Алхимик Парцелиус Сухинов Сергей
— Ну что теперь скажешь, Кощей? — с издевкой промолвил он. — Неужто ты, скелет ходячий, думал, что я буду сражаться со звездным драконом сам? Как бы не так! Азарк — крепкий парень, и к тому же в его руках находится Пурпурный огонь. Стоит только одной искре попасть на шкуру дракона, как ему настанет конец, даже если у него шкура стальная. А уж Черным пламенем потом займусь я сам.
В этом и состоял план алхимика — использовать джинна и Пурпурный огонь против пришельца со звезд. На всякий случай Парцелиус захватил с собой еще три факела, осыпанных волшебным порошком, хотя очень надеялся, что они ему не понадобятся.
Прошло несколько томительных минут, и над городом полыхнуло белым огнем. Раздался оглушительный раскат грома, и через несколько мгновений в лицо алхимику ударила волна горячего воздуха.
«Сработало, — удовлетворенно подумал горбун. — Вряд ли против Пурпурного огня смогла бы устоять шкура даже такого чудища, как Вараг. А уж сильнее и страшнее дракона и представить нельзя!»
Прошла минута, другая, но Азарк все не появлялся. Парцелиус слегка забеспокоился: «Что там делает этот бездельник? Неужто он тоже погиб? Наверно, Пурпурный огонь сжег и его. Вот глупец этот Азарк!»
Выждав еще некоторое время, Парцелиус нерешительно приказал голему:
— Иди в город, Бад. Только не спеши.
Голем кивнул и затопал к воротам почти полностью разрушенной каменной стены. Парцелиус достал факел и огниво. Сердце его тревожно сжималось. Его очень беспокоила тишина, царящая над городом гномов. Что случилось? Хорошо еще, если и дракон, и джинн погибли оба. Но если звездный пришелец выжил и затаился… Чушь, этого не может быть! Если бы звездный дракон уцелел, то он наверняка бы так рассвирепел, что напал бы на Парцелиуса без промедления…
Бад прошествовал между приземистых башен, напоминавших маленькие крепости. Парцелиус слегка отвлекся от тревожных мыслей, разглядывая дома гномов. Они были построены из каменных блоков, и окна их напоминали бойницы. Чего же боялись древние жители этого города? И кто разрушил стену и здания? Загадка, очередная загадка…
Улица, усыпанная осколками камней, вела к центру города, ко дворцу. Парцелиус остановил голема и некоторое время напряженно прислушивался. Если бы он услышал хоть малейший подозрительный шум, то немедленно бы приказал Баду бежать отсюда во всю прыть. Но вокруг было тихо. Значит, бедняга Азарк сделал свое дело и погиб как герой.
Миновав еще несколько зданий-крепостей, голем вышел на центральную площадь. Здесь, как ни странно, царила непроницаемая тьма, хоти золотистые облака вроде бы давали достаточно снега. Парцелиус насторожился и собрался уже дать деру, как вдруг увидел в одном из окон дворца странный, мерцающий огонь. Даже во тьме, окутавшей площадь, огонь этот выделялся своей абсолютной, невероятной чернотой. По его танцующим языкам пробегали синие искры, то собираясь в гроздья, то рассыпаясь, словно в невероятном фейерверке.
Парцелиус смотрел на странный огонь, не в силах даже пошевелиться. Вот какое оно, Черное пламя! Танец его завораживал, притягивал и в то же время наполнял сердце невыразимым ужасом.
Если бы алхимик мог, он немедленно бы бросился прочь из гномьего города. Но еще больше ему хотелось поселиться здесь навсегда и до конца жизни любоваться прихотливым танцем живого огня — порождения далеких звездных миров.
Тьма, окутавшая площадь, постепенно стала рассеиваться, наполняться золотистой мглой, и перед Парцелиусом начали вырисовываться контуры какого-то невероятного существа. Оно лишь отдаленно напоминало Варага и куда больше было похоже на громадную стальную машину. Плоская овальная голова с пятью округлыми глазами была украшена венцом из золотистых рогов, массивное туловище покрывала стальная чешуя, по бокам виднелись плоские крылья, наполовину убранные в туловище, а на хвосте между острых длинных игл виднелись конусообразные наросты. Если бы Парцелиус хоть немного был знаком с техникой нынешнего XX века, то он бы понял, что звездный дракон больше походил не на животное, а на космический корабль причудливой формы. Но пришелец со звезд, несомненно, был живым существом.
Крейг некоторое время с насмешкой наблюдал за остолбеневшим человечком, восседавшим на плечах странного, не виданного им раньше создания.
«Ну что, человек, тебе нравится моя прекрасная Эстер?» — подумал дракон, и его слова зазвучали прямо в мозгу Парцелиуса.
Алхимик понял, что пришелец умеет разговаривать, напрямую обмениваясь с собеседником мыслями.
«Да, — подумал он, обращаясь к дракону. — Я не могу оторвать от нее глаз».
«Зачем ты хотел ее украсть?»
«У меня не было выхода, господин. Колдун Пакир заточен в подземелье и не может вырваться на поверхность, поскольку своды его пещеры заколдованы другим, еще более мощным чародеем. Только твое Черное пламя может помочь ему освободиться из тысячелетнего плена».
«Глупый человек, и ты решил убить меня, чтобы помочь этому колдуну? Но зачем?»
«Пакир — это Властелин Тьмы. Он мечтает погрузить всю нашу планету во мрак Зла и царствовать там над всеми живыми существами. А я… я надеюсь, что в благодарность Пакир сделает меня королем Волшебной страны».
«Глупец, ты хотел услужить Злу, чтобы оно отблагодарило тебя Добром? Но это же невозможно! Зло может порождать только одно Зло. Знай же, что если бы ты сумел спасти Пакира из заточения, то первым делом он уничтожил бы именно тебя!»
Парцелиус вздрогнул, не веря своим ушам. Вернее, услышанному.
«Но почему? Разве это было бы справедливо — убить своего спасителя?»
Крейг расхохотался:
«Как же ты наивен, человек! Разве Пакир смог бы жить спокойно, зная, что обязан своей свободой и властью какому-то ничтожному созданию, вроде тебя? Тираны всегда убивают своих слуг, особенно если те оказывают им серьезные услуги. Пойми, твоя помощь унизила бы Пакира, и он постарается сделать так, чтобы о твоем подвиге никто не узнал. Так что ты шел в мою пещеру за собственной смертью, человек».
Парцелиус понурился. Он осознал, что звездный дракон говорит чистую правду. Принцесса Ланга и Кощей завлекли его в ловушку, из которой не было выхода, чем бы ни закончился бой Азарка с пришельцем со звезд.
«Ты прав, господин. Убей меня, я заслужил смерть», — мысленно проговорил он.
Крейг с сожалением взглянул на маленького горбуна:
«Ты заслужил наказание, человек, но не смерть. Если бы ты странствовал во Вселенной так же долго, как я, то понял бы, что жизнь — это величайшая редкость. Мы, звездные драконы, никогда никого не убиваем без крайней необходимости, а такое, к счастью, случается крайне редко. Мне жаль, что я уничтожил посланного тобой летающего воина. Но он нес факел с Пурпурным огнем. Оно, конечно, не могло причинить мне вреда, однако моя прекрасная Эстер терпеть не может это примитивное, злобное пламя».
Парцелиус ощутил прилив надежды. Несмотря на грозный вид, звездный дракон казался довольно добродушным существом. Быть может, с ним удастся договориться?
«Господин, могу я задать тебе вопрос? Почему ты прилетел к нам на Землю и зачем ты прячешься здесь, в этой пещере?»
Дракон долго молчал, полузакрыв глаза.
«Не знаю, поймешь ли ты… Знаешь ли ты, человек, что такое любовь?» — молвил он наконец.
«Нет, — честно признался Парцелиус. — Я познал лишь одну страсть — любовь к науке. Ради нее я покинул людей почти три сотни лет назад. Я уединился в пещере и не хотел общаться ни с кем из людей».
Крейг удивленно взглянул на алхимика:
«Выходит, мы в чем-то похожи, человек. Я тоже скрылся от своих собратьев, похитив свой любимый огненный цветок, чтобы без помех любоваться им в полном одиночестве».
Парцелиус еще больше приободрился:
«Но как же ты выжил в этой пещере, господин? Тебе же надо было чем-то питаться все эти годы».
«Мне вполне достаточно излучения золотистых облаков, — отозвался Крейг. — Мы, звездные драконы, можем питаться чем угодно, даже минералами, но предпочитаем чистую энергию. Это позволяет нам странствовать через космические дали, впитывая в себя свет далеких солнц».
«Во время этих странствий ваше племя и нашло Черное пламя?» — с любопытством спросил Парцелиус.
«Да. Черные цветы очень опасны, они способны испепелять даже звезды, превращая их в темные, застывшие груды шлака… Они могли уничтожить нашу галактику, и мы объявили им войну. После тысячелетней битвы мы одержали победу, заточили всех уцелевших врагов в алмазные сосуды и перенесли их на свою планету. И только потом обнаружили, что в цветах Черного пламени нет зла! Они просто питаются светом, так же как и мы, только им мало простого солнечного света, а нужна энергия целых звезд».
«И ты украл этот цветок, потому что влюбился в него?»
«Да. Моя Эстер такое нежное и трепетное создание… Я не устаю любоваться ею. Но король Шаргон узнал о нашей дружбе и запретил мне даже приближаться к саду, где в алмазных сосудах хранятся цветы Черного пламени. Он опасался, что я могу выпустить Эстер на свободу и она уничтожит нашу планету и все племя звездных драконов. И тогда я выкрал мою красавицу и скрылся здесь, на краю галактики. Я знал, что мои собратья будут разыскивать меня во всех необитаемых звездных системах, и решил спрятаться на вашей планете. На ее поверхности живут разумные существа, и потому я решил скрыться в этой пещере».
«Выходит, ты можешь пролетать сквозь толщу земли?» — изумился Парцелиус.
«Это очень легко, человек, — ответил Крейг. — Я и мои собратья можем даже проникать в чрева звезд. Если бы ты знал, как в детстве нам с друзьями весело было играть в прятки, хоронясь в недрах звезд и планет! Но лишь с годами я понял, что спрятаться можно ото всех, только не от самого себя».
Дракон шумно вздохнул и закрыл глаза. Парцелиус решил, что самое время сделать давно вертевшееся у него на языке предложение:
«Я счастлив, что ты оказался таким добрым, пришелец со звезд. Ты сохранил мне жизнь, хотя я этого и не достоин. Но если я вернусь с пустыми руками, без Черного пламени, то Пакир вряд ли пощадит меня. Может быть, ты полетишь со мной в Подземную страну и поможешь этому колдуну выбраться на поверхность? А потом я как-нибудь попытаюсь убежать, пока Пакир не наградил меня смертью за эту услугу».
Крейг свирепо ударил хвостом по мостовой — так, что Парцелиус едва не свалился с плеч голема.
«С таким же успехом ты можешь попытаться сбежать и сейчас! — возмутился дракон. — И потом, с чего это ты решил, что я добр? У нас, звездных странников, совсем другое понятие о Добре и Зле, нежели у людей вашего племени. Я не убиваю тебя вовсе не по мягкости души, а просто потому, что не вижу в этом необходимости. И тем более я не стану помогать Пакиру. Этот колдун хочет погрузить Землю во мрак? Что ж, пускай попробует. Через миллионы лет ваше солнце погаснет и эта планета превратится в холодный, остывающий шар, окутанный тьмой. Если же это случится раньше, велика ли важность? В галактике найдутся еще подобные обитаемые миры. Одним меньше, одним больше — какая разница? Если вы, люди, допустите приход Властелина Тьмы, значит, вы не достойны жизни. А я… я не собираюсь вмешиваться в ваши проблемы».
«Но ты уже вмешался в них, господин! — горячо обратился к пришельцу Парцелиус, умоляюще сложив руки на груди. — Пакир скоро узнает, что здесь обитает Черное пламя, и не оставит тебя в покое. Сюда хлынут его чудовищные воины, и тебе то и дело придется вступать с ними в бой. Это будет очень хлопотно даже для такого могучего существа, как ты. Так что тебе волей-неволей придется стать либо на сторону Тьмы, либо на сторону Света!»
Дракон надолго задумался, опустив голову. Затем он неохотно признался:
«Пожалуй, ты прав, человек. Раз мое убежище открыто, то покоя нам с Эстер больше не видать. Пожалуй, мне лучше подыскать себе другую планету. И на этот раз я уж постараюсь выбрать самый пустынный и необитаемый мир!»
Дракон привстал, протянул лапу к окну дворца и бережно достал оттуда большую прозрачную вазу с Черным пламенем.
«Прощай, человек! — обратился он к ошеломленному Парцелиусу. — Решай сам свои проблемы, но не забудь главное, о чем мы говорили: служа Злу, не надейся получить от него в награду Добро!»
