Четверо против оборотня Сухинов Сергей

– Всякое может быть… Бывает, и одна собаку другую загрызть может, сам такое видал. Я думаю…

Снизу послышался стук входной двери, и чуть позже по лестнице застучали чьи-то ноги. Это был Родик. Лицо него было такое, будто он только что увидел привидение.

– Парни, дело швах! – завопил он. – Старуха при смерти!

– Какая старуха? – не сразу понял Антон.

– Да та самая, Марья Ивановна! Ночью вдруг стало ей плохо, родичи аж «скорую» вызывали. Вот-вот Богу душу отдаст, честное слово!

Лёнька и Антон мрачно переглянулись.

– Так она же старая-престарая… – вяло пробормотал Антон, но Родик только рукой махнул.

– Нет, парни, здесь не в этом дело. Сейчас ко мне домой приходила ее правнучка, Танька из третьего «В». А может, она даже праправнучка, кто ее разберет. Говорит, бабушка просит, чтобы мы к ней пришли. Понимаете – все четверо пришли!

Лёнька уныло опустил голову.

– Ну, началось… – еле слышно промолвил он. – Теперь только держись! И зачем я то кольцо дурацкое с земли поднял, а?

Антон тихо предложил:

– Надо за Тёмкой сбегать.

Но Родик только рукой махнул.

– Нету его, с матерью в Москву уехал. Не дрейфь, прорвемся! Раньше надо было думать, когда в котлован с лопатами полезли. Кладоискатели придурошные…

Трое ребят нехотя вышли на улицу. Тучи на небе стали рассеиваться, кое-где в первые за несколько последних дней стало робко пробиваться солнышко. Сразу же вокруг стало оживленно, детвора с веселым гомоном высыпала из всех подъездов.

Антон посмотрел на беззаботную малышню завистливым взглядом.

– Везет этим карапузам… – пробормотал он. – Только живи себе да радуйся! И никаких проблем…

Перейдя через шоссе, ребята оказались на центральной деревенской улице. Родик уверенно пошел вперед, а затем свернул в узкий переулок. И только тогда Лёнька опомнился.

– Погодите, я же не могу пойти так – в штормовке, с корзиной! Давайте я домой сбегаю, переоденусь…

Но Антон крепко схватил его за руку.

– Сбежать хочешь? – недобро сощурившись, процедил он сквозь зубы. – Нет уж, дружок, сам заварил всю эту кашу, сам ее и расхлебывай. А корзину можешь возле калитки оставить, никто на такое сокровище не позарится.

Лёнька вздохнул и покорно опустил голову.

Они подошли к старому дому, утопающему в яблоневых деревьях. Сад был ухожен, по обеим сторонам дорожек росли цветы. В углу, возле аккуратного сарая, стояли улья. Возле калитки лежал мохнатый пес неопределенной породы. Заметив гостей, он дружелюбно помахал хвостом. Родик с сомнением стал его разглядывать.

– Тьфу, совсем забыл про этого пса… Здоровенный какой! Такого зверюгу надо на цепи держать. Что-то мне не нравится, как он на меня косится…

Пес широко зевнул и махнул перед носом лапой, отгоняя назойливую муху.

– Ну вот, дворнягу обыкновенную испугался, – презрительно хмыкнул Антон.

– Почему испугался? – возразил Родик. – И вовсе не испугался. Раз ты такой смелый, то иди первый. Или Лёнька пускай идет.

– Почему я? – нервно взвился Лёнька.

– А у кого нервы железные, забыл что ли?

Ребята, наверное, еще долго бы пререкались, стоя возле калитки, если бы на пороге крыльца не появилась худенькая, конопатая девочка. Это была Таня.

– Идите, чего встали! – приглашающе махнула она рукой. – Джуля вас не тронет, он добрый.

Антон вздохнул и робко вошел во двор. Пес приветственно застучал хвостом по дорожке, но с места не сдвинулся. Обойти его, не помяв роскошные цветы было невозможно, и потому Антон набрался духу и попросту переступил через пса. Тот снова душераздирающе зевнул, и закрыв глаза, задремал.

