без нас не мог и пузыря купить.
МАРИЯ. В последние месяцы он стал гораздо самостоятельнее. А после смерти Сирина – особенно.
ГОЦЛИБЕРДАН. После смерти. После смерти. И он хочет засунуть поповский труп в фамильный склеп Кочубеев?
МАРИЯ. Хочет.
ГОЦЛИБЕРДАН. А Тамерлан Пурушевич, ветеран партии и правительства, уже в курсе?
МАРИЯ. Все знают. И все против. Надька, старшая дочь, против категорически. Но Игорь стоит на своем. Прет буром.
ГОЦЛИБЕРДАН. Вот ведь как – нашел дело, чтобы переть буром. А помнишь, Машка, нашего с тобой бухого органиста?
МАРИЯ. Кого?
ГОЦЛИБЕРДАН. Это было в Монтеземоло. Хренову тучу лет назад. На Рождество. На католическое Рождество. Метель. Машина не могла больше ехать. Колеса прокручивались. Мы зашли в маленькую церковь. Там объявили рождественский концерт. Но никто на него не пришел. Только мы. Только мы вдвоем. Органист напился. Оттого, что на его концерт никто не пришел. Встретил нас пьяный. И вместо того, чтоб играть, подарил нам две пожухлые розы. По одной на каждого. Помнишь?
МАРИЯ. Кто-то мне рассказывал такую же историю. Почти такую же точно. Про Переславль-Залесский.
ГОЦЛИБЕРДАН. В Переславле-Залесском не могло быть органа. Там его не бывает. И потом: я не мог завести тебя в такую страшную русскую глухомань.
МАРИЯ. Это был не ты.
ГОЦЛИБЕРДАН. Как не я? А кто?
XXIX
Дедушкин.
ДЕДУШКИН. Машенька, Мария Игнатьевна, дорогая! Вы можете говорить?! Я не не вовремя? А то думаю, позвоню, а Машенька занята? Туберкулез там, подарки, пряники. Спасибо, спасибо, Машенька, я быстро. Я много времени не займу. Там дело в том, что вы знаете. Танечку, дочку мою, выдвинули в вице-президенты. Тогда. Когда Игорь Тамерланч не смог. Но выдвигал представитель Минэнерго. Молодой парень такой. Между нами, неавторитетный совсем. Заносчивый слишком. Тридцать лет, а ведет себя как генеральный директор. Потому и не проголосовали сразу. А решили методом письменного опроса. И тут очень много зависит от Игорь Тамерланча. Он ведь самый авторитетный у нас член ученого совета. Самый-самый. И если он подписал письмо ко всем членам совета, чтобы, значит, Танечку… все бы состоялось довольно просто. Что вы говорите? Да-да, конечно, конечно. Я тут текстик составил. Который надо подписать. Надо, чтобы Игорь Тамерланч подписал. Если он устал, можно его и не беспокоить. Факсимиле достаточно. Вполне факсимиле. Можно, я пришлю вам этот текстик? Вам его на работу прислать? Может быть, вы знаете, как подписывается Игорь Тамерланч? Нет, я просто чтобы его лишний раз не беспокоить. Поймите правильно. Мы все так дорожим здоровьем нашего Игоря Тамерланча. Вот ребятам не очень понравились его выступления в Америке, а мне очень понравились. Он же всегда был самым глубоким ученым, самым. Я же тогда его приметил и поставил на лабораторию марксистско-ленинского анализа. Да-да, я. На лабораторию. Марксистско-ленинскую. А ребята – они сильные практики, но не ученые. По правде сказать. Все по верхам. Школярские такие привычки. Замашки даже, можно сказать. Верхогляды. Вот им выступления и не понравились. А как по мне, так лучшие выступления за несколько лет. Игорь Тамерланч снова в отличной форме. В прекрасной. Надо только бумагу. Про Танечку. У меня же скоро день рождения. 8-го марта. Как хорошо, что вы помните. Будем друг друга поздравлять, Машенька. Друг друга. С днем рождения заранее не принято. А как с женским днем, я не знаю. Пока не буду. Конечно. Даже факсимиле. Пусть Игорь Тамерланч не беспокоится, все остальное я сделаю сам. Разошлем. Развезем. Главное, чтоб его подпись. Вы даже не представляете, Машенька, как я вам благодарен. И вам, и Игорю Тамерланчу. Я всегда, как с вами поговорю, как будто родился заново. Столько энергии, столько оптимизма. Туберкулез. Конечно, конечно. Вы позволите вам завтра перезвонить? Я буду ждать. Обязательно. Машенька.
Читать бесплатно другие книги:
