Конвой Орлов Алекс
То, что задание было выполнено, адмиралу Урху уже доложили, однако ему требовалось выяснить еще какие-то тонкости в личных беседах с командирами.
Через неполных двое суток в район дрейфа «Ханта» вышли крейсер «Санджин» и рейдер «Джизвил».
Им наперехват тут же устремилась базировавшаяся на эрцкрейсере палубная авиация, однако вскоре выяснилось, что это действительно свои корабли, а не искусная маскировка, к которой иногда умело прибегал противник.
В сопровождении торжественного эскорта истребительных эскадрилий «Санджин» и «Джизвил» добрались до места и легли в дрейф недалеко от главного судна. Затем с них были спущены челноки, в которых проводившие операцию офицеры прибыли на борт эрцкрейсера.
Этот суперкорабль поражал своими размерами даже капитана крейсера «Санджин», судна, которое еще недавно считалось во флоте Урайи одним из самых больших.
С появлением кораблей класса «Хант» противник стал избегать открытых сражений и был вынужден перейти к маневренной войне.
– Как вам эта громада, полковник? Ревнуете, что теперь не вы самый большой во флоте? – поинтересовался генерал Матток, на ком лежала вся ответственность за операцию «Мертвый город». Как настоящий ураец, генерал разговаривал с янычаром немного снисходительно, хотя и старался упрятать это за кривоватой улыбкой. Впрочем, полковника это, казалось, не задевало.
– Нет, сэр. Ничуть не ревную. Я опытный офицер, и придет время, когда меня назначат командовать таким же судном. Если, конечно, я не сложу голову раньше во славу Урайи.
– Уверен, что все произойдет именно так, – кивнул Матток, и опять в его голосе проскользнула фальшь.
Челнок ткнулся в причальный терминал колосса, словно лодка в прибрежную скалу, и тотчас был поглощен огромной массой боевого гиганта.
Из-за размеров эрцкрейсера все перемещения внутри него происходили только на транспортных площадках. Исключение составляли лишь переходы внутри локальных зон обслуживания – там, где несли свои вахты наряды специалистов: электриков, навигаторов, радиотехников и ремонтников служб ракетного и артвооружения.
По большей части все они состояли из янычар, за исключением бригадиров и начальников среднего звена. Считалось, что ремесло легче давалось янычарам, а руководство ими поручалось настоящим урайцам.
Впрочем, в войсках не допускалось даже намека на разницу в происхождении, и во всех документах указывалось только имя и звание штатной единицы. Подробности же можно было увидеть только в медицинских картах, поскольку здесь разница была очевидной.
Встретивший полковника Комэта и генерала Маттока сержант четко отдал им честь и проводил на платформу. Затем набрал координаты яруса нужной секции и включил подачу.
Платформа мягко тронулась с места, а затем ускорилась так, что генерал и полковник были вынуждены ухватиться за ограждающий поручень.
– Как будто целый город, – делился впечатлениями Матток. – Свой транспорт, военная полиция – шутка ли, двадцать тысяч одного только экипажа.
Полковник кивнул. Изнутри эрцкрейсер поражал еще больше, чем снаружи. Пучки силовых кабелей были похожи на складированные бревна, а внутри воздуховодов легко могли разъехаться два автомобиля. Уличными магистралями выглядели транспортеры подачи боеприпасов, и чудом казались механизмы, позволявшие на ходу заменять поврежденные сегменты брони.
– До прибытия ровно пять минут, – с обыденной интонацией сообщил сопровождающий сержант.
Полковник и генерал невольно переглянулись. Матток даже почувствовал к этому янычару какую-то симпатию. В конце концов, Комэт действительно был отличным офицером и героем. Год назад во время сражения при Уэстэйде его судно дважды пытались взять на абордаж, и полковник, вооружившись гранатометом, лично участвовал в отражении атаки и даже подбил штурмового робота. В результате экипажу удалось продержаться до подхода помощи и абордажные суда противника были вынуждены отступить.