Вскоре ребята уже поднимались по скрипучему крыльцу. Таня отобрала у растерянного Лёньку корзину, поставила ее возле двери и тихо сказала:

– Вы только недолго, ладно? «Скорая» недавно снова приезжала. Доктор сказал бабушке, что дела плохи. Она к родственникам побежала. А потом поедет в Дмитровку, в церковь. Прабабушка исповедоваться хочет, вот так. Ужас, как страшно! Неужто, она и на самом деле умирает, а?

В ее испуганных глазах заблестели слезы. Закрыв лицо руками, Таня заплакала.

Родик сочувственно погладил ее по вздрагивающим плечам.

– Не дрейфь, может, и обойдется, – неуверенно сказал он. – Старики, они народ крепкий. Моя бабка вот уже раз пять помирала, и ничего, жива.

Таня шумно вздохнула, вытерла слезы и открыла дверь в дом.

Марья Ивановна лежала в гостиной на широком диване. Ребята не сразу ее узнали. Лицо старушки было серым, щеки ввалились, под закрытыми глазами лежали синие тени.

Услышав звук шагов, Марья Ивановна с трудом подняла веки.

– А-а, пришли, ребятушки… – слабо улыбнувшись, еле слышно вымолвила она. – Хорошо… Танюша, девонька, иди-ка погуляй. Мне с ребятами поговорить надо по секретному делу.

– Мне нельзя остаться? – робко спросила Таня.

– Нет, нельзя, – неожиданно твердым голосом возразила старушка.

Девочка уныло опустила голову и вышла из комнаты.

– А вы садитесь, садитесь, ребятушки, – ободряюще улыбнулась им Марья Ивановна. – Разговор у нас будет непростой. Жаль, силы у меня убывают не по дням, а по часам…

– Может, мы потом придем? – нерешительно предложил Антон. – Когда вам станет лучше, мы сразу же….

Но старушка только мрачно усмехнулась.

– Нет, лучше мне уже не станет… Умираю я, ребятушки. Мы, старики, такие вещи чувствуем…

Она зашлась кашлем, а потом некоторое время лежала с закрытыми глазами, приходя в себя. Трое друзей было уселись на стулья, а потом снова встали.

Наконец, Марья Ивановна открыла глаза и с горечью посмотрела на гостей.

– Что же вы наделали, ребятушки? – произнесла она. – Зачем не послушались меня? Зачем выпустили лихо на свет Божий?

Лёнька вздрогнул, словно от хлесткого удара.

– Какое такое лихо? – дрожащим голосом возразил он.

– Сами знаете какое… Проклятый оборотень ожил!

Ребята застыли на месте, словно пораженные громом. Они ожидали этих слов, но каждый в тайне надеялся, что они все-таки не прозвучат.

Лёнька шагнул вперед.

– Бабушка, какой такой оборотень? Вы просто плохо себя чувствуете, вот вам и кажется невесть что… Да, мы откопали чей-то череп, но мой отец сказал, что это останки нашей Дашки… Коза у нас когда-то такая была. Вот ее-то череп мы и нашли… Верно, ребята?

Старуха жестко усмехнулась. На ее щеках стал проступать румянец.

– Нет, вы выпустили на свет Божий оборотня! – неожиданно громко произнесла она. – Васька Бешенный отныне бродит по лесу. Я вижу, вижу… – Марья Ивановна снова закрыла глаза. – Вот он идет по тенистой лощине… Вокруг заросли ольхи, под ногами сыро, бьют родники… Знаю это место, глухое, безлюдное, рядом с Истрой-рекой… Ищет оборотень лисью нору, чтобы ее раскопать пошире, да день в ней переждать. А потом дальше пойдет, к Тёмному урочищу… Хочет проведать место, где когда-то принял смерть, и где лежат косточки его дружков-разбойников…

Антон выразительно посмотрел на друзей. Мол, понятное дело, старуха спятила! Но Марья Ивановна вновь открыла глаза и устремила на него ясные светлые глаза.

– Думаешь, что я совсем из ума выжила, мальчик? Нет. Я знаю, где оборотень! Помните, мой рассказ про Ваську Бешенного?

Не до конца я его рассказала тогда. Думала, обойдется все… Не обошлось. Кто же из вас нашел то колечко?

Лёнька даже вскрикнул от неожиданности.

– Откуда… откуда вы узнали? – пробормотал он.

Антон и Родик тоже смотрели на Марью Ивановну, словно на волшебницу.

– Откуда же мне не знать, раз то колечко бросила в могилу бабка моей бабушки? – грустно усмехнулась Марья Ивановна. – От Софьи, жены стрельца Фёдора, мой род идет по материнской линии. И все женщины в нашем роду знали тайну оборотня, да помалкивали. Наше это было дело – охранять людей от этого лиха. Три века прошло, да вот я не уберегла, не уберегла…

По ее щекам скатились слезы.

– Что же теперь делать? – тихо спросил Антон. – Говорят, в лесу грибники нашли собаку растерзанную. Неужели это…

– Да, это оборотень вышел на охоту, – еле заметно кивнула Марья Ивановна, продолжая беззвучно плакать. – Плоть ему живая нужна, и горячая кровь. Пока еще он наполовину темный призрак. Чтобы в силу войти, нужно немало собак бродячих да зверей лесных растерзать. Но людей пока он сторонится будет. А вот когда прежняя сила к нему вернется, тогда немало темных дел он сотворит! Станет он опять оборотнем, и начнет при свете солнышка принимать человеческий облик. Вот тогда он разгуляется, тогда кровушки людской реки прольет!

Трое друзей обменялись испуганными взглядами.

– Что же делать? – выдохнул Родик. – Как же его остановить? Может, в милицию заявить? Или охотникам рассказать? Они этого зверюгу запросто выследят и прикончат!

Марья Ивановна с грустной улыбкой покачала головой.

– Не выйдет у них ничего. Оборотня простой пулей не возьмешь, а только серебряной, заговоренной. А пока Васька наполовину призрак, его и вовсе ничем не уничтожишь. Только волшебство остановить его может, волшебство…

Старушка замолчала. Румянец на ее щеках погас, глаза вновь помутнели. Она шумно задышала и несколько раз содрогнулась всем телом.

– Бабушка, вам плохо? – встревожился Антон. – Может, за врачом надо сбегать?

Марья Ивановна покачала головой.

– Нет, сынок, врачи мне уже не помогут… Не только я оборотня чую, но и он меня – тоже… И каждую секундочку последние силы из меня высасывает… Не того жаль, что помираю – я и так на свете давно зажилась. А того жаль, что оборотня проклятого мне назад в могилу уже не загнать. Наоборот, он верх надо мною возьмет, куда уж тут деться… Так что вам, ребятушки мои, придется дело мое сделать. Сумели ошибку сотворить, умейте и ее исправить. Трудно это будет, и опасно, да ничего уж тут не поделаешь… А как справиться с оборотнем, я научу.

Лёнька облизал внезапно пересохшие губы. Дрожащей рукой он полез в нагрудный карман штормовки, чтобы достать оттуда носовой платок. Неожиданно что-то выпало из платка и со звоном упало на пол.

Антон нагнулся и поднял… серебряное кольцо!

– Это еще что? – изумился он. – Зачем ты таскаешь с собой кольцо?

Лёнька вытаращил глаза.

– Да ничего я не таскаю… – начал оправдываться он. – Кольцо это лежало у меня в нижнем ящике письменного стола, в железной коробке из-под леденцов. Сам не понимаю, как оно оказалось в кармане!

Родик звучно хлопнул себя по лбу.

– То-то я удивился: чего это Книгочей поперся в лес за грибами один? Даже не пригласил нас с Тошкой. А вот кольцо с собой взял! Что ты, девица, чтобы с колечком разгуливать? Соображаешь, чем все это пахнет?

Лёнька побледнел. Ноги его подогнулись, и он шумно бухнулся на стул.

– Выходит… это оборотень меня в лес заманивал? – выдохнул он и испуганно посмотрел на Марью Ивановну.

Та медленно кивнула.

– Верно, ребятушки. Сила есть у оборотня колдовская, и немалая. Конечно, не ты ему нужен, Лёня, а колечко это серебряное. А еще ему нужна другая вещичка – та, что я с детства на груди ношу, и никогда не снимаю.

Она расстегнула ворот ночной рубашки и выпростала серебряную цепочку.

– Эти вещички – и колечко, и цепь серебряную, подарила жене стрельца одна старая ворожея, – тихо промолвила старушка. – Прежде не стала вам про это рассказывать, а теперь придется…

Все случилось на самом деле так. Когда оборотень стал убивать людей боярина Прозоровского, Софья, жена стрельца Фёдора, забеспокоилась. Поняла она, что рано или поздно чудище придет за ее супругом. И тогда она пошла за реку в деревню Знаменки. А там жила ворожея Марфа. Про ее колдовскую силу многие знали, и многие Марфу побаивались. Попы ее прокляли и даже подговаривали боярина Марфу прогнать, а то и даже сжечь как ведьму. Но Прозоровский приказал Марфу не трогать. Может, надеялся, что она спасет его в нужный час от мести Васьки Бешенного? Так оно потом и случилось.

Так вот, пошла Софья, жена Фёдора, тайно к ворожее Марфе.

Принесла в дар вещицы золотые, и попросила научить, как уберечь мужа от гнева оборотня.

Марфа вещицы золотые взяла, а взамен принесла три вещицы серебряные: колечко с лунным камнем и цепочку с крестиком. Все это она окропила колдовским зельем и протянула Софье:

– Возьми, милая, – сказала Марфа. – Оборотень охотится за твоим мужем. Сила чудища велика, потому что спознался он с темными колдовскими силами. Простой пулей его не убьешь, а только серебряной, да и ту надо заговорить особыми заклинаниями.

Но ты, женщина, можешь по другому того оборотня победить. Надень на палец это колечко, а на шею – цепочку с крестиком, и носи их и днем, и ночью. Когда увидишь оборотня, не пугайся, а поцелуй крестик, положи его на землю и перекрестись. А потом подыми руку, направь палец с кольцом на чудище и поверни камешек в левую сторону. Ударит из колечка луч розовый и загонит оборотня под землю. В этом да в милости Божьей твое спасение!

Марья Ивановна замолчала и закрыла глаза, утомленная долгим рассказом.

Ребята обменялись изумленными взглядами.

– Выходит, это не петровские мужики убили чудовище? – спросил Тёма.

– Куда им… – усмехнулась старушка. – С колдовским отродьем оглоблями да вилами не справишься… Софья его погубила, а потом бросила колечко в могильную яму, в дар материт сырой земле! И земля схоронила останки твари, и не выпускала ее наружу даже в лунные ночи, когда наступает час оборотня…

– Так вот как жена стрельца заставила оборотня спрыгнуть в могилу… – горестно прошептал Лёнька. – А я, осел, кольцо на палец надел и камешек повернул в правую сторону. Вот оборотень и ожил!

Антон хмуро кивнул. Дождавшись, когда Марья Ивановна вновь открыла веки, он тихо спросил:

– Выходит, нам надо разыскать оборотня, и повторить то, что сделала три века назад Софья? Но ведь у нас будет только кольцо и ваша цепочка. А где же крестик?

Марья Ивановна грустно посмотрела на него.

– Вот уж не знаю, сынок. Крестик тот давно утерян, еще моей прабабкой. Темная эта история… Тогда хозяйкой Петровского был князь Трофим Борисович Голицын. Была у него дочка, княгиня Луиза, будущая московская гранд-дама. Характер у нее с юных лет был крутой, если что не по ней, то берегись!

Гуляла она однажды по деревне вместе со своей подружкой. Увидела мою прабабку – а та была тогда молодой да красивой девкой, – и взяла Луизу зависть. Сама-то княгинюшка была не больно-то хороша. Ну, понятное дело, захотелось сделать ей какую-то гадость моей прабабке. Увидела на ее шее цепочку серебряную с крестиком, подскочила да и сорвала тот крестик! А потом захохотала и ушла, словно так и надо было.

Уж моя прабабка за ней побежала, умоляла отдать крестик. А Луиза Трофимовна не отдает, и все тут. Ну что с ней сделаешь! Привыкла, что все для нее делается, что старый князь все капризы ее исполняет.