Крейг раздвинул стальные крылья и легко взмыл в сумеречное подземное небо. Поднявшись к золотистым облакам, он внезапно вспыхнул ослепительным огнем и исчез.
Парцелиус, открыв рот, глядел вверх. Он не мог поверить в то, что произошло.
— Дракон улетел к звездам… — пробормотал он, дрожа всем телом. — Улетел и унес с собой Черное пламя. Что же мне теперь делать?
Глава шестнадцатая
НА БЕРЕГУ МОРЯ
Понурившись, Парцелиус ехал на плечах голема к выходу из пещеры. Над ним несколько раз пролетела большая летучая мышь, едва не задев крылом его голову, но бедный алхимик даже не обратил на это внимания. Он напряженно размышлял, пытаясь придумать, как выбраться из создавшегося отчаянного положения. Может, воспользоваться советом звездного дракона и попытаться бежать? Но куда? И как? Без такого проводника, как Дорхар, он наверняка скоро заблудится и сгинет в мрачных подземных лабиринтах. Обращаться же к принцессе Ланге сейчас бесполезно и даже опасно. Если она узнает, что Черное пламя навсегда потеряно для Пакира… Бр-р-р… об этом даже страшно подумать!
Как ни ломал голову насмерть перепуганный Парцелиус, но так и не смог ничего придумать. Когда голем подошел к туннелю, из темноты вышел Кощей. Он откинул капюшон и уставился на алхимика немигающим взглядом.
— Где Черное пламя? — угрожающе прошипел он.
— Улетело, — мрачно отозвался Парцелиус и, достав огниво, зажег факел. Пурпурный огонь заплясал на его конце.
Кощей проворно отскочил в сторону.
— Эй, что ты делаешь, болван? — воскликнул он.
— Просто хочу тебе напомнить, мой верный подданный, что у меня в заплечном мешке есть еще два таких факела, — ответил алхимик. — И я немедленно пущу их в ход, если ты или эта злюка Карряга попытаетесь напасть на меня!
Кощей отозвался мрачным смехом:
— Глупец, разве я могу судить тебя? Властелин Пакир не простил бы мне этого. Мы вместе пойдем к нему во дворец и примем любое наказание.
Парцелиус подождал, пока Пурпурный огонь погас, а затем отбросил дымящийся факел подальше.
— Хорошо, что ты не хватаешься за меч, — заметил он. — Я вовсе не тороплюсь умереть, понятно? Может быть, Властелин даст мне возможность сказать хотя бы несколько слов в мое оправдание. И я постараюсь объяснить Властелину, что никто из его слуг не смог бы победить звездного дракона и отобрать у него Черное пламя. К тому же мы возвратимся не совсем с пустыми руками. Я видел Черное пламя и узнал от звездного дракона его историю. Теперь я понял, как можно создать живой огонь в моей лаборатории!
Кощей недоверчиво уставился на него:
— Ты хочешь обмануть Властелина, жалкий горбун?
— Вовсе нет, — пожал плечами Парцелиус, изо всех сил пытаясь выглядеть спокойным. — Я действительно понял, в чем состояла прежде моя ошибка. И потом, что даст Пакиру моя смерть? Ровным счетом ничего. Все равно никто, кроме меня, не сможет ему помочь вырваться из заточения. У Властелина много сильных слуг, вроде тебя, но в науке разбираюсь только я один, ясно?
В голосе Парцелиуса зазвучали прежние высокомерные интонации, и это смутило Кощея.
— Ладно, — кивнул он. — Надеюсь, что ты не пытаешься пустить пыль в глаза. Но если ты обманул меня… Я на коленях буду умолять Пакира, чтобы он разрешил мне лично прикончить тебя, ничтожный Парцелиушка!
Глаза Кощея полыхнули такой злобой, что алхимик чуть не умер на месте от страха. Но он взял себя в руки и, заносчиво задрав подбородок, проехал верхом на Баде мимо Кощея, словно бы не замечая его ненавидящий взгляд.
Остальные члены отряда ждали на берегу маленького озерца.
Все они, включая Дорхара, отнеслись к случившемуся на удивление спокойно. Никто из них в глубине души и не верил, что Парцелиусу хоть на этот раз удастся сделать что-то путное. Одна лишь Карряга пришла в ярость и набросилась на Парцелиуса со злобным воем. Она подпрыгивала, словно собачонка, пытаясь укусить алхимика за ногу, но тот сидел на плечах голема слишком высоко от земли.