«Умереть за Урайю я, конечно бы, смог, – рассуждал генерал Матток. – Это мой долг, без вопросов. Однако бегать по ярусам с гранатометом на плече, рискуя нарваться на пиратский нож, – это уже нечто другое».
Наконец площадка остановилась, и сержант, первым выйдя на ярус, подождал, пока сойдут гости. Затем указал рукой на длинный коридор.
– Прошу вас, господа, осталось совсем немного.
И он пошел вперед, стуча подошвами по стальному рифленому полу.
Возле неприметной с виду двери провожатый остановился и, нажав кнопку, подождал несколько секунд. Дверь открылась, гостей принял лейтенант, личный распорядитель адмирала Урха.
Он завел офицеров в одну из небольших приемных и сказал:
– Прошу подождать, господа, адмирал скоро вас примет.
Матток предполагал, что адмирал Урх вызовет их с полковником отдельно, однако лейтенант-распорядитель пришел за ними обоими, а зал, в который они попали, оказался полон других посетителей – офицеров флотских и сухопутных частей.
Тем не менее адмирал отметил появление новых гостей и громко объявил:
– Прошу внимания! Вот и сегодняшние герои, те, кто обеспечил безупречный ход операции «Мертвый город».
Как оказалось, здесь происходило какое-то торжество, и только позднее знакомый Маттоку офицер сообщил, что празднуется день рождения министра флота.
Генерал был удивлен и сообщил о своем открытии полковнику Комэту. Янычар поразился не меньше Маттока, поскольку из-за этого нововведения они могли попасть впросак.
Тем временем адмирал подошел к ним и, улыбнувшись, пояснил:
– Это новшество, господа, так что не пугайтесь. Теперь мы будем праздновать день рождения министра каждый год… Надо сказать, министр знал, когда родиться. Ну а теперь о делах. Что, у нас на планетах Страны Варваров действительно никаких потерь?
– Боевых нет, сэр, – ответил генерал. – Есть двое погибших, но их задавило сорвавшейся с креплений машиной. Еще около двухсот человек пострадали в результате спешной высадки… Туземцы разбегались с поразительной быстротой, так что приходилось действовать в узких временных рамках.
– Ну, это неизбежно, – согласно кивнул адмирал. Он слыл чрезвычайно суровой личностью, однако сегодня у него было хорошее настроение. Впрочем, причины этого он тут же объяснил:
– Вам еще ничего не известно, но буквально час назад мы вернули контроль над Альвейрой и Сусексом. Еще с трех планет противник уйдет в ближайший месяц… Принято решение не мешать им – побережем своих солдат. Теперь вы понимаете, господа, почему я позволил себе глоток вина…
– Но, сэр! – не удержался полковник Комэт. – Альвейра и Сусекс – это едва ли не последние планеты, которые некогда нам принадлежали!
– Вот именно, полковник! – еще шире улыбнулся Урх. – Дальше мы будем двигаться только по территории врага.
– Тогда что же? Скоро войне конец? – удивленно произнес генерал Матток.
– Смотря что вы подразумеваете под словом «скоро», генерал, – заметил адмирал Урх. – Тем не менее возможно, что уже при нашей жизни урайский флот захватит их главную планету.
– В это просто трудно поверить, – произнес Матток. – Еще каких-нибудь полгода назад мы считали, что не доживем до победы, а теперь…
– Просто мы слегка переоценили ресурсы противника. И это неудивительно, ведь мы боялись его несколько столетий. В нашей психологии с самого детства закладывалась мысль о несокрушимости наших врагов. Об их коварстве и упрямстве. Но теперь их силы на исходе. Теперь, господа, наступил наш час.
– А что теперь будет с районом соприкосновения? Новая Каледония, Деркач? – поинтересовался Комэт.
– Район этот является для нас очень важным. Теперь там будет базироваться группа наших кораблей, которые должны непременно уничтожать любую цель. Мы должны создать у туземцев мнение, что это нехорошее место и там хозяйничают то ли разбойники, то ли темные силы. А то, что Прибрежные Миры не входят ни в одно из государственных образований, только упрощает нашу задачу.
– Но в конце концов кто-то заинтересуется и полезет в этот район, сэр. Туземцы очень любопытны, – заметил генерал Матток.