Моя прабабка много дней приходила к голицынскому особняку, умоляла слуг, чтобы те позвали Луизу Трофимовну. А та взяла да уехала в Москву – у Голицыных там дом большой был, невдалеке от Кремля. Вернулась только через год, весною. Подстерегла ее моя прабабка, кинулась в ноги – мол, отдайте крестик, княгинюшка! А та только рассмеялась. Мол, твой крестик, девка, мне давно надоел, уж больно он простенький. Подарила я его недавно своей подруге, а та взяла да померла.

Вот так и пропал волшебный крестик… Уж я его искала, да разве найдешь? Ведь столько времени прошло. Да и не думала, что он понадобится, что оборотень проклятый вновь оживет…

Старушка вновь закрыла глаза. Чувствовалось, что силы ее тают с каждой минутой.

Ребята растерянно стояли, переминаясь с ноги на ноги. Им очень хотелось убежать.

– Марья Ивановна… – нерешительно спросил наконец Лёнька. – Что же теперь делать, а? Крестика нам не найти, это ясно. А одного кольца да вашей цепочки мало, чтобы с оборотнем справится…

– Можно… можно с ним справится… – еле слышно произнесла старушка, не открывая глаз. – Подойдите поближе, ребятушки… Силы мои таят… Наверное, до вечера не доживу.

Ребята подошли к дивану. Им было очень страшно.

– Пока оборотень еще наполовину призрак, его можно победить и этими двумя вещичками. Потом, когда он плоти и крови вдоволь наестся, без крестика с ним уже не сладить.

Сегодня я умру… Не плачьте, ребятушки, просто мой час пришел. И так я слишком зажилась на свете… А плакать вам никак нельзя. Потому что моя смерть может погубить проклятого оборотня! Но вам придется тяжко, очень тяжко… Такое не каждый и взрослый мужик осилит, а делать придется именно вам…

Через три дня меня похоронят на петровском кладбище… Ночью возьмите колечко, и приходите на мою могилку. Оборотень туда обязательно придет… Ему надо завладеть всеми тремя волшебными вещичками, только тогда он вернет свою прежнюю колдовскую силу. А начнет он с того, что захочет снять с меня цепочку…

Вас он не сразу учует – ведь он еще наполовину призрак, и былого звериного нюха у него нет. Подождите, пока он выкопает мой гроб и достанет мое тело… Как только коснется он своей мохнатой лапой моей цепочки… кто-то должен выйти, протянуть в его сторону руку с кольцом, и повернуть камешек влево! В чудище ударит розовый луч… Оборотень завоет, забьется, и превратится снова в волчий череп… Схватите его и разбейте камнями!

Марья Ивановна замолчала, тяжело дыша. Ребята стояли рядом, ни живы, ни мертвы. То, что они услышали, было настолько ужасным, что каждый ощущал, что у него словно бы волосы шевелятся.

Антон с трудом выдавил из себя:

– Бабушка… А может, вы цепочку серебряную нам сейчас отдадите?

– Не отдам… Без крестика сила цепочки и кольца невелика… Рано или поздно оборотень вас подстережет, и ничего вас не спасет… А ночью, на кладбище, рядом с могильными крестами, кольцо с цепочкой смогут призрака погубить! Лишь бы только луна в небе светила. Не будет луны, часа оборотня не настанет, и луч розовый пройдет сквозь призрака, не причинив ему вреда. Но луна будет светить, я знаю, будет! Только бы вы, ребятушки, сдюжили, не испугались…

Родик тоскливо выдохнул:

– Но если что-то у нас не выйдет… оборотень нас разорвет на части, верно?

– Знаю, страшно будет вам, очень страшно… – после долгой паузы ответила старушка. – Но пока кольцо у вас, призрак вас не тронет… А вот когда он перестанет быть призраком, то всякое может случится. Спаси вас Бог, ребятушки!

Старушка замолчала. И в этот момент в комнату вошла пожилая женщина. Это была внучка Марьи Ивановны. Вслед за ней в комнату появился врач в белом халате.

– А это еще что? – сурово сдвинула брови женщина. – Нашли время для визитов! Таня, это ты их впустила?

Ребята переглянулись – и пулей вылетели из комнаты.