— Я знал, что ничего из этой затеи не выйдет, — глухо произнес Дорхар. — Моя семья обречена… Но я не сдамся так просто!
И он зашагал по туннелю в обратную сторону.
Парцелиус проделал весь путь в подземных лабиринтах в напряженных размышлениях и потому почти не замечал хода времени. Он даже не заметил, как отряд вышел к широкой реке. Дорхар уверенно шел вдоль ее берега и наконец вывел своих спутников к обширному водному пространству.
— Это море Пакира, — сказал он, указывая на мерцающую гладь, освещенную лиловыми облаками. — Посреди него находится остров, где живет Властелин Тьмы. Добирайтесь туда как хотите, а мне надо домой. Хочется поговорить с нашим королем Тогнаром…
Он резко повернулся и пошел назад вдоль берега реки. И тут же из глубины моря вынырнули головы трех драконов. Увидев путников, они направились прямо к ним, рассекая воду мощными плавниками.
— Наверно, эти твари перевезут нас на остров, — сказал Кощей. Взглянув на позеленевшего Ютана, он усмехнулся: — Ну что, гном, струсил?
Ютан раскрыл было рот, но не успел произнести ни единого слова. Вдали, посреди моря, внезапно засверкали сполохи ослепительного пламени. Чуть позже над водой гулко прокатились раскаты грома.
— Это что было, удар молнии? — изумился Парцелиус. — Разве под землей могут быть грозы?.. О-ох, глядите!
Привстав на плечах голема, он указал рукой вперед. При свете следующей вспышки путники увидели остров, посреди которого возвышался дворец. К острову направлялся флот из нескольких десятков больших кораблей. Почти треть из них была объята пламенем. Навстречу флоту двигалось множество морских чудовищ, но издалека Парцелиус не смог их как следует разглядеть.
«Так вот о чем болтала Гекта», — сообразил вдруг он и восторженно завопил:
— Клянусь, это армия Дровосека и Аларма атакует остров! Ура волшебницам Света! Мы спасены, друзья!
Дорхар, услышав его крики, бегом вернулся к берегу моря. Приложив руку козырьком ко лбу, он взволнованно вглядывался в картину далекого боя.
— Кажется, святой Торн услышал мои молитвы… — со слезами на глазах прошептал он. — Наконец настал час великой битвы! И я не останусь от нее в стороне.
Два морских дракона развернулись и устремились к острову. Однако третий неотвратимо приближался к путникам. Его глаза пылали такой яростью, что у Парцелиуса душа ушла в пятки. Но Дорхар сдернул с плеча лук и протянул к алхимику руку:
— Давай свой волшебный порошок, горбун. Я осыплю им наконечник стрелы, и мы угостим эту тварь Пурпурным огнем!
Алхимик без промедления достал из кармана мешочек с порошком и огниво и протянул их пожилому рудокопу.
— Нет! — завопил Кощей и хотел было броситься к Дорхару, но на его пути вырос Изгор с топором наперевес. А за спиной тролля тут же встал и Ютан.
— Постой, Пакиров выродок, — угрожающе произнес Изгор. — Может, ты и бессмертен, но я попросту привяжу к твоим ногам камень и утоплю в море!
Кощей с проклятиями выхватил меч, и тогда Парцелиус в который уже раз вспомнил слова звездного дракона: «Служа Злу, не надейся получить от него в награду Добро». Да, пришелец из космоса был прав, и сейчас, пока еще не поздно, стоит перейти на сторону сил Света.
— Солдаты, схватите этого мерзавца! — закричал алхимик, указывая на Кощея.
Двое големов подняли дубинки и двинулись на слугу Тьмы. Карряга со злобным воем бросилась одному из них под ноги, но искусственный человек пинком отшвырнул ее в воду.
Парцелиус обрадовался, увидев, что големы по-прежнему повинуются ему, да и в сердце не ощущалось прежней глухой боли. Выходит, принцесса Ланга уже не контролирует никого из членов отряда! Наверно, сейчас ей просто не до этого — ведь флот противника с каждой минутой приближается к острову.
Но Кощей, оставшись один против всех, и не подумал отступать. Он издал боевой клич и бросился вперед, бешено размахивая мечом.
На берегу закипел бой. И в тот же момент возле острова Пакира разгорелась грандиозная морская битва.
Силы Света и Тьмы наконец сошлись лицом к лицу.