– Это так, но пару лет мы сумеем продержать их на расстоянии, а если повезет, то и все пять. За это время наше победное шествие примет необратимый характер, и вступление в войну нового участника, если это произойдет, ничего уже не изменит, тем более военные технологии Страны Варваров не слишком развиты.
– Однако они все же опасны? – уточнил генерал Матток.
– Конечно, опасны. Уже сейчас они могут выставить шестьсот тысяч условных боевых кораблей, а если поднатужатся, то дотянут и до миллиона. Такие силы могут изменить ситуацию. По крайней мере, замедлить наше продвижение к победе.
Возле беседовавших офицеров появился один из помощников адмирала и передал ему переговорное устройство.
Адмирал, прикрыв микрофон ладонью, произнес несколько коротких фраз:
– Вынужден вас оставить, но позже мы еще поговорим о прошедшей операции, а пока – выпейте за здоровье министра.
И Урх ушел, на ходу разговаривая с неизвестным абонентом.
Глава 21
Растопырившись во все стороны рукавами причальных терминалов, база «Революшн-II» напоминала спрута, возле которого ни на секунду не прекращалось движение.
Поисковые уиндеры возвращались с заданий, группы рейдеров уходили на преступный промысел, швартовые суденышки помогали толстопузым транспортам наилучшим образом встать на разгрузку.
«Суета, а все же какая скука», – подумала Эльза Московиц, пуская к потолку клубы синеватого дыма.
Однажды угасшие отношения с Нагелем, казалось, разгорелись с новой силой, но затем Эльза вспомнила, что она камрад-генерал и начальник отдела боевого планирования. Да и Йоган, если честно, давно уже не тот. Нет былого огня и былой силы.
Смешно было смотреть, как они, раздевшись, сидели еще несколько минут и ждали, пока на команданте начнут действовать принятые таблетки.
За эти несколько минут Эльза успевала передумать многое.
В дверь постучали. Генерал Московиц отошла от иллюминатора и, погасив сигарету в пепельнице, произнесла «входите».
Вошел камрад-лейтенант Ля-Рош. Он выглядел, как всегда, немного взъерошенным, однако дело знал хорошо, и Эльзе редко приходилось поправлять его.
– Через восемь минут связь с группой, мэм.
– Спасибо, что напомнили, лейтенант. В зале все готово?
– Так точно, мэм. Наши все на местах, люди из технической разведки тоже прибыли. Камрад-майор Шанц обещал быть чуть позже.
– Отлично, Ля-Рош. Идемте.
Идти было недалеко. Оперативный зал находился прямо под кабинетом Московиц, требовалось только спуститься вниз на один пролет.
При появлении начальника отдела планирования сидевшие за терминалами операторы зашевелились, задвигались и стали прятать обертки от жвачки и стаканы из-под кофе, стоявшие немытыми целыми неделями.
Московиц поздоровалась со всеми разом и прошла на свое место – небольшой помост в самом углу зала, откуда были видны большие панорамные экраны и все сотрудники отдела.
– Четыре минуты до связи… – объявил один из операторов, отвечавший за синхронизацию сигналов.
– Карты у тебя? – спросила Эльза Ля-Роша, когда они уселись во вращающиеся кресла. Генерал всегда говорила лейтенанту «ты», когда начиналась боевая работа.
Ля-Рош подал ей пачку штурманских распечаток с подробными схемами построения рейдеров, нанесенными прямо на сетки с гравитационными параметрами всего района.
– Две минуты до связи…
Негромко скрипнула дверь, появился Ульрих Шанц. Эльза махнула ему рукой, и он быстро, почти бегом, направился к ней.
Московиц почувствовала укол беспокойства. Обычно Ульрих выглядел спокойнее.
– Что случилось? – спросила она, когда майор устало опустился на соседнее кресло.
– Кажется, там появились какие-то дополнительные «бабаи», – неопределенно ответил майор.
– Большие «бабаи»?
– Боюсь, что да. Похоже на крейсеры…
– Хреново это, – произнесла Эльза.
– Да уж точно, – удрученно кивнул начальник технической разведки. Сейчас их рейдеры двигались на большой скорости, а при таких условиях радиосвязь была невозможна.
Оставалось только ждать специального «окна», когда командир группы Гаусс включит прибор транслинейной связи.
– Одна минута до связи… – предупредил оператор.
– Сколько у нас там спутников?
– Сейчас три. Но это устаревшие аппараты третьего поколения. «Апач» уже ушел и появится в этом районе только через четыре часа. С его помощью я и успел разглядеть эти новые тени, а потом он вышел из зоны, и теперь мы почти слепые.
– Не нужно было торопиться заходить в район, – тихо произнесла Эльза. Она уже жалела, что не уговорила Нагеля придержать рейдеры. Однако теперь было поздно.
– Десять… девять… восемь… семь… – начал отсчет оператор. Лейтенант Ля-Рош нервно прикусил карандаш. Услышав треск, Эльза покосилась на своего помощника, но ничего не сказала. Она напряженно ждала.
– Я камрад-полковник Гаусс! У нас очень мало времени для доклада! Есть цель, и мы ее немедленно атакуем! Какие-нибудь дополнительные сведения?
– Нет ли там больших целей, полковник?! – первым спросил Шанц. – Я имею в виду крейсеры!
– Крейсеры?! – последовала пауза. – Нет, только три судна среднего класса…
Послышался металлический щелчок, и это означало, что на рейдере сработало главное лазерное орудие.
– Оп! Поздравьте нас! Залп трех рейдеров, и один готов!
– Не забудьте, что вы должны захватить хотя бы один корабль! – напомнила Московиц, к которой возвращалось самообладание, а вместе с ним и служебная жесткость.
– Я помню, мэм… – отозвался Гаусс. В трюмах его рейдеров находилось три сотни отборных головорезов, проверенных на десятках абордажных операций. – Я помню мэм, я все помню, – снова повторил полковник, и его орудие опять ударило по далекой цели.
Глава 22
Атака началась удачно, первый англизон разом потерял корму. Второй пытался уйти с линии атаки, но рейдеры уже держали его на крючке. Полковнику не пришлось даже командовать, все капитаны сами знали, как делать свое дело, и второй англизон был так же быстро разделан под орех.
– Буч, ищи себе клиента! – напомнил полковник. Его реплика относилась к майору Краузе, на борту которого находилась самая опытная команда захватчиков. Другие команды были посланы в качестве резерва.
– Вижу справа на 15-4-28 пять штук… Буду брать ближайшего… Вот только через эту хреновину плохо видно…
Гаусс прекрасно понял своего коллегу. Под «хреновиной» Буч подразумевал новую панель с дешифратором, которой оснастили корабли перед самым выходом. Подобные устройства помогали обнаружить «невидимок», хотя, сказать по правде, приборы эти не справлялись. Бортовой компьютер не успевал обсчитывать параметры, и картинка выходила очень примерная.
Лишь опытность артиллеристов позволяла рейдерам поражать цели, однако во многом им помогала удача.
– Справа вверх на 23-47-00 непонятное движение! – подал сигнал капитан Фуджицу.
– Подтверждаю… – Это был Бамэ.
Полковник узнал его голос. Он тут же посмотрел на экран «невидимок» и заметил огромную тень. Однако больше это походило на работу станции активных помех. Видимо, англизоны вовремя поняли, на каких параметрах их начали засекать.
Между тем майор Краузе уже повел свой рейдер на «щелчок» – жесткое соприкосновение бортами, чтобы магнитные захваты сработали с гарантией.
Остальные одиннадцать судов открыли шквальный огонь из всех видов оружия – пусть не очень точно, зато достаточно для отвлечения внимания.
Было видно, как судно-жертва стало уходить, однако рейдер хорошо разогнался и уйти от него было нелегко.
Внезапно полыхнула яркая вспышка, и на «панели переклички», расположенной перед Гауссом, погасла одна из двенадцати лампочек.
– Кто? – закричал полковник, однако уже и сам понял – Краузе.
В следующее мгновение по его рейдеру прогрохотал страшный удар. Такой сильный, что рядом с полковником заскрипели, искривляясь, стальные перегородки.
– Бойлер, что там? – крикнул он штурману, поскольку внутренняя связь отключилась.
– Потеря герметизации, сэр.
– Командир, у тебя с правого борта торчат броневые листы! Выходи из боя! – Это был голос Бамэ. Гаусс снова его узнал.
– Откуда бьют, Рой?! – крикнул он.
– Крейсер рядом… – спокойно произнес Бамэ, как будто сообщил о чем-то незначительном.
– Что у вас, Гаусс?! – прорезался сквозь помехи голос генерала Московиц.
Затем включились все аварийные линии внутренней связи. Сразу же последовали сообщения от механиков: тяга двигателей упала на сорок процентов, в трюмах восемь убитых.
– Эй, командир, это Ливингстон! Кларенс и Джибути разлетелись в пыль! Давай уходить, это засада! Над нами крейсера!
С большим запозданием открылись карты, которые собрали три устаревших спутника. Впрочем, тут же один за другим эти спутники были уничтожены.
Скоро связь с рейдерами прервалась, и, что с ними происходило дальше, осталось неизвестным.
После того как связь с рейдерами была прервана, в оперативном зале наступила мертвая тишина.
Московиц безвольно обвисла в кресле, глядя куда-то сквозь демонстрационный экран, словно стараясь воспаленной мыслью дотянуться до Прибрежных Миров.
Само по себе это поражение ничуть не отличалось от тех, что случались и прежде, когда ОАМ выдвигало свои ударные силы, чтобы раздавить «осиное гнездо». По завершении последнего такого похода, пять лет назад, Треугольнику пришлось заново отстраивать станцию «Революшн-II». Он сравнительно легко поднимался из пепла, поскольку его деньги были надежно укрыты в банках Англизонских Миров, равно как и в сотнях других мест.
Банкиры предпочитали чистую прибыль и редко следовали предписаниям своих правительств.
Однако сегодня все было по-другому. ОАМ избрало новую тактику, взяв под контроль почти что ничейную зону. Теперь, построив там несколько станций или даже целую военную базу, они могли в кратчайшее время достигать пределов Треугольника.
Что ж, когда-нибудь это должно было произойти. Время безнаказанных пакостей уходило.
Придя к подобному выводу, Московиц окончательно взяла себя в руки. Она попросила у лейтенанта Ля-Роша сигарету и, закурив, сказала:
– Кажется, у вас в запасе есть еще один спутник?
– Так точно, мэм, – подтвердил майор Шанц. – Он будет в районе через три с небольшим часа.
– Вот и хорошо. Возможно, он что-то прояснит для нас… – Московиц помолчала, потом добавила задумчиво: – Ульрих, – она назвала его по имени, – вы как-то показывали мне, как можно связываться со спутниками Новой Каледонии и Деркача. Вы еще раз могли бы влезть в них?
– Да, мэм, но какая здесь логика?
– Может, и никакой, но попробуйте сделать это еще раз.
– Чтобы пробраться к ним, потребуется время, необходимы сложные настройки.
– И тем не менее, майор, сделайте это. А вы, лейтенант, проследите, чтобы дежурство связистов продолжалось в том же чрезвычайном режиме. Возможно, кто-то уцелел и попытается с нами связаться…
– Конечно, мэм, – кивнул Ля-Рош.
– Ну а я пойду к команданте, доложу о наших «успехах», – со вздохом произнесла Московиц и направилась к выходу через весь зал мимо притихших операторов.
Глава 23
То, что в район Прибрежных Миров направляется отряд из ближайшего образования туземцев, генерал Ангерр узнал за два часа до их подхода. Разведчики «Санейка» и «Вурнан» выдвигались вперед и надежно запеленговали подход чужих судов.
В планах генерала было расстрелять противника без спешки, желательно первыми же залпами, и ни в коем случае не устраивать сражений. В этом урайским судам должна была помочь их совершеннейшая система маскировки. На своих фронтах флот Урайи успешно использовал эту новинку, и у генерала не было оснований что-то менять в своей излюбленной тактике. Однако каково же было его удивление, когда двенадцать рейдеров с ходу открыли огонь по ближайшим к ним разведчикам, и прежде чем Ангерр успел отдать приказ об отходе, и «Санейка», и «Вурнан» были исполосованы лазерами варваров.
Создавалось впечатление, что они прекрасно видят свои цели, поскольку стреляли с рейдеров прицельно. Мало того, эти наглецы пытались даже пойти на абордаж эсминца «Друзелия», однако приказ генерала об открытии огня вовремя пресек это безобразие.
Флагманский крейсер и его близнец наказали нахалов за каких-то семь-восемь минут, однако и это было непозволительной тратой времени, ведь преимущество в силе было весьма значительным, в сотни раз. Маневренность рейдеров противника просто поражала, а их ударные возможности оказались для генерала также полной неожиданностью.
Эти суда не тратили мощности генераторов на накачку множества огневых точек – они акцентировали свое внимание на орудии главного калибра, оттого были опасны и для больших судов.
Даже спустя некоторое время после уничтожения последней цели генерала Ангерра не оставляло беспокойство. Что, если бы сюда пришел крейсер и увидел замаскированные корабли? Или тех же рейдеров прибыла бы целая сотня?
Впрочем, тогда бы он не решился подпускать их так близко. Такой ошибки он бы не совершил.
Однако следовало отправлять отчет. Адмирал Урх должен быть посвящен в подробности столкновения.
Конечно, особых похвал после потери двух разведчиков Ангерр не ожидал, но верховное командование должно было знать, что новая маскировка не так уж безупречна.
– Томлин, нужно составить донесение, – обратился он к своему помощнику, рослому полковнику-янычару, который до сформирования их флотской группы служил в частях морской пехоты. Почти все пехотинцы были янычарами, и оттого урайцы им немного завидовали. Руководящая роль коренной нации, несомненно, была важна и почетна, однако янычары выглядели гораздо большими героями.
Как ни старалась пропагандистская машина выровнять акценты, военные журналисты везли с фронтов репортажи только о янычарах.
Кому интересно читать о том, как командовал из своего бункера генерал? Зато прорыв оборонительного кольца противника пилотами штурмовой авиации, а затем высадка на плацдарм морской пехоты – это был самый горячий материал, и он уходил, что называется, с колес.
Со временем все урайцы ввели в моду изменять цвет кожи на лице – от серого к более светлому. А наиболее радикальные модники-урайцы позволяли себе даже румянец.
– Я уже набросал здесь кое-что, сэр, – сообщил полковник, передавая генералу папку. Тот взглянул, поправил несколько слов и вернул папку обратно.
– Мне нравится, Томлин. Отдайте шифровальщикам, и пусть пересылают… Да, и еще…
– Что, сэр?
– Нужно попросить у адмирала авианесущий крейсер. Или даже нет – полновесный авианосец. Если сюда налетит местная «мошкара», гоняться за ними на крейсерах нам будет несподручно. Как вы считаете?
– Полностью с вами согласен, сэр.
– Ну и отлично. Отправляйте донесение.
Полковник вышел из рубки, а генерал Ангерр невольно проводил его взглядом. Ему бы хотелось иметь такой разворот плеч и такой рост. Однако тела урайцев имели другую конституцию.
Генерал вспомнил, как во время одного из отпусков его жена Хони пожаловалась на сына. Двенадцатилетний мальчик приходил из школы и говорил, что не хочет быть урайцем. Ему нравилось играть с детьми янычар, однако их игры были для мальчугана слишком быстрыми.
«Скоро этим заразятся буквально все, и мы начнем превращаться в этих бледных лягушек», – подумал Ангерр. Правда, одного у урайцев нельзя было отнять. Они были прирожденные интуиты и иногда, полагаясь на свои предчувствия, добивались в этой войне больших успехов. Именно поэтому в штабных отделах оперативного планирования собирались одни только урайцы. Начальником штаба вполне мог быть и янычар, но в военном планировании лучше разбирались урайцы.
Читать бесплатно другие книги